Дорогой Ньют (гет)

«Дорогой Ньют».

Так начиналось каждое её письмо. Ньют хранил истрёпанные пергаменты все эти годы, с нежностью вспоминая беззаботное детство и такую приятную юность. Впрочем, в последние пару лет он почти не перечитывал их, почти не вспоминал, почти не смотрел на её колдофото. С тех самых пор, как брат с горящими глазами сообщил, что они встречаются, а Лита подтвердила это смущенной улыбкой.

С тех пор он запрещал себе думать о ней. Но запреты на него всегда действовали плохо, и потому минимум пару раз за день Ньют ловил себя на мыслях о Лите. Ругал себя, напоминал, что она с Тесеусом… и до следующего раза, неизменно наступавшего через несколько часов, не вспоминал.

Эта детская глупая любовь не желала его отпускать. У него были женщины, была даже невеста, но Литу Лестрейндж в его сердце не удалось затмить никому. Он всерьёз рассчитывал на Тину, ведь та ему вправду понравилась, но когда увидел их рядом — Тину и Литу, — понял, что всё бессмысленно, и проще смириться со своими чувствами и перестать бороться, чем испортить жизнь и себе, и Тине.

А потом Лита погибла, и Ньют был вынужден утешать брата, хотя его собственное сердце разлетелось на тот же миллион пепельных хлопьев, что и сама Лита.

И вот теперь, когда после похорон прошла неделя, на его столе появился конверт, подписанный её почерком. О, Ньют не сомневался, что это писала Лита, — её почерк он узнал бы из тысячи других.

«Дорогой Ньют».

В горле образовался комок, прочитавшие первую строчку глаза перестали видеть, наполнившись слезами, руки задрожали. Сухие рыдания рвались из него, но он отчаянно замотал головой, запрещая себе плакать. Лита была сильной. Лита не плакала. И он не должен!

«Дорогой Ньют.

Если ты читаешь это, значит, я мертва».

Слёзы всё-таки ослушались велений разума и заскользили по щекам.

«Не грусти, я уверена, что это был мой собственный выбор. Помнишь, мы с тобой всегда хотели принять самое важное решение самостоятельно? Ну так вот я его приняла».

У Ньюта вырвался смешок, и несмотря на слёзы, губы растянулись в улыбке: это было так похоже на неё!

«Я должна была бы попрощаться с тобой, посоветовать тебе забыть меня, но не стану. Я не хочу, чтобы ты меня забывал. Я эгоистка, ты же знаешь.

А вот то, чего ты не знал. Я любила тебя.

Тебя, Ньют. Тебя, а не Тесеуса.

Но выбрала его.

Прости меня за это, если сможешь, но мы с тобой лишь мучили бы друг друга, а с твоим братом я могла бы стать счастливой. Да вот только не успела.

Ньют, прошу, позаботься о Тесеусе. Он только кажется сильным, а нас самом деле гораздо ранимей тебя.

Не забывай меня, милый Ньют, но живи своей жизнью. До меня дошли слухи о некой мисс мракоборец, с которой ты познакомился в Нью-Йорке, не упусти своего шанса на счастье.

Любящая тебя,

Лита.

P.S. И не вздумай плакать! Это был мой выбор, ты должен его уважать».

Опустив пергамент на стол, Ньют невидяще уставился перед собой. Лита любила его…

Какая же она умница! Без этого письма он бы не смог отпустить прошлое. Страдал бы, оплакивая её, сожалел об упущенном шансе. А на самом деле — Лита была права во всём: из них не вышла бы пара.

Забыть её он никогда не сможет, да и не захочет, он знал это наверняка. Но отпустить…

Он стёр слёзы тыльной стороной ладони и улыбнулся. Тина нравилась ему, но он не собирался ничего предпринимать. Однако теперь, с благословения Литы…

«Дорогая Тина…»