Плохой сон (джен)

Казалось, все его спутники состояли из мелочей. Их голоса, жесты, запахи, широко распахнутые глаза при первом посещении ТАРДИС. Он словно нанизывал эти воспоминания на нить и сохранял, как сохраняют сухие ягоды, бережно пропуская их сквозь пальцы.

Клара ещё спала. Хрупкое человеческое тело всегда уставало быстрее её несокрушимого духа. После истории с сонными крабами она какое-то время боялась засыпать и щипала себя за запястье, чтобы убедиться, что окружающее реально. Она не говорила об этом Доктору, но он видел мелкие синие пятна на её руке и покрасневшие глаза. Он всегда видел.

Потом всё резко прекратилось, и Клара наконец-то начала ровно дышать во сне каждую ночь. Не то чтобы он проверял. Просто медицинский сканер… да кого он обманывает? Конечно, он волновался.

Но сомнения Клары в реальности не шли ни в какое сравнение с его кошмарами. В их когтях ему приходилось жить почти каждую ночь.

— Доктор, — девушка касается своего лица, и оно покрывается чёрными пятнами. — Доктор, что со мной?

Он не может ей ответить, его тело не слушается, он даже не может подойти к Саре. Сара постепенно покрывается пятнами тления и рассыпается в прах, а он продолжает пытаться освободиться от незримых пут, чувствуя, как катятся по его лицу слёзы бессилия.

— Доктор, я ждала тебя, — киберчеловек тянет к нему металлические руки, будто умоляя о чём-то. Он падает на землю с криком боли, серебристая маска раскрывается на две половины, за которыми… лицо Сары-Джейн. Она делает судорожный вздох и застывает перед ним. Бледное лицо, на котором выделяются широко распахнутые глаза. Такая юная, такая невинная…

Стоп, что?

“Мы встречались с тех пор с Сарой-Джейн, у неё уже есть сын, она не умерла после того, как я её бросил…”. Доктор силится вырваться из объятий сна, но чувствует, будто находится на берегу, в прибое, и его захлёстывает новая волна.

— Я люблю тебя, — шепчет Роза. У неё заплаканное лицо, растрепавшиеся волосы и абсолютное безумие в глазах. — Я всегда хотела быть с тобой до самого конца. И мы будем вместе до конца.

Он прикладывает пальцы к её вискам, понимая, что уже делал это — стирал ей память. Внушил, будто она проживёт с его человеческим двойником долгую и счастливую жизнь. Но двойника не было, не могло существовать. И Роза постепенно сошла с ума, обращаясь к тому, кого не видела, обнимая того, кого не было рядом. Лучше бы он стёр ей все воспоминания о себе… как Донне.

Донна? Но ведь именно Донне он и стёр память. Не Розе. Роза живёт в параллельном мире с его человеческим двойником, и это реально.

Просыпайся!

Подсознание перестало его щадить, подбрасывая всё новые и новые образы. Маленькая рыжая девочка, Амелия, лежащая у трещины, сквозь которую льётся непередаваемо яркий свет. У неё свёрнута шея, а Доктор смотрит на её убийцу, не моргая, хотя его глаза застилают слёзы.

Эми жива, она в прошлом, но в безопасности. Проснись же, Доктор!

— Доктор, проснись! — хлесткий удар по щеке заставил его вскочить. Клара вновь занесла руку, но он дал понять, что больше его будить не требуется. Девушка обеспокоенно на него смотрела.

— Ты будто застрял во сне. Как тогда с крабами…

“Крабы точно были лёгкой прогулкой по сравнению с этим,” — хотел сказать Доктор. Но он взглянул на Клару и осёкся. Незачем ей знать о грузе, который он тащит на себе все эти годы. Не стоит говорить о Повелителе Снов, о неслучившемся, о мертвецах в его голове.

— Всё хорошо, Клара. Просто плохой сон. Как насчёт кофе? Я знаю одно место. Кофейня на астероиде. Представляешь, целый астероид — огромная кофейня.

Не дожидаясь ответа, Доктор сбежал к пульту управления и потянул за рычаг.

Пусть кошмары и наполняют его сны, но реальность всегда была его отдушиной. Реальность, где он мог хотя бы попытаться кого-нибудь спасти.