Ужель та самая... (джен)

— Да не кусайся ты, чертовка! — воскликнул звероподобного вида мужик, отвешивая оплеуху неухоженной черноволосой женщине и недовольно разглядывая кровавый след от её зубов на своём запястье.

— Смолвиш, ты чего творишь? Я же сказал — обращаться аккуратно! — закутанный в плащ по самые глаза среднего роста мужчина, обругав подчинённого, легко взмахнул палочкой, опутывая силящуюся подняться с асфальта женщину верёвками, от чего она снова упала, сильно стукнувшись при этом головой.

— Да, сэр Огастус, аккуратно, сэр, — в голосе подчинённого слышалась насмешка, которую тот, кого назвали сэром Огастусом, не собирался терпеть, тут же посылая жалящие чары прямо в лицо насмешника, от чего тот с воем упал на землю, катаясь от нестерпимой боли. Но наказание пришлось прекратить, так как из дома, на заднем дворике которого и происходило это действо, выскочила ещё парочка человек, один из которых закинул на плечо яростно дёргающийся сверток, что наводило на мысль о том, что в нём находится некто достаточно живой, чтобы сопротивляться.

— Угомони щенка, Перкинс! — рявкнул сэр Огастус, с презрением глядя на вновь появившихся. — Что с магглом?

— Вам больше не стоит о нём волноваться, сэр, — включился в разговор последний из участников разыгравшейся здесь драмы. — Маггл мёртв.

— Тогда уходим, — приказал главарь, и рывком неожиданно легко подняв на ноги лежавшую на земле женщину, исчез в воронке аппарации. Остальные последовали за ним и через минуту ничто не напоминало о только что разыгравшейся здесь трагедии…

* * *

— Цезариус, всё же, несмотря на твои доводы, я останусь при своём мнении — хоть ты и можешь сейчас выполнить условия нашего договора, но исходные данные, согласись, изменились. Я не пользуюсь вещами, бывшими в употреблении, тем более я отказываюсь вводить в свой род женщину, спавшую с магглом и родившую от него…

— Но Кирос…

— Нет, нет и ещё раз нет!.. Даже не уговаривай! Максимум, на что я могу согласиться — после необходимых ритуалов очищения ты отдашь мне её по контракту, на время, необходимое для того, чтобы она выносила моего ребёнка. Конечно, он не станет моим наследником — для этого я поищу достойную женщину, но наши договорённости я буду считать взаимно выполненными. Ну что, подходит тебе такой вариант?..

— В таком случае, я предпочту заплатить тебе виру — моя дочь, хоть и запятнала свою честь, не скатится ещё ниже… В роду Принцев ни одна женщина не вынашивала по контракту, и Эйлин не будет первой…

* * *

В теле героини Поттерианы, про которую не писал фанфиков только ленивый, Елена оказалась как-то незаметно и буднично. Она не попадала под машину, не падала с крыши, и анестезиолог не ошибался в дозировке препарата при подготовке к сложной операции — просто уснула дома, а открыла глаза в незнакомом месте, успев удивиться, что ощущение того, что она проснулась, уж слишком реалистично. А потом начался мрак и ужас…

Откуда-то появились непонятные люди с палками в руках — и оказалось, что волшебство существует… Где-то в доме раненым бизоном взревел человек, пьяно костеря нападавших… потом он затих, заплакал ребёнок, а её схватили в охапку и куда-то потащили. Всё, что она смогла — это зубами вцепиться одному из похитителей в руку, оставляя на ней кровавый отпечаток, за что получила удар по лицу и, кажется, сотрясение мозга, которое и отправило её в бессознательное состояние.

Следующее знакомство с окружающим миром состоялось в тот момент, когда она снова открыла глаза и застонала от резкой боли, прострелившей висок. Рядом тут же оказалось лопоухое существо ростом с трёхлетнего ребёнка, которое протянуло ей небольшой пузырёк. Задумываться, правильно ли она поступает, не стоило — если бы её хотели убить, то давно бы уже сделали это, так что предложенное явно было лекарством и Лена выхлебала содержимое в пару глотков, пересиливая боль и косясь на непонятное существо отёкшим глазом.

— Надеюсь, Эйлин, теперь ты будешь в состоянии меня выслушать, — холодные интонации бархатного голоса заставили её вздрогнуть и обнаружить, что в комнате, кроме неё и лопоухого, имеется ещё один персонаж — в дальнем углу, скрываемый тенями, сидел почти седой мужчина, своим черным одеянием и постным выражением остроугольного лица напоминая испанского монаха.

Елена качнула головой, с удивлением обнаружив, что та больше не болит, да и тошнить вроде перестало.

— Ну что, дочь… Как бы ты не пыталась скрыться у магглов, я всё же смог вернуть тебя обратно, но ты огорчила меня, успев связаться с животным, от которого понесла, навеки покрыв позором славное имя Принцев… Я, как и твой брат, все эти годы искал тебя, желая наказать, но ты хорошо скрывалась… до недавнего времени. Теперь ты дома и твоя мать, добрая душа, настаивает, что ты, якобы, всё делала по недомыслию, которое я склонен называть скудоумием, и поэтому, по мнению Элеоноры, тебя всё же следует простить. Я не настолько добросердечен, как она, но…

— Вы сказали — понесла?.. Значит, у меня есть ребёнок? Или вы его?.. — ахнула Елена, в этот момент с ужасом осознав, что за человек стоит перед ней, и кто она… Принцы!.. Северус!.. Получается, она не сошла с ума.

— Жив твой щенок! — рявкнул волшебник. — И так будет и дальше, если ты не попытаешься снова идти мне наперекор.

Сопротивляться было бессмысленно — ведь что могла она, беззащитная, не имеющая возможности сражаться за свою жизнь? Даже малейшее движение давалось с трудом, чужое тело не желало подчиняться невольной захватчице. К тому же, Елена была женщиной сентиментальной и добросердечной, а значит, не могла позволить всяким фашистам издеваться над ребёнком, а в том, что в случае её непослушания пострадает Северус, можно было не сомневаться.

Она, конечно же, прочитала много фанфиков с попаданцами, и сама, грешным делом, мечтала оказаться на их месте, но вот на то, что интересные истории о любимых героях могут стать реальностью и, к тому же, превратиться в кошмар, она как-то не рассчитывала.

— Что я должна делать? — поинтересовалась Елена, приняв решение вживаться в роль, а там и, кто знает, может удастся сбежать, ведь у Эйлин это как-то получилось.

— На данный момент — просто вспомнить, что твой род восходит едва ли не к Мерлину и постараться не опозорить фамилию ещё больше. Сиди в своей комнате, будь послушна — скоро тебя навестит мать, не огорчай её.

— А мой сын? Мне вернут его? — уточнила Елена, мысленно ехидно пройдясь по много о себе возомнивших чистокровных, даже не упоминаемых в «Списке двадцати восьми».

Тяжёлый нечитаемый взгляд был ей ответом, после чего волшебник, не произнеся больше ни одного слова, просто вышел из комнаты, оставив Елену гадать, всё ли она сделала правильно.

* * *

Как ни удивительно, но Северуса ей вернули. Через некоторое время после того, как её покинул мистер Принц, появившийся с громким хлопком домовик быстренько наколдовал в одной из стен дверь, ведущую, как она поняла, в соседнюю комнату. Тут же в неё сунувшись, она столкнулась со столь же любопытным ребёнком, сразу же уткнувшемся в её колени, вцепившись в юбку.

— Северус, — выдохнула Елена, заключив мальчонку в объятия. Хоть и не её это был ребёнок, и материнский инстинкт, естественно, молчал, но она, как уже было сказано, была женщиной доброй, а значит, не могла обидеть мальчишку, оставшегося сиротой, хоть он пока и не знал об этом. «И не узнает», — понадеялась она, решив со всем тщанием исполнять роль его матери, нежданно-негаданно доставшуюся ей.

Северус, не зная о её душевных метаниях, хлюпнул носом и пробормотал неразборчиво что-то, не понятое Еленой. Она подхватила его на руки, прижимая к себе настолько крепко, как позволяли инстинкты, кричащие, что ребёнка следовало бы как минимум вымыть, прежде чем трогать руками. Мелкий, не больше трёх лет, пацан был неухожен и соплив.

Но обнимая, Елена почувствовала, насколько он худосочен, и тут же задалась более животрепещущим вопросом — будут ли их здесь кормить, а если будут, то когда?

Вопрос этот остался без ответа, зато в комнату стремительно вошла женщина, бросившаяся было к ней с объятиями, но резко остановившаяся, стоило ей увидеть ребёнка, прижавшегося к Елене.

— Почему он здесь? — и такое презрение звучало в голосе вошедшей, что Лене захотелось повернуться к ней спиной, пряча мальчика, как будто эмоции могли ранить физически, впиваясь в плоть осколками стекла.

— Он мой сын! — сообщила она, смело глядя в глаза Элеоноры — ведь это явно была мать Эйлин и именно об её приходе предупреждал Принц. — И отец разрешил — Северус будет жить со мной. Точнее, в соседней комнате, — поправилась она, подмечая, что мать гневно раздувает ноздри тонкого, породистого носа. Кажется, её — Елены, то есть Эйлин — отец сильно преувеличивал, когда говорил о добродушии собственной жены…

— Лоти! — воскликнула хозяйка дома, явно приняв во внимание слова дочери, и приказала появившейся домовушке: — Возьми мальчишку и вымой его хорошенько — я не потерплю в своём доме замарашку. И напои его зельем — он явно простужен!

Забрав цепляющегося за мать ребёнка, домовуха исчезла с характерным хлопком, совершенно не пытаясь защититься от маленьких кулачков — Северус бил пугающее его существо, и даже, как показалось Елене, укусил ту за ухо. Что ж, она могла только понадеяться, что эльфийка в отместку не обидит мальчика в процессе помывки…

— Я рада видеть тебя наконец-то дома, — проговорила мать, когда они с Эйлин остались одни. — Доченька…

Резкий переход Элеоноры от чёрствой мегеры к ласковой матери поразил Елену, и она совершенно не рвалась упасть в раскрытые ей объятия, но та, похоже, не заморачивалась такими мелочами, так что, шагнув к Эйлин, прижала её к груди.

— Всё теперь будет хорошо…

Елена очень сильно сомневалась в том, что хорошо станет только от того факта, что она находится здесь, но спорить не стала — пусть ведьма думает как хочет.

— Ты несколько дней отдохнёшь, — между тем продолжала говорить Элеонора, так и не отпустив дочь из объятий, и легонько поглаживая её по спине. — Мы вызовем портниху, обновим тебе гардероб, а потом устроим приём в честь твоего возвращения в отчий дом из долгого путешествия по миру…

— Да, путешествия, в котором я обзавелась ребёнком, — улыбнулась Елена. — Ведь скрыть факт существования Северуса вряд ли получится…

— Ничего не хочу знать об этом! — воскликнула миссис Принц, отталкивая от себя дочь. — Как ты могла?!

— Как могла — это уже не актуальный вопрос, но вот признать наличие у вас внука придётся, как и тот факт, что я вдова. Правда, чтобы смягчить позорную для вас с отцом правду, можете говорить всем, что мой муж был сквибом — это ведь не так ужасно, как маггл? Или я ошибаюсь?

— Это правда?

— Да какая разница! Его всё равно уже убили, а теперь ты хочешь избавиться от моего сына! Но знайте, — Елена усилием воли сдержала желание удариться в истерику, но уже не могла остановиться так просто — все события этого насыщенного дня явно перегрузили её психику, поэтому она всё же немного отпустила себя и добавила патетики в голос, — если с моим сыном что-нибудь случится, я покончу с собой и стану привидением, чтобы преследовать вас, не давая жить спокойно! Запомни это, мама!..

Та, ничего не ответив, покинула комнату, заставив Елену задуматься о её вменяемости. Странные перепады настроения миссис Принц совершенно не радовали — попробуй подстроиться под её тараканов, так самой недолго с ума сойти. Нет, решила Лена, нужно очень постараться и покинуть этот дом, а в оптимальном варианте и эту страну — связываться с разборками по поводу чистоты крови она не хотела, и Северуса в них втянуть не позволит, тем более пока вообще непонятно, попала ли она в так называемый канон, или же здесь царит родомагия, а всем заправляют лорды, как во многих фанфиках, что она прочитала.

Впрочем, разбираться со здешними заморочками тоже не хотелось. Оставалось лелеять надежду, что контроль над ней и Северусом не будет тотальным, и она сможет сбежать в мир обычных людей, известный ей намного больше, хотя Англия шестидесятых годов двадцатого века — эта не та страна, в которой она чувствовала бы себя, как рыба в воде. Но оставался ещё вариант с Россией, как бы она здесь и сейчас не называлась, а значит, нужно найти посольство — ей думалось, что русские не откажутся насолить бриттам, дав политическое убежище подданным их королевы, кем бы они ни были — простыми людьми или волшебниками…

* * *

Первая возможность осмотреться вокруг, глядя на мир не только из окна, появилась у неё не раньше двух недель, прошедших с того дня, когда она заняла это тело. В сад её не пускали, хотя Северус, как она знала, гулял там с эльфийкой Лоти, которая стала при нём кем-то вроде няни — лечила, кормила, укладывала спать, позволяя Елене только рассказывать мальчику сказки, чем она с превеликим удовольствием и занималась, заодно используя тактильный контакт — объятия и поцелуи — как средство приучить ребёнка к тому, что мать изменилась — хотелось верить, что в лучшую сторону, — и уже не будет прежней.

Планируемый приём, который, что греха таить, пугал до дрожи, оказался не столь грандиозным событием, да и особо сглупить ей не дали, ненавязчиво присматривая, чтобы не ляпнула чего-нибудь, могущего повлиять на пошатнувшийся было, а теперь с трудом восстанавливаемый статус. Рядом постоянно крутился старший брат — тот самый Огастус, с набега которого на дом Эйлин и началось знакомство Елены с волшебным миром. В домашней обстановке он не выглядел столь уж жутким типом, но она не забывала о том, что именно он со своей шайкой убил Тобиаса Снейпа, устроил ей сотрясение мозга, слава богу, лёгкое, и напугал Северуса. Так что она смотрела на него с явно выраженным страхом, который безуспешно, как ей казалось, старалась скрывать от гостей, и который ему очень нравился — именно об этом говорил его взгляд, когда её глаза встречались с его — столь же тёмными, как глаза Эйлин…

Гости, как назло, интересовались путешествием, она отделывалась общими фразами, пытаясь делать вид, что помнит тех, кто напоминал о себе — некоторые фамилии были знакомы по книгам, но большинство ей ни о чём не говорило — память Эйлин исчезла полностью. Впрочем, если бы Принцы вдруг заинтересовались её неожиданной амнезией, у неё была отговорка — муж часто бил по голове, а уж когда братик тюкнул любимую сестричку об асфальт, вот тут-то память и отказала окончательно.

Но ни Цезариус, ни Элеонора, ни Огастус совершенно не интересовались её странными провалами в памяти, наводя на мысль, что у Эйлин была причина исчезнуть из поля зрения столь скудных на тепло и заботу родственников. Что послужило толчком этому поступку, Лена не знала и знать не хотела, только надеясь, что теперь уже ей не придётся отдуваться за Эйлин, выполняя требования, из-за которых та предпочла сбежать.

* * *

Через пару месяцев после попадания, видимо, убедившись в том, что она не собирается взбрыкивать, родитель наконец-то разрешил ей поход по магазинам — в сопровождении матери и брата. Северусу пришлось остаться дома, как ни просила за него Елена. Но добилась только того, что мать пообещала сама отвести его на Диагон-аллею, если только Эйлин не удовлетворится тем огромным выбором детских костюмчиков и мантий Огастуса, что имелись в гардеробной, бережно сохраняемые домовиками. Представив Северуса в обществе Элеоноры, Елена предпочла согласиться, что одежды для ребёнка действительно достаточно…

Малыш уже освоился в своей комнате, но засыпать все ещё предпочитал под её размеренный голос — Лена садилась на пол возле его маленькой кроватки и взяв его за руку, начинала рассказывать сказки — те, что рассказывала ей мать и бабушка, и те, что, научившись читать, прочитала сама — сказки разных народов мира, запомнившиеся ей.

Северус засыпал и она тихонько уходила в свою комнату — читать немногочисленные волшебные книги и журналы, не вызывающие удивления у родственников — справочники по зельям и ингредиентам, «Вестник зельевара», «Чары сегодня», и глупейший, по словам брата, «Ведьмополитен», на который он смотрел с презрением, если заставал Эйлин с ним в руках. Она и не возражала — пусть смотрит как на недоразвитую, не будет же она объяснять, что о разных женских волшебных ухищрениях, которыми делились ведьмы на страницах этого издания, она не знала совершенно, но не отказалась бы попробовать. Когда-нибудь потом, когда вырвется из этого дома…

Главное, что и миссис Принц не мешала тоже. После приёма та почти потеряла к ней интерес, видимо, убедившись, что с её помощью репутацию не улучшить — в гости ни Элеонору, ни Эйлин не пригласили, из чего Елена сделала вывод, что общество так и не простило Принцам выходки дочери, хотя и не отказалось полюбоваться на её отнюдь не триумфальное возвращение. И мать будто снова забыла о дочери, встречаясь с ней только во время совместных трапез…

* * *

Мысль в очередной (если считать действия Эйлин) раз сбежать из дома не исчезала из головы Елены, став почти навязчивой. Всего пара месяцев скучного существования под тотальным контролем довели обычно деятельную женщину до состояния, когда хотелось просто и незатейливо разбить одну из многочисленных ваз, в избытке имеющихся в будуаре Элеоноры, и заорать в полный голос, выплёскивая на неё свой страх, старательно спрятанный поглубже, и боль — от желания вернуться в привычную жизнь и от понимания, что этого никогда не случится.

Так что предложение посетить Диагон-аллею — как подозревала Елена — для того, чтобы в очередной раз напомнить о себе и показать, что семья снова является достопочтенной, что бы это ни значило в волшебном мире, было принято ею с радостью, и с тайной надеждой через «Дырявый котёл» ускользнуть на волю. Но надежде не суждено было сбыться — Северуса оставляли заложником, как она правильно догадалась, и это заставляло её быть правильной дочерью, которая будет раскланиваться со знакомыми, сопровождая мать, в обществе брата, чинно поддерживающего ту под руку.

* * *

Северус быстро освоился в доме, который Елена всё никак не могла признать своим, хотя относился настороженно к его хозяевам, не желая признавать их своими бабушкой и дедушкой. Впрочем, это было совершенно неудивительно — они тоже не спешили раскрывать ему любящие объятия, воспринимая скорее как досадную обузу. Зато эльфийке, приставленной к малышу, судя по всему, очень нравился неконфликтный ребёнок, с удовольствием съедающий всё, что бы она ему не предложила, и не капризничающий по любому поводу.

Елена считала такое поведение ненормальным для мальчика трёх лет, но помалкивала — в её голове зрел план побега, в котором эльфийка играла не последнюю роль. А уж если всё получится, она сумеет скорректировать и поведение домовушки, дабы из Северуса не получился закормленный поросёнок, и ребёнка, который, она была уверена, должен уметь отстаивать своё мнение, не запираясь при этом и не становясь упрямым ослом.

Атаку на эльфийские бастионы верности Елена начала исподволь, всегда одобряя действия лопоухой служанки и благодаря за помощь. Как она заметила, старшие Принцы не радовали маленьких помощников добрыми словами, воспринимая их служение как должное, так что ласковое слово, которое и кошке приятно, также пришлось по душе Лоти и месяца через три после начала операции домовуха уже чуть ли не с рук у них ела. Во всяком случае, Лена на это очень надеялась, ведь перебить привязку домовика было очень сложно, но она и Северус были одной крови с её хозяевами, а значит, домовушка не изменяла тем, даже слушая исключительно их с сыном. Но помня о том, каким именно способом домовика отпускали со службы, не стоило всё же надеяться на безоговорочную преданность.

Поэтому на слова той: «Хозяйка может провести ритуал, поделившись с Лоти своей кровью», сказанные в одно прекрасное утро в парке у дома — в самой дальней, заросшей его части, Елена отреагировала ожидаемо — открытым ртом и недоверчивым взглядом.

— Если хозяйка согласится, то Лоти будет служить только ей, — поспешила заговорить домовушка, выводя Елену из ступора и давая понять, что эльфы не так глупы и бесправны, как казалось большинству волшебников. Оказывается, они имели право выбирать…

— А мои отец с матерью? Разве не им ты служишь, Лоти? — поинтересовалась Лена, воровато оглянувшись по сторонам. Поверить в то, что можно настолько легко переманить чужого домовика, было трудно, и ей казалось, что это просто ловушка для легковерных. Вот сейчас она согласится и тут же объявятся либо Цезариус, либо Огастус, обвиняя её в очередной подготовке побега и ужесточая условия содержания.

«А что, если из-за моей наивности пострадает Северус?»

Голова тут же заработала в поисках правильного решения, а глазами она уже искала ребёнка, чтобы убедиться, что он в пределах её досягаемости — тихо сидит на скамейке, сосредоточенно обрывая лепестки клевера — вдумчиво и не спеша. Столь мирная картина настроила её на решительный лад — родственники, помешанные на чистокровности, в будущем могли воспитать из сына Эйлин либо неудачника, уверенного, что он плох во всём только потому, что нечистокровен, а, значит, добиваться успеха бессмысленно, либо такую же, как они, сволочь, ставящую во главу угла кровь. Она опасалась, что в этом случае он возненавидит не только магглорождённых, но в первую очередь её и себя. Себя — потому что полукровка, а её — потому что испортила ему кровь и, соответственно, жизнь. В этом случае она могла быть уверена не только в том, что Волдеморт в своё время получит верного последователя, не страдающего по грязнокровке и не предающего идеалы, но и в том, что она будет его первой жертвой…

— Сэр Цезариус, хозяин, не давал Лоти свою кровь, — эльфийка вывела Елену из задумчивости. — Волшебников больше не интересует наша полная преданность. Хозяин дал Лоти только кров и немного магии, за что получил службу, а мы, домовые эльфы, служим безупречно.

— И разорвать ваш контракт на служение можно, только дав вам что-то из одежды?.. — поинтересовалась Елена, искренне удивлённая столь сложными отношениями между домовиками и волшебниками.

— Только глава семьи и только с определённой формулировкой, иначе кто бы стирал мантии? — улыбнулась Лоти, снова вогнав Елену в ступор — уверенность в том, что домовики по разуму недалеко ушли от детей, очень диссонировала с тем, что она сейчас видела и слышала.

— А если я соглашусь и дам тебе кровь? — прошептала Лена, кося глазами в попытке разглядеть старших родственников за спиной. — И почему ты мне это предложила?

— Вы другая, — сообщила Лоти, доведя хозяйку почти до обморочного состояния — а как тут ещё реагировать, если тебя, можно сказать, вычислили? — и продолжила: — Добрая. Не такая, оказывается, как они, и сына любите… Если вы согласитесь, Лоти может вам помочь, и слушаться будет только вас…

Не вступая в полемику по поводу любви — как своей ко всё ещё чужому пока ребёнку, так и любви Принцев к Эйлин, Елена кивнула, соглашаясь. Голос неожиданно подвёл, и она, сглотнув горькую от волнения слюну, прошептала: — Тогда я согласна…

* * *

Договор на крови, заключённый с домовушкой, оказался прост до невозможности. Поверить в то, что волшебное существо становится преданным лишь от того, что получит немного твоей крови, было сложно, но как бульдог вцепившаяся в запястье Лоти, у которой неожиданно обнаружились клыки, и после этого изменившаяся в лучшую сторону — с распрямившейся спиной и открытым взглядом — всем своим видом подтверждала реальность произошедшего.

— Госпожа Эйлин с маленьким хозяином хочет снова исчезнуть из дома родителей? — спросила домовушка первым делом, после того, как легким щелчком пальцев остановила кровь из двух аккуратных ранок на руке у Елены. Вопрос был произнесён без прежнего избыточного подобострастия и эльфийка продолжила, упомянув себя уже не, как обычно, в третьем лице: — Я могу помочь.

— Боюсь, рано или поздно нас снова найдут, — с горечью проговорила Елена и тут же улыбнулась, выбрасывая из головы тревожные мысли: — Но мы же постараемся, чтобы это случилось как можно позже или даже никогда, правда?..

Решение податься подальше от Англии пришло в её голову сразу же, как она здесь очутилась и, продумывая варианты, она всё больше убеждалась в правильности мыслей о родине, с её бескрайними просторами, затеряться на которых можно было легко и просто — во всяком случае, ей так казалось. Англия с Шотландией и Ирландия отпадали сразу — Эйлин уже пыталась исчезнуть среди магглов и это ни к чему хорошему не привело. Сейчас Принцам понадобится, возможно, немного больше времени, но рано или поздно их всё равно найдут, ведь Северусу в одиннадцать придётся идти в Хогвартс, и всё — бери их тёпленькими хоть на платформе 9 ¾, хоть в Хогсмиде…

Европа отпадала не только из-за незнания языков — может, настоящая Эйлин и знала какой другой, кроме родного, но Елена могла похвастаться лишь знанием русского и английского, а это сильно ограничивало варианты переселения. Да и близкое соседство с «любимой» семейкой — пролив это такая мелочь! — определённо напрягало бы её постоянно. Оставались Америка и Австралия, где также имелись большие и почти безлюдные территории, но она отговаривалась тем, что родня, прошерстив Соединённое Королевство, обратит свой взор сначала на Европу, а потом и на англоговорящие континенты. Хотя, что более вероятно, к тому моменту они просто плюнут на поиски, махнув рукой на бунтарку, но надеяться на это всё же не стоило — она не знала границ их мстительности.

Но если взглянуть правде в глаза, то на родину её тянуло по одной причине — там она была своей, как ни крути. К тому же, знание истории России нынешней и будущей давало ей надежду наладить свою жизнь со всем комфортом — где-нибудь в лесах Сибири или глухих местах центральных областей. А магия и домовушка были огромным подспорьем в создании совершенно независимого жития и решении проблем комфортного передвижения по огромным территориям. Надо было только придумать, как туда попасть — ещё будучи в собственном теле, Лена прочитала огромное количество фанфиков и во многих — тех, где упоминалась Россия — выдвигалась теория, что это государство (во всяком случае, его магическая часть) может быть закрыто от остального мира некой преградой — аналогом пресловутого «железного занавеса», а первоначальная мысль обратиться в посольство теперь казалась неправильной и абсурдной — надеяться на то, что её тут же примут и переправят в Союз не стоило, а за время ожидания всё могло произойти. Нет, надо добираться до родины и там уже сдаваться — прямо на границе. А может, и правда, стоило предпочесть Америку?

После того, как вариант с посольством был отринут, а мысль пролететь, скажем, до вожделенной России-матушки на метле через пролив и Европу была признана бредом сумасшедшего (да и где бы она взяла метлу?), Елена задумалась о водном транспорте. Пассажирские теплоходы отпадали — она не знала, существовали ли вообще какие-то постоянные маршруты из Англии в СССР, а вот корабли грузовые… Туда, наверное, и проникнуть проще, и спрятаться, скорее всего, есть где…

Впрочем, проблемы следовало решать в процессе их появления, а сидя в поместье она уж точно ничего не решит. Так что надо было рисковать, следуя поговорке про шампанское, и действовать, наплевав на отсутствие чётко продуманного плана и материальных ценностей, что могли поддержать их на плаву хотя бы в начале. Хотя, судя по всему, Эйлин тоже решилась на побег в порыве эмоций и это привело её к столь плачевному результату — муж-маггл оказался плохим вариантом. Но не ей судить эту женщину — возможно, всё было не так плохо и ведьма вышла замуж по любви и даже жила вполне счастливо, ведь Елена не могла утверждать, что попала именно в тот мир, где Тобиас издевался над женой и сыном.

* * *

Осуществить задуманное получилось не сразу — даже наличие верной только ей домовушки не гарантировало успеха их с Северусом побега. Вся семейка, будто сговорившись, постоянно находилась дома, и ладно бы по очереди, так нет, все — и глава семьи, и его сын, и жена!.. Все торчали дома как привязанные, мешая Елене осуществить задуманное. Бежать при таком раскладе было чистым самоубийством. Но то ли бабка ей какая наворожила на удачу, то ли те силы, что забросили её в это тело и эту вселенную, подсуетились, но настал день, когда никого из «родственников» не осталось дома — братец умотал по делам, и, насколько она знала, планировал задержаться на несколько дней, папаша закрылся в лаборатории с каким-то сложным зельем, а мамаша, после долгого ожидания снова начавшая получать приглашения от давних приятельниц и шапочно с ней знакомых ведьм, умчалась наносить визиты — о ней наконец-то вспомнили бывшие подруги. Лучшего момента было и не придумать. И она рискнула…

* * *

— Лоти! — позвала Елена, убедившись, что осталась в некотором смысле одна.

— Да, хозяйка Эйлин, — тут же откликнулась домовушка, появляясь перед ней. Елена уже привычно вздрогнула — возникающая ниоткуда эльфа всё еще пугала невозможностью понять, где она окажется в тот или иной момент.

— Где Северус?

— Мастер Северус спит.

— Лоти, я решила, что мы с Северусом должны уйти сегодня. Ты можешь собрать немного вещей — самое необходимое, и еды на пару дней?

— Хозяйка Эйлин не берёт меня с собой? — огромные глаза домовушки вмиг наполнились слезами.

— Ну что ты, успокойся! — поспешила заверить её Лена. — Конечно же ты отправишься с нами. Перестань реветь и собери то, что я тебе велела — я буду ждать в комнате сына. Да, если что-то нужно лично тебе, прихвати и это тоже!

Отпустив враз успокоившуюся эльфийку, Елена поспешила в детскую. Как не был короток путь от гостиной, в которой она находилась в момент принятия решения, до её и сына комнат, она преодолела это расстояние с гулко от волнения стучащим о рёбра сердцем. Приоткрыв дверь в комнату сына, она тихонько проскользнула в неё, стараясь издавать как можно меньше шума. Даже зная, что они почти одни во всём доме — а старшего Принца некоторое время можно было не брать в расчёт, — Елена передвигалась как по вражеской территории. Впрочем, это и была именно она — территория безжалостного врага, и представлять, что будет с ней или с Севом, случись ей провалить план побега, совершенно не хотелось. И от сдерживаемых мыслей у неё дыбом вставали волосы и мурашки большими ордами маршировали по телу.

— Севушка, — тихонько прошептала она, нежно прикоснувшись к волосам ребёнка, — просыпайся, сынок…

Долго будить сына не пришлось — через минуту он уже смотрел на неё ясным взглядом, будто и не спал вовсе.

— Сыночек, мы уходим, давай собираться…

Со стороны малыша не послышалось никаких вопросов — он, будто и не удивившись, потянулся к ней, охватывая тонкими ручками за шею, и Елена судорожно вздохнула от понимания того, насколько ребёнок любит её… Точнее мать… Эйлин… Нет, её, Елену, и точка!.. Сейчас не время для глупых мыслей — им нужно поскорее осуществить задуманное ею и убраться отсюда как можно дальше.

Пижаму на костюмчик сменили в рекордно короткие сроки, и, крепко прижимая ребёнка к себе, Лена позвала Лоти. Та появилась сразу же, держа в руках небольшой узелок, и воззрилась на хозяйку, ожидая распоряжений.

— Как нам выбраться из поместья? — поинтересовалась Елена почему-то шёпотом. — Ты сможешь прямо отсюда переместить нас за его границы или нужно подойти ближе к периметру?

— Хозяин закрыл поместье для аппарации и запретил эльфам помогать вам покинуть дом, если таково будет ваше желание, но я ведь служу вам и ему могу больше не подчиняться, — судя по всему, домовушке передалось нервное состояние хозяйки и та украдкой оглянулась, прежде чем ответить на вопрос. А потом улыбнулась, продемонстрировав клыки, отчего Елена еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть: — Так что моей хозяйке и её сыну не обязательно выходить из дома. Я смогу перенести вас из этой комнаты.

— Ну, тогда давай поторопимся, — Лена протянула руку.

* * *

Выбраться оказалось удивительно легко — миг, и вот они уже за пределами поместья — кованная ограда за спиной явно говорила именно об этом. Никаких особо неприятных ощущений, как от аппарации с магом, не возникло, и Елена подумала, что правы были авторы фиков, утверждая, что магия домовиков в плане перемещений намного предпочтительнее.

— Ты можешь перенести нас в Лондон? — поинтересовалась она, пока Северус заинтересованно крутил головой, изучая резко изменившийся пейзаж. — Лоти, ты знаешь какое-нибудь место в Лондоне, куда бы мы могли аппарировать? Только не Диагон-аллея, — поспешила уточнить она, — там нам делать нечего.

— Могу, — кивнула домовушка, задумавшись лишь на мгновение…

* * *

После тихого поместья неизвестная площадь Лондона, малолюдная и серая из-за окружавших её старых домов, показалась Елене шумной — гул большого города проникал и сюда. «Grimmauld Place» — значилось на ближайшем указателе…

«Гриммо?.. Площадь Гриммо?!» — чуть не ахнула вслух Елена, выпучив глаза так, что впору было составлять конкуренцию собственной домовушке.

Столь известное всем поттероманам место неожиданно подействовало на неё сродни удару по голове. В глазах потемнело и она, мгновенно облившись холодным потом, пошатнулась. Стараясь удержать равновесие — обморок сейчас был совершенно не нужен — Лена задержала дыхание и, медленно выдохнув, размеренно задышала, сдерживая панику.

«Просто удивительно, как странно я реагирую, — удивилась она, через минуту придя в себя. — Я попала в мир Гарри Поттера, в тело Эйлин Снейп — матери любимого героя, в данный момент в виде ребёнка восседающего на моих руках — и это меня нисколько не удивляет и не травмирует мою психику, но вот оказываюсь я на известной площади — и вуаля! — у меня разыгрались нервы! Ах-ре-неть! *»

Приведя нервы в порядок, Елена с интересом осмотрелась, пытаясь понять, где прячется дом Блэков, но, естественно, ничего не увидела — произнести вслух адрес она не решилась — а вдруг её экзерсисы тут же станут известны тем, кто находится внутри… Светить своё местонахождение ей совсем не стоило, хотя она и не собиралась задерживаться здесь надолго.

— Лоти, уноси нас отсюда, — со вздохом произнесла она, в глубине души сожалея об упущенном приключении, — куда-нибудь поближе к порту, если ты знаешь такое место.

В следующее мгновение маггл, идущий по тротуару, с любопытством закрутил головой — ему показалось, что где-то поблизости лопнул шарик, но детей вокруг не наблюдалось — ни с воздушными шарами, ни без, так что он пожал плечами и продолжил свой путь…

* * *

Новая аппарация вынесла их в небольшую бухточку, заполненную частными яхтами. Что ж… Требовать от домовички большего не приходилось, вряд ли та когда-нибудь бывала в маггловском порту.

— Где мы, Лоти? — две аппарации ужасно вымотали Елену, а Северус уже просто умостил голову ей на плечо и закрыл глаза.

— В Портсмуте, хозяйка. Лоти не знает, где в Лондоне порт, а здесь недалеко, в закрытой от магглов марине, у хозяина яхта…

Елене оставалось только вздохнуть в очередной раз — наличие домовушки в соратницах совсем не гарантировало мгновенного успеха.

— Значит, дальше будем выбираться своим ходом, — решила она и скомандовала: — Лоти, постарайся, чтобы магглы тебя не видели, я иду с ними общаться.

Общение особо не затянулось — у первого же человека, похожего на моряка (как их представляла Елена), она узнала, что здесь стоят только частные яхты, многие из которых, впрочем, можно нанять как для небольшой прогулки, так и для путешествия во Францию, например. Это был неплохой вариант, но мысль попасть на корабль, что довезёт её до Страны Советов, упорно угнездилась в её голове и покидать оную не собиралась. Но для этого всё же нужен был крупный порт, а в Портсмуте он был, насколько она знала…

* * *

Если бы Елена захотела когда-нибудь описать свои мытарства в порту Портсмута, из этого явно бы вышла целая книга, но беглянка, к счастью или нет, была лишена способности складно и художественно излагать свои мысли на бумаге, так что всё, что она смогла бы поведать своим потенциальным читателям, сводилось к одному слову — жопа… А оно, увы, хоть с точностью и передавало её ощущения, не могло быть вынесено на их, потенциальных читателей, обозрение. Вряд ли бы кто-то захотел купить столь минималистический текст…

В общем, к тому моменту, когда она, благодаря домовушке, под покровом невидимости пробралась на корабль и устроила семью в подходящем закутке, были измучены все — и Северус, и верная Лоти, задёрганная хозяйкой, и сама Елена, еле держащаяся на ногах от усталости. Всё было, на данный момент, хорошо. Вот только корабль был шведский…

И с этим ничего нельзя было поделать — стройный, казалось бы, план начал давать сбой в самом начале — в эту гавань редко заходили советские корабли. Но Елена не отчаялась — шведы были всё же предпочтительней французов или американцев — шансов добраться до вожделенной родины было на порядок больше. Главное, чтобы она правильно расслышала разговор команды про маршрут — оказаться вместо Швеции в каком-нибудь Таиланде не было никакого желания, хотя, может быть, и зря…

К утру, проснувшись при неудавшейся попытке поплотнее завернуться в несуществующее одеяло, Елена мысленно обматерила себя за то, что не озаботилась прихватить с собой действительно тёплые вещи — чары, что наложила на них с вечера домовушка, к утру развеялись, а Лоти поблизости не обнаружилась, что спросонья вызвало мгновенный всплеск паники. Взяв себя в руки, Лена прислушалась к окружающим её звукам — грохота и скрежета, что сопровождал их вчера во время тайной погрузки на корабль, а также отборного мата команды и докеров, больше не было слышно, зато она ощутила, как дрожит и легко кренится под её ногами пол.

— Лоти, — шёпотом позвала она, не желая разбудить сладко спящего сына — Северус, завернувшись в её мантию, как в кокон, тихо посапывал, уткнувшись в синий мех непонятного зверя, который, по замыслу производителя сей игрушки, явно должен был изображать собаку.

— Хозяйка рано проснулась, — отозвалась Лоти, тихо появляясь из тени, которых в их убежище было предостаточно. В руках эльфийка держала тарелку с ещё явно тёплой кашей. Елена, тут же успокоившись — домовушка промышляла в камбузе, — поинтересовалась, хотя уже прекрасно поняла всё сама: — У нас получилось? Мы уже не в порту?

Лоти старательно затрясла головой, соглашаясь и подтверждая. Её огромные выпученные глаза сияли в полутьме, с обожанием следя за хозяйкой.

— Мы в море, хозяйка Эйлин, — произнесла она и Елена поняла: вот она — свобода. Они вырвались из ненавистного дома, оставили за бортом старую жизнь и страну, в которой и её, и Северуса не ждало ничего хорошего. И пусть она не знает, как сложится их дальнейшая жизнь, но понимание того, что всё теперь у них получится, вдруг снизошло в её душу, и она улыбнулась — свободно и радостно…

_____________________________________

Примечания:

* Автор знает, что правильно "охренеть", но пишет с "а" для большей экспрессии :)