Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
1529 год.
Генрих VIII:
— Так, жениться хочу.
Ватикан, подавившись печенюшкой:
— Ты ж женат!
Генрих VIII:
— Катька старая, и фигура так себе, а Анька вся в соку и по-французски шпарит.
Ватикан возмущённо:
— Но ты женат!
Генрих VIII:
— ХОЧУ!
Ватикан:
— Низя.
Генрих VIII:
— Всё, Ватикан, ты мне больше не подружка, забирай свои игрушки, то бишь, религию свою.
Ватикан:
— Ты там, видимо, башкой хорошо так ударился. Куда ж ты без религии?
Генрих VIII, гордо:
— А я свою соображу. Вон, Мартин Лютер какие-то вещи интересные базарит, мне Анька книжку давала, с картинками.
Ватикан:
— Какую книжку, это ж протестантизм, а у тебя страна — все католики.
Генрих VIII:
— Тю, я, что ли, не король? Скажу — протестантами станут, а не станут, так Кромвель хорошие петли вязать умеет.
Ватикан:
— Ну ты… Ёпрст… Мы тебя отлучаем!
Генрих VIII, ещё более гордо:
— Я сам ухожу, и Катьку свою заберите, ей в монастыре самое место.
Ватикан:
— А Машка, дочка как же?
Генрих VIII:
— Дочка. Чья дочка? Это ещё под вопросом. Катька, вон, до меня замужем была за братом моим, так что ещё доказать надо, моя или не моя. И вообще, брак этот незаконный, и дочка, стал быть, тоже.
Ватикан тихо фейспалмит в сторонке.
Генрих VIII:
— Ну вот и всё, сиди себе в своём Риме, а в Англии я над церковью буду Богом.
Ватикан:
— Ох, доиграешься! Против тебя ж все страны пойдут.
Генрих VIII:
— Что мне страны, у меня вон Анька, а она красивая, и по-французски шпарит.
Кардинал Уолси тихо:
— Вот, блин, попал. Нужно было Аньке побольше дифирамбов петь, а не Катьку защищать.
В сторону:
— Анечка, душечка!
Анна Болейн и Генрих VIII хором:
— Поздно!
* * *
1536 год.
Входит Генрих, с безумным видом рвёт на себе волосы.
Кромвель, лениво:
— Что с тобой, вашство?
Генрих, остановившись.
— Ведьма! Она ведьма, понимаешь? Соблазнила меня, вынудила к браку, а сама-то, сама!
Кромвель, начиная понимать:
— Жениться опять хочешь?
Генрих VIII:
— ДА!
Кромвель, открывая свои записи:
— Что пишем: брак был незаконным, так как перед людьми и небом ваша жена Екатерина и только она?
Генрих VIII:
— Не надо Катьки, окстись, потом с ней опять разводиться?
Кромвель:
— И то верно. Так что пишем: Анна была обещана другому и брак нельзя считать действительным?
Генрих VIII:
— Было уже, давай что другое.
Кромвель робко:
— А может того — государственная измена и монастырь?
Генрих, озаряясь:
— Измена! Супружеская! И эшафот! И да, Джейн католичка, маякни там Ватикану, что мы соскучились.
Ватикан из Рима:
— А мы говорили!
Генрих VIII:
— Так, нет, не надо Ватикана. Я ж, это, Бог, так что давай и дальше монастыри закрывай, католиков на плаху!
Кромвель, сползая под стол:
— Опять я? А печенюшки будут?
Генрих VIII:
— Лорд-хранитель Малой Печати, идёт?
Кромвель, вылезая из-под стола и потирая руки:
— Ещё б не идёт! Пошёл я монастыри закрывать!
Генрих VIII:
— Стоять! Сперва пиши — измена! И да, Кранмера позови, жениться буду!
Кромвель:
— Так ты ж ещё женат!
Генрих VIII:
— Ну да, ну да, забыл. Исправляй!
Кромвель:
— Стесняюсь спросить, а Лизка?
Генрих VIII:
— Лизка — продукт ведьминой хитрости, объявляй незаконнорожденной и делов-то.
Мария Тюдор Елизавете:
— Давай дружить. А то батя опять умом тронулся.
Трёхлетняя Елизавета с криком «врум-врум» убегает за бабочкой, Мария:
— Да, из такой королева явно не вырастет.
* * *
Всё тот же 1536 год.
Входит Анна.
Кромвель:
— Анька, ты обвиняешься в государственной измене, а также в омерзительных связях с придворным музыкантом, парой вельмож и, ах да, с твоим братом.
Анна Болейн, скептически:
— Ого, это ж я как вообще ходить в состоянии при таком количестве любовников? И мой брат? Серьезно? Вы считаете, что народ в это поверит?
Народ:
— На плаху блудницу!
Анна:
— Вопрос снимаю. Но всё же, может лучше в монастырь? Я ж по-французски шпарю, могу вам там что-нибудь переводить.
Катерина Арагонская:
— Монастырь не резиновый. А остальные Кромвель давно уже разграбил и позакрывал, еще когда Уолси Хэмптон-корт выстраивал.
Анна:
— Так мне же этот дворец подарили, мне! Можно я там где-нибудь, в самой маленькой башенке, под лавочкой, хвостик на лавочку. Тьфу, ну вы поняли.
Генрих VIII из-за сцены:
— Низя.
Кромвель, мысленно примеряя себя к посту Лорда-хранителя Малой Печати:
— Боюсь, народ требует казни.
Народ скандирует:
— Казнить! Казнить!
Катерина Арагонская:
— Это они меня так любят.
Анна робко:
— А может все же — не виновата?
Генрих, появляясь в компании Джейн Сеймур:
— Анька, не порти малину, я жениться тут собрался, вообще-то.
Анна тихо:
— Не первая, не последняя.
Генрих VIII:
— Что говоришь?
Анна:
— Говорю, на благо страны стараешься.
Генрих, щипая Джейн Сеймур за зад:
— Исключительно.
Анна:
— Ну я так и подумала, ага.
Уходят.
* * *
1537 год.
Генрих VIII:
Кромвель!
Кромвель прибегает с веревкой в руках.
Генрих брезгливо:
— Что это?
Кромвель:
— Так это, католиков гоняем.
С надеждой:
— Или уже не надо?
Генрих VIII:
— Надо, Томас, надо. Я, это, чего тебя, собственно, звал…
Кромвель, подпрыгивая от догадки:
— Жениться хотите!
Генрих VIII:
— Ты что, я ж женат!
Кромвель тихо:
— В предыдущие два раза вас это не остановило.
Генрих VIII:
— Что бурчишь там?
Кромвель:
— Спрашиваю, как поживает супруга?
Генрих VIII:
— Прекрасно, спасибо. Вот, сын на днях родился. Я ж потому тебя и позвал, Женьке нужно коронацию организовать.
Забегает гонец:
— Вашство, супруге вашей, того, уже коронация не нужна.
Генрих VIII, печально:
— Я ж ее любил!
Кромвелю:
— Чего стоишь, я женюсь!
Кромвель, хватаясь за голову:
— На ком?!
Генрих VIII:
— Сам не знаю, ты ж у нас умный, придумай что-нибудь.
* * *
1540 год.
Генрих VIII:
— Внимание-внимание, уважаемая знать, приготовьтесь падать в обморок от красоты моей новой жены!
Входит Анна Клевская.
Генрих VIII:
— Ёпсель-мопсель, Кромвель, где ты эту кобылу достал?
Кромвель:
— Может я, этого, монастыри пойду расформировывать?
Тихо смывается.
Анна Клевская:
— Государь, рада встрече с вами!
Тихо:
— Вот, блин, попала.
Генрих VIII:
— Ты уродина, ты мне не нравишься, и вообще, ты была помолвлена с герцогом Лотарингским, мне совесть не позволяет консумировать брак. Нарекаю тебя любимой сестрой, бери замок Хивер, радуйся.
Анна Клевская:
— Слава тебе, Господи. То есть, спасибо, государь. Очень жаль, что так вышло, ага.
Незаметно крестится.
Генрих VIII:
— Кромвееееель! Жениться хочу!
Кромвель из-за сцены:
— Сами, вашство, сами.
Генрих VIII:
— И то верно. Я давеча одну девицу видел, Катьку Говард, вот её хочу.
Кромвель, вбегая с верёвкой в руках:
— Да она ж вдвое вас моложе!
Генрих VIII:
— Так, а ты вообще помалкивай. Ты этот, как его, изменник короны, во. В Тауэр его!
Кромвель:
— Пойду, прикажу девицу Говард к вам доставить.
Генрих VIII и Томас Говард:
— Поздно.
Томас Говард, 3-й герцог Норфолк:
— Племяшечка, Катюшечка, замуж хочешь?
Генрих VIII:
— Быстро сечёшь. А так как Катька католичка, то мы тоже опять католики.
Ватикан убился об стол.
Ватикан:
— Вы шо — опять к нам?
Генрих VIII:
— Не, мы царь и бог, в общем, напишите что-то умное, во, придумал — «Шесть статей веры», чтобы мы тоже католиками были, только без Ватикана.
Ватикан:
— Рил? А так можно?
Генрих VIII:
— Нужно!
Говарду:
— Даю тебе власть, иди протестантов гоняй.
Народ:
— Вы издеваетесь?
Томас Говард, потирая руки:
— С радостью.
* * *
1542 год:
Генрих входит, заливаясь слезами.
Томас Кранмер, архиепископ Кентерберийский:
— Что с тобой, вашство?
Генрих VIII надрывно:
— Моя роза без шипо-о-о-в… За что мне это-о-о-о… Я, честный раб божий, а-а-а-а-а… Никто меня не люби-и-и-и-ит…
Кранмер осторожно:
— Жениться хочешь?
Генрих, поднимая лицо от ладоней:
— А это мысль!
Кранмер:
— Погоди, что значит — мысль. А что было-то?
Генрих VIII:
— Что было, то было. Бог с ним, жениться хочу.
Кранмер:
— А Катюха?
Генрих VIII, довольным голосом:
— А Катюха мне тут изменяла налево и направо, я думал — горе, а оно-то совсем и не горе! Женюсь! Катька, подпиши бумаги, что ты с Фрэнсисом Деремом помолвлена была, признаем брак недействительным и разведемся по-тихому.
Кэтрин Говард:
— Как — недействительным? Это я что — не королева теперь, что ли? Не пойдёт!
Генрих, слегка обалдевший:
— Как это — не пойдёт. Тихо-мирно разойдемся, нет?
Кэтрин Говард:
— Нет! Я королева!
Генрих VIII, пожимая плечами:
— Ну, нет так нет. Кранмер, готовь приказ: Катьку на плаху, Дерема четвертовать, Калпеперу голову отрубить, да, ещё парочку дворян подхвати, для убедительности.
Кэтрин Говард:
— Ой! Стой! Может, я лучше помолвку с Деремом признаю?
Генрих VIII, вспоминая, какие дамы есть при дворе:
— Поздно!
* * *
1543 год:
Генрих VIII радостно:
— Придумал! Катька, давай жениться! Ты уже не в том возрасте, чтобы верность не хранить, да и имя твоё легко запомнить, во.
Екатерина Парр немного возмущённо:
— Что значит — не в том возрасте? Мне, вообще-то, тридцать один всего. И замуж, спасибо, не хочу, наслышана.
Генрих VIII:
— Ну Ка-а-ать…
Екатерина Парр:
— Нихачу.
Генрих VIII, потирая больную ногу:
— На старости лет хоть мне отрадой, доброй матерью троим моим детям…
Мария и Елизавета, обрадовавшись, что батя о них вспомнил, хором:
— Ну позя…
Екатерина Парр:
— Ладно. Только сразу договоримся: голову мне не рубить.
Генрих, в сторону:
— Можно и повесить, на крайний случай.
Громко:
— Торжественно клянусь!
Екатерина Парр:
— Уломал.
Мария и Елизавета:
— Ура!
Екатерина робко:
— Но я немножко протестантка…
Мария Тюдор:
— Фи. Пап, может передумаешь?
Генрих VIII:
— Не женское это дело, в политику лезть, доча. Женюсь.
Екатерина Парр:
— Милый, а может мы аккуратненько религию поменяем?
Ватикан заинтересованно приподнимается с кресла.
Генрих VIII:
— Дорогая, верь ты во что хочешь, только не дальше своих покоев.
Ватикан, расстроенно:
— Кина не будет.
Екатерина Парр, глядя, как Генрих снова потирает больную ногу:
— Милый, с тобой всё хорошо?
В сторону:
— Скажи, что нет, скажи, что нет.
Генрих VIII:
— Вполне, ещё вас всех переживу!
Ватикан, ехидно:
— Этот может.
* * *
1547 год:
Ватикан:
— Как — помер? И что — даже жену не казнил для разнообразия? Видать, совсем плох был. И что теперь?
Эдуард VI:
— А теперь кранты католичеству. Протестантов к власти!
Ватикан, с некоторой гордостью:
— В батю пошёл!
Эдуард, кашляя:
— А то! Теперь будет так, как я сказал!
Снова кашляет.
Мария, с надеждой:
— Ага, надеюсь, недолго.
Эдуард VI:
— Кстати, Машка, ты очень вовремя! Католикам — бой. Отлучаем мы тебя от престолонаследия!
Мария, возмущённо:
— Извините? И кто, как не я?
Эдуард VI:
— Ну, это, Женька Грей есть.
Джейн Грей из Брэдгейт-Хауса:
— А я-то каким боком? Спасибо, не надо такой радости.
Эдуард, заходясь кашлем:
— Не боись, всё равно я вас всех переживу.
Ватикан, подозрительно:
— Где-то мы это уже слышали.
Мария Тюдор:
— Вот-вот.
* * *
10 июля 1553 года.
Появляется Джейн Грей, заламывает руки:
— А говорил, нас переживёт. Капец, и шо теперь?
Народ:
— Пацаны, хапайте попкорн, и, го сюда, ща будет весело!
Джейн Грей:
— Чувствую, весело не будет.
Мария Тюдор:
— Угадала.
19 июля 1553 года.
Народ:
— Девять дней! Девять дней, Карл! Даже попкорн ещё остался!
Мария I:
— Попкорн не убирайте, он вам ещё понадобится.
Надевает корону:
— Так как мать моя была католичкой, все протестанты отныне объявлены врагами короны.
Ватикан:
— Так, интересно. Народ, делись попкорном.
Народ напряженно молчит.
Ватикан:
— Да что вам — жалко, что ли? Всё равно половине попкорн скоро не понадобится.
Народ молча отдаёт попкорн Ватикану и уходит со сцены.
Мария I:
— Ну-с, приступим!
* * *
1558 год.
Народ, изрядно потрепанный, испуганно выходит на сцену, оглядывается.
Народ:
— Закончилось всё?
Ватикан, доедая остатки попкорна:
— Да вроде как. Даже скучно как-то стало.
Елизавета I, надевая корону:
— Ничего, сейчас станет весело. В память о моей матери-протестантке…
Ватикан ржёт в голос.
Народ:
— Нам кранты.
Занавес.
 |
малкр
|
|
Замечательно.
|
|
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу