Умирать страшно (джен)

Умирать страшно. Лианна из дома Мормонтов всегда знала это. Знала уже тогда, когда присягнула Королю Севера. Помнила потом, присоединившись к армии Винтерфелла.

Умирать страшно. И больно. Она совсем не хотела умирать. Вот только нельзя было просто жить, положившись на других — трусость была позорной, а позор — страшнее смерти.

Умирать страшно. Отчетливее всего она осознала это, когда мертвецы прорвали оборону замка. Когда массивные ворота со страшным треском разлетелись в щепки. Разлетелись, явив такого огромного противника, при взгляде на которого даже самые страшные монстры из историй, что она некогда слышала, показались чем-то несущественным и мелким. Тогда Лианна в полной мере ощутила, насколько страшной может быть приближающаяся смерть. Она уже тогда понимала, какой итог её ждёт, и принять его было совершенно невозможно.

Умирать страшно. Храбрость — безусловная и безграничная — лишь очередная сказка. Храбрость не крепится к человеку подобно доспеху. Она похожа на стекло. Не драконье — обычное. Которое так легко разбить и так сложно удержать.

Умирать страшно. Лианна знала, что лишь от неё самой зависит, поддаться страху и разбить своё мужество, но получить возможность выжить, либо разбиться самой об теснящего врага, но хотя бы попытаться победить.

Умирать страшно. Страшно исчезнуть, испытать боль, страшно проиграть, так и не достигнув цели.

Умирать страшно. Глядя, как смерть несётся на неё, Лианна боялась так сильно, как любая другая девочка её возраста просто не выдержала бы. Она боялась бесконечно, до холодных конечностей и бешено колотящего сердца.

Умирать страшно — ужас в её глазах был тому подтверждением, но рука крепко сжимала клинок, потому что умирать страшно всем, и Лианна очень хотела защитить остальных от этой участи.

Умирать страшно. Когда грубые пальцы великана до хруста сомкнулись на её хрупком теле, умирать стало страшнее всего. А ещё вдруг стало очень больно. То, чего она так сильно боялась, неумолимо приближалось. Но стекло её отваги не разбилось, она не позволила этому случиться. Разбилась она. Мучительно медленно, до жути болезненно.

Умирать всё ещё было страшно, хотя теперь это стало неизбежно. Только подвести своих людей было страшнее. Лианна знала цену, она давно назначила её сама.

Умирать было страшно. Убивать — нет. И всё же, в тот короткий миг между ударом и последним вздохом, Лианна поняла одно: ожидание смерти во стократ страшнее. В тот миг она больше не боялась. И пусть она разлеталась на осколки, но ощущала себя драконьим стеклом. Лианна из дома Мормонтов защитила остальных. Тех, кому пока ещё страшно было умирать.