Верный клятве (джен)

«Уродец! Вонючка! Из какого цирка ты сбежал?!»

Альбус поворачивает голову, замечая тощего сутулого паренька с затравленным взглядом разноцветных глаз. Волшебник. Пожалуй, выглядит он и впрямь уродливо, но это ли повод унижать человека?

В восемнадцатилетнем Альбусе много отваги. Он проталкивается сквозь толпу магловских подростков, которые продолжают кричать оскорбления случайному прохожему. Незнакомец на удивление терпелив, идёт не слишком быстро, не пытается сбежать от колких фраз.

— Эй вы, совести никакой! — бросает им Альбус, локтями отгораживая незнакомца от обидчиков.

Теперь идут рядом, всё равно ведь в одном направлении. Разноглазый парнишка не глядит на него, только себе под ноги, отрешённый, равнодушный.

Жестокосердные маглы продолжают выкрикивать гадости, теперь уже в адрес их обоих, и Альбусу впервые жаль, что он не может применить на них магию. Вернее, он-то может, и останавливает его вовсе не страх перед наказанием, но обычная человеческая совесть не позволяет сделать ничего дурного даже таким неприятным личностям.

Улица кончается, впереди проспект, шум которого вынуждает магловских мальчишек отстать и вернуться к привычным развлечениям.

Незнакомец всё ещё не смотрит на Альбуса, ныряет между машин и экипажей на другую сторону дороги, и Альбус, стараясь не угодить под копыта или колёса, устремляется за ним, пару раз поскальзываясь на осклизлых от грязи булыжниках.

Он может уже идти своей дорогой, но что-то непреодолимо тянет его за странным парнем. Даже в узкий тёмный переулок, где до этого Альбус никогда не бывал. Его тянет интерес или сочувствие? Или что-то иное? Понимание?

Оказавшись вдали от посторонних глаз, незнакомец расслабляется. Откидывается спиной о пыльную стену, с шумом выдыхает, запрокидывая голову и касаясь затылком кирпичей.

— Геллерт Гриндевальд, — называется он спустя какое-то время и, скосив глаза на Альбуса, добавляет:

— Спасибо.

— Альбус Дамблдор, — представляется Альбус в ответ и протягивает руку.

Ладонь Геллерта сильная, он явно из тех, кто может за себя постоять. Но не сделал этого. Почему?

— Часто такое случается? — спрашивает Альбус, хоть и понимает, что это несколько бестактно.

Геллерт кивает.

— Постоянно. Что поделать, я ведь и правда уродец.

— Это не так, — вырывается у Альбуса прежде, чем он успевает правильно оформить мысль. — Ты несколько необычный, своеобразный, — пытается подобрать он слова. — Но вид у тебя хорошего беззлобного человека.

— Беззлобного? — Геллерт криво усмехается. — Я всё это время сжимал палочку в кармане и готов был пустить её в ход.

Мысль о том, что он был на грани причинения маглам вреда, по всей видимости, очень гложет Геллерта.

— Но ведь ты не сделал этого, верно? — мягко улыбается Альбус. — Уверен, в тебе нет зла. А добрый человек не может быть уродцем.

Некоторое время Геллерт молчит, покусывая нижнюю губу, а потом просто предлагает:

— Выпьем по сливочному пиву в «Дырявом котле»?

И Альбус, соглашаясь, понимает, что иначе и быть не могло. Не сделай этого Геллерт, он бы и сам предложил подобное.

-//-

Они сидят на крыше Собора Святого Павла, в излюбленном закутке, который стал для них чем-то вроде постоянного места встречи. Отсюда открывается чудесный вид на город, а сами они остаются скрытыми от посторонних глаз. Идеально.

Только сегодня настроения нет. Геллерт опять столкнулся с кем-то из маглов, и Альбус видит, как сильно тот огорчён.

— Мы можем изменить этот мир, — немного неуверенно говорит он. — Мы способные волшебники, стоит нам захотеть, весь волшебный мир поднимем для борьбы за свои права и свободы, верно? Хочешь, мы создадим такое общество, где никто не посмеет больше обидеть другого только потому, что тот не соответствует общепринятым нормам?

Альбус хочет поддержать друга. Подарить ему надежду или хотя бы мимолетную мечту, но вспыхнувшие энтузиазмом глаза Геллерта говорят о том, что идея нравится ему.

— Мир, где никто не станет клеймить другого за непохожесть! — подхватывает он, а Альбус лишь печально улыбается. — Я знаю, мы найдём Дары Смерти, они помогут нам получить желаемое! Я много читал о них, я расскажу тебе, сам поймёшь! Всё и правда реально. Мир без обид и боли. И, может, даже без смерти!

Всё это сказки, глупые мечты, но пусть уж друг мечтает о чём-то подобном, чем убивается в печали. А Дары Смерти… Реально ли их найти? Да и как знать, может всё это лишь байки?

— Это будет прекрасный мир, — говорит Альбус, не озвучивая сомнений. — В нём маглы будут нас принимать, мы перестанем прятаться, и все станем одним обществом с одними законами и правами.

Геллерт кивает, устремляя разноцветные глаза на город под ногами.

— Наш мир, — произносит он с гордостью, улыбаясь краешком губ.

-//-

Альбус сам не свой. Ариана снова закатила истерику, в который раз влетело от Аберфорта.

Сложно. Находиться рядом с сестрой сложно и больно. Она напоминает о его бессилии, об их общей утрате и о ночах, проведённых в слезах после смерти матери.

В душе Альбус всё тот же маленький мальчик с мокрыми щеками, а каждая встреча с сестрой — болезненный укол, соль на старые, но до конца не зажившие раны. Неужели младший брат не понимает?!

— Я положил чуть мяты, успокоит, — Геллерт выставляет перед Альбусом поднос с чаем, участливо кладёт ладонь на плечо.

— Не кори себя, Альбус, ты делаешь всё, что в твоих силах.

Всего несколько слов, такая необходимая поддержка. Обычный чай и чуточку дружеского тепла. Более братского, чем Альбусу даёт родной брат.

— Ты мне больше, чем брат, — озвучивает Альбус свои мысли. — Пусть и не по крови, но больший брат, чем Аберфорт.

Так говорить неправильно, верно, но Альбус ощущает, что это правда.

Геллерт присаживается рядом, складывает ладони под подбородком.

— Да, — произносит тихо, почти шёпотом. — Ты мне тоже больше, чем брат. Ты вообще единственный, кто у меня есть. Дальняя тётка не в счёт, от неё прилетают одни только нравоучения.

Его тяжёлый вздох приносит Альбусу боль. Геллерт совсем один. Если у него есть Аберфорт, Ариана, то у Геллерта нет совсем никого. Его беды куда хуже всех волнений Альбуса. Одиночество, которое не заканчивается простым закрытием двери. Если у Альбуса есть возможность сбежать от мыслей, которые навевает присутствие сестры, то Геллерту бежать некуда. Его главный враг всегда с ним.

— Знаешь, — оживляется Альбус, встречаясь с другом глазами. — Я хочу, чтобы нас объединяла одна кровь. Одна клятва, братская, которая свяжет нас получше кровного родства. Ты как — согласен?

Хмурое лицо Геллерта озаряется. Радость в его глазах возвращает тепло в сердце Альбуса.

У них всё будет хорошо.

-//-

Кинжал. Надрез. Надрез. Капли крови.

«Свяжет нас клятва одна на двоих. Братья не по родству, но по крови, мы всегда будем поддерживать друг друга, оберегать и защищать, и никогда не направим свои палочки друг на друга. Пока светит солнце, пока дует ветер, до самой смерти и после неё мы будем верными братьями и соратниками».

Медальон, сотканный из крови и клятв ложится на ладонь Альбуса.

— Возьми, — с благоговением протягивает его брату по клятве. — С ним ты всегда будешь знать, что не одинок.

-//-

— Ариана, пожалуйста, перестань! — Альбус хватает сестру за плечи, пару раз встряхивает, чтобы привести в чувство, а она лишь зыркает испуганными глазами, словно не узнавая. А может, и правда не узнавая?

За спиной нервно меряет шагами комнату Аберфорт, то и дело повторяя, что всё было бы иначе, не занимай весь досуг брата «великий план».

Их с Геллертом план, который и правда захватил их умы, никак не мог стать причиной участившихся срывов сестры, Альбус в этом уверен. Уверен в этом и Геллерт. До того молча ожидающий у окна, он не выдерживает и обзывает Аберфорта глупым мальчишкой.

— Ты просто завидуешь успехам Альбуса, — выплёвывает он. — У самого ведь нет амбиций, да и успеваемость в Хогвартсе, насколько я знаю, хуже той, что в своё время показывал твой брат. И если бы ты на самом деле заботился о брате и сестре, то признал бы, что лучше для них обоих будет, если Ариана отправится под квалифицированный медицинский присмотр, в больницу святого Мунго, а не вечно будет тянуть Альбуса на дно.

Глаза Арианы расширяются от ужаса, и Альбус крепче прижимает сестру к себе, нашептывая слова утешения. Геллерт не хотел. Вспылил. Всё будет хорошо.

Боковым зрением Альбус замечает рывок со стороны брата. Волшебная палочка? Что он себе думает?!

— Аберфорт, нет! — выкрикивает Альбус, одной рукой обнимая Ариану, а другой доставая собственную палочку. Он не знает, как именно планирует её применять, ведь брату навредить он не хочет, а использовать её против Геллерта не позволит клятва. Но он знает одно: вмешаться он должен. Хоть как-то.

— Круцио! — раздаётся со стороны Геллерта, и в следующий миг Аберфорта скручивает от боли.

Оставляя сестру, Альбус бросается к брату, чтобы проверить, всё ли с ним хорошо, но Аберфорт уже бросает в Геллерта ответное заклинание.

Альбус бросается между ними, желая поскорее остановить сумасшествие, брат использует палочку и против него. Альбус ощущает жжение в районе груди и металлический привкус на языке. Он бросает в Аберфорта «Экспеллиармус», но тот уворачивается.

Истошно кричит Ариана, потому как все трое бросаются друг на друга, и Альбус не может сказать точно, какие заклинания он выкрикивает. Остановить ссору любой ценой. Пожалуйста. Пожалуйста.

Вспышка за вспышкой, мебель вокруг превращается в пепел. Кажется, или в дело пошли заклятья похуже «Круцио»?

Снова вспышка и какой-то недобрый стук, сопровождающийся тихим стоном и бульканьем. Всё замирает.

Ариана. Лежит на полу в расползающейся луже крови. Кажется, даже не дышит.

Мир взрывается тысячей осколков, и все они пронзают сердце острой болью.

— Мы не можем знать, чья палочка сделала это, — говорит Геллерт хладнокровно, опускаясь перед Арианой на корточки.

Не могут. Они не могут, но, Мерлин, как же Альбусу страшно. Как старший брат, он должен был предвидеть, должен был не допустить конфликта.

— Она жива, — шепчет он. — Должно быть, в остолбенении. Не может быть иначе. Всё будет… Она… Жива…

Он падает перед сестрой на колени и хватает за тёплые руки.

Тёплые. Вот. Жива.

— Она не дышит, Альбус. Мертва. Понимаешь? Мертва.

Геллерту говорить просто. Просто принять смерть той, что была ему никем.

— Альбус… — в мольбе зовёт Аберфорт. — Она ведь… Да?

Переведя взгляд с сестры на младшего брата, Альбус открывает рот, чтобы что-то сказать, но выходит лишь хрип, а потому он качает головой.

Нет. Ариана не жива. Он не справился. Не защитил.

— Никто не знает, чьё именно заклятие убило её, — повторяет Геллерт.

Альбус не отвечает. Не важно кто убил Ариану, важно то, что он, Альбус, допустил это.

Ему тяжело. Он плачет, как ребёнок. Плачет, когда семейный врач подтверждает смерть пятнадцатью минутами позже. Плачет ночью, слыша за стеной всхлипывания младшего брата. А утром, когда узнаёт о побеге Геллерта из страны, плачет ещё больше. Альбус так верил в их дружбу. И что теперь?.. Что?..

-//-

Медальон разрушили, клятвы потеряли силу. Два великих волшебника современности сошлись в бою. Сражались долго, со всей жестокостью, и вот теперь, когда Бузинная палочка выбита из рук Геллерта, Альбус не ощущает облегчения. Он остановил монстра. Он вернул в родные земли мир. Но, глядя на поверженного врага, который был ему в своё время ближе брата, Альбус ощущает лишь горькое сожаление.

Он бы и сейчас, пожалуй, простил Геллерта, вот только тому это явно не нужно. Поверженный, скалится, потому что в этом весь Геллерт. Милый мальчик оказался хладнокровным и чёрствым безумцем.

— Можете забирать его, — с горьким сожалением говорит Альбус присутствующим мракоборцам. Геллерта ждёт Нурменгард, а Альбуса…

Он предпочитает не думать об этом, потому что знает, что в глубине души до самой смерти будет верен мечтательному мальчишке с разноцветными глазами. И никакая боль, причиненная тем, не изменит этого.

Примечание к части

Я намеренно пропустила события Фантастических Тварей, этот этап их "дружбы" мы увидим в фильме.