Закат "Солнца" вручную (джен)

На Джеде нет базарной площади. В смысле — просторного места с торчащим в середине памятником. Может, была когда, да вся давно застроена частью совсем незаконными, частью разрешенными за долю малую в карман городских чиновников капнувшую, торговыми точками сарайной архитектуры.

Но рынок никуда не делся. Просто растекся по узким, извилистым улочкам, где незатейливый товар разложен на тротуарах, а покупатель уворачивается от назойливых продавцов, маневрируя по проезжей части. Транспорт… а нету тут транспорта. Большинству местных спидер не по карману, да и не проедет он по здешним, лет триста немощёным закоулкам. И не пролетит из-за пристрастия местных хозяек натягивать бельевые веревки прямо поперек улиц.

Только все эти неудобства для бизнеса Джин — самый цимес. Главное, правильно клиента выбрать. Чтоб и не голь перекатная, у которой в кармане дыра да вошь на аркане, но и не «шестерка» какого-нибудь базарного авторитета: портить отношения с сильными рынка сего девушке не с руки. Второго столь же хлебного места на планете просто нет.

Вот тот мужик возле давно пересохшего фонтана — самое то. Одежда добротная, не с чужого плеча на барахолке купленная. Не местный. Сила его знает, почему, но Джин это знала. Интуиция, наверно, не зря она тут уже больше года карманы щиплет. Она буквально глаз не может оторвать от ярко-желтого шарфа приезжего. На высоком прохожем, да поверх светлого пиджака он квартала за три виден, не меньше. С другой стороны, очень полезная деталь гардероба, если хозяин не хочет, чтоб прохожие запомнили его лица. Кого ни спроси: видел тут кого, ответят видел мужика в желтом шарфе. А снимет он шарфик, то и не узнать его уже. Грамотно.

На миг в душе Джин мелькнуло сомнение, а по зубам ли дичь. Но рука уже скользила под полу пиджака незнакомца. Он вроде бы только что о чем-то оживленно болтал с гражданином в летной куртке и ни на что вокруг внимания не обращал. Но пальцы, скользнув по ткани, вдруг оказались зажаты словно клещами.

— Юная девушка чего-то хочет? — мужик развернул свою добычу к себе лицом. Просто железной хватки при этом не ослабил.

— Четвертак кредитов, на нужды первой необходимости, — решила, что наглость города берет, карманница.

— А харя не треснет? — заворчал «пилот».

— У вас проблемы, сэр?

Дроид-охранник, принесла же его нелегкая, замер в метре от Джин. Теперь точно не рыпнешься. Со всех сторон обложили.

— Спасибо, командир. У нас все в порядке, — абсолютно спокойно кивнул патрульному старший.

В том, что в паре «пилот» — «шарфастый» именно второй является главным, Джин не сомневалась. Чужак определенно привык командовать, что людьми, что дроидами.

— Впрочем, минутку, командир.

Лапа «Босса» бесцеремонно лезет за пазуху Джин. Неожиданно холодные, неприятные пальцы шарят под лифчиком. Надо бы заорать, да голос перехватило. Уф-ф… он просто ее идентификационную карточку хочет. Добытый документ отправляется в щель патрульного.

— «Джин Эрсо, семнадцать лет, образование — пять классов, трижды привлекалась за кражи… Зарегистрирована по адресу… Трам-пам-пам…» Свободен, командир.

ИК исчезла в кармане чужака. Дроид-патрульный покладисто покатил прочь.

— Ну, и че теперь? — забеспокоилась Джин.

Ответить ей не успели. Совсем рядом громыхнул взрыв, и земля ушла из-под ног. Как она оказалась за бетонным бортиком мертвого фонтана, Джин не помнила. Обнаружила себя уже сидящей между Пилотом и Боссом. Над головой прошипел плазменный разряд, и вновь громыхнуло.

— Что за веселуха?

— Новые Луддиты Со Герреры опять цех дроидов хакнули.

— Какое нафиг «хакнули»? Тут полноценный бой идет, — хмыкнул Пилот.

— Вот именно. Луддиты активируют дроидов-охранников в ремонтном цеху, а те начинают крушить все вокруг.

— Смысл?

— Показать опасность машин в принципе.

— Так Со Геррера вроде анархист? — уточнил Босс.

— Ага! Так оно и было. Только потом местный губер объявил о замене рабочих на добыче кайбера на роботов. Тут Геррера и объявил войну машинам, которые занимают места разумных.

— Затихло вроде? — попытался высунуться Пилот, но тут же нырнул назад.

Дроидов действительно уже не видно. Зато по улице валила неслабая по числу и немирная по настроению толпа.

— Мыльная опера часть вторая, — хихикнула Джин. — Народ вообще-то идти ишачить на кайберовой добыче не торопится. Не для того Обновленная Республика за народную свободу с ситхами боролась. А вот разнести пару-тройку магазинов под шумок — дело обычное. Главное, успеть, пока власти в связи с беспорядками комендантский час не объявили.

— Ясно. Значит, ночью будут шмонать, кого ни попадя, — подытожил Босс.

— В точку! Искать руку Коррибана и ситхских хакеров.

— А чего не Герреру? — насупился Пилот, будто он ситхский хакер и есть.

— А он откупится.

— Вот видишь, Рук, А ты «в гостиницу, в гостиницу».

— В порту, небось, тоже шмон.

— Не-е-е, мы и в порт не пойдем. Ночуем мы сегодня у госпожи Эрсо. А вот утречком, раненько, пока после суматошной ночи персонал на паспортном контроле в полглаза подремывать будет, совсем другое дело.

— С какого перепугу?! — возмутилась Джин.

— С того, юная девушка, что у меня не только ваша ИК, но и ключи от дома, коммуникатор с карточкой на социальное пособие. Так что в ваш дом я попаду, а вы — нет. Впрочем, если вы опасаетесь ночевать под одной крышей с такими достойными джентльменами, как я и господин Рук, то воля ваша. Ночуйте, где хотите. Только если вас без документов заметут, вас никакие республиканские свободы от каменоломен не спасут.

— Я на двоих не подписывалась, — хмуро буркнула, понявшая, что выбора у нее, собственно, нет Джин.

— Проблемы по мере поступления. Пошли. Еще поужинать где-то надо.

Джин молча вылезла из чаши фонтана. На душе было погано, да что там — просто страшно. Не уже раздевающего ее взглядом пилота Рука она испугалась. Расплачиваться за проколы так ей уже доводилось, как ни противно об этом вспоминать. Ужас охватывал девушку от вроде бы спокойного взгляда холодных синих глаз Босса. Чисто маньяк.

Она немного успокоилась только во время ужина. Заведение они выбрали не из дешевых. Но оно того стоило. Джин не знала, как называются эти мясные штучки, которых им принесли целое блюдо, но вкусные, заразы. Пока ее случайные знакомые обсуждали какие-то дела, посматривая в датапад Босса, она таскала кусочки себе в тарелку один за одним, запивая съеденное легким вином. Слушать про координаты какой-то лаборатории совсем неинтересно, а в состоянии сытой и хмельной дремы даже голубоглазый маньяк не таким страшным казался.

Из столь благостного состояния ее вывел чей-то тяжелый взгляд. Джин осторожно повернула голову. За три столика от них одиноко сидел, отгородившись от мира батареей бутылок, сизомордый алкаш с всклокоченной рыжей бородой.

— Вот тот синяк на нас пялится! — пожаловалась Джин Боссу.

— Вижу. Не берите в голову. Это не ваша проблема.

— Не моя, так не моя, — не стала спорить девушка, вновь потянувшись к блюду с едой.

Только рыжий алканавт не унимался. Прямо дырку в спине прожег. Мало того, стоило им подняться с места, как он демонстративно поперся следом.

— Идите вперед. Я догоню, — бросил спутникам Босс, как только они свернули в череду путанных и беспросветно темных закоулков, ведущих к логову юной Эрсо.

Они спорить не стали. Отошли за угол и, не сговариваясь, устроились смотреть. Ждать не пришлось. Запыхавшийся Рыжий выскочил из-за угла почти сразу. Замер напротив Босса, пьяно пошатываясь и разя перегаром так, что даже Рук поморщился.

— Прекрати мне сниться, гад! — наконец сообщил алкаш своему противнику.

— Что, часто снюсь?

— Опять почти каждую ночь! Даже вонь горелого мяса, как настоящая. Уже и неочищенная «Лунная радуга» не помогает.

— И даже если литром коррелианского крепленого плодово-выгодного сверху отполировать?

— Тварь!

Джин тихо ойкнула, потому что Рыжий достал откуда-то из рукава… световой джедайский меч. У Босса в руке едва заметно блеснул серебристый цилиндр. Но был ли это тоже сейбер, девушка сказать не могла.

— Пора закончить начатое на Мустафаре! — попробовал изобразить выпад Рыжий, но потерял равновесие и едва не упал. Спас забор за спиной.

— Пожалуй, — не сдвинулся с места Босс.

— Ну? — вновь попытался оторваться от забора, и снова не смог джедай.

— Тебе не следует сперва проспаться? — ехидно уточнил его враг.

— Промилле не имеют значения! Пусть Великая укажет, кто из нас прав!

— Делать ей больше не хрена… И намекать на муки совести — лишнее. Хотя бы потому, что ты точно уверен, будто спать тебе не давала твоя совесть, а не моя изощренная месть? Может, это я десять лет мучал тебя кошмарами в надежде свести с ума, а ты всего лишь спился?

— Хочешь убить меня из жалости? Не выйдет! — пьяно засмеялся Рыжий.

Какое-то время они стояли молча, глядя в глаза друг другу. И Джин готова поклясться, чем угодно, глаза ее знакомого из голубых сделались огненно-желтыми. Наконец Босс хрипло выдохнул.

— Что ж… Знать правду всяко лучше. А за последние слова Падме — реально, спасибо.

Из зажатого в руке серебряного цилиндрика вырвался алый клинок. Разрубленное надвое тело Рыжего осело на грязный тротуар. Помедлив секунду, победитель отсек еще и голову. Потом концом сейбера вывел на заборе некий затейливый знак.

— Ситх… — только и смог выдавить из себя выпучивший глаза Рук, когда его компаньон шагнул из-за угла.

— Ладно, девочка испугалась. Но вы-то не говорите, будто не знали, с кем связались, — холодно бросил ему ситх, зашагав прочь.

* * *

— Освежитель не работает! — сообщила Джин спине попытавшегося открыть дверцу Рука.

Но было уже поздно. Из кабины на пилота вываливалась какая-то никому ненужная рухлядь, доставшаяся Джин от прежних квартиросъемщиков.

— Ох, б… — разразился матерной тирадой потерпевший, направляясь к топчану, на краешке которого сидела хозяйка комнаты.

В единственной комнате, она же кухня и прихожая, из мебели имелся встроенный шкаф, крохотный столик, стул, на котором развалился уткнувшийся в свой датапад ситх, и этот самый топчан. В общем, другого места, чтобы сесть Руку не оставалось. Джин осторожно отодвинулась, натягивая на колени служащую ей и ночной сорочкой, и домашним халатом мужскую футболку.

— Никан, не возражаешь, если я буду первым? — уточнил Рук, одним движением затащив девушку себе на колени.

Футболка оказалась почти на голове. Пальцы грубо впились в ягодицы, придвигая тихонько взвизгнувшую Джин плотнее к себе. Тяжелое дыхание ударило в лицо, и…

— Какого ситха?!

Через миг Рук обнаружился в противоположном углу, прижимающим ладонь к на глазах наливающейся синим скуле.

— Скажи спасибо, что не по яйцам, — не поднимая головы от планшета уточнил ситх.

— Спасибо, конечно. Но какого ситха, Никан?! Этой хаттовой Джеде Обновленная Республика даровала свободу от рабских оков труда. Здесь быть блядью почетнее, чем работницей на фабрике. Да девка невинность лет в тринадцать потеряла! Ее сделали такой!

— Верно. Сделали. Хотя это не освобождает ее от ответственности за собственную жизнь. Все так. Но… Она совсем немногим старше моей дочери. Почти ровесница. И еще, ты забыл ее фамилию?

— Ох, хатт!

— Вот именно. Кроме того, появление мадмуазель Эрсо избавляет тебя от необходимости тащиться со мной на Иду. Там мне хватит и девчонки. Если хочешь, то все, как мы договаривались, но не после Иду, а уже завтра утром.

— Вот это — совсем другое дело!

— Значит, спишь на полу.

— ОК!

Джин колотил лютый озноб, и она ничего не могла поделать с потоком слез. Все же не с первой попытки сквозь всхлипы и икание вырвалось:

— Что… Что вам от меня нужно-то?... Что за Ида такая?...

— Место, где работает твой отец Гален Эрсо. Но об этом завтра. А сейчас — спать.

Джин беззвучно повалилась на топчан. Как все еще неприлично задранная футболка сама собой размоталась почти до колен, а одеяло выползло из-под хозяйки и заняло свою рабочую позицию сверху, мгновенно уснувшая девочка уже не видела.

* * *

— …Так, кредиты на твой счет пришли. Значит, здесь документы на «Нубиан»: генеральная доверенность, страховка, техосмотр, ПТС-ка. Все, вроде. Номера, правда, татуинские, но в угоне не числится. Все чисто. Стоит в секторе В, триста семьдесят второе парковочное место….

Джин осторожно наблюдала из-под одеяла за расставанием ее вчерашних знакомых. Как она поняла, ситх отдал Руку какой-то корабль, на котором пилот собирается немедленно улететь.

— Все, вали. Под утро в порту все как снулые мухи, небось. Документы я тебе подправил, но все равно на дезертира могли голофото разослать. Аккуратно там.

— Ага!

Руку не терпелось поскорей смыться. И то верно, быть опознанным по фотографии с перекошенной и посиневшей мордой ему точно не светит. А от ситха он видать страху натерпелся.

«Подумаешь, ситх» — храбро подумала Джин, слушая скрип захлопывающейся за Руком двери. Что она ситхов не видела? Ну, в комиксах только. А живьем их уже пятнадцать лет никто не видел. С тех пор, как канцлер-изменник Палпатин этим самым ситхом оказался. Он тогда сумел перебить почти всех джедаев, сжечь их храм, но потом был изгнан из столицы сперва на Мустафар, а потом на Коррибан. Где сидит до сих пор с жалкой кучкой приспешников, которых угнетает и приносит в жертву, а чтоб те и не рыпались, собрал себе ситха-киборга Дарта Вейдера. Вот про его-то злодейства в Обновлённой Республике комиксы и рисуют. Но это только картинки. Потому что зловещий ситхский Коррибан со всех сторон окружён доблестным республиканским флотом. А еще потому что сразу после бегства Палпатина новый канцлер Йода замирился с остатками Торговой Федерации, и теперь у нас мир и покой, а все силы можно бросить на возрождение порушенного Храма. Правда, новых джедаев никто не видел. Но, когда они возродятся, ситхам придет полный и окончательный трындец. Так чего бояться?

Джин осторожно высунула нос из-под одеяла. Ситх словно так с вечера со стула и не вставал. Сидит, листает какой-то журнал. Точно, журнал. Тот самый, которыми Жодик-лотошник из-под полы торгует. Нет, не порнуха. Хотя она у Жодика тоже есть, но она Джин без надобности. Это же неформатная линия обожаемых Джин комиксов, в которых киборг предстает не злодеем, а эдаким народным мстителем, душащим зажравшихся чиновников как котят.

В дверь стукнули. В проеме появилась башка мальчишки-посыльного из соседней кафешки.

— Завтрак заказывали?

— Давай.

Парень всунул пакет со жратвой вместе с любопытным носом. Теперь вся улица будет судачить про ночевавшего у Джин мужика.

— Вставай. Живо.

Джин за стол два раза приглашать не надо. Она уже тут как тут. Успела ухватить большую шаурму. (Картонные стаканчики с кафом были одинаковыми).

— Жуй быстро и собирайся. Дорожная сумка у тебя есть? Забирай все необходимое. Едва ли ты сюда вернешься.

— Меня спросить не планируется?

— Нет.

— Почему?

— А кто ты такая, чтобы к твоему мнению прислушивались?

— «А я проститутка, я дочь инженера…» — огрызнулась та строчкой разухабистой песни.

— Это-то ясно. Только почему ты здесь, а инженер Эрсо на Иду?

— Не знаю. Мать рассказывала, во время войны отца все с руками готовы были оторвать. А потом война кончилась. И машины стали заменять рабочих у станков и инженеров у кульманов. Отца уволили из «Зерпена», потом из «Солнечной гиперсвязи». Перебивались случайными заработками. Мать пыталась заняться политикой. Тоже без толку. Когда мне было восемь, отец начал переговоры со «Специальной оружейной группой Республики». Мать резко возражала. Как в воду глядела. Отец ушел на собеседование к директору Креннику и домой не вернулся. Мать подалась в бригаду Герреры и погибла в первой же стычке.

— Твой отец работает в секретном КБ на Иду над проектом «Солнца Силы» — искусственным планетоидом — новым джедайским храмом. Две недели назад оттуда дезертировал пилот Бодхи Рук. По просьбе Галена Эрсо он не просто добрался до своей родной планеты — Джеды, но и связался с Со Геррерой, а через него вышел на Коррибан.

— Зачем?

— Руку об этом неизвестно. Конструктор Эрсо просто просит о встрече. И мы на нее отправляемся.

— Так. Стоп. Значит, этот Рук добирался сюда абы на чем. А ты прилетел вчера?

— Я бы предпочел, чтобы ко мне обращались на «вы». Но по сути верно.

— Значит, вы отдали ему свой корабль. Так на чем полетим мы?

— На военном борту. Район Иду закрыт для гражданских.

— Не фигассе…

— Доедай давай.

Ситх уже выпил свой каф. К шаурме не притронулся. Запасливая Джин завернула кусок в упаковочную бумагу и сунула в карман куртки. Не пропадать же добру.

— Звать-то тебя… то есть вас как?

— Никанэ Скайуоркер. Для краткости можно Никан.

— Скайуоркер? Как наследника Силы?

— Нет, — недовольно поморщился Никан. — Сопляк — «walker» — бродяга, а я — «worker», работяга.

— А-а-а! Точно, как у того мецената!

— Почти. Знаменитого татуинского хатта — благотворителя зовут Джабба Десилиджик Тиуре. А «Скайуоркер» — название его просветительского проекта. Вдохновила ли его на это название моя фамилия, я не знаю.

Они уже вышли на пустую по причине раннего часа улицу. Огладываться назад у Джин даже мысли не возникло. Не с чем ей здесь прощаться и не о чем сожалеть. И про более чем туманное будущее думать нечего. «Что было — видали, что будет — увидим», как говорит ее соседка старая Дов.

Улицы вокруг затянуты густым и пыльно-желтым утренним туманом. В пяти метрах ничего не видать. Вполне под стать ее непонятному настроению. Как залетный ситх Никан в переплетении улочек-закоулочков не заблудился, Джин не поняла. Через какую дыру в заборе они пролезли на военную часть космопорта — тем более. Вот только что меж каких-то сараев шли, никаких постов не проходили, документов не предъявляли, и вот оно — летное поле.

Скайуоркер поставил у ног ее сумку и деловито огляделся. Вид у него при этом такой, что ни у кого и тени сомнения не возникнет по поводу того, а на каком, собственно, основании он тут находится. Вот ведь ситх… Оглядевшись и сверившись с записями в планшете, Никан зашагал к одному из кораблей, у трапа которого торчал офицер.

— Малый корабль огневой поддержки «Кит Фисто»?

— А вы пассажиры от коменданта порта? Быстрей давайте. Нам взлетать пора!

— Извини, командир.

Никан ловко сунул денежку в нагрудный карман офицера и зашагал по трапу внутрь корабля, не дожидаясь приглашения хозяина. Тот недовольно забурчал себе под нос, но внятно возражать не стал.

— Лейтенант Лорт Нида, если не ошибаюсь? — примирительно бросил через плечо ситх.

— Не ошибаетесь, господин Скайуоркер, — скосил взгляд на запись в своем планшете офицер. — Вторая дверь направо. Располагайтесь. Через две минуты стартуем.

Никан Скайуоркер — так Никан Скайуоркер. Имя как имя. Не хуже и не лучше других его имен. Ему давно уже все равно, на какое из них отзываться. Наверное, потому что он совсем отвык от своего. Пустое. Так, невесть с чего накатило. От нечаянной встречи с бывшим мастером, что ли? Упокой Великая его душу. Впрочем, к делу.

«Кит Фисто» — корабль малого класса, но приличной дальности полета. Экипаж — пятнадцать разумных. Правда, сейчас на борту тринадцать. Двоих командир срочно отправил в увольнительную, как только получил сообщение якобы от коменданта порта о пассажирах, для которых таким нехитрым образом освободили каюту.

Бардак, между прочим. Сообщение из комендатуры лейтенант Нида даже не пытался перепроверить. И на борту — грязь. Ситх привычно провел рукой по ребристой поверхности настенного светильника в коридоре и брезгливо стряхнул с пальцев пыль. Прислушался к тихому рокоту двигателя и, хотя первоначально направлялся в рубку, резко повернул в машинное отделение. Если он правильно понял причину постукивания в маршевом двигателе, то вмешиваться надо срочно. Иначе они просто никуда не долетят. Короче, начинаем ставить кораблик под свой контроль не с рубки, а с машинного.

В отсеке обнаружилось двое: гигант-вуки со стоящей дыбом взлохмаченной рыжей шерстью жалобно скулил, тощий тип с красными, воспаленными глазами и блаженной улыбкой расслабленно отмахивался от рыжего снятым с предохранителя бластером.

— Не ссы, блохастый… Моя машина хошь до Корусанта, хошь до Татуина довезет…

Правда, бластер пришлось отложить ради скручивания чудовищного размера косяка. Вуки решил воспользоваться моментом и прорваться-таки к кожуху гипердрайва. Но его оппонент с удивительной для укурка скоростью вновь направил на него ствол.

— Но, но! Не балуй…

Тело предположительно механика «Кита Фисто» повалилось на пол с лишней дыркой в голове. Скайуоркер убрал оружие и повернулся к испуганно взвизгнувшему вуки.

— Полагаешь, прокладки так прогорели, что на холостом ходу гремят?

Вуки горестно взвыл и обреченно махнул лапой.

— По поводу движка — согласен. А этот… — носок сапога Никана раздавил самокрутку. — Нет, едва ли это террорист-камикадзе. Ему просто все было пофиг. Запчасти есть?

Вуки кивнул куда более радостно.

— Машинное — рубке. Припаркуйтесь в сторонке. Тут срочный ремонт минут на сорок. И пришлите кого-нибудь убрать труп.

— Какого хатта?!

Лейтенант Нида ошалело наблюдал за появившемся в рубке странным пассажиром. Тот на возмущенный возглас хозяина корабля не отреагировал просто никак. Вытер перепачканные машинным маслом руки, выкинул ветошь в утилизатор и активировал сигнал общей тревоги.

— Экипажу собраться в рубке.

— Что вы себе позволяете?!...

Нида поперхнулся собственными словами, когда ствол бластера в руках пассажира оказался направленным ему в грудь.

— Еще раз вякните без разрешения, стреляю.

Проверять серьезность сказанного не хотелось.

Для того, чтобы в одном месте собралось двенадцать рыл, понадобилось больше десяти минут. Ситх демонстративно посмотрел на хронометр, но заговорил о другом.

— Доброе утро, господа. Меня зовут Никанэ Скайуоркер. Довожу до вашего сведения, что сейчас наш борт направляется на Иду, оттуда — на Коррибан. Вопросы, замечания, предложения имеются?

— Какая к шааку Ида? — как-то излишне нервно взревел громила, вылезший с места пилота.

— Соответствующие изменения в полетное задание мною уже внесены, — кивок на подключенный к консоли пульта навигатора планшет.

— Ах, ты тварь солнцевская! — схватился за бластер пилот.

Только первым выстрелом Никан положил не его, а заходящего Скайуоркеру за спину навигатора. Третьим прострелил руку командиру. Возникший было ропот в рядах оставшихся смолк, не успев родиться. Только механик-вуки заворчал скорее одобрительно, хотя и сердито.

— Ха, Чуи, с тобой не поспоришь: чудесный человек наш гость, — скривился нагловатый парень в пижонской кожанке поверх флотской униформы.

— Представьтесь, боец.

— Хан Соло. Пилот, — оскалился тот.

— И на том основании, что вы — единственный оставшийся пилот, вы полагаете, я пристрелю вас последним?

— Хороший пилот, смею заметить. Будь ты человеком из «Черного солнца», гопником-одиночкой, да хоть ситхом, мне пофиг. Я тебе нужен, значит договоримся.

— Не-а. Не буду я с вами договариваться. В том смысле, что никаких гарантий и обещаний не будет. Вы четко и беспрекословно выполняете мои распоряжения. Вахтенная смена — по местам. Остальные займутся приборочкой. Исполнять.

Желающих возражать не нашлось. Хотя и бегом никто никуда не бросился. Что категорически не понравилось Скайуоркеру.

— Я что-то неясно сказал?

Спокойно, вроде бы, уточнил. Практически доброжелательно. Но по рубке словно порыв ледяного ветра хлестнул. Даже Соло рыбкой на свое место нырнул. Хотя и исхитрился при этом рук из карманов до последнего не доставать.

— Вы ограничились простреленной рукой, потому что я вам нужен для общения с диспетчерами? — прошипел скорчившийся в своем кресле Нида.

— Совершенно верно, лейтенант.

— А если я откажусь?

— Не откажетесь. Не отказались же вы пять лет назад возить наркоту в счет карточного долга. Да, я в курсе о двух тайниках в реакторном отсеке на сто литров каждый. К слову, обдолбанный во время вахты механик не оттуда дурь таскал? А вот также покойный навигатор, который по факту был смотрящим от хозяев груза со своим быком-пилотом ошибались: к их конкурентам из «Черного солнца» я отношения не имею. Так что мой вам совет, сбрасывайте груз до того, как мы доберемся до Коррибана. Там с наркодиллерами не церемонятся.

— Вы от ситхов?

— Вам-то какое дело?

— Я присягу давал.

— Сдается мне, вы ее еще ситху Палпатину давали.

— Республике.

— С двумястами литрами дури на борту это как сочетается?

— Никак.

— Мне тоже так показалось. Впрочем, выбор за вами. С диспетчерами я, в принципе, и сам договорюсь. Не критично. Добивать не буду. Примета плохая: напрасно пролитая кровь удачу смывает. Расходный материал может еще понадобиться. Вас перевяжут и закроют где-нибудь в подсобке. Или прямо здесь к креслу прикручу, чтоб на глазах были. Не принципиально. А вот обезболивающее надо будет отрабатывать.

— Потерплю без обезболивания.

— Воля ваша.

* * *

Иду встретила проливным дождем. Судя по слякоти под ногами, идущим уже не первый день. Где-то совсем рядом ударила молния, на миг осветив острые вершины гор вдали и корпуса центра по изучению кайбера вокруг. Потом мир вновь погрузился в сумрак. А на хронометре едва за полдень перевалило. И центр огромного циклона в стороне. «Гадское место» подумал поежившийся под мощными порывами ветра Никан.

Если он промочит ноги и схватит ринит, то личный пульмонолог его сожрет. Сам же утверждает, что для выращенных в пробирке новых легких пациента куда опасней сухой жар пустынь, но по поводу любого воспаления верхних дыхательных путей поднимает тревогу всеимперского масштаба. А татуинец Скайуоркер, как назло, ходить по лужам и не простужаться не умел.

— Сэр?

Перед ситхом замер боец охраны.

— Посыльный из смежного КБ.

Никан протянул солдату свой датапад. Тот посмотрел на пустой экран, пошевелил губами, словно читал текст, и вернул документ владельцу.

— Все в порядке, сэр. Главный корпус прямо вон по той дорожке.

— Спасибо, боец. И еще не в службу, а в дружбу. У меня тут перед вылетом половина экипажа обкурилась какой-то уж очень забористой дряни. Реально — до ситхов. Сейчас, вроде, успокоились. Да и запер я буйных. Но мало ли. Короче, если выскочит кто с воплями «Караул! Ситхи наступают!», ты уж аккуратно загони назад болезного. Так, чтоб без лишней огласки. Ну, не под трибунал же отдавать дураков.

— Не беспокойтесь, сэр. Все будет в лучшем виде.

— Спасибо.

На идущую радом с посыльным девушку никто из охраны внимания не обратил. Словно ее и не было.

Путь к главному корпусу лежал через парк. Несмотря на превратившийся в сущее болото газон Скайуоркер свернул с дорожки прямо в кусты. Откликаясь на его свист, из-под крохотного навеса между двумя стволами деревьев высунулся высокий тощий человек с длинными темно-русыми волосами беспорядочно спадающими на высокий лоб.

— Папа!

Понявшему, что повисшая на шее у конструктора Эрсо дочь — это надолго, ситху надоело мокнуть, и он шмыгнул под навес. Ого, а тут практически рабочий кабинет: лавка и стол с компьютером на сухом деревянном настиле и даже электрокамин в углу.

— И вам зайти советую, — вытянул промокшие ноги к источнику тепла гость.

— Да, да, конечно, — опомнился Гален. — Вы — друг, которого нашел Бодхи Рук?

На основании чего конструктор сделал такой вывод, ситх, честно говоря, не понял. Но возражать не стал. Пусть будет друг.

— Вы искали встречи, господин Эрсо?

— Да. Я уже боялся, что разминемся. В лабораторию прибыл руководитель проекта Орсон Кренник. Завтра финальный отчет, и наша работа здесь сворачивается.

— О чем же вы хотели поговорить?

— О проекте. Видите ли, чем дальше продвигаются работы, тем очевиднее становится факт того, что результат совсем не соответствует заявленному. Мы строим не храм, а боевой планетоид…

— Сила Света только тогда чего-нибудь стоит, когда умеет защищаться. Нет? — усмехнулся.

— Великий Йода?

— Судя по семантике— нет. Но к делу.

— На «Солнце Силы» вовсе не оборонительные вооружения. Последней каплей стала видеосъёмка испытаний орудия главного калибра. Это ужасно!

— Материалы с вами?

— Да, конечно. Все документы нашего отдела в моем компьютере.

— Чертежи всего планетоида в КБ есть?

— Едва ли. В головном КБ на Корусанте и в архиве на Скарифе.

— Угу.

Ситх уселся за компьютер.

— Что вы собираетесь делать?

— Копировать данные. Красть чужие компьютеры — пошло.

— А красть данные?

— Знания не могут быть объектом частной собственности. Это противоестественно. Они должны принадлежать галактике.

— Ну и в чем разница? — обиженно фыркнула, заподозрившая, что сказанное — это намек на ее джедскую специальность Джин.

— В том, что, если у нас с тобой есть по яблоку, и мы обменяемся ими, у нас по-прежнему останется по яблоку. Но если у нас есть по идее, то после обмена ими у нас станет по две идеи.

— А вы философ, — улыбнулся, не понявший подтекста дискуссии Гален.

— Не-а. Вот мой учитель — философ, а у меня просто память хорошая.

Еще заканчивающий шутливую фразу ситх неуловимо плавным движением переместился от стола в угол у входа. И тут же снаружи донеслось.

— Эрсо! Где вы? Опять в свою нору залезли. В нормальном кабинете вам не сидится.

Невзирая на отсутствие ответа, разыскивающий инженера человек всунул голову в шалаш. И тут же сдавленно замычал, затрепыхался в захвате шагнувшего к нему из-за спины Скайуоркера.

— Кто такой?

— Директор Кренник, — ответил Гален, поняв, что зажимающий своей добыче рот ситх возвращать ей возможность говорить не намерен.

— Это вы удачно зашли, — похвалил гостя Никан, заклеивая ему рот и связывая. Потом обшарил карманы. На столе появились извлеченные цилиндры кодов доступа и коммуникатор.

— Зачем хакать архив на Скарифе, если появилась возможность посетить личный сервер господина директора. Коды доступа имеются. Личный пароль наверняка в записной книжке забит. Ох, сколько их тут. Который из?

Усаженный на пол, связанный по рукам и ногам Кренник злобно замычал.

— Как угодно, — пожал плечами поднявшийся из-за компьютера Скайуоркер.

Бил он директора ногами минуты три. Пока ошалевший Гален Эрсо не закричал так, словно это ему по почкам прилетело.

— Не надо! Прекратите! Ему же больно…

— Уже, — также невозмутимо вернулся за стол ситх. — Между прочим, чем серьезней он огребет, тем проще ему доказывать будет, что он жертва, а не соучастник вашего побега.

— Но можно же как-то не так?

— Как? Химические или ментальные мозголомки столь же болезненны и куда опасней для здоровья. Кроме того, перед тем как жалеть, обратите внимание на то, что прибыл господин директор со взводом диверсантов. Я, конечно, параноик со стажем, но сдается мне, этим мальчикам привычней не эвакуировать, а всех под ближайшими кустами закопать.

Слегка очухавшийся Кренник возмущенно замычал.

— Конечно, директор, вы не в курсе. Не вдаваться в детали — оно гораздо спокойнее.

— Гнида, — вынесла вердикт Джин, на которую избиение связанного, беспомощного человека особого впечатления не произвело. — Кстати, пароль-то он не сказал!

— Он об этом подумал. Этого достаточно. Эрсо, гляньте-ка, оно?

— Да.

— Все. Скопировал. Уходим.

— Нет, — замотал головой Гален. — Я не могу оставить коллег, спасаясь в одиночку.

— Если это единственная причина, то идемте. Зачистка отменяется. Вы про вирус «Дарт Малак» слышали? Он уже минуту гуляет не только по вашей лаборатории, но и по всей сети проекта «Солнца Силы». Всю документации придется восстанавливать заново. У ваших людей появилась неожиданная работа не на один месяц.

Орсон Кренник вновь возмущенно замычал, теперь — с откровенно матерными интонациями.

— Вы только на улицу не выползайте. Быстрей вас от этого не найдут. А простудиться можете. Мой пульмонолог утверждает: даже в наши дни в отсталых мирах от пневмонии умирает до пяти процентов от заболевших. Представляете?

Шарахнув напоследок коммуникатором Кренника об угол стола, Никанэ Скайуоркер зашагал прочь. До корабля они добрались молча. По парку почти бежали, и только оказавшись на поле, перешли на размеренный шаг.

— Данные на отъезжающего инженера Галена Эрсо у вас на коммуникаторе.

— Да, сэр, — чуть растерянно отозвался боец охраны, остервенело тряся рукой со средством связи.

— Все. Теперь ходу. С минуты на минуту прочухаются. Эй, Соло, вот теперь показывай все свое мастерство, — рявкнул Никан, высвобождая привязанного к креслу пилота.

— А когда я сквозь ураган садился, это не мастерство было? — обиженно заворчал тот.

Ситх не ответил, занимая второе пилотское кресло.

— Эрсо, с пультом бортинженера справитесь? А Джин — на место стрелка.

— Есть, сэр! — энергично взвизгнула Эрсо-младшая.

Отец же опасливо покосился на сложенных вдоль стеночки членов экипажа.

— Они?...

— Спят.

— Вечным сном?

— Вы что? Нам до Коррибана больше суток. Вы предлагаете все это время вдвоем за десятерых впахивать?

Ларт Нида равнодушно наблюдал за действиями экипажа «Кита Фисто», готовящего корабль к выходу из гипера. Наблюдал со стороны. Без него вполне успешно обходились. Какого хатта ситх оставил его в рубке, а не пристрелил за ненадобностью? Впрочем, все еще впереди. Хотя, это и не особо пугало. Изматывающая боль в простреленной руке притупила страх, и даже особого интереса к происходящему не возникало. Просто, баюкать прижатую к груди руку с закрытыми глазами — значит, отдать боли все оставшееся у него пространство. Вот и наблюдал лейтенант в полглаза за происходящим вокруг.

Белые полосы дернулись и превратились в стационарно замершие звезды. Скосить глаза на навигационный пульт с координатами точки выхода. На память точно определить место не получалось, но очевидно — уже на сопредельной территории. И тут же запищал сигнал вызова. Связист вопросительно скосил глаза на Скайуоркера, тот кивнул, и в захвате проектора появился военный с планкой капитана второго ранга в мундире времен войны клонов.

— ИЗР «Грозящий» нарушителю. Вы вторглись в территориальное пространство Империи Ситхов. Немедленно остановитесь и приготовьтесь принять досмотровую группу.

Отвечать Нида и не пытался. Для этого на борту захватчик имеется. Тот тянуть не стал. Намерения у этого самого «Грозящего», класс которого Нида не понял, могли быть серьезные.

— Досмотровую группу отставить. Достаточно моего шатла.

— Будет исполнено, милорд! — и после секундной паузы с чуть менее официальным выражением. — С возвращением, милорд!

— Спасибо, Пиетт.

Фирмус Пиетт? То-то рожа военного показалась Ниде знакомой. Однокурсник по коридской академии, выходец из какой-то дыры во Внешнем кольце, учившийся за счет благотворительного фонда «Скайуоркер». После учебы вроде бы вернулся в свой Мухосранск. А вот оно как оказалось. Кстати, щедро тут звания раздают. Впрочем, много ли у ситхов выпускников приличных академий? Хотя… С ним на курсе по программе «Скайуоркер» еще пятеро или шестеро училось. И ни с кем из них он во время службы не пересекался. А ведь далеко не худшие курсанты были.

От этого неприятного открытия лейтенанта отвлекло появление в зоне визуального наблюдения неизвестного корабля. Клиновидный, наподобие основного корабля республиканских сил «Венатор», но заметно крупнее. Мощь чувствуется. Еще один неприятный сюрприз. Про то, что Коррибан пытается наладить выпуск собственных звездных разрушителей типа «Имперский» — по сути, собранных на коленке упрощенных подобий лучшего многофункционального крейсера среднего класса «Венатор», в республиканском флоте болтали. Обычно — с интонацией насмешливой снисходительности. Но если ситхи научились собирать ЭТО на коленке… Их живыми отсюда точно не выпустят.

Тем временем к ним уже пристыковывалась вроде бы знакомая «Лямбда», хотя тоже в непривычной комплектации. Лорд Скайуоркер с девицей и подобранным на Иду мужиком направились к шлюзам и сказать экипажу до свидания явно не собирались.

— Ладно, поглядим еще, чья возьмет… Жизнь-то она длинная, а галактика — круглая, — прошипел им вслед пилот Соло.

Тихо, вроде бы сказал, но ситх его услышал.

— Вот поэтому вас проводят до плоскости соприкосновения. Только не нарывайтесь. Любой досмотр обнаружит тайники из-под спайса. С весьма неприятными для вас последствиями.

Только лямбда-шатл ушел к крейсеру, как к «Киту Фисто» устремилась целая свора истребителей.

— Это и есть сопровождение или?...

Процедивший это Соло, не дожидаясь приказа, бросил корабль на траекторию уклонения. Только сбросить с «хвоста» целую свору быстроходных и маневренных преследователей — задача слабовыполнимая даже для такого аса как Соло. Но пусть пробует.

Оторваться ожидаемо не вышло. Почти два десятка истребителей отрабатывали на них маневры захода на цель со всех возможных ракурсов. Стоило Соло стряхнуть с себя один луч радара захвата цели, как попадал под три других. Правда, до стрельбы дело пока не доходило. Но члены экипажа дружно подозревали, что это только пока. Потому что разогнаться для прыжка им не давали: на треке все время кто-то торчал. А до плоскости соприкосновения на досветовой скорости — около часа.

— Разрешите пугануть, сэр? — не выдержал борт-стрелок.

— Отставить. Они того и ждут: активация систем наведения на сопредельной территории — уже акт агрессии. Радист, попробуйте связаться с нашим флотом на границе.

— Есть, сэр.

Минут через десять получилось: перед Нидой возникло изображение республиканского адмирала. При виде самого командующего силами противодействия ситхам Оззеля лейтенанта Ниду посетили нехорошие предчувствия.

— Какого хатта, лейтенант!!! — у адмирала аж усы дыбом встали.

— Виноват, сэр, — не стал спорить с начальством Нида, мысленно добавив: «Только вытащите нас отсюда».

— Что у вас происходит?

— Нештатно вышли в неизвестном районе, атакованы неизвестным крейсером «Грозящий» и группой истребителей. Огня не открываем. Пробиваемся к плоскости разграничения, сэр.

— Это вас вейдеровский «Обсидиан» к границе гонит?

— Видимо, да, сэр.

— Дарт Вейдер только что прислал официальный протест по поводу вашего вероломного вторжения. Прекращайте нарываться и провоцировать военный конфликт. Немедленно ложитесь в дрейф.

— Но, сэр…

— Это приказ.

Изображение адмирала исчезло. В углу монитора связи возник конвертик пересланного сообщения. Нида автоматически его активировал. Известная по тысячам карикатур и плакатов образина в черной маске, громко пыхтя, пафосно возмущалась вероломным вторжением и требовала незамедлительно принять меры.

На их беду скандал вышел на самый высокий уровень, и их предпочли сдать. А уж когда всплывет история с перевозкой наркоты, от них совсем отрекутся: объявят дезертирами или ряжеными самозванцами, к республиканскому флоту никакого отношения не имеющими. Подробностей Нида уже не узнает. На территории ситхов наркоторговцев расстреливают на месте.

— Может дотянем? — тоскливо выдохнул Соло.

Сам понимал, что их остановят, как только реально этого захотят. Это данность. Выход надо искать не здесь.

— Чубакка, хатт лохматый!

— Р-р-р?

— Как у нас с герметичностью системы охлаждения?

— Р-р-р!

В машинном отделении загремело, заскрежетало и в конце концом основательно бабахнуло. Корабль вздрогнул и погрузился во тьму. Дверь в рубку отъехала в сторону и заклинила. Теперь единственные отблески света в рубке: аварийные индикаторы на пультах, да отсветы пожара в машинном отсеке. Зашипела система пожаротушения, свет пламени сменилась клубами пара и дыма. Нида активировал сигнал SOS. Теперь заходите, кто хотите. В отсеке, пострадавшем от разлившейся ядовитой жидкости системы охлаждения, от взрыва ее паров и последующей проливки не менее токсичным пенообразователем, следы от тайников для спайса ни одна экспертиза не найдет.

Спокойно наблюдаем за выскочившим, как ситх из табакерки, «Грозящим», без лишних слов принявшимся подтаскивать «Кита Фисто» своим силовым лучом. Все. Аварийный корабль довольно жестко плюхнулся на палубу ИЗР-а.

Вытряхивали экипаж и укладывали мордами в палубу тоже жестко.

— Раз-два-три… пять… семь… Девять голов, милорд.

Нида осторожно повернул голову на голос говорящего. Впрочем, на ноги их тут же подняли. Так что заценить картину вокруг лейтенант мог во всей красе. Прямо кино про войну клонов в чистом виде. На прицеле их держали бойцы в белой броне. Были ли они клонами, Нида, естественно, не знал, но весьма вероятно, так оно и было.

Но все это фигня. Ибо докладывал предполагаемый клон не капитану Пиетту или ситху Скайуоркеру. Перед штурмовиком возвышался черный силуэт легендарного Дарта Вейдера. Черный нагрудник мерно поднимался в такт шумной работе дыхательного аппарата. Вместо лица — огромные линзы визоров и «клюв» респиратора. И почти ощутимая волна холода и страха вокруг. Похоже, попытка сдаться была ошибкой. Этому,чтобы убить, никаких доказательств вины или поводов не надо.

— Под завалом в машинном отделении признаки слабой биоактивности, — высунулся из распахнутого люка «Кита Фисто» еще один штурмовик.

— Там второй механик Чубакка! — заорал, норовя вывернутся из рук удерживающих его солдат, Соло.

Ну, да. Они же с вуки приятели. Рвануть разбирать завалы голыми руками охранники пилоту не дали. Только высунувшийся на него отреагировал, и то отчасти:

— Да мне пох, как его зовут. Мне резак нужен переборку вскрыть.

— Так какого хрена ты туда полез без инструмента? — отозвался Вейдер, активируя меч.

Нет, снесенная голова высунувшегося из люка раззявы по палубе не покатилась. Сакральному ситхскому оружию пришлось поработать рабочим инструментом. Через минуту лорд легко выпрыгнул наружу.

— Лейтенант, вы отдали приказ механику вскрыть магистраль высокого давления?

— Я приказал проверить герметичность системы охлаждения.

Лишь бы придурок Соло чего лишнего не заорал. Вон, опять в руках заранее ухвативших его поудобнее штурмовиков задергался. Из слов, слава Силе, только бессвязная брань. Особенно усилившаяся, когда в люке показались клоны с неподвижным и каким-то непривычно плоским и словно в размерах уменьшившимся механиком-вуки. Подкатившая медкапсула отозвалась на загрузку тела тревожным писком и красными всполохами тревоги всех индикаторов состояния.

— Значит, механик за вентилем сам не досмотрел. Бывает. Экипаж корабля-нарушителя задержан. Вас обменяют через несколько дней. Уведите.

Неужели пронесло?

* * *

— Милорд?

— Слушаю вас, господа.

Черная фигура на фоне прозрачной стены, отделяющей темный зал для совещаний от наполненной звездами бездны космоса почти не видна. Только ощущение уверенной, невозмутимой мощи позволяло вошедшим безошибочно определять присутствие ситха.

— И включите свет, капитан Пиетт, что вы головой крутите.

— Да, сэр.

Зал наполнился ровным голубоватым светом. Ощущение чужой силы не то, чтоб исчезло. Ослабело. Или просто при свете исчезла магия звезд, а бронекостюм лорда Вейдера приобрел привычные, узнаваемые черты.

— Правительство Республики по всем каналам передает протест по поводу захвата «Кита Фисто». Но согласие на обмен дали. «Грозящий» готов к выдвижению к точке рандеву с флагманом адмирала Оззеля.

— Сколько на это надо времени?

— Через два часа выйдем, милорд.

— Хорошо. Приступайте, капитан. Что у вас, Айсард?

— Навели справки об этом Мареке — парне, которого нам предложили для обмена, — отзывается на разрешающий кивок ситха второй офицер, — Ни по одной из наших баз данных он не проходит. Нашим агентом он не является. Если не провокатор, то самостоятельно пытался перебраться на территорию Империи. Цель непонятна. Был задержан республиканским патрулем. Обвинен в ситхсизме.

— Он одаренный?

— Вероятно, да. Во всяком случае, отец был джедаем. Погиб несколько лет назад. Разборки с "Черным солнцем", вроде бы.

— Значит, очередной народный мститель по мою душу.

— Отказываемся от обмена?

— Предлагаете вернуть эту шантрапу бесплатно? Да ни в жисть! Мы — Империя ситхов, а не богоугодная лавочка Джаббы-Хатта. Или у вас кто-то другой на примете есть?

— Никак нет, милорд.

— Значит, меняем на этого Марека. Авось, на что сгодится. У вас все?

— Нет. Там пилот Соло из числа задержанных республиканцев бузит, не переставая. Требует встречи с вами.

— Даже требует?

— Так точно. Весьма настойчиво.

— Ну что ж. Пойдем навстречу трудящимся. Можете идти. И свет пригасите на две трети.

* * *

Хана Соло ввели в просторный полутемный и почти пустой зал. Сперва показалось, что здесь никого нет. Но тут же в лицо пилоту словно ветром хлестнуло. Ледяным таким ветром, да с сухой и колючей снежной крошкой. Захотелось закрыть лицо и попятиться. Первому мешали наручники, а вот чтобы не поддаться второму, потребовалось собрать волю в кулак.

— Вы уже передумали со мной встречаться, господин Соло?

На фоне огромной звездной панорамы черная фигура со скрещенными на груди руками показалась не такой уж и огромной. Хан решительно сделал несколько шагов в середину зала.

— Нет, не передумал.

Смотрящий до этого на звезды ситх повернулся лицом к вошедшему.

— Я вас слушаю.

— Я хочу летать в этом вашем «Обсидиане»!

— Только и всего? На каприз канючащего из-под стола малыша походит. Не находите?

— Я хорошо летаю! Спросите у этого вашего Скайуоркера.

— «Я, я, я…» С тем, что у вас помимо хотелок, еще и данная Республике присяга имеется, как поступим?

— Плевать. Валить из республики — не проблема!

— Для вас — возможно. Но я привык действовать по принципу: пора валить тех, кто говорит: «Пора валить». Просто потому что завтра появится из Дикого Космоса кто-то на более современных звездолетах, и вы засобираетесь уже туда.

— Нет.

— Что «нет»?

— Не засобираюсь.

— Возможно. Но чтобы я вам поверил, объясните ваш мотив.

— Хорошо, — с лица Хана Соло исчезла нагловатая самоуверенность. — Это из-за Чубакки. Он — мой друг. Он… Он мне почти брат…

— Аккуратней со словами, парень, — от Вейдера внезапно холодом повеяло. — Ситуация может измениться, и «почти брат» окажется по ту сторону баррикад. Глупо и неудобно выйдет.

— Не суть, — отмахнулся от странного замечания тот. — Я ему многим обязан. После того, как во время путча вуки помогли спастись от клонов магистру Йоде, они сильно в почете стали. Только Чуи не загордился, мало того, меня, дурака малолетнего, выручил, к делу пристроил. Мы с ним на флот вместе пришли. Типа, мне это полезно, чтоб адреналин не в криминальных разборках, а на службе Республике выплескивал, а ему стыдно пользоваться благами жизни, полученными за былые заслуги сородичей.

— Так как же он тогда ваш маленький бизнес на спайсе терпел?

— А он и не терпел. Только кто его слушал. Только опять суть не в этом. У него медстраховки нет. Когда вы передадите его нашим, там его просто отключат от систем жизнеобеспечения. Типа страховки нет, а ранения небоевые. Сам по дури накрутил чего-то. Мало того, корабль из-за устроенной им аварии и захватили, а то бы мы ушли… Лорд Вейдер, не отдавайте его! А я отработаю его лечение? И он отработает. Чуи — механик — золотые лапы.

— Отличный пилот, механик — золотые лапы, а чего ж на корабле-то такой срач?

— А вы, правда, отсутствие пыли на борту батистовым платочком проверяете? — вернулся к привычному фамильярному образу Хан.

— Зачем батистовым? Бумажные салфетки изобрели давно. Только чего это вы, Соло, за друга-почти брата решаете, на кого ему работать?

— Это не я решаю. Это обычай у вуки такой: коли вы ему жизнь спасете, то он на вас по гроб жизни работать будет. Без вариантов. Захотите — не отделаетесь.

— Хорошо. Прошение о принятии в подданство Империи писать будете, или объявим застреленным при попытке к бегству?

* * *

На кого их обменяли, Нида не видел: просто шатлы на плоскости соприкосновения встретились. Только, за ними лишившийся хода «Кит Фисто» буксировали, а за шатлом с ситхскими прислужниками корабля нет. Значит, шпионы.

Прибыли на крейсер «Сенатор Органа» — флагман эскадры сдерживания. Сперва суета, репортеры, объятья, поздравления, присвоение внеочередного звания. Аж голова кругом. Потом обстоятельный доклад офицерам СРБ. Неприятный разговор получился. Особенно про вероятное дезертирство пилота Соло. Но обошлось, вроде. Во всяком случае, после безопасников его пригласили в покои адмирала Оззеля.

— Присаживайтесь, господин Нида. Не стесняйтесь. Разговор у нас будет не вполне формальным. Виски?

— Спасибо.

— «Спасибо, да» или «спасибо, нет», не уточняю, — хмыкнул в усы Оззель, плеская темную жидкость в пузатый бокал.

Нида предпочел ждать продолжения молча. В том, что эта хаттова передряга не пройдет для него бесследно, он уверен. В том, что сможет как-то повлиять на ход событий, — вовсе нет. Но держать руку на пульсе собственной карьеры следует. Тем более, если начальство дает такую возможность. Да и виски совсем не дурен.

— Естественно, вы дали все возможные и невозможные подписки о неразглашении. Но всем будет спокойнее, если вы и ваши люди продолжите службу здесь. Надеюсь, что вы поймете ситуацию правильно.

— Я тоже на это надеюсь, господин адмирал. Только мы — солдаты Республики. Где прикажут, там и служим. Дополнительные разъяснения вроде бы и не нужны... Разве что уточнить, во избежание недоразумений, о чем именно не следует распространяться в центре Республики. О наличии у империи, может, и небольшого, но неожиданно современного флота?

— Почему же небольшого? Я знаю о сотне кораблей класса «Имперец I» и «Имперец II».

— Сотне? Вы уверенны?

— Я уверен в том, что их значительно больше. Сотня — это те, у которых я знаю, как минимум, название и имя командира. Знаю я далеко не все.

— Но как такое возможно?

— Мы слишком привыкли писать слово «империя» с маленькой буквы и желательно в кавычках, имея в виду исключительно захолустный полулегендарный Коррибан. Пятнадцать лет назад, когда покинувшему Корусант Палпатину демократически настроенные сенаторы не дали вернуться в столицу, и тот бежал на прародину ситхов, так оно и было.

— Сейчас нет?

— Уже нет.

Оззель щелкнул пультом, и над столом развернулась трехмерная карта регионов Внешнего Кольца. Не совсем привычная: словно паутиной опутанная.

— Это система трансгалактических трасс, оборудованных в последние полтора десятка лет. Центр паутины — Имперский Корибан. А дальше, думайте сами, капитан.

— Трасса вглубь Дикого Космоса — район новой колонизации. Судя по разветвленности трассы — планет двадцать — двадцать пять? Потом Чиссы и Хатты. С их доминациями какие-нибудь договоры о дружбе?

— Угу. И торговые пути к половине систем Внешнего Кольца. Интересно, они с Татуином и Дантуином товарообмен песком наладили? А вон и новая стройка затеяна. Причем сразу с двух сторон.

— Сесвен?

— Да. А теперь подумайте, в чьей сфере интересов все эти миры?

— Хотите сказать, что для объявления этих территорий Империей достаточно поменять флаг над губернаторским дворцом в Эриаду?

— Я очень этого боюсь. На Корусанте об этом разумеется знают, но предпочитают делать вид, что ничего не происходит. Да и что можно предъявить тому же Таркину? Он просто строит дороги.

— Но откуда все это?

— Откуда деньги — не знаю. Но, наверное, у канцлера заначки и связи имелись. А людей мы ему сами подогнали. Помните, сразу после войны сектора Корпораций заговорили о программе оптимизации производственных расходов, а Сенат принял закон об освобождении разумных от труда? В результате миллиарды рабочих оказались освобождены от жилья и зарплаты. Как думаете, куда делись все эти разумные?

— Вроде бы болтали, что хатты вывозили едва ли не целыми планетами. Еще пресса возмущалась этому замаскированному рабству.

— Может, и рабство. Только не у хаттов, а у ситхов. А если учесть, что обвиненная в связях с узурпатором Палпатином конструктор Уессекс хлопнула дверью и ушла, то мы презентуем очередное обновление «Венатора», а здесь строят корабли принципиально новой серии.

— А офицеров им Джабба-хатт по программе «Скайуоркер» готовил в наших же академиях.

— Заметили однокашников?

— Да. Фирмус Пиетт.

— Уже крейсером командует,— не пощадил самолюбие новоиспеченного капитана третьего ранга Оззель. — Только лет уж семь, как к нам из всяких акселанских дыр учиться за хаттские деньги больше не приезжают. Теперь наш червь-меценат из центральных миров толковых, но неплатежеспособных ребят в акселанскую академию приглашает. И в татуинский технологический университет. Говорят, очень достойное образование. Многие отучились, некоторые назад вернулись.

— Вы подозреваете этих людей в….

— Я не хочу об этом думать.

— Но это же несерьезно! Пусть империя подмяла под себя половину внешнего кольца. Соотношение ее и Республики несоизмеримы, — Нида сам не заметил, как опрокинул в себя содержимое стакана, которое до этого тщательно цедил.

— Не обольщайтесь, капитан, — Оззель вновь наполнил бокалы почти до половины. — И не путайте мышцы и сало. Соотношение — как у степного волка и откормленного борова. Волк, разумеется, мельче.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Затем, чтобы вы ясно поняли, почему я мечтаю выйти в отставку до того, как Империя и Республика сцепятся между собой. В этой бойне эскадра сдерживания сгорит первой. Без остатка. И без вариантов. Не делайте круглые глаза, капитан. Дезертировать, как этот ваш Соло, я не собираюсь, и вам не советую. А вот о скромном домике где-нибудь в нейтральных королевствах Среднего Кольца подумать надо заранее. Таком, чтобы спокойно жить после отставки или после того, как эскадра сдерживания прекратит свое существование.

— А коли так, то обустройство этого запасного космодрома можно осуществлять за счет средств вверенного вам флота?

— Да. Но компенсацию убытков наркобарону, чей груз вы «потеряли» на пути к Иду, я произвел из личных средств.

— Что от меня требуется?

— Занять должность зама по тылу на моем флагмане и курировать финансирование одного из объектов флота на Набу.

— Да, сэр.

— Я рад, что мы поняли друг друга. И последнее. Безопасник из Центра не понял, а мои эксперты почти уверенны — От Джеды до Коррибана вы подвозили Дарта Вейдера.

Сорокаградусный коррелианский виски пролетел в желудок как вода.

— Па-а-п, а джедаи до сих пор в таком же допотопном прикиде ходят?

Кареглазая девочка лет пятнадцати в синем сарафане в крупный белый горох убирала знаменитый вейдеровский плащ в шкаф. На верхней полке уже стоял не менее узнаваемый шлем.

— Не знаю. Они стараются мне на глаза не попадаться, — раздалось из освежителя. — Но Оби-Ван Кеноби, например, был во вполне нормальном гражданском костюме. Но он — спившийся дегенерат, едва ли имел отношение к Новому Ордену.

— Уж скорей бы повелитель взял Корусант. Может, после этого ты сменишь этот дурацкий имидж.

— Почему это «дурацкий»?

— Пап, ты обиделся что ли? — девочка взобралась с ногами на диван рядом с Вейдером и постаралась заглянуть ему в лицо. — Ну, извини, извини, извини. Я все помню. И про то, как повелитель Палпатин привез тебя раненого в Долину Лордов. И про то, что ни лекарств нормальных, ни инструментов не было: даже протезы через контрабандистов доставать приходилось. А ты больше пяти лет вынужден был пользоваться аппаратом искусственной вентиляции легких. Но… Ты — лучший в мире отец, и я хочу, чтобы все об этом знали, а не боялись черного монстра!

— Так и скажи: «на столичную дискотеку хочу», — засмеялся лорд.

— И ничего я туда не хочу! — густо покраснела Лея и, чуть помедлив, добавила. — Вот в корускантский музей космонавтики я бы сходила…

— Сходишь.

— Знаю.

— Расскажи, как к бабушке съездила?

— Хорошо. Тебе привет. Сейчас фотки покажу!

Девочка метнулась за планшетом и вновь уютно уселась под боком у отца. На экране замелькали кадры смеющейся Леи на фоне дворцов Тида, во время пикника на берегу озера, в компании разнообразных королевских особ, которые, правда, именовались «бабой Джо», «дедой Руви» или «тетушкой Сол». Потом оба помолчали, глядя на фото каменного надгробья.

— Мама тоже передает тебе привет…. Я чувствую.

Ситх молча кивнул и сменил кадр.

— А это еще что такое? — бровь ситха изумленно взлетела вверх.

— А это? Это мы на Альдераане во время официального визита в королевский дом Антиллес. Вот я на фоне монумента «Последняя Жертва ситха». Прикольно, правда?

— Руви — старый шаак!

— Не ругайся на деду! Все было абсолютно безопасно: у меня, как у члена официальной делегации, дипломатический иммунитет. К тому же не стали бы Антиллесы обострять, даже если бы и догадались о чем-то. На них и так королевские дома Среднего Кольца за чрезмерную приверженность республиканским принципам косо смотрят.

— На следующие каникулы к Ларсам на Татуин полетишь!

— Здорово! Только ты потом не ругайся, что я вся в машинном масле перемазанная и выражаюсь как старый хатт!

— Из двух зол выбирают меньшее.

— Ну, не сердись. Я просто хотела посмотреть на корабль, на котором меня пытались у тебя украсть. Там на постаменте яхта стоит — чисто дуршлаг. Это правда повелитель ее так уделал, или местные перед тем, как памятник из нее сделать, расковыряли, чтоб страшней было?

— Местные, наверное. Знаешь ведь, Палпатин почувствовал твой плач в Силе и перехватил корабль сенатора Органы. Похитителя он, конечно, грохнул. Как и большую часть экипажа, надо думать. Забрал тебя и улетел. А дырявить обшивку — зачем? Интересно, сама у него уточни.

— Альдераанский экскурсовод про украденного ребенка Падме Наберрие ничего не рассказывал. Типа яхта случайно с убегающим с Корусанта ситхом встретилась, и тот расстрелял гражданский борт в порыве бессильной злобы.

— Надеюсь, ты прямо там просвещать темных альдераанцев не начала?

— Нет, — обиженно фыркнула Лея. — Даже цветочки на Органину могилку положила. Правда, кукиш в кармане держала. Меня так деда Руви научил! О-о-о! Тебе сообщение, — девочка вновь метнулась к столу. Теперь — за отцовским коммуникатором. — От Лиры Уессекс; «Милорд! Это кошмар! Спроектировать такое только под дозой паленого спайса можно!»

— Это она про республиканский проект мобильного Храма. Ох, не любит Лира конкурентов.

— Известное дело, кого она любит. Да иди уже!

— Пожалуй. С привезенными чертежами планетоида разобраться надо.

— Угу. Только… Кончали бы вы уже по углам прятаться, Как маленькие, прости Великая! Я уже братика хочу!

— У тебя есть брат, — голос лорда Вейдера сделался сухим и бесцветным.

— Ты про этого придурка ряженого — «распоследнего джедая» Люка якобы Скайуокера? Тоже мне, брат сыскался!

— Но он действительно твой брат. Я проверил. Падме родила двойню…

— Говорю же — придурок: мать убили, отца изувечили, самого украли. Я так не далась: орала на всю галактику. А он, значит, нажрался смеси и дрых, мокрого подгузника не замечая. А я нормального брата хочу. Умненького! Считай, что это тебе с Лирой мое дочернее благословение. И мама бы только порадовалась.

Дальше отец и дочь Скайуокеры не разговаривали, просто замерли, обнявшись.

* * *

— Значит, вы, мой мальчик, предлагаете форсировать события, отжав у республиканцев Иду?

— Почему нет? Если мы стремимся разрешить ситуацию с этим «Солнцем Силы», не затягивая, то почему бы не дать повод противнику перейти к активным действиям?

Голос Дарта Вейдера и без вокодера разнесся под сводчатыми потолками подземелья гулко и раскатисто. Это его более предусмотрительный учитель говорил почти шепотом.

С точки зрения любого разумного политика или администратора далекой-далекой галактики (да и недалекой тоже) место для совещаний совсем неподходящее. Темный подвал без освещения, какого бы то ни было технического оборудования, необходимого для работы, и даже мебели. Если не считать мебелью монументальный алтарь черного камня и огромный, наверняка чисто символический, трон в том же стиле, напротив. В общем зловеще ритуалы проводить — место подходящее. А совещания…

Но проходило здесь именно совещание. И после первой оторопи от понимания этого, место начинало выглядеть вполне адекватно. Потому что живых участников было только двое. Остальные — призраки.

— Мы можем быть уверенны в том, что предложенная провокация достигнет желаемого? — прошелестел призрак Марки Рагноса.

— А у них вариантов нет. Они слишком долго убеждали себя и окружающих в том, что наша Империя — это только Коррибан, — усмехнулся из-под надвинутого капюшона, делающего его похожим на призрак, Дарт Сидиус.

— С военно-стратегической точки зрения им выгоднее ударить по тому же промышленному Татуину, но из Йоды военный стратег — как из меня балерина, — зарокотал опять неподрассчитавший с громкостью Дарт Вейдер.

— Согласен, «Солнце Силы» — это новый Храм джедаев, а не просто очень большой военный корабль. На нем только к Коррибану и лететь. Я не о том, — продолжил гнуть свое владыка Рагнос. — Есть ли смысл ускорять этот процесс, или есть резон не торопиться и дать всем недобитым джедаем и их подросшим щенкам собраться в новом храме?

— Всегда удобнее начинать драку, когда точно знаешь ее место и время, — плотоядно хохотнул Реван. — Да и сдается мне, коли джедаи что старые, что новые по галактике не шляются, то значится ужо скучковались!

— Это ежели их гранд-канцлер Йода втихаря не передушил. Странно как-то недорезанные уважаемым владыкой Сидиусом джедаи исчезать начали. Может, конечно, и в храм, а может и нет, — заворчал Дарт Малак.

— Это вы к чему, владыки? — забеспокоился Сидиус.

— К тому, император, что пятнадцать лет назад мы договорились о том, что все захваченные вами джедаи окажутся в наших подземельях. Не хотелось бы, чтобы улов получился меньше ожидаемого. Очень не хотелось бы…

Остальные призраки поддержали говорящего дружными выкриками.

— И чтобы все — значит все. Без исключения!

— Мы не слишком рано начали делить шкуру неубитого ранкора, милорды? — одернул коллег Рагнос. — Для того, чтобы джедаи массово оказались перед этим алтарем нам еще работать и работать.

* * *

Дарт Сидиус скинул капюшон и подставил лицо закатным лучам красного коррибанского солнца.

— Шааки дохлые! А крохоборствуют, как Дарт Плэгас в своем банке!

— Это моя оплошность, учитель, — пророкотал устроившийся на камне неподалеку Дарт Вейдер. — Не смог скрыть беспокойства о Люке. Вот они и вцепились.

— Ты уверен, что воспоминания Кеноби о похищении твоего сына были правдой?

— Уверен. Да мы всегда это знали. Просто запрещали себе думать об этом.

— Что делать думаешь?

— Что дОлжно, что же еще. Мальчишке основательно промывали мозги все пятнадцать лет. Он — враг, который поведет на нас самое грозное оружие в галактике.

— Ему всего пятнадцать.

— Значит, за его спиной встанет кто-то опытный и циничный. Но знаменем будет он. К тому же тому джедайскому щенку — Мареку — тоже пятнадцать. И это не помешало мне отдать его призракам.

— Не лги себе, мой мальчик! Люк Скайуокер, первый джедай Нового Ордена, — твой сын. Мало того, он — сын Падме Наберрие. И если ты себе при желании нового сына сделаешь, то у нее, умершей, новых не будет.

— Да что вы все сегодня сговорились, что ли?

— Не уводи разговор в сторону! Мальчишка — проблема. Ты за него со всей Долиной Лордов драться полезешь. Или я совсем тебя не знаю.

— Наверное, вы правы… Что же делать?

— Не прятать голову в песок, как птичка-страус. И не пыхтеть недовольно за спиной, когда учитель торгуется с призраками как лотошница на татуинском базаре!

— Виноват, учитель. Но едва ли нам удастся выторговать хоть что-то. Владыки слишком увлечены идеей ритуала воскрешения, чтобы упустить с жертвенника хотя бы одного самого завалящего джедая.

— Поэтому к моменту разгрома «Солнца Силы» твой сын должен перестать быть джедаем.

— Падение во Тьму?

— В идеале — да. Но это вряд ли. Но «неджедай» — не обязательно ситх. Над деталями думать надо.

* * *

Гален Марек испуганно озирался по сторонам, но без толку: в ситховом подвале тьма кромешная. Впрочем, ситхи-то точно здесь есть. Не живые, так мертвые. Сомневаться не приходится. Мальчик прикусил губу от напряжения.

Его безумный план должен привезти его в подвал, где хозяйничают призраки адептов Тьмы. Но перед этим он должен был встретить ситха живого, хотя бы одного из двух. Не срослось. Теперь к напряженному ожиданию добавилась еще и обида. Неужели все напрасно?

То, что он отомстит убийцам отца, Гален знал всегда. С самого того дня, семь лет назад, когда ему сообщили о гибели джедая Кенто Марека во время миссии на Кашиике. Причем отомстит лично и персонально. Всеобщая победа над Тьмой, которая непременно наступит, как только Новый Орден окрепнет и встанет на ноги, его не устраивала. Он должен покарать гадов своей рукой так, чтобы они понимали, от кого пришла к ним смерть. Мальчик даже боевой псевдоним себе придумал: Старкиллер. Это имя ему жутко нравилось, хотя рассказать о нем он так никому и не решился. В тетрадках писал его иногда древним готическим шрифтом рядом с рисунком отрубленных голов ситхов. Но потом обязательно тщательно заштриховывал. Сейчас про это ребячество и вспоминать стыдно.

Вообще-то до недавнего времени конкретного плана возмездия у мальчика не было. Зачем? Если он и так учится на джедая, а значит, рано или поздно сразится с ситхами. Великая Сила непременно выведет его не на Дарта Сидиуса, так на Дарта Вейдера. На Дарта Вейдера даже лучше. Вряд ли император лично летал устраивать провокацию на Кашиике, а киборг вполне мог.

Но недавно все изменилось. Им сообщили, что первой операцией Нового Ордена станет поход в логово врага — на проклятый Коррибан, который должен быть полностью стерт с лица галактики. Ситхи и их прислужники сгорят в чудовищном взрыве — пламени «Солнца Силы». Все вокруг считали это очень символичным.

Только Галена Марека это категорически не устраивало. Вслух он свое недовольство не высказывал. Едва ли поймут. Но душа кричала: «Так нечестно! Нечестно! Нечестно!». А тут еще этот странный артефакт подвернулся. В общем, Марек решился на побег.

В том, что с убежавшим из Нового Ордена учеником захочет встретится кто-нибудь из ситхов, Гален не сомневался. Только все почти сразу пошло кособоко. Для начала, не смотря на навыки маскировки и отвода глаз, перейти плоскость соприкосновения незаметно у него не вышло. Задержали свои. Рассказать правду — поставить жирный крест на своих планах. И Гален решился.

Сила Великая, до чего же стыдно было нести всю эту чушь о величии Темной стороне Силы и о собственной мечте сделаться учеником ситхов! Пока его пограничники допрашивали — еще терпимо. Но когда с ним связался Люк Скайуокер… У Галена до сих пор перед глазами стоит растерянное, непонимающее лицо друга: «Марек, придурок, ты чего несешь? Ну. скажи, что все это просто глупая шутка. Это же не может быть правдой!» Но он сыграл начатую роль до конца. Ему поверили и обменяли на экипаж захваченного ситхскими диверсантами звездолета.

Галену совсем уж показалось, будто события вернулись в задуманное им русло, но не тут-то было. Прежде всего потому что Коррибан оказался совсем не тем миром мертвых ситхов, где живые подобны призракам. Их шатл прибыл во вполне обычный космопорт, где мелодичный женский голос объявлял о прибытии лайнера из Джионозиса, в зале прилетов пассажиры с вещами и встречающие с цветами суетливо выглядывали друг друга. Таксисты, кафешки, сувенирные лавки. Все как везде.

От космопорта к городу шла линия скоростного монорельса, а сам город находился на некотором расстоянии от порта. Нью-Дрешде лежал на поднимающимся над долиной плато — начале видневшейся вдалеке высокой горной гряды. Но фоне красноватой охры окрестных каменистых предгорий и золотистых облаков белые постройки смотрелись ярко и нарядно. «Издалека трущоб и помоек невидно» — успокоил себя Гален, просто чтобы не думать о жителях города-миллиардника, которых всех скопом записали в прислужники ситхов.

Но они летели не в столицу. Скользнув вдоль ее окраин, их спидер уклонился все дальше в череду безжизненных с виду каньонов. Безжизненных, но не безлюдных. Поселения и какие-то производства не то, чтобы часто, но попадались.

Знаменитые развалины тоже имелись. Хотя мальчику непросто было понять, что перед ним: результат причудливой ветровой эррозии или творение рук разумных, надкусанное безжалостным временем.

Постепенно поселений становилось все меньше, а причудливых каменных монстров — все больше. Они летят в Долину Лордов? Спросить не у кого. В спидере только дроид, на вопросы к делу не относящиеся, не отвечающий. А коли его дело — доставить пассажира из пункта аурек в пункт беш, то всю дорогу промолчавший.

Место, над которым машина начала снижение, действительно оказалось долиной — почти правильно котловиной, образованной несколькими горными цепями. Вот только заброшенным скопищем руин она не выглядела. Скорее — нечто среднее между стройкой и археологическим раскопом. Плюс — притулившийся сбоку поселок занятых здесь рабочих. Весьма скромные постройки сильно напоминали бараки каторжников или рабов.

Они опустились у подножия величественной лестницы, ведущей к вырубленным в скальной породе воротам, через которые прошел бы и тяжелый шагоход, с огромной статуей в рогатом шлеме над ними. Ему туда? Ответа не последовало. На сей раз из-за его очевидности. Марек гордо вскинул голову и начал подъем, все еще надеясь на встречу с кем-то из живых ситхов.

Но чем дальше он проходил вглубь, тем очевидней становилось отсутствие здесь живых. Это гробница. Здесь живым делать нечего. Душой юного героя-мстителя все сильнее овладевала обида. Потом ее сменила паника. Нет, смерти он не боялся. Но погибать не за грош страшно не хотелось. Только как победить призрака-хозяина гробницы, если он и так уже несколько тысяч лет покойник? Гален не знал. И купленный по случаю древний артефакт ему едва ли поможет.

Марек сделал еще несколько шагов в полной темноте. До этого ему удавалось не спотыкаться. Видимо, сама Сила вела его во мраке. Вопрос только: чья? Ну вот, сглазил. Под ногами оказался незамеченный порожек, и незадачливый мститель грохнулся на невысокий каменный постамент, больно ударившись коленями о его край. Вот он — жертвенник?

Скорее всего, так оно и есть. Мало того, над камнем, прямо из-под рук Галена заструился серо-голубоватый дым, из которого сложилась рогатая фигура — точь-в-точь скульптура над входом. Хозяин местных катакомб. А они тут жертвы сами себе приносят, что ли? Самообслуживание, и никто из живых ситхов не придет, даже ради уважения к прожорливому покойнику? Похоже на то.

Тем временем последние клубы дыма, скользнули по стоящему на четвереньках на жертвенном камне «гостю», словно обнюхали его, и втянулись в полупрозрачную фигуру призрака.

— Что-нибудь вроде; «Да прибудет с Вами Сила, многоуважаемый владыка Рагнос» говорить тебя не учили?

— Нет, не учили! — запальчиво огрызнулся Гален, усаживаясь на жертвеннике, скрестив ноги и потирая разбитое колено.

— Прибыл с ненавистным ситхом драться, значит?

В шелестящем, почти лишенным звука голосе призрака ирония не слышалась, но четко угадывалась. Пленнику нечего этому противопоставить. Разве что с чувством собственного достоинства вздернуть подбородок повыше, да ответить со столь же легко читаемой иронией.

— Почему бы и нет? Стремление к справедливому возмездию даже ситхскому отребью должно быть понятно.

— Не просто понятно, но и одобряемо. Чего не скажешь о мнении отребья джедайского… Итак, поединок?

— Я пришел драться с Вейдером или Сидиусом — виновниками гибели моего отца!

— А они точно виновники? Сдается мне, за беспорядками на Кашиике стояли солнцевские Ксизора.

— Просто бандиты не сумели бы одолеть джедая!

— Если сперва подпоить, усыпить, и уж потом прирезать? Впрочем, обстоятельствами гибели джедая Марека я не интересовался, врать не буду. Но оба живых ситха в то время сидели на Коррибане. Тому я — нетленный свидетель. Так как насчет поединка?

— Долг джедая — драться с представителем Тьмы при любых обстоятельствах. Хотя, лично вы мне ничего плохого не делали, — не вполне уверенно согласился Гален.

— Вот мы сейчас и посмотрим, какой ты джедай, — угрожающе хмыкнул Рагнос. — Твое оружие.

Перед Мареком словно из неоткуда появился старинный трезубец с изогнутыми лезвиями.

— Не бойся ножа — бойся вилки: один удар — четыре дырки, — заценил антиквариат юноша.

Ситх недовольно фыркнул. Но комментировать молодецкое бахвальство соперника не стал. В его руке возникла подобная «вилка» — только с двумя волнистыми и более массивными зубцами.

— Ну-с, приступим.

Только боем это не было. Всем, чем угодно: жестким спаррингом, основательной трепкой или форменным издевательством, но не боем. Призрак и десятой части своей силы не использовал. При этом Гален постоянно получал удары. Только не боевой частью, а древком. И ничего с этим поделать не мог. Чем сильнее он это понимал, тем горячее в нем разгоралась обида. Та самая, которая мешала просто опустить оружие и признать очевидное поражение.

— Ну, что, умник, не помог тебе твой мудреный артефакт? — наконец расхохотался ситх, поставив прозрачную ногу на грудь вновь загнанного на жертвенник и сбитого с ног джедая. — Что там у тебя?

Грозное лезвие скользнуло по кисти, срезая обмотанную вокруг запястья нить.

— Что это?

— Нить магических рукавиц Марки Рагноса.

— Тех самых, что дают преимущество в ближнем бою? — как-то подозрительно сочувственно уточнил призрак первого хозяина артефакта. — Но что-то пошло не так. Неудивительно, впрочем, ибо МОИ рукавицы — не бабкой вязаные варежки! Они сделаны из чешуи огнедышащего сарлакка без единого шва. В них просто нет нитей.

От понимания того, что отдал все свои сбережения плюс отцовский меч за откровенное фуфло, навернулись слезы.

— Ну, чего ждешь? Убивай уже!

— Куда торопиться? Лично у меня впереди целая вечность.

Марка Рагнос повернул свою жертву на живот и перехватил древко поудобнее. И оружие вроде бы такое же призрачное, как и его владелец, а удары получались основательные, словно настоящей, материальной палкой свою жертву охаживал.

Если ничего не предпринимать, его просто забьют до смерти. Осознание этого вкупе с нестерпимой болью заставили парня отчаянно выворачиваться в попытках уклониться от очередного удара. По большей части без толку. Все же в какой-то момент Гален сумел откатиться чуть в сторону, и рука с опустившейся не на его спину, а на камень жертвенника палкой оказалась совсем рядом.

— А-а-а!... — куда громче, чем после самого болезненного удара, завопил Гален и попытался вцепиться зубами в держащую орудие пытки руку.

Укусить призрака не получилось. Потерявший равновесие Гален свалился с жертвенника на пол и на четвереньках рванул в сторону. Через несколько шагов ожидаемо уперся в невидимую стену.

— Пидер еб…тый! Сараков хвост тебе в пасть! — неумело заматерился парень, ибо нецензурная лексика в Ордене строго не поощрялась.

— Не джедай, — сокрушенно покачал головой призрак.

— Да класть мне на то, что ты про меня думаешь!

Гален постарался как можно презрительней харкнуть на жертвенник. Получилось смачно, хотя и с кровью. Попавший на вроде бы холодный камень плевок зашипел и бесследно испарился. Очень некстати вспомнились легенды о том, что правильно замученная ситхами жертва исчезает бесследно, полностью растворяясь во Тьме. Вон как гадина прозрачная облизывается…

— Пошел вон.

— С чего это вдруг? — как-то даже обиделся на побрезгавшего им ситха юный адепт Света.

— Я же сказал — не джедай. А болью и страхом простого смертного, пусть и одаренного, я на сегодня насытился.

— Почему это я не джедай?

Гален Марек не торопясь поднялся на ноги, размазал рукавом по лицу кровь из разбитого носа и демонстративно уселся на край жертвенника, всем видом показывая: без внятных объяснений он никуда уходить не собирается. Сидеть, правда, оказалось больно. Но стоять рискованно: голова кружилась — того гляди, упадешь. Силы ситх из него высосал основательно.

— Пошел вон, — вроде бы спокойно процедил Рагнос, только от его слов в зале стены задрожали.

Гален тоже зябко передернул плечами, но с места не сдвинулся.

— А ты нахал, — теперь в голосе ситха мелькнуло уважение.

Мальчик не ответил, ибо угрозы в сказанном по-прежнему было куда больше.

— Чего ты хочешь?

На прямо поставленный вопрос надо отвечать. Гален разжал вдруг ставшие непослушными губы.

— Объясните.

— Что именно?

— Почему я не джедай? Почему вам не нужно жертвоприношение? Куда я могу отсюда уйти?

— Не многовато? — вновь начал заводиться ситх.

— Уж сколько есть! — огрызаться на скрытую угрозу оказалось куда проще, чем пытаться выстраивать конструктивный диалог.

Только такая вспыльчивость Рагносу понравилась. А может, не вспыльчивость, а настырность. Так или иначе, призрак взгромоздился на подобие трона напротив алтаря и заговорил.

— Ладно, свет с тобой, джедайское отродие, слушай. Только разговор длинный будет. И если я по ходу дела проголодаюсь, ужинать я твоими страхом и болью буду. Согласен?

— Согласен.

— Пятнадцать лет назад в Долину Лордов прибыл разоблаченный ситх линии Дарта Бейна Дарт Сидиус. Не один. На руках у него имелся искалеченный полутруп ученика и орущий от голода и опрелостей младенец. Жалкое, надо признать, зрелище. Только ситхи не знают жалости. Да и не просил Сидиус подаяния. Он с конкретным планом взаимовыгодного сотрудничества пришел. Если в двух словах, то возможность поселиться со своими людьми на Коррибане и спасение жизни Дарта Вейдера в обмен на участие в управлении создаваемой Империей и постоянные поставки жизненной Силы для духов Долины Лордов, включая в будущем и ритуал возвращения.

Мы согласились и не прогадали. С младшим бейнитом Вейдером повозиться пришлось изрядно: почти год без кокона Силы вне Храма жить не мог, потом почти пять лет только в костюме с искусственной вентиляцией легких ходил.

Но и мы в накладе не остались. Вслед за беглым канцлером-ситхом сюда народ валом повалил. Объявленные вне закона солдаты-клоны, близкие Палпатину чиновники, типа бывшего главы сенатской службы безопасности Айсарда, просто те, кто чем-то новым властям ко двору не пришелся. Атмосферка первые полтора-два года сложилась такая тягостная, что никаких жертвоприношений не надо. Было же время… — глаза ситха затянулись пеленой сладкой мечтательной ностальгии. — Потом Сидиус помалу начал строить Империю Ситхов. Все по договору: Совет Лордов утверждает решения совета моффов. И даже откровенно завиральная идея возрождения мал-по-малу идет.

— Чего возрождать-то надумали?

— Не чего, а кого. Нас! — привычно перешел от самолюбования к агрессии ситх. — Поэтому на всех жертвенниках Коррибана уже много лет абы кто не подыхает. От шантрапы, вроде тебя, достаточно страха и боли на текущие нужды. Смерти на Темных Алтарях достойны только истинные упыри-кровопийцы: серийные убийцы, маньяки, насильники, от чьих дел и у владык ситхов волосы шевелятся. Таких сюда доставляют по приговорам имперских судов, плюс особо ценные экземпляры Вейдер на республиканских землях отлавливает. Эти умирают на алтаре-накопителе главного храма. В моей же усыпальнице находят свой конец истинные джедаи — те, кто идет на смерть за свои убеждения со спокойной улыбкой на устах, а не кусаются, как некоторые.

Гален почувствовал, что краснеет, поэтому он поспешил сократить возникшую многозначительную паузу. Мальчик и сам понимал: очень многие его поступки весьма далеки от джедайских идеалов.

— И какой вам с того прок?

— Многообещающий. Когда оба камня накопят достаточный потенциал Темной и Светлой Сил, то между ними возникнет силовая дуга, в которой будет задействована колоссальная энергия, которой достанет для возвращения в мир живых призрака Силы. Я удовлетворил твое любопытство? Теперь убирайся.

— Куда?

— Наружу.

— Там типа зона?

— Не типа, а самая серьезная каторга Империи. Сюда попасть — сильно постараться надо. Восстанавливают разрушенные храмовые и погребальные комплексы, плюс крайне мрачная атмосфера способствует душевному здоровью призраков. Шагай-шагай. Дело к ночи. То-то местным сексуальным извращенцам нынче развлечение будет. Бабы и малолетки тут в дефиците. Ну, чего замер? Мне на Совет пора!

Гален молча соскользнул с алтаря и поплелся к выходу. Двигался максимально неспешно, норовя стырить чего-нибудь колюще-режущее. Хотя ситхи оказались ребятами, оставлять чего-то ценное без присмотра не склонными. Ожидаемо. А вот то, что на выходе из зала его не поджидал конвой, удивило. Видимо неситхи, что живые разумные, что дроиды, внутрь усыпальницы без крайней необходимости не суются.

Пользуясь этим открытием, Гален выходить на лестницу не торопился, заглядывая во все коридоры-закоулки без разбору. Похоже, от гробницы этого Рагноса удалился уже изрядно, оказавшись в очередном ритуальном зале, только с алтарем поменьше и троном поскромней. И в нем оказался еще один живой разумный. Неодаренный, тощий тип старше Марека лет на пять. Занят уборкой помещения: деловито пыхтя, драит каменную плиту жертвенника.

-Ты кто? — испуганно обернулся тощий.

Рука нервно дернулась к грязным заношенным штанам, из бездонного кармана которых возникла отвертка-заточка.

— Я джедай, — как-то не сразу нашелся, что ответить Марек.

Потянулся было к сознанию незнакомца. Чтобы снять страх и недоверие. Не получилось. То ли призрак высосал из него слишком много силы, то ли в храме Темной стороны работать со Светлой Силой как-то иначе надо. Во всяком случае. парень отреагировал странно. Бояться очевидно перестал, но его лицо исказила кривая злобная усмешка.

— Джедай, говоришь? Значит, местным ты пофиг.

Парень показушно играл заточкой и шагнул к Галену, отрезая ему путь к выходу.

— Эй, ты чего? — все еще надеялся уладить дело миром юный джедай.

— Того самого. Снимай штаны, сладенький.

Гален привычным жестом выкинул руку вперед, но Сила категорически не отзывалась. А без навыков джедая ему с гораздо более взрослым и сильным противником не справиться. Впрочем, это не повод сдаваться без боя.

Все без толку, просопротивляться получилось до обидного мало. «А ты еще с лордами ситхов драться собирался. Слабак» — горько мелькнуло в голове, когда нос уткнулся в камень перед алтарем, заточка уперлась в горло, а на спину навалился вес чужого тела.

— Не рыпайся, щенок. Дернешься — заколю.

Наверное, это совсем глупо, но Гален заорал так, что насильник отпрянул на миг. И этого мига хватило, чтобы рвануть в сторону. Правда тут же мальчик понял: его заслуги в этом особо нет.

Его обидчик корчился на полу с тихим воем скребя пальцами каменные плиты в тщетной попытке отползти. А сзади возвышалась громадная фигура Дарта Вейдера. Хотя что-то в ней было неправильно, только с таким сумбуром в голове не понять, что именно.

При виде ситха Марек попытался встать, но у него тоже не получилось: запутался в собственных штанах, которые насильник успел с него стянуть. Впрочем, лорд Вейдер на джедая внимания не обращал. Равнодушно не обращая внимание на вой нападавшего, закинул его, словно мешок, на алтарь. Потом сделал шаг в сторону Марека. Нет, слава Великой, не к нему. Просто валяющуюся на полу заточку подобрал. Попробовал пальцем острие. Удовлетворенно кивнул. Тут же самопальное оружие плавно скользнуло из руки ситха в сторону юного джедая. Безопасно — рукоятью вперед подплыло и легло в машинально подставленную Галеном ладонь.

— Убей.

Марек растерянно перевел взгляд с ситха на лежащего на жертвеннике человека. Первый остался каменно-невозмутим, второй перешел с воя на визг. Этот ли совсем уже нечеловеческий крик или давящая холодная воля лорда заставили джедая шагнуть к ситхскому алтарю. Удары наносил не глядя, пока вопли не прекратились. Потом зачарованно смотрел на то, как тело жертвы на глазах ссыхается, превращаясь в мумию. Правда, когда Дарт Вейдер легонько спихнул ее носком сапога на пол, в прах она не рассыпалась.

— Нормально для первого раза, — «успокоил» парня, который медленно осознавал, что только что принес жертву Тьме, ситх. И уже кому-то в комлинк. — Пятому посту: пришлите кого-то прибраться в зале Дарта Нехилуса, пожалуйста.

Подчеркнутая обыденность последней фразы, наверное, и вывела Галена из ступора. До этого он никак не мог успокоится, взять себя в руки, чтобы стать способным спокойно и бесстрастно работать с Силой. Вот она ему и не давалась. А тут словно кусок льда в груди застыл. Сквозь тело заструились потоки силы, ранее юному джедаю недоступные. Нет, он не будет больше жертвой! Он — охотник. Выбранная дичь ему не по зубам? Хатта с два! Его тело наполняется силой. Его душа — злым, кровожадным азартом. Сейчас он может все. Вообще, все!

У пятнадцатилетнего пацана с бараньим весом нет шанса свалить мужика в броне в несколько центнеров? А если неожиданно в ноги кинуться? Ага, есть! Только ситхов громила оказался неожиданно шустрым и перекатом ушел в сторону. Сейчас, гад, мы тебе дистанционно на всякие кнопочки на панели управления костюмом понажимаем и посмотрим, как ты тогда повертишься! Вертеться ситх, правда, не стал. Зато Гален понял, что ему раньше казалось странным в лорде Вейдере: знаменитого шумного механического дыхания не хватало. Теперь же появилось, честь — по чести. На способности ситха активно двигаться это, к сожалению, не отразилось. Ладно, мы еще посмотрим кто кого.

— Держи-ка меч, волчонок. А то неинтересно.

В сторону Марека летит дезактивированный сейбер ситха. Вместе с волной презрения и насмешки. В лицо Галену словно кипятком плеснули. Глаза затянула пелена слепой ярости. Из горла вырвался не волчий — ранкорий рык. Теперь он просто кидался на ситха, не особо думая о тактике боя. Могучая сила, текущая в его жилах вместо крови, позволяла ему делать это практически безнаказанно. Пару раз он даже достал вражину. Правда, доспехи у гадюки качественные — скользящий удар светового меча им нипочем.

Потом все кончилось как-то сразу: сила, ярость эйфория от собственного могущества сдулись, как воздух из лопнувшего шарика. Тело вмиг стало тяжелым и непослушным, и джедай кулем свалился к ногам противника. Наверное, он отключился на какое-то время.

Очнулся оттого, что Дарт Вейдер кунал его башкой в чашу фонтана. И происходило это «купание светлого джедая» на свежем воздухе: во дворе перед входом в гробницу. За процессом наблюдала не меньше чем дюжина ситхов-призраков. Поняв, что жертва экзекуции подает признаки жизни, лорд Вейдер оставил фонтан в покое. Хотя, если бы ситх не придерживал Галена за шиворот, тот на ногах устоял бы едва ли. От перенапряжения колени не дрожали — ходуном ходили.

— Что скажете, милорды?

— Занятно, занятно… Он первые пару минут ухитрился драться, черпая силу из эмоций, но голову от ярости не терять. Перспективный хлопчик. Бери, не прогадаешь, — вынес вердикт некий лысый тип с легкой дыхательной маской на лице.

— Маленечко джедай, конечно… — раздалось из задних рядов.

— Где вы видели джедая, мечтающего о погоняле Старкиллер, милорд? — не согласились со скептиком сразу несколько голосов.

— Только тощий он уж слишком… Кости одни: мослы аж наружу торчат, — брезгливо поморщилась мужеобразная дама с бельмами на глазах, лениво задирая Галенову футболку, дабы продемонстрировать многоуважаемому консилиуму тощенький мальчишеский торс.

И тут Марек с ужасом обнаружил, что из одежды на нем только эта мокрая футболка и есть. Ну, еще ботинки на месте. А как он исхитрился потерять предметы гардероба, которым положено быть между футболкой и ботинками, он не помнил. Во время боя с Вейдером, наверное. А в толпе призраков помимо бельмастой еще три женщины. От унижения из глаз аж слезы потекли.

— Эй, малый, если ты решил, что мы увидели нечто, для себя принципиально новое, то ты глубоко ошибаешься, — хохотнула одна из леди. — И поинтересней срам видали!

Горячие слезы текли по щекам, и он ничего не мог с этим поделать. На помощь неожиданно пришел Дарт Вейдер. Скинул с плеч свой плащ и накинул на полуодетого парня, словно одеялом накрыл.

— Все, милорды. Я вас услышал, — донеслось из-за надвинутого заодно и на голову плаща.

Не видеть никого вокруг. От этого, вроде бы, стало чуточку легче. А судя по тишине, призраки убрались восвояси. Закутываясь в безнадежно великий ему плащ как можно плотнее и с головой, Гален решился заговорить.

— Вы специально все это подстроили, да?

— Твою встречу с сексуально озабоченным ублюдком? Только не я, а кто-то из призраков. Я просто пришел на твои вопли. Орал ты, сказать по правде, будто тебе хаттов хвост в задницу запихивали.

— Я пал во Тьму?

— Ты увидел возможности и опасности Темной стороны Силы. Согласись, сложно оставаться спокойным в момент, когда тебя пытаются изнасиловать. Тут Темная сторона — то, что доктор прописал. Только голову терять не надо.

— Зачем я вам?

— Если под словом «нам» имеется ввиду Империя Ситхов, то здесь не принято добром разбрасываться. Даже самым завалященьким. У нас тут нравы здорово авторитарные: каждый имеет столько свободы, сколько на него возложено обязанностей. Тот, кто ничего не дает обществу, здесь не нужен. У нас просто нет ресурсов кормить дармоедов. Как и тех, кто делает меньше, чем может. Иначе нескольким миллиардам разумных, выброшенных в плохо приспособленные для жизни, дикие миры, было не выжить.

— Как это?

— Всеобщая трудовая или воинская повинность. После срочной служить или работать каждый в праве выбрать сам. Но набор прав и свобод напрямую зависит от степени важности для общества того дела, которое ты выбрал.

— Дикость какая. В нормальных мирах отказались от призыва еще при царе Горохе!

— Ага. И граждане для государства там стали всего лишь налогоплательщиками: стадом баранов, которых нужно стричь, не особо считаясь с их мнением. Но вернемся к тебе. Совет Лордов считает, тебе надо стать моим учеником.

— Никогда!

— Воля твоя. Но, во-первых, тогда ты не сможешь находиться на территории Империи. Есть пара планет на границе с доминацией Хаттов, где кучкуются те, кого и в Республике не особо ждут, и здесь не рады. Живы они там, или с голоду передохли, право слово, не знаю. Мне оно без интереса. Во-вторых, ученичество — это твой единственный шанс когда-нибудь сразиться со мной на равных.

— Я и так могу, — буркнул, уж и сам понимающий, что говорит глупость, Марек.

— Сейчас ты можешь только сдохнуть. Для того чтобы Дарт Сидиус смог придушить подушкой своего учителя Дарта Плэгаса, моему императору пришлось много и усердно тренироваться. Иначе — без шансов.

— А чего не на каторгу? — попытался оттянуть момент окончательного решения, пользуясь разговорчивостью ситха, очевидно рушащийся во Тьму джедай.

— Ты одаренный — это лишний геморрой для охраны, и ты несовершеннолетний — это прямое нарушение имперских законов.

— Я согласен, — выдавил из себя понявший, что и дальше тянуть банту за хобот уже неприлично, Гален.

— Вот и ладушки, — совсем без пафоса кивнул ситх, подхватывая Марека в охапку и заваливая на плечо. — А то запутаешься еще, да с лестницы навернешься, ученичок.

Высунуть нос из плаща Гален решился, только оказавшись на сидении флаера. Высунул и замер, пораженный увиденным. Сидящий за штурвалом киборг-ситх оказался без шлема. Мужчина-человек с малоподвижным от старых шрамов волевым лицом, светлыми с проседью волосами и голубыми глазами неуловимо на кого-то похож. Но удивление мешало сосредоточиться.

— А как же дыхательный аппарат?

— Он мне давно не нужен. А если ты об этом… — ситх нажал кнопку на панели управления, и из стоящего возле кресла шлема раздались мерные, свистящие звуки.

— Зачем?

— Чтоб жутчей былО. Или ты полагаешь, моих инженерных способностей не хватило, чтобы нормально отрегулировать работу компрессора?

Сразу Марек не нашелся, что ответить, а тут же выяснилось, что они прилетели. Машина опустилась во внутреннем дворе. Наверное, дворца. Разглядеть мальчик не успел, ибо с ужасом обнаружил, что их встречают две девчонки — его ровесницы или чуть старше. При них выезжать из спидера на ручках у ситха почти так же унизительно, как снять плащ.

— Здравствуйте, девушки. Как госпожа Джин обустроилась на новом месте?

— Нормально. Только отца совсем дома не бывает…

— Терпи, пока госпожа Уессекс ему весь мозг не изнасилует — из лаборатории не выпустит.

Лорд перебрасывался с девушками ничего незначащими фразами, Гален же пытался возможно непринужденно двигаться за его спиной.

— Это что за чучело в твоем плаще? — хмыкнула вторая девчонка.

— Мой ученик — Гален Марек, — спокойно отозвался лорд, продолжая прикрывать парня собой.

— Он там без штанов, что ли? — ехидно хмыкнула нахалка, чьи карие глазищи того гляди дырку на срамном месте прожгут.

— Да, если это тебя волнует, — с завидным равнодушием кивнул ей ситх.

Ну да, легко оставаться невозмутимым, когда на тебе бронескафандр, зло подумал Гален. Только зря. Слова ситха сработали на все сто.

— Да мне пофиг, — густо покраснела кареглазая нахалка.

— Тогда вызови, пожалуйста, протокольного дроида. Для юноши должны уже подготовить комнату, пусть проводит.

Утреннее солнце било в панорамные окна прямо и беспощадно. Даже легкий утренний смог оказался не в силах ему помешать. Просто чуть пригасил цвета, сделав и солнце, и небо чуть более белыми, чем предполагала природа. Ничего, раньше, говорят, бывало куда хуже. Скоро новые технологии освободят столицу от последних следов индустриального рабства, и планета сможет вздохнуть полной грудью.

Люк Скайуокер замер на миг, улыбаясь Солнцу, и вновь понесся вниз через ступеньку. Плевать, что этот эскалатор вообще-то идет вверх. Так даже интереснее! Едва ли на Республиканской, 500 привыкли к таким манерам. Ничего, пускай привыкают! Вон, и охранник у дверей в покои мастера Йоды приветливо улыбается в усы и чуть заметно, не меняя подобающей стоящему на карауле позы, поднимает большой палец вверх. Интересно, занимай эти апартаменты император Палпатин, могла ли охрана позволить себе такую вольность?

— Стоит ли идти наперекор течению там, где смысла лишен протест?

Гранд-канцлер Обновлённой Республики демократично встречал своего юного гостя у порога и, конечно же, видел это молодецкое безобразие. Но на зеленой мордочке — только выражение легкой печали и почти неуловимая полуулыбка. Что чувствует великий джедай, Люк просканировать не мог. Действительно ли учитель джедайских учителей достиг той степени совершенства, когда душевный покой непоколебим любыми житейскими штормами, или Йода мастерски закрывается, Люк не знал и просто улыбнулся в ответ.

— Говорят, древние парусные корабли плавали по океанам против ветра. Не меняли его направления, а использовали то, что есть. Да и прикольно просто.

— Хорошо, что в добром духа расположении пребываешь ты великого дела накануне. Верный признак того, что готов ты…

— Я готов! — не вполне вежливо перебил старейшего джедая юноша. — Я смогу. Мир должен быть избавлен от ситхской язвы. Иначе наша Республика так и будет тратить триллионы кредитов на оборону, когда столько нерешенных проблем вокруг: преступность, бедность, плохое образование…

— Не горячись, юный Скайуокер, — обозначил легкое недовольство на все еще улыбающейся мордочке Йода. — Чрезмерные надежды к великим разочарованиям ведут. Не уничтожит бедность и преступность Коррибана взрыв. Потому просто, что миллионы разумных не способны на творческое саморазвитие, могут они либо тупо и бездумно работать, а будучи освобожденными от бремени труда, пьянствовать и дебоширить только могут они.

— Тем важнее направить триллионы кредитов, ранее шедшие на то же «Солнце Силы», на образование.

— Только забыл ты, что ради самосовершенствования, а не получения «хлебной» профессии многие слишком не желают тратить деньги даже на начальное образование чад своих.

— А планетарные власти не желают тратить деньги на бесплатные школы, потому что грамотные специалисты им не нужны, у них дроиды есть.

Внешне Люк постарался остаться безмятежно-спокойным, только позволил себе толику презрения в интонации.

— Увы, юный Скайуокер. У Обновленной Республики просто нет инструмента для принуждения планетарных властей к заботе о благе разумных. Раньше этой силой был Храм, но проклятый приказ 66 уничтожил его. Новый Храм слаб еще слишком. Рыцари молоды и неопытны, увы. Слишком многие захотят подчинить или ослабить вас, боюсь.

— Мы — Сила!

— Да. Но пока разумнее тебе оставить мечтания твои и отправиться спокойно и уверенно уничтожить логово ситхов, потому что это — Сената воля, а Новый Орден — оружие в руках его.

— Пусть свершится воля Сената, — покладисто кивнул, все так же лучезарно улыбаясь, Люк. Только мгновением спустя улыбка стала напоминать звериный оскал. — Только… Только после того, как наш Храм единственным выстрелом уничтожит ситхскую планету, «Солнце Силы» наведается к тому же принцу Ксизору, например. Нет, я очень надеюсь, что второго выстрела не понадобится: Республика запомнит урок о том, что бывает с теми, кто игнорирует волю Сената, с первого раза.

— А если и сам Сенат интересы Республики блюсти не пожелает…

— Тем хуже для Сената! — вновь перебил гранд-канцлера Люк.

— Горяч и молод ты, увы. Как отец твой когда-то. Опасно это может быть для дела нашего, боюсь. Старший товарищ нужен тебе, дабы от скоропалительных, необдуманных поступков уберег.

— Вы летите с нами, учитель?

Аж на месте подпрыгнул юный глава Нового Ордена. Его радость была неподдельной, Как бы там ни было, а вести огромный корабль на первую и столь ответственную миссию — боязно.

— Нет, стар я слишком уже. Да и неразумно канцлеру столицу покидать свою. Опыт врагов наших осторожности учить нас должен. Вот он отправится с тобой.

Подчиняясь кивку хозяина, внутренние двери зала распахнулись и в кабинет шагнул высокий неопределенного возраста гуманоид с болезненно бледной, сухой кожей и лысой, украшенной следами страшных ран головой.

— Да пребудет с вами Сила, гранд-магистр Йода.

— И с тобой, Сноук. Познакомься, Люк Скайуокер — наследник Силы. Люк, это Сноук — один из немногих выживших в путча страшную ночь юнлингов храма он.

— Это вас Дарт Вейдер так! — ахнул мальчик, тут же забывший о том, как его только что покоробила манера вошедшего здороваться только со старшим.

— Я на храмовых ступенях тяжко раненый, — солидно кивнул Сноук.

Йода уточнять детали тоже не стал. Сразу перешел к делу.

— С сегодняшнего дня тенью станешь, третьей рукой, мозгом вторым Силы наследника ты, Сноук.

— Да, учитель, — парень почтительно склонил голову перед гранд-канцлером.

— Ты же, Люк, пообещать должен сейчас, что не предпримешь шагов серьезных без Сноука совета.

— Приложу все усилия, учитель, — постарался быть серьезным сообразно моменту юноша.

Получилось, однако, не очень. Улыбка от уха до уха и озорно подмигивающий Сноуку глаз: «Эх, и лихие ж дела мы с тобой замутим, друг! Держись, галактика: рыцари Нового Ордена идут!» Новый компаньон не отреагировал. Его водянисто-серые глаза остались равнодушными. Йода же только сокрушенно головой покачал, отпуская молодых людей.

* * *

В уже совсем по-дневному синем небе над Корусантом хорошо виден светло-серый бок планетоида. Оба джедая невольно подняли головы, рассматривая его.

— Отправляемся в Храм? — подчеркнуто уважительно осведомился Сноук.

Люк ответил улыбкой. Следует сразу показать, что сохранять слишком официальные отношения не выйдет. В компании молодых рыцарей Светлой стороны Силы так не принято.

— Не-а. На борт отбываем вечером. А сегодня гуляем с ребятами в «Развеселом шааке».

Скайуокер гостеприимно распахнул дверцу своего спидера.

— Хорошая машина, — не торопился садиться внутрь новый товарищ. — Кто за рулем?

— Я сам. У меня и права есть, ты не думай. Мне их в виде исключения как Избранному в двенадцать лет выдали. Да ты не бойся, я хорошо вожу. Правда!

Что Сноук думал по поводу услышанного, Люк не понял. Парень совсем не читался. Даже на уровне базовых эмоций.

— Ты на территории ситхов работал? — уважительно посмотрел на загадочного товарища молодой джедай.

— С чего ты взял?

— Закрываешься классно.

Сноук только равнодушно плечами пожал.

— Если нельзя рассказывать, то и не надо, — смутился собеседник.

Губы Сноука впервые тронуло некое подобие улыбки. Его компаньон счастливо заулыбался в ответ и лихо бросил машину в транспортный поток. Получилось несколько агрессивно. Впрочем, уступать дорогу спортивным спидерам премиум-класса — дело обычное. Да и отменная реакция и чтение нитей Силы обеспечивали приемлемый уровень безопасности, из-за чего Йода и другие лидеры Республики смотрели на это лихачество не более чем с легким неодобрением.

— Изображаешь Энакина Скайуокера в Каньоне Нищих? — слишком по-стариковски заворчал пассажир.

— Нет, — вновь чуть смутился водитель, но скорость не сбавил.

— Тогда почему скоростной режим не соблюдаешь?

— Да посмотри вокруг! Кто его тут соблюдает-то! — возмутился Люк.

— Ты, лидер новых джедаев, наследник Силы, должен быть дисциплинирован и организован как никто. Если не хочешь повторить судьбу своего отца, разумеется.

Вот ведь подсунул Йода зануду!

— Мой отец погиб в бою с Дартом Вейдером!

— Можно и так сказать, — теперь очевидно растянул губы в улыбке Сноук.

Люк предпочел думать, что в знак примирения. Хотя некоторая двусмысленность сказанного царапнула душу. Сейчас лучше, пожалуй, не обострять. Но на будущее запомнить.

Благо флаер уже опускался на парковку возле молодежного клуба «Развеселый шаак». Несмотря на ранний час, заведение оказалось открыто.

— Вечером нам отбывать на «Солнце», так что последняя столичная туса будет в форме утренника! — засмеялся Люк, увлекая спутника в самый центр довольно полного зала.

Действительно, здесь собралось около сотни молодых джедаев, их подружки и бойфренды, просто «золотая молодежь» столицы Республики — всего более двух сотен разумных, не меньше.

— Лю-у-у-к! Привет!

Рыжая Мара спрыгнула с находящегося на возвышении танцпола — прямо на шею приятелю. Тот скоренько представил Сноука тем, кто оказался рядом и поспешил влиться в танцевальный круг.

— Что это за тип? — проорала Мара на ухо парню, стараясь перекричать грохот музыки.

— Сам не знаю! Йода считает, он будет полезен на «Солнце»! А ты чего не в Силе спрашиваешь? Охрипнешь же!

— Так этот лысый наверняка подслушивает!

— С чего ты взяла?

— Тогда с чего он в Силе от всех закрылся? Не знаешь? То-то!

— Может, привычка. Он откуда-то из дальних регионов прибыл. Его еще юнлингом Вейдер едва не убил.

— Это он сам тебе насвистел? А ты ухи-то и развесил! Разве это следы от светового меча?! Дарт Вейдер его разве что клювом рвал, — хохотнула считающаяся лучшим знатоком всяческого оружия, как и следов, им наносимых, Мара. — Кроме того, джедай, не связанный с новым Храмом, — это Рука Канцлера. А они со своими особыми поручениями все больше в пределах Республики работают. Так что и клюв Вейдера не при делах!

— Дарт Вейдер?

Между двух танцующих буквально ввинтилась рогатая башка Агена Колара-младшего — сына вероломно убитого Дартом Сидиусом члена Совета Ордена и одного из наиболее близких приятелей Люка и Мары. Юный забрак протянул парочке по бокалу с коктейлем и заговорщицки подмигнул.

— К слову, о Дарте Вейдере! Есть потрясающая новость! Почти фото ситха без брони!

— Почти фото, почти ситха, почти есть? — ехидно пропела Мара.

Бесцеремонное вторжение ее возмутило, но, с другой стороны, сделать перерыв в лихих плясках на мягком диване с бокалом освежающего напитка, да под занятную байку пустобреха-Агена — почему бы и нет? Благо, пустобрех-то он выдающийся, но хакер — просто уникальный. Так что даже самый бредовый его треп всегда базировался на впопыхах недопонятых или неверно интерпретированных, но где-нибудь эксклюзивно стыренных реальных фактах. Почему бы не послушать очередную историю?

— Короче, гляди сюда!

Аген активировал свой датапад, на экране которого пошло видео. Некое небольшое отделанное природным материалом помещение с электрообогревателем в углу и деревянным столом с компьютером. В замершей на стоп-кадре комнате имелось четверо. Девушка и трое мужчин.

— Чё за народ тусуется? Адреса, пароли, явки? — оживилась Мара.

— В том и весь фокус-покус! Это съемка с камер нашего научного центра на Иду.

— Захват Иду ситхами?

— Не-а! Это где-то за неделю до него! И вот этот чувак в дурацком шарфике — не кто иной, как Дарт Вейдер!

Колар включил просмотр.

— Бить связанного и безоружного — ситхская сволочь! — возмутился Люк. — Но из чего следует, что это Дарт Вейдер? Мало ли у Сидиуса прихвостней.

— Немало, наверное. Но какой силой должен обладать одаренный, чтобы эдак, походя, считать информацию из памяти? Да что там, так заморочить всем головы, что его не только беспрепятственно пустили на объект, но и беспрепятственно с него выпустили? Да и видеонаблюдение его нисколько не тревожило. И то верно: несмотря на видеокамеру и дежурного на пункте наблюдения, избитого директора Кренника обнаружили через полчаса после того, как Вейдер с дезертиром Эрсо покинули Иду.

— Нагло работает. Красавчик, — со странной смесью ненависти и уважения покачала головой Мара.

— Но почему все-таки Вейдер?

— Этот тип говорил об учителе. А такими словами ситхи не разбрасываются: учителем и учеником официально являются только Сидиус и Вейдер. Остальные — шантрапа. И еще, экипаж захваченного «Кита Фисто» утверждает, что ситх представился Никанэ Скайуоркером. Ничего не напоминает?

— Энакин Скайуокер, только наоборот?

— Ага! В точку! И кто способен на такую дерзость?

— Убью гада, — лицо Люка на миг застыло злой маской древнего бога.

— А то! Как к Коррибану подлетим, так и сразу! А пока — танцевать!

Мара Джейн рыжим вихрем соскочила с дивана, увлекая всех на танцпол. Ей не сопротивлялись. Зачем? Впереди у них первая в их жизни битва? К ситху мысли о войне и горе! Старшим из них едва минуло двадцать. Они сильны и молоды. Им достанет Силы и сил опрокинуть врага и оттанцевать ночь напролет!

В какой-то момент они и верно забыли о том, что за наглухо задрапированными окнами клуба день. Во всяком случае, Мара и Люк не без удивления щурились на полуденное солнце, когда, устав от шума безудержного веселья и танцев, вылезли целоваться на балкон.

— Мне все равно, — сообщил подруге посмотревший на потоки снующих между галереями модных магазинов прохожих Люк и принялся искать губами ее губы.

— Мне тоже, — отозвалась та, плотнее прижимаясь к парню.

— Давай удерем от всех? — предложил Скайуокер, устав целоваться.

— Давай.

Люк активировал вызов флаера на коммуникаторе. Автопилот подвел машину к самому балкону. Перемахнуть через бортик и запрыгнуть в салон — не проблема для прошедшего серьезную подготовку молодого джедая.

— Куда?

— Без разницы.

— Тогда куда-нибудь.

Люк задал автопилоту некий маршрут, просто тыкнув пальцем в экран навигатора, и перебрался на пассажирское сиденье.

Они продолжили целоваться и когда их предоставленная сама себе машина плавно опустилась в дальнем безлюдном уголке центрального парка. Целовались, пока их не прервало чье-то не очень вежливое покашливание.

— Какого хатта?!

— Извините, господин наследник Силы, но его превосходительство гранд-канцлер Йода приказал стать вашей тенью,— малоподвижное лицо Сноука оставалось невозмутимым.

— Даже если со свечкой стоять придется? — возмущенно фыркнула Мара.

Ее проигнорировали. Люк попытался снять возникшую напряженность спокойной, подсвеченной Силой улыбкой.

— Ладно, приказы его превосходительства надо исполнять. Вы просто составить нам компанию планируете, или у вас имеется для нас конкретное предписание?

— Я бы порекомендовал немедленно отправиться в Храм, но это всего лишь моя рекомендация.

— Кстати о Храме… — все еще недовольно напомнила Мара.

— Да, я помню. Но это может оказаться нелегким испытанием для нашего нового друга. Видите ли, господин Сноук, перед тем, как отправиться в новый Храм, мы планировали посетить развалины старого…

— Разумно, — без малейшего колебания что голоса, что души отозвался Сноук. — Напомнить себе о тех, чья безвинно пролитая кровь требует отмщения, чтобы очистить душу от сомнений в правильности наших грядущий действий. Ибо не должны эмоции мешать в бою. Страсти нет — есть только покой.

— Да пребудет с нами Сила.

* * *

Грандиозный храмовый комплекс вот уже пятнадцать лет пребывал в состоянии руины. Не столько превращенный в вечное напоминание о злодействе ситхов, сколько брошенный на медленное разграбление. Медленное только потому, что жители Корусанта, во-первых, побаивались тырить бесхозное добро из страха перед джедайским колдовством, а во-вторых, избалованные дармовыми подачками столичные бомжи откровенно зажрались и упираться, выволакивая массивные статуи или выламывая камни ценных пород из мозаики пола, не рвались. Правда, от всепроникающего запаха кошачьей мочи и следов кострищ из порубленной мебели на мраморном полу это комплекс не спасало.

Люк чуть нервно поправил висящий на поясе меч.

— Здесь никого нет, — успокоил его Сноук.

— Я знаю. Только все равно не по себе как-то. В этом холле погибали безоружные юнлинги…

Они медленно поднимались по мраморным ступеням центрального входа, вошли в анфиладу парадных залов, ведущих к башне Совета. После учиненного здесь ситхского погрома помещение, естественно, прибрали. Глупо рассчитывать увидеть следы пролитой крови через пятнадцать лет. Следы светового меча на стенах и особенно дверях имелись, хотя и они приглажены временем и толстым слоем пыли.

— Разве они не пытались спастись, баррикадируя двери?

Мара Джейд склонности к сантиментам лишена напрочь. Но и ее голос дрогнул от напряжения и растерянности. Слишком странно все вокруг. Они бывали во многих местах массовых кровопролитий, десятилетиями, а то и столетиями хранящих отпечаток разыгравшейся трагедии в Силе. Боль, азарт, триумф, отчаянье впечатываются в атмосферу таких мест словно лазерным резцом на скальной породе высеченные. Тут же оказалось нечто иное: сладковато-тяжелый «аромат» взаимного безумия.

Люк внимательно осмотрел круглый зал, в которых сходилось несколько коридоров.

— Ситх прорывался оттуда туда, а из боковых проходов сюда ворвались пытавшиеся его перехватить защитники.

Сноук на обращенный к нему вопросительный взгляд не отреагировал. Делиться воспоминаниями он вообще оказался не склонен. Понявшая это Мара заговорила вновь.

— А что, правильно. Юнлинг — маленький воин. Негоже воину прятаться и спасаться. Они сами вышибли двери, торопясь навстречу врагу, — кивнула девушка, обходя рухнувшую внутрь зала створку громадной двери.

— Наверное. Только правды мы уже никогда не узнаем, — покачал головой Люк.

— Возможно, не все, но кое-что и увидите, — внезапно разжал губы Сноук. — Здесь совсем рядом зал Покоя. Едва ли ситх мог его миновать.

— Думаете, установленные там голокроны целы? — хмыкнула Мара.

— К чему они ситхам: на собственное неумение сдерживать свои эмоции любоваться? — не согласился Люк.

— Камни контроля душевного покоя невозможно демонтировать или стереть записи, — все с тем же непробиваемым равнодушием уточнил Сноук.

С ним не спорили. Напротив, с плохо скрываемым интересом направились за бывшим юнлингом в один из коридоров, через считанные метры оказавшись в очередном зале.

— Зал Покоя — место, где будущие джедаи проверялись на умение контролировать себя не только внешне, но и внутренне. Не скрывать свои эмоции от окружающих, а подавлять их, оставаясь внутренне спокойным при любых обстоятельствах, следовало научиться с раннего детства. В стены этого зала встроены особые артефакты, фиксирующие изображения тех, кто не справился со своими эмоциями. Просто и наглядно, ибо на маленьких детей рассчитано.

Сноук подошел к стене и прикосновением руки активировал старый механизм. Одна из матовых панелей вдруг начала приобретать прозрачность, словно подсвечиваясь изнутри. Потом по непривычно плоскому экрану пробежала рябь. Не сразу, но квадратики пикселей сложились наконец в изображение молодого русоволосого мужчины в темных одеждах с активированным мечом и пылающим расплавленным золотом взором.

— Падший джедай? — ахнула Мара.

— Энакин Скайуокер? — процедил сквозь зубы Люк.

— Дарт Вейдер через несколько часов после инициации, — с не вполне понятным торжеством в голосе констатировал Сноук.

— Но это немыслимо! — вмиг подобралась почуявшая угрозу привычному миропорядку девушка.

— Выходит, что мой отец не погиб от руки Дарта Вейдера, а… — никак не мог выбраться из прострации юноша.

— Именно так, наследник света, джедай Скайуокер проиграл лорду Вейдеру и исчез. Гранд-канцлер Йода считал это знание лишним для вас. Нет, я не нарушал его запрета. Все получилось спонтанно. Но я рад этому. Знание — это оружие, которое позволяет беречь патроны. Нехорошо выпускать его из своих рук.

— Дарт Вейдер знает обо мне?

— Надо думать, да.

Люк решительно развернулся и зашагал к выходу.

— Эй, ты куда?

Мара тревожно перегородила ему путь. Сложно не почувствовать в его мрачной решительности некую угрозу.

— К гранд-канцлеру. Я не имею морального права вести людей в бой!

— С чего бы это вдруг? — рука Сноука легла на плечо наследника и резко развернула его к себе. — Смею напомнить о разнице между посылать в бой и вести в бой. Кроме того, боя не будет. От вас требуется одним выстрелом покончить с ситхской скверной. И только после того, как вы недрогнувшей рукой уничтожите ситхов, вы получите моральное право сказать друзьям правду, не пряча глаза. Иное — трусость и малодушие.

— Да, наверное, вы правы.

Скайуокер продолжил движение к выходу уже куда более спокойно. Только когда вечером джедаи Нового Ордена собрались на борту своего Храма, очень многие отметили непривычную серьезность и сосредоточенность своего лидера. О том, что ученичество, а вмести с ним и детство, кончилось, впереди серьезное дело, которому надо соответствовать, подумалось в тот момент почти всем.

Новый Храм Нового Ордена планетоид «Солнце Силы» шел в гиперпространстве. Шел навстречу своей первой и, возможно, исторической миссии. Навстречу проклятому Коррибану — ядру всего темного, заскорузлого, отсталого, что не дает галактике идти вперед, мало того, попыталось отнять у народов Небесной Реки надежду на справедливость, которую обеспечивали джедаи, а у самого Люка отняло отца. Душа скорчилась от боли, но юноша только упрямо сжал кулаки. Да, Тьма отняла у него отца, хотя и не убила его тело, как думалось раньше. Но это еще ужасней.

Люк осторожно потянулся в Силе к гранд-магистру Йоде. Мальчик с детства знал, что злоупотреблять вниманием вечно занятого канцлера Обновлённой Республики не стоит, но всякий раз, когда это по-настоящему требовалось, старик находил для него несколько секунд. Люк уже привык, что это почти никогда не бывало мудрым советом, который ждут от отца. Обычно — просто пара банальных фраз. Не было это и теплым эмоциональным прикосновением, которое дарит мать. С эмоциями, в том числе и душевной теплотой, у джедая было туго. Просто Люк чувствовал мощную, уверенную в собственной правоте Силу рядом, за которой — как за каменной стеной. Эта уверенность в правоте и силе передавалась мальчику, заменяя отцовские советы и материнскую ласку.

Вот и сегодня отвечать Йода не торопился. Зов Люка встретила мощная ответная волна Силы. Она не отталкивала, но и не пропускала дальше.

«Почему вы не рассказали мне правду об отце?» — крикнул юноша в пустоту.

«Что бы изменило знание это в тебе?» — все же донеслось издалека.

«Ничего, но…»

Нет ответа. Да, ситх, оказавшись отцом Люка, остался ситхом. Мало того, еще и изменником, предавшим старый храм. Все так. И, наверное, старый магистр был прав, оберегая наследника от чувства горечи и ненависти по отношению к отцу-предателю. Только сейчас беспристрастная мощь Йоды не успокоила, а еще больше разбередила душу, показавшись равнодушной и породив ответную пустоту в душе.

В дверь постучали. На пороге возник Сноук.

— Разрешите, наследник?

— Да, проходите.

Прозвучало не шибко вежливо. Но Люку было все равно. Как бы ни складывалась обстановка, Храм «Солнце Силы» — его дом, а все находящиеся на его борту: сотня ребят — новых джедаев, дюжина их старших наставников с их новым лидером Сноуком и тысячи неодаренных членов экипажа «Солнца» во главе с адмиралом Юлареном — его семья. Настоящая семья, и не потому что другой у него нет. Потому что у них есть общая цель, общий враг, общий дом. Они — свои. А среди своих Люк предпочитал обходиться минимумом условностей.

— Про семью — это вы верно подметили, наследник.

Сноук несколько бесцеремонно опустился в кресло напротив хозяина каюты, по-коррелиански забросив ноги на журнальный столик.

— Интересы Храма — это ваши интересы. Ваши интересы — это интересы членов Нового Ордена. Как сжатые в кулак пальцы и никак иначе. Пусть папаша-Вейдер родственными чувствами мается, а вы должны быть выше этого. Только общие интересы не всегда четко понимаются рядовым членами группы. Личное затмевает общее, даже если речь идет о форсюзерах. Массе нужен лидер, вождь, выразитель ее истинных интересов. А для этого с панибратством надо кончать.

— Уберите ноги со стола, пожалуйста.

— Пожалуйста. Надеюсь, этой маленькой демонстрации окажется достаточно, чтобы понять: этикет придуман не для того, чтобы усложнять, а для того, чтоб упрощать общение.

— Дарт Вейдер знает, кто я? — поспешил сменить тему смущенный легкостью, с которой считали его мысли, Люк.

— Разумеется. Фамилия «Скайуокер» ему что-нибудь да говорит. Мало того, его это напрягает. Разведка докладывает, что собранный вокруг Коррибана так называемый «имперский флот» возглавил вовсе не младший ситх. Очевидно, Сидиус сомневается в его благонадежности.

— В Дарте Вейдере, возможно, еще есть капелька Света? — голос Люка предательски дрогнул.

— Я бы не стал слишком на это рассчитывать. Света в нем едва ли больше, чем в вас — Тьмы.

— Тьма во мне?! — теперь молодой джедай переполнен обидой и возмущением.

— Почему-то Йода скрыл от вас обстоятельства гибели во Тьме вашего отца. Как думаете, почему?

— Он боялся, что я так же как отец не выдержу искушения Темной Стороны?

— Может быть. А может быть, планировал использовать эту тайну как поводок для вас и вашего Храма.

— Поводок? Не понимаю.

— Сами подумайте. Йода рассказал бы правду после уничтожения Коррибана. Причем под большим секретом, как великую тайну, которую надо беречь и впредь. Почему, спросите вы. Отвечу. Неужели кто-то сомневается в том, что ситхи попытаются улизнуть с Коррибана? И кто может быть уверенным в том, что у них это не получится? Так или нет, но вас всегда можно будет обвинить в том, что вы дали врагу уйти, поддавшись родственным чувствам.

— Вздор! Я его ненавижу! Теперь еще сильнее прежнего! Да и зачем это гранд-канцлеру?

— Для того, чтобы Новый Орден как можно дольше оставался орудием в руках Республики. Слепым и покорным инструментом, каким был старый орден. Что, собственно, его и сгубило.

— Что вы такое говорите?!

— Правду. Сами подумайте: что могло помешать сотням сильнейших рыцарей и магистров-джедаев увидеть в канцлере Палпатине ситха? Ничего. Точнее, одно-единственное обстоятельство — привычка слепо повиноваться Сенату. Из позиции «чего изволите-с?» трудно увидеть лицо врага. Йода не противился такому положению вещей, будучи гранд-магистром Совета. С чего бы ему поменять свое мнение, после того, как он стал канцлером?

— Но служение интересам республики — долг джедая!

— И кому это они задолжали? А главное — когда? Когда это сильный подчинялся слабому? Честный — жулику? Бескорыстный — пройдохе? И не слишком ли много бед и неурядиц мы списываем на ситхов?

— С вами трудно спорить. Но именно ситхи перебили почти всех джедаев, и теперь реальная власть Обновленной Республики простирается не дальше столичной орбиты. Центральной власти подчиняются постольку, поскольку считают это выгодным. В галактике процветает сепаратизм местных царьков и самовластье корпораций. И новый Храм создается ради усиления центральной республиканской власти.

— Той самой, чиновники которой поощряют сепаратизм, так как большинство из них позиционирует себя как часть какой-то региональной элитной группировки, и закрывают глаза на произвол корпораций из корыстных побуждений. И вы искренне верите, что уничтожение Коррибана поставит всю эту публику на место?

— Не сразу, конечно. Но наиболее умные и адекватные…

-… быстро поймут, что Коррибан — это ситхи, а они же не ситхи. Так чего бояться? А про глупых и наглых я просто промолчу.

— Хотите сказать, что после Коррибана нам придется стрелять и по другим планетам?

— Надеюсь, множественное число слова «планета» окажется избыточным. Но не просто показать, а доказать, что на месте ситхов может оказаться всякий, кто нелоялен Новому Ордену, — единственный путь остановить разрастающееся разложение Республики. Причем, первыми, кто должен понять и испугаться, будут чиновники Корусанта.

— Но это — государственный переворот.

— Это постановка ситуации с головы на ноги. Республикой должны управлять лучшие. Новый Орден должен подчинить себе прогнившие институты Республики ради их оздоровления и укрепления, разумеется. Не время предаваться ханжеству. Иначе — гибель. Не так ли?

— Так. Но неужели Йода не понимает этого?

— Понимает, наверное. Но инерция привычки оказывается сильнее. Гранд-канцлер так погружен в иллюзии возрожденного прошлого, что слабо замечает реалии вокруг. Он и того, что Новый Орден — не его инструмент, а он сам — ширма власти Нового Ордена, может и не заметить. Что даже и к лучшему. Жаль было бы обижать старика.

— То, что вы предлагаете — страшно.

— А жить, видя, как разваливается привычный мир, и не иметь возможности остановить это вам не страшно? Не эта ли невозможность изменить мир в рамках существующих правил толкнула твоего отца во Тьму?

— Вы его оправдываете?

— Нет. Но первый шаг к пропасти наверняка был сделан из лучших побуждений. А вот убедить вас в том, что наш главный враг — отнюдь не ситхи, хотелось бы. Для этого я имел смелость распорядиться перед прыжком к Коррибану сделать маленькую остановку в одном из миров Среднего Кольца. Мирная, благолепная Набу. Хочу, чтобы вы взглянули в лица ее правителей и их гостей.

— Власти Набу злоумышляют против Республики?

— Это смотря как посмотреть…, впрочем, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что оставим этот разговор. А вот о том, что вам надо менять стиль общения с окружающими, стоит поговорить, не откладывая.

— Окружающие — мои товарищи!

— Все сто тысяч, находящиеся сейчас на борту «Солнца»? Сомневаюсь. Впрочем, многоуважаемый Йода и не такую глупость внушить может.

— Это-то ему зачем?

— Все затем же. Лишенной лидера толпой управлять проще. Если же вы хотите не просто раздавить осколок темного прошлого, а изменить галактику под себя, вам следует стать лидером Нового Ордена. Единственным. Тем, кто над всеми. Лишь несколько особо избранных рядом. Да и те за спиной.

— Я так не могу. И не хочу!

— Сможете. Куда вы денетесь. Выбора-то у вас нет. Или вы всерьез думаете, будто эта ваша подружка, Мара Джейд, уже не разболтала по секрету всему свету о том, что узнала в старом храме?

— Она не могла!

— Уверены? Впрочем, пустой разговор. Сейчас за ужином вы встретите своих друзей и все поймете.

* * *

— Зачем ты разболтала всем о том, что Дарт Вейдер — мой отец? Я должен был рассказать об этом сам. Понимаешь, сам!

— Понимаю. Мало того, всецело с этим согласна и потому я никому ничего не рассказывала!

Мара взглянула на Люка столь свирепо, что тот аж попятился. А ведь только что настроен был куда как решительно.

Разговор этот случился сразу после ужина, во время которого собравшиеся за столом ребята бросали на него настороженно-любопытные взгляды. Сноук прав: они знают. В первый момент душу резанула даже не болтливость любимой девушки, а то, что никто из собравшихся не решался задать волнующий всех вопрос прямо. Люк почти физически чувствовал, как между ним и друзьями образуется трещина. Чувствовал, кусал от обиды губы и… не мог ничего сказать вслух. Чего говорить-то? Что ни скажи — все выйдет пошло и глупо.

Кто из приятелей первым нарушил неловкое молчание, погруженный в свои переживания наследник не заметил. А жаль. Надо бы потом спасибо сказать, ибо хоть и начал издалека, но заговорил парень о насущном.

— Слышь, пацаны, я тут в сети инфу выловил. Типа, сенатор от Кореллии намедни не просто так от инфаркта помер, и перед этим свою новехонькую яхту, на деньги, выделенные на поддержку образования на его планете, купленную, в пользу фонда развития этого самого образования завещал. А на фотке у покойника голова градусов на сто восемьдесят свернута. Сечете фишку?

— Про то, что труп возле проектора голосвязи нашли? — хмыкнула Мара.

— А то ж! Яхту же уже выкупил некий Никан Скайворкер и деньги на университетские счета уже перевел.

— Откуда их чиновники помельче опять тю-тю, а у ситхов появится новый корвет. Хотя и слегка позолоченный.

— Думаю — не слегка. А вот деньги из фонда может и украдут, но не все. Это одна из тех контор, которой парни Джаббы-хатта Татуинского заправляют. У этих ворюг без спросу хрен украдешь.

— Ладно, баек про то, как лорд Вейдер особо зарвавшихся казнокрадов дистанционно душит, выставив перед этим на большие бабки, все слышали. Не новость. Мне другое интересно, чтоб так конструктивно с гадами работать, ситхом становиться обязательно, или достаточно правильной наследственности?

Все за столом дружно принялись обсуждать, как бы здорово было, если бы Люк Скайуокер тоже так научился и придушил бы наконец проклятого Ксизора, про темные делишки которого весь Корускант шушукается, а тот, как ни в чем не бывало, из светских и околополитических новостей не вылезает.

В общем, народ отнесся к известию о родстве своего лидера с ситхом без лишних ахов-охов. Даже, можно сказать, позитивно. Во всяком случае, внешне. Но Люк чувствовал некую пока почти иллюзорную перемену в отношениях с друзьями. Он отшучивался и клятвенно обещал не гонять Храм по галактике почем зря, а разбираться с врагами свободы и демократии дешево и сердито, как Дарт Вейдер завещал. А пропасть, разделяющая еще недавнее «мы» на «я» и «они», все росла и росла.

Не факт, что узнай друзья правду от него самого, этого отчуждения не возникло бы. Но когда видишь, как неотвратимо рушится мир привычных отношений, очень хочется найти персонально виновного. Люк от такого соблазна не удержался. Благо, кандидатуру виновника самому выбирать не пришлось: Сноук предложил.

Только оправдываться или жалеть Мара Джейд категорически не умела. Поэтому следующие четверть часа Сноук люто икал в своей каюте, ибо так и не услышал жутко познавательную историю о себе любимом. А Люк Скайуокер услышал, причем про себя не меньше, чем про чужака-Сноука. Отчего только глупо улыбался в ответ.

— Только не вздумай передо мной извиняться! — грозно рыкнула Мара в заключении.

— И не подумаю, — отозвался Люк, ловя губами губы девушки.

Может, часть друзей сегодня и превратилась просто в подчиненных, но его любовь осталась с ним.

* * *

Тид встретил традиционно прелестным открыточным видом «пряничного городка», а его правители — несколько нафталиновой традицией древних Королевский Домов — осколков давно минувшего прошлого. Во всяком случае молодым львам Нового Ордена торжественная церемония официальной встречи гостей показалась именно такой. Особенно когда процесс перевалил за сорок минут, а конца-краю словам-цветам-почетным караулам не видно.

Люк сперва с интересом рассматривал достопримечательности. Потом перемигивался с приятелями, посмеиваясь над чопорными нарядами местной публики вкупе с их серьезными физиономиями. Скоро и это надоело. Все-таки их учили уважительности по отношении к старшим, а среди встречающих в основном господа весьма преклонных лет. Смеяться надоело, поэтому Люк принялся рассматривать собравшихся сквозь Силу.

И к своему великому удивлению обнаружил, что за учтивыми улыбками мастерски спрятан нешуточный страх. К визиту их развеселой компании здесь отнеслись более чем серьезно. Конечно, от них не ждут выстрела из главного калибра по планете. Мало того, в вечерних новостях вполне доброжелательно покажут смеющуюся и машущую руками любопытным прохожим из окон медленно плывущего по центральной улице флаера делегацию новых столичных джедаев. А затаенная тревога так за рамками и останется. Причем Люка зацепило то, что тут их опасаются не только сильные мира сего.

Конечно, в центральных кварталах дворцового района уж совсем простой публики мало. Но и не сплошные же гофмейстерины под ручку с министрами двора здесь прогуливаются. А в мыслях у представителей условно-среднего придворного класса подозрительно часто крутились тревожные мысли не о родственниках, так о неких деловых интересах, прямехонько на Коррибане находящихся. Понять детали с борта скользящего по улице флаера не получится, но все равно, занятно выходит. На предстоящем наверняка столь же тягомотном обеде надо приглядеться к мыслишкам местных повнимательней. Да и неместных тоже. Потому как выразить свое почтение идущим на бой с мировым злом молодым джедаям чиновники едва ли ни с половины галактики на Набу слетелись.

— Позвольте поднять этот бокал за наше будущее. Уже совсем скоро управление галактикой окажется в руках молодого поколения. Которое….

Кажется, тост Руви Наберрие собирался произносить вечно. А у самого перед глазами образ некоей кареглазой девчонки. Внучка, догадался Люк. Только не из образа господина Наберрие понял, а в мыслях его супруги — королевы-матери Джобал увидел. Уж очень она беспокоилась о том, успел ли зять-балбесина внучку с Коррибана на Татуин отправить. Джобал бы было гораздо спокойнее, если бы на Набу, но тут ситх прав, не надо Лее с этим наследничком встречаться. Даже мельком.

О том, что госпожа Наберрие думает о нем, Люк Скайуокер понял не сразу. Сперва удивленно силился понять, что внучка старейшин аристократического дома Наберрие делает в ситхском логове. Ладно, всяческие дельцы под крышей старинного королевства бизнес с ситхами крутят. Понятно, в принципе. Откуда-то же все необходимое для жизни у ситхов берется. Масштаб этой заразы поразил только. Но совсем молодая девочка — на вид ровесница Люка… При этом о самом джедае королева Джобал думала без злобы, с какой-то уж совсем непонятной грустью на грани боли.

Когда обед перешел в менее официальную фазу хаотичного движения собравшихся по зале, Люк Скайуокер двинулся к старой королеве с твердым намерением разъяснить некоторые детали. Но на пути молодого человека возник мофф Сесвенна.

— Приветствую вас, наследник.

Колючий взгляд Таркина неприкрыто изучал собеседника с бесцеремонностью радара наведения.

— Что вас привело сюда, губернатор? Раньше вы особого почтения к старинным королевским домам не проявляли.

— Любопытство, господин Скайуокер. Извечное провинциальное любопытство. Уж очень захотелось лично посмотреть на того, кто отправляется причинять мир и наносить справедливость в нашем захолустье.

— Не в вашем. Пока.

Про не особенно скрываемые сепаратистские настроение моффа Таркина знает всякая корусантская нетопырка. Поэтому Скайуокер не постеснялся поставить ударение на последнем слове. Пусть знает, что Республике недолго оставаться слабой и аморфной. Время, когда всякая губернаторская сволочь маломальские успехи региона приписывает себе любимому, а все трудности и неудачи списывает на политику центральной власти, подходит к концу.

— К сожалению, реалии отношений во Внешнем Кольце таковы, что фактически Коррибан к Эриаду гораздо ближе, чем на карте нарисовано.

— А сепаратизм может нести не только выгоды, но и невзгоды, — почти сочувственно поддакнул Люк. — Кстати, вы уже смотались на Коррибан, чтобы наверняка правильно оценить соотношение сил? И каковы ваши выводы?

Но собеседник не смутился.

— Всенепременно, наследник. Я был бы очень плохим правителем, если бы не сделал этого. Когда у вашего порога сцепились два ранкора, надо быть начеку. А что до выводов, то харизмы ситхов вам пока не хватает. И для победы в войне помимо харизмы нужен флот.

— Именно, губернатор. Я очень надеюсь, что само существование «Солнца Силы» отрезвит даже самые безбашенные головы. Не само насилие, а лишь страх перед появлением непреодолимой силы заставит подчиняться законам Обновленной Республики с куда большим энтузиазмом, чем прежде. Никто более не посмеет перечить свободной воле Сената. Только я не столь наивен, чтобы всерьез надеяться установить порядок в Республике одним выстрелом. Наверняка потребуется еще один или два. И если с первой мишенью все ясно, то кто будет вторым — вопрос открытый. Вы меня поняли, губернатор?

— Да, наследник. Для пятнадцатилетнего юноши вы на редкость четко и доходчиво формулируете свои мысли. Благодарю за разъяснения. А теперь позвольте откланяться.

Мофф склонил голову в чопорном подобии поклона, в котором почтения гораздо меньше, чем насмешки. Похоже, некие выводы он для себя сделал. Прочесть их у Люка не получилось. Но Уилхафф Таркин из тех, кто, не моргнув глазом, встанет на сторону сильнейшего. И пока очень похоже, что он ставит не на джедаев. Почему? Люк что-то сказал или сделал не так? Над этим надо будет подумать. Пока же настроение просто испортилось.

А желание пообщаться с представителями дома Наберрие не пропало. Наследник Силы события не форсировал и неспешно двигался по залу с расчетом чисто случайно пересечься с Руви Наберрие где-то через треть зала. Общаться с дамой Люку отчего-то показалось неудобным. С мужчиной он чувствовал себя увереннее. Но его цель несколько изменила скорость и траекторию. Чтобы не показать, что намеренно направляется именно к Руви, Люк приостановился, якобы выбирая напиток. На деле, схватил первый попавшийся бокал, лишь бы повернуться так, что несколько оставшихся шагов в сторону набуанца выглядели естественно.

— Не слишком рано проявляете интерес к крепленым напиткам? — первым заговорил Руви.

От его чуть насмешливого взгляда сделалось неловко. Люк уж совсем было малодушно решил отказаться от разговора. Но намерение пообщаться имелось и у господина Наберрие. И отказываться от этого он не собирался.

— За заботу о моем здоровье — спасибо, конечно. Но стоит ли?

— Почему нет? Или вы полагаете, что метаболизм форсюзера надежно защитит ваш организм от алкогольной зависимости? Зря. Не верите — поинтересуйтесь судьбой некоего Оби-Вана Кеноби. Уровень магистра не помешал ему качественно спиться.

— Поинтересуюсь, — с легким вызовом отозвался несколько оскорблённый высокомерно-менторским тоном аристократа Люк. — Только я не о том. Просто по-вашему получается, в пятнадцать лет на бой со Тьмой уже можно, а коррелианский виски — нельзя. Не находите это ханжеством?

— Отчасти. Ровно настолько, насколько не считаю задуманную вами операцию боем. Как оно на деле выйдет — жизнь покажет, но пока вы летите скорее на охоту, чем на войну.

— Так вы за нас или за нашу дичь переживаете?

— И за тех, и за других. Видите ли, молодой человек, моя покойная дочь Падме Наберрие была замужем на Энакином Скайуокером, ныне Дартом Вейдером. Так что наши с Джобал внуки оказались по обе стороны баррикад. И за которого переживать больше? Я просто не знаю.

Набуанец с чисто королевской невозмутимостью отошел в сторону. Упавшее в желудок содержимое бокала старательно прикидывалось просто водой. Тягаться по силе воздействия на мозг с ошеломляющей новостью о сестре алкоголь просто не мог. Кажется, в его руке оказалась новая порция виски, а он сам обнаружился сидящим на подоконнике за портьерой. Как он там очутился, Люк толком не помнил. Женский голос донесся откуда-то с другого конца галактики.

— Ну-ка, внучек, пошли отсюда. Нехорошо, если люди увидят принца дома Наберрие в столь непотребном виде.

Потом перед глазами появился белый фаянс раковины. Холодная вода в лицо и острый запах нашатыря из протянутого Джобал стакана.

— Спасибо.

Разговаривать не хотелось. Супруги Наберрие это чувствовали и со словами не лезли. А мозгу, во всяком случае, в верхнем слое, умеренное сочувствие и забота. Внук, все-таки. Своя кровь.

Внук… С отцом — понятно. Но почему Йода и остальные скрыли от него то, что у него есть дед с бабкой? От лишних привязанностей берегли, что ли? Люк поймал себя на мысли о том, что принимать помощь от пожилой дамы вовсе не стыдно. Даже приятно.

— Все, иди. Пока тебя твои не хватились.

— Нашего маленького зеленого философа на старости лет на интриги потянуло?

Палпатин задумчиво откинулся на спинку кресла. Прозвучало совсем добродушно, по-домашнему. Вообще, император с учеником занимались делом повседневным, для миллиардов разумных обыденным: смотрели новости по головизору. Причем новости республиканские. В которых про то, как юные джедаи на бой с Темной стороной Силы отправляются. Идиллическая картинка: молодые смеющиеся лица, приветственно машущие руки. Правда, уже в конце выпуска в разделе криминальной хроники мелькнул сюжет о мелких стычках столичных гостей Набу с местными правоохранителями. Так, ничего серьезного. Просто чуть подогретая алкоголем и вниманием королевских особ толпа слишком громко для в общем провинциального Тида пела песни и чуть попинала уличные утилизаторы по дороге к космопорту. А на вежливые замечания полицейских не отреагировала. Патрульные, конечно и сами не нарывались: просто пристроились сзади. Так до взлетного поля и проводили.

— Полагаете, учитель, эту маленькую демонстрацию того, как легко защитники могут превратиться в оккупантов, если что-то пойдет не так, республиканские власти устроили? А по мне, так набуанских королей можно подозревать как минимум в равной степени. Чтоб население лишних иллюзий и симпатий к центральной власти не питало.

— Позволили несовершеннолетним гостям перебрать на банкете, естественно, набуанцы. А вот в новостях центральных каналов это едва ли с их подачи попало. Кроме того, видится мне и нетонкий намек на некую ситхскую морду, которая опять собирается резать детей в джедайском Храме.

— А это ничего, что этим детям опять кто-то выдал боевое оружие? — недовольно завозился Вейдер.

— Вот видите, милорд, вы уже нервничаете… Так что автор этой маленькой провокации знает толк в игре на нервах окружающих.

— Только это точно не Йода. Он о существовании у разумных эмоций просто не догадывается. В его идеальном мире им просто нет места. А выходить из этого мира в реальную жизнь он еще в Старом Храме перестал.

— Пожалуй. Иначе он пятнадцать лет в канцлерском кресле не просидел бы, — Палпатин вновь потянулся в кресле, затем задумчиво забарабанил пальцами по подлокотникам. — Значит, ненавязчиво преподносит «Солнце» как реальную силу республиканской политики, а заодно пытается вывести вас из равновесия кто-то еще. Надо бы прощупать, кто.

-Да, учитель.

-Как с эвакуацией?

— По графику.

— Сам когда на Татуин отправляешься?

-Учитель… Лею к Ларсам отправил, ученика — тоже. Но позвольте мне остаться. Мое место сейчас здесь.

— А наше промышленное сердце пусть без прикрытия остается? В конце концов, без Долины Лордов мы как-нибудь обойдемся, Вот только, что без верфей делать будем? Эвакуацию КБ закончили? Значит, вылетаете немедленно. «Солнце Силы» с часу на час из гипера выйдет.

— Да свершится воля повелителя.

Спорить или торговаться бессмысленно. Дарт Вейдер поднялся с места и четко, по-военному поклонившись Дарту Сидиусу, вышел.

* * *

-Уж не случилось ли с ними чего?

Капитан Пиетт мрачно усмехнулся собственному упоминанию старого анекдота про поджидавших клиента охотников за головами. Остальным реагировать на бородатые шутки оказалось недосуг. Обстановка на капитанском мостике флагмана сил заслона становилась все напряженнее с каждой минутой, на которую «Солнце Силы» опаздывало с выходом из гипера. Хотя какие там минуты, когда хаттов планетоид должен был появиться под Коррибаном десять часов назад.

Причем задержка очевидно не плановая. Вон, на сопредельной стороне выстроившаяся в ордер сопровождения республиканская эскадра адмирала Оззеля тоже медленно, но верно скатывается к откровенной панике. Еще бы им не паниковать. Линию разграничения-то они в горячке подготовки к бою уже пересекли. А случись бой без главного именинника, то против сотни ИЗР-ов класса «Имперский» им придется кисло.

— Милорд командующий на связи, — тревожно забубнил связист.

Адмирал Траун бросил почти панический взгляд в сторону Пиетта. Но капитан мог только руками развести. Его разведка спешно зондировала пространство в радиусе световых суток, но все без толку — никаких неучтенных новообразований не обнаружено. Все чинно, мирно, безджедайно аж на полпути до Татуина. Докладывать не о чем, короче.

Голографическая фигура лорда Вейдера неожиданно оказалась облаченной в знаменитую броню. Только на флоте знают, в таком виде милорд либо республиканских чинуш кошмарит, либо боем командует. Бой на Татуине?!

— Расслабьтесь, адмирал. Нашлась пропажа.

— Нам следует немедленно выдвигаться под Татуин?

— Не торопитесь. Сперва выдавите шпану господина Оззеля на сопредельную территорию. Но так — аккуратно. Без излишнего фанатизма.

— Есть выдавить вероятного противника на сопредельную территорию, милорд! Но… Планетоид.

— Достаточно далеко и в крайне удачном месте, чтобы пока о нем не думать. До связи, адмирал.

Изображение главкома исчезло, сменившись картой с координатами «Солнца Силы». Невысокому Пиетту потребовалось некоторое время, чтобы взглянуть на нее из-под локтя рослого чисса.

— Вот это я понимаю: промахнулись — так промахнулись…

Впрочем, тут и без адмиральских комментариев все ясно.

— Эскадра, к бою!

.

Командный зал «Солнца Силы» заполнен гулом тревожных голосов дежурной смены и залит беспощадным светом сразу двух солнц: Тату-1 и Тату-2 оказались с двух сторон от нештатно вышедшего из гипера планетоида. На опасно близком расстоянии от каждой из них. И хотя непосредственной угрозы свалиться в плазменную корону одного из близнецов не было, гравитационный капкан двойной звезды попавшую в него добычу не отпускал.

Изнывающий от напряжения Люк Скайуокер поднялся с места и подошел к прозрачной стене, за которой нет места привычной ледяной россыпи вращающихся в бесконечной спирали космоса звезд. Здесь есть только испепеляющий и всепроникающий свет и глухая, лишенная ощущения бездонности тьма. Грозная и неуютная получилась картина.

Люк инстинктивно прикрыл глаза. Сперва, просто чтобы защититься от нещадно слепящего света. Потом привычно коснулся нитей Силы. Когда он за штурвалом истребителя или атмосферного флаера, то Сила безошибочно указывает единственно верный путь. Но сейчас он не на флаере, и шепот Великой разобрать совсем непросто. Но надо пробовать. Другого варианта просто нет. Дар ли это провиденья или юношеская непоколебимая уверенность в собственном бессмертии, но панического страха не было. Несмотря на тщетность попыток выйти из западни, у Скайуокера имелась четкая уверенность в благополучном завершении этого немаленького приключения.

Пожалуй, следует попробовать связаться с гранд-канцлером Йодой. Электромагнитная буря между двумя звездами-близнецами столь чудовищна, что ни о какой связи и думать нечего. Только каналы Силы. Это в прежние времена связь между учителем и учеником устанавливалась столь прочно, что они через полгалактики общаться могли. Вроде бы. Но то ли гранд-магистру столь плотно заниматься учеником некогда было, то ли столь тесные отношения он считал опасной привязанностью, только у Люка так, как об этом в легендах рассказывается, никогда особо не получалось. Но хотя бы сообщить о произошедшем в общих чертах надо.

Нащупать гранд-канцлера в Силе совсем несложно. Куда труднее достучаться до него через выставленные щиты. Дежурное: «Юный наследник сам с трудностями справляться должен» в мозгу в конце концов прозвучало. Но было ли это осознанным ответом на послание джедая, или просто силовой «автоответчик» сработал, Люк не понял. Разобраться помешало раздавшееся в мозгу гораздо четче и задорней: «Привет, прЫнц джедайский! Сдай в сторону: солнце людЯм загораживаешь!»

.

— Йес-с-с!

Заорала Лея на старохаттском. Да так воинственно, что сидящие рядом Джин и Гален тихо прыснули в кулаки. Впрочем, наблюдать с каменной ограды двора Ларсов за закатом солнц-близнецов сегодня куда интереснее, чем на подругу пялиться.

Ибо закат нынче проходил на троих. Стоило Тату-1 коснуться горизонта и умерить свою яркость, прикрывшись вуалью далекой песчаной бури, как над ней стал виден серебристый шарик «Солнца Силы». Освещенный сразу двумя звездами, на закате он мог поспорить яркостью со многими из звезд.

-Это что… — Гален опустил бинокль с солнцезащитным фильтром.

— Банта в белом пальто! — не дала ему закончить мысль Лея. — Не иначе как джедаи свой шарик в белый цвет покрасили, да еще и лаком покрыли.

— Да вы не про то! Если «Солнце» и Татуин сейчас в зоне прямой видимости, они с перепугу по планете шмалять не начали бы, — тревожно сморщила нос Джин.

— Не-е-е… Не шмальнут. Видит око, да зуб не имёт. Меж двух звезд такие радиационные и электромагнитные завихрения, просто жуть. Говорю же: у меня все просчитано! — с неприкрытым самодовольством возмутилась Лея.

— Если милорд узнает про то, что джедаи не сами с точкой выхода промахнулись, он нам уши поотрывает, — со столь же неприкрыто показушным раскаянием выдохнул Гален.

— А зачем ему про это узнавать? — не поняла хода мысли отцовского ученика Лея, которая банально пропустила появление Дарта Вейдера на дворе.

— Это о чем милорду узнавать незачем? — уточнил Скайуокер-старший.

Впрочем, появление оторвавшегося от распития пива со сводным братом Скайуокера-старшего особой тревоги у собравшегося не вызвало. Уж больно ситх в дальний конец двора спешил.

— В доме вроде бы нормальный туалет имеется. Какого хатта переться через весь двор в сортир системы «гнездо сарлакка»? — проводил его взглядом Гален.

— Имеется. Но его наличие вступает в непримиримое противоречие с представлениями горожанина о настоящей сельской жизни. Так что пришлось дяде Оуэну персональную выгребную яму для папаши копать, — отозвалась Лея.

— Романтика, блин.

— Уйти-то он ушел, но обещал вернуться, — вернула разговор с песчано-пасторальных тем к насущному Джин. — И торопиться ему буде уже некуда.

— Это ты Ларсовых запасов пива себе не представляешь, — попробовала бодриться Лея, но теперь своевременно завидев отца, резко сменила и тему, и тон. — А чё они, как лохи ушастые, на бортовой компьютер защиту не поставили? То есть поставили хрень какую-то: полный отстой, а не защита. Ее хакать просто противно было!

— И?... — вкрадчиво уточнил Вейдер.

— И ничего! Сижу в нете, никого не трогаю — видосики лайкаю, и вдруг — р-р-раз!

— Главная страница «1С-Новигации» с «Солнца Силы» на весь монитор с надписью: «Взломай меня» по диагонали?

— Ну, типа… Ага!

— А в результате?

— Вбила свои координаты. Причем, я-то свои данные защитила основательно. Так что чего бы там солнцевские навигаторы не шаманили, а шансов выйти где бы то ни было кроме точки меж двух тату у них не было.

— Это ничего, что его величество затратил немало ресурсов на эвакуацию всего самого ценного на Татуин, а враг в результате именно здесь и оказался.

— Нефиг было нас в куче с прочими ценностями с Коррибана эвакуировать! — обиженно фыркнула дочь.

— Мне прямо так повелителю и доложить? Аргументы по существу имеются?

— Имеются! Ты их сам первый руками не трогай, они и не рыпнутся.

— Откуда такая уверенность?

— Ты астрофизики исключительно на философских лекциях гранда Йоды изучал? Нет? Тогда возьми стило и посчитай: там такие гравитационные завихрения, что без помощи из вне им не выбраться. В точке равновесия меж двух звезд висеть будут вполне комфортно, а наружу — ни-ни.

Дочерины наезды лорд проигнорировал, но за планшет и стило взялся.

— Я, между прочим ихнего наследника в Силе ущупала. Только канал неустойчивый получился: помех много. Видать, в людном месте, где все коллективно психовали, находился. Вот они там перебесятся, потом поснут, тогда и поговорить можно будет. Приветик передать?

.

Голос в голове давно смолк, а сердце все еще бешено билось в груди от волнения. Что это было? Вейдер? Нет, едва ли. Не может быть у темного лорда ситхов столь тонкий, прямо девчачий голосок. Тогда кто? Бред какой-то…

Надо успокоиться и других успокоить. Для паники нет никаких оснований. Положение, конечно, тяжелое, но здесь и сейчас им ничего не угрожает. Мало того, проклятый ситх, даже если их и найдет, то сюда не доберется. Значит, можно неспешно обдумать ситуацию и найти выход, которого просто не может не быть. Сила четко дает Люку об этом знать.

— Наследник?

На пороге малого конференц-зала возникли Сноук, адмирал Юларен и директор Кренник.

— Проходите, господа.

Люк с чуть излишней поспешностью активировал приглушенное прежде освещение. Полумрак небольшого круглого помещения, которое освещали лишь небольшие, вмонтированные в панели стен светильники, сменила вспыхнувшая над столом для совещаний люстра. Слишком резко. Вошедшие чуть поморщились от внезапного яркого света, но виду постарались не подать. В результате наследник Скайуокер смутился еще сильнее. Истинных эмоций Сноука ему не понять, а двое обличенных немалой властью мужчин, годящихся ему в отцы, действительно видели в нем старшего и ждали указаний. Страшно, но соответствовать надо.

— Итак, господа, докладывайте.

— Что именно хочет услышать наследник? — подобострастно склонился в полупоклоне Сноук.

Жест получился насквозь фальшивым. Отчего Люк не смог сдержать раздражение. Вопрос прозвучал излишне резко.

— Для начала, как мы тут оказались?

Только адмирал Юларен воспринял джедайское неудовольствие на свой счет.

— Сбой в навигационной программе, сэр. Ошибка оператора или техническая неисправность маловероятны.

— Только про ситхских хакеров не надо.

— Тем не менее, сэр, я бы рассматривал эту версию как наиболее вероятную.

— Вы некомпетентность своих навигаторов прикрыть пытаетесь? Или конструктивные ляпы главного бортового компьютера — детища г-на Кренника? — ввернул свои пять кредитов в нагнетание обстановки Сноук.

Юларен реальной вины за собой не чувствовал и сильно не напрягся. А вот Кренник от общения со Скайуокером-папой еще не до конца оклемался и, памятуя о наследственности, запсиховал куда серьезней.

— «Солнце Силы» — совершеннейшая из когда-либо созданных разумными машина… — выпалил директор с очевидно избыточным пылом. За таким обычно прячется страх.

— Которую в легкую хакает любой темный ситх? Впрочем, у них же и чертежи есть? — ответно начал заводиться Люк.

Ситх его знает, что на него нашло. Наверное, густой замес страха, самомнения, обиды и неприязни, который Орсон Кренник испытывал по отношению к пятнадцатилетнему начальнику ЕГО станции и не сумел скрыть тому виной. Сила его знает. Потому что достойно ответить директор не успел. Подумать про зарвавшегося лорденка — да, а скрыть презрительное раздражение словами — нет. Потому что невидимый но ощутимый толчок в грудь унес его к стене.

— Вам есть, о чем доложить по существу возникшей проблемы? — пришел на помощь ошалевшему от случившегося Люку Сноук, стоило директору Креннику откашляться и с помощью адмирала подняться на ноги.

— Слишком мало данных, сэр, — обратился к пространству между Сноуком и Скайуокером Юларен.

— Тогда наследник Силы не смеет вас более задерживать. Явитесь с докладом, когда будет, о чем доложить, — приправил сказанное доброй порцией сарказма лысый джедай.

Офицер на его слова не отреагировал. Мало того, старательно сделал вид, будто и не услышал.

— Нам всем следует успокоиться и неторопливо осмыслить произошедшее. Благо, время у нас есть, как я понимаю? — примирительно заговорил Люк.

— Да, сэр. Чего-чего, а времени у нас в достатке.

— Тогда совещание всех старших офицеров станции через три часа. Можете идти.

— Да, сэр.

Адмирал четко, как на плацу, развернулся и зашагал к выходу. У Кренника так резво не получилось. Но и задерживаться он не стал.

Люк несколько минут гипнотизировал закрывшуюся за ними дверь.

— Это был соблазн Темной стороны Силы? — наконец разжал он вдруг пересохшие губы.

Стыдно признаться, но сейчас его бил легкий озноб.

— Причем тут Темная сторона? Вы интуитивно верно показали подчиненным их место. Слишком близко приняли это к сердцу — это верно. Если из-за каждого пустяка переживать — никакого сердца не хватит.

— Вас послушать, мне следует осваивать «коронный» прием устрашения Дарта Вейдера, — смущенно буркнул юноша.

— Удушающий захват — штука эффектная. Но не стоит. Он всегда будет ассоциироваться с лордом Вейдером. Вам нужно нечто свое, особенное. Толчок эффектен, но плохо просчитывается по последствиям: упавший может удариться головой, например. А нам нужен полный и абсолютный контроль. Убить, покалечить, или просто припугнуть виновного — решаете только вы. Работать надо, проще говоря.

— Что вы хотите, Сноук?

Люку вдруг стало спокойно и холодно. Озноб прошел. Лед остался. И ясность понимания разворачивающейся вокруг сложной, опасной и вероятно подлой игры. Проиграть в ней страшно, но страх мгновенно конвертируется в стремление победить. Поэтому у Люка нет права на дрожь ни в душе, ни в руках, ни в голосе.

Сноук не торопился с ответом. Несколько минут он внимательно всматривался в собеседника. Имелась попытка присмотреться не только к лицу, но и к тому что поту сторону черепной коробки. Но копание в своих мозгах Люк пресек. Да и давать читать эмоции с лица склонен не был. Отгородился нагловатой улыбкой и фамильярно поторопил.

— Не надо слишком тщательно продумывать каждое слово, Сноук. Валяйте-ка начистоту.

Смутить джедая не получилось. Тот лишь ответно оскалился. Впрочем, затягивать с ответом дальше не стал.

— Вы все верно поняли, наследник. Я хочу, и хочу многого. Прежде всего, власти над галактикой. И не иллюзорной, как у уважаемого дедушки Йоды, лишь бы никто не вторгался в мир его иллюзий, а там — хоть трава не расти. И не половинчатой, как у Палпатина. Я не собираюсь отказываться от половины галактики, потому что она не вписывается в мои представления о миропорядке. Я хочу все!...

— По-вашему Палпатин отказался от Корусанта? Сдается мне, его оттуда шуганули.

Нелепость утверждения про ситха немного успокоила Люка именно очевидностью несостыковки. Сноук просто не в себе. Бывает.

— Изначально, да. Но посмотрите в иллюминатор, наследник. Верфи на орбите Татуина видны невооруженным глазом. Здесь пекут крейсера как горячие пирожки. Вы полагаете, это единственное предприятие такого уровня на подконтрольных Коррибану территориях?

— Нет, но…

— Но имперские силы еще не осадили Корусант? Исключительно потому что Палпатину он не особо нужен. Потеряв возможность принуждать к подчинению силой джедаев, Республика Йоды просто купила лояльность разумных. Сильным мира сего позволила безудержно наживаться, заменив наемный труд машинами. «Освобожденные» от труда толпы в Центральном секторе купила и развратила подачками «хлеба и зрелищ». Палпатину не нужны ни те, ни другие.

— Он предпочитает по старинке эксплуатировать труд разумных, сделав их своими рабами.

— Вы готовы утверждать, что на территории Республики рабства совсем нет?

— Ну… Мы не в праве ограничивать традиции некоторых народов…

— Бросьте это лицемерие, наследник. Традиции вуки не дает права другим расам торговать их соплеменниками. Но вернемся к ситхам. На территории империи оказались те, кому не повезло родиться в Центре, и кого просто выбросили за борт жизни, ничего не дав взамен. Либо те, кому жить подачками гордость не позволила. Там кто не работает, тот не ест. И, положа руку на сердце, неужели живущие плодами своего труда менее свободны чем ждущие очередной подачки. Впрочем, Палпатин — отнюдь не коммунист…

— Кто?

— Коммунисты — идеологическое течение, характерное для рядя миров окраинных рукавов галактики. Полагают, что свобода — это не возможность безудержно развлекаться, а условие развития личности в процессе творческого труда. Только у Палпатина все прозаичнее. На его территории просто нет производств, обладающих технологиями создания совершенного ИИ. У них и экипажи звездолетов в два — два с половиной раза больше наших, из-за низкого уровня автоматизации процессов управления кораблем.

— Значит, если ситх захватит соответствующие технологии?...

— То очень быстро сможет увеличит флот в два — два с половиной раза за счет модернизации бортовой электроники, высвободив часть экипажей и пересадив их на новые корабли. С «железом»-то у него проблем нет. Только, он этого не делает. Он сманит у Республики индустриальный Сесвен и часть королевств Среднего Кольца ради придания респектабельности своей власти. И остановится. Ему не нужны дармоеды Центра.

— С чего вы это взяли?

— Вы можете назвать другую причину, почему ситх еще не на Корусанте?

— Чего же хотите вы?

— Свалить Палпатина и, опираясь на мощь его флота, собрать под вашей рукой всю галактику.

— Под моей?

— Кто пойдет за никому неизвестным Сноуком? А Люк Скайуокер — не просто имя. Это знамя. К тому же нам понадобится тактический союз с Дартом Вейдером. Я — реалист. Место вашей тени — тени императора Скайуокера — меня вполне устроит.

— Что же мы будем делать с «дармоедами» Центрального сектора.

— Освобождать от дурной привычки к безделью.

— Главным калибром «Солнца Силы»?

— Нерентабельно. Но исключать такую возможность полностью я бы не стал.

— Вы не боитесь говорить об этом?

— Чего я должен бояться? Йоду? Но как он об этом узнает.. Вам же не удалось с ним связаться. Да и узнай он о моих планах, что бы это изменило. Мы сейчас недосягаемы ни для Корусанта, ни для Коррибана. Вас? Но вы производите впечатление разумного юноши. У вас есть амбиции. У вас есть образ. Вам достаточно спокойно подумать, отбросив эмоции, и признать мою правоту.

Люк кивнул, а его собеседник вдруг сломался пополам, осев на пол с тихим стоном. Юный джедай на миг смутился, но тут же сосредоточился на упавшем. Неожиданно тяжелый взгляд вдруг потемневших голубых глаз почти физически ощутимо прижимает жертву к полу. Наконец странное напряжение, от которого едва ли ни электрические искры вокруг сыпались, исчезло, как и не было. Люк растянул губы в деревянной улыбке.

— Извините, Сноук, но я должен был убедиться в искренности ваших слов.

— Убедились? — простонал сидящий на полу джедай.

— Да. И мне действительно есть много о чем подумать.

.

— Повелитель.

Дарт Вейдер замер у входа в императорский кабинет, вытянув руки по швам и склонив голову в формально-учтивом поклоне. Только формально. От младшего ситха буквально перло обидой и раздражением. Сидиус аж залюбовался. Едва облизываться не начал.

— И все-таки ты подчинился, мой гордый ученик…

— Раде меня вы пожертвовали властью. Я был бы последней сволочью, если…

— Вздор! Ничем я не жертвовал. Я осознанно поступал так, как считал верным. И не делай вид, будто ты этого не понимаешь.

— Да, повелитель.

Вейдеровское раздражение исчезло. Осталась одна обида.

— Тяжело признавать, что есть дело, с которым твоя пятнадцатилетняя дочь справится лучше?

— Возможно. Но, наверное, я просто за нее волнуюсь.

Вейдера наконец отпустило. С холериком-Скайуокером всегда так. Пока летел с Татуина по срочному вызову своего императора — накрутил себя до состояния революционной ситуации. Но стоит спустить пар, как мгновенно вернулся во вменяемое состояние. Главное, знать, где у него клапан.

— Не переживай. Несколько дней в компании молодых республиканских одаренных пойдут твоей дочери на пользу. А ты пока займешься коррекцией плоскости соприкосновения с Обновленной Республикой. Я тут ноту протеста по поводу появления третьего Солнца у Татуина Йоде направил. С требованием прекратить агрессию в течение суток. Иначе, оставляю за собой право на пересмотр сложившихся границ.

— И что Йода? — плотоядно оживился младший ситх.

— Молчит, что ему еще остается. Зато губернатор Таркин уже высказался. Заявил о нейтралитете своего сектора в случае вооруженного конфликта.

— Осторожничает, гнида, — брезгливо поморщился лорд.

— Не всем Сила дала вашу непрошибаемую прямолинейность, мой друг, — пожал плечами Палпатин. — К тому же, губернатор уже наш, ибо так или иначе, но уже не подчинился республиканским властям. Такое не прощают.

— Именно поэтому смысл в его нейтралитете? Уж сразу б и заявлял о переходе под знамена империи.

— Да Сила с ним. Пусть поиграется. А ты пока прогуляешься поближе Среднему кольцу. Думаю, дней за пять установить контроль над вот этой зоной твоему флоту вполне по силам.

Император Палпатин активировал карту. Но углубляться в детали предстоящего «выравнивания плоскости разграничения» не торопился. Ждал вопроса. Ученик не заставил себя долго ждать.

— Меня беспокоит информация о некоем Сноуке.

— Отчего же некоем? Весьма известный в определенных кругах тип. Утверждает, между прочим, что его выдающаяся внешность — результат работы твоего сейбера.

— Врет.

— Врет. Но романтические девушки с готскими наклонностями, случается, верят. Вот информация по нем, — со стола Сидиуса взлетел инфочип чтобы исчезнуть в кармане лорда Вейдера. — Именно из-за Сноука будь готов в любую минуту вмешаться в ситуацию на Татуине. Если мы его упустим сейчас, чует мое сердце, с ним еще твоим внукам помучаться придется.

— Не упустим, — с образцово-показательной ситхской зловещей злобностью заверил учителя Вейдер.

.

«Эй!»

Лея чуть смущенный, неуверенный зов слышала, но отзываться не торопилась. Надо же показать этому нахалу, что так к девушкам не обращаются. Она на свист не оборачивается!

«Тук, тук, тук, к вам можно?» — догадался о своей ошибке джедай.

«Ну, чего тебе?» — сменила гнев на милость Лея.

«Ничего. Это ты первая мне в мозг прилезла. Разве нет?»

«Я прилезла?! Да это ты на своей колымаге весь закат нам попортил!»

«Ты вообще кто?»

«А тебе кто нужен?»

«Дарт Вейдер, вообще-то».

«Я за него».

«Я — это кто».

«Леди Лея Вейдер».

«А я — Люк Скайуокер. Выходит, что твой брат».

«В курсе. Тебе лорд Вейдер зачем понадобился?»

«Подумал, что случившееся — знак Силы. Стоит начать переговоры. Возможно, в Энакине Скайуокере еще жив Свет, и нам удастся договориться миром».

«О чем договориться?»

«Как о чем? О мире. Энакин Скайуокер еще может вернуться на Светлую сторону и присоединиться к нашей борьбе с Тьмой».

«В переводе с джедайского на нормальный: предать тех, с кем пятнадцать лет строил нормальную жизнь на полудиких землях, предать спасшего ему жизнь повелителя и рвануть не весть куда, мотивируя это скотство взыгравшим в заднице Светом».

«Да нет же!»

«Ясное дело — нет. Потому что на самом деле переговоры сведутся к просьбе вытащить вас отсюда, ибо сами — никак».

«Почему это никак? Да искажения гравитационного и электромагнитного поля необыкновенно сильны, и сделать расчёты будет необыкновенно сложно…»

«Не ври себе, братец. Находясь внутри системы двойной звезды, точно рассчитать траекторию, по которой ваш шарик проскочит между Тату-1 и Тату-2 и не свалится ни в одну из корон, невозможно. Нужен внешний «маяк».

«И «маяк» этот должен быть в потоке Великой Силы. Сигнал любого другого будет искажен до неузнаваемости. Ты будешь смеяться, но мы даже Татуин видим несколько нетрадиционно».

«В смысле вы видите сразу два Татуина. Или три?»

«Смотря в каком ряду».

«Понятно. Помочь что ли недоумкам? Какой ни есть, а все родня?»

«Только Вейдер к этому как отнесется?»

«Лорда нет на Татуине. Скажи спасибо императору: Палпатин считает прямое противостояние отца с сыном нецелесообразным».

«А сестры с братом?»

«А я здесь эвакуации просто. Да и не собираюсь я с тобой воевать?

«Только, наверное, и афишировать то, с чьей помощью мы выберемся, не стоит?»

«Как знаешь».

«Я обещаю тебе, Лея, что «Солнце Силы» не причинит вреда гражданским объектам Татуина, равно как и не применит оружие первой к флоту ситхов».

«Кто б сомневался».

Чтобы скрыть презрительный смешок пришлось разрывать контакт. Вот ведь послала Великая братца с задержкой умственного развития! Он искренно полагает, что его благородные обещания хоть кому-то интересны. Или он ее за дуру набитую держит, которая его за красивые глаза вытаскивать будет и заботу о безопасности своих невесть кому доверит? Нет, это не задержка в развитии, это умственная отсталость в чистом виде!

.

На самим же назначенное совещание старших офицеров Люк Скайуокер едва не опоздал. Влетел минута в минуту, когда все остальные уже в сборе. Правда, никаких осуждающих взглядов в его сторону. Собравшиеся четко поднялись со своих мест, приветствуя появления наследника Силы. Начальство не опаздывает, начальство задерживается.

Где-то в глубине души завозилась неловкость. Но Люк Скайуокер героическим усилием воли свернул ей голову. Нет, от демократического стиля общения он не откажется. Пусть Сноук и не надеется. Но сейчас такое положение вещей даже кстати: не надо ничего объяснять, достаточно приказа.

Да объяснений от него никто и не ждал. Напротив, собравшиеся старательно пытались объяснить друг другу, почему приемлемого плана действий до сих пор нет. Долго мучать серьезных, уважаемых людей, заставляя их топить свою растерянность в пустом многословии, Люк не стал. Понимая, что ничего дельного не услышит, взял слово.

— Адмирал Юларен, готовьте планетоид к движению на досветовой скорости. Направление — Татуин.

— Но, наследник. Нам и так несказанно повезло с тем, что мы вышли в точке, равноудаленной от каждой из Тату. Если по ходу движения мы хотя бы на сотню километров приблизимся к одной из них, то нас затянет ее гравитацией. А точно рассчитать курс в условиях электромагнитной бури нереально.

— Поэтому курс буду прокладывать я с помощью Великой Силы. Для верности будем двигаться короткими отрезками: как бы от маяка к маяку.

— Да, сэр.

Многим идея откровенно не нравилась. Но спорить с джедаем не стали. А Люк не полез в головы окружающих, чтобы выяснить причину такой сдержанности. Что бы там ни было: опыт директора Кренника, знание о наследственности наследника или нежелание связываться со ставленником гранд-канцлера, Люку это не понравилось бы.

Хватит с него необходимости лгать своим о том, что траекторию очередного отрезка движения он видит в Силе, а не в готовом виде от леди Леи получает. То, что иловой канал при этом задействован, утешает мало. А еще пришлось отказаться от помощи ребят. Которые наверняка восприняли это как неуместную гордыню и самомнение. Ладно, чем гаже мысли, тем легче от них абстрагироваться.

«Эй, начнем, что ли?»

«Поехали».

Губернатор татуинского промышленного узда Тиаан Джерджеррод опыт общения с Дартом Вейдером имел немалый. Именно поэтому он сейчас максимально преданно вытянулся перед внезапно появившемся в его кабинете ситхом и дышать норовил через раз.

— Лорд Вейдер, это неожиданная честь для нас. Мы чтим ваше присутствие.

— Можете оставить свои любезности при себе, мофф. Я здесь, чтобы напомнить вам о графике.

- Да, милорд! График размещения эвакуированных с Коррибана предприятий очень плотный, задержки недопустимы. Кроме того, задачи по выпуску новых звездолетов с нас никто не снимал. Мы должны удвоить наши усилия!

Звучало бодро и молодцевато, но сожри его сарлакк, если мофф Джерджеррод хоть что-то понимает. У них джедайский боевой планетоид на орбиту выползает! Причем тут график ввода в строй новых ИЗР-ов и прием эвакуированных? Тут о собственной эвакуации в режиме панического драпа впору думать. Само внезапное возвращение вроде бы буквально вчера покинувшего Татуин Вейдера тоже не на шутку встревожило, но тут думай — не думай, а ситх знает, что делает. Во всяком случае, губернатору планеты, на орбите которой завис огромный вражеский корабль, хотелось думать, что знает.

- Боюсь, что император не разделяет вашего оптимизма. Ибо часть сил и средств придется бросить еще и на ремонт республиканской «крошки», а времени у вас на все-про все — месяц, — продолжал ситх.

- Боюсь, что повелитель просит невозможного! Да и с чего это нам ремонтировать республиканский планетоид? Даже если так… Мне потребуется много больше людей, — губернатор все неотвратимей скатывался в панику.

- Думаю, вы сами сможете объяснить ему положение дел, — лениво откликнулся Вейдер. - Когда он прибудет.

Мофф облизал вдруг пересохшие губы: в тщательно кондиционированной прохладе кабинета вдруг сделалось нестерпимо душно. Происходящее все больше отдавало явным бредом. Что делать повелителю на находящейся под прицелом планетоида-убийцы планете?

— Нас посетит сам император?

— Так точно, сэр, - согласился Дарт Вейдер. - И он будет очень разочарован, если вы все так же будете отставать от графика.

— Мы удвоим усилия…

А что еще оставалось ответить? Не за икаться же об идее немедленного вывоза наиболее ценных специалистов и оборудования, которая вертелась на языке в начале разговора.

- Надеюсь на это, губернатор, — наверняка считавший невысказанные мысли Джерджеррода Вейдер теперь откровенно издевался над губернатором и не скрывал этого. -  Но вам должно быть хорошо известно: Император не отличается моим отходчивым и кротким нравом.

- Да свершится воля повелителя, — покладисто отозвался мофф Татуина, у которого слегка отлегло от сердца, хотя глаз продолжал дергаться.

Потому что, если Дарт Вейдер позволяет себе то, что сам милорд считает шуткой юмора, значит ситуация под контролем, и дело моффа Джерджеррода четко и неукоснительно исполнять распоряжения ситха. Богатый личный опыт чиновника — свидетель тому, что это самый верный способ жить долго, счастливо и на государственной службе.

— Итак, губернатор, подведем итог нашей беседе. Вы со страшной силой готовитесь к встрече императора Палпатина, параллельно готовите Татуин к обороне, о драпе не помышляя. Но если представители республиканцев попросят о встрече или о какой помощи — не отказывайте. Делегацию малолетних джедаев сплавьте дону Джаббе, а вот этого типа, — перед губернатором возникло изображение лысого уродца с подписью «Сноук», — Этого охмуряете как родного, но на интимную встречу тет-а-тет он должен приехать один и без оружия. Борт «Солнца» в качестве места встречи вполне сойдет. И последнее, меня на Татуине нет. Мы разговаривали по голосвязи.

В голосе ситха появилась странная звенящая интонация, от которой у Джерджеррода закружилась голова. Он на миг зажмурился, а когда открыл глаза, Дарта Вейдера в кабинете уже не было. Будто и правда голопроектор отключился. Точнее, именно так оно и было. Чтобы окончательно в этом убедиться достаточно протянуть руку к проектору, чтобы почувствовать тепло еще не остывшей лампы. Но губернатор этого не сделал. Ибо глупо сомневаться в очевидном.

* * *

Орбита Татуина встретила «Солнце Силы» невообразимой суетой. От сразу нескольких верфей спешно отваливали относительно достроенные крейсера. Но ложились не на разгонный треп прочь от планеты, а занимали места в некоем подобии оборонительного построения. Кодированием радиопереговоров при этом никто не заморачивался, отчего на «Солнце Силы» скоро узнали, что это рабочие верфей спешно формируют экипажи для недостроенных, но более-менее боеспособных кораблей для защиты планеты от вторжения. Вон тот, с намалеванной на скорую руку имперской «шестеренкой» на все брюхо, например, имеет в рабочем состоянии две трети турболазеров, а дефлектор надеется дособрать в ближайшие час-два, потому как его экипаж — это как раз бригады монтажников щитовых генераторов и есть. А командует этим полуфабрикатом некий инженер Зиндж. Начальник какого-то цеха все на тех же верфях. Какого именно, сгрудившиеся в зале центра управления Храма джедаи не поняли.

— Кузовных и лакокрасочных работ, наверное. Оно им если нарвутся, очень даже понадобится! — попытался пошутить Аген Колар.

Шутка не получилась, особенно после того, как ее попытался поддержать адмирал Юларен.

— Нет, мальчики, после встречи с нами им уже ничего не понадобится.

Смущение боевого офицера очевидно и для неодаренных. Чего говорить о форсюзерах, для которых лежащая на поверхности неготовность Юларена стрелять по этому самопальному ополчению очевидна как надпись на заборе. Во время войны клонов адмирал воевал преимущественно с машинами. Еще с пиратами. А тут…

Растерянность оттого, что с оружием в руках их встречают отнюдь не ситхи, мало того, ситхов и на горизонте не видно, а порабощённый ими народ не торопится радоваться освобождению, откровенно обескураживала. Ощущение обиды и непонимания мгновенно охватило собравшихся.

— Вот ведь как заморочили головы народу, сволочи… — попыталась найти разумное объяснение происходящему Мара.

Только едва ли она сама до конца верила сказанному. Замордованное быдло цехами в ополчение не записывается. А форсюзеры не только переговоры звездолетчиков-смертников слышат, но и стоящие за их словами воспоминания. Например, о том, как на собрании в цеху, после приказа «Добровольцы, три шага вперед», вперед шагнули все. Потому что остаться оказалось страшнее, чем записаться на войну. Не оттого, что кто-то из ушедших потом вернется. Оттого, что ты не знаешь, как будешь смотреть в глаза вдовам и сиротам невернувшихся. При чем здесь ситхи?

Мало того уже в мыслях товарищей ясно читались невеселые прикидки: сколько менеджеров корусантских офисов смогут возглавить экипажи. Собранные из столичных «свободных граждан», окажись флот ситхов в Центральном секторе Республики. Впрочем, там и недостроенным крейсерам взяться неоткуда. Так что ноль по всем трем показателям смотрелся печально, но гармонично.

— Свет, братцы, он на то и свет, чтоб не капризничать, а проникать через всякую щель во всякое темно место.

Люк постарался придать своему голосу максимальную убедительность. Впрочем, в своем намерении говорить и разбираться в режиме, максимально далеком от традиционных «агрессивных переговоров» старого ордена, были искренними. И встретили идею с редким энтузиазмом что джедаи, что экипаж планетоида.

— Транслируйте мое обращение на всех возможных частотах, — обратился он к адмиралу, и тут же в его руках оказался микрофон. — Жители свободного Татуина! Не бойтесь. Не с войной мы пришли в ваш дом. Мы не кому не желаем зла. Напротив, наша цель — мир и процветание всей галактики. Наши враги — те, кто мешает миру и процветанию…

Вообще-то, Люк и сам понимал, что получалось наивно и банально. Едва ли его слова станут передавать из уст в уста тем, у кого даже утюга под рукой для приема его обращения не оказалось. Но это не страшно. Сейчас главное — разрядить обстановку, не довести ситуацию до кровопролития. Кроме того, хороша его речь или так себе, а власти вынуждены будут на нее реагировать, то есть ответить на предложение встретиться и поговорить.

И верно, губернатор планеты появился почти мгновенно. Выглядел издерганным и взвинченным, но старался вести себя достойно: ни в заискивание перед сильным, ни в по-пустому горделивое надувание щек не скатывался. Это Люку понравилось. Особенно после того, как прочел воспоминания имперского чиновника. Воспоминания свежие и яркие, их специально подсматривать не требовалось. Сложнее было бы этого не заметить.

В памяти губернатора Дарт Вейдер отпечатался как картинка из комикса на лощеной бумаге. Такой же яркий, глянцево-холодный, хищный. Чего ситх хотел добиться, кошмаря губернатора, Люк до конца не понял. Но запугал свою жертву лорд качественно: человек до сих пор в себя прийти не может до такой степени, что не понимает наяву или по голосвязи с Вейдером разговаривал. Неужели лорду ситхов просто приносит удовольствие доводить окружающих до грани сумасшествия? Ужасно! В душе молодого джедая завозился гнев. А вот мысль о том, что он по неопытности не вполне адекватно понял чужие воспоминания, в голове даже не шелохнулась.

Тем временем обмен сдержанными приветствиями и обозначение позиций прошли своим чередом практически на автопилоте.

— Итак, как глава Ордена Джедаев я торжественно подтверждаю: Татуин и его народ не являются нашими врагами. Появление Храма на вашей орбите — досадная случайность. Мы покинем район Татуина, как только проверим все системы планетоида и устраним возможные неисправности.

— Готов оказать всю посильную помощь, — с явным энтузиазмом отозвался губернатор.

— Думаю, в этом просто нет необходимости. Но о жестах доброй воли и отсутствии агрессивны намерений у обеих сторон надо подумать.

— Гостеприимный Татуин готов принять джедаев ордена и членов экипажа «Солнца Силы» на своей земле. Отдых в пределах атмосферы всегда желанен для тех, кто бороздит бескрайние просторы галактики.

— Пожалуй я и мои друзья воспользуемся этим приглашением. На условиях взаимности, разумеется.

— Разумеется! Ученик лорда Вейдера с группой татуинской молодежи уже высказал свое желание побывать на борту столь грандиозного творения разума народов галактики.

— Что ж, пусть прибывает. Тогда и продолжим наш разговор.

Луч проектора погас. На миг в зале повисла тишина. Не тягостная, скорее сосредоточенно-вдумчивая. Словно в сотне собравшихся здесь голов решается заковыристая задачка, от которой зависит успех экзамена. Первым по обыкновению свой вариант ответа поторопился озвучить Аген Колар.

— Чиновничья морда уже готов поменять хозяев. А ситха-недоделка нам сплавил, чтобы спокойней спалось.

— Не все так просто, — чуть снисходительно улыбнулся горячности друга Люк. — Не исключено, что нас хотят поскорее сплавить куда подальше. Любой ценой. В том числе и ценой безопасности кого-то из младших ситхов.

— Смысл? За своего приспешника лорд ситхов губернатору голову оторвет.

— Смысл в том, что на Татуине ждут императора.

— Опачки! Это мы удачно зашли. Мы же никуда не торопимся?

— Вот именно. До пятницы мы совершенно свободны! — в тон приятелю отозвался Люк.

Несмотря на недовольные вздохи Сноука зал накрыло молодецким хохотом.

* * *

— Миледи! Это просто неразумно!

Смотреть на губернатора Джерджеррода было просто жалко, но Лея не сводила с него честных-пречестных, кротких-прекоротких глаз. Собеседник аж попятился и предъявил аргумент главного калибра.

— Но что скажет лорд Вейдер?

— Лорд Вейдер в курсе и одобряет!

Врать нечувствительному к Силе, который не в состоянии определить ложь оказалось стыдно. Лея поспешила сменить тему.

— Но вы же понимаете, это самый надежный способ нейтрализовать суперлазер «Солнца».

Губернатор Джерджеррод только безнадежно махнул рукой. Он бы собственного и, вроде бы, любимого ребенка сарлакку в пасть не засунул бы. Но кто ж логику ситха поймет? К тому же глава Татуина четко отдавал себе отчет в том, что удержать миледи Лею на поверхности планеты ему ресурсов не хватит. Нету во вселенной такой силы, которая способна остановить девчонку. Точнее, есть, и зовут ее Дарт Вейдер. Но эта сила от чего-то предпочитает затаиться. Короче, губернатор предпочел больше не спорить и направился к шатлу, стараясь не обращать внимание на болтовню за спиной.

— Ты прямо так к джедаям лететь собираешься? — недовольно забубнил Гален Марек.

— Как «так»?

— В сарафане.

На беспощадном татуинском солнце оба подростка завернулись в традиционные защитные накидки. Но если у Марека из-под нее виднелся строгий полувоенный мундир, разумеется, черный, то у девушки — неимоверной яркости сарафан из легкой и переливающейся ткани.

— Мало того, я и туфельки в тон не забыла! — Лея хлопнула рукой по сумочке пляжного покроя на плече.

— Ты же леди Вейдер!

— Вот именно! От отсутствия на мне черного платья и шляпки системы «ведро» у джедаев всенепременно случится коллективный когнитивный диссонанс.

— Ты только местному губеру про этот коварный план не рассказывай, встряла в разговор третий представитель «татуинской молодежи» — Джин Эрсо. — Ему ж эту толпищу чокнутых где-то размещать придется. Местная дурка явно на столько головою скорбных не рассчитана.

При этом девушку абсолютно не беспокоило то обстоятельство, что вышеупомянутый губернатор идет практически рядом с ней и глухотой наверняка не страдает. Так под молодежные подколки до шатла и дошагали.

Чуть подождали представителя местных предпринимателей. Да полноты губернаторского «счастья» им должен был бы оказаться кто-нибудь из хаттов. Благо, армейской «лямбде» повышенной грузоподъёмности перегруз не страшен. Но обошлось. Это всего лишь председатель крупнейшей артели влагодобытчиков Оуэн Ларс. Мужик вида мрачного и звероватого, но спокойный и надежный. К тому же, какая-то родня милорда. Так что появилось с кем поделиться ответственностью за выкрутасы юной леди.

А представитель нечеловеческих рас (опять же, слава Великой, не хатт) уже ждал на борту. Вообще-то рыжий вуки — парень не из местных. Появился на Татуине несколько дней назад во время эвакуации. Видимо, из военных или сибовец. Во всяком случае занял место второго пилота весьма уверенно, и первый пилот из флотских даже и не думал возражать.

Джерджеррод решил воспользоваться не машиной из своего гаража, а приписанным к флоту бортом. Глупо, наверное, но маленькая деталь, говорящая о наличии у Империи могучего флота, добавляла толику губернатору спокойствия. Хотя... На фоне огромного планетоида не то, что лямбда-шатл, а и два десятка крейсеров смотрелись хороводом мышей вокруг ранкора.

* * *

Идти к вчерашним друзьям не просто страшно. Невозможно. Но Марек идет. Потому что отсутствие выбора сильно облегчает выбор. Тот самый, которого Дарт Вейдер ученику не оставил, приказав явиться на «Солнце Силы» под любым приличным предлогом. Или не приличным. Или вообще без оного. Детали учителя не интересовали. Он требовал результат. Смысл? Как Гален понял, забивать головы подчиненных объяснениями своих приказов лорд не склонен. Его вполне устаревает их четкое исполнение.

Впрочем, пофантазировать о смысле происходящего начинающему ситху никто не запрещал. Мало того, на борту летящего к джедайскому планетоиду шатла все как-то притихли и ушли в свои мысли. Первой в голову Марека пришла идея о испытании. Это проверка. И окончательное сжигание мостов за спиной. Большим специалистом по истории ситхской педагогики молодой человек не был. Но по его некомпетентному разумению ситхи своим ученикам куда более лютые испытания устраивали. Причем с просто маниакальной регулярностью. Только с образом властного, циничного, но до хатта прагматичного лорда Вейдера это не вязалось категорически. А может Галену просто очень хотелось, чтобы у предстоящей пытки оказался не только воспитательный, но и практически полезный эффект.

Ну, все. Приехали. Слава Великой, на посадочной палубе их встречал только дроид-администратор. Значит, у него есть еще несколько минут пути до конференц-зала, чтобы с мыслями собраться. Да какие тут мысли… Сделал морду кирпичом, и вперед.

— Прошу садиться, господа.

Люк Скайуокер без лишних проявлений гостеприимства сухо указал вошедшим их места за длинным столом.

— Благодарю.

Губернатор Джерджеррод столь же сухо козырнул республиканскому адмиралу, обозначил поклон в сторону юного главы Нового Ордена и демонстративно проигнорировал лысого сморчка, Сноука, кажется.

Расселись. Несколько минут обмена протокольными заявлениями, во время которого Гален Марек старательно изображал внимательного экскурсанта. Смотрел, слушал и помалкивал. Слушать, впрочем, пока нечего, а посмотреть есть на что. Точнее, на кого. Люк Скайуокер на вчерашнего друга и не посмотрел. Только презрение тут ни при чем. Он во все глаза на леди Вейдер пялится. И в Силе на тридцать три замка закрылся. Он знает. Причем не только про отца, но и про сестру. Только он один? Хотя, это едва ли. Гален достаточно хорошо знает Скайуокера, чтобы быть уверенным: скрывать такое от товарищей Люк не сможет.

В душе Марека шевельнулось сочувствие. Парню, которого он почти полжизни считал своим лучшим другом, сейчас ох как нелегко. Привычным волевым усилием Гален попытался было приглушить лишнюю эмоцию. Но остановился. Вспомнилась жесткая усмешка на сухих губах учителя: «перед тем, как душить, убедись, а действительно ли эта эмоция — лишняя».

Гален спросил тогда о том, а какая эмоция не лишняя?».

«Та, что открывает путь к победе».

«Страсть дает мне силу. Сила дает мне власть. Власть даёт мне победу». — отозвался цитатой из Кодекса ученик. Кодекс поменялся, а так все привычно. Поучения гранд-магистра Йоды и прочих учителей Храма на этом обычно и заканчивались. Но не сейчас.

«Можно и так сказать. А можно вспомнить байку про двадцать восемь мандалорских берсерков, которые с саперными лопатками против десятка шагоходов вышли и победили. Как думаешь, без отчаянного боевого куража такое возможно?»

К чему вспомнилось? Причем тут мандалорцы, когда он просто сочувствует человеку, который ему небезразличен, и которому сейчас тяжело. Или не столь важно, что именно ты чувствуешь. Любовь и ненависть могут стать одинаково эффективным орудием в руках того, кто является хозяином своих чувств.

Гален несколько неуклюже потянулся к Люку в Силе. Проломиться сквозь щиты и не пробовал. Просто вежливо постучал.

«Эй, я все знаю. Ты можешь сказать, что это не мое дело, но, по-моему, тебе надо поговорить с сестрой».

«О чем?» — отозвалось в мозгу неожиданно глухо.

«Не знаю. У меня сестры никогда не было».

«У меня, между прочим, тоже!»

«Не ори. Вон твой лысый уже косится: почуял что-то. Просто найди повод выйти и поговорить».

Люк кивнул и разорвал связь. Он наконец вступил в разговор, изобразив вежливую улыбку.

— Мы с благодарностью примем помощь хозяев. Думаю, объем и сроки поставок лучше обсудить господину губернатору с адмиралом и Сноуком. Остальных де приглашаю на экскурсию по Храму.

Собравшиеся с легкостью согласились. Разве что Сноук забросал своего формального руководителя недовольными взглядами, но вслух возражать не стал. На фоне того, что руководство занялось делами хозяйственными, представители бизнеса и нацменьшинств заинтересовались техническими палубами станции, а форсьюзерская молодежь потянулась в собственно храмовый комплекс, желание Сноука присоединиться к последним смотрелось бы слишком подозрительным: не то явный соглядатай, не то скрытый бездельник, которому с серьезными людьми говорить не о чем.

Вот теперь собрать мысли, волю, Силу и силы в кулак. Сейчас начнется самое сложное и главное. Нет, не испытание. Поиск взаимоприемлемого выхода. В возможность которого Гален Марек искренно верил. И не только из-за пресловутого юношеского оптимизма. С этим-то как раз у Галена не очень. Но его личный опыт нахождения по обе стороны назревающего фронта криком кричит: компромисс возможен. Да, ситхи другие. И государство у них другое. Но это же не повод для взаимного уничтожения. Это если о ситуации в целом. А здесь и сейчас он должен показать вчерашним однокашникам, что изменился и изменился серьезно, но не перестал говорить с ними на одном языке. Они могут, а значит должны говорить. Ибо нельзя молчать, когда надо говорить, как и нельзя болтать, когда надо действовать.

Еще одна сентенция нового учителя Галена Марека. Которые Дарт Вейдер в отличие от мастера Йоды не в процессе медитации изрекает, а во время учебного боя в промежутках между ударами выдает. Кратко, но метко получается. Потому как парой-тройкой приемов закрепляется. И вообще, Гален уже понял главное: не страшно, когда лорд Вейдер ругается, страшно, когда он шутит.

За внезапными мыслями об учителе Марек и не заметил, как они очутились в тренировочном зале джедаев.

— Ты что ли теперича Старкиллер? — лениво повернулась к Галену Мара.

— Типа того, — не стал возражать тот

Слово из песни не выкинешь. Придуманного пафосного прозвища Гален немного стеснялся. Но лорды-призраки считаться с чьими бы то ни было чувствами вовсе не склонны. Мало того, имеют обыкновение оттоптаться на чужих глупостях и слабостях. (Так что про Старкиллера знал уже весь Коррибан, а как только что стало понятно — не только он). А Марек научился скрывать неловкость от нового имени и воспринимать его если и не с гордостью, то с равнодушным и чуть ироничным спокойствием.

— И как оно там, на темной стороне? Нервишки сильно пошаливают?

— А это мы счаз проверим! — заорал из дальнего угла Колар-младший.

В Марека полетели заряды сразу трех тренировочных дроидов. Два отбил, от третьего уклонился.

— Нехило ситх свою «шестерку» дрючит! Говорят, киборг не признает никакого оружия, кроме боевого сейбера, даже на тренировках.

— Говорят, — опять не стал возражать ученик ситха.

При этом на Агена чисто случайно обрушилась полка со всякой мелочевкой, пролетев при этом метров пять по замысловатой дуге. Ну, чтоб ни у кого не осталось и тени сомнения в случайности произошедшего.

— Ах ты, гад! А честный поединок слабо?!

— А смысл? Аген, я же тебя и раньше в пяти спаррингах из семи делал.

— На меня нарываешься или на Скайуокера? — хищно ухмыльнулась Мара.

А собравшиеся только сейчас заметили, что вошедший вместе с гадёнышем-Мареком Люк куда-то делся.

— Ему надо спокойно поговорить с сестрой, — развеял возникшее недоумение Гален.

Точнее, породил волну нового. Впрочем, оное недоумение не мешало собравшимся плотнее придвинуться к недоделанному лорду ситхов, не выпуская оружия из рук. Недвусмысленно так придвигаться.

— «Воин Света должен быть готов драться сразу с десятком врагов, ибо вероломство ситхов позволяет им нападать вдесятером на одного», — процитировал Марек лекцию гранд-магистра Йоды по теории ближнего боя.

— А у ситхов кто теорию боя читает? — примирительно уточнила Мара, давая знак прочим сделать шаг назад. — Палпатин, небось.

— Никто, вроде. Во всяком случае, мне ситхских лекций слушать пока не доводилось.

— Но это же не повод от спарринга отказываться?

— Не повод.

* * *

— Ну, что, джентльмены, где у этой монстры терминал?

Джин весело помахала перед носами Ларса и Чубакки стыренным у кого-то из офицеров станции цилиндром с кодами доступа в систему.

— Р-р-р! — прозвучало одобрительно, но с некоторой тенью сомнения.

— Я тоже так думаю, что вирус — вирусом, а в железе поковыряться лишним не будет.

Трое экскурсантов благополучно потеряли своего провожатого и весьма комфортно расположились в одной из подсобок. Которую под мини-бар приспособили за долго до них. «Сухой закон» на борту устраивал видимо далеко не всех членов экипажа, вот и обустроили место культурного досуга согласно потребностям страждущих душ. Заполняли ли народные умельцы десятикубовую емкость пивом, тайно пронесенным на борт с «большой земли», или прямо здесь производственный процесс наладили — одна Великая знает. Только Оуэн Ларс и Чубакка на фоне этой бочки смотрелись вполне органично.

А что прямо рядышком распахнутый щиток с кучей всяких входов — разъемом — так то же чистая случайность и ничего более. Как и то, что жадноватый фермер — председатель богатейшего влагодобывающего кооператива Татуина не удержался от соблазна подзарядить свой коммуникатор на дармовщинку, так и в этом нет ничего удивительного. Что вы сами этих куркулей прижимистых не знаете. Им на халяву и уксус — сладкий. Случайному прохожему следовало удивиться, призадуматься и заподозрить недоброе, если бы Ларс этого не сделал. Да и что он — ситхский хакер какой, что ли? Не случилось ничего особого, опять же. Так, у дежурного на пульте оператора суперлазера индикаторы уровня зарядки как-то странно задрожали. Но буквально на пять секунд. А потом опять все в норму пришло.

— Р-р-р!

— Чуи, браток, когда я говорил о том, чтоб в железе поковыряться, я имел ввиду закоротить чего-нибудь, чтоб у главного лазера пробки повышибало.

— Р-р-р! Р-р-р!

— Да не возражаю я. Просто перепрограммировать кучу местных мышей-дроидов на то, чтоб они фидер перегрызли это как-то… невежливо. Хотя, с другой стороны посмотреть, мыша — она на то и мыша, чтоб все грызть?

— Если тебе мыша имя, имидж крепи зубами своими! — засмеялась Джин, поднимаясь из-за стола.

Оуэн Ларс проводил взглядом вышедшую искать владельца цилиндра, чтобы незаметно вернуть похищенное Джин.

— Р-р-р!

— И я про то: наливай и пей.

* * *

Хаттов братец просто чудовищно похож на голофото Энакина Скайуокера в молодости. Гораздо больше, чем похожа на отца сама Лея. От этой вопиющей несправедливости захотелось заплакать. Или в рожу наглецу вцепиться.

— Ну? — грозно обратилась к стоящему перед ней парню юная леди ситх.

— Чего «ну»? — уточнил тот.

— Чего приперся?

— Я?

— А кто?

— Ну…

Круг замкнулся. Говорить дальше казалось совсем не о чем. Молчать глупо. Затевать драку с девушкой некрасиво. Надо искать отвлеченную тему для разговора.

— Ты на Татуине живешь?

— Нет. У меня здесь дядя. Оуэн Ларс, я иногда провожу у него каникулы, а теперь отец сплавил меня к нему в эвакуацию.

— Тоже ситх?

— Кто, дядя? Нет, он председатель вододобывающей артели. Крупнейший поставщик воды в районе Дюнного моря. Сперва был фермером. Потом, когда Империя стала создавать на Татуине индустриальный центр, и воды для новых жителей понадобилось гораздо больше прежнего, организовал артель. Самую передовую. А еще у него рационализаторских патентов — сорок штук. Правда, половина в соавторстве с отцом. Но отцовы — только контуры идей: ему детали прорабатывать некогда.

— Брат лорда Вейдера, значит?

— Вообще-то, сводный. Но это сути не меняет.

— Это все?

— Что, все?

— Папаша — лорд ситхов, убийца и предатель. Сестричка с Коррибана. Дядя — эксплуататор живого труда бывших соседей, которых согнал ишачить на имперский милитаризм. Еще какие-нибудь родственники у меня имеются? Давай сразу, чтоб потом без неожиданностей.

— А как же! Нечего сиротинушкой прикидываться! Перво-наперво целый королевский дом Наберрие — монархисты, враги республики и демократии, чего не особо и скрывают. Дальше, без пяти минут мачеха Лира Уессес — милитаристка и разжигательница войны посредством создания ИЗР-ов. Дарт Сидиус живьем и Дарт Плэгас и прочие призраки линии Дарта Бойна. Родня, конечно, некровная, но ситхские узы «учитель-ученик» в чем-то покрепче семейных получаются. Так что, если Гален Марек от папашиного воспитания не сломается и не сбежит, то у нас еще и названый братишка будет со временем. Уф-ф-ф, никого не забыла, вроде?

— Веселая компания с предателем Мареком в виде вишенки на торте.

— Дурак он, а не предатель.

— Одно другому не мешает.

— Мало того, одно обычно является прямым следствием другого, — кажется впервые не возразила собеседнику Лея.

— Короче, вовремя встал на истинный путь под чутким руководством лорда ситхов?

— Ну, на путь истинный можно наставить. А можно и послать…

— Ох, и язык у тебя.

Говорить о постороннем человеке оказалось гораздо проще, чем друг о друге или отце. Но хватит дурака валять. Нечто подобное понял и Люк.

— Если для тебя ситхский храм — дом родной, то зачем ты нам помогала выбраться из западни?

— Потому что, чтобы тебя услышали, надо говорить.

— Разагитировать надеешься?

— Зачем? Хотя, полагаю, если твои люди увидят мир вокруг, таким, каков он есть за пределами парковочной орбиты Корусанта, то умных, может, больше и не станет, но дураков поубавится.

— Чего конкретно делать будем?

— Пошли, храм свой покажешь, что ли.

Люк с некоторым сомнением посмотрел на дверь. Они разговаривали в кладовке для тренировочного инвентаря, и выйти отсюда можно только через спортивный зал, в котором куча народу. Словно уловив его сомнения, дверь помедлила, но открылась.

Спарринг между Галеном Мареком и Марой Джейд в самом разгаре. Зрители возбуждены и громко комментируют каждый выпад. При этом оценивают именно мастерство, а не личности. Что ж знаменитая джедайская беспристрастность сейчас в кои-то веки реально работает на благо мира. Или эта рыжая особа так достала однокашников, что те хоть за ситха рогатого готовы болеть, лишь бы самомнение «первой после Избранного» сбил. Впрочем, поединок так без явного перевеса одной из сторон и закончился. Завидев своих лидеров, оба бойца разорвали дистанцию и опустили оружие.

— Здравствуй, Гален.

Люк протянул руку бывшему товарищу, постаравшись, чтобы жест не выглядел ни слишком поспешным, ни затянутым. Угадал, вроде бы. Получилось естественно, отчего многие вокруг выдохнули с облегчением.

— А ниче так: модно, стильно, молодежно, — заценила Лея оборудование тренировочного зала, пройдясь вдоль ряда тренировочных дроидов.

— В смысле?

Мара Джейд добавила голосу угрозы ровно настолько, сколько в словах темной леди имелось скрытой насмешки.

— Функциональненько, но не по-взрослому. Боевого оружия вам, я погляжу, не доверяют.

— Это же тренировочная площадка! — возмутилось сразу несколько голосов.

— И что с того. Лорд Вейдер с его величеством всегда тренируются исключительно боевым оружием. И ничего. Все живы.

— У самой-то боевой сейбер есть? — Мара скептически окинула взглядом легкомысленный сарафанчик соперницы, в легких складках которого цилиндру светового меча едва ли реально поместиться.

— Есть. Только на дипломатические миссии принято ходить без оружия. Разве нет?

— Ну… Если это не агрессивные переговоры…

— Джедайская помесь ранкора с нетопыркой: ни войны избежать, ни военной победы одержать.

Вокруг неуверенно хихикнули. Мара злобно зашипела.

— Девочки, девочки! Не ссорьтесь! — понял, что пора брать ситуацию под свой контроль Люк. — Давайте лучше пойдем на главный пост управления «Солнцем Силы». Вот где действительная мощь.

Ему не возражали, и вся компания кучей повалила следом за Люком и Леей. Пройти успели пару коридоров, как откуда-то сбоку раздался невнятный рев, и путь им преградил вывалившийся из боковой двери рыжий вуки.

— Р-р… ик... Р-л-р.

Доверительно сообщил вуки, глядя на окружающих снизу-вверх.

— Он пьяный что ли? — не вполне уверенно предположил Люк.

— Пьяней не бывает! Даже и не сомневайся, племаш! — сообщил не многим более трезвый мужик звероватого вида в фольклорном костюме.

— Вы — Ларс? — догадался Люк.

— Ага, Ларс. Оуэн Ларс.

— Это кто ж додумался пиво со спиртягой смешивать? — возмутилась появившаяся из-за поворота Джин Эрсо.

— Забористая вещь! Понимать надо! — не согласился с девушкой фермер и обернулся к Лее. — Слышь, дочка, ты только это… тете Беру не рассказывай.

Лея отозвалась некий двусмысленно невнятным замечанием, но тут ей на помощь пришел брат, вызвавший дроидов, которые должны доставить «потерпевших» на борт их шатла. Путь продолжился.

Зал главного поста «Солнца Силы» действительно впечатлял. Причем даже не в огромной прозрачной стене дело. На панораму системы Тату внимание обратили, но не сразу. Сперва и народ (не только гости, но и местные) разбежался осматривать пульты управления системами сообразно индивидуальным увлечениям. Потом все собрались вокруг оператора управления суперлазером. Но внешне управление самым грозным в мире оружием мало чем отличалась от обычных турболазеров. Это несколько разочаровало. Вот тут-то очень кстати оказался грандиозный вид орбиты Татуина. Серо-желтый шар в дымке планетарного щита и короне из ажурных конструкций верфей, стартовых терминалов, военных и гражданских станций над полюсами.

— Стрельнуть слабо? — с явно провокационной ленью в голосе поинтересовалась леди Лея.

— Куда? — опешил Люк.

Отлично понимал, что от юной леди ситх нужно ждать любого подвоха. Но такого… Что отвечать-то?

— Ну… Во что-нибудь соответственно крупное. Вон, например, дебаркадер для рудовозов висит. ИЗР-у класса «Имперский II» на его уничтожение нужно не меньше десяти прямых попаданий.

— Но там же люди…

— А тебе с того какая печаль? Впрочем, это я так — к слову. Понятно, что без адмирала и Лысача тут ничего не решается.

Ядовитенько так сказано, наследник силы аж покраснел как маков цвет.

— В Новом Храме все решают джедаи!

— Да?

— Да, — процедила сквозь зубы не стерпевшая публичного унижения своего парня Мара.

-Не надо, — попытался одернуть ее Люк, имея ввиду не столько бешеный взгляд в сторону Леи, сколько манипуляции в Силе, от которых не взгляд у оператора за пультом, но и у всей вахтенной смены стал пустым и бессмысленным.

— Чего не надо? Мы всего лишь собираемся уничтожить инфраструктуру вражеского ВПК. Что в этом дурного? Лучше прикройте пологом скрытности, чтоб перподы со Сноуком не учуяли.

Сразу несколько джедаев с завидным энтузиазмом принялись за дело. Люк еще минуту медлил, но потом решился, поддавшись всеобщему горячечному азарту.

— Всем внимание! — в голосе юноши звенел абсолютный приказ. — Активация суперлазера…

Ему подчинялись. Десятки разумных пришли в движение, повинуясь его воли. И это не игра или учения. Все по-настоящему. Люка охватил не заимствованный из вне, а разгорающийся в его собственном сердце боевой азарт.

— Огонь!

В последний миг голос сорвался. Наследник Силы и лидер Нового Ордена дал петуха. От возникшей неловкости не сразу и сообразил, что главный конфуз совсем не в этом. Смертоносный луч не обрушился зеркала суперлазера к приговоренному дебаркадеру.

— Сбой в энергопитании, сэр.

Словно вторя докладу энергетика, в помещении мигнул и погас свет. На схеме электроснабжения станции одна за другой вспыхивали сигналы перегрузки сети и аварийных отключений.

— Что происходит? — попытался восстановить управляемость Скайуокер, накачав свой голос уверенностью и спокойствием.

— Разрыв фидера эмиттера суперлазера, сэр.

— Причина?

— Механическое повреждение. Лавинообразный сбой программы MSE-6.

— Это все?

— Нет, сэр. Разрыв фидера вызвал скачек напряжения, а в центральной щитовой вместо стандартной вставки-предохранителя — лом.

— Какой лом?

— Стальной, сэр.

Джедаи как-то уж очень дружно посмотрели на леди Лею.

— А при чем тут лом? — невозмутимо пожала плечами та. — У дяди Оуэне на ферме из электрощитка топор уж лет пять торчит. И ничего. Кстати, некоторым пора делать ноги, пока адмирал не прибежал и уши некоторым не надрал.

Люк только гордо вскинул голову, изобразив непонимание. Остальные оказались настроены менее уверенно и засуетились.

— Приглашаю господ джедаев посетить с визитом гостеприимный Татуин. Уж коли война по техническим причинам откладывается, то почему бы не провести время с пользой?

Приглашение приняли с редкостной даже для джедаев скоростью и единодушием.

* * *

— Странно, если бы обрыв фидера произошел под рабочим напряжением… — Скайуокер вышел из состояния глубокой задумчивости уже на борту шатла.

— То рвануло бы так, что, мама, не горюй, — подхватила сестра. — Просто рабочего напряжения толком не было.

— Уверена?

— Абсолютно. Вирус «Сусанин-дао» гарантированно блокирует прохождение нежелательных команд от пульта к системам. Лом и мыши — перестраховка.

— Ты знала, что выстрела не будет?

— Я-то знала. А вот ты, джедай, не слишком легко повелся на мою подначку?

— Я не…

— Ты не, — согласилась с ним Лея. — Потому что все вахтенная смена в один голос заявит, что преступный приказ об атаке на заведомо гражданский объект отдал адмирал Юларен. Ему и отвечать.

— Ты… Ты — чудовище!

— Чудовище у меня папа. А я так, с братом погулять вышла.

Может Люку и было чего возразить, но Лея этого ждать не стала. Отсела на свободное место чуть в стороне. И нескольких минут не прошло, как уже горячо обсуждала с Агеном особенности «Сусанин-дао». При этом забрака нисколько не смущало, что эта дрянь поразила их «Солнце», он громко и искренне восхищался изощренной красоте ситхского программного продукта.

На место сестры уселся чуть смущенный Гален Марек.

— Глупо все вышло. Но я не жалею. И ты лишнего на случившемся не зацикливайся. Просто имей это в виду, глядя вперед.

— Как не заморачиваться?! Мы легко могли стать убийцами гражданских! Омрачить появление Нового Ордена бессмысленно пролитой кровью!

— Не могли.

— Почему это?

— Ситхам это не нужно. А держать ситуацию под контролем они умеют. Впрочем, если думать больше не о чем, определи, что тебя напугало больше: забота о жизнях работников орбитального комплекса, или о репутации Храма?

— Неважно, ибо страх порождает злобу и во Тьму ведет. Скажи лучше, чего хотят ситхи?

— А еще страх учит не повторять допущенные ошибки. Конечно, если от бесконтрольной паники совсем мозги не отшибло. Ситхи же хотят разного. Мертвые — принести вас в жертву и воскреснуть самим. Живые — не дать вам угробиться на Коррибане, чтобы властью с воскресшими не делиться.

— На Татуине нас ждет засада?

— Едва ли. Но если ты опасаешься этого, то зачем согласился на эту поездку. Мало того, повел с собой практически всех новых джедаев?

— Джедаям не престало прятаться от опасности. Мы готовы сразиться хоть с Дартом Вейдером, хоть с Дартом Сидиусом. Так — лицом к лицу даже лучше!

— Осторожнее, Люк. Я тоже начал с мысли о персональной мести убийцам отца. В результате стал учеником ситха.

— Ты поэтому ушел?

— Да.

Гален приоткрыл сознания, давая другу увидеть произошедшее.

— Но тогда…. Тогда тебе еще не поздно вернуться!

— Невнимательно смотришь, джедай. Разве не видно, что я этого не хочу?

— Но почему?

— Мне трудно объяснить. Наверное, тебе будет лучше увидеть этот мир своими глазами.

— Понравилось потакать своим эмоциям и капризам?

— Скорее уж не прикидываться бесчувственным болваном-дроидом. Но это опять бла-бла-бла в пользу бедных. Сам увидишь. А захочешь потрендеть, задай вопрос Джаббе. Вот кто мастер поразглагольствовать про неоимпериализм и дегуманизации современной республики.

— Ты не снами…

— Смотря в чем. Я просто не хочу с тобой воевать, более того, я хочу продолжать считать тебя другом.

— Наверное. Я чувствую правду в твоих словах. Но… странно все это.

— Что делать будем?

— Помнить о том, что не хотим зла друг другу, даже если понимаем, что такое «добро» по-разному, наверное.

— Значит, мир?

— Мир.

Люк протянул товарищу руку. Тот молча ее пожал.

Шатл заходил на посадку на территории дворце Джаббы Десилиджика Тиуре. Зеленый оазис в море песков виден почти с орбиты. Сперва, как темное пятно на сером боку планеты, потом все более отчетливыми контурами зеленых насаждений, искусственных водоемов и прячущихся в тени и прохладе зданий, многие из которых едва ли были дворцами, несмотря на величественный вид. Корабль сделал медленный круг над владениями самого известного во всей галактике хатта, давая возможность гостям оценить масштаб комплекса. Который несмотря на колоссальные размеры являлся действительно единым. Архитектурный стиль каждого из сооружений гармонировал с остальными, создавая подчеркнуто патриархальный и чуточку помпезный ансамбль. Это было совсем непохоже на суперпостмодерн Корусанта. Но это производило впечатление. Наверное — новизной подчеркнутого отсутствия новизны.

— Что там?

— Много чего. Картинная галерея. Этнографический и политехнический музеи. Вон те дюны — национальный парк «Гнездо сарлакка». А вон кампус академии имперского права и управления.

Наконец корабль опустился на плиты посадочного комплекса. Двигатели смолкли, но шатл продолжал тихо скользить под огромный навес. Своих гостей дон Джабба топать по открытой раскаленной площадке на своих двоих не заставлял. На банальный кар тратиться тоже не стал, предпочтя огромную реимпульсную платформу для транспортировки кораблей среднего класса прямо в кондиционируемые ангары. Хотя, у кого язык повернется назвать это сооружение ангаром?

Вышедшим только и оставалось, что головами крутить, да рты разевать от увиденного. На то имелись весьма веские причины. Ибо уж на что в Корусантском музее воздухоплавания и освоения космоса знаменитая коллекция, но пожалуй, что вот такого дирижабля древних сил атмосферных ПВО нет и там. А здесь висит. Подлинный и в рабочем состоянии. Про сотни как массовых, так и эксклюзивных моделей летающих машин всех времен и народов и говорить нечего. Не в смысле «нечего сказать», а нет времени хотя бы на пару минут остановиться у каждой. Короче, гости зависли, забыв о правилах приличия.

Так оно и сразу было задумано, или терпение хозяина кончилось раньше любознательности гостей, но дело кончилось тем, что в ангаре-музее появилось еще одно летающее транспортное средство: реимпульсная платформа системы «ковер-самолет» (натуральный ручной работы ковер имелся) с возлежащим на нем Джаббой.

— Здравствуйте, молодые люди. Проходите, проходите, не стесняйтесь. Чего в прихожей толпиться?

— Здравствуйте.

Люку с огромным сожалением пришлось оторваться от осмотра очередного шедевра инженерной мысли прошлых эпох. Но правила вежливости требовали именно этого хотя бы от части делегации. И если Мара Джейд могла себе позволить спрятавшись в задних рядах продолжать рассматривать какую-то редкость, то у руководителя делегации такой возможность отсутствовала категорически.

— Впечатляет, — решил быть искренним Люк.

— Еще бы! — со столь же искренним довольством отозвался хатт. — Такой коллекции нет ни у кого в галактике! Впрочем, она не вполне моя. Точнее сказать, не только моя. Дарт Вейдер может по праву считаться еще одним ее создателем и совладельцем.

— Лорд ситхов интересуется техникой?

— Милорд интересуется всем, что летает. А следует заметить, он способен заставить взлететь даже то, что для этого и не предназначалось. Так что добрая треть коллекции привезена им из поездок по дальним закоулкам Внешнего Кольца. Многое из этого лично им и отремонтировано. А вот системно заниматься реставрацией, изучением, хранением всего этого богатства у него просто нет времени.

— А у вас есть?

— Я домосед. К тому же рядом имеется технологический университет, студенты которого с великим энтузиазмом делают многие технические работы. А я лежу рядышком, ну, вот как сейчас, и любуюсь творческой молодежью. Что может быть прекрасней реализующей себя юности?

— Странные мысли для того, кого многие считают… как бы это сказать… не вполне чистоплотным бизнесменом.

— Да чего уж там юлить, так и говори: «бандитом» — забулькал хатт с гораздо более ярким самодовольством.

На его булькающий смех многие оглянулись и начали подтягиваться к говорящим. Тот, похоже, только этого и ждал, теперь обращаясь к всей аудитории.

— Что мальчики-девочки, не похож я на принца вашего Ксизора? То-то, что не похож. Хоть и ценитель он изящного, и бабло тоннами в произведения всяческого искусства вбухивает, а не то? Потому как под себя гребет дурень. А сам того не понимает, что в гробу карманов нету, с собой на ту сторону Великой много не унесешь.

— А вы, значит, бессребреник?

— Ни боже мой, молодой человек! Ни боже мой! Деньги я люблю, — Джабба основательно почесал могучее пузо. — Люблю зарабатывать и люблю тратить. Трачу только вдумчиво: так, чтоб удовольствие не только для брюха или другой какой части тела оставалось, а вообще.

— Вообще, что?

— А то. Вот ты на все эти машинки глаза пялил и рот разевал так, что челюсть едва на пол не падала. И таких зрителей у меня — считай всякий сюда приезжающий. И рассказывать об увиденном ты, да и всяк. Кто мало-мальски понимает, будете об этом по всей галактике. И не только про машинки, но и про меня. А Ксизор со всеми его художественными сокровищами таким вниманием похвастаться может? То-то. Он только в криминальной хронике регулярно светится. А я славы хочу. Настоящей. На века.

— Так вы для этого всей этой благотворительностью занимаетесь? Для славы?

— А ты как думал? — хохотнул хатт. — Хотя… Понимаешь, за триста лет, что я на Татуине смотрящим стоял, рожи эти криминальные, равно как морды, рыла и хари, ох как надоели. Хоть вой. А тут разнообразие: студенты, молодые дарования всякие. Интересно, понимаешь.

— Думаешь, о твоих благодеяниях люди будут помнить дольше, чем о злодеяниях Ксизора?

Теперь почти вся компания собралась вокруг платформы и слушала разговор, медленно двигаясь из ангара-музея в сторону парка. Впрочем, за направлением никто не следил особо.

— О делах, едва ли. Все эти жутко гениальные спецы искренно верят в то, что всего в жизни добились своим трудом. Мои деньги и советы милорда Вейдера лишь чуточку им помогли. Тут без иллюзий. Но с другой стороны, кого будут помнить дольше: того, кто построил картинную галерею, или того, кто ее как-то ограбил?

— В твоих словах есть резон, дон Джабба. Я другого не пойму: как ты дошел до жизни такой?

— Добрые люди, слава Великой, надоумили, -спокойно с достоинством сообщил хатт.

— Давай угадаю: Шив Палпатин и Дарт Вейдер?

— Верно. Кого бы еще я послушал.

За разговором как-то никто и не заметил, как неспешно движущаяся компания миновала тенистый парк и оказалась на песчаной дюне, ведущей к воронке гнезда сарлакка.

— Вот, прошу обратить внимание: зверушка-сарлакк. Живет тысячелетиями. Неспешно жрет. Наверное, спит. В самке не нуждается, ибо размножается спорами. И что? Кто-то назовет это существо великим? Вот и оно… Однажды я понял, что живу почти как тот сарлакк: даже не для себя — скорее под себя. Испугался. Серьезно так испугался, настолько, что начал искать выход.

— А тут лорд Вейдер — тут как тут? — хмыкнул Люк.

— Почти, — хихикнула Мара, — Мысль о новой жизни возникла, когда ваша тушка висела над пастью сарлакка в захвате ситха?

Не то, чтобы девушка прочитала эти воспоминания в памяти хатта, сознание разумных этого вида плохо поддается считыванию. Тут скорее уж легендарная, почти мифическая женская интуиция. Мара угадала. Вот только желанного эффекта не получилось. Дрн Джабба не разгневался. Самодовольно забулькал раскатистым внутриутробным смехом.

— Верно, рыжая, сарлакк тебя дери! Здорово прочищает мозги в том смысле, что очень четко понимаешь, что в этой жизни главное, а что пыль Дюнного моря. И у вас есть шанс в этом убедиться.

Даже если у Джаббы и были некие способности форсюзеро, то куда ему тягаться с толпой джедаев? Но все они разом вдруг посмотрели в одну и туже сторону. Значить, если это и было чье-то внушение, то хатт был ни при чем. Тем временем все глаз не отрывали от спускающейся с противоположной дюны фигуры. Нет, не в черных доспехах. Но это не помешало определить кто это.

— Все-таки это была западня… — процедил сквозь зубы Скайуокер, активируя меч.

Тот самый — отцовский, переданный ему тогда еще не страдающим от запоев и вполне вменяемым Кеноби. Несколько товарищей рядом сделали тоже самое. Люк жестом попросил их отойти в сторону. Но уже достаточно близко подошедший ситх протестующе замахал рукой.

— Не-не-не, нормально все. Наша драка может быть честной, только если вы попрете всем скопом. А вот темной ситхской молодежи в массовом мордобитии участвовать пока рановатенько. Джабба, проследи, чтоб не лезли.

— Да, милорд.

Ситхов хатт! Кто бы мог ожидать от Джаббы нашего Десилиджиевича прыти, достаточной, чтобы ухватить за шивороты двух юных ситхов, которым теперь только и оставалось что беспомощно брыкать ногами, оказавшись прижатыми цепкими ручками хатта к его могучему торсу. Короче, происходящие далее события разворачивались без участия Леи и Галена. Ну… не совсем без участия. Точнее сказать, без деятельного участия. Комментарии имелись. Но в связи с крайней степенью нецензурности оных комментариев, автор воздерживается от их цитирования.

Несколько обиженных воплей, несколько плавных, едва уловимых шагов идущего на сближение старшего ситха, и понеслась. Давненько галактика не слышала гула сразу сотни световых мечей. Да еще со столь радужным световым многообразием. Прям, не Новый Орден джедаев, а радужное сообщество. Это меткое наблюдение Леи, доведенное до сведения собравшихся, заставило атакующих слегка покраснеть, запыхтеть и еще дружнее ринуться на ситха.

Правда в силу чрезмерной скученности вместо слаженной атаки получилась куча-мала с кучей же слава Великой мелких травм, полученных от «дружественного меча». Лорд Вейдер терпеливо ждал возобновления атаки, вальяжно вращая в руке активированный меч. Сначала казалось — выделывался, демонстрируя мастерство фланкировки. Очень скоро, правда, выяснилось, что не только это. Как-то так само вышло, что Вейдер переместился в пространство между джедаями и сарлакком. В результате, когда сразу нескольким еще не сумевшим подняться на ноги молодым людям пришла в голову прогрессивная мысль метнуть в ситха мечом из позиции лежа, то джедаи вполне могли и без оружия остаться, ибо из пасти чудовища его едва ли возможно вытянуть силой мысли. А так за отброшенными в разные стороны рукоятями пришлось просто н четвереньках сбегать. Почему на четвереньках? А ситх его знает. Может, ситх нашаманил, и мечи по велению Силы к хозяевам не вернулись. Может, потому что приближаться к лорду Вейдеру ползком оказалось не так страшно.

Наконец смятение в радах воинов Света преодолено. Атака возобновилась. Теперь куда более организованно. Юные джедаи взяли противника в кольцо и кружили вокруг лорда словно штурмовые атмосферники над целью во время бомбежки. Выглядело гораздо слаженней, но оказалось столь же неэффективным. Из реальных результатов — разве что отсутствие новых травм у атакующих.

Но и это — до поры. Пока Аген Колар-младший не поскользнулся и не покатился вниз по дюне прямо в щупальца сарлакку. Оказавшаяся ближе всех к месту происшествия Мара метнулась следом. Не успела бы, если б сарлакк судорожно не отдернул щупальце, по которому словно невидимым молотом ударили. Но и это еще не было спасением. До сарлачьего «клюва» оставались считанные метры, а инерция движения катящихся по склону тел еще велика.

Правда, ситху плевать на инерцию. Словно при обратной перемотке древнего пленочного видео Аген и Мара покатились вверх по склону. Сразу несколько протянутых рук помогли им подняться.

— Ты какого лешего в спину не ударил, недоделок? — лениво поинтересовался у сына Дарт Вейдер, наблюдая за обиженно клацающим «клювом» чудовищем.

— Я джедай, а не!... Не… — обиженно заорал Люк, так и не сумев подобрать подходящий эпитет.

— Вот именно. Спокойно, без нервов и сопливых эмоций мог сообразить, что это был твой единственный шанс.

Скайуокер-младший предпочел промолчать. Ситх же продолжил.

— Впрочем, шанса-то и не было. Глупой привычки поворачиваться спиной к кому ни попадя не имею, — лорд демонстративно постучал пальцем по защитному щиту между собой и джедаями. — Беда только в том, что ты и щит не заметил.

— Почему ты спас ребят?

— А к чему мне их смерть?

— Разве ты не хочешь, чтобы твои заклятые враги — джедаи мучились в брюхе сарлакка, перевариваясь там тысячу лет?

Старший ситх может и хотел чего ответить, но был крайне невежливо прерван возмущенным воплем юной леди.

— Изучайте природу, мать вашу!

— Видишь ли, сынок, сарлакк действительно может очень долго хранить запасы пищи внутри своего желудка. Но про тысячу лет ты того… загнул: ни забраки, ни люди столько просто не живут.

Покрасневший Люк предпочел промолчать. Зато возникшей паузой воспользовалась Мара.

— Не прячься от ответа за деталями, гад! Чего тебе от нас надо?

— Персонально мне персонально от вас — ничего. Вы еще не передумали драться?

Вместо ответа Мара Джейд активировала меч. Остальные последовали ее примеру, правда, с гораздо меньшим энтузиазмом, чем в первый раз. Впрочем, драться как прежде, обороняться, то есть, ситху тоже надоело. Теперь он атаковал: кружил, отступая и маневрируя, но не позволяя противникам приближаться к себе на дистанцию атаки. Сам же время от времени резко ускорялся, чтобы напасть на зазевавшегося и отбившегося от стаи джедая. Результат — жертва обнаруживала себя сидящими на песочке и наблюдающими за снопом искр из глаз. Оставшиеся же зачарованно провожали взглядами выпавший из рук пострадавшего меч. Несмотря на весьма изощренные попытки перехвата, утерянное оружие всякий раз двигаясь по замысловатой траектории, оказывалось в весящем над тушей Джаббы холщовом мешке. Мешок появился из-под ковра, на котором возлежал хатт, и добраться до с виду простой тары не было никакой возможности: световые мечи юных ситхов и могучий хвост дона Джаббы — тому гарантия.

Люку казалось, что папаша-ситх оставит его последним. Но нет. Его очередь оказалась где-то в середине. Правда оттрепал лорд ситхов сына гораздо основательнее прочих. Наследник отключился на несколько минут. А когда очнулся, обнаружил, что мешок с трофеями уже в руках у ситха, а еще необезоруженные товарищи угрюмо подходят к нему по одному чтобы кинуть свой меч к прочим. Не иначе как проклятый Вейдер пригрозил добить валяющегося у его ног Скайуокера, если ему не подчинятся.

— Не-а. Просто пришлось дистанционно сломать несколько цыплячьих косточек тем, кто пытался атаковать чистой Силой. Нет, не шеек — ограничился лапками.

— Будешь убивать безоружных? — сплюнул Люк через выбитый передний зуб.

— Смысл?

— Тот же, что и у устроенной тобой резни юнлингов в Старом Храме! — парень чувствовал, что излишне заводится. Хотелось оставаться презрительным и спокойным, но Сила и горячая кровь кипели в жилах, и их было не удержать.

— Ну тогда-то наличие у сопляков боевых мечей мне не обо мешало, — словно зубной болью пораженный скривился ситх.

— Что, ситх, даже тебе неприятно об этом вспоминать?

— Чего уж приятного в том, что тебя обули как лоха? Хотя, если честно, я ничего толком не помню. Точнее, понимаю: большая часть того, что я помню из той ночи, — глюк.

Лорд замолчал. На многих языках крутилась дюжина новых вопросов, но так и не сорвалась. Уж больно явственная волна тяжелого, темного гнева пошла от Вейдера. С другой стороны, молчать, показывая испуг, тоже недопустимо. Поэтому Люк вернулся к насущному:

— Так что ты от нас хочешь?

— Я е уже сказал: от вас — ничего. Но мой учитель и император из-за вас оказался в весьма щекотливом положении. По договору с призраками Долины Лордов все оказавшиеся на территории Империи джедаи должны быть принесены в жертву в гробнице Владыки Рагноса. И если прирезать отдельных светлых адептов где-нибудь в сердце Республики я еще мог себе позволить, то массовую резню в шаговой доступности от Коррибана — нет. Это выставит моего повелителя либо клятвопреступником, либо слабаком, собственного ученика в узде держать неспособным. И то и другое неприемлемо. Но, с другой стороны, столь массовое жертвоприношение не устраивает моего императора, для которого воскресшие владыки прошлого — прямые конкуренты на место на троне. Который, прошу обратить внимание, бывает только одноместным.

— Патовая ситуация. Что же ты собираешься делать? — в голосе наследника Силы сквозило издевательское сочувствие.

— Довести вас до кондиции, когда вас можно считать джедаями с той же степенью достоверности, как подгоняемого электрошокером анкорхедского рикшу — троллейбусом.

— Не смей так говорить о моих товарищах, ситх! Они — разумные, а не…

Возглас окончательно вспылившего Люка потонул в раскатах хохота Джаббы.

— Ох, малыш-Люк, малыш-Люк, тебя вроде бы большим начальником поставили, о объяснить, что в нашей галактики разумные давно стали даже не дешевым расходным материалом, забыли. Они — досадное обременение к коммуникациям и ресурсам.

— Неправда!

— Не лги себе, ты сам знаешь, что правда. Просто об этом не принято говорить. В приличном обществе давно научились замещать правду эвфемизмами про освобождение разумных от бремени труда, вместо того, чтобы прямо признать антигуманистическую суть государства. Разумные ему не нужны. Дроиды справляются лучше с большинством работ как в старых мирах, так и на новых территориях. Люди — нахлебники и для государства, и для бизнеса. Не от того ли наши высочайшие технологии за тридцать пять тысяч лет существования Республики так и не смогли избавить мир от нищеты. Принести триллионные барыши немногим — пожалуйста, а достаток большинству — слабо. Но в этом отторжении разумного кроется неизбежный конец современного миропорядка. Закон отрицания отрицания неумолим.

— Что за закон? — воспользовалась паузой, в которую явно оседлавший любимую тему хатт хлебнул водички из фляжки, Мара.

Джабба только этого и ждал: солидно кивнул, убирая флягу, неспешно оперся локтем на кончик поднятого вверх хвоста словно на академическую кафедру и продолжил вещать.

— Всякая вещь содержит отрицание самой себя в себе же. Та, например, мы с вами — живем, трепыхаемся, стремимся к чему-то, но с самого момента нашего рождения в нас сидит наше отрицание, которое рано или поздно приведет нас к смерти. Так и антигуманизм современного государства уничтожает самою основу собственного существования: государство — это механизм управления разумными, экономика — организация их снабжения материальными благами. Без разумных они теряют смысл существования.

— А в Империи не так?

— Не совсем так. Во-первых, в условиях существования в достаточно отсталых мирах Империя не может пока обходиться без разумных в той же мере, как это делает Республика. Во-вторых, император по крайней мере видит проблему, понимает, что должен провести свое детище через щель между эффективностью и интересами общества. Закон единства и борьбы противоположностей…

— Ну, дона Джаббу понесло. Это часа на три, не меньше.

Губы Леи тронула полунасмешливая, но щедро приправленная уважением улыбка. И верно, собравшиеся слушали философствующего хатта буквально разинув рты. В пору подозревать оратора во владении техникой манипулирования сознанием. Или разумный просто занят любимым делом?

— Правда, что лорд Вейдер заставил хатта стать ширмой ситхских «благотворительных» проектов, держа его за хвост над пастью сарлакка?

— Неправда. Хотя, наверное, мог бы. Только о сотрудничестве с доном Джаббой договаривался не Дарт Вейдер, а Дарт Сидиус. Тогда еще не император. Буквально через несколько месяцев после прибытия на Коррибан, когда Империя был всего лишь кучкой (хотя и весьма многочисленной) политических беженцев. Дарт Сидиус склонности к грубой силе обычно не имеет. Хотя, вроде бы пару особо борзых Джаббиных «быков» повелитель сарлакку скормил. А так сидели, беседовали, каф пили.

— Хатт пьет каф?

— Что тебя удивляет? Пьет. Из изящной такой чашечки — кобальтовой с золотой каёмочкой, литрышка на полтора.

— И как же они сумели договориться?

— Повелитель понял и предложил Джаббе то, чего ему в глубине души хотелось, но в рамках карьеры криминального авторитета не светило: славы, уважения, благодарности окружающих. Так что Джабба Десилиджик Тиуре не ширма проекта «Скайворкер». Он его двигатель и вдохновитель. Только думаешь ты, братец, сейчас совсем не о том!

— О чем же, по-твоему я должен сейчас думать?

— Ты слабоумный, слабослышащий, или уши по утрам сливовым компотом моешь, чтоб слипались? Тебе же на чистом общегалактическом сказали: резня в храме — результат чьей-то провокации. Похоже, с использованием психотропных средств или техник массового внушения.

— Да, слышал. мало того, остаточная аура в коридорах Храма какая-то… безумная.

— Разобраться не хочешь?

— Прямо сейчас?

— Предлагаешь дождаться, когда этот «кто-то» повторит провокацию на твоих друзьях?

— Предлагаешь связаться с Сидиусом и спросить у него?

— Я бы начала с этого твоего Сноука. Впрочем, одно другому не мешает. Его величества с часу на час прибудет на «Солнце Силы».

— Как?!

— На императорской яхте, я думаю.

— … В бубен и получит, — подвел итог зачитавший ультиматум властям Набу Дарт Вейдер.

На планету командующий эскадрой вторжения ситх не спустился. Вел переговоры по голосвязи с борта своего флагмана. Впрочем, королю Руви Надеррие от этого было не легче. Прежде всего потому что рядом с ним находился полномочный представитель республиканского правительства. Ситуация сама по себе двусмысленная. Мало того, Корусант прислал не просто неймодианца — племянника погибшего Нута Ганрея. Может быть этим назначением мудрый канцлер хотел всего лишь напомнить Тиду, кто был друзьями и врагами Набу в прошлой войне. Только королю даже смотреть в фиолетовую харю посла было противно. Ладно. Хорошо хоть не джедай.

Руви ответил лорду легким, преисполненным внутреннего достоинства, воистину королевским кивком и заговорил.

— Народ Набу разделает вашу обеспокоенность немотивированным вторжением республиканского планетоида в пространство Империи, но мы призываем вас к сдержанности. Любой конфликт может иметь только мирное решение, которое следует искать за столом переговоров.

— Вы забыли посоветовать подставить правую щеку, после того, как нас ударили по левой, — недовольно зарокотал ситх.

— Я лишь хочу предложить территорию Тида в качестве места проведения столь необходимых галактике мирных переговоров, — и бровью не повел Руви.

— То есть против высадки имперского десанта не возражаете? — довольно уточнил имперец.

— Наша непоколебимая любовь к миру требует от нас непротивления злу насилием.

Маска Дарта Вейдера разве что не светилось от самодовольства. Это потому, что теперь никто не сможет сказать о том, что мясник-Вейдер не умеет вести переговоры, зло подумалось Ганрею-младшему; «Еще бы — с таким флотом на орбите провалить переговоры — это исхитриться нужно». Невеселые мысли неймодианца перебил миролюбивый гаденыш Наберрие. Несмотря на все посулы и запугивания, Вейдера набуанец видимо боялся больше. В этом Ганрей с ним в принципе был согласен. Только…

— Все же я просил бы милорда дать мне возможность известить гранд-канцлера о случившемся и передать ему информацию о нашей готовности стать посредниками на переговорах. Господин Ганрей готов немедленно отправиться в Репаблик-сити…

— Ну, разве что немедленно, — фыркнул ситх: — через сорок минут мои заградители полностью перекроют движение в системе. Делать исключение для вашего посланника я не намерен.

За спиной лорда голос человека, не попадающего в захват голопроектора, забубнил о том, что за сорок минут заградители могут и не успеть, час нужен. Вейдер не ответил. Только затянутая черной кожей лапища сжалась в кулак. Жуткий жест, известных всей просвещенной (в смысле — читающей комиксы) галактике. Все так же вне зоны видимости раздался хрип и звук падающего тела.

— Сорок минут. У посла есть сорок минут, чтобы убраться с планеты.

Сказано скорее для кого-то на мостике флагмана, чем для правителя Набу. На этом лорд Вейдер счет общение с планетарной властью достаточным и отключился.

— Что же вы стоите?! — энергично замахал руками на неймодианца Наберрие. Едва не выталкивать посла из кабинета начал.

— За сорок минут покинуть систему невозможно… — испуганно засуетился тот.

— А за час — вполне! Если сопли жевать перестанете. Или вы забыли о том, кто убил вашего дядю на Мустафаре? Час, час — не сомневайтесь. Даже если Вейдер передушит пол команды, заградители быстрее по местам не встанут.

Руви Надеррие буквально увлекал собеседника за собой. Ганрей и не понял, когда они успели покинуть кабинет. А надо же — уже шагают по широкому, ярко освещенному падающим в огромные окна солнечным светом коридору.

— Только у меня будет к вам одна маленькая и совсем необременительная просьба, — Руви Наберрие прямо на ходу принял шкатулку из манипуляторов подлетевшего дроида. — Здесь некоторая часть фамильных драгоценностей дома Наберрие, а здесь координаты моего поверенного в делах на Корусанте. Не могли бы вы передать ему эти ценности. Полагаю, в наши смутные времена так будет спокойнее…

— Это разумное решение, король, — солидно кивнул неймодианец.

Он вдруг сразу успокоился. Наверное, потому, что понял наконец истинные мотивы набуанца поскорее выпроводить посланника Республики.

.

— Яхта посла только что штатно ушла в гипер.

Капитан Пиетт почтительно склонил голову перед вальяжно развалившимся в кресле подперев шлем рукой черным гигантом.

— Хорошо. Теперь в секторе все свои. Про заботу о сохранении лица местных властей больше можно не заботиться.

— Да уж, едва ли у Корусанта хватит наглость обвинять Набу в том, что те сдались Дарту Вейдеру, не имея поддержки республиканского флота, — поддакнул капитан Пиетт.

— К слову, а где это республиканский флот носит?

— Ожидаемо. Концентрируется возле столицы и тех систем, власти которых проплатили это мероприятие.

Пока Пиетт обновлял на карте данные о местах концентрации противника, адмирал Траун с облегчением стянул с головы шлем и маску. На синем лице с непривычки выступили капельки фиолетового пота.

— Вы весьма натурально выглядели, сэр, — позволил себе капельку подхалимажа капитан.

— А вы не менее натурально падаете, — не пожелал остаться в долгу адмирал.

На этом захват очередного сектора в общем-то и закончился.

.

— Внимание! Боевая тре…

Сирена в последний раз взвизгнула и смолкла. Внутренняя связь пропала несколькими минутами раньше. Зато на пороге командного пункта «Солнца Силы» возникли фигуры в сером, сливающимся со стенами камуфляже. Чужие бойцы двигались неуловимо быстро. Но они не успевали. За обзорной плоскостью звезды уже растянулись в белые линии, которые сменились гиперпространственной мутью.

Имперские крейсера появились под Татуином около получаса назад. Настоящие боевые корабли отличались от ополченских недоделок как… Придумывать сравнения адмиралу Юларену некогда было. Значит, без эпитетов и сравнений: отличался и точка.

А у «Солнца Силы мало того, что главный калибр не в строю, так еще и дроиды-пехотинцы штатно не активируются. В общем, когда вражеские крейсера, не откладывая дело в долгий ящик, пошли на абордаж, стало очевидно, что, кроме не особо эффективного зенитного огня, противопоставить врагу нечего. Адмирал Юларен уверен, решение срочно совершить гиперпрыжок на территорию Республики, где оставшихся без прикрытия своих крейсеров десантников удастся уничтожить силами законного правительственного флота, является единственно верным, несмотря на риск того, что в центральные сектора Обновленной Республики «Солнце Силы» придет уже под полным контролем захватчиков. Адмирал готов отвечать за принятое решение, только….

Только прыжка не получилось. Не успели серые тени уложить команду мордами в пол, как планетоид характерно тряхнуло. Опять нештатный выход из прыжка? Второй раз подряд?! Ощущение дежа вю усилилось, когда адмирал сумел повернуть голову. Нет, ни навигационного монитора, ни вида за обзорной плоскостью из позиции лежа Юларен не видел. Да и к чему, если пространство вокруг щедро залито ярким светом двух близнецов Тату. Они не просто опять нештатно вышли из гипера, но и сделали это в той же точке между парных звезд, из которой едва выбрались менее суток назад. Ситховщина какая-то.

Впрочем, слишком долго предаваться размышлениям о случившемся адмиралу не дали: подняли на ноги и погнали прочь. Как выяснилось — в соседний зал для совещаний. Почти одновременно с Юлареном сюда ввели директора Кренника, джедая Сноука и еще нескольких старших офицеров «Солнца» Все еще «гостящий» на борту планетоида губернатор Джерждеррод тоже здесь. И он почтительно преклоняет колено, когда в зале появился среднего роста человек в темном плаще. Серые замирают просто как вкопанные.

В отличие от прочих присутствующих вошедший находился в прекрасном расположении духа. Пока обходил стол для совещаний чтобы занять место во главе, даже напевал какой-то марш: «И от Набу до Каминских морей Алая гвардия всех сильней», кажется. Словно отозвавшись на слова песни как на приказ, двое бойцов извлекли из разгрузок алые плащи и сменили на доспехах цвет камуфляжа, чтобы алыми статуями замереть по сторонам от кресла императора. Прочим осталось только ахнуть от неожиданности.

— Что за идиотизм? По-вашему, мои мальчики в бой в парадке идти должны? — явно наслаждался страхом и растерянностью окружающих Палпатин.

За прошедшие полтора десятка лет после бегства с Корусанта бывший канцлер не слишком изменился. Во всяком случае, следов всех тех ужасов влияния Темной стороны Силы на организм, про которые охочи болтать недорезанные джедаи, не было. Скинувший плащ и оставшийся в дорогом, но функциональном и не сковывающем движения костюме император вроде бы выглядел расслабленно. Только профессионального военного Юларена не обманешь: сидящий перед адмиралом человек, несмотря на расслабленную улыбку и вальяжную позу, чудовищно опасен.

— Итак, господа, кому-то надобно напоминать о необходимости подобающим образом приветствовать своего императора?

Выразительный взгляд в сторону все еще не выпрямившегося губернатора Татуина. Впрочем, собравшие признавать Палпатина своим императором особо не торопились. Кто-то, как Орсон Кренник, норовил горделиво задрать подбородок повыше, а кто-то нервно переминался с ноги на ногу в тревоге о том, как бы не ошибиться с выбором правильной стороны. Сам Юларен полагал любую суету бессмысленной. Ему — фактическому командиру боевого планетоида — едва ли простят вторжение в пространство Империи и попытку уничтожить гражданский объект на орбите Татуина. Так что чего дергаться?

Тем временем первыми нервы сдали у джедая Сноука. В ситха полетел гигантский электрический разряд, вылетевший с кончиков пальцев выставившего перед собой в притворно защитном жесте руки джедая. Владыка Тьмы не шелохнулся. Разряд был отбит выставившим силовую пику словно громоотвод гвардейцем. Но Сноук не унимался: сначала неяркие, почти фиолетовые искры набирали мощь, словно разгораясь и приобретая нестерпимо яркое, холодно-белое свечение настоящей молнии.

Присутствующие шарахнулись по углам. Палпатин же только чуть картинно зааплодировал противнику. И тут же, не меняя позы, лишь чуть разведя руки в стороны ответил целым залпом молний. Между двух форсюзеров сияла полноценная электрическая дуга. В воздухе запахло озоном, а у оставленного кем-то на столе коммуникатора задымил аккумулятор. Казалось, между противниками установилась равновесие. Но так казалось несколько секунд. Потом одежда Сноука задымилась, а сам он рухнул на пол с признаками электротравмы. Хотя на диагнозе Юларен не настаивал. Просто склонившийся над телом гвардеец не иначе как диагностировал у пострадавшего остановку сердца, которое успешно запустил вновь, используя вместо дефибриллятора крепкий удар с ноги в область грудной клетки. На удивление помогло. Закованного в наручники и еще толком не пришедшего в себя джедая император уводить в камеру запретил.

— Скоро пригодится. Так и нечего туда — сюда по кораблю мотаться.

Император перевел задумчивый взгляд ставших вдруг огненно-золотыми глаз на остальных присутствующих. Остановился на Креннике. Тот побледнел, но еще больше задрал подбородок. Продержался секунд десять. Потом медленно опустился на колено. Поколебался еще секунду-другую и встал на второе.

— Приказывайте, повелитель.

Палпатин никак не отреагировал на верноподданническую демонстрацию директора, обратившись к губернатору Джерджерроду.

— Губернатор, займитесь-ка реанимацией бортовых систем Храма. А то моей темной натуре меж двух татуинских солнц что-то неуютно. Технический персонал планетоида готов к сотрудничеству, — наконец-то кивнул в сторону Кренника император.

— Мой коллектив приложит все усилия для скорейшего устранения…

— Не мелите ерунды, директор, — брезгливо поморщился Джерджеррод. — Здесь вам не Республика. Здесь за слова отвечать надо. бывает, что и головой.

— А вы, как я посмотрю, — поэт, губернатор, — весьма двусмысленно хихикнул Палпатин. — Только соблаговолите четко доложить о положении дел на борту.

— Да, повелитель, — вновь склонил голову в поклоне губернатор. — Боюсь, что в своем нынешнем состоянии «Солнце Силы» вольно совершать гиперпереход в любую точку галактики, при условии, если эта точка находится в середине оси взаимодействия Тату-1 и Тату-2. И ничего с этим не поделаешь. Тут не то, что всю операционную систему сносить, тут железо менять надо.

— Откуда такая уверенность?

— Леди Вейдер…

— Прочие хакеры бессильны? — почти участливо осведомился ситх, отчего у большинства присутствующих по спинам мурашки побежали. — Только от вас я жду конкретных предложений по выходу из сложившегося положения.

— Безусловно, сир. Прошлый раз «Солнце» вышло из ловушки по маршруту, который прокладывали два форсюзера: один внутри, второй извне.

— Хотите сказать, что без своего повелителя — никуда?

— Нижайше прошу о вашем участии, повелитель.

— Распустились тут без Вейдера, — довольно заворчал Палпатин.

Впрочем, вопреки ожиданиям зрителей летальных оргвыводов по отношению дерзкого чиновника не последовало. Напротив, император жестом позволил Джерджерроду отбыть на мостик готовить планетойд к переходу. Губернатор с засеменившим следом за ним директором Кренником покинули зал.

— А вам, адмирал, особое приглашение требуется? Или, по вашему мнению, командовать ведущими «Солнце» пилотами тоже лично я должен.

Юларен не ответил. Не из хамства или какой-то уж очень яркой ненависти к ситху. Просто нечто пока практически неосязаемое проникло в его мозг, заставив голову закружиться, а горло пересохнуть. Так с ним уже было однажды….

…Так с ним уже было однажды. Пятнадцать лет назад он проигнорировал торопливый звонок директора Айсарда, рекомендовавшего адмиралу быстро убираться из столицы. В результате в течение нескольких бесконечных дней давал столь же бесконечные пояснения того, что связывало адмирала ВАР с ситхом Палпатином и почему-то генералом Скайуокером. Версия о том, что ситх вообще-то считался канцлером и имел полное право отдавать приказы офицеру Корпуса Юстиции, а генерал Скайуокер являлся непосредственным начальником Юларена в период войн клонов, следователей категорически не устраивало. Потом появился будущий канцлер Йода. А может, на тот момент он уже был канцлером, просто задержанный адмирал этого не знал. Джедай вопросов не задавал. Просто нечто сперва практически неосязаемое проникло в мозг, заставив голову закружиться, а горло пересохнуть. Потом… У Юларена нет слов, чтобы описать происходящее. Однако с тех пор он знает, выражение «вывернуть мозги» — отнюдь не фигура речи. И с того же дня в нем живет отвратительное ощущение от того, что кто-то чужой и равнодушный видит тебя насквозь…

…Чужое присутствие в мозгу недовольно фыркнуло словно ежик и… убралось восвояси. Юларен непонимающе тряхнул головой. Насмешливо рассматривающий сжавшегося в ожидании нестерпимой боли человека император фыркнул уже вслух.

— Магистр Йода всегда был плох в работе с чужим сознанием. Для того, чтоб убедиться в чужой лояльности, вовсе необязательно лезть в глубинные слои памяти.

— Своей лояльности ситху не обещаю, — понявший, что терять ему совсем нечего, огрызнулся Юларен.

— Вы лояльность с личной преданностью не перепутали, адмирал? Второго от вас сейчас не требуется, а первое гарантированно вашим чувством ответственности за вверенный вам экипаж.

— Не понимаю.

— Старина-Йода не ошибся, решив пятнадцать лет назад, что офицер с сильно подпорченной репутацией — идеальная кандидатура на пост военного коменданта нового джедайского храма. Карьерно это ваш потолок, интриговать и подсиживать коллег бессмысленно. Интерес к политическим играм у вас тоже отбили. Только у такого положения вещей есть один побочный эффект — гипертрофированное чувство ответственности перед людьми на «Солнце Силы». Для военного это неправильно. Но после всего того, что с вами сделали политики, включая меня, вы по-другому не можете. Ну, не взорвете вы планетоид, лишь бы он ситхам не достался, хотя и должны бы поступить именно так. Короче, марш на мостик. Не хватало еще, чтоб у сопляков-Скайуокеров получилось выкатить этот мячик из ловушки чище, чем у нас в владыкой Вейдером.

Последнее прозвучало настолько искренно, что Юларен не смог удержаться от улыбки.

— Сомневаетесь в талантах вашего бывшего командира? — с куда более подобающим ситху ехидством осведомился император уже в коридоре.

Адмирал не ответил. Слух о том, что Дарт Вейдер является отцом Люка Скайуокера, он краем уха слышал. Только суета последних дней мешала осознать смысл этой информации. То, что лорд ситхов — это генерал Энакин Скайуокер, пожалуй, единственный из лидеров что Старой, что Обновленной Республики, которого Юларен по-настоящему уважал, дошло до адмирала только что. Ладно, о том, как жить с этим знанием, он подумает позднее. Если это самое «позднее» у него будет. Ибо на проститутках не женятся: услуги уже однажды сделавшего выбор не в их пользу офицера, после выхода из ловушки Тату ситхам могут не понадобиться. Впрочем, и эта мысль сейчас лишняя. Чтобы попасть под суд, отсюда сперва выбраться надо.

.

— Красиво.

Люк опустил бинокль. О том, сколь сложная и кропотливая работа скрывается за неспешным и чуть рваным движением «Солнца Силы» в сторону от Тату, он знал не понаслышке.

— Первый раз не хуже было, — самодовольно отозвалась Лея.

Уставленная шезлонгами плоская крыша одного из дворцов Джаббы оказалась отличным местом не только для солнечных ванн, но и астрономических наблюдений. Впрочем, одно другому не мешало. Только вот компания молодых людей в плавках и купальниках не по возрасту и виду тиха и сосредоточенна. Нет, не оттого, что боятся гибели «Солнца Силы» в плазме тату. В конце концов, однажды «Солнце» уже проделывало спасительный путь, а сейчас проводкой занято, пожалуй, что два сильнейших форсюзера современной галактики.

Молодых джедаев тревожила, да что там тревожила — пугала неопределенность ситуации. Ни мира, ни войны… Воспользовавшись лекцией Джаббы, Дарт Вейдер тихо ушел, так и не снизойдя до разговора с сыном. Чем Люка не то, чтобы обидел, но обескуражил изрядно. Ощущение, что лорд исключительно ради изъятия световых мечей являлся. Самих же молодых джедаев оставили на попечении хатта и леди Леи. Впрочем, получивший известие о скором прибытии императора Джабба тоже покинул своих гостей, заявив, что достойно организовать встречу его величества в этой дыре кроме него некому.

— Встреча червяка с пауком. Трогательно, блин… — неуверенно нахамила вслед хатту Мара, но поддержки не нашла и смолкла.

Вот и мается Новый Орден джедаев почти в полном составе ощущением собственной ненужности и никчемности. Не то что разговаривать, смотреть друг на друга тошно. Всеобщее уныние всколыхнуло появление шлявшихся где-то Галена Марека и Джин Эрсо.

— Сидим, пузо на солнышке греем? С императором и эти вашим Сноуком встречаться уже и думать забыли? — уперла руки в боки девушка.

— Чего предлагаешь? — лениво огрызнулась Мара.

— Лететь на это ваше «Солнце». Причем быстро. Пока вышедший на безопасную орбиту шар флотские не облепили как мухи шаачью лепешку. Потом Вейдер вашего Сноука просто грохнет, а к императору будет просто не пробиться.

— Думаешь, старый ситх мастера Сноука уже не того?... — усмехнулась никак не желающая соглашаться с имперкой Мара.

— За императора не скажу, не знакома. А как владыка Вейдер рыжего джедайского алкаша прирезал, сама видела. За лордом не заржавеет.

— Летим, — прервал эти препирательства Скайуокер, поняв, весь этот треп просто оттого, что решение ждут от него.

Прав ли он? Кто знает. Но делать лучше, чем сидеть сложа руки. А что именно делать… По ходу разберемся. Некоторые сомнения имелись только по поводу друзей. Он все еще не готов считать окружающих его разумных подчиненными, чьими жизнями он волен распоряжаться. Но дружная волна энтузиазма, с которым ребята принялись натягивать разбросанные где ни попадя штаны и рубахи, смыла и эти сомнения.

Шикарный белоснежный «лямбда»-шатл ждал их буквально на соседней посадочной площадке для служебного транспорта.

— Класс! — выдохнул Люк, подойдя ближе и понять, что «лямбда» нешуточно модернизирована.

— Личный борт милорда, — горделиво хмыкнула Лея.

— Тогда почему не черный? — заворчала под нос Мара, ловко заскакивая внутрь одной из первых.

А как же? Почте сотня рыл в одну «лямбду» могут и не поместиться. Нет, влезли. Как кильки в банке, но влезли. Правда Джин досталось место на коленях второго пилота — рыжего вуки, еще двое парней забрались на полку для оружия. Фигня. Главное, аппарель со скрипом, но закрылась.

Индикатор перегруза сиял на пульте управления почище глаз ситха, но, слава Силе, пилот, нагловатый парень в кожаной куртке, фамильярно представившийся Ханом, только заржал.

— Всегда мечтал водить переполненную маршрутку. Так что, мальчики-девочки, не забываем оплачивать проезд и помним: остановок «тама» и «тута» не существует!

Так с хохотом и визгом и долетели. Хотя у брата и сестры Скайуокеров имелись и имперские, и республиканские коды доступа на посадочные палубы, проверять, на который из них отреагирует диспетчер, а на который — зенитчики, не стали. Благо, Джин Эрсо одолжила у отца чертежи вентиляционных шахт, в одну из которых они благополучно зарулили.

Кстати, слов «одолжила» следует понимать буквально. Не сперла, не хакнула, а именно взяла с разрешения владельца. Гален Эрсо жутко стеснялся своей вдруг ставшей взрослой дочери, в подругах у которой внезапно оказалась юная леди Вейдер. Наверно поэтому обычного родительского недоверия к важности просьбы дочери не проявил, напротив внимательно выслушал и согласился помочь. Веселый пилот Хан с ним пару раз связывался, пока выбирал, в какую из шахт нырнуть.

И вот после нескольких минут безумного мельтешения тоннелей перед глазами возникли ворота, которые раскрылись перед шатлом без лишних вопросов. Приехали. Только псадочная палуба странная какая-то: темная, с рядами стеллажей и инеем на стоящих на стеллажах контейнерах.

— Что за хатт? — потер мигом замерзшие уши Марек?

— Это морозильная камера. Мы прошли над погрузочным транспортером, по которому продукты глубокой заморозки погружаются на борт, — пояснила прыгающая то на одной ноге, то на второй Джин.

— Все, пошли. Выход там, — скомандовал дождавшийся, когда все вылезут из шатла, Люк.

Пока бежали по бесконечным коридорам «Солнца Силы», успели согреться Их продвижению никто не мешал. Заметили почти сразу, но просто отошли в сторону, уступая проход.

— Ты думал, это Хан, пилот эскадрильи Дарта Вейдера, не доложил своему шефу, куда полетел? — усмехнулась Бегущая рядом Лея. — Как-то ты, братец, слишком примитивно по-детски смотришь на людей. А еще большой начальник — целый наследник.

— Тогда почему Хан нам помог?

— Уж не на мои красивые глаза польстился. Хотя договаривалась с ним я.

— Тогда почему?

— Вероятно, потому что милорд не возражал.

— Опять ловушка?

— А как ты хотел, юный Скайуокер.

В разговор брата и сестры встрял незнакомый голос. Молодые люди уже ввалились всей гурьбой в небольшой конференц-зал, где во главе стола их поджидал немолодой мужчина с приятными, но властными чертами лица. Люк не сразу сообразил, кто это. Старые фото Палпатина-канцлера сразу не вспомнились, а изображений лица Палпатина-императора особо не было — чаще просто тень из-под капюшона. Только когда Лея присела в книксене, сообразил, что перед ним старший ситх.

— Зачем?

— Самому подумать? Нет? Ладно, объясню. Сперва, чтобы мне легче было захватить ваш Храм. Волю неодаренных членов экипажа мои гвардейцы без труда подавили, взяв под контроль планетоид без единого выстрела. Будь на его борту форсюзеры, без кровопролития обошлось едва ли. Особенно, с учетом опыта господина Сноука.

— Тогда зачем нам позволили вернуться?

— Чтобы поговорить. Ведь у тебя уже возникли вопросы ко мне, юный Скайуокер.

— Возможно. Только смысл говорить с тем, кто только и умеет, что манипулировать людьми, как куклами!

— Ух, как пафосно и искренно. Только манипулировать тобой особого умения не требуется. Тот, кто прячется от своих чувств, при этом всякий раз поддается их порыву — просто игрушка в руках ли других людей, или собственных эмоций. Неважно. В общем, я бы на месте уважаемого Йоды ничего ответственнее сбора макулатуры тебе пока не доверил.

Люк густо покраснел, но промолчал. Спорить глупо, прежде всего потому что император прав. Он вел себя как последний дурак.

— Желание поговорить не пропало?

— Нет, — осторожно выдавил из себя Люк

Коли уж он завел своих людей прямо на ситха, теперь надо просчитывать каждый жест или слово, чтобы хуже не стало.

— О чем же ты хотел поговорить со мной, мальчик?

— О Дарте Вейдере. О резне в храме. О причастности к ней мастера Сноука. Ведь вы на это только что намекали?

— Верно.

Император щелкнул пальцами, и два гвардейца вытащили откуда-то из ниши связанного Сноука.

— Отчего у вас шрам на лбу, потрудитесь объяснить этим детям, — вкрадчиво спросил Палпатин.

Сноук сыграл ва-банк:

— Я на храмовых ступенях Дартом Вейдером ранен, — практически крикнул он.

— Ложь.

Единственное слово, произнесенное Палпатином, прозвучало спокойно. Силовых приемов против своей жертвы ситх тоже не применял. Только пленный джедай дернулся, словно от удара.

— Еще раз повторяю вопрос. Что у вас с лицом?

— Ударился об острый край ситхского голокрона, когда упал, спасаясь от вашего пса Вейдера.

— Уже ближе к истине. Теперь подробности.

— Да не помню я ничего толком! Ночь была. Темно. Я в библиотеке был. К утреннему испытанию готовился. Из-за больших потерь на фронте рыцарей не хватало. И хотя мои способности никто не отрицал, я никак не мог стать падаваном. Мастера для меня не было. В то утро мне должен был представиться последний шанс. Вот я и не мог уснуть. А тут началось… Да, меня не было в первых рядах сражающихся. Просто потому, что я оказался слишком далеко от места сражения…

— Думаешь, присутствующие не знают схему помещений храма? — кашлянул Палпатин. — Впрочем, это детали. Дальше?

— А дальше кто-то... Да что там «кто-то», Вейдер ваш, кому же еще? Короче в храме активировали «Дух берсерка». Я едва успел оценить опасность, заблокировать двери, активировать случайно оказавшийся рядом ситхский защитный амулет. Но все равно, меня, как и всех, кто находился в Храме, охватила безудержная ярость. Я метался по комнате как дикий зверь, рычал и рвал на себе одежду. Несколько раз падал и бился об острые края артефактов. Потом потерял сознание. Очнулся, когда все было уже кончено, тихо выбрался из опустевшего Храма и…

— …И пошел искать магистра Йоду, чтобы доложить об успешно пройденном испытании, — «помог» закончить фразу Палпатин.

— Нет! — взвился Сноук. — Неправда! Я толком не знал ни о смысле приказа, ни о том, кто его отдал!

— Так, стоп! Вы, вообще, о чем сейчас? Что за «берсерк» такой? — взревела наплевавшая на этикет Мара.

Палпатин чуть скривился, но прагматично решил, что демократизм общения сейчас эффективнее, и только понимающе кивнул девушке.

— Видите ли, юная мисс, ваш старший товарищ накануне резни в Храме, действительно доживал в нем буквально последние дни. Магистры сочли его слишком себе на уме вплоть до склонности ко Тьме. Так что буквально на следующее утро ждала нашего героя путь-дорога в аграрный корпус. Только на связь с ним вышел некий член Совета, которого господин Сноук не узнал, и пообещал взять парня своим падаваном, при условии, что он без страха и колебаний выполнит его приказ. Активирует заклятье агрессивного безумия «Дух берсерка» и откроет оружейки, при этом попытается сохранить контроль над собой. Правда, заклятие, сами понимаете, ситхское, так что и средства предохранения от него тоже не вполне джедайские. Отсюда и темный голокрон в руках у юнлинга-переростка.

-Зачем?

— К тому моменту приказ 66 был уже отдан. Только распространять его на юнлингов я не планировал. Самому пригодились бы. Но кто-то решил, что «не доставайся же ты никому». Кроме того, потом можно сделать очень эффектную, прямо кровь в жилах стынет, нарезку с видеокамер. Вырезать сцены того, как малолетки друг на друга кидаются, а невменяемого Вейдера оставить. Голову он основательно потерял. У него опыта управления своей яростью и так на тот момент фелингс наплакал, а тут совсем тормоза отказали… Так что оправдывать я его не буду: крови на нем много, а то что по дури и неопытности, а не по злому умыслу — так кого это волнует?

— Лорда своего осуждаете, значит. А себя?

— Тоже. Но не за то, о чем ты думаешь. Ошибкой посылать его на Мустафар. Полагал, что хорошая драка поможет вернуть самоконтроль. Только к бою с опытным джедаем он в тот момент оказался не готов.

— К хатту Муставар! — взъерошенное состояние подруги передалось и Люку. — Какие у вас основания обвинять в этой провокации гранд-канцлера Йоду?

— Разве я обвинял? — искренно удивился Палпатин. — Я не знаю, кто отдал приказ. Хотя готов снять шляпу перед его хладнокровием и расчетливостью. Но воспользовался сложившейся ситуацией на сто процентов именно Йода. Даже если он узнал о истинных причинах случившегося только от перепуганного Сноука, дальше он действовал безупречно. Следы зачистил. Главного свидетеля сплавил куда-нибудь на Явин. Правда, от восстановления старого Храма пришлось отказаться. Уж больно специфическая там после вспышки массового кровавого безумия аура сформировалась. Мало того, он практически всех оставшихся в живых сильных джедаев ухитрялся годами на Корусанте не собирать. Жертвуя при этом как опытными людьми, которые гибли в случайных стычках на задворках галактики, так и уровням подготовки новых джедаев, которых даже фехтованию учили бывшие медики и аграрники. Если сам Йода здесь ни при чем, то зачем так ревностно охранять тайну?

— Неправда! Нас учили лучшие из оставшихся! — заорали сразу с нескольких сторон.

— Н-да? Только Оби-Ван Кеноби отчего-то пьянствовал от безделья на Джеде, Кинто Марек сложил голову, гоняясь за в общем-то банальными бандитами на Кашиике, Джерек вел бесконечные раскопки, пока от скуки ко мне не подался. А из оставшихся… Да из оставшихся вас учили лучшие. Да так ловко, что вы почти сотней не справились с одним. Безусловно, мастерство владыки Вейдера огромно. Но не восемьдесят же семь к одному! С какого-то момента количество должно начинать иметь значение.

— Я предупреждал вас, наследник, о собственной, отнюдь не идущей на пользу джедаям игре, которую ведет Йода, — счел момент удобным, чтобы высказаться, Сноук.

Только собравшимся показалось, что адресован его возглас не Люку, а Палпатину. Тот тоже так понял и отреагировал. Короткий, похожий на метательный нож электрический разряд ударил в грудь джедая, остановив его сердце.

— Он был для вас опасен? — обескураженный обыденностью смерти выдохнул Люк.

— Опасен? Едва ли. Он мне просто не нужен. Мания величия и неуемная жажда власти свои имеются.

— Предпочитаете слепых исполнителей?

— В общем, да. Но лучше — зрячих: они косячат меньше. Креатив без дисциплины лучше не предлагать.

— Чем же вам Сноук не подошел?

— Категорической неспособностью работать в команде. Он умеет играть за себя, только за себя и исключительно за себя. Поэтому никому кроме самого себя он оказался не нужен.

— Что дальше?

Люка все больше раздражала доброжелательно-игривая расслабленность сытого ранкора, с которой император вел разговор.

— Много чего. Трофейное «Солнце Силы» ремонтировать, а это деньги немалые. Стихийно начавшуюся войну с Республикой выигрывать надо, опять же. Дел хватает, в общем. Или ты персонально о себе спрашивал?

— И о своих товарищах.

— Вы — мои гости. Милости прошу на Коррибан.

— На ситхский жертвенник?

— Я еще не решил, — безмятежно улыбнулся ситх, отчего собравшиеся восприняли его слова максимально серьезно.

Только возразить не получилось. Алая гвардия не позволила, очистив помещение от посетителей. Довольно вежливо, впрочем. И препроводили не в камеры, а в довольно комфортабельные каюты. Правда не на «Солнце Силы», а на борту одного из имперских крейсеров.

.

Кто-то из парней заглянул в его каюту чтобы сообщить о вполне приличном спортзале в их секции, вход в который для пленников свободен. Но Люк даже головы от подушки не повернул. Глухая, беспросветная тоска навалилась на него так люто, хоть песни пой, хоть волком вой.

Он слишком долго воспринимал происходящее вокруг как игру, занимательный квест или сюжет приключенческого фильма. Известие о воскресшем отце и появление сестры-оторвы только усиливало впечатление. Заставляло забыть о том, что реальная жизнь куда прозаичнее и жестче самой страшной сказки. Он вел себя как конченный идиот. Им манипулировали все, кому не лень, от Сноука до этой вероломной Леи. Старый ситх прав, ему нельзя доверить не только Орден джедаев, а и городскую свалку. Сила Великая! Стыдно-то как!

Наверное, именно так падают во Тьму. Только Люку на это было сейчас плевать. В жизни оказалось много вещей, гораздо более ужасных, чем детский страх перед темнотой в комнате.

.

Тем временем по коридорам жилого сектора ИЗР «Истец» торопливо шагал, да что там, практически бежал главком лорд Вейдер. У удивлено провожающих его взглядами встречных сложилось впечатление, будто милорд боится быть остановленным или потерять решимость. Только не то, что спросить, думать об этом — лишнее. Уж больно мощной волной темной силы — коктейля страха, злости, обиды, перло от ситха. Хотя в своих мимолетных догадках люди оказались весьма близки к истине.

До каюты сына Дарту Вейдеру оставалось пара поворотов, когда на пути разогнавшегося до крейсерской скорости Вейдера как ситх из табакерки возник его повелитель.

— Сир.

Лорд ситхов почтительно склонил голову, норовя обойти императора по широкой дуге. Параметры коридора этого не позволили, и два ситха остановились лицом друг к другу.

— Ты прекращаешь психовать и идешь в свои апартаменты, — тоном, не терпящим возражений, заговорил Палпатин.

— Я должен с ним поговорить.

— Чего ж в саду у Джаббы не разговаривал.

— Тогда я вдруг понял, что мне просто не о чем с ним говорить…

— А сейчас появилось?

Вейдер не ответил. Но не надо быть особо одаренным, чтобы почувствовать, как только что кипевшая в нем решимость куда-то сдулась.

— Придешь. И что ты ему скажешь» «Пойдем со мной. Мы будем править галактикой вместе как отец и сын, и мы положим конец этой войне?» Только идею грохнуть старого маразматика Сидиуса приплести не забудь. Впрочем, результат получится тот же.

— Вы правы, повелитель. Мне по-прежнему нечего сказать сыну. Но… Но я так не могу!

— Не может он… Прям не Избранный, а хрен шаачий.

Палпатин едва ли не за рукав затащил вяло сопротивляющегося ученика в свои апартаменты.

— Ему плохо, — угрюмо сообщил иллюминатору напротив кулем свалившийся в кресло ситх.

Иллюминатор, равно как и звезды за ним, от диалога воздержались. Зато ответил возящийся у кафа-машины император.

— Ты предпочел бы, чтобы ему сейчас было хорошо? Нет? Правильно, потому что именно это и называется взрослением.

— Зачем вы втянули в это Лею?

— Ее удержишь… К тому же, в отличие от некоторых, она сейчас дурью не мается. Подозреваю, потому что верит в мудрость владык ситхов, которые найдут выход. А вы, лорд Вейдер, вместо поисков сопли жуете.

— Виноват.

Принявший чашку из рук Палпатина младший ситх и правда подобрался. Император удовлетворенно кивнул. Со Скайуокером всегда так: время от времени дает волю чувствам, напрочь отключая голову. Кипит при этом как лава Мустафара. Но также быстро остывает. Тут главное — не подливать масла в огонь споря и переубеждая. Первое время такие срывы случались чаще и протекали куда как бурно. Иной раз молнией Силы успокаивать приходилось. Теперь лорд научился контролировать даже приступы неконтролируемой ярости. Теперь достаточно немного замаскированной под насмешку поддержки, но ровно столько, чтоб гордость не взыграла, и знаменитый киборг вновь готов недрогнувшей рукой сеять имперские ценности среди масс.

— Призраки хотят жертв.

— Они хотят адептов Света. Значит, сами же и забракуют всю партию.

— Всех — возможно. Но не Люка.

— Если решат, что иного выбора у них нет, то, пожалуй, — не стал утешать ученика Сидиус.

— А он у них есть?

— Есть — нет, какая разница? Главное — убедить призраков в его существовании. Как именно? Извини, мой мальчик, но это интрига не твоего уровня.

— Речь идет о жизни моего сына!

— Не ори, — поморщился Палпатин. — Просто делай то, что считаешь правильным. И помни о том, что твой учитель — старый жадный и циничный ситх-политикан: он таким уникальным ресурсом, как Скайуокеры, не разбрасывается.

— А о последствиях иного выбора подумать? — обеспокоенно полез чесать затылок Вейдер.

— А чего про него думать: активируй сейбер да руби, — передразнил ученика Сидиус.

Ларт Нида без лишних слов захлопнул дверцу проходческого комбайна и запустил двигатель. Сегодня бригада пленных республиканцев, работающая на расчистке трассы монорельса, готова творить просто чудеса трудового героизма. Лишь бы быстрее перевалить через эту гряду и двинуть прочь от пресловутой Долины Лордов, которая якобы как раз за этой грядой и находится.

Якобы, потому что никто из офицеров-республиканцев вслух в то, что верит в реальность страшной легенды, не признается. Но практически всех уже несколько дней мучают кошмары. Да и днем люди стали нервными и раздражительными. Ссоры вплоть до драк вспыхивают сами собой. Если сегодня за смену успеют пройти это во всех смыслах ситхово плато, то с завтрашнего дня перейдут на участок за грядой. Там темное наваждение должно отпустить.

Комбайн выполз на рабочую траекторию. Коротко взревела сирена, извещая о включении ионного излучателя. Впереди несколько часов нудного движения по заваленному валунами и рассеченному расщелинами плато. Несколько строительных машин идут фронтом. Их мощное электромагнитное излучение превращает огромные валуны в засыпающую разломы пыль, спекает зыбкий гравий в гладкое как стекло и прочное как базальт основание будущей трансконтинентальной транспортной артерии.

Транспортные артерии Коррибана… Еще несколько месяцев назад звучало как «аграрный Корусант», «травоядный сарлакк» или «честный сенатор». Шутка юмора. Губы бывшего звездолетчика скривились в горькой усмешке. Потому что потом «допотопный флот ситхских самоделкиных» разнес эскадру сдерживания за считанные минуты. Опустишь веки, а перед глазами — рой обломков в котором, точнее, вместе с которым, кувыркается твоя спасательная капсула.

Душу скрутило особенно люто. Проигрывать несладко. Особенно, если понимаешь долю своей ответственности за случившееся. Можно, конечно, сколь угодно убеждать себя в том, что изменить уже ничего нельзя было: силы не равны и исход предрешен. Только адмирал Оззель покинул флагман через считанные минуты после начала активной фазы боя. Сперва ангары покинула адмиральская яхта, потом — два шатла с его имуществом. Но борту одного из них и находился эскадренный зам по тылу Нида. А еще через минуту флагман взорвался. Борт Ниды накрыло его обломками.

Республиканские новости пленные не смотрят. Но Ларт Нида так понял, что в Республике считают адмирала Оззеля погибшим. А еще капитану мешает спать мысль о том, вражеский турболазер или внутренний взрыв погубил «Сенатора Органу». У имповского дознавателя, допрашивающего Ниду после пленения, не спросишь.

Бывший зам по тылу лишнего любопытства и не проявлял. Напротив, охотно делился информацией с имперским контрразведчиком. Три тайных адмиральских счета, на многие миллионы каждый, империя, должно быть. уже прибрала к рукам. Пусть господину «геройски погибшему» адмиралу сюрприз будет.

Ну вот, опять накатило, да так, что в реальность оператора проходческого комбайна вернул только рев сирены. Что за хатт? Излучатель вырубило? Причем, не только на головной машине, но и на трех «беспилотниках», идущих в связке с лидером. Вот ведь непруха: убраться отсюда побыстрее теперь очевидно не получится.

Потыкав на удачу в сенсоры настроек излучателя и поняв, что чуда не произойдет, Нида принялся активировать связь с диспетчерской. Ответом ему была тишина. Не успел оператор помянуть недобрым словом весь сонм ситхских призраков, в земле коррибанской просиявших, как его машину ощутимо тряхнуло. Когда силовая установка не отреагировала на движение джойстика, Нида не особо удивился. В глубине души он именно этого и ждал. Ситуация развивалась по сценарию типового кошмарного сна: что бы ты ни делал с механизмом, он на тебя не реагирует, живет своей жизнью, и где у него блок питания, ты не знаешь.

Настоящая паника охватила бывшего звездолетчика, когда он обнаружил, что взбунтовавшийся «дорожный строитель» не просто ползет себе самочинно по маршруту, а весьма круто от него отклоняется, забирая в сторону. В сторону Долины Лордов. Нида аж кулаком по пульту шарахнул от безысходности. Потом ногой пнул. Не помогло. Еще несколько минут в безвольном оцепенении ждал, когда охрана откроет огонь. Но по нем не стреляли. Видимо, тревожить пальбой покой грозных призраков дураков не нашлось. А вот радоваться этому или наоборот… Чем дальше от трассы будущего монорельса, тем крепче мрачное убеждение в этом самом «или».

Ларт Нида тоскливо покосился в боковое окно. Идея выпрыгнуть на ходу — очевидная глупость. До каменистой поверхности больше пяти метров, да и скорость весьма приличная. Без шансов. Только и остается, что молиться Великой Силе. Только вот Светлой или Темной ее стороне? И то и другое бессмысленно. Какой Свет на Коррибане? А к исчадиям Тьмы он так и так сейчас приедет.

Однако, кто-то Ниду таки услышал. Точнее, он наконец услышал голос в наушнике. Сперва и не поверил. Раздайся в кабине инфернальные завывания, быстрей бы сообразил, что говорят с ним. А тут просит отозваться обычный молодой женский голос, да еще с извиняющейся интонацией… Слишком противоестественно для сошедшего с ума мира, чтобы поверить.

Только глюк оно или ситхский морок, Ниде привередничать не приходится. Поправил гарнитуру и подтвердил установление связи.

— Извините меня, пожалуйста, — совсем юношеский голос старался быть солидным, но предательски срывался от волнения. — Могу ли я попросить вас о некоторой услуге?

— Боюсь, юная леди, услуги оказывать я сейчас не способен. Сам нуждаюсь в помощи. Причем, желательно — в экстренной.

— Не волнуйтесь, это я перехватила управление комбайном. Сейчас остановлю, и вы сами все увидите.

Комбайн и верно качнулся на месте и замер на кромке гряды. Перед Нидой открылся вид на долину. На первый взгляд — ничего особо зловещего. Ровная, не замусоренная валунами, словно бы регулярно обихаживаемая равнина в обрамлении невысоких гор и величественных как горы, словно выросших из них, строений. Ни горы, ни храмы, ни совсем уж превратившиеся в горы камней развалины не отбрасывают теней. Надежно спрятавшееся за укрытием облаков красное коррибанское солнце лишает тени шанса на рождение. Хотя, нет, вон в центре такие же багряные, как камни и тучи вокруг отблески скользят, пробившимся сквозь низкую облачность солнечным зайчиком. Э-э-э, нет. Не солнечный зайчик. Так бы выглядел луч турболазера. Только меньше, а главное — короче. Ларт Нида активированный световой меч, слава Силе, не видел. Но ошибиться сложно. И цвет, что характерно — красный.

Дивчачий голос подтвердил нехорошую догадку.

— Призраки совсем оборзели: права качать всем скопом вылезли.

— Я здесь причем?

Нида постарался быть максимально корректным, хоть в голове по поводу странной девицы выражения крутились исключительно, не для девичьего уха предназначенные. Но он постарался сдержаться. Кем бы не была местная угонщица строительной техники, ее статус всяко выше, чем у пленного республиканца. Так зачем же усугублять собственное и без того мутное положение. Только на том конце линии все же о чем-то догадались и обиженно запыхтели.

— Я уже сказала «извините».

— Ладно. Чего хотела-то? — постарался, чтоб прозвучало примирительно, Нида. Что он, боевой офицер, на полном серьезе с соплячкой ругаться будет? Да и ситуацию прояснить сейчас куда важнее, чем амбициями не всесть с кем мериться.

— Надо призраков пугануть из излучателя.

— По сосредоточению Великой Силы из строительного излучателя? Не смешно.

— Ясное дело — не смешно. Особенно если настройки поменять и на вершины холмов волну погнать.

На вдруг ожившем мониторе излучателя возникли весьма экзотические параметры настроек. От такого эксклюзива комбайн на части не разорвет?

— Не должно бы… — не вполне уверенно отозвался наушник на незаданный вопрос.

— А что должно?

— Должны возникнуть помехи связи призраков с их гробницами. Отчего прыти у них поубавится.

Лезть в непонятную ситхскую разборку с совсем неясными последствиями не хотелось категорически. С другой стороны, всегда можно оправдаться тем, что комбайн управлялся кем-то дистанционно, и перехватить управление у него не было никакой возможности. А что наводить помогал, так исключительно ради безопасности тех, кто внизу. Чтобы не зацепить кого. При условии, если его оправдания кто-то захочет слушать.

Тем временем аппаратура самостоятельно закончила перенастройку. Ниде только и осталось как в ручном режиме подкорректировать прицел и активировать излучатель.

Первые несколько минут вроде ничего не происходило. Разве что легкий туманец над долиной поднялся. Так оно и неудивительно — утро на дворе. Потом давящая на плечи темная муть вдруг исчезла. Собственно, только в этот миг Ларт Нида ясно понял, насколько ненормальным было состояние последних дней. Одновременно в душе шевельнулась шальная мысль: может он сейчас делает нечто, в самом деле стоящее, а не просто в очередной раз подчиняется воле сильного.

Впрочем, очень скоро Ниде стало не до размышлений о собственных мотивах и их последствиях. Невидимая ни глазом, ни приборами, но от этого не менее агрессивная Сила начала огрызаться. Не в силах пробиться в лоб, через электромагнитный вал нескольких излучателей, она начала действовать из-под земли. Нешуточные подземные толчки сотрясли холмы, заставляя многотонные машины едва ли ни джигу плясать, чтобы не опрокинуться. Одновременно оператор понял, что управление комбайнов вновь всецело под его контролем. У соплячки просто духу не хватит держать разумного в зоне смертельного риска помимо его воли. И тут же подтверждение зазвучало в наушниках.

— Не уезжайте, пожалуйста…

Губы сами скривились в злой усмешке. Девица может быть сколь угодно сильна в этой их Силе или искусстве компьютерных взломов, но навыка посылать людей на смерть у нее нет. Это Нида понимал четко. Потому что у него, как у профессионального военного, такой навык был. В этом его преимущество над девчонкой. Его шанс. Он — офицер… Именно потому что он офицер, он не отступит. Надо же хоть раз в жизни применить на деле и по уму то, к чему готовился много лет. Только объяснить все это угонщице он не собирался. Просто спросил, чтобы успокоилась.

— Как тебя зовут?

— Лея. А вас?

— Капитан третьего ранга флота Обновлённой Республики Ларт Нида, честь имею.

— Спасибо вам, капитан Нида, — донеслось сквозь треск помех.

Отвечать оказалось некогда. Невидимый бой не становился от этого менее жарким. Земля уходила из-под машин, но едва различимый полог, отделяющий дно долины от храмов на склонах держался. Подчас исключительно на упрямстве единственного бойца на этом рубеже.

Только всё в этой вселенной рано или поздно кончается. От особо сильного толчка головной комбайн наконец опрокинулся и беспомощной грудой железа сполз вниз по склону.

* * *

То утро началось задолго до рассвета не только для строителей монорельсовой трассы. Грузовой шатл с прибывшего на орбиту Коррибана борта №1 завалил за терминатор на еще темную сторону планеты чтобы опуститься в самом темном ее месте — Долине Лордов.

Сидящим в грузовом отделении пленникам этого не видно, только все и так чувствовали, где закончится их полет. Впрочем, особой тайны из этого пленители и не делали. Ну вот, приехали. Аппарель медленно опустилась. Не дожидаясь понуканий, Люк Скайуокер первым спрыгнул в предрассветные сумерки.

Дарт Вейдер так и не снизошел до разговора с ним. Что парня несколько удивило. Два таких мощных форсюзера, как Дарт Сидиус и Дарт Вейдер, да еще на борту собственного корабля, где им просто некого опасаться, щитов особо не опускали, отчего юный джедай чувствовал их так, словно видел, находясь в одной с ситхами комнате. Так вот, все время полета ситх-император оставался спокоен. Временами задумчив, временами насмешлив, пару раз — азартен. Прямо образцовый джедай решает проблемы мира без гнева и прочих страстей.

— Где ты видел психующего паука? — презрительно прокомментировала это наблюдений Люка Мара.

Зато лорд Вейдер кипел страстями за обоих ситхов. Нет, внешне это, наверное, никак не проявлялось. Держать эмоции под контролем младший ситх умел. В могучей воле ему Люк отказать не мог. Но как невозможно скрыть работу реактора солнечной ионизации, так и пожар в душе Вейдера не утаишь.

Люк Скайуокер чувствовал, как эта едва сдерживаемая в узде сила несла Дарта Вейдера в секцию джедаев. Несколько раз отца с сыном разделяли считанные метры. Но всякий раз что-то мешало ситху сделать последний шаг.

Не что-то, а кто-то: император, поправил сам себя Люк. Он не хочет, чтобы они встретились лицом к лицу. Почему? Боится, что в отце еще остался Свет? Сперва Люк всерьез об этом и не думал. Просто ждал разговора с человеком, который одновременно оказался и рыцарем без страха из детских историй про джедаев, и палачом-ситхом — врагом всего, что любит и во что верит Люк. Оказался его отцом. Люк должен понять, как такое возможно. Понять врага? Понять отца! Который категорически не шел на все более желанный разговор. Хотел этого разговора, Люк это чувствовал. Боялся, что этого разговора не получится, как, впрочем, боялся того же и Люк. Но не приходил к сыну не из-за страха. А из-за чего, у юноши разобраться не получалось.

«Наверное, это оттого, что я не могу очистить свой разум от лишних эмоций и как следует почувствовать нити Силы», — пытался успокоить себя Люк. Только медитации не получалось.

Впрочем, Великая дала им шанс, который они с отцом весьма успешно профукали.

.

Перед тем, как крейсер вышел из прыжка у Коррибана, пленников собрали в тронном зале. Восседающий в кресле с высокой спинкой Палпатин, замерший подле Дарт Вейдер, ряды безликих воинов в алом — словно нарочно иллюстрировали картинку из комиксов про ситхов. Все-таки это был необычный боевой корабль — борт №1 располагал тронным залом, размеры которого заставили почти сотню людей почувствовать себя маленькими и потерянными.

— Итак, молодые люди, пришел час выбора. Время игр закончилось. Уже несколько дней в галактике идет война: пылают еще вчера мирные планеты, рушатся казавшиеся несокрушимыми границы… А вы — рыцари Света — штаны тут просиживаете. Собственно, у меня к вам один вопрос: с кем вы, мастера светового меча?

— Ты сомневаешься в ответе, ситх? — выкрикнул Люк.

— Честно говоря, не особо, юный Скайуокер. Впрочем, не надо решать за всех: это так недемократично. Тем более, у вас еще есть время подумать, пока я тут займусь некоторыми формальностями.

Едва заметный жест, и в зал ввели адмирала Юларена. Какой-нибудь подлости от ситхов Люк естественно ожидал. Предсказуемо. Честно говоря, он ждал от владык Тьмы чего-то более ужасного. Чтобы сломить, их могли заставить смотреть на мучения невинных: детей, женщин, одного из товарищей, в конце концов. Адмирал же — солдат Республики, дававший клятву отдать за нее жизнь. Расправа над ним лишь укрепит их убежденность. Думать о судьбе несчастного адмирала при этом оказалось просто страшно. Лучше уж мечтать о неотвратимости грядущего возмездия за ситхское злодеяние.

За этими размышлениями Люк не сразу уловил суть предъявляемых адмиралу Юларену претензий. А претензия, собственно, имелась одна: попытка обстрелять из главного калибра гражданской инфраструктуры орбиты Татуина. Которую император однозначно квалифицировал как военное преступление.

Юларен, собственно, и не возражал. Головы перед Палпатином не склонил, но опровергнуть выдвигаемые обвинения не пытался. Намерения сбить орбитальную станцию не отрицал, как и то, что не реализовал свои преступные намерения по причине, от него не зависящей. Покопавшись в куче технических и, по мнению Люка, несущественных деталей

— И последнее, адмирал. От кого вы получили приказ об атаке гражданского объекта.

— Это было мое решение, — после секундной паузы нехотя разжал губы Юларен.

— Ложь, — меланхолично не поверил ему Палпатин. — Владыка Вейдер.

Стоящий у трона с неподвижностью шкафа и безразличием джедая младший ситх всего лишь сжал кулак, а его жертва дернулась, словно от удара током. Знаменитый силовое удушение с захватом, когда полупридушенная жертва беспомощно болтается в воздухе. Впрочем, сегодня второе рассчитано исключительно на зрителей. Реальной возможности защититься или убежать у жертвы и так нет. Вейдер полностью контролирует ситуацию, не позволяя своей жертве не только умереть, но и сознание потерять.

— Я слушаю вас, адмирал, — напомнил о себе Палпатин.

— Мне нечего добавить к уже сказанному, сэр, — хрипит тот.

И тут же переходит на крик, получив разряд Молнии Силы. Но продолжает стоять на своем:

— Сожалею, сэр, но это было всецело мое решение.

— И мотив объяснить сможете? — почти участливо усмехается император.

Ответа не последовало. И не только потому, что Вейдер вновь усилил хватку. Сказать адмиралу было нечего.

— Зря вы это, — недовольно заворчал Палпатин. — К исполнителю воли джедаев у меня в принципе претензий нет. Впрочем, вольному — воля, коли жить надоело. Вейдер.

В душе у Люка стало холодно и пусто. Человек сейчас умрет из-за идиотского приказа, которого он не отдавал. Это гнусная инсценировка ситхов — вовсе не акт тупого устрашения. Это изощренная демонстрация того, что джедаи ничем не лучше своих врагов. Формально ситхи в своем праве казнить военного преступника. Только за смерть невинно осужденного несет ответственность он — Люк Скайуокер. Но он молчит, потому что сказать правду — значит подставить товарищей, которые были рядом. Подставить Мару, прежде всего. Невозможно! Но почему молчит Юларен?

— У него блок на памяти, не видишь, что ли? — шипит рядом Мара.

— Какая сволочь?!

— Любая. Может, ситхи. Может, Сноук. Может, закладочка от гранд-канцлера Йоды: чтоб адмирал автоматически брал на себя все наши сомнительные решения….

— Нет!

Люк наконец вышел из оцепенения. Волна его силы рванулась к несчастному Юларену, чтобы снести подлый блок. У человека должен быть выбор. Только благое намерение наткнулось на невидимую стену силового щита, окружающего трон. А взгляд встретился с насмешливыми желтыми глазами Сидиуса.

— Не так просто, юноша. Подлым является не блок, а тот, кто его поставил. Да и какой выбор, когда человек почти без сознания? Эй, Вейдер, полегче там: у нас, кажется, появится альтернативное имя. — и снова ироничный взгляд прямо в душу Люка. — Иначе невиновный человек умрет.

Кажется, император хотел еще что-то добавить, но в этот момент рухнул щит. На бестолковую и асинхронную атаку сотни форсюзеров оказался не рассчитан. Люку показалось, или в момент, когда энергетические ошметки хаотично разлетались во все стороны, Дарт Вейдер вроде бы случайно переместился так, чтобы закрыть от случайных попаданий разрядов статического электричества в единственного нефорсюзера — адмирала Юларена.

Он ситха в милосердии заподозрил? Мысль разозлила Люка, отчего он ломанулся сквозь вейдеровский захват к сознанию Юларена. Не к блоку. Это подождет. Сперва снять боль и помочь крови насытить изголодавшийся организм кислородом. Ему на удивление не мешали. Дарт Вейдер отпустил свою жертву и, одобрительно кивнув, сделал шаг в сторону.

Впрочем, Люк не удивился, потому что понял причину. У императора появилась новая игрушка, и его верному псу надо быть готовым выполнить команду «фас», для чего не лишним будет освободить зубы от прежней жертвы, которая повелителю уже неинтересна. Только почему сердце сжалось от внезапной боли? Оттого, что его отец беспрекословно бросается исполнять даже невысказанную волю Сидиуса? Или потому что новой игрушкой ситхов оказалась его девушка?

Мара Джейд с прямо-таки королевским величием прошествовала к трону.

— Ну, я это.

Зеленые глаза прямо встретили взгляд императора. Не смутила ее и ласковая, прямо-таки дедушкина полуулыбка. Наверное, потому что родного деда, как и прочих родственников она никогда не знала. Только королевская осанка на фоне истинного аристократа быстро померкла, превратившись в разухабистую отвязность городской шпаны.

— Тебе когда-нибудь говорили, девочка, что твои глаза от рождения были голубыми? Хотя сегодня они особенно зелены.

— Не отклоняйся от темы, твое ж темнейшество. Ты хотел знать, кто первым подал идею стрельнуть по металлолому на орбите Татуина. И, представь себе, я не жалею. На войне как на войне. Жаль только, мы поняли это слишком поздно. Вейдер. приступай, что ли!

Девушка нервно, от этого с чуть излишней силой рванула блузку. Планировала демонстративно открыть шею. Получилось же декольте. Каких усилий девушке стоило не покрыться красными пятнами от смущения. Особенно, под заинтересованным взглядом императора.

— Грудка очень даже хороша…. Жаль, что девушка предлагает себя не мне. Или уступите учителю? Вейдер, не будьте ханжой. Девушка, между прочим, потеряла девственность на заднем сидении флаера вашего сына.

— Заткнись, козел! Я тебе не…

— А гневом управлять совсем не умеет. Столько страсти, и все в пустую. Да и по сути неправа. Поторговаться на жизни и свободу твоих друзей не желаете?

— Лжёшь!

— Проблема только в надежности гарантий?

— Прекратите! — Люк шагнул между Марой и ситхами. — Прекратите этот балаган. Вы же все это затеяли, чтобы получить меня? Вот со мной и разбирайтесь.

— Верно, мальчик. Только не боишься, что, получив тебя, я просто избавлюсь от остальных за ненадобностью? А вот пугаться не надо. Ибо глупо. Хочешь победить, не садись играть с шулером. У меня все твои ходы наперед записаны. И не надо мне намекать, что лошадь так не ходит. Вейдер.

Не успел Люк придумать достойный ответ на изысканное хамство императора, как почти носом уткнулся в нагрудник черных доспехов. Очень захотелось зажмуриться. Но несколько секунд ничего не происходило. Огромная мрачная фигура напротив не излучала угрозы. Скорее наоборот. И душа потянулась навстречу в порыве безумной надежды.

«Позволь взглянуть на тебя, отец».

На миг щиты исчезли, обнажив боль, тревогу, смущение, заботу еще кучу всего, чего просто не может быть в душе злой машины, в которой не осталось ничего человеческого, как внушал ему когда-то еще не так сильно пьющий Оби-Ван Кеноби. Очередная раскрытая ложь отозвалась в сердце уже становящейся привычной болью. Но не это сейчас важно.

«Отец, пойдем со мной. Пойдем отсюда»

Света в открывшейся душе ситха, пожалуй, не было. Но Люк явственно видел там нечто иное и не менее важное: тревогу, любовь, ответственность… И желание как можно яснее сформулировать мысль для ответа.

«Сын…»

И насмешливый окрик императора:

— Вейдер, ну вы-то ментальный стриптиз не устраивайте!

Душа Вейдера откликнулась на окрик непонятной для юноши благодарностью. Не понявший этого чувства Люк отшатнулся от отца. В первый миг показалось, в порыве гнева Дарт Вейдер обнажит меч против повелителя. Но нет, могучим усилием воли ярость загнана под вновь возникшие щиты, и бесчувственный гигант в черных доспехах замер подле трона владыки Сидиуса.

— Что, джедай, не получилось с нахрапу? Бывает, — «посочувствовал» Люку император. — особенно когда забываешь, что Великая Сила — это всего лишь энергия, которая снаружи, а Свет и Тьма — два способа ее доставки. Во всем этом нет ни добра, ни зла. Их вообще нет нигде во внешнем мире. Единственное их хранилище — сердце. А Силой, как и собственными эмоциями надо уметь управлять…

Дарт Сидиус еще какое-то время разглагольствовал о том, что проблема собравшихся не столько в том, что они совершенно напрасно боятся Тьмы, а в том, что они и Светом-то пользоваться толком не умеют. Люк его толком не слушал. Ему сделалось все равно. Потому что он только что упустил шанс спасти отца. Отступился, испугался, не поддержал и погубил все, во что верил. Теперь ему все равно, что будет дальше. Он и собственный, отвечающий на вопрос старого ситха, голос услышал словно издалека.

— Так чего же вы от меня хотите, император?

— Покорности, мальчик мой. Твоей и девчонки. В обмен на безопасность твоих друзей.

— Гарантии?

— Никаких. Просто у тебя есть выбор. Либо ты с подружкой, как самые сильные форсюзеры, пойдете в распоряжение призраков, либо наоборот: призракам скормят всех остальных, а вы встанете подле моего трона.

— Почему бы не скормить призракам всех?

— Зачем попусту транжирить человеческий ресурс, если призраков удовлетворит часть?

— Полагаю, мой выбор очевиден.

Легкий кивок императора. Несмотря на сварливо поджатые губы ситх остался доволен результатом. Люк напрягся. Что-то в этом не так. Палпатин очевидно добился своего, вот только добивался он чего-то иного. Поднявшуюся в душе панику погасило легкое успокаивающее прикосновение темной силы Вейдера: «Ты все сделал правильно, сын». И снова глухая стена. Как он мог оттолкнуть отца?!

* * *

Уже в отсеке шатла неунывающий Аген Колар «жизнерадостно» всех успокоил:

— Да не парьтесь вы! Все на алтаре будем. Ситхский сморчок специально нервы мотал, чтоб в храме не бузили, и церемонию не испортили. Там же наверняка до жути помпезный ритуал, а тут мы — все из себя такие шустрые.

— Ритуал жертвоприношения можно как-то испортить? — вмиг оживилась Мара.

— Испортить можно все. если хорошенько постараться,- убежденно заявил забрак.

С этим не поспоришь. Но от чего именно и насколько сильно портятся темные ритуалы никто толком не знал, и разговор смолк сам собою.

* * *

Вслед за выведенными джедаями тронный зал покинули гвардейцы. Слишком внимательному наблюдателю могла даже показаться, что излишне поспешно. Но наблюдателя это бы не удивило: слишком мрачные тучи Силы клубились возле трона. Того гляди, разразится гроза, и упаси вас Тьма Милосердная попасть под ее удары…

— Выходить в тренировочный зал не считаешь нужным? Тогда ремонт — за твой счет.

Дарт Сидиус легко спрыгнул с трона и активировал меч. Дарт Вейдер молча приградил ему дорогу.

— Псих, — констатировал Сидиус. — Но это заставляет быть в форме.

Ответа опять не последовало. Следующие четверть часа тишину тронного зала нарушал лишь гул световых мечей. Наконец Вейдер почти загнал учителя в угол, но тот отмахнулся снопом кустистых молний так, что младшего ситха свалило с ног и отнесло на середину зала. Император убрал сейбер и направился к трону. Уселся, разгладил складочки на мантии и сухо осведомился.

— Выбесился?

— Все нормально, повелитель. Только, почему вы не дали мне объясниться с сыном?

— Рано. Что знают двое — знает шаак. А в Долине Лордов все должно пройти естественно. К тому же ничем путным этобы не кончилось бы. Такие разговоры надо вести сердцем, не тратя время на размышления. Ты же мозгами шевелить начал.

— Я испугался, что сын меня не поймет.

— Пускай сперва завтра выживет.

— Да, повелитель.

Владыка Вейдер поднялся на ноги и поплелся к выходу.

— Вейдер!

Лорд замер.

— Прости. Я знаю, как тебя корежит от лицемерия. Но время откровенности придет только завтра. Завтра можешь делать все, что сочтешь нужным. Лишь бы искренне. Оно и будет правильно.

Дарт Вейдер, наплевав на этикет, покинул зал молча. Император Палпатин только головой покачал, глядя на сдвигающиеся за учеником створки.

— Папаша, ситх тебя побери…

* * *

Шатл опустился у самых ступеней темной громадины какой-то гробницы с рогатой башкой над входом. Люк решительно двинулся вверх по лестнице. Остальные — за ним. Наследник обернулся было чтобы остановить, но наткнулся на сотню глаз и понял, что сейчас лучше промолчать. Не потому что ему банально не подчинятся. Потому что каждый из этих разумных сделал свой выбор сам. Сразу. После мучительных колебаний. Подстроившись бод мнение друзей. Но в конечном счете — сам. И Люк Скайуокер не вправе оскорблять товарищей, оспаривая свободу их выбора.

Глупо? Глупо. Наивно? Кто б спорил. Благородство Света дает шанс Тьме победить в схватке за счет подлости? Совершенно верно. Но именно поэтому в конечном счете Свет побеждает всегда. От осознания собственного морального превосходства над ситхами Люк улыбнулся.

— Вау! А наши-то, нонешние, наикрашими будут! — принялся-таки портить ситхам праздник неугомонный забрак.

И верно. За размышлениями о высоком Люк не заметил, что с обеих сторон лестницы в воздухе парят призраки. Люди и нелюди всех мастей, единые разве что в помпезности нарядов и страхолюдностью рож. На этом фоне Дарт Сидиус с учеником, и верно, верх респектабельности. Которые, к слову, тоже обнаружились совсем рядом — на открытой платформе, вроде сенатской, висели над самыми головами собравшихся.

Наконец на пути юных джедаев возник еще один призрак. Судя по рогам — хозяин гробницы.

— ЧТО ЭТО? — прогремело над Долиной Лордов.

— Джедаи, владыка Рагнос, — живо доложил рогатому Сидиус.

— Это джедаи?!

Молния не полетела в Дарта Сидиуса только потому, что владыка Рагнос реально опешил.

— Других нет. Извините, милорды.

— Верни меч, поскуда, и я те покажу, какие мы не джедаи! — весело заорал все тот же Аген.

— Пшел во-о-о-н! — взревели сразу с трех сторон, да так, что забрак на пятую точку плюхнулся.

— Они еще и тупенькие? — жалостливо уточнила одна из леди-призраков.

— Нет. Малограмотные просто, — пожал плечами Палпатин.

— Но не до такой же степени!

— Именно, миледи. Их не столько учили, сколько идеологически подковывали. Для них Свет — это вовсе не техника слияния себя с Силой, растворение и движение с ее потоками, а приверженность определенным политическим идеалам.

— Политика-то здесь причем? — скривилась прозрачная леди.

— Понятия не имею, — развел руками Сидиус. — Про это вы лучше магистра Йоду спросите.

Со значением так сказал, но собравшиеся про Йоду слушать не пожелали.

— К хаттам шаачьим! — взревели вокруг. — Наиболее подходящее время для ритуала — ближайшая неделя! Уж не надумали ли вы нас кинуть, владыка Сидиус?

Император попытался что-то возразить, но перекричать поднявшийся вокруг вой у него не получилось. Сами успокоились, хоть и не сразу. Под глухой ропот призрачной толпы, рогатый заговорил вновь.

— Шакалят убрать отсюда. Берем одного — вон того, голубоглазого. Тоже не джедай, но потенциал зашкаливает… Риск, конечно. Но можно попробовать.

Гул вокруг сделался одобрительным. Люк попробовал сделать шаг навстречу призракам, но стоящие вокруг товарищи не расступились.

— Разве я не выполнил свое обещание, юный Скайуокер? — крикнул со своей платформы Сидиус. — Призраки отпускают твоих друзей, так давай двигай и не выпендривайся. За подружку не переживай — не бросим.

Товарищи только плотнее сомкнулись вокруг. У Люка же язык не поворачивался попросить их уйти. И не только потому что остаться один на один с рогатым оказалось слишком страшно. Хотя страшно было просто безумно. Но еще нельзя предавать друзей ради собственного спасения — это аксиома. А просить их предать тебя ради их спасения можно? Но и затгивать немую сцену до бесконечности глупо. Люк решительно толкнул чье-то плечо, преграждающее ему путь, одним рывком выпрыгнул на чистое пространство и… влетел в спину Дарта Вейдера, запутавшись в его плаще.

— Объяснитесь, милорд! — нарочито небрежно активировал оружие владыка Рагнос.

— Мальчишка — мой сын.

— Это аргумент, — кивнул рогатый, устремляясь в атаку.

И вот уже по площадке закружился целый рой алых клинков. Мимо бессильно сжимающего лишенные оружия кулаки Люка прошмыгнул Марек.

— Ты-то куда лезешь? — обиженно окликнул бывшего друга Скайуокер.

— Долг младшего ситха — везде следовать за учителем, долг джедая — всегда драться со Тьмой. Короче, куда ни кинь… — в руку Люка легла рукоять светового меча. — Держи. Прикарманил по случаю. Расцветочка, правда, не твоя. Но ты ж не девчонка, чтоб капризничать.

Рядом вспыхнул еще один меч.

— А оружие у призраков вполне себе материальная, — весело хохотнула Мара, подобравшая сейбер, выбитый Вейдером из чьих-то призрачных рук

В этот миг Сила болезненно дернулась от беззвучно рвущихся нитей бытия. Клинки ситхов достали сразу двоих. Люк зарычал, но пронзившая его сердце боль первой потери заставила его пропустить всего один удар, а потом забиться с ужасающим спокойствием. Он не имеет права истерики закатывать. Он обязан думать и за себя, и за товарищей.

— Парни, «черепаха» за Вейдером!

Миг, и за спиной дерущегося лорда возник строй сколь древний, столь и эффективный. Древний на столько, что в детских книжках по истории рисуют воинов еще едва ли не с бронзовыми мечами и кожаными щитами. Эффективный, ибо требовал от бойцов не столько индивидуального мастерства, сколько слаженности и решимости.

— Теперь лорду за спину хрен зайдешь, а с переда хрен наскочишь — удовлетворенно оценил обстановку Марек.

— А император-то так зрителем и будет стоять? — зло прошипела Мара, ревниво косясь на платформу.

— Так ему драться нечем, — чуть застенчиво пояснил Гален.

— В смысле, нечем?

— Говорю, прикарманил по случаю.

— Другой раз предупреждай, ладно? — спокойно попросил Люк, которому сразу показалось подозрительным покладистость оказавшегося в чужой руке ситхского меча. С Вейдеровским сейбером так наверняка бы не вышло. А оружие старого интригана Сидиуса способно на отложенное коварство. Это еще одна вещь, о которой следует помнить по ходу боя.

* * *

Впрочем, Палпатин не торопился лезть в общую драку не только из врождённого пацифизма и отсутствия свето-режущих изделий немирного назначения в рукаве. Просто руки оказались заняты. Ибо Лея Вейдер всенепременно стремилась влезть в общую драку, и отговорить ее от этого занятия только словами просто нереально.

— Юная леди обладает техникой владения мечом на уровне, позволяющем драться на равных с грандами прошлого? Или хотя бы умеет обеспечивать свою безопасность, работая в команде? Тоже нет? Тогда что вы там забыли?

— Предлагаете спокойно смотреть, как отец насмерть дерется со всей Долиной Лордов из-за этого придурка — моего братца?

— Ну, спокойно у тебя еще нескоро получится.

— Ненавижу! — покладисто взревела Лея, пытаясь вывернуться из императорских рук.

— Кого конкретно?

— Джедая! И чего отец в нем нашел? «Сын! Сын!» Нам и без него было хорошо вместе! Наверняка какой-нибудь подлый джедайский морок!

— А, по-моему, это твоя ревность.

— Пусть! Только я делить отца со всякой шпаной не собираюсь!

— Похвальный эгоизм. Только как на счет личной свободы лорда Вейдера? И его же собственнических чувств. Делиться детьми с кем бы то ни было он не готов. Не специалист, конечно, но что родители, что дети вообще плохо делятся на части.

— Что предлагаете? — справилась с первой волной обиды и испуга и чуть успокоилась Лея.

— Думать головой и трезво оценивать ситуацию тебе уже можно.

— А если без намеков?

— Главное преимущество призраков в том, что они не устают. В отличие от живых разумных, чья способность прокачивать через себя Силу обратно пропорциональна наличию молочной кислоты в мышцах.

— Ну, контакт призраков с Силой мы сейчас подпортим! — враз успокоилась Лея, только чуть обиделась на саму себя из-за вызванной волнением забывчивости: ставшее брендом Империи «ситхский хакер» — это же она и есть!

Думать о том, кто прислал ей параметры настроек стандартного излучателя в режим, способный создавать помехи в Силе, она выяснит потом. Перехватить управление подходящей строительной машиной и подогнать ее поближе сейчас важнее. Как и договориться с ее перепуганным оператором. К чести которого, в ситуацию он вник слета и действовал четко и на удивление грамотно. Последнее вскоре объяснилось военным опытом случайного помощника.

* * *

Думать о том, с чего бы призраки вдруг поумерили прыть и вообще изрядно попрозрачнели, некогда.

— Уходим, — скомандовал Дарт Вейдер ощетинившейся трофейными мечами «черепахе» за спиной.

— Уходите, продублировал приказ лорда наследник Силы, покидая строй.

— Куда? — заревел ситх, задвигая сына за спину.

— Им нужен я. Получив меня, от остальных ни отстанут.

— Дурак.

— Наверное. Но я не хочу, чтобы вы погибали из-за меня. Нам не победить в этом бою…

— Но можно попробовать уйти непобежденными. И начать торг.

— Император начнет торговаться. Призраки — мстить. Мерзость. Не хочу, чтоб из-за меня….

Дослушивать Дарт Вейдер не стал: легонько приложил Люка по затылку и спихнул бесчувственное тело внутрь «черепахи».

— Присмотрите там за болезным.

— Да, сэр! — бодро отозвались сразу несколько голосов.

Анализировать настроение странных боевых товарищей лорду некогда. Призраки похоже решили проблему, ослабляющую их возможности, и навалились на основных противников с прежним напором. Лежащий же под щитами товарищей в полуобморочном состоянии Люк идиотски улыбался. Чем бы ни кончился этот день, он знает — у него есть отец.

А еще Люк Скайуокер был единственным из собравшихся в Долине Лордов, кто смотрел в небо. Обычно низкие и клочковатые тучи разошлись немного, обнажив не красноватое небо Коррибана, а белый бок «Солнца Силы». С характерными такими зелеными огонечками на зеркале суперлазера.

Впрочем, хотя Дарт Сидиус в небо не глядел (он чисто зависший в соцсетях тинэйджер — от монитора коммуникатора глаз не отводил), но появление планетоида заметил едва ли не раньше Люка. Мало того, соединившись с его мостиком включил громкую связь, которая на его платформе на большие децибелы рассчитана. Над долиной Лордов загремел голос адмирала Трауна.

— Граждане покойные лорды! Предлагаю немедленно прекратить сопротивление! Если с голов моих владык упадет хотя бы волос…

— Ты соображаешь, с кем говоришь, человечешка! — взвыли в ответ не менее раскатисто и грозно.

Микрофон на платформе не хуже динамиков оказался: ситхов на «Солнце» услышали.

— Вообще-то я чисс. Но это сейчас не имеет значения. И не стоит раскручивать Шторм Силы, или как там оно у вас называется. Потому что сами подумайте, зачем нам Долина Лордов, да и весь Коррибан, если на нем не будет НАШИХ владык?

— Ну вот так бы сразу и сказали! — после буквально пятисекундных размышлений приступил к переговорам высокий призрак мууна, — А то талдычат: «сын», «сын». Сопли в сиропе, прости Великая! Йоду хотим, короче!

— Пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что….

— Не передергивайте, милорд. Задачу перед вами поставили предельно ясную: быстро смотаться на Корусант и привезти гранд-магистра Йоду. Что вам непонятно?

В отличие от мрачного как стая ситхов Вейдера, император Палпатин пребывал в приподнятом настроении.

— Кроме того, друг мой, на Корусант вам в любом случае лететь придаться. Не знаете, как подступиться к гранд-джедаю, значит, захватите планету целиком. Надо же будет куда-то переносить столицу, после того, как нас по вашей, между прочим, милости шуганут с Коррибана. Но имейте ввиду, я брать под свой контроль Центральный сектор, не укрепившись в Среднем Кольце, не планировал. Так что очень рекомендовал бы вам, милорд, ограничиться Йодой.

— Да понимаю я… — виновато огрызнулся младший ситх. — Только в такой операции мы же всю нашу агентурную сеть в столичном регионе засветим.

— Попробуйте задействовать не нашу разведку, а людей того же принца Ксизора. Думаю, тщеславие и деньги сделают эту задачу вполне решаемой.

— Дорого, а главное — долго. Призраки хотят Йоду буквально в течение нескольких дней. Баланс в Силе сейчас для массового воскрешения идеальный, видите ли.

— Поэтому уж слишком торопиться не следует. Дней через пять — не раньше. И обратитесь к Дарту Плэгасу. Он обещал подкинуть идею-другую.

— Лучше бы он денег подкинул.

Учителя своего учителя Дарта Плэгаса Мудрого Дарт Вейдер недолюбливал. Было в мууне-банкире нечто, противное яростно-прямолинейной натуре Скайуокера. Не понимал он, как после предательства и убийства можно как ни в чем не бывало общаться со своим убийцей. У Вейдера с Оби-Ваном так далеко не зашло, но работать плечо к плечу с бывшим учителем и другом Вейдер не смог бы. А у Плегаса это получалось запросто. Вейдер не понимал и подозревал некий подвох. А может в глубине души так и не смог простить старому ситху то, что мастерски разрекламированные Палпатином умения Дарта Плэгаса так и не смогли спасти Падме. Глупо обвинять в этом к тому моменту давно мертвого лорда, но сердцу не прикажешь.

Ладно, задача поставлена. Цель ясна. А разгребать, казалось бы, не выполнимое — для этого у императора Дарт Вейдер и имеется. А советы Плэгаса Мудрого. Послушаем, конечно. Отчего бы не уважить старичка. Сделаем-то все равно по-своему.

Собственно, мрачное настроение лорда вовсе не сложностью предстоящей работы вызвано. Время серьезного разговора с сыном неумолимо приближалось. От чего лорду Вейдеру стало просто страшно.

А Дарт Сидиус не был бы старшим из ныне живущих владык ситхов, если бы не почувствовал этот страх. И он не был бы императором молодой и борзой Империи, если бы просто наслаждался чужим страхом, и не попытался обратить его на пользу дела.

— Хватит делать умное лицо. Для реализации традиционной стратегии «куда кривая вывезет» оно не требуется. Идите уже к сыну.

— Вы же сами всячески препятствовали моему общению с Люком, — искренно опешил лорд.

— Во-первых, не «всячески препятствовал», а просто запретил. Но это было до учиненной вами, друг мой, безобразной драки в Долине Лордов. Как говорится, вчера было рано, а завтра может оказаться поздно. Идите и напомните молодому человеку, что как минимум отец у него есть.

Младший ситх склонил голову в церемонном поклоне и поспешно вышел. Уж ему ли не знать, что такое одиночество, помноженное на чувство вины. Истинное или мнимое — не важно. Энакин Скайуокер знает, как рвет душу осознание собственной неспособности защитить тех, кто дорог. Потерявший в первом настоящем бою товарищей мальчик должен чувствовать это не менее остро. А ведь был еще ситхов Сноук, который старательно расширял разлом между ставшими начальником и подчиненными вчерашними друзьями детства. И вот лишенный семьи мальчишка перестает ощущать себя неотъемлемой частью той стайки, в которую инстинктивно сбились такие же осиротевшие подранки.

Почти бегущий по коридорам столичного дворцового комплекса Дарт Вейдер тихо зарычал. Хотя, при всем почти зверино неосознанном желании защитить сына, он понимает, что император прав. Доказывать отцовство надо не на словах, а на деле. Сперва мечом защитить, а уж потом разговоры разговаривать. Только кто бы знал, как это больно чувствовать боль своего ребенка и не вмешиваться.

Люк сидел на стуле спиной к двери и мерно на нем раскачивался. Вошедшего ситха он увидел в зеркальной поверхности шкафа напротив, но головы не повернул. На миг Вейдера охватил яростный соблазн просто повернуть сына лицом к себе вместе со стулом. Но он сдержался. Обошел вокруг, прихватив от стола еще один стул, и уселся напротив.

— Зачем?

— Зачем я пришел? Наверное, затем же, зачем и влез в драку с призраками. Точно не знаю. Вернее, просто знаю, что так правильно.

— Уходи.

— Не уйду.

— Уходи! Я не хочу тебя видеть!

Только что безучастный мальчишка сорвался на крик.

— Не ори, ситхом будешь.

— Мне плевать!

— Знаю.

— Что ты знаешь? Что ты можешь знать?! Ситх!

— Со мной тоже такое было. Правда, был я заметно старше. Но боль от невосполнимой потери близких и тотального предательства, когда ты предаешь потому, что предали тебя, и хатт его знает — от чего больнее. А вот задумчивых взглядов в сторону бритвы не кидал: резать контакты на протезах бессмысленно, да и учитель такой слабости мне не позволил.

— Учитель не позволил… А моего учителя ты собираешься похитить и скормить призракам.

— Полагаешь, для душевного равновесия тебе нужен Йода. Что ж, летим со мной, и с Корусанта я вывезу тебя с магистром не на Коррибан, а куда-нибудь в место поукромней, типа Дагобы.

— Пойдешь против приказа? Почему?

— Потому что ты — мой сын.

— Не понимаю. Я чувствую, ты говоришь правду, но я не вижу в тебе Света… Почему?

— Ох, Тьма милосердная. Опять Сила и капуста в одном флаконе. Тьма — это комплекс техник работы с Силой, основанных на энергии человеческих эмоций и направленных на управление потоками Силы. И как этому противоречит мое желание помочь сыну найти себя, просто на основании того, что он — мой сын? Для того, чтобы прогнуть мир под себя в вобщем-то эгоистичном желании счастья для близких, Свет не нужен.

— Себялюбие, недостойное света.

— Н-да? Только почему-то у большинства разумных галактики заведено: умирать не страшно и убивать не грех, если дерешься за свою Родину, за своих близких, за свои идеалы. А если Родина и идеалы чужие, то ты либо наемник, либо предатель.

— Поэтому настоящий джедай должен подавить в себе все чувства. Чтоб не своих и не чужих. Все одинаковые.

— Так считали в Храме. Но, подозреваю, что это неправда. Светлая сторона — это умение абсолютно раствориться в потоках Силы. Способность течь вместе с нею, выбирая естественное русло туда, куда тебе надо. Такая способность дает просто колоссальные возможности. Ибо против естественного хода природы не попрешь. Только такое растворение возможно, только если беззаветно и безоглядно любишь этот мир. По-другому — никак. На такое способны единицы…

— Джедаи так не могли?

— Кто-то, наверное, мог. Но я таких не знал. И сам не умел. Просто, потому что любить весь мир без изъятий меня не учили.

— Почему?

— Я не знаю.

— Чему же тебя учили в Старом Храме?

— Гасить эмоции медитациями. Сублимировать их во что-нибудь нейтральное. Неофициально и иносказательно учили точечно выбрасывать накопившиеся чувства во время боя. Прятать чувства и стыдиться их проявлений меня научили. Только для меня истина всегда была в том, что любить Родину — значит ненавидеть ее врагов, любить женщину — значит бояться ее потерять, любить жизнь — значит быть готовым погибнуть за ее продолжение. Так в лицемерии и жили, пока не рвануло.

— Нас ничему такому тоже не учили. Поэтому призраки заявили, что мы — не джедаи?

— В общем, да. Уметь любить мир — великий, но редкий талант, которому нельзя научить. Вообще, как можно научить любить? Ни у кого из твоих друзей этого дара нет. А у тебя есть.

— У магистра Йоды он есть?

— Великого дара наверняка нет. А вот ремесло мастера джедайских техник за без малого тысячу лет накоплено. Призраки полагают это достаточным, чтобы обеспечить должный перепад потенциалов Силы.

— Что они затеяли? Собственное воскресение, это я понял. Но как?

— Два накопителя энергии жизни. В одном — гремучая смесь силы тех, кто при жизни был подвержен всем мыслимым и немыслимым страстям, не умея или не желая их сдерживать: маньяки, извращенцы всех мастей, эгоисты, жертвующие другими ради собственных капризов — все шло в дело. Второй же — концентрат абсолютно спокойной силы. С наполнением которого возникли проблемы. Но когда он наполнится, между двумя накопителями возникнет силовая дуга, в которой возможно все, вплоть до воскрешения из мертвых.

— Что будет с моими товарищами?

— Тоже, что и со всеми интернированными гражданами Республики. Вернем после завершения острой фазы конфликта. На алтарях Долины Лордов они не нужны.

Оба замолчали. Разговор вновь зашел в ту стадию, когда пришло время обсуждать проблему Люка. До этого, лорду удавалось предложить мальчику темы актуальные, но душевной откровенности от Люка не требующие. Мало того, Дарт Вейдер не без тщательно замаскированного труда демонстрировал открытость. Он разумно полагал, что для взаимного доверия перед тем, как лезть в чужую душу, надо впустить в свою. Только такая игра долго в одни ворота идти не может. Иначе это допрос, а не доверительное общение. Вот и пришел для Энакина Скайуокера момент истины: есть у него сын или нет.

Мальчишка словно окаменел. Сидел напротив, съежившись словно на ледяном ветру. Пауза неприлично затягивалась. Что ж, значит, не смог. Не достучался. Не убедил. Душу словно льдом схватило. До состояния жидкого азота. Все сказано. Теперь только и остается, что встать и уйти. Дарт Вейдер тяжело поднялся. Люк тоже неуклюже встал, передернув плечами. Головы не поднимает, поганец, но в Силу не ходи — видно, как напрягся. Боится, что папаша-знатный псих, ударит вгорячах или… того что молча уйдет?

Дальше сработала вредная скайуокерская привычка — сперва делать потом думать. Лорд ситхов молча сгреб сына в объятьях. Тот было дернулся, но тут же расслабился и глубже зарылся в складки плаща.

— Сынок.

— Батя.

Дальше — только всхлипывания откуда-то из-под мышки Дарта Вейдера.

* * *

— Вы уверены, милорд, что этот ваш чадолюбивый неврастеник правильно понял последовательность ста тридцати семи этапов моего плана?

Тень учителя императора нервно дернула головой и потерла кулаком заплывший глаз. Днями Плэгас Мудрый сделал очередное удивительное и пока необъяснимое открытие: призрак в драке с живым одаренным вполне может весьма болезненно схлопотать по лицу, отчего на последнем образуется весьма живописный фингал. Стоящий рядом с бывшим учителем Дарт Сидиус равнодушно пожал плечами, не сводя глаз с взлетающего шатла.

— Уверен, что не понял. Мало того, он и в голову их не брал. Но это не помешает ему привести Йоду сюда. Только не спрашивайте меня как, милорд. Я просто этого не знаю. Дьявольская интуиция или это пресловутое Равновесие, но сперва он прет наперекор всему: обстоятельствам, судьбе, Силе. Великая противится его напору, бьёт в ответ, размазывает по плоскости бытия, а потом словно восхищаясь эдаким упрямством, начинает подыгрывать, выносить своим потоком к желанному берегу.

— Да я погляжу, вы — поэт, — капризно поморщился призрак. — К слову, что за дурацкое требование, переименовать планетоид в «Звезду Смерти».

— Да уж больно название поганое. Пусть помучаются.

Призрак согласно кивнул и растворился в воздухе. Не иначе как к ритуалу готовиться полетел. Или примочки от синяков коллегам готовить, ибо банальные йод-зеленка-перекись на призраки не действовали, а воскресать с разбитыми рожами как-то не комильфо.

Воскрешение же не за горами. Только что стартовала экспедиция по поимке последней надежды мертвых лордов — гранд-магистра Йоды — под видом передачи Республике интернированного экипажа «Солнца Силы», пардон, уже «Звезды смерти», и самого планетоида. И все прогнозы-предсказания криком кричат о грядущем успехе безнадежного предприятия.

* * *

На перекраску планетоида в неброский и практичный, с точки зрения флотских, серо-дымчатый цвет ушла не одна тонна шаровой краски. Но получивший приказ лично от императора привести планетоид в надлежащий вид губернатор Джерджеррод старался не зря: результат радовал глаз. Во всяком случае, капитан Пиетт старательно рассматривал шар «Звезды смерти», которую их корабельная группа сопровождала до плоскости соприкосновения. Лишь бы не мешать разговору устроившегося на мостике милорда.

Вообще-то, когда Дарт Вейдер не в доспехах, обращаться к нему следует не «милорд», а «сэр». Вдруг кто-то из его собеседников настолько темен, что в лицо второго человека в Империи не знает. Впрочем, сейчас очевидно не тот случай. На мостике кроме командира корабля и милорда только лидер республиканских джедаев. И мальчишка очевидно в курсе, с кем разговаривает. Другое дело, когда они прибудут в точку передачи интернированных, там ляпнуть лишнего про одетого в дорогой гражданский костюм Дарта Вейдера не стоит. Как сейчас не стоит прислушиваться к разговору.

Капитан Пиетт беспокоился зря. Разговор форсюзеры вели вполне житейский, великих галактических тайн не содержащий.

— Ты не обиделся, отец?

— На что я должен обижаться? Ты возвращаешься домой. Это нормально.

— Все-таки ты обиделся, — печально вздохнул Люк.

— Вот еще! — сердито фыркнул лорд, но потом, чуть подумав, кивнул. — Есть маленько. Только не на тебя. Просто месяца оказалось слишком мало, чтобы поговорить с тобой обо всем, о чем отец должен говорить с пятнадцатилетним сыном.

— Ты хотел что-то узнать об общении с девушками? — озорно хихикнул Люк.

— Не хами отцу!

— Я пошутил, извини. А если серьезно, то трансгалактическую связь давно изобрели. Обещаю звонить и не только по делам. Хотя, по делам, конечно, будет чаще. Теперь, когда между Республикой и Империей перемирие, чем Республика фактически признала существование ситхского государства, нам хочешь — не хочешь, а придется выстраивать межгосударственные отношения. И межорденские тоже.

— Во втором сомневаюсь.

— Почему? Если ты сам говоришь, что разница между Светом и Тьмой преимущественно техническая, то мы просто обязаны прекратить этот идиотский тысячелетний конфликт.

— Ты представляешь, какие завалы за эти тысячи лет накопились в отношениях?

— Но если не начинать их разбирать, сами собой они не исчезнут!

— Я планирую добавить к этим завалам еще и похищение гранд-магистра Йоды.

— А я планирую сообщить гранд-канцлеру Йоде о нависшей опасности, как только пересеку границы Республики. Не знаю, что из этого получится. Но ощущения надвигающейся катастрофы у меня нет. скорее, свет в конце туннеля.

— Главное, сынок, чтоб это был не встречный. Хотя, каких-то особых пакостей я тоже не чувствую. Ладно, сын, тебе пора. Как раз успеешь долететь до «Звезды смерти», пока к границе подходить будем.

Лорд хлопнул сына по плечу. Обнимать при свидетелях постеснялся. Достаточно легкого, теплого прикосновения в Силе. Взаимного. И уже от самого выхода:

— Сестричке-заразе привет! Пусть в гости прилетает — не стесняется.

Вроде бы искренно сказал. Отношения детей между собой не на шутку тревожили Дарта Вейдера. Только он займется этим попутно решению основных проблем в одночасье поменявшейся галактике.

— Будешь забывать звонить вовремя, захвачу Корусант нафиг.

— Давай я лучше сперва наведу там порядок, а потом видно будет.

— Договорились.

Наследник Силы, лидер Нового Ордена джедаев Люк Скайуокер отправился в свой летающий храм.

* * *

— За время вашего отсутствия на борту происшествий нет! — бодро вскинул руку к козырьку адмирал Юларен.

Люк устало улыбнулся в ответ. Ну да, «без происшествий». Только у адмирала из-под ворота бакта-пластырь торчит. И корсет для фиксации поврежденного позвоночника ему еще долго носить придется. Рука у Дарта Вейдера тяжелая. Но Юларен нашел в себе силы руководить возвращенной под контроль Республики станцией, как только имперцы покинули ее борт.

— Прикажете начать работы по перекраске?

— Нет, адмирал. Смена дизайна и названия было условием освобождения попавших в плен солдат эскадры адмирала Оззеля. Не стоит так демонстративно нарушать только что данное обещание. Да и по сути новый образ куда честнее. Вы действительно командуете самым грозным оружием, которое когда бы то ни было создавалось в галактике.

— Да, сэр.

Люк еще раз кивнул адмиралу и торопливо зашагал прочь. За суетой последних дней он почти не виделся со своими друзьями, отношения с которыми теперь не могли не измениться. Едва появившийся орден уже понес потери. Пятеро погибли в схватке с призраками. Семеро, среди них и Мара Джейд, напросились в ученики к ситхам.

Люк и не пытался их удержать. Пусть каждый идет своей дорогой. Мара и те, кто присоединился к ней, уже сейчас примутся совершенствовать свою индивидуальную силу и мастерство. Сильные форсюзеры нужны галактик. Времена сейчас сложные. Территории корпораций под видом нежелания участвовать в войне заявили о выходе из республики. Имеющая мизерное население и огромный экономический потенциал территория наверняка начнет свою игру, стравливая и наживаясь на всех остальных. Да и формально находящиеся во владениях Империи, но пока мастерски изворачивающиеся, чтобы не оказаться в ее прямом подчинении мон-каламари добавляют остроты в межгосударственные отношения галактики.

Ему же только предстоит найти свой путь. Путь, который ему никто не покажет. Подсказать некому, просто потому, что им уже много тысяч лет никто не шел. «Слушай свое сердце» — пожал плечами отец.

А призрак Дарта Ревана приволок целый мешок чудовищно старых голокронов.

— Держи и не вздумай отказываться, — сердито взревел призрак. — Это записи древних джедайя. На них давно Плэгас зуб точит. А чем ему, я лучше их джедаям отдам. Пользы больше выйдет.

Люк хотел поблагодарить, но не успел: призрак исчез.

Парни нашлись в тренировочном зале. Впрочем, что именно отрабатывалась, понять не получилось. От своих он не закрывался, и его почувствовали издалека. Поэтому, когда Скайуокер вошел в зал, его встретила радостными криками уже ничего не тренирующая толпа.

— Да чего вы расшумелись, словно я из боевого похода вернулся? — смутился Люк.

Друзья смущенно притихли в ответ. Наконец неловкое молчание прервал неугомонный Аген. Задумчиво почесал рог у веска, словно с мыслями собирался.

— Ты только не обижайся. Понимаешь, мы были совсем не уверенны в том, что ты вернешься. Там у тебя отец и Мара…. В общем, стабильное будущее. А здесь. Если ситхи и правда захватят гранд-канцлера, что будет с проектом Нового Храма? Одной Великой известно.

Люк кивнул. Постарался, чтоб получилось максимально спокойно. Нет, он не лукавит. Это не так называемая ложь во спасение. Просто если он хочет вернуть товарищем уверенность в завтрашнем дне, то и правду надо подавать расчетливо. Вывод сделанный из наблюдений за Палпатином и Вейдером. Наверное, на сегодняшний день в галактике нет другой столь же «слетанной» пары, чем эти двое. При этом они не торопятся вываливать друг на друга всякую спонтанно пришедшую в голову мысль или эмоцию. Люк не может сказать, что в этой сдержанности совсем нет политики. Но что-то настоятельно подсказывает, что уважения и желания уберечь от лишних проблем, которые можешь решить сам, здесь гораздо больше. А еще это очень по-мужски. Детство кончилось: в их руках грозное оружие. Надо соответствовать.

— Гранд-канцлера Йоду мы будем защищать. Это наш долг. Но следует помнить, что с гранд-канцлером или без него, но Обновлённая Республика — это клоака, которой даже небрезгливый и жадный до всего, что плохо лежит, Палпатин не соблазнился.

— Что предлагаешь?

— Наводить порядок в своем доме.

— Предлагаешь захватить власть?

— Даже если мы каким-то чудом сумеем ее удержать, то потерпим самую сокрушительную победу в истории. Пока просто дистанцироваться от явной мрази типа Ксизора, и становиться центром кристаллизации здоровых сил.

— Как?

— Не знаю. Думать надо. Но сейчас — защита гранд-канцлера.

* * *

Ларт Нида оттирал разгонный трек огромной посадочной палубы планетоида от разлитой во время покрасочно-кузовных работ краски. По ситхскому обыкновению дроиду эту работу не доверили, хотя на борту джедайского храма техника должна иметься. Но заправляют здесь сейчас имперцы, вот и орудует бывший капитан уборочной машиной — огромным моющим пылесосом, заправленным растворителем вместо мыльного раствора. По сравнению с тем, что куча народа неделю красила внешнюю обшивку и тоже почти вручную, у него не работа, а курорт.

Хотя, после того кошмара, который с ним в Долине Лордов приключился, и чистка вольера крайт-дракона курортом покажется. И если кто подумал, что речь идет о том, как Нида на строительном комбайне не иначе как с самой Великой Силой бодался, — то зря. Ларт Нида — атеист и во всяких там призраков не верит. Да и было там чего пострашней каких-то там призраков. Дарт Вейдер, кто ж еще. И не какой-то там ряженый, который их «Кита Фисто» угнал, а самый что ни на есть настоящий: в доспехах, плаще, и меч световой в наличии.

Хотя про меч он того: малость приукрасил. Сейбер, наверное, имелся. Только просто на поясе висел. Нида не разглядел. Не до того было. Потому что заклинивший люк перевернувшегося комбайна ситх кажется просто руками сорвал. Ларс Нида и сам не знал, как долго он пролежал в сдавленной кабине, когда этот проклятущий люк отлетел в сторону, а на фоне серо- бурых облаков появился черный шлем. Глаз на нем не видно, но Ларт готов поклясться, что несколько секунд смотрел прямо в глаза ужасу всея галактики.

— Всем сканеры подавай. В Силе проверить, в каком из тракторов признаки биоактивности лениво было? — зарокотало куда-то в сторону.

Потом ситх исчез, а на его месте оказался дико похожий на бывшего механика «Кито Фисто» рыжий вуки, который и принялся извлекать пострадавшего из искорёженной машины. Когда Нида оказался снаружи, лорда и след простыл. Только тех нескольких секунд глаза в глаза с владыкой Тьмы ему до конца жизни хватит. Если слухи верны, и их действительно интернируют на родину, то первое, что сделает офицер, вернувшись домой, — напишет рапорт об отставке.

Воспоминания прервал рев сирены оповещения. На соседний, уже отчищенный трек заруливало сразу два шатла. Ох, Сила Великая! Опять?

Без лишней помпы, и с нескольких рабочими в качестве (случайных ли?) свидетелей у двух вставших напротив друг друга машин синхронно опустились трапы, и навстречу друг другу неспешно вышли всемирно известные черный гигант и зеленый коротышка.

* * *

— Приветствую вас, гранд-канцлер, на борту временно моей «Звезды смерти»

Дарт Вейдер учтиво склонил шлем. А может и не учтиво, просто смотреть на Йоду сверху-вниз так удобнее.

— Зачем говорить слова пустые? Не за тем здесь ты.

— Верно, не за тем. А вот зачем здесь вы?

— Не к лицу от опасности прятаться мне. Лицом повернуться должен к ней я.

— То есть?

— Готов с тобой отправиться на Коррибан я.

— Однако…

— Закончить недоделанное в бою с Сидиусом должен я.

— Ну, поединок с повелителем я вам обещать не могу, — несколько опешил, понимающий, что ситуация развивается по сценарию маленького гранд-магистра, Дарт Вейдер.

— Нити грядущего затянуты Тьмой. Не разглядеть. Но видение четко поведало мне о том, что сделать должно.

— Вольному — воля, — не стал возражать ситх, благо, формально все шло более чем удачно. — Объясниться с учениками напоследок не желаете?

— Ответственность за гибель мою с себя снять желаешь?

— Скорее уж последняя воля осужденного, то-се, — ответил колкостью на колкость ситх.

— Не стоит юные души омрачать печалью и гневом излишне.

Гранд-магистр Йода невозмутимо проследовал к шатлу лорда ситхов.

Ларт Нида украдкой вытер холодный пот со лба. Что это было? Не его дело. Он за гулом уборочной машины и не слышал ничего такого.

* * *

— Что это было?

Первым из состояния массовой поисковой медитации вывалился Аген. Неугомонный забрак затряс головой. Словно сбрасывая с рогов невидимую сеть, связывающую его со всеми одаренными на борту храма. Собственно, все были в этом зале. Вернее сказать, почти все. Дарт Вейдер перебрался со своего флагмана лично передать возвращаемых разумных и имущество представителю Обновленной Республики. Акт доброй воли, так сказать.

Но несмотря на мощный пропагандистский потенциал, трансляция встречи почему-то не велась. Только когда это останавливало Агена Колара? Верно, никогда. Он индивидуальную трансляцию устроил. Сугубо для своих.

Увиденное шокировало. Даже не фактом добровольной сдачи гранд-канцлера Йоды. Какой-то фатальной недосказанностью.

— Может, это какое-нибудь секретное условие ситхов: вернуть храм и пленных в обмен на гранд-магистра?

Первое предположение прозвучало через несколько долгих минут молчаливого обдумывания и буквально обнюхивания следов ауры улетевших младшего лорда ситхов и старейшего магистра джедаев. Может, от того, что самые резкие и шобутные подались в ситхи, или просто все они стали взрослее, но возмущенного ора не случилось. Мозговой штурм был, а эмоционального гвалта не было.

— Может быть. Только настроение у магистра было какое-то не то. Я не знаю, в каком расположении духа идут на смерть, жертвуя собой, тысячелетние старцы неизвестной национальности, но…

Со сказавшим эта Агеном не спорили. Ощущение некоей ускользающей неправильности, исходящей от джедая, уловили все. Или просто никто не видел старого магистра возбужденным, потому и показалось оно нетерпеливым, почти радостным.

— Или Йода ненастоящий. Клон, или еще какая подделка.

— И Дарт Вейдер не заметил подмены? Ха!

С этим замечанием Агена тоже не спорили. Папашу Люка Скайуокера здесь уважать научились все.

— Может, и заметил, да виду не подал. Зачем живым ситхам сотня-другая воскресших коллег?

Обсуждение продолжалось. Люк Скайуокер не торопился в него активно вступать. Так, бросал время от времени фразу, чтобы совсем выпавшим из дискуссии не выпасть. Сам же обдумывал вариант решения, ответственность за которое ему брать только на себя. В лучших палпатиновских традициях» «Мы тут посоветовались, и я решил». Еще совсем недавно они сперва без лишних раздумий ринулись бы спасать попавшего в лапы ситхов гранд-магистра, а уж потом принялись бы разбираться с тем, как он в тех лапах оказался. Сейчас же такой готовности окружающие не выказывали. Мало того, обсуждение приобретало все более политологический, прямо-таки академический характер.

— Разрешите доложить, сэр, — в объеме внутрикорабельной связи появился адмирал Юларен. — Гарнизон храма полностью восстановил контроль над планетоидом. Готовы к выполнению поставленных задач.

На первый взгляд прозвучало нейтрально. Но одаренного уровня Люка Скайуокера этим не проведешь. Адмирал очень боится, что ему придется гасить пыл не в меру активных хозяев храма, в случае, если тем заблагорассудится атаковать имперский флот прямо здесь и сейчас. Люк не стал уточнять, как, но старый звездолетчик полон решимости уклониться от выполнения безрассудного приказа. Похоже, устроенная ситхами расправа кроме всего прочего имела целью сделать из адмирала рассудительную и строгую няньку для через чур бесшабашных малолетних джедаев.

— Курс на Корусант, адмирал.

* * *

— Республиканцы уходят, милорд.

Командир крейсера тихо кашлянул за спиной любующегося на бездонный космос Дарта Вейдера. На сей раз одетого по всей форме — в глухие черные доспехи, но в компании не менее узнаваемого героя уже имперских карикатур — зеленым коротышкой Йодой.

— Благодарю, капитан, — рокочет вокодер.

Офицер бесшумно исчез. И правильно сделал. При посторонних из числа своих лорд Вейдер читать стихи постеснялся бы. А так над пустым мостиком проплыло навеянное настроением и видом «за окном».

— Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне дна…

— А сожалеешь о том ты, что не бросились спасать меня мальчишки, — не разделил настроения своего спутника Йода.

— Наверное, — не стал спорить тот. — это было бы глупо, доставило бы мне кучу хлопот. Но это было бы по большому счету правильно. Только мой сын уже в пятнадцать лет разучился принимать спонтанные, обоснованные романтической версией справедливости решения. Он уже не бросит все и не понесется на край галактики спасать неизвестную, но прекрасную принцессу. Не сможет сбросить груз ответственности с своих плеч. Вы лишили моего сына юности, сделав взрослым сразу после детства. И я вам этого не прощу.

— Думаешь ты, нужно мне твое прощение?

— Нет. Но ввиду на всякий случай имейте.

— Тревожно мне что-то.

Младший ситх голодным крайт-драконом нарезал круги по площадке перед главным входом в усыпальницу владыки Рагноса. Ситх старший пребывал в куда более спокойном расположении духа. Во всяком случае — внешне. Да и сидение на вытащенном на улицу по случаю священного ритуала троне к лишней суете не располагало.

— Откуда такие выводы, друг мой?

— Кулак с утра чешется. Правый.

— А это не к деньгам?

— К деньгам левый. Правый к драке.

— Предстоящая драка вас тревожит?

— Нет, блин, возбуждает!

— Не хами учителю.

— Вот кто б говорил. И верно говорят: самые добропорядочные матроны выходят из бывших проституток.

К двум живым ситхам присоединился ситх мертвый — дарт Плэгас.

— Вы воскрешаться не планируете, что ли? — вмиг прекратил словесную пикировку с мастером и ринулся отвлекать очевидно неприятного Сидиусу призрака на себя Вейдер.

— Ха! Что за глупость? Плэгас Мудрый табуном не ходит. Я и в призраки не особо рвался. Так обстоятельства сложились. А оживать, чтобы жить и оглядываться, как бы кто-нибудь тебя опять подушкой не придушил? Увольте!

Дарт Сидиус презрительно сморщился. Мол, знаем, знаем, учитель. Бравые бойцы типа Малака или Ревана просто оттеснили бывшего банкира от вожделенной кормушки. Только озвучена эта ехидная мысль не была. Во-первых, зачем, если она на поверхности лежит. На самом видном месте. Во-вторых, именно в этот момент внутри усыпальницы произошел взрыв Силы. Именно взрыв. По-другому не скажешь.

Дарт Вейдер рефлекторно положил руку на пояс с мечом. Дарт Сидиус перестал изображать безмятежность и обернулся оскаленным зверем. Дарт Плэгас же мудро поднялся метров на двадцать над местом ожидаемой драки.

Несколько минут томительного ожидания. Внутри гробницы очевидно творилось нечто чудовищное и одновременно великое. Шторм Силы, замкнутый в очень небольшом пространстве. И вот наконец все улеглось. Только яснее от этого не стало. Различить что-либо в сгустке силы и аур казалось нереальным. Точнее, получалось почувствовать не сотню аур отдельных, хоть и находящихся очень близко друг к другу существ, а нечто единое и вместе с тем однородное.

И вот наконец из ворот появились… появился…. появилось… ОНО. Круглое. Зеленое, Пять метров в диаметре. С ушами гранд-магистра Йоды. Глазки? Нет. Глазок нет, вроде. Ни умных, ни хотя бы каких-нибудь.

— «Звезда смерти», только цвета хаки, — прокомментировал увиденное Дарт Сидиус.

— Ох. б… — поддакнул повелителю Вейдер.

— Вот что значит, умных книжек не читать, — с чувством глубокого удовлетворения промолвил Плегас.

— Хотите сказать, владыка, что заранее предполагали такой поворот событий? — сварливо поджал губы Палпатин, наблюдая за тем, как неуклюже перекатывается с боку на бок монструозная несуразность

— А чего там предполагать? То, что уважаемый Йода такой же джедай, как и мы с вами, милорды, не видел разве что совсем слепой. Нет в нем ни Света, ни Тьмы, ни любви, ни ненависти. Пустота. Энергетический вампир, ловко сосущий чужую Силу.

— Хотите сказать, что в старом Храме зеленый просто харчевался? — хмыкнул Вейдер.

— Ага! — подхватил его тон Плэгас. — Сосал джедаев, потому что ситхов, во-первых, гораздо меньше, а, во-вторых, джедаи, с их идеями альтруизма, доятся гораздо легче.

— Он потому главным образом с юнлингами и возился: они не понимали, что являются кормом. Потом сформировались несколько поколений джедаев с деформированным видением Силы, — Сидиус готов был к философской дискуссии, только зеленый монстр притягивал тревожные взгляды.

— Ну да, ну да, трудно ждать от покусанного вампиром, того, что он станет добровольным донором.

Плэгас тоже старался держаться подальше от бывшего Йоды.

— Потом юнлинги того… кончились. И Йода собрал вокруг новых недоученных малолеток, которых никто не собирался учить…

Дарт Вейдер, напротив, собран и агрессивен. И маневрировал в пространстве между троном повелителя и беспорядочно перекатывающимся шаром.

— Но детки растут, выходят из-под контроля, а тут информация о планах воскресения ситхов. И воспринял это как самый шикарный шанс. Все согласно законам физики: внутренняя пустота Йоды всосала в себя накопленную артефактами энергию плюс наших незадачливых призраков….

— Ладно, хватит трендеть! — наконец не выдержал Сидиус. — Вейдер, кончайте эту жабу. Полагаю, на переваривание милордов призраков уйдет не слишком много времени.

— Да, повелитель.

Дарт Вейдер бодро двинулся навстречу бывшему Йоде. Руки уже чесались делом заняться. Как там все происходило с «засасыванием призраков Пустотой» пускай специалисты потом головы ломают. У них для этого вечность впереди. Его же дело — решить проблему. Физически.

Только сообразить, как к этой заразе подступиться.

— Тыкни его просто, чтоб лопнул!

— В пузо цель! В пузо!

— Не суетись: щаз мы его к тебе поближе подкатим!

Эти и еще не менее десятка может и не всегда дельных, но непременно эмоциональных советов раздались у лорда Вейдера прямо в мозгу. Тот аж головой затряс от неожиданности многоголосья.

— Милорды призраки, это вы? — на всякий случай уточнил младший ситх, вопросительно глядя на своего учителя.

— Не тяни банту за вымя! — взревело внутриутробное многоголосье гораздо дружнее прежнего.

— Вейдер, стоять! — вдруг перестал опасаться монстра Дарт Сидиус. — Простите, милорды, но прежде чем избавить вас от вами же сотворённой глупости я предложил бы обсудить цену вопроса.

Волна ответной нецензурщины сошла на нет довольно быстро. Мало того, внутри магистра Йоды случился некий консенсус. Во всяком случае теперь переговоры с Дартом Сидиусом вел кто-то один. То и дело отвлекаясь на перебранку внутри себя и поминутно меняя точку зрения, но уже не хором.

Торговались же до хрипоты. Причем по вопросам, которые для всех, кроме самих переговорщиков, существенного значения не имели. Что-то про перераспределение полномочий между институтами императорской власти и советом призраков. Мало того, следящему не столько за переговорами, сколько за поведением зеленого уродища Вейдеру показалось, что требуемые от призраков уступки и самому Палпатину не особо нужны. Тут скорее желание показать, кто в доме, в смысле в Империи, хозяин.

В поведении же зеленого хатт его знает кого ничего особо не менялось. Все те же бессмысленные и нескоординированные движения неразумного и неповоротливого существа. К тому же с явными проблемами вестибулярного аппарата.

— Гранд-магистр Йода еще там? — понявший, что повелителю едва ли что-то угрожает, Дат Вейдер решил скоротать время за разговором с Дартом Плэгасом.

— Смотря что вы вкладываете в понятие «гранд-магистр Йода». Материально он на месте и даже подрос. Так называемая душа — предмет мутный и научной фиксации не подлежит. А личности там давно нет. Пустота — она и есть пустота. А одними трескучими фразами подавить и подчинить себе воли сотни лордов не получится. Так что, если и было там чего, его милорды растоптали и не заметили.

— Вы уверены, что?…

— Что от гранд-джедая не следует ждать какой-либо неожиданности? Слышали притчу: «Я красивый», — сказал урод и заплакал. «Я урод», — сказал другой урод и засмеялся…» Вы помните, чтобы Йода когда-то смеялся? То-то. Тяжело признать себя дураком или подлещом. Но сложнее всего признать себя пустотой. Это даже перед самим собой невозможно. Ибо тот, кто нашел в себе силы сказать, не красуясь: «Я ничто», уже представляет из себя хоть что-то.

— Тогда что мешает милордам разорвать всего лишь материальную оболочку?

— Сам-то как думаешь?

— Ответ имеет значение?

— Допустим.

— Проверка на вшивость? Тогда боюсь вас разочаровать: ибо сдается мне, что милорды призраки просто не желают признавать, что они, мудрые и великие, попали в ловушку ничтожества. Или никак о согласованных действиях не договорятся.

— И чем мне должен не понравиться этот ответ?

— Тем, что критиковать такие достоинства ситха как гордыня и себялюбие, характеризует меня как не вполне правоверного ситха. В общем, раньше и ситхи были злобнее, и джедаи наглее и вообще: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков».

— Соображаешь. Только с чего ты взял, что это мне не нравится? Хотя, кто его знает к чему ведут перемены. Нас могут дико раздражать молодежный сленг, но не меняется исключительно мертвый язык. Не меняются призраки. А живым привычно меняться.

— Ладно, я, пожалуй, пошел.

Лорд Вейдер задумчиво перебросил меч из руки в руку.

— Подождите, владыка Вейдер, — завис у него над головой Плэгас. — Я бы не торопился. Представляете, как поведут себя наши призраки после такого конфуза? Вот и я даже не представляю…

— Предлагаете так оставить? — брезгливо поморщился Вейдер.

— Предлагаю подождать, когда они там внутри выдохнутся или в конец друг с другом переругаются.

— А если консолидируются?

— Шизофрения не лечится. А это лишь когда в одной голове поселяются двое.

— Так эти ж не в голове, а в брюхе?

— Вейдер, давай! — прервал сей философский диспут Сидиус.

— Вы договорились?

— Нет, но милорды обнаружили в своих рядах призрак Йоды.

— Понял вас, повелитель.

Алый клинок метнулся к зеленому монстру. Целью тот оказался на удивление легкой. Словно резиновый мячик проколоть. Не попасть под столб ударившей в небо Корребана вырвавшейся из утробы энергии, куда сложнее. Пока Дарт Вейдер отступал, прикрываясь щитом от сыплящихся разрядов, стоящего в стороне Сидиуса едва отброшенной реактивной силой в сторону шкурой не накрыло. Едва увернулся. Решил, что давать повод для написания монументального полотна маслом «Император в зеленой шкуре» — нескромно.

Зато обоим ситхам хорошо была видна череда рванувших в сторону теней. Узнать в сером полупрозрачном существе, возглавляющем процессию, магистра Йоду было затруднительно. Но при богатой фантазии можно.

— Шустро. Только зря он к пещерам понесся: заблудится ведь с непривычки, — с интересом проводил процессию ленивым взглядом Дарт Вейдер.

Дарт Сидиус промолчал, мало того, старший ситх тревожно оглядовался по сторонам, причем в сторону вовсе не умчавшихся ловить не оправдавшего их великих надежд джедая призраков.

— Меч не убирай.

— Повелитель?

— Ты Дарта Плэгаса видишь?

— Нет.

— Вот и я нет.

— Это плохо? — пожал плечами младший ситх.

— Это тревожно, — не разделил его равнодушия старший.

Тем временем столб готовой, казалось, прожечь атмосферу до внешней парковочной орбиты энергии стал помалу угасать. Сперва, просто бледнел. Потом потерял четкость линий и напоминал уже клубы жирного густого дыма. И вот это уже просто подсвеченная изнутри разрядами молний туча, которая стремиться раствориться простым туманом.

Из которого возникла вполне материальная, а не призрачная фигура мужчины-мууна.

— Ах, учитель! Почему-то именно от вас я ждал чего-то подобного, — растянул губы в хищной улыбке Дарт Сидиус.

— Владыка Вейдер, будьте так любезны, одолжите плащ, пожалуйста. Уже вечереет. Прохладно, а я без одежды, — проигнорировал своего бывшего ученика Дарт Плэгас.

— Великое чудо воскрешения совершить хоть и в одно рыло, исхитрились, а капельку энергии на штаны не хватило? — Сидиус прямо не запретил, но всем видом показал, видеть бывшего мастера в одежде своего нынешнего ученика он не желает.

— Хорошо, я куплю, — и бровью не повел муун.

— Вот ведь морда банкирская: сразу торговаться, — заворчал Вейдер, просто чтобы не выглядеть мебелью, пока старшие товарищи договариваются.

— А это ничего, что финансирование создания армии клонов и первые проекты уже здесь, на Коррибане, финансировались мной?

— Здесь деньги были уже не совсем ваши, — не пожелал согласиться Сидиус.

— При моей помощи выведены из банка моих наследников. Сути это не меняет, — и бровью не повел Плэгас.

— Давайте-ка вернемся к проблемам насущным. Вы уверенны, что ваш статус вновь живого продлится слишком долго. Древним рано или поздно надоест гоняться за новообретенным призраком гранд-магистра Йоды, и тогда…

— Отнять жизнь гораздо проще, чем вернуть, — со знанием дела поддакнул своему учителю Дарт Вейдер.

— Гонять джедая по Долине Лордов — занятие увлекательное. Но вы правы, милорды. Тянуть с тем, чтобы договориться не стоит.

— Ну что, мой мальчик, послушаем невероятно выгодное предложение? — решил поиграть в демократию император.

Но исполняющий обязанности демоса Вейдер предложенным кратосом не заинтересовался и попытку гнилого либерализма пресек со всей имперской прямолинейностью:

— Да свершится воля императора.

При этом за спину мууну зайти не забыл. Так, демонстрации серьезности намерений ради, не более того.

— Я слушаю вас, мой друг, — адресованный гораздо более высокому, чем Палпатин, Плэгасу кивок все равно смотрелся величаво.

— Я готов занять место канцлера Обновленной Республики, — скромно потупил очи долу муун, — под родовым именем Хего Дамаск, разумеется. И при поддержке Нового Храма. Слово «джедаев» в его названии полагаю не вполне уместным.

— Скромненько, но со вкусом, — в целом одобрил идею Палпатин. — Сами нам разгребать проблемы Центральных регионов пока не по силам. Не вытянем. Но и возражать против того, чтобы кто-то попробовал расчистить эту помойку не вижу смысла.

— От нас-то вы чего хотите? — почувствовал желание императора взять паузу для обдумывания возникшей ситуации Вейдер, изображая при этом гораздо большее чем у повелителя недовольство. Типа о безопасности сына беспокоился.

— По большому счету — только корабль до Корусанта. Впрочем, если сумеете загнать в голокрон призрак Йоды, тоже не откажусь.

— Зачем он вам? — теперь неподдельно удивился младший ситх.

— Как наглядное доказательство моего конфликта с ситхами и добрых намерений по отношению к Республике. Погубленный когда-то узурпатором Палпатином честный бизнесмен Дамаск, да еще сумевший спасти из лап мучителей дух магистра Йоды, не плохой стартовый капитал для начала политической карьеры, не находите?

— Зачем вам это надо?

— Прежде всего, чтобы улететь из Империи и остаться равным с вашим повелителем. Вдвоем на одном троне нам не усидеть. Нереально. Признать старшинство другого не сможем ни он, ни я, а устраивать новую поножовщину — увольте. Значит, признаем очевидное: галактика слишком большая и разная, чтобы ей было реально управлять в рамках одного государства. Зато места для двух амбициозных, но разумных ситхов в ней вполне хватит.

— Ваши планы по поводу Нового Храма?

— Та бы уж и спросили: по поводу Люка Скайуокера. Союз. Более-менее равноправный. При условии, когда форсюзер не только в Храме, но и во главе государства, союз может получиться куда гармоничнее, чем в Старой Республике.

— Планируете оставить Республику?

— Почему нет? Шугать от власти олигархов из секторов корпораций придется быстро — лет за десять. Следующие же лет сто заниматься придется преимущественно экономикой: там всю хозяйственную схему, когда машины создают машины ради новых машин, а разумные оказались на обочине жизни, менять надо. А это долго. Так что объявлять войну тоталитарной империи не планирую.

— Сами знаете, что авторитарной, — делано обиделся принявший некое решение Палпатин. — Вейдер, мальчик мой, одолжите господину Дамаску ваш плащ. И пойдите, поймайте наконец этого Йоду. Нечего тут наши святыни джедайскими лапами осквернять!

В Нью-Дрешде утро начинается рано. Собственно, как солнце встанет, так и начинается. Слишком много в большинстве своем весьма небогатом городе совсем нестоличных дел. Нью-Дрешде никогда не спит, но не шумом ночных дискотек и рекламой круглосуточных торговых центров. На это у его жителей денег нет. А вот печи металлургических заводов и реакторы-синтезаторы не гаснут ни днем, ни ночью.

С некоторых пор Джин нравится вставать с рассветом, чтобы собирать завтрак отцу, глядя на далекие огни промузлов на окраинах. Днем огней не видно, зато смог (хотя, по словам местных и гораздо менее противный, чем в первые годы) делает пейзаж размытым и блеклым. Утром же не понять, где заводские дыми, где предрассветный туман.

Только сегодня завтрак можно сварганить по-быстрому. Это Гален Эрсо, начавший стесняться оказавшейся вдруг совсем взрослой дочери, оставил привычку ходить в растянутом свитере и протертых джинсах и даже дома к столу стал появляться едва ли ни в парадном мундире. Отчего и Джин приходилось соответствовать обстановке: никаких бутербродов на скорую руку. Горячее, гарнир, все как в кулинарных книжках с картинками описано.

Но сегодня конструктор Эрсо улетел в КБ едва за полночь. В лаборатории госпожи Уэссекс — обычное дело. Шефа осенило, остальные воплощают идею в чертежах и моделях. Особенно, когда милорда Вейдера нет на Коррибане. Впрочем, сегодня Дарт Вейдер в столице. Значит неутомимая Лира и его работать припрегла. Насколько поняла Джин отец работает над каким-то новым суперкрейсером.

Девушка достала из микроволновки горячий бутерброд и уселась на подоконник. Можно не торопиться. Занятия на подготовительных курсах в индустриальный колледж начнутся через час. Они проходят либо рано утром, либо уже вечером, потому что большинство слушателей в отличие от Джин днем работает. Она бы тоже пошла, Продавщицей или официанткой. Но отец воспротивился: дочь конструктора Эрсо должна учиться. Только и смогла, что отстоять возможность подрабатывать оператором уборочных дроидов в его же КБ. Нет, она не жалуется. Странной гордости Эрсо-старшего особо не поняла, но учиться ей понравилось, и вообще….

Додумать это самое вообще не успела. На кухне появилось заспанное доказательство присутствия Дарта Вейдера на Коррибане — Лея Скайуокер. Она уже месяц дуется на «променявшего родную дочь на сопливого джедая» папашу и живет у Эрсо. Так что перед тем, как на занятия ехать, надо накормить подругу. Не то юная леди ситх спалит кафа-машину спросонья.

— Опять полночи с братом в галасетях болтала? — Джин пододвинула чашку с дымящимся кафом к Лее.

— Я что ли виновата, что у нас разница во времени — девять часов? — сладко зевнула та.

— С братом общаешься, а с отцом из-за него же — нет? Чудно. Долго ты еще на него дуться собираешься?

— И ничего я не дуюсь. Я может его личную жизнь устраиваю. Пока меня нет, он хоть Лиру свою домой приводить начал. Ты там смотри: как признаки токсикоза появятся, мне свистни.

— Фантазерка.

— Ты меня знаешь: сказала, будет у меня сестренка — значит, будет!

— А мнение Лиры или лорда Вейдера тебя совсем не интересует?

— Ты что? Разве такое ответственное дело можно пускать на самотек!

— Ну-ну.

Новому доводу Леи помешал звонок в дверь.

— Девчонки, привет! Пожрать что есть?

Не договорив, Марек уже лез в микроволновку.

— Че, у Вейдера в холодильнике совсем шаром покати? — ревниво принялась оберегать продуктовые запасы подруги Лея. — А в магазин смотаться лениво?

— Далеко. У меня полчаса до рейса. Я прямо из долины заскочил. Я в освежитель, ладно?

И верно, у порога виднеется дорожная сумка. Лея неопределенной хмыкнула, а Джин достала с полки чистое полотенце.

— Спасибо.

Хотя Марек считался учеником Дарта Вейдера, а обучать Мару Джейд взялся Дарт Сидиус, уделять слишком много времени своим подопечным обоим некогда. Тут еще с десяток молодых одаренных объявилось. Призракам же быстро наскучило гонять по долине дух Йоды, и они вызвались обучать живых. С энтузиазмом. В результате Джин совсем не удивится, если окажется, что Гален сегодня ночью по вызову своего официального учителя до столицы бегом бежал, а не на флаере летел. Устроить эдакий марш-бросок вполне в стиле ситхской педагогики. И попробуй опоздай: Дарт Вейдер разгон устроит, мало не покажется. Будешь за его звездолетом пешком бежать да самого пункта назначения.

Впрочем, все эти зверства пошли парню на пользу: за последний месяц он загорел, вытянулся едва ни на голову, подростковая тощая фигура начала обрастать сухими, неперекаченными мышцами, превращая Галена из мальчика в стройного молодого мужчину. Джин украдкой засмотрелась на вышедшего из душа с обнаженным торсом парня. К чему лукавить, он ей нравился.

— Я чего заскочил-то, — крикнул Гален из прихожей, натягивал свежую футболку. — Милорд сегодня улетает на Корусант. Он велел вам передать, что если есть желание, то можете присоединяться. Господин Эрсо не возражает.

— Джин, ты как? — морщит нос Лея, старательно делая вид, что если и согласится, то исключительно ради подруги, пожелай та взглянуть на столицу галактики.

Подруга пожелала, и по квартире пронеся смерч скоротечных сборов.

* * *

В космопорту они отправились в сектор для небольших коммерческих судов. Потрепанный коррелианский грузовичок с живописной заплатой на весь борт с гостеприимным лязгом опустил аппарель перед пассажирами. Впрочем, и экипаж, молодой пилот, представившийся Ханом Соло с рыжим вуки Чубаккой, тоже свое судно только что увидели. Видимо именно по этой причине Чубакка тихо, но злобно рычал, а Соло остервенело пинал опору корабля. Не иначе как надеялся, что этого будет достаточно, чтобы развалить хаттово ведро с гвоздями на окончательный и неподлежащий восстановлению хлам. Не вышло.

— На какой помойке можно откопать это чудо техники позопрошлого тысячелетия, милорд? — обратился к хозяину судна Хан.

— Господин Скайворкер, — поправил пилота Ситх. — Дарт Вейдер ходит в плаще и доспехах. Непременно черных. А в гражданском костюме — Никанэ Скайворкер, бизнесмен с Татуина. «Тысячелетнего же сокола» я у одного барыги в карты выиграл с год назад.

— Тысячелетний — это дата выпуска?

— Можно подумать, ваш «Кит Фисто» был значительно новее. И уж наверняка не чище!

Так «татуинский бизнесмен средней руки» с семейством отправился по торговым делам на Корусант: кредит на строительство свечного заводика перехватить, да дочь с племянниками по столичным бутикам и иным культурным заведениям прогулять. Во всяко случае, таможенные власти Центрального сектора такое объяснение вполне устроило.

Культурная же программа началась прямо с дальней парковочной орбиты, но которой они изрядно провисели, пока пилот Соло с диспетчерами лаялся.

— Во, глядите! Джедаи свой храм опять перекрашивают! Он у них теперь «Звезда Смерти» им. Г.-М. Йоды. Цвет соответствующий, — прильнула к иллюминатору Лея.

— Ксизор, гнида, еще две секции к своей базе приварил, скоро больше Храма будет, — мрачно указал на монструозной сооружение, выплывающее из-за бока планеты Гален.

— Пусть себе строится. Больше грязи — ширше морда. В смысле, легче прицеливаться будет, — хозяйственно оценила стройку Джин.

Тем временем их борт уже заходил в атмосферу по указанному им диспетчером коридору, когда Хан, тихо матерясь, бросил «Сокола» резко в сторону. Перед самым носом проскочила яркая стая маломерных судов.

— Что за?... — куда громче пилота взвизгнула Лея.

— Разбойная эскадрилья, по ходу, — задумчиво почесал нос Гален. — В смысле, банда стрит-рейсеров. Троюродный племянник погибшего от рук ситхов капитана королевской яхты Альдераана Вейдж Антиллес с дружками.

— Догнать хамов сможешь? — азартно крикнула пилоту Лея.

— Не днем и не на «Соколе», — охладил праведный гнев дочери ситх.

— Нам на нем еще домой лететь, смягчил слова начальника Хан.

Впрочем, Лея на отца не обиделась. Несшийся где-то уже за пределами видимости Вейдж Антиллес должно быть икнул от эдакой просто зловещей сговорчивости. Остальные же просто приняли к сведению.

* * *

В космопорт «Сокол» не пошел. Опустился на одной из многочисленных, хотя и не вполне легальных стоянок на крыше небоскреба. Несколько минут на турболифте, и они в квартире, которая, судя по документам, сменила за последний десяток лет с десяток же хозяев. Хотя, будь жильцы соседних квартир уточку внимательнее, то они обнаружили бы, что на кого бы ни было записано жилье, хозяин появляется в нем один-два раза в год и всякий раз это один и тот же человек. Правда, таковых глазастых в доме не имелось. За весь Корусант не скажем, а в этом районе проявлять чрезмерный интерес к чужим делам не принято. Нет-нет, никакого криминала. Дом, вполне себе респектабельный. С традициями. Чтить чужое личное пространства — одна из них.

— Леди и джентльмены! Все мы современные существа, несклонные следовать заскорузлым традициям вчерашнего дня… — раздавалось из галавизора, перед которым расположился господин Скайворкер, пока его спутники распаковывали вещи.

Показывали интервью с одним из кандидатов на пост канцлера Обновленной Республики. Мууном Хейго Дамаском: как ситх из табакерки выскочившей жертвой ситха Сидиуса и джедая Йоды последовательно.

— Да, я тот, кого покойный гранд-канцлер Йода называл адептами Темной стороны. И что с того? Разве это помешало Палпатину устроить на меня гнусное и вероломное покушение? И кому-то стало лучше оттого, что даже после падения канцлера-ситха я не мог вернуться в центральные миры из опасений обвинений в ситхизме?

Журналисты сочувственно закивали пафосным словам Дамаска.

— Еще бы им не кивать. Он за месяц на Корусканте нехило в развитие «независимых» СМИ вложился, — походя прокомментировала увиденное пробегающая мимо Лея.

— Ну, насчет «кому стало лучше» — это он зря. Наследники его доли в Межгалактическом банковском клане воскрешения небось не обрадовались? — отозвался из-за двери Марек.

— Именно поэтому они беспрецедентно щедро раскошелились на избирательную компанию дорогого родича, лишь бы в тридцать лет без него обходящийся семейный бизнес не лез, — фыркнул Дарт Вейдер, выключая головизор.

— Транспорт подан, сэр!

В комнате появился Хан Соло. Парень сегодня выглядел необычно. Строгий, ценовой категории выше среднего, костюм делового человека и наброшенная на плечи кожанку пилота республиканских ВКС. В общем, то ли секретарь, то ли телохранитель полукриминального босса.

— Пап, ты надолго?

— Как обычно, Сила знает. Но не раньше ночи. Так что гуляйте. Флаер возьмете в моем гараже. Постарайся особо не задерживаться.

— Ты тоже.

Лея чмокнула отца в щеку и тут же бросила обустроиться и засобиралась на прогулку. Лорду только и оставалось, что улыбнуться нехитрому приему мечтающей начать освоение столичных просторов.

И тут же поймал вопросительный взгляд ученика. Гален очевидно разрывался между желанием присоединиться к учителю и остаться с девушками.

— Остаешься здесь. Покажешь девочкам город и за безопасность отвечаешь.

— Да, учитель, — расплылся в довольной улыбке парень.

* * *

А в Хане Соло погиб великий актер. Во всяком случае новую для себя роль он играл с воодушевлением. Стоило им припарковаться у солидного бизнес-центра, как он лихо выпрыгнул со своего места открывать дверцу пред боссом. Внутрь его, правда, не пустили. Собственно, ему туда и не нужно. Нечего ему на переговорах милорда с каким-то намылившимся в канцлеры недодушенным банкиром делать.

Его дело — связь. Потому как хотя они и являются практически официальной неофициальной делегацией Империи, чье право на существование потрепанная в недавнем конфликте Республика почти признала, но ключевым словом во всем этом является, как вы поняли, слово «почти». Поэтому Никанэ Скайуоркер впервые появился на Корусанте с семьей. Это знак доверия к принимающей стороне. Хотя Хан сказал бы, что это знак уверенности в том, что эта самая сторона глупостей делать не будет. Только несмотря на все эти жесты выйти может п всякому. Поэтому Хан Соло лениво развалился в кабине флаера, ожидая босса сперва у бизнес-центра, потом у пресс-центра, где он принимал участие в какой-то открытой дискуссии, потом перебрались к ресторану. Стоянки-парковки могли меняться. Неизменным оставался включенный канал связи.

Залы для переговоров обычно хорошо экранированы. Туда не со всякого даже очень навороченного устройства пробьёшься. А имея бортовой передатчик в качестве ретранслятора в непосредственной близости, о том, что до тебя кто-то не дозвонится, можно забыть.

Огонек сигнала тревоги замигал на пульте ближе к полуночи.

— Хан! Где учитель? Я не могу дотянуться до него в Силе!

Голос Галена Марека дрожал и срывался. Хан только усмехнулся. Еще бы. В ресторане помимо Хего Дамаска и Вейдера собралось еще штук пять джедаев. Надо думать, ради приватного разговора в Силе они закрылись ото всех наглухо. Только работе банального коммуникатора это не мешает.

— Спокойно, малыш, соединяю.

Лорд появился меньше чем через минуту. Он еще продолжал разговор по коммуникатору, на ходу тыча пальцем по настройкам карты-навигатора.

— Все, Марек, я вас вижу. Через четверть часа будем.

— Чего это четверть часа? За три минуты долетим, — обиделся, взглянув на карту, Хан.

— Сперва домой, — отрезал лорд, и уже в микрофон: — Чубакка, готовь двух «птичек» к вылету.

Да чего стряслось-то? Спросить у ищущего что-то в датападе милорда не успел. На арендованный Никаном Скайуоркером под гараж уровень они уже влетели. А там на стартовом треке — два «колесника» с эмблемами «Обсидиана». Эмблемы, правда, Чуи цветной клейкой пленкой заклеивает. Асромех машины ведущего недовольно пищит об отсутствии полного боекомплекта.

— Отставить. Хватит и этого.

Дарт Вейдер уже в кабине. Пока Хан занимал место в машине ведомого, в наушнике помимо стандартных команд предстартовой подготовки раздалось.

— Наши нарвались на банду аэрохулиганов и влипли.

Вот хатт! Про выкрутасы шпаны на крутых флаерах Хан наслышан. Одна из забав, гонять как волки зайца чем-то непонравившегося им пилота, подчас кончалась трагически. Нет, там за штурвалом одаренные, их так просто не затравишь, но…

— Может, полицию вызвать, сэр?

— Марек вызвал.

В голосе милорда лязгнула сталь. Кажется, Хан Соло теперь знает, что значит любимая фраза ситхов про то, что ярость дает им силу. Идиоты те, кто представляют ситхов неврастениками. Истерика еще никому силы не добавляет. Но о том, насколько наоборот дело обстоит в реальности, мало кто задумывался. Сейчас в летящей впереди машине сидит не человек — киборг — идеальное орудие для достижения цели. Ни единого лишнего движения, слова, мысли. Только ярость отца, чья дочь сейчас во власти подонков, горит глубоко внутри как реактор ИЗР-а, приводя в движение эту машину.

Над ночной стороной Корусанта неслась пара истребителей. Остановить их не пытались. Хану очень хотелось надеяться, что просто потому, что в силуэте незнакомых аппаратов настоящие боевые машины не признали. Сочли за очередных пижонов, которые за немалые бабки просто сделали своим спортивным игрушкам особо агрессивный тюнинг в стиле «милитари». О иных возможных мотивах нерешительности дорожной полиции думать не хотелось. Впрочем, кому-то из дежурных по сектору хватило благоразумия перекрыть пару поперечных транспортных потоков. Иначе, чем объяснить почти пустой коридор в никогда не спящей столице свободного мира? Хотя, в районе бывшей промзоны оно и так не особо напряженное…

Додумать Хан не успел. Впереди показались огни полицейских мигалок. Вейдер резко забрал вниз и в сторону. Хан едва успел отреагировать, когда машина ведущего зависла над небольшим балкончиком — площадкой внешней металлической лестницы какой-то башни, на которой замерли обнявшиеся Гален и Джин.

— Забирай второго.

— Да, сэр.

Хан дождался, пока юный ситх передаст свою подругу с рук на руки ситху старшему, затем подогнал свой СИД на освободившееся место, чтобы уже и Марек заскочил к нему в кабину.

— Извини, малыш, место на коленочках не предлагаю. Лезь за кресло. Другого места нет.

Огрызаться парень не стал. Некогда. Уже докладывает учителю о случившемся. С его слов выходило, что они чинно-мирно погуляли по столичным достопримечательностям, потом поужинали в каком-то клубе и поехали кататься по вечернему городу на двух флаерах. На одном — Гален с Джин, на втором — Лея с парнем, с которым она в клубе пзнакомилась. На одной из улиц их догнала развеселая толпа спортивных флаеров, кажется, та самая, что подрезала Хана на входе в атмосферу. Лея предложила поучить их хорошим манерам на дороге. Она с Галеном достаточно хорошие пилоты, чтобы на неширокой улице и скоростной режим не нарушать, но и мимо себя никого не пропустить. Так с матерящейся толпой за спиной с четверть часа и летали.

Потом численное превосходство «разбойной эскадрильи» взяло верх: их плотно окружили и увлекли за собой на этот пустырь. Вырваться в принципе можно было, но Лея предложила не драпать, а принять вызов. На пустыре же ими принялись играть в аэро-поло — швырять зажатые в плотную сферу жертвы друг другу словно мяч.

Гален вызвал полицию. Та прилетела, но предпочла не вмешиваться. Присутствие стражей порядка «разбойных» нисколько не смутило. Мало того, флаер Марека целенаправленно погнали лоб в лоб на патрульных.

— Их пилот растерялся видать, вот я, чтоб не столкнуться, в стену и вывернул… — виновато оправдывался Гален за разбитый флаер.

— Чего ж вас полиция не подобрала? — впервые решил вставить свои пять кредитов в разговор Хан.

— Подобрали…. И в обезьянник своего «Бобика» заперли… — вздохнули из-за спинки кресла.

А из наушника раздалось горделивое «ха!...» Джин. Понятно, похоже, у девочки с известной своими нравами Джеды опыта выпрыгивания из полицейских «Бобиков» на ходу побольше, чем у ситхо-джедая будет.

Короче, картина ясная. Благо они ее уже и своими глазами наблюдали. Лорд неспешно облетел гогочущую в прямом эфире кучу-малу, продолжающую азартно гонять флаер Леи. А вот нецензурно мечтать о том, что они сделают со своей жертвой, когда приземлятся и из флаера ее вытащат, — совсем лишнее. Если от услышанного у ситха мозги переклинит, то на расстрел трех десятков гражданских машин ему и неполного боекомплекта хватит. Нет, сдержался.

Самым сложным оказалось следить за тем, чтоб никто не улизнул. Но класс машины и боевой опыт позволили и это. На то, чтобы стая волков превратилась в толпу перепугано сбившихся в кучу сопляков, ушла буквально минута. Два хищника кружили вокруг, поочередно выдергивая из нее очередную жертву. На то, чтобы превратить мощный спортивный боллид в кучу помятого металла, который в воздухе невесть на чьем честном слове держится, уходили секунды. Потом изуродованная машина с в большинстве случаев потерявшим сознание пилотом запихивалась обратно, а хищники принимались за следующую.

— Красиво работают, — покачал головой старший полицейского патруля, — Похоже, «разбойные» мальчики на ветеранов нарвались. Жаль мужиков, папаши потерпевших их теперь по судам затаскают.

— Угу, — мрачно кивнул сидящий рядом стажер.

— Может, и не найдут? Машины-то не в одной нашей базе не значатся…

— Вот именно.

— Хочешь сказать, что это реально боевые машины?

Стажер Нида, недавно демобилизовавшийся из действующего флота парень, возможно, знает, что говорит.

— Боевые. И не наши.

— Ситхи?

— Типун вам на язык!

— Нам валить отсюда не пора?

— Не дадут.

Договорить стажер не успел. Ибо в поле зрения бдительного патруля появился новый персонаж. Сверху, похоже с орбиты, буквально падал флаер в раскраске Нового Ордена.

— Второй, присмотри за шаачатами.

Одна из чужих машин пошла на перерез новичку. Несколько первых виражей давали надежду на то, что это все же не бой, а его мастерская имитация. Но нет, выходить из лимита две минуты на одного противника пилот мстителей не собирался, но коли силы были более-менее равны, то истории раздался первый выстрел. Лишившийся двигателя джедаей задымил и начал планировать к далекой поверхности Корусканта, куда-то ниже уровня промзоны.

— Надо бы пилота подобрать… — нашел-таки повод покинуть ставшее все более горячим и непонятным место старший патруля.

Но не успел их флаер развернуться, как ударивший в стену впереди разряд турболазера обозначил границы дозволенного.

— Тпру, командир, — раздалось в наушнике. — Джедай и на нижних уровнях не пропадет. А вы сейчас обеспечите безаварийный проход к какой-нибудь штраф-стоянке. Желательно, не самой ближней.

— Да, сэр.

Странную процессию показали практически во всех утренних новостях. Полицейская сирена заставляла транспортный поток расступиться, и в освободившийся проход втекала еле ползущая вереница сильно побитых флаеров под конвоем двух крупноватых для атмосферников незнакомых машин. Когда пригнанное стадо кое-как рухнуло на площадь перед главным транспортным управлением столицы, оба чужака исчезли. Как-то так вышло, что никто не заметил куда. Во всяком случае, когда Дарт Вейдер и Хан Соло под одобрительное урчание Чубакки на домашнюю стоянку заруливали, диктор из работающего в гараже головизора сообщал именно об этом.

— Босс, у вас ус отклеился. В смысле пленку с тактического знака «Обсидиана» сорвало, — сообщил ситху Хан, не обращая внимание на норовящего отсидеться за его спиной, чтобы не попасть на глаза учителю Марека.

Не получилось. Сила его знает, как оно вышло, но через несколько шагов Гален оказался лицом к лицу с милордом.

— Виноват, учитель. Я не просчитал ситуацию до конца и в какой-то момент выпустил ее из-под контроля…

— Самонадеянность в традиции ситхов. Но меру надо знать и в этом. Для вправления мозгов — серия спаррингов с пилотом Соло, когда проигрвший собственноручно проводит кузовные работы на помятом космолете, не повредит. Полеты — по возвращении домой. техработы — прямо сейчас.

Дарт Вейдер широким жестом указал на два файтера и гораздо более сильно помятый флаер Леи. Та стояла, держась за руку высокого темноволосого парня.

— Представишь своего спутника?

— Да, папочка, познакомься. Это Бел Иблис. Мы познакомились на дискотеке, и немного погуляли по ночному Корусанту. Было классно.

— Доброй ночи, сэр, — вежливо склонил голову парень.

Кто его знает, что сын лидера сенатского большинства Гарма Иблиса думал о своей новой знакомой и ее представлениях о романтических ночных прогулках, равно как и о ее родственниках, но держался он достойно.

— Час уже поздний. Чуи, подготовь флаер для нашего гостя.

Дарт Вейдер уже смирился с мыслью о шумных обвинениях в организации изощренной коварности покушения на сына видного сенатора. Но это же не повод быть невежливым со своей «жертвой». И не ночевать же его оставлять, опять же!

— Не беспокойтесь, сэр. Я вполне доберусь и на такси. Сегодняшняя ночь на улицах столицы должна выдаться необычайно спокойной, — с интонацией потомственного политика сенатского уровня кивнул юноша, набирая код на своем коммуникаторе.

— Рад, что вы позитивно отнеслись к сегодняшнему происшествию.

— Я всегда позитивно отношусь ко всему, что идет на благо моей стране. Я абсолютно не разделяю ваших методов, но думаю, что проблема неформальной молодежной группировки «Разбойная эскадрилья» решена.

— И чем же вам, юноша, мои методы не глянулись?

— Они эффективны, не спорю, но теперь у этих молодых людей сформируется превратное представление о том, что кто сильнее, тот и прав. А это идет вразрез с ключевыми ценностями нашего свободного общества.

— По-моему, у них появится представление о том, что на всякую силу может найтись другая сила, то соответствует реалиям любого мира. Кроме того, у кого-то может появиться мысль о том, что по-настоящему хорошо пилотировать в уличных покатушках не научишься.

— Надеетесь, что кто-то захочет летать не только так же, но и там же?

— Почему нет? Ребята с хорошей реакцией в том стаде были. Да и кто мешает Республике рекламировать свои летные училища?

— Рад знакомству, сэр, — вновь церемонно кивнул младший Иблис, когда его коммуникатор пискнул, сообщая о прибытии такси.

Лея же только легкомысленно ручкой помахало бой-френду.

— Ты специально все это устроила, чтобы проверить не тонка ли кишка у твоего нового приятеля? — озадаченно почесал затылок старший Скайуокер.

— Тебя что-то не устраивает?

— Да как тебе сказать…. Просто, учитывая твою общительность, уличная шпана на Корусанте быстро закончится, и ты полезешь с испытывать очередного ухажера на базу принца Ксизора, а он — мой.

— Приму к сведению.

— Как тебе этот Иблис, кстати?

— Фу, — скривила задумчивую гримаску Лея. — Не трус, но зануда.

— Сенатор в надцатом поколении.

— Думаешь, такое не лечится?

— Почему? Наша мама была сенатором.

Постепенно ангар опустел. Люди разошлись. Даже суетливые дроиды-механики затихли. Но нет, казалось, полная неподвижность нарушена скользящей тенью. Навстречу которой шагнула вторая, только что казавшаяся элементом технического оборудования. Отец и сын Скайуокеры замерли друг напротив друга.

— Быстро выбрался с нижних уровней. Молодец.

Первым драматично буравить друг друга пламенным взглядом надоело Скайуокеру-старшему.

-Ты стрелял в меня, отец!

— Не истери — не в тебя, а в двигатель твоего флаера.

— Но почему?!

— Не лезь под руку ситху. Ты, вообще, чего хотел-то?

— Защитить людей от твоего произвола. Еще чуть-чуть и ты начал бы стрелять, верно? Можешь не отвечать, я и так почувствовал твой настрой в Силе.

— На пустыре — едва ли. Но если бы кто-то попытался уходить на флаере через ближайшие пешеходные галереи, то да. Только, если ты к моему настрою так серьезно отнесся, то почему приперся один, а не вызвал полицию? Не затраханных начальством и боящихся косо поглядеть на сильных мира сего патрульных на ржавом «бобике», а серьезные силы правопорядка.

— Я не хотел подвергать опасности ни твою, ни их жизни…

— Я так похож на отморозка, способного затеять бой в центре города?

— Хочешь сказать, поведи полиция себя активнее, ты бы им сдался?

— Почему нет? Публично дал бы показания о происшествии с моей дочерью, в более интимной обстановке всучил бы пару взяток. В результате все домохозяйки Корусканта рыдали б над историей защищавшего своего ребенка от подонков отца, а папаши наших хулиганов еще бы и от штрафов немальеньких не отвертелись бы. А вот что конкретно ты в одиночку с разбушевавшимся ситхом делать собирался, я так и не понял.

— Не знаю. Я как-то…

— Сперва сделал, потом подумал? Бывает. Ты чего пришел-то?

— То, что я просто хочу тебя видеть, не принимается?

— Почему? Сойдет. Хотя, нормальные люди обычно договариваются о встрече, или на худой конец, звонят в дверь, а не через гараж лезут. Да и просто в этой жизни только кошки родятся.

— Ты про Дамаска?

— Если тебя беспокоит этот воскресший хрен с горы, то…

— Такие как он не должны становиться канцлером!

— Боюсь, что на сегодняшний день он однозначно выиграет выборы.

— Ты приехал с ним договариваться?

— Да. Хотя пока и неофициально. Повелитель полагает, что взаимное признание и мирное сосуществования сейчас одинаково выгодны и Империи, и Республике. Внутренние проблемы и отношения с нечеловеческими доминациями сейчас актуальней.

— Дамаск согласен?

— Ну, с последними территориальными потерями он не особо согласен. Так что Йоду клянет последними словами, но этим и ограничится.

— То, что он делает с духом гранд-магистра — это ужасно! Заточить Йоду в банку из-под огурцов! Как такое возможно?

— Сам ума не приложу. Откуда в гробнице Марки Рагноса взялась трехлитровая банка из-под маринованных огурцов консервного завода Кубани… И ладно бы пустая, а то ведь с рассолом.

— Врешь ведь, что не знаешь…

— Откуда? Его призраки Палпатину в знак примирения так с банкой и принесли. Между прочим, в рассоле Йоде, может, даже лучше. Водичка, веточки укропные: прямо как жаба в аквариуме. Только по ночам светится и на посетителей ругается.

— Ругается? А со мной даже разговаривать не стал.

— Ты чего к Дамаску ходил-то?

— Встреча лидера джедаев и кандидатами в канцлеры. Но вообще-то пытался понять, чего он хочет.

— Власти, чего же еще хочет ситх.

— Власти-то все кандидаты хотят не меньше: и сенатор-демократ Мотма, и ставленник Ксизора, забыл, как его.

— Значит, в кандидате Дамаске тебя тревожит не его склонность к Темной стороне Силы?

— Он предпочитает называть это альтернативной одаренностью. Но ты прав, отец, опаснее не то, что он ситх, а то что он олигарх.

— Поясни, — озадаченно почесал нос Вейдер.

— Он ощущает себя муунским банкиром. И это хаттски нравится нашим секторам Корпораций.

— Чем плохо?

— Тем, что он к стране относится, как к своему бизнесу.

— Ну, бизнесмен-то он, говорят, отменный.

— Вот именно. Нет, я не боюсь, что он начнет банально хапать для себя. Хего Дамаск слишком умен для этого. Но как отменный бизнесмен, он готов оптимизировать расходы, сокращать нецелевые активы и неэффективных сотрудников.

— Можно подумать, сейчас в Республике не Корпорации заправляют.

— Не совсем.

— Угу, еще принц Ксизор есть.

— Я не о том. Корпорации — в своих секторах хозяева. Там население раз в десять сократилось. Только жирующая верхушка и дроиды. Но в дела старых аристократий и центра они со своим уставом пока не лезли.

— Полагаешь, что это пока — исключительно потому что у них своего парня в канцлерах не было? Зря. Разумные им в качестве работников не нужны, чтоб на социалку не тратиться. Но ты забыл про функцию потребителей. Я не экономист, как ты заметил, но в целом схема такая: Корпорации платят налоги Корусанту, а правительство стимулирует возможно массовое потребление товаров Корпраций. Главным образом, в долг. Но пока все всех устраивает. Пока Корпорации не найдут более выгодный рынок сбыта. Но и тогда, думается, они истреблять вчерашних потребителей не враз кинутся. Сперва просто прекратят платить налоги.

— И вчерашние потребители сами с голоду передохнут. Таким рынком может стать Империя?

— Едва ли. Открыть рынок — значит, дать затоптать собственное производство и с голым задом остаться. Поэтому, Палпатин и не торопится на Корускант. К прямому противостоянию с истинными хозяевами мира он еще не готов. Повелитель предпочитает быть полным повелителем в половине галактики, чем номинальным во всей.

— Тем не менее Дамаск уже заявил, что название «Звезда Смерти» подходит Храму джедаев гораздо лучше.

— И ты опасаешься, что дело вовсе не в ситхской эстетике, а в том. что новый канцлер реально погонит Храм сокращать лишние рты?

— Я не опасаюсь. Я этого боюсь, отец.

— А я не знаю, что тебе ответить, сын. Я имею ввиду — стратегически. Как не стать марионеткой в чужих руках, решить можешь только ты.

— Я понимаю.

— Да не кисни ты. Прорвемся. Хочешь, я Ксизора грохну?

— Нет. Спасибо. Во всяком случае, не сейчас.

— Как скажешь.

— Ты лучше скажи, насколько я могу рассчитывать на тех разумных, кто учился в ваших вузах?

— Если ты о том, не имперские ли они поголовно шпионы, то нет. Какой-то процент есть, конечно, но не сильно выше, чем везде. Я могу гарантировать, что они добротные профессионалы. Работать мы их научили. Мысль о том. что чиновник, как и офицер, не работает, а служит, внушить попробовали. Попробуй им немного помочь с карьерой, подстраховать, чтоб жизнь не сломала, и через несколько лет у тебя будет корпус специалистов, способных эфффективно управлять страной.

— Для кого вы их готовили?

— Не для кого конкретно. Точно не для Йоды, ему они просто не нужны. Для того, кому хватит ума ими воспользоваться, наверное.

— Зачем?

— Если все останется, как есть, то война станет неизбежной в течение нескольких лет. Слишком много негативного потенциала накопилось. А нынешний уровень высшего руководства республикой такой, что ничего кроме «маленькой и победоносной» они не придумают.

Люк кивнул. Они так и стояли все это время посреди ангара, а ночь у парня выдалась не из простых. Заметив, как сын с ноги на ногу переминается. лорд положил руку ему на плечо, а второй слегка подтолкнул в спину в сторону лежащих в стороне покрышек. Пальцы уткнулись в знакомо висящий под одеждой цилиндр. Поэтому вместо планового замечания про то, что в ногах правды нет, прозвучало.

— Ты сейбер-то с собой зачем прихватил? На нижних уровнях с бластером или голой Силой сподручнее: разговоров лишних не будет.

— Нет, — парень высвободился из-под отцовской руки. — Я шел суда, чтобы при необходимости драться с тобой.

— Ой, дура-а-ак.

— Я джедай!

— Снова-здорово! Ну, а я о чем? Защищайся.

В руке ситха возник алый клинок.

— Давай-давай, не останавливайся, — прорычал Дарт Вейдер, когда они обменялись несколькими ударами. — Чем больше накостыляю тебе, тем меньше дружку твоему, Мареку, достанется.

— Причем тут Гален?

— Как это причем? Ты думаешь я спущу ему с рук то, что он, ученик лорда Вейдера, не смог справиться с какой-то шпаной и выдернул учителя из кабака? Не в жисть.

— Прекрати!

Люк разорвал дистанцию и опустил оружие.

— Что опять не так?

— Вы, ситхи, все превращаете в балаган! А я серьезно!

— Вот и дерись серьезно, — сообщил Вейдер сбитому с ног сыну, приставив к его горлу меч. — Продолжим.

Люк ушел в сторону перекатом. Бой продолжился до тех пор, пока алый меч в руках ситха не начал троиться у джедая в глазах.

— Вот теперь достаточно.

Дарт Вейдер убрал дезактивированный меч. Люк не ответил. Тогда отец продолжил.

— Достаточно, чтобы понять глупость идеи с поединком в силу предсказуемости результата. Ты даже в режиме щадящего спарринга шансов не имел.

Люк опять не ответил. Чего говорить? То, что это был не настоящий бой: отец дрался в четверть силы, контролировал все, мало того, — просто показывал ему некоторые приемы, когда понимал, что сын ими не владеет…

— Тогда зачем?

— Чтоб дурью не маялся и даже со спины нападать не пробовал. Не по плечу я тебе пока.

— Пока?

— Конечно, пока. Ты же сын владыки Тьмы. Просто есть надежда, когда в силу войдешь, в мозгах проклюнется понимание того, что очень мало проблем в этом мире решаются ударом светового меча.

Помолчали.

— Ты на меня обиделся, отец?

— За что? — пожал плечами ситх.

— Значит обиделся… — печально вздохнул Люк.

— Нет же, — теперь с явной обидой фыркнул лорд. — Ты не обязан меня любить в конце-то концов.

— Я хочу… Только не знаю, как.

В предрассветных сумерках померещилось, что парень шмыгнул носом.

— Ладно, проехали. Я тебя понял. Обнимать не буду. Глупо оно как-то. Да и, того гляди, ножиком в бок схлопотать.

— Ты?.. Ты правда так подумал?!

Люк вскочил на ноги и рванул прочь.

— Эй, угомонись, придурок. Я пошутил.

В ответ только пыхтение пытающегося дрожащими руками справиться с сенсорами лифта в темноте джедая. Темная фигура ситха качнулось было ему вслед. Но замерла. На свете, действительно, очень мало проблем, которые можно решить одним ударом. Им с сыном нужно время. Остается только надеяться, что оно у них есть.

А пока просто заблокировать вызов лифта. Чтобы пройти к пожарной лестнице, по которой гость сюда собственно и попал, надо миновать Вейдера. Люк медлил.

— Ладно… Я пошел?

— Иди. Кто не дает.

— Мы с парнями завтра… в смысле уже сегодня на гонки внеатмосферников у Второй Луны собирались… Я Лею пригласить хотел.

— Передам.

— И сам тоже приезжай. Обязательно.

— Посмотрим.

— Я буду тебя ждать, отец.

— Хорошо.

Последнее было сказано уже исчезающей в пожарном лазе светлой макушке. В первых утренних лучах не голова — золотой одуванчик. Не зеленый шар ставшего «Звездой Смерти» «Солнца Силы», а обыкновенное солнце освещало путь новому дню.

Трасса у Второй Луны оказалось местом неожиданно респектабельным. Впрочем, чему удивляться? Организовать по-настоящему зрелищные шоу на Корусанте умели. А может все дело в умении окружающей «гостей с Татуина» толпы искренне радоваться происходящему. Беззаботная, легкомысленная атмосфера яркой кутерьмы вокруг затягивала как водоворот. Но Коррибане даже в дни праздников все гораздо сдержаннее получается. Там народ беспричинно лыбиться не обучен. Впрочем, даже Скайуокер-старший думал об этой особенности не без зависти или легкой грусти. Все-таки даже во времена его юности столичный Корускант только на верхних ярусах прикидывался чопорным. А все, что ниже среднего, всегда отличалось бесшабашностью, что в драке, что в гулянке. Уж это-то падаван-самовольщик знал четко. Только здесь и сейчас драки с поножовщиной не предвидится. Да, в этой шумной, развеселой толпе у вас запросто вытянут портмоне, но ни ножа в бок, ни предложения купить дозу чего-нибудь тяжелого не будет. Поэтому лорд чуть расслабленно улыбался встречным незнакомкам и тому, что молодежь растворилась в шумной толпе не препятствовал.

Толпа мало-по-малу начала рассасываться по местам. Тут социальное расслоения видно гораздо ярче. На массовых трибунах продолжается все тот же веселый гвалт, который не перекрыть и мощным динамикам. В вип-зоне все гораздо более чинно и спокойно. Даже молодежь неосознанно старается соответствовать статусу.

И вообще, несмотря на разгар предвыборных баталий, здесь — словно великое водное перемирие из сказки. Все три кандидата присутствуют и пусть в объятья друг к другу не кидались, но портить себе и другим зрелище политикой склонности не проявляли.

Во всяком случае, госпожа Мон Мотма обратила внимание на расположившегося совсем рядом татуинца только к третьему заезду. А для того, чтобы она сочла нужным подойти, тому не иначе как в Силе шаманить пришлось.

— Вас трудно узнать, Энакин.

— Сколько воды утекло, — не стал ломать чуть ностальгическое настроение собеседницы Скайуокер.

— Да, все течет, все изменяется. Вот и ситхи практически свободно чувствуют себя на Корусканте. Падмочка в гробу переворачивается.

— Ну, сенатор Наберрие куда ближе к сердцу принимала судьбы республики и демократии. Джедайско-ситхские разборки ее волновали куда меньше.

— Да-да, конечно. В результате бедняжка просто не смогла пережить встречу с одним из ситхов. Говорят, на Мустафаре Дарт Вейдер был просто неотразим.

— О, вы слишком романтично воспринимаете прошлое, мадам.

— Глупости. Лучше вернемся к делам нынешним.

Нет, щеки женщины не тронул легкий румянец. Намек на некий романтизм пусть не отношений, хотя бы мыслей, ее не смутил и даже не обидел. Он был ей просто неприятен.

— В настоящем же у нас опять сплошное дежа вю: ситх опять метит в канцлеры.

— Вы о Хего Дамаске?

— Я бы даже сказал — о Дарте Плэгасе.

— Кто это?

— Поройтесь в архивах. Возможно, найдете много чего интересного. Например, о том, что Дамаск был деловым партнером Палпатина, а Дарт Плэгас — учителем Дарта Сидиуса.

— Изотерическая чушь.

— Как знать, мадам. Возможно, капелька ставшей достоянием гласности эзотерики придаст хоть немного пикантности этой весьма пресной и предсказуемой избирательной компании.

— Вы напрасно пытаетесь заручиться поддержкой демократического крыла Сената. У Республики нет и не будет ничего общего с Империей ситхов.

— Зачем так пафосно, мадам? Вы не на пленарном заседании, а у меня в кармане нет включенного диктофона.

— Не мерьте всех с гнилой колокольни ситхского лицемерия. Я всегда говорю то и как я думаю!

— Не стоит так волноваться, мадам. Ситхи с девушек денег не берут. И давайте уже смотреть гонки. Начавшийся заезд обещает стать захватывающим.

Собеседница лишь равнодушно пожала плечами. Плебейские вкусы мужа ее покойной подруги новостью для госпожи Мотмы никогда не были. Если бы не необходимость близости к чаяниям электората, ноги бы ее здесь не было. И «спасибо» за намек на компромат на Дамаска она говорить Скайуокеру не будет. Материалами воспользуется, но исключительно на благо Республики. Пусть ситхские пауки в банке перегрызут друг друга. Ее это не волнует.

Размышляя о чем-то подобном, Мон Мотма совсем перестала следить за происходящим за защитным транспаристилом, разделяющим трибуны и трассу. И только когда толпа вокруг закричала от ужаса и шарахнулась прочь от прозрачной и вдруг показавшейся такой непрочной преграды, Мон подняла глаза на трассу. О, Сила! Сразу несколько потерявших управление болидов, беспомощно кувыркаясь, неслись на трибуну. Кажется, удар неотвратим. И не факт, что бронестекло выдержит столь массированный удар. Это же не обзорная плоскость военного корабля, в конце концов.

Госпожа кандидат в верховные канцлеры едва удержалась оттого, чтобы не закричать и не броситься вслед за толпой. Но через миг изображение в космосе сделалось размытым и уже не таким страшным, Казалось, неотвратимо несущиеся на таран трибун болиды вдруг начали резко менять траекторию, да и панических воплей вокруг поубавилось.

Уф, глупость какая! Не хватало еще из-за такого принародно потерять лицо. Уж не специально ли устроенная ради нескольких пикантных снимков провокация это? Нет, это… Это теракт. Осознание того, что ничего еще не кончилось, вспыхнуло в мозгу как электрический разряд, вместе с выскочившим невесть откуда более крупным катером, целеустремленно несущимся на таран. Молния в мозгу тут же сменилась молнией наяву. Фиолетовый разряд вылетел из-за спины Мотмы и, пройдя сквозь транспористил, словно его и не было, ударил в шахид-машину.

От взрыва пол не миг ушел из-под ног. Но он же словно прочистил мозги, заставил выйти из оцепенения. Мон наконец сумела оторвать зачарованный взгляд от происходящего в космосе и огляделась. Первые ряды трибун практически опустели. Только несколько десятков мальчиков и девочек стояли, держа друг друга за руки, словно пытались закрыть собой остальных. Дополнительный, снизивши прозрачность обзорной стены щит — их рук дело? Тогда кто грубо надругался над законами физики чтобы не дать гоночным машинам столкнуться с защитой вип-трибуны? Уж не Скайуокер ли? Нет, он вообще стоит спиной к трассе, между жидкой цепочкой и перепуганными зрителями. Мон совсем нечувствительна к Силе, но ей на миг показалось, что он буквально всасывает ужас толпы, заставляя ту успокоиться. Значит, болиды растаскивала вон та парочка по краям, что до сих пор, делают руками какие-то замысловатые пассы. Теперь помогают тушить и растаскивать поврежденные взрывом борта. Парень — наследник Силы, а девушка, судя по сходству с покойной Падме, его сестра.

Мон неспешно оглянулась. Ну, да, ошибиться трудно. На роль метателя молний остался только один претендент. Хего Дамаск стоял в полный рост все еще выставив вперед руки. На кончиках пальцев потрескивали мелкие искры. Он опасается повторной атаки? Но теперь-то службы безопасность ее точно не допустят. Пора действовать!

— Вот вы и показали свое истинное лицо, Дарт Плэгас! Или вы осмелитесь отрицать свое ситхское имя?

Хаттов муун в ее сторону даже не посмотрел. А словно зачарованная (хотя, почему, собственно, словно?) толпа восхищенных глаз с Дамаска не сводит.

— Лихо он террориста сбил! — тихо шептались вокруг.

А потом кто-то заорал!

— Качать Дамаска! Качать джедаев!

Сказано — сделано. И испуганные взвизгивания девушек толпе не указ. Один Скайуокер сумел затеряться в толпе, прикинувшись непричастным.

Только многолетний опыт публичной политики не позволял Мотме остаться в тени в столь знаковый момент. Стоило ликованию вокруг чуть улечься, как ее голос вновь зазвенел.

— Эта гнусная провокация не сойдет с рук принцу Ксизору и его марионетке! Весь демократический мир обрушит свой гнев…

На сей раз сработало гораздо лучше. Толпа жаждала знать в лицо не только своих героев, но и своих негодяев. Вот и репортеры подоспели.

— Какие у вас основания, мэм, подозревать принца в этом ужасном преступлении?

— Его ставленника почему-то не оказалось на этой трибуне. Разве этого недостаточно? Впрочем, он много лет злоупотреблял благами демократии. Если мы все вместе не дадим отпор организованной преступности и коррупции в ходе предстоящих выборов, откупится и сейчас.

Кандидат в канцлеры продолжала говорить со все нарастающим по мере роста числа слушателей, воодушевлением. Но краем глаза заметила, как Скайуокер вытащил из толпы своих детей. Один из отчаявшихся пробиться ближе к Мотме репортеров метнулся было к ним.

— Господин наследник Силы, что вы думаете о…

— Ты ошибся. Это не наследник Силы. Это просто студент кулинарного техникума, — отозвался за джедая ситх.

— Это же надо так ошибиться: какого-то студента кулинарного техникума принять за наследника Силы! — сконфужено пояснил репортер своему оператору вернувшись в наседавшую на кандидата Мотму толпу коллег.

* * *

— Давай к нам в Храм, а? — чуть сконфужено предложил отцу Люк, стоило всей частной компании залезть на борт Соло.

— А давай, — подмигнул ему ситх.

— Остальных так в объятиях толпы бросишь? — с едва заметной иронией уточнил Марек.

— Сами выберутся, не маленькие, — куда более раскованно засмеялся Люк. — К тому же немного позитивных эмоций от собственной полезности им не повредит.

— А тебе?

— Обойдусь. Лидер должен быть скромным.

— Так и скажи, не хочешь тащить весь свой колхоз на драчку с Ксизором! — фыркнула Лея.

— Можно…

Хотя глаза юного джедая вспыхнули боевым задором, но голос прозвучал скорее вопросительно. Юное поколение дружно посмотрела на Скайуокера-старшего.

— Презумпцию невиновности уже отменили? — невозмутимо уточнил тот. — Или у вас имеются хоть какие-то доказательства причастности «Черного Солнца» к происшествию. Версию вздорной бабы прошу не предлагать.

— Да какие доказательства?! Это же принц Ксизор!

— А я — темный лорд ситхов.

— Точно! — победно взревела Лея. — Это сенаторша рыжая подстроила! Чтобы и Дамаска раскрыться заставить, и вину на Ксизора свалить!

— Если с вещдоками возиться западло, хоть бы к Великой прислушались, — откровенно наслаждался ситуацией лорд.

— Силу к делу не пришьешь! — не преминула огрызнуться папочке Лея.

— С этим не поспоришь.

— Ты чего предлагаешь? — наконец решил прислушаться к мнению отца Люк.

— Не пороть горячку, ибо если твои мозги отключатся от избытка эмоций, ты станешь не ситхом, а неврастеником. Так что, для начала спокойно разобраться в произошедшем. Точнее. позаботиться о том, чтобы у правоохранительных органов была возможность тщательно и беспристрастно разобраться в деле. И чтобы у органов судебных не получилось расследованное дело слить. Эффектных выстрелов и пафосных батальных сцен не обещаю. Но… Как-то так.

— Мы, наверное, так не умеем. Нас готовил для иного…

— В пятнадцать лет не уметь чего-то не стыдно. Это нормально. Просто найди того, кто умеет, и поддержи Силой и авторитетом Ордена. В данной ситуации тебе и искать не надо: адмирал Юларен. До Войны Клонов служил в Корпусе Юстиции. Опыт оперативной работы есть. да и знакомые в компетентных органах, надо думать, остались.

— Я подумал, что связями в органах поможешь нам ты…

— Видишь ли, сын. В силу специфики моей работы я больше общаюсь с теми, кто помочь тебе никак не смогут. Ибо за фиксированную сумму налом мать родную ситху продадут. Тебе нужны те, от кого я старался держаться подальше.

Тем временем их шатл уже заходил в ангар «Звезды Смерти».

* * *

Адмирал Юларен лично встречал своего юного командира у трапа. Силе было угодно сделать его, старого служаку, в шестьдесят лет нянькой для стаи безбашенных пацанов. Ладно, судьба — не сифилис: не предохранишься. Да и Вулф Юларен не в претензии. В конце концов, службу с одним Скайуокером он уже пережил. Хочется надеяться, что доживет до того момента, когда Скайуокер-маленький возмужает настолько, что станет равным погибшему отцу. Главное, что б до этого момента дожил сам мальчишка. С его умением влипать в разные истории, совсем не факт. И адмирала это тревожит.

Юларен сам не заметил, когда это случилось, но эти сопляки стали ему словно внуки. Собственно, известия о взрыве вовремя финального заезда гоночной серии у Луны-2, а вовсе не требование флотской субординации привели адмирала на посадочную палубу. Лично убедиться в том, что все обошлось — глупо, но необходимо.

Первым, как обычно, выскочил Скайуокер. Чуть дальше еще несколько малознакомых ребяток. Рядом же с наследником — смутно знакомый мужик. У Юларена хорошая зрительная память. В последние годы они не встречались. Раньше? Возможно. Только это неважно. Потому что несколько синхронных непроизвольных движений, и всякий имеющий глаза видит, как похожи отец и сын. Или именно это сейчас и важно?

Адмирал Юларен внутренне подобрался. Слишком свежи воспоминания о чудовищной, равнодушной силе, сжимающей горло.

— Рад приветствовать вас на борту, сэр. Надеюсь, в произошедшем инциденте никто из джедаев не пострадал?

— Все в порядке, адмирал. Нашу песню не задушишь, не убьёшь! — весело улыбается наследник. — Позвольте представить, Никанэ Скайворкер.

— Не стоит, Люк. Мы с адмиралом неплохо знакомы.

Мужчина, чье лицо становилось все более узнаваемым, протянул руку для приветствия. Адмирал на миг замер. Скайуокер невозмутимо ждал без тени обиды или неудовольствия. И Юларен решился пожать протянутую руку. Облегчение на лице наследника читалось куда явственней, чем у отца. Адмирала даже слегка покоробила такая самоуверенность. Но Скайуокер старший не дал обиде развиться во что-то серьезное. Начатый им разговор оказался куда серьезней.

— Похоже, у нас с вами опять появилось общее дело, — рука легла на плечо наследника Силы. — Я берусь защитить молодых джедаев от Дарта Вейдера, а вы — от тараканов в их собственных башках. А вместе будем помогать Ордену занять достойное место в обществе. Возражения?

— Нет, сэр.

Второе рукопожатие оказалось куда более искренним и крепким.

— Тогда и начнем с того, чем структура Ордена может помочь в расследовании нынешнего происшествия…

* * *

Марек и Джин самозабвенно целовались в подсобке за конференц-залом, в котором отец,, Люк и местные обсуждали историю с сегодняшним терактом. Лея же просто стояла у прозрачной стены смотровой галереи. Ей сейчас ничего не хотелось. Просто стоять и смотреть на нескончаемую орбитальную суету. При этом ей не было грустно или одиноко. И размышлять, принимая некое серьезное решение, нет необходимости. Ей просто нужно побыть одной. Сегодня одной ей просто хорошо. Может быть именно так от человека уходит счастливое, бесшабашное детство? Наверное, оно поймет это когда-нибудь потом. Сейчас она про это не думает.

За спиной зашевелилась Тьма. Отец умел двигаться практически бесшумно даже в доспехах, но Лея всегда чувствовала его приближение не по звукам, а по могучей ауре.

— Красиво. Особенно этот закругленный к полу прозрачный край.

Дарт Вейдер потрогал носком сапога звездную россыпь под ногами

— Угу, словно идешь прямо по звездам. Дух захватывает.

— Некоторые жалуются, голова мол кружится.

— Ну и дураки. Тускенов бояться — в пустыню не ходить.

— Человечество уже тысячи лет только и делает, что шагает по звездам. Но это не избавило его от атавизма страха высоты.

— Ты это к чему?

— Просто так. К слову.

— До чего с джедаями договорился?

— Они объявят, что ради мира, демократии и всего такого хорошего Храм берет расследование под свой контроль. Реально станут прикрывать следаков от возможных наездов заинтересованных лиц.

— Ксизора?

— Прежде всего, наверное, от него. Но он пока заявлений не делал. Зато госпожа Мотма уже делает третье заявление. При этом для пущей убедительности резко сменила прическу.

— Почему для убедительности?

— Ну, может быть, это безумно модная тенденция. Но я назвал бы ее «я из тифозного барака».

Лея достала коммуникатор и нашла новостной канал с трансляцией брифинге кандидата в канцлеры.

— Пап… Это… Это не плиттехнология. Это жвачка в волосах. Ее потом никакой силой не выковыряешь — только состричь.

— Ты?

— Угу.

— Зачем?

— Я случайно услышала ваш разговор. Зачем она так про маму думала? И вообще!

— Не стыдно?

— Немножко.

— Но ты над этим работаешь?

— Признайся, ты специально разговаривал с этой стервой так, чтобы я слышала? Типа, вот во что вырастают слишком упрямые принцессы.

— Вообще-то из упрямства много чего вырасти может: может вздорный и неуживчивый фанатизм, может принципиальная целеустремленность, а может жесткое, но разумное лидерство. Дело не в одном упрямстве — в отношении к людям, к власти, в профессионализме и степени самодостаточности, в конце концов.

— Ты меня воспитываешь или Мотму оправдываешь?

— Оправдываю? Вряд ли. Просто привыкаю к мысли о том, что в ближайшем обозримом будущем мне строить добрососедские отношения с Республикой, а значит — и с одним из ее лидеров.

— Получается?

— Пока не очень. Но жвачкой в прически политическим оппонентам я уже не плюю.

— А лорд Дамаск за подставу на тебя не обидится?

— Он постарается извлечь из ситуации максимальную пользу. А его величество не хочет класть все яйца в одну корзину.

— Значит, завтра поедешь встречаться с Ксизором?

— Подожду результатов расследования.

— Ну и гадость эта ваша большая политика.

— Сам терпеть ненавижу. Но именно она позволяет беречь флот.

Вместо ответа Лея уютно привалилась к плечу Вейдера. Некоторое время они молча смотрели на незапланированный рассвет: планетоид плыл навстречу поднимающемуся из-за бока Корусанта солнцу. Рукотворное утро, которое видят только они двое.

— Но делает-то его вся вахтенная смена «Звезды» — отозвался лорд на мысли дочери.

— Я тоже хочу.

— Что?

— Подарить галактике утро нового дня.

— И на меньшее ты не согласна?

— Те-а.

— Так валяй.

* * *

— Хм, интересно... Даже, я бы сказал — печально.

Только во взгляде вальяжно развалившегося в кресле и рассматривающего распечатку поименного голосования сенаторов на выборах верховного канцлера, Скайуокера не столько печаль или тревога, сколько неприкрытое любопытство.

— Хатт вас дери, Вейдер!

Дарт Плэгас окончательно потерял самообладание. Последней каплей стало отсутствие злорадства в словах собеседника. Будь оно обнаружено, весь накопленный негатив можно было бы выплеснуть на младшего лорда. А так крайним оказался брошенный в раздражении о стену датапад. Метко. В дребезги.

— Как такое вообще возможно?!

— И я про то же, милорд, — покладисто поддакнул Вейдер. — Денег на избирательную компанию потрачено просто немерено. Личное обаяние плюс точечные воздействия с помощью Силы наличествовали. Поддержка народа на улицах налицо. А в результате новым канцлером становится госпожа Мон с перевесом в пять процентов голосов. Много. Может, это просто не судьба, и бороться с ней бессмысленно?

— А может, это происки вашего завистливого императора? Он на Корусант зубы десятилетиями точил, а мне он почти дался за месяц!

— Почти не считается. Да и какие ваши доказательства?

— К хатту!

— Не обижайте старину-Джаббу. У него влюбить в себя миллиарды разумных получилось гораздо эффективней.

— Вот именно! Он работает на имидж среди народа. А мне же досталось кубло сенаторов!

— Так за чем же дело стало? Убедите заядлую демократку Мотму в том, что главу Обновленной республики правильнее избирать всенародным голосованием, и вперед.

Только презрительное фырканье вместо ответа.

— Ладно, если великому Плэгасу Мудрому западло перед избирателем на митинге скакать, то охмурите госпожу канцлера и правьте совместно — семейным подрядом. Молодая недостаточно молода? Побойтесь Тьмы, владыка Плэгас! Можно подумать, вы юноша невинный.

— Прекратите паясничать!

— Да я еще собственно и не начинал. Впрочем, если вам неприятно мое общество, то я могу уйти. Или все же у вас есть, что обсудить с представителем Империи?

— Только не делайте вид, словно вам все равно, кто стоит во главе Республики!

— Не все равно, к чему отрицать? Только даже если во главе нее встанет самый ситхский ситх, защищать он будет интересы республики, и ни на что другое не подпишется.

— Палпатин опасается, что два правителя-ситха в одной галактике мирно жить не смогут?

— Возможно. Только стоит ли списывать собственную неудачу на имперское влияние? Вы б еще ситхских хакеров приплели. Сдается мне, республиканская элита просто испугалась допускать к власти активного форсюзера. Сохранить в тайне вашу одаренность не удалось. А в то, что вы готовы играть по их давно сложившимся правилам, сенаторы не поверили.

— И правильно сделали, — как-то вдруг успокоился муун.

— Какие же выводы сделал из сложившейся ситуации Плэгас Великий?

— Страх перед страшилками про ситхов сыграл со мной злую шутку. Это страх в душах многих сенаторов не удалось перебить даже очень большими деньгами… Значит, будем приучать Республику к мысли о том, что не так страшен ситх, как его малюют.

— Какое место в этом светлом образе владыки Тьмы займет пропаганда нормализации отношений с Империей?

— Не скажу, что центральное, но достаточно важное. Как один из аспектов центрального тезиса о форсюзерах, как передовом отряде и стабилизирующей силе народов Небесной Реки.

— Эко мудрено завернули, милорд. Для этого вам, полагаю, понадобится поддержка Храма?

— Всенепременно. В ближайшее время планирую присоединиться к общине «Звезды Смерти» на борту которой мы примемся причинять мир и наносить порядок по закоулкам мира. Не возражаете, милорд Вейдер?

— Как можно, владыка Плэгас?! Только есть опасения, что в процессе принуждения галактики к добру, это добро чисто случайно не стало исключительно вашим… Короче, я лечу с вами.

— В мире всегда найдутся те, кто готов разделить с вами ваше добро. И чем больше у вас добра, тем больше желающих его поделить…

— Договорились, значит.

* * *

— Мои искренние поздравления с заслуженной победой, мадам Мотма!

— Позвольте выразить вам самое искреннее восхищение, госпожа верховный канцлер!

— Мы абсолютно уверены, только такая выдающаяся женщина, как вы, сможет вывести нашу Республику из кризиса!

Гул голосов тех, кто счел необходимым поздравить ее с победой на выборах, слился в единый, монотонный гул. Вежливая ответная улыбка словно прилипла к лицу. Она должна быть сильной. Одинаково сильной и в дни побед, и в дни поражений. Без разницы. Хотя бы потому, что разумные очень редко способны адекватно отличить одно от другого.

Наконец новоизбранная госпожа канцлер сочла возможным оставить возбужденных сторонников и спешно присоединившихся к победителю противников праздновать победу дальше без нее. Она устала. Даже свет в кабинете включать не хотелось. Просто опуститься в большое кресло, накинув на вдруг озябшие плечи шаль из пуха белых набуанских коз.

Усесться, угреться и признаться самой себе, что вовсе не в усталости дело. Сейчас ей просто страшно. Не из-за легшей на ее плечи ответственности за благополучие триллионов разумных. Хотя бы потому, что она слишком ясно себе представляет, как немного в этой галактике зависит от решений верховного канцлера. Перед ее мысленным взором стоит золотой пламень глаз погруженного в потоки Силы ситха. Тогда, на стадионе, он возможно спас ей жизнь. Но тогда же она почувствовала его бурлящую, безудержную и дикую мощь. Такие ни останавливаться, ни прощать, ни проигрывать просто не умеют. И упаси вас Великая оказаться на их пути. А она оказалась.

— Мадам, вам посылка от господина Дамаска с искренними поздравлениями с заслуженной победой и пожеланиями успехов на новом поприще.

Голос прервавшего ее размышления кибер-секретаря ожидаемо ровен и бесстрастен. Однако, женщина вздрогнула и зябко передернула плечами. Впрочем, держать лицо она умела даже перед дроидом. Поэтому легкая улыбка получилась весьма естественной.

— Ах, С5-РО, как ты меня напугал! Перешли господину Дамаску благодарность за поздравление. А подарок пристрой куда-нибудь… по твоему усмотрению.

— Да, мадам.

Дроид все также бесшумно исчез, но почти моментально вернулся с небольшой коробкой в руках.

— Ты уверен, что это следует нести в мой кабинет?

За легким, чуточку капризным неудовольствием удалось спрятать испуг. Дроид же анализировать тонкости интонации своей хозяйки оказался не склонен. Коробка водружена в центр рабочего стола канцлера.

— Как иначе, мадам? Он же живой и светится, — пояснил свою решительность кибер-секретарь.

В подтверждение его слов крышка коробки откинулась, и из нее и вправду полилось слабое, мертвенно-зеленое свечение.

— Что это?

Дроид не ответил. Мон же стало любопытно, и она заглянула в коробку. Теперь из нее извлечена довольно объемная стеклянная банка с яркой закручивающейся крышкой. Внутри на пару пальцев мутноватой жидкости, какие-то веточки и сгусток того самого зеленовато светящегося газа. А под банкой — записка: «Помни о предшественниках».

— Гранд-канцлер Йода? — сама собой сорвалась с губ невероятная догадка.

Вместо ответа в ушах зашуршало знаменитое Йодино покряхтывание и покашливание. Весьма сердитое. Что, в общем-то и неудивительно. Дух старейшего джедая пытался ей что-то сказать или просто сердился? Понять это бессмысленно. И не из-за того, что, не будучи форсюзером, Мон не в состоянии общаться с призраками Силы. Мысли, которые формулировал еще вполне живой Йода, всегда с большим трудом пробивались в сознание дамы-политика. Может, из-за избытка абстрактного философствования, от которого склонная к прагматизму Мон была далека, а может, из-за отсутствия в словах собственно мыслей?

Впрочем, исходя из уже упомянутого прагматизма, госпожа Мотма принялась старательно выбирать место для пусть и весьма двусмысленного подарка. Дамаск, может, и на что другое намекал, но она сумеет создать из подарка должный образ жертвенности и преемственности своей власти. Так что неспособность духа Йоды внятно общаться с посетителями — это даже хорошо. Значит, право интерпретировать его покряхтывания и переливы она сумеет гораздо точнее, че сделал бы сам бывший гранд-магистр.

* * *

А вот Люк Скайуокер в ночь после выборов ни о какой политике не думал. Вообще. Потому что накануне с Коррибана прилетела Мара. Вроде бы в качестве наблюдателя за политическими процессами в столице Республики. Только ни за чем она не наблюдала, а… Ну, вы все люди взрослые — значит, вы меня поняли. Не до всяких глупостей молодым людям было.

Проснулись они не очень рано: после полудня. И не совсем сами: сигналы сразу двух коммуникаторов разбудили. Госпожа новый канцлер срочно желала слышать лидера Нового Ордена, а Дарт Сидиус — свою ученицу. Параллельно в каюту рвался адмирал Юларен с докладом, а по внутренней связи сообщали о прибытии на борт господ Никана Скайворкера и Хего Дамаска.

Проще говоря, в первые четверть часа после пробуждения Люк понял лишь то, что стряслось нечто, из ряда вон, и надо вмешиваться.

Впрочем, в дальнейшем ситуация не многим прояснилось. Строго говоря, у Люка, да и не у него одного, сформировалось стойкое убеждение в том, что принц Ксизор скоропостижно, но прочно умом тронулся. Никаких иных выводов из распространенного фоллинцем заявления сделать не получалось.

— А ведь он искренен, когда несет этот бред.

Вейдер первым прервал молчание. Остальные согласно закивали. По записи судить непросто, но признаков неискренности в словак Ксизора никто не почувствовал.

— Кабы не знать, что на вашего рептилойдика внушение через Силу не действует, то можно подумать, кто-то из форсюзеров ему мозг прополоскал.

Хего Дамаск задумчиво обвел взглядом собравшихся.

— Ладно. К хатту лирику. Что имеем по фактам? — скосил взгляд на адмирала Юларена Вейдер.

— Два часа назад с периодичностью в минуту произошли взрывы в наземном дворце фоллинского принца и его орбитальной резиденции, а также в трех офисных комплексах, в которых размещались наиболее крупные структуры Ксизора. Первые два здания разрушены полностью, в остальных серьезно пострадали офисы «Черного Солнца» и аффилированных с ним структур. Выводы самые предварительные, но видимо речь идет о грамотно заложенных взрывных устройствах. Цель — максимальные разрушения. Число жертв уточняется. Но для такого масштаба взрывов оно относительно невелико. Видимо, лишние жертвы организатором нужны не были. Во всяком случае во всех офисах за несколько минут до взрыва сработала пожарная сигнализация, и большинство служащих успели покинуть помещение. А вот на орбитальной станции практически никто не спасся.

По мониторам перед собравшимися побежали цифры технических характеристик.

— Через четверть часа после последнего взрыва в Сеть вбросили видеозапись. Собственно, ее вы видели, господа.

Видели, как же. Десятиминутка бреда. Опасного бреда в исполнении вроде бы со всех сторон пострадавшего Ксизора. По форме — вселенский плач. По содержанию — кляуза на всех, кого ни попадя. Мол, коли вы видите это видео, значит темные силы нанесли по мне, принцу Ксизору, подлый удар. А «счастье» такое свалилось на мою гордо поднятую голову из-за непримиримости позицию «Черного Солнца» по отношению к всяческой форсюзерской нечисти. Оная же нечисть рвется к власти напрямую — через Хего Дамаска — или опосредованно — через марионетку-Мотму. Доказательств последнего довода не приведено. А вот планы жертвы описывались куда подробнее. Предчувствуя недоброе, Ксизор якобы покинул центральный сектор и находится на Фоллине, объявляет о выходе своего мира из Республики и начале непримиримой борьбе с сектантами-форсюзерами всех сортов.

— Снимаю шляпу перед тем, кто сумел так ловко заморочить голову принцу, — одними уголками губ усмехнулся Вейдер.

— Прямо публично снимешь шлем? — несколько легкомысленно хихикнул Люк.

— Могу. Только потом придушу поганца, чтоб без лишних свидетелей. Только это пока неактуально. Потому что я смысла этого балагана не вижу. Несмотря на случайные жертвы, народ в Республике воспримет весть о разгроме «Черного Солнца» скорее с одобрением. Слух о том, что новый канцлер вступила в сговор с форсюзерами тоже едва ли кого-то шокирует. В последние годы все привыкли к тому, что правит если не ситх, то джедай. Если некие сепаратисты стремились отторгнуть от Республики Фоллин, то уж как-то экзотично. А если Ксизор поймет, что те, кто якобы вовремя предупредил его об опасности, реально его немножечко обманули?

— Чтобы это понять, Ксизор должен быть живым. А это не факт, — хмыкнула Мара.

— Не о том думаете. Жив — не жив. Ксизор — не Ксизор. Детали. А суть в том, что кто-то бросил вызов форсюзерам. Независимый Фоллин — место, где не ждут ни ситхов, ни джедаев. Это вызов, господа форсюзеры.

— Вызов — значит вызов.

— Именно. И если мы на него не ответим, то взрывы-теракты продолжатся. Так что, как не прискорбно это признавать, но особого выбора нам не оставили.

Пока Дарт Плэгас это говорил Дарт Вейдер смотрел на него слишком внимательно, чтобы этот задумчивый взгляд можно было проигнорировать.

— Уж не меня ли вы подозреваете, милорд?

— Почему нет? Вызов брошен как бы всем. Значит объединить усилия для противодействия весьма разумно. Вы же, как самый старший из ныне живущих одаренных, столь же естественно претендуете на роль лидера.

— А если проблемы с некими антифорсюзерскими повстанцами начнутся и в империи, и в доминациях чиссов или хаттов, то «Звезда Смерти» станет надгосударственной силой по борьбе с этой заразой, — поддакнула лорду Мара.

— Извините, владыка Тьмы, но выглядит логично. Без особого риска вы становитесь пусть и неформальным лидером межгосударственной организации одаренных, — чуть покраснел Люк.

— Без риска, говоришь? И на чем, боюсь спросить, зиждется уверенность в неуязвимости «Звезды Смерти»?

— Ну… Это было по нашей же глупости… — еще сильнее покраснел Люк.

— А сейчас поумнели?

— Теперь на борту есть вы и лорд.

— Ты случайно сам себе не противоречишь?

— В этом и соль возможно вашего плана: я все понимаю, но отказаться от помощи все равно не смогу.

— О том. что старый интриган Палпатин с такой же долей вероятности может желать прибрать к рукам Новый Орден, никто не подумал? А зря. Играть с двух рук — его стиль. И нет, я не злопамятный: я все записываю.

— Другие варианты есть? — рявкнул не пожелавший обсуждать своего императора Вейдер.

— Есть, но они еще гаже, — кажется, добился желанной смены темы чужими руками Плэгас: — некая сила (пока неясно, форсюзеры они или нет) стремится одним-двумя ударами избавить галактику от нас с вами.

— Но для этого надо не много не мало…

— Заставить всех нас собраться в одном месте, чего они уже добились, и уничтожить «Звезду Смерти». Не такой уж неисполнимый план.

— Тогда может быть вам лучше покинуть?.. — забеспокоился Люк, но нарвался на столь яростные взгляды ситхов, что скоренько заговорил о другом. — Зачем?

— Версия первая: чтобы занять наше место. Тогда мы имеем дело с сектой не очень сильных одаренных. Версия вторая: лишенные способности работать с Силой пришельцы перед вторжением в наш мир задумали «уравнять» шансы, лишив Небесную Реку преимущества форсюзерства.

— Ладно, если так, то я готов подчиниться владыке Плэгасу Мудрому, — криво усмехнулся Люк.

— А я — нет, — фыркнул Скайуокер-старший, которого именно последняя страшилка убедила в наличии у Плэгаса амбициозных планов куда сильнее всех иных доводов.

— С чего вы решили, владыка Пдэгас, что банда форсюзеров — конкурентов слабее нас? — решила не доводить до откровенной драки лордов Мара.

— Потому что сильным и хорошо обученным взяться неоткуда. Сильных, но обученных кое-как мы бы почувствовали. Значит, не особо сильны, но вероятно хорошо организованы.

— Вариант одиночки не рассматриваем? — сменил гнев на милость лорд Вейдер.

— Едва ли. Одиночке нужна свита. А намеков на то, что на Фаллине ждут перебежчиков, нет.

— Каковы будут распоряжения по усилению безопасности станции? — решился встрять в рассуждения ситхов о глобальном Юларен, которого волновали дела насущные и конкретные.

К адмиральскому удивлению ситхи не разгневались, а покладисто перешли к делам тактическим.

— Объявляйте боевую тревогу. Готовность к выходу в любой момент. Пока же аврал и приборочка на всех палубах. В ее ходе ненавязчиво, но внимательно осмотреть станцию на предмет взрывоопасных неучтеностей. И иных подлянок. Джедаи устанавливают дежурство для наблюдения за колебаниями потоков Силы. Пока все, — привычно распорядился Вейдер.

— Как все? — опешил от столь краткого плана Люк.

— Нас ждут под Фоллином? Значит, мы летим к ним. Но не сразу..

* * *

— Как сон?

— Без сновидений учитель.

— А жаль, — пожевал сварливо поджатые губы Палпатин, пряча за сердитостью растерянность. — Похоже, Плэгас прав. Те, кто затеял эту авантюру, не оставляют следов в потоках Великой. Я ничего не чувствую. Ткань Силы на редкость спокойна. Узлов вероятностей немного. И вообще…

— Вы поэтому назвали происшествие авантюрой?

— Да, если ты о том, что глобальных сдвигов в мироздании в ближайшем обозримом будущем не предвидится. Но это не дает вам право сидеть сложа руки.

— Ближайшее обозримое, это сколько?

— Что за глупый вопрос? С такими к базарным гадалкам, пожалуйста! Лучше поищите недовольных в окружении Мотмы. Сдается мне, на ее победу ставили далеко не все даже из сенатских демократов.

— Думаете, подставили тетечку?

— Почему бы и нет.

— Мои действия, повелитель?

— Как обычно: по обстановке. Решите тактическую проблему Ксизора. Стратегически же меня очень даже устроит ситуация, в которой ситхи Империи, отщепенец Плэгас и рыцари Нового Ордена смогут работать в одной команде. Перспективное начинание. Естественно, при условии нашего контроля над получившейся структурой. Полное подчинение нереалистично. Но участие в управлении с правом вето обязательно. Иное бессмысленно.

— Да, повелитель.

* * *

— Срочное сообщение с Фоллина. В ходе вспыхнувших в столице волнений пострадал Центр перспективных биотехнологий им. Королевского дома Шизран.

— Что за хрень? — сладко зевнул опять выдернутый из постели Люк Скайуокер.

Обсуждение расследования взрывов на Корусанте закончилось от силы два часа назад. Все разошлись ждать результатов многочисленных экспертиз, а пока использовали оставшееся время на отдых. Но не тут-то было.

— Личная шарага принца Ксизора, где для «Черного Солнца» варганят всякую биоактивную дрянь, — морщится Мара.

— Бактериологическое оружие с вероятностью до 95%, — с невозмутимостью киборга уточнил адмирал Юларен.

— То есть это может быть опасным?

— Для столицы — более чем. При неблагоприятном развитии событий придется вводить карантинные меры.

— На охваченной беспорядками планете это нереально, — пожал плечами только что вошедший в конференц-зал Вейдер.

— Из-за чего волнения? — никак не мог выделить главное Люк.

— Вероятно, из-за несогласия части общества с идеей выхода из Республики.

— Не суть, — принялся отдавать распоряжения Вейдер. — Карантинные меры на самой планете — не наша проблема. А вот поставить санитарные кардоны вокруг кроме нас больше некому. У Мотмы на это не хватит полномочий, а Сенат будет дебатировать, пока зараза до Репаблик-Сити не доберется. Поэтому стартуем немедленно.

— Все так серьезно? — все еще надеялся на саморассасывание проблемы Люк.

— Два года назад Ксизор купил споры коррибанской чумы.

— Точно?

— Я был посредником в той сделке.

— Какого хатта?! Впрочем, не сейчас. Адмирал Юларен, «Звезда Смерти» немедленно идет к Фоллину.

* * *

Преимущественно зеленый с редкими водными вкраплениями и почти не закрытый облаками бок Фоллина казался совсем умиротворенным и девственным. Спокойным, как бывает даже разбушевавшейся океан или безмолвие горных вершин. Наверно, оттого, что с высокой орбиты не видна суета разумных. Хотя, она на Фоллине есть. Пока еще есть.

Когда «Звезда Смерти» неспешно приблизилась к орбите Фоллина, здесь уже стало пусто и чисто. Рванувшие к планете, как только станция вышла из гипера, москитные силы «Звезды» во главе с лордом Вейдером зачистили орбиту. Прежде всего — от навигационных спутников. После чего полеты прекратились сами собой.

Люк Скайуокер, заложив руки за спину, замер перед ликом планеты перед собой. То, что они сейчас делают, неправильно. У него нет слов, чтобы сформулировать почему, тем более у него нет мыслей, чтобы объяснить, как нужно. Но сути это не меняет. Хотя формально все законно.

Верховный канцлер Республики признала право фоллинцев на самоопределение вплоть до отделения и послала миротворческую миссию храма для переговоров о разграничении сфер влияния, а за одно — для проверки слухов об эпидемии у новых соседей. Император Палпатин тоже выступил с заявлением, в котором поздравил Фоллин с обретением независимости и выразил беспокойство по поводу эпидемиологической обстановки на границе Империи. Власти Республики соседей успокоили, даже наблюдателей во избежание распространения ненужных слухов пригласили. Так что лорд Вейдер и Рука императора Джейд вошли в состав миссии на Фоллине вполне официально.

Карантинные заслоны развернуты четко и без эксцессов. Все правильно. Но все равно, что-то неправильно. Из задумчивости молодого джедая вывел сигнал связи. Возникшая перед молодым человеком голограмма принца Ксизора раздраженно топорщила гребень и если и выделяла какие феромоны, то отнюдь не симпатии и доверия. Впрочем, до площадной брани фоллинец не опустился, предпочтя учтиво-холодный тон.

— Ваши действия, наследник Силы, непозволительны. Немедленно распорядись пропустить меня в мой мир.

Люк чуть удивленно скосил взгляд на навигационный монитор. Все верно: отметка зажатой истребителями в «коробочку» яхты имеется.

— Сожалею, принц, но это невозможно. В течение десяти дней вы не можете ни покинуть орбиту, ни опуститься на поверхность. Карантин. Коррибанская чума легкомысленного отношения не терпит.

— Именно поэтому вы просто обязаны пропустить меня на Фоллин. У меня на борту находится вакцина.

— Вакцины от коррибанской чумы не существует.

— Вы несколько ошибаетесь, наследник. Что неудивительно, впрочем. Внизу вырвался атипичный коррибанский штамм, но не чумы, а чумки. Неужели вы полагаете, что мы на родной планете работали бы с возбудителем болезни от которой нет спасения?

Вот теперь принц пустил в ход всю свою биохимию в купе с личным обаянием. Зря. Люк и без всех этих ухищрений проникся уважением к существу, лично вернувшемуся в охваченный эпидемией мир, чтобы принести спасение для соотечественников. Только… Интересно, почему вакцину производили не на Фоллине? Это же было бы разумным. Разве нет? Ладно, вслух Люк решил спросить помягче.

— Разумно ли вообще работать с возбудителем?

— Стремление к научному прогрессу не остановить, — голос Ксизора звучит чуть снисходительно, так, что его собеседнику становится неловко.

— И все же, в чем смысл изысканий? — только благодаря фамильной любознательности преодолел смущение Люк.

— В том, чтобы создать штамм, уничтожающий существ только одного, строго определенного вида, или даже популяции внутри вида и безопасного для остальных.

— Крысиный яд?

— Именно. Прошу обратить внимание, паника на поверхности вызвана недоумением из-за вашего появления и запрета полетов, а не мифической эпидемией. Ее просто нет.

— А эпизоотия?

— Ради ее предотвращения я везу вакцину.

— Откуда?

— Здесь недалеко. Основная лаборатория располагается естественно не в столице, а на одной из лун астероидного пояса.

— Принц — лидер нового государства лично отправляется за лекарством для фелинксов и эопи в разгар политического кризиса в столице?

— А вы циничны не по годам, наследник, — сокрушенно покачал головой принц. — Но видите ли, мы точно не знаем какой именно образец мог попасть в атмосферу и сколь он опасен для экосистемы. Кроме того, мир разумных Небесной Реки слишком многообразен. Не исключено, что чума животных окажется опасной для каких-нибудь ботанов. Нет-нет, ничего конкретного. Наши ученые сталкивались лишь со случаями гибели некоторых микроорганизмов... Но этика благородного народа Фоллина предписывает нам учитывать и такую возможность. Да, мы бываем вспыльчивы. Но мы умеем верно расставлять приоритеты и сплачиваться. Редкое, для разумных качество. Впрочем, если вы сомневаетесь, моя яхта может прибыть на борт вашей станции для досмотра.

— Это, пожалуй, излишне… — в конец смутился Люк.

Только начатую примирительную фразу закончил неожиданно прежде всего для самого себя. Уж слишком неприятным, а главное — неожиданным оказался торжествующий взгляд уже посчитавшего себя победителем принца. Нет, лютой смерти фоллинским зверушкам Люк не желал. Значит, корабль принца надо досматривать и пропускать. Просто вдруг захотелось сбить плохо прикрытый снобизм собеседника.

— Излишне, хотя бы потому, что микроорганизмами, страдающими от вашей разработки, могут оказаться мидихлорианы.

— Ха-ха-ха! Да джедай ли вы? Паранойя — просто ситхская!

Принц Ксизор хохотал громко и заразительно. А Люку Скайуокеру сделалось страшно. За показной веселостью фоллинца пряталась не обида, а ложь. Значит…

— К вам прибудет досмотровая группа. Решение о вашей яхте будет принято по результатам ее работы. Ждите.

Боясь, что не справляется с лицом, лидер Нового Ордена прервал сеанс связи.

— Дарт Плэгас, можно вас?

— Разумеется.

Сказано было в комлинк, а ответ прозвучал не из наушника, а из-за спины.

— Мой юный друг, вы совсем не умеете скрывать в Силе всплески своих эмоций. Ваше возбуждение трудно не почувствовать. И вот я уже здесь, — пояснил свое появление Плэгас Мудрый.

— Не завидуйте, владыка. Просто мальчику никогда не доводилось прятаться по щелям от джедайских ищеек, — заступилась за чрезмерную эмоциональность сына голограмма Дарта Вейдера.

Впрочем, желание развивать перебранку отсутствовала у обоих ситхов. Слушать рассказ о разговоре с Ксизором интереснее.

— Интуиция отменная. Только язык за зубами держать надо уметь. Твой треп наверняка насторожил Ксизора. Теперь он станет осторожнее, — поворчал на сына Вейдер.

— Теперь мы знаем о планах Ксизора, даже больше, чем сам Ксизор, — заступился за мальчика Плэгас.

— Чего же мы знаем такого, о чем автор авантюры не догадывается?

— Извините, сэр, — кашлянул из-за спин ситхов адмирал Юларен. — Нам удалось отследить маршрут передвижений яхты Ксизора за последние двадцать часов. Он действительно стартовал с поверхности Фоллина к астероидному поясу, откуда он только что вернулся.

— Спасибо, адмирал. Продолжайте блокаду, — кивнул звездолетчику Плэгас.

— Вы уверенны в том, что жесткий карантин по-прежнему необходим? — кашлянул Люк Скайуокер.

— Вне всякого сомнения. Потому что Ксизор, возможно, и не в курсе, но на Фоллине набирает силу вспышка не чумки, а чумы. Паника начнется через считанные часы, как только кончится инкубационный период.

— Вы уверенны?

— Абсолютно. Потому что исследования возможности получить убивающий или на худой конец лишающий доступа к Силе джедаев вирус я начал, когда Палпатин еще пешком под стол ходил. Коррибанская чума — единственный пригодный для этого исходный материал. Мало того, Дарт Вейдер помог Ксизору купить именно результаты моих давних исследований. Разумных, включая фоллинцев, бактерия убивает с вероятностью до восьмидесяти процентов, а форсюзеров — со стопроцентной гарантией.

— Почему вы еще много лет назад не плеснули эту гадость в водозабор Храма джедаев?

— Потому что так и не сумел создать вакцину. Мало того, убедился в принципиальной невозможности ее создания. А погубить джедаев ценой собственной жизни — увольте.

— Тогда что везет Ксизор?

— То, что вручил ему истинный организатор авантюры: скорее всего, все ту же чуму, под видом лекарства для всех, кроме форсюзеров. Задача принца затащить эту дрянь на борт «Звезды».

— Изощренно, но зачем?

— Кому-то мы с вами, господа, поперек горла встали.

— Ксизору-то оно зачем?

— Ради денег и власти, зачем же еще? Хотя, возможно, в последний момент его криминальное высочество попытался выйти из дела. Тогда взрывы на Корусанте — это тонкий намек на его неправоту.

— Я обещал Ксизору послать досмотровую группу.

— Вот и посылайте автоматический зонд био-разведки. Естественно, он не просто заберет образцы. Его щедро польют кишащей бактериями чумы жидкостью. Так что вернуться назад на «Звезду Смерти» он не должен. Если конечно мы не хотим воплотить в жизнь сие чудное название.

В ответ Люк только и успел утвердительно кивнуть замершему в ожидании приказа Юларену, потому что на связи появился император Палпатин.

— Господа представители Обновленной Республики не возражают, если уничтожением лаборатории на фоллинской луне займется профессионал: лорд Вейдер?

— Мы будем благодарны за такую помощь, — кивнул Люк.

— Уточните задачу, повелитель? — склонил голову в поклоне младший ситх.

— Никаких высадок и осмотров. Лабораторию просто сжечь, желательно — вместе с астероидом, или на чем она там разместилась. Так, чтоб ни один микроб не выскочил. И второе, если республиканские власти решат активно противодействовать эпидемии, то вы в этом не участвуете. Это — сугубо внутреннее дело Республики. Империя должна остаться в стороне.

— Да, повелитель.

— Успехов в вашем нелегком деле господа. Да пребудет с вами Сила.

Палпатин исчез, а Вейдер принялся обсуждать с Юлареном, какая часть кораблей прикрытия планетоида понадобится ситху для удара по лаборатории. Дожидаться конца разговора Люк Скайуокер не стал.

— Простите, милорд, но не могли бы вы пояснить, что Дарт Сидиус подразумевал под активным противодействием эпидемии?

— Удар из главного калибра «Звезды Смерти» по зараженному району столицы, пока паника не погнала его население по всей планете. Формально это вмешательство в дела независимого Фоллина. Так что, если силы Республики просто простоят карантином на его орбите до конца эпидемии на поверхности, вас никто не осудит.

— Убить сотни тысяч невиновных, или остаться непричастным к смерти миллиарда. Что выбрал бы ты, отец?

— Я — ситх, для меня тут и выбора-то особого нет.

Выделенный Юлареном наряд сил уже выстроился за иллюминатором в походный ордер, и лорд Вейдер свернул разговор.

На мостике «Звезды Смерти» повисла гнетущая тишина.

— Как вы яхту назовете, так она и поплывет… — лицо Люка исказила гримаса боли. — Адмирал Юларен, вам не страшно?

— Экипаж вверенного мне корабля выполнит приказ.

— Любой?

— Джедаи веками стояли на страже мира и справедливости.

— А теперь?

— Как всегда. Делай, что должно, а там будь, что будет.

— Не будьте инфантилом, Скайуокер. В мире ответственных разумных ответственностью делиться не принято. Решение за вами, — довольно бесцеремонно прокомментировал происходящее Плэгас.

— Верно говорите, — укоризненно покачал головой Юларен. — Только зря вы это, милорд. Выбирать из двух зол нормальному человеку должно быть страшно. Это правильно. И что бы вы не выбрали, наследник, вам с этим потом жить. Так что не слушайте никого. Сами решайте.

— Спасибо, адмирал. Заходите на геостационарную орбиту над столицей и ждите дальнейших указаний.

— Есть, сэр.

Несколько минут Люк бездумно смотрел на холодные, равнодушные звезды. Именно так — холодные и равнодушные, безразличные к взрывам сверхновых и к схлопыванию черных дыр. Думать не о чем. Спасти миллиард ценой жизни двухсот тысяч — это правильно. А безответственность, спрятанная за формальным нейтралитетом и чистотой рук, — слабость. Только от понимания этого кровь на его руках не перестанет быть кровью. У фоллинцев она, кажется, зеленая… После принятого решения Люк Скайуокер уже никогда не будет прежним. Наверное, война превратила Энакина Скайуокера в Дарта Вейдера как-то так же.

«Не угадал. Бремя ответственности не делает ситом. Оно делает сильным. Или ломает» — заворчало в мозгу.

Захотелось ответить чем-нибудь теплым. Но отвлекла вспышка взрыва перед самой обзорной плоскостью.

— Возвращающийся зонд био-разведки уничтожен, сэр, — заметил, как вздрогнули плечи задумавшегося командира, адмирал.

И тут же вопль возникшей голограммы принца Ксизора.

— Что вы себе позволяете? Вы же сами требовали провести досмотр и передать вам образцы!

— Да. И результаты обработки данных только что получены центральным компьютером «Звезды». А затаскивать на борт патогенные бактерии — это уже излишнее.

— Вы так боитесь за своего хомячка, наследник? Воля ваша, как и зонд. Надеюсь, теперь-то я могу проследовать на Фоллин?

— Нет.

— Объяснитесь!

— Глупо и обидно получится, если внизу в атмосферу попала просто чумка, а чуму в столицу завезете вы. К сожалению, это маловероятно, но вдруг?

— Вздор! Какая чума?

— Коррибанская. Бактерии которой зонд обнаружил в воздухе вашей яхты. От которой умирают восемь из десяти. Есть ли у вас на борту такие счастливцы, мы узнаем в течение десяти дней.

— Ложь! Но если это так, то вы обязаны оказать мне и моему экипажу всю необходимую медицинскую помощь!

— Нет. Я не могу рисковать. Если вас обманули, не сообщив о степени опасности перевозимого вами материала, то мне вас искренне жаль, Ксизор. Если кто-то из врачей Фоллина сочтет возможным прибыть к вам на борт, я возражать не буду. Но это все, что я могу для вас сделать.

Принц не ответил. Повторять просьбу гордость не позволила, но на Люка буквально обрушилась принесенная феромонами волна вызывающая сочувствие и понимание к положению несчастных фоллинцев. Только это лживое, искусственное сострадание заставило джедая успокоиться.

— Принц, вы какие-нибудь имена не хотите назвать?

— Хочу. При условии, что вы примете меня в медбоксах «Звезды Смерти».

— Нет. Я не хочу вас обманывать, так что нет.

— Будь ты проклят, джедай!

Видимо, понявший, что нервы сдают, и сейчас он сорвется в истерику, Ксизор оборвал сеанс связи, а его яхта резко изменила курс. Решил ли он пойти на самоубийственный таран, или надеялся проскочить в атмосферу, пройдя максимально близко к боку станции, одна Великая знает. Зенитчики же «Звезды» не знали и знать не хотели. Они просто хорошо сделали свою работу.

— Корабль вышел на исходную, сэр, — прервал размышления Люка о том, что, наверное, для Ксизора это лучший из возможных концов, адмирал. — Власти столицы на связи.

— Соединяйте.

— Вы уверенны, что столь низкая орбита достаточно безопасна? — зеленолицый мэр прятал за показной сердитостью страх на грани паники.

— Это не та опасность, о которой вам сейчас следует думать, — едва справился со вдруг севшим голосом Скайуокер. — Как обстановка в городе?

— Сложная. Мятеж сепаратистов подавлен, но, видимо, в ходе беспорядков пострадала городское водоснабжение. Во всех больницах с утра отмечают массовые обращения с острой кишечной инфекцией. Нам не хватает дезинфицирующих средств и…

Дальше Люк не слушал. Потому что о первых смертельных случаях мэр знал, но решил пока не распространяться. Случаи зафиксированы в самых неблагополучных районах города. Умершие — наверняка укурки обдолбанные, а мэру надо бы успеть вывести семью из города до введения жесткого карантина. Все эти расклады читались слишком ясно.

— Мы примем все необходимые меры… — промямлил Люк, кивая Юларену.

— Да, сэр. Главному калибру, огонь!

* * *

Вернувшийся из астероидного пояса Дарт Вейдер нашел сына в собственной каюте в обществе бутылки виски. Едва початой, впрочем.

— Не течет пойло в глотку? — тихо, почти шепотом осведомился лорд.

Люк не ответил. Молча поднялся и поставил на стол второй стакан.

— Или побрезгуешь?

— Дурачок. Разве может волк презирать волчонка, впервые перепачкавшего мордочку кровью?

— Только не говори, что гордишься.

— А я и не горжусь.

Подчиняясь взгляду ситха, бутылка улетела в утилизатор.

-Зачем? Это, говорят, хорошая марка.

— Я предпочитаю коньяк.

— В другой раз буду иметь в виду, — нервно хохотнул джедай.

Еще один, едва уловимый шаг навстречу, и Люк утыкается в грудь отца. Утонул в крепких объятьях так, что и не понять, когда истерический смех перешел в рыдания.

— Поплачь, мой волчонок, поплачь, пока не разучился.

— Новых очагов чумы не выявлено. Похоже, действительно все чисто. Вот только все ведущие к кукловоду ниточки сгорели вместе с Ксизором, — лорд Вейдер чуть склонил голову, обозначая раскаяние.

— К чему это лицемерие, мой друг? Вы отлично понимаете, что вас послали отнюдь не вселенский заговор мировой закулисы разоблачать. Конкретную же проблему чумы вы решили быстро и эффективно, — сердито фыркнул Палпатин.

— Эффективно — это с гарантией неповторения. А нам теперь сидеть и ждать нового удара, невесть где и когда.

— Ждать нового удара, невесть где и когда, — удел всякого ситха. Мало того, подозреваю, всякого ответственного разумного. Такова жизнь. А концы этой истории следует искать в тиши кабинетов.

— Есть что-то конкретное?

— Нет пока. Но есть смысл повнимательнее присмотреться к элитам тех разумных видов, которым коррибанская чума не страшна. Слава Великой, таких немного, и что-то мне подсказывает, главный заказчик из них. Уж если маньяк-естествоиспытатель Плэгас не рискнул в свое время выпустить джина из бутылки…

— А он точно с тех пор вакциной не обзавелся?

— Хороши вопрос. А еще в ткани Силы формируются несколько узлов напряженности. Что там у чиссов затевается — не наше дело. А вот родню на Татуине навестили бы. К слову, как сын?

— Переживает.

— Вот с сыном и навести.

— Стоит ли? Ему бы сейчас работы выше головы, чтоб лишние мысли не донимали.

— Ему не просто забыться, ему в себе разобраться надо. А для этого безмятежность просторов пустыни — самое то.

— Не бывали вы в татуинской пустыне, повелитель.

— Не бывал, а что?

— Были бы, безмятежной не назвали.

— Это для нормальных разумных. А для Скайуокеров — самый курорт.

.

Татуин встречал гостей во всей своей красе. Песчаная буря бушевала третьи сутки, и в небольшом здании космопорта набилось порядочно пассажиров. Поэтому небольшое привокзальное кафе спешно выставило дополнительные столики. Дарту Вейдеру с сыном досталось просто шикарное место в спешно освобожденной нише для игровых автоматов. Практически отдельный кабинет.

Люк осмотрелся и опасливо задвинул дорожную сумку поглубже под стол.

— А, брось. Никто твои вещички не стырит. Здесь и сейчас, во всяком случае.

— Чушь какая. Пролететь через полгалактики и застрять в сотне километров от цели.

— Ты рассуждаешь, как типичный кабинетный теоретик. А жизнь она главным образом и состоит из таких нелепостей.

— Неужели два таких сильных форсюзера, как мы, не сумеем пролететь сквозь эту песочную непогодь?

— Сумеем. Только зачем? Здесь живут неспешно, по принципу «Поспешишь — людей насмешишь». Вот и не суетись — пей пиво, жди погоды.

Люк ответит не сразу. Оглядел и верно никуда не спешащую и не нервничавшую толпу, отхлебнул неожиданно холодного пива и лишь тогда произнес.

— Чудно. Словно нет на свете ни трансгалактических трасс, ни гипердрайва. И ничего тут не меняется уже не первую тысячу лет.

— Точно. В таких эвчьих углах живет вечность. Надоест командовать джедаями и носиться на «Звезде», решая судьбы мира, плюй на все и нанимайся к Оуэну оператором влагоуловителей. Тишина, покой и отвечать приходится только за самого себя. Для нормальных людей, наверное, в этом и есть счастье.

— Завидуешь?

— Немного. Потому что понимаю, это не для меня.

— Почему?

— Политика — занятие компенсаторное. Самодостаточному существу для счастья власть не нужна. Всякий, кто хоть кем-то командовал, понимает, какой это геморрой. Для того, чтобы в это лезть, надо быть сильно жизнью укушенным.

— Это ты обо мне?

— Это я о себе.

Они успели выпить по паре кружек не лучшего, но холодного и неразбавленного пива. Делали это молча. Но молчание не казалось обоим тягостным. Наоборот, сидеть и не утруждать себя разговором — это расслабляло. Впрочем, время от времени то один, то второй бросали фразу в стиле, что вижу — то пою.

— Знал я одного хмыря, который пиво мочой эопи бодяжил.

Минут через пять.

— В закрытом сенатском докладе писали, у нас половина продовольствия — контрафакт. А с алкоголем, небось, ещё больше.

Ещё помолчали. Лорд внезапно поднялся с места.

— Всё. Поехали.

— Ты что-то почувствовал, отец?

— Можно подумать, ты — нет.

— Почувствовал, но не знаю, что.

— Вот поедем и поглядим.

Заморачиваться транспортом лорд не стал. Взял на стоянке крайний к выходу аэробайк. Люк уселся за спиной Вейдера, несколько пожалев об отсутствии у ситха его легендарного плаща: была бы дополнительная защита от ветра. Но то ли буря уже кончалась, то ли местные байки рассчитаны на экстремальные погодные условия, но ехать оказалось почти комфортно. Мало того, потянуло на разговор. В ожидании невесть чего просто необходимо занять себя чем-то.

— Ты видишь угрозу для Ларсов?

— Скорее, чувствую нечто тревожное, но без конкретики. На месте разберёмся.

— И несёшься очертя голову без разведки и плана действий. Главком, блин!

— Не подкалывай. Сам такой же.

— На Фоллин намекаешь?

— Я вообще-то имею склонность не намекать, а говорить в лоб. Сейчас Фоллин и в мыслях не имел, потому что планируй — не планируй, а сил и средств на нормально организованный карантин у тебя не было. И пока Сенат тебе их выделил бы, полгалактики вымерло бы.

— В галанете пишут, что выбирать меньшее из зол было ошибкой...

— Че, правильно пишут. Только для того, чтобы всегда и везде прогибать ситуацию под себя, надо всего-навсего быть всемогущим. И вообще, та фигня, которой ты сейчас страдаешь — это не рефлексия, а самоедство.

— В чем разница?

— В том, что рефлексия — это когда ты задумаешься о тех задачах, которые завтра предстоит решать твоей "Звезде". А то она у тебя ни к бою, ни к спасательной операции толком неукомплектована. Даже не знаю, под какие задачи её Йода комплектовал: без нормального крыла космолетов и десанта. Даже массово беженцев на борт быстро принять не сможете. Вам их возить нечем. А вот чтобы над этими задачами тебе продуктивнее думалось, стоит помнить о погибших на Фоллине. Чтобы впредь быть готовым к подобному и не только.

— Но я мог бы...

— Повторяю для особо одаренных: не мог бы. Использовал для организации карантина дроидов, которые у тебя вместо штурмового легиона? А соответствующая программа на них установлена? Не знаешь... Значит, была серьёзная вероятность, что при первых признаках паники в городе, они устроили бы бойню. Строго в рамках протокола об уничтожении дезорганизованных сил противника. А политический эффект, да просто уровень возникшего организационного бардака представляешь? Молодец. Тогда подумай, почему новых вспышек на планете практически не было. Неужели никто из инфицированных не успел покинуть столицу? Успел, думаешь? Просто власти других городов чётко представляли себе, что если они своими силами не организуют действительно эффективный карантин, то тогда ты прилетишь к ним.

Так за неожиданно серьёзным разговором и добрались.

* * *

Центральная усадьба артели встретила лорда Вейдера военным положением и мобилизацией. Перед зданием правления выстроен ряд багги и байков с мрачными и разномастно вооружёнными мужиками в седлах.

— Что за война-труба? Против кого дружим? — рявкнул лорд.

— Знамо дело, против тускенов. Они, суки, Беру украли. Ну, ты знаешь, как оно бывает... — буркнул Оуэн.

— Знаю. Поэтому ты распускаешь свое воинство, и, пока я из пустыни не вернусь, никто носов из дому не высовывает, да за ребятишками лучше следите, чтоб тоже без глупостей.

— Но, милорд. Это — наша жизнь, наша проблема. Зачем вам...

— Глупость сказал, братец. Беру — моя вроде бы свояченица, или как там оно называется. Своя, короче. Кроме того, ты помнишь, как оно было, когда твой отец также сломя голову понёсся спасать мою мать? По мне, так как-то не очень. У меня родни не вагон, чтоб сводными братьями разбрасываться. И последнее. Ты уверен, что это именно тускены позарились на случайную женщину?

— Хочешь сказать, кто-то под тускенов косит, чтобы насолить тебе?

— Мне, тебе, Джаббе. Детали.

— Может быть. Последнее-то время тускены присмирели, у крупных поселений не озоровали. И тут вдруг...

— Ладно, слишком много лишних слов, Ларс. Собери нам чего-нибудь в дорогу. Сам, без жены сможешь?

Ларс пробурчал нечто сердито-невнятно. Но тут вперёд выскочила соседка, она же счетовод артели тётушка Дарклайтер с двумя заплечными сумками на перевес. Для мужа и сына собирала, а теперь неожиданно чётко, без бабьего многословья пояснила, что, где и зачем положено.

* * *

След нашёлся быстро. Собственно, его и не прятали особо.

— А с чего тускенам прятаться? — пожал плечами Люк. — Они здесь хозяева.

— Хозяева в пустыне — песок и смерть. Эти ребята веками живут там, где жить нельзя и где нет своих — одни враги. Привычка беречься у них в крови.

— Думаешь, людей песка хотят подставить?

— Смысл? Даже если я психану по-ситхски и вырежу всех тускенов до единого, кого это всерьёз встревожит? Так, помусолят новость день-другой и забудут. Многие так и выдохнут с облегчением: ещё одно дикое племя, никак не желающее слышать о прогрессе, перестало мозолить глаза любителям заботиться о всеобщем универсальном счастье под копирку.

— Думаешь, такого не бывает?

— Всеобщего и под копирку? Да сколько хочешь. Только тускенам оно не надо, а мне в нем скучно.

— А как же всеобщие права и свободы?

— Счастье-то здесь с какого боку? Кроме того, уж больно мир разный: если мы обеспечим свободу ранкорам, они сожрут всех шааков, если примемся бороться за шаачьи права, ранкоры с голоду передохнут... Все, тихо! Впереди что-то есть.

Оба Скайуокера спешились и осторожно двинулись вдоль бархана. Замерший лорд сделал несколько пасов, и заснувший в секрете охранник ткнулся лбом в песок, но оружие из рук не выпустил.

— Сразу резать начнём, или юный джедай желает попрактиковаться в агрессивных переговорах?

— С тускенами реально договориться?

— По-моему, никто не пробовал. Так что, если у тебя получится, будешь первым, а не получится, без потерь для репутации потренируешься.

— Пошли!

Перед тем, как добраться до условно центральных ворот стойбища, лорду пришлось усыпить ещё трех часовых. Люк параллельно накачивал небольшую долину меж двух каменных цепей ощущением спокойствия и доброжелательности. Его усилия ли дали желаемый результат, или местные слишком обалдели от наглости прущих к шатру вождя чужаков, но по ним не стреляли. Правда, и характерной для большинства народов в сложившейся ситуации толпы зевак, пусть и вооружённой, не собралось. За ними наблюдали, но из-за укрытий.

— Эх, жаль, что ты не в чёрном!

— Мой старый джедайской меч здесь помнят гораздо лучше. Кстати, он с тобой?

— Думаешь, есть, кому помнить?

— Да хатт его знает. По идее, некому. Но сказ о беспощадном духе с молнией в руке, который приходит ниоткуда и уходит в никуда, у народа песков имеется. С весьма точным и детальным описанием молнии.

Тем временем появившийся вождь терпеливо ждал, когда незваные гости закончат разговор между собой, при этом недовольства неподобающим поведением чужаков не выражал.

— Приветствуем тебя, вождь, — Дарт Вейдер едва склонил голову, изобразив некое подобие поклона.

Едва ли этот жест мог обмануть даже такого неискушенного в вопросах этикета разумного, как старейшина клана народа песка. Хотя, как раз старым он и не выглядел: слишком точные, стремительные движения без суеты. Так двигается сильный, тренированный воин. Значит, не старейшина, а военный предводитель.

— Приветствую тебя, о свирепый дух, — заговорил тускен, поняв, что гости наговорились и обратили на него внимание.

С достоинством произнёс, хоть шелестящий, плохо предназначенный для разговора респиратор сильно искажал голос. Да и за визорами маски не видно глаз, только оба Скайуокера уверены, обращается вождь к Люку, а не к реальному герою страшных тукскенских легенд. Он, что, так на отца в молодости похож? Хотя внешность-то устроившего резню джедая кто и как зафиксировать ухитрился? Только, пустое это. Сейчас просто надо соответствовать готовому образу, и у Люка крепла уверенность в том, что вождь не просто их ждал, но чего-то от них хочет.

— Что заставило вас потревожить грозный дух, который уже однажды явил вам свою свирепость и мощь? — не стал тратить время на ритуальную вежливость Люк.

Легендарный дух из тускенских легенд может себе это позволить, верно? Местные тоже так считали, поэтому хозяин свёл ритуал к минимуму и всего лишь через десять минут восхваления свирепости и ужасности неукротимого духа добрался до сути.

— Тебе известно, неистовый дух, наш народ уже много лет исправно приносит тебе жертвы, которые утоляли твою ярость. Но на этот раз мы взяли женщину из того же каменного шатра, что и в тот раз, когда ты изволил явить народу песка свою ярость. Мы повторили все в точности, как поёт сказитель Ягаат. Мы все сделали верно. И вот ты здесь.

— Жить надоело? — подвёл итог этой речи злобный дух Скайуокер-младший.

Вождь молча замер. Стоящие неподвижными изваяниями за спиной своего предводителя воины не шелохнулись, но не надо быть форсюзеров, чтобы почувствовать, как руки покрепче перехватили боевые посохи. Едва ли они всерьёз надеются одолеть духа, который ещё и с подручным пришел, но честь лучших воинов клана не позволит пасть под ударом молнии без сопротивления. Люк понял, что гордый сын пустыни сам просьбу не озвучит. Он просто не умеет просить. Но зачем-то он разработал хитроумный план вызова духа, которого в обычное время задабривают, чтоб не приходил.

— Где принесенная мне жертва?

— На том самом священном месте, где испустила дух та, что вызвала тебя в прошлый раз, — с явной гордостью в голосе сообщил вождь.

— Веди.

Тускен молча двинулся в глубь лагеря, где за жилыми шатрами открылось сооружение явно ритуального свойства. Видимо, то самое место, где Энакин Скайуокер вершил кровавую месть. Посреди примитивного, но, следует признать, по-своему величественного мемориала стояла вполне обыкновенная палатка. Догадку подтвердил приглашающий жест вождя.

— Всё в точности по слову сказания: женщину добыли молодые воины в ходе испытания кровью.

— Взгляните, милорд.

Люк властно кивнул замершему у него за спиной отцу. Словно своего подручного разобраться с возникшей проблемой послал. Лорд отсалютовал духу световым мечом, чем вызвал плохо скрытый трепет наблюдающих издалека зрителей и скрылся в палатке. Через минуту он вышел, держа на руках окровавленное тело женщины.

— Она достойно переносит боль, — словно о собственной заслуге сообщил вождь. — Мои воины сумели бы продлить её мучения ещё долго. Но если дух желает иного...

— Проводившие обряд крови юноши умерли как воины, — обрадовал вождя Вейдер.

— Да, я желаю иного, — подхватил Люк. — Отправься в мой чертог и сделай, как подобает.

Лорд Вейдер опять молча кивнул и отправился исполнять волю грозного духа. На сердце было нехорошо. Самонадеянный мальчишка уверен, что, оставшись один на один со сворой дикарей, справится с ролью? Но оспорить публично волю духа — сломать всю игру с непредсказуемыми, а вернее — с предсказуемо погаными последствиями. Значит, максимально оперативно доставить раненую Беру к людям, и назад.

Тем временем Люк сколь мог горделиво поизображал невозмутимое спокойствие. Но скоро понял, что тускен сам свою проблему не озвучит. Он просто не умеет просить о помощи. Он ждёт какого-то действия от него. Понять бы ещё, какого именно. Ладно, авось то, как именно положено вести себя злобным духам доподлинно неведомо никому. Даже сказителю Ягаату, верно? Так что Люк решил простимулировать вождя предельно универсальным способом:

-Ну?..

— Ты не убил стоящих в охранении воинов, потому что хочешь более достойной твоего величия жертвы? Забранный тобой клан по праву считался сильнейшим и беспощаднейшим...

— Да уж.

Люк подчёркнуто пренебрежительно осмотрелся вокруг. Мол, не тот теперича тускен пошёл. Не то, что давеча. Вождь словно этого и ждал: степенно приосанился, словно ему только что неслыханной щедрости комплимент сделали, и заговорил как пописанному.

— В глубокой расщелине меж зыбучих песков и острых как наконечники посохов скал лежит чудесная пещера тысячи тысяч бурдюков воды… Только самые сильные и отважные могут вступить под сень чертогов владык воды. Но верно говорят, конец времен близко. Истинно говорю вам, близок тот час, когда пустыня познает полную силу жара небесных близнецов. Неслыханное грозит случиться под двумя солнцами Татуина. Смерть нечестивого сына песка того гляди осквернит пещеру владык вод. Только столь великому духу как ты под силу остановить кощунство!

Впрочем, начатая как величественная песнь фраза закончилась очевидно вопросительно. Люк намек понял.

— Ты хочешь, чтобы я пошёл в эту пещеру и разобрался с её владыками?

— Великий дух властен забирать любую жизнь. Тем более, владыками воды становятся лучшие воины сильнейших кланов. Поверь, они достойны твоего огненного посоха. Пролитая тобой кровь не осквернит святыню. Нехорошо будет, если младший сказитель умрёт там не от твоей руки. Да и вообще...

— Не стоит ему умирать? — подсказал замявшемуся вождю Люк.

— Стоит ли марать об этого недоумка молнию?

— Видно будет. Он, вообще, чего там забыл, или его владыки воды украли?

— Как можно? — ужаснулся версии не просто грозного, но просто безбашенного духа вождь. — Сам он отправился, дабы завершить обучение до того, как блаженный Ягаат уйдёт в долину вечной охоты. Ибо племя без полноценного сказителя, хранящего историю народа слово в слово, как предки сказывали, и не племя вовсе. Так — сборище презренных отщепенцев, которое очень скоро исчезнет с лика великой пустыни.

— Занятно излагаешь, — похвалил вождя Люк. — А теперь о том, почему вы решили, что жизни парня что-то угрожает. Я так понял, он поехал по святым местам, дабы закончить свое образования, и что? Основание считать, что с ним, что-то не так?

Внятного ответа не получилось. Люку после десятка наводящих вопросов удалось понять, что старый сказитель уже совсем плох, отчего затрудняется точно воспроизвести ту часть эпоса, в которой говорится об обретении народом песков святыни в пещере тысячи бурдюков. Но если новый сказитель упустит или изменит хотя-бы одно слово, племя потеряет лицо, а вместе с тем и зоны влияния. Только уточнить у сказителей соседних племён тоже нельзя — позор и все тебе негативные последствия. Вот решился юный сказитель, который кроме всего оказался сыном вождя, пойти за уточнениями непосредственно на место события древних сказаний. А вскоре пришло известие о том, что парень попал в беду, выбраться из которой даже самому сильному и свирепому воину никак невозможно. Только о характере этой беды вождь рассказать затруднялся. Невообразима и чудовищна, чего ещё говорить. Пойти всем хорошо вооружённым коллективом соплеменников в священное место — табу. Но и обречь племя на позор и уничтожение нельзя. Да и сын хоть и дурак, а жалко. Тогда ушлый тускен и решил рискнуть, благо терять по большому счету им нечего, и вызвал грозного духа в надежде на то, что история о жуткой жути, в священной пещере творящийся, заинтересует духа.

— Система встречного пала, — пробормотал про себя Люк.

Вождь странных слов не понял, счёл их неким заклинанием и покрепче перехватил посох. Люди песка не привыкли бросать оружие перед лицом смерти. Но дух всего лишь выразил согласие отправиться к пещере.

* * *

Меч Вейдеру обнажать все же пришлось. Были ли это воины-диссиденты этого же племени, или любознательные соседи решили посмотреть на странную движуху в клане Ягаата, лорд не вникал. Просто, когда его попытались не пропустить к вроде бы тщательно замаскированному силовым пологом багги, предельно доходчиво объяснил нападавшим неправомерность их действий. На легенду народа песка поножовщина не потянет, но наследники и прочая родня новопреставленных правильные выводы сделать должна.

Возле правления артели военное положение никто не отменял. Хмурые вооружённые дядьки по-прежнему прохаживались с таким видом, словно готовились отражать нападение на центральную усадьбу. И вид уже пришедшей в себя Беру Ларс сильно их настроение не изменил. Несколько удивлённый этим положением дел Вейдер, сдал раненую в медпункт и заторопился на поиски Оуэна.

Первыми обнаружились с десяток джавв. Усаженные в тенечке вдоль забора. Непривычно тихие и несуетные, под охраной отца и сына Дарклайтеров. Большинство — с наспех наложенными повязками.

Ларс нашёлся в подсобке, где мирный глава фермерский артели жёстко прессовал некоего ряженого под джавву хмыря. Только татуинцу Скайуокер у одного взгляда хватило, чтобы понять, из хмыря такой же джавва, как из лорда Вейдера — северный олень. Те, у забора — джаввы, а этот — ни разу нет.

А вот вести допрос фермер не умеет. Нужен мастер-класс. Волна ломающей волю ярости отправила псевдоджавву в глубокий ступор. Нет, лорд Вейдер не перестарался. Просто ему самому нужно понять, что именно он хочет узнать. Не выворачивать же радии этого мозги собственному сводному братцу. Его он просто словами спросит. Правда, формулированием вопроса ситх заморачиваться не стал, ограничившись емким:

— Ну?

— Не запряг — не нукай, — привычно заворчал Оуэн, — Чего непонятного? Приехал джаввский краулер. Из него вылез этот ряженый. Сказал, что не сегодня-завтра тускены толпой попрут с Сухого каньона на Мокрые Камни, аккурат через наши угодья, выходит. Но он обещал договориться. Ага, вот и я о том же: с тускенами договориться, как же! Но это не самое интересное. В обмен он хочет встречи с Джаббой-хаттом и не где-нибудь, а в нашем правлении. Только зачем эопи бубен, пояснить отказывается, шаак безрогий. Мало того, мужики к краулеру сходили. Поначалу-то просто за кой-какими запчастями. Да только удивительно им показалось, отчего это джаввы сами со своим вторсырьем не навязываются, мало того, и открутить ничего не пытаются. Хотя у них под носом почти что новая фильтровальная установка прямо как на выставке агротехники выставлена. Короче, монтировки парни с собой прихватили. Только не пригодилось. Там все уже повязанные. Иные шибко побитые.

— Это которые вдоль забора отдыхают? — уточнил очевидное лорд.

— Они, болезные. Клянутся, что чужак к ним явился не то третьего, не то пятого дня, наобещал с три короба, напоил щедро, да так, что, когда проспались, обнаружили себя связанными, а родной краулер захваченным. Пару особо строптивых чужак пристрелил. Остальные подчинились. Повели свою колымагу к Мокрым Камням, там их заставили лезть в какую-то дырку, подпиливать какую-то балку. Потом отправились сюда. Может, и не особо врут: в вещичках этого, — носок сапога Ларса аккуратненько въехал под ребра ряженому. — нашли целый мешок всякой дури. Наш фельдшер говорит, не то, что джаввы, и самого Джаббу опоить до беспамятства и полного непотребства хватит. Всё.

— Понял.

Вейдер переключился на странного обидчика джавв и, по всей видимости, молодых тускенских акынов-недоучек. При этом не особо вежливо отвернулся от Оуэна. Ладно, тот про правила хорошего тона слышал только то, что они вроде бы есть. Мало того, сам регулярно и демонстративно показывает собственную непричастность к оным правилам. Так что не обиделся. Он и к Беру своей бежать не торопился. В пустыне демонстрировать излишнюю сентиментальность не принято. Вот дело сделает, убедится, что людям и имуществу артели ничего не угрожает, и тогда...

Вот только продуктивного общения со странным поклонником талантов дона Джаббы не получилось. Нет, от общения он не уклонялся. Напротив, говорил, не замолкая. Только ясности от этого больше не стало. Из нового, то, что легендарная святыня народа песка, пещера тысячи тысяч бурдюков воды — это реально очень немаленькое подземное озеро, путь к которому бдительно охраняют воины из нескольких наиболее авторитетных племён. Поход молодого тускена в это воистину сакральное место тоже специально организован с помощью подмешанных старому сказителю сильнодействующих галлюциногенов, от которых у вообще-то ещё довольно крепкого старика ум за разум и зашёл. Каким образом? Так у нашего злодея некоторые способности форсюзеров имеются, вот он и воспользовался. Таким же образом и глаза охране озера отвёл, пока джаввы подпиливали крепления канатной дороги, некоего подобия висящего над озером парома, соединяющей его берега. В результате, гость, а может быть и вместе с хозяевами должен попасть в западную, застряв на противоположном от выхода берегу. Починить поломку тускены едва ли сумеют. Тут им на помощь придёт наш герой. Не бесплатно. Цена — нападение на приехавшего в артель к Ларсу Джаббу, который к тому времени уже отведает зелья из уже упомянутый "аптечки" и осоловеет. Зачем весь этот цирк на конной тяге? Месть. Дон Джабба когда-то в дни бурной молодости (Вейдер только не понял чей: Джаббиной или мстителя) кинул того как-то особенно изощрённо. Все вроде бы складно. Только имя своё гражданин назвать отказался. Не из вредности характера или врожденного героизм. Он его не помнил. Как и прочие детали биографии. Или к примеру, то, откуда узнал о святыне тускенов. Слишком похоже на то, что с памятью этого разумного тщательно и грамотно поработали, стерев все лишнее и оставив только программу нужных действий. Такие блоки в полевых условиях лучше не трогать.

— Кто-то надумал с толкнуть лбами людей, тускенов и хаттов, — почесал в затылке Ларс.

* * *

После не столько тяжёлой, сколько монотонной и от того утомительной поездки верхом на банте по несусветной жаре в прохладу пещеры хотелось нестерпимо. Но не тут-то было. Переговоры вождя с местными секюрити видимо могут длиться вечно. Люк в них пока не вмешивался, надеясь по ходу препирательств узнать чего полезного. То, что святыня — это серьёзный подземный водоём, он и так догадался, а вот с подробностями пока негусто. Факт присутствия ученика сказителя охрана подтверждала, как и то, что он влип в историю, которая грозит обернуться едва ли ни концом света. А вот сообщать детали им не спешили. У Люка возникло подозрение, стоящие на охране внешних рубежей святыни воины сами толком не в курсе. Впускать внутрь духа сомнительной репутации они тоже не спешили. Не то, чтоб прямо отказали, но волокиту затеяли, что твой сенатский комитет. Надо вмешиваться. Иначе местные его, злобного духа, просто не поймут и уважать перестанут. У Люка промелькнула мысль о том, не вызвана ли эта задержка желанием владык пещеры поглядеть на дух в деле с безопасного расстояния. Подумав об этом, джедай тут же огласил свою гипотезу во всеуслышание. Мол, меч, в смысле — молнию обнажать по заказу — не много ли чести для заказчика? Но уж если его настоятельно просят... По многочисленным просьбам трудящихся пустыни, так сказать.

Сейбер, как и обещал, доставать не стал. Он пока не чувствует в себе уверенности в том, с то сумеет использовать грозно оружие настолько ювелирно, чтоб никого не убить или серьёзно не искалечить. Убивать и калечить он никого не собирался, поэтому принялся за приёмы совсем не джедайские, но зато в сложившейся ситуации, гораздо более щадящие для окружающих и для репутации злобного духа. Волна внушаемого ужаса заставила воинов попятиться. Потом Люк добавил к ужасу галлюцинации. Ничего конкретного. Перед каждой из жертв злобного духа возник его собственный, персональный, потаённый кошмар. Так что, чего бы ни видели охранники, преграждать путь в пещеру они сейчас не способны. Нет, они не побежали. Но заняты решением своих внутренних проблем. Тех, кто торчал на его пути, Люк приподнял в воздух и легонечко столкнул лбами. Ещё одного, попытавшегося перегородить посохом проход, взял за горло фирменным папашиным приёмом. Поддержал, пока тот оружие из рук не выронил, да и пошёл внутрь.

А озеро оказалось и правда огромным. Стоило пойти от силы сотню метров по извилистому, круто бегущему вниз, но достаточно широкому и высокому, чтобы по нем идти, а не ползти, коридору, и перед Люком открылась грандиозная картина. Пещера была настолько велика, что в слабом свете нескольких факелов не видно ни дальней стены, ни потолка. В Силе их Люк разумеется просканировал. Впечатлило.

Первые несколько минут понятно лишь то, что рядом находится колоссальное количество воды. Она тихо шуршала о прибрежные камни. Звонко капала с потолка. Наполняла воздух сырой стылой свежестью. Оседала капельками на камнях и одежде.

Потом стало видно, какая она чёрная, словно смолянистая и обманчиво вязкая. И, вместе с тем, прозрачная настолько, что луч включённого Люком фонарика позволил увидеть каменные обломки на дне.

Люк потрогал воду рукой. Бодрит. Градусов пятнадцать от силы. После жара Дюнного Моря показалось сущим льдом.

За спиной тихо, но с явным недовольством заворчали. Похоже, действия духа сочли святотатством. Ещё бы, если облетевшему полгалактики Скайуокеру увиденное показалось величественным и просто завораживающим, то что говорить о даже лужи на асфальте не видевших тускенах? Для оказавшихся здесь впервые это должно быть культурным шоком. Да только злобному духу обращать внимание на ахи — охи людишек недосуг. Он и не обращал. Делом был занят. Тем самым, ради которого его сюда и пригласили. Он искал потерпевшего.

Пещера не была круглой или овальной. По сути это несколько связанных коридорами-протоками залов. Ученик сказителя нашёлся, стоило перейти в соседний, столь же огромный зал. От прежнего он отличался тем, что в его центре имелась расщелина, через которую на воду падал прямой и тонкий, как лезвие светового меча, солнечный луч, окрашивая воду в изумрудный цвет. А ещё из воды торчала скала, словно клык гигантского чудовища. К этому клыку вело некое примитивное подвесное сооружение вроде канатной дороги, которую приводили в движение большим колесом. Судя по крепкому телосложению вращать его, перемещая тележку по тросу, — основная обязанность владык воды. Зачем? Задавать лишние вопросы злобному духу не к лицу. И так видно, что на выступе зуба установлен алтарь, на который доставляются дары.

— Когда духи пещеры недовольны, они обнажают свой клык, мы кладём на него подношения, и, если духи довольны, священные воды забирают принесенное себе. А народу песка дают благословенную воду, в какой бы суши не находилось племя, добывшее жертву, — пояснил служитель.

— Что же любят духи?

— О, они привередливы. Большинство кланов волочет сюда всякую дрянь: плоды, живность, разумных. Но духи плохо их берут. Иное подолгу плавает на поверхности, источая вонь... Иное сперва, вроде бы тонет, а потом всплывает. Духи любят драгоценные камни, оружие хорошего металла, доспехи. Все это сразу идёт ко дну и не возвращаются. Этот недоумок повёз духам хорошую жертву: клинок из поющей стали. Но что-то пошло не так, — горестно махнул рукой служитель.

— Говорю вам, последняя жара близко! Скоро Тату-1 налетит на земную ось! — с истеричными нотками в голосе заголосил второй служитель.

Люк сумел сохранить каменное спокойствие только потому что рассмотрел-таки виновника предстоящей гибели мира.

Один из тросов канатной дороги обвис, ролик заклинило, а хлипкая тележка накренилась так, что сидеть на ней решительно невозможно. Щуплая фигурка висела, вцепившись руками во вставшее на дыбы сиденье и упираясь ногами о скользкий уступ скалы.

— Давно он там?

— Четвёртый день не берут его духи, — зло прошипел смотритель. Судя по интонации, ему очень хотелось сплюнуть с досады, да маска респиратора и священность места не дозволяли.

— Понятно. Будем эвакуировать.

Люк решительно направился к берегу, на ходу стягивая с себя одежду. Не избалованные стриптизом тускены разинув рты рассматривали загорелый, атлетически сложный торс духа. Нет, в его праве нарушать табу на демонстрацию открытых частей тела они не усомнились. Кто они такие, чтобы подвергать сомнению действия злобного духа?

Мало того, очень скоро подобные крамольные мысли и вовсе улетучились из голов присутствующих. Ибо нет им места в сознании тех, кто видел чудо. Нет, не правильно: ЧУДО. Ибо вырезать лучший клан народа песка в одиночку — это великий подвиг, конечно. Только самым могучим такое по плечу. Но по сути резня — дело в пустыне обычное. И никакой закон перехода количества в качество здесь не поможет. Да и не знали тускены законов диалектики. Зато сегодня злобный дух демонстрировать такое... Такое, чему у людей песка и названия нет, ибо и вообразить такое немыслимо. Одно слово — чудо.

Но оставим хранителей священной пещеры мучаться, подбирая адекватные слова для нового сказания о злобном духе. Займёмся описанием происходящего на великом и могучем.

Немного пижоня, как-никак чемпион Корусканта по плаванью в открытой воде в своей возрастной категории, и без всякого привлечения Силы, Люк зашёл в воду и поплыл к зубу баттерфляем. Впрочем, мог бы и по-собачьи. Впечатление окаменевшим зрителям это бы не испортило.

— Вода не холодная? — раздался с берега чуть встревоженный и запыхавшийся голос Дарта Вейдера.

— Бодрящая!

— Ты далеко не заплывай.

— Ага! Я только до скалы и обратно! Не волнуйся.

С берега раздался сердитый фырк ситха, которого изрядно сконфузило публичное подозрение его в том, что он беспокоится о сыне-морде джедайской. А Люку вдруг захотелось рассмеяться, такой неожиданно теплой оказалось исходящее от отца чувство. Только чтобы вейдеровская забота не привела к массовым жертвам и разрушениям, надо бы занять папашу чем-нибудь общественно-полезным.

— Милорд, не могли бы вы пока заняться ремонтом фуникулёра. А то он сломался.

— Не сломался, а сломали, — заворчали с берега. — И лодки разумеется нет?

— А ты вплавь.

— Я что, сам себе злобный дух, в ледяную воду лазить.

Лорд Вейдер предпочел скалолазание на грани надругательства над законом всемирного тяготения. Но такого впечатления, как заплыв злобного духа эта эквилибристика на зрителей не произвела. Все затаив дыхание следили за подплывающим к скале Люком.

— Эй, прыгай в воду. Я дотащу.

Нет ответа. Ни словом, ни действием на джедая не реагируют.

— Прыгай, живо! Кому говорю?!

— Нет!

— Почему? Воды боишься?

— Нет. Только она мокрая. И...

Какое ещё свойство воды открыл юный представитель народа песка, Люк выяснять не стал. Вода-то и впрямь холодная. Узконаправленной волной силы ударил упрямца по пальцам. Тот ожидаемо не удержался и свалился в воду. Дав своей жертве хлебнуть раз-ругой воды и побарахтаться, дождался, когда тот совсем обессилел и поднырнул, подхватывая со спины под голову уже почти бесчувственное тело. Пока плыл к берегу, сообразил, что парень может захлебнуться попавшей в респиратор водой. Оттянул маску, из-под которой и правда вытекло изрядно, а притихшая было жертва утопления судорожно закашлялась.

— Обрати внимание, никто не должен видеть любую часть тела обнажённой. Позор неслыханный, вплоть до... — раздались сверху.

Отвечать вслух Люк не стал. Не до того. Послал сигнал благодарности в Силе. По ходу поудивлялся тому, как же при таких обычаях раны обрабатывают и перевязывают. Или на лекарей правило не распространяется? Ладно, не его дело.

Вот и берег. Спасенный тускен кулем валится на камни. Между прочим, местные чем рты разевать, могли бы какое-никакое полотенце заготовить. А лучше — одеяло. Для изрядно замершего злобного духа, которому хорошо бы растереться, разумеется. Как растирать спасенного, не сняв с него одежду, Люк не придумал. Главное, и заморачиваться лишнего на этом не стал.

— Все отвернулись, быстро! А еще лучше, вообще вышли, — скомандовал он местным.

Те немедленно подчинились. Когда джедай приказал сказителю раздеться и растереться, тот тоже не сопротивлялся, скрупулёзно, хотя и неумело выполняя все предписания духа: одежду отжал и развесил сушиться, сам прямо-таки остервенело растерся и с явным удовольствием интенсивно подвигался, согреваясь и разминая затекшие мышцы. Только чихнул смачно, но без спросу. Но что Люк отреагировал, обращаясь к уже заканчивающему возиться с канаткой отцу.

— Лорд, у вас аптечка с собой. Нам бы чего противовоспалительного.

— Сейчас.

Вейдер уже уселся на сиденье, поерзал на нем для проверки прочности и крикнул стоящим на берегу.

— Чего стоим, рты разинув? Крутим колесо. И поживее, а то замерзните!

Не смотря на ошалелый взгляд сказителя, обалдевшего от столь непочтительного обращения к злобному духу, Люк возражать не стал и даже бодро принялся крутить ворот. Только на полпути тележка вдруг возьми, да и перевернись, свалив седока в воду. Сама собой, право слово.

Тускен облегченно выдохнул. Мир вернулся в правильные рамки: никто не в праве проявлять неуважение к злобному духу безнаказанно. Только непочтительный прислужник духа поглощаться водами не торопился. (слово «тонуть» в тускенском языке просто нет за ненадобностью). Дарт Вейдер плыл к берегу не слишком техничным, но мощным, размашистым брассом.

— Решил проверить, умею ли я плавать, джедай? — окотил стоящих на берегу волной брызг отряхивающийся совсем по-собачьи вылезший из воды ситх. — Там, между прочим, мне по горло. Так что не дождешься.

— Да я так, из хулиганских соображений. Уж больно ты в воду лезть не хотел.

— Не люблю. Это точно. Меня Оби-Ван в храмовый бассейн водил, там хлоркой воняло — жуть. Так что плавать научил, а любить это дело — нет. Впрочем, он такой цели перед собой и не ставил.

Ворчащий ситх каким-то хитрым воздействием моментально высушил мокрые вещи себе и юному тускену. Люк только завистливо присвистнул.

— Что, бытовое использование Силы в мелких, лично корыстных целях у джедаев до сих пор не приветствуется? Микробов в носу нашего болезного я тоже того… передушил.

— Покажешь технику?

— Как вести себя будешь. Зови уже прочих. Убираться отсюда пора. Пока тебя со сказителем мужем и женой на радостях не объявили.

— С чего вдруг?

— С того, что видели много лишнего.

Тускен стоял тихо, в разговор духов не встревал, и вообще старательно ветошью прикидывался. И буквально в струнку вытянулся перед придирчиво осматривающим его Люком.

— Ты, то, ради чего сюда приперся, выяснил? — уточнил у сказителя Джедай.

Тот как-то неопределенно мотнул головой. Люк не отцеплялся.

— Чего хотел-то?

— В «Песне о начале времен» о пещере тысяче тысяч бурдюков воды говорится, что она так величественна, что вода иной раз орошает камни на поверхности над ней. Но по другой версии это происходит из-за того, что пещера ужасна…

— И к какому выводу ты пришел?

— Она величественна и ужасна как два злобных духа! — громко, нараспев, явно цитируя строчку сказания, выпалил тускен.

— Норм, — одобрил новую редакцию Люк. — А теперь все на выход.

Судя по тому, какими самобытными выражениями провожал отбывающий джаввский краулер завхоз артели, некий обмен все ж-таки состоялся. Впрочем, паркующий машину между шикарным лимузином повышенной грузоподъёмности и служебным микроавтобусом одного из многочисленных научно-исследовательских центров образовательной системы «Скайворкер» Дарт Вейдер куда больше заинтересовался гостями прибывшими, чем убывшими.

Гость первый, из лимузина, первым и обнаружился. Джабба разместился на просторной веранде, где члены артели обычно вместе собирались. Отставив в сторону трехлитровую пивную кружку, хатт устремился навстречу ситху с распростёртыми объятьями. Лорд ответил тем же. Было чуть поотставший от отца Люк из хаттских обнимашек тоже не вывернулся. Джаббе не составило труда сгрести обоих Скайуокеров.

— Чего засмущался, вьюнош? — забулькал смехом вернувшийся на ковер хатт, глядя на покрасневшие уши джедая. — Или республиканский плакат про союз ситхов и криминала вспомнил?

Угадал, вообще-то. От чего уши покраснели еще сильнее, а говорить захотелось исключительно о деле.

— Вам не слишком опасно здесь находиться, уважаемый Джабба? Отец рассказал, что вас специально хотели сюда выманить…

Вновь снисходительно-благодушное бульканье в ответ.

— А за то, что о шкуре моей побеспокоился, спасибо, сынок. Растрогал. — скупая, миллилитров на пятьдесят, слеза действительно выкатилась из-под чешуйчатого века. — Только не стал бы я уважаемым правителем не последней планеты Империи, если бы при первой опасности под столом прятался. Да и нет никакой опасности.

— Уверены?

— Совершенно. А вот узнать имя разумного, в честь которого тускены когда-нибудь памятник среди пустыни поставят, интересно.

-Что за фигня? — аж головой мотнул от неожиданности Люк.

— Не фигня, а гениальная ошибка кукловода! Он-то, дурачок, промыл мозги невесть на какой помойке найденному вольному форсюзеру и его руками заманил важнейшего для любого тускенского племени человека — их сказителя, в западню. Полагал, что племя всем табуном ломанется через поля влагоуловителей с обидчиками разбираться. А чтоб этого избежать, Ларс пригласит меня к себе, а тускены в обмен на сказителя пойдут громить не собственную святыню, а Ларсов. Очень логичная для психологии народа песка схема. Я бы сказал — безотказная.

— Но что-то пошло не так, — поддакнул любовавшийся закатом через стекло пивной кружки Дарт Вейдер.

В философствования Джаббы он влез просто так, из чисто гуманитарных соображений. В подсказках говорливый хатт особо не нуждался, а вот в паузе для того, чтоб глотком пива смочить горло, пожалуй, что да. Вот лорд ему эту паузу и обеспечил.

— Но вождь осторожный попался. Или племя у него и впрямь не из сильнейших. Короче, не решился он брать нахрапом. Сам о том не догадываясь, организовал тектонический слом национального сознания: оказывается, есть проблемы, которые эффективнее решаются хитростью и сговором, а не силой и яростью.

— Шутите?

— Какое уж… Впервые за тысячи лет тускены попытались решить проблему не силой. Нет, до идей гуманизма, да просто до понимания норм общежития разумных им еще далеко. Как от первого колеса до гипердрайва. Но без создания первого второе просто невозможно. Поэтому кто сказал, что изобретение колеса не столь же великое открытие цивилизации, чем строительство звездолетов?

Люк слушал разглагольствования знаменитого мецената просто с разинутым ртом. Лорду Вейдеру же довольно быстро конкретики захотелось.

— Джабба, старина, будем считать в том, что о твоей безопасности мы больше можем не беспокоиться, ты нас убедил. А теперь давай о тех головастых умниках, которые с тобой вон на том автобусе прикатили. Сдается мне, тут не только в раненой Беру Ларс дело.

— Ясен сарлакк — не в ней. Госпожу Ларс мы сразу в университетскую клинику отправили. А это — спецы из центра нейрологии и чего-то там еще мозговитого. Мозголомы, короче. Лучшие из неодаренных.

— Для джаввы-оборотня? Специалистам с Коррибана не надежнее будет отправить? — Люк чуть смутился тем, что скромные возможности своей «Звезды» предложить у него и в мыслях не возникло.

— Не-е-ет! — вмиг хищно ощерился Джабба. — Коли тут форсюзеры замешаны, я коррибанских мертвяков близко не подпущу! Селезенкой чую — без кого-то из них тут не обошлось.

— Уверены?

— А я коршуна узнаю по помету! И Палпатин со мной согласен.

— Нам выйти? — еще удобнее устроился в кресле лорд Вейдер.

— Не кривляйтесь, милорд, — отмахнулся хатт. — Лично у вас, как и у его величества, — алиби. Я вам нужен.

— Не отрицаю. И хотелось бы подробностей результатов непосильного труда ваших мозголомов.

Люку показалось, что вся эта пикировка является исключительно приятной разминкой перед серьезным разговором. Просто так о деле поговорить — гордому хатту западло. Ему все еще хочется толики уважения. Уже не от общества — персонально от ситха. И Джабба его получил. Интересно, ситх это уважение просто показывается или реально испытывает? Дарт Вейдер спокоен, доброжелателен, но закрыт. Так что Люк ни за что не поручился бы. Впрочем, очень скоро слушать рассказ стало интересней, чем следить за реакцией говорящих. Делать и то и другое одновременно у молодого джедая пока не получалось.

— Сразу скажу, восстановить память засранцу не получилось. Глухо, как в шагоходе. Но кое-что выудить умникам удалось: сам он этого не помнит, но паренек прилетел к нам с крохотной Джакку. Есть такая на границе Обновленной Республики и Империи. Никому особо неинтересная. Там окопались те, кого не устраивают ни те, ни другие. В том числе и одаренные. Наш персонаж один из них. Покинул Джакку он на корабле их крохотного братства. С кем общался до отлета, сказать трудно. На Джакку прилетают редко и нерегулярно: это либо очередные переселенцы, либо гуманитарные миссии. Но ни тех, ни других в последние месяцы не было.

— Отсюда вывод о том, что на голову хворенькому мозг вынесли дистанционно? — с прежней спокойной ленцой уточнил Вейдер.

— Да. Только штука в том, что на Джакку официально, да и скорее всего реально нет узлов межгалактической связи. Там с энергетикой напряженно. И с центральной властью. Идеология не присоединения, опять же.

— Воздействие в Силе?

Ситх подобрался, как бегун на низком старте. Потом резко выпрямился. Впрочем, нет, это не от вдруг охватившего его возбуждения. Просто по ступеням веранды поднимался император Палпатин.

— Что же, друзья мои. Все произошло случайно. Как и планировалось? — начал старший ситх, не дожидаясь череды церемонных приветствий.

— Знать бы еще кто и что планирует, — чуть сконфуженно буркнул ситх младший.

Не по поводу сложившейся ситуации конфузился. Проблема и не в этикете, точнее — в его отсутствии. Когда это для дела требовалось, Палпатин умел быть до ситха демократичным. А вот почему Вейдер учителя не чувствует? Мало того, погружение в Силу дает уверенность в том, что его величество тихо-мирно на Коррибане сидит. Впрочем, понимание причины того, зачем Дарту Сидиусу понадобилась такая маскировка, снесло все лишнее мысли не о деле. Теперь, подчиняясь безмолвному жесту Палпатина, в плетеное кресло под навесом опустился собранный и готовый к прыжку хищьник, способный порвать врага, заставившего прятаться его повелителя.

— Призраки Долины Лордов подозревают одного из своих, поэтому я и не афиширую свой отъезд из столицы, — без лишних предисловий включился в разговор император.

— Называют кого-то конкретного? — кивнул Вейдер.

— Много кого. Рагнос и Кун громогласно обвиняет Вишейта, Реван — Куна. Свой кандидат в «единоличники» есть практически у каждого.

— Но разве призраки способны покидать свои гробницы? — недоверчиво уточнил Люк.

— Нет, но это не мешает им при определенных обстоятельствах влиять на живых, которые находятся от них хоть за полгалактики без всякой голосвязи. Мало того, на это способны только призраки.

— Чего же он хочет добиться? — никак не мог избавиться от странной растерянности Люк.

— Да кто ж его знает? Но сердцем чую, наезд на Ксизора, эпидемия на Фоллине и эксцесс здесь — звенья одной цепи. Слишком они разные? Именно это и кажется мне подозрительным.

— Возможно, так призраки мстят Дарту Плэгасу: мол, стоило ему объявиться, как всюду, и в Республике, и в Империи начался сущий бедлам?

— Возможно, — не стал спорить с джедаем Палпатин. — возможно и нет. Вот лорд Вейдер и навестит Долину Лордов, чтобы прояснить ситуацию.

— Будет исполнено, повелитель.

— Почему он? — взметнулся со своего места Люк.

— Потому что там возможен силовой вариант развития событий. Не обязателен, но и не исключен. А я связан целым букетом разнообразных обязательств, данных в свое время призракам. Вейдер же в этом плане свободен. Он в это время в реанимации бездельничал.

— Я иду с тобой, отец!

— Вас, юный Скайуокер, попрошу слетать на Джакку, посмотреть, что там за одаренные. Республика и Империя давали гарантии невмешательства в дела этого мира. Новый Орден от подобных обязательств свободен, так что хоть на «Звезде смерти» летите.

— Хорошо, но…

— А с госпожой канцлером и при необходимости с господином Дамаском переговорю я.

* * *

Лететь исполнять приказ ситха-императора очень не хотелось. Но отказаться от разумного плана действий только потому, что этот план придумал не ты, — не просто глупо. Преступно. Ситх пытается его приручить? Кто бы сомневался. Пока об этом достаточно помнить. Разобраться с этим Люк все равно еще не готов. Слишком быстро меняется мир вокруг.

Еще совсем недавно все было куда проще. Противостояние Светлой и Темной сторон Силы — это борьба Добро со Злом. Там не было места компромиссам, и даже сомнение грозило обернуться Падением. Именно так — все с заглавной буквы. Но как-то так вышло, что Добро и Зло выродились в два государства. Разных и каждое по-своему неидеальных. Имеющих свои законные интересы, с которыми нужно считаться. И проблемы, общие для Республики и Империи, которые разумнее решать совместно. От этого должно стать легча. Ситха с два! Граница разделила твою семью надвое. Легла между тобой и твоей девушкой. Зло забрало бы их насовсем. Теперь они остаются рядом. Только руку протяни… И упрешься в некую едва видимую грань, где интересы твоих близких отдельно, а интересы твоей страны — отдельно. И не заметить эту грань столь же страшно, как и упасть во Тьму. При этом отказаться от общения — глупо и вредно как для самого себя, так и для своей страны. Мало того, у всех форсюзеров намечаются нечто общее, что лежит вне интересов Республики и Империи. Сила Великая, как все сложно!

— Уважаемый Джабба, — погруженный в свои невеселые мысли Люк обнаружил, что хатт вслед за джедаем вышел на край веранды, откуда виден последовательный закат Тату. — Добро и зло вообще существуют?

Едва ли молодой человек всерьез надеялся услышать ответ на все свои вопросы. Просто отец и император уже улетели, а ему свой шатл еще ждать. Так почему бы не спрятаться за потоком сознания словоохотливого хатта, у которого наверняка есть чего сказать и по этому поводу. Что-нибудь на тему дихотомии в философии. Тот словно мысли прочел.

— Про добро и зло как основополагающие понятия морали не будем, ибо банально. О дуализме, по которому получалось, что добра и зла то ли нет вовсе, то ли они суть одно и то же — тоже не будем, ибо, во-первых, глупость, а, во-вторых, ложь.

— Почему так категорично?

— Потому что, если следовать этой логике, то, коли двуспальное одеяло нельзя натянуть на десятерых, то его вовсе не существует. Или это не одеяло вовсе. Отговорка для слабых, неспособных адекватно оценивать собственные поступки.

Сравнение показалось Люку неожиданным, теперь он приготовился слушать болтовню хатта из интереса, а не од скуки.

— Добро и зло реальны, конкретны и незыблемы, как навигационные маяки. По сути они и есть маяки. И все было бы совсем просто, если бы разумные стояли на месте: ситхи — зло, джедаи — добро, сенаторы — не то и не сё. Но зачем маяк, если никто никуда не летит? Разумные каждым своим поступком меняют свое положение относительно добра и зла, вернее, меняются сами. Иной разумный за свою жизнь такого накуролесит… Только если большинство с кораблем собственной жизни управляются неумело, или прет, на лоцию не глядя, нечего на навигацию пенять. И еще — из личного опыта: всякий, кто регулярно сует пальцы в розетку, рано или поздно добьётся желаемого, вне зависимости от своих первоначальных планов. Я ответил на твой вопрос? — неожиданно быстро свернул лекцию Джабба.

— Да, спасибо.

— Вот и я подумал, тебе лекция по этике без надобности.

Люк чуть рассеянно кивнул. На наверняка золотой медальон на могучей и почти неуловимой шее хатта загляделся. По диску размером с блюдце выгравирована надпись: «Всякому безобразию есть свое приличие».

— Во-во и это о том же, — хатт чуть самодовольно перехватил взгляд джедая.

— Уверенны?

— Уж не знаю, что имел ввиду тот, кто это первым сказал, а я разумею это так, что берега путать — последнее дело.

* * *

От разговора с Джаббой вдруг полегчало. Даже не от самого разговора. Скорее от того, что старый хатт понял, что мучает Люка, и постарался поддержать. Но в глубине души продолжал возиться некий диссонанс. Что именно, стало понятно, только когда Скайуокер зашел в свою каюту в Храме. Не сам понял. тут же загудевший сигнал межгалактической связи подсказал.

В объеме голопроектора появилась госпожа Мон. Верховный канцлер пребывала в настроении благостном, если не сказать, счастливом. Только разговаривать со Скайуокером оказалась не склонна. Просто выставила на первый план стеклянную банку и отошла в сторону.

Банка с духом Йоды буквально пульсировала, переливаясь как рекламный щит в период скидок. Просто молодой джедай не смог на расстоянии понять, кто к нему с голову стучится. Или еще более юный дух старейшего джедая еще не научился ловко пролазить в чужие мозги?

— Вам что-то известно о происходящем, гранд-магистр?

— Как сказать, юный рыцарь Скайуокер, как сказать…

— Да уж как есть, так и скажите.

— Об одаренных Джакку позаботиться должен ты.

— Почему это вас так взволновало?

— Ситхам не должны достаться они. Ценою любой.

— До какой степени?

— До любой. Ты должен действовать так же жестко, как на Фоллине действовал ты.

— По форме или по сути?

— Что услышать хочешь ты? Впрочем, изволь: либо забрать, либо уничтожить.

— Почему так категорично?

— Около сотни форсюзеров там. И нет в них явной Тьмы пока. Около сотни! Слышишь ли ты меня?

— Слышу. Точный адрес не подскажете?

— Изволь.

— О том, кто промыл мозги джаккуинцу что-то известно?

— Исчадия Тьмы, кому же еще!

— А конкретней?

— Неизвестно не сие. Тьма умеет искажать линии Силы.

— Ладно. Спасибо.

Сотня одаренных — это по нынешним временам сила. В джедайском Новом ордене примерно столько же. В Империи ситхов если и больше, то ненамного. Ток что, если кто-то сумеет свалить вину за происходящие в последние недели безобразия на Даккуанскуя колонию, то может получить третью силу. Над этим надо думать. Только не так, как предлагает тень гранд-магистра джедаев. Это теперь тень, просто тень прошлого.

* * *

Джакку оказалась так себе планета: климат почти как на Татуине, только инфраструктура никакая. До указанного Йодой места, крохотного поселка в засыпанных песками предгорьях, пришлось едва ли не пешком чапать. Ну, не пешком, конечно. Но Люк не заходил пугать аборигенов шатлом с опознавательными знаками Нового Храма и взял совсем простенький спидер эконом-класса. Самой «Звезды» местные испугаться по идее не должны. Прежде всего потому, что не должны подозревать о ее прибытии. С навигацией на орбите Джакку так же кисло, как и на ее поверхности. Одно плохо — лететь над пересеченной местностью, ориентируясь исключительно на голос Силы, оказалось очень неуютно.

А может, лететь одному невесть куда просто страшно. Первой составить ему компанию порывалась Мара. Заявила, что неприсоединившиеся одаренные должны видеть весь спектр. За расширение состава делегации тут же проголосовал проныра Аген. Все без толку. Люк категорически отказал всем. И к собственному удивлению не чувствовал при этом ни малейшей неловкости.

Это и есть знаменитая джедайская отстраненность? Или ситхский эгоизм? Или он научился отличать детские хотелки, поданные под романтическим соусом мужской дружбы или вечной любви, от требований решить поставленную задачу. Впрочем, Люк Скайуокер такими размышлениями не терзался. Понимал, что большой развеселой толпой лезть на Джакку не стоит, и лишь отметил, как легко, хотя и не без сожаления, согласились с его решением товарищи. А уж от того, что признали власть лидера Ордена, или повзрослели вместе с ним, кто знает. Ибо, автор не скажет за всех разумных, но людям замечать момент собственного взросления не слишком свойственно.

Тем временем по прикидкам Люка нужный поселок уже совсем близко. Он приостановил машину и внимательно осмотрелся и в Силе, и к показаниям разнообразных сканнеров на панели управления. Едет, вроде бы правильно: впереди некие строения с признаками биоактивности. В силе же — присутствие одаренных без ярковыраженной ориентации в Силе и в благостном, если не сказать — приподнятом, расположении духа. Люк решительно нажал на газ.

«Некие строения с признаками биоактивности» располагались в небольшой котловине меж дюн и оказались вросшим в песок трансгалактическим лайнером премиум-класса. Бортовой компьютер неказистого спидера услужливо напомнил своему пилоту о произошедшей около четверти века назад аварии: круизный лайнер из-за ошибки экипажа налетел на крупный метеорит, сошел с орбиты и жестко опустился на поверхность Джакку. Капитана вроде бы даже осудили за халатность. Компания-судовладелец после завершения поисково-спасательных работ звездолет решила не поднимать, а настоять на утилизации некому было.

Звездолет не выглядел особо разрушенным. Разве что — неухоженным. Не считать же повреждением надпись через весь борт: «Fixum in mobilibus». В смысле? Кто тут «fixum», а кто «mobilibus»?

Постояльцы бывшей миллионерской игрушки нашлись, стоило обогнуть громаду звездолета. В тенечке от его борта шла жизнь. Горел костерок, тянуло дымом и едой. Сохло резвешенное на веревках белье. Сидящие под выгоревшим тентом из армейской камуфляжной сети люди заметили гостя.

— Эге-гей, брат! Заворачивай к нам!

Люк доброжелательно помахал кричащему рукой и аккуратно припарковал свой спидер так далеко, чтобы выглядело вежливо по отношению к хозяевам, а для самого — безопасно близко.

Под навесом сидело человек десять. Еще столько же шлялось по двору. Сколько-то чувствовалось и внутри дома-корабля. Выглядели они так же чудесно как и их жилью. Не то чтобы это были совсем лохмотьями. Но даже добротные и недешевые вещи, подобраны с нарочитой небрежностью или с продуманным отрицанием общепринятого вкуса. Как бы отсутствующий макияж у дам и хаттски сложный беспорядок причёсок лиц обоего пола — соответствовали. Кстати, с определением пола конкретного индивида лучше не торопиться.

Отвечать на приветствие Люк не стал, просто придвинул ногой ящик из-под кореллианского виски и уселся напротив звавшего — стройного длинноволосого парня в клетчатой рубашке с плетеным из бисера ремешком на волосах, шее и запястьях. Был ли он лидером компании, сказать трудно, но его способности одаренного очевидно выше, чем у остальных. Впрочем, неважно. Ибо остальные как на появление чужака, так и на приглашение этого чужака на огонек одним из своих отреагировали вообще никак.

Сидящая рядом с парнем девица с полусотней иссини-черных косичек, судя по светлой коже — крашеных, и головы не повернула. Продолжила дергать струны оклеенной яркими картинками гитары.

Я хотел въехать в Дели на белом слоне,

Но хлебало в Пенджабе начистили мне…

— Дели? Где это? — решил прервать молчание Люк.

— Во снах, — легко засмеялась, не поворачивая к нему лица, девушка.

А парень свернул гигантский косяк, затянулся и протянул его гостю.

— Держи, брат. Хорошая дурь. От нее снятся и Дели, и Хогвардс, и Наруто с астартес из Вархаммера.

— Трава? — осторожно втянул ноздрями сладковатый дым Скайуокер.

— Обижаешь, чувак. «Лунный сахар».

— Богато живете.

Развивать тему финансирования не стали. Ладно, Люк никуда не торопится. Последствий от употребления (как и от злоупотребления) он не опасался. Уж на нейтрализацию последствий его умений хватит. Да и давно замечено, чем выше уровень мидихлориан в крови, тем медленнее растут в нем промилле. Мидики, словно заправские алканавты, употребляли до половины принятого своим носителем.

Мир слегка поплыл, стал простым и невесомым. Хорошо здесь все-таки.

— Открой свое сознание навстречу нашим, — донеслось откуда-то издалека, и не понять парень это или девушка. — Наши сознания сольются в единстве и гармонии — неподвижные и спокойные в бессмысленной суете мира…

Неподвижное в подвижном? Fixum in mobilibus… Нет, он о чем-то не о том умает. А говорит все же парень. Девушка продолжает терзать гитару:

All we need is love…

Эк его развезло. Собрать сознание в кучку — реально, но подозрительно. Люк продолжил плавно качаться на волнах дурмана, только выставил напоказ воспоминание о ряженом джавве. Сработало.

— О-о-о! А это дружок Вика, — чуть разочарованно, хотя и с прежней легкостью засмеялась певунья.

Значит парня зовут Вик, и он, похоже, того… заднеприводный. Уже что-то. Он пошловатой догадки Люк громко расхохотался.

— Не-не-не, я не по этой части. В смысле, Вик — не мой дружок. Да и не помнит он не ситха. Кто, что, откуда — как отрезало. Мне просто стало интересно посмотреть. откуда такие жертвы интеллектуальной недостаточности берутся.

— Точно. Он последнее время ходил как не знаю кто. А потом угнал нашу «желтую субмарину» и был таков.

— В смысле «субмарину»? — не понял Люк

— We all live in the yellow submarine…- пропела вместо ответа девушка.

— Вообще-то это «лямбда», но реально желтая! — хохотнул парень.

Похоже, это вся информация, которую можно здесь выудить. Парня из крохотной коммуны неприсоединившихся сманил «голос издалека». Только уйти сразу подозрительно. Да и не хочется. Главное — не получится.

— …Зачем куда-то улетать? Здесь есть все, что нужно разумному для счастья: мир, музыка, любовь…

— …Ага! Секс, наркотики, рок-н-ролл…

— …Здесь есть то, чего нет во внешнем мире…

Мир внешний и внутренний. Макро- и микрокосм. Закрученные в спирали галактик мириады звезд и звезды глаз девушки напротив. Все смешалось, завертелось и погасло.

Мир возник вновь, представ перед Люком в виде некогда шикарной каюты с двуспальной кроватью посередине. Былое великолепие заметно поистерлось и изрядно запылилось. Но лампы не горят, а солнечный свет через крохотный иллюминатор не позволяет в полной мере насладиться изысканным упадком декаданса. Сейчас Люк способен только наслаждаться. Например, подставить руку в поток солнечного света и тихо смеяться летящим на ладонь пылинкам.

Рядом кто-то зашевелился. Девушка. та что с гитарой и звездами вместо звезд. Неодетая. Совсем. Люк попробовал отстраниться.

— Мара…

— Я не Мара.

Кажется, девушка совсем не обиделась и лишь прижалась к нему плотнее.

— Не зажимайся. Ты классный. Иди ко мне.

— Я…

— Без резинки? Не парься.

— Угу, а девочку потом Рей назовем?

— Дурак! — по-прежнему беззаботно засмеялась девушка, протягивая Люку пластиковую бутылку с водой.

Тот только сейчас понял как сильно хочется пить. Вода принесла несказанное наслаждение. Мир радостно подмигнул Люку хороводом пылинок и вновь исчез в беспамятстве.

Теперь вокруг ночь. Неподвижные звезды и спорящие с их вечностью вдруг вспыхивающие снопы искр костра. Зубы впиваются в ароматный кус мяса…

— …А доктор спрашивает: «Вы травку от кашля не пробовали?» «Пробовал» — говорю: «Хихикаю, а все равно кашляю»…

Смешно, блин. Не подавиться бы.

— … Вот еще прикольный анекдот; "Если ты не будешь есть кашу, то я позову страшного Лорда Вейдера..." — пугает сына мама.  "Бесполезно, мам. Даже если ему понравится твоя стряпня, он все равно не сможет ее съесть."

Новый взрыв хохота у костра. Люк отложил шампур и включился в общее веселья:

— Зря ты, парень, рассказываешь анекдоты про Дарта Вейдера, даже если он находится за три парсека от тебя: заболеешь. Чем? Сотрясением мозга и переломом челюсти.

Тема пошла. Потом пели песни, танцевали и целовались с кем-то в темноте. Все это вперемешку с ароматным мясом и хорошим набуанским вином.

— Я думал, тут одними концентратами от гуманитарных миссий питаются.

— Всяко бывает, — в ответ на подначку Люка захохотали сразу с нескольких сторон. — Но сегодня у нас есть мясо и вино. Откуда у нас все это сегодня? А, ерунда: мы удачно толкнули твой спидер каким-то барыгам! Так что не чувствуй себя нам чем-то обязанным, брат! Ты оплатил все это.

— К ситху! Все равно я никуда не планирую лететь отсюда. Если никто не возражает, естественно.

— Не заморачивайся, брат. Всякий волен прилетать сюда и улетать обратно, когда ему вздумается.

— Было бы на чем.

— Не парься. Проблемы по мере их поступления.

Новый взрыв хохота, и блеск золотого набуанского вина в искрах ночного костра. Но ночь постепенно брало свое. На этот раз глаза просто слиплись, и лишь после этого мир погрузился во тьму.

Но и тьма оставалась приятной и легкой. Только где-то далеко-далеко — на краю галактики существовало нечто темное и мощное. Но оно касалось именно его Люка Скайуокера. Тянулось к нему. Но это далека, и думать об этом не хочется. Об этом он подумает утром.

Но утром подумать не получилось. Пробуждение оказалось странным. Головой в пластиковой бочке с водой и ощущением темной мощи совсем рядом. Люк замычал и попытался вывернуться, но в результате только сумел разглядеть держащую его за шиворот лапищу в черной перчатке. Но тут же вновь очутился под водой. Вода была ледяной, и солнечные блики играли в пузырьках воздуха, вырывающихся из его собственного рта. В ушах звенело.

Потом зеленоватая муть воды в бочке сменилась ударившим в глаза нестерпимо ярким солнцем. А гул в ушах неожиданно громким и чудовищно знакомым голосом совсем рядом.

-… вы его совсем утопите, сэр…

Еще один нырок, и вновь солнце в глаза.

— …обучение этого поганца следует заканчивать. Желательно ремнем, — отозвался еще один еще более знакомый голос.

Нынче катакомбы под храмами Долины Лордов больше походили не на гробницы, а на разворошенный муравейник. В который спирту плесканули, а поджечь забыли. Вот он и испаряется помаленьку.

Даже настырные археологи по долине не рыскают, а в свои палатки забились. Реставраторов вообще невидно. Остается только надеяться, что их подневольный контингент работников во время спешной эвакуации в режиме панического драпа не затоптал.

Первые особенно нетерпеливые и возбужденные призраки начали попадаться еще на поверхности. Мечущиеся по причудливым траекториям неузнаваемые тени и невнятное бормотание на ступенях храма. Внутри тени стали отчетливее, а вопли — в диапазоне от: «Не виноватая я!» до «Мочи эту гниду, дяденька Вейдер! Мочи проклятого!» Правда, имени и иных персональных данных гниды в воплях не содержалось. Ну, так это пока мелочевка. Даже не лорды. Дарт Вейдер от них просто отмахивался, не останавливаясь.

Серьезные вещи начались значительно ниже уровня пола. В зале на минус третьем этаже гробницы Марки Рагноса Дарта Вейдера встречал хозяин с внушительной группой товарищей. Живой ситх многозначительно положил руку на рукоять меча.

— Не стоит, владыка Вейдер. Все здесь собравшиеся — существа разумные. Поговорим словами.

Лорд кивнул, лежащая на оружии рука чуть расслабилась. Призраки сочли это достаточным для начала разговора. В коне концов, в драке живого с мертвыми основным является отнюдь не численное преимущество.

— Мысль о том, что вспышка чумы, как и конфликт с крупнейшей мафиозной структурой не несут опасности только мертвым, способна родиться в головах слишком многих. Как говаривали в мое время; «на каждый роток не накинешь платок». Это обстоятельство не просто беспокоит нас. Оно рвет нам душу.

— Какое именно? — с показной учтивостью уточнил Вейдер.

— Из-за которого несправедливое обвинение может пасть на всех ситхов! — сердито перебил основного переговорщика Дарт Малак.

— Минута пусть незаслуженной, но славы за выдающееся злодейство не радует милордов? — судя по предельно почтительной роже, откровенно стебался Вейдер.

— Криворукое оно, а не выдающееся! Позор один от такого! — взвыл хор под руководством владыки Малака.

— Кроме того, оно не несет нам никакой пользы, — куда спокойнее молвил Рагнос. — А мы давно не желторотые юнцы, чтобы делать что-то ради абстрактной идеи.

— Ладно бы просто ради идеи! — все больше накручивал себя Малак. — Выходит, пользу получит один, а неприятности — все?!

— Какие неприятности у мертвых?

— А то мало нам воскресшего за счет нас Плэгаса! Теперь еще один намылился! — уже почти в истерике бился Дарт Малак.

— Следует признать, что Дарт Сидиус в состоянии осложнить пусть не наше посмертие, но наше влияние на мир живых, — осуждающе покосился на истерящего коллегу Рагнос. — Но главное в отсутствие выгоды.

— Помогать, пусть и бездействием, чьему-либо возвышению мы не нанимались! — проревело слаженным хором.

— И?.. — вывел сольную партию Вейдер.

— Мы провели внутреннее расследование. Вишейт это. Он не особенно и скрывался. Сейчас забаррикадировался в своем голокроне и желает разговаривать только с живым владыкой Тьмы. Голокрон в библиотеке, — предвосхитил возможный вопрос Рагнос.

— По ходу разговора помните: мы за дверью. И да пребудет с вами Сила, милорд, — вмиг успокоился Дарт Малак.

Дарт Вейдер склонил голову в учтивом поклоне и зашагал в библиотеку. Он достаточно хорошо знал историю ситхских империй прошлого, чтобы не удивиться личности провокатора. Как именно призраки владык ситхов прижали к стенке бывшего императора, Вейдер не задумывался. Сумели, и молодцы. Загробная эзотерика всегда мало интересовала младшего лорда. Слишком много у него забот в реальном мире среди живых и преимущественно неодаренных. Он и с призраками-то обычно общался как с живыми. Только убить их гораздо сложнее, чем большинство разумных, и характер у них прескверный.

Библиотека — длинный подземный тоннель с рядами небольших ниш по сторонам. На вкус Вейдера — скорее колумбарий, чем хранилище баз данных. Ну, да это — дело вкуса. Нужный голокрон еще поискать пришлось. А найдя, лезть з ним на верхний ярус ниш. Но и оказавшись на столе перед лордом Вейдером, обитатель пирамидки общаться не торопился.

— Хм, убить все живое на целой планете ради собственного бессмертия — впечатляет, конечно. Только… Вы ж после этого даже с учетом переселения в новые тела всего лет триста протянули? Ну, и смысл? Я это к тому говорю, что вы уверены, что и на этот раз все рассчитали правильно?

— Ты сомневаешься, презренный?!

— Есть, мало-мало. Просто, исполнители у вас уж какие-то мутные. У меня на флоте говорят, если приказ может быть понят неверно, он будет понят неверно…

— Что тебе может быть известно о моих планах и их исполнителях!

— О планах, если без деталей — то все. Ибо иной, помимо возрождения вашей империи, задачи вы перед собой не ставите. Только исполнители ей не соответствуют. Про форсюзера с Джакку я молчу. Это полное убожество уже от безысходности. За неимением гербовой и рак — невеста. Но и раньше, Сноук, Ксизор… фу! Йоду в ситхи податься не вы соблазнили? Дарт Плэгас… Хотя, нет. Этот вас опередил. Возможно, сам того не зная.

— Не зная?! Ага, как же! Выскочка! Он и дальше собирался возвышаться за счет меня! Или вы думаете, что кабинет «верховного» канцлера ополовиненной галактики его устроил бы?

— Нет, пожалуй.

— Только мараться банальным заговором он не собирался.

— Итак, идея устроить большой дебош в галактике, чья?

— Моя! Плэгас в последний момент примазался! И не дебош, а истребление излишков населения и приведение оставшихся к покорности. Взрывы на Коррусанте и беспорядки на Татуиние для того, чтобы отвлечь власти Республики и Империи от разгорающейся на Фоллине эпидемии.

— Взрывы в Репаблик-Сити, по-моему, не отвлекли, а привлекли внимание к родине Ксизора.

— Эксцесс исполнителя. Говорят же, хочешь сделать хорошо, делай сам. А я на Плэгаса Косорукого понадеялся!

— С Плэгасом отдельно разберемся, — твердо пообещал призраку Вейдер. — Сейчас поясните, как вы остатками галактики править собирались?

— Когда эпидемия прекратится, вселился бы в оставшегося сильного форсюзера, как же еще!

— Так могло же никого не остаться.

— Вот для этого-то мне Плэгас с его вакциной и понадобился. Эту заразу ни одна чума не возьмет!

— Значит, вакцина у него все-таки есть?

— А вы сомневались? Только делиться ею с одаренными он не торопился. Вылез бы, когда чума разгулялась бы по всей галактике, как спаситель мира со всеми вытекающими из этого последствиями.

— А тут вы — весь такой в черном?

— Именно. Только от деталей того, как именно я собирался это сделать, увольте!

— Не проблема. Я в новое тело переселяться пока не планирую, мне без надобности. Вы мне лучше скажите, зачем вам нужен этот вот разговор?

По ходу общения Дарт Вейдер неспешно прошелся вдоль стеллажей и уселся на ступеньку найденной возле стены стремянки. Весьма неустойчивая конструкция. Сидеть неудобно. Зато наглядно демонстрирует уверенность в себе. А еще нагляднее — уверенность в том, что приятный собеседник не решится стать атакующим противником, даже несмотря на столь соблазнительно-неустойчивое положение визави. Не решится, и баста. Или провоцирует? Так или иначе, но Вишейт действительно предпочел пока продолжить разговор.

— Ты прав, ничто не может заставить меня говорить с тобой. Вой своры неудачников за дверьми лишь изрядно позабавил меня.

Вишейт сделал паузу. А дверь в библиотеку заметно дрогнула. Но тот предпочел этого не заметить. Хотя и паузу затягивать не стал.

— Так знай же! Мне не нужен этот разговор. Мне нужно твое тело.

— Хм, это ничего, что нас самым бесцеремонным способом подслушивают, а в случае успеха вашего безумного мероприятия меня, в смысле вас, отсюда живым не выпустят?

При этом лорд Вейдер даже позы не поменял.

— Ты самоуверен, младший бейнит…

— Да какое там. Переть один на стаю призраков даже думать боюсь.

За дверью тем временем словно метель завыла.

— А ведь без посторонней помощи тебе никогда не одолеть твоего учителя. Так и сдохнешь младшим лордом. Вот позорище-то для Дарта Сидиуса: не суметь воспитать превзошедшего учителя ученика. С такой точки зрения посмотреть на ситуацию тебе в голову не приходило, верно? Я же не планирую полностью подавлять твою личность. Это слишком хлопотно и чревато утратой части функций тела-донора. А вместе мы свергнем Сидиуса, захватим Корусант и будем править этой галактикой как двуединая личность!

— Двуединство личности называется шизофренией. И… Я понимаю, вы стратегию мирового господства разрабатываете, вам тактикой заниматься некогда. Но вы не ответили на мой вопрос: как мы выйдем отсюда?

— Не отвлекайся на мелочи! Лучше подумай о возможностях! Твой император сделал ставку на массу одаренных у трона. Скоро наглый, набравший силу молодняк тебя просто растопчет. Подумай, этот приказ — одному пойти разбираться с интригами призраков — не первый ли признак начала твоего конца? Да тебя уже списали!

— Предлагаю поодиночке.

— Что «поодиночке»? — кажется, действительно не понял призрак Вишейта.

— Выходить поодиночке. Вы отдельно, я отдельно.

— Вот шаак тупоголовый!

— Кто о чем, а вшивый о бане, — не стал обижаться на тупоголового Вейдер. — Так как насчет моего предложения?

— Неужели ты не понимаешь, сам факт того, что ты можешь вступить со мной в симбиоз — это смертный приговор для тебя?! Тебе не выйти отсюда, даже если ты откажешься! В отказ никто не поверит. А поверят, так все равно предпочтут подстраховаться. Выбор прост: либо сдохнуть, либо победить вместе со мной.

— Вот я и спрашиваю: как именно.

— Что «как именно»? — взвыл не на шутку разнервничавшийся Вишейт.

— Как именно мы будем выходить отсюда.

— Идиот!

— Кто — я или вы?

— Р-р-р-р!

Вокруг Дарта Вейдера закрутился сущий смерч. Нет, не смерч Силы. Просто призрак набрал такую скорость, что размазался в пространстве, как звезды в момент гиперпрыжка.

— Не мельтешите перед глазами, владыка Вишейт. Сосредоточиться мешаете. Совокупление с призраком — дело серьезное, неспешное. И вообще торопиться нужно только при ловле блох и диарее.

— Хам!

Впрочем, призрак сбавил скорость и почти успокоился.

— Для ритуала действительно нужна крайняя концентрация твоих сил и твоя кровь. После слияния ты получишь такую мощь, что без труда загонишь всю эту призрачную шантрапу в Бездну.

— С этого места поподробнее, пожалуйста.

— Никаких особый техник: волной Силы вычистим мир живых от духов мертвых.

Вой вьюги за дверью принимал характер полноценного стихийного бедствия в режиме» катаклизм».

— Видишь, они даже сейчас не в силах войти сюда помимо нашей воли!

— Воли? — Вейдер задумчиво почесал затылок. — А мне сдается, это я повесил на ручку двери сумку с блокиратором Силы, вот дверка без физического усилия и не открывается. Так ведь, если совсем припечет, милорды через стены вломятся — на риск голокроны потоптать и не посмотрят.

За дверью взвыло особенно дружно и неистово. Дверь аж вздрогнула и распахнулась. На пороге возник Дарт Плэгас.

— Вейдер, зеркало!

Доведенные до автоматизма рефлексы бойца сбоя не дают. Без лишних вопросов-замечаний-предложений, дискуссий-промедлений выставил руки ладонями вперед, отражая сноп выпущенных Плэгасом молний. Теперь фиолетовый пучок с треском и шипением мечется между двумя зеркальными щитами, все гуще окутывая призрака. Дарт Плэгас наращивал поток молний до тех пор, пока меж щитами не засияло нестерпимо-яркое и мертвенно-бледное искусственно-электрическое солнце.

— Теперь схлопываем.

Два щита рванули навстречу друг други, и солнце исчезло. Вмиг заполнившие библиотеку призраки одобрительно загудели. Общее мнение — после такого пенделя Винейт из Бездны наверняка выберется, но очень нескоро. Дарт Вейдер тер кулаком начавшие краснеть глаза.

— Зайчика словил? Бывает.

Дарт Плэгас покровительственно похлопал младшего лорда по загривку. Вернее, попытался. Ибо уже обнаружил себя уткнувшимся лицом в стол с заломленной за спину рукой. Одобрительный гул призраков вокруг перерос в восторженный вой.

— Молодца, молодой! Мочи ренегата!

Но вместо меча в руки Вейдера возникла сумка с блокиратором Силы. Артефакт исполнен в виде наручников, которые тут же на Плэгасе и оказались.

— Хего Дамаск, лорд ситхов Плэгас, вы задержаны по обвинению в организации терактов на Корусанте и соучастию в распространении особо опасной инфекции.

— Что ты себе позволяешь?! Да если бы не я…

— Если бы не ты, мой сын в шестнадцать лет не стал убийцей четверти миллиона разумных.

Тьма Дарта Вейдера была ледяной и злой настолько, что Плэгас предпочел заткнуться, а торчащий у входа Марка Рагнос молча сделал шаг в сторону.

* * *

О результатах похода ученика в долину Лордов император, естественно, в курсе. Так же естественно Дарт Сидиус во дворце не усидел. Ждал ученика на ступенях храма. При виде добычи заулыбался с сытым удовольствием крайт-дракона. Аж ладошки потирать начал.

— Чудесно, мой мальчик! Просто чудесно. Благодарю.

Внешне уже успокоившийся Дарт Вейдер молча швырнул добычу к ногам учителя. Тот же вмиг посерьезнел, стоило встретиться с младшим лордом взглядом.

— Если совсем невмоготу — убей.

— Он нужен вам живым, учитель?

— Да.

— Тогда, обойдусь. С сублимацией собственной ярости как-нибудь и так управлюсь.

— Как-нибудь не надо. Надо качественно. Тебе, похоже, на Джакку лететь.

— Что-то случилось? — дернулся как от молнии Силы Вейдер.

— Ничего серьезного. Но коммуникатор-то включи: тебе адмирал Юларен дозвониться не может. С чего бы это, думаю?

— Бать, перестань уже!

Мокрый Люк шумно отфыркивался и тряс головой, силясь вытрясти попавшую в ухо воду. При этом не забывал переводить шальной взгляд со стоящего неподалеку и старательно прикидывающегося случайным прохожим Юларена на все еще придерживающего его за шиворот отца. Дарт Вейдер был в знаменитом глухом доспехе, что наводило на тревожные мысли.

— Бать, ты тут никого не?..

— Никого. Мы с адмиралом просто тихо вытащили тебя из корабля, пока все спали. Между прочим, ты в курсе, что в постели с тобой имелось еще трое разнообразных особей предположительного женского полу?

— Ой… Маре не говорите, ладно?

Взгляд лидера Храма джедаев стал совсем жалобным. Адмирал отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Вейдер недовольно фыркнул.

— Вы как тут очутились? — решил сменить тему Люк.

— Скажи спасибо адмиралу: после того, как твой спидер улетел отсюда без тебя, он не банду твою по тревоге поднял, а мне позвонил. Или ты бы предпочел подождать собутыльников?

— Нет, спасибо. Давайте двигать отсюда быстрее, пока местные не видят.

— Точнее, чтобы я не увидел вольницу здешнюю, несказанную и не перерезал аборигенов, психанувши?

— Ну, ты правда взвинченный какой-то…

— Не из-за этих. Идти-то сможешь?

Люк молча поднялся на ноги, но тут же схватился за руку отца. Голова закружилась.

— Ох, горе ты мое обдолбанное.

Дарт Вейдер вскинул отпрыска на плечо и зашагал в сторону шатла, в пилотское кресло которого уже ввинчивался Юларен. Лорд возражать не стал. Помнится, будущего адмирала от скайуокерского вождения еще во времена Войн Клонов укачивало.

— Докладывай, — усевшийся рядом с сыном лорд старался не замечать его помято-зеленоватой физиономии.

— На Джакку действительно собрались одаренные. Но они неопасны. Вернее, бесполезны. Кто-то из них возможно силен. Но осознанно отказавшись от всякой цели, они не представляют из себя никакой силы. Все, собственно.

— Все так все. Только тебя император видеть хочет. Поаккуратней там: за языком следи.

* * *

Формально главком ждал своей очереди для доклада императору. Только сегодня ждать оказалось особенно сложно. Лорду было бы гораздо спокойнее, если бы на аудиенцию к повелителю Люк отправился бы вместе с ним. Не наговорил бы сын чего лишнего. Если император сочтет слова молодого джедая дерзостью, он сумеет морально размазать соперника в тонкий блин, не убирая ласковой улыбки с губ. За учителем не заржавеет, а Люк под этот словесный каток еще не попадал… Главное, Вейдер не может почувствовать настроение находящихся за дверью. Кабинет его величества хорошо экранирован от постороннего внимания. Это правильно, но сегодня раздражает.

Дверь наконец распахнулась. Люк Скайуокер вышел в приемную. Здесь, в присутствии посторонних, он просто коротко кивнул отцу. Впрочем, чтобы успокоиться, тому хватило и взгляда. Джедай серьезен, сосредоточен, но не обескуражен. Мало того, он понимает тревогу Скайуокера-старшего и постарался ее погасить.

Впрочем, все это потом. Император Палпатин готов выслушать лорда Вейдера.

— Лишенная цели сила пропадает втуне… Твой сын умеет схватить суть проблемы.

Выслушавший доклад Дарта Вейдера император задумчиво откинулся на спинку кресла.

— А какая цель у вас, лорд Вейдер?

— Не понимаю вас, повелитель, — опешил младший ситх.

— Экий ты непонятливый! Чего ты хочешь? Не в смысле, чего бы на обед заказать, а по-настоящему?

— Разве так сразу скажешь… Тут уж, как водится. Власти и силы хочу для Империи и для себя лично. Но при этом, чтобы словом «ситх» перестали пугать детей. Наверное, это называется уважением. И еще о детях. Хочу, чтобы мои дети были счастливы. Так, как-то.

— А чего по-вашему, хотят другие форсюзеры? — поудобнее устроился в кресле Палпатин.

— Предполагаю, того же самого, повелитель.

— Того же самого… При этом они тысячи лет уничтожают друг друга, а галактика, ресурсы которой способны прокормить всех разумных с избытком, стоит перед угрозой жесточайшего экономического кризиса.

— И вы туда же! Буржуи массово заменяют живых работников дроидами, обрекая разумных на голод, а виноваты опять ситхи?

— Солнце село, сдохли мухи, продолжаем в том же духе!

Император довольно прищурился. Ему это игра «мудрый учитель — старательный, но туповатый ученик» сегодня особенно нравилась. Вейдер не возражал. Повелитель увлечен некой новой идеей. Значит, у Дарта Вейдера будет много интересной работы. И это хорошо. Так вышло, что Энакин Скайуокер просто не умеет ничего не делать. Были времена, когда бешеная работа помогала гасить боль. Но эти времена прошли, а привычка осталась. Или рядом с ним всегда были те, кто сам не умел отдыхать. Неважно. У повелителя есть идея, и он хочет разжечь любопытство ученика, то почему бы и нет. Благо, любопытства, к чему скрывать, всегда имеется, а тщеславное желание покрасоваться никогда не считалось у ситхов недостатком. Значит, почтительно слушаем мастера. Причем почтительность — искренняя, иначе от обиженного учителя и прилететь может.

— Ты про тоннельное мышление слышал?

— Это как на Татуине некоторые «приколисты» хорьков по пустыне гоняют? Ослепят зверька фарами ленд-спидера, тот ошалеет, несется изо всех сил вперед, но из освещенного фарами «коридора» не выпрыгивает. Бежит по дороге, словно и нет полпустыни направо, полпустыни налево.

— Татуинский песчаный хорек — зверушка ростом с кабана, небось? — хмыкнул Палпатин.

— В принципе, да. Но не в этом суть, когда сзади ревущая машина, а спереди стрелки в засаде.

— Хорошее сравнение. Точное. Так и наша галактика. Кто поумней, уже не одну сотню лет видят, что бежим к краху. Хотя и не бежим уже — лежим. Принципиально новых технологий тысячу лет не появлялось. А все равно в пропасть скатываемся. Потому что иного пути не то, что не ищем. Не задумываемся даже. А твой сын правильно заметил: если общество живет без четко осознаваемой цели, оно деградирует в пьяном угаре.

— Ясная цель для всей галактики… Такое возможно?

— Ну, не совсем для всей, но цель жизни для пассионарного ядра и привлекательные идеологические ориентиры для социально активного большинства. Когда-то такой идеей была экспансия. Эта идея объединила Небесную Реку в противоречивый, но цельный организм. Но этот ресурс исчерпан.

— Последние сотни лет все носятся с идеей равенства и справедливости для всех.

— Угу. Только новой идеологией тут и не пахнет. В рамках старой системы координат мы из раза в раз повторяем одно и то же: разрушаем старые «плохие» корпорации и создаем новые, наивно веря, что эти-то точно станут лучше. Или не веря, а просто не зная, чем их заменить.

— Луддиты с Джеды.

— Мы с тобой не лучше. Высокая занятость в Империи обеспечена искусственно заниженным использованием дроидов, только и всего. Это не может длиться слишком долго.

— Я понял вас, учитель. Но… Делать-то что?

— Для начала, думать. Нам нужен глубокий анализ положения дел, вскрывающий внутренние механизмы экономических и социальных процессов. Потом, новая парадигма общественных отношений. Только и всего.

Улыбка на губах Палпатина получилось просто лучезарной.

— Этим должен заниматься мой сын? — Вейдер напротив всем видом выражал скепсис.

— Нет, что ты. Не потому, что я не вижу потенциал мальчика. Просто не его это. У него слишком горячее сердце. А тут любознательный патологоанатом нужен.

— Дарт Плэгас? — лорд Вейдер словно лимон проглотил.

— Да. Не кривись. Он действительно гениальный ученый. Вот в политику ему лезть не надо было. Ни перед первой смертью, ни сейчас. Не его это.

— Ладно. А потом?

— Потом новое учение распространится среди молодежи. Учебные центры проекта «Скайворкер» у нас, Новый Храм в Республике. Вот тут горячее сердце Люка Скайуокера сможет зажечь миллионы. Потом мы с тобой посмотрим на это дело, посмотрим, да и возглавим процесс. А там и на Корусант двинуть можно. Не как оккупанты, как строители нового мира.

— Это же война, — мечтательно вздохнул Дарт Вейдер.

— Поэтому, несмотря на положении госпожи Лиры, проект «суперразрушителя» следует форсировать.

— Что вы хотите сказать? — взвился младший ситх.

— Я? Ничего. Но мнению Плэгаса Мудрого в вопросах зарождения новой жизни я привык доверять. А он утверждает…

— Что?!

— Вейдер, сидеть! Дарт Плэгас всего лишь раньше тебя заметил интересное положение твоей подруги. Все.

Лорд немного повозился в кресле и вернулся к разговору о деле.

— Я так понимаю, к мысли о не просто неизбежности, а желательности перемен галактику надо начинать готовить прямо сейчас.

— Правильно понимаешь. И начнем мы со съезда одаренных галактики. С целью подписания договора о взаимном признании.

— Так оно по факту уже так и есть?

— Закрепим де-юре. Кроме того, в текст стоит вставить пункт о том, что силы, которые раньше тратились на взаимное уничтожение, теперь следует направить на совместное установление справедливости в мире. Пока, общие заявления о готовности бороться за все хорошее против всего плохого. Конкретное содержание появится позже.

— Здесь ключевое слово «совместное»?

— Естественно. Галактике следует привыкать к существованию надгосударственной структуры. Которая, для начала, решит несколько насущных проблем. Каких именно, специалисты подберут. Да хотя бы тотальная вакцинация от оспы. Ты в курсе, сколько народу от нее каждый год помирает, просто потому, что вакцина стоит дорого?

— Моя задача, повелитель?

— Организовать этот съезд. Время, место, доставка участников.

— В качестве места предложил бы «Звезду Смерти»

— Не выйдет. Твой сын выторговал разрешение вновь назвать планетоид «Солнцем Силы».

— Тем лучше.

— И да пребудет с нами Сила.

* * *

Люк позвонил Вейдеру, стоило последнему выйти из дворца. Лорд с интересом осмотрел небольшую кафешку, пустую по причине разгара рабочего дня. Служащие окрестных госучреждений предпочитают бизнес-ланч на рабочее место заказывать. Вон, в открытую дверь кухни видна едва ли не очередь дроидов-посыльных. В общем, зал — не основной источник прибыли. Но владелец все равно постарался сделать его уютным. Молодец. Надо запомнить.

Лорд чуть устало улыбнулся. Если бы речь шла о большинстве городов Республики, то Дарт Вейдер, вернее — личный агент императора Никанэ Скайворкер, навскидку назовет не одну сотню забегаловок в диапазоне от шикарных ресторанов до криминальных притонов. Ибо по делу надо. В имперской же столице его осведомленность сводилась к трем кафешкам в шаговой доступности от КБ Уэссекс. И Вейдер подозревал, любовь Лиры к этим заведениям продиктована отнюдь не хорошей кухней или комфортом, а исключительно близостью к рабочему месту. А он, дурак, не обращал на это внимания. Ладно, исправится.

Поджидающий его сын заказ уже сделал. Только столовых приборов на столе не многовато?

— Я позвонил Лее и госпоже Уэссекс.

— Не понял?

— Ну и сплетник ваш император, милорд.

Достойно ответить Вейдер не успел. В кафе влетела Лея. С разбегу чмокнула отца в щеку. Хотела показать брату язык, но уж больно вальяжно и невозмутимо он на стуле развалился. Пришлось ограничиться чуть излишне громкими приветствиями. Не для того, чтоб смутить джедая, чтобы скрыть собственное внезапное смущение от его неожиданной, просто отцовской серьезности.

Впрочем, долго приноравливаться к некстати появившемуся в ее жизни брату не пришлось. Появилась Лира Уэссекс, и стало вообще не до чего. Даже обидеться на то, что столь важную новость она почему-то узнает последней, Лее некогда оказалось.

По началу оба будущих родителя посмущались маленько. Но потом все наладилось. Особенно, после того, как курьер из ювелирного доставил коробочку с кольцом, а в заведении сообразили, что единственные клиенты не просто перекусить забежали, а празднуют нечто серьезное, и включили музыку погромче и помедленнее.

Пока Вейдер и Лира танцевали, Люк поддерживал вполне себе легкую беседу, расспрашивал про Марека, весело рассказывал о последней поездке на Татуин. Потом Люк отправился танцевать с Лирой. Отец наблюдал за тем, как Лея наблюдает за братом. Рука лорда Вейдера легла на руку девочки.

— Ревнуешь, дочь?

— Сегодня что-то не получается… Он стал другим.

— Он стал взрослым. И возраст по документам значения не имеет. Прости, но ты — любимый, озорной ребенок, которого я всегда буду любить и еще долго защищать. Люку поздно становиться моим сыном. Но он сумел стать соратником, готовым сражаться плечом к плечу, которому я доверяю прикрыть спину в бою и не только.

— Ладно, ревновать отца к соратнику — глупо.

— Глупо. А ты ж у меня умница?

— Ага! Только что дальше?

— Дальше? Много чего. Сначала, прямо завтра начнется новый день. И начнется он с рассвета. Представляешь?

— Да ну тебя! Опять ты со мной, как с маленькой! — захохотала Лея.

Подошедший к столику Люк врезался в тему как ледокол.

— Зря смеешься, потому что я приду к тебе с приветом рассказать, что Солнце встало!

— Тоже мне — оригинал: прямо погонщик солнца! Без него оно не встанет!

— Ага! Старший по рассвету, — не стал спорить с сестрой Люк.

— Ладно, тогда отец — главный по закату!

Не то, чтобы Лее сильно хотелось поругаться, скорее наоборот, но оставлять за джедаем последнее слово — фиг ему! Хотя фраза скользкой получилась. Лея тревожно взглянула на отца, не обидела ли. Но нет. Наблюдает за пикировкой детей с явным удовольствием.

— Так между рассветом и закатом никакой разницы нету. То, что в одном полушарии закат, в другом — самый что ни на есть рассвет.

— И так по всей галактике, — подхватила мысль Лира.

— А Скайуокеры меньше чем на все солнца галактики не согласны!

Еще несколько месяцев как младшая из Скайуокеров горделиво подбоченилась. Семья не возражала.