Планы на вечер (джен)

Гермиона многого ожидала от войны, но не того, что она закончится. В глубине души она была уверена, что никто из них не выживет, а когда Гарри победил, оказалось, что она абсолютно не готова к реальной жизни. Она понятия не имела, куда двигаться дальше, и едва ли не впервые пошла по пути наименьшего сопротивления.

Аврорат совсем не такой, каким она его представляла. Сборище мужланов и женоненавистников с очерствевшей душой. Кто бы мог подумать, что ей понравится. Где угодно она была героиней войны, но не здесь, и это отрезвляло. Гермиона словно получила шанс начать все с нуля и постаралась им воспользоваться по максимуму. Она мало спала, много тренировалась и практически не появлялась дома. Ее все равно никто не ждал, а если уж Гермиона что и умела, так трудиться. Когда она слышала сочувственные шепотки за спиной, просто отмахивалась. Другие могут думать, что хотят, ей плевать. Вина выжившего не причем, ей просто нужно для чего-то или кого-то жить после смерти Гарри и Рона.

Гермиона больше ни к кому не привязывается, а время измеряет рейдами. Предельно просто и понятно, никаких неожиданностей. Боли ей с лихвой хватит, новой порции она может и не выдержать. Гермионе комфортно в коконе собственного мира, а умереть она давно не боится, даже ждет. В конце концов, большая ее часть так и не выжила в войне, похоронена вместе с друзьями. Все меняется, когда на одной из миссий она встречает Скорпиуса Малфоя, истекающего кровью и при этом удивительно живого. Кажется, он даже пытался ей помочь его спасти. Гермиона бы и засмеялась, если бы так не опешила. Она настолько ото всех отгородилась, что и забыла, как это бывает. Малфой благополучно отправлен в Мунго, отчет дописан и сдан, а она уже вторую неделю то и дело возвращается мыслями в разрушенную лабораторию и багряным пятнам на каменном полу.

Гермиона долго анализирует, старается понять, в чем же причина давно забытого волнения, пока не осознает, что Малфой напоминает ей себя в юности и совсем не похож на Драко. Эдакий реверс от вселенной, словно даже отбросивший ее на какое-то время в прошлое. Воспоминания то и дело всплывают в голове, кружатся и оседают горечью на языке. Гермиона давно не жалеет, она смирилась, но почему-то сейчас все чаще думает об упущенных возможностям и похороненной в скорби молодости. Ей странно, что появляются такие мысли, последние двадцать лет ее вполне устраивала жизнь. Или она просто убедила себя в этом?.. Гермиона даже думает сходить к Малфою в Мунго, но вовремя одергивает. Пустое и никому ненужное, всего лишь блажь. Нужно сжать зубы и перетерпеть, как она всегда делала. Это совсем не трусость, а здравый смысл. Да и кому какое дело.

— Спасибо, аврор Грейнджер, если бы не вы...

— Я выполняла свою работу, — резко перебивает его она.

У него звонкий голос, от которого сладко сосет под ложечкой. Гермионе чужды такие эмоции, но совершенно внезапно она их вновь испытывает. Оказывается, все-таки способна.

— Пусть так, но я все равно благодарен.

Она чувствует, что Малфой искренен, но старательно отгораживается. Ей это не надо, для чего нужно ему, она тоже не понимает.

— На моём месте мог быть любой аврор, — возражает она, желая поскорее от него отвязаться. Или от собственных эмоций, что вернее.

— Но это были вы, — легко улыбается он.

Гермионе чуждо настолько открытое проявление мыслей. Вот к чему этот разговор вообще?

— Рада, что все в порядке, — скупо роняет Гермиона, чтобы отвязался.

— Если вдруг понадобится заживляющее или кроветворное, еще что-то, заходите ко мне в лавку. Для вас найдется, что только пожелаете.

Она удивленно приподнимает брови.

— Что тебе от меня нужно? — подозрительно цедит она. — С чего столько внимания?

— Признательность за то, что не кормлю червей, — ошарашенно отвечает он.

— Драко не проклянет? — усмехается она, чем изумляет себя даже больше, чем его, пожалуй.

— А должен? — тот пожимает плечами. — Поинтересуюсь, если так важно.

Гермиона отзеркаливает его жест, кивает своим мыслям и разворачивается, чтобы уйти. Она и так говорит намного дольше привычного. Мысли роятся в голове, переплетаются с непривычными эмоциями, и Гермиона пока не знает, как реагировать на эту какофонию образов. Она уходит не столько от него, сколько от себя, вот только осознает, что не выйдет. Никогда не выходит.

— Рискую показаться навязчивым, но может ужин? — Скорпиус останавливает ее, хватая за руку. — В знак благодарности, разумеется.

Гермиону не отпускает ощущение, что она не знает всей правды и из-за этого не видит пазл целиком. Пришел в Министерство, нашел ее, настаивает на общении. Это не укладывается в ее привычную картину мира.

— Есть ведь что-то еще, — она прищуривается, склоняет голову набок и смеряет его взглядом, — но ты не хочешь говорить. Почему?

— Потому что у тебя есть лицензия на применение Авады, — усмехается он и засовывает руки в карманы брюк.

Гермиона вопросительно выгибает бровь.

— Ты же понимаешь, что я потребую продолжения.

— Тогда придется согласиться на ужин, — нахально откликается он. — Там и расскажу.

— Тебе не кажется, что это наглость?

Гермиона ни за что не признается вслух, но ей начинает нравиться препираться с ним. Уже очень давно она вот так ни с кем не разговаривала. А Скорпиус ведет себя настолько естественно, будто это самое обычное дело.

— Уверенность, — тут же подтверждает ее мысли.

— И где же она была раньше? — хмыкает Гермиона.

— Дожидалась нужного момента.

Она готова поклясться, что еще немного, и Скорпиус ей подмигнет.

Нет, он, конечно, милый, обаятельный и дерзкий, но вот ведь зараза. Только спустя пару секунд Гермиона понимает, что улыбается. Просто так, потому что приятно и немного льстит. Она ведь думала, что забыла, как это бывает. И как получается, что напоминает совершенно незнакомый мальчишка?

— Ты же не отстанешь? — из чистого упрямства говорит она.

— Только если придется совсем туго, — после некоторых раздумий отвечает он.

Еще умный и осторожный. Подарок судьбы прям.

— Тогда у меня условие: отвечаешь честно и не раздумывая.

Скорпиус явно изумлен, но твердо кивает.

Что ж, сам напросился.

— Когда ты впервые меня увидел?

— С полгода назад.

— Наводил справки?

— Скорее уточнял детали. Вся магическая Британия тебя знает.

— Зачем?

— Взгляд был потухший, потерянный. Захотелось как-то помочь.

— И как?

— Вижу едва заметные искорки.

— Игра света.

— Возможно, и это уже не вопрос, — открыто и тепло улыбается он. — Ради этого стоило устроить небольшой взрыв.

— То есть несчастный случай был грамотно спланирован? — Гермиона хмурится и складывает руки на груди. — К чему это признание? Я ведь и арестовать могу.

— Можешь, — соглашается он. — От твоего решения зависит моя жизнь, и я доверяю ее тебе. Что скажешь?

— Чокнутый, — фыркает Гермиона. — Мунго по тебе плачет, — качает головой. — Нужно оценить угрозу, прежде чем принимать решение, — улыбается краем губ.

— Ресторан "Тоскана" в восемь, — в тон ей отвечает Скорпиус. — Буду рад оказать содействие следствию.

— Смотри не переусердствуй, — усмехается она.

На этот раз Скорпиус не мешает ей уйти, а Гермиона не отказалась бы остаться.

Странно, насколько один человек в состоянии столько изменить. Нет, Гермиона не думает, что он перевернет ее жизнь, скорее удивляется, как ему вообще удалось пробиться. Пытались ведь многие, не вышло ни у кого. Возможно, она устала сопротивляться? Возможно, так совпали звезды именно сегодня? Возможно, нужны были правильные слова? Гермиона не хочет гадать, все равно вряд ли найдет правильный ответ, но она постарается хотя бы немного открыться. Теперь уже глупо отталкивать сразу. Ей так давно хочется тепла и ласки, не хватает нежности и трепета. Гермиона устала быть одна, хоть и не показывала этого, а он вот разглядел. В случайной в общем-то прохожей. Оказывается, она еще может быть кому-то интересна. Пожалуй, впервые за время службы в Аврорате она с нетерпением ждет окончания рабочего дня, потому что на вечер у нее планы. Гермиона вздыхает и улыбается. Кто бы мог подумать. Точно не она. Остается надеяться, что Скорпиус не взорвет ресторан, чтобы произвести впечатление.