Цепная реакция (джен)

Он почувствовал холодок по спине за долю секунды до того, как услышал слова.

— Полковник?

Он обернулся, встал из-за стола. Существо у двери протянуло руку.

— Зенне Тана. Ваш консультант.

Джим Мур машинально пожал холодную ладонь. Конечно, кого еще они могли прислать. Поэтому он не нашел имени в файлах Агентства. Вампиры принадлежат другому ведомству.

Он никогда не работал непосредственно с ними, только получал информацию и аналитику, составленную невидимыми пленниками институтов и лабораторий. Ему действительно был нужен консультант, но такой вариант даже не приходил в голову.

Тана осматривался. Полковник теперь видел, что его кожа была когда-то обожжена и позже выращена заново. Может быть, он все-таки есть в файлах Агентства, там, куда полковнику нет доступа. Тана все еще отворачивался, и он понял, что его новый консультант просто позволяет себя рассмотреть. Немного привыкнуть. Мур вернулся за стол и сделал знак рукой.

— Садитесь.

Тот поставил у двери рюкзак, сбросил куртку. Его руки тоже были обожжены, но восстановлены лишь частично. Полковник отметил это для себя и перешел к делу.

— Вам объяснили задание?

Тана покачал головой.

«Как к нему обращаться?»

— Ми…

— Не мистер. Просто по имени, — опередил его Тана, покосившись на полковника.

— Хорошо. Зенне. Наши специалисты заметили ряд событий, повлиявших на исход некоторых операций. События кажутся случайными, но все они поворачивают дела в нашу пользу. Определенные люди встречаются или не встречаются. Кто-то вдруг как по заказу переезжает из одного города в другой. Кто-то ошибается, нам на руку. Мы собрали всю информацию, какую смогли найти.

Полковник сделал паузу. Казалось, Тана его не слушает, просто сидит с отсутствующим видом и смотрит в стену.

— Все выглядит случайным и при этом слишком удачным, чтобы быть простым совпадением. Статистически величина уже значимая.

— Да, — сказал Тана. — Такое бывает. Я посмотрю.

Он провел ладонью над столом и вызвал несколько окон.

Мур посмотрел на своего консультанта.

— Не доверяете?

— Нет имплантатов. — Тана вошел в систему и, к изумлению полковника, быстро добрался до нужного архива, вводя необходимые пароли.

— То есть вы все же знаете. — Полковник указал на окна, где появились схемы, графики и краткие отчеты военных аналитиков. — У вас доступ.

— У меня доступ, — согласился Тана и больше ничего не сказал.

Он читал, не торопясь, гораздо медленнее, чем полковник мог ожидать от такого существа. Просмотрев все, что они успели накопать за три последних месяца, он отправился в самые потаенные уголки внутренней сети, такие, куда не мог заходить и сам полковник. У него были пароли, его пускали по скану сетчатки, по нужному жесту, голосовому коду, задавая невидимые полковнику вопросы на пустом черном экране. «Черт возьми», повторял про себя Мур, глядя на информацию, которую, быть может, не имел права видеть, и: «Кто же ты такой?»

Шли минуты, десятки минут. Тана просматривал сценарии старых операций, не торопясь листал отчеты агентов. Полковник молча наблюдал за его поисками и за ним самим. Он не чувствовал ни страха, который, по словам многих, появлялся в их присутствии, ни угрозы от этого существа. Движения его рук были не быстрее человеческих. Возможно, более плавными.

— Помните? — вдруг спросил Тана. Мур посмотрел на окно, где появился спутниковый снимок. Конечно, он помнил. Плотина в Коста-Рике и реалисты, поставившие свой невыполнимый ультиматум. Двое суток переговоров, стремительных совещаний и мозговых штурмов, а потом — внезапно родившаяся операция, спасшая жизни тысяч людей вниз по течению.

Три года назад.

— Хотите сказать, и это? — Полковник нахмурился.

— Нет, нет, — Тана вдруг оскалился, и Мур понял, что это улыбка, лишь несколько секунд спустя. — Просто интересное задание.

— А, вы тоже участвовали…

— Да. Хорошо, когда что-то происходит взаправду.

— Я бы не сказал… — Он вспомнил сразу слишком много, отвлекся и вернулся, только почувствовав, что что-то не так.

Вампир смотрел на него — не прямо, чуть выше плеча.

— На плотину я еду лично. Редко удается. — Он снова улыбнулся, и Мур испытал отвращение. Тогда на плотину высадились десяток зомби. Значит, среди них был и этот… Зачем он там понадобился? Награда за хорошую работу? Кто может дать такую награду? Точно не научные институты.

Тана вернулся к архивам, вновь лениво листая страницы. От планов и отчетов он перешел к личным досье, поднимая даже тех, кто был мертв или покинул службу. Полковник сидел без дела уже два часа. «Почему я все еще здесь? Ему не нужен надзиратель, я все равно не представляю, что он ищет…»

И тут его осенило.

— Вы ведь можете работать быстрее. Это из-за меня…

— Тогда вы не сможете следить.

— Мне не надо за вами следить, это только замедляет работу.

— Многие хотят. Чтобы понять.

Мур встал.

— Я приду завтра. Подготовьте промежуточный результат. Или вы успеете закончить всё?

— Всё — нет, — сказал Тана. — Задачка не из быстрых.

 

Наутро полковник встретил своего консультанта на стоянке: тот бродил вдоль края пустынной площадки, где ветер намел за ночь небольшие дюны, и пинал их ботинками, рассыпая по асфальту сухой песок. Увидев полковника, Тана опустил ногу. Он был похож на человека, которого застали врасплох. «Только он не человек, — напомнил себе Мур. — Никто из нас не может застать его врасплох».

— Как успехи? — спросил он, когда Тана поравнялся с ним у входа в здание.

— Советую погружение, — сказал тот. — На экране не так красиво.

— Красиво? — Они вошли в лифт. Двое ехавших в нем сержантов попытались сделать шаг назад и уперлись в зеркало. Мур сообщил системе этаж.

— Должно быть красиво, — кивнул Тана. — Если некрасиво — значит, неправильно.

Они вышли; сержанты с облегчением выдохнули и поехали дальше.

— Вы математик? — спросил полковник. — Они иногда такое говорят.

— Не математик. Но это правда. Это критерий.

Мур открыл дверь и остановился. В темной комнате стояла страшная жара. Климат-контроль пахал вовсю. На стене было всего одно окно с неподвижной панорамой лесистых горных склонов.

Тана обошел полковника, убрал изображение и прибавил света.

— Давайте компромисс, — сказал Мур, сбрасывая пальто. — Без меня хоть в кипятке сидите… — В следующую секунду он подумал, что это может прозвучать бестактно даже для вампира, но Тана только кивнул:

— Делайте, как вам удобно.

На экране он и вправду не увидел никакой красоты. Мур смотрел на шар, вращающийся конгломерат голубых точек. Увеличив, он понял, что точки — это иконки, каждая вела к краткой информации о человеке. Полковник колебался. Он инстинктивно не доверял вампиру, но знал, что это абсурдно — какой смысл в консультациях, если не доверяешь консультанту?

— Проверьте, — негромко сказал Тана. — Все так делают. Это нормально.

Мур не стал возражать. Программа была чистой, и полковник погрузился в нее напрямую.

В его голове начал распускаться сине-голубой цветок. Он находился в одной из точек — его собственной, как он тут же выяснил. Три длинных узких лепестка, матово-синих, с градиентом по направлению к другим иконкам. Связи, понял он. Знакомые знакомых. Коллеги. Агенты. Он потянулся к соседям и заскользил вперед внутри огромной сферы. «Зачем это украшательство? — думал он. — Пока я доберусь до границ…», но вокруг медленно извивались лепестки-дорожки, мерцали иконки разных форм и размеров, приглушенный свет озарял пространство, и полковнику казалось, что он под водой, в спокойном, странном, тихом месте, где нет нужды никуда спешить. Он следовал от точки к точке, пытаясь найти во всем этом систему помимо очевидной, но здесь была простая поверхностная информация. Он посмотрел красную иконку выхода и вернулся в комнату.

— Это… — начал он и замолчал, глядя на часы в углу экрана, а потом и в голове, не веря своим глазам. При входе в программу он заметил время и сейчас видел, что блуждания в сине-голубой сфере отняли всего сорок секунд его жизни. А не десять минут, как говорили внутренние часы.

Тана легко качал головой, словно в такт неслышной музыке.

— Это, — он пошевелил пальцами, и сфера исчезла, — эскиз.

— Все друг с другом связаны, — сказал полковник и почувствовал, как пересохло у него в горле. — В этом нет ничего нового.

— Другая связь, — пояснил Тана. — Не знакомые. Не родственники. Эскиз, — повторил он.

Мур не стал настаивать. Он встал, налил себе стакан воды и выпил.

— Сон, — сказал он полувопросительно.

— Сжатые образы, — ответил Тана. Мур уставился на вампира.

— Вы вообще в курсе, где используется эта технология и что она может сделать с человеком при сбое?

— А вы в курсе, кто ее автор?

Полковник открыл рот, передумал, покачал головой и сел обратно.

— Слушайте, мне все равно, как хорошо вы в ней кодируете. В данном случае это простая схема, нет нужды выжимать из моего мозга все соки. Тем более ради эскиза.

Тана с отсутствующим видом продолжал покачивать головой. Не в такт музыке, вдруг понял полковник. Это симптом.

— Иногда, — сказал Тана, — лучше помнить самому. Ваш мозг может многое, не списывайте его со счетов.

— Мне больше не надо всей этой хрени, — едва сдерживаясь, проговорил Мур. — Вам ясно?

— Да, — меланхолично ответил Тана и повернулся к стене. — Продолжать?

— Но…

— Но без всей этой хрени.

— Именно.

 

Анджела Стокс встретила его у тренажерного зала.

— Говорят, у тебя поселился упырь.

— Это консультант, — ответил Мур. Просидев у экрана больше девяти часов, он чувствовал себя опустошенным и предложил Стокс вместе потренироваться. Оба они время от времени делали это "взаправду", как выражался Тана.

Он перестал копаться в архивах и перешел к личностям, включенным в его сферу. К концу дня он сделал еще одну, состоявшую из событий, и соединил их вместе. Полковник не мог понять связей между ними.

— Вы ведь уже знаете ответ, — сказал он перед тем, как уйти.

— Вроде да, — ответил Тана. — Но надо проверить.

— Что ж, завтра…

— Три дня.

Мур поднял брови.

— Три дня? Зенне, мне казалось, вы способны решать проблемы быстрее, чем мы или наши машины. Поэтому мы обращаемся к вам, а не…

— Не поэтому. — Он убрал с экранов свои схемы и вернул горный пейзаж. Мур только сейчас заметил, что в комнате темно — вокруг их стола стены слабо светились, но в глубине была чернота теней.

— Сейчас не поэтому, — уточнил Тана. — Вы не видите решения, а машины могут быть заинтересованы.

— Над теми случаями? — спросила Стокс. Мур кивнул. Ему не хотелось обсуждать то, с чем он имел дело последние девять часов.

— И как он? Мороз по коже?

— В общем, нет, — ответил полковник. Они вошли в пустую раздевалку. — Похоже, то, что о них говорят, не всегда правда. Хотя я бы предпочел, чтобы он носил темные очки.

— А еще говорят, они держат себя в руках, потому что зависят от нас. Не теряй бдительности.

— Я никогда ее не теряю. Лучше идем в зал и забудем обо всем хотя бы на час.

 

Коста-Рика. Событие трехлетней давности, в эти дни почти рядовое. Мур не руководил операцией, но все двое суток участвовал в ее разработке. Он не знал о вампире. В архивах не было ни слова — только десять военных зомби, которые сделали дело. Молчание не удивляло. Никто не хотел афишировать, что вымершие каннибалы время от времени поднимаются из своих гробов и расхаживают по округе. Не найдя ответов в доступных ему файлах, он попробовал навести справки напрямую.

Обосновать свой запрос было легко: соображения безопасности. Вампир-консультант с неожиданно широким доступом, упоминание о Коста-Рике, отсутствие в базах данных. Внятного ответа он так и не получил. Тана был знаком Агентству, время от времени работал на него. Никто и не пытался этого отрицать. Но все концы уходили слишком глубоко или слишком высоко. Мур почти ничего не выяснил. Он явился на службу к середине второго дня, не надеясь застать Тану врасплох, но желая посмотреть, чем тот занят в его отсутствие.

В комнате была предсказуемая жара и темнота. Полковник протянул руку, чтобы прибавить света, и в ту же секунду из тьмы донеслось тихое шипение. Неподалеку от него зашуршало, две алых точки воспарили над полом и остановились на уровне грудной клетки Мура.

В ногах что-то путалось: его пальто, осознал полковник; он автоматически вошел в боевой режим, едва услышал звуки хищника во тьме.

— Да бросьте, — проговорил Тана откуда-то из глубины. — Я не собираюсь нападать. Просто вас не жду.

Неприязненные интонации читались слишком явно; это действительно было настоящее время, а не то условное настоящее, в котором вампиры говорят о прошлом. Стены слабо засветились. Тана, весь голый, сидел на полу в другом конце комнаты. Вокруг в беспорядке валялась одежда, вещи, раскрытый рюкзак, а пол был покрыт чем-то оранжевым и алым…

…Листьями, через секунду понял Мур. Он поднял пальто и повесил его на вешалку.

Тана не двигался. Он следил за полковником, больше не глядя ему в глаза, но ощущение опасности не исчезало. В конце концов…

— Я отдыхаю, — сказал Тана.

Мур закрыл за собой дверь.

— Вы действительно были в Коста-Рике? — спросил он.

— Во плоти.

— Это оттуда? — Мур кивнул в его сторону. Поджарое тело хищника-спринтера с рубцами от ожогов, видных даже в тусклом флуоресцентном освещении умных стен.

Вампир не ответил.

— Решили оставить все как есть, — сказал Мур. — На память? Но вы же ничего не забываете. Для вас нет прошлого — всегда "сейчас". Зачем…

— Так вы меньше боитесь, — ответил Тана. — Видите, что я уязвим, чувствуете меньше угрозы. Трудно работать, когда все вокруг на нервах.

Он медленно сгребал листья, устраивая себе что-то вроде гнезда.

— Не только это, — продолжал Мур. — Я видел записи. Другие на вас не похожи. Они иначе двигаются и выглядят опасными даже когда просто сидят и пишут код.

Тана поднял голову и посмотрел на полковника. Вернее, сквозь него, будто за спиной Мура находилось что-то другое, более интересное и куда более далекое.

— К чему все это? — спросил он, словно не догадываясь.

— К тому, что вы лжете, — ответил Мур, словно ему надо было объяснять. — Вы пытаетесь выглядеть безобидным, насколько такое возможно для вашего племени, и это настораживает больше, чем если бы вы были собой.

Тана молчал. Потом опять зашуршал листьями, лег и набросал их на себя вместе с одеждой.

— Советую вам хорошенько отдохнуть, — сказал он и убрал свет.

 

Утром за ним прилетела армейская "вертушка". Добираясь до базы, полковник просматривал файлы. Незарегистрированный принтер вышел на пять секунд онлайн, чтобы скачать невинный рецепт. Ближайший полицейский узел отследил его и выслал пару дронов уточнить локацию: на карте в этом месте был только древний разрушенный мотель, даже без оптоволокна. На подлете дронов уничтожила узконаправленная ударная волна, но перед гибелью они успели считать код оружия, которое, как тут же выяснилось, засветилось у реалистов в бойне у водохранилища Пауэлл. Сейчас район был оцеплен с земли и воздуха. По полученным данным, в мотеле и окрестных заброшенных домах скрывалось двадцать четыре боевика. Лидер южных реалистов. Его ближайшее окружение. Гонцы с соседних территорий.

И все это обнаружилось благодаря какому-то принтеру. Благодаря кому-то, кто настолько хотел разнообразить свое меню, что рискнул высунуть нос из норы.

Надо проверить.

Три дня.

Мур вызвал своего лейтенанта в Вычислительном центре.

— Глаз с него не спускайте, — сказал он. — Докладывайте о любых телодвижениях. Что он смотрит. К чему подсоединяется. Куда и когда ходит.

— Х…ходит? — Лейтенант явно был не в восторге от задания. — А если он решит вообще уйти?

— У него широкие возможности, он может уходить и приходить, когда вздумается. Что он делает сейчас?

— Мне нужно время. Если он закрыл доступ в комнату…

— Он не станет этого делать, — ответил полковник. — Вечером жду отчет.

Боевиков надо было взять живыми — хотя бы некоторых, — но они знали, что в кольце, и не собирались сдаваться. Они никогда не сдавались и редко попадали в плен, предпочитая умирать от собственной руки. Поэтому полковник повел дроны в не слишком мощное, но навязчивое наступление, дожидаясь аэрозоля, отключавшего быстро и без последствий. Он надеялся управиться до темноты: начать сейчас, а вечером отправить всех, кто попадется, в руки умельцев вытаскивать сведения самыми невероятными способами.

Но аэрозоль мало изменил ситуацию. Кто-то действительно свалился, кто-то продолжал отстреливаться. Мур мысленно пожал плечами и приказал высылать зомби.

На обратном пути он проверил рапорт лейтенанта. Вампир весь день спал под своими листьями.

Дома, несмотря на желание выключить все, что было у него в голове — почти все, — Мур пересмотрел записи, которые ему удалось раздобыть, перечитал детали завязки дневной операции и, наконец, остался один на один с собой. Ему вновь недоставало информации в век ее переизбытка. Он сидел в тишине и одиночестве — сейчас, на время отключив щупальца, протянутые в него миром, он чувствовал его особенно остро.

 

Тана снова ждал его на улице. Стоял на ступенях у входа и наблюдал, как полковник паркуется.

— Я вас арестую, — сказал ему Мур, проходя мимо. — Я вас арестую, если вы мне все не объясните.

— Я часто такое слышу, — усмехнулся Тана. — Это вторая стадия — гнев.

"И правда, — подумал Мур. — Первая была вчера".

Его встретила светлая, прохладная комната. Никаких листьев. Никаких пейзажей на стене. Полковник уселся в рабочее кресло.

— Я слушаю.

Тана открыл окно со своей схемой. За прошедшие дни она расширилась и превратилась в нечто похожее на туманность с яркими звездами внутри.

— Это свойство социальных сетей, — сказал Тана. — Системный эффект. Эмерджентность.

Полковник подключился к схеме, не задавая никаких вопросов. Откуда-то он знал, что на этот раз сюрпризов не будет — никаких плохо проверенных технологий, все процессы только в реальном времени.

Эскиз Таны растворился в крупномасштабной структуре, как звездные системы растворяются в галактиках, а те — в группах и сверхскоплениях. Яркие сферы разной величины и цвета связывались друг с другом разноцветными линиями. Вокруг некоторых узлов клубился алый или оранжевый туман, вокруг других — ядовито-зеленый. То там, то тут вспыхивали белые огоньки. Вся сеть была погружена в сероватую дымку.

— Ваши спецы разберутся в этом без особого труда, — сказал Тана. — Но интересна не сама надсеть, а то, что она не гуманистична.

— Что? — Полковник вышел из программы и ошеломленно посмотрел на Тану. Тот не отводил взгляда от окна, слегка покачиваясь на стуле.

— Она — испорченная штука, — произнес вампир. — Манипулятор. Бессовестная сущность. Вы можете успешно ее использовать.

Мур смотрел на него, пытаясь понять, что он сейчас услышал — вампирский юмор, или его консультант действительно говорил о гуманизме?

Тана был непроницаем.

— Свойство системы больше ее отдельных частей. Это нечто новое, что появляется из взаимодействия элементов. Душа соцсетей испорченная.

— Душа соцсетей, — повторил Мур, едва веря своим ушам.

— Это образ, — пояснил Тана. — С другой стороны, какой еще она может быть?

Полковник взглянул на стену, где медленно вращалось серое облако с разноцветными сферами.

— Как вы добились вчерашнего?

Тана выдержал паузу.

— Есть такая игрушка-конструктор — механический, надо руками делать… Строишь лабиринт, пускаешь шар. Он катится и создает цепную реакцию: что-то сбивает, что-то включает, поднимает, роняет, совершает на своем пути множество действий, пока не окажется в последней лунке. Я пускаю шар… но лабиринт не мой. — Он помедлил, потом перевел взгляд на Мура. В свете стен его зрачки казались почти человеческими. — Мой шарик что-то включает, роняет, поднимает. И все еще в пути.

Он говорил почти мечтательно.

— Вы сказали — три дня, — произнес Мур. — Значит, знали, куда катится этот ваш шар.

— Наиболее вероятный срок.

— Вы знакомы с теми людьми в мотеле? Как-то связаны с ними?

Тана встал. Мур тоже невольно поднялся, сам не понимая, зачем.

— Все, что нужно вашим спецам, в этой схеме, включая инструкции, — сказал вампир. — Мне больше нечего добавить, полковник. — Он поднял рюкзак, порылся в кармашке и протянул Муру оранжевую пластиковую карточку. — Если что, связывайтесь напрямую, без посредников. Буду рад помочь.

Он протянул руку. Помедлив, полковник пожал ее. Секунда, и комната опустела. Мур посмотрел на карточку. Ряд цифр, буквы, градусы. Координаты. Тана оставил ему физический адрес.

— Кажется, ты недоволен, — сказала через неделю Стокс, когда они снова встретились у тренажерного зала. — А я слышала хорошие новости.

— Я бы не назвал их хорошими, — ответил Мур. Он все еще думал о шарике, который катится к последней лунке.

За четыре дня спецы справились со схемой Таны, но взаимодействие с надсетью оказалось делом более тонким, чем простой набор команд. И все же они действительно могли пользоваться этой сложной системой, возникшей из мешанины социальных взаимодействий. "Бессовестной сущностью", рожденной словно по заказу военных ведомств. "Кто отдает приказы? — снова и снова думал полковник. — Кто их отдает, кто ставит цели, и в чью пользу?"

* * *

 

Он остановился у широких ворот. Здесь, в сотне километров от ближайшего крупного города, находились останки брошенного ускорителя, на которых позже выстроили Институт системных проблем. Дорога к нему шла между чахлых пожелтевших лесов, мимо выгоревших пустошей с серыми мертвыми деревьями, но при подъезде к комплексу природа оживилась. В воздухе запахло хвоей, появились кусты и трава.

Он предпринял это путешествие спонтанно, без предупреждения, не связываясь с Институтом, и был готов вернуться, если его не пустят на территорию, если вампира нет дома, или если о его путешествии узнают и остановят.

Ворота охраняли так, словно за ними был действующий военный объект: ускоритель, даже переоборудованный, мог привлекать не только научные умы.

Помимо стандартной системы наблюдения, у ворот стоял живой охранник.

— Сэр. — Он указал на старый сканер у въезда. — Вам придется выйти.

Мур встал напротив круглого окошка, дождался, пока тот считает сетчатку, и вернулся к машине.

— Езжайте до перекрестка, — сказал охранник. Ворота медленно поползли в разные стороны, открывая за собой прямую дорогу. — Справа увидите гостевой дом. — И добавил:

— Он сегодня звонил, сказал, что ждет вас.

"Отследил мой поиск, — решил Мур. — Проверил источник запроса. Ничего особенного".

Аллея привела его к комплексу зданий Института. У развилки Мур свернул направо, к белому гостевому дому, и выехал на стоянку. Сразу за ней виднелся луг, под которым был построен туннель ускорителя. В полукилометре отсюда, ближе к холмам, стоял главный корпус, вытянутое здание из нескольких разноэтажных блоков. У самых холмов торчала водонапорная башня.

Вампир ждал его у гостевого дома. Сейчас, при свете осеннего солнца, его глаза были закрыты темными очками.

— Прогуляемся, — предложил он. — Вы давно в пути.

Мур не стал возражать. Ему не хотелось разговаривать в помещении.

Они миновали технические здания и свернули, огибая стоянку главного корпуса, плотно заставленную автомобилями. Впереди расстилалась пустошь. На горизонте темнел лес. Поле над ускорителем заросло высокой травой. Тана остановился у обочины и посмотрел на полковника.

— Хотите экскурсию? Туннель заброшен, но там есть на что посмотреть.

Мур покачал головой. Ему не хотелось спускаться под землю, и не потому, что он считал компанию Таны опасной.

— Мне нравится здесь, — признался он, — наверху. — И после недолгой паузы спросил:

— Вы больше не занимались той сетью?

— Нет, — сказал Тана. — Она вся ваша.

«Почему?», едва не спросил полковник, но вовремя остановил себя, чтобы задать вопрос, ради которого приехал:

— По-вашему, насколько опасны коллективные разумы?

— Какая именно угроза вас интересует: военная, технологическая, гуманитарная? Может, религиозная?

Мур посмотрел на вампира.

— Даже так.

— Учитывая вашу точку зрения на безопасность, да.

— Моя точка зрения на…

— Я имею в виду — ваша. — Тана кивнул в сторону Института. — Не лично ваша, полковник.

— Понятно, — Мур кивнул. — А у вас другая точка зрения на безопасность.

Тана сунул руки в карманы.

— Вы бьете из пушки по воробьям, когда над вами летает птерозавр.

Мур развернулся к нему. Тана смотрел на пустошь. Полковник ни на секунду не сомневался, что тот знает, но это странным образом его не взволновало. Он помнил о птерозавре лучше остальных, и Тана понимал это.

— Коллективные разумы — не воробьи, — сказал Мур. — И они здесь, рядом. А птерозавр…

— … тоже рядом, — закончил Тана. — Он умеет появляться внезапно. Вы пропускаете в первый раз и можете пропустить во второй.

На это полковник ничего не ответил.

— Вы разделяете целое и поэтому проигрываете. — Он опустил голову и посмотрел на Мура. Тот почувствовал его взгляд, словно никаких очков на лице вампира не было. — Ваш страх перед коллективными разумами — это страх перед исчезновением своего «я», страх смерти.

Когда его гость вновь промолчал, Тана продолжил.

— Поэтому у вас по определению не может быть объективной картины, и поэтому вы воспринимаете как угрозу даже невинные объединения вроде Сознания Мокши. В этом проблема. Коллективные разумы — угроза, потому что они показывают будущее. Необходимость изменений. Эволюционный процесс. Меняйтесь, или умрете.

— Признаться, я ожидал услышать совсем другое, — ответил Мур. — Не абстрактные рассуждения о...

— Хорошо, вот вам конкретика. Коллективные разумы увеличивают свои ресурсы и растут тем активнее, чем активнее на них реагирует среда. Как любой организм, они стремятся выжить и рекрутировать больше узлов. Многочисленные отдельные колонии разрастаются до десятка крупных по всей планете, с небольшим количеством мелких рассеянных, и постепенно меняют среду под себя, доводят свои собственные части до более устойчивых вариантов. Свободные единицы, сознающие себя как индивидуумы, останутся в объеме, необходимом для пополнения колоний. Слияние этого десятка в единое целое не кажется полезным с точки зрения сохранения разнообразия и дальнейшего развития. Поэтому конкретный ответ на ваш вопрос — да, они опасны для тех, кто не желает эволюционировать, но для биосферы безопасны и в перспективе полезны.

Пустошь над ускорителем, далекий лес, запах трав и осенние цвета. Полковнику казалось, что угроза, о которой он спрашивал, и сами колонии принадлежат иному, далекому миру. Приятная иллюзия, пусть и временная.

Тихий шорох шин заставил его обернуться. К ним приближался велосипедист, высокая девушка в кепке и таких же, как у Таны, темных очках. На секунду Мур изумился, но тут же отбросил абсурдную мысль о том, что в Институте есть другие вампиры. Их территориальность усиливали до максимума именно для того, чтобы они не могли друг с другом общаться.

Девушка проехала мимо них к водонапорной башне и зданиям вдалеке.

— Военная угроза, — продолжил Тана, — минимальна, ограничена локальными конфликтами некрупных колоний. Интересы коллективного разума не связаны с террористическими группировками, даже если этот разум рекрутирует ее членов.

Полковник вздохнул. Ему следовало догадаться.

— Вы и об этом знаете.

— Немного готовлюсь к встрече. Коллективные разумы — не моя специализация.

— А какая — ваша?

— Свойства материалов: самосборка, саморазборка, поведение в экстремальных условиях. Немного — физика твердого тела.

Он обошел полковника и двинулся вдоль дороги туда, куда минуту назад уехала велосипедистка.

Мур последовал за ним, отчасти удивляясь самому себе, отчасти пытаясь понять, откуда в нем берется это доверие. Он помнил результаты своих изысканий. Собратья Таны, запертые в четырех стенах институтов, где их препарировали и классифицировали, обладали пугающей стремительностью пауков, а не ленивым изяществом сытых кошачьих. И были ли они когда-нибудь по-настоящему сыты? Этот, судя по всему, бывал.

Задумавшись, он едва не столкнулся с Таной, который ждал отставшего полковника. Вампир слегка улыбался.

— Вы занимаетесь искусственным интеллектом, — вдруг понял Мур. — Квантовыми системами.

Улыбка Таны стала шире. Проделай такое лабораторный вампир, полковник бы счел это угрозой.

— Этим тоже, — сказал Тана.

— И как вы оказались на дамбе?

«Зачем ты там оказался», хотел спросить Мур. Его собеседник понял это безошибочно.

— А вам не приходит в голову, что я еду руководить захватом? — поинтересовался Тана. — Есть ситуации, в которых присутствие на месте дает преимущества.

— Свойства материалов и операция по освобождению стратегического объекта…

— Поведение динамических систем, — парировал вампир. — А кроме того, я единственный обладаю такой степенью свободы.

«И почему же?», не спросил Мур. Ему и не надо было.

— Это дорого, — ответил Тана. — Но цель оправдывает средства.

— Конечно, — процедил полковник. — Вы, видимо, решаете крайне дорогие проблемы, если вам позволяют пускать зубы в ход.

Он понимал, что переходит грань. В метре от него стоял людоед, в которого он только что грубо потыкал палкой. Что-то в Тане изменилось: может, больше расслабленности здесь, меньше — там… наклон головы… едва заметные переносы напряжения мимических мышц… «Сири бы понял», вдруг подумал полковник, и на секунду его охватила тоска.

— Знаю одного, кто тоже решает крайне дорогие проблемы, — вкрадчиво сказал Тана. — Руководит стратегически важной миссией. Как думаете, ему за это позволено пускать зубы в ход?

Мур окаменел.

— Слушайте, — продолжил вампир, и его интонации немного смягчились. — Вы едите друг друга тысячи лет, и в этом спорте нам до вас далеко. Вы умеете придумывать невероятные истории, чтобы оправдать свое людоедство. Ваша религия использует символическое поедание плоти. Почему же вас отвращает мысль, что кто-то ест ее буквально? От тех парней с дамбы останутся только воксели, остальное сольют в канаву. А вас беспокоит их целостность по прибытии.

"Он издевается, — подумал Мур. — Я его разозлил, и он…"

Или Тана, как обычно, просто делал вид. Понять, говорит ли он правду, полковник не мог. Он ни с кем не бывал собой. Он не достиг бы такой свободы, если бы вел себя как его собратья, сидевшие по лабораториям. Если бы одним своим присутствием вселял в людей страх. Если бы не приспособился к среде, которая по умолчанию считала его враждебной и смертельно опасной силой. Не менять кожу, чтобы выглядеть уязвимым. Жить при дневном свете, слишком ярком для его глаз. Изменить язык тела и поведение так, чтобы корм перестал видеть перед собой хищника. И все это для того, чтобы иногда разнообразить свое меню традиционной пищей?

Нет, ради еды он не стал бы затевать такое представление.

Тогда ради чего?

Пропуски. Пароли. Работа с искусственным интеллектом. Свободное передвижение. "Есть такая игрушка-конструктор… Строишь лабиринт, пускаешь шар"… У него было много лет, чтобы выстроить свой.

Как это можно было заметить? И как этого можно было не заметить? Как ему позволили получить такую свободу действий?

Тана кивал в такт мыслям полковника.

— Как вас вообще выпустили? — не сдержался тот.

— Надо стать незаменимым, — ответил Тана. — Предоставлять уникальные решения. Неожиданные. Эффективные. И однажды вы понимаете, что выгоднее, если я не ограничен во времени и пространстве. Если я могу приехать в любой момент в любую точку мира и не зависеть от какого-то лаборанта, который дозирует антиэвклидики. — Он помолчал. — Кто присылает мне задания? Кто отдает приказы? Кто, как вы выражаетесь, позволяет? Каждый думает, что кто-то другой. На определенном этапе это становится неважно. Все идет само.

— А остальные? Почему они сидят взаперти?

Тана развел руки в стороны, словно приглашая полковника себе в объятия.

— Помпы защитят вас от глюка…

— Но не от нас самих. Распознавание лиц связывается с территориальной агрессией. Мы убьем друг друга, как только увидим. — Спустя несколько секунд он добавил: — Исправить такое непросто.

«И хорошо», подумал Мур, но это были не его мысли.

Внутривидовая агрессия — не новое поведение, но она никогда не доходит до тотального смертоубийства, иначе виду конец. Единственное исключение из этого правила — homo sapiens. Неудивительно, что для страховки люди использовали не только крестовый глюк, доставшийся вампирам от природы, но и лишили их возможности общаться между собой.

Он не мог винить их за то, что они хотят освободиться. Любой на их месте попытался бы это сделать.

Тана терпеливо ждал, отвернувшись от солнца и разглядывая пустошь.

«Почему ты мне все это говоришь?», думал полковник. Он без труда мог сообщить об их разговоре. У него достаточно влияния и репутации, чтобы его услышали и не отмахнулись. Но приведет ли это к чему-нибудь? Тана выстраивал свой лабиринт, свою цепную реакцию из людей и влияний, учитывая подобные ситуации, вплетая их в общую событийную сеть. Вряд ли один только полковник Мур догадался, ради чего все это делалось...

Или ему позволили догадаться. Подвели к мысли. Указали, куда смотреть. Коста-Рика возникла, как сигнальный флажок на карте, внезапно, без причины, никак не связанная с основной задачей. Нет, тут же понял полковник, все случилось раньше, когда он послал свой запрос о консультанте. Ему так и не удалось отследить, кто именно направил к нему вампира. «Каждый думает, что кто-то другой».

— Чего вы от меня хотите? — спросил Мур. — Я не стану вам помогать, и вы прекрасно это знаете.

Тана вздохнул.

— Почему вы думаете, что это я прошу о помощи?

— Но я… если вы о коллективном разуме…

— Да, колонии! — Тана поднял голову, словно только что вспомнил о формальном поводе для их встречи. — Предлагаю вот что: мы идем в институт, и я показываю вам свои расчеты роста основных колоний, области их воздействия и динамику в ближайший год. Это дает некоторое представление о перспективах. Вам пригодится.

— Мы не закончили разговор.

— Нет, — согласился Тана, выходя с травы на дорогу. — И все же выкиньте его из головы.

 

Они зашли в институтское кафе. Полковник взял обед, а вампир сел напротив и начал негромко знакомить Мура со всеми, кто в те минуты оказался в зале.

— Это ведущий программист пятой лаборатории… ему сто пять лет, и он не собирается в отставку. Вон та — глава инженерного отдела… это нейроинженер, как и женщина рядом. Эти трое — из Саймона Фрезера, хотят себе новое программное обеспечение. Архитектор… Две девушки за столом у двери могут объяснить вам, почему правильное тождественно красоте.

Мур не знал, зачем Тана это делает, и даже не пытался представить, для чего ему может понадобиться такая информация. Однако слушал, запоминал и попутно наблюдал за тем, как все эти люди реагируют на вампира.

Никак. На него обращали внимания не больше, чем на любого другого сотрудника. «Привыкли, — думал Мур. — Он для них не угроза. Просто коллега». Только визитеры из Саймона Фрезера отвлеклись от своих разговоров. Мур видел в них удивление, настороженность, недоверие. Но не страх.

Тана был мастером притворства. Нет, поправил себя полковник, это даже не притворство. Он эмулирует человека. Параллельные вычисления их мозга не ограничиваются обработкой зрительных сигналов; сейчас одна его часть рассказывает о коллегах, другая, быть может, решает задачи, поставленные Институтом, а третья — лиса в курятнике, — представляет, как отлично здесь можно поохотиться. Почему бы, имея такие ресурсы, не пожертвовать небольшой их частью ради собственной свободы? Дауншифтинг, но оно того стоит.

— Полковник… полковник... Джим. — Он очнулся от своих размышлений и увидел, что его тарелка пуста, а Тана повернул к нему белое лицо и зовет его уже в третий раз. — Оставьте это. Потом подумаете.

 

Они спустились на минус второй этаж.

— Мы — норные животные, — сказал Тана, когда они шли по коридору между редких одинаковых дверей, под десятком труб, крепящихся к потолку. — Любим подземелья.

Мур только фыркнул.

— А где, вы думаете, мы спим по сорок лет? Посреди саванны?

Он остановился у одной из дверей и толкнул ее. Ни замков, ни сканов сетчатки. Угроза или нет, но кому захочется входить сюда без спроса?

В присутствии хозяина стены замерцали темно-красным. Вскоре стало немного светлее — это для гостя. Мур шагнул в небольшую комнату. Пустой стол, три стула — вот и всё убранство.

Нет, не всё. Полковник вздрогнул.

Над столом, почти под самым потолком, висел небольшой крест.

Распятие.

Не веря своим глазам, Мур подошел ближе.

Плоские перекладины, тонкая фигура Христа. Крест и человек на нем были вырезаны из единого массива дерева.

Мур почувствовал, как волосы на его теле встают дыбом. Он повернул голову и увидел монстра.

Тана уже снял очки и теперь смотрел на полковника обнаженными глазами. Алые точки будто источали собственный свет, пронзающий до самых костей, как девятидюймовые гвозди в плоти пригвожденного к кресту. Рот был приоткрыт, в полутьме тускло блестели зубы. Он стоял неподвижно, но в эту неподвижность завернулась сама смерть.

— Поработаем? — спросило чудовище.

Полковник отвел взгляд — какая-то далекая, крошечная часть его мозга ужаснулась, когда хищник оказался вне поля зрения, — подвинул стул и сел.

Тана вывел на стену свои расчеты. В свете окна распятие под потолком стало черным.

Мур сосредоточился. Оформление данных вновь было причудливым, однако полковник быстро уловил неторопливое смещение фигур, цветов, дат и названий. Скоро он обратил внимание на пастельные фиолетовые круги, самый крупный из которых был на севере Мексики, а второй по величине — в штате Орегон.

— Это Двухпалатники, — сказал полковник.

— Они самые, — ответил Тана, даже не уточняя, какие показатели Мур имеет в виду.

— На вашей карте орегонская колония исчезает.

— Уменьшается и рассеивается. Прогноз с вероятностью 94 процента.

Мур смотрел на исчезающий круг.

— Что скажете об их патентах?

Тана хмыкнул.

— Контроль среды. Они редко их используют. Раскрывают только те, которые в перспективе им не опасны. С другой стороны, — он сделал паузу, — в их головы я не могу влезть. Чего хочет коллективный разум, и хочет ли он чего-то в привычном смысле слова, трудно понять без общения с ним. В любом случае, вы должны радоваться, что эти патенты у них, а не у кого-то… более примитивного.

«Вроде вас, — подумал Мур. — Вот что ты хочешь сказать. У кого-то более примитивного вроде вас».

Вампир скосил на него глаза.

— В чем я не прав? Вы колотите друг друга дубинами еще до того, как появляемся мы. — Тана покивал головой. — Мы вымираем, возвращаемся и видим ту же картину.

"А что устроите вы, если вырветесь на свободу?"

Он вновь поднял глаза к распятию.

Пещера. Евхаристия. Смерть от креста. Воскресение.

«Что это для него? Символ страданий его собственного вида? Или оно висит здесь для нас?"

— Спасение, — сказал Тана. — Они — ваше спасение.

Полковник посмотрел на карту.

— Коллективный разум? От чего они могут нас спасти? Нам самим впору от них спасаться.

Тана молча указал пальцем в потолок. Сперва Мур не понял. Институт? Ученые? Люди? Но озарение пришло почти сразу. Не люди, даже не вампиры. Он имел в виду птерозавра.

 

Тана проводил его до гостевого дома, где полковник оставил машину. Снаружи была ночь — время в подземном логове пролетело незаметно. Тана вертел головой, принюхиваясь. С пустоши налетал ветер, неся ароматы трав, земли и дыма.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Мур, когда они подошли к стоянке. — Почему рассказали?

— Да нет, — рассеянно проговорил Тана, мыслями где-то еще, — вы сами складываете два и два.

— Вы дали намеки.

Тана остановился у машины полковника.

— Может, я хочу… — и замолчал. Мур ждал, потом коснулся дверцы автомобиля. — Удачи вам, полковник.

Он стоял рядом с этим странным, чужим существом и вдруг с предельной ясностью осознал, почему его соседство кажется таким привычным и знакомым. Откуда берется необъяснимое до сих пор доверие. К горлу подкатил комок. Мур отвернулся, чтобы перестать видеть нечто такое близкое.

— Простите, — негромко сказал Тана.

 Мур качнул головой.

— Вам не жаль. Вам не может быть жаль. Вы понятия не имеете, что это такое.

Тана молча смотрел в сторону ускорителя.

Полковник открыл дверь машины.

— Спасибо, что уделили мне время, — ровно сказал он. 

Тана кивнул, развернулся и пошел к лугу за оранжевыми фонарями стоянки.

Автомобиль приветственно осветился. Полковник погасил свет, включил автопилот, и "ниссан" мягко тронулся с места. Мур откинулся на спинку сиденья.

"А может, я опять выбрал самое простое объяснение, — думал он, глядя в темноту за окном. — Он отправился на дамбу, чтобы поохотиться. Он напомнил мне сына, потому что имитирует самые значимые модели поведения ради того, чтобы ему доверяли... Ибо, если он не притворяется, как перенести это сходство?"

Хватит с него коллективных разумов, вампиров и их цепных реакций… Впрочем, коллективный разум — все еще его задание. Несмотря ни на что, он съездил сюда не зря. Информация Таны пригодится, когда он встретится с доктором Латтеродт.