Рождественская история (гет)

Карандаш сломался на линии очередной стены, сделав на идеально аккуратном чертеже кляксу-загогулину. Томас Эндрюс устало вздохнул, потер глаза и потянулся за перочинным ножом. Сколько раз он зарекался носить работу домой, и вот опять очередной корабль не отпускал его. Даже в канун самого семейного на свете праздника, Рождества, мысли о «Титанике» заполняли все в его голове, что, разумеется, обижало Хелен. Он вздохнул, старательно очищая грифель. Конечно, она имела все права сердиться на мужа, ведь именно сейчас он должен был быть с женой и дочерью, а не пытаться нарисовать очередную идею господина Исмея.

Год назад, уступая настойчивой просьбе директора-распорядителя «Уайт Стар Лайн» Эндрюс пытался выполнить все его идеи и три дня провозился с размещением курительной комнаты не в том месте, где требовала логика, а там, где было удобнее первому классу, так как Исмею не по душе были математические расчеты. Теперь же у него подобных желаний стало еще больше: ресторан, кафе, личные прогулочные апартаменты и прочая чушь заказчика, который платит большие деньги.

Эндрюс потер виски: от постоянного недосыпа начинала болеть голова. Но уже послезавтра на верфь приедет представитель «Уайт Стар» послоняться по недостроенному кораблю и сказать свое, разумеется, ценное мнение, а утром придут плотники укреплять парадную лестницу, которую чуть не разбили на палубе В, пытаясь втащить что-то громоздкое в каюты первого класса, и офицеры просили устроить кают-компанию попросторнее, а с кормы кто-то уволок часть лееров на ремонт «Олимпика», и надо было уговорить ребят сделать их еще раз, плюс еще одна из водонепроницаемых дверей не открывалась так, как надо, а Брюс Исмей непременно требовал дополнительные каюты первого класса на палубе А…

Рука уверенно прочертила нужную линию. Если господам из первого класса не нравится гулять по всему кораблю, отправим их в ресторан, а на палубе А пусть живет сам мистер Исмей, ведь он-то уж точно не откажется почтить своим присутствием столь роскошный корабль в его первом плавании. И, конечно же, он сам, Томас Эндрюс, будет на борту «Титаника», изучая его в деле и перестраивая на ходу, если такое окажется возможным.

Создатель самого таинственного парохода улыбнулся своим мыслям. Это был не первый корабль, который так или иначе он строил, но без сомнения, он был особенным. «Титаник» был сотворен им от киля до каждого камина в каюте, стал не просто пассажирским судном, сделанным на заказ, а родным творением, воплотившем все лучшее души своего создателя. Эндрюс невольно улыбнулся своим романтическим мыслям, разглаживая чертеж. Неожиданно в памяти всплыл морской жаргон. «Она» говорили моряки о кораблях, словно о своих любимых женщинах. Она. Юная, прекрасная, мужественная и отважная… Кто первым запустит ее двигатели? Кто заставит ее дышать и жить? Кто опробует неповторимый голос?.. И кто встанет у руля и впервые выведет в море? Прочерчивая технические помещения, Томас Эндрюс попытался представить, какой же должна быть идеальная команда на борту этой царственной леди океана…

А экипаж и впрямь должен был стать многообещающим. Лучшие офицеры компании претендовали на эти должности, и вот, выбор был сделан; однако сам мистер Эндрюс не знал ничего, кроме имен. Но он все-таки уже испытывал к этим людям уважение.

Им, должно быть, нелегко сейчас... Даже в такой день день, вернее, вечер, суровая необходимость заставляла быть вдали от семьи.

* * *

Мистер Эндрюс оказался недалек от истины. И когда инженер, не в силах больше бороться с усталостью, склонился над своими чертежами, даже не погасив свет, офицер Мердок завершал обход корабля, когда услышал звон: пробило восемь ударов судового колокола. Наступила полночь. Уже несколько часов, как он мог отдыхать после своей вахты, но присущая мужчине черта проверять все досконально одержала верх. Удостоверившись в царящем порядке, Уильям направлялся в сторону офицерских кают, когда его слух уловил этот звук.

«А ведь сегодня Рождество, — вдруг вспомнил мужчина. — Любимый праздник Ады. Что ж, надеюсь, она проводит его так, как и мечтала, в кругу семьи». Он, в отличие от других, не особенно любил праздники; мысли мистера Мердока занимали текущие неотложные дела, а сейчас из головы не выходило последнее назначение на «Титаник» в качестве главного помощника. Трудно передать, какую гордость испытывал офицер, получив такую почетную должность; возможно, именно поэтому он теперь стал еще более требовательным к себе, чтобы оправдать то высокое доверие, которое было ему оказано.

Вернувшись в каюту, мужчина бросил усталый взгляд в зеркало, разделся, аккуратно сложив свои вещи, и без сил опустился на мягкую кровать, мгновенно проваливаясь в сон, гадая, каким же будет он, этот величественный корабль, имя которого не сходит с уст не только у жителей Англии, но и всего мира.

* * *

Почти в это же время на совершенно другом корабле Чарльз Лайтоллер задумчиво насвистывал мотив какой-то простой, незамысловатой песенки, успевая одной рукой развязывать мешающий галстук, а другой — читать письмо Сильвии. Ее аккуратный почерк вызывал у него улыбку, а ее слова были так эмоциональны, что Чарльз буквально слышал, как она произносит их своим мягким, чуть высоким голосом.

Совсем недавно он получил последнее послание, к которому прилагались еще и вырезки из газет, заботливо вырезанные его женой.

«Все в один голос говорят, что этот корабль — настоящее чудо, — читал Чарли, довольно улыбаясь. — Что за счастье будет плыть на нем!». И в этом мужчина был полностью с ней согласен. Справившись наконец с непослушным галстуком, Чарльз, окинув беглым взглядом присланные статьи, которые увенчивали снимки величественного лайнера, решил отложить чтение на завтра.

* * *

Гарольд Лоу стоял на капитанском мостике, внимательно наблюдая за темным горизонтом, несущим неведомую опасность. Он слышал, какой шум поднялся вокруг «Титаника», и, разумеется, его назначение на корабль пятым помощником — это редкая удача. Удача, на которую мало кто может надеяться, однако… Ему было интересно: какой окажется команда? Этот очень важный вопрос нередко возникал в его голове; оптимизма не добавлял и тот факт, что, как стало известно, многие офицеры уже были между собой знакомы. И в море они провели гораздо больше, чем он…

Но вновь взгляд упал на обманчиво-спокойную гладь океана. Гарольд уже успел узнать, насколько обманчивым может быть такое спокойствие. И все равно, любовь к морю не исчезала, напротив, — после каждого испытания она становилась лишь сильнее. Именно поэтому он никогда не жалел о своем выборе — и о своем побеге… Воспоминание об этом отогнал звон, возвещавший конец его вахты.

Офицер Эмберли, пришедший ему на смену, с улыбкой приветствовал Гарольда; тот пожал протянутую руку, сообщил, согласно инструкции, все данные касательно погоды и текущего курса. Обход корабля не занял много времени: везде царила никем не нарушаемая тишина, а неверный свет ламп только усиливал чувство одиночества. Мистер Лоу прекрасно помнил, какой сегодня день: он успел написать и отправить поздравление своей семье, но сам, увы, ответных писем еще не получил. Да, он встречал этот радостный день не в кругу семьи, как все, но на корабле; и Гарольд понимал, что это его выбор, — пусть и зачастую связанный с какими-то жертвами.

Он знал, что иначе не бывает… Но молодой человек ни минуты не сомневался, действительно нашел себя, иначе судьба не привела бы его на «Титаник». Вновь мысли офицера вернулись к этому «непотопляемому» (как окрестила его пресса) кораблю. Мистер Лоу нередко видел его фотографии, слышал восхищенные отзывы других моряков и полностью разделял мнение о том, что ничего подобного в истории судостроения еще не было. Но каким будет экипаж легендарного лайнера? Если бы был шанс познакомиться со всеми будущими сослуживцами раньше назначенного срока...

Он действительно этого хотел: возможно, ничуть не меньше, чем опробовать этот легендарный лайнер в действии, ибо, как справедливо замечали иные эксперты, маневренность такого парохода не будет слишком быстрой.

Так, не было ничего удивительного, что все лица, чья судьба была связана с «Титаником», не переставали думать о нем даже во сне; но они явно не предполагали, к чему могут привести подобные мысли...

Попасть на величественный корабль мечтали все — мистер Эндрюс не раз мог в этом убедиться. От журналистов (английских и американских) до праздных зевак, гуляющих по одному, парами или с детьми: на всех лицах читалось одинаковое выражение восторга и благоговения. Мистер Эндрюс и сам замирал, когда его взгляд вдруг останавливался на своем творении. Сердце наполнялось трепетом и… любовью? Пожалуй, никто не понял бы тех чувств, что испытывал конструктор, потому что никто не думал о корабле, как не о каком-то предмете, а как о живом существе. Для спонсоров, в частности, для Исмея, этот лайнер не больше, чем средство заработать. Они справлялись о ходе строительства, чтобы убедиться, что их вложения себя окупают. Да, для каждого человека пароход был чем-то особенным: для журналистов он объект шумихи, для простых людей — роскошный дворец, а для рабочих — каторга…

Каждый раз, поднимаясь на борт «Титаника», мистер Эндрюс испытывал лично свое, особенное чувство; правда, почти сразу ему сообщали о каких-то непредвиденных проблемах, и инженер вновь с головой уходил в работу. К нему обращались все: люди непроизвольно тянулись к этому человеку, так не похожему на обыкновенного владельца компании, которые не удостаивают своих рабочих даже взглядом.

А Томас Эндрюс, наоборот, вникал в каждую мелочь и просил сообщать ему о любой проблеме, — именно так и поступали. Поэтому фигуру инженера почти всегда можно было увидеть на «Титанике». Проводя столько времени на пароходе, мужчина часто даже во сне решал проблемы, о которых ему было доложено днем. Вот и сейчас, почувствовав, как сознание медленно проваливается в сладкий туман, он почти не удивился, когда увидел силуэт своего корабля.

Только на этот раз не наблюдалось никого: ни кричащих рабочих, ни снующих туда-сюда слуг, ни служащих компании… Берег был совершенно одинок, и это даже нравилось конструктору: он так отвык от тишины, что с удовольствием ею наслаждался. И снова теплый взгляд остановился на лайнере: он стоял так, словно уже был готов к отплытию, такой новый, такой огромный… Лучшее из того, что было создано за всю историю судостроения.

Мистер Эндрюс направился по до боли знакомому пути: мужчине вдруг стало интересно, неужели и на корабле нет ни души? Но, едва взойдя на борт, инженер увидел знакомую фигуру капитана Смита — и тут же улыбка показалась на губах конструктора. Они обменялись привычными рукопожатиями, и Эдвард Смит кивнул в сторону обеденного зала первого класса:

— Хочу познакомить вас со своей командой, мистер Эндрюс. Вы ведь знаете, что компания взяла на себя труд по поводу формирования экипажа?

— И вы также, сэр, — добавил инженер, не выдавая, впрочем, своего интереса; да, ему хотелось узнать, под чьим управлением пойдет его корабль.

— Тогда прошу! — капитан первым шагнул в сторону, и конструктор последовал за ним. — Кстати, мистер Эндрюс, вы ведь помните, какой сегодня день?

— Разве можно это забыть, — добродушно улыбнулся собеседник, и Эдвард Смит, довольно кивнув, со своим спутником возобновил бодрый шаг.

Их путь прервался самым неожиданным образом: двое мужчин резко затормозили, не в силах поверить своим глазам. На борту были посторонние; две невысокие фигуры, стоявшие спиной, и, по-видимому, занятые изучением обстановки корабля. Почти обе одновременно обернулись на звук шагов, и в глазах капитана блеснул знакомый огонек досады. А мистер Эндрюс, напротив, с интересом взглянул на внезапных гостей: рассмотреть их при тусклом свете было не так-то просто, но было совершенно очевидно, что на «Титанике» были две леди.

— Знаете, капитан, мне кажется, очень неучтиво прогонять в праздник гостей, — обратился инженер к Смиту, но, приглядевшись, вопросительно приподнял бровь: — Глазам не верю… Айлин, это вы? Лорд Пирри писал мне о вашем приезде, но я не ожидал, что вы прибудете так скоро!

— Вы ведь знаете, мистер Эндрюс, в Лондоне ужасная скука. Все оживление сейчас здесь, — кивнула девушка и, перехватив вопросительный взгляд конструктора, улыбнулась: — Позвольте представить, Алекс Белл. Она также прибыла из Лондона с тем, чтобы написать статью о легендарном лайнере.

— Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, — инженер вежливо пожал руку обеим дамам и неопределенно кивнул: — А сейчас идемте: думаю, нас уже заждались!

И вот, уже четверо людей, пройдя не более нескольких десятков шагов, оказались в огромном зале первого класса; величественный куполообразный потолок, хрустальная люстра, отражавшая каждый луч света, преломляя его на все цвета радуги… Лестница, над которой трудились лучшие мастера; часы «Честь и Слава», служившие ее главным украшением… Перечислить все не представлялось возможным. Мистер Эндрюс, оглядываясь вокруг, один знал, сколько труда и денег было затрачено на эту роскошь первого класса. Но сейчас он ею наслаждался, как простой пассажир.

Не сразу его внимание перешло на необычное новшество: в центре зала стояла огромная ель, красивая и сверкающая. Впрочем, украшена была не только она: все помещение было искусно подготовлено к празднику, а запах хвои наполнял все вокруг ароматом Рождества.

— Команда на корабле — это тоже семья, мистер Эндрюс, — заметил капитан, стоявший позади инженера. — И от отношений в этой семье очень многое зависит. Я сегодня хотел бы познакомить вас с теми, кому будет отдана привилегия управлять «Титаником» вместе со мной.

Четверо новоприбывших подошли к столу, за которым уже сидели трое джентльменов, между которыми велась негромкая беседа. При приближении капитана они, как по команде, встали, отдав честь. Эдвард Смит кивнул:

— Позвольте представить, мой главный помощник, Уильям Мердок, — высокий брюнет пожал руку мистера Эндрюса, — первый помощник, Чарльз Лайтоллер, и пятый офицер, Гарольд Лоу.

— Я рад познакомиться с вами, господа, — искренне заверил конструктор и, уловив их вопросительные взгляды, с улыбкой пояснил: — Судьба привела к нам еще двух гостей, джентльмены. Полагаю, это не вызовет у нас неудобств?

Чарльз и Гарольд высказались утвердительно; мистер Мердок ограничился едва заметным покачиванием головой. Места за праздничным столом было более чем достаточно, и потому очень скоро вся компания смогла за ним расположиться.

* * *

Если бы еще месяц назад кто-то сказал леди Ливингстон, что она будет встречать Рождество на недостроенном «Титанике», она даже не стала бы слушать. Но две недели назад пришло неожиданное письмо от лорда Пирри, который просил свою талантливую крестницу приехать, чтобы та увидела, как идут дела строительства самого большого и удобного парохода в мире. Мотивы сэра Уильяма могли быть различными, и такая просьба показалась бы странной кому угодно. Правда, только не Айлин. Изучая математику, физику и кораблестроение, она мечтала не удачно выйти замуж, а повторить славу Мари Кюри и Софьи Ковалевской. Предложение лорда Пирри польстило Айлин. Она оставила лондонские вечера и поиски ткани на новое платье и отправилась в Белфаст на верфи «Харланд энд Вольф».

Еще в мае «Титаник» был удачно спущен на воду и теперь стоял в доке верфи, где его отделывали и доделывали. Расплатившись с кучером экипажа, Айлин Ливингстон почти без затруднений поднялась на корабль и тут же столкнулась с молодой девушкой, которая, как оказалось, также прибыла из Лондона. Айлин улыбнулась. Такое мог спроектировать только Томас Эндрюс, и самое удивительное, что все здесь было прекрасно. В памяти неожиданно всплыла какая-то смутная картина холодной звездной ночи. Айлин тряхнула головой, стянула перчатки и пригласила девушку составить ей компанию. В конце концов, одна голова хорошо, а две дамские шляпки очаруют больше мужчин…

И вот теперь сидя за столом в только что отделанном ресторане, леди Ливингстон изучала всех присутствующих. Капитан явно сердился, что корабль не успел еще даже отплыть, а на нем уже женщины, старший помощник пытался не выдавать своего недовольства, а самый юный офицер откровенно уставился на спутницу Айлин. Молчание затянулось. Надо было как-то начинать разговор.

— Что ж, господа, надеюсь, общество двух дам не сильно вас смутит, — сказала она, улыбаясь прежде всего капитану.

Девушка заметила, что пятый помощник Лоу хотел было ответить в своей простоте, но наткнулся на взгляд старших офицеров и промолчал.

— Ваше появление несколько неожиданно, — ответил Лайтоллер. — Прошу нас извинить за неловкость.

— Полагаю, вас заинтересовал сам корабль, и вы хотели просто совершить экскурсию? — спросил Эндрюс, тепло улыбаясь и прямо-таки спасая положение.

— Буду счастлива, сэр! — с нескрываемым воодушевлением ответила леди.

Мердок поперхнулся и удивленно поднял глаза. Леди Ливингстон на недостроенном корабле? Да еще и с юной очаровательной спутницей? К такому его жизнь явно не готовила.

— Я рад, что вы приехали, — учтиво заметил тем временем главный конструктор. — Искренне надеюсь, что вам понравится корабль.

— Я уверена в этом, мистер Эндрюс. Ведь, как говорят, это вы строили его.

— О да, от киля до верхней палубы! И должен вам сказать, что…

Айлин тихо улыбнулась про себя. Самое главное в работе шпиона — разговорить человека. А что может быть лучше, чем вопросы о любимом детище?..

Капитан Смит слушал весьма познавательный рассказ Томаса Эндрюса и бросал редкие взгляды на Лоу. Его огромный опыт морской и светской жизни уже подсказывал ему, что с появлением дам на борту знакомиться с кораблем будет очень сложно. Но, вспомнив себя тридцать лет назад, он посмотрел на почему-то покрасневшего офицера и улыбнулся в седые усы.

— Мисс, а вы случайно не родственница нашего Джозефа Белла? — поинтересовался Чарльз Лайтоллер.

— Нет, сэр, — девушка повернулась к офицеру и натянуто улыбнулась, обводя взглядом собравшееся небольшое общество. — И, увы, к Александру Беллу я также никакого отношения не имею.

— Да, это досадно, — улыбнулся Чарльз, поймав ответную улыбку Алекс.

Эндрюс еще долго распространялся бы про все достоинства корабля и трудности его постройки (при этом он сам не понимал, чего это он так разговорился), если бы покрасневший до кончиков ушей пятый помощник не попытался так яростно справиться с оливкой, что она улетела на другой конец стола прямо в бокал капитана. Томас застыл на полуслове, забыв, о чем рассказывал. Все замерли.

— Благодарю вас, мистер Лоу, — сказал Смит, вылавливая оливку из вина.

Пятый помощник мгновенно побледнел. Айлин даже удивилась, как он может так менять цвета.

— Простите, сэр, — пробормотал он, чуть не уронив вилку.

— А по-моему, весьма оригинально, — неожиданно сказала Алекс, бросая оливку в свой бокал, и все подняли на нее глаза. — Ваше здоровье, капитан!

Смит даже не нашел, что ответить. Ни в одном морском справочнике подобной ситуации описано не было.

— Прошу попробовать гуся, — решил прервать эту неловкую ситуацию Мёрдок, поднимая крышку праздничного блюда.

— Неужели твоя работа, Уилл? — удивился Лайтоллер. — А я не знал, что ты готовить умеешь...

«Еще слово, и на этом столе будет лежать еще один гусь. С нашивками офицера», — говорил взгляд, устремлённый на Чарльза.

— А как его делить? — задал наивный вопрос Лоу, до этого никогда не встречавший Рождество с незнакомыми дамами. Нет, он прекрасно знал, как оторвать ему лапу или крыло, но красиво резать эту птицу ножом умели только повара.

Лайтоллер посмотрел на столовые приборы и достал кортик.

— Ты собираешься резать гуся вот этим? — возмутился Мёрдок.

— Ножи на столе слишком тупые, — ответил Лайтоллер.

— В смысле? — поднял бровь Эндрюс. — Я заказывал самую лучшую сталь!

— Может, вы и специалист по стали, но этими ножами только оливки в бокалы кидать, — ответил Чарльз.

Оскорбленный до глубины души Эндрюс даже онемел от офицерской наглости.

— По-моему, здесь не только ножи тупые, — едва слышно вздохнула Алекс, с трудом борясь с желанием достать блокнот и не видеть комизма этой сцены.

Гарольд, услышавший эти слова, даже растерялся. Да, это застолье было еще более странным, чем у Шляпника из известной всем сказки «Алиса в стране чудес».

— Позвольте, господа, — не выдержала Айлин, поднимаясь с места. — Не переживайте, мистер Эндрюс, ножи просто отличные, просто кое-кто не умеет ими пользоваться.

И несколькими уверенными движениями она разрезала гуся на ровные части под дружно отвисшие челюсти команды.

— Удивительно, что леди умеет...

— Поверьте, джентльмены, эта леди многое умеет, — улыбнулся мистер Эндрюс.

— Капитан Смит, не могли бы вы рассказать об экипаже этого лайнера? — в возникшую паузу Белл обратилась с вопросом, чем вызвала взгляд неудовольствия.

— Этим занимается компания... — последовал неопределенный ответ, который, очевидно, не удовлетворил девушку.

— Разумеется, — понимающе кивнула она, — однако и вы можете высказать свое мнение, не так ли? Здесь ведь должна быть лучшая команда, чтобы не повторить досадного эпизода, произошедшего с «Олимпиком».

— Инцидент с «Олимпиком» всего лишь досадное недоразумение, случайность, если вам угодно, — ответил капитан, явно недовольный любопытством Белл. — С «Титаником» такого не случится ни при каких обстоятельствах.

— Даже сам Господь не сможет потопить его, — вырвалось у Айлин. Эндрюс удивлённо на неё посмотрел:

— Не знал, что вы так интересуетесь кораблями...

— В данный момент мне интересен этот прекрасный гусь, — попыталась сменить тему Айлин, совсем не уверенная в том, стоит ли ей продолжать.

— Согласен, он достоин внимания, — улыбнулся мистер Лоу, надеясь, что удастся изменить разговор, потому что взгляд, которым обменялся главный помощник с капитаном, вызывал опасения.

— Даже больше, чем «Олимпик»? — вопросительно приподняла бровь Белл, чем вновь смутила молодого человека.

В какой-то мере ситуацию спасла Айлин:

— Алекс, ты ведь наверняка тоже хочешь осмотреть корабль?

— О да! — радость и оживление девушки от такого предложения мгновенно отразились на лице.

Минуты две прошли в полном молчании. Капитан боролся с желанием не по-джентльменски отправить мисс Белл восвояси, даже не выясняя, откуда она столько знает про его карьеру. Томас Эндрюс заметил в глазах Айлин что-то странное и тоже пытался понять, почему мисс Ливингстон не разделяет мнения остальных касательно надежности его лайнера. Мёрдок и Лайтоллер двумя вилками вцепились в один кусок гуся и с минуту испепеляли друг друга взглядами в борьбе за главное рождественское блюдо. Пауза была совсем неловкой, но тут очень кстати звякнула упавшая на пол вилка.

Алекс выразительно взглянула на молодого человека, который отвлек ее от столь интересной сцены. С едва слышным вздохом она подняла сей предмет и задумчиво протянула:

— Боюсь, сэр, вам теперь придется есть руками.

— Прошу прощения, — вновь извинился мистер Лоу.

— Вы в порядке? — участливо поинтересовался мистер Эндрюс, который даже за столь короткое врем успел проникнуться к команде теплыми чувствами.

— Да, сэр, все хорошо...

— Как видите, мистер Эндрюс, на ваши корабли «Уайт Стар» назначает особенных офицеров, — несколько двусмысленно сказал капитан Смит.

Айлин чуть слышно хмыкнула. Ужин проходил как-то нелепо, но господа офицеры ей определённо нравились.

— Занятно, а я был уверен, что за последний кусок рождественской утки буду драться с Гарри, — веселый взгляд Лайтоллера остановился на младшем помощнике. Чарли намеренно избегал смотреть на Уилла, которому не удалось отвоевать свою часть.

Несмотря на то, что офицеры познакомились совсем недавно, они уже общались вполне свободно.

— Я уступил это право вам, Чарльз, — ответил наконец-то почувствовавший океан под килем Лоу. Лайтоллер хитро улыбнулся и поднял бокал:

— За прекрасных дам за нашим столом, господа офицеры! И за их прелестную находчивость!

Кажется, капитан и старший помощник не слишком обрадовались подобному тосту, но альтернативы у них не наблюдалось. Мистер Эндрюс и Гарольд, наоборот, приняли слова Лайтоллера и последовали им с нескрываемым удовольствием.

— Капитан, не сердитесь на нас... — сказала Айлин, улыбаясь — Мы правда белые и пушистые... и ничего вам не испортим.

Мердок оторвался от тарелки и посмотрел на леди Ливингстон. Ему опять показалось, что эта дама тут неспроста, да и корреспондентка эта тоже. Мало того, что «Уайт Стар» неизвестно зачем придумало это Рождество на корабле, так ещё и с сюрпризом. А Уильям больше всего не любил сюрпризы на работе, особенно такие очаровательные. Он гнал от себя подобные мысли, но двум любопытным гостьям удалось все-таки очаровать непреклонного Уильяма Мердока.

— Я предпочёл бы, миледи, думать о будущем, а не о прошлом, — сказал Смит, глядя прямо в глаза Айлин, и в твёрдом взгляде капитана промелькнул лед. — С момента нашего назначения на «Титаник» начинается новая глава нашей жизни, и все прошлое не имеет значения.

— Не могу с вами согласиться, — покачала головой Алекс, вновь чувствуя, что еще немного — и капитан запретит отныне подниматься ей на борт. — В истории находится много интересного, например, в предыдущих выпусках газет обнаружились статьи, где я увидела знакомые фамилии, — на этот раз улыбка была адресована мистеру Мердоку, который демонстративно на нее не отвечал.

— И что о нас писали? — с нескрываемым интересом полюбопытствовал Чарльз, с явным удовольствием наблюдая, как мрачнеет главный помощник.

— Моя биография не столь интересна, как вам кажется, — ответил Мёрдок. — Все мужчины в нашем роду связаны с морем... вот и я не исключение.

Алекс с трудом скрыла улыбку: изучая редкие факты его биографии, девушка могла догадаться, как непросто, должно быть, приходилось мистеру Мердоку продвигаться по службе, имея шотландский акцент. Но подобные мысли она решила оставить при себе.

— А вы, мистер Лайтоллер?

Мужчина только улыбнулся:

— В тринадцать лет я сбежал из дома в море...

— И до сих пор не возвращался, — подколол его Лоу.

— Можно и так сказать, — ничуть не обиделся офицер, сам очень любивший веселье.

— Но в компанию вы все-таки вернулись, — заметила девушка, и офицер тихо рассмеялся подтексту этой фразы.

— Да, мисс, продрог на этом чертовом Клондайке, не нашел ни грамма золота и решил, что полезнее уж вернуться, — протянул Чарльз, доверительно шепнув: — А там холодно, как...

Мистер Мердок многозначительно кашлянул.

— За золотом надо ехать в Новый Свет, заметила Айлин. — Страна свободы вас не привлекает, господа?

— Мы британские офицеры, миледи, — улыбнулся Лайтоллер. — Куда нам деваться с этого корабля?

— С подводной лодки, — пробормотала Айлин. Эндрюс слегка поднял бровь и что-то записал в свой блокнот, а леди Ливингстон в очередной раз прикусила язык.

— По надежности «Титаник» немногим уступает подводной лодке, — усмехнулся Чарльз, обращаясь к мистеру Эндрюсу: — Не так ли, сэр?

— Я сделал все возможное, чтобы это было так, мистер Лайтоллер, — скромно кивнул инженер. — Вот только... некоторые притязания господ первого класса заставляют думать уже не о безопасности, а о роскоши, которой, признаться, я не совсем понимаю.

— Только не позволяйте им ставить комфорт выше безопасности, — сказала Айлин. — Иначе корабль точно станет подводным судном...

— Это было бы крайне нежелательно, черт побери, — заметил Лайтоллер.

— Но наше положение зависит от «Уайт Стар», — многозначительно отозвался капитан. — Вам, миледи, беспокоиться не о чем, но кому-то приходится ещё и кормить семью.

— Вы готовы отдать свою жизнь ради прибыли? — возмутилась Айлин. — Ради фунтов, которые получите даже не вы, а тщеславие компании?..

— Черт побери, лично я готов отдать душу даже ради этого прекрасного гуся, — заявил Чарльз. — Спасибо, Уилл, что не пришлось ковырять вилкой в зубах при дамах, как это обычно бывает.

Айлин фыркнула, увидев яростный взгляд Мердока. Ей и самой хотелось подколоть суперсерьезного помощника капитана.

Многозначительный взгляд Чарльз не заметил, но зато обратил внимание на тихий смех дам, который Алекс тщетно попыталась выдать за кашель.

— Я боюсь, капитан в чем-то прав, — грустно улыбнулся мистер Эндрюс, — наши... взаимоотношения с компанией менялись тем сильнее, чем ближе становился день отплытия. Но причин для беспокойства нет, — тут же повеселел конструктор, — ничто не испортит наш праздник.

— Если тебе не нравится мой гусь, поймай сам и ешь в своё удовольствие, — прошипел Мердок Лайтоллеру.

— Господа, мы еще даже не отплыли, а вы уже нашли повод для разногласия, — вежливо, но веско произнес капитан, и оба помощника приняли виноватый вид.

Но если Уильям помрачнел, приняв вид нахохлившегося голубя, то у Чарли расстроиться никак не получалось.

«А он молодец, — подумала Айлин про капитана. — Порядок на корабле первое дело»...

— Господа, я полагаю, наши дамы хотели бы увидеть корабль? — спросил Эндрюс, лукаво улыбаясь.

— Разумеется, — радостно сказала Айлин. — Вы покажете нам машинное отделение?

Первый раз за все это время Томас Эндрюс переглянулся с капитаном.

— Не беспокойтесь, если там что-то не в порядке, — поддержала Алекс, — в «Таймс» это не попадёт.

— Я полагал, дамам интересно посмотреть апартаменты, — ответил капитан.

— Это не обычные дамы, мистер Смит, — многозначительно заметил Эндрюс. — Куда же отвести прекрасную леди?

Айлин на секунду задумалась, не шокирует ли ее просьба конструктора, но все же сказала:

— Котельные...

— Котельные? — переспросила Алекс, с трудом подавляя негодование в голосе. — Лично мне бы в первую очередь хотелось осмотреть капитанский мостик.

— Я могу вас проводить, — спешно заметил мистер Лоу, на что Лайт очень живо изобразил удивление.

— Прекрасно, — сказала Айлин. — А господа офицеры приготовят нам чай. Правда, мистер Лайтоллер?

Англичанин задорно улыбнулся:

— Разумеется, мадам. Мы к вашим услугам целиком и полностью!

— Разумеется, мадам, — глухо передразнил своего друга мистер Мердок и сверкнул гневным взглядом в сторону довольно улыбающегося первого помощника: — Может, ты еще и статью за эту девчонку напишешь?

— Я бы с удовольствием, но боюсь, она не оценит мой свободный морской слог, — усмехнулся Лайт.

Капитан хранил молчание, очевидно, разделяя мнение своего главного помощника, но открыто пока не решаясь его высказать.

— Ну нет, куда лучше сидеть, как сыч, и пререкаться со мной по поводу гуся, — не унимался Лайтоллер, чем вновь грозил навлечь неудовольствие капитана Смита.

Томас Эндрюс наконец проглотил почему-то застрявший в горле кусок мяса и поднялся вслед за леди Ливингстон.

— Прошу прощения, господа, я должен проводить наших прекрасных дам, — сказал он.

Офицеры тоже поднялись.

— Мистер Лайтоллер, — сказал капитан, когда их осталось только трое, — позвольте предложить отборные лимоны для нашего чаепития.

— На этом корабле даже лимоны самые лучшие, — тихо заметил офицер Мердок, и Чарли, разумеется, не смог промолчать:

— Но даже они не такие кислые, как твое лицо, Уилл.

— Ты что, так ничего и не понял? — спросил Мердок. — На ещё не достроенном корабле появились две дамы, которые знают больше, чем хотят показать...

— О да, и именно поэтому ты себя ведёшь так, будто объелся этих самых лимонов и закусил вилкой.

Уильям вновь сверкнул недобрым взглядом в сторону товарища:

— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю неожиданных сюрпризов!

— Ты просто не умеешь общаться с ними, — протянул Лайт, догадываясь, что главный помощник готов убить его этой самой несчастной вилкой: — Они образованы и хорошо осведомлены. Я считаю, это делает им честь.

— Почему же ты не пошел на экскурсию? — не желал сдавать позиций мужчина. — Неужели решил, что чай важнее?

— Потому, дорогой мой Уилл, что мы с тобой не входим в сферу интересов прекрасных леди, как это ни прискорбно, — вздохнул Лайтоллер, доставая из шкафа пузатый заварочный чайник.

Уильям не сразу догадался, о чем идет речь.

— Что ты хочешь сказать? — мрачно поинтересовался мужчина, не уверенный, что желает услышать ответ Чарли.

— Не в моих правилах мешать мистеру Эндрюсу, который составил компанию свое очаровательной родственнице, — самым мирным тоном ответил Лайт. — Я слышал, она останется на корабле до отплытия, так что работы предстоит много.

Мердок промолчал, старательно нарезая лимонные кружочки. Знакомство с командой получилось совсем не таким, как он рассчитывал.

Нет, конечно он знал характер Чарли; Уильям знал и капитана, мужчина был рад даже поближе познакомиться с мистером Лоу и господином Эндрюсом, и если бы их круг ограничивался только этими людьми, все проходило бы иначе.

— Я рад, что вы проявляете такой интерес к «Титанику», — позволил себе заметить мистер Эндрюс, чтобы хоть как-то разбавить царившее молчание, показавшееся джентльмену неловким. Айлин такого мнения не разделяла, но ей было приятно начать разговор с конструктором.

— А я рада, что вы согласились проводить меня, — с благодарностью откликнулась девушка, вызвав тень смущения на лице своего провожатого.

Их путь окончился где-то глубоко под палубами, там, куда не проникал свежий морской воздух. Леди едва заметно нахмурилась: да, просто поразительный контраст! Там, наверху, царят уют и комфорт, просто сногшибательная роскошь для представителей первого класса; а здесь… Здесь, в этом аду, обречены трудиться люди, которые помогают легендарному лайнеру двигаться вперед.

— Как видите, мисс Ливингстон, в котельных со второй по шестую установлено 24 двухсторонних паровых котла, — начал пояснение мистер Эндрюс, отвлекая девушку от своих невеселых размышлений. — Когда придет время, нам понадобится для работы по два кочегара на котел, то есть, их будет примерно по десять во второй, третьей, четвертой и пятых котельных; в шестую, куда мы, если хотите, зайдем, будет необходимо восемь человек.

— Сэр, вы уверены в качестве стали, которую вам поставляли? — задала неожиданный вопрос Айлин. Впрочем, а такой ли неожиданный? Мистер Эндрюс и сам неоднократно спрашивал себя о том же. Боже, сколько нервов он сам потратил на то, чтобы согласовать вопросы расходов с представителями компании… Об этом даже вспоминать не хотелось.

Его молчание, очевидно, заинтересовало леди, которая терпеливо дожидалась ответа, дав слово, что непременно выяснит правду.

— Нелегко было уладить все проблемы, которые, как по велению рока, посыпались на нас, — признался инженер, где-то в глубине души желая рассказать, как сложно обстояли дела с инвесторами, которым было откровенно плевать на все технические тонкости, рассказываемые им, конструктором. Деньги — вот что играло главную роль.

— Вы уверены, что эти заклепки выдержат напор? — продолжала девушка, не желая переводить тему разговора. — Даже воды Атлантического океана, в которой качество стали может ухудшиться?

Мистер Эндрюс понимал, что он должен что-то ответить, возразить, вступиться за честь компании и уверенно опровергнуть тот факт, что на «Титанике» может быть нечто некачественное, будь то даже заклепки, — но инженер молчал.

— Мне хочется на это надеяться, — наконец, медленно произнес мужчина, серьезно размышляя над заданным ему вопросом. Он прекрасно знал, что рабочие сейчас недовольны; стачки, забастовки были частым явлением на верфи… Подобное приводило к увольнениям квалифицированных кадров. Нанимали кого попало, брали буквально с улицы; что умели эти люди? Мистер Эндрюс нередко задавался подобным вопросом. Если бы их график не был столь ограничен временем, он сам не пожалел бы усилий самому выполнить любую работу, а также набрать команду энтузиастов, таких же увлеченных своим делом, как он сам… Но проблемы были не только с рабочими: забастовка угольщиков, инцидент с «Олимпиком» (который сильно выбил мистера Эндрюса из равновесия), когда всей команде срочно и в спешном порядке пришлось бросить все силы на его починку; Исмей, который, подобно истеричной даме, звонил в «Харланд энд Вольф», крича, сколько ему стоит каждый день, когда корабль «Уайт стар» стоит в доке, и требуя немедленно вернуть «Олимпик» в дело…

Можно было подумать, это Томас Эндрюс лично нанес такой урон своему творению. Среди этого множества форс-мажоров произошла еще одна неприятность: недостаток поставки железа для изготовления почти трех миллионов заклепок для сшивания металлических листов корпуса и переборок судна. Материалы стали менее качественными, и это не могло не настораживать.

— Мы делаем все, мисс Ливингстон, — покачал головой конструктор, прекрасно понимая, что врать он не умеет.

— Вы делаете, мистер Эндрюс, — ответила девушка, — если бы хоть часть ваших подчиненных работали с такой же самоотдачей, не возникало бы такого количества проблем. Если в моих силах будет хоть чем-то вам помочь… Прошу, только скажите об этом, — ее располагающая улыбка приободрила инженера. Сейчас он испытывал благодарность к дяде, направившему сюда Айлин: у девушки, как и у него, чувствуется любовь к «Титанику», и это, пожалуй, подкупало мужчину сильнее всего остального.

* * *

Тем временем Алекс Белл и Гарольд Лоу поднялись на свежий воздух шлюпочной палубы. Закат медленно догорал, и с этой высоты домики портовых рабочих казались игрушечными. Еще несколько месяцев, и «Титаник» покинет Ирландию навсегда…

Алекс тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. Сегодня Рождество, и, судя по интересу леди Ливингстон ко внутреннему устройству корабля, здесь вне не так совершенно, как представляется на первый взгляд. По крайней мере, так подсказывала ей интуиция...

— Это самый лучший корабль на земле, — тихо сказал Лоу, всматриваясь в горизонт, словно желая увидеть за ним будущее.

— И в истории, — добавила Алекс. — Так пишут в газетах.

— Уж не вы ли? — улыбнулся пятый помощник, поглядывая на девушку из-под полуопущенных ресниц, от чего она покраснела.

— Моя статья еще только в процессе написания, — ответила девушка, но не было в этом голосе восторга, присущего большинству репортеров. — И ее содержание зависит и от вас, в том числе…

— Это как же? — чуть улыбнулся Гарри.

— Я пишу не только о железном корабле, мистер Лоу. Я пишу прежде всего о его людях.

Алекс подошла к борту «Титаника» и посмотрела вдаль. Гарри оперся о леера и внимательно наблюдал за ней. Последние лучи заходящего солнца горели яркими змейками на ее волосах и отражались лукавыми огоньками в глубоких загадочных глазах. Гарри забыл о времени, забыл о том, что он на «Титанике» — корабле своей мечты — кажется, он забыл даже, как его зовут. Он мог бы так простоять целую вечность рядом с ней, но тут Белл внезапно вскрикнула:

— Все в порядке, мисс? — немедленно отреагировал Лоу.

— Да, все хорошо… просто… я посмотрела вниз и… у меня немного закружилась голова.

Гарри бросил взгляд на город и про себя согласился с ее словами. Да уж, это вам не океан, высота «Титаника» выглядит еще более внушительно.

— Вы, кажется, желали увидеть мостик? — спокойно сказал он, предлагая свою руку юной мисс. — Поверьте, оттуда смотреть на корабль еще лучше…

— Да, пожалуй… — Алекс глубоко вздохнула, приходя в себя от испуга.

Не хотелось бы оказаться по ту сторону ограждения... Белл досадливо поморщилась: и надо было ей так нелепо выдать свой страх! Девушка незаметно взглянула на своего провожатого, но, к счастью, молодой человек думал о чем-то своем.

Ход мыслей мисс Белл совершенно не был понятен Гарольду Лоу, который решал в уме свое собственное уравнение. Алекс чуть улыбнулась, но мешать молчанию юного офицера не стала. Не стоило торопить события, еще вся ночь оставалась впереди.

Лоу остановился у простой деревянной двери, галантно открыл ее, и, поклонившись, пропустил даму вперед, как вышколенный многолетней службой королевский лакей. То, что следовало наплевать на этикет и сначала зайти туда самому, он понял почти сразу же, но исправить уже ничего было нельзя: девушка обо что-то споткнулась, и офицер едва успел ее подхватить.

— Простите, ради Бога, мисс, — сказал он. — Корабль еще достраивается…

— О, не беспокойтесь, мистер Лоу, — нервно рассмеялась Белл, снова обретая палубу под ногами. — Зная мистера Эндрюса, это будет происходить еще лет сто…

Гарри огляделся и покраснел сильнее, чем за столом с гусем. В обычно просторном помещении капитанского мостика, где не должно было быть места ничему постороннему, сейчас валялось все, что не хотелось оставлять под открытым небом: какой-то ящик с посудой, рулон вельвета для отделки мебели, еще один ящик с заклепками и даже мешок с полотенцами, это не считая мелких железок и деревяшек, очевидно, ждущих своей очереди быть пристроенными к определенному месту. Штурвал был снят и существовал отдельно от руля, а одно стекло — новое! — уже было выбито.

— Мне жаль, что так вышло, мисс, — тихо сказал Лоу.

Алекс только улыбнулась, глядя на переднюю мачту и нос корабля. Еще совсем немного, и «Титаник» выйдет из порта навстречу новой жизни, вперед, к свободе и безграничному океану. К своей незабываемой истории. К своей легенде.

Гарри неслышно подошел сзади нее и замер, глядя на загорающиеся на небе звезды. Очень хотелось загадать единственное желание, соединить несочетаемое и сделать все возможное, чтобы оно сбылось… Молчание затянулось, но никто из них не хотел его нарушать. Они оба жили в своих мечтах о будущем, которое было предсказано кораблю, но которого все еще можно было избежать.

* * *

— Сэр, вы не должны бояться говорить со мной о любых проблемах, — чуть дрогнувшим голосом заметила мисс Ливингстон, когда они вдвоем наконец вышли из мрачного помещения котельных. Мягкий воздух приятно освежал, а темнота, слабо разгоняемая неверным светом фонарей, наводила на доверительную беседу. Мистер Эндрюс и сам понимал это: Айлин искренне хотела помочь, и у мужчины не было причин, чтобы не доверять ей. Глубоко вздохнув, инженер рассказал девушке о той обстановке, что царит сейчас на верфи. Не преувеличивая, он поведал о тех проблемах, что мешают ему и лорду вести строительство по плану.

— Мне не хотелось вас расстраивать, — покачал головой Томас Эндрюс, закончив свой краткий экскурс. — Право, обстановка действительно становится тем сложнее, чем ближе день отплытия. Но об этом мы поговорим в другое, более подходящее время... Мне кажется, оба помощника и капитан ждут, когда их труд касательно чая будет оценен, — едва заметно улыбнулся конструктор.

Айлин согласно кивнула, отмечая, что сама вдруг хочет вновь оказаться в прекрасном зале первого класса с горячей чашкой, наблюдать за веселой беседой и слушать рассказ мистера Эндрюса о его корабле... Да, подобный рассказ она могла слушать вечно.

Открыв дверь, традиционно пропустив даму вперед, мужчина с удивлением про себя отметил, что гостей было всего двое: капитан Смит и мистер Мердок пили чай, ведя тихую беседу на вполне очевидную тему морских путешествий и современного кораблестроения.

— А где остальные? — вопросительно приподняла бровь мисс Ливингстон, где-то в глубине души догадываясь, каким будет ответ. Ее предположение подтвердилось, когда два взгляда ответили ей с одинаковым выражением равнодушия и досады.

— Боюсь, скоро придут, — едва заметно улыбнулся мистер Мердок, вспоминая, как буквально несколько минут Чарльз, громко заявив, что он не собирается ждать этих гостей до второго пришествия, уверенно направился в сторону капитанского мостика.

* * *

Чарльз Лайтоллер поднимался по парадной лестнице, загадочно улыбаясь. Желание вернуть загулявшиеся парочки обратно в столовую было всего лишь предлогом избежать кислой физиономии Мердока. Непонятно, почему последний был так расстроен, как и Эдвард Смит. Неужели причина — появление женщин на борту еще не обкатанного и даже не достроенного корабля? То ли сказалась смена судов, то ли была еще какая-то причина, но что старший помощник, что капитан выглядели кислее отборных лимонов, словно расценивали перевод на «Титаник» как ссылку в Сибирь.

— Надо поднять всем настроение, — тихо сказал себе под нос Лайтоллер. — Иначе за неделю рейса в море мы поубиваем друг друга всем, что под руку попадется…

На шлюпочной палубе было тихо, дверь на мостик была приоткрыта. Чарли хмыкнул. На этих кораблях можно было прямо-таки потеряться. Он прошел мимо шлюпок к каютам офицеров. Там, в одной из них, он припрятал парочку фейерверков, как говорится, на всякий случай. «Титаник» не крестили при спуске на воду, ажиотажа при отплытии, похоже, тоже не будет — всего лишь брат-близнец «Олимпика», версия вторая, улучшенная и дополненная — но Чарльз не был бы самим собой, если бы не собирался это дело отметить.

Внезапно он услышал какой-то шорох и притаился у двери. Мимо по палубе прошли двое. Лайтоллер осторожно вышел из каюты и посмотрел им вслед. «Ага, — подумал он, хитро ухмыляясь. — Попался, парень. Теперь ты мне будешь должен…». Бросив еще один взгляд в темноту, Чарльз подхватил несколько ракет и пошел в сторону пушки для фейерверков.

Алекс и Гарри тем временем спустились с верхних палуб на полубак и подошли к носовой мачте. Девушка уже почти представляла, как корабль будет в открытом океане разрезать своим носом набегающие волны, а где-то тут смелые офицеры, непрестанно всматриваясь вдаль, будут охранять покой более двух тысяч пассажиров. Легкий ветерок ирландской ночи навеял сны о морских приключениях, золоте, свободе, пиратах…

— Здесь невероятно красиво, — сказала Алекс. — Хочется расправить крылья и полететь…

— А хотите посмотреть, где летают матросы? — спросил Лоу, готовый исполнить любое желание мисс Белл.

— Конечно! — чуть живее, чем следовало бы, отозвалась она, даже не представляя, что за этим последует.

Офицер искренне радостно улыбнулся и подвел Алекс к лестнице на мачте:

— Прошу прощения за неудобства, но иначе туда никак не попасть. Ничего не бойтесь, я отлично держусь на снастях корабля.

Алекс легко подобрала юбки и вскарабкалась наверх с такой ловкостью юнги, что Лоу остолбенел на целых полминуты, прежде, чем отправился вслед за ней. Через пару минут оба были уже в вороньем гнезде «Титаника».

— Надеюсь, вы не боитесь высоты, мисс Белл, — сказал он почти что ей на ухо.

Места на смотровой площадке не было совсем, поэтому стоять пришлось совсем близко друг к другу. Алекс раскинула руки подобно крыльям птицы, закрыла глаза и представила, что летит далеко-далеко, над водой, над горизонтом… над проплывающим мимо пароходом мечты…

— Мне казалось, вы боитесь высоты, — прошептал Лоу.

— А вы? — так же шепотом спросила мисс Белл.

Кажется, молодой человек хотел что-то ответить, но замер, встретившись с едва заметной улыбкой Алекс. Они стояли так близко, что он мог видеть блеск этих глаз гораздо лучше, чем прежде на палубе.

Внезапно громкий хлопок где-то позади мачты прозвучал как выстрел нескольких пушек. Лоу мгновенно обернулся и увидел яркие звезды салюта прямо у себя над головой, а еще через секунду почувствовал что-то неладное.

— Якорь мне по кумполу… — вырвалось у него. Алекс посмотрела туда же и едва удержалась, схватившись за руку Гарри. В это же самое мгновение передняя часть борта вороньего гнезда отвалилась, и Лоу пришлось наплевать на приличия и прижать девушку к себе, чтобы не свалиться вниз.

— Бушприт твою в компас! — раздалось снизу. — У «Уайт Стар» хоть что-то работает нормально?!

— Чарли, твою ж бантиком и налево! — заорал голос Мердока. — Что ты тут творишь?!..

Скосив глаза, Гарольд увидел, как к мачте сбежались все, кто был на корабле, и даже порадовался, что не попадет под горячую руку мистера Эндрюса. Таких издевательств над любимым детищем главный конструктор лайнера точно не простит.

Ситуация складывалась скверная. Алекс вцепилась в руку офицера с удивительной хваткой. Белл не знала, что в этом не было необходимости, — он и так бы не отпустил ее.

— Мистер Эндрюс, что делать? — едва слышно прошептала Айлин, острое зрение которой позволяло рассмотреть, в каком положении находились двое молодых людей.

Конструктор, бросив выразительный взгляд на первого помощника, сделал несколько решительных шагов по направлению к гнезду; леди заметила, что инженер явно нервничает.

— Алекс, вам придется прыгать, — наконец подал голос Томас Эндрюс, жестом подозвав к себе оставшихся мужчин.

— Что-что? — послышалось восклицание откуда-то сверху. — Я не ослышалась, сэр?

— Мы вас поймаем, — пообещал инженер, у которого, надо сказать, имелись серьезные опасения по поводу того, сколько еще продержится эта конструкция.

— Мистер Эндрюс прав, — помедлив, кивнул Гарольд, и прежде, чем девушка успела возмутиться, отпустил ее; несколько секунд, показавшихся Белл вечностью, оборвались весьма благоприятно.

— Ну вот, ничего страшного, — утешающе сказал мистер Мердок, который и поймал Алекс. — Вы в порядке?

— Да-да, в порядке… Спасибо, — неуверенно кивнула Белл, вновь обретая устойчивую землю под ногами. Когда она подняла взгляд, совсем рядом раздался знакомый веселый голос:

— Кого-то потеряли?

Девушка нашла в себе силы улыбнуться: очевидно, она пропустила тот момент, когда молодой человек спустился вниз.

— Благодарю вас, мистер Мердок, — с чувством произнесла Белл, на что мужчина едва заметно улыбнулся и кивнул:

— Я рад, что с вами все в порядке. А теперь… Чарли, полагаю, сейчас у тебя с собой тот кортик, которым ты собирался резать моего гуся?

— С собой, — помедлив, кивнул первый помощник, не совсем понимая, куда клонит его товарищ.

— Отлично… — протянул Мердок и сделал несколько шагов по направлению к Лайтоллеру. — Потому что я сейчас убью тебя им, Лайт! Ты — человек-катастрофа! Решил разрушить «Титаник» еще до того, как мы отправимся в первое плавание?!

Мистер Эндрюс молча наблюдал за разыгравшейся сценой, и его взгляд, который мужчина переводил с разрушенного гнезда на Чарльза, не предвещал ничего хорошего.

— Кажется, нам предстоит больше работы, чем ожидалось, — попыталась улыбнуться Айлин, подойдя ближе к инженеру. Он не ответил, лишь едва заметно покачал головой.

Однако сдаваться леди Ливингстон не собиралась: она не могла оставить конструктора в подобном настроении на весь праздничный вечер.

— Сэр, вы ведь видели тот кошмар с «Олимпиком», — совсем тихо заговорила Айлин, и, кажется, на этот раз ее слова нашли отклик в сознании мистера Эндрюса. — То, что произошло теперь, не должно нас пугать.

— Пожалуй, вы правы, — согласно кивнул инженер, не сдержав при этом глубокого вздоха.

Только про себя мужчина отметил одну странную мысль, мелькнувшую вдруг в его сознании — такая рассудительность, спокойная манера, даже голос, — это вдруг напомнило Хелен, которая прежде имела обыкновение выслушивать мужа, а порой даже давать некие советы.

Все-таки хорошо, что мисс Ливингстон так скоро прибыла на верфь… Мужчина предполагал, что кризисных моментов будет немало, и очень хорошо, что рядом находится человек, с которым можно откровенно поговорить.

Тем временем обстановка не изменилась: Чарли старался держаться подальше от Уилла, Алекс стояла молча, опустив глаза в пол, мистер Лоу же неслышно что-то говорил.

— Дамы и господа, предлагаю забыть это досадное происшествие и вернуться за стол, — уже почти спокойным голосом предложил Томас Эндрюс, и, бросив последний взгляд на результат трудов Чарльза, замыкал их небольшое шествие вместе с Айлин, которая очень кстати начала разговор на деловой вопрос касательно того, как завтра устранять это недоразумение. Уже через несколько минут конструктор так увлекся, что незаметно для самого себя повеселел.

Когда все участники погрома вернулись в столовую, их встретил мрачный капитан Смит. Алекс избегала смотреть на Лоу: ей было очень неловко, что там, наверху, она так вцепилась в него от страха. Девушка посмотрела на Айлин, но леди так увлеченно разговаривала с мистером Эндрюсом, что ничего не замечала вокруг. Капитан жестом пригласил всех вернуться за стол, кивнул Мердоку и вышел.

— Добился своего?.. — почти зло сказал Уилл Лайтоллеру. — На твоем месте я предпочел бы сделать харакири, тем самым кортиком для гуся.

— Да брось, все же обошлось, — виновато улыбнулся Чарли и взглянул на Гарри и Алекс, которые хранили стоическое молчание.

Словно почувствовав его взгляд, девушка пересеклась с глазами Лайтоллера и покачала головой:

— Разве можно на вас сердиться, сэр Чарльз... Уверена, вы это сделали не нарочно. По крайней мере, мне хочется в это верить...

— Это так, — горячо заверил ее первый помощник и осторожно посмотрел на Гарри, который демонстративно молчал. Чарли вдруг стало интересно, что же говорил пятый помощник девушке, когда они стояли еще там, под открытым небом.

Лоу тоже не смотрел ни на кого, с интересом изучая обшлаг рукава своего кителя, словно видел его в первый раз. Айлин улыбнулась своему собеседнику и решила нарушить эту тягостную тишину:

— Господа, все обошлось и слава Богу. Ничьей вины тут нет, поверьте, просто поставленное дерево оказалось ненадлежащего качества. Я вас правильно поняла, мистер Эндрюс?

— Совершенно верно, — кивнул инженер. — И не о чем беспокоиться: уже завтра все починят мои ребята, они как раз предполагали что-то подобное...

— Как прекрасно, когда есть люди, на которых можно положиться, — заметила леди, и Томас Эндрюс согласно кивнул: от него также и не укрылся подтекст этой фразы; он взглянул на девушку, и та поспешила добавить, едва заметно смутившись:

— То есть... Я слышала... Алекс успела мне рассказать последние новости касательно забастовок на верфи! Что-то серьезное?

— Вы ведь знаете и без того непростое положение в Ирландии, — резко посерьезнел конструктор. — Я и лорд Пирри приложили немало усилий, чтобы урегулировать конфликт. Здесь сталкиваются интересы не только рабочих и их хозяев; здесь идет еще и борьба католиков и протестантов, и мы стараемся не допустить распространения этой вражды. По крайней мере, делаем все, чтобы на нашей верфи не было подобного.

Мисс Ливингстон с интересом слушала мистера Эндрюса, бросив, впрочем, беглый взгляд на Белл, которая даже не откликнулась, когда леди упомянула ее в разговоре. Это было странно.

Мердок и Лайтоллер тоже не смотрели друг на друга. Чарльз явно не чувствовал себя виноватым из-за произошедшего, так как во всем винил неисправную пушку для салюта и странные самозапускающиеся ракеты, а Уильям думал о том, что когда «Титаник» выйдет в плаванье, это событие взволнует город намного меньше, чем цена на уголь. Внезапно пришедшая ему в голову мысль заставила поднять глаза на создателя корабля:

— Мистер Эндрюс, а машины «Титаника» могут работать не только на угле?..

Главный конструктор обернулся и чуть приподнял бровь:

— Вряд ли, — ответил он. — Разве что уже изобретено другое легко горящее топливо...

— Полагаю, вы имеете в виду угольную забастовку? — неожиданно спросила мисс Белл.

— О, тогда совершенно не о чем беспокоиться! — вставил Лайтоллер. — Для такого прекрасного корабля уголь всегда найдется!

— Но в ущерб другим судам! — негодующе воскликнула девушка, и не заметила, как Айлин переглянулась с Лайтоллером: эти двое прекрасно поняли друг друга и вывели разговор как раз на такую тему, чтобы Белл в него вмешалась. — Причем, с лайнеров этой же компании... Как, должно быть, обрадуются пассажиры, что им придется доплачивать за билеты или плыть с понижением класса, — последняя фраза была сказана с таким сарказмом, что Гарольд смерил девушку удивленным взглядом.

Мистер Эндрюс задумчиво поднес руку ко рту, и у леди было подозрение, что инженер скрывает улыбку. Чарльз же откровенно улыбался, даже Уилл позволил себе незаметно кивнуть.

— На других судах рейсы пройдут буднично, моя дорогая, — сказала Айлин. — А возможность попасть на пароход, выходящий в свое первое плавание, выпадает не так часто. К тому же, — она бросила взгляд на Эндрюса, — на его борту будет сам создатель...

— Да и «Олимпик» все равно стоит на ремонте, мисс, — ответил Лайтоллер. — И уголь ему сейчас ни к чему.

— О да, я наслышана, — фыркнула Алекс, весело взглянув на мистера Эндрюса: — Мистер Исмей негодует по этому поводу! Когда новость об «Олимпике» попала в газеты, ему также пришлось там появиться...

— Не в самой лучшей роли? — иронично заметил инженер.

— Не в самой выгодной, — поправила Белл, и конструктор тщетно пытался убрать улыбку со своего лица.

— Гарри, ты будешь чай? — поинтересовался Чарли, похоже, в немом жесте извинения разливая горячий напиток всем желающим гостям.

Лоу издал звук, не похожий ни на да, ни на нет, но в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел капитан с огромным тортом в руках.

Теперь уже рты раскрылись абсолютно у всех. Смит гордо пронес свою конструкцию через зал и водрузил ее на стол. Айлин медленно подняла взгляд от торта к лицу капитана и широко раскрыла глаза, увидев, что он... почти смеется! Впервые за несколько часов их присутствия на борту!

— С Рождеством, дамы и господа! — сказал Смит, явно довольный тем, что ему удалось всех лишить дара речи. — Надеюсь, наше первое плавание надолго соединит наши имена в истории этого прекрасного корабля!

Айлин моргнула. Томас Эндрюс, к собственному же изумлению, почему-то смутился и слегка покраснел. Лайтоллер что-то хмыкнул, а Мердок улыбнулся. И только Лоу, к удивлению собравшихся, не проявил почти никакого интереса к великолепному десерту.

Пока внимание гостей было сосредоточено на невероятной красоте, принесенной Эдвардом Смитом, Алекс незаметно наклонилась к своему соседу и почти неслышно произнесла:

— Я, наверное, должна перед вами извиниться, сэр. Из-за моей нелепой идеи мы оба чуть не упали. Это было очень глупо... прошу прощения.

Молодой человек перевел на Белл свой изменившийся взгляд. Впрочем, всего лишь на мгновение; почти тут же Гарольд как-то устало закрыл глаза и покачал головой:

— Что вы, вам не за что извиняться. Я просто думаю — как досадно, что так вышло... Все могло закончиться иначе, — разумеется, под этим «иначе» офицер подразумевал спокойный и безопасный спуск обратно, а не столь вынужденный; но, произнеся эти слова, он почему-то вновь едва заметно покраснел, и Алекс понимающе кивнула и все так же тихо добавила:

— Вы можете попробовать снова.

Молодой человек вопросительно приподнял бровь, но больше никаких объяснений от девушки не получил. Та с благодарной улыбкой передала чашку Чарли и, неспешно размешивая сахар, примирительно улыбнулась капитану:

— Это настоящий шедевр, сэр.

Капитан удовлетворенно кивнул.

— Я рад, что вы улыбнулись, мисс Белл. Думаю, глупо спорить и раздражаться, господа, особенно в такой праздник. Никто из нас не явился сюда без причины, даже если кому-то это не очень нравится. Мистер Лайтоллер, не будете ли вы так добры угостить наших прекрасных дам этим тортом?

Любезности Эдварду Смиту было не занимать: жизнь командора "Уайт Стар Лайн" проходила в долгих рейсах, в которых ему приходилось общаться с людьми из высшего общества. Чарльз коротко кивнул, и тем же самым ножом, на который ворчал еще час назад, аккуратно и быстро разрезал торт.

— Вы не перестаете нас удивлять, мистер Лайтоллер, — чуть улыбнулась леди Ливингстон. — А я полагала, что бравые офицеры пользуются исключительно кортиками и абордажными саблями.

— Только не в мирных целях, — присоединился к разговору Уильям, понемногу начиная проникаться атмосферой вечера. Он даже принял тарелку с десертом из рук Чарли, кивнув в знак благодарности: — Спасибо, Лайт.

— Рад стараться, Уилл, — отшутился первый помощник, не слишком удачно скрывая выражение удовольствия. — Может, чаю?

— Помнишь, какой? — хитро прищурившись, поинтересовался Мердок, и Лайтоллер рассмеялся:

— Две ложки сахара и молоко! Верно?

— Верно, — хмыкнул мужчина, и привычный разговор двух сослуживцев продолжился в прежнем приподнято-веселом духе. Впрочем, вновь до того момента, как Лайт не скажет или не сделает нечто, что выведет главного помощника из себя.

Вдруг мистер Лоу резко поднялся.

— Мне показалось, я услышал какой-то звук, — пояснил Гарольд и под недоумевающие взгляды покинул главный зал.

— Мисс, может, вы посмотрите, что произошло? — с самым спокойным видом капитан Смит обратился к Белл, которая увлеченно продолжала обсуждать с мистером Эндрюсом вопрос по поводу нехватки угля.

-Я? — искренне удивилась девушка, не замечая хитрого выражения глаз почтенного джентльмена. — Что ж, хорошо... Однако знайте: если эта конструкция свалится на меня, мой призрак будет преследовать вас всю жизнь!

Капитан согласно кивнул, давая понять, что он вполне согласен на такую участь.

— Итак, что там за проблема с нехваткой угля? — мужчина живо обратился к мистеру Эндрюсу, как только Алекс вышла.

Айлин поставила чашку и ответила за инженера:

— Ходят слухи — и нет причин им не верить — что рабочие угольной промышленности могут объявить всеобщую забастовку уже в январе. Я не знаю, когда вы отправитесь в море, господа, но, возможно, «Титанику» не хватит угля даже для одного рейса...

Лайтоллер замер с куском торта в руке. Мердок чуть нахмурился и стал похож на строгого школьного учителя. Капитан и Эндрюс переглянулись.

— Откуда вам это известно, миледи? — спросил Смит.

— Плохие новости разносятся быстро, — задумчиво протянула девушка, но, заметив, как напряженно от нее ждут ответа, улыбнулась: — В лондонском свете многое можно услышать... Особенно от лиц влиятельных и осведомленных не только в промышленности, но и в политике. Поэтому нет причин не доверять подобному предположению.

— Что ж, — кажется, капитан заметно помрачнел, да и мистер Эндрюс выглядел расстроенным: еще бы! Без конца решать нескончаемый поток проблем, чтобы грандиозный рейс сорвался из-за отсутствия угля! Это же просто смешно...

— Простите, что я так вас расстроила... — искренне огорчилась леди Ливингстон, чуть коснувшись его руки . — Мне кажется, «Уайт Стар» найдет способ решить эту проблему...

Лайтоллер повернулся к Мердоку и тихо спросил:

— Ты поэтому был такой тухлый весь вечер? Ты что-то знал?..

Уилл только покачал головой:

— Нет, я думал, что нас списали с ходового рейса из-за того проклятого крейсера... Похоже, опытные моряки паршивым американцам не нужны...

— Кажется, ты прав, — расстроился Чарльз, но тут же в его глазах блеснул знакомый огонек неукротимой жизнерадостности:

— Однако мы поведем «Титаник»! — для пущей убедительности первый помощник ударил рукой по столу, чудом не перевернув хрупкую чашку, на которой, кстати, была изображена эмблема фирмы. — Мы, а не какие-то там американцы! И я скорее увижу «Летучий голландец», чем уступлю эту честь. Не так ли, капитан?

— Все верно, мистер Лайтоллер, — согласно кивнул Эдвард Смит.

— Похоже, офицеры уже поголовно влюблены в ваше творение, мистер Эндрюс, — в глазах Айлин промелькнули задорные искорки.

— Еще бы, — отозвался Лайтоллер, как всегда, влезая посреди диалога. — Ведь она просто прекрасна.

— А кстати, не могли бы вы мне объяснить, почему вы все так упорно называете корабль «она», словно это женщина?..

— А она и есть леди, — улыбнулся Томас, и голос его изменился. — Роскошная, строгая и гордая.

— И мы будем первыми, кто поведет ее в море, — гордо сказал Чарльз. — Первыми в ее жизни... эм...

— Умерьте ваш пыл, Чарльз, — веско сказал капитан.

Моряки как-то скабрезно ухмыльнулись, но Айлин этого не заметила. Объяснения своему вопросу она не получила, но все равно все поняла: Томас Эндрюс был просто влюблен в свой корабль, словно Пигмалион в Галатею, и какое-то неожиданно-неприятное разочарование опустилось в душу леди Ливингстон. Но она не подала вида и задорно улыбнулась:

— Теперь я понимаю, почему вы были так расстроены нашим появлением. Две, а тем более три женщины вместе не уживутся, это факт.

Офицеры улыбнулись, оценив шутку, а мистер Эндрюс вновь поднес руку ко рту, проведя пальцами по губам, словно о чем-то размышляя: о чем-то радостном и дорогом. Айлин замерла, не в силах отвести взгляда и, осознав, что ее взгляд несколько неуместен, принялась с ожесточением размешивать сахар, вдруг ловя себя на мысли, что ведет себя почти так же, как мистер Лоу.

— Знаете, этот корабль отнимает все наши силы, — сделав неопределенный жест рукой, заметил мистер Эндрюс. — Идея создания такого огромного лайнера на практике оказалась куда сложнее, чем в теории; но, дамы и господа, верите или нет, чем больше сделано работы, тем сильнее моя гордость и за «Олимпик», и за «Титаник».

— И за «Британник», — добавил капитан, понимающе улыбаясь.

Инженер ответил джентльмену благодарным взглядом:

— Конечно, и за «Британник». Три корабля этого класса, надеюсь, еще долгие годы послужат компании!

Айлин посмотрела на капитана:

— Мистер Смит, по-моему, очень несправедливо, что мы говорим тут о чем угодно, но только не об авторе этого прекрасного корабля. Где же шампанское, джентльмены? Или наши прогулки по кораблю и чаепитие заставило вас забыть обо всем? Бокал за мистера Эндрюса, лучшего кораблестроителя двадцатого века!

Леди Ливингстон догадывалась, что ее речь слишком эмоциональна, но остановиться на полном ходу уже не смогла. Неожиданно у Лайтоллера оказалась пузатая бутылка какого-то вина, которое он шустро разлил по бокалам. Эдвард Смит первым поднял свой и лукаво посмотрел на крайне смущенного и растерявшегося Эндрюса.

— Да что они, за борт там свалились... — пробормотал себе под нас Лайтоллер и уже громче добавил: — Может, стоит пригласить еще кое-кого? Я бы мог...

— Ну нет! — слишком быстро остановил его Мердок, для пущей убедительности помахав рукой, и гораздо тише добавил: — Нравится мерзнуть, пусть мерзнут...

— Ну, а мы тогда согреемся с этим превосходным выдержанным вином, — довольно хмыкнул Чарльз, салютуя своим бокалом: — За вас, мистер Эндрюс! И за ваш чудесный лайнер: жду не дождусь, когда мы наконец опробуем его в действии!

— Смею надеяться, это произойдет довольно скоро, — кивнул инженер, который испытывал смешанные чувства от сегодняшнего вечера: с одной стороны, подобное внимание ему было непривычно, а с другой — он где-то в глубине души радовался, что нашел людей, с которыми можно поговорить на любимую тему.

Офицеры дружно осушили бокалы. Айлин тоже отпила глоток, из-под опущенных ресниц наблюдая за инженером. Оказавшееся в бокале вино кружил голову, но обстановка располагала к самым разным безумствам...

— Это самый большой, роскошный и надёжный пароход на свете, миледи, — сказал капитан. — Я не могу даже вообразить, что могло бы доставить ему хоть какие-то неприятности...

Мердок согласно кивнул:

— Нам не побить рекорд скорости... но комфорт и надёжность это компенсируют.

Лайтоллер кивнув в знак абсолютного согласия. И только мистер Эндрюс задумчиво промолчал, достал блокнот и, сделав какие-то записи, пробормотал:

— Вопрос скорости... скорости...

— Мистер Эндрюс, сейчас Рождество! Математика может подождать до завтра, — сказала Айлин, заметив, что главный конструктор погрузился в мир технических наук.

— Разумеется, — рассеянно ответил он, выписывая карандашом какую-то длинную формулу.

Леди Ливингстон не выдержала и заглянула к нему в блокнот.

— Вы забыли про давление! — неожиданно для всех прокомментировала она, отбирая карандаш у изумленного ее поведением Эндрюса. — Поэтому у вас ничего не получается. А если увеличить номинальное число оборотов хотя бы еще на 10, то давление пропорционально возрастет в несколько раз, — Айлин нарисовала какую-то дробь, — и ваша турбина просто взлетит на воздух, а с ней — и весь корабль.

За столом в очередной раз повисла неловкая тишина. Мердок повернулся к Лайтоллеру:

— Что ты ей налил?.. — тихо спросил он.

Чарли задумчиво понюхал чашку и пожал плечами:

— Такой же чай, как и тебе, Уилл. Только без молока.

Мердок явно был удивлен, впрочем, как и все остальные. Неловкое молчание нарушил капитан:

— Большая редкость встретить леди, имеющую такие знания в физике, — прокомментировал он, кивнув девушке.

— Это уж точно, — усмехнулся мистер Эндрюс, который испытывал довольно смешанные чувства. Он бросил незаметный взгляд на мисс Ливингстон, но та ответила такой обезоруживающей улыбкой, что инженеру пришлось смириться с ее любознательностью и неисчерпаемым желанием помогать.

— Думаю, в ближайшие дни будет полезно изучить качество стали и заклепок, не так ли, мистер Эндрюс?

— Да, это будет отлично.

— Извините, господа, но я хочу подышать свежим воздухом... — сказала Айлин, поднимаясь из-за стола. — Надеюсь, вы не слишком будете скучать.

— Позвольте вас проводить... — вслед за леди поспешил Уильям Мердок.

— Не стоит беспокоиться, — остановила его она. — Я прекрасно знаю корабль и не заблужусь...

Мужчина переглянулся с Чарльзом и едва заметно пожал плечами. Мистер Эндрюс также не стал возражать: он продолжил разговор с капитаном по поводу «Олимпика»: хоть для конструктора и оставалась больной эта тема, ему было интересно послушать, каков он в действии, и есть ли у парохода какие-нибудь недостатки.

* * *

Гарольд стоял на палубе, не замечая ни холода этой ночи, ни начинающегося неприятного дождя. Он не впадал в меланхолию, как могло бы показаться на первый взгляд, и он больше не думал о том неприятном инциденте. Нет, молодой человек выбросил из памяти все плохое, оставив только приятные моменты: их прогулка, закат и тот краткий разговор; вопрос, на который он так и не успел ответить, и те несколько секунд, когда пришлось удерживать Алекс. Тогда ее глаза были так близко, что он мог рассмотреть каждую эмоцию, мелькавшую в голове и выражавшуюся во взгляде: изумление, страх и нечто еще… Что-то, чего он не мог понять; это выражалось и в улыбке, и в манерах, и в словах, и в поведении. Но сейчас нужно взглянуть в лицо фактам: эта леди здесь лишь на несколько дней. Она сделает свою работу и вернется в Лондон; он же продолжит выполнять свой долг. Пора уже смириться со своим одиночеством, равно как и с невозможностью что-то изменить.

Очень хорошо было так вот стоять, облокотившись о фальшборт, вдали от веселых голосов и праздного веселья. Прекрасная тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом волн, всегда успокаивала офицера: бесконечная сила воды притягивала его с раннего детства, он никогда не сомневался, кем хочет стать; и даже после каждого шторма, который, казалось бы, должен отбить такое желание, оно не исчезало. Любовь была сильнее страха, но и страха не было в душе Гарольда. Поэтому он не смог бы ответить на вопрос мисс Белл… Или все-таки бы смог?

— Я вам не помешала? — раздался сзади такой знакомый голос, заставивший мистера Лоу вздрогнуть.

— Ну, я не занят чем-то особенно важным, чему вы могли бы помешать, — попробовал пошутить офицер, но его голос выдавал полное отсутствие настроения.

— Мне показалось, вы не попробовали торт, — едва заметная улыбка играла на губах Белл, когда она облокотилась о борт, стоя рядом с Гарольдом. Молодой человек закрыл глаза: да, очевидно, все обратили внимание на произошедшую в нем перемену, но тут уж ничего не поделать, он не умел притворяться, как большинство снобов из первого класса.

— Увы, — покачал головой мистер Лоу, про себя усмехнувшись: уж не принесла ли Алекс ему праздничный пирог прямо сюда?..

* * *

Айлин вышла на палубу, подошла к перилам и вздохнула свежий ночной воздух. Дядя, конечно, будет очень рад узнать, что развеселая компания офицеров чуть не разбила корабль еще до выхода в рейс. Но еще больше ее пугала не перспектива необходимости соврать лорду Пирри, а ее собственные смутные чувства. Наплевав на этикет, леди Ливингстон сбежала из-за стола, чтобы прийти в себя, и вдруг неподалеку заметила Алекс и Лоу. Чуть улыбнувшись своим мыслям о прелести юной любви, Айлин прислонилась к борту «Титаника», вглядываясь в бесконечные звезды.

Ну, а самой ей что делать?.. Даже думать о том, о чем думала она, не стоило: мистер Эндрюс так добр и тактичен, что его просто невозможно не любить; он никому не отказывает в своей помощи и поддержке, потому что знает ту среду, в которой находятся простые рабочие. Потому что он уважал людей, а не издевался над ними, как большинство капиталистов... Айлин грустно улыбнулась: она прекрасно знала лучшие качества мистера Эндрюса, которые тот сам, пожалуй, за собой не замечал. Но подобная симпатия не должна проявляться явно, иначе пребывание девушки на верфи может закончиться слишком быстро. Нужно прийти в себя и держать под контролем свои эмоции, чтобы никто не заметил, как у нее меняется взгляд, когда главный конструктор сам смотрит на нее.

Еще раз вдохнув холодный ночной воздух, девушка развернулась и направилась прочь с палубы обратно к гостям, стараясь выбросить из головы все мысли, готовые омрачить ее настроение.

* * *

— И напрасно вы не стали его пробовать, — покачала головой Алекс, глядя прямо на Лоу. — Ваш капитан — самый удивительный человек на свете. Мне казалось, что он очень холодный и заносчивый, но я рада, что ошиблась...

— И часто вы так... ошибаетесь, мисс Белл? — тихим голосом спросил Лоу, не отрывая от неё взгляда.

— До этой ночи — никогда... — шепотом ответила Алекс.

Гарольд перевел задумчивый взгляд на темную гладь воды и вдруг озвучил один вопрос, который искренне интересовал его:

— Вам не случалось жалеть о выбранной профессии?

— Мне доводилось сталкиваться с какими-то трудностями, — помедлив, ответила Белл, поймав вдруг себя на мысли, что ни с кем другим не стала бы говорить так откровенно. — Но желание бросить все из-за мелких, проходящих неприятностей неправильно... Думаю, вы тоже это понимаете.

Молодой человек не ответил. Наверное, минус любой работы заключается в невозможности распоряжаться собой; прежде это ощущалось не так часто, но сейчас...

— Я рад, что жизнь ещё не разочаровала вас... — тихо сказал он больше морю, чем девушке.

— Вы жалеете, что стали моряком?..

Лоу посмотрел вдаль на звёзды и не отвечал.

Алекс с бесконечным удивлением воззрилась на своего собеседника и, должно быть, впервые за весь вечер воскликнула:

— Ни за что не поверю, что вы испытываете сомнения!

— А между тем это так, — медленно протянул Гарольд и вновь остановил взгляд на Белл, заметив непонимание в ее глазах.

— Именно сейчас я сожалею, что мне придётся надолго уйти в море... — тихо сказал он. — И оставить все на берегу...

— Что-то... дорогое? — тихо спросила Алекс.

— Более чем, — ответил Гарри, не отводя от неё взгляда...

Подобные слова лишили его собеседницу дара речи; редкий случай, когда Алекс действительно не знала, что можно ответить.

— Ну... мне кажется, в вашей профессии приятнее всего возвращаться, — наконец заговорила девушка. — Не правда ли?

— О да, мисс... — ответил Гарри все тем же непонятным тоном. — Особенно если знаешь, что тебя ждут...

Алекс поймала его взгляд, тёплый с тщетно скрываемой нежностью и надеждой. Она смущенно и растеряно улыбнулась, не зная что сделать и сказать, боясь спугнуть это чудо.

— Вы могли бы... ждать кого-то на берегу? — наконец решился спросить Лоу, и Алекс показалось, что его голос задрожал. Она отвела взгляд в сторону и молчала, стараясь не выдать своего волнения. От глаз девушки не укрылось, как сильно Лоу сжал рукой леера корабля. Она чуть отступила назад и решительно прошептала:

— Да...

Гарольд обернулся, смотря на мисс Белл неверящим, но в то же время полным надежды взглядом.

— Да, — увереннее и чуть громче повторила она, поднимая на него глубокие, как океан глаза, и ему больше не нужно было слов. Лоу порывисто обнял девушку, больше не в силах совладать с собой и нежно коснулся ее губ поцелуем.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Алекс, справившись с растерянностью, ответила на поцелуй.

Когда молодой человек отстранился, он мог прочитать на лице Белл всю ту же многозначительную улыбку.

— А теперь вы вернетесь?

— Если вы так желаете, — ответил Гарри, тщетно пытаясь не улыбаться по-мальчишески. Он подал руку мисс Белл, и они пошли по палубе к лестнице первого класса.

Когда пара вошла обратно в зал, все сидели за столом; капитан, говоривший с мистером Мердоком, незаметно усмехнулся.

— Они вообще ходят по отдельности? — тихо поинтересовался Чарли у Уилла, который удостоил друга выразительным взглядом, прежде чем отмахнулся.

— Господа, когда мы снова все в сборе, предлагаю тост: за вас, — поднялся мистер Эндрюс. — Вы удивительная команда, друзья, и я счастлив буду работать... С кем-то, — инженер кивнул мисс Ливингстон, — уже совсем скоро, а с кем-то спустя несколько месяцев, и наше сотрудничество вне сомнений увенчается успехом. За «Титаник» и его команду!

Айлин улыбнулась Лоу и Алекс и вместе со всеми подняла бокал. За самый лучший в мире пароход и за его создателя!

— За его прекрасный экипаж, — улыбнулась Белл.

— И за чудесных журналистов, пишущих о нем! — не остался в долгу пятый помощник.

— И за мистера Эндрюса, подарившего нам этот корабль! — отозвался капитан.

Томас Эндрюс широко улыбнулся и кивнул. Теперь он знал точно: этой команде можно доверить лучший пароход.

* * *

Совершенно неожиданно величественные часы пробили шесть раз: так незаметно на корабле наступило утро, и даже столь прекрасный сон должен был закончиться.

— Все обрывается при первом крике петуха, — вздохнула Алекс и ободряюще улыбнулась своему соседу: — Не волнуйтесь, мистер Лоу, мы с вами еще встретимся, я уверена.

Молодой человек не успел ничего ответить: знакомый будильник неприятным звуком возвещал, что времени на сон больше нет. Похожее пробуждение было и у Уильяма Мердока, и у сэра Чарльза Лайтоллера, — они, как ни странно, помнили свой сон в тончайших подробностях.

Мистера Эндрюса же разбудил необычный шум за дверью его кабинета.

Когда мужчина очнулся, с недоумением отмечая, что он вновь уснул в кабинете, да еще и на собственных чертежах, непривычный топот и громкий стук окончательно согнали его сон.

— Да, войдите, — позволил инженер, и слуга сообщил ему о приезде некой леди из Лондона, которая сегодняшним утром прибыла на верфь. Томас Эндрюс едва заметно улыбнулся: что ж, работа не ждет.