По лестнице (джен)

Сацуки Момои расстроилась, что Мидорима после отборочных Зимнего кубка так быстро сбежал.

Но дружба с ним всегда напоминала длинную и крутую лестницу, по которой приходилось подниматься медленно, ступенька за ступенькой. А теперь, когда они разошлись в разные школы, сложный подъём, похоже, придётся начинать заново. Но Сацуки это не останавливало. Она настолько ценила Мидориму, что твёрдое намерение вернуть его расположение казалось естественным.

К тому же сегодня она подготовилась основательнее. Новый повод для встречи обнаружился довольно скоро. Время Сацуки выбрала тоже удачное. Она оказалась у двери дома, где жил Мидорима, в то воскресенье, когда гороскоп шоу Оха-Аса советовал Ракам не выходить на улицу.

— Так что ты хотела, Момои? — спросил Мидорима вместо приветствия.

Хотя она и предупредила его, что придёт, но не рассказала для чего. Иначе неинтересно. Да и сейчас ответила не сразу, словно решила немного подразнить его любопытство.

Мидорима молча ждал ответа, глядя куда-то в сторону. Он не выражал радости от встречи, но тем не менее оделся наряднее обычного — в белую рубашку с тёмно-зелёным галстуком. А на чёрных брюках были идеально отутюженные стрелки.

«Всё-таки готовился», — подумала с улыбкой Сацуки и почти пожалела, что сама пришла в школьной форме. Зато она могла порадовать его кое-чем другим:

— Я раздобыла расписание соревнований Зимнего кубка. Ты же хочешь взглянуть, верно, Мидорин?

Он тут же протянул руку, но Сацуки только покачала головой:

— Отдам, если впустишь.

Мидорима коротко вздохнул и, посторонившись, пропустил её в дом.

Сацуки, довольная тем, что её нехитрый план удался, перепрыгнула ступеньку на крыльце и прошла через маленький коридор в аккуратную и чистую гостиную. Там её встретила младшая сестрёнка Мидоримы — Шихо.

— Ты ведь помнишь Сацуки? — весело спросила она, приседая перед девочкой на корточки. Пухленькая круглолицая Шихо стеснительно улыбнулась. У неё не хватало переднего зуба, и она прикрыла рот маленькой ладошкой. А потом охотно кивнула, и её короткие волосы персикового цвета упали на глаза.

— Ну и чем вы тут заняты? — спросила у неё Сацуки.

На синем диване в ряд сидели пять кукол барби, матрёшка и плюшевый медвежонок.

— Мы с братиком Шином в школу играем, — ответила Шихо.

Она схватила со стола и показала сначала большую детскую энциклопедию, а потом маленькие самодельные тетрадки для всех игрушечных учениц. Но особое любопытство Сацуки вызвал клетчатый блокнот, служивший классным журналом. В нём слоговой азбукой были вписаны имена кукол, которых они учили, и у каждой стояли оценки. Судя по датам уроков, играл Мидорима с сестрой почти каждое воскресенье. И наверняка терпеливо отвечал на разные вопросы с отличавшей его всегда и во всём тщательностью.

— Сегодня у нас японский язык, — разговорилась девочка, ободрённая вниманием Сацуки. — Эх, так хочется уже пойти в настоящую школу, а до весны ещё далеко… Но это необычно, что ты пришла. К братику редко кто-нибудь приходит.

Скорее всего, она сказала это без задней мысли, но Мидорима нахмурился и пробурчал что-то вроде: «Зачем бы это, ясное дело».

Сацуки улыбнулась девочке и ответила:

— Тот, кто сильно желает подняться наверх, придумает лестницу, Шихо-чан.

Вообще-то, так иногда говорил сам Мидорима, который не только придумывал лестницы — всё выше и выше — но и взбирался по ним с трудолюбием и упорством. Ему слова из пословицы и впрямь подходили. Равно как и самой Сацуки.

Но Шихо озадаченно захлопала светлыми ресницами:

— Э-э-э? А у нас уже есть лестница на второй этаж. Зачем её придумывать?

— Момои не об этом, Шихо, — поправил её брат. — Это пословица.

— Точно. — Сацуки подняла вверх указательный палец. — Если хочешь чего-то добиться, нужно найти действенный способ.

— Сейчас объясню точнее, — добавил Мидорима. — Кем ты хочешь стать, Шихо?

Девочка, приложив палец к нижней губе, стала перечислять:

— Принцессой… феей… певицей… Нет, конфетёром лучше всего, они же могут есть сладкое, не переставая.

Ожидал ли он такое разнообразие в мечтах сестры о будущем или нет, но он ничего по этому поводу не сказал, только тихо хмыкнул и, словно сев на любимого конька, разговорился:

— Кондитером, ты имеешь в виду, Шихо. Лестница — это продуманный план действий. Если ты хочешь испечь торт, то лестницей будет правильный рецепт, ясное дело. Если хочешь стать кондитером — значит, следует научиться правильно готовить, а для этого нужен учитель. Только сама по себе лестница ещё не гарантирует успех, по ней ещё нужно подняться. Практика и бесконечные тренировки важны в любом деле.

— А гороскоп — тоже лестница? — спросила Шихо, теребя белую ленту на запястье, её талисман на сегодня.

Мидорима удивлённо глянул на сестрёнку: он явно никогда не думал о счастливых предметах и предсказаниях гороскопа в таком ключе. И на пару мгновений задумался.

— Нет, ясное дело. Они что-то вроде подпорки, чтобы лестница не упала, когда по ней взбираешься.

Тут Сацуки подумала, что самое время подняться ещё на одну ступеньку.

— Кстати, о кондитерах и гороскопах, Мидорин, — подхватила она. — Талисман Раков — домашний торт, верно?

Он словно подавился воздухом, а потом проговорил:

— У меня есть.

— Братик Шин спрятал его в своей комнате! — воскликнула Шихо. — Получилось бр-р-р… Давай лучше ты, сестрица Сацуки.

Правда, готовила Сацуки тоже неважно. На домоводстве и в Тэйко, и в Тоо она получала самые низкие баллы, а друзья в лучшем случае вежливо отказывались от её стряпни. Но она не сдавалась в стойком намерении радовать своей едой близких людей. А беззаветная уверенность маленькой подруги только вдохновила испечь самый замечательный торт.

— Сегодня у меня обязательно получится! — с этими словами Сацуки решительно прошагала на идеально чистую кухню, прихватив пакет с продуктами, которые принесла с собой.

— Ура-а-а! — закричала Шихо. — У нас будет урок домоводства! И талисман для братика Шина!

Она сгребла в охапку всех кукол, мишку и матрёшку и рассадила на табуретке так, чтобы им было видно всё, что делает Сацуки. Да и сама с готовностью пристроилась рядом. Её брат стоял неподалёку и якобы смотрел в окно. Но Сацуки была уверена, что он всё равно следит за ней — и внимательно.

Она прежде всего закатала рукава до локтя: не то чтобы ей мешала одежда, просто для рабочего настроения. Потом нашла в одном из шкафчиков подходящую пластмассовую миску и принялась высыпать в неё сахар, муку и разрыхлитель, выкладывать яйца и сливочное масло. Схватила венчик и попыталась всё это перемешать. Но несмотря на её старания, упрямое тесто явно не спешило превращаться в «однородную консистенцию», как говорила мама. Тогда Сацуки решила поставить его в духовку прямо так, предположив, что, возможно, оно само испечётся, как надо.

Но стоило ей дотронуться до ручки духовки, как Мидорима резко спросил:

— Что ты делаешь, Момои?!

Подойдя к ней, он указал тейпированным пальцем на «тесто», где так и остался предательски торчать венчик. И это оказалось не единственной досадной оплошностью:

— Ты даже не разбила яйца, — проворчал Мидорима и, зажмурившись, добавил: — Не переводи продукты, ясное дело.

А через пару секунд он, важно утвердив на носу очки, со вздохом напомнил первую строчку рецепта.

Её мама обычно кухарничала не так — интуитивно добавляла что-либо в блюдо, будто её пальцы сами решали, что и сколько нужно. Получалось невероятно вкусно, и Сацуки всегда хотела бы готовить так же. Но Мидорима настаивал, чтобы она в точности соблюдала все указания рецепта и отмеривала ингредиенты строго до последнего грамма.

— Братик Шин, ты прямо как лестница, — заметила Шихо шёпотом.

— Я? — переспросил он. — С чего бы?

Сацуки слушалась Мидориму, который выучил рецепт наизусть. Она шла за ним вправду будто по лестнице.

* * *

Когда тесто — к радости и удивлению Сацуки, «однородной консистенции» — было уложено в форму, заранее смазанную растительным маслом, и отправлено наконец печься, Мидорима поставил на мобильнике таймер.

Шихо в это время смотрела на будущий тортик через стекло духовки.

— Мне нужно будет много кусочков. Для меня, для Эри, для Эми… — начала она перечислять имена кукол и загибать пальцы, а потом вдруг задумалась: — Братик Шин, сестрица Сацуки, а если я хочу поскорее вырасти, то какая должна быть лестница?

— Запасись терпением, — ответил Мидорима. — И не сиди перед духовкой. Слишком жарко, ясное дело.

Шихо послушно поднялась, цепко ухватившись за протянутую ей руку. А Сацуки с улыбкой запрыгнула на стоявшую рядом деревянную табуретку.

— Вот! — заявила она.

— Что вот? — огрызнулся Мидорима.

— Видишь: я выросла.

— С чего бы? Это только из-за табуретки, ясное дело.

— Кто сильно желает подняться наверх, тот придумает лестницу, — напомнила она.

И если посмотреть буквально, то разницы в росте в тридцать четыре сантиметра и впрямь как не бывало. Сацуки видела с высоты макушку Мидоримы и аккуратный, как по ниточке, пробор.

А если в переносном смысле, то…

Через сорок минут она поставила перед ним большой кусок своего лучшего в жизни торта и положила рядом распечатку с расписанием игр Зимнего кубка.

— Спасибо, Момои, — пробормотал Мидорима, поправив очки.

…Сегодня она перепрыгнула десяток ступеней.