Light Em Up (джен)

Ее до сих пор не было.

Очередной тяжелый и практически болезненный вздох, быстро брошенный во мрак ночи взгляд — ждать было по-настоящему невыносимо; это сводило с ума, давило на слух жуткой тишиной, не прерываемой шагами лап, заставляло раз за разом подрываться с насиженного места, носиться туда-сюда, нервно расхаживая в тени поваленных деревьев, и думать о том, что предстояло сделать, когда она придет. Точнее, пытаться не думать об этом, но навязчивые мысли с переживаниями въелись в разум намертво, порождая все новые и новые сомнения и страхи.

Они самые обычные коты. Не звездные предки, даже не основатели племен, герои легенд или еще кто-нибудь настолько же великий.

Не в их силах решать, кому жить, а кому нет, не в их праве распоряжаться чужими жизнями, особенно если это жизни собственных соплеменников! Тех котов, с которыми они общались, вели дружелюбные веселые беседы, поддерживали их, получая в ответ то же самое. Тех, кто был им семьей и за кого уж точно нужно было бороться.

Тех, которые сейчас медленно безумели, становясь невероятно опасными чудовищами для племени.

Либо жизни этих нескольких котов, либо безопасность всего племени: легкий и тяжелый выбор одновременно, смотря с какой стороны его рассматривать.

«Все будет хорошо?»

«Когда уже наконец мы вернемся обратно в лагерь?»

«Почему до сих пор не становится лучше?»

Невыносимо.

Больно.

Ужасно.

Лгать в глаза обессилившим и напуганным котам, убеждать, что вскоре они поправятся, говорить, что все будет нормально — это все казалось дико неправильным и бездушным, это являлось таким! Отводить глаза, отчаянно глядеть на целителя племени, такого же постепенно умирающего и теряющего рассудок, ловить в его взгляде безмолвную, едва уловимую поддержку и продолжать день за днем успокаивать обреченных на смерть соплеменников.

Которые будут убиты не болезнью, а ею самой.

Наконец, до уха донесся негромкий шелест немногочисленных опавших сухих листьев — она все-таки пришла, и ее приход означал одно: теперь уже точно остался единственный путь. Не отступишь, не попытаешься сделать хоть что-то еще, не откажешься от обещанного. Осознание того, насколько близка та минута, когда от ее же лап погибнут соплеменники, сжало сердце, заставив вонзить когти в подмерзшую почву. Она не хотела этого делать! Ни за что и никогда! И как же нестерпимо больно, что ведь придется, придется выбрать из двух зол меньшее, как бы это не претило всем ее убеждениям и принципам, которые оказались не такими уж и нерушимыми, как она считала раньше.

Как сквозь толщу воды до нее доносился тихий обеспокоенный голос пришедшей кошки, интересующейся состоянием больных — этот голос звучит искренне, практически заботливо и тревожно; она тоже любит их, она тоже не хочет идти на такие жертвы. Ее эмоции ощущаются как собственные, возможно, потому что они испытывают одно и то же; но и не злиться на нее не получается, насколько бы не была глупа и бессмысленна эта злоба. Почему она не может сделать все сама? Зачем втягивает ее, заставляет чувствовать такую беспомощность и ужас? Ответы на эти вопросы уже даны, но они продолжают прокручиваться в голове, не давая покоя.

Голос замолкает, когда заканчивается беседа с последним соплеменником, она смотрит прямо в упор на нее, и становится до тошноты ясно, что время подошло. Оттягивать момент бесполезно, осталось только смириться с участью обреченных котов и собственной ролью палача и делать то, что было сказано. То, что было правильным, если судить рационально и логично.

Никаких прощаний, никаких слов напоследок — лишь лживые обещания, что все будет хорошо, ягоды тиса, тщательно перемешанные с мятой для маскировки запаха и вкуса, и липкий ужас от самой себя, охвативший все сознание.

Никто из них не доживет до рассвета, и произошедшее этой ночью уйдет вместе с ними, оставшись тайной для всего остального племени.

И если это было правильным выбором, то почему же ощущение абсолютной безвыходности никуда не делось, а усилилось в стократ?..

С самого утра Рубинку преследовало дурное предчувствие.

Оно усиливалось с каждым глотком морозного воздуха, словно проникая вместе с ним в ослабленный холодами организм; с каждым бесшумным шажком аккуратной белой лапки, сделанным вглубь притихшего с наступлением заморозков хвойного леса. Казалось, весь мир, окутанный неприятным, колким инеем, напомнившим Рубинке крепкую паучью сеть, неестественно застыл в ожидании чего-то неизбежного и, безусловно, ужасного.

Она не знала, чем был вызван утренний липкий ужас, к обеду подобно озерной воде просочившийся во все ее естество. Она честно пыталась противиться ему, старалась найти хотя бы малейшую причину, чем он мог быть вызван. Но ее мысли создавали такой хаотичный поток различных сумбурных и порой безумных идей, что Рубинке пришлось поскорее отказаться от этой затеи, дабы не накрутить себя еще больше. Легче, правда, не стало и, кажется, начало слегка подташнивать.

«Не заморачивайся, — на мгновение всплыли в ее голове слова наставницы — совсем молодой и шебутной воительницы с колким именем Акация и задорным нравом, — ты просто переживаешь из-за сестры, это нормально».

Рубинка переживала. Еще как переживала: ее сестра больна Белым Кашлем и давным-давно лежит в палатке целителя, из-за чего ее даже не посвятили в ученики! До сих пор! Как тут не переживать?

Но предчувствие, несущее за собой заметное болезненное ощущение страха, не было связано с этим — Рубинка могла десять раз поклясться Звездным племенем, что не было.

Она была настолько погружена в мысли в течение дня, что едва не упустила добычу и почти получила за это по ушам от Акации, весьма недовольной несвойственной Рубинке рассеянностью. Запах полевки, отощавшей в преддверии сезона Голых Деревьев, с потускневшим мехом и хрупким тельцем, однако, чуть отрезвил ее и заставил вернуться в материальный мир.

Ей пришлось приложить усилия, чтобы не проглотить зверька за спиной Акации, а, собравшись с силами, все же принести его в лагерь: она не ела с самого утра и теперь, несмотря на жгучее волнение, раз за разом прокатывающегося вдоль ее рыжего тельца, была голодна.

Рубинка надеялась лишь на то, что в племени будет достаточно дичи, чтобы она смогла урвать себе кусочек тоже: будь проклято правило, гласящее, что старейшин, королев и котят нужно кормить первыми.

— Не спи, — Рубинка, вновь ушедшая в себя, чуть не выронила полевку, когда шедшая впереди Акация шлепнула ее длинным, напоминающим перо хвостом по уху. Если бы Рубинка могла, она бы фыркнула в ответ, но обстоятельства вынудили ее попусту недовольно прижать небольшие уши к голове. — Если уснешь на ходу, то я заберу твой кусок дичи, когда мы доберемся до лагеря, — миролюбиво подбавила наставница, на мгновение обернувшись к ней через плечо с веселым взглядом. Рубинка лишь закатила глаза, распушив темно-рыжий мех, но негодовать стала чуть поменьше.

На секунду она обрадовалась, стоило запахам Сумрачных воителей усилиться: за время долгой охоты в прохладном лесу немудрено было подустать, потому Рубинка стремилась как можно скорее вернуться «домой». Вместе с тем нехорошее предчувствие стало отчетливее, и она подавила в себе парадоксальное стойкое желание остановиться и отправиться охотиться вновь. Желательно на пару дней, пока все это не кончится.

Она искренне надеялась, что попусту накручивает себя из-за навалившихся в последнее время проблем, и ничего плохого на самом деле не случится.

Но ее мечтам было не суждено сбыться.

В лагере, подобно горячим языкам пламени, разгорался нешуточный скандал, и Рубинка тщетно пыталась разобрать его причину в гуле знакомых голосов. Обменявшись с Акацией непонимающими взглядами, она быстро потрусила к куче с добычей, как можно скорее избавившись от своей ноши.

— Что здесь творится?.. — пробормотала ученица вполголоса, отчаянно выискивая глазами в столпотворении котов хорошо знакомые лица. Материализовавшаяся рядом Акация напряженно всматривалась в соплеменников, то и дело подергивая большими ушами в попытках уловить суть конфликта. Ее пестрая, полосатая шерстка стояла дыбом.

Она скептически сощурила темно-зеленые глаза, нервно дернув кончиком пушистого хвоста.

— Похоже, твою родню сегодня блохи покусали, — сухо прокомментировала Акация.

— Что?

Рубинка непонимающе уставилась на подругу, но та в ответ лишь кивнула головой на столпотворение соплеменников. Несмотря на то, что они галдели как вороны, среди создаваемого им шума заметно выделялись два голоса.

И принадлежали они ее родителям.

Судя по всему, суматоха действительно была вызвана ее семьей: ни для кого никогда не было секретом, какие напряженные отношения были между ее родителями, Клюквой и Инеем, но подобный скандал был первым на ее памяти.

Да что тут вообще происходит?

Что уже учудила ее родня, что тут все племя собралось? Куда только смотрит Вспышка Звезд?

— Ты совсем из ума выжил?! — Рубинка застыла, наконец сумев отыскать в рядах соплеменниках знакомый темно-рыжий мех, так похожий на ее собственный. Ее мать, высокая изящная кошка, распушив шерсть, подобно хищной птице кружила вокруг Инея под недовольный гул Сумрачных котов.

Рубинка растерянно склонила голову набок, совершенно не понимая, чего они так расшумелись. Еще и остальное племя втянули в свои разборки каким-то образом.

Ясно было одно: все было куда серьезнее, чем могло казаться на первый взгляд.

— Скорее уж это вы из него выжили, — фыркнул Иней, следя светло-голубыми, отливающими зеленой глазами за передвижениями разъяренной подруги. — Если вы хотите замерзнуть насмерть или сдохнуть от голода — это ваш выбор, а я уже сыт этим по горло.

— Ах, ты такой бедный-несчастный котик, — с едкой усмешкой протянула Клюква, подергивая хвостом. — Целых два с лишним сезона то и делал, что бегал к домашним кискам да бродяжкам побираться. Конечно, как не устать от такого сложного образа жизни?

Рубинка округлила глаза, ее сердце тревожно забилось. Это правда то, чем занимался ее отец все это время вместо того, чтобы проводить с ними время? Естественно, она видела, как часто он пропадал, но он всегда возвращался не с пустыми лапами и вел себя как порядочный воитель, пускай и очень занятой.

— Вот именно. У меня была возможность сравнить то, как живем мы и они, — начал Иней, — и я могу с уверенностью сказать, что жизнь, в которой я могу не трястись за свою сохранность каждый день, мне куда больше по душе.

— Предатель, — сплюнула Клюква, взбешенно вздыбливая мех на загривке и скаля клыки. На секунду Рубинка ужаснулась, что сейчас она просто кинется Инею в морду, но все пошло по иному сценарию: Клюква наконец заметила ее, и все замерло.

Несколько ударов сердца мать и дочь просто смотрели друг на друга, пока первая, наконец, не опомнилась. Она злобно рассекла хвостом воздух и жестом подозвала дочь к себе. У Рубинки, кажется, сердце ухнуло куда-то в желудок, а лапы намертво приросли к земле. Казалось, все взгляды теперь были обращены на нее, и в них ничего нельзя было увидеть, кроме неясной враждебности и мрачной колкости.

Рубинка в отчаянье пробегалась глазами по рядам окруживших ее Сумрачных котов, силясь найти в них хоть кого-то, кто мог бы поддержать ее. Хотелось убежать отсюда подальше. Чего Клюква хочет от нее? Почему никто не хочет вмешаться?!

Навряд ли Рубинка бы так переживала из-за всей этой ситуации, если бы не тот факт, что теперь она оказалась в эпицентре скандала.

Внезапно она наткнулась взглядом на Акацию: черепаховая кошка глядела прямо на нее из толпы, и в ее изумрудных глазах горело волнение. Она неожиданно кивнула Рубинке, как бы побуждая ее к действию, отчего той, кажется, стало даже несколько полегче — Акации было не все равно! И она явно на ее стороне! Но секундное мягкое чувство благодарности тут же сменилось окольцовывающим ужасом, когда Рубинка, глубоко вздохнув, подошла к родителям.

Клюква злилась. Рубинка могла поклясться, что она никогда не видела свою мать настолько взбешенной; отец же ее, огромный светло-рыжий котяра, напоминающий облако, внешне был абсолютно спокоен, и только глаза выдавали его пламенное недовольство.

— Что вы делаете?.. — непонимающе мяукнула Рубинка, отчаянно переводя взгляд с одного родителя на другого. Это неправильно! Они ведь семья… соплеменники, в конце-то концов! Так почему они выглядят так, будто готовы сцепиться насмерть?

— Предлагаю тебе спросить своего отца, что он делает, — процедила Клюква, резко обернувшись к Инею и сделав к нему широкий шаг. О дочери она практически мгновенно позабыла. — Потрудись объяснить своим дочерям, — обращаясь уже к нему, по-змеиному зашипела воительница, — обеим дочерям — что ты собрался бросить их.

Рубинка замерла, не в силах поверить в услышанное. Так вот из-за чего была вся суматоха? Что ж, картинка теперь была сложена окончательно.

— … Признайся им, что ты просто трус и предатель, — утробно рыкнула Клюква, и Рубинка плотно прижала уши к затылку, с ребяческим непониманием и испугом следя за ссорой. Они же сейчас подерутся!

— Прекрати устраивать драму, — обнажив клыки, оборвал ее тираду Иней. — Они уже взрослые кошки, они не нуждаются во мне. Я принял решение, ты не имеешь права останавливать меня.

— А где ты был, когда они нуждались?! — гаркнула Клюква; Рубинка чуть попятилась назад, практически физически ощущая, насколько взбешенной была ее мать. — Ты хотел котят, а не я!

Сумрачная ученица обреченно смотрела на Клюкву, ощутив резкий прилив грусти и гнева. Чем они с сестрой заслужили таких родителей? Ни один из них, кажется, толком не любил их!

— Ты прекрасно знаешь, какими слабыми они были… Они до сих пор такие! — вскинулся Иней, взмахом хвоста указав на притихшую в непонятках Рубинку. — Я ошибся, ясно? — огрызнулся он. — Советую и тебе принять их как нашу грандиозную ошибку.

— Ты… — Клюква оборвалась, огромными злыми глазами глядя в морду друга. — Лисья душонка! — взвизгнула она, и, вскинув лапу, с фантастической точностью хлестнула когтями по носу Инея; Рубинка подавила вскрик и в ужасе попятилась назад, во все глаза уставившись на пошатнувшегося с болезненным шипением отца.

Иней, кажется, окончательно растерявший остатки спокойствия, резко обернулся к Клюкве, и Рубинка с ужасом поняла, что он сейчас кинется на нее.

— Прекратите! — перепугавшись, взвыла она, стараясь обратить на себя внимание. Но прежде, чем они успели отреагировать, другая рыже-белая кошка гарпией метнулась к Инею, за долю секунды вжимая его в затвердевшую из-за холодов землю.

— Довольно! — рявкнула она так, что Рубинке показалось, будто кошку могли услышать в других племенах. — Я не потерплю нападения на моих соплеменников в собственном лагере, — произнесла она так, чтобы абсолютно все вокруг слышали и, низко наклонившись к морде Инея, прошипела: — Немедленно уходи отсюда.

— Как быстро ты приписала меня к врагам, — ядовито хмыкнул кот, немигающе смотря предводительнице в глаза. — Может ты хотя бы уберешься с меня, чтобы я ушел?

С пару мгновений Вспышка Звезд просто сверлила кота взглядом, словно бы желая ему ответить, но затем дернула кончиком хвоста и отпустила недавнего соплеменника. Иней благодарно кивнул, поднимаясь на мохнатые лапы и отряхивая припорошенный пылью мех, а затем внезапно посмотрел на Рубинку своими колкими неестественно-яркими глазами.

Невольная участница конфликта замерла, пригвождённая тяжелым взглядом к земле. Чего он хочет от нее? Сейчас Рубинке лишь хотелось, чтобы все поскорей закончилось и неважно, уйдет Иней при этом из племени или нет. Но, похоже, бывший воитель был настроен продолжить шоу еще немного.

Мягкой поступью он приблизился к до смерти напуганной, сжавшейся в мохнатый клубочек Рубинке, и в его длинной тени кошечка почувствовала себя еще более жалкой, чем раньше. Внезапно Иней, не говоря ни слова, наклонил к ней свою лобастую голову и ткнул мокрым носом в рыжее ушко Рубинки.

— До встречи, — лаконично произнес он, и та, как бы ни пыталась, не смогла различить в его голосе отца хоть какие-то эмоции. Для него это было простой формальностью.

Она поджала губы, силясь выдавить из себя хоть какой-то ответ, но обида и горечь пеплом осели на ее языке, не позволяя вымолвить ни слова.

Иней, впрочем, по-видимому не был заинтересован в ее ответе, потому почти сразу же двинулся от дочери по направлению к выходу из лагеря.

И лишь в этот момент Рубинка вышла из оцепенения и подскочила.

— Постой! — жалобно вскрикнула она, и новоиспеченный одиночка на удивление приостановился, с вопросом в глазах обернувшись к ней. — Ты ведь не попрощался с Аквамаринкой!

— Она болеет, — просто пожал тот плечами, чуть помедлив с ответом. — А я не хочу заболеть перед дорогой.

Рубинка широко распахнутыми глазами смотрела в спину удаляющему Инею. Она просто не могла поверить своим ушам: они больше никогда его не увидят, а он даже не хочет сказать пару слов родной дочери!

В горле зародилось тихое рычание. На мгновение — всего на мгновение — страх поутих, и Рубинка, движимая разгорающейся в груди обидой, подскочила к Инею, с чувством впиваясь ему в мохнатый хвост зубами.

— Рубинка! — ошалевшая от поступка дочери, вскрикнула Клюква и практически сразу же вцепилась зубами ей в загривок, оттаскивая от Инея; тот с пару секунд растерянно глядел на родственниц, но затем злобно прищурился:

— Научи своих котят вести себя, — хмыкнул он, неприятно изогнув кончик хвоста. — До встречи.

Клюква ответила ему мрачным взглядом, в то время как Рубинка с тяжелым больно бьющимся сердцем обмякла, не желая больше видеть ни своего отца, ни кого-либо еще.

Ее мать, доселе злая и взъерошенная, вскоре позабыла о Рубинке, почти сразу подскочив к Вспышке Звезд и нависнув над невысокой мрачной предводительницей.

— Как ты могла отпустить его! — громко прошипела она.

— Уймись, — оборвала кошку Вспышка Звезд. — Я не собираюсь удерживать воителей силой. Ты прекрасно понимаешь, что он бы ушел в любом случае.

Рубинка прижала уши к голове и распушила мех, стараясь спрятаться в нем. Она ощутила себя ужасно потерянной, будто бы заплутавшей в густом темном лесу. Горло неприятно саднило, голова явственно шла кругом. Все случилось так быстро и неожиданно, что она до сих пор не могла принять, что это было взаправду.

Что сказать Аквамаринке? Как она объяснит ей это? О, Звездное племя, как же так вышло?..

Племя, до этого внимательно следившее за конфликтом, потерянно разбредалось по своим делам, но Рубинка прекрасно слышала и видела, как ее соплеменники перешептываются, обмениваются выразительными взглядами, поглядывают на нее и ругающуюся со Вспышкой Звезд Клюкву.

Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и просидеть там до того момента, пока страсти окончательно не улягутся. Но вместо этого Рубинка лишь отошла подальше от переговаривающихся Клюквы и Вспышки Звезд и сгорбилась в тени ученической палатки, крепко обвив пушистым хвостом лапы и затравленно поглядывая по сторонам.

Ситуация и так была хуже некуда, а ведь ей еще предстояло рассказать о случившемся сестре.

— Ну и денек, да? — Рубинка, ушедшая в собственные переживания, лишь сейчас заметила подкравшуюся к ней Акацию. Старшая кошка, обеспокоенно осматривая собственную ученицу, присела рядом с ней и обернула ее пушистым хвостом.

Рубинка подняла на нее расстроенные голубоватые глаза и молча ткнулась в густой мех Акации носом. Говорить не хотелось.

— Не переживай из-за этого, — продолжила, тем временем, ее наставница, тут же стушевавшись, стоило Рубинке помрачнеть пуще прежнего. — Я имею в виду, все что ни делается, то к лучшему.

Рубинка усилием воли удержалась от рвавшегося из нее язвительного замечания на этот счет и просто недовольно засопела.

— Иней ведь не был хорошим отцом, — попыталась вновь подступиться пестрая кошка. — По сути мы просто избавились от обузы для племени: ты же сама видела, как он пропадал в последнее время. Вряд ли было бы лучше, если бы он остался в племени, но продолжил бегать к Двуногим.

Рубинка не нашлась, что ответить. Да, конечно, логика подсказывала ей, что Акация была права: Иней практически не принимал участия в воспитании детей и, как казалось, по непонятной причине даже стыдился их; а последние несколько месяцев он постоянно отсутствовал из лагеря и пользы особой не приносил.

Но никакая логика не могла помочь Рубинке быстрее оправиться от пережитого ужаса.

Акация, видимо, истратив весь свой запас успокаивающих фраз, прижалась к ней плотнее и с глухим, чуть натянутым урчанием принялась вылизывать ей уши в попытке хоть немного успокоить.

— Все наладится, — просто мяукнула она, прервавшись ненадолго. Рубинке честно хотелось верить ей, но верилось в ее подавленном состоянии с трудом. — Думаю, Клюква тоже хочет с тобой поговорить.

Рубинка вскинула голову, заприметив направлявшуюся в их сторону мать: ее мех уже топорщился не так сильно, как раньше, но было видно, что она все еще не отошла от случившегося полностью. Акация вопросительно склонила голову перед соплеменницей и поднялась на лапы, прекрасно понимая, что ей стоит оставить их двоих наедине; Рубинке, правда, этого совершенно не хотелось — рядом с Акацией она чувствовала себя куда более умиротворенно и уютно.

Напоследок пестрая воительница шлепнула ученицу хвостом по носу, пытаясь привести в чувство, и шепотом пообещала урвать ей самый лучший кусочек дичи на обед.

Рубинка тяжело вздохнула. Пригретый бок неприятно обожгло холодным ветром, и она зябко поежилась.

— Как ты? — голос Клюквы прозвучал тихо и непривычно по-матерински взволнованно; темно-рыжая кошка даже чуть расслабилась, поняв, что она все же стала успокаиваться.

— Не очень, — передернула Рубинка плечами.

— Да уж, могло быть лучше, — согласилась Клюква и, помявшись в попытках подобрать слова, ткнулась носом в морду дочери. — Нам еще предстоит рассказать об этом Аквамаринке… Хотя небось она уже что-то да слышала, — она тяжело вздохнула и расправила плечи. — Пойдем, — Клюква постаралась улыбнуться дочери как можно мягче, — сейчас нам нужно быть вместе. Всем троим.

* * *

Перевернувшись на другой бок, Аквамаринка с выражением безграничной скуки на лице уставилась в своеобразный «потолок» палатки, представляющий из себя плотно переплетенные друг с другом ежевичные заросли, и демонстративно тяжело вздохнула, всем своим видом показывая целителю — а точнее, ученице целителя, — как она здесь устала находиться. В первые дни болезни ей было как-то вовсе не до активных действий, потому она особо и не заморачивалась с кучей ограничений и запретов, которые на нее наложили из-за Белого Кашля: все равно хотелось только лежать и спать. А вот сейчас эти самые запреты в духе «в лагерь не выходи, с подстилки не вставай, ничего не трогай» начинали потихонечку надоедать, хоть Аквамаринка и не осмеливалась их нарушить.

Но надо хоть как-то намекнуть на то, что она уже здорова и чувствует себя хорошо!

— Аконитушка.

— Что? — рыженькая ученица, которой целитель поручил присматривать за больной в то время, как он вышел посмотреть, что там за шум в лагере, обернулась, с чистейшим и никак не скрываемым подозрением уставившись на пациентку. Последняя же максимально честными глазами посмотрела на нее в ответ, готовя все свои уже заранее заготовленные аргументы касательно того, что ее вот прям сейчас можно отпустить посвящаться в оруженосцы. — Нет, ты сама слышала, что сказал Дождецвет. А он сказал, что тебе еще рано выходить, иначе свалишься через парочку дней опять! Нельзя! — возмущенно мявкнула Аконитушка, топорща пушистую шерстку.

— Ну-у, зато у тебя вновь появится отличный собеседник, — не потеряла надежду уболтать упрямую кошку Аквамаринка, но быстро поняла, какой ужасной ошибкой это было, увидев чрезвычайно выразительный взгляд, брошенный Аконитушкой на нее.

— Ага, конечно. Переведем на тебя еще трав, и ты позаражаешь парочку соплеменников, и опять нам придется с тобой возиться. Продолжить перечислять? — впрочем, глядела она вполне весело, из чего можно было сделать вывод, что Аквамаринка не так уж и сильно достала ее беседами.

Но это не решало проблемы того, что она тут буквально умирает от скуки, а ее на минуточку не пускают поглядеть, что устроили ее соплеменники! И даже Аконитушку не получается соблазнить затеей о вылазке — как уперлась, что не хочет влезать в конфликт и смотреть, что там происходит, так и стоит на своем. Не сказать, правда, что Аквамаринку привлекали скандалы и склоки, однако она настолько устала сидеть безвылазно в компании одних и тех же двух котов, что была готова на что угодно, лишь бы разнообразить свою чрезвычайно унылую в последнее время жизнь.

Разнообразие пришло, откуда не ждали, в виде внезапно пришедших в палатку Рубинки с Клюквой. Но не успела Аквамаринка обрадоваться визиту, как тут же обратила внимание на непривычно мрачную и почти что разозленную Клюкву (или наоборот, только успокоившуюся после чего-то?), и испуганно обернулась к сестре, стараясь не сталкиваться взглядами с матерью. Рубинка, похоже, даже не заметила отчаянно-растерянную кошечку, целиком и полностью погруженная в несвойственную ей прострацию, и Аквамаринка невольно пододвинулась поближе к Аконитушке, чувствуя, как разумом медленно овладевает паника, которую и не думал никто развеять: Клюква, вместо того, чтобы пояснить происходящее, почему-то сразу начала расспрашивать маленькую целительницу о самочувствии дочери, хотя и так в общем-то знала, что с ней все хорошо.

— Что-то случилось? — тихим и неуверенным голосом поинтересовалась Аквамаринка, прижимаясь к подстилке, будто бы это могло сделать ее более незаметной и не спровоцировать в случае чего негативную реакцию на вопрос. — Вы какие-то грустные, — и буквально шкурой почувствовала, как после этой фразы напряжение в воздухе возросло в десятки раз; Клюква резко замолчала, неуверенно покосившись в сторону Аквамаринки, а Рубинка наконец-то вернулась из раздумий в реальный мир, и уставилась на нее с точно таким же выражением лица, что, учитывая поразительное сходство матери и дочери, смотрелось бы забавно в любой другой ситуации, но только не сейчас.

Сейчас Аквамаринке, честно говоря, вообще было не до веселья.

Раздался тихий вздох. Клюква все же прервала свои расспросы окончательно и приблизилась к Аквамаринке, осторожно присаживаясь у нее перед носом и плотно обвивая лапы хвостом; Рубинка, как заговоренная, молча потрусила за ней, принявшись вновь старательно избегать зрительного контакта с сестрой с такой мордой, будто она лягушку проглотила.

— В общем… — около шепотом начала Клюква и замялась — было видно, что она хотела рассказать Аквамаринке о чем-то, но понятия не имела, как именно. Та же в свою очередь то и дело переводила растерянный взгляд с одной родственницы на другую, чувствуя, как у нее медленно поднимается мех на загривке от волнения. — Иней ушел. Он… решил покинуть племя и стать одиночкой… или домашней киской, я не знаю, — темно-рыжая кошка потупила взгляд. — Вряд ли он вернется.

При этих словах Клюква с Рубинкой с такой напряженностью уставились на нее, будто ожидали, что она как минимум расплачется прямо на месте, пока сама Аквамаринка тщетно пыталась осознать сказанное и уложить его в своей голове.

— Это из-за него такой шум был? — уточнила Аквамаринка, наконец найдя причину того, почему племя так переполошилось. — Стойте, а он что, даже не зашел попрощаться? — судя по тому, как напряглись обе собеседницы, ответа даже не требовалось. Аквамаринка глубоко вздохнула, не слишком понимая, что она чувствует сильнее: грусть и разочарование от того, что вроде как родной отец даже не нашел минутки на то, чтобы заглянуть к ней и сказать пару слов, или же искреннее негодование от того, что даже в последний день нахождения в племени он даже не пытался строить из себя хорошего родителя и воина. Пересилило все-таки второе. — Ну и гад же он.

Растерянность в глазах матери и сестры заставили ее стушеваться — похоже, они ожидали совершенно другой реакции, но не впадать же в истерику из-за Инея, который, к слову, даже не удосужился посетить ее за все время болезни?

Иней вовсе не был тем отцом, потерю которого стоило переживать так тяжело, так почему они смотрят на нее с таким недоумением, словно она должна была до смерти расстроиться?

— Он ведь даже нас не любил, разве нет? — совсем уж смущенно пробурчала Аквамаринка, отворачиваясь и не понимая, в чем дело и что она сделала не так. Она ведь говорит чистую правду! Можно подумать, Инею было до них дело все это время, так с какой стати она сама должна любить его и грустить из-за его ухода?

Хотя какое-то разочарование все же неприятным осадком застряло в горле — было обидно, безумно обидно из-за того, что у большинства котов в племени куда более заботливые родители, а Иней вовсе не входил в их число; было нестерпимо грустно из-за того, что надежды на исправление Инея в будущем так и не оправдаются, но на этом и все?.. Возможно, Аквамаринка и смогла бы полюбить отца, но уж точно не того, которого она знала все это время и который вместо того, чтобы проявлять хоть какое-то беспокойство о дочерях, просто отсиживался в сторонке. Она могла бы полюбить его, будь он в будущем более заботлив и проявляй он немного больше беспокойства о них, но что уж тут делать, если он уже ушел и не вернется, оставшись разве что не в самых приятных воспоминаниях?

Уж явно не слезами обливаться.

— Я выйду пока, хорошо? — занервничала Аконитушка, тихой тенью стоявшая рядом и чувствовавшая себя максимально неуютно в сложившейся обстановке — и ох как понимала ее Аквамаринка, учитывая то, что ей и самой было не по себе! — Сообщу Дождецвету, что вы пришли навестить Аквамаринку, пока! — она быстренько ретировалась, не дожидаясь какой-то реакции на свои слова, и понеслась к старшему целителю.

Что ж, может, так даже и лучше, учитывая выпавшую возможность поговорить наедине с семьей. Только не об Инее.

— Как вы сами хоть? — помолчав, спросила Аквамаринка, решив, что состояние своих родных ее беспокоит куда больше недавней неприятной новости.

— А как ты думаешь? — впервые за все пребывание в палатке подала голос Рубинка, но он скорее звучал уставше, нежели язвительно; да и она сама выглядела настолько несчастной и пришибленной, что Аквамаринка завозилась на подстилке, отодвигаясь на краешек, и похлопала лапкой рядом с собой, приглашая прилечь, пока Дождецвет и Аконитушка не видят. Как ни странно, Рубинка, недолго думая, практически сразу же плюхнулась рядышком, прижимаясь поближе и зарываясь носом в короткий мех, и даже не став бурчать на тему того, что они все сейчас разболеются. Коротко вздохнув, Аквамаринка, подумав, аккуратно прошлась языком по темно-рыжей шерсти, тихонько замурлыкав и надеясь на то, что это позволит Рубинке хоть немного расслабиться.

Однако она была не единственной, кому хотелось тепла и заботы, так что вскоре к сестрам присоединилась и Клюква, которая, кинув быстрый взгляд на выход из палатки, тут же устроилась рядом, немного подумала и положила голову на Аквамаринку, выглядя куда более спокойно, нежели раньше.

— А потом нам всем троим прилетит от целителей, — негромко пробормотала Аквамаринка, с надеждой уставившись на Клюкву и намекая на то, что ей стоило бы как-то потом объясниться перед стражами здоровья соплеменников и уладить ситуацию. Та намек поняла и отмахнулась:

— Не прилетит, они должны понять нас, — и, хмыкнув, добавила: — К тому же, моральное здоровье — вещь тоже важная, а оно у нас сегодня немного пошатнулось.

— Мягко сказано, — пробурчала Рубинка, все еще не отлипая от Аквамаринки и, кажется, прижавшись к ней еще крепче, окончательно зажав сестру между ней и Клюквой, чему она, собственно, была очень даже не против.

А что тут уж быть против, если в кои-то веки никакие запреты целителей с такой семьей не страшны?..

Съежившись от зябкого, пробирающего до самых костей ветра, Липка распушила короткий мех и чуть нахмурилась, кинув откровенно недружелюбный взгляд в сторону своего наставника, которому взбрело в голову тащиться пополнять запасы растений именно сегодня, в такой холод! Сама Липка же искренне не понимала, что тут можно еще найти, учитывая наступивший сезон Падающих Листьев, вовсю вступивший в свои права и активно морозящий котов (и любую дичь, не говоря уже там о каких-то травках!). Конечно, Вёх старше нее и все дела, но мог бы хотя бы внятно и желательно максимально обоснованно пояснить, зачем им было плестись аж к самой границе с Сумрачным племенем вместо того, чтобы сидеть себе спокойно в палатке и носу из нее не высовывать в такую-то непогоду.

— Да что там остаться-то может в такой мороз, — тихое бурчание Липки, казалось, ничуть не смущало Вёха, достигшего небывалых высот в игнорировании придирок со стороны всех и вся.

— Мороз? — он с чистейшим изумлением обернулся, дабы посмотреть на свою чрезвычайно мрачную и ворчащую вовсю ученицу. — Да ты подожди сначала первого снега, а потом уже выводы делай, где хуже, — весело хмыкнул Вёх.

— Знать об этом не хочу, — с содроганием отрезала Липка: думать о сезоне Голых Деревьев не хотелось и раньше, а уж сейчас, представляя в десятки раз ухудшившуюся погоду, и подавно. — Буду спать у тебя на подстилке, чтобы ночью не окоченеть, серьезно.

— Не то чтобы я против — главное, меня с подстилки на пол не столкни. А вообще, мы идем собирать рябину — пропустив мимо ушей жалобы, наконец смиловался Вёх. — Конечно, тебя уже ничего в мире не способно порадовать, но вдруг весть о том, что наша прогулка не такая уж и бесполезная, как казалось изначально, погреет тебе душу, — оценив взгляд, ясно намекающий на то, что душа у Липки уже давно заледенела и оттаивать до сезона Зеленых Листьев не собирается, кот тихо рассмеялся. — Я бы с радостью сходил и один, учитывая твои профессиональные навыки лазания по деревьям, но, к твоему несчастью, мне слишком скучно было бы идти аж до границы одному. Так что терпи и не пищи тут о несправедливости жизни.

Отчетливо поперхнувшись собственным возмущенным шипением, Липка с праведным негодованием уставилась на Речного целителя, тщетно стараясь просмотреть в нем дыру, но, к сожалению, таким полезным умением она не обладала. Сумрачный Лес бы его побрал, сам-то на подколки не реагирует в принципе, зато свою преемницу не поддеть — это день прожить зря! Еще и пройтись по самым позорным моментам из ее жизни не поскупился; и еще век их ей припоминать будет, даже после собственной смерти и уже в виде Звездного предка!

Ну забралась она как-то на большой раскидистый боярышник в лагере из чисто бескорыстных соображений — попыталась помочь со сбором ягод Вёху и продемонстрировать таким способом, что ученица целителя из нее выйдет ого-го какая. Ну застряла там случайно, потому что взбираться на дерево безумно просто и быстро, а вот спускаться с такой же легкостью она еще не научилась — мешало строение когтей, отвратительно подходящее для спуска с какой бы то ни было значительной высоты. Ну переполошила весь лагерь, включая свою мать-глашатую, да так, что Осётру, как старшему воителю, пришлось лезть за Липкой и спасать ее из боярышникового плена. И не такое порой случалось.

Но вспоминать об этом каждый раз было просто обидно.

— Вообще-то, — задохнувшись от гнева, Липка толком не смогла выпалить фразу на одном дыхании. — Это было давно — раз. Два — я была неразумным котенком, так что нечего тут ворошить мои старые косяки!

— Ой, ну все-все, не верещи только, — беззлобно фыркнул Вёх, ничуть не впечатлившийся от возмущений; Липка лишь угрожающе сузила светло-желтые глаза, недобро поглядывая на него, но для благополучия собственных же нервов решила промолчать. — Давай лучше поговорим о рябине — она уж точно не затронет твою тонкую душевную организацию.

— И что о ней разговаривать? — хмуро осведомилась Липка. — Я что, по-твоему, ее свойств и применения не знаю?

— Ах да, ты же у нас величайший целитель, который всю сознательную жизнь занимался изучением трав и врачеванием соплеменников, как же я мог забыть.

— Да иди ты в Сумрачный Лес, — огрызнулась Липка, которая, впрочем, уже не чувствовала былой злобы, но и промолчать в ответ на провокации не могла; благо, Вёх никогда не обижался на ее выпады и только сыпал ядовитыми шуточками в ответ, доводя до белого каления. Вот попробуй она так ответить матери, и случился бы скандал на весь лагерь, да такой, что все племя было бы в курсе! В каком-то роде Вёх был все-таки отличным собеседником и учителем.

Что, правда, совершенно не отменяло паршивого настроения из-за непрекращающихся насмешек с его стороны.

— Пожалуй, воздержусь от твоего совета, — хмыкнул кот. — Рябиновое дерево меня привлекает в этом плане куда больше… Ага, а вот и оно!

Липка остановилась, заинтересованно воззрившись на невысокие раскосые деревья, чьи тонкие ветви, увенчанные необычными желтовато-золотистыми листьями, подобно шипам пронизывали кристально-голубое небо. На светлом фоне листвы отчетливо проступали небольшие красные ягодки, собранные в увесистые грозди, и Липке подумалось на мгновение, что благодаря этому рябину собирать куда проще, нежели любые другие ягоды, что она встречала ранее. Хвать за «хвостик», перекусил и понес. Красота.

Липка чуть отвлеклась от созерцания любопытного разноцветного деревца, стоило неприятному колючему ветру хлестнуть ее по морде. Она глухо зашипела, старательно распушив короткий густой мех в попытке согреться.

— Ты похожа на моховой шарик, — не удержался от ехидства Вёх. — Котятки б тебя с радостью покатали.

— Ага, а потом племя нашло бы парочку трупиков в ручье неподалеку, — мрачно процедила кошечка, раздраженно дернув кончиком хвоста. — Лезь уже, чего встал. Ученица у тебя пока что одна, и у нее скоро лапы отвалятся от холода.

— Скорее уж тебя сдует, — Вёх иронично оглядел свою совсем миниатюрную, но бойкую ученицу; Липка кинула на него предостерегающий взгляд, но вкупе с ее весьма миловидной большеглазой мордашкой с маленькими ушками это выглядело столь безобидно, что Вёх не удержался от снисходительного смешка. — Ты лучше смотри и запоминай, где что находится. Ты тут как бы впервые, а только и делаешь, что растрачиваешь свой потенциал на препирательства. Используй свои огромные глазюки по назначению, пожалуйста.

Липка с трудом удержалась от ответа, поняв, что они такими темпами препираться будут до самого сезона Юных Листьев, и пробурчала себе ругательства под нос. Вёх, убедившись, что никакой ответной колкости не последует, с наигранным разочарованием вздохнул и все же решил не доводить свою подопечную до обморожения. Потому, выпустив острые коготки, резко подпрыгнул, ловко цепляясь за кору рябины, и пополз наверх. Липка скучающим взглядом проследила за его махинациями с пару секунд и решила занять себя чем-то более интересным и, возможно, даже полезным, пока ее попутчик разминает свои старые кости где-то… Ну, где-то там, Липка уже не смотрела.

Она все же воспользовалась советом Вёха, потому стала не без любопытства осматривать и изучать территорию вокруг: пожухлая трава неприятно покалывала лапы, а вокруг кружили инородные запахи, часть которых была ей незнакома. Совсем неподалеку простиралось озеро — Липка могла видеть его сверкающую голубоватую гладь — потому родные ароматы речных растений и воды навевали приятные ощущения уюта и защищенности; но был здесь и иной запах. Чужой. Может, она когда-то его и слышала, но вспомнить, кому именно он принадлежит, не могла.

Липка не могла сказать, что запах был неприятный. Скорее… необычный. Речные коты так и не пахнут, но она предполагала, что так пахнет Сумрачное племя. Ведь именно на границе с ним она и Вёх сейчас находились.

Но да какая разница до того, что это за граница? Никого из соседей поблизости все равно не было, а заняться хоть чем-нибудь полезным лапы так и чесались — что ей, в конце концов, сидеть под деревом и ждать, когда там Вёх соберет свою драгоценную рябину? Нет уж, спасибо.

Взгляд Липки опять обратился к озеру и, обдумав внезапно возникнувшую мысль, она аккуратно скользнула поближе к берегу, чутко принюхиваясь и прислушиваясь к окружающей обстановке. К счастью, все было вполне себе тихо и мирно, так что, осмелев, Липка с легкостью проскользнула под шатким ограждением, сооруженным из тонких прочных веток — и зачем только Двуногие делают такие бесполезные вещи, которые даже оруженосцам не помеха! — и, пригнувшись, устроилась у воды, внимательно всматриваясь в поблескивающую гладь озера. Вот уж где точно рыба непуганая!

И скучно не будет от такого занятия, как рыбалка, и добычи наловит!

И пусть Вёх подавится своими подколками.

Липка в предвкушении облизнулась, представив, как она впивается в сочного окунька или щучку, не посчастливившимся попасть в ее цепкие когтистые лапки. Она машинально пригнулась к земле, внимательно следя желтыми глазищами за перемещением рыбки в воде и то и дело помахивая коротким мохнатым хвостом. В рыбалке не было ничего сложного да и ей сотню раз уже приходилось видеть, как соплеменники ловят рыбу. Чего уж там — изредка ей самой доводилось вкусить прелесть охоты на этих чешуйчатых созданий.

Но в этот раз судьба решила посмеяться над Липкой. Она так зациклилась на игре в великого рыболова, что совсем не заметила, как ее приметил кое-кто другой. Незнакомый. Недружелюбный.

Прежде, чем Липка успела хоть что-то понять, запах хвои за долю секунды усилился, а уши залил злобный визг — и уже спустя мгновение в ученицу целителя разъяренной птицей метнулась темно-рыжая кошка. Липка взвыла от неожиданности и ужаса, враз охватившегося все ее существо, и резко хлестнула наотмашь нападавшего лапой в инстинктивной попытке защититься. Раздался болезненный писк, а в следующий миг ноша, вжимающая ее в землю, исчезла; Липка с громко клокочущим сердцем подскочила и огромными перепуганными глазищами воззрилась на незнакомок.

— Пусти меня! — взвыла младшая из них, крепко удерживаемая за загривок своей… наставницей? — Она нарушительница!

Липка, до этого испугано взирающая на кошек, злобно ощерилась, напрочь позабыв о том, что находилась в абсолютно проигрышной ситуации:

— Ты совсем больная?! — гаркнула она. — Я целитель, между прочим!

Повисла тишина. Липка, более чем довольная произведенным эффектом, постаралась пригладить мех, решив было, что конфликт исчерпан. Но не тут-то было.

— Да ты охотилась на нашей территории! — справившись с шоком, взревела темно-рыжая ученица.

— Я была на границе!

— Ты пересекла ее…

— Рубинка, хватит орать, — воительница Сумрачного племени резко встряхнула свою протеже и поставила на землю, недовольно сверкая на нее зелеными глазами. — Даже если она и нарушила границу, ты не имела права вот так нападать на нее. А уж если она действительно целитель… Звездное племя, Рубинка, ты хоть иногда думаешь?

Рубинка насупилась, так ничего и не ответив, видимо, несколько пристыженная словами своей наставницы. Не без удовольствия Липка отметила, как она болезненно то и дело трет поцарапанный нос лапой.

«Так тебе и надо!»

— Где твой наставник? — переключив свое внимание на Липку, недоуменно мяукнула пестрая кошка. — Ты… маловата для того, чтобы бродить по территории в одиночку.

— Там где-то, — безразлично махнула Речная ученица хвостом в сторону рябины, пропустив второе предложение мимо ушей. — Изображает из себя великого древолаза… Можно мне хоть узнать, как вас зовут? — фыркнула она, не столько желающая познакомиться, сколько хотящая узнать, на кого в случае чего можно пожаловаться.

— Акация, — представилась старшая кошка и указала на свою ученицу; та сидела, злобно сопя и быстро вылизывая распушенный медный мех. — Это Рубинка, как ты уже поняла. Она… не очень умная порой, если честно. Прости ее за это.

Рубинка застыла, вперив в Акацию злобный голубовато-зеленый взгляд.

— Ты не согласна что ли? — фыркнула Акация, явно недовольная ситуацией. — Ты тут на вражеского целителя напала как бы.

— Ну и откуда мне было знать, что она целитель?! — вспыхнула Рубинка. — Она ведь охотилась — ты сама видела!

— Во-первых, — начала пестрая кошка, — за твоим огромным хвостищем я ничего не видела. А во-вторых, даже если и так, нельзя кидаться на любого, кто сидит рядом с границей…

Липка закатила глаза, постаравшись абстрагироваться от диалога. Ей, конечно, было безумно приятно, что эту наглую рыжую Рубинку отчитывали (она еще и по носу получила!), но находиться рядом с чужаками одной было очень уж неуютно. Она с легкой нервозностью оглянулась на рябину и с облегчением заметила семенившего в их сторону Вёха.

«Явился не запылился».

— Приветствую наших Сумрачных соседей! — жизнерадостно объявил он, хотя, как показалось Липке, Вёх был не очень-то и в восторге от такой встречи — уж больно настороженно он поглядывал на внезапных «гостей». — Сожалею, что произошел такой неприятный конфликт, — красноречивый взгляд в сторону Липки заставил ее недовольно прижать уши к голове и распушиться еще сильнее. В конце концов, не она же затеяла потасовку, а Теневая ученица!

— Взаимно, — Акация чуть виновато склонила голову, искоса поглядывая на нахохлившуюся Рубинку, которая с явным недружелюбием поглядывала на обоих целителей. — Но вроде бы все живы и здоровы, так что думаю, ничего страшного не произошло? — желания затевать грандиозную склоку у воительницы точно не было, и вела она себя исключительно мирно и доброжелательно, в отличие от своей ученицы. Липка лишь разочарованно опустила хвост — Вёх уж наверняка не станет разбираться с ними, а уж тем более жаловаться кому-то на произошедшее. Досадно.

— Разумеется, — отмахнулся Вёх. — То, что оруженосцы постоянно находят приключений на свои хвосты, известно всем, — он кинул на Липку очень красноречивый взгляд, и ей едва удалось удержаться от тихого угрожающего рычания — она ведь даже не сделала ничего такого, за что ее можно было бы сначала валять по земле, а потом скидывать всю вину на нее! — Так что не вижу смысла раздувать из мыши барсука и предлагаю просто разойтись, как и подобает порядочным соседям. Все согласны?

— Ну вот и хорошо! — облегченно вздохнув, торопливо мяукнула Акация, не давая и слова вставить никому из младших.

Липка, несмотря на огромное желание прокомментировать весь этот диалог, все же промолчала — вот только не хватало скандалить с соплеменником на глазах у Сумрачных кошек! — но на Рубинку она уставилась с исключительной мрачностью, безмолвно намекая на то, что ни о каком раскаянии не может быть и речи. Та отвечала ей тем же, хмуро воззрившись на Липку с удивительно схожей гаммой эмоций на морде. Однако продолжать скандал, настаивая на своей правоте, ни одна из них так и не решилась, ограничиваясь лишь уничижающими взглядами; наставники же, оценив ситуацию и витающую в воздухе жажду убийства, быстро распрощались и спешно повели своих оруженосцев куда-нибудь подальше от границы.

Бросив откровенно злорадствующий взгляд напоследок, Липка последовала за Вёхом, который с тяжелым вздохом направился обратно к рябине. Впрочем, даже сейчас он не выглядел сердитым или злым, что заставило Липку всерьез задуматься над тем, а есть ли у старого целителя пределы терпения в принципе; но спрашивать об этом было как-то ну совсем уж глупо, так что она решила поговорить на более интересные и животрепещущие темы.

— Ну она ведь сама была виновата! — с искренним возмущением мрякнула Липка.

— А ты тут святая невинность, как посмотрю, — отмахнулся Вёх, которому явно не было дела до задетого самолюбия кошки. — Сначала лезешь к границе, а потом удивляешься, а чего это тебя сочли нарушителем.

— А откуда мне было знать, что это граница?

— Тебе мороз нюх отбил напрочь, что ли? — фыркнул он. — Или инстинкт самосохранения, если на то пошло, раз уж ты, проигнорировав незнакомые запахи, радостно побежала вылавливать рыбку.

— Так я же не знала, что это Сумрачные! — обиженно насупилась Липка, пока до нее не дошел смысл последнего предложения. — Погоди, так ты что, видел, что я пошла рыбачить? — кивок в ответ. — А что ты меня не остановил тогда?! — отчетливо взвыла она.

— Ну, хотя бы потому, что к тому моменту, когда я это заметил, по твою душу уже пришли, — спокойно отозвался Вёх, подбирая гроздья рябины с земли. — А нестись с безумным видом и криками к тебе, слетев перед этим с дерева, было бы немного не к месту. Хотя я честно надеялся на то, что обойдется без кровопролития.

— Заслужила, — мстительно фыркнула Липка, наклонившись и с интересом обнюхав небольшие ягодки — к сожалению, ничем вкусным они не пахли, так что любопытство к ним быстро угасло. — Зато как она обалдела! — не скрывая своего торжества, она покосилась на Вёха, ожидая хоть какой-то реакции.

— Кого я только взял себе в ученицы, — с наигранным укором покачал головой тот. — Ты ведь целитель, проявила бы хоть какое-то сочувствие к пострадавшей!

— Обойдется.

— Ты слишком жестока.

— Как будто я обязана быть милой и доброй со всеми, — Липка потыкала лапкой в собранные ягоды и выразительно посмотрела на Вёха. — Пошли уже обратно, хватит с меня на сегодня приключений, — и, не дожидаясь ответной подколки, быстро сцапала увесистые гроздья и заспешила в сторону лагеря.

Вёх, к огромнейшему ее счастью, поступил так же, в кои-то веки решив промолчать.

* * *

До лагеря они дошли молча, что было весьма неординарным событием само по себе: конечно, с рябиной в пасти сложно огрызаться, но Липка была практически полностью уверена в том, что в случае чего им бы даже ноша в зубах не помешала. Но все, напротив, было максимально тихо и мирно, да и банальная усталость давала о себе знать: на лапах они были с самого утра, а время неуклонно приближалось к полудню, так что к тому моменту, когда их прогулка подошла к концу, Липка хотела только завалиться на свою мягенькую подстилку и пролежать там до вечера. Желательно не вставая и ничего не делая, но кто ж ей это даст? Уж явно не Вёх, который найдет еще десять дел, требующих немедленного разрешения.

Спасало положение только осознание того, что страдает не только Липка, а еще как минимум парочка оруженосцев, заваленная кучей заданий. Приятно знать, что не только тебя настигла участь трудиться весь день, не покладая лап.

Бегло пробежавшись взглядом по лагерю, Липка отметила, что ее братьев, Цветолапа с Искролапом, здесь и в помине не было — скорее всего, их утащили в патруль или на охоту с собой наставники. Оно было и к лучшему, в общем-то, так как пересекаться с родичами и тратить какие-либо силы на бессмысленные разговоры уставшей Липке не хотелось. Но, к сожалению, один член семьи здесь все-таки был. И, как назло, увидев целителей, тут же уверенно направился к ним, заставив Липку только крепче сжать в челюстях гроздья ягод — так, чтобы уж точно отвертеться от бесед.

— Вы ведь были неподалеку от берега, да? — уточнила подошедшая Лютик и, дождавшись утвердительных кивков, тут же спросила: — Не пересекались с моей сестрой? Она мне еще вчера обещала пойти в дневной патруль, но до сих пор со своей утренней охоты — которая вот ну никак не могла подождать до вечера — так и не вернулась, — она недовольно цокнула языком, из-за чего Липке подумалось, что кое-какой воительнице, задержавшейся на охоте, сегодня явно не жить. — Никаких запахов нет?

— Мы даже утренний патруль не застали, о чем ты? — фыркнул Вёх, опустив собранную рябину на землю, дабы можно было более-менее внятно вести диалог. — А тут попробуй одну Лотос учуять! К тому же, кто ее знает, может, она вообще пошла охотиться к границе с племенем Ветра, а ты сама знаешь, что пока туда-обратно сходишь, уж и ночь наступит. Пошли просто кого-нибудь другого в патруль и не бесись, — Лютик в ответ на это высказывание возмущенно распушила короткую шерстку, но огрызаться в ответ не решилась, видимо, сочтя авторитет целителя достаточным аргументом для того, чтобы промолчать.

— Так и сделаю, скорее всего, — вздохнула она и сменила тему: — А чем вы там занимались?

— Ты не поверишь, — Вёх выдержал выразительную паузу. — Но мы, как и обычные стандартные целители, собирали еще оставшиеся в такую холодрыгу растения, — он ткнул лапой в Липку, все еще не выпускавшую из рта драгоценную ношу. — По-моему, это было немножко очевидно.

«Спасибо, Вёх, что сказал это за меня».

— Уже и спросить нельзя, — проворчала Лютик, потом кинула чуть недовольный взгляд в сторону молчавшей, как рыба в озере, Липки, и, немного поразмышляв, все же решила оставить целителей в покое и не лезть к ним без веских на то причин, к величайшей радости ее дочери.

И слава Звездному племени, что глашатая вернулась к своим делам.

— Все, теперь точно в палатку и отдыхать, — невнятно пробурчала сквозь рябину Липка, спешно засеменив по направлению к такому замечательному уютному кустарнику, уже ставшему родным за весьма короткое время.

— А ты могла бы и обмолвиться парой слов с матерью, — с укором в голосе мяукнул быстро нагнавший ее Вёх, от которого Липка только раздраженно отмахнулась. — Нет, ну ты видела, как она на тебя посмотрела? Я бы на твоем месте испугался или как минимум бы не нарывался на неприятности, она ведь еще и глашатай — негоже портить с такой отношения!

— Ой, отстань, только не хватало мне стоять у входа в лагерь и разговаривать за жизнь, как будто мне делать нечего, — пробубнила Липка, залезая в палатку и аккуратно укладывая гроздья рябины. — Если надо будет, зайдет и поговорит.

— Да ты, как посмотрю, просто замечательный собеседник, — ехидно заметил Вёх, наблюдая за действиями подопечной и, дождавшись, пока та с удобством устроится на моховой подстилке, абсолютно невинным голосом добавил: — И кстати, нам еще надо проверить Отражение в детской, так что рано ты расслабилась.

— А без меня ты справиться не можешь? — простонала Липка, страдальчески уткнувшись в короткие лапы. Несмотря на то, что они особо не торопились возвращаться в лагерь и шли достаточно медленно — да так, что Липка успела даже поизучать окрестности неподалеку от озера — она все равно достаточно-таки устала. Не привыкла она еще к таким нагрузкам, что уж поделать. Для нее и путешествие к Лунному святилищу оказалось сплошной пыткой — до этого она никогда не преодолевала такие огромные расстояния.

— Могу, конечно, — моргнул Вёх с таким видом, будто Липка ляпнула максимально очевидную вещь. — Но без тебя мне будет скучно, а тебе нужно учиться обращаться с королевами. К тому же, разве тебе не интересно послушать парочку историй из моей практики? Твоей кровожадной натуре они небось придутся по вкусу.

Липка с призрачным интересом вскинула глазастую голову, глядя из глубины палатки уже чуть более любопытствующе: идти по-прежнему никуда не хотелось, а вот послушать байку из юности Вёха ученица бы вовсе не отказалась. Все же ее наставник был умудренным жизнью котом с горой различных историй за плечами, да и рассказывал он, если честно, весьма сносно, что не могло не увлекать Липку раз за разом.

Но, Звездное племя, как же ей не хотелось идти в детскую к этим пузатым королевам и их слепым пищалкам, которые замолкали только тогда, когда дрыхли без задних лап.

Липку несомненно радовал тот факт, что целители не могли завести котят, ведь общение с этим хрупкими комками шерсти не вызывало в ней ничего, кроме делового интереса и боязни навредить их несформированным неуклюжим тельцам. Как королевы вообще спят рядом с ними, не боясь случайно придавить во сне?.. Вёх, впрочем, однажды рассказывал ей, как одна кошка, еще не до конца отошедшая от родов, случайно улеглась на своих новорожденных котят. Хвала Звездному племени, с ними все было в порядке, но ведь они и пострадать могли!

Ну их, этих котят, в общем, — решила для себя Липка, предпочтя лишь с умным видом наблюдать издалека за младшими членами племени.

— Ну так долго ты еще валяться будешь? — в глубокомысленные рассуждения ученицы ворвалось бурчание Вёха.

Липка подавила разочарованный вздох, но все же постаралась взять себя в лапы: она ведь целитель, в конце концов! Взрослая кошка! Не дело валяться на подстилке, когда впереди еще куча дел (хотя очень хотелось).

— Да иду я, иду, не кипишуй, не родит же твоя несчастная Отражение прям щас, если я не порадую ее своей хмурой мордой, — нехотя поднимаясь на лапы, старческим полуохрипшим голосом брякнула Липка.

— Да уж глядя на твою «хмурую морду» она скорее родит раньше срока, — прицокнул языком Вёх, но больше замечаний делать не стал, прекрасно понимая, что Липка с таким лицом родилась (он сам видел). Та надменно фыркнула, отряхнула короткий светлый мех от травинок и трусцой подбежала к нему, когда тот дернул ухом и задумчиво повернул голову в сторону выхода из палатки. Липка приостановилась, принюхиваясь, и тут же взволнованно переступила с лапки на лапку, сразу же растеряв все свое недовольство.

Пациент!

Липка стала ученицей совсем недавно, и у нее практически не было возможности поработать с соплеменниками — в основном она просто монотонно заучивала травы и всякие другие целительские штуки. Как назло, коты толком не ранились, не болели и вообще чувствовали себя в основном весьма сносно (за исключением парочки из воителей, обращающихся с жалобами на ломоту в костях).

Какая же несправедливость, что она вынуждена выслушивать их однообразное кряхтение вместо того, чтобы заниматься чем-то действительно полезным. А хотелось хоть кому-то по-настоящему помочь!

Липка решительно затолкала подальше змеей свернувшееся в груди разочарование, вопросительно склонила голову набок и нетерпеливо присела, обвив толстым хвостом лапы.

— В чем дело? — буднично обронил Вёх, воззрившись на вошедшего в палатку некрупного палевого кота. Тот замялся на мгновение, дав целителю пару секунд на оценку его состояния: с нехорошим подозрением прищурившись, Вёх пытливо разглядывал скованные и неуклюжие шаги соплеменника; Липка уныло вздохнула — еще один хромоножка. Вот же скука. — Хромаешь? — уточнил кот скорее чтобы развязать несговорчивому Отмели язык, нежели действительно подтвердить свою догадку.

— Как видишь, — Отмель повел плечом, пока Липка тихо поднялась со своего места и плавно приблизилась к соплеменнику, обнюхивая его и осматривая на предмет повреждений. Она проделывала это уже несколько раз и знала наверняка, что именно нужно делать. Правда, легче ей от этого не становилось — напротив, вместе со скукой, охватывавшей ее естество все сильнее с каждой секундой, приходило и легкое, покалывающее волнение.

— Болит что-нибудь? — пресно поинтересовалась она, уже уверенная в том, какой ответ получит. — Лапу покажи.

— Тело ноет, — пожаловался Отмель, чуть поморщившись. — Но я точно нигде не поранился! Просто вот сегодня проснулся, а на лапу встать не могу.

Липка осторожно оглядела чуть потрескавшуюся бледно-розовую подушечку, ткнула ее носом и, нахмурившись, отошла. Никаких изменений в состоянии больных не было.

— Еще один, — вполголоса прокомментировала она, присев рядом с Вёхом так, чтобы касаться его бурой шерсти; тот, помедлив, кивнул, явно пребывая в каких-то своих мыслях. — У тебя точно до этого ничего не болело? — на всякий случай, уже громче осведомилась Липка у Отмели, при этом состроив такую суровую морду, на какую только была способна.

— Ну, — он задумчиво изогнул кончик хвоста. — Вчера, кажется, я тоже чувствовал себя не очень, но я решил, что это потому что я весь день на лапах пробыл и просто устал… Не помню я, в общем, — фыркнул он. — Может и еще чего болело как-то да толку при каждом чихе бегать к целителю?

Липка вздыбила мех на загривке, злобно уставившись на Отмель. У этого придурка вообще мозги есть, или они за сезон Зеленых Деревьев иссохли напрочь? Как вообще вбить этим умникам в голову, что в любом случае, если что-то болит — особенно болит долго — нужно идти к целителю? Не сидеть на хвосте ровно, надеясь на авось, а взять и поинтересоваться, что с тобой не так. Потому что иначе им с Вёхом потом сиди и расхлебывай последствия их безалаберности.

— Ясно, — на удивление спокойно вздохнул Вёх, и Липка, до этого возмущенно сопевшая, с легкой нервозностью отметила, каким серьезным он при этом казался. — Пока что я ничем помочь не могу, — медленно продолжил он, осторожно подбирая слова и будто опасаясь напугать Отмель. Целитель помолчал с мгновение, в растерянности водя лапой по каменному полу пещеры, и все же продолжил: — В общем, м… Если через пару дней не пройдет, зайди к нам опять. К тому моменту я раздобуду травы, который могут помочь. А если пройдет, то и переживать нечего.

Хотя Липка видела, что для переживаний причина была. Отмель был не первым в их племени, кто жаловался на ломоту и боль в теле или хромал. И, хотя Вёх и делал вид, что все в порядке, она прекрасно понимала, что он сильно растерян и не знает, как лучше поступить. Ситуацию усугубляло и то, что у них даже не было маковых семян сейчас, чтобы хоть немного пригасить неприятные ощущения и хотя бы сделать вид, что они могут помочь соплеменникам. Паника племени сейчас ни к чему.

— Хорошо, — легко согласился, тем временем, Отмель. — Спасибо, — дежурно поблагодарил он, хотя явно был не сильно доволен оказанными услугами, и захромал прочь из палатки. Вёх проводил его нечитаемым взглядом голубых глаз и, стоило палевому коту скрыться из поля зрения, шумно вздохнул.

— Есть идеи, что делать будем? — осторожно поинтересовалась Липка, пригладив золотисто-бурый мех.

— Обменяемся с Сумрачным племенем травами, — кивнул Вёх, даже не глядя на нее — его взгляд был направлен куда-то в шумный Речной лагерь и одновременно в никуда. У Липки же даже шерсть на загривке зашевелилась от упоминания этих хвойнокошек — в памяти все еще было свежо утреннее происшествие, которое вызывало у нее прилив самодовольства и вместе с тем раздражения.

— Надеюсь, мы не пересечемся с этой визгливой Рубинкой опять, — презрительно фыркнула Липка, и Вёх, наконец, посмотрел на нее — с легкой угрозой и недовольством.

— Если ты опять устроишь скандал, я тебя брать с собой не буду, — пригрозил он, но Липка лишь отмахнулась от старшего целителя.

— Скандал — не скандал, что ты с травами делать-то будешь? Ты уверен вообще, что они поделятся? — неуверенно полюбопытствовала она, сощурившись. — Что нам нужно хоть?

— Земляника и маковые семена как минимум… они богаты полезными веществами и обладают успокаивающим воздействием. Да, подойдет, — вновь впав в свои раздумья, ответил Вёх. — Возможно, это хоть как-то поможет. А по поводу обмена не переживай — Дождецвет любит меня! Он ни за что не откажется, — подмигнул он.

— Было бы неплохо, — передернувшись, мрачно буркнула Липка. — Того гляди тут все повымирают еще до сезона Голых Деревьев.

Вёх на мгновение окинул ее укоризненным взглядом и неопределенно покачал головой.

— Если сами не разберемся с этим, то стоит поговорить с предками, — перевел он тему, не желая больше продолжать прошлый диалог. Липка, внимательно вглядывавшаяся в его беспристрастную бурую морду, чуть поежилась, припомнив свой недавний поход к Лунному Озеру. Не то чтобы общение со Звездным племенем ей не понравилось, но она совершенно не чувствовала себя в безопасности под непроницаемыми внимательными взглядами мертвецов.

— Какой нам прок от дохляков? — очень по-целительски поинтересовалась Липка, за что тут же заслужила легкую оплеуху. — Эй!

Она вперила в Вёха недовольный желтый взгляд, но, наткнувшись на его ехидные голубые глаза, чуть расслабилась и даже притихла: видеть, что к нему наконец возвращается привычное насмешливое расположение духа не могло не успокаивать молодую неопытную ученицу.

— Ты и сама этим дохляком однажды станешь, — индифферентно протянул Вёх, на что Липка лишь закатила глаза. Вот кто бы мог подумать! — Так что постарайся хотя бы сделать вид, что ты их уважаешь. В любом случае, — он бегло оглянулся, — при посторонних.

— Ну да, ведь если наши соплеменники узнают, что Звездное племя — это точно такие же коты, только мертвые, то у них хвосты отвалятся, — скривилась Липка. Вёх миролюбиво усмехнулся в усы и неопределенно пожал плечами, мол, что есть, то есть.

— Их ждет еще больший шок, когда они умрут, а ума у них не прибавится, — вполголоса поддакнул он, насмешливо сверкнув глазами. — Но все же поосторожней с такими высказываниями.

Липка безразлично кивнула: не шибко-то ей было интересно, как там отреагируют ее дражайшие соплеменники (или другие племена), услышь они ее слова, — но спорить с Вёхом не хотелось.

— Там, кажется, Отражение скоро от одиночества лапки сложит, — напомнила мимоходом она, кинув выразительный взгляд на Вёха. Тот на удивление мигом растерял все свое ехидство и засобирался в путь и, прежде чем Липка успела вставить хоть слово, выполз из палатки и бодро потопал к детской. Возмущенно пискнув, она кинулась за ним, попутно ворча себе под нос что-то об излишне активных стариках, которым на месте не сидится, догнала его и зашагала рядом, попутно предвкушая общение с королевами.

Но, как ни странно, первой в детской они встретили даже не Отражение, а кого-то совершенно внезапного — аж саму предводительницу, Звездную Лилию! Пушистая серебристая кошка расположилась неподалеку от Отражения, аккуратно подвернув под себя лапки, и о чем-то мирно беседовала с королевой. Липка с изумлением застыла на месте: не так давно Вёх же говорил о том, что ее состояние оставляет желать лучшего, так что она тогда тут ходит по палаткам вместо того, чтобы отдыхать и отлеживаться у себя? Переведя недоумевающий взгляд на Вёха, у которого в глазах застыл абсолютно идентичный вопрос, Липка слегка нахмурилась и негромко кашлянула, привлекая внимание к себе: конечно, вряд ли лидер не заметила их, учитывая превосходный кошачий слух, но надо ж хоть как-то начать диалог?

— Ты уже чувствуешь себя получше? — осведомился Вёх, когда обе кошки разом замолчали и уставились на вошедших целителей. — По-моему, ты должна была отдыхать у себя в палатке, а не щебетать с соплеменниками вовсю, — он неодобрительно покачал головой, заставив Липку тихо усмехнуться в усы — кто ж еще мог так разговаривать со Звездной Лилией, будто отчитывает самого обычного пациента? — Сама же мне недавно жаловалась, что состояние ухудшилось; и что я тебе сказал в ответ на это, а?

Звездная Лилия чуть замялась с ответом, искоса посмотрев на Вёха виноватыми глазами, но тут же взяла себя в лапы:

— Ну, не то чтобы получше, но и со скуки умирать целыми днями в мои планы не входит, — тяжело вздохнула она, даже не попытавшись встать или как-то изменить свое положение, дабы оказаться с целителем на равных. — Знаешь ли, мне не очень-то хочется гнить в палатке в полном одиночестве, не имея никого рядом, с кем можно было бы обмолвиться хотя бы парой слов! Да и какой из меня предводитель, если я даже не интересуюсь состоянием соплеменников? — скривилась она. — Не лежать же мне там постоянно, словно я полумертвая.

— Позови себе кого-нибудь в палатку, — безжалостно фыркнул Вёх, на которого речь Звездной Лилии не произвела никакого впечатления. — И не драматизируй, никто еще от одиночества и нехватка болтовни не умирал. Зато вот от наплевателького отношения к своему здоровью — это пожалуйста, могу навскидку припомнить десяток случаев. Так что марш отдыхать, живо! — он выразительно стукнул хвостом по земле, неотрывно глядя на предводительницу, и та, поняв, насколько неравны силы, все-таки сдалась.

— Ты жуткий нахал, — сообщила она, с трудом поднимаясь на лапы. На мгновение ее уставшие голубые глаза обратились к молчаливо наблюдавшей за их перепалкой Липке. — И как ты с ним только живешь?.. — сочувственно вздохнула Звездная Лилия, на что та лишь безразлично пожала плечами — с Вёхом ей жилось на деле весьма неплохо. Все лучше, чем тесниться с ее матерью и братьями в крохотной шумной детской.

— Да она такие страшные вещи порой говорит, что это мне сочувствовать тут нужно, а не ей, — вновь подал голос старый целитель и, смерив Звездную Лилию нехорошим взглядом, угрожающе оскалил зубы: — Шуруй давай, пока я тебя за хвост не оттащил.

Звездная Лилия уже было открыла пасть, дабы заспорить, но, видно, передумала, сочтя более мудрым решением послушать этого бурого ворчуна. Звездное племя свидетель: спорить с ним было себе дороже.

Липка с легким беспокойством проследила, как серебристая кошка, чуть прихрамывая, удалилась из палатки, и перевела взволнованный взгляд на Вёха: тот сидел неподвижно, почти не дыша и, судя по всему, вновь впал в свое задумчивое мрачное оцепенение. В глубине его голубых глаз поблескивало волнение, которое практически сразу пламенем перекинулось на Липку; она неприятно поежилась, чувствуя себя до одури неуютно.

— Вы так и будете свет заслонять там? — донеслось до ушей Липки ворчание из глубины палатки. Она резко обернулась, наткнувшись на темно-зеленые, мерцающие в полутьме глаза Отражения, в которых дымом клубилось недовольство — молодая королева никогда не отличалась доброжелательностью, а после начала беременности ее характер, казалось, испортился еще хлеще.

— Уже идем, — проигнорировав тон Отражения, мявкнул Вёх и стремительно потопал к молодой матери; Липка, не теряя времени, засеменила за ним.

Ее несомненно радовала царящая в палатке атмосферная тишина: никакого вездесущего мерзкого писка котят, столь давящего ей на уши, не было.

— Топь только не разбуди, а то шуму будет хоть отбавляй, — тихо хмыкнул Вёх, и Липка с опаской скосила желтые глазища на мирно дремлющую в углу палатки бурую королеву. Ее котята родились незадолго до того, как Липка стала помощницей Вёха, так что, к собственному счастью, родов она не застала. Зато теперь ей приходилось частенько захаживать к этой фурии, задавать самые обыденные целительские вопросы и с предельной осторожностью осматривать котят, чувствуя, как презрительный взгляд Топи опаляет шкуру. Липка до сих пор так и не поняла, чем же она так не угодила этой вспыльчивой и глуповатой кошке, но разбираться в этом совершенно не хотела — мало ли, вдруг это у всех матерей такие бзики случаются. Отражение вон тоже не сахар.

— Как себя чувствуешь? — вполголоса вопросила Липка, присев рядом с развалившейся Отражение; та, кажется, была в хорошем расположении духа, так что даже перестала смотреть на них с Вёхом как на врагов племени. Сам же пожилой целитель осторожно разместился под боком у Липки, стараясь не потеснить обитательницу палатки.

— Нормально, — пожала плечами Отражение. — Лапы размять разве что хочется, а так вполне терпимо… Изморось обещал, что сегодня мы с ним погуляем, кстати. Надеюсь, я пока что могу хотя бы неподалеку от лагеря побродить? — сощурив зеленые глаза, фыркнула она.

— Пока что можешь, — кивнул Вёх. — Но недолго. К тому же не забудь, что тебе нельзя прыгать и совершать другие опасные для котят махинации… Если я узнаю, что ты выкинула что-то подобное, то ты до самых родов и носа отсюда не высунешь, — он предостерегающе воззрился на Отражение сверху вниз, и Липка, отвернувшись, не смогла удержать от довольного смешка. — Все ясно?

— Яснее некуда, — закатила Отражение глаза. — Это все? Там как бы Топь спит, а вы ее сейчас разбудите, — она выразительно повела ушами в сторону бурой кошки. — Зашли бы лучше попозже, если так поболтать хотите.

— Не переживай, зайдем еще, — усмехнулся Вёх и на мгновение покосился на угрюмую Липку, которую перспективы постоянно захаживать к двум лисицам в логово не слишком прельщали. — Ладно, пойдем уж.

Липка облегченно выдохнула и, не удосужившись даже попрощаться с Отражением, вихрем вылетела из палатки. Вёх, ехидно улыбаясь, нарочито медленно последовал за ней, чем заслужил преисполненный желчью желтый взгляд.

— Ты их как огня боишься, — заметил он, весело прижмурившись. — Неужто королевы такие страшные? Почти все кошки племени имели котят когда-то… И ты могла бы, если бы не стала целителем.

— Больно надо, — передернувшись от отвращения, буркнула Липка. — Мне и так неплохо. Одной и без вот этих вот котят, — она неприязненно скривилась.

— Ну, они довольно миленькие, — миролюбиво не согласился Вёх и тут же уточнил, наткнувшись на преисполненные скепсиса глаза золотистой кошки: — Когда подрастут, я имею в виду. А для некоторых они и сразу после рождения очаровательны.

— Это просто уменьшенная версия обычных воителей, с чего тут умиляться, — насупилась Липка. Вёх лишь по-доброму ухмыльнулся, похлопав ее хвостом по небольшим ушам.

— Поймешь когда-нибудь, — мурлыкнул он.

— Можно подумать, ты познал радость отцовства.

— Я познал радость наблюдать за родами. Хотя вряд ли это можно назвать радостью…

— О-о-о нет! — тут же вскинулась Липка. — Нет-нет-нет! Не хочу даже слышать об этом!

Губы Вёха растянулись в насмешливой полуулыбке.

— Ты целитель, ты обязана знать о родах.

— Я прекрасно знаю о них! — зашипела она. — Не нужно быть целителем, чтобы знать, что это!

— Ой, да ты вообще у нас все на свете знаешь, — с наигранной обидой цокнул Вёх. — А вот придет пора Отражению рожать, и ты пойдешь посмотришь… Так, для всестороннего развития.

На морде Липке на мгновение отобразился вселенский ужас, стоило ей только вообразить себе данный процесс, что изрядно позабавило Вёха. Справедливости ради, она смогла быстро совладать со своими эмоциями и взять себя в лапы. Броско передернув плечами в попытке согнать неприятнейшее наваждение, Липка постаралась перевести разговор в более приятное русло. Например, о более насущных и важных вещах.

— Не хочешь перекусить? — указав кончиком хвоста на кучу с дичью, предложила она. Вёх с пару секунд задумчиво глядел на залежи различной рыбы и другой дичи и отрицательно покачал головой.

— Да нет, — отказался он и перевел заискивающий взгляд на снующих по лагерю воителей. — Но, думаю, Звездной Лилии не помешало бы перекусить. Осётр! — позвал он дымчатого с белым огромного котяру, расположившегося в тени неподалеку и доедавшего какого-то мохнатого зверька, попутно вполголоса втолковывая что-то своему ученику, Серолапу. Услышав голос Вёха, воитель приподнял лобастую голову, и в его ярких глазах, напоминающих осколки янтаря, зажегся немой вопрос; Вёх взмахом хвоста подозвал его к себе, и тот, в один укус расправившись со своим обедом и быстро распрощавшись с молчаливым подопечным, мягкой поступью приблизился к целителям. — Будь добр, отнеси Звездной Лилии чего-нибудь поесть — она небось до сих пор толком ничего не ела.

— Без проблем, — охотно согласился Осётр, поспешно облизывая губы, и тут же засеменил к дичи. Липка без интереса пронаблюдала, как он, старательно роясь в куче, что-то искал и, наконец, выудил оттуда жирненького окунька и быстренько потащил его в предводительскую палатку, где вскоре и скрылся.

Липка припомнила, что Звездная Лилия очень любила окуней и, кажется, едва ли не только ими одними и питалась, когда была возможность. Такой одержимости одним видом пищи Липка решительно не понимала и с аппетитом уминала как блестящую скользкую рыбку, так и пушистых жирненьких лесных зверьков. Правда, некоторые соплеменники не разделяли ее вкусовые предпочтения и не стеснялись при удобном случае потыкать ее в то, что ей стоило бы родиться в каком-нибудь Грозовом племени. Правда, если бы Липку хоть капельку заботило их «аргументированное» мнение, то она бы уже давно закопалась в песок, пародируя водоросль, или утонула. Благо, ей было настолько все равно на предрассудки отдельных индивидуумов, что она уже даже перестала обращать внимание на периодически всплывающие колкости Речных котов.

На мгновение ей на глаза вновь попался Отмель: палевый воитель, прихрамывая, вытащил себе упитанную щучку и с очень довольным видом отправился перекусить под раскинувшимися над лагерем деревьями. От данного зрелища Липка и сама захотела поживиться чем-нибудь — все же она с самого утра не ела, а до сих пор по сути ни на минутку не присела отдохнуть.

— Ты как хочешь, — облизнувшись, мурлыкнула Липка, — а я себе отхвачу вон ту землеройку.

И с этими словами она, полностью игнорируя Вёха, отправилась за своим законным обедом.

— … Ты должна была вступиться за меня!

Акация раздраженно прижала уши к голове и хлестнула перьеобразным хвостом воздух, с трудом удерживая себя в лапах, чтобы не сцепиться с до сих пор возмущающейся Рубинкой. Кто бы мог подумать, что эта верещалка так быстро оправится от ухода Инея и теперь во всю будет негодовать с недавней стычки с Речным племенем. Звездное племя, дай ей сил.

— Могла, а не должна, — кинув предостерегающий взгляд на свою ученицу, обронила пестрая кошка. В зеленовато-голубых глазах Рубинки застыло какое-то уязвленное выражение, которое невольно отразилось в душе старшей кошки покалывающей виной. — Ты ведь понимаешь, что мы не могли затеять скандал? Особенно учитывая то, что целителей трогать нельзя, — постаралась смягчиться она.

— Очень жаль, — Рубинка моргнула, и взгляд ее остекленел; рыжий мех топорщился во все стороны от злости, из-за чего она создавала поразительное сходство с каким-нибудь колючим ежиком. Губы Акации дрогнули в усмешке от этого зрелища. — Я бы с удовольствием оборвала ей уши, — мстительно зашипела Рубинка себе под нос.

— Не увлекайся насилием, — пропела Акация у нее над ухом, но голос ее прозвучал натянуто весело. Было видно, что случившееся довольно сильно ее беспокоило и вместе с тем бесило: это ж надо додуматься — на целителя кинуться!

Рубинка болезненно поморщилась, когда царапина на носу отозвалась колкой тупой болью, волнами расползшейся по морде. Она чувствовала себя до ужаса униженной тем, что ее смог задеть какой-то там целитель. Как так вообще вышло? Она, ученица Сумрачного племени, получила нагоняй от какой-то целительской козявки, которая, небось, и когти в жизни толком не выпускала! Какой позор… Не хватало только того, чтобы эта царапина с ней на всю жизнь осталась.

— Между прочим, могла бы проявить сочувствие, — с едва различимой горечью мрякнула Рубинка, насупившись.

— Ну чего ты от меня хочешь? — застонала Акация, приостановившись; ее зеленые глаза были широко распахнуты и лучились досадой. — Мне что, нужно было притянуть тебя к себе и зализать, приговаривая: «Бедная моя Рубиночка, этот противный целитель обидел тебя? Вот ублюдок, пойдем накостыляем ему»? Так, что ли?

От мерзкого высокого тона наставницы Рубинка заметно поежилась, прикусив язык. Это ж надо было так передернуть!

— Звездное племя упаси, — наконец, нашлась она, что сказать, ужаснувшись. Интерпретация Акации звучала настолько тупо и смехотворно, что по морде Рубинки невольно расползлась угрюмая насмешка. — А хочу я сочувствия, — чопорно повторила она; взгляд ее при этом был весьма затравленным, что сильно контрастировало с почти спокойным голосом.

А внутри пожаром разгоралась жгучая обида.

Все эти дни Акация почти постоянно была рядом с Рубинкой, внимательно наблюдала за ней и поддерживала — старалась по максимуму отвлечь ее от ухода Инея из племени, в общем. Едва ли не благодаря ей одной она так легко оправилась от случившегося и больше не держала зла на своего отца-предателя. И вот теперь она так холодно ведет себя! Рубинке, серьезно привязавшейся за это время к своей наставнице, было по-детски обидно, что та просто обозлилась на нее из-за какой-то пограничной стычки.

— Чтобы нуждаться в сочувствии, нужно хоть немного пострадать, — глубокомысленно фыркнула Акация, чуть наклонив голову, дабы колючие ветви ежевики не хлестнули ее по морде.

Рубинка с откровенной обидой поглядела на нее и смолчала; Акация невольно прикусила язык, но желания извиняться у нее от этого ничуть не прибавилось: пусть Рубинка и получила когтями по морде, но виновата в этом лишь она! Акация вовсе не могла ее остановить, верно ведь?

Некоторое время они просто молчали, погруженные в свои мысли, пока, наконец, не выбрались в просторный Сумрачный лагерь, окруженный плотными ежевичными зарослями.

— Ну и ладно, — внезапно подала ученица голос, даже не посмотрев на пеструю кошку. — Увидимся потом тогда.

— А ты куда направилась? — подозрительно поинтересовалась Акация, когда та, не обмолвившись больше ни словом, обогнала наставницу и зашагала себе дальше.

— В палатку целителя, куда ж еще? — огрызнулась Рубинка, недовольно встопорщив длинную шерсть. — Мне когтями по носу заехали, если ты не заметила.

— Пошла искать сочувствия у более жалостливых членов племени? — хмыкнула воительница, на что рыжая кошка обиженно засопела, но благоразумно промолчала и оставила реплику без ответа.

Сил общаться с Акацией дальше не было и выяснять отношения не хотелось — несмотря на жуткую обиду, разругаться с наставницей в пух и прах было бы слишком плохой идеей, и это не могла не признать даже Рубинка. Но, Сумрачный Лес побери, можно было бы хоть как-то поддержать ее, а не продолжать читать нудные нравоучения, в сто десятый раз повторяя, насколько Рубинка по-идиотски поступила? Не специально же она напала на целителя, в конце концов!

Пребывая в самых расстроенных чувствах, Рубинка очухалась от размышлений только тогда, когда уже дошла до палатки, и аккуратно заглянула внутрь, надеясь на то, что никого кроме целителей и сестры там нет — и, к ее счастью, там действительно больше никто не ошивался. Аконитушка с Аквамариночкой опять что-то негромко обсуждали, лежа рядышком друг с другом и не замечая незваной гостьи, Дождецвет мирно дремал на моховой подстилке в углу, тихо помуркивая во сне; в общем, абсолютная идиллия и тишина. Как раз то, что и требуется, без лишней суматохи и шума.

Осторожно скользнув внутрь и стараясь не задеть боками ежевичные ветки, Рубинка сразу же поймала на себе два любопытных взгляда. И прежде чем она успела хоть как-то поздороваться с ученицами, ее смели напрочь градом восторженных восклицаний:

— А меня сегодня наконец выпустят! — проверещала Аквамариночка, впрочем, тут же снизив громкость, когда вспомнила о еще одном спящем обитателе палатки. — Нет, ну ты представляешь, сколько времени прошло? Я уж думала, что совсем помру тут от скуки…

— Прошла всего парочка дней, — со смешком прервала ее Аконитушка. — Некоторые и по луне лежат и не возмущаются, а ты уже весь мозг Дождецвету выела вопросами, когда ж тебя отпустят. Думаю, он только и рад тебя сплавить куда-нибудь, лишь бы не пищало. А с тобой что случилось? — обратила она, наконец, внимание на Рубинку.

Та уже было открыла рот, что заявить во всеуслышание о том, какой Аконитушка невнимательный целитель, что даже не заметила роскошной царапины на ее носу, но притормозила, когда смогла в полной мере обработать полученную от кошек информацию.

— Тебя выпускают? — не веря своему счастью, обронила она и во все глаза уставилась на до смерти довольную Аквамариночку. Та быстро закивала, так и лучась от одолевавшего ее восторга.

— Представь себе! — громким шепотом возликовала она. — Я уж думала, что состарюсь здесь, ан-нет — меня все же собрались наконец-то выпустить отсюда! Поверить не могу!

Все заботы, мысли и печали мгновенно испарились из головы застывшей Рубинки, подобно утренней льдинисто-холодной росе. Какое вообще значение теперь имеет то, что случилось? Плевать на эту тупую Речную недоцелительницу и вредную Акацию. Ее сестра наконец-то в порядке! Она может быть ученицей, как и Рубинка. Что может быть лучше?

Искренний восторг настолько вскружил голову темно-рыжей кошке, что она, не помня себя от счастья, в один прыжок подскочила к Аквамариночке, прижимаясь к бежевому боку сестры и любовно проводя языком вдоль рыжеватой морды. Аквамариночка радостно зажмурилась, замурлыкав своим высоким громким голосом на всю палатку и ответно лизнув сестру в нос; от прикосновения шершавого колкого языка Рубинка заметно поморщилась и лишь сейчас припомнила, зачем вообще пришла к целителям.

— Что случилось?! — ахнула Аквамариночка и прищурилась, когда ее сестра, нахмурившись, отстранилась. — Аконитушка, она ранена!

— Цыц ты! — шикнула рыже-белая ученица, указав на подремывающего Дождецвета мохнатым хвостом, но почти сразу присела напротив Рубинки с озабоченным выражением в синеватых глазах. — Покажи.

— Когда ты успела влезть в драку? Сегодня утром? — не переставала донимать ее Аквамариночка, пока целительница встревоженно обнюхивала «пострадавшую» и задумчиво прикидывала что-то в уме. — И кто это вообще тебя так поцарапал, Акация же была рядом!

— Да погоди ж ты! — не выдержала Аконитушка, недовольно ткнув подругу лапкой. — Дай хоть слово вставить, — и, дождавшись встревоженной тишины со стороны одной ну очень разговорчивой кошки, вздохнула. — Не думаю, что царапина на носу это так уж серьезно, но на всякий случай можешь просто промыть водой — ручей вон не так далеко от лагеря, — она неопределенно махнула хвостом на выход из палатки. — Следи только за тем, чтобы на твой несчастный нос не попала грязь и прочая гадость, а в остальном ничего страшного здесь нет, — подытожила она.

— Так с кем ты сцепилась-то? — не выдержала Аквамариночка, поняв, что инструкции на этом закончены.

— С какой-то ненормальной целительницей из Речного племени, — нехотя пробурчала Рубинка: признавать то, что тебя потрепала непонятная мелочь, которая даже драться-то толком не умеет, было безумно стыдно. Сумрачный Лес побери эту любительницу порыбачить на чужой территории! — За каким-то барсуком заперлась на нашу территорию и давай свою рыбу ловить, сидя на бережку.

Молчание, воцарившееся вслед за этими словами, было практически осязаемым: обе ученицы с таким искренним недоумением уставились на рассказчицу, что той откровенно стало не по себе. Вот ну только не хватало еще одних нотаций на тему того, что целителей обижать нельзя и она поступила плохо, ринувшись сразу же давать нарушителю леща! Уже заранее негодующе распушившись, Рубинка хмуро уставилась на собеседниц, ожидая хоть какой-то вербальной реакции.

И она не заставила себя долго ждать.

— Серьезно, вражеский целитель? — Аквамариночка выглядела по-настоящему растерянной, но только лишь парочку секунд. — Вау, они умеют драться?! — изумленно-восторженно мявкнула она. — И это от нее ты так огребла? А можно с ней познакомиться как-то?.. Стой, Аконитушка, ты же знаешь всех целителей, познакомь меня с ней! — загорелась новой идеей ученица, пока Рубинка с ошалением смотрела на нее.

Ну уж спасибо, лучше б причитания на тему того, что целителей трогать нельзя.

— Спасибо за поддержку, — язвительно заметила Рубинка; у сестры, как ни странно, хватило совести увять и стушеваться, перестав доставать Аконитушку нытьем в стиле «Ты должна меня ей представить!». — Вообще-то я ожидала от тебя немного другой реакции.

— Нет, ну, я, конечно, сожалею и все такое, — быстро заверила ее Аквамариночка, пока сестра не успела до глубины души обидеться еще и на нее. — Ты моя бедная-несчастная сестричка, и ты, безусловно, правильно поступила! Нечего свои загребущие лапищи на нашей территории распускать!

«Бедная моя Рубиночка, этот противный целитель обидел тебя? Вот ублюдок, пойдем накостыляем ему», — пронеслось на мгновение у Рубинки в голове.

— … Но это же потрясающе, что целительница так махает когтями! Вот это да! Как ее звали?

— Понятия не имею, — растеряв весь свой настрой, процедила ученица. — Она не представилась.

— Ты что, умудрилась с Липкой поцапаться? — подала наконец голос Аконитушка, и Аквамариночка тут же обратила все свое внимание на нее. — Как-то от нее я такого не ожидала… в смысле, она, конечно, довольно жесткая, но не настолько же, чтобы затевать драку, — удивленно пробормотала ученица, не обращая внимания на топчущуюся рядом Аквамариночку.

— И почему только вы о ней знаете, а я нет? — удручающе мрякнула она, наконец усевшись ровно. — Мне тоже интересно пообщаться с боевым целителем, между прочим.

— С Дождецветом пообщайся, — пожала плечами Аконитушка, не разделявшая интереса к обозначенной персоне от слова совсем. — Он тоже может быть весьма боевым… особенно когда пациенты его не слушают.

— Нет-нет-нет, я с ним уже наобщалась! — ужаснулась Аквамариночка, украдкой бросив опасливый взгляд на — удивительно! — все еще посапывающего Сумрачного целителя. — Упаси Звездное племя, больше не хочу к вам в палатку.

Рубинка лишь тихонько насмешливо фыркнула — в отличие от своих собеседниц, она воздерживалась от обсуждения Дождецвета буквально за его спиной: уж стыдно не знать, насколько чутким может быть чужой сон, особенно в совершенно неподходящие моменты. Кто знает, как долго сумеет дремать целитель Сумрачного племени в такой-то шумной обстановке с вечным пищанием и восклицаниями. Но, судя по тому, что из другого угла палатки доносилось лишь мерное дыхание пушистого кота, у того уже выработалась замечательная способность спать в любых условиях и при любых обстоятельствах, независимо от уровня громкости вокруг. И это не могло не радовать.

Как ни странно, но каким-то чудеснейшим образом атмосфера, царящая во вполне уютной палатке целителей (что бы там ни утверждала Аква), немного привела Рубинку в чувство. Утреннее происшествие все еще оставило за собой крайне неприятный осадок, но за безмятежными разговорами напряжение потихоньку отступило, и его отголоски отражались в душе разве что легкой досадой и негодованием. И вообще, вечером у Аквамариночки наверняка уже будет посвящение! Вот уж на что точно стоит обратить внимание в первую очередь, а не дуться на какую-то безмозглую целительницу из Речного племени.

Разве что с Акацией определенно стоило бы помириться, но они вроде бы не так уж и сильно ругались, чтобы обижаться и сторониться друг друга. Оставалось только надеяться на то, что к вечеру кошка немного остынет и забудет об этой неудачной стычке, переключившись на более обыденные и повседневные события, коих было в достатке.

Так что определенно не стоит больше волноваться и переживать.

— Надеюсь, у тебя из-за этого не будет проблем? — Аконитушка задумчиво покосилась на ученицу, которая тут же отрицательно качнула головой в ответ, старательно намекая на то, что не хочет больше обсуждать эту тему. Неразговорчивость Рубинки, к сожалению, воспринялась вовсе не так, как ожидалось. — Ну Вёх вполне себе спокойный кот, как мне показалось, да и с Дождецветом они вроде как приятели, так что вряд ли он будет раздувать конфликт. Не беспокойся по этому поводу, если что, — неверно интерпретировала она реакцию подруги. — Вспышке Звезд Акация ж не доложит?

«Да кто ее знает».

Хотелось надеяться, что на наставницу все-таки можно положиться и она не станет бежать сломя голову к предводителю рассказывать о небольшой драке, но полной уверенности в этом не было. Акация выглядела довольно рассерженной случившимся, так что на эмоциях вполне могла бы сдать Рубинку — но Сумрачный Лес побери, такой расклад ее совершенно не устраивал. Ей нравилась молодая воительница, и портить отношения с ней вконец не было никакого желания, так что она искренне полагалась на то, что Акации все-таки хватит выдержки промолчать и не пытаться проучить свою импульсивную подопечную.

— Я уверена, что все будет нормально, — вклинилась в диалог Аквамариночка. — Акация любит тебя! Не станет же она из-за такого пустяка тебя подставлять.

— Хотелось бы верить, — брякнула Рубинка, не сильно уверенная в правоте слов сестры. Конечно, Акация была заботливой и веселой наставницей, но кажется, такой она была со всеми своими соплеменниками, а не только с Рубинкой. Так каков шанс, что все обойдется, и по ее душу не заявится возмущенная нарушению правил Вспышка Звезд?

— Не сказала бы, что нападение на целителя — это пустяк, — осторожно высказала свое мнение Аконитушка и, опасаясь негативной реакции на свои слова, быстро добавила: — Но мне тоже кажется, что Акация не сдаст тебя. В конце концов, тогда есть вероятность, что случившееся предастся большей огласке. А это может плохо сказаться на нашей репутации.

— Вот-вот, — довольно поддакнула Аквамариночка, расслабляясь и косясь на мрачную сестру. Та лишь броско передернула плечами, давая понять, что ей не слишком-то приятно продолжать об этом беседовать.

Повисло несколько неловкое молчание: каждая ушла в свои мысли, не шибко понимая, как продолжить диалог. Говорить о чем-то стороннем не предоставлялось возможности — опасность раскрытия все еще присутствовала, и каждая это понимала; беседовать о драке же не хотелось вовсе. Казалось, Рубинка скоро в подстилку зароется, лишь бы не слушать об этом больше.

Паузу развеял звук приближающихся к палатке шагов. Все кошки разом встрепенулись, а Рубинка, кажется, уже успела проститься с жизнью и легкими ученическими буднями без вычищения палаток старейшин до конца своего бренного существования.

Однако вместо Вспышки Звезд на пороге ежевичного кустарника показалась Клюква, по которой сложно было сказать, пришла она по душу Рубинки или нет — выглядела старшая кошка абсолютно спокойно и невозмутимо.

— Как твой нос? — Рубинка едва не взвыла, поняв, что Акация все-таки нажаловалась. И кому-кому — ее матери! Лучше б Вспышке Звезд, честное слово… Хотя, может, хоть Клюква отнесется к ней с большим пониманием.

— Уже не болит, — поморщилась ученица, машинально потерев переносицу лапой.

— Представляешь, Рубинка сегодня впервые сражалась с нарушителем! — воскликнула Аквамариночка, мгновенно заслужив злой взгляд сестры. Это ж надо так сдавать по всем фронтам (Рубинка все еще надеялась, что Акации хватило ума утаить некоторые подробности ее стычки).

— Замечательно, — мяукнула Клюква и, наклонив голову, обнюхала дочь. — Было бы еще лучше, если бы она выбрала противником кого-то… м… своего размера, так скажем.

Рубинка вспыхнула. Она знает! Все знает!

— Вообще-то, — аккуратно заявила она, стараясь не упасть в грязь лицом перед матерью окончательно, — она охотилась на нашей территории.

— Ну да, злобная ученица целителя крала нашу рыбу, — фыркнула Клюква. — Все озеро выловила? Или не успела?

— Не успела, — вновь подала голос Аквамариночка, старательно стараясь отвлечь мать от Рубинки. — Рубинка прошлась по ее наглой морде когтями раньше!

Рубинка, усиленно делавшая вид, что она мох в подстилке, тем временем искренне пожалела о том, что не может провалиться куда-нибудь прямо сейчас. И о том, что сестра в принципе открыла рот.

— Да? — наигранно изумилась старшая кошка. — А по-моему, когтями тут по морде прошлись только Рубинке. Впрочем, — она окинула ее насмешливым взглядом, — она заслужила. Будет знать, как кидаться на первых встречных котов.

«Да сколько мне это будут припоминать?!»

Невольно выпустив когти, Рубинка отвела взгляд, чувствуя себя максимально преданной всеми и вся: даже Клюква не упустила случая поддеть ее за нападение на эту мелочь! И сколько еще котов будут раз за разом проезжаться ей по мозгам, высказывая одно и то же и повторяя, какая же она идиотка, раз уж атаковала целителя? Первая кошка просто, совершившая ошибку, другие все просто милые-замечательные и никогда в жизни не косячили, зато вот ей надо несколько раз вдолбить в голову, что так делать нехорошо.

— Да не думала я, что это целитель! — резко отозвалась ученица, кинув затравленный взгляд в сторону Клюквы. — Что вы все ко мне прицепились? Я даже не знаю, как выглядят целители других племен и их ученики, как мне нужно было догадаться, что конкретно эту кошку атаковывать нельзя? — рявкнула она, негодующе распушившись.

— Единственное, что тебе нужно было сделать — это оставаться на месте и не кидаться творить самодеятельность, — ничуть не проникнувшись, хмыкнула Клюква. — Рядом с тобой была взрослая воительница, думаешь, она сама не в состоянии разобраться с одной-единственной кошкой и выяснить, что она здесь делает? Научись сначала обдумывать действия перед тем, как их совершать, а потом уже верещи, что тебя все обижают, — она окинула кошку скептическим взглядом и, решив уж совсем добить ее, добавила: — И я уже не говорю о том, что не будь Дождецвет в дружеских отношениях с Вёхом, нашему племени бы ой-ой как досталось от соседей, которые имеют полное право возмутиться нападению на ученицу целителя, впервые обследующую границы. Так что лучше бы радовалась тому, что все ограничилось небольшой стычкой, и предводителя по такой ерунде тыкать не будут.

— Погоди, Дождецвет — это приятель целителя Речного племени? — тут же влезла в разговор Аквамариночка, ненавязчиво загородив собой сестру. — Получается, с ними можно познакомиться через него? И у нас с Речным племенем тоже хорошие отношения, раз уж целители дружат между собой?

— Ну-у, я бы не сказала, что хорошие, — протянула Клюква, быстро переключившись на другую тему. — Все-таки у целителей свои правила-законы-порядки и так далее, так что на племенные отношения по большому счету это никак не влияет. А вот насчет знакомства разбирайся сама — может, на Совете тебе и повезет выцепить кого-то из Речных целителей, но, по-моему, Рубинка не очень одобрит, если ты споешься с ее обидчицей, — воительница насмешливо взглянула на притихшую дочь.

— А я может отомстить хочу, — невозмутимо отозвалась Аквамариночка. — Кто сказал, что я дружить планирую?

— Да по тебе все и так видно, — закатила глаза Рубинка, обрадованная, что тема разговора, наконец, сменилась. — Была б твоя воля — ты б прям щас побежала бы в Речное племя «дружиться», — старательно игнорируя внимательный взор матери, прибавила она.

— Боюсь, притянется она только в виде трупа, — хмыкнула Клюква. — Ну что, так и будешь дуться на всех вокруг или все же перестанешь драматизировать?

— Я не драматизирую!

— Оно и заметно, — воительница с абсолютной невозмутимостью обогнула Аквамариночку и уселась рядом с темно-рыжей кошкой, по-дружески боднув ее в плечо так, что Рубинка от неожиданности пошатнулась. — Ну хватит уже: только и делаешь, что пищишь да возмущаешься тут, — она слегка приобняла хвостом ошалевшую от такого поворота Рубинку и аккуратно лизнула ее в ухо, явственно намекая на то, что ругаться она больше не желает. Рубинка искоса посмотрела на Клюкву снизу вверх, недоверчиво оглядывая ее и ожидая какого-то подвоха, но, видимо, конфликт был исчерпан. Ученица немного расслабилась. — Но тебе все равно так и надо.

— Ну спасибо, поддержала, — пробурчала Рубинка, впрочем, уже не чувствуя той жгучей обиды, терзающей ее несколькими минутами ранее. Сложно обижаться на кого-то, когда этот кто-то сидит вплотную и настойчиво вылизывает, не давая ни шанса деться куда-то еще. Не то чтобы Рубинка была против, правда… — Ты с меня сейчас всю шкуру слижешь.

— Не волнуйся, моей шикарной шкурки хватит за двоих, — самовлюбленно заявила Клюква, ничуть не приостановившись.

— Тебя случаем не в нарциссах нашли? — съязвила в ответ Рубинка, расслабляясь окончательно.

— В хвойном бору, — невозмутимо отозвалась кошка, сделав вид, что не поняла подколки. Аквамариночка едва слышно прыснула и замурлыкала, очень уж довольная тем, что напряжение наконец практически спало; Клюква, однако, сразу же обратила внимание и на нее тоже, горделиво возложив на дочь толстый мохнатый хвост. — Ты следующая в очереди на сдирание шкуры, — полушутливо пригрозила она.

Аконитушка, сидящая поодаль, облегченно вздохнула и весело покосилась на подруг.

— А я за что?! — в искреннем возмущении дернулась Аквамариночка. Клюква, недолго думая, ехидно улыбнулась:

— За попытку украсть вражеского целителя.

* * *

Клюква едва слышно чихнула, тут же облизнув замерзший розовый нос, стоило крупной снежинке изящно опуститься ей на морду. Она чуть фыркнула, неприязненно поморщилась и задрала голову к голубому, сереющему небу, с которого медленно падал снег. Вскоре, как думалось ей, весь лес будет укрыт сверкающим холодным полотном, обжигающим лапы, впивающимся в нежные подушечки, забивающимся под густой мех. Вскоре, но не сегодня, как надеялась она. Слишком рано было для сильного снегопада, слишком тепло, если, учитывая пронизывающий до костей ветер и прячущееся за тучами солнце, можно было так сказать. Клюкве не хотелось холодов, не хотелось снега — они навевали на нее тяжелые воспоминания, в которых огоньками вспыхивали голубые глаза Инея, что глядели на нее так внимательно и колко, будто видели перед собой чужака, а не собственную любимую сестру.

Пожалуй, этот сезон Листопада, больше напоминающий собой зиму, огнем высечет в ее памяти прощальный подарок ее дорогого братца: плавные уверенные движения, полные презрения, и искрящийся в глазах холод, инеем осевший в груди Клюквы.

Иней. Да, пожалуй, имя ему шло… Как иронично. Клюква могла бы долго смаковать его и каждый раз ощущать на своей шкуре посторонний взгляд.

Каково ему было бы сейчас смотреть на посвящение его дочери, столь похожей на него самого? Клюква могла поклясться, что Иней был уверен в том, что Аквамариночка — точнее, уже Аквамаринка, — будет его копией.

— Есть идеи, как мы их назовем? — без особого энтузиазма поинтересовалась Клюква, даже не взглянув на двух маленьких котят, пристроившихся около ее белого живота. К ее собственному удивлению и разочарованию, эти темно-рыжий и практически белый мокрые комки меха не всколыхнули в ее душе никаких чувств. Стыд опалил кончики ее ушей.

— Рубинушка и Аквамариночка, — заявил Иней, обнюхивая новорожденных. Взгляд Клюквы, всецело прикованный к его лобастой крупной морде, тыкающейся в их крохотных детей, вспыхнул изумлением.

— Что? — удивленно вскинулась она, склонив голову к плечу, и фыркнула. — Ты где таких слов понабрался, умник?

— Переобщался с домашними… — уклончиво ответил Иней, и Клюква невольно вспыхнула, оскалившись. — Стой-стой-стой! — тут же пошел он на попятную, заметив нешуточную угрозу в голубых глазах сестры. — Это хорошие слова!

— Да неужто? — презрительно хмыкнула она. — Сколько раз мне нужно сказать одно и тоже, дабы вбить в твою тупую голову, чтобы ты не якшался с ними?! Звездное племя, голова-то твоя в палатку едва влезает, а мозгов — кот наплакал, — страдальчески закатила Клюква глаза, но чуть повеселела. — Валяй, у тебя одна попытка. Оплошаешь — я выкину тебя из палатки и не пущу больше к котятам: только головы им своим бредом засорять и будешь.

— В самое сердце ранишь, — пробурчал Иней с наигранным недовольством и шлепнул ее хвостом по носу. — Можешь ты хоть на секунду пасть прикрыть, а то я и слова вставить не могу?

— Да какая разница, все равно ничего умного не скажешь, — насмешливо зевнула Клюква. — Но ладно, так уж и быть, позволю тебе, глупому котишке, пояснить мне свою тупую идею.

— Как великодушно, — фыркнул Иней в усы и воззрился на детей, довольный, что ему наконец позволили щегольнуть своей эрудицией. — Так во-от, рубины — это такие красные камушки, я видел их у Двуногих, по цвету весьма похожи на мех этой мелочи, — он ткнул носом в темно-рыжего котенка. — А аквамарины… Ну, это тоже камушки. Прозрачные такие, голубоватые…

— Не знала, что наш котенок голубой, — протянула Клюква, язвительно поглядев на брата. — Может, тебе к Дождецвету заглянуть, раз цвета различать перестал? Вдруг это серьезно… На мозги влияет там, умственную деятельность?

— Ой, заглохни, — отмахнулся Иней, ничуть не обидевшись. — Разве тебе не кажется, что аквамарины похожи на мои глаза? — важно заявил он, вызвав у Клюквы лишь снисходительную улыбку.

— Может быть, я их никогда не видела, — безразлично пожала она плечами. — Только вот имя тут думать нужно не тебе, а котенку нашему, если ты не забыл. А у всех котят только первое время глаза голубые, к твоему сведению, а потом они уже начинают меняться.

— Знаю я, какие у них глаза, — пробурчал он. — Но смотри: у меня и Олененка глаза так и остались голубыми… И у деда нашего, — с выразительным взглядом дополнил он, и Клюква мгновенно вперила в него злобный взгляд, но тот полностью ее проигнорировал. — Я к тому, что я подумал…

— Ты подумал? — все же не удержалась кошка от колкости.

— … Я подумал, что, может, мой мех как-то связан с цветом глаз? Вроде как звучит логично, нет? — он вопросительно уставился на Клюкву, ожидая от нее какой-нибудь реакции на свои слова. — Просто помнишь, мы с Олененком тоже в детстве были почти белые, а потом порыжели с возрастом… Может и с ним так будет? — с затаенной надеждой мяукнул он, внимательно разглядывая бежевый комочек. — Тогда у него будут такие же глаза, как и у меня!

— Вот это ты загнул, — выдержав паузу, в течение которой Клюква, казалось, пыталась обмозговать выданную братцем информацию, впечатленно заметила она. — А если твоя теория неправильная? И будут у него какие-нибудь желтые глаза по итогу, что тогда?

— Тогда-а-а, — задумчиво протянул Иней, — не знаю. Я уверен, что у него будут мои глаза! Ну давай, Клюква, никто никогда так детей не называл — они будут особенные!

— Ну да, сразу будет ясно, что их папаша дурак, — беззлобно пробурчала Клюква. — Засмеют же их, ой, засмеют… Ну, хорошо, — подумав, все же согласилась она, — пусть будет по-твоему, все равно у меня идей никаких нет.

— Вот и славненько, — подытожил он. — Видишь, я не такой уж и мышеголовый!

— Да вообще, — закатила она глаза. — Верх интеллекта. Прошу, избавь теперь меня от своей мозговыносящей компании, я хочу хоть немного подремать.

— А, ну да, ты устала, наверное, — виновато мрякнул Иней и, быстро лизнув Клюкву в глазик, засобирался из палатки. — Ты молодец, — куда мягче шепнул он, — отдыхай.

Клюква встряхнула головой, отгоняя наваждение, и нахмурилась. Всего-то шесть лун назад Иней был… другим. И ей искренне хотелось верить, что однажды — пусть даже спустя много-много лет — он одумается и вернется назад. Вернется к ней. Но умом она прекрасно понимала, что если такое и случится, то навряд ли от тоски и большой любви: Иней был не тем котом, который так легко отступал от своих идей и бросался в сомнительные авантюры сломя голову, не обдумав каждое свое действие до мелочей. Сердце, однако ж, ее тревожно ныло и больно билось при мыслях о нем. И едва ли она не ненавидела себя за столь отвратительное проявление слабости в его сторону.

Иней не нуждался в ней. А Клюкве честно хотелось не нуждаться в нем в ответ, но… Все было иначе.

Привыкшая все время быть вместе с ним, теперь она с трудом адаптироваться к жизни, в которой не может быть Инея с его пристальными голубыми глазами и теплым мехом, который каждую ночь до этого согревал ее.

Клюква бы хотела ненавидеть его за предательство — не столько племени, ей было все равно на это проклятое племя, сколько ее самой — но она не могла. Ровно как и не могла просто простить и отпустить его.

И сейчас, глядя на посвящение Аквамаринки в ученики, Клюква не испытывала ни толики гордости или счастья — ее мысли занимал Иней целиком и полностью, посеяв в голове смуту. Что бы чувствовал он, находясь сейчас здесь, видя своих радостных детей? Видя ее.

Она задумчиво глядела на сияющую Аквамаринку, столь напоминающую ей отца: Иней, зараза, не прогадал — она унаследовала его глаза — такие же яркие, голубоватые с легкой зеленцой. И мех ее с возрастом начинал рыжеть, прямо как у него.

Вот ведь ублюдок.

— Сделала б хоть вид, что ты счастлива, — Клюква вздрогнула, повернув голову в сторону: Вспышка Звезд, едва достающая ей до плеча, сверлила ее укоризненным взглядом. Торжественная часть церемонии уже была окончена, так что предводительница была вправе затеряться посреди ликующих соплеменников. — Выглядишь так, будто хочешь переломать тут всем хребты.

— Я и так счастлива, — глухо фыркнула Клюква, скосив глаза на Аквамаринку, пляшущую рядом с ее новоиспеченной наставницей, и постаралась перевести тему. — Сычекрылая не лучший вариант на мой взгляд, — прицокнула она, разглядывая практически черную кошку, испещренную крупными пятнами. — Она воителем-то стала пару лун назад, дала бы ей погулять, — криво ухмыльнулась Клюква.

— Предпочла бы дать Аквамаринку на растерзание Крапивнице? — усмехнулась Вспышка Звезд, и Клюква невольно нахмурилась пуще прежнего при мыслях о своей бывшей наставнице. — Молодым воителям нужно учиться быть ответственными и дисциплированными, а наставничество может в этом помочь как нельзя лучше.

— Может быть, — уклончиво ответила Клюква, не сильно заинтересованная в развитии диалога, и наигранно вздохнула, насмешливо прищурившись: — Не даешь ты молодняку хоть немного свободы в лапах.

— Свободу надо заслужить, — со сдержанной улыбкой заметила Вспышка Звезд, но ее медовые глаза искрились весельем. — Пусть еще немного в рабстве побудут — с них не убудет.

— Сама доброта, — язвительно хмыкнула Клюква.

— И это говорит мне кошка, которая была готова придушить собственного брата несколько дней назад, — прикрыв один глаз, хихикнула Вспышка Звезд.

— Не придушила же, — отмахнулась Клюква, едва удержавшись от того, чтобы не поморщиться при упоминании Инея. Надо ж его всем упоминать постоянно.

Вспышка Звезд неопределенно повела плечом и обратила свое внимание на Рубинку с Аквамаринкой: только что посвященная ученица то и дело перекидывалась фразами то с сестрой, то с наставницей, с которой, похоже, у нее разжигался спор. А вот Рубинка с Акацией, кажется, помирилась и теперь сидела, абсолютно довольная и расслабленная у нее под пестрым боком. Клюква проследила за ее взглядом и чуть вздохнула, решив все же наконец поздравить дочь лично.

— Пожалуй, все же окажу им честь, — брякнула она напоследок Вспышке Звезд, поднимаясь со своего места, потягиваясь и направляясь к кучкующимся кошкам; предводительница в ответ лишь качнула головой, ничего не ответив.

— … Да ладно вам, пойдемте! — расслышала Клюква голос Аквамаринки, подобравшись поближе. — Я так долго этого ждала, а вы теперь даже не пускаете одним глазком взглянуть! Как так-то?!

— Чего верещите? — индифферентно поинтересовала она у притихших кошек; Аквамаринка, однако, тут же сориентировалась и, быстро сообразив, бросилась к Клюкве.

— Мам! Ма-а-ам! — замрякала она, утыкаясь ей в волнистый белый мех на грудке; Клюква в ответ чуть поморщилась от такого обращения, но поправлять не стала, не решившись портить момент нежности. — Ты видела меня? Я хорошо держалась? У меня шерсть нигде не топорщится? А…

— Уймись ты, сорока, — усмехнулась Клюква, боднув дочь. — Поздравляю, — муркнула она и, не задумываясь, соврала, лизнув ее в лоб: — Горжусь тобой.

Аквамаринка просияла пуще прежнего, но вдруг резко стушевалась.

— Меня из лагеря даже теперь не выпускают, представляешь! — пожаловалась она, обиженно косясь на виновато притихшую Сычекрылую.

— Ну не могу же я на ночь глядя отправиться показывать всю территорию! — попыталась оправдаться та. — Сейчас и днем-то холодища стоит, а ночью мы обе околеем, пока будем бродить от одной границы к другой. Еще и снегопад вот начался, — она указала хвостом на медленно падающие снежинки. — Не хочу я в такую погоду в лес тащиться, увольте, — распушилась Сычекрылая. — Нет, нет и еще раз нет.

— Так давай совсем немножко походим, хотя бы до одной границы! — жалобно мявкнула Аквамаринка, не желающая сдаваться так просто. — Еще даже не слишком темно, мы успеем!

— Ты хоть можешь себе представить, какая у нас территория большая? — фыркнула Акация, вклинившись в разговор. — Хотя, иначе бы с такими глупыми вопросами не лезла, так что поясняю: пока дойдешь до Речного или Небесного племени, уже ночь наступит, а вам еще обратно возвращаться. Сама промерзнешь с таким-то мехом и свалишься с какой-нибудь простудой опять, — она скептически посмотрела на короткошерстную Аквамаринку, которая лишь обиженно насупилась в ответ на ее слова, а потом умоляюще уставилась на Клюкву, как на свою последнюю надежду.

Вот же неугомонное создание.

И ведь пищать будет потом весь вечер, если откажешься, но не шляться же по всему лесу с недавно выздоровевшей Аквамаринкой в такой холод! Да еще и с учетом того, как рано начинает темнеть в сезон Голых Деревьев, который неумолимо приблизился практически вплотную вместе с первым выпавшим снегопадом.

— Не могу не согласиться с доводами остальных, извини уж, — Клюква покосилась на разом поникшую Аквамаринку. — Однако у меня есть другая идея и, думаю, ты ее оценишь, — она сделала выразительную паузу. — Как насчет небольшой прогулочки неподалеку от лагеря? Да вы-то уймитесь, я вас с собой звать и не собиралась, — торопливо добавила Клюква, когда на нее уставились аж два ошарашенных взгляда в лице Акации и Сычекрылой. — Это чисто семейная вылазка, которая вас не касается, — усмехнулась она, искоса глянув на разом осчастливленную предложением Аквамаринку, которая чуть ли не на месте подпрыгнула от нетерпения.

— Тактичности тебе не занимать, — закатила глаза Акация, впрочем, не выглядя задетой или обиженной от слова совсем. — Ну валите погулять, чего уж там. Только мою ученицу мне не заморозь, учти, у меня на нее большие планы!

— Не забудь меня в них посвятить, — ворчливо заметила Рубинка, не разделявшая радостного настроя сестры. — Идемте уже.

— Ну наконец-то! — послышалось от самого оптимистичного участника прогулки, который тут же бросился к выходу из лагеря — Клюква не успела даже что-то вставить или сообщить уже сбежавшей от них Аквамаринке, куда они направляются. Хоть бы с новоиспеченной наставницей попрощаться удосужилась, верещалка такая.

— Заранее тебе сочувствую, — Клюква с наигранной жалостью похлопала Сычекрылую хвостом по спине, прежде чем направиться вслед за гиперактивной дочерью. — В ближайшее время она с тебя не слезет.

— В ближайшие полгода, ты хотела сказать? — фыркнула Сычекрылая. Расстроенной или напуганной грядущими перспективами она, как ни странно, не выглядела, хотя следовало бы. — Ну ничего, посмотрим еще, кто кого.

— Аквамаринку мне не обижать! — пригрозила Клюква и, покосившись на уже умирающую от нетерпения негодницу, все-таки торопливо направилась к ней. — Не скучайте тут без своих подопечных.

— Попробуй тут поскучать, — скривилась Акация, кинув максимально выразительный взгляд на невозмутимую Рубинку, но та старательно проигнорировала его.

Клюква едва заметно иронично улыбнулась и, кивнув напоследок наставницам своих дочерей, не оглядываясь засеменила в сторону леса. Те, не сговариваясь, ломанулись за ней, пытаясь поспеть за длиннолапой воительницей; Клюква даже не пыталась сбавить темп, искренне заинтересованная в том, отстанут ли они, но ученицы не собирались так легко сдаваться, так что, тяжело фырча и пыхтя себе под нос, бежали за матерью.

Стоило отдать им должное — особенно Аквамаринке, которая впервые выбралась в лес, — ни одна из кошек не проронила ни единой жалобы. Да, они ужасно шумели по пути, но Клюква не могла не оценить их стойкое молчание.

Остановилась она лишь спустя пару минут, заведя дочерей в небольшой, хорошо освещенный подлесок, и машинально принюхалась, приоткрыв пасть. Дичью, к ее величайшему огорчению, не пахло.

— А-а-а! — Клюква невольно вздрогнула, распушив мех, и обернулась: Аквамаринка, выпучив голубые глазенки, во всю озиралась по сторонам, то и дело вертясь на месте и подскакивая к каждому встречному растению с желанием понюхать его и запомнить запах. — Тут так красиво! Не то, что в лагере, — насупилась она, — одни коряги противные да морды облезлые.

— Аквамаринка! — предупредительно шикнула Рубинка, опасливо покосившись на мать; та, однако ж, лишь прыснула в усы.

— Не такие уж у нас и облезлые морды, — индифферентно мяукнула Клюква, весело прижмурившись. — Пока что, в любом случае. А вот придут холода-а-а… И станет куда хуже.

— Куда уж хуже, — пробурчала Рубинка, недовольно распушая темно-рыжий мех, усеянный прозрачными снежинками.

— Поверь: это еще не холодно, — чуть посерьезнев, мурлыкнула Клюква. — В сезон Голых Деревьев порой такие морозы стоят, что коты замерзают насмерть или отмораживают себе уши с хвостами… В лучшем случае, — мрачно усмехнулась она и подавила ухмылку при виде перекошенных от ужаса морд дочерей. Однако, это было даже весело. Аквамаринка, правда, быстро совладала с собой.

— Не боюсь я твоих холодов! — воинственно задрав голову и вздыбив и без того короткую шерсть, пискнула она. — И Рубинка не боится! Правда?

Сама Рубинка, тем не менее, не разделяла энтузиазма сестры и выглядела куда более напряженно и задумчиво.

— Неужто мы в этих «корягах противных» зимуем? — угрюмо поинтересовалась она. — Они же никак нас не защитят.

— А с чего ты взяла, что мы зимуем там? — пожала плечами Клюква. — Обычно в холодные времена мы уходим к Ветровалу — он не так уж и далеко от лагеря, зато от снега и ветра защищает прекрасно. Так что мы забиваемся под поваленные деревья всем племенем и греемся друг о друга.

— И Вспышка Звезд? — встряла любопытная Аквамаринка.

— И Вспышка Звезд, — кивнула Клюква и чуть заметно улыбнулась, стоило ей вспомнить об уютных ночах рядом с Инеем. На мгновение она едва не пошатнулась, когда припомнила его запах и тепло, но быстро взяла себя в лапы. — Ну, а если очень уж холодно, то мы перебираемся в бывший лагерь Двуногих… Чего вы на меня так глядите? Они там давным-давно не живут, зато их Гнезда отлично защищают от снега и ветра! По-вашему, помирать от своей непомерной гордыни лучше, нежели довольствоваться отличным убежищем? — фыркнула она.

— А мне нравится! — заголосила Аквамаринка. — Покажешь нам это э-э «Гнездо»? Я хочу посмотреть! И Рубинка хочет.

— Не хочет, — брякнула несчастная, всеми игнорируемая Рубинка.

— Нам далековато идти, — уклончиво смиловалась над ней Клюква. — Пока доберемся, уже окончательно стемнеет, а нам еще назад идти.

— Ну переночуем та-а-ам, — заискивающе протянула Аквамаринка, все еще надеясь склонить мать на свою сторону.

— А потом Акация мне уши оборвет, — сумрачно обронила Рубинка, недовольно глядя на сестру. — Уймись уже, сорочья голова! — она возмущенно стукнула ее лапой по уху. — Что ж ты не угомонишься-то никак?

Аквамаринка ойкнула, опасливо прижав большие треугольные ушки к голове, и ответила Рубинке обиженным голубым взглядом. Та лишь выразительно хмыкнула и, прикрыв глаза, отвернулась от сестры, с легким интересом рассматривая кружащиеся вокруг снежинки; чуть задрав голову к серому небу, она наблюдала за снегопадом, и Клюква вместе с тем чувствовала какую-то смесь умиротворения и уюта. В голове ее промелькнула мысль, что может эти котята и не смогли пробудить в ней желаемых материнских чувств, но она была к ним по-своему привязана. И пока что она не знала, хорошо это или плохо, однако сейчас в их компании дышать ей было чуть легче. Возможно, это было лишь потому, что они были его детьми, но Клюкву мало беспокоил поиск причинно-следственной связи в своих мотивах — хотелось просто хоть на мгновение забыться и расслабиться, отдавшись этому любезному и теплому вечеру.

Клюква умиротворенно прикрыла глаза и распушила мех, получше укрывая свои лапы пушистым хвостом. Уйти полностью в свои мысли ей, однако, никто не дал: пока Рубинка отвлеклась на созерцание первого в своей жизни снегопада, а Клюква наслаждалась вполне приятной компанией и погодой, Аквамаринка вынашивала зловещий план — прижавшись к земле, она подкралась к ничего не подозревающей сестре и, вильнув хвостом, бросилась ей на спину.

Рубинка, не ожидавшая такой подлости, взвизгнула от внезапности и тут же сцепилась с ехидно мурлычащей сестрой в рыжий клубочек, с мявом покатившись по земле. Растерявшаяся от такого Клюква удивленно округлила глаза и подскочила на месте, когда верещащий комок чуть не ударился ей в лапы.

— Эй, вы меня собьете! — возмутилась она, стараясь больше не оказываться на пути дочерей, и в целях безопасности скользнула в сторону, запрыгнув на поваленное, покрытое тонкой коркой сверкающего инея, дерево.

Секундой спустя Рубинка, наконец, одержала победу, крепко вжав Аквамаринку в землю; та сдаваться не думала и, тяжело пыхтя, начала молотить задними лапами живот сестры. Рубинка зашипела в усы и, не раздумывая, змеей кинулась Аквамаринке в морду, кусая ее за ухо. Аквамаринка болезненно взвизгнула и все же обмякла, перестав как-либо сопротивляться.

— Так-то! — удовлетворенно хмыкнула Рубинка, отступая и громко дыша. Но не успела она продолжить заниматься самолюбованием, как притихшая Клюква одним широким прыжком оказалась у нее под носом и толкнула, валя в пожухлую траву. — Эй! — взвыла она, возмущено мерцая глазищами на надменно урчащую мать. — Чего ты лезешь?

— Восстанавливаю справедливость, — загадочно протянула она, обвив хвостом лапы; Аквамаринка, настолько выдохнувшаяся, что хватала ртом воздух, высунув розовый язык, самодовольно хихикнула и устало растянулась на земле.

— Съела? — зевнула она, весело прижмурившись.

— Так нечестно! — заголосила возмущенная Рубинка, но из-за навалившегося изнеможения голос ее звучал тускло и невыразительно. — Двое на одного!

— Все честно, — фыркнула Клюква, окинув ее насмешливым взглядом. — Ты ученицей стала раньше, а Аквамаринка лишь сегодня. Вот я и помогаю ей немного.

— Да ты воительница уже давным-давно! — воскликнула Рубинка, подвернув под себя лапы.

— Так я и помогла чутка ведь, — невозмутимо отозвалась Клюква.

— Ну и что?

— И ничего, — пожала она плечами. — Не бурчи, — нависнув над дочерью, муркнула она и лизнула Рубинку в мохнатый лоб. — На ежа похожа, — весело продекламировала она, — вылижись получше, а то шерсть топорщится так, что ею глаза выколоть можно.

— Нормальная у меня шерсть, — брякнула обиженно Рубинка, тем не менее, все же присев и лизнув короткую лапку; Аквамаринка, более-менее отдохнув, подползла к родственницам поближе и шмякнулась у сестры под боком, с довольным мурлыканьем принявшись вылизывать свой живот.

— В следующий раз я выиграю, — наигранно мстительно заявила она, проведя языком вдоль лапы Рубинки; та одернулась и скептически на нее покосилась:

— Мечтай.

Клюква же, молчаливо наблюдавшая за их перепалкой, окончательно расслабилась, наконец позволив себе отбросить мысли об Инее куда подальше. И в голове ее мелькнула слабая надежда, что жизнь все же налаживается.

— Все собрались? — внимательный взгляд Вспышки Звезд, которая не без комфорта устроилась на раскидистой ветке орешника, скользнул по собравшимся внизу воинам племени Теней, заинтересованно уставившихся на свою предводительницу. Оно было и немудрено! Такие ранние собрания устраивались нечасто, в основном только по очень важным событиям, требующих немедленного обсуждения и разрешения. С более обыденными вещами успешно разбирался самостоятельно и глашатай, Гремучник, запросто обходясь без вмешательства Вспышки Звезд; так что на сей раз причина действительно должна была быть серьезной.

Аконитушка, правда, всеобщего любопытства не разделяла: когда ее вдруг ни свет ни заря разбудил хриплый рев Гремучника, созывающего котов, она чуть из своей шерсти не выпрыгнула от испуга и внезапности. Какие только мысли не пронеслись в ее голове в тот момент, начиная от нападения на лагерь и заканчивая смертью кого-либо из соплеменников, а то и еще какой катастрофой!

А по итогу это всего лишь собрание.

Зато теперь, пожалуй, Аконитушка в полной мере понимала, почему воины соседних племен избегают встреч с их глашатаем даже в мирное время — с таким-то голоском попробуй не испугайся. Хотя Сумрачные коты вроде как уже привыкли: вон, сидят тут и с нетерпением смотрят на Вспышку Звезд в ожидании каких-нибудь, несомненно, интересных новостей. И она не заставила себя долго ждать.

— Без лишних слов сообщу, что с наступлением сезона Голых Деревьев, как все знают, дичи будет становиться все меньше и меньше — и, к сожалению, совсем скоро нашей территории будет не хватать для того, чтобы нормально прокормить все племя, — Аконитушка взволнованно насторожила уши на этих словах. Неужели Вспышка Звезд намекает на грядущую битву с соседями, дабы отнять у них кусок земли? — А потому мы с Гремучником, посоветовавшись со старшими воинами, решили, что с этой проблемой надо разбираться уже сейчас, пока лес еще не замело снегом, и у нас еще есть силы на что-то, кроме охоты и попыток выжить.

Оптимистично, однако.

— Что, пойдем бить морды Небесным и Речным? — мрачно пошутила Каменка, которая, несмотря на густую теплую шерсть, активно жалась к своему другу, щуплому Сугробу, прячась от холодного пронизывающего ветра. Глядя на нее, Аконитушке тут же захотелось тоже прижаться к кому-нибудь поближе, и она сиротливо завертела головой в поисках Дождецвета, который, как оказалось, важно восседал неподалеку от Гремучника. Далековато как-то пробираться туда сквозь толпу котов.

«Ну и ладно», — с легкой грустью подумалось Аконитушке, но прильнуть к кому-нибудь из соплеменников она не решилась: мало ли, как еще на это отреагируют.

— Ну как бы нет, наше предложение не включает в себя драки с соседями, — тут же возразил Гремучник, вызвав целый шквал недоумения у присутствующих. — И вообще, в идеале, никаких конфликтов между племенами возникнуть бы не должно. Ну, при том условии, если они ничего не узнают, — фыркнул он, так и не поделившись подробностями с нетерпеливыми соплеменниками и явно желая сохранить интригу как можно дольше.

Вспышка Звезд, однако, была иного мнения.

— Мы решили расширить территорию за счет неизведанных земель за пределами племен, — мигом разрушила она все коварные планы своего глашатая и замолчала, ожидая реакции племени.

На мгновение коты растерянно затихли, неуверенно переглядываясь друг с другом и перешептываясь между собой; Аконитушка удивленно приоткрыла пасть, во все глаза уставившись на свою предводительницу: неужели она всерьез намерена заняться исследованиями, когда сезон Голых Деревьев уже наступает им на хвост?.. С другой стороны, конечно, это была отличная идея, ведь дичь никогда не бывает лишней. Но все же…

Ее сомнения, похоже, разделяли и некоторые соплеменники, потому гвалт на поляне начал стремительно нарастать, вынуждая вышепоставленные лица племени поскорее вмешаться, пока их сонные растерянные воители чего-нибудь себе самостоятельно не навыдумывали:

— Тишина! — гаркнул Гремучник, и Аконитушка мгновенно испуганно прикусила язык, сжавшись в комок: да что ж у него за голос такой! Такой резкий и скрипучий, он неприятно резанул по чувствительным ушам ученицы. Неудивительно, что, в отличие от других племен, у Сумрачных созывает котов на собрания и следит за дисциплиной не Вспышка Звезд с ее достаточно тихим и спокойным голосом, а рокочущий Гремучник.

Неудивительно, что он получил такое имя.

— Благодарю, — вежливо кивнула Вспышка Звезд и вновь взяла слово. — Предрекая ваши вопросы, скажу, что мы не будем отходить далеко от нашей нынешней территории: продвигаться мы будем вдоль границы с Речным племенем мимо старого лагеря Двуногих и малой Гремящей Тропы. Поначалу мы лишь немного обследуем, что находится за пределами наших земель, — она прошествовала взад-вперед по ветке, задумчиво глядя вдаль и, прочистив горло, зычно продолжила: — Морозница, — огромная черная кошка, вальяжно потянувшись, вышла вперед и присела неподалеку от Гремучника, — будет руководить вашим отрядом. Мы не знаем, наткнемся ли мы там на хищников, потому нам нужны самые сильные бойцы на случай непредвиденной угрозы.

Аконитушка с любопытством рассматривала старшую воительницу: ее черный мех необычно отливал серебром, а грязно-желтые глаза светились самодовольством и уверенностью. Без сомнения, она заранее знала, что ее назначат лидером разведчиков и теперь ее так и распирало от гордости. Вот ведь кому чувство собственного достоинства Звездное племя отсыпало с избытком.

— Аконитушка! — кошечка, увлекшись разглядыванием Морозницы, едва не подскочила на месте от испуга. — Иди к нам!

Пригладив шерстку, она повела ухом, точно определяя источник шума (а, если точнее, голоса Аквамаринки), и быстренько засеменила к затерявшимся в толпе рыжим сестрам.

— У меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло! — обиженно замрякала она шепотом в морду Аквамаринке, присев рядом с ней и недовольно распушившись; Рубинка, кинув на нее быстрый взгляд, приветственно кивнула и вновь отвернулась, прислушиваясь к собранию.

— Ой, — смущенно потупилась Аквамаринка, — я не хотела, не обижайся! — она примирительно лизнула подругу в нос, уверенно придвинувшись ближе, и горячо зашептала ей на ухо, понизив голос в попытке особо не привлекать к себе внимание. — Ты просто там так сиротливо одна сидела — даже Дождецвет тебя бросил! Замерзла небось, придвигайся поближе, — она обняла ее тонким хвостом.

— Спасибо, — тепло поблагодарила Аконитушка, позабыв об обиде и прижавшись к Аквамаринке покрепче.

— Итак, — заговорила Вспышка Звезд, и кошки обратились во слух, — в отряд Морозницы войдут Подсолнух, Крапивница, Водопад, Бересклет и… — она выдержала паузу, скользнув взглядом по рядам воителей, — Филин с Пламелапкой.

Вышеупомянутые коты уверенно выступили вперед, рассевшись в круг рядом с Морозницей. Пламелапка, изящная пестрая кошка с красивыми рыже-бурыми пятнами, горделиво восседала рядом с привычно мрачным Филином, так и лучась от распирающей ее гордости. Аквамаринка досадливо цокнула языком, глядя на старшую ученицу.

— Вы выступаете как можно скорее — вам нужно вернуться в лагерь до полного захода солнца, так что завтракайте побыстрее и отправляйтесь, — заключила Вспышка Звезд и, легко спрыгнув с ветви орешника на землю, скользнула к куче с дичью и, выудив оттуда свежую утиную тушку, бросила ее под лапы Морознице. — Собрание окончено.

Черная кошка, благодарно кивнув, с радостью накинулась на угощение, тут же принявшись терзать мертвую птицу своими огромными клыками; остальные разведчики, не раздумывая, последовали ее примеру, выудив себе по лакомому кусочку. Аконитушка невольно подумала, что ее чересчур длинные клыки достались ей именно от Морозницы — та приходилась ей довольно далекой, но все же родственницей.

— Но это же нечестно! — внезапно заголосила рядом с ней Аквамаринка, и Аконитушка в который раз за сегодня нервно дернулась. — Почему Пламелапка может пойти, а мы нет?!

Аконитушка поперхнулась от возмущения, вперив в Аквамаринку негодующий взгляд. Да она из детской нос несколько дней назад высунула — и нате, засобиралась исследовать неизвестные земли! Откуда ж у нее берется такая неуемная страсть искать себе приключения на хвост?

— Потому что, например, — вклинилась в диалог доселе молчавшая Рубинка, бегло оглянувшись — ей не слишком-то хотелось, чтобы воители подслушивали их, — ты стала ученицей совсем недавно и толком ничего не умеешь. Как прикажешь действовать, если на нас нападет лиса или еще кто? Может там вообще змеиное гнездо, а ты тут уже летишь навстречу неприятностям, даже не думая.

— Неправда! — оскорбилась Аквамаринка, распушившись. — Я уже могу охотиться — я вчера больше тебя поймала!

— И ты молодец, — кивнула Рубинка, глядя на сестру с таким видом, будто общалась с недавно родившимся котенком. — Вот только ты даже поспеть за отрядом не сможешь и быстро устанешь.

— Между прочим, — вспыхнула Аквамаринка, подступив вплотную к Рубинке и обиженно сопя ей в морду, — я…

Аконитушка, дернув ухом, добродушно закатила глаза и покачала головой. Ну что за ребячество посреди лагеря они устроили.

Наблюдая за перебранкой сестер, Аконитушка чуть ушла в себя, опомнившись лишь в тот момент, когда ее окутал посторонний горьковатый запах, становившийся все сильнее.

А вот с ней пересекаться не очень-то и хотелось…

— Сопляки, хорош голосить, — оборвала перепалку подошедшая Каменка, и Аконитушка мысленно застонала. — Если будете так пищать чуть что, то вас вообще никуда не возьмут, — фыркнула она и повела ухом в сторону, скривившись. — Приветствую моих сегодняшних товарищей по несчастью.

Да уж, Каменка, видно, решила сегодня третировать не только свою ученицу, Медолапку, но и всех остальных новопосвященных. И чего ей вечно неймется… Общаться с этой грубой кошкой у Аконитушки не было никакого желания, так что она быстренько завертела головой в поисках Дождецвета, дабы поскорее слинять от нее подальше.

Но, как назло, он опять куда-то делся.

— Не будь такой суровой, — мягко укорила Каменку Сычекрылая, широким, но плавным шагом подойдя к притихшим ученицам; Аквамаринка, завидев свою наставницу, заметно расслабилась и тут же бросилась к ней, с мурлыканьем утыкаясь в темный мех на грудке. Сычекрылая чуть муркнула в ответ и боднула ее в лоб. — Не обижай мою ученицу, — чуть серьезнее произнесла она, сверкнув янтарными глазами.

— Тц, кому она нужна, — отмахнулась Каменка и усмехнулась увиденной сцене. — Залезайте в палатку и там облизывайте друг друга сколько влезет, мы сюда не обжиматься пришли.

— Ты просто злишься, что тебе «пооблизывать» Сугроба сегодня не дали, — раздался низковатый насмешливый голос, и Акация прошествовала в круг рассевшихся кошек, приветственно кивнув просиявшей Рубинке. — Доброе утро всем, если это можно назвать утром, — она скептически покосилась на все еще темное небо.

— Как раз подходящее время, — пожала плечами Сычекрылая, — лисы активны именно сейчас.

Аконитушка похолодела. Лисы?!

— А причем тут лисы? — обалдело спросила Аквамаринка, во все глаза уставившись на старших кошек, и тут же зажглась энтузиазмом. — Мы будем сражаться с ними?

— Попридержи хвост, — Сычекрылая прихватила лапой свою ученицу, не дав той вскочить с места и помчаться на поиски злоключений. — Мы не идем охотиться на лис — мы идем учить вас, как вести себя в том случае, если вы с ними столкнетесь. И вы все, если что, идете с нами, — выразительно дополнила она, поглядев персонально на Аконитушку, которая тут же неприятно съежилась.

Вот повезло-то…

— К тому же, с нами еще и Гремучник собирался пойти, — фыркнула Акация, мельком оглядевшись по сторонам и оценив ситуацию. — Когда разберется с патрулями и распределит, кому и что делать, конечно же.

— Лучше б заодно еще напомнил Медолапке о том, что у нее, кроме отца, вообще-то, есть и наставница, — Каменка вперила злобный взгляд в мирно завтракающего Подсолнуха, которого активно донимала рыжевато-золотистая кошка, вертясь вокруг него и расспрашивая о грядущем исследовании. Даже особо прислушиваться не пришлось, чтобы понять суть диалога: уже по обрывкам фраз стало ясно, как Медолапка горит желанием ломануться в разведку вместе с отцом. Еще одна нашлась, мало Аконитушке было Аквамаринки! — Да чтоб ее Сумрачный Лес побрал, — Каменка прицокнула языком. — Медолапка! Тащи свой тощий хвост сюда, пока я его тебе не оторвала!

— Да иду я! — подскочив, возмущенно мявкнула Медолапка, с явной неохотой отлипнув от Подсолнуха; тот миролюбиво усмехнулся и лизнул дочь напоследок между ушей, после чего она быстренько засеменила к собравшейся компании, хмуря брови. — Чего орать-то на весь лагерь, все равно Гремучник еще даже не подошел.

«Да и Дождецвет тоже», — с грустью подумалось Аконитушке, которой откровенно не нравилась напряженная атмосфера, грозовым облаком повисшая из-за присутствия мрачной черепаховой воительницы. Вот надо ж было устроить первую совместную тренировку в такой и без того хмурый и неприветливый день!

— У Каменки день прошел зря, если она никому пинка под хвост не дала, как будто не знаешь, — Акация по-дружески пихнула Каменку в бок, заслужив поистине уничтожающий взгляд в ответ. — Ой, ну все-все, не смотри на меня так, словно сейчас мне голову отгрызешь. Я же любя!

— А я любя откушу тебе второе ухо, если сейчас же не заткнешься, — пригрозила Каменка, но практически сразу же утратила интерес к своей неуемной соплеменнице, заметив что-то более интересное за ее спиной. — О, ну надо же, кто соизволил явиться!

Аконитушка с трудом подавила облегченный вздох.

Пришел, наконец! Может, хоть Гремучник успокоит этих неугомонных скандалисток, которых змеями не корми, а дай поугрожать друг другу.

— Ну что, выдвигаемся потихоньку? — благополучно пропустив выпад в свою сторону мимо ушей, мурлыкнул Гремучник, мельком оглядывая собравшихся наставников и их учеников с высоты своего роста. — Вроде все на месте, нет?

— А Дождецвет? — неуверенно мявкнула Аконитушка, так и не заметив нигде поблизости пушистого целителя, след которого после собрания разом простыл. Ну не мог же он ее так бросить!

Не сбежал же он в лес раньше них!

— Он остается в лагере на этот раз: не можем же мы так просто взять и утащить обоих целителей на непонятно сколько времени, — пояснил Гремучник, изогнув кончик короткого тонкого хвоста. — Поэтому обращайся ко мне, если вдруг что — не укушу уж.

Аконитушка затравленно посмотрела на Гремучника, возвышавшегося над ней на несколько голов, а затем на мрачную Каменку, глядящую куда-то в сторону в молчаливой задумчивости, и едва слышно тяжело вздохнула. Оставаться с ними ей не очень-то хотелось — особенно без бойкого Дождецвета, который при необходимости мог заткнуть любого кота, — хотя присутствие других учениц несколько скрасило грядущие перспективы.

— Как скажешь, — обреченно обронила она, прижав хвост к телу и сиротливо оглянувшись на поляну в поисках оставившего ее на растерзание наставника.

— Ну что ты как не родная, — добродушно пробасил Гремучник, чуть пихнув ее в спину; Аконитушка ошалело мявкнула, вздыбив рыжий мех и спиной чувствуя, как его жесткая шерсть покалывает кожу. — Со мной с вами ничего не случится, — уверенно заявил он и, склонив голову, пощекотал ученицу длинными усами.

Аконитушка ощутила, как смущение жаром опаляет ей кончики ушей.

— Песий ты сын, может уже прекратишь разглагольствовать, и мы пойдем? — раздраженно осведомилась Каменка, чем мгновенно заслужила сразу два недовольных взгляда — Акации и Сычекрылой — и четыре удивленные пары глаз ничего не понимающих учениц. — У меня нет желания торчать в лесу до вечера.

— Следи за языком, — рыкнула Акация, мигом растеряв весь свой миролюбивый настрой; даже спокойная Сычекрылая рядом с ней вздыбила загривок, хотя в остальном держала себя в лапах.

— Ну-ну, — вмешался Гремучник, ничуть не выглядя задетым, но глаза его едва заметно угрожающе сверкнули, — не ругайтесь. Каменка все же права: пожалуй, нам следует уже выступать, пока наши дорогие лисички не оттяпали голову какому-нибудь зеваке. Не отставайте и держитесь ближе друг к другу — мы не уверены, что они убрались с нашей территории.

Остальные молча кивнули, и Гремучник, потрепав напоследок Аконитушку хвостом по голове, прошел мимо нее и возглавил шествие; старшие кошки двинулись вслед за ними, увлекая за собой учениц. Аконитушка нервно засеменила за ними, не особо понимая, где ей пристроиться в этой колонне.

— Аконитушка, — позвал Гремучник, обернувшись на мгновение и приостановившись, — иди позади меня. Остальные, не дайте нашу юную целительницу в обиду, а то Дождецвет до конца ваших дней будет пичкать вас рябиной, и вам это уж точно не понравится, — усмехнулся напоследок он и бросился в ежевичный туннель, не дожидаясь ответа.

* * *

Аквамаринка вдохнула полной грудью морозный, щипающий за нос воздух, и с наслаждением распушила коротенький мех. Было более чем прохладно, и ветер неприятно прихватывал ее за большущие уши и порозовевшие от холода подушечки лап; однако, находясь в почти постоянном движении и лучась от восторга, который напрочь затмевал все мало-мальские невзгоды этого дня, Аквамаринка практически не мерзла. Слишком уж она была увлечена думами об их сегодняшней миссии, ведь далеко не каждый день простым ученикам доводилось поохотиться на лис. Хотя, надо признать, в глубине души Аквамаринка очень сомневалась, что им правда разрешат пожевать хвосты этих длинномордых, но честно старалась не думать об этом и не расстраиваться лишний раз.

В конце концов, сам факт того, что их взяли с собой, уже о многом говорит! Хоть поглядят на лисичек, а то все, что ученицы пока что знали о них, было почерпнуто из рассказов Клюквы и других соплеменников. А тут воочию оценят, что же это за зверушки такие и с чем их едят!

Было темно, и даже птицы пока что безмолствовали. И никто из лисиных охотников не решался нарушить уютную мягкую тишину, ненадолго окутавшую лес перед самым началом рассвета.

До тех пор, пока Гремучник не приостановился.

— Вот мы и на месте, — констатировал он, оборачиваясь к своим спутникам и бегло пробегаясь глазами по небольшому отряду, прикидывая, все ли на месте. Убедившись, что никто за время «прогулочки», включая его временную подопечную в виде Аконитушки, не потерялся и не отстал, он удовлетворенно кивнул и продолжил: — Есть у кого идеи, почему мы пришли именно сюда? — Гремучник указал хвостом на возвышающуюся неподалеку огромную постройку, настолько неестественно-ровную и прилизанную, что у Аквамаринки практически не было сомнений в происхождении этого объекта. Двуногих лап дело, чьих же еще! — Может, поделитесь своими мыслями и впечатлениями? — он внимательно уставился на сборище искренне недоумевающих учениц, которые ограничились лишь обменом непонимающих взглядов друг с другом.

— А подойти поближе посмотреть можно? — тут же вклинилась Аквамаринка, с нескрываемым любопытством косясь в сторону Гнезда Двуногих. Интересно, а из чего оно было сделано? Из камней, деревьев или чего-то еще? Неужели Двуногие сами построили такую махину, да еще и уложили все так красивенько-ровненько, что глаз не оторвать от такого странного, но по-своему чарующего сооружения?

— Нельзя, — лаконично отозвалась Акация. — Во-первых, через забор ты не перелезешь — как минимум потому что тебе никто не позволит к нему подойти, — а во-вторых, к Двуногим лучше вообще не приближаться. Целее будешь.

— А они что, тоже едят котов? — с тихим ужасом в голосе поинтересовалась Аконитушка, на которую было жалко смотреть: припавшая к земле и распушившаяся так, что была больше похожа на моховой шарик, она с неподдельной паникой оглядывалась по сторонам, параллельно пытаясь прижаться поближе к Медолапке.

Аквамаринка одарила ее теплым сочувствующим взглядом, искренне переживая за состояние своей пугливой подруги, для которой подобная вылазка в лес была заметным стрессом. Еще и Дождецвет в лагере остался! Вот ведь предатель.

— Не-а, они делают с ними вещи похуже! — старательно игнорируя ужас со стороны Аконитушки, фыркнула Акация, которую такая реакция, напротив, явно позабавила. — Мало того, что они держат их в плену, так еще и мозги им промывают! Серьезно, если ты встретишь хоть одного домашнего котика, жившего с Двуногими всю свою жизнь, он будет клятвенно убеждать тебя, что ему живется просто превосходно. Ага, и это учитывая то, что его лишили свободы воли и выбора в принципе! Ненормальные какие-то, — заключила она, с неприязнью покосившись на Гнездо. — Что домашние, что их «хозяева».

— Они вообще без Двуногих ничего сделать не могут что ли? — недоверчиво уточнила Медолапка, сощурившись.

— За них выбирают даже партнера, о чем ты? — хмыкнула Каменка, кинув выразительный взгляд в сторону почему-то разом помрачневшего Гремучника. — Не правда ли?

Тот на провокацию, однако, не поддался, и остался все так же непоколебим, чем лишь больше заинтриговал молодых учениц.

— А Иней тоже домашний теперь? — вдруг спросила Медолапка, склонив голову к плечу и кинув полувопросительный, чуть ехидный взгляд на Рубинку с Аквамаринкой, будто бы ожидая ответа именно от них. Первую почти мгновенно заметно перекосило, и на ее лобастой мордени вмиг отразилось отвращение наряду с искренним возмущением; Аквамаринка же выглядела скорее удивленной подобному предположению, нежели оскорбленной, и лишь безразлично пожала плечами.

Рубинка, однако, явно захотела восстановить свою задетую таким заявлением честь.

— Он просто ушел, а не сбежал к Двуногим, — раздраженно изогнув кончик мохнатого хвоста, процедила она, награждая Медолапку рассерженным взглядом.

— Ну-у, фактически, — осторожно вклинилась в диалог Акация и, почувствовав повисшее в воздухе напряжение, чуть коснулась хвостом бока Рубинки, — мы не знаем наверняка, где он. Может, одиночкой стал, может, правда к Двуногим пошел — одному Звездному племени известно. Но не суть важно, пусть уже делает, что хочет.

— Ну так, теоретически, — выделив последнее собой особой интонацией, упрямо продолжила Медолапка, — если он все же стал домашним, то он будет плодить новых Рубинок и Аквамаринок, потому что так захотели Двуногие?

Обе — и Рубинка, и Аквамаринка — сразу обернулись к ней с обалделыми мордами, и Медолапка, видимо, осознав, как коряво выразилась, все же чуть стушевалась, смущенно прижав уши к голове.

— Ну, в смысле… — попыталась поправиться она, но Акация оборвала ее:

— Теоретически, как ты выразилась, да, — невозмутимо кивнула она и поджала губы, кидая презрительный взгляд на Гнездо. — Двуногие, в общем-то, все за домашних кисок решают: когда им есть, спать, дышать…

— И будут ли у них котятки, — мрачно усмехнулась Каменка, возвратив диалог в прежнее русло. — Если вы думаете, что Двуногие не такие уж и страшные, то как вам то, что они могут лишить котов возможности иметь котят?

— Они делают так? — ужаснулась Аконитушка, вздыбив шерсть.

— Порой, — уклончиво ответила Каменка, продолжая краем глаза поглядывать на Гремучника.

Сычекрылая чуть заметно стукнула пушистым хвостом по земле, выражая свое негодование и привлекая к себе внимание болтливых соплеменниц, которые явно давным-давно позабыли, зачем вообще в лес вышли.

— Извиняюсь, что вмешиваюсь в такой интересный разговор, — наконец, высказалась она, и в ее голосе скользнуло едва уловимое раздражение — Великое Звездное племя, ну хоть кто-то додумался замять назревающий конфликт! Аквамаринка невольно почувствовала гордость за свою наставницу: хоть кто-то здесь здраво соображает! — Но, возможно, нам стоит уделить больше внимания лисицам, а не той жути, что творят Двуногие со своими котами? Нас это все равно никак не касается! — подытожила она, многозначительно глянув в сторону Акации, будто безмолвно прося подругу о поддержке.

Но вместо Акации встрепенулся кое-кто другой, до этого хранящий гнетущее молчание и почему-то подозрительно делающий вид, что он тут вовсе ни при чем. Очень подозрительно.

— Полностью поддерживаю! — мявкнул Гремучник, недовольство которого можно было отследить лишь по подрагивающему короткому хвосту. — Мы тут все же не о Двуногих пришли рассуждать, так что лучше-ка замолкните и послушайте хоть что-то полезное.

По губам Каменки скользнула ехидная улыбка, но она каким-то чудом сумела удержать свой длинный язык за зубами; Сычекрылая некоторое время пристально смотрела на нее и Акацию, которым явно нравилось портить психику молодняку всякими неприятными подробностями, и поджала губы, что-то тихо пробормотав себе под нос. Аквамаринка, уже разузнавшая за время своего непродолжительного обучения, что Сычекрылая была мягкой и, пожалуй, излишне правильной кошкой, решила, что это было осуждение.

И это не могло ее не повеселить.

— А как связаны лисы и гнездо Двуногих? — быстро переключившись на другую тему, она улучила момент вставить свое слово вновь. — Они что, лис тоже в плену держат? Мы все-таки пойдем к ним?

— Уж не знаю, кого они там держат, а кого нет, да и как-то знать особо не хочу, — Гремучник слегка поморщился. — Но-о, связаны они напрямую, как ни странно — лисицы повадились приходить сюда, дабы порыться в том мусоре, объедках и прочей дряни, что оставляют за собой Двуногие, — он брезгливо распушил короткий мех, недобрым взглядом сверля Гнездо. — Так что мы их тут подкараулим и вломим им так, что они больше и носа не сунут на нашу территорию!

— Мы-ы? — с каким-то глухим отчаянием вопросила Аконитушка.

— Взрослые воители, — кратко отозвалась Каменка. — Вы лисицам на один зубок, пусть они сами и не отличаются большими размерами.

— Они что, маленькие? — удивленно дернула ушами Аквамаринка, которая почему-то до этого была практически полностью уверена в том, что лисицы как минимум раза в три… нет, в четыре минимум больше обычного кота! Так что же это, получается, что они вовсе не такие уж и крупные?

— Немного выше стандартного воителя, — кивнула Каменка, — в основном они кажутся большими за счет своего огромного пушистого хвоста. Но это не значит, что их можно недооценивать! — поспешно добавила она, глядя, как загорелись глаза у Аквамаринки.

— Поскорее бы их увидеть! — мечтательно вздохнула та.

— Ты быстро изменишь свое мнение, когда увидишь, сколько проблем они приносят племени, — огорошила ее Каменка. — Но неважно, все равно сначала нам нужно дождаться их визита. А потому предлагаю пройти к тем деревьям: с них обзор на Гнездо лучше, — сменила она тему, махнув хвостом в сторону раскинувшихся неподалеку от жилища Двуногих сосен, которыми оканчивался лес.

На удивление молчаливый Гремучник, задумчиво поглядев на обозначенное место, чуть кивнул и повел свой отряд в тень сосняка; остальные безмолвно последовали за ним. Аквамаринка, то и дело бегло оглядываясь по сторонам и принюхиваясь к новым запахам, вертела своей клиновидной головой и подергивала ушами. Ее так и тянуло вырваться из строя и побежать исследовать все самостоятельно, но она усилием воли заставила себя смиренно следовать за остальными, дабы не получить нагоняй от Сычекрылой и других воинов. А ведь так хотелось как следует изучить все вокруг! Особенно то странное Гнездо, к которому почему-то их не пускали старшие коты. Можно подумать, Двуногие сразу почувствуют их присутствие и пойдут их ловить! Одним глазком-то можно глянуть, что это вообще такое.

Отряд расселся под колыхающимися ветвями сосен в круг: Гремучник тихо разместился так, чтобы всем было удобно его видеть, и чуть накрыл свои длинные тощие лапы полосатым хвостом; Каменка, как ни удивительно, уселась у него под боком так, что касалась своей длинной шерстью его. Тот, к еще большему изумлению ученицы, чуть стукнул воительницу по лапам кончиком хвоста, на что та лишь надменно фыркнула и распушилась.

— Итак, — прочистив горло, прогремел Гремучник, и все сразу же навострили уши, — прежде, чем мы начнем саму охоту, стоит, пожалуй, рассказать вам о лисах для начала. Они ночные хищники — прямо как мы, так что днем их ловить — занятие беспресп-… Непростое, — поправился он; Аквамаринка удивленно склонила голову к плечу, Гремучник, однако, даже не смутился. — Потому-то мы в такую рань и вышли… А вы что о лисах знаете, кстати?

— Они вонючие, — нахмурилась Рубинка, чуть взъерошив рыжий мех на загривке.

— И визгливые, — поддакнула Медолапка.

— И падальщики, — хмуро дополнила Аконитушка, выглядевшая самой мрачной из всех. Медолапка, заметив ее пессимистичный настрой, придвинулась чуть ближе и успокаивающе лизнула в лоб; к несчастью, на молодую целительницу это не оказало никакого воздействия, и она угрюмо продолжила: — А еще они переносят так много заразы, что способны нам все племя позаражать.

В глазах Медолапки мелькнуло беспокойство, и она чуть боднула подругу в бок, пытаясь хоть немного отвлечь от невеселых мыслей; та ответила ей затравленным синим взглядом. Ни для кого не было секретом, что, хотя Аконитушка и была уже ученицей, окружающий ее мир за пределами лагеря очень пугал ее. Едва ли не только поэтому она стала целителем.

— Информативненько, — констатировала Акация и обменялась с Сычекрылой чуть насмешливыми взглядами. — Но в цело-о-ом правильно.

— Ну тогда, первое, что вам стоит усвоить, — начал Гремучник и обвел учениц внимательным желтым взглядом, — не пытайтесь убить их. Как бы вы ни старались, вы лишь потратите время и силы зря — вам они не по зубам. Их мех слишком плотный, а ваши челюсти — слабые. Даже самые крупные коты, в общем-то, неспособны задушить лису, не то что вы.

Аквамаринка удивленно приоткрыла пасть. Но тот же Гремучник был таким большим и сильным! Неужели даже он и его родня не смогли бы прикончить такую шавку? Или их отец… Ох, Иней тоже был огромным грозовым облаком.

Неужто они полностью беззащитны перед другими хищниками, даже такими небольшими?

— В целом они не представляют для котов прямо-таки огромной угрозы; по-настоящему опасными они становятся лишь в голодные времена. Вот тогда они запросто могут утащить, например, какого-нибудь зазевавшегося оруженосца себе на обед, — Гремучник многозначительно уставился на младших членов племени. — А большую часть времени они предпочитают к нам не лезть. Поэтому ваша цель — только спугнуть их и заставить убраться с нашей земли. А потому бейте в морду когтями: цельтесь в глаза, нос и губы — так вы сможете нанести им реальный урон, — невозмутимо продолжил он. — Помните о том, что вам нужно экономить силы. Лучше отступите на дерево или другую возвышенность и немного отдохните, нежели доводите себя до смерти в бессмысленной схватке. Лисицы, да и большинство других хищников, гораздо выносливее нас.

— Мы должны просто сбежать?! — тут же взъерепенилась Медолапка, вскочив с места; рыжевато-золотистая шерсть на ее хвосте топорщилась во все стороны, напоминая еловую ветку. — Какие мы тогда воители, если прячемся даже от лисиц?

Рубинка, доселе молчавшая, повернула к ней лобастую морду и хмыкнула.

— Ну да, ты же прям всесильный боец, который ничуть не выдохнется в подобной битве, — язвительно заметила она, окинув Медолапку презрительным взглядом. — И вовсе ты не будешь с лап валиться уже спустя минут пять. Что, лучше пойти лисице на съедение, зато остаться в собственных глазах доблестной самоотверженной воительницей, нежели переждать и с новыми силами бросаться в битву? Сила есть — ума не надо — это твой девиз, да?

— Молчала бы лучше, — уязвлено огрызнулась та, — сама-то в первую же неделю ученичества огребла!

Рубинка вздыбила мех, прижав уши к голове. Почти никто в племени не знал о ее стычке с Липкой, однако размашистую царапину, покрывшуюся спекшейся кровью и проходящую через всю переносицу, заметили все. И уже совсем скоро ее драгоценные соплеменники не поскупились начать распространять слухи на этот счет. До истины, к счастью, не докопались, однако одно то, что эту тему до сих пор продолжали мусолить, ввергало Рубинку в стыдливую ярость, и Аквамаринка очень быстро поняла, что дело вот-вот грозит закончиться дракой.

И это несмотря на то, что с ними сидело четыре взрослых воина, наблюдавших за перепалкой!

— Огребешь сейчас здесь ты, — пророкотала Рубинка, вставая к ней вплотную и угрожающе фыркая в морду; Медолапка ответно прижала уши к голове и чуть выгнула спину, из горла раздалось утробное урчание, и глаза ее, зеленые как мята, угрожающе заглянули в голубые Рубинки.

Аквамаринка уже была готова вмешаться, пока ученицы действительно друг другу глаза не выцарапали, как кое-кто другой решил остановить назревающий скандал.

— Завалите пасти, — обронила Каменка, — обе!

Медолапка и Рубинка тут же отпрянули друг от друга, но каждая из них продолжала сверлить свою противницу убийственным взглядом, обещающим все муки этого мира. Глубоко вздохнув и решив, что надо уж как-нибудь окончательно урегулировать возникший конфликт, Аквамаринка молча встала между ними и так же молча плюхнулась на землю, всем своим видом выражая то, что с места она даже не сдвинется и пусть только попробует хоть кто-то опять повыяснять отношения прямо во время инструктажа!

Гремучник, к счастью, не стал заострять на ссоре внимания. Пока что, во всяком случае.

— В принципе, сейчас от вас будет требоваться только одна-единственная вещь — следить за тем, как мы будем драться с лисами. Повторюсь: только следить, и не дай Звездное племя, чтобы хоть кто-то из вас влез в сражение! — он на всякий случай выразительно глянул в сторону Медолапки и Рубинки. — Как только подадут сигнал, вы тут же молнией летите на деревья и сидите там до окончания битвы, просто наблюдая за нами, понятно?

— А с вами точно все будет нормально? — испуганно поинтересовалась Аконитушка.

— Абсолютно! — подмигнул ей Гремучник, горделиво распушив буровато-рыжий мех. — Честное слово, никто не пострадает: от парочки лисиц четверо воителей уж отобьются как-нибудь!

— А если все-таки что-то случится? Ну-у, чисто теоретически, — уточнила Аквамаринка. Вот же подстава! — только их наконец вытащили на интересное задание, как тут же заставили сидеть в сторонке и не лезть. Ожидаемо, конечно, но все равно обидно! — Мало ли, что может произойти. Вдруг их будет больше, чем две?

— Если в такую драку влезет еще и орава оруженосцев, нам будет куда сложнее, поверь, — фыркнул Гремучник. — К тому же, лисицы одиночные зверюги и ходят максимум парами. Если, конечно, у них нет выводка верещащих лисят.

— Орава еще ничего не умеющих оруженосцев, которых посвятили в ученики несколько дней назад, — припечатала Каменка. — Ну да, помощи-то от вас будет ого-го. Что вы сделаете? Напищите на них?

Аквамаринка, тем не менее, и ухом в ее сторону не повела, решив, что более разумным поступком будет игнорировать все колкости Каменки: старшая кошка, видимо, всегда была такой недовольной, так что смысл обращать на нее внимание? Если такой стиль общения был для нее родным и привычным, единственно-верным, то что уж тут поделать?

Куда больше Аквамаринку привлекала перспектива хоть как-нибудь размять лапы, а не сидеть и ждать, пока эти несчастные лисички-таки соизволят заявиться сюда (если соизволят).

— Может мы хотя бы потрениру-у-у-уемся тогда? — заискивающе протянула она, растягивая гласные и с просящим взглядом заглядывая в глаза старших. — Что толку нам просто наблюдать — надо ведь и практиковаться! Прочувствовать! Ощутить вкус врага, кровь и плоть, услышать его предсмертный крик… Что вы на меня так смотрите? — удивленно мявкнула Аквамаринка, заметив на себе несколько удивленных пар глаз.

— Не знала, что ты такая, кхм, жестокая, — уклончиво мяукнула Рубинка, маскируя смешки под покашливания.

— Я-то? — поразилась Аквамаринка. — А кто пару минут назад был готов Медолапке глаза выцарапать?

— М-м-м, — многословно протянула Рубинка, дернув ухом.

— М-м-м? — так же многолосновно ответила ей в тон Аквамаринка, приподняв бровь.

— Ну, это было пару минут назад, — деловито заявила Рубинка, найдя, наконец, что ответить своей вездесущей сестре. — И это было чисто ради восстановления справедливости, а не… Как ты там выразилась? Чтобы «ощутить вкус врага и услышать его предсмертный крик»?

— Одно другому не мешает, — невозмутимо пожала та плечами. — И вообще, разве я не права? Нам ведь нужно и учиться, а не просто языками молоть да с деревьев смотреть! — и выжидающе уставилась на Гремучника, как на самого главного в их отряде по части принятия решений. Тот пару мгновений задумчиво глядел на Аквамаринку и, наконец, придя к какому-то выводу в мыслях, легко поднялся с земли и лениво потянулся.

— Уговорили уж, ладно, — мурлыкнул он, поочередно потягивая каждую лапу. — Тогда я лисица, а вы доблестные воители, которые хотят ее прогнать. Вперед, только чур без когтей!

— И что нам делать? — поинтересовалась Медолапка, скептически глядя на уж больно довольного Гремучника. — Повалить тебя? И, вообще-то, нас еще даже ничему не обучали!

— Импровизируйте — никто вам команды в случае реального столкновения отдавать не будет, — фыркнула Акация, подав хвостом знак остальным наставникам, чтобы они отошли подальше от места грядущей схватки. — А уж по итогу мы скажем, что именно вы делали не так.

— А если мы все сделаем правильно? — воодушевленно спросила Аквамаринка, наивно верящая в лучшее.

— Спорим, что не сделаете? — оставалась непреклонной Акация.

— Ну-у, нет, — тут же стушевалась Аквамаринка. — Но мы будем стараться!

— Ну сейчас и посмотрим на ваши старания, — подытожил Гремучник, выпрямляясь во весь свой немалый рост и чуть подергивая кончиком хвоста. — Валять по земле меня не надо; единственное, что вам нужно сделать — это просто закрепить то, что вы узнали сегодня, и попытаться заставить меня отступить. Можете и по носу заехать, и по ушам, не суть важно, только не переусердствуйте! — проигнорировав тихое бурчание Каменки про то, что так великому Сумрачному глашатаю оборвут и уши, и хвост, он продолжил: — А в остальном используйте любые способы, которые вам покажутся наиболее удачными — заодно и проверите, насколько они действенны. Все в деле?

Аквамаринка и Медолапка, обменявшись горящими взглядами, активно закивали и распушились от предвкушения; Рубинка сдержанно кивнула и чуть потянулась, а вот Аконитушка-а...

— Я, наверное, все-таки нет, — неуверенно подала она голос. — У меня лапа на тебя не поднимется даже! — виновато мрякнула Аконитушка. — Лучше в сторонке постою и понаблюдаю.

— А что ты тогда делать будешь, кроме как глазеть на происходящее? — с иронией в голосе спросила Каменка, смерив ее неодобрительным взглядом. — Особенно при встрече с лисицей.

Аконитушка, впрочем, даже слова не успела сказать в свое оправдание, как кое-кто сразу же кинулся ее защищать.

— На дерево залезет, как и любой другой адекватный целитель, — мгновенно окрысилась Медолапка, с пламенным возмущением глянув на наставницу. — Ей-то это зачем? Она ведь не будет выгонять хищников с нашей территории!

— Ой, ну опять началось! — наконец не выдержал Гремучник. — Каменка, а ну брысь на дерево и следи оттуда за тем, как бы наши рыжики не нагрянули в гости пораньше. Кыш отсюда! — наигранно грозно фыркнул он, прижав огромные уши к голове. — Весь день только и делаешь, что препираешься, пользы от тебя никакой.

— Боюсь-боюсь, о, могучий воин племени Теней, — ехидно отозвалась та, но, как ни странно, спорить с ним все же не стала. — Убираюсь с твоих глаз, дабы не мешать образовательному процессу, — пройдя мимо Гремучника, она словно бы невзначай слегка толкнула его плечом, на что он лишь хмыкнул. — Но не жалуйся потом, что я прибуду только к концу сражения — сам знаешь, какой из меня древолаз.

— Я потому тебя и отправил, — подмигнул Гремучник.

— Ну и сволочь, — заключила Каменка и, гордо прошествовав к одной из сосен, все же нехотя поползла наверх.

— Ну и ладно, — отмахнулся от нее Гремучник и вновь обратился к оруженосцам, смотрящим на такой обмен любезностями с искренне недоумевающими мордами. — Ближе к теме, да.

Все четверо учениц удивленно наблюдали за их перепалкой, не понимая, почему Гремучник, глашатай и тот еще огромный котяра — самый большой в их племени и, вероятно, на всей озерной территории в принципе — терпит такое обращение от рядовой воительницы. Аквамаринка с разочарованием прицокнула языком, поняв, что ей явно не хватает данных для понимания их отношений и что ей нужно как следует насесть на уши кому-нибудь по возвращении в лагерь, чтобы ей обязательно рассказали, что же между этими двумя происходит. А, и да, надо еще обязательно поспрашивать самого Гремучника, что же связывает его с Двуногими! Вдруг расколется и расскажет?

Ну, а пока она с легкой грустью проследила за тем, как Аконитушка, прижав уши к голове и стыдливо распушив рыже-белый мех, двинулась в сторону Акации и Сычекрылой и разместилась между ними. Последняя тут же ласково погладила ее хвостом по спине и шепнула что-то успокаивающее, и Аконитушка все же немного расслабилась.

— Удачи, — постаралась ободряюще улыбнуться она, кивнув подругам и перевела выжидательный взгляд на Гремучника в ожидании команды.

— Удача им не поможет, — усмехнулась Акация и наклонилась к ее уху, сказав при этом нарочито громко, чтобы это услышали все: — Даже взрослые воители не способны уложить его, не то что кучка недавних котят.

Аквамаринка возмущенно вспыхнула, распушив практический белый мех. Тоже ей, великие воители! Ничему толком не научили, а в бой кинули. Плывите, котята, как говорится.

— Ты в курсе, что ты самый поддерживающий наставник на свете? — фыркнула Рубинка, скосив на наставницу глаза.

— Разумеется~, — в ответ та наградила ее самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна, и Рубинка, хмыкнув, потупила взгляд. — Не умри, пожалуйста!.. Вот, довольна?

— Яз-ва, — хихикнула Сычекрылая, слегка толкнув Акацию лапой, и мягко улыбнулась Аквамаринке.

— Скептик, — продекламировала она с ехидной полуухмылкой.

Гремучник тяжело вздохнул, в очередной раз привлекая к себе всеобщее внимание (и видимо, мысленно зарекшись хоть еще раз брать с собой молодых воителей и их оруженосцев), и распушил мех.

— Ну вы там это, нападайте что ли. Я жду.

Аквамаринка встрепенулась, в последний момент удержавшись от того, чтобы выпустить когти; Медолапка с Рубинкой растерянно переглянулись, явно не шибко понимая, как им следует действовать. Гремучник же просто наблюдал за ними, ничего не предпринимая и выглядя притом подозрительно расслабленным.

Полный провал.

Аквамаринка пристально оглядела противника, пытаясь быстренько прикинуть, как лучше всего одолеть такого крупного котяру. Да она был в два, если не в три раза крупнее них — до морды они даже не дотянутся!.. Тогда-а-а выходит лишь один вариант, изначально предложенный Медолапкой.

— Нам нужно повалить его! — горячо зашептала Аквамаринка, скользнув к ней и Рубинке. — Иначе мы вообще ничего сделать не сможем! Он же высокий ого-го какой.

Медолапка с Рубинкой пару секунд вопросительно глядели друг на друга, будто мысленно переговариваясь о чем-то, и затем, не сговариваясь, кивнули.

Не медля, Аквамаринка рванула вперед, сделала выпад, целясь в лапу Гремучника. Тот, хотя и выглядел секунду назад рассеянным, мгновенно отскочил в сторону и ехидно покосился на растерянную ученицу. Медолапка с другой стороны бросилась сзади, впиваясь зубами в его короткий хвост; Гремучник чуть мявкнул, попытался отпрыгнуть, но с другой стороны ему в бок прилетел втык от Аквамаринки, смогшей, наконец, прицельно вцепиться в его переднюю лапу.

Гремучник быстро заперебирал лапами, стараясь сбросить то и дело кусающую его ученицу. Аквамаринка, в итоге все же потеряв опору, рухнула на землю, едва успев отпрянуть в сторону до того, как глашатай успел обрушиться бы на нее всем своим весом.

Тяжело втянув воздух, Аквамаринка вновь подскочила к Гремучнику, попытавшись дотянуться до его морды, но потерпела поражение — тот прытко отскочил подальше, сбросив с себя Медолапку. Та возмущенно замявкала, сразу же поднявшись на лапы и подступив к подруге.

Аквамаринка с горечью ощутила, что ей уже было сложновато сражаться, а Гремучник выглядел все таким же несокрушимым и полным сил, будто бы все происходящее было для него просто веселой игрой. Впрочем, наверняка так оно и было.

В суматохе ученица совсем потеряла из виду Рубинку — и не одна она, как вскоре стало ясно. Ее голубые глаза сверкнули позади Гремучника, и уже спустя мгновение кошка, с усилием оттолкнувшись задними лапы от сосновой ветки, на которую втихаря забралась, бросилась на своего глашатая; не ожидавший ее атаки и ранее потерявший из виду, Гремучник рухнул на землю.

Аквамаринка и Медолапка не стали терять времени даром, из последних сил кинувшись к нему и принявшись молотить лапами старшего кота и кусать за уши. Гремучник едва слышно охнул, Рубинка практически сразу же отскочила в сторону, и тот одним крупным рывком постарался подняться на лапы, сбрасывая с себя оставшихся двух учениц. Скатившаяся с него Аквамаринка краем глаза увидела, как распушившаяся рычащая Рубинка за долю секунды наотмашь зарядила лапой ему по морде так, что Гремучник болезненно отшатнулся.

— Я же сказал: без когтей!

— Ой, извини! — виновато прижала уши к голове Рубинка, но было уже поздно: напарницы уставились на нее с таким возмущением в глазах, что сразу стало ясно — теперь придет конец не Гремучнику, а Рубинке.

О тренировке все благополучно позабыли.

— Вот и у кого еще сила есть, а ума не досталось? — зашипела Медолапка.

Где-то в сторонке Гремучник едва слышно обреченно застонал.

— Я же не специально! — попыталась оправдаться Рубинка, но тут ее прервал громкий мяв Каменки.

— А ну тихо! — шикнул на них Гремучник; он резко напрягся и настороженно огляделся по сторонам, напоследок кинув взгляд наверх. Прежде, чем Аквамаринка успела хоть как-то сориентироваться и понять, что происходит, он тихо рыкнул: — На деревья, быстро! И чтоб носа оттуда не высовывали, ясно?

— Что, уже пришли? — не удержавшись, Аквамаринка, вытянув шею, начала любопытно осматриваться, надеясь заметить хоть одну из лисиц, но Гремучник вместо ответа лишь с праведным негодованием уставился на нее; и сдавшись, Аквамаринка ринулась к ближайшему дереву, краем глаза заметив, как Рубинка помогает забраться Медолапке на одну из редких нижних веток. Облегченно выдохнув, она сама молниеносно вскарабкалась на сосну, стараясь забраться как можно выше — во-первых, на подвернувшемся ей дереве настолько же удобных низких ветвей не оказалось, а во-вторых, ей хотелось рассмотреть лисиц во всей красе. Наконец достигнув своей цели, Аквамаринка довольно плюхнулась на сук, еще раз убедилась, что все живы-здоровы и залезли куда было велено (даже Аконитушка, мгновенно оказавшаяся на дереве после сигнала!), и свесила голову вниз, с интересом высматривая рыжих хищников.

И увидев, наконец, лисиц, практически свалилась с ветки, восторженно пискнув и вцепившись когтями в кору покрепче. Дождалась все-таки!

Великое Звездное племя, какие они были ярко-рыжие и обалденные! Даже у Рубинки с Клюквой мех был не такого насыщенного цвета.

— Ух ты ж, — сдавленно пробормотала Аквамаринка, не отрывая взгляда от внезапно оказавшихся красивыми хищников. Судя по рассказам, она представляла их как каких-нибудь мерзких тварей из типичных сказочек для котяток, но на деле все было куда интереснее! — Даже аж жалко их как-то, — пробурчала она вполголоса, искренне жалея о том, что не может спуститься и рассмотреть их поближе. Издалека, к несчастью, подробностей их внешности почти не было видно — будь проклято плохое кошачье зрение, заточенное только под охоту.

Плутовок, как и ожидалось, было двое. Лисицы, к удивлению Аквамаринки, были достаточно низкорослыми, с вытянутыми толстенькими тельцами, огромными махровыми хвостами и парадоксально тощими, но достаточно изящными иссиня-черными лапами. Двигались они плавно, ловко и прытко, и Аквамаринка не могла не подумать, что да, все же они чем-то очень даже напоминали ей кошек.

Как жаль, что поближе подобраться совсем не выйдет.

Она поискала взглядом своих соплеменников и изумилась еще больше: те даже не прятались! Не пытались хоть как-либо замаскироваться — лишь чуть припали к земле. И то скорее чтобы заранее разогреться и прицелиться, нежели скрыться с лисьих глаз.

«Они же вас увидят», — недоуменно подумала Аквамаринка и растерянно склонила голову к плечу, то и дело переводя взгляд с Гремучника и наставниц на рыжих зверей.

Сердце ее тревожно дрогнуло и забилось чаще, когда одна из лисиц остановилась и повернулась в их сторону, глядя прямо на Гремучника. Вжавшись в ветку, Аквамаринка уже было решила, что драка начнется прямо сейчас — не станет же лиса так просто игнорировать конкурентов! — однако ничего не случилось. Даже Гремучник никак не отреагировал на зрительный контакт с хищницей. Пару волнительных секунд лиса просто смотрела на него, а затем отвернулась и вместе со своей подругой вновь потопала к объедкам.

К собственному удивлению, Аквамаринка ощутила укол жалости к этим двоим — племенные коты в голодные времена ведь тоже порой побирались у Двуногих, как эти лисицы! Да и выживали воители лишь потому что владели большой территорией, которую ревностно охраняли, а так, будь они поодиночке, чем они б отличались от других обитателей леса? Может этих двоих вообще выгнали другие хищники! Они ведь тоже хотят есть и жить…

Как жаль, что лисы и кошки не понимают друг друга — подумалось ей напоследок, а уже мгновением спустя Гремучник и его отряд бросились на лисиц.

Они разделились: Каменка, Сычекрылая и Акация оттеснили одну из них, раз за разом нанося ей удары с трех сторон. Аквамаринка даже поразилась, как слажено они работали — стоило одной отскочить в сторону подальше от длинной зубастой пасти хищницы, как другая сразу же замахивалась на нее когтистой лапой. Лисица неприятно взвыла и встала на задние лапы, тяжело обрушившись на кошек в попытке разогнать их и вырваться из плена чужих когтей и клыков. Воительницы бросились в рассыпную — Аквамаринка видела, как Каменка успела напоследок хорошенько хлестнуть ее по носу.

— Гоните ее прочь! — взревел Гремучник, заставив Аквамаринку удивленно округлить глаза: она никогда не слышала, чтобы кошки издавали такие звуки! Это не было мявом или воем… Это было… лаем.

Не меньше поразило Аквамаринку и то, что Гремучник сражался с другой лисицей в одиночку, и битва их была куда более яростной и свирепой.

Гремучник был явственно крупнее хищницы: он возвышался над ней на целую голову и, вероятно, мог запросто сломать ей позвоночник, если бы обрушился ей на спину. Его движения были плавными и отточенными, будто бы тот каждый день дрался с подобными соперниками; он молниеносно отскакивал в сторону, стоило лисице попытаться атаковать его, и так же быстро наносил ей удар за ударом, безжалостно метя длинной лапой с крючковатыми когтями в глаза.

Уши его были плотно прижаты к голове, хвост то и дело в ярости рассекал воздух, а из горла раздавался низкий, режущий уши рев; раненная лисица, распушив мех и оскалив клыки, отчаянно визжала в ответ на каждый его выпад, слепо пытаясь впиться ему зубастой пастью в морду.

На мгновение — всего мгновение — мир застыл. А затем треснул.

Гремучник резко кинулся вперед, вцепился ей в шею и вжал в траву. Лиса под ним громко надрывно взвыла, безнадежно пытаясь высвободиться и сбежать, однако Гремучник лишь крепче сжал челюсти на ее горле.

«Отпусти ее!»

Лисица отчаянно задергалась, испуганно затявкав и истерично пихая глашатая лапами, но вскоре ее движения и подергивания становились все более слабыми и безвольными. Вой ее стал более тихим, прерывистым, резким, пока, наконец, не оборвался окончательно. Гремучник безжалостно удерживал ее еще пару секунд и лишь после будто бы нехотя разжал челюсти, облизнул чуть окровавленные губы и цепко оглядел лисицу. Безбоязненно склонился над ее мордой, проверяя что-то, и презрительно хмыкнул, тут же отвернувшись и броско передернув плечами.

Он отошел в сторону и абсолютно спокойно направился в сторону деревьев, на которых засели ошеломленные оруженосцы, словно ничего и не случилось. Словно не он убил эту лису. Словно не он говорил, что они не могут убить их.

Каменка, Сычекрылая и Акация за то время, пока Аквамаринка наблюдала за схваткой своего глашатая, погнали оставшуюся лисицу мимо Гнезд Двуногих за пределы племен, но ей было все равно.

Она в последний раз с громко клокочущим сердцем посмотрела на безжизненный комок красно-рыжего меха и как-то чересчур болезненно втянула в себя воздух, ощутив, как сердце ее отчего-то неприятно сжалось за хищницу.

Почему-то Аквамаринка до последнего ожидала, что лисица все же поднимется и побредет прочь с их земель.

Но она так и не встала.

— Вёх.

— М-м?

— Я хочу пожевать елку, — задумчиво протянула Липка, с искренним любопытством взирая на необычные теневые деревья: так уж сильно они отличались от привычных Липке дубов, кленов и другой растительности Речного племени. Были они кошмарно длинные, с прямыми стволами и тонкими ветками, усеянными колючим зеленоватыми иголками, и пахли так душисто и в то же время странно, что у Липки, совершенно не привыкшей к этому сильному дурманящему запаху, голова шла кругом.

Сумрачное племя было очаровательным. По крайней мере, его территория.

— Зубки чешутся? — усмехнулся Вех, наградив ее насмешливым голубым взглядом; столь ребяческим вопросом удивлен он, однако, ничуть не был. — Но я бы не советовал. Иголочки-то у них миленькие, конечно, и пахнут обалденно, да вот только если ты их нажрешься, то они вполне могут проткнуть тебя изнутри. А это, поверь уж мне на слово, несовместимая с жизнью травма, да и умирать ты будешь в той еще агонии. Но если ты в свои шесть лун уже хочешь уйти из этого бренного мира, то я могу посоветовать тебе более безболезненный спо-…

— Да все-все! — негодующе замрякала Липка, распушив мех. — Не буду я их есть, что ты начинаешь-то… После таких рассказов вообще ничего есть не хочется, знаешь ли, — фыркнула она.

— Это еще ничего, — заговорчески улыбнулся Вех, прижмуриваясь, — у меня в запасе очень много историй о том, как глупо погибали коты… Хочешь послушать?

— Воздержусь пока что, — хмыкнула Липка, приоткрывая пасть и с наслаждением втягивая запахи хвои, — у меня тут дела поинтереснее пока что есть, нежели слушать о том, как кто-то помер из-за пары царапин, потому что вовремя к целителю не обратился.

— Ох, ну простите, что я отвлекаю великую Речную целительницу от пускания слюней на елочки, — ехидно мурлыкнул он, чуть шлепнув Липку хвостом по спине. — Не забывай, что мы сюда не по сторонам глазеть пришли, а по делу. Важному, между прочим. Эй, Мираж, ты-то от нас куда убежал, мы на чужой территории тут расхаживаем, между прочим! Нас-то не тронут, а тебе уши оборвут только так, если попадешься на глаза нашим соседям!

Небольшой золотистый котик, тем временем с любопытством обнюхивающий ствол ели, чуть вздрогнул от оклика, но нехотя посеменил обратно к целителям. Вообще-то Миража с собой никто брать не планировал, но Лютик, заметившая Липку и Вёха, собравшихся куда-то далеко в лес, тут же намертво прицепилась к ним и отказывалась отпускать без сопровождения хоть какого-нибудь воителя. На всякий случай, как она выразилась.

На кой Сумрачный Лес им нужен воин, если они идут с вполне себе дружелюбным визитом к Теневым котам, Липка не знала. И с радостью бы поспорила с матерью, мол, Мираж им вообще не сдался, как и его компания в целом, но Вёх поглядел на нее такими страшными глазами, что Липка все же воздержалась от возмущений. И теперь, идя по хвойному лесу, лишь изредка косилась на сопровождающего и все еще искренне недоумевала, зачем он им нужен. Но спасибо хоть на том, что Мираж оказался достаточно тактичным, дабы не влезать в разговоры целителей и не доставать их глупыми вопросами. А то ведь могло быть в несколько раз хуже!

Спасибо Звездному племени, что хоть не сама Лютик напросилась к ним на прогулочку.

Мираж хотя бы оправдывал свое имя и старательно делал вид, что его здесь нет — просто идеальный спутник. А еще чудеснее было то, что ему быстренько нашли шикарное применение и заставили нести весь тот ворох трав, что Вёх взял с собой для обмена.

— Кстати, а почему елки-то до сих пор зеленые? — наткнувшись на вопросительный взгляд Вёха, Липка пояснила: — Другие деревья уже пожелтели и посбрасывали листья, а эти что?

— Хвоя не сбрасывается и уж тем более не меняет свой цвет, — насмешливо фыркнул он. — Вот даже Голые Деревья придут, а ели все еще будут стоять зелененькие и пушистые. Прелестные растения, не правда ли?

— У племени Теней что, даже деревья неправильные? — Липка, несмотря на жгучий интерес, все же так и не решилась подойти поближе к очередному странному деревцу. — И я тоже тогда такие на нашей территории хочу, — уже тише пробурчала она.

— Можем поискать с тобой как-нибудь елочки и у нас, если они тебе так понравились, — подмигнул Вёх, потрепав ее хвостом по ушам, на что Липка возмущенно мявкнула и шарахнулась, негодующе глядя на наставника. — Так и быть, я даже разрешу тебе на них залезть. Только чур слезать будешь сама!

— Ой, да замолчи ты! — беззлобно огрызнулась она, однако, подумав, все же с любопытством добавила: — Понравились, да. А у нас они точно есть?

— На границе с Сумрачным племенем точно будут! — уверенно заявил Вёх. — А если не будет, нам никто не мешает чуть-чуть зайти за территорию племен, чтобы посмотреть там, — заговорщицки мурлыкнул он, понизив голос. — Но учти, что это предложением будет актуально только с наступлением сезона Юных Листьев!

— А потом ты забудешь и будешь на меня бурчать, что ничего не обещал, и вообще, если я хочу, то пусть и тащусь на исследование сама, — хмыкнула Липка.

— Все возможно, — весело сверкнул глазами Вёх.

— Мне потом тоже покажите, — Мираж, любопытство которого к чужой территории немного поутихло, перестал забегать вперед и пошел наравне с целителями, вполуха слушая их диалог. Голос его был довольно неразборчивым из-за ноши, но, в любом случае, различить речь Миража не составило Липке особого труда. — Елочки миленькие. Надеюсь, что воины племени Теней окажутся им под стать и не оторвут нам хвосты, как нарушителям, — он косо взглянул на абсолютно безмятежного Вёха. — Может, нам стоило подождать патруля у границы?..

— Вот еще! — возмутился он. — Стану я им стоять и морозить кости, дожидаясь, когда ж они соизволят прийти проверить границу! Потерпят вторжение пары котов на территорию, не умрут. И вообще, за ними остался кое-какой должок, так что пусть только попробуют поверещать на тему того, какие мы наглые-нехорошие, правда? — поняв, что обращаются к ней, Липка довольно кивнула в ответ на эту речь, мигом поняв, про какой должок говорит Вёх. Запомнил все-таки ту стычку! — Вот и отличненько. Так что расслабься и не кипишуй лишний раз.

— А то оставим тебя тут одного на растерзание воинам племени Теней, если будешь разводить панику, — припечатала Липка.

— Ну-у, если вы так уверены, то ладно, — невнятно пробормотал Мираж и кое-как тяжело вздохнул, явно пожалев о том, что в принципе выразил желание пойти с ними.

С такими-то целителями еще непонятно, кого по итогу спасать придется, ага.

— Просто наслаждайся, — муркнул Вёх, — нечасто наши рыбомордики могут спокойно побродить по чужой территории… В мирной обстановке тем более.

— Надеюсь, ты возьмешь на себя всю ответственность за такое бестактное вторжение в Сумрачный лагерь? — поинтересовалась Липка на всякий случай: все же целители может и стояли выше межплеменных распрей официально, но на практике воители этот пункт Воинского Закона очень уж любили игнорировать. — Нам далеко еще, кстати?

— Дождецвет разделит ее со мной, — с едва заметным придыханием ухмыльнулся он.

— Мы как будто не за травами идем, а сопровождаем тебя на свидание, — скривилась Липка, ехидно покосившись на наставника. — Скоро котяток заведете?

— Уже завели, — ничуть не смутившись, откликнулся Вёх.

— Н-да? И кого же?

— Тебя.

Липка на секунду застыла как вкопанная, пытаясь обработать подколку, а затем с искренним возмущенным мявом бросилась вслед за быстро ушедшим вперед и хихикающим Вёхом. Она постаралась поскорее догнать его и едва удержалась от того, чтобы не куснуть за пушистый бурый хвост.

— Ты так и не ответил, далеко ли нам еще идти, — громко фыркнула она.

— Мы почти пришли, — видимо, решив покончить с прошлой темой, произнес Вёх. — Лагерь Сумрачных окружен ежевикой — сразу заметишь.

Липка заинтересованно кивнула. Все же какой хорошей идеей, на самом деле, было стать целителем! Теперь у нее куда больше возможностей и свободы, нежели у обычных воителей. И ведь никто и слова сказать не сможет — целители самые важные коты племен.

Ощутив привычный ежевичный запах, Липка заметно расслабилась, на мгновение ощутив себя так, будто она вновь оказалась в своем собственном лагере — там таких зарослей тоже было вдоволь. Однако совсем скоро привычные ягодные ароматы перебил тот самый резковатый запах, который Липка успела хорошенько запомнить в свою последнюю вылазку к границе.

Сумрачные их заметили.

Два пестрых пятна стремительно направлялись в их сторону, и вскоре в одном из них Липка припомнила Акацию; вторая же кошка была ей незнакома, ее мех был куда гуще и темнее, а сама воительница на фоне изящной Акации смотрелась достаточно мощной и коренастой. И именно она заговорила первой, не дав никому из присутствующих и рта раскрыть:

— Что вы забыли на нашей территории? — вздыбив мех, зашипела она, и шерсть на загривке Липки рефлекторно зашевелилась. Да как она смеет так разговаривать с целителями!

Вёх, однако, и ухом в ее сторону не повел, оставаясь все таким же невозмутимым.

— Мы пришли в гости, — индифферентно протянул он и чуть сощурился, внимательно следя за реакцией собеседницы; Липка подавила громкий страдальческий стон — даже в такой ситуации Вёх не мог быть серьезным! — Думаю, вы в курсе, что целители могут так делать.

Пестрая незнакомка раздраженно дернула хвостом, подступив к целителю практически вплотную; Мираж тут же было бросился к ней, но Вёх остановил его взмахом хвоста.

— Что-то я не помню, чтобы в Воинском Законе было сказано, что целители могут беспричинно заявляться в чужие лагеря, — рыкнула она.

— Ну, а мы и не беспричинно, — просто пожал Вёх плечами. — Нужно быть совсем мышеголовыми, чтобы пересекать два племени в середине сезона Листопада просто так. Холодно, между прочим, да и дела у нас другие имеются. Свои. Целительские, — с нажимом добавил он, не желая посвящать посторонних в цель своего визита.

— Ну, а он тогда, — она кинула презрительный взгляд на всколоченного Миража, готового по первой команде кинуться Сумрачной кошке в морду, — что здесь делает?

— Он на экскурсии, — отмахнулся Вёх. — Молодняку полезно посмотреть, как живут другие племена. К тому же, нам немножко лень тащить кое-что самим, а тут хоть какая-то польза от молодых воителей.

Незнакомка уже было открыла рот, чтобы вновь сказать что-то, как Акация, до этого молчаливо наблюдавшая за перепалкой, нарочито расслабленно подошла к ней.

— Ка-мен-ка, — по слогам протянула она, привлекая внимание недовольной соплеменницы, — где твое гостеприимство? Дождецвет тебе уши оторвет, если узнает, как ты обращаешься с его другом, — она выразительно покосилась на Веха, и тот ответил ей спокойной улыбкой. — И не только он будет недоволен, между прочим.

— Я не боюсь Дождецвета, — понизив голос, фыркнула Каменка, но все же чуть отступила в сторону, на что Вёх благодарно кивнул и молчаливо прошествовал мимо нее.

— Очень зря, — не согласилась Акация. — Ты прекрасно знаешь, что злить его не стоит… Да и дерется он наравне с любым воителем. Проходите, — обратившись к Вёху, вполне доброжелательно позвала она и, переведя взгляд на Липку, приветственно кивнула ей. — Привет.

— Добрый день? — неуверенно ответила она, чуть растерянная. Не каждый день ей доводилось пообщаться с чужими воителями, которых она до этого встречала лишь раз в жизни, да еще и в не самой располагающей обстановке! — Ну так, пойдем? — тише спросила она, поглядывая на Вёха.

Тот кивнул и быстренько засеменил к ежевичному туннелю, Липка и Мираж, не сговариваясь, последовали за ним, а Сумрачные воительницы, обмениваясь мрачными взглядами, замыкали шествие. Липка инстинктивно чуть зажмурила желтые глаза, чтобы случайно не повредить их о ежевичные колючки, то и дело цеплявшие ее мягкий мех, и уже следующим мгновением оказалась на поляне.

Новые запахи захлестнули ее, и она едва устояла на лапах.

Как же здесь много всего!

Практически сразу же, как только они зашли в лагерь, в воздухе воцарилась мертвая тишина: смолкли негромкие разговоры Сумрачных котов, какие-то из них тут же вскочили на лапы, сверля незваных гостей враждебными взглядами; но почти все, завидев, что это целители, приглаживали встопорщившуюся шерстку и успокаивались, лишь искоса поглядывая в сторону визитеров с легкой настороженностью в глазах. Вспышка Звезд, которую легко можно было выцепить из множества других воинов благодаря темной, пламенно-рыжей полосатой шерсти, лишь коротко на них посмотрела и, будто бы и ничего не случилось, вернулась к разговору с огромной черной кошкой, лежащей рядом. «Как Осетр по размеру», — отметила Липка про себя, с любопытством осматривая племя Теней при свете дня. На недавнем Совете, конечно, ей удалось увидеть парочку котов отсюда, но ночью ж даже толком не разглядишь никого!

Сзади послышалось негромкое деликатное покашливание: оглянувшись назад, Липка только сейчас поняла, что Каменка куда-то уже успела слинять (и слава Звездному племени!), и с ними осталась только Акация, с отстраненным интересом поглядывающая то на Вёха, то на Миража, то, наконец, на Липку. Выглядела она не очень радостной, однако вроде как открытой агрессии не проявляла, а потому можно было позволить себе расслабиться. Ну, относительно.

— Что, так интересно рассматривать котов чужого племени? — поинтересовалась Акация — в ее голосе, впрочем, не было слышно каких-либо эмоций. «Из вежливости, что ли, диалог завязать пытается?».

Удостаивать вербальным ответом Липка ее не стала, ограничиваясь лишь неопределенным пожатием плечами. Да и не то чтобы Акация казалась заинтересованной в продолжении диалога, так что, а какой смысл?

— И-и куда теперь? — не глядя на Вёха и то и дело озираясь по сторонам, шепотом поинтересовалась Липка. Тот, однако, даже не смотрел на нее, озираясь по сторонам будто бы в поисках кого-то. Наконец, он неудовлетворенно цокнул языком и что-то возмущенно пробурчал себе под нос.

— Цве-е-етик! — заголосил Вёх внезапно едва ли не на весь лагерь, и Липка, дернувшись, ошарашенно уставилась на него. Что за?!

Облезлые, лишенные листьев ветви одного из дальних кустов лагеря закачались; и из палатки, вальяжно потягиваясь и зевая, вылез массивный светло-серый кот, испещренный почти черными по цвету полосами. Быстро оглянувшись по сторонам, он, заметив Вёха, слегка распушил густую шерсть и неспешным широким шагом направился к целителям, подняв вверх мохнатый хвост. «А вот и «Цветик» явился собственной персоной», — мысленно вздохнула Липка. Не сказать, что он ей прямо-таки не нравился, однако был довольно… Напрягающим. И шумным. И, Сумрачный Лес его побери, непривычно большим — наверное, самым крупным из всех целителей.

Вот и почему почти каждый кот практически всегда оказывается выше ее раза в два?

— Вот разверещался-то, — с наигранным негодованием фыркнул Дождецвет, останавливаясь в паре лисьих хвостов от Вёха и бегло его оглядывая. Липка немного попятилась, сменив дислокацию поближе к Миражу — в прошлый раз, когда она его видела, Дождецвет все же так близко не находился. — Вроде виделись же недавно, чего пришли? Уже какая-нибудь катастрофа случилась?

— Я тоже по тебе соскучился, — фыркнул Вёх, подойдя к нему поближе и приветственно потеревшись щекой о длинный мех Сумрачного целителя. Дождецвет, весело мурлыкнув, наклонился и дружелюбно боднул Вёха лбом, отчего тот слегка покачнулся, но устоял на лапах, лишь полувозмущенно мяукнув; Липка тем временем тяжело вздохнула, наблюдая за обменом приветствий двух друзей. Вот же им делать нечего, кроме как обтираться друг об друга посреди лагеря на глазах у кучи котов! Небось специально так делают. — Но мы пришли по делу, — посерьезнев, дополнил Вёх, выразительно глянув на Дождецвета и чуть нервно дернув хвостом. — Хотелось кой-чего с тобой обсудить лично, а ждать следующей ночи Половины луны пришлось бы довольно долго.

— Да я так и понял, что у тебя терпения, как у котенка малого, — недовольно прицокнул языком Дождецвет. — Ладно, пойдем уж разбираться, что тебе понадобилось такого серьезного, чего бы ты не мог обсудить на Совете, который был буквально вчера, — глаза его настороженно сверкнули — несмотря на внешне веселый настрой, он, судя по всему, мгновенно понял всю серьезность проблемы.

— Ну шуруй пока к себе в палатку, я догоню, — Вёх кинул быстрый взгляд на Миража, и тот, поняв намек, опустил травы на землю. Целитель тут же шустро подхватил растения и бодро зашагал следом за Дождецветом; Липка, встав и чуть потянувшись, было направилась за ним, но ее тут же остановили взмахом хвоста.

— Чего тебе? — непонимающе мявкнула Липка.

— Подожди здесь, — кратко пояснил Вёх, голос которого был каким-то уж слишком спокойным. — Я быстро вернусь, — и, даже не став дожидаться ответа, спешно направился в целительскую палатку.

— Ла-адно, — Липка подозрительно уставилась на удаляющегося наставника, быстро скрывшегося в ежевичных зарослях. И чего это он там такого секретного удумал делать?

Однако, как только Вёх исчез из поля ее зрения, все недоверие Липки разом испарилось, оставив после себя лишь неловкую растерянность и стремительно нарастающее волнение. Он оставил ее совсем одну в чужом лагере (с Миражом она себя уютнее не чувствовала), где она никого-то толком и не знала, и Липка понятия не имела, куда ей теперь податься. Она сиротливо огляделась по сторонам, почувствовав себя особенно маленькой, и едва удержалась от того, чтобы не сжаться в комок под давящим величием и громоздкостью Сумрачных.

— Расслабься, мы не едим целителей, — Липка едва не подскочила, распушившись, и ошалело поглядела на стоявшую неподалеку Акацию; та ответила ей нечитаемым зеленым взглядом, и Липка, устыдившись, заставила себя пригладить мех. Старшая кошка, впрочем, быстро потеряла к ней интерес (а может, и не имела его изначально вовсе) и с куда большим любопытством поглядела на не менее растерянного Миража, который выглядел едва ли не более несчастно, чем Липка. Акация, чуть помедлив, плавно двинулась в его сторону и остановилась в мышином хвостике, не без интереса рассматривая золотистого воителя. — А ты у на-а-ас?..

— Мираж, — тут же представился он, обрадованный, что можно завязать диалог хоть с кем-то, отчего Липка ощутила себя еще более покинутой всеми и вся. С ней-то познакомиться никто не хотел, а ведь она целительница! — А ты-ы Акация? Я видел тебя на недавнем Совете…

Пестрая кошка кратко кивнула и наклонилась к его морде, принявшись тщательно обнюхивать; Мираж, замнувшись на мгновение от такого интереса со стороны чужой воительницы, принялся чуть тыкать ее носом в ответ и едва слышно пофыркивать.

— Пахнешь водой, — наконец, изрекла Акация.

— Пахнешь хвоей, — вполне добродушно парировал Мираж, и та немногословно повела плечом.

— Тут все так пахнет, — хмыкнула она. — Привыкаешь к ее запаху со временем.

Липка вздохнула и присела, угрюмо обвив лапы толстым хвостом и насупившись. Было как-то очень уж обидно, что ей совсем не с кем поговорить здесь: не то что бы она была любителем разговоров, но сидеть одной посреди просторного чужого лагеря и ловить время от времени на себе посторонние взгляды было очень уж неуютно. К диалогу воителей она уже не прислушивалась: хоть Акация ее и довольно сильно напрягала, вряд ли в данный момент она представляла для них угрозу.

Краем глаза она уловила движение в противоположном углу поляны, рядом с целительской палаткой, и уже было обрадовалась, что Вёх так быстро вернулся, но вместо него из облезшего куста, озираясь по сторонам, выбралась крупная пламенно-рыжая с белым кошка и быстренько засеменила в ее сторону. Облегчение накрыло Липку с головой.

— Рада тебя видеть, — мурлыкнула Аконитушка, чуть склонившись к ней и приветственно потыкавшись носами. — Жаль, конечно, что вы явно не просто так пришли.

— Я тоже, — на автомате отозвалась Липка и, понизив голос, недовольно брякнула: — Вёх, видимо, удумал что-то, раз уж прогнал нас с тобой. Что он там делать собрался, что даже мы не можем присутствовать?

— Понятия не имею, — пожала плечами Аконитушка. — И, если честно, не хочу в это лезть. Сами разберутся, а сидеть в палатке и выслушивать их разговоры за жизнь я желанием не горю.

— Интересно, он пришел в племя Теней травами обменяться или просто с Дождецветом пообщаться? — пробурчала Липка, встопорщив шерсть на загривке. — Нет, конечно, ответ и так очевиден, но все-таки!

Мог бы хотя бы не тащить ее с собой в таком случае!

— Ну это не так важно, — успокаивающе муркнула Аконитушка, садясь рядом с взъерошенной кошкой, и дружелюбно лизнула ее в ухо. — Как дела в Речном племени?

— Ничего интересного, — буркнула Липка, не зная, стоит ли ей рассказывать о Речных хромоножках. Пожалуй, нет. Целители хоть и находятся выше всех племенных границ, но лишние сплетни им не нужны, а Липка не настолько хорошо знала свою родственницу, чтобы быть уверенной в том, что информация не дойдет до чужих ушей. — Живем потихоньку, готовимся к сезону Голых Деревьев.

— Аналогично, — кратко отозвалась Аконитушка.

Да уж, разговор с ней однозначно не клеился. И на что только надеялись Вёх с Дождецветом, оставляя их наедине?

Рядом опять зашуршали ветви кустов, и Липка подавила тяжелый вздох — ну вот кто угодно уже повылезал из палаток, но только не Вёх! — но практически сразу замерла, когда заприметила в одном из вышедших оруженосцев свою недавнюю знакомую, с которой, как она искренне надеялась, ей удастся избежать встречи во время визита к соседям. Ну вот Сумрачный Лес ее дери, почему эта наглая Рубинка не где-нибудь там в патруле или на охоте? Нет же, надо ей было остаться в лагере именно в тот день, когда пришла Липка с Вёхом!

Вздыбив шерсть, Липка впилась неотрывным враждебным взглядом в Рубинку, но та, похоже, ее даже не заметила, негромко разговаривая с какой-то рыжевато-бежевой кошкой, окрашенной на манер Вёха: с такими же затемненными на фоне светлого туловища мордочкой, лапами и хвостом.

— …а она отослала меня к Гремучнику, мол, тебе интересно, ты и спрашивай, а я ничего не знаю! — возмущенно верещала светленькая ученица. — Ну не могу я поверить, что больше она ничего не знает! Должны же хоть какие-то слухи быть.

— Тебе так хочется покопаться в сплетнях? — хмыкнула Рубинка, слегка шлепнув собеседницу хвостом по ушам. — Замолчи хоть ненадолго, я из-за тебя даже сконцентрироваться ни на чем не могу. Вот и что… — взгляд ее упал на Липку.

Еще никогда она не видела, чтобы буквально за пару мгновений кошка превращалась в пушистый меховой шар на лапках.

— Ой-й-й, — заметив высунувшихся соплеменниц, пробормотала Аконитушка. — Только не подеритесь опять, — жалобно попросила она, просяще глядя на Липку и нервно косясь на Рубинку, ставшую похожей на рыжий комок шерсти с огромными глазищами.

— Ты в курсе? — ошалело спросила Липка, уставившись на знакомую и ощущая, как шевелится мех вдоль спины.

— М-м, вроде того, я же целитель, — уклончиво откликнулась Аконитушка, пристально глядя на Рубинку с таким видом, будто ожидала, что та выкинет какую-то гадость. — Но больше никто не знает, кроме меня и ее родни, — медленно продолжила она.

Липка не ответила, во все глаза глядя на застывшую Рубинку. Она не решалась подходить ближе, но и не сводила с нее огромных злобных глаз; Липка отвечала ей аналогичным пылким взглядом, в котором так и читалось, что если она попробует что-нибудь вякнуть на нее, то опять получит по своему наглому носу.

— Воу, это она?

Липка резко осела, удивленная, и быстро пригладила распушенный мех, ощутив как стыд разом опалил ей кончики ушей. Она уж и позабыла, что рядом с Рубинкой кто-то был!

Ученица кивнула, кое-как опуская шерсть и косясь на заговорившую бежевую с рыжим кошку. Липка сначала уже было подумала, что та начнет возмущаться или тоже превратится в меховой шарик на манер своей подруги, но та, к величайшему удивлению Липки, глядела на нее с таким неясным восторгом и предвкушением, что целительница даже растерялась.

Кто это вообще?

— Это Аквамаринка, — вполголоса сообщила Аконитушка, заметив ее растерянность и ощутимо расслабившись. — Она давно хотела с тобой познакомиться.

— Со мной? — обалдело переспросила Липка, неверяще уставившись на Аконитушку так, будто у той вторая голова выросла. — Я ее даже не знаю!

— Ну, а она тебя — да, — хихикнула она, — косвенно правда. Аквамаринка, иди к нам!

Второй раз приглашать не понадобилось: встрепенувшись, Аквамаринка почти мгновенно оказалась рядом и тут же сунула свой любопытный нос к Липке, шумно обнюхивая ее со всех сторон. Подавив рвущееся из горла возмущенное шипение от такой напористости, Липка чуть прижалась к земле, не сводя с новой знакомой глаз; и только когда стало окончательно ясно, что Аквамаринка настроена исключительно дружелюбно, она немного расслабилась. Тихо фыркая, Липка чуть привстала на задние лапы, ткнувшись носом в морду Сумрачной кошке — как и многие воины здесь, она немного пахла хвоей, но ее запах все же неуловимо отличался от той же Аконитушки: он был каким-то более мягким, чуть кисловатеньким, но в целом довольно приятным. Облегченно выдохнув, Липка опустилась и посмотрела на Аквамаринку уже с большим любопытством.

— Ну-у, привет? — не очень понимая, как начать диалог, мявкнула она, но ее приветствие пропустили мимо ушей:

— Ух ты, и правда такая маленькая! — восхищенно мявкнула Аквамаринка, обходя ее по кругу. Где-то в стороне на нее шикнула Аконитушка, но ее успешно проигнорировали. — Я думала, ты будешь больше, хотя и так хорошо. Ты просто прелесть!

Симпатия сошла на нет практически сразу.

— А по ушам получить не хочешь? — сумрачно осведомилась Липка, с легкой неприязнью покосившись на Аквамаринку.

Однако она была поистине непробиваемой.

— А ты и правда боевая целительница! — мурлыкнула Аквамаринка и наконец уселась ровно, с нескрываемым восторгом смотря на Липку. Та почувствовала себя откровенно неловко: великие предки, да с такой преданностью и любопытством во взгляде даже мелкие котята не смотрят! — Ты мне уже нравишься, — Липка только и смогла, что ошалело на нее уставиться, и даже не сразу сообразила, что от нее ждут какой-то реакции.

— Что ты от меня хочешь?.. — Липка не помнила, чтобы хоть еще раз в жизни в ее голосе звучали настолько же непонимающе-отчаянные нотки. Аконитушка, как назло, только и молчала, не вмешиваясь в диалог и наблюдая за ним со стороны — нет бы помочь или хотя бы пояснить, почему Аквамаринка ведет себя так!

— Дружить, конечно! — заявила Аквамаринка таким тоном, словно бы это решило разом все вопросы и непонятки.

Но вместо этого мировоззрение Липки пошатнулось еще хлеще.

— Э… — пес дери эту Аконитушку, почему она молчит? Хоть парочку слов бы вставила в их диалог! — Зачем?.. В смысле, мы ведь даже особо пересекаться не будем, разве что на каких-нибудь Советах, да и то не всегда.

— Ну и что? — с искренней непосредственностью спросила Аквамаринка. — Советов вполне хватит, да и вообще, можно ведь и на границах видеться!

— Зачем тебе это вообще? — немного справившись со ступором, Липка вспомнила, с чего все началось. — С чего вдруг такой интерес?

— Ты боевой целитель, классно же! — воскликнула Аквамаринка. Недоумение усилилось еще больше. — Ну шикарно же махаешь когтями, признай! — наткнувшись на ошарашенный взгляд Липки, добавила она и, чуть понизив голос и бегло оглянувшись, пояснила: — Ты ведь зарядила по носу моей сестре, разве не помнишь ее? Хотя вы определенно помните друг друга, хм-м…

Привычное мировоззрение раскололось на куски практически полностью, и Липке потребовалось какое-то время, чтобы в полной мере обработать полученную информацию. В единую и целую картину, впрочем, она складываться никак не желала.

— То есть, — медленно начала Липка, опасаясь, что, может, восприняла все неправильно, и на самом деле положение вещей все-таки обстоит несколько иначе, — ты хочешь со мной дружить, потому что я подралась с твоей сестрой?

— Ну, — Аквамаринка немного замялась, отчего в душу закралась небольшая надежда, что все-таки совесть у этой несносной кошки есть. Хотя в должной мере повлиять на первое впечатление от Аквамаринки это, конечно, не могло. — Да?.. А что-то не так?

— М-м, — глубокомысленностью речь Липка в данный момент явно не отличалась. — Вообще-то да? Обычно нормальные кошки как-то не горят желанием пообщаться с обидчиками своих родных? — оно подозрительно покосилась на Аквамаринку, но та выглядела абсолютно невозмутимой, будто бы разговор шел вовсе не о ней. — А ты, как посмотрю, уж очень любишь свою сестру.

— Нет, ну я люблю ее и все такое, — замолчав на мгновение, тут же сориентировалась Аквамаринка. — Но мне просто интересно пообщаться! Я не каждый день слышу о том, чтобы целитель вломил по морде кому-нибудь из обычных воителей — вы же обычно мирные и не лезете во всякие конфликты, — а ты вдруг взяла и сумела постоять за себя! Еще и став ученицей совсем недавно, здорово же!

Постепенно, очень нехотя и со скрипом порушенное мировоззрение Липки стало восстанавливаться, вместе с тем принося ей какое-то особенное чувство гордости и самолюбия. Она невольно распушилась, выпятив грудку и прижмурившись — будь она проклята, но эта болтливая Аквамаринка смогла подступиться своим искренним восторгом к ее черствому сердцу. Раз уж она действительно так в ней заинтересована, то почему бы и не попробовать? Хуже-то явно не будет, если она подружится хоть с кем-то, кроме Вёха… А если Аквамаринка в ней вскоре разочаруется — а она, скорее всего, разочаруется — то Липка сильно горевать не будет.

— Ну-у ладно, — протянула она, более тепло поглядывая на приплясывающую на месте Аквамаринку, — давай дружить.

На мгновение, поняв, как по-детски прозвучали эти слова, Липка чуть стушевалась (лишь бы Вёх не узнал — подкалывать до конца жизни будет ведь!), но Аквамаринка совершенно не обратила на это внимания, громко счастливо замурлыкав и совершенно неожиданно лизнув Липку в лоб. Та отшатнулась в сторону, ошеломленно глядя на совершенно невозмутимую… подругу?

Услышав, как Аконитушка рядом прыснула, Липка послала ей возмущенный желтый взгляд, так и голосящий о том, что та бессовестно предала ее, оставив на растерзание Аквамаринке. И ведь она явно прекрасно знала, что именно так и будет! Как бы Аконитушка ни старалась спрятать чуть ехидную улыбку, Липка все равно прекрасно видела, как весело блестят ее синие глаза.

Никто вот ее не любит.

… Кроме, видимо, Аквамаринки.

И Липка совершенно не знала, радоваться ей от этого внезапного нового знакомства или плакать.

— Вы ведь к нам еще будете заходить, да? — счастливо защебетала Аквамаринка. — Вам же еще к Лунному Озеру ходить, а Аконитушка рассказывала, что обычно целители останавливаются в чужих племенах, чтобы передохнуть. Будете к нам по дороге заглядывать?

— Без понятия, это надо у Вёха спрашивать, — пожала плечами Липка и наконец заметила краем глаза того, кого ждала вот уже как все утро. — А вот и он явился. Ну хвала Звездному племени, вспомнил обо мне в кои-то веки! — ворчливо заметила она, дожидаясь, пока Вёх обменяется еще парой фраз с Дождецветом и пойдет в ее сторону. — Ладненько, а мне уже пора возвращаться к себе в племя, — Липка неуверенно глянула на свою новую подругу. — Ну, пока тогда?..

— Не забудь спросить только! — муркнула Аквамаринка, дружелюбно боднув ее лбом. — До скорого! Жаль, что так и не пообщались толком нормально, — уже чуть более грустно дополнила она, но тут же оживилась. — Но ничего, еще встретимся! Удачи!

— Спасибо, — коротко отозвалась Липка, не очень понимая, что отвечать-то на такой поток фраз, и засеменила навстречу Вёху; но, похоже, Аквамаринка вполне оказалась удовлетворена и таким кратким ответом, а потому быстро переключила свое внимание на Аконитушку, принявшись что-то расспрашивать у нее. Что именно — Липка уже не вслушивалась, да и, честно говоря, не очень-то и хотела. — До встречи! — бросила она напоследок, уже удаляясь от учениц.

Все-таки у нее были и куда более интересные дела. Например, где все это время пропадал Вёх.

— Ну и что ты там так долго торчал? — без приветствий накинулась на наставника Липка, косясь на зажатые в его зубах травы. Ну хоть обменяться смог и на том спасибо!

— Общался с Дождецветом, конечно! — удивленно мявкнул Вёх, чуть склонив голову к плечу и опустив на землю полученные растения. — Порасспрашивал, сталкивался ли он с аналогичными проблемами, поговорили немножко просто так, о недавних событиях. А что не так?

— Ты меня бросил в чужом лагере, — обиженно мрякнула Липка, распушив короткий мех. — Мог бы найти и другое время как-нибудь для разговоров, мы же по делу пришли! Чего там наобменивал, кстати? — быстро сменила она тему, выговорив Вёху все обиды и возмущения, и обратила наконец внимание на сверток.

— Из знакомого тебе — маковые семена, немного земляники, ну и так, по мелочи кое-чего. Вряд ли названия тебе что-то скажут, — насмешливо фыркнул Вёх и кивнул на выход из лагеря. — Выдвигаемся, нам еще надо успеть вернуться к себе в племя до захода солнца. А там уже и расскажу тебе поподробнее, чего и как, — выразительно добавил он. — Мираж, хорош очаровывать воительниц чужого племени, нам пора возвращаться!

«Не хочет говорить об этой непонятной болезни при Сумрачных воинах, что ли?»

— Я никого не очаровываю! — возмутился Мираж и, мяукнув что-то Акации напоследок — Липка не смогла расслышать, что именно, — нехотя поплелся к целителям. Вот кто действительно увлекся-то беседами! — Мы просто пообщались, не совсем же я мышеголовый, чтобы положить глаз на кого-то из Сумрачного племени, — неловко пробурчал он. — Это вы, целители, общаетесь с соседями как и когда хотите, но другим ведь тоже хочется поболтать с ними. Интересно же!

— Да понял-понял, не оправдывайся, — добродушно мурлыкнул Вёх, не без веселья посматривая на соплеменника. — Просто вы уж больно вызывающе выглядите со стороны.

— Вот кто бы говорил!.. — поддела его Липка. — Сами-то с Дождецветом разворковались как голубки, и никто вам даже слова не сказал. И, замечу, не только Мираж тут со скуки умер настолько, что аж к чужим воителям полез, так что это все ты виноват!

— Мы целители, нам можно, — невозмутимо отозвался Вёх. — Пошли уже, чего встали? То со скуки умираете, как вы выразились, то из чужого лагеря не выгонишь, — и, не дожидаясь ответной реакции, важно зашагал к выходу, прихватив перед этим сверток с травами.

Липка с Миражом лишь обменялись веселыми взглядами — и кинулись вслед за целителем, который впервые за столько времени вдруг добровольно замолчал.

Обмен прошел просто замечательно.

* * *

— А вот и пришел наш час расплаты, — вполголоса пробормотал Вёх, аккуратно раскладывая принесенные травы: Липка лишь мельком взглянула на них, отметив, что неизвестные ей стебельки Вёх отодвинул как можно дальше от тех же маковых семян, и в очередной раз задалась вопросом, зачем наставнику понадобились еще какие-то растения. Особенно подозрительно напоминающие петрушку — Липка готова была поклясться в том, что именно ее Вёх зачем-то и притащил. Ну издалека ж можно заметить эти характерные мелкие цветочки, собранные в гроздья-усики! Осталось только выяснить, зачем им петрушка-то эта сдалась, если у них тут скоро половину племени того гляди парализует, и петрушка их явно от этого не спасет. — Если Звездная Лилия сейчас решит устроить нам скандал, стой смирно и молчи, ладно?

— М-м? А с чего ей ругаться-то? — Липка с легким недоумением обратила взгляд на Вёха, оторвавшись от созерцания растений и не сразу поняв, что обращаются к ней. — Никто ж за время нашего отсутствия не умер, все вроде как живы-здоровы. Относительно, — дополнила она, вспомнив о «небольшой» проблеме.

— Ну-у, она была не в курсе, что мы в принципе куда-то ходили, — протянул Вёх, даже не посмотрев в сторону Липки. Создавалось отчетливое впечатление, что он намеренно старается не устанавливать зрительный контакт с ней; но что такого страшного уже успело произойти?

— В смысле не была?

— Я ей не сказал, — наконец, сдался Вёх. — И, думаю, она теперь очень-очень этим недовольна.

Липке понадобилась пара секунд, чтобы как следует осмыслить положение вещей.

— Погоди, то есть мы втихаря от предводительницы взяли и пошли в гости к соседям, а ты даже не осведомил ее об этом? — ошарашенно вопросила она. — Ну ты даешь! — восхищенно прицокнула языком Липка. — Земля тебе пухом. Знай, что ты был прекрасным наставником, и я буду очень скучать по тебе. Придешь ко мне потом во сны из Звездного племени?

— Непременно! — заверил ее Вёх. — Однако я бы предпочел выжить сегодня и хотя бы закончить твое обучение, а там уже и умереть не страшно. Иначе придется возиться с тобой даже после смерти, кошмар. Так и до второй смерти недалеко.

Липка придала себе самый драматичный вид, на который только была способна, и кивнула. Вёх наигранно тяжело вздохнул, пробурчал что-то про то, что она только и делает, что спит и видит, как бы его со свету сжить, и медленно, будто бы с легкой опаской, двинулся из палатки; Липка, ехидно муркнув, быстренько засеменила за ним — после похода в Сумрачное племя, настроение ее, что весьма парадоксально, было более чем солнечным и доброжелательным. То ли смена обстановки на нее так повлияла — все же душистый сосняк Теней разительно отличался от поросшего рогозом каменистого берега близ мерцающей озерной глади — то ли знакомство с веселой и шумной Аквамаринкой, которую даже Липка, к собственному удивлению, находила очаровательной. А может и то, и другое — Липка не думала об этом.

Слишком уж приятный выдался денек — даже новых хромающих пациентов не появилось! А старые, к счастью, вроде как пока не жаловались.

Вёх, однако, был непривычно молчалив, и это не могло не напрячь Липку. Но не станет же Звездная Лилия действительно отчитывать их за то, что они в Сумрачное племя за травами сходили? Целители вообще не обязаны у лидеров разрешения спрашивать!

Липка поравнялась с Вёхом, стараясь идти с ним лапа в лапу, и неприязненно сощурилась: солнце резко ослепило ее. Проморгавшись как следует в попытке избавиться от пляшущих перед глазами разноцветных искр, Липка, наконец, нашла взглядом Звездную Лилию: та каким-то чудом — в ее-то состоянии! — умудрилась взобраться на раскидистый низкий бук и взирала оттуда на них своими пристальными голубыми глазами. Под ее взглядом Липка неуютно поежилась, ощутив себя какой-то жалкой и маленькой.

Серьезно ругаться что ли будет?

— И где же вы были? — несмотря на не самый лучший внешний вид Речной предводительницы, голос ее звучал на удивление твердо, неприятно-громко резанув по ушам. — И о чем вы думали, без предупреждения покидая лагерь и оставляя его без целителей?

— У нас были на то весомые причины, — спокойно, не повышая голоса и никак не выдавая своих эмоций, отозвался Вёх — если бы не обстоятельства, в которых они находились, Липка бы могла с уверенностью заявить, что он даже выглядит искренне скучающим. Были ли между ним и Звездной Лилией споры и ранее, раз уж он настолько невозмутим? — Они требовали моего личного присутствия, а Липка, посмею заметить, только начала свое обучение. Случись какая беда — ее присутствие ничем бы не помогло племени. Даже ты на данный момент куда больше осведомлена в целительстве. Так что, уходя из лагеря, я твердо знал, что оставляю его в надежных лапах.

— Что за дело могло потребовать твоего личного присутствия? — Звездная Лилия, несмотря на явное раздражение, все же попыталась взять себя в лапы: по крайней мере, теперь она звучала куда более сдержанно. Липка чуть расслабилась — возможно, им удастся мирно разрешить конфликт без серьезного скандала? Взрослые ж коты, в конце концов!

— Мне нужно было обменяться травами с Дождецветом, — кратко ответил Вёх, который, казалось, в принципе не прикладывал усилий к тому, чтобы казаться максимально расслабленным. — Очевидно, Сумрачные коты не пропустили бы к себе в лагерь какого-нибудь рядового Речного воина, с какими бы благими намерениями он не пришел.

— Что конкретно тебе было нужно? — напускного спокойствия Звездной Лилия как не бывало — вздыбив длинную серебристую шерсть, она привстала на ветке, с неприкрытой злостью во взгляде уставившись на Вёха. «Ой-ой», — промелькнуло у Липки в мыслях; до этого она даже не предполагала, что их лидер может так взбеситься! Еще и непонятно, почему! — Вёх, у нас сезон Голых Деревьев на носу! Мы не можем так рисковать, прося помощей у соседей, — а они абсолютно точно поняли, что целители пришли к ним не просто так: не совсем же они идиоты!

— Маковые семена и еще пару вещей по мелочи, — с едва заметным напряжением ответил Вёх, внешне никак не отреагировав возмущения Звездной Лилии и полностью проигнорировав вторую часть фразы. — Обмен прошел мирно, и даже Вспышка Звезд не стала вмешиваться в наши дела.

— Ты мог договориться об обмене на Совете и просто встретиться с Дождецветом на границе, если тебе это было так необходимо, — отрезала Звездная Лилия. — И вовсе необязательно было оповещать все соседнее племя о том, что у нас проблемы.

— Максимально точно обговорить все детали в таких обстоятельствах мне бы не удалось; кроме того, на Совете всегда найдутся лишние уши из других племен, — Вёх прямо-таки с откровенным вызовом смотрел на предводительницу, не сводя с нее глаз и даже не моргая, — и Вспышка Звезд не настолько мышеголовая, чтобы отдать приказ о битве, когда, как ты уже и упомянула, у нас сезон Голых Деревьев на самом носу. Она дорожит своими воителями в том числе, так что я не вижу здесь поводов для беспокойства.

В один удар сердца Звездная Лилия сощурила свои голубые, в приглушенном свете солнца отливавшие зеленой, глаза, и кинула колючий взгляд на Липку, будто бы ожидая что-то именно от нее. Та невольно втянула голову в плечи, ощущая, как под чужим непривычно злым взглядом шерсть на загривке начинает подниматься. Она кое-как оглянулась, пытаясь найти свою мать — должна же глашатая хоть что-то сделать в такой ситуации! — и обнаружила ее чуть поодаль, рядом с предводительской палаткой. Едва ли не впервые в своей жизни она обрадовалась ее присутствию, но практически сразу же поняла — Лютик не станет вмешиваться. Глашатая напряженно переводила желтые глаза с Вёха на Звездную Лилию, практически не шевелясь и, похоже, не дыша, и Липка была почти уверена, что она честно пытается заставить себя оставаться собранной и спокойной.

Все ее соплеменники же превратились в молчаливых наблюдателей, которые, видимо, были настолько в шоке от происходящего конфликта, что лишь обеспокоенно следили за его развитием, ловя каждое слово.

— Ты прекрасно знаешь, какие у нас отношения с племенем Теней и конкретно со Вспышкой Звезд — она не та кошка, которой можно так легко доверять! — Звездная Лилия в ярости хлестнула себя хвостом, и Липка с трудом удержалась от того, чтобы не попятиться: она выглядела настолько взбешенной, что, казалось, могла бы прямо сейчас выцарапать Вёху глаза. Что вообще ее так разозлило? Они не сделали ничего такого! — Она никогда не упустит возможности подставить нас, — презрительно сплюнула предводительница, немигающе следя за каждым движением застывшего Вёха.

Липка видела, как тот тревожно, с напряжением вглядывался в морду Звездной Лилии, и кончик его хвоста беспокойно и мелко подергивался. Некоторое время он молчал, будто бы обдумывая что-то и стараясь взять себя в лапы, а затем вздохнул и заговорил вновь, и голос его, прозвучавший нарочито твердо, безжалостно расколол повисшую тишину.

— Целители стоят выше племенных границ, — резко фыркнул он, — и, если ты не забыла, выше предводителей тоже. Дождецвет не станет бежать к Вспышке Звезд и пересказывать ей наш разговор во всех подробностях — ему это не нужно. Никакого конфликта не будет, так что пригладь шерстку и не устраивай скандал при всем лагере.

Вёх окинул выразительным безразличным взглядом лагерь, и Липка, видя его таким непривычно серьезным и холодным, едва слышно сглотнула и вцепилась когтями во влажную почву; грязь почти сразу же забилась под них, но та не обратила на это никакого внимания, неотрывно глядя на наставника. Напряжение между Вёхом и Звездной Лилией стало практически осязаемым и давило на нее настолько сильно, что под его напором хотелось провалиться под землю.

— Знаешь, Вёх, — начала Звездная Лилия, звуча подозрительно спокойно; ее интонация, однако, хотя и была неожиданно мягкой и какой-то снисходительной, напрягла Липку еще больше. — Тебе пора вспомнить, кому должна принадлежать твоя верность, — из горла Вёха раздался низкий, едва слышный рык, — И, кстати, принадлежит она Речному племени, а не Дождецвету! Тебе уже давно нужно было прекратить слепо доверять ему и смотреть в рот, разинув пасть! Когда же ты поймешь, наконец, что он нам не союзник? Никто из них!

И в следующий миг произошло то, что разом разрушило давным-давно устоявшееся представление Липки о своем наставнике: Вёх, будучи самым спокойным котом, кого она знала, вздыбил бурый мех на загривке и, выпустив когти и обнажив клыки, чуть пригнулся к земле, будто бы готовясь к нападению. Сердце Липки загрохотало у нее в ушах, пока та ошарашенно глядела на него, не в силах пошевелиться или даже вздохнуть.

Мир застыл, и все вокруг исчезло.

Все, кроме Вёха и его разъяренных глаз.

— Да прекрати ты уже! — рявкнул он, и Липка в шоке отшатнулась: Вёх никогда не то что не кричал — он даже голос не повышал! — Твои давние обиды ничего не значат! Если ты перепортила все отношения со Вспышкой Звезд, то это не значит, что я должен сделать то же самое. Мне все равно, что за дрянь у вас была в прошлом, но уже давным-давно пора забыть о ней и двигаться дальше, а не впадать в истерику от одного упоминания ее имени! — он понизил свой голос до змеиного шипения, и с каждым его словом Звездная Лилия злилась все больше — распушив шерсть, она взбешенно била хвостом по ветке. — Может, это тебе наконец пора прекратить строить из себя смертельно обиженную и посмотреть на племя Теней объективно? Если твоя неуемная паранойя мешает Речному племени развиваться, то, может, это мне давно пора сделать тебя старейшиной?!

Звездная Лилия, на мгновение ошарашенно застыв, громко зарычала, яростно царапая кору ветви под собой и подскочив; Вёх внизу смотрел на нее с вызовом, шерсть его топорщилась во все стороны. Он совершенно не боялся ее, и почти сразу же Липка поняла, что наставник вовсе не блефовал — в глазах его горел такой разрушительный огонь, что у ученицы не было ни толики сомнений: он действительно сделает все, чтобы лишить Звездную Лилию полномочий, если это будет необходимо.

— Ты… — задохнулась она от гнева, и уже в следующую же секунду, к ужасу Липки, гарпией сорвалась с дерева; она зажмурилась, приготовившись к тому, что Звездная Лилия сейчас же вцепится Вёху в морду, но этому так и не суждено было случиться.

Раздался тихий хруст.

А уже в следующее мгновение Звездная Лилия с грохотом распласталась по пожухшей траве, не шевелясь.

… Липке потребовалась пара долгих секунд для осознания случившегося, прежде чем мир вокруг нее полностью поплыл, превратившись в перепуганный кошачий визг.

Примечание к части

Что ж, небольшой фактик:

При знакомстве или любом контакте друг с другом кошки в первую очередь опираются ни на зрение/слух, а на обоняние. Именно обнюхивание позволяет им определить, знакомы ли они были с той или иной котей, либо же видятся в первый раз. К тому же, они просто идеально отличают своих сородичей по запаху (что, в целом, логично), а потому, например, даже если хозяин погладит до прихода домой какую-нибудь другую кошку, его питомец это непременно почувствует и мигом поймет, что здесь что-то определенно не так. Да и в целом обоняние в жизни кошек играет огромную роль.

Ну а теперь немножко к самому фику.

Во-первых, сокращение "Цветик" выдумано даже не ради стеба (частично) — в оригинале котики вполне могли называть друг друга по первой части имени. Так что Вёху просто влом называть Дождецвета полным именем. Ну а почему не "Дождь" — нам так захотелось, да...

Во-вторых, с конца этой главы наконец начинается раскрываться одна из основных сюжетных веток. Мы наконец дошли до этого момента и можем сказать, что затянувшееся вступление закончилось и, как мы надеемся, в дальнейшем все будет поживее и поинтереснее. Скучному вступлению и подготовке почвы, наконец, пришел конец.

Ну и да, разумеется, Звездная Лилия сломалась не потому что кошки хрупкие и умирают от падения с пары метров, а потому что болезнь. А что это именно — поясним по ходу повествования.

А вот и небольшой артик к главе:

https://sun9-31.userapi.com/c204524/v204524162/cc9/U4myLMHj-CA.jpg

Paint me in trust

I'll be your best friend

Call me the one

This night just can't end

Dodie feat. Tom Walker — Human

Лилия чуть прижмуривается, стоит чужому шершавому языку пройтись вдоль ее щеки.

И еще раз.

И еще.

Она хмурится, слегка отодвигается в сторону, смотрит настороженно, с нескрываемым подозрением. Глаза ее, однако, красным блеском мерцая в полумраке, глядят крайне устало, измученно; едва ли кошка способна нормально сфокусироваться на морде собеседника.

До чего же отвратительно.

— Издеваешься? — подавленно интересуется она, в голосе ее с трудом можно различить хоть какие-то эмоции. В ответ доносится тихое скептическое фырканье пополам с чуть заметной усмешкой; Лилия хмыкает, с тяжелым хрипом втягивая воздух, и подворачивает длинные лапы себе под грудку.

— Ну-у-у, нет, — не соглашается собеседник, подаваясь к ней поближе — морда к морде — и внимательно глядя в глаза. — Поиздеваться над тобой я мог бы и в лагере, а не вытаскивать тебя невесть куда… Тем более ты выглядишь такой несчастной, что добивать тебя было бы слишком жестоко, — он чуть улыбается, Лилия — нет, лишь смотрит на него чуть нервно.

В воздухе витает терпкий запах хвои — тяжелый, резкий, чуть пряный — Лилии кажется, что совсем скоро ее вывернет от него. Можжевельник неприятно впивается в тело, путаясь в длинной серебристой шерсти, еще больнее — в сердце, наполняет голову сложными думами, вынуждает вновь и вновь возвращаться в мыслях назад. На пару шагов. Пару мгновений, когда все еще было в порядке.

Когда мысли еще не были полностью заняты ею.

— Не припомню, чтобы ты когда-либо ластился к кому-то, — мрачно подмечает Лилия, кончик ее пушистого хвоста с легким раздражением изгибается. У нее сегодня нет желания участвовать в его играх.

В своей она уже проиграла.

— Эй, я вообще-то беспокоюсь о тебе! — ворчливо восклицает кот напротив, чуть распушив светлый мех. Пару мгновений смотрит ей в глаза, вздыхает. — Мне жаль, что так вышло, — с искренней горечью тихо дополняет он, одаряя Лилию сочувствующим взглядом, и, помедлив, мягко утыкается ей в щеку носом. Та не реагирует, растерянно застыв и прижав уши к голове. — Ты же знаешь, что так будет лучше… У вас ведь не было будущего.

Слова эхом раздаются в голове. Застывают.

Вспыхивает пламя.

Лилия подскакивает, резко выпускает когти, гневно впиваясь ими в травянистый полог под лапами. Из груди ее вырывается сиплый, похожий на всхлип, вздох, следом — утробное, отчаянное рычание. Мех стоит дыбом.

Ей кажется, будто ее вдруг приложили головой о каменистый берег озера — мысли плывут, смешиваются. Обида захлестывает все ее сознание.

Ничего не различить, не понять — пожар выжигает все.

— Она отказала мне из-за них! — в ярости вскрикивает кошка, голос истерично надрывается. — Из-за взрослых воителей, у которых уже собственные семьи есть! Почему она променяла меня на них?! Своим драгоценным приемышам она больше не нужна!.. Как она вообще могла так поступить со мной-…

— Ну, ты ведь тоже отказалась перейти в ее племя, — осторожно одергивает ее собеседник — мягко, без укора. Но Лилия все равно злобно щурится и прожигает его гневным взглядом в ответ. Тихий вздох. — Именно об этом я и говорю, — начинает он, — ты хочешь власти, а она слишком любит свою семью, чтобы так просто покинуть ее. Рано или поздно ваши отношения все равно зашли бы в тупик, так что оно и к лучшему, наверно.

Лилия молчит, едва ли шевелится — только кончик хвоста ее мелко подрагивает от чувств.

— Я думала, я ее семья, — разбито бросает она, зябко передергивая плечами и несчастно поджимая хвост. Ярость стремительно утихает. После пожара остается пепел. — Может, ты и прав… Но мне от этого как-то не легче.

Вздох.

Лилия устало садится, приглаживает мех, ссутуливается.

Выглядит жалко.

— Ну, ты моя семья, — мягко выдыхает собеседник, подступая поближе и прижимаясь к ее пушистому боку. Лилия удивленно вскидывает голову, пересекаясь с ним недоуменным взглядом; глаза рубинами мерцают в полутьме. — Мысли позитивно: теперь ничто не будет отвлекать тебя от твоей цели! И, поверь мне, я уж знаю, как сделать тебя глашатаем, — заговорчески понизив голос, подмигивает он. — Просто подожди немного, прояви себя как следует, и совсем скоро-о, — лизок в шею, — ты получишь свое.

— Надеюсь, — неуверенно произносит Лилия, но наконец чуть заметно улыбается — впервые за весь диалог. Дышать после его слов становится легче. Сердце все еще ноет, но на пепелище пробиваются кроваво-красные цветы анемона. Все же получить целое племя преданных воителей и друзей вместо одной-единственной неблагодарной рыжей шкуры куда лучше, верно? Это более чем равноценный обмен. — Я рада, что ты со мной, — помедлив, тепло дополняет она.

Из горла собеседника раздается ласковое, тихое урчание. Чуть боднув Лилию в плечо, он вновь ложится в их импровизированное гнездышко под можжевеловым кустом, скользит оценивающим взглядом вдоль неспелых зеленых ягод, что-то бурчит себе под нос. Лилия неуверенно укладывается рядом с ним, уязвлено прижимаясь полосатым боком к его практически белому. Лунный свет серебрит шерсть, а от собеседника веет особым теплом.

Иллюзорное ощущение порядка и умиротворенности захлестывает их.

Кот чуть накрывает ее своим пушистым хвостом, проводит языком вдоль длинного меха; Лилия в ответ доверительно кладет свою голову ему на лопатки, наконец расслабляясь, устало прикрывает светло-голубые глаза.

В воздухе пахнет можжевельником и горечью, а с листьев анемона капает кровь.

* * *

«Что произошло?»

Мир вокруг застыл.

Липка, по собственным ощущения, — тоже. Ни двинуться, ни шелохнуться, дышать тяжело, говорить — невозможно. Лапы, казалось, намертво приросли к земле, так, что ими не пошевелить. Липка впивалась когтями в промерзшую почву так глубоко, крепко, до острой боли, словно от этого зависела ее жизнь. Животом она чувствовала иссохшую мерзотно-желтую траву — так уж низко припала она к земле.

Уши были прижаты, глаза — ошарашенные, испуганные, светло-желтые как липовые цветки — широко распахнуты. Непонимание и всеобщий тихий ужас повисли в воздухе подобно грозовым тучам.

Звездная Лилия не шевелилась. Вёх — тоже. Липка, впервые оказавшаяся в подобной ситуации, едва ли могла предположить, что в тот момент было в его голове. Был ли он так же растерян, как она? Так же… напуган неизвестностью? Липка с трудом могла зацепиться хотя бы за одну мысль: их было целое полчище и в то же время — ни одной. Они все перебивали друг друга и молчали одновременно.

Наконец, Вёх встрепенулся, очнулся от ступора. Он тряхнул головой, грязно выругался себе под нос — Липка честно могла слышать, как он проклинает все на свете, — и с опаской прошествовал к Звездной Лилии на полусогнутых лапах, чуть прижавшись к земле, навострив уши. Он держался привычно собранным и уверенным, но действовал медленно, с особой аккуратностью, которой Липка не замечала за ним до этого. Склонившись над предводительницей, он тщательно обнюхал ее, глухо пофыркивая, и чуть толкнул ее лапой.

На секунду Липку охватил страх, что Звездная Лилия просто… умерла. Вот так нелепо и быстро, ничего даже не поняв. Из-за какой-то глупой словесной стычки и секундной вспышки ярости.

Но Вёх, чересчур спокойный, не менявшийся в лице, невольно возвращал ей остатки утерянного самообладания. Насколько это в принципе было возможно в подобной ситуации.

— Лилия, — вполголоса позвал он, и Липка с трудом заставила себя перевести взгляд на неподвижно лежащую предводительницу. Вёх бы не стал звать ее по имени, будь она мертва, верно? — Ты можешь двигаться? — спросил он с заметным напряжением, которое не смогло укрыться от внимания Липки, всецело прикованного к ее наставнику и Звездной Лилии.

Молчание.

Один миг, второй — Звездная Лилия, все такая же обмякшая и безжизненная, даже не пошевелилась. Липка невольно содрогнулась, но мертвенное оцепенение, болезненно сковавшее все мышцы, не собиралось отпускать и ее саму.

Третий — и только в это мгновение Липка заметила, как едва заметно вздымаются и опускаются бока Звездной Лилии; стало немного легче. Неуверенный шаг вперед, опять замерла, как вкопанная, неотрывно глядя на происходящее: весь мир сузился лишь до двух котов, и Липка не слышала ни панических визгов соплеменников, ни резких окриков Лютик и Ледокрылого, пытающихся воззвать племя к порядку. Страх, несмотря на мимолетное облегчение, не отпускал.

Четвертый — слух уловил тихий, надломленный голос Звездной Лилии. Ответа на вопрос Вёха не последовало; лишь едва слышный скулеж-стон, от которого по телу Липки пробежала крупная дрожь. Страшно, безумно страшно и больно даже самой. Сил подойти поближе не было, и приходилось молчаливым наблюдателем смотреть издалека, понимая, что остатки облегчения сменились лишь большей тревогой.

— Лилия, — вновь воззвал Вёх, неотрывно следя за каждым слабым вздохом предводительницы; Липка едва ли могла разобрать его слова — кровь шумела у нее в ушах, перекрывая все сторонние звуки. — Лилия, тебе нужно попытаться встать, — голос тверже, грубее — почти приказ.

И Звездная Лилия действительно подчинилась ему. Словно не было этой дурацкой перепалки посреди лагеря. Словно они вновь были лишь целителем и его пациентом.

Липка вжалась в землю брюхом, когда кошка с заметным трудом зашевелилась — хрипло хватая ртом воздух и отчаянно впиваясь когтями в промерзшую почву. Лапы ее дрожали, взгляд — мыльный, блеклый и болезненный — обреченно смотрел в никуда, морду перекосило от непонятной смеси боли и бессилия. Стоило ей кое-как, со скрипом, чуть приподняться, как она почти сразу же с глухим стоном рухнула оземь и вновь замерла, лишь тяжело дыша.

Липка в ужасе попятилась.

— Дело дрянь, — едва слышно выругался Вёх, из пасти его вырвался тяжелый усталый вздох. Он с пару секунд просто сидел, ничего не предпринимая и застыв — лишь хвост его мелко и нервно подергивался. — Ясно, не шевелись тогда. Вообще не шевелись, поняла? — сухо осведомился он, строго сверкнув глазами; Звездная Лилия, не способная даже сфокусироваться на его морде, но, очевидно, вслушивавшаяся в его бесстрастный голос, едва заметно кивнула.

Вёх резко отвернулся от нее, его нечитаемый голубой взгляд пробежался по рядам перепуганных соплеменников.

— Осетр! — зацепившись за знакомый дымчато-белый мех, громко позвал он. Огромный котище, тщетно пытавшийся унять разбушевавшихся товарищей, мгновенно обернулся, беспокойно глядя на Вёха; мех его топорщился во все стороны, отчего воитель казался еще больше. — Мне нужна твоя помощь, — и, дождавшись, пока Осетр подойдет ближе, пояснил: — Будь другом, перенеси Лилию ко мне в палатку? Крайне сложно обследовать ее, — он раздраженно дернул хвостом, презрительно скосив глаза, — когда вокруг такой шум, — короткий кивок в ответ: Осетр без лишних слов схватил кошку за загривок и с максимально возможной в данной ситуации осторожностью поволок ее в палатку.

Вёх сделал шумный вдох — даже Липка со своего расстояния смогла его расслышать, — выпрямился и обвел всех собравшихся рассерженным взглядом.

И время, наконец, пошло вперед.

— А ну прекратить панику! — зло рявкнул Вёх, обращая большую часть внимания соплеменников на себя. — Немедленно успокоились все! Нашли причину расшуметься на весь лагерь — еще даже непонятно, что вообще произошло, — прошипел он, смерив Речных воителей прожигающим взглядом. — Со Звездной Лилией все будет в порядке.

В сознание тут же хлынули десятки голосов, нестройным несогласным хором резанувшим по ушам Липки.

— Не похоже, что она будет в порядке! — отчетливо выкрикнул Отмель, шерсть которого стояла дыбом от страха.

— Я разберусь с этим, — оборвал его Вёх, не давая и слова больше вставить. Липка, прижавшись к земле еще ниже, с опаской глядела на наставника, практически затаив дыхание — Великое Звездное племя, как же он сейчас был разъярен! Она могла поклясться, что никогда еще в жизни не видела его таким же злым и страшным. — И сделаю это гораздо быстрее, если никто не будет визжать о том, что мы все умрем, — резко добавил он, озвучивая опасения всех и каждого. — Для особо одаренных поясняю — нет, не умрем. Так что будьте добры, заткнитесь и не мешайте моей работе! Если, конечно, хотите нормально разобраться, что случилось и что нам теперь делать, — Вёх угрожающе оскалился, с нескрываемой злобой оглядывая котов с таким видом, будто был готов наброситься на каждого, кто решится поспорить с ним.

И, к смятению Липки, такие безумцы нашлись.

— А ты будто разберешься! — внезапно рыкнула Топь, вышла из рядов воителей и прошествовала к Вёху на расстояние в пару шагов, не переставая хлестать себя хвостом по бокам. — Может, хотя бы не будешь стоять здесь посреди лагеря и уверять, что все будет хорошо? Это же не так!

Каждая реплика королевы болью отзывалась в ушах Липки — голос Топи буквально дрожал от непонятной ей ярости. Та, плотно прижав уши к голове, продолжала наступать на целителя; он, однако, даже не пошевелился, неотрывно глядя ей прямо в глаза.

— … просто признай, что и сам без понятия, что делать, а не пудри всем мозги!

— У меня есть план действий, — никак не реагируя на откровенную провокацию, тихо пророкотал Вёх; когти его впились в землю. — И, пожалуйста, не создавай еще больше паники на пустом месте.

— Вы ведь даже ничего не пытаетесь сделать! — рявкнула Топь, и ее горящий взгляд обратился на мгновение к Липке, отчего та сжалась еще больше. Почему она так злится? — Любой, кто обращался к вам в последнее время, может подтвердить, что вы ничего не можете сделать. Вы даже понятия не имеете, с чем столкнулись! — она сделала еще один шаг, подойдя к Вёху вплотную. — Только языками и чешете, что все хорошо. А ведь перед нами наглядный пример того, что ждет всех заболевших в ближайшее время!

Вёх, открывший было рот, чтобы ответить, тут же застыл.

Воцарилась такая гулкая тишина, которую не посмел нарушить и разом ошалевший Речной целитель в том числе, что стало по-настоящему жутко. Липка даже не поняла, от чего больше: от самого факта гробового молчания или же от того, что она внезапно очень четко осознала то, что Топь в чем-то была права.

Они ведь действительно не знали, с чем имели дело.

— Да что ты несешь, дурная голова! — гаркнула Лютик, которая, кажется, только что пришла в себя от пылкой речи королевы. — Хочешь, чтобы все тут окончательно с ума посходили только из-за твоей неуместной паранойи?

— Я говорю как есть! — огрызнулась Топь. — Вёх даже своего бывшего ученика сберечь не смог, что уж говорить о целом племени, половина которого свалилась с неизвестной ему болезнью? Тут уж встает вопрос о том, кого реально стоит отправлять в палатку старейшин, раз уж нынешний целитель только и может, что кормить пустыми обещаниями да надеждами, — фыркнула она.

Липка замерла.

«Бывшего ученика?»

Но обдумать эту мысль как следует не получилось.

Вёх внезапно пригладил шерсть, с легкой усталостью поглядев на разъяренную королеву.

— К твоему сведению, — подозрительно мирно начал он, — я был бы и сам не прочь давным-давно стать старейшиной. Да вот только, видишь ли, есть одна малю-ю-юсенькая проблемка, — он выдержал динамичную паузу и яростно сверкнул глазами. — Вы все передохнете без меня, а Липка, — он резко взмахнул на нее хвостом, — даже половины трав и болезней не знает. И если бы кое-кто, — он угрожающе подался к Топи ближе, практически соприкасаясь с ней носами, — пару лет назад не решил повеселиться в озере, то я бы уже с удовольствием грел свои кости среди более благодарных соплеменников!

Топь на долю секунды растерянно застыла, и из горла ее вырвалось глухое рычание. Вёх, однако, не дал ей и слова вставить, перейдя в наступление.

— Может, пора бы тебе вернуться к своим обязанностям и не мешать мне выполнять мои? — глухо фыркнул он, приподняв бровь. — Держу пари, твои котята отлично себя чувствуют в такой суматохе одни.

Топь заметно заколебалась, вздыбив мех от возмущения. Она явно хотела ответить ему, но по итогу-таки прикусила язык и, кроя Вёха на чем свет стоит, покорно удалилась в сторону детской. Тот с пару секунд с легким самодовольством пронаблюдал за ней и, расправив плечи, потянулся. После ее ухода привычное самообладание стремительно возвращалось к нему.

— Увы, я вынужден откланяться по более важным делам… — громко произнес он. — Лютик, ты справишься с ними? — светло-бурая глашатая незамедлительно кивнула. — Чудно.

Не глядя больше ни на кого, Вёх молчаливой тучей прошествовал мимо взъерошенных соплеменников, игнорируя их колючие и напуганные взгляды и растерянно застывшую под деревом Липку. С собой ее звать он не стал. Да даже если бы и позвал — она едва ли смогла бы сдвинуться с места.

В голове нарастал гул.

— Илистая, помоги мне, — позвала Лютик, как только Вёх скрылся в своей палатке.

— Сейчас…

Голоса перебивали друг друга:

— А если Топь права?!..

— Вам всем нужно успокоиться…

— Вёх всю жизнь верой и правдой служил нам! —

— Но что, если…

Мяу-мяу-мяу.

М я у.

Липка не разбирала слов, не различала говоривших. Все слилось в сплошной гомон, поплыло.

Лишь слова Топи отчетливо стояли в голове, словно были высечены на подкорке сознания.

Это то, что ждет их всех? Но что именно их ждет?

Ничего ведь еще не ясно.

Липка в отчаянье зажмурилась, замотала головой, пытаясь отогнать от себя всякие — любые! — мысли, разрывающие голову, и забилась подальше в тень громоздкого бука. Тщетная попытка скрыться от всех, от реальности, от себя собой, своих рассуждений. Едва ли она ждала такого, когда всего пару лун назад захотела лечить соплеменников, помогать им всем… Едва ли она была готова.

И что теперь? Если даже Вёх бессилен, то что может она — глупый котенок, с чего-то решивший, что он справится с такой ответственностью? Что может она сделать, чем помочь, если она не способна заставить себя хотя бы сдвинуться с места? Она не хочет находиться здесь.

Не хочет видеть Звездную Лилию.

Не хочет видеть никого из них.

Пусть они заткнутся!..

— Липка? — раздался приглушенный голос, однако ушедшая в себя ученица не сразу смогла в полной мере осознать, что ее кто-то позвал. — Липка!

Его только не хватало.

— Что? — глухо спросила она, не поднимая головы и просто надеясь на то, что отец уйдет и не станет досаждать никому не нужными расспросами. С чего бы он вдруг вообще заинтересовался ей? С чего вдруг хоть кто-то здесь не верещит насчет Вёха и всей ситуации в целом? — Отстань, — резко выдохнула Липка, до боли впиваясь когтями в землю. У нее не было сил на разговоры. Вообще ни на что не было!

— Ты в порядке? — Ледокрылый звучал как-то устало и тускло, без толики хоть какой-либо заинтересованности. — Хотя, о чем это я спрашиваю, и так все видно, — тихий вздох, медленные приближающиеся шаги и опять тишина. Если, конечно, не обращать внимание на галдеж всех остальных соплеменников. Как же отвратительно.

Как же все ужасно.

— Нет, не в порядке, — оборвала его Липка, даже не обращая к нему взгляда.

— Да я уж заметил, — аккуратное, едва ощутимое касание хвостом, шумное дыхание рядом. В голове промелькнула мысль отодвинуться подальше от навязчивого бесполезного внимания, но выполнить желаемое Липка не смогла — просто ничего не получалось. Ни на что не хватало оставшихся моральных и любых других ресурсов. Хотелось лежать и все. Плевать на всех и все остальное, пусть делают, что хотят. — Могу чем-то помочь? — дежурно осведомился Ледокрылый; в голосе не прозвучало никаких эмоций. Просто вежливость? Ну и пусть.

— Нет. Уйди.

— Как знаешь, — Липка косо глянула на Ледокрылого — тот, как ни странно, уходить не спешил и лишь с легким прищуром наблюдал за происходящим. Скорее всего, просто не хотел вмешиваться опять в гущу событий и решил постоять в сторонке. Ничего нового.

Они слишком редко контактировали, чтобы надеяться на то, что он пришел сюда за тем, чтобы успокоить и поддержать дочь. Стандартное любопытство обычного непримечательного соплеменника и легкая обеспокоенность тем, как чувствует себя ученица целителя.

Их отношения было сложно назвать откровенно плохими; в классических обстоятельствах обоих все устраивало, и никто из них на недостаток тепла не жаловался, но сейчас Липке не хотелось видеть вообще никого. Особенно того, кто напрашивался на какой-либо вербальный контакт. Она, Сумрачный Лес их всех побери, просто хотела побыть одна!

— Может, тебе стоило пойти к Вёху? — легкий намек на тревогу в голосе либо почудился, либо был слишком неуловим, чтобы его можно было нормально распознать. Липка отвела взгляд.

Почему все просто не оставят ее в покое?

— Обычно в его компании тебе спокойнее.

Пес его раздери.

— Откуда ты знаешь, как мне спокойнее, а как нет? — огрызнулась Липка, тело сотрясала легкая дрожь.

Почему именно сейчас его прошибло на допросы?

— Успокойся, — Ледокрылый тяжело втянул в себя воздух и, подумав с пару секунд, лег рядом с Липкой. Та уже было шарахнулась, но тепло чужого тела внезапно оказалось уж слишком приятным и, не сумев противиться физическим ощущениям, Липка все же осталась неподвижно лежать на месте, стараясь хотя бы не очень заметно жаться к старшему коту. Кто бы мог подумать, что ей не хватало именно этого. Тихо вздохнув, она молча уткнулась в белоснежную шерсть, надеясь лишь на то, что Ледокрылый замолкнет окончательно и перестанет выворачивать ей душу наизнанку бессмысленными вопросами.

Стало немного — совсем на капельку, — спокойнее.

Если не допускать мысли о том, насколько легче было бы Липке, если бы рядом был не Ледокрылый, а Вёх.

Отчего-то стало особенно обидно, что именно Вёх просто забыл о ней, оставив посреди всего этого урагана. Липка, к собственному удивлению, ощутила себя жутко преданной и кошмарно жалкой. У нее даже возникло стыдливое желание вернуться в детскую и забиться в теплое моховое гнездышко с вплетенными в него разноцветными перьями. Лишь бы не видеть и не слышать всего этого.

Лишь бы оказаться подальше.

Любой ценой.

Но кого интересуют ее желания?

— Ледокрылый, мф… — Липка слабо приоткрыла глаза, покосившись на подошедшего к ним светло-рыжего старейшину. — Я честно не хочу прерывать редкий момент семейного единения, — виновато пробормотал Полумесяц и переступил с лапы на лапу, поеживаясь, — но ты бы пригодился нам… Твоя рациональность была бы очень кстати!

Ледокрылый смерил его строгим желтым взглядом, обдумывая чужие слова, и поморщился. Видимо, не только Липка хотела спрятаться от скандала.

— Вижу, — ровно произнес он, и в его светлых глазах мелькнуло особенно унылое выражение. Было видно, как ему не хотелось вмешиваться во все это вновь. Но, похоже, никто его в покое иначе не оставил бы, так что Ледокрылый нехотя зашевелился, поднимаясь на лапы. — Извиняй, мелкая, — дела не ждут… Не кисни, в общем, — он напоследок потрепал ее хвостом по ушам и уже было собрался вернуться к соплеменникам, как в его поле зрения попал тот, кого Липка в ближайшее время не надеялась увидеть. — Звездного племени ради, забирай своего котенка, а то она сейчас, кажется, топиться пойдет.

— Будто бы кто-то ей даст это сделать, — проворчал подошедший Вёх, и Липка едва не подскочила, когда тот неожиданно возник у нее перед носом. Она задрала голову, не моргая глядя на нависшего над ней наставника огромными глазищами и совершенно не зная, как ей себя с ним вести после всего того… представления, что он устроил.

Вернее сказать, что все ее соплеменники устроили.

— Что ты так смотришь на меня? — удивился он. От его былого гнева не осталось и следа: Вёх вновь был полностью спокоен и собран, его голубые глаза с привычной насмешкой поглядывали на Липку, а бурая шерсть была приглажена волосок к волоску. Вёх выглядел так, будто совсем ничего не произошло. — Вторая голова у меня пока не выросла вроде, да и лапы все четыре. Пошли, поможешь мне, нечего тут пространство просто так занимать.

Двигаться не хотелось. Что-то делать — тем более. Однако больше всего Липка боялась, что Вёх опять ее бросит, потому, скрипя зубами, заставила себя встать; стоит отдать ему должное — он терпеливо дожидался ученицу и никак не комментировал ее медлительность. Липка не могла не быть благодарной ему за это, ведь чувствовала она себя настолько отвратительно, что с трудом могла шевелиться.

Она кое-как выпрямилась и настороженно посмотрела на Вёха, ожидая его дальнейших распоряжений. Прежнего доверия после случившегося он у нее не вызывал, но и причин опасаться его у Липки не было.

Целитель, в противовес собственным словам, не торопился что-либо предпринимать: с пару секунд он просто смотрел Липке в глаза, и оба едва ли моргали, пока, наконец, со вздохом не присел рядом с ней. Липка усилием воли удержалась от того, чтобы не отдернуться или, напротив, не прижаться ближе.

— Насыщенный денек, а? — прикрыв глаза, поинтересовался Вёх; он не отрывал взгляда от противоположной стороны поляны, где Лютик и ее помощники вполне успешно наводили порядок. Он едва слышно усмехнулся себе под нос. — Не такого ты ждала от целительства?

— Не то слово, — устало обронила Липка, не разделяя его удивительно позитивного настроя. — Разве тебе не стоит разбираться со Звездной Лилией?

Вёх помедлил с ответом.

— Я уже, — просто ответил он, и Липка удивленно округлила глаза. Так быстро?! В такой ситуации! — Я знаю, что с ней случилось, — вздохнул он. — Поверь, мне не нужно сутками ее обследовать, чтобы понять, что это за болезнь.

— Ну и что это? — без особого энтузиазма поинтересовалась она. — И что нам теперь делать?

— Паралич, — кратко пояснил Вёх и, заметив чуть недоумевающий взгляд Липки, нехотя дополнил: — В результате перелома позвоночника Лилия мм… Так скажем, утратила способность чувствовать часть тела ниже места перелома. Увы, это никакими известными травами не вылечишь, так что нам здесь остается только ждать.

— И-и долго нам тогда ждать ее восстановления? — уточнила Липка; не успела она в полной мере представить то, каково сейчас приходится Звездной Лилии в таком-то беспомощном состоянии, как по коже невольно пробежался мороз, и ученица, не выдержав, все-таки неуверенно прильнула к Вёху, отбросив любые сомнения куда подальше. Он возражать и не стал; только тихо хмыкнул и чуть приобнял ученицу хвостом, успокаивающе лизнув ее в макушку, отчего Липка облегченно выдохнула и прикрыла глаза. Да, так определенно было спокойнее на душе.

— А я говорил, что нам придется его ждать? — с легкой обреченностью в голосе поинтересовался Вёх — Липка, уткнувшаяся в бурый густой мех, не видела его морды, однако готова была поспорить, что сейчас он чуть насмешливо смотрит на нее так же, как и всегда. Все было хорошо ровно до того момента, когда она в полной мере осознала, что он сказал.

— В смысле?

— В прямом, — вздохнул Вёх, понизив голос до тихого, слышного только для Липки шепота. — Переломы позвоночника никак не лечатся и не заживают со временем — именно поэтому нам придется ждать не восстановления Звездной Лилии, а того момента, когда она потеряет жизнь — что с учетом ее состояния, увы, наступит очень скоро.

Великое Звездное племя…

Липка практически отшатнулась — но, в последний момент осознав, как это будет выглядеть со стороны для соплеменников, все же заставила себя застыть на месте и только слегка отстранилась. Она испуганно подняла голову, дабы посмотреть на Вёха — тот, как и ожидалось, смотрел на нее абсолютно серьезно, без тени шутки в синих глазах.

— То есть эта травма равносильна смерти?.. — в голове стремительно пронеслись слова Топи касательно больных в племени; Липка вдруг осознала, что дрожит с головы до кончика хвоста. Воздуха для дыхания стало откровенно не хватать. — А что будет с другими котами с такой же болезнью? — голос прозвучал как-то совсем жалобно и жалко, глаза защипало, но конкретно сейчас ей было все равно.

Осознание того, что она может потерять нескольких соплеменников, отозвалось внезапной режущей болью в сердце.

Вдруг Топь была права? Если не полностью, то хотя бы в основных моментах!

Они ведь правда ничего не могут сделать.

— Наступит ночь половины луны — я всю душу вытрясу у Звездных предков, но узнаю, были ли удачные случаи излечения, — тихо отозвался Вёх, вытянув шею и аккуратно потеревшись щекой о щеку Липки. — Уж как-нибудь мы разберемся, не накручивай себя раньше времени — по крайней мере, оно у нас еще есть. А теперь пошли в палатку — заодно и обсудим все нормально, — он окинул ее внимательным цепким взглядом. — Если ты, конечно, хочешь.

Сил протестовать у Липки не нашлось — да и не очень-то и хотелось, честно говоря, — и она молча поплелась за Вёхом, который, быстро встав, устремился в целительскую палатку.

Искренне хотелось уцепиться хоть за какой-то огонек надежды, но не было даже самой маленькой искорки.

И, честно сказать, в ее состоянии уже не верилось, что он когда-нибудь появится.

Примечание к части

Ну шо, пошел ангст во все края?

Как же мы давно его не писали и как же тяжело было писать вторую сцену лично мне...

Именно из-за него, кстати, все же включили в главу только две сцены — третья сцена, несмотря на голосование, проведенное в группе, уж очень по итогу не вписывалась в общую картину и безумно сильно выделялась шутейками не к месту. Именно поэтому мы решили не портить мрачную атмосферу и разбить их.

Но в утешение можем сказать, что под постом с голосованием мы опубликовали спойлер к следующей главе: https://vk.com/wall-185277195_470

Извиняемся за неоправданные в чем-то ожидания. Постараемся добить следующую главу меньше, чем за месяц тогда уж.

Ну и не очень интересный и краткий факт на эту главу: котики не могут плакать, а глаза у них слезятся только в том случае, если начались нелады со здоровьем. Так что увы, приходится нам обходиться без рыданий и даже просто слезок; хотя та же Липка, если бы могла, уж точно бы сорвалась в этой главе на поплакать. Но что есть то есть.

И чисто небольшое примечание к самой части: в первой сценке мы заюзали чутка символизма, так что советуем глянуть особо заинтересованным язык цветов :э

Ну и да, еще Вёх всех зовет сокращенными именами, так что не удивляйтесь, что он называет Лилию Лилией.

Мем к главе с Вёхом и Звездной Лилией:

https://vk.com/wall-185277195_486

Осторожный шаг — лапа в лапу — настороженный взгляд голубых глаз — таких же темных, как иссиня-черное небо над головой. Никаких звезд, лишь скользящий луч света над горизонтом, слабо поджигающий верхушки тощих кривых сосен рыжеватым светом. Кошка приоткрывает пасть, делает глубокий вдох, пробует воздух на вкус; холод болезненно сковывает легкие, молочно-белый пар вырывается изо рта. Она морщится, распушает пепельный мех, размещается под низкой игольчатой ветвью. Позади — озеро, впереди — неизвестность.

Под лапами — ворох пожухлой травы, блеклой и мертвой. Кошка прикрывает глаза, замирает, навостряет небольшие уши; лишь ветер, ерошащий ее шерсть, выдает в ней живое существо. Она терпелива, ночь — темна и длина, способна скрыть ее грядущий грех. Поздновато она спохватилась, конечно, но ждать до нескорого потепления она не намерена. Сыта по горло.

Чужой запах проникает в сознание; кошка никак не реагирует, лишь чуть поводит маленькими ушками по его направлению, прислушивается, ждет.

— Долго же ты, — укоряет она еще до того, как белый кот выбирается на свет; тот пропускает ее слова мимо ушей и приветственно потирается носами.

Она легко замечает, как тот нервно облизывается, и вопросительно склоняет голову к плечу, ожидая пояснений.

— Присядь, — приглашает кошка, похлопав лапой рядом с собой; собеседник покорно оседает неподалеку, плотно обвив лапы хвостом. — Что-то случилось? — участливо интересуется она, но от ее мелодичного тихого голоса веет морозом.

Некоторое время кот молчит, и воительница внутренне раздражается, силой воли удерживаясь от недовольного взмаха хвостом. До чего же медленный… и явно напуганный. О них узнали?

Несмотря на усиливающееся любопытство и поднимающуюся в душе тревогу, она не спешит торопить собеседника — не в ее стиле.

Она нехотя прижимается ближе, потираясь щекой о белое, посеребренное в лунном свете плечо, и воитель наконец заговаривает — невнятно и спешно:

— Нам нужно сменить место встреч, — выпаливает он на одном дыхании, кошка с легким удивлением вновь склоняет голову к плечу.

— Вот как, — протягивает она. — Почему?

Собеседник медлит с пару секунд, явственно колеблется, но все же продолжает:

— Вспышка Звезд решила, что нам стоит расширить территорию, — начинает он, кошка любопытствующе прищуривает синие глаза, — они продвигаются сюда, к возвышенностям… Это лишь вопрос времени, когда о нас узнают.

— Это тебя так обеспокоило? — учтиво интересуется она, мысленно хмыкая. Поднял панику на пустом месте… Однако известие интересное. — Сменить место встреч не проблема, — слегка пожимает плечами, — чужих земель предостаточно, да и наши свидания все равно придется прекратить, когда ударят морозы. А это должно довольно скоро случиться, — в подтверждение своих слов она распушает плотный, чрезвычайно густой мех, в душе радуясь, что хоть для чего-то он оказался пригоден.

Кот нервно моргает и отводит взгляд, кончик его хвоста мелко подрагивает от волнения.

— Мне просто не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал из-за наших встреч, — уклончиво произносит он, и воительница с подозрением пробегается по нему глазами. Было в нем нечто такое, что вызывало у нее определенные мысли. Слишком нервный даже для себя самого. Сомнений в том, что он что-то скрывает от нее, не могло и быть.

Но сейчас это не так важно.

— Кто может пострадать от обычного свидания? — она позволяет себе чуть улыбнуться, с легкой насмешкой глядя на оппонента. — Пусть даже и слегка незаконного.

— Ну-у, мы сами? — вяло отшучивается тот; хвост его замирает, а поза в целом становится немного более расслабленной. Хорошо.

— Даже если твои патрульные сюда и дойдут, запах к тому моменту станет слишком старым, чтобы его могли распознать, — кошка тянется к нему поближе, успокаивающе проводя языком по короткому белому меху. Казалось бы, этого должно быть достаточно, чтобы угомонить нервного воителя, но она совершает ошибку — вместо того, чтобы облегченно вздохнуть, собеседник слегка отстраняется, обеспокоенно глядит на нее. Как же раздражает.

— Но Речной-то запах все равно почуют! — не соглашается он.

— Конкретно меня им все равно не опознать: я же не единственная кошка в племени, — настаивает она, не выдавая ни толики истинных эмоций: вряд ли он обрадуется, если она выскажет все, что думает о его дерганности не по делу. А лишние скандалы никому не нужны, особенно учитывая то, что урвать время на подобные короткие встречи — та еще проблема. — Ради Звездного племени, уймись, нам и так скоро придется расходиться. Расскажи лучше, чего у вас еще новенького произошло, — делает она попытку сменить тему. — Либо могу рассказать я, хочешь? — дополняет воительница, когда молчание слишком затягивается, чтобы быть просто задумчивым.

— Если тебе несложно, — вздыхает он и все-таки прижимается к возлюбленной, виновато косясь на нее, и аккуратно тыкается носом в ухо. — Прости.

— Не заморачивайся, — спокойно отвечает та, не делая попыток изменить свое положение. В целом было довольно тепло и удобно. — У нас в племени все куда интереснее. Буквально пару дней назад серьезно травмировалась Звездная Лилия, причем произошло это прямо в лагере, — на этот раз тишина приобретает нотки молчаливого любопытства, и кошка, довольная тем, что ей удалось расшевелить воина, продолжает: — Насколько я поняла, она повредила спину, не рассчитав прыжок. Меня там не было, но сестра оказалась прямо в центре событий — по ее словам, даже в разгар Совета так шумно не бывает. Так что, пожалуй, я даже рада, что пропустила такое зрелище. Правда, сейчас мы даже перебраться в более теплое место заранее не можем, так как Звездная Лилия не в состоянии двинуться и лежит в палатке целителя, — она чуть скривилась, — и непонятно, как долго это продлится. Но зато соплеменникам сейчас уж точно не до меня, поэтому, думаю, до полудня меня никто и не спохватится.

В воздухе опять повисает тревога.

— И-и что вы тогда будете делать с зимовкой? — взволнованно спрашивает собеседник, обвивая кошку пушистым хвостом. Та слегка морщится.

— Пока без понятия. Может, с собой ее как-нибудь унесем, может, сама оклемается, — она пожимает плечами, показывая, что ей не особо интересно рассуждать на данную тему. — Давай лучше скажу о чем-нибудь более хорошем? У нас, например, скоро пополнение — Отражение уже вовсю вразвалочку ходит. Думаю, в ближайшую половину луны уже окотится. Ну и Топь со своими котятами возится, конечно, я вроде рассказывала тебе о них, да?

— Ты больше рассказывала о том, как Топь хвастается всем, какие у нее чудесные детишки, но да, — он тихо хихикнул. — С чего это тебя вдруг потянуло на общение с королевами?

— Котятки милые, — медленно произносит кошка и чуть прижмуривается, молчит пару ударов сердца. — Удивительно, что у тебя самого их до сих пор нет, — она окидывает его выразительным взглядом, внимательно следя за реакцией на свои слова. Тянуть дальше нельзя, времени в обрез. — Не думал о них?

Собеседник удивленно округляет глаза, глядя на кошку так, словно у нее внезапно выросла вторая голова. Он растерянно переступает с лапы на лапу и неловко потупляет зеленый взгляд.

— Я бы хотел котят, конечно… — смущенно бормочет кот, невольно прижав уши к голове и распушившись. В темноте его снежно-белый мех окрашивается синеватым серебром, отчего у воительницы возникает ощущение, будто тот соткан из лунного света. Он мешкает, пытается подобрать слова, и, как только уже хочет продолжить свою речь, кошка безапелляционно перебивает его:

— Ты хочешь котят, я хочу котят, — тихо резюмирует она, подаваясь к нему ближе. Чувствует чужое дыхание на своей щеке. — Так в чем тогда проблема?

— Что? — ошалело одергивается собеседник, быстро моргая.

— Что? — индифферентно переспрашивает кошка, ничуть не поменявшись в морде, и мягко продолжает: — Сестра уже давным-давно окотилась… Да что там — у всех кошек моего возраста есть котята, а я… Чувствую себя еще более одинокой из-за этого.

— Голые Деревья на носу, о чем ты? — в голосе больше изумления, нежели возмущения. — Какие котята, морозы вот-вот грянут!

— К тому моменту мы в любом случае переберемся в амбар, вне зависимости от состояния Звездной Лилии, — кошка чуть изгибает кончик хвоста, стараясь не выказывать злости. — Так что им не будет страшен ни голод, ни холод. К тому же, все заботы о них лягут на меня, поэтому тебе и вовсе беспокоиться не о чем.

— Я буду за вас волноваться, — все еще не сдается и не уступает.

— Ты всегда волнуешься, — максимально мягко перебивает его воительница. — Со мной все будет отлично, а уж за котятами я проследить смогу.

— Предлагаешь мне до Юных Листьев изводить себя догадками, что с вами происходит? — недовольно бурчит он, но такого ярого отрицания и сопротивления уже нет. Отлично. — Я даже связаться с вами никак не смогу. Да и что ты скажешь соплеменникам? У тебя в племени ведь нет подходящих кандидатур на роль отца котят. Еще слухи пойдут.

— Я разберусь с этим, — уверяет его кошка, не вдаваясь в детали. Подробности ее плана партнеру явно не понравятся. — И обещаю тебе, что я дам знак при первой же возможности. Идет?

Она не дает ему права на ответ — все равно невозможно услышать хоть что-то путное от такого паникера — и проводит языком вдоль его пушистой щеки. Тот в смятении смотрит на нее, слегка приоткрыв пасть, и все же сдается.

— Мы об этом пожалеем еще, — предпринимает он последнюю попытку остановить разошедшуюся подругу.

— Не переживай, — загадочно отвечает та, улыбаясь, — я знаю, что делаю.

И, подобно невезучей бабочке, кот окончательно запутывается в ее паучьих сетях.

* * *

… Медолапка отчетливо взвизгнула, когда чужие когти в долю секунды прошлись ей по морде, чудом не задев глаза. Ученица отшатнулась — перед ней плясали звездочки — и оглушенно затрясла головой, отчаянно пытаясь сориентироваться в пространстве. Рыжее пятно подобно пламени с ревом бросилось к ней, снося с лап и подминая под себя. Едва ли Медолапка успевала замечать хоть что-то вокруг — лишь в ярости молотить лапами по открытому брюху противницы, тщетно стараясь вцепиться ей в нахальную белую морду.

Рубинка взвыла от острой боли, когда та с остервенением укусила ее за ухо, и резко одернулась назад, в бешенстве сверля взглядом Медолапку.

Будь она проклята!..

Клочья рыжего и песчаного меха полетели во все стороны, как только они вновь с визгом сцепились в один змеиный клубок.

— Вы две идиотки!

И секунды не прошло, как Рубинку с силой отбросило в сторону. Она с глухим стоном приподняла голову, пытаясь сфокусироваться на плывущих перед ней котах, и выругалась себе под нос: Каменка, державшая Медолапку за загривок, смотрела на нее такими страшными глазами, что могла бы взглядом сжечь ученицу на месте. Бежать, пока еще силы есть, или огрести еще больше, чем она уже огребла от Медолапки? Оба варианта казались не особо перспективными, так что Рубинка просто решила принять свою судьбу — тем более сейчас ей было мальца все равно на всякие нотации Каменки. Медолапка первая на нее напала! Не стоять же ей было столбом, пока эта бестия пытается откусить ей нос.

Может быть, ей влетит не так сильно, как этой наглой, мерзкой, противной…

— Вам совсем последние мозги отморозило?! — рявкнула Каменка, не дав Рубинке додумать мысль. Убедившись, что обе кошки не сцепятся в то же мгновение, как воительница отпустит Медолапку, она высвободила чужой загривок из пасти. — Накануне Голых деревьев! Посреди учебной тренировки! Вы обе ненормальные или что? — она вздыбила мех, обводя нарушительниц порядка суровым взглядом. — Сумрачный лес вас подери, делать нечего совсем?! Испытать свои силы захотелось?

— Звездное племя, Каменка, ну не ори ж ты так! — поморщилась Акация, предусмотрительно вставшая между Рубинкой и Медолапкой. — Я так оглохну, стоя рядом с тобой.

— А ты вообще молчи! — рыкнула Каменка, злобно глянув краем глаза на нее. — Следила бы лучше за своей ученицей!

Вот тебе раз!

— А я здесь причем, если она первая напала?! — тут же обиженно взвыла Рубинка, оскалившись и кинув рассерженный взгляд на Медолапку. — Мне что, стоять надо было и ждать?

— А ты и рада распустить когти — это не первый твой косяк! — низко зарычала Каменка, но тут же переключилась на резко затихшую Медолапку, угрожающе нависнув над ней. — Я уж не говорю о тебе! Может в твою головушку хоть на секунду пришла мысль о том, что нападение на соплеменницу — это нарушение закона? Или ты только и можешь, что шляться не пойми где во время занятий, а потом устраивать драки на ровном месте?

Молчавшая было Медолапка тут же встопорщила золотистый мех, выгнула спину и враждебно зашипела на наставницу.

— Она меня спровоцировала! — заголосила она, свирепо поглядывая на Рубинку.

Каменка недобро сощурилась, ее желто-зеленые глаза потемнели, голос она понизила до змеиного шипения:

— Раз уж ты в свои шесть лун до сих пор неспособна держать язык за зубами и когти втянутыми, то, может, тебе стоило еще луну посидеть в детской с папочкой?! — сплюнула она и колко покосилась на осторожно выглядывавшую из-за Акации Рубинку. Та, несмотря на взъерошенный вид, выглядела крайне довольной. — Ты хоть представляешь, как часто тебе будет хотеться вцепиться в морду вражескому коту? Как часто они будут провоцировать тебя? Учитывая то, что ты запросто кидаешься даже на соплеменников, держу пари, ты даже думать не будешь, прежде чем напасть!

— Нынче молодняк совсем безбашенный пошел, — покачала головой Акация, на удивления, не выглядевшая сильно недовольной потасовкой. Рубинке и вовсе показалось, что все ее возмущение было напускным, лишь бы только Каменка не прицепилась еще и к ней. — А вот в мое время-я…

— В твое время вы двое были такими же, — хихикнула Сычекрылая, вальяжно растянувшаяся вместе с Аквамаринкой в тени некрупной, бледной сосны. Темная, пятнистая шерсть старшей кошки чуть стояла дыбом после увиденной стычки, однако, в отличие от той же Акации, на Сычекрылой не было и тени негодования. Ее желтые глаза были совершенно спокойны и смотрели разве что с легким любопытством, ожидая развязки назревшего скандала.

Рубинка ехидно покосилась на Аквамаринку из-за лапы Акации и едва удержалась от самодовольного смешка, сестра ответила ей весело блестящими глазами и подмигнула. Каменка, к несчастью, не разделяла почти всеобщего мирного настроя:

— Вы, как я вижу, только и рады поощрять несоответствующее поведение, — зарычала она, гневно размахивая пушистым хвостом. — Спешу вам напомнить, раз вы неспособны удержать эту максимально простую информацию в своих пустых головах, что за нападения на соплеменников следует как минимум серьезное наказание. Не говоря уже об изгнании.

С пару секунд Сычекрылая и Акация драматично молчали, видимо, обмозговывая выданную даже им нотацию, и по итогу лишь пожали плечами.

— Вот именно поэтому Вспышка Звезд и не сделает тебя глашатаем, — без тени злобы резюмировала, наконец, Сычекрылая, Акация активно закивала. — Иначе мы все здесь пострадаем от твоей глубокой страстной любви к Воинскому Закону.

А вот Каменка, кажется, аж немного задохнулась от возмущения, встопорщив пестрый мех.

— Да заткнись ты, — недовольно огрызнулась она, так и не найдя ни у кого из наставников желаемой поддержки. — Делайте что хотите, но посмею вам напомнить — вам обеим, — она вперила раздраженный взгляд в распушившуюся Медолапку, а потом перевела его на Рубинку, — что правила были придуманы не просто так, а потому вы обязаны их соблюдать. Вне зависимости от того, что там думают ваши наставницы, — Акация в ответ на эти слова закатила глаза и тихо фыркнула, но перебивать Каменку не стала, поглядывая на нее с искорками веселья в глазах. — А еще я бы посоветовала вам поднять свои хвосты и пойти обработать царапины, если, конечно, не хотите схватить себе заражение крови и скоропостижно сдохнуть.

— Все-все, поняли, замолчи ты только! — отмахнулась Акация. — А то разбурчалось тут на весь лес, что не могу. Небось аж в лагере твои верещания слышно.

— Вы просто идиоты, — помолчав, заключила Каменка и, не дожидаясь ответных колкостей, шлепнула Медолапку хвостом по ушам и коротко приказала: — Идем, промоем твои боевые ранения, — та, к величайшему удивлению Рубинки, даже не стала сопротивляться, а просто молча поплелась следом.

Вот и хорошо.

— И ты тоже идешь, — фыркнула Акация, когда Каменка с Медолапкой отошли подальше, и строго воззрилась на расплывшуюся в откровенно ехидной улыбке Рубинку. — Только и знаешь, что собирать чужие когти на своей морде, — вздохнула она, — я начинаю подозревать, что тебе нравится получать по шее от всяких миловидных кошечек, — с легким прищуром выдала она, и ученица поперхнулась воздухом, былая спесь мигом сошла на нет. Знает же, как испортить ей настроение.

— Ну-у, а мы с Аквамаринкой тогда охотиться пойдем? — поинтересовалась Сычекрылая, поднимаясь на лапы; Рубинка с легким недоумением покосилась на нее. — За этим же пришли, — пояснила она, перехватив ее растерянный взгляд, и ученица едва ли удержалась от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу.

Из-за Медолапки она совсем забыла, зачем вообще в лес пришла!

— Идите, мы присоединимся, как закончим, — кивнула Акация и на прощание боднула Сычекрылую в щеку, та добродушно муркнула в ответ. — Шевели лапками, Рубинка, раны сами себя не промоют. С таким успехом ты подцепишь не подружку, а какую-нибудь дрянь и стремительно откинешься.

— Да не нужна мне подружка! — насупилась смущенная Рубинка. Она даже не думала об этом никогда!

— Ну и зря, — фыркнула Акация и слегка подтолкнула ее носом. — Пошли уже, нам еще обратно возвращаться и охотиться потом.

— Да иду я!..

Дорога до ручья, как ни странно, несмотря на провокации со стороны Акации, прошла весьма мирно: той довольно быстро надоело издеваться над Рубинкой и захотелось нормально пообсуждать чего-нибудь по пути. Так что, к счастью юной ученицы, ее даже больше никто не доставал и не трепал ей нервы на тему драк. Ну, почти.

— … Ну вот скажи мне, пожалуйста, чего ж тебе так спокойно не сидится рядом с Медолапкой, а? Сдалась она тебе! — неугомонно трещала над ухом Акация, при этом не выглядя злобной ни капли. Похоже, недавнюю стычку она сочла лишь забавным столкновением и не считала нужным отсчитывать Рубинку за произошедшее. В отличие от той же Каменки. — Вот надо ж тебе было ее раззадорить.

— Она сама меня вечно третирует, — пожала плечами Рубинка. — Пусть почувствует на своей шкуре, каково это — когда в дела твоей семьи лезут… И вообще, сама прогуляла сбор мха, пока со своим драгоценным Подсолнухом отсиживалась да наседала ему на уши тупыми расспросами — вот и заслужила. В следующий раз пусть не пропускает и не жалуется, что Каменка потом все мозги за прогул вынесла, — фыркнула она.

— Ее ничему жизнь не учит, — прыснула себе в усы Акация. — Ничего, зато получила по морде вполне заслуженно, я считаю. Давно пора.

— И тебе нормально, что мы подрались? — подумав, поинтересовалась Рубинка.

— Ну-у да? — Акация чуть весело посмотрела на нее. — Что ты так удивленно глядишь? Знала бы ты, как мы с Каменкой раньше скандалили! Не представляешь, как она меня бесила своими замашками в духе «Я дочь глашатая, мне все можно!». Так и ждала удобного момента, когда бы ей по ушам съездить, — с ноткой мечтательности протянула она, затем наткнулась на полный ошаления взгляд Рубинки и непонятливо склонила голову к плечу. — Что?

— Дочь глашатая?! — ошарашенно мявкнула Рубинка, округлив глаза. — В смысле? Каменка что, дочь Гремучника?! — и совершенно изумленно уставилась на наставницу, пытаясь уложить в голове узнанное.

Что за?

Они ведь ни капли не похожи! Вообще ничем!

И разве родственники могут себя вести так ужасно друг с другом и при этом продолжать спокойно общаться, как ни в чем не бывало? Неужели Гремучника это устраивает?

Но другая внезапно посетившая голову мысль заставила Рубинку на мгновение остановиться.

— Подожди-подожди! — не дав изумленной Акации и попытки на вербальный ответ, ошалело затрещала Рубинка. — Беркут же партнерша Гремучника, да? Так они же… Они… В смысле… Гремучник же огромный! А Беркут ему едва ли до плеча достает!.. Звездное племя, бедная Беркут…

— Что?.. — растерянно переспросила Акация, пытаясь уследить за невнятным ходом мыслей своей ученицы, и обалдело округлила глаза. — Нет! Нет-нет-нет! Каменка им не родная дочь — она приемная. Звездного племени ради, Рубинка, почему ты вообще думаешь об этом?..

Рубинка с пару мгновений глядела большущими глазами на наставницу, пытаясь обработать полученную информацию и отогнать от себя не самые подходящие для ситуации мысли. Тряхнула головой. Помолчала еще немного, но поняла, что ответа от нее все еще почему-то ждут.

— А-а… Ну, — замялась она, смущенно потупившись. — Клюква проводила нам… М-м… «Урок» касательно всего этого, вот и интересно, — Рубинка чуть помолчала, размышляя, и продолжила будто бы в оправдание, понизив голос: — И ты же знаешь Аквамаринку. Она родилась с колючкой в хвосте и вечно пыталась всунуть свой нос куда не следует, поэтому досаждала Клюкве своими глупыми расспросами. Ну и вот, — она неуютно поежилась, неловко покосившись на Акацию. Все же это была определенно не та информация, которой бы она радостно побежала делиться со своей наставницей.

Это скорее в духе Аквамаринки.

— А Клюква знает толк в воспитании, — помедлив, уважительно прицокнула языком Акация. — Надо будет так же поступить, когда свои котята будут.

Рубинка закатила глаза, но кажется, смущающая тема разговора миновала. Вернувшись к только что узнанному факту о Каменке, она тут же расплылась в довольной ухмылке. Вот теперь-то она как следует может подразнить Аквамаринку! В конце концов, это ей хотелось узнать, что там такое страшное связывает Каменку с Гремучником. Неудивительно, что Клюква не спешила выдавать тайну их родства — зная свою сестру, Рубинка была полностью уверена, что та будет жужжать об этом минимум весь день. И досаждать об этом всем, до того только сможет дотянуться.

— Но хватит об этом, — торопливо мявкнула Рубинка, не давая Акации вернуться к обсуждению личной жизни Гремучника. Хотя, конечно, полученная информация взволновала и ее саму. — Мы все равно уже пришли, — она приостановилась, кивнула в сторону широкого ручья и зашагала к нему побыстрее. — Опять лезть в ледяную воду, — вполголоса пробурчала она, неприязненно покосившись на бьющий прямо из каменистого склона оврага поток воды и, подумав, поинтересовалась, желая не столько поговорить, сколько просто окончательно отвлечь внимание Акации от щекотливой темы: — Откуда она только под землей берется?

— Да какая тебе разница? — пожала та плечами, подходя поближе и быстренько обнюхивая знакомое место. Капли воды тут же попали ей на нос, и кошка, громко фыркая, отпрянула, брезгливо тряся лапкой. Рубинка подавила тихий смешок. — Главное, что тут вода чистая и не занесет тебе еще больше дряни в царапины, — Акация бросила на свою ученицу ехидный взгляд. — Ну и чего ты стоишь столбом? Вперед.

Рубинка явственно поморщилась, передернувшись только от одной мысли о том, насколько же эта вода была холодной. Она осторожно подошла к краю водоема, стараясь не замочить лапы, и без особых проблем перепрыгнула на гладкий, поросший мхом валун неподалеку. Совсем рядом с ним из крупной расщелины в камнях бил небольшой водопад. Рубинка по-гусиному вытянула шею, на манер своей наставницы обнюхивая шумящий поток воды и морщась от попадающих на морду ледяных капель. Как можно плотнее прижав уши к голове, она быстро сунула голову под водопад и едва не взвыла от вмиг пронзившего ее холода.

Сразу же отпрянув, она судорожно затрясла головой в попытке смахнуть с густого меха остатки влаги. Акация рядом прыснула.

— Ты как уточка! — мурлыкнула она, расплываясь в веселой улыбке. — Кря.

Рубинка наградила ее угрюмым взглядом. Помедлив, она на пару секунд сунула в ручей лапы, дабы избавиться от раздражающих кусочков мха под когтями и, не задумываясь, зачерпнула воду, мстительно плеснув ею в Акацию. Та взвыла, отчетливо шарахнувшись в сторону.

— Кря, — самодовольно муркнула Рубинка, стряхивая с пальцев остатки жидкости.

— Ну ты и зараза! — возмущенно заверещала Акация, отряхиваясь. — Сейчас как залезу в ручей, и ты у меня еще получишь! Утоплю, честное слово!

— А хочешь еще водички? — невинно похлопала глазами Рубинка, успешно проигнорировав все угрозы в свой адрес. — И я тебе не верю, — и высунула язык, задорно посматривая на подругу.

— Ну и зря! — Акация решительно подошла поближе к воде, тронула лапкой блестящую гладь и… тут же шарахнулась в сторону, возмущенно пискнув и кинув негодующий взгляд на веселящуюся Рубинку. — Ладно, твоя взяла на этот раз. Но я тебе это так просто не прощу, так и знай!

— Так тебе и надо, — ученица расплылась в крайне довольной улыбке, но, вспомнив, зачем пришла, добавила: — И вообще, не отвлекай меня! Я тут занята важным делом, между прочим.

— Ой, ну все-все, не мешаю твоим важным делам, — усмехнулась Акация, отходя от ручья как можно дальше и аккуратно ложась на покрытую сплошь и рядом выцветшей хвоей землю. — Не навернись там в ручей только.

Рубинка лишь неопределенно хмыкнула в ответ и, устроившись на камне поудобнее (насколько это вообще было реально), подняла лапку и начала старательно вычищать когти от клочков мха и налипшей почвы — будь прокляты эти подстилки! То и дело она поглядывала на наставницу в ожидании какой-нибудь пакости. Но та, кажется, сейчас не задумывала никаких коварств и лишь расслабленно полеживала на лесной подстилке, умываясь и прикрыв глаза. Ладно, вроде бы можно и самой тогда не напрягаться, раз уж все так тихо-спокойно.

Покончив со своим занятием, Рубинка придирчиво осмотрела результат своих трудов, удовлетворенно мурлыкнула и, покосившись еще раз на небольшой водопадик, тяжело вздохнула. «Вот кто здесь действительно зараза, так это Медолапка», — с тоской подумала Рубинка, сунула вылизанную дочиста лапу в воду, передернулась от холода и принялась умываться. Где-то вдалеке послышался тихий смешок Акации.

— Не смешно! — возмутилась уже основательно продрогшая Рубинка. — А если я сейчас как возьму и заболею?

— Только попробуй! — наигранно-угрожающе клацнула зубами Акация. — Сами виноваты, сначала подрались, а потом давай пищать о несправедливости жизни.

— Ты сама сказала, что Медолапка заслужила, — парировала Рубинка, быстро глянула в водное отражение, удовлетворенно кивнула и, сочтя свой долг выполненным, торопливо вернулась на землю. — Все, я закончила, пошли в лагерь, пока я тут не замерзла насквозь. Не хочу больше никакой охоты.

— Иди-ка лучше сюда, — Акация приветственно похлопала лапкой по хвое. — Ничего, успеем еще в лагерь, — подмигнула она.

Рубинка тут же уставилась на нее с нескрываемым подозрением, сощурив бирюзовые глаза.

— Ты мне сейчас какую-нибудь гадость сделаешь, — прямо сообщила она о своих догадках. — Не-а, не пойду.

— Я не Каменка, нос не отгрызу, — закатила Акация глаза. — И вообще, я в нескольких лисьих хвостах от воды, топить уж не буду.

— Ну-ну.

Рубинка скептически приподняла бровь, но все же осторожно двинулась в сторону разлегшейся на солнышке наставницы, аккуратно ступая по приятно пружинящей хвое. Никаких активных действий Акация, однако, не предпринимала, и Рубинка сочла это достаточным поводом расслабиться, решив, что она слишком разнежилась в тепле. Но не тут-то было.

Акация чуть приподняла голову и прежде, чем ученица успела хоть что-то понять, подалась к ней ближе, схватила лапами за шею и повалила рядом с собой на землю.

— Попалась, — довольно проурчала Акация у нее над ухом, змеей сворачиваясь вокруг Рубинки. — Теперь ты в плену, так что даже не думай рыпаться.

— А если я откушу тебе второе ухо? — скептически осведомилась та, но по-настоящему недовольной не выглядела — лишь подозрительной. — От твоей наглой морды ничего хорошего ждать не приходится, — хмыкнула она.

— Да ты за первую неделю ученичества столько всего натворила, что я поседею скоро, — отмахнулась Акация, — пожалей мой замечательный пестрый мех.

И, не говоря больше не слова, вытянула шею, бескомпромиссно проведя языком вдоль морды Рубинки; та возмущенно пискнула, дернувшись.

— Я сама вылизываться умею, что ты творишь-то, — пробурчала она, отворачиваясь.

— Цыц, я тут главная, — шикнула на нее Акация, продолжив тщательно вылизывать пушистый рыжий мех, и Рубинка невольно ощутила себя маленьким котенком.

Не то чтобы она была против, правда…

Но повозмущаться все равно надо.

— Это и есть твоя месть? — насмешливо поинтересовалась Рубинка, отчасти расслабившись — все же лежать вплотную к Акации было довольно уютно, а самое главное, тепло. — Решила зализать меня до смерти?

— Возможно-о, — хихикнула Акация, но все же оставила попытки слизать с Рубинки шкуру. А жаль. — Но у меня есть еще много идеек на тему того, как именно ты у меня поплатишься. И честное слово, их станет гораздо, гораздо больше, когда мы наконец переберемся в заброшенное Гнездо! — горделиво распушилась она.

— Жду не дождусь, — мурлыкнула Рубинка, положив голову Акации на бок и устраиваясь покомфортнее. — То-то Аквамаринка будет до потолка прыгать, когда мы туда придем.

— Да ты и сама прыгать от восторга только так будешь! — хмыкнула Акация, затем сполна оценила то, как одна нахальная рыжая ученица старательно пристроилась к ней поближе, прикрыв глаза, и наконец встала. Раздался крайне возмущенный писк. — А ну хорош здесь гнездиться, не хватало мне еще тащить тебя до лагеря за шкирку!

— Ты меня не поднимешь, — Рубинка высунула язык, самодовольно поглядывая на нее снизу вверх, но все же нехотя поднялась следом, слегка ежась на ветру. — Вот даже не дала полежать спокойно пару минуточек, — пожаловалась она, но Акация оказалась на удивление глуха к пищанию Рубинки и успешно ее проигнорировала. Вот же! — Ты слишком жестока.

— А ты иначе совсем обнаглеешь и сядешь мне на шею, — парировала Акация, слегка шлепнув ее перьеобразным хвостом по спине. — Пошли уже, а то все соплеменники переползут на новое место без нас, и ты никогда его не увидишь, — и она неторопливо двинулась обратно в сосновый лес.

— Ничего, мы их догоним в случае чего, — муркнула Рубинка, без труда поравнявшись с Акацией. — Так что могли бы и еще полежать.

— Потом еще полежишь, соня!

— А кого мне пришлось с утра пораньше расталкивать, напомни?

— Неправда, я быстро встала!..

И все скатилось в очередную шутливую перебранку, которая традиционно не прекращалась вплоть до возвращения в лагерь.

Про охоту они благополучно забыли.

* * *

Рыжевато-палевый мех зацепился за кривые, облезлые ветви иссохшей к зиме ежевики, оставляя на мелких острых колючках клочки густой шерсти, когда Медолапка, удерживая в горле раздосадованное рычание, пробиралась в собственный лагерь. Расцарапанная морда неприятно покалывала, и ученица искренне надеялась, что никто из соплеменников не увидит тонких, изогнутых царапин с запекшейся кровью на них. В крайнем случае, подумалось Медолапке, можно будет объяснить это тем, что она рассекла себе переносицу и губы об эти мерзкие заросли редких темно-фиолетовых ягод.

Но легче от этого не становилось.

Все было просто ужасно.

Весь день был просто ужасным.

Каменка просто не оставляла ее в покое.

Она никак не унималась и с самого утра (и до сих пор!) продолжала донимать Медолапку. Не замолкая, кажется, ни на секунду, и без устали рассыпаясь в возмущениях на тему того, как так можно себя вести, почему Медолапка ее никогда не слушает и зачем каждый раз все делает по-своему. Та же, в свою очередь, мужественно молчала первые минут пять, старательно пытаясь подавить вскипающее в душе раздражение на одни и те же фразы, которые Каменка повторяла каждый раз, когда была недовольна. Вот сначала выводит ее из себя, а потом опять отчитывает за пререкания или что там еще.

Но Медолапка никогда не отличалась терпением — особенно сегодня — так что вскоре она-таки не выдержала и взорвалась. А после непродолжительной перебранки и вовсе поступила очень самостоятельно и по-взрослому: взяла и сбежала от Каменки.

Не то чтобы та предприняла хоть какую-то попытку остановить ее, впрочем.

Но тем не менее, она была практически полностью уверена в том, что ее побег без внимания со стороны Каменки не останется. Вот наверняка следующая же встреча начнется с нотаций на тему того, какая Медолапка безответственная и несдержанная, как Каменке тяжело ее обучать и что ей нужно учиться контролировать свои эмоции.

Медолапка тяжко вздохнула, остановилась на мгновение и окинула лагерь быстрым взглядом. Во всеобщей суматохе и подготовке к переселению соплеменники, кажется, не заметили бы и ворвавшегося к ним вражеского боевого отряда, так что Медолапка совершенно спокойно прошмыгнула между бурно дискутировавшими котами прямо к палатке целителя. Хоть с чем-то ей сегодня повезло. Последнее, с чем она хотела иметь дело — это с надоедливыми расспросами от таких же надоедливых соплеменников.

Конечно, избежать их окончательно не получится, но перетерпеть можно.

— Подсолнух, привет! — мрякнула Медолапка, аккуратно протискиваясь сквозь колючие ветви и мысленно отмечая, что в таких-то облезлых палатках в сезон Голых Деревьев им точно не пережить. — Как ты тут? — она с легким беспокойством окинула цепким взглядом золотисто-рыжего кота, который тут же встрепенулся и, привстав с моховой подстилки, радостно мурлыкнул в ответ. Не медля, Медолапка тут же подошла к нему поближе, приветственно потираясь щекой о светлый мех.

— Замечательно! — заверил ее Подсолнух. — А ты разве не должна быть на охоте? — подозрительно прищурился он, вынудив Медолапку почувствовать себя крайне неуютно и отстраниться.

Разочаровывать болеющего отца ей хотелось меньше всего.

— Ну-у, как видишь, я тут, — уклончиво ответила она, не желая вдаваться в подробности случившегося. Но Подсолнух и без этого быстро смекнул, что к чему.

— Каменка тебя по головке за прогулы не погладит, — укоризненно произнес он и криво усмехнулся. — И меня тоже за то, что отвлекаю тебя от учебы.

— Я не прогуливаю! — защищаясь, зашипела Медолапка.

— И все же на твоем месте я бы поостерегся ругаться с такой наставницей, — мягко заметил Подсолнух, вновь укладываясь на подстилку, и, воровато оглянувшись, похлопал хвостом рядом с собой. — Иди сюда.

— Мне тогда уши оборвет не только Каменка, но и Дождецвет, — неуверенно пробормотала Медолапка. Но целителей поблизости не было (скорее всего, они были тоже вовлечены во всю эту суматоху), так что, подумав с пару секунд, она быстренько нырнула к отцу под бок и устроилась поудобнее, уткнувшись мордой в короткий светлый мех. — Ты даже не представляешь, как я устала, — пожаловалась она.

Подсолнух успокаивающе лизнул ее в лоб, тихо замурлыкав, и Медолапка позволила себе расслабиться, прикрыв глаза и прижавшись к отцу поближе. Уютно, тепло, никаких возмущенных визгов над ухом — что еще для счастья-то нужно?

— Может, мне с ней поговорить? — уточнил Подсолнух с легким беспокойством.

— Не-не-не! — тут же вскинулась Медолапка, в ужасе уставившись на отца. Ну и предложеньице! — Она меня после таких разговоров живьем съест и не подавится, ты что! Ну ее, сама разберусь как-нибудь.

— Мне это не нравится, — пробурчал Подсолнух, аккуратно приобнимая ее хвостом. — Но если ты думаешь, что так будет лучше, ладно — лезть не буду. Пока что! — выразительно добавил он.

Медолапка, на мгновение отстранившись, благодарно ему кивнула — вот бы у нее и наставник был настолько же понимающим, как родитель!

— Ты просто лучший! — заурчала она, в порыве чувств прильнув к нему и напрочь позабыв о болезни. Да и какая разница, если это всего лишь простуда? Подсолнух в ответ довольно муркнул и лизнул ее в макушку; однако, он все еще оставался подозрительно мрачным и задумчивым. Медолапка невольно поежилась (вот умудрилась же испортить ему настроение в пару секунд!) и постаралась быстренько перевести тему на что-то более нейтральное.

В голову, однако, мысли особо никакие не шли, потому пришлось пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Как там на новой территории дела? — поинтересовалась она, с любопытством поглядывая на Подсолнуха.

— Да ничего интересного, все мирно-спокойно, — отмахнулся он. — Мы вынюхали какой-то старый запах Речного племени. Нам не удалось определить, кто конкретно это был — может, какая-то воительница решила поохотиться вдалеке от привычных мест, — но не думаю, что по этому поводу стоит беспокоиться. Во всяком случае, сейчас.

«Пока новые земли не станут территорией племени Теней, разумеется» — мысленно отметила для себя Медолапка. Этот факт уже не вызывал того же ошеломляющего восторга и интереса, что и пару дней назад, но мысль о расширении границ все равно приятно грела сердце. Все-таки Сумрачное племя первым додумалось, что территорию можно расширять не только за счет соседей!

— А когда туда пустят учеников? — не то чтобы ей хотелось ринуться со всех лап исследовать неизведанные земли, однако любопытство не отпускало.

Очень настойчивое любопытство.

Ладно, пожалуй, ей все-таки очень хотелось посмотреть, что же новенького появилось за пределами границ.

— Это решать Вспышке Звезд или Гремучнику, а не мне. Но-о, я могу невзначай поинтересоваться у них, — подмигнул Подсолнух. — Там абсолютно безопасно, гарантирую! Мы несколько дней разгуливали по лесу, но, как видишь, все живы-здоровы.

— За исключением простуды, — поправила его Медолапка, вперив в него многозначительный взгляд.

— Легкой простуды! — не согласился Подсолнух. — И вообще, мне было необязательно даже перебираться в палатку целителей, просто Дождецвет перестраховался. Правда, я не очень-то и против, — он многозначительно понизил голос, весело взглянув на дочь. — Пара дней отдыха мне явно не помеша… ой!

Подсолнух в мгновение замолк и уставился на что-то за пределами виденья Медолапки. К счастью, обоняние быстро позволило идентифицировать личность нового визитера, так что Медолапка даже испугаться не успела, почувствовав мягкий, немного отдающий целебными травами запах.

— Привет, Аконитушка! — максимально дружелюбно поздоровалась она, оборачиваясь и глядя на ошалело моргающую ученицу целителя. Оставалось надеяться на то, что она не привела с собой за компанию и Дождецвета, который бы мигом бы вышвырнул Медолапку из палатки.

— Ты тут что делаешь вообще? — вытаращилась Аконитушка. Если она и заметила царапины, то видимо, сочла их второстепенной проблемой. — С ума сошла, тебя Дождецвет же прибьет на месте, — тихо прошипела она, замерев на входе. Затем нервно оглянулась и втянула в себя воздух, пробуя его на наличие запаха своего наставника. — А ну кыш отсюда, пока он не пришел!

— Не хочу я в лагерь идти, туда скоро Каменка вернется, — пробубнила Медолапка, нехотя отстраняясь от Подсолнуха (который разделял примерно те же чувства, судя по грустному взгляду, брошенному в ее сторону). — Даже Дождецвет лучше.

— Дождецвет придет и за шкирку вышвырнет тебя из палатки, — парировала Аконитушка, не сдвинувшись с места ни на мышиный усик. — В гневе он страшнее десяти Каменок, вместе взятых!

Медолапка закатила глаза, подавляя мученический вздох: надо ж было перепортить все! Аконитушку она, конечно, всегда была рада видеть — все же росли вместе как сестры — но вот от любого упоминания Каменки или Дождецвета у нее невольно вяли уши. Пересекаться с кем-либо из них у нее не было никакого желания. Каменка, вероятнее всего, за ее выходку заставит проглотить собственный хвост. А Дождецвет, будучи опытным целителем, за нарушение запрета приходить к отцу вне его присутствия мог наказать куда изощреннее.

И непонятно, что из этого еще хуже.

— Я не такой уж и больной, — наигранно разобиделся Подсолнух, защищая дочь. — А вот у Каменки, похоже, крыша едет, — прицокнул он, Медолапка активно закивала.

Аконитушка вперила в них возмущенный синий взгляд.

— Нельзя так выражаться о соплеменниках, — укоряюще мявкнула она, чуть прижав уши. — Ты вообще утром сбор мха прогуляла! — тут же ткнула целительница Медолапку в ее промах. — Неудивительно, что Каменка после этого рвет и мечет. Она и так терпением никогда не отличалась, а тут ты ее еще и провоцируешь в открытую.

— Ничего я не провоцирую, — насупилась Медолапка, чуть недовольно изогнув хвост. — Подсолнух важнее какого-то там мха!

Аконитушка страдальчески вздохнула.

— Ну вот что ты за кошка такая, — запричитала она. — Могла бы хоть попытаться наладить контакт с Каменкой — она ведь не такая уж и плохая! К тому же, мы волнуемся за тебя, — она выразительно переглянулась с молчащим как рыба в воде Подсолнухом. Насчет Каменки у него определенно было свое, кардинально отличающееся мнение, и Медолапка едва удержалась от довольной ухмылки.

— Нечего за меня волноваться, — отмахнулась она, — я в полном пор-…

Она оборвалась на полуслове, мех на ее спине встал дыбом. Подсолнух тихо выругался себе под нос.

— Вот по наши души и пришли, — пробормотал он, и в палатку прошествовал взъерошенный Дождецвет, его нечитаемый голубой взгляд остановился на Медолапке. Аконитушка невольно распушилась.

— Она уже уходит, — поспешно заверила она наставника, пытаясь спасти подругу от кары старого целителя. Дождецвет в ее сторону, однако, и ухом не повел.

— Вы все, — громко произнес он, — травы в зубы и выметайтесь. Мы уходим в старый лагерь Двуногих.

Примечание к части

Вот очередной почти-флешбек с непонятными персонажами, вот очередные склоки и долгие выяснения отношений с кучей шутеек — все, как мы любим, однако :D

Переходная глава, которая необходима для демонстрации взаимоотношений отдельных персонажей. Ну и немножечко интриги вначале, конечно.

Признаемся, кстати, что с первой сценой немножко накосячили — все же в конце осени у кошек течка прекращается, но иначе бы это испортило весь построенный план, так что пришлось все же нарушить биологию чутка. С натяжкой можем оправдаться тем, что у домашних кошек течка может продолжаться круглый год, в отличие от их лесных сородичей; но все же в условиях дикой среды, даже с условием теплой осени, это не очень работает, так что извиняемся, если вдруг что.

Фактик: все котики по своей природе дальнозорки. Зрение у них заточено в основном под охоту, и они толком не видят предметов, расположенных вблизи от их мордашки. Зато вдаль видят очень даже хорошо :D

/к слову, именно поэтому Подсолнух не заметил шикарных царапин на мордахе у своей дочи, ибо лежали они вплотную/

Солнце стояло высоко в небе, когда Липка, зевая и тихо бормоча что-то про то, зачем выходить так рано, топталась у входа в лагерь и искоса поглядывала на Вёха. Ночка и утро выдались скупыми на сон: с новым обитателем палатки в лице Звездной Лилии (а заодно вечным напоминанием о неприятном инциденте) Липка не могла расслабиться. Даже простая дремота в полузабытье казалось непосильной задачей. Тревожить Вёха и будить его ночью она не решилась. О чем сейчас, правда, очень жалела.

Лучше бы забралась к нему под бок и проспала так до самого рассвета.

— Будешь остальным рассказывать, что случилось? — наконец смирившись с незавидной участью, поинтересовалась Липка, чуть щуря глаза от слепящего, но холодного света. — Тому же Дождецвету?

— Может быть. Но поглядим, как дела в других племенах и узнаем ли мы что-нибудь полезное, — суховато отозвался Вёх. — И сначала мне придется побеседовать с нашими дражайшими предками, — он скривился, но никаких комментариев больше не добавил. Непохоже на него.

Даже в плохом расположении духа Вёх никогда не упускал возможности вдоволь побрюзжать и повозмущаться не устраивающей его ситуацией. На язвительные замечания Липки, что он ворчит, как типичный старейшина, целитель никак не реагировал — и обычно расходился только больше, в красках описывая, как он ненавидит тупых окружающих и все, что с ними связано. Особенно сильно в таких монологах доставалось Звездному племени. Но раз уж на этот раз Вёх не заикнулся о том, что хорошего он думает о небесных предках, дела действительно были не очень.

Пожалуй, в таком настроении старого целителя не решилась бы тормошить даже сама Липка.

— Ла-адно, — протянула она, опасливо глянув на Вёха. — Выходим тогда?

Тот промолчал. Лишь уши его настороженно дрогнули, а хвост недовольно стукнул по заиндевевшей земле.

— Сумрачный Лес вырви им хвосты, только этих идиотов здесь не хватало, — тихо прошипел Вёх, резко оборачиваясь и втягивая в себя морозный воздух. Прежде чем Липка успела спросить, что произошло, в нос ей ударил резковатый, чуть отдающий ягодами и чем-то кисловатым запах. Мигом узнав его обладателя, она страдальчески застонала. Великие Звездные предки, ну за что.

Потребовалась всего пара секунд, чтобы различить в двух приближающихся котах Топь и Отмель: буровато-серая шерстка королевы была встопорщена и на солнце казалась чуть розоватой; ее спутник, хотя и прихрамывал, старался держаться ровно и не выдавать своей слабости. И не нужно было читать мысли, дабы понять, что эта парочка намеревалась им не доброй дороги пожелать.

— Что бы вам ни было нужно, давайте быстрее, — фыркнул Вёх, с выдающимся терпением наблюдая за их нарочито медленными движениями; только кончик хвоста его чуть раздраженно подергивался. — Мы уже уходим.

— И куда же вы собрались? — наигранно изумилась Топь, вызвав у Липки поразительно сильное желание заехать когтями по ее нахальной морде. Ученица придвинулась поближе к Вёху, распушила густой мех и исподлобья уставилась на нарушителей спокойствия. Надо ж им было продолжать совать свои носы не в свое дело.

Но в тот же момент Липка злорадствующе ухмыльнулась, коротко покосившись на своего наставника. Ну ничего, Топь еще не знает, на кого и в каком настроении она нарвалась!

— Ты растеряла остатки мозгов за ночь? — с притворной заботливостью осведомился Вёх, но взгляд его, посланный Топи, горел неприкрытым презрением. Глаза королевы злобно сощурились, тень раздражения пробежалась по ее морде. — Сегодня ночь половины луны, мы идем к Лунному Озеру.

— У вас в палатке лежит Звездная Лилия, — безапелляционно заявила та, словно такое заявление должно было мигом убедить целителей в ее правоте (в чем бы она ни заключалась). В голосе ее просквозило плохо скрытое возмущение, и Липка закатила глаза: какая же истеричка. Строит из себя невесть что, а едва ли может не визжать хотя бы две минуты.

— Да я заметил, — закатил глаза Вёх, губы его скривились в едкой усмешке. — Я, может, и немолод, но пока способен заметить безвольную кошачью тушку у себя под лапами.

— Эта безвольная кошачья тушка — наша предводительница! — наконец, не выдержав, яростно взвыла Топь, подступая ближе и решительно загораживая собой выход. Вёх скептически пошевелил усами, ничуть не проникнувшись ее словами. — И ей нужен уход и внимание со стороны хотя бы одного целителя. Предки могут подождать — все равно за столько лун от них не было никакой пользы, — она немигающе уставилась на Вёха снизу вверх, оскалилась и прижала большие уши к голове. — Это твоя обязанность — заботиться о соплеменниках и их благополучии. О каждом из них! — Топь кинула горящий зеленый взгляд на Липку, отчего та злобно распушилась. Вот прицепилась же!

Ей стоило родиться каким-нибудь клещом или блохой, а не кошкой. Все равно толку от нее никакого.

«Лапкой еще топни», — подумалось ученице.

— Ты прямо сейчас мешаешь выполнять мне свои обязанности, — отрезал Вёх, поманил Липку хвостом и, ничуть не смутившись, пошел напролом, попытавшись обойти королеву. Но с другой стороны тут же встал возмущенный Отмель. — Вы что, оба ополоумели? — Вёх, кажется, даже опешил от такой наглости. Липка напряглась, выпустив когти, и тихо зарычала. Чувство дежавю, возвращающее ее в тот самый момент, когда Звездная Лилия спрыгнула с проклятущего бука, накрыло ее с головой. Ученица, как и тогда, всей шкурой чувствовала угрозу и напряжение, исходящее от Речных котов. И Звездное племя свидетель, как же ей это не нравилось!

Она не должна относиться к соплеменникам так, будто они представляли реальную опасность! Она шла на должность целителя, чтобы в первую очередь защищать их всех, а не ругаться с ними же по мелочам!

— Но больна не только Звездная Лилия! — уперся Отмель. Куда более крупный и массивный, воин был гораздо грознее Топи, но, кажется, держался не в пример спокойнее своей сообщницы. — Что прикажете делать, если покалечится кто-то еще? Я не хочу ставить свою жизнь под опасность, все остальные больные — тоже. А вам придется уйти на два дня минимум. За это время может произойти что угодно!

— Мы вернемся уже к завтрашнему утру, никто тут без нас не рассыплется! — шикнул на него Вёх. — Предлагаете нам вечно сидеть в лагере и следить, как бы кто-нибудь не порезал пальчик?

— Если Звездные предки не помогли нам пару лун назад, то не помогут и сейчас, — низко пророкотала Топь, угрожающе выгибая спину и подступая к Вёху. Липка вздыбила шерсть на загривке. — Сделай хоть что-нибудь сам, целитель ты или нет, в конце концов!

... как же Топь бесила Липку.

Мало ей было недавнего скандала! Мало ей было того, что именно она посеяла панику во всем племени!

Злобная, вечно вспыльчивая и недовольная истеричка.

Липка могла выдержать любые ее нападки, но стоило Топи вновь зарекнуться о Вёхе, как ученица тут же вспыхнула.

— Да заткнись ты! — внезапно даже для себя гаркнула она, прижимаясь к земле и угрожающе забив по ней хвостом. — Ты ни дня не была целителем! Ты даже подорожник от березы не отличишь, зато только и можешь, что обвинять Вёха во всем! Может, еще и снег идет из-за него? И дичи не хватает, потому что Вёх ее съедает у всех за спиной! Или он травит котов, как тебе такая идея? Ну что, пойдешь тоже разносить ее по племени?!

Вся троица старших котов застыла, почти синхронно с изумлением уставившись на разоравшуюся Липку — в пылу спора они уже и забыли о ней!.. Вёх, казалось, был ошарашен больше всех: отчего-то мех вдоль его хвоста чуть поднялся, а в глазах пополам с удивлением вспыхнуло тепло.

Но оно погасло в ту же секунду, как только Топь, справившаяся с эмоциями, вновь открыла пасть:

— Думаешь, Вёху есть до тебя хоть какое-то дело? — наклонившись к морде Липки, усмехнулась она, и той понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отшатнуться от воительницы. — Может я и не была целительницей, но вот мой брат — да, — продолжила Топь, поднимая голову, ее глаза потемнели от горечи, — и где он теперь?

Липка не успела удивиться, как ответ уже сорвался с ее языка:

— О, так Вёх еще и своих учеников топит, вот это да, — поддразнила она. Вёх, кажется, едва слышно фыркнул со смеху.

— Даже не удивлюсь, — Топь подняла голову и вперила свирепый взгляд в целителя, мигом вернувшего себе прежнюю невозмутимость. — Ты не видела, как он общался с моим братом, — яростно прорычала она, голос ее на мгновение оборвался. — Как ему было плевать абсолютно на все, что касалось его единственного ученика! Его мнение, его проблемы, даже его смерть — просто незначительная случайность, в которой был виноват лишь он сам! Куда уж Вёху обращать внимание на кого-то, кроме себя самого? Даже на своих ближайших соплеменников! — сплюнула она, вновь оборачиваясь к Липке и подступая ближе. — И ты дура, если думаешь, что он тебя ценит.

Липка невольно сжалась в клубок под натиском Топи. Распушив мех и обвив хвостом лапы, она злобно посматривала на нее снизу вверх. Только сейчас она в полной мере осознала, что Топь действительно ненавидит Вёха. Липка усами могла поклясться, что не будь вокруг свидетелей, королева бы просто вцепилась его в морду прямо сейчас.

Что ей только в голову дало?

— Прекрати нести чушь, — зарычал Вёх, все же выйдя из себя, и шагнул ближе, вставая прямо над ученицей, — и не впутывай Липку во все это.

— Да она уже сама впутана по уши, — фыркнула Топь, неприязненно покосившись на Липку. — Ничего, ей полезно хоть немного подумать о своем наставнике.

— Заткнись наконец, — Вёх рассерженно хлестнул себя хвостом, обнажив клыки и прижав уши. — Мы остаемся торчать в лагере, довольна? Посидим и поморозим хвосты еще половину луны, пока в племени свирепствует неизвестная болезнь, а я даже представить не могу, что нам делать.

«Что?!»

Липка неверяще уставилась на Вёха. Какого Сумрачного леса он вдруг уступил этой взбалмошной змеюке? Уж всяко безопасность племени важнее какой-то там истерички, которая возомнила себя главнее целителей!

— Почему ты просто не пошлешь Липку в одиночку? — аккуратно вмешался в разговор Отмель, до этого наблюдавший за разгорающимся конфликтом молча с легкой неловкостью. Глядя на него, Липка поняла, что он совсем не ожидал такого развития событий. Не ожидал от Топи такой реакции. — Не заблудится же она, а с предками и ученица пообщаться сможет.

— Вот именно! — поддакнула Топь, довольная чужой поддержкой. — От нее все равно никакого толка нет, как ты говорил недавно, — едко хмыкнула она, наклонив узкую клиновидную голову и смерив Липку уничижительным взглядом. Та в последний момент прикусила язык и с трудом заставила себя отвернуться, переведя взгляд на пожухлую траву под лапами. В горле комом встала жгучая обида и острое желание прямо сейчас кинуться на Топь и разодрать эту нахальную морду в клочья. Липка абсолютно точно смогла бы это сделать — элемент неожиданности сыграл бы ей на лапу, да и сама Топь была небольшой кошкой, так что проблем бы не возникло. Но причинять еще больше неприятностей Вёху не хотелось.

И, пожалуй, это было единственной вещью, удерживающей ее от нападения на соплеменницу прямо здесь и сейчас.

Пропади она пропадом со своими презрительными ухмылочками!

— Отстань от моей ученицы, — холодно отозвался Вёх, ступил на пару шагов вперед и ненавязчиво загородил Липку от разгневанной королевы. — Я останусь в лагере, что тебе еще надо? А то того гляди, скоро вернется Лютик и ненароком оторвет тебе хвост за то, что пристаешь к ее дочери. И я с удовольствием за этим понаблюдаю, — рыкнул он. — Так что убирайся отсюда, пока не поздно.

— Без тебя разберусь, что мне делать, — ничуть не уязвленная, Топь выпрямилась и вздернула подбородок. — А вы пока решайте, пойдет ли Липка к Лунному Озеру или нет, — и, дав знак хвостом Отмели уходить, она нарочито медленно удалилась прочь, выглядя настолько отвратительно довольной своей победой, что у Липки в очередной раз аж когти зачесались от нестерпимого желания проехаться по ушам кошки. Отмель же был настолько ошарашен произошедшем конфликтом, что отреагировал не сразу — лишь быстро кивнул целителям словно бы в извинение и торопливо посеменил к палатке воителей, быстро оглядываясь по сторонам.

Повисла ужасная тягучая тишина, тяжело давящая на уши; Липка, все еще чувствуя гремучую смесь обиды со злобой и желанием хоть как-то насолить Топи, втянула-выпустила когти и громко вздохнула. Лапы, кажется, слегка дрожали от напряжения и праведного негодования, а в глотке пересохло так, будто во рту не было ни капли воды с самого утра. Усиленно стараясь заглушить бьющие по разуму фразы Топи, Липка на секунду прикрыла глаза, а потом выжидательно глянула на мрачно молчащего Вёха.

— Ты что, правда останешься в лагере? — спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза. Ну не всерьез же он пошел на уступки!

— А что, у меня есть какие-то другие способы не разводить очередной скандал? — невесело фыркнул Вёх, даже не двинувшись с места. — Заметила, что никто не пытался вмешаться? Уверен, что сейчас не она одна сомневается в моей благонадежности, — он помолчал, тщательно обдумывая что-то; Липка же неуютно поежилась и бросила попытки поймать застывший взгляд Вёха. — Им всем нужно время, чтобы успокоиться и перестать пугаться каждого шороха. Так что, пожалуй, мне действительно стоит остаться в лагере, — он поморщился, как от зубной боли, и наконец взглянул на Липку. — А ты хватай с собой Миража и иди вместе с ним в лагерь племени Теней: тебе не хватит сил за одну прогулку дойти до Лунного Озера. Потом отправитесь туда вместе с Дождецветом.

Липка до боли сжала челюсти, яростно глянув в ту часть лагеря, где располагалась детская, и успела за время речи Вёха проклясть Топь раз десять. Взбрело же в ее идиотскую голову влезть в дела целителей и все перепортить!

— И что мне говорить предкам? — справившись с очередным приступом неконтролируемой злобы, процедила Липка. — Сказать, мол, простите, но Вёх сегодня прийти пообщаться не сумел, потому что какая-то гнида развела скандал посреди лагеря и не пустила его к Лунному Озеру? Давайте поговорим в следующий раз, а то я вообще не разбираюсь, как с вами общаться и что спрашивать? — она вскочила, но спокойный внимательный взор Вёха, обращенный на нее, заставил Липку сесть обратно и пригладить шерстку. — Что мне делать-то? — отчаянно царапнула она по промерзшей земле когтями и нервно стукнула хвостом.

— Успокоиться для начала, — Вёх глухо фыркнул и, помолчав, задумчиво протянул: — Я больше при тебе ругаться не буду. Мне Лютик потом всю шерсть вырвет за то, что я ее ребенка плохому учу, — беззлобно проворчал он. — Просто постарайся выяснить, есть ли у Звездных какие-то предположения и стоит ли ждать от них помощи. Это все, что от тебя требуется, не переживай. Остальное я сделаю сам, когда пойдем к Лунному Озеру вместе.

Тишина, воцарившаяся на этот раз, уже не была столь напрягающей. Теперь, глядя на взявшего себя в лапы Вёха, Липка и сама почувствовала, как медленно и неохотно, но от этого не менее неуклонно отступает навязчивая тревога и злость.

Возможно, предстоящая задача будет не такой уж и сложной, как ей показалось в первый момент.

— Удачи тебе, в любом случае — при беседе с предками она просто необходима.

— Да я уж поняла, но спасибо за пожелание, — вздохнула Липка, оглядывая лагерь и остановившись взглядом на воинской палатке. Точнее, на том, что от нее осталось в преддверии сезона Голых Деревьев. — И когда мы уже переберемся в обещанный амбар, а?

— Думаю, где-то в течение этой четверти луны, — подумав, отозвался Вёх. — Не волнуйся, как-нибудь уж с Лилией разберемся. Оставлять ее тут одну никто не собирается, — тут же ответил он на немой вопрос Липки. Та кивнула и расслабилась окончательно.

Все-таки не могло не радовать, что у Вёха был примерный план на ближайшее время!

— Ну, я пойду тогда ловить Миража и выдвигаемся, да? — Вёх утвердительно мявкнул в ответ, и Липка, подумав, ткнулась мордой ему в бок на прощание и поспешно потопала к облезлому кусту, где после утреннего патруля подремывали уставшие воители. — Не скучай тут, до скорого!

— Иди уже! — усмехнулся Вёх, неторопливо потянувшись и вытянув поочередно каждую из лап. — Жду тебя только с хорошими новостями, учти.

— Ну тут уж не обещаю, — вполголоса пробормотала Липка. Хороший настрой как ветром сдуло. Она не сомневалась, что наставник ее услышит, но больше он ничего так и не сказал.

Оставалось только надеяться на то, что новости действительно будут хорошими.

Да вот только в это уже не верилось.

* * *

— О, мои Звезды, неужто вы с Вёхом расстались? Какая жалость, вы были такой красивой парой…

— Вот что происходит, когда всякие истерички вмешиваются в дела целителей! Уж я бы на месте Вёха напичкала эту падаль рябиной и смотрела, как она сходит с ума…

— Ах, Рощица, ты такая страстная, когда говоришь о пытках…

Липка практически в голос взвыла.

Прошло всего пару минут с того, как целители племен встретились неподалеку от Лунного Озера, но Липке казалось, что она тут торчит на пару с Дождецветом и Аконитушкой всю ночь. Сразу же, как только врачеватели увидели друг друга, скорость ходьбы снизилась раза в два, а разговоры из разряда неловких перемявкиваний Липки с Дождецветом превратились в бурное обсуждение последних сплетен в лучших традициях старейшин. Если в прошлый раз целители хоть как-то пытались поддерживать некую таинственность и пафос обстановки — накануне-то сразу двух посвящений в ученики! — то сейчас атмосфера мистичности испарилась, как будто ее и не бывало вовсе. Традиционная ночь Половины луны превратилась в семейно-дружескую посиделку.

А еще спустя секунду Дождецвет растрещался сразу обо всех событиях в Речном племени за последнюю луну, полностью игнорируя возмущенно-ошалевшие шиканья Липки. Сначала он в красках расписывал то, как Звездная Лилия навернулась с бука, а потом перешел к тому, как Топь устроила мини-восстание в рядах Речных воителей, активно обвиняя во всех бедах Вёха и его ученицу. Целители в ответ ахали и яростно обсуждали, что бы они сделали на месте Вёха, а также что и куда засунули бы Топи в ответ на такие провокации.

Соломы в огонь к абсурдности происходящего добавляли еще и фразочки от Града в стиле «Ой, Липка, как ты выросла!». В ответ на них Липка лишь глупо моргала, тщетно пытаясь сообразить, как ей реагировать на подобные фамильярности.

Великое Звездное племя, а она-то надеялась на круг серьезных собранных котов, к которым можно обратиться за советом и помощью в случае беды.

— Да так ей и надо бы! — вставила словцо Зефир, возвышающаяся над всеми остальными целителями на полголовы минимум. — Моим вот ни разу в голову не приходило такую ерунду творить. А тут какая-то блоха взбесилась и указывает целителям, что делать! Уж я бы ее…

— Это ты еще, видать, не сталкивалась с молодняком, — покачал головой Град, распушив длинную шерсть. — Вот где напрочь мозги отказывают! Только им разрешают охотиться в одиночку, так они и норовят принести из лесу какую-нибудь гадость! В прошлый раз один вообще умудрился позариться на жабу! Нет, ну для кого еще с детской вдалбливается в голову, что они ядовиты? А все равно что в лоб, что по лбу!

«Кому это вообще интересно?»

— У нас был случай, когда скушать за милу душу жабу додумался один из воителей! — фыркнула невпечатлительная Рощица, закатывая светло-янтарные глаза. — Ну и что думаете? Отквакался дружок, вон, в Звездном племени с ним пересекаемся иногда.

— Позовешь, может, его во сны всей молодежи? — хмыкнул Дождецвет, около которого неловко мялась Акотинушка, время от времени открывавшая было рот, чтобы вступить в беседу, но не успевавшая сказать ни слова. Да и попробуй вклиниться в разговор этих неумолкающих сорок!

Даже Липке в конечно итоге стало жалко неудачливую кузину. Ускорив шаг и поравнявшись с Аконитушкой, она чуть боднула ее в бок. Убедившись, что она на нее смотрит, Липка кивнула головой в сторону беседующих целителей и демонстративно закатила глаза. Аконитушка чуть хихикнула и, поняв намек, замедлилась, дабы немного оторваться от неспешно прогуливающегося наставника. Тот же, кажется, был настолько увлечен, что даже не заметил внезапной потери двух учениц. Ну оно и к лучшему пока что. Вон, еще два оруженосца впереди, Колосок с Куропаточкой, уныло переглядываясь, все равно плелись рядом со своими учителями и о чем-то перешептывались.

— Спорим, они даже не заметят, если мы придем к Лунному Озеру раньше них? — тихо хмыкнула Липка.

— Ну-у, я бы все-таки не стала рисковать, — длиннолапой Аконитушке пришлось слегка наклонить голову, дабы нормально поддерживать диалог с Липкой, отчего та недовольно фыркнула. Вот же развелось каких-то цапель! Что ни кот, тот в два раза выше самой Липки. — Да и вряд ли мы сможем обогнать их незамеченными…

— Но могли бы попытаться, — попыталась склонить кошку на свою сторону Липка.

— Ты хочешь, ты и пытайся, а я в этом участвовать не собираюсь! — возмущенно промявкала Аконитушка, опасливо поглядывая на Дождецвета. — И потише, услышат еще!

— Ой, да что нам будет? Я все равно скоро умру со скуки с их разговоров, — разочарованно пробурчала Липка, краем уха слушая возмущенное пищание Куропаточки: «Град, ну пойдем быстрее, ну Град!». Создавалось отчетливое впечатление, словно их, подобно котятам, родители вывели в лес погулять. Но вместо обхода территории решили потрещать друг с другом. — Даже без Вёха не замолкают, — раздраженно припечатала Липка.

Но его хотя бы интересно слушать!

— Нам все равно недалеко осталось, — примирительно мурлыкнула Аконитушка, прижавшись к Липке поближе и успокаивающе погладив ее пушистым рыжим хвостом. — Не бурчи. Видишь, вон уже само озеро виднеется?

Липка по-гусиному вытянула шею, отчаянно стараясь углядеть мистический блеск озера вдали. Неприятно колющая лапы трава начала редеть, пока, наконец, вся дорога не превратилась в каменистую тропу. И с каждым сделанным шагом Липка начинала волноваться все больше: что ей вообще делать? Она понятия не имела, о чем именно ей нужно спросить предков и как себя с ними вести. А вдруг она накосячит, а потом кто-то пострадает из-за этого? Или ее соплеменники еще больше усомнятся в ней и Вёхе, как в целителях? Кошмар какой, может просто утопиться в озере и все?..

— Я вижу озеро! — радостно взвизгнула Куропаточка, резко выдергивая Липку из ее нерадужных мыслей, и понеслась к водоему. Колосок, чуть помедлив с секунду, неуверенно ускорился и засеменил за подругой, оставляя остальных болтающих целителей позади.

— Ну да, ну да, кому мы нужны, — фыркнула Рощица, поглядев вслед убежавшим ученикам.

— Нам! — мрявкнула Аконитушка, выходя вперед и утаскивая за собой Липку. Та тактично промолчала и удержала себя от язвительного комментария. — Можно спускаться?

— Бери и спускайся, чего спрашиваешь? — фыркнул Дождецвет, краем глаза следя за Колоском с Куропаточкой, которые уже добежали до самой кромки озера и нетерпеливо оглядывались на своих наставников. — Не потеряемся, дойдем как-нибудь.

— Отлично! — торопливо отозвалась Липка и бескомпромиссно утянула Аконитушку за собой, пока та не вздумала развести полноценный диалог с Дождецветом. Иррациональное беспокойство и не думало отпускать мысли Липки, а потому спускаться к Лунному Озеру в чьей-то компании было куда спокойнее, чем в одиночку. — Чего ты с ними распинаешься только? — проворчала она, понизив голос.

— Потому что так вежливо! — тихо прошипела Аконитушка. — А еще это мой наставник вообще-то, — добавила она таким тоном, будто это сразу все объясняло.

— Ага, Вёх тоже мой наставник, но мне бы это никак не помешало просто развернуться и уйти, — язвительно отозвалась Липка. Когда Аконитушка уставилась на нее горящими синими глазами, она отмахнулась: — Ладно, с тобой все равно бесполезно спорить, не пищи.

— Это с тобой бесполезно спорить! — обиженно мявкнула она, но, справедливости ради, отстраняться от Липки все-таки не стала.

И Липка ни за что не призналась бы вслух, что если бы не эта молчаливая и неосознанная поддержка, она бы уже давно попыталась сбежать отсюда куда подальше.

— Ты еще и Аквамаринку обидела, — не замолчала «молчаливая и неосознанная поддержка». — А она так долго ждала встречи с тобой!

— Приду в лагерь — извинюсь. Потерпит, — ничуть не проникшись, ответила Липка, проигнорировав слабый укол совести. — Мне не до нее было, — уверенно продолжила она. Она вообще в тот момент, когда Аквамаринка полезла к ней, разговаривала с Дождецветом и проясняла ситуацию в Речном племени! Можно подумать, нельзя было подождать пару минуточек и не навязываться!

«Хотя извиниться все-таки надо…»

— Рубинка тебе точно хвост отгрызет, — не успокаивалась Аконитушка.

— С ее-то боевыми навыками кто еще кому отгрызет, — самодовольно вздернула голову Липка. — Уймись, извинюсь я перед твоей Аквамаринкой.

— Уж надеюсь, — недовольно пробурчала Аконитушка, все-таки замолкнув и решив преодолеть остаток пути до Лунного Озера молча.

Липка с легкой нервозностью опустила взгляд: звезды играли на беспристрастной водной глади, сквозь которую проглядывалось каменистое дно озера; гладкие валуны, поросшие мхом до самой макушки, величественно возвышались над ним. При виде такого зрелища все ученики невольно притихли — лишь шум бесчисленных водопадиков разрывал тишину — но уже вскоре Куропаточка с восторгом оглянулась и побежала тыкать лапкой водную гладь.

Липка закатила глаза, когда та с визгом отпрянула и уселась на землю вылизываться.

— Как такие только доживают до ученичества, — пробурчала вполголоса она, заслужив повеселевший взгляд Аконитушки. Та склонила голову к плечу по направлению к озеру и плавно двинулась вниз, Липка к своему неудовольствию была вынуждена последовать за ней.

Заметив краем глаза движение, она озадаченно повернула голову в сторону и опешила еще больше: Дождецвет, вместо того, чтобы как нормальный кот спускаться по давным-давно проложенной тропинке вниз, поскакал по валунам в сторонке. К еще большему удивлению Липки, остальные старшие целители последовали за ним, с довольным мурлыканьем спускаясь по камням все ниже и ниже и прячась в пожухлой траве.

И ведь ничуть не боялись поскользнуться и упасть в Лунное Озеро!

Липка же, даже дойдя до берега, замерла в нерешительности. У нее до сих пор не было четкого представления, как именно ей стоит выстраивать диалог с предками и что говорить. Надо ли подробно рассказывать о травме Лилии, да и о болезни в целом? Или они все сами уже знают и с нетерпением ждут Липку для обсуждения ситуации и дальнейших действий? Липка, нервно сглотнув, оглянулась: Аконитушка, усевшись неподалеку от Дождецвета, уже ткнулась мордой в ледяную воду, поморщилась и глухо фыркнула от пробирающего до костей холода. Сам Дождецвет, поймав внимательный взгляд Липки, ободряюще ей кивнул. Она сразу же отвернулась, неловко уставившись на собственное подрагивающее отражение в Озере, и глубоко вздохнула.

Она сможет справиться и без Вёха.

Не может же она подвести и его, и свое племя! Она будущая целительница, в конце концов, ей и не с такими трудностями сталкиваться придется!

Мороз пробрал Липку до кончиков шерстинок, когда она все-таки решилась аккуратно вытянуться и глотнуть воды из Лунного Озера. Она быстро отклонилась назад, опасаясь, что чувство равновесие может ее подвести и она плюхнется на глазах у всех целителей в священный водоем. Вот что было бы настоящим позором! Липка перевела дух — Сумрачный лес ее побери, как избавиться от гнетущего душу волнения?! — и еще раз огляделась. Про себя она отметила, что все остальные уже улеглись на гладких плоских камнях, свернувшись клубочком, дабы по максимуму сохранить тепло в таких недружелюбных погодных условиях.

Откладывать неприятную беседу со Звездным племени уже не получалось. Потоптавшись на месте и отчаянно не желая ни ложиться на голые мокрые камни, ни выслушивать какие-нибудь туманные предречения предков, Липка заставила себя кое-как устроиться на одном из валунов, покрытых мхом. Прикрыв глаза, она свернулась как можно плотнее, укладывая голову на задние лапы и утыкаясь в короткий пушистый хвост носом. Вот что действительно будет настоящим чудом, так это то, что она вообще сможет заснуть в таком положении!

Но, видимо, бессонные ночь и утро все-таки дали о себе знать, и в тревожную дремоту она провалилась уже спустя пару минут.

* * *

Липка ненавидела Звездное племя.

Она терпеть не могла этот яркий неестественный свет, ее бросало в дрожь от призрачных силуэтов, мелькавших повсюду и тут же подобно молочной дымке растворявшихся в воздухе, ей хотелось взвыть от дребезжащей тишины.

Но ничто — ничто — не могло напугать ее так сильно, как полное отсутствие всяких запахов.

В ней пылало лишь отчаянное желание исчезнуть из этого места как можно скорее. Убежать. Забыть о нем.

Как только целители привыкают к этой зловещей, лишенной всякой жизни территории? Приоткрыв рот и втянув в себя воздух, Липка не почувствовала ничего — лишь какое-то слабое ощущение легкого морозца, осевшего на языке. Зрение четко твердило ей, что стоял разгар сезона Зеленых Листьев: обилие деревьев, покрытой густой листвой, свежая мягкая трава под лапами, яркий слепящий солнечный свет. Слух убеждал ее, что место кишело дичью: шорох полевки в зарослях, отдаленный плеск какой-то рыбки в воде, громкое перекрикивание певчих птичек. Но запах — то, на что любая кошка опирается сильнее всего — говорил лишь об одном: здесь ничего нет.

Только пробирающая своим холодом до глубин души пустота.

Она чувствовала на себе взгляды, но видела лишь безликий свет звезд вокруг; она могла слышать холодный шепот, но он словно бы сливался с ветром, не позволяя различить слов. Все здесь сводило ее с ума.

Липка явственно ощущала чужое присутствие, отчего мех на ее спине рьяно топорщился, потрескивая от напряжения. Она ошалело озиралась по сторонам в слепой надежде высмотреть хоть кого-нибудь, но все было тщетно — ученица была одна.

Никто не пришел к ней.

Клокочущее в горле волнение обратилось отчаянным рычанием, пока Липка, не в силах найти себе места, выпускала и втягивала когти, превращая призрачную траву под лапами в труху. Она заморгала, плотно прижав уши к голове и хвост — к телу, и в последний раз окинула взглядом Звездные угодья. Ярость огнем полыхнула в ней, паника — наотмашь ударила по морде, выбивая воздух из легких.

Как они смели игнорировать ее?!

— Хватит прятаться! — взвыла в бешенстве Липка, хлестнув себя хвостом и прижавшись к земле. Образ Топи алой дымкой застыл перед глазами. — Мое племя умирает, выходите вы, ублюдки! Вы обязаны ответить на мои вопросы!

Резкий порыв ветра заставил ее задохнуться. Закашлявшись, Липка злобно оглянулась по сторонам, отчетливо ощущая, как в ней нарастает мрачное торжество.

Не было никаких сомнений, что Звездные заметили ее.

— Я знаю, что вы здесь, — уже спокойнее, но с заметным раздражением фыркнула Липка, все же приглаживая вздыбленный мех. Она не позволит им строить из себя невесть кого. Вёх полагается на нее.

Тишина, затем — тихие, едва уловимые мягкие кошачьи шаги за спиной, чье-то тяжелое дыхание. Липка резко развернулась и свирепо уставилась на бледно-рыжеватого небольшого котика, чей испещренный темными полосами мех неярко переливался в неестественном, искусственном свете. Новопришедший глядел на нее с плохо скрываемой злостью: остроугольные уши прижаты, шерсть чуть вздыблена, а болотно-зеленые глаза негодующе сужены. Липка выпрямилась и с вызовом уставилась на Звездного кота, ничуть не боясь его гнева. Ну и что он ей сделает?

Если уж за все время они даже лапой не пошевелили, глядя на то, как страдают их потомки, то какое право они имеют хоть что-то предъявлять ей?

— Тебе следовало для начала поучиться хорошим манерам, прежде чем ступать на территорию Звездного племени, — тихо пророкотал кот, смерив ее уничижающим взглядом.

Страх отступил, оставив после себя лишь искры.

— Псу в пасть хорошие манеры! — сплюнула Липка, оскалившись. — Речное племя умирает, а вас волнует мое поведение?!

Тень пробежалась по морде Звездного, зрачки его сузились, но тот, к молчаливому триумфу Липки, возразить больше не пытался. То ли все же не мог не признать ее правоту, то ли посчитал себя выше того, чтобы нарываться на конфликт со вчерашним котенком. Он переступил с лапы на лапу и присел, обернув лапы хвостом; Липка с подозрением уставилась на него и навострила уши, ожидая ответов.

— Ну? — нетерпеливо спросила она. — Что нам делать?

Молчание.

Лапы зачесались от раздражения. Неужто все Звездные такие заторможенные? У нее не так много времени.

Или он специально медлит?

— Мы долго наблюдали за вами, — наконец, начал кот, голос его зазвучал раскатисто и спокойно, — отмечу, что это далеко не первый случай этой болезни. Подобные инциденты случались и в прошлом, но, хм… Не в таких количествах. Но, будьте уверены, мы скоро разберемся, в чем проблема, так что не беспокойтесь ни о чем—…

— Да ну? — оборвала его Липка, кончик ее хвоста недовольно забил по земле. — Звездная Лилия сломала позвоночник, а моих соплеменников ожидает та же участь, а ты говоришь «не беспокойтесь»?! Вы после смерти остатки мозгов теряете или что?! Скажите, что нам делать, и все! Хватит ходить вокруг да около, мне неинтересно слушать про это!

— Мне напомнить о том, что мы не обязаны перед тобой отчитываться? — сухо заметил Звездный воин. — Хочешь проснуться у Лунного Озера, так ничего и не узнав? — он с каким-то мрачным торжеством взглянул на Липку, откровенно наслаждаясь своим превосходством. — Несомненно, это очень порадует твоего наставника и поможет твоему племени.

— Так скажи, что случилось! — взвилась Липка, прижимая небольшие ушки к голове. Как же он ее бесил. Простой дохляк, невесть кем бывший при жизни. — Хватит угрожать мне и пудрить мозги! Мне плевать, что вы там о себе возомнили, я переживаю за своих соплеменников!

«Хотя некоторые из них, определенно, этого не заслужили».

Но это все равно ее племя!

— Я не собираюсь вести с тобой конструктивный диалог, пока ты не возьмешь себя в лапы и не угомонишься, — резко ответил кот, оскалив желтоватые клыки. — У меня не бесконечный запас терпения, и мне не нравится такое неуважительное обращение к себе, ясно? — Липка кое-как прикусила язык, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего в стиле «А большего никто из вас и не заслужил». Как бы ее ни раздражал этот надменный, отвратительный Звездный, на его стороне явно было большее преимущество. При желании он действительно мог оставить ее без ответов, в буквальном смысле спустив с небес на землю. Она нехотя пригладила мех и уселась, пригладив языком встопорщившуюся шерсть на грудке. — Вот теперь хорошо.

— Отлично, я извиняюсь за свое непочтительное поведение, проявленное к Звездным предкам, — Липка покорно склонила голову, даже не потрудившись над тем, чтобы ее слова прозвучали хоть немного искренне. И судя по тому, как скривился Звездный кот, от его внимания это не укрылось.

— В первую очередь я возмущен не тем, что ты с порога начала разбрасываться оскорблениями, а тем, что я тоже был целителем! — зашипел он, распушаясь. — И я прекрасно понимаю, каково волноваться за своих соплеменников. Но это не дает тебе права приходить и обвинять всех, кто пытается хоть как-то разобраться в ситуации, в бездействии! — слова отозвались в душе Липке слабым уколом совести.

Но слишком слабым, чтобы всерьез устыдиться своих действий. Внезапная догадка больно кольнула ее в сердце.

— То есть даже вы вообще не знаете, что происходит, да? — вскинула голову Липка. Кот, сидящий напротив нее и взирающий с такой отвратительной уверенностью в глазах, чуть поморщился. — Вы понятия не имеете, что это за болезнь, — решительно припечатала она, хотя на самом деле несколько сомневалась в этом.

Но уж такая откровенная провокация точно выудит хоть какую-то полезную информацию из этого несговорчивого кота!

И на удивление, это сработало слишком хорошо, потому что предок, до этого воплощающий в себе само спокойствие, вдруг ощетинился, вздыбив шерсть на загривке и спине, и утробно зарычал. Липка отшатнулась как от огня.

— Ты даже не представляешь, что творится в племенах! Во всех! — яростно оборвал ее собеседник, вскакивая с места и нависнув над Липкой. Придвинув морду к самому носу ученицы, он угрожающе зашипел. — Твоя дурная голова хоть понимает, что это не шутки и не мелкие проблемы, решающиеся за пару секунд? Племена вымирают, и мы ничего не можем с этим сделать или даже понять, почему это происходит! — Липка попятилась в ужасе, но кот тут же преодолел образовавшееся расстояние за шаг. — В племени Ветра буквально пару лун назад почти сразу же после своего рождения умерло несколько котят. Без всяких на то причин: не было ни эпидемий Белого или Зеленого кашля, ни голода, ни-че-го! — еще шаг. — В Грозовом племени — точно так же. Котята либо рождаются мертвыми сразу, либо погибают вскоре после рождения, и никто из целителей даже предположить не может, почему! Неужели тебе не ясно, что ситуация куда серьезнее, чем кажется на первый взгляд?! — взбешенно рявкнул он, подступаясь вплотную.

— Но котята погибали всегда! — взвыла Липка, невольно прижавшись спиной к какому-то стволу дерева, оказавшемуся у нее на пути. На этот раз Звездный кот действительно выглядел страшно: зеленые глаза опасно сверкали, а сам он неуклонно надвигался на Липку, будто был готов наброситься на нее.

Морозящий душу страх от слов Звездного кота сжал грудную клетку и горло.

Все не могло быть настолько плохо.

— Да ну? — неприятно хмыкнул целитель. — А чем ты объяснишь то, что буквально месяц назад — незадолго до твоего посвящения, кстати, — патруль Небесных котов не смог прогнать со своей территории проходивших мимо бродяжек? Они проиграли простейшую битву, с которой прошлые поколения расправились бы за пару минут. А нынешние воины по сравнению с ними настолько слабы, что им приходится прикладывать немалые силы даже просто на то, чтобы прогонять домашних. Воины в племенах слабнут с каждым сезоном, коты гибнут даже от легких простуд или небольших царапин! Племена просто вырождаются, и рано или поздно они окончательно исчезнут с территории озера, если все и будет продолжаться в том же духе!

Липка оцепенела, не в силах даже вздохнуть, в отчаянье смотря в глаза Звездного.

Это звучало слишком ужасно, чтобы быть правдой. Верно? Верно?!

Во рту пересохло, не давая сказать ей ни слова, в голове был ураган: Липка просто открывала и закрывала рот, силясь выдавить из себя хоть какой-нибудь ответ. Но едва ли она могла связать хоть пару слов — так уж была шокирована.

Благо, отвечать ей-таки не пришлось: ослепительная вспышка света отвлекла их обоих.

— Прекрати орать на весь лес, — с раздражением произнес новопришедший: его серая шерсть была испещрена сверкающими белыми отметинами, уши неестественно оборваны, а рыжеватые глаза поблескивали разочарованием пополам с недовольством. При его появлении первый кот, к удивлению Липки, прижав уши к голове, чуть припал к земле, утыкаясь в нее взглядом. — Ты ведешь себя хуже котенка, Земляничник, — резко осадил он, в презрении оскаливая зубы; Земляничник, как показалось ученице, чуть вздрогнул, мех на его хвосте встал дыбом. — Отойди от нее, она скоро от тебя на дерево залезет.

— Хочешь сказать, я неправ? — Земляничник медленно отошел от Липки, каждое его движение было пропитано напряжением. — Никто из нас не знает, как помочь живым! Нам нужно хоть что-то поменять, наконец, Звездопад! Мы не можем просто оставаться в стороне и ждать, что на кого-то снизойдет озарение! — по тому, как отчаянно и одновременно измученно звучал голос Звездного целителя, Липке вдруг подумалось, что этот спор начинался не в первый раз.

— Я в курсе, — холодно отозвался Звездопад, хвост его недовольно покачивался из стороны в сторону. — Но ей об этом знать необязательно. Среди целителей есть куда более взрослые и здравомыслящие коты, а не вчерашние котята, — он опалил Липку пренебрежительным взглядом. Та невольно съежилась: вот с этим котом ей не хотелось препираться вообще.

Хотя бы из-за того, что этот воин выглядел раза в полтора больше Земляничника и, судя по его имени, некогда был и предводителем Речного племени.

— А ты, — он неприятно колюче посмотрел на Липку, — перестанешь паниковать и по приходу в племя осведомишь о ситуации Вёха. Дальше он может поступать по своему усмотрению, но я бы настоятельно не рекомендовал посвящать в это остальных. Лишняя морока сейчас никому не нужна, — Липка уставилась на истрепанную траву под лапами, опасаясь смотреть прямо в глаза бывшему предводителю. — Жаль только, что некоторые даже спустя столько сезонов в Звездном племени не научились держать язык за зубами, — Земляничнику хватило здравомыслия промолчать, но по тому, как он злобно хлестнул себя хвостом, стало понятно, каких трудов это ему стоило. Но позлорадствовать его бессильному гневу Липке, увы, не получилось, слишком уж грозно выглядел второй Звездный предок. — Но приходится разбираться с последствиями.

— Зато хоть что-то сдвинулось с мертвой точки, — тихо пробурчал Земляничник, Звездопад сделал вид, что не расслышал его.

— А что делать нам с Вёхом? — наконец, осмелилась вступить в разговор еще не пришедшая в себя Липка. — Нам что, просто ждать и наблюдать, как умирают наши соплеменники?

— Если другие предложения? — сухо поинтересовался Звездопад. — Мне жаль признавать это, но мы тут пока бессильны. Наши наблюдения ни к чему не привели, и мы так и не выяснили, в чем причина этой болезни. Вы с Вёхом, конечно, можете попытаться разобраться, но я сомневаюсь, что вам будет под силу то, с чем не смогло справиться даже Звездное племя, — он помолчал, уселся на траву и продолжил: — Впрочем, зная Вёха, может, что-то из этого и выйдет. Надеюсь, мы увидим его в следующую ночь половины луны.

— Зная Вёха, он просто перетравит всех больных и глазом не поведет, — глухо рыкнул Земляничник в сторону, явно не надеясь, что на его слова обратят должное внимание. — В его стиле решать проблемы радикально.

«Что вам сделал Вёх?!»

Рычание заклокотало в горле Липки, но она не шелохнулась, напуганная присутствием старшего Звездного. И, кинув на него взгляд, глубоко вцепилась когтями в почву под лапами: угроза, исходившая от него, была осязаемой.

Звездопад окаменел, плотно сжал челюсти, зрачки его превратились в щепки; казалось, даже мех кота заискрился ярче, хвост чуть покачивался из стороны в сторону. Он медленно, с показным спокойствием повернулся к Земляничнику и опасно приблизился ближе, глядя прямо ему в глаза. Земляничник распушился и, попятившись, склонился к земле; отвернув голову, он покорно лег, плотно прижав уши к голове и нервно смотря в сторону.

Липка невольно испугалась, что Звездопад нападет на него, но тот лишь презрительно фыркнул ему в морду, прошипел что-то и, выпрямившись, отошел в сторону.

— Да что с Вёхом не так? — решилась она подать голос. Звездопад тут же оглянулся, вперив в нее острый изучающий взгляд. — Что он такого сделал?

— Это не твое дело, — жестко отрезал кот. Липка напряглась, настороженно следя за каждым его движением, но тот, отведя взгляд, больше не шевельнулся. — Судить его поступки только Звездному племени. Но на данный момент Вёх — это один из опытнейших и умнейших целителей в племенах, и его профессионализм сейчас куда важнее, чем что-либо еще. Передай ему, что он может обращаться к нам за помощью в любой момент, если это, конечно, понадобится, — Звездопад выпрямился, подал знак хвостом Земляничнику, кивнув куда-то в кусты, а потом снова посмотрел на Липку. — А теперь уходи. Тебе здесь больше нечего делать.

— То есть вы просто оставляете все это на нас с Вёхом? — неожиданно осознав слова Звездного в полной мере, взвыла Липка, вскочив и распушив короткую шерсть.

— Это мы будем обсуждать с ним лично, — равнодушно отозвался Звездопад и развернулся, чтобы уйти.

— Но это нечестно, я тоже целитель!.. — отчаянно попыталась возразить Липка, понимая, что так и не получила никаких ответов, но мир перед ней резко поплыл.

Она отчетливо пошатнулась и, не в силах цепляться за остатки сна, провалилась во тьму.

Примечание к части

Иии еще один фактик про котиков:

Если не ошибаемся, в каноне упоминалось, что коты племени Теней ловят жабок себе на обед. В реальности же они бы жестко отравились. Кожа жабок (а точнее, те самые «бородавки») выделяет ядовитый секрет, с помощью которого они защищаются от естественных врагов. И если котик решит вдруг зажевать такую квакушку, то последствия будут весьма печальными — в лучшем случае он помается с расстройством живота, а в худшем может и остановку сердца словить.

А касательно главы: как заметно, Звездное племя у нас отличается от канонного. У нас есть свои весьма специфические хэды об этом месте, которые мы когда-нибудь расскажем в полной мере)

И да, кто-нибудь догадался, кто такой Земляничник?))

По возвращению в уже новый лагерь племени Теней Липка хотела лишь одного: передохнуть максимум до полудня, а потом со всех лап бежать к Вёху. Но Дождецвет сказал свое категорическое «нет» и запретил Липке переходить границу с Речным племенем, пока она не поест и не отдохнет. Возмущения со стороны самой кошки он перечеркнул одной-единственной фразой: «Вёх мне этого не простит». После он пригрозил, что если Липка продолжит спорить, то он пошлет за Лютик какого-нибудь Сумрачного воителя, чтобы глашатая заявилась лично и самостоятельно забрала дочь в Речное племя. Только тогда Липка наконец замолкла, поняв, насколько бесполезно спорить с таким упертым бараном, как Дождецвет, и теперь обиженно лежала в сторонке от всех Теневых котов.

Спустя пару минут заточение в Сумрачном лагере уже не казалось таким ужасным (как минимум, здесь было тепло), но чисто из принципа Липка даже не думала слезать на пол и осматривать помещение.

До тех пор, пока на огромную подстилку не запрыгнула Аквамаринка, прямо-таки лучащаяся счастьем и желанием донимать Липку.

— Вы вернулись! — радостно мявкнула она, жмурясь от удовольствия, и бесцеремонно плюхнулась рядом с Липкой, прижимаясь своим боком к ее и игнорируя всякие нормы приличия. — Нормальненько все прошло, или как? А то ты забилась наверх и лежишь тут совсем одна… Аж жалко. Я думала, ты где-нибудь внизу будешь — хотя бы поешь! А Дождецвет сказал, что ты сюда уползла сразу, во-о-от я и решила навестить.

— Я просто уважаю личное пространство, знаешь ли, — сухо ответила Липка, тщетно пытаясь обработать полученную информацию. Голова неприятно ныла и решительно отказывалась соображать, и ученица, вымотанная после тяжелой ночи, с трудом понимала, о чем толковала Аквамаринка. Липка, несколько возмущенная, выразительно уставилась на прильнувшую к ней Сумрачную; та намека не уловила и нахально положила голову прямо на целительницу, слегка потеревшись о нее щекой.

Липка от такой наглости даже поперхнулась: Речные ее несколько сторонились (что было полностью взаимно), и даже братья, когда подросли, потеряли к ней всякий интерес. И неудивительно: Липка была не самой приятной кошкой и дружить ни с кем решительно не хотела; ровесники казались ей глупыми и скучными, а вот старый язвительный целитель и его душистая палатка, доверху забитая травами, — куда интереснее.

… А тут внезапно появилась какая-то Сумрачная и льнет к ней как течная кошка! Да если б Вех такое увидел, то у Липки б до конца ее дней уши пылали от смущения под его цепким насмешливым взглядом…

— Да какое личное пространство в такую холодину, — мягко промурлыкала Аквамаринка. Липка сдержала тихий смешок и отвернулась, чувствуя себя откровенно неловко из-за того, с каким восторгом голубые глаза Сумрачной ученицы глядели на нее. — Я так понимаю, ваша болтовня с предками под семью камнями, и ты ничегошеньки не расскажешь, — весело фыркнула она, ничуть не обиженная или расстроенная.

— Не расскажу, — спокойно подтвердила Липка, неприятно поморщившись от воспоминаний вчерашнего дня. Великие небеса, поскорее бы уже добраться до своего лагеря и убедиться, что за время ее отсутствия не случилось ничего страшного. Вдруг Топь опять что-то учудила? Аргх, выцарапать бы ей глаза. — Я просто хочу попасть домой, — вздохнула целительница, кратко покосившись на Аквамаринку и убедившись, что та внимательно ее слушает. — Ну, знаешь, просто вдалеке от него я чувствую себя неуютно.

— М-м, а мне было бы интересно побродить по чужим землям, — чуть подумав, мрякнула Аквамаринка. — Может, отвлечешься на что-нибудь тогда? Давай я тебе покажу Гнездо целиком! — она тут же подскочила на лапы; подстилка под ней мягко запружинила, словно была до краев забита рогозом. — Ну ты просто принюхайся и оцени, как классно пахнет!

Липкины лапы гудели от усталости, а в голове вертелась лишь одна-единственная цельная мысль: заглотнуть какого-нибудь зверька и рухнуть на подстилку в объятия такого чудесного желанного сна. Но, понимая, что у Аквамаринки совести отродясь не было, и испытывая какое-никакое любопытство к этому месту, она послушно приоткрыла пасть и вдохнула инородный запах. Конечно, она успела чутка понюхать Гнездо, когда только вошла-а… Но чтобы прям прислушиваться к ароматам — нет.

Пахло сыростью. Чем-то это напоминало Речное племя и оттого вызывало иррационально приятные чувства. Все здесь было давным-давно заброшено и поросло толстым слоем пушистого зеленого мха, запах которого навевал воспоминания о лесных дождях и утренней росе.

У Липки даже сердце заныло от тоски по дому.

Приоткрыв глаза, она наткнулась на пытливый взгляд Аквамаринки, которая волнительно глядела на нее и явно ожидала какой-то невероятной реакции.

— Ну как? — нетерпеливо мрякнула она, возбужденно переступая с лапки на лапку. — Круто?

Липка, смущенно смотрящая на нее, потупила взгляд и отвернулась. Да что не так с этой кошкой? Она на всех так смотрит, что ли? Как с ней вообще общаться можно, если она постоянно глядит на тебя этими своими огромными голубыми глазами?

— Ну-у неплохо? — пробурчала Липка, честно не зная, как ей стоит отвечать. — Пахнет приятно, на Речное племя похоже чем-то.

— Пошли покажу, что внизу! — Аквамаринка буквально слетела с подстилки, спрыгнув на пол и нетерпеливо поглядывая на Липку, у которой, похоже, не осталось иного выбора, кроме как повиноваться. Правда, она была не очень-то против, поэтому молча слезла вниз, чуть поморщившись, когда лап коснулась мокрая холодная поверхность, и выжидательно уставилась на Аквамаринку. Та просияла. — Только спускайся аккуратно, а то падать отсюда… м-м… неприятненько.

— Уже успела проверить? — хмыкнула Липка, приподняв бровь.

— Ну-у, да? — Аквамаринка чуть потупилась, неловко поглядывая на собеседницу. Липка ответила ей скептическим взглядом: ну да, чего-то такого стоило ожидать. — Но все в порядке, честно! Я даже ничего себе не сломала, только испугалась чуток.

— Бедная Аконитушка, с кем она только живет?..

— С самыми замечательными на свете соплеменниками! — гордо заявила Аквамаринка и быстро засеменила к провалу, который плавно перетекал в странноватую тропинку, состоящую из деревянных перекладин, находящихся на разной высоте от друг друга. Оценив расстояние, которое пришлось бы пролететь, навернись она вниз с самого верха, Липка немного поежилась. Все-таки подниматься было гораздо проще. — Не бойся! Даже если ты упадешь отсюда, то просто приземлишься на лапы! — уверенно подбодрила ее Аквамаринка, подумала и дополнила куда-то в сторону: — Ну, в лучшем случае.

Не успела Липка язвительно прокомментировать талант Аквамаринки успокаивать собеседников, как та молнией сбежала вниз — только кончик рыжего хвоста и мелькнул. Недовольно цокнув языком, Липка повернула голову набок и наклонилась, с облегчением наблюдая, как Аквамаринка легко спрыгнула на пол и уселась в ожидании своей подруги. Вот же кого жизнь не учит ничему!

Липка склонилась к полу, подозрительно понюхав странные деревянные бруски, медленно спустила лапку и критично пощупала перекладину ниже. С тихим фырканьем убедившись, что конструкция вроде как надежная и никакого подвоха в ней нет, она спрыгнула на деревяшку ниже; поглядела на терпеливо дожидающуюся ее Аквамаринку и осторожно продолжила движение. Спускаться было куда труднее, чем подниматься! Когда Липка только пришла, от усталости она даже не заметила, как вообще забралась наверх. А сейчас, мысля более трезво, старалась подходить к данному действу с большей аккуратностью: слететь с деревянной конструкции на глазах всего племени Теней было бы кошмарно унизительно…

Ощутив, наконец, под лапами надежную поверхность, Липка с облегчением выдохнула и выжидательно уставилась на внимательно следившую за ней Аквамаринку. Та, к удивлению, раскатисто заурчала, довольно прижмурившись, и подскочила с насиженного места.

— Пошли! — мрякнула она, облизываясь. — Накормим тебя наконец!

При мыслях о еде у Липки аж слюни потекли: она так давно не ела!.. Она бы с таким удовольствием похрустела полевкой или проглотила душистого окунька.

Но все же она была в чужом лагере — вдобавок без Вёха, который, видимо, был хорошо знаком почти со всеми котами в лесу. И, хотя целительница и была кошмарно голодной, ей казалось, что объедать Сумрачных накануне холодов было почти воровством.

— Может я лучше сама что-нибудь поймаю? — неуверенно предложила Липка, не желавшая наживаться на чужом гостеприимстве. — Это же ваша добыча.

— Ой да брось, какая разница, кто поймает, — дичь-то все равно наша будет, — легко отмахнулась Аквамаринка и боднула ее в макушку. — Ты наша гостья, еще и целительница! Тем более Дождецвет тут всем уши поотрывает, если мы тебя голодной оставим. Так что пошли выцепим тебе самый сочный кусок мяса!

Живот согласно заурчал. Липка смущенно прижала уши к голове.

— Точно никто не будет против? — она зябко поежилась, оглядываясь по сторонам: Сумрачные были повсюду, однако, к счастью, не обращали никакого внимания на учениц.

— Точно! — уверенно заявила Аквамаринка, распушив короткий мех. — А если что-то вякнут, то получат в лоб.

— От тебя-то?

— От Дождецвета. Уж он-то может… Как ляжет на кого-нибудь, так все — считай дорога в Звездное племя обеспечена.

Липка, растерянно глядевшая на кошку, чуть усмехнулась. Ну-у ладно, ничего плохого же не случится, если она немного перекусит? В противном случае ей просто сил не хватит, чтобы вернуться домой.

Съест мышку какую-нибудь и нормально.

— Ну-у-у ладно, — нехотя согласилась она, Аквамаринка тут же просияла.

— Отлично! — заключила она. — Иди сюда.

Аквамаринка сорвалась с места, и Липка, быстро перебирая лапками, засеменила за ней. Та ловко запрыгнула на плоскую горизонтальную перекладину, держащуюся на четырех толстых опорах, и терпеливо дождалась, пока следом заберется Липка. После чего она кивнула в сторону небольшой кучи с дичью.

— Мы держим еду наверху, а то внизу немножко сыровато, — похвасталась Аквамаринка, ткнув лапой в добычу. — Бери что хочешь, не стесняйся.

Но Липка уже не смотрела в сторону долгожданной еды: краем глаза она уловила движение знакомой темно-рыжей шерсти и тут же узнала ее обладательницу. Резко повернув голову, она столкнулась взглядами с Рубинкой, которая подобно змее свернулась в клубок рядом со своей наставницей и прожигала ученицу целителя убийственным взором.

Вне всяких сомнений: Липка ей до сих пор категорически не нравилась. Что было, впрочем, полностью взаимно.

На секунду ей показалось, что Рубинка сейчас примчится к ним защищать дичь от посягательств со стороны чужаков, но она, презрительно скривившись, отвернулась и только негромко сказала что-то Акации. Липка неловко поежилась: она была целиком и полностью уверена, на кого сейчас жалуется Сумрачная кошка, и оттого пребывание в лагере Теней казалось ей еще более неуютным.

— Чего ты? — тут же поинтересовалась Аквамаринка, проследила за взглядом Липки и тихо усмехнулась. — Рубинку, что ли, испугалась?

— Не испугалась, но она смотрит так, будто я всю ее семью перебила, — вполголоса пробурчала Липка, наконец поворачиваясь к Аквамаринке. — Мне не по себе.

— Ой, да она на всех так смотрит, не переживай, — отмахнулась Аквамаринка. — Я тебе вон и мышку уже вытащила, ешь, — она ткнула лапкой в тушку зверька. — Еще теплая даже! Потом можешь взять еще, если не наешь—…

— Спасибо, мне хватит, — торопливо перебила ее Липка, напоследок нервно покосившись на растянувшихся неподалеку Сумрачных.

Вот же неугомонная трещалка… но на удивление довольно милая. С Липкой даже не все соплеменники вели себя настолько доброжелательно и заботливо, не говоря уже о котах вражеских племен! Она честно не хотела чувствовать такую симпатию к совершенно чужой для нее ученице, но как же было приятно понимать, что общение с Липкой искренне нравится кому-то кроме Вёха! Да и сама Липка вроде как тоже…

Пожалуй, у нее и правда появился настоящий друг.

Была, конечно, еще Аконитушка, и Липка соврала бы, сказав, что не привязана к ней. Да и общаться с ней Речной тоже очень нравилось: Аконитушка, конечно, была довольно нервной котей, но всегда заботилась о ней и старалась поддержать. Если бы не она, едва ли Липка смогла добраться до Лунного Озера — просто развернулась бы и сбежала прочь (и так было бы, пожалуй, даже лучше).

Но это было совсем не то. Все целители так или иначе были между собой связаны, объединены общими тайнами и бедами; их отношения были куда ближе, чем считали простые воители — чем считали все. Вряд ли даже предводители в полной мере осознавали, кому на самом деле принадлежит верность их врачевателей. Конечно, при встрече те вели себя, по мнению Липки, достаточно глупо и ужасно фамильярно, но разве не так поступают друг с другом члены семьи? И Липка, хотела она того или нет, была ее частью.

… Однако Аквамаринка — нет. И оттого ее повышенное внимание к своей персоне для Липки было в новинку, да и вообще оказалось достаточно приятным. В отличие от ее соплеменников, Сумрачная была куда доброжелательнее и спокойнее, умело пропускала мимо ушей любые колкости в свой адрес и, похоже, была абсолютно непрошибаемой.

Оказывается, так бывает. Дома никто бы не поверил, что Липка умудрилась завести друга — еще и в другом племени.

Аквамаринка даже слова не сказала, пока Липка, усевшись рядом с ней, неторопливо расправлялась с добычей, с аппетитом похрустывая мышиными косточками. Шкурой она чувствовала внимательный взор Аквамаринки на себе, и на секунду Липка ощутила себя немного виноватой — может, ее собеседница тоже хочет перекусить, но не решается? — но быстро отбросила эти мысли прочь. Ну да, станет она стесняться, как же…

— А ты чего себе ничего не берешь? — для успокоения совести спросила все-таки Липка, заглатывая последний кусок мыши, и оглянулась. — Кстати, а где твой наставник?

— Не хочу: я перекусила недавно, — добродушно фыркнула Аквамаринка и потянулась, поглядывая на оставшиеся от мыши клочки меха. — Сычик спит, — кратко пояснила она, покачав головой; Липка растерянно моргнула, но потом решила, что ученица так фамильярно ведет себя со всеми вокруг. Ее бы не удивило, если бы она и предводительницу свою называла просто Вспышкой. — Доела? Пошли, покажу что еще тут есть! На сытый желудок все коты сразу становятся добрее, так что тебе понравится!

Липка быстренько заглотнула последний кусочек и хищно облизнула губы, действительно чувствуя себя спокойнее и куда счастливее. А может, это приятная компания на нее так хорошо влияла… В любом случае, энергии заметно прибавилось, и целительница теперь была совсем не против побродить по Гнезду еще немного.

— Ну пойдем, раз ты так настаиваешь, Аква, — мурлыкнула Липка, устремляясь вслед за Аквамаринкой. Та счастливо мявкнула в ответ и понеслась со всех лап к выходу из Гнезда, пояснив, что «вот отсюда и начнем, тут интереснее всего!».

Остановившись на пороге, Аквамаринка легко плюхнулась на пол, навострив уши и выглядывая из Гнезда; Липка проследовала за ней и аккуратно уселась под боком. Она немного высунулась за пределы дома и тут же с мявом одернулась, тряхнув головой: снаружи было ветрено, а снежинки медленно кружились над землей. Особо наглая из них плюхнулась прямо Липке на нос, та чихнула.

— Надеюсь, ветер скоро уляжется, — передернулась Липка, совсем не представляя, как она будет возвращаться в Речное племя в случае непогоды. — Меня так сдует.

Аквамаринка весело мурлыкнула, прикрыв глаза, и безо всякого стеснения плотнее придвинулась к Липке, обернув ее тонким хвостом. Целительница растерянно застыла, но отстраняться не стала — так было гораздо теплее и уютнее.

— Это еще что: в такую погоду даже пограничные патрули продолжают ходить! — сетовала Аквамаринка, забавно дергая короткими усами от возмущения. — Нет, конечно, снежок романтичный и все такое, но далеко же! Еще и нас с собой таскают, изверги, — драматично заключила она.

«Кто настоящие изверги, так это Звездные», — почти было сорвалось с липкиного языка, но она вовремя захлопнула пасть. Акве вовсе необязательно знать об их проблемах — они знакомы-то всего ничего.

Но, даже несмотря на это, поделиться с ней опытом отчего-то очень хотелось: возможно, просто потому что Липке было ужасно нужно выговориться хоть кому-то. События прошлых дней сильно давили на нее и до сих пор не оставляли в покое.

— Зато! — мгновенно переключилась Аквамаринка, не получив никакой реакции на свои слова. — Смотри, как внутри тепло! Как бы холодно ни было снаружи, мы всегда будем в безопасности в этом Гнезде. Классно же, правда? А вы куда-нибудь перебираться будете?

— Мы зимуем в амбаре, — кратко пояснила Липка и помрачнела, — но обстоятельства пока не позволяют туда уйти.

«Ты даже не представляешь, что у нас творится».

От Аквамаринки явно не утаилось, как Липка скривилась; она внимательно прищурилась, и целительница уже было подумала, что та начнет ее допрашивать, но этого так и не произошло. Вместо этого Аква поднялась на лапы и потянулась.

— Посидели и хватит, а то у меня уже в глазах от снега рябит, — буднично пожаловалась она, тактично проигнорировав настрой целительницы, — пошли быстренько посмотрим остальное Гнездо и спатеньки.

Липка была искренне благодарна, что Аква не стала влезать ей в душу, и последовала за ней. Далее последовал крайне эмоциональный и красочный монолог в ее исполнении: она без умолку трещала о том, как давно хотела увидеть заброшенное жилище и почему именно оно было облюбовано Сумрачными котами в качестве места для зимовки. Попутно она пояснила, что у них это не единственное Гнездо — есть еще одно такое, но оно обитаемое, и вот туда бы Аквамаринка очень хотела попасть. Горестно повздыхав, она дополнила, что их туда даже на десять лисьих хвостов близко не подпустят, но печаль сменилась воодушевлением практически в один момент.

Как ни в чем не бывало, Аквамаринка воспрянула духом и продолжила рассказывать о предметах, находившихся в Гнезде. Те огромные высокие подстилки, по ее предположению, тоже использовались прошлыми жителями для сна: «Ведь на них так круто спать, и они такие большие, наверное, Двуногих пять сюда бы уместилось точно!». А второй ярус был сделан для того, чтобы наблюдать с высоты, что происходит в лесу. К концу экскурсии Липка чувствовала себя вымотанной донельзя — но примерно в той же степени и умиротворенной. Аквамаринка одним только своим присутствием умудрялась снижать витающее в воздухе напряжение, и сейчас это ощущалось особенно хорошо. И некогда взвинченная ученица целителя вдруг поняла, что гнетущая душу тревога наконец отступила, не устояв перед ее обаянием.

Пес ее побери, Аквамаринка была просто очаровательной.

И почему ее нельзя забрать с собой в Речное племя и поселить в палатке целителей?..

— Все, а теперь спать. Ты уже еле лапами перебираешь, залезай-ка сюда — все равно все внизу, — окончила свой рассказ Аквамаринка и запрыгнула на подстилку Двуногих, удобно устраиваясь на поросшей мхом поверхности. Липке пришлось найти в себе немало сил, чтобы совершить последний прыжок, и, недолго думая, она безвольной тушкой рухнула рядом с Аквой, прижимаясь к ней поближе. — Понравилось?

— Естественно, — фыркнула Липка, с легким любопытством тронув лапкой подстилку. Менее странной на ощупь она от этого не казалась. — Ты отлично рассказываешь, правда — я просто ужасно устала… Кстати, а ты не знаешь, из чего сделаны вот эти мягкие штуки, на которых вы лежите?

— Без понятия, честно, — отозвалась Аквамаринка, задумчиво поведя ушами. — Напоминает чем-то звериную шкуру, на самом деле, — и, наткнувшись на недоуменный взгляд Липки, пояснила: — Я просто как-то трогала мертвую лисичку, и шкурка у нее похожая. Ну, знаешь, вроде бы и мягенькая, но лапы в нее не проваливаются, если надавливаешь.

Липка, несмотря на усталость, отчетливо поперхнулась воздухом:

— Во имя Звездного племени, где и как ты нашла дохлую лисицу??

— Ничего я не находила, это ее Гремучник задушил, — почти что обиженно мрякнула Аквамаринка. — Я предложила оттащить ее к нам и сделать из нее подстилку, но мне сказали, что она так сгниет ко всем ежам и будет потом вонять на весь лагерь. А она была такой красивой!

— Знаешь, — задумчиво протянула Липка, справившись с первичным шоком. — Чем больше я тебя узнаю, тем менее миленькой ты мне кажешься.

Аквамаринка, к счастью, не обиделась и только тихо рассмеялась.

— Ты не первая, кто так говорит, — весело мурлыкнула она. — Вы с Рубинкой кошмарно похожи, — Липка невольно поморщилась от такого сравнения, так что Аква торопливо дополнила: — Ладно-ладно, никаких Рубинок, обещаю! Спать?

— Спать, — согласно кивнула Липка и зажмурилась, устало прижавшись поближе к Аквамаринке; та понимающе умолкла, положив голову на лапки. Липке вдруг стало так тепло и уютно, что она едва ли не замурлыкала от удовольствия.

Потянувшись, она шумно вздохнула и затихла, понадеявшись, наконец, отдохнуть…

* * *

«Ты даже не представляешь, что творится в племенах! Во всех!»

«Котята либо рождаются мертвыми сразу, либо погибают вскоре после рождения».

«Племена просто вырождаются, и рано или поздно они окончательно исчезнут с территории озера».

«Это не твое дело».

Шум в ушах стремительно нарастал, подобно поднимающейся грозе; что-то треснуло, раскололось — и звон стал почти оглушительным, объял все вокруг, заглотил мир. Легкие сдавило с такой силой, словно что-то огромное село Липке на грудь, вжало в землю. Ужас захлестнул ее: она была не в силах даже вдохнуть, задыхалась.

Она постаралась двинуться, но ничего не вышло. Лапы отказывались подчиняться, мысли слились в хаотичный ураган.

Наконец, она напрягла все тело, и дернулась, пытаясь проснуться.

… Шум растворился подобно молочной дымке.

Липка испуганно распахнула глаза, едва ли не подскочив с места. Сердце отчетливо загрохотало в ушах. Распушившись, она ошалело втянула воздух, пытаясь подавить панику.

Что это было?!

Перед глазами отчетливо стоял взбешенный Земляничник и, что еще хуже, — ледяной глыбой возвышался Звездопад, одним лишь тяжелым взглядом придавливая ученицу к земле. От воспоминаний даже дышать было тяжело: Липка, отчаянно моргая, хватала ртом воздух, и легкие огнем отзывались на каждый вдох.

Будь прокляты Звездные!.. Почему даже теперь вы не оставляете ее в покое?!

Задремавшая рядом Аквамаринка подорвалась с места: мех ее поднялся дыбом, она обалдело хлопала большими глазищами, пытаясь понять, что случилось.

— Ты чего? — ошалело прохрипела она — голос ее был сонным. Она проморгалась, оглядела Липку и, вроде как убедившись, что никто на них не напал, все живы-здоровы, успокоилась и пригладила всклоченную шерсть. — Укололась? — встревоженно спросила она, отодвигаясь и тщательнее осматривая Липку на предмет повреждений.

— Н-нет, — голос, как назло, дрогнул; Липка тяжело сглотнула, жмурясь. — Все нормально…

— Ты уверена? — взволнованно запищала Аква, вновь придвигаясь к целительнице поближе и укрывая собственным хвостом. — Кошмар приснился, что ли? Я могу что-то сделать?..

Липка тряхнула головой, отгоняя остатки дремы. Действительно, могла ли Аквамаринка ей помочь? Мог ли кто-либо сделать что-то в принципе?.. Или они все обречены?..

Целительница испуганно заглянула в глаза подруге: в них не было ничего, кроме искренних непонимания и беспокойства. Аквамаринка действительно переживала за нее, и осознание этого едва ощутимым теплом разливалось в груди.

Сердце забилось чаще, и Липка порывисто уткнулась Акве в мех на шее, ища поддержки.

Плевать на Звездных, их запреты — на все.

Пусть они будут в ярости, пусть Вёх оторвет ей уши, но она не может молчать: мысли сжирали ее, сея в душе смуту.

— Ам-м… Я так понимаю, у тебя не все хорошо?.. — неуверенно мрякнула Аквамаринка. — Это какие-то целительские штучки? Или просто устала? Или… А, ладно, хочешь поговорить?..

Липка зажмурилась и на выдохе пробормотала:

— Хочу.

Ненадолго в воздухе повисла тишина. Аквамаринка, разом посерьезнев, внимательно смотрела на Липку, ее нервозность выражалась только в легком подергивании кончика хвоста.

— Во время визита к Лунному Озеру я действительно имела весьма… неприятный разговор со Звездными. Просто отвратный даже, — Липка поморщилась. О да, она решилась все-таки рассказать крайне важную информацию ученице, которую она знала не больше луны и которая определенно не заслуживала ее доверия. Она еще об этом пожалеет, определенно. — У нас в племени очень серьезные проблемы. Они же мне ничего не объяснили, сообщив, что, по их мнению, я слишком юна и неопытна для принятия достаточно адекватных решений, — Аквамаринка слушала ее, как завороженная, глаза ее округлялись все больше с каждым сказанным словом. Великие небеса, а как сообщить-то самое главное?

Это ведь только маленькая часть огромной катастрофы, о существовании которой не должен был знать никто из земных котов.

И никто не будет гарантировать молчание со стороны неугомонной Аквамаринки, которая может проговориться буквально на следующий день той же Рубинке…

— Они сказали, что племенам придет конец.

Сказать это было легко, посмотреть же на реакцию Аквамаринки Липка так и не решилась; только почувствовала всем телом, как напряглась ее собеседница, застыв подобно куску льда. Раздался короткий прерывистый вдох, кошка завозилась на месте, а затем наклонилась, подалась к Липке поближе и требовательно заглянула к ней в глаза.

— Что именно они сказали? — к удивлению, голос Аквамаринки звучал абсолютно спокойно. Странно. Липка ожидала нехилого удивления, в самом худшем случае — приступа паники, но никак не чистейшого флегматизма!

— Что племена вымирают, — огрызнулась она, уязвленная такой спокойной реакцией.

— И все?

— И все.

Тишина. Аквамаринка все еще была подозрительно спокойной: сама Липка, услышав такую новость, ударилась в панику, а ей хоть бы что! То ли просто не понимала всю серьезность сказанного, то ли… Да как вообще она могла быть такой собранной?! В такой ситуации!

Совсем глупая, что ли?

— И они просто тебя прогнали? — осторожно поинтересовалась ученица, Липка болезненно поморщилась, словно укололась о ежевику.

— В некотором роде.

Пауза. Светлые глаза подернулись мраком.

— Вот ублюдки.

Липка, ужасно напряженная, нервно засмеялась — скорее рефлекторно, реагируя на стресс.

— Если честно, ты меня весьма удивляешь… — успокоившись, выдохнула она. — Любой другой кот на твоем месте уже бы бегал кругами и орал, что мы все умрем, а ты-ы… — Липка кинула недоверчивый взгляд на Аквамаринку, — поразительно спокойна.

— Ну-у я пока не вижу причин верещать о конце света, — моргнув, растерянно пояснила та. — Не обижайся!.. Дичи у нас куча — в рот сама прыгает считай, хотя и холодно уже, все здоровы. Дождецвет с Ак довольные и счастливые, никаких причин вдруг биться головой о стены я не вижу… — Аквамаринка замялась, неуверенно поглядывая на подругу. — Кстати, а почему Звездное племя рассказало об этом только тебе, а не всем целителям?..

Обида опалила кончики ушей Липки, и она невольно распушилась, раздраженно сузив глаза. Невысказанный подтекст фразы был буквально на поверхности.

— Я что, по-твоему, лгу?

— Нет! — тут же испуганно мрякнула Аквамаринка, опасливо прижимая большие уши к голове. — Просто, ну, предки же всегда говорят очень туманно? Их слова можно трактовать как угодно, они же никогда не говорят ясно — это все знают! Я не сомневаюсь в тебе, честно. Но мне кажется очень, очень странным, что они сообщили такую важную штуку только тебе. Ты ведь… такая маленькая, в смысле, совсем недавно стала целителем! Это ведь могло тебя напугать, — торопливо закончила она, виновато поглядывая на Липку. — И напугало ведь.

— Я не маленькая, — обиженно насупилась Липка, но почти сразу же поняла, как глупо и нежизнеспособно звучит это оправдание. — Я просто довела Звездных до бешенства, и они сказали мне то, что не должны были. Они в принципе не собирались никому рассказывать об этом, якобы чтобы не разводить панику в племенах. Так что я узнала о… обо всей этой ситуации случайно.

«И очень жалею, что вообще в это полезла».

— Ты вывела из себя Звездных? — Аквамаринка выглядела озадаченной. — Ничего себе, и ты жива после этого? Ого-о…

— Ну, а кому же еще придется разгребать все это дерьмо, как не земным котам? — резко ответила Липка, нервно раздражаясь. Как она не понимает! — И в первую очередь нам с Вёхом, потому что даже другие целители не в курсе, что происходит прямо перед их носами! Предки молчат, как рыбы в воде, племена умирают, а знать об этом будут только два кота, которых возненавидело собственное племя! Чудесные перспективы и отличные шансы пережить сезон Голых Деревьев, не правда ли? — она подскочила с места, гневно размахивая коротким хвостом. — У нас половина племени тяжелобольных, предводительница парализована, а мы понятия не имеем, что, Сумрачный Лес всех побери, нам делать!

— Не кричи ты так! — обалдело мрякнула Аквамаринка, бегло оглянувшись. Поколебалась, вздохнула и поднялась на лапы, вставая рядом с Липкой. — Должна быть причина того, что происходит, — твердо заявила она, глядя Липке в глаза. — Тем более мы-то в порядке!

— Ну и что ты мне предлагаешь? — зашипела Липка, распушаясь. — Я понятия не имею, что делать.

— Ну-у, для начала — сесть, — неловко улыбнулась Аква, и целительница, фыркнув, нехотя плюхнулась обратно на подстилку; Аквамаринка довольно муркнула, прижмурившись, и прилегла рядом.

— Ну и?

— Рассказать остальным целителям.

Повисла тишина. Липка, кажется, даже подрастеряла все свое недовольство.

— Стой-стой! — заметив, что целительница уже открыла рот, затрещала Аква и ткнула ее лапкой в губы. — Вы не можете держать это в тайне! От друг друга точно. Сама подумай: это общая проблема, разбираться с ней надо вместе. Две головы лучше одной, верно?

Липка неуверенно качнула кончиком хвоста и чуть отодвинулась.

— Да, но… Звездные сказали молчать.

— Ну-у, Звездные как-то немножко неживые, — протянула Аквамаринка: голос ее прозвучал спокойно, но глаза угрожающе сверкнули. — Как бы ну… они откинули свои хвосты давным-давно. И-и-и я думаю, что если они так и не смогли разобраться в этом, то у них нет никаких прав указывать тебе, что делать. Им-то уже ничего не угрожает, так что лучше бы помалкивали.

Липка не могла не признать, что в ее словах здравый смысл определенно имелся…

— Знаешь, — подуспокоившись, мявкнула Липка, — не все воители понимают, что Звездные такие же коты, как и они… А тут ты так о них распинаешься.

— Ой да что такого-то, — отмахнулась Аквамаринка и закатила глаза. — Если у тебя при жизни лягушка вместо мозгов была, то она никуда не упрыгает после смерти! Не нужно же быть целителем, чтобы понимать это.

— Твои соплеменники тоже так считают?

— А им о моем мнении знать необязательно. Но, думаю, большинство из них его бы не одобрило, — хмыкнула Аквамаринка. — А ваши там что, чудят? Чего они вообще взъелись на вас, из-за Звездной Лилии, что ли?

— По большей части — да. А некоторые просто недовольны всем происходящим вокруг. Фактом нашего с Вёхом существования в том числе, — Липка слегка поморщилась, и Аквамаринка, тут же уловив настроение подруги, перевела тему:

— Ничего, справитесь, — она ободряюще похлопала Липку хвостом по плечу. — Расскажешь Вёху, что произошло, и он-то точно сообразит, как лучше поступить.

Липка болезненно поморщилась. Ага, вот уж кто точно обрадуется «радостным» вестям. Особенно учитывая ту нелестную характеристику, которую вывалил на него Земляничник.

Великое Звездное племя, зачем ты вообще существуешь.

— Ну да. Разумеется, — Липка механически кивнула. Аквамаринка одарила ее обеспокоенным взглядом, но Липка быстро добавила, прежде чем та успела что-то сказать: — Все нормально, правда. Не надо успокаивать и убеждать меня в том, что все наладится, я просто очень устала и хочу немного поспать… Нормально поспать, — она положила голову на лапы, а затем неуверенно покосилась в сторону Аквы. — И спасибо за поддержку. И-и извини.

— Прости?..

— За вчерашнее.

— А, — Аквамаринка глубокомысленно покивала, а потом шепотом поинтересовалась: — А что вчера было?

Пару секунд Липка смотрела на Аквамаринку абсолютно молча, переваривая ее реакцию, а затем негромко хрипловато рассмеялась.

— Меня Аконитушка заставила извиниться за то, что я вчера тебя так жестко отшила, пока разговаривала с Дождецветом, — пояснила она, когда недоумение Аквамаринки практически стало осязаемым. — Но ты, кажется, не обиделась.

— Нет, ну все равно спасибо, конечно… — неловко протянула Аква, все еще растерянно моргая голубыми глазищами. — Но все в порядке. Не беспокойся насчет этого, вот.

— Отлично, минус один повод для волнения, — фыркнула Липка, устраиваясь рядом с кошкой поудобнее и утыкаясь мордой в чужой мех, дабы спрятаться от света. — Спокойного дня, — неразборчиво пробормотала она, прижавшись к Аквамаринке поближе и чувствуя, как теплый шершавый язык проходится ей по уху.

— Спокойного дня, — мягко отозвалась Аквамаринка, обвивая ее хвостом.

И Липка опять провалилась в сон — на сей раз куда более спокойный и приносящий долгожданное чувство покоя.

Примечание к части

Фактик на этот раз: в КВ целители часто выставляются недееспособными в плане драк и охоты. В реальности же котята учатся охотиться уже с двух месяцев, а добычу начинают спокойно ловить с трех (причем вполне агрессивную вроде крыс — в том числе). Инстинкты они такие, о да. Так что Липка спокойно может наловить себе мышек и сама. Она сильная и независимая шестимесячная целительница.

Ну и Аква сокращает имя Сычекрылой до простого «Сычик», ага. И вообще ей лень выговаривать эти ваши длинные и сложные имена. Вот Липка — крутое имя, и язык не ломается о него.

— Эй, вставай, солнце уже высоко, — негромко мявкнула Каменка, ткнувшись носом в ухо дрыхнувшего без задних лап Сугроба. Ей честно было жаль будить его после ночной охоты, но отправляться одной в пограничный патруль на пару с Клюквой и Медолапкой отчаянно не хотелось. — Вот ты засоня, — фыркнула она, когда кот, наконец, приоткрыл глаза и взглядом сонной мухи уставился на возлюбленную. — Пойдешь со мной в патруль?

Сугроб перевернулся на спину, потягивая передние лапы, и запрокинул голову назад, смотря на Каменку снизу вверх. Слегка тронув ее лапкой, будто пытаясь убедиться, что она ему не снится, и моргнув несколько раз, он проснулся и задумчиво цокнул языком.

— Патру-у-уль? — протянул Сугроб, все еще заторможено взирая на Каменку. — Прямо сейчас, в смысле?

— Я там со скуки помру без тебя, — прямо сказала она. Взгляд Сугроба осмысленнее после пояснения не стал, и Каменка вздохнула. — Пойдем, нас уже ждут! — она быстро лизнула его в нос и спрыгнула с импровизированной подстилки на пол. Шаткое дерево отозвалось угрожающим скрипом, и Каменка слегка поморщилась. У Двуногих даже бывшие Гнезда громкие, как раз под стать своим владельцам!

Однако в остальных аспектах это заброшенное жилище было идеальным. Еще в прошлый сезон Голых Деревьев Каменка была в восторге от того, как обветшалые, но еще прочные стены Гнезда противостоят сильным ветрам и как уютно спать вместе с соплеменниками не на холодной земле, а на огромных шерстистых камнях, поросших мхом. Это была первая ночь за последние несколько дней, когда она наконец выспалась, и уже только этот факт заставлял ее любить ветхое сооружение Двуногих, пожалуй, даже чуточку больше, чем это было позволительно простой воительнице.

Пол сзади вновь тихо скрипнул — идеально-беззвучная кошачья походка оказалась бессильной против изобретений Двуногих, — и Каменка с легкой улыбкой обернулась, глядя на семенящего следом за ней Сугроба. Пошел все-таки!

Впрочем, она ни капли не сомневалась, что тот ей не откажет: Сугроб, к всеобщему шоку, души в ней не чаял и постоянно вертелся рядом, когда не был занят чем-то важным. Что такого привлекательного он разглядел в ее хмурой морде, никто понять так и не смог. Да и сама Каменка, честно говоря, тоже искренне недоумевала с этого долгое время. Она все пыталась расспросить своего воздыхателя, где ж он так сильно головой приложился, что решил ухаживать именно за ней, а не за какой-нибудь более миловидной кошечкой, но тот в ответ лишь загадочно улыбался. Максимум, что от него можно было добиться, это шутки, что он влюбился в нее еще в ученичестве, когда Каменка поймала самую большую лягушку, которую только видел этот лес, и разделила ее с ним.

Пожалуй, это действительно было мило.

Оба воина аккуратно спустились по деревянным перекладинам вниз, на первый ярус Гнезда. Еще не успели они ступить на холодный, чуть сыроватый пол, как в их поле зрения появилась Клюква — уши торчком, хвост поднят — которая тут же чуть кивнула котам в знак приветствия.

— Утречка ранним пташкам, — расплылась она в спокойной улыбке, радушно прижмуриваясь. Задержавшись взглядом на растрепанном после сна Сугробе, она неодобрительно цокнула, но комментировать внешний вид воина никак не стала. — Медолапка, можешь слезать, все в сборе, — на одном из пушистых камней тут же показалась недовольная золотистая мордочка Медолапки, а следом к соплеменникам спрыгнула и сама кошка. — Выходим, а то пока до Небесных дойдем — состариться успеем. И чтоб не собачились, ясно? — Клюква выразительно посмотрела на Каменку и, тронувшись с места, быстрым уверенным шагом направилась к выходу из Гнезда.

Каменка на замечание никак не отреагировала, лишь слегка дернув кончиком хвоста. Спорить с Клюквой ей не хотелось — ее эта кошка отчего-то сильно напрягала… Тем более Сугроб пошел с ней — что еще для счастья надо?

— Поохотимся по пути? — спросила она, желая перескочить с щекотливой темы на что-то более нейтральное.

— Было бы неплохо, — помедлив, отозвалась Клюква и брезгливо затрясла лапой, когда та коснулась тонкого слоя выпавшего снега. — Но лучше уж нам побыстрее вернуться в лагерь, так что без острой необходимости тратить силы ни на что не будем. Устанем еще после охоты и от холода хвосты поотбрасываем.

Каменка была вынуждена согласиться с ней. К вечеру начинало холодать все сильнее, и ей совершенно не хотелось отморозить себе уши или хвост. Хотя, по правде говоря, это было маловероятно: эти Голые Деревья обещали быть крайне теплыми, о чем свидетельствовал ее собственный организм. Да и любая другая Сумрачная кошка могла подтвердить, что да, будет не холодно.

Но Каменке от такого тепла было, казалось, еще хуже: выбираться из Гнезда не хотелось совершенно, а находиться рядом с Сугробом, несмотря на все плюсы совместного времяпровождения, было сущим наказанием. И ничего бы этого не было, не всучь Вспышка Звезд ей эту противную Медолапку!

Будь прокляты тупые кошачьи инстинкты. И как только остальные кошки в племени держат себя в лапах?

Видимо, со временем привыкаешь.

Надо сказать, остальным патрульным погода решительно не нравилась: Сугроб, стоило им выйти за пределы Гнезда, с оторопелым мявом зажмурился от ветра и распушил белоснежный мех; Клюква раздраженно хлестнула себя хвостом и прижала уши к голове. Медолапка… Каменка растерянно обернулась назад: ее ученица застыла на пороге, с какой-то рассеянной обреченностью вглядываясь в сосняк. Усы ее дрожали на ветру, а сама она приоткрыла пасть, как-то очень уж тяжело дыша.

Каменка, хотевшая было поначалу возмутиться медлительностью ученицы, несколько растерялась.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — подойдя к Медолапке, пресно поинтересовалась она и быстро коснулась ее уха носом — оно показалось ей подозрительно теплым. Золотистая кошка в ответ зябко поежилась и тряхнула головой, подняв мутные зеленые глаза на наставницу. Взгляд ее, однако, секундой спустя стал более осмысленным.

— Нормально, — помедлив, ответила она.

Каменка моргнула, беспокойство невольно всколыхнулось у нее в груди.

— Если тебе плохо, то можешь остаться в лагере; мы возьмем с собой кого-нибудь другого, — тревожно уперлась Каменка, критично изучая собственную ученицу цепким взглядом.

— Пустяки, — отмахнулась Медолапка, голос ее стал резче; кошка чуть потянулась. — Я хочу размяться, — и, игнорируя внимательные глаза наставницы, бросилась из Гнезда. — Ну и холодрыга!

Каменка, подозрительно проследив за ней, вздохнула. После драки с Рубинкой и дальнейшей ссоры Медолапка на наставницу, по всей видимости, обиделась. Даже сбежала от нее… Ох, как Каменка злилась.

Но было бы откровенной ложью сказать, что она не была расстроена случившимся. Все же наладить контакт с ученицей она хотела, но честно не знала, как. Да и была в этом одна большая загвоздка:

Медолапка… бесила ее.

На самом деле, ее в определенной степени раздражали почти все, но Медолапка — вчерашний котенок — невольно давила на больную точку Каменки. Было обидно даже думать о том, что ей всучили ученицу, не удосужившись посоветоваться и спросить ее собственного мнения. Гремучнику хватило только заикнуться Вспышке Звезд о том, что его приемной дочери было бы неплохо научиться ответственности, и буквально сразу же Каменке в оруженосцы досталась Медолапка! Кошка, избалованная вниманием собственного отца, упертая и неуправляемая. Каменка элементарно не желала иметь с ней никакого дела и с куда большим энтузиазмом занялась бы созданием собственной семьи. Но кто ее спрашивал?

Откажешься от оруженосца посреди обучения — не оберешься потом косых взглядов и неодобрительных шепотков.

Будешь вести себя с ним слишком сурово — тебя принудительно отстранят от образовательного процесса, как неподходящего и ненадежного наставника.

И не остается почти ничего, кроме как огрызаться на нерадивую ученицу, тщетно пытаться найти с ней общий язык и плеваться в сторону гиперопекающего свою дочь Подсолнуха, ловя на себе недоумевающие взгляды соплеменников.

Великое Звездное племя, была бы умной — обзавелась бы котятами еще в начале Листопада и не мучилась бы сейчас с этой невыносимой Медолапкой. Которая сейчас, правда, была чуть менее несговорчивой, чем обычно. Обернувшись еще раз и оценив походку своей подопечной, плетущейся позади патруля, Каменка отметила, что та отличалась непривычной заторможенностью и вялостью. Сама Медолапка же, кажется, и вовсе не следила за дорогой, рассеянно смотря себе под лапы. Сверни патрульные куда-нибудь в сторону, она бы и не заметила.

Однозначно нездорова.

Либо же все еще подавлена недавней дракой. Сомнительно, но тоже вариант.

Каменка неуверенно изогнула хвост: стоит ли сообщать Клюкве о своих подозрениях, пока они еще не очень далеко отошли от Гнезда Двуногих? Или лучше подождать возвращения во временный лагерь и доложить о состоянии Медолапки Дождецвету? Все-таки она сама далеко не целитель, и ее суждения носили слишком уж субъективный характер, чтобы полагаться на них в полной мере. Значит, тревогу бить еще рано.

Даже в самом плохом случае они с Медолапкой смогут остановиться и вернуться в лагерь, а пока она просто за ней понаблюдает…

— Муху проглотишь, — мурлыкнул голос справа.

Каменка не успела отреагировать, как Сугроб, до этого спокойно шедший у нее под боком, с ехидством прильнул к ней и ощутимо боднул в плечо; воительница, погруженная в свои мысли, пошатнулась. Сконфуженная, она быстро переступила с лапы на лапу, пытаясь восстановить равновесие, распушила пестрый мех и смущенно уставилась на хитро улыбающегося партнера.

— Вы с Медолапкой всю дорогу носами клюете, — мрякнул он, весело пошевелив длиннющими усами. — Небось всю ночь без задних лап продрыхли! А я вот охотился, и ничего.

— Как бы мы жили без таких великих охотников, — весело поддела Клюква, повернув голову через плечо и наградив Сугроба ироничным взглядом. Сугроб в ответ показал ей язык и замуркал. Клюква вдруг приостановилась и с беспокойством посмотрела за Каменку. — Медолапка, еще даже снега нет, шевели лапками! И под ноги смотри, а то провалишься еще в лисью нору какую-нибудь.

Каменка обернулась: Медолапка, видимо совсем их не слушавшая, чуть подотстала от остального патруля. Она уже хотела было отправить ее назад в лагерь, но ученица, услышав оклик, тут же встрепенулась и с какой-то неестественной прыткостью обогнала Каменку с Сугробом. Каменка напряженно проследила за ней, но все же смолчала, пообещав себе насильно запихнуть Медолапку к Дождецвету как только они вернутся обратно.

— Как думаете, почему Вёх к Озеру не пошел? — внезапно протянул Сугроб, Каменка с легкой растерянностью посмотрела на него, пытаясь понять, о чем он вообще толкует. На мгновение у нее из головы полностью вылетело, кто такой этот ваш Вёх; лишь пару ударов сердца спустя до нее дошло, о чем речь.

— Ты что, улитка? — хмыкнула она. Ну правда, в чем смысл обсуждать то, что случилось несколько дней назад? Будто других дел нет. — Может заболел кто, может еще что, — отозвалась Каменка без малейшей толики любопытства. Целительские мутки ее совсем не интересовали. Как и возня с травами в принципе.

— Щас бы Веху подтирать кому сопли, — фыркнула Клюква и ухмыльнулась. — Он бы скорее Липку в лагере кинул, а сам удрал — сорока ж та еще! Не-е, там что-то серьезное у них, я вам говорю. Или помер кто, или еще что похуже.

— Ну и пускай, нам-то что? — недовольно пробурчала Каменка, то и дело поглядывая на Медолапку. — Остался и остался, пусть хоть топится — не наш же целитель. Меня больше волнует, что нам пришлось эту козявку Речную кормить.

Вновь поглядев на молчавшую Медолапку, Каменка вдруг подумала, что было бы неплохо разговорить и ее.

— А Аконитушка тебе ничего тогда не говорила? — поинтересовалась она, и Медолапке понадобились несколько долгих секунд, чтобы понять, что обращаются к ней.

— Нет, — сухо откликнулась ученица, но Каменка к собственному удивлению порадовалась: следит все же за разговором!

— Ой да будто станут целители языками трепать с простыми смертными, — саркастично прокомментировала Клюква. — Из них ни зубами, ни когтями слова не вытянешь, если что-то касается их секретов.

— Согласен! — закивал Сугроб, прижавшись к боку Каменки поближе. Она моргнула и заставила себя не смотреть на Медолапку больше.

Пожалуй, стоило просто поскорее дойти до Небесных и вернуться назад.

* * *

Небесное племя обладало самым странным запахом из всех. Его территория располагалась в смешанном лесу, и оттого мех тамошних воителей пах хвоей и палой листвой, сыростью и ягодами.

Но Каменка могла поклясться, что сейчас эти ублюдки провоняли наглостью.

Иначе как объяснить, что все Сумрачные земли в пределах границы пропахли ими насквозь? Рычание клокотало у Каменки в горле, пока она в бессильной злобе хлестала себя хвостом и мерила шагами скромную полянку, на которой расположился их патруль. Запах был старым — еще вчерашним, метки не обновлялись, а солнце стремительно бежало к зениту, так что было несложно предположить, что их бесчестные соседушки скоро явятся сюда тоже.

О, Каменка с радостью выцарапает им глаза.

— Кошка и кот, — констатировал Сугроб, тщательно обнюхивая ближайший куст с уже облетевшими листьями, и погрустнел. — Не знаю, кто это.

— Я тоже, — протянула Клюква, с открытой пастью пробуя воздух, а потом раздраженно фыркнула. — Они что, не дожрали что-то? Аргх, отлично.

Каменка растерянно на нее уставилась и повела носом. Странный сладковатый запах висел в воздухе — он был совсем-совсем слабый, едва различимый. Если бы Клюква не сказала о нем, то Каменка ни за что не обратил бы на него внимание.

Неужто правда падаль оставили?

Вот твари.

— И что делать будем?.. — поинтересовался Сугроб, хвост его неуверенно подрагивал. — Ну, когда они сюда придут?..

— По морде им дадим, — хмуро отозвалась Каменка.

— Никакого мордобоя! — предупредительно шикнула Клюква, расправляя плечи. — Вот вообще. Вот никак. Завывать будете наедине, зубы распускать — тоже, — она смерила Каменку ехидным взглядом, и та вспыхнула от смущения. — А пока посидим, подождем их патруля, а потом уже спокойно все уладим. Готова поспорить на свой хвост, что там не все коты спят и видят, как бы законы нарушать.

— Мой способ все равно действеннее, — мрачно сплюнула Каменка и демонстративно потерлась щекой о ближайший ствол дерева, чтобы оставить на нем свой запах. — Толку-то беседовать? Я уверена, что они сейчас придут, жалобно похлопают глазками и скажут, что просто не заметили границы во время охоты. Идиоты.

— Я бы с радостью повыдергивала им усы и сама, — проворчала Клюква. — Но Вспышка Звезд нас за это по головке не погладит. Все-таки у нас есть куда более важные дела, чем разборки с тупыми соседями, так что стой лучше в сторонке и помалкивай. Вас это тоже касается, — она выразительно посмотрела на Сугроба и Медолапку. — Я сама с ними разберусь и, клянусь Звездным племенем, я оборву уши любому, кто решит проявить свое красноречие в разговоре с Небесными. Уяснили?

— Без проблем! — торопливо мрякнул Сугроб, Медолапка лишь неопределенно кивнула головой.

— Разумеется. Но если будут сами нарываться — я молчать не буду, — оскалилась Каменка. Клюква лишь закатила глаза.

— Кто там охотиться хотел? Вот он ваш шанс! Не простаивать же нам тут просто так. Наших соседушек я пока не чувствую, так что ждать нам придется ого-го, — помолчав, мурлыкнула она и обернулась к патрульным. — Что застыли? А ну брысь охотиться!

Каменка быстро оглянулась на Сугроба с Медолапкой. Белый кот сразу же, как только услышал команду, кивнул и ринулся вглубь Сумрачной территории, а Медолапка… Выглядела так, словно вообще не понимала, где находится и что ей делать. И что она наловит в таком состоянии?

— Клюква, — негромко окликнула кошку Каменка, чуть неуверенно изогнув кончик хвоста. Дождавшись ответного «М-м?», она еще раз покосилась на ученицу и пояснила: — Думаю, кому-то нужно остаться здесь и оповестить остальных, когда сюда подойдут Небесные. Охота слишком отвлекает от выслеживания запахов других котов.

Клюква на мгновение замерла, обдумывая предложение, и тихо хмыкнула.

— Хорошая идея, — заключила она. — Медолапка?

— Мне больше по душе охота, да, — подтвердила Каменка. — Ты ведь не против, Медолапка? — она выразительно посмотрела на золотистую кошку. Та едва заметно улыбнулась ей и благодарно кивнула, отчего Каменка неловко фыркнула и тут же отвела взгляд. — Отлично, тогда я пойду дальше по границе и посмотрю, как там обстоят дела с дичью. Надеюсь, в процессе я не пересекусь с нашими дражайшими нарушителями.

— И надерут они тебе коллективно хвост, — елейно мурлыкнула Клюква, весело прижмуриваясь. — Ввяжешься куда не надо — оторву хвост, поняла?

Каменка что-то пробурчала в ответ и, напоследок скептически оглядев Медолапку, юркнула в ближайшие кусты. Дичью не пахло от слова совсем, от снега неприятно рябило перед глазами, и Каменка тяжело вздохнула, пытаясь унюхать хоть что-нибудь. Даже если здесь и был кто-то, воительнице, к несчастью, было совершенно не до несчастных зверьков: все ее мысли, хотела она того или нет, полностью занимала Медолапка.

Как бы она ни старалась не думать о ней и сосредоточиться на охоте, в голове все равно всплывал образ Медолапки, и хаотичный вихрь мыслей о ней сбивал с толку. Когда она успела заболеть? Совсем недавно все было нормально! Все Сумрачные полностью целы и здоровы, никто ни на что давным-давно не жаловался, если только…

Каменка застыла. Ярость птицей забилась в груди, обратившись глухим утробным рыком.

Подсолнух! Пес бы его побрал, неужто это он заразил Медолапку? Она ж бегала к нему на протяжении всей болезни!

Аргх, тупоголовый кусок дерьма, как можно быть таким наивным и самонадеянным?! Да он не то что не пытался хоть немного отгородиться от дочери, чтобы она, не дай Звездное племя, не подцепила какую-нибудь заразу — нет, он с ней облизывался. Если теперь из-за него Медолапка сляжет, то Каменка не постесняется повыдергивать ему все усы из его тупой рыжей морды — благо уже давно хотела это сделать.

Идиот!

Впрочем, Медолапку было бы неплохо отчитать тоже, — подумалось Каменке. Но не сейчас. Потом. Когда-нибудь позже, когда она сможет обрабатывать информацию хоть немного, а не просто непонимающе шлепать глазенками.

Раздосадованно царапнув по замерзающей земле когтями, Каменка остановилась и глубоко вздохнула. Охота в данный момент представляла куда большую важность, чем тупость одной мышеголовой ученицы. Однозначно стоило заострить внимание на необходимом для племени деле, а не печься за Медолапку так, будто она была малым котенком.

Впрочем, по уровню развития ушла она явно недалеко.

Рядом послышался шорох — Каменка встрепенулась, навострив уши в сторону звука, и мигом прижалась к земле. Чувствительное зрение сразу идентифицировало движение под опавшими листьями, и кошка, точно определив месторасположение жертвы, медленно двинулась вперед, не сводя глаз с пожухлой листвы. Еще один звук. Каменка пригнулась ниже, прицеливаясь и прижимая уши к голове.

Что, если Небесные уже пришли, а Медолапка их даже не заметила?

Каменка отвлеклась всего на мгновение, но этого оказалось достаточно: кривой прыжок, тонкий писк убегающей тощей полевки, удар лапой по листьям — и добыча была такова. Грязно выругавшись себе под нос, Каменка брезгливо отряхнулась от прилипшей к шерсти грязи, и усевшись, недовольно распушилась.

Великое Звездное племя, ее определенно раздражала эта ученица.

Каменка раздраженно изогнула кончик хвоста и вздохнула. Скорей бы вернуться в лагерь и разобраться со всем этим. И пусть Подсолнух только попробует сунуть свой тупой нос к Медолапке — Каменка его отгрызет. И хвост ему отгрызет. И уши. И всю шерсть повыдирает. И…

Она навострила уши, услышав мяв Медолапки. Пришли!.. А Каменка даже ничего не успела поймать. Гадство.

Выругавшись, кошка двинулась в сторону границы, недовольно пыхтя себе под нос. Ей сейчас было совсем не до этих идиотов — и оттого Каменка злилась еще больше. Мало того, что Медолапка выглядела так, будто сейчас растечется в пушистую лужу, так еще и воительница была вынуждена признаться самой себе, что она за нее, оказывается, переживает. И Каменка даже не знала, что хуже. Привязываться к наглой раздражающей ученице в ее планы совершенно не входило, но, видимо, такова судьба всякого наставника.

Она почувствовала себя полной идиоткой, с досадой подумав, что ей стоило оставить Медолапку в лагере, а не идти у нее на поводу. Лучше ей от прогулочки по морозу явно не станет.

Выбравшись из голых кустов на полянку, Каменка критично огляделась и принюхалась: Небесные были рядом. Вскоре она увидела и самих обладателей запаха, неподалеку от которых, распушившись, замерла Медолапка. Заметив Каменку, она встрепенулась и дала знак хвостом подойти ближе. Косо взглянув на троих воинов Неба, Каменка коротко кивнула им и приблизилась к ученице, ненавязчиво загородив ее собой.

Неприятно-сладкий запах вдруг усилился. Но он все еще был слишком слабым, чтобы Каменка могла понять, что было его источником. Было так досадно понимать, что даже чуткое кошачье обоняние оказалось здесь бессильно.

Нет, не время разбираться с этим.

— День добрый, — протянула кошка, сощурилась и внимательно осмотрела соседей. Два молоденьких воина, которых Каменка мельком видела на Советах, и глашатая племени. Довольно худые, шерсть слегка растрепанная, будто собирались в патруль наспех. К запаху, увы, принюхаться не получилось — свою территорию они так и не пометили, а судить о состоянии их здоровья только по внешнему виду было невозможно. Досадно. — Извиняемся за долгое ожидание, — произнесла она тоном, ясно намекающим на то, что она ни капельки не жалеет. — Однако у нас возникли некоторые вопросы, которые хотелось бы разрешить с вами лично.

— Какой большой патруль, — скептически мявкнул серебристо-белый кот с бледными полосками. Каменка критически его оглядела: она была уверена, что точно пересекалась с ним несколько раз. Как его там звали? Мрак? Морока? Вот же пес, даже не знает, как к нему обратиться, чтобы одернуть!..

— Остальные сейчас подойдут, — подала голос Медолапка, плотно прижавшая усы к морде. Боится их, значит.

И немудрено, учитывая, что чужих котов ей не доводилось встречать даже на мирных Советах.

— А, ну да, это мы стоим и мерзнем, а Сумрачные тем временем спокойненько гуляют, — проворчал полосатый воин, задергав кончиком хвоста.

— Морок, помолчи, — шикнула на него глашатая — необычной раскраски серая с белым кошка по имени Поземка. «Так вот как его зовут!» — Без проблем, мы подождем ваших соплеменников и все обсудим. Не они ли там, кстати? — она слегка приоткрыла рот, чтобы уловить запах других котов, и кивнула самой себе, убеждаясь в догадках.

Краем глаза Каменка увидела мелькание темной пламенной шерсти, а следом за ней на свет вышла и сама Клюква. Она держалась непривычно статно, высоко подняв голову и плавно двигаясь по направлению к Небесному патрулю. В пасти она гордо зажала здоровенную белку, чем вызвала невольный укол зависти у Каменки. Умеет же красоваться, когда надо! Следом за ней из кустов выбрался Сугроб, таща за крыло небольшого клеста и держась поближе к Клюкве. Та приветственно мявкнула Поземке, широким шагом подойдя к границе и положив добычу на землю.

Поземка в ответ на жест приветствия лишь качнула головой, не сводя глаз с белки.

— Не лучшие времена, да? — фыркнула Клюква.

Глашатая тут же подняла глаза на Клюкву, быстро облизнув губы.

— Сложно игнорировать дичь перед самым носом, когда с утра маковой росинки во рту не было.

— Понимаю, — согласилась Клюква. — Я вон уже как луну официально вернулась к обязанностям, а до сих пор не могу привыкнуть, что нельзя отмазаться от патруля котятами. Ну, подремать там себе спокойненько с утречка пораньше и не морозить хвост на улице. Но кушать-то хочется, что поделать, — кошка одобрительно посмотрела на расслабившуюся Поземку. — А Небесное племя как нынче поживает?

— Нормально? Охота, патрули, разборки с нарушителями — как и у любого другого племени. Хотела бы сказать, что соскучилась, да с такими соплеменниками не соскучишься, — Поземка мягко посмотрела на сопровождающих ее воинов.

Клюква выпрямилась и уставилась на глашатаю куда более пристальным взором зеленоватых глаз.

— Тогда вы должны нас понять по части нарушений. Видишь ли, мы тут с утреца пришли к общей границе и опа — а здесь следы наших соседей! Благо, удалось все-таки с ними встретиться, — Поземка после этих мгновенно вздыбила короткую шерстку, усы ее настороженно прижались к щекам. — Но мы разберемся, что это за неожиданное проникновение на нашу территорию, верно?

— Я отсюда вообще никаких запахов не чувствую! — не дав ответить Поземке, тут же заголосил небольшой черно-белый котик, возмущенно распушаясь. — Откуда ж нам знать, кто это?

— Можете подойти поближе, — спокойно отозвалась Клюква, заставив Каменку вздыбить шерсть на загривке.

Небесных котов? Да на свои земли?!

Великие предки, Клюква вообще осознает, что она им позволяет?

Им достаточно всего лишь наследить на чужой территории, а потом заявить, что никаких старых запахов здесь и в помине не было!

— Я категорически против, — резко рыкнула Каменка. — Новые запахи Небесных котов напрочь перекроют вчерашние следы, и нам ничего не удастся доказать Вспышке Звезд при необходимости. И уверена, что не только я думаю о том же, — она кивнула на тревожно распушившуюся Медолапку, не сводящую просветлевшего взгляда с соседей. Зрачки ее были просто огромными. — Извиняюсь перед Небесными, но я не могу доверять нарушителям закона.

Слепой же смекнет, что они истощены, неужели сама Клюква не замечает этого? Дела в соседском племени идут нехорошо, в этом Каменка была уверена целиком и полностью, и никакие заверения их глашатой не могли разубедить ее в обратном.

Она с вызовом уставилась на Поземку. Та вперила в Каменку долгий немигающий взгляд в ответ на ее короткую речь.

И этот взгляд явно не предвещал ничего хорошего.

— Поземка, — нарочито тихо позвал Морок, — По-зем-ка, вы в гляделки сюда играть пришли? — Каменке пришлось разорвать зрительный контакт и посмотреть на кота. Он скривился. — Было бы здорово, если бы вместо траты нашего времени вы сначала договорились друг с другом.

— Разумеет—… — но Клюква не успела сказать ни слова.

Вместо этого Каменка одним широким шагом подступила к границе и, оскалившись, зарычала на Морока.

Да как ему наглости хватает?!

— А знаешь, что было бы действительно здорово? Если бы такие бессовестные воры, как вы, не лезли бы своими грязными лапами на нашу территорию, — пророкотала она, хлеща себя хвостом. — Вы забрались к нам в лес! Охотились на нашу дичь! И теперь стоите здесь и еще смеете возмущаться! С какой стати нам доверять вам, если вместо извинений вы осмеливаетесь нас упрекать?!

— А мы не собираемся разинув рты верить всему вашему бреду! — рявкнул двухцветный воин, решительной поддержкой вставая рядом с товарищем. — У нас и без того проблем хватает, чтобы плести с вами интриги!

— О-о, на возмущения время у вас что-то есть.

— Заткнулась бы лучше и слушала Клюкву.

— Не я начала это!..

— А кто сейчас распинался, что мы не заслуживаем доверия?

— Я доложу о вашем поведении и Квазару, и Вспышке Звезд, — громким рыком оборвала конфликт рассвирепевшая Поземка — от ее благодушного настроя не осталось и следа. — Связаться с ней не проблема, — она обратила горящий зеленый взгляд на Каменку, у которой от ярости все буквально клокотало в груди. Однако под давлением тяжелого взора глашатаи она отступила на пару усиков назад, прижав пушистые уши к голове и отвернувшись от Поземки. — Замечательно. Отблеск, живо пригладил шерсть и отошел от границы подальше, — Поземка угрожающе посмотрела на младшего соплеменника. — Морок, тебя это тоже касается.

— Без проблем, — пренебрежительно фыркнув, светлый воин одним плавным движением перетек за спину Поземки, невозмутимо смотря на Каменку.

У той аж когти зачесались как следует прочесать его наглую спокойную морду.

Заслужил!..

— Не заморачивайся так, — как ни в чем не бывало, вступила в беседу Клюква, выглядевшая максимально расслабленной. Подозрительно расслабленной. — Разбирайся лучше со своими идиотами, а наших я и сама со Вспышкой Звезд могу обсудить. И пригладь шерстку: я не собираюсь строить из себя обиженку и бежать жаловаться на плохих-злых Небесных котов.

— Нервов уже никаких не хватает, — с заметным облегчением отозвалась Поземка. — Так твое предложение в силе?

— Ясен пень, — фыркнула Клюква и зыркнула на Каменку страшными глазами; та пасть, на удивление, все же захлопнула и недовольно посунулась поближе к Медолапке, злобно шлепая пушистым хвостом по стылой земле. — Проходите-располагайтесь, чувствуйте себя как дома, как говориц-ца. Только дичь не трогайте.

— Благодарю, — негромко хмыкнула Поземка, осторожно переходя границу и приоткрыв рот. — Не подскажешь, где именно вы учуяли запахи?

— Я покажу! — торопливо мрякнул до этого молчащий как рыба в воде Сугроб. Каменка невольно закатила глаза. Великое Звездное племя, когда ж ее избранник станет хоть чуточку смелее и решительнее! — Вот, у этой елочки особенно хорошо чувствуется…

За дальнейшим развитием событий Каменка не следила, больше стараясь избегать пристального, уничижающего взгляда Клюквы. Она искренне не знала, как отреагирует кошка на небольшой конфликт на границе: все-таки в откровенной ярости она не заставала Клюкву никогда. Единственный раз, по словам соплеменников, когда она была действительно взбешена — это во время ухода Инея, который Каменке повезло не застать. Однако точно так же получить по морде, как и незадачливый дружок Клюквы, Каменка однозначно не хотела… Ну, может, она будет не в таком уж и гневе? Каменка, немного подумав, украдкой поглядела на рыжую воительницу. Та выразительно оскалила зубы. Каменка тут же отвернулась и тихонько ругнулась про себя.

Она никогда никого не боялась, даже Гремучника и Морозницу, с которыми никто в чужих племенах не хотел иметь дела. К ним она привыкла, они были ее семьей, их запах, поведение, речь были для нее обыденным делом.

Но Клюква была… другой. Она приходилась недалеким потомком Морознице и, пожалуй, среди всех Сумрачных была больше всего похожа на нее и Гремучника: крупные размеры, нетипичные телосложение и структура меха. Она была куда сильнее Каменки и обладала мощным, резким запахом, нехарактерным для обычных кошек.

И оттого Каменке не хотелось связываться с этой странной самоуверенной кошкой. Почему-то она совсем не сомневалась, что Клюква, несмотря на свое внешнее спокойствие, была крайне непредсказуемой и опасной.

Да уж, слова про «оборву уши», пожалуй, были не просто угрозой.

Поэтому Каменка, дабы отвлечься от мыслей о неминуемом возмездии, все-таки прислушалась к соседской глашатой.

— Вынуждена признать, что да, это были наши соплеменники, — довольно осклабившись, Каменка повернулась в сторону разом поникшей Поземки. Признали все-таки свою неправоту, гадюки! — Извиняюсь за это, серьезно. Я обязательно поговорю с ними и прослежу, чтобы больше такого не повторялось, — она почтительно склонила голову перед Клюквой. Та отмахнулась.

— Вот и отлично, раз знаешь их. Потрепи их шкурки за нас и передай, что это от Сумрачных, — заключила она, внимательно проследив за тем, как Поземка возвращается на свои земли. — И да, не изводи там себе нервишки насчет конфликта, мы не в обиде. А то знаю я вас, глашатаев, — мурлыкнула Клюква, поглядывая на Поземку из-под полуприкрытых век. — Переживите там сезон Голых Деревьев.

— Э… Спасибо, наверное? — Поземка чуть растерянно оглянулась на Клюкву. Рыжая кошка ободряюще кивнула ей, и Поземка, расслабившись окончательно, отвернулась и, глубоко вздохнув, кивнула своим воинам. — Ну что, мышеголовушки мои, пойдемте дальше?

К удивлению Каменки, те даже не стали протестовать — лишь выразительно переглянулись друг с другом и, быстро пометив территорию, невозмутимо ушли следом за Поземкой. Так, словно знали, что им все равно ничего за поведение на границе не грозит.

— Думаете, им реально влетит? — шепотом осведомилась Медолапка, как только Небесные скрылись из зоны слышимости. Каменка удивленно покосилась на нее. Да неужто очнулась? — Ну, типа, посмотрите, как они спокойненько ушли, Поземка им ни слова даже не сказала.

— Ух ты, кто живой, — с наигранным восхищением прицокнула языком Клюква. — Это точно не ты сейчас тихой мышкой жалась к Каменке и огромными глазищами таращилась на эту троицу?

— Я их в первый раз вижу!..

— Ничего страшного, скоро привыкнешь, — мурлыкнула Клюква. — Они только сначала стремные, а потом потихоньку осознаешь, что они точно такие же идиоты, как и половина окружающих тебя котов. Да, Каменка?

Каменка решила промолчать, дабы не нарываться на еще больший выговор. Но тут, как назло, она наткнулась на слабо-торжествующий взгляд Медолапки, так и говоривший «Вот почувствуй-ка себя в моей шкуре!».

Как там говорят? Какой наставник, такой и ученик?

Таки в этом есть своя доля правды.

— Вот знаешь, давно хотела поговорить с тобой. Ты вообще умеешь головой пользоваться или она тебе только для красоты нужна?.. — начала Клюква, поднимаясь и уходя вглубь леса племени Теней, утаскивая с собой заодно и остальных патрульных. — Какого ж Сумрачного Леса тебе не молчалось во время разговора?

— Они слишком тупые, чтобы нормально с ними разговаривать, — недовольно пробурчала Каменка. — Я не могу общаться с ними дольше пары секунд из-за их вечных ухмылочек. Так они еще и считают, что имеют право что-то предъявлять нам!

— А ты тут самая умная и рассудительная, да?

— Я разве сказала что-то о своих умственных способностях?

— Но подразумевала же это.

— Да не спорю я, что сглупила, — сдавшись, чуть пристыженно пробормотала Каменка, стараясь не смотреть на семенившую рядом Медолапку. Неудобнее всего было перед собственной ученицей, которую она отчитывала точно так же пару дней назад! Великое небо, как ей теперь общаться с ней? — Но и тебе стоило поделиться своими планами с нами.

— Это что, было похоже на запланированное предложение? — поинтересовалась Клюква. — К тому же, наша Поземка — милейшая кошка, вдобавок безумно ответственная и честная. Я готова была поспорить на свой хвост, что она не вздумает выворачивать ситуацию в свою сторону, потому и пригласила их к нам. И, как видишь, я оказалась целиком и полностью права. А ты только идиоткой себя выставила, честное слово.

— Ну вообще-то им и самим не стоило разводить конфликт, — вступился за Каменку Сугроб, вклиниваясь между своей подругой и Клюквой. Прежде чем последняя сумела бы найти аргумент в свою пользу, воин припечатал: — Давайте лучше о другом, хорошо? Вы заметили, что они выглядели довольно э… Истощенными? В смысле, обычно они куда более бодренькие.

— Ну разумеется. Небось на сытые желудки они б даже носу на нашу территорию не сунули, — Клюква без проблем сменила тему. — Впрочем, а кому в Голые Деревья хорошо живется? Подожди чуток, вот щас-то снежочек весь лес покроет, и тоже будем хвосты грызть от голода.

— Мне все равно это не нравится, — упрямо вставила Каменка. — Голодные коты — опасные и непредсказуемые коты.

— Тебе все сейчас в Небесных не нравится, умолкни, — хмыкнула Клюква. — Лучше скажи спасибо, что я не стану докладывать о твоем поведении Вспышке, и займись Медолапкой, — она кивнула в сторону едва волочащей лапы ученицы. — А то она, кажется, сейчас откинется еще до снегопадов.

Каменка тут же повернула голову в сторону Медолапки. И правда, шла она так, будто даже не видела перед собой никаких предметов, а просто слепо следовала за старшими. Только что ж оживилась после встречи с вражеским патрулем, с момента которой прошло от силы десять минут! Помедлив, Каменка чуть сбавила темп, вперив в ученицу испытующий взор, но та, кажется, не заметила и этого.

А еще подозрительный сладковато-гнилостный запах так и не исчез, чем вызывал у Каменки еще большее раздражение.

— Может, скажешь мне, пожалуйста, зачем ты напросилась к нам в патруль, если даже на лапах едва стоишь? — с нарастающей злостью поинтересовалась она, подходя к Медолапке ближе. — Расстрою тебя, конечно, но сейчас толку от твоих самоотверженных порывов нет.

— Я не напрашивалась, меня Клюква позвала. Сказала, что ты тоже пойдешь, — с неохотой огрызнулась Медолапка. — Просто приболела чуток, может.

— Что, не прошли даром прогулочки к Подсолнуху? — резко спросила Каменка. Ответом ей послужило угрюмое молчание, и кошка вполне этим удовлетворилась. — Вот как только вернемся в лагерь, ты сразу пойдешь к Дождецвету, а потом отлежишься несколько дней у него. Поняла меня?

— Как скажешь, — вяло мявкнула Медолапка. — Ну, мне просто и самой как-то уже нехорошо.

— Тебе было нехорошо еще с самого утра, — недовольно поправила ее Каменка. — В следующий раз сразу обращайся к Дождецвету или Аконитушке, а не жди того момента, когда уже с лап валиться будешь, — добавила она. И опять, к удивлению Каменки, Медолапка даже не попыталась возразить ей в привычной манере. От нехорошего предчувствия мех на загривке невольно поднялся вверх.

Что, если это уже вовсе не легкая простуда, а Зеленый Кашель в начальной стадии?

Каменка не была целителем, чтобы точно определить заболевание, однако-о… Немного помолчав, она все-таки приблизилась к Медолапке и критически обнюхала ее.

… И буквально в следующую секунду у нее самой от ужаса отнялись лапы.

Все встало на свои места.

Гнилью все это время несло от Медолапки.

Примечание к части

Фактек на главу:

По меткам, с помощью которых коты отмечают территорию, их сородичи могут чуть ли не досье на них собрать. Другие котики, понюхав помеченные предметы, могут узнать состояние здоровья законного собственника, а также его возраст и сексуальный статус. А это уже для животных дохрена.

Помимо этого у котиков есть очень разные способы помечения территории. Можно и помочиться на предмет, и потереться об него щекой (специальные железы расположены в уголках губ и на подбородке), либо же просто ободрать его когтями. И все это в совокупности дает огромный пласт информации о пометившем.

А теперь представьте, как среагировали другие племена, когда территорию начал метить огроменный Гремучник, отметины-царапины которого располагаются на нехилой такой высоте от земли...

В главе содержатся подробные описания болезней и смертей с учетом некоторых нелицеприятных и отталкивающих моментов. Тем, кто любит котиков и болезненно воспринимает их мучения, читать с осторожностью.

* * *

Tape my eyes open to force reality (Oh no, no)

Why can’t you just let me eat my weight in glee?

I live inside my own world of make-believe

Kids screaming in their cradles, profanities

Some days I feel skinnier than all the other days

Sometimes I can't tell if my body belongs to me

Sub Urban — Cradles

Выпуклые черные глаза напротив создавали удивительное сходство с ягодами белладонны — столь же темные, округлые, с неестественным мертвым блеском.

Будут ли у нее такие же?

Будет ли она так же, подобно этой задушенной белке, гнить на этой стылой земле? О, от нее не останется ни кусочка, она разрушится полностью, сгорит до основания — и из хорошенького, лицемерно украшенного цветочками тельца обратится в полусгнивший труп, пожираемый могильными червями.

У нее уже не было надежды на спасение — она сама выпустила ее из когтей. И теперь вынуждена дорого расплачиваться за свою глупость.

Запах гнили уже не чувствовался — приелся. Осел на языке, с воздухом забился в пыльные ослабевшие легкие, впитался в свалявшуюся рыжеватую шерсть. Но она прекрасно знала, что все слышали эту мерзотно-сладостную резкую вонь. Прекрасно слышали, но молчали. Была ли она благодарна за это? Навряд ли. Гниющим живьем не до благодарностей.

Потеряв счет времени, она уже не знала, сколько дней прошло с того момента, как она попала сюда. Она даже не была уверена, где конкретно находилась — силуэты окружающих смазались и поплыли, не осталось никакого понятия о времени суток. Она слышала голоса — взволнованные, напуганные, но уже спустя несколько минут с трудом могла вспомнить говорящих. Едва ли она могла удержать цельную мысль в голове дольше пары мгновений.

Раны жгло нестерпимо — воспалились настолько, что сочились едкой мерзкой жидкостью, заливающей всю морду. Она попадала всюду — струилась вниз по посеревшему скомканному меху в нос, заливалась в пасть, попадала в глаза… Или так ей казалось. Ее будто окунули в воду, и она не могла всплыть. Вылизываться не было ни силы, ни желания. Очень скоро кроме боли ничего не осталось.

Она ударила собственного отца — наотмашь зарядила ему по морде — в ярости забившись в угол, когда тот заботливо попытался вылизать ее. Она ничего не почувствовала, кроме острой боли в ране, не слышала никаких слов — только визг. Кажется, свой собственный.

К ней приходила даже Каменка — та Каменка, которая терпеть не могла свою ученицу и сопровождала каждое ее действие едкими комментариями, — приносила Медолапке дичь, которая так и оставалась нетронутой до следующего ее прихода, лежала рядом и тихо нашептывала что-то на ухо. Кажется, успокаивала, но напрягать силы, чтобы вслушиваться в слова, не хотелось. Медолапка никак не реагировала, когда Каменка уходила. Ее сердце болезненно сжималось лишь тогда, когда ее раз за разом навещал Подсолнух. Она шкурой чувствовала, каким напряженным было каждое его движение, улавливала, каким отчаянно-тяжелым было его дыхание, когда он, утыкаясь в шерсть ученицы, неподвижно лежал вплотную к ней и молчал, согревая своим теплом.

И это отдавалось в ее разуме едва ли не большей болью, чем горящие безжалостным пламенем царапины.

В поле зрения то и дело мелькал темно-рыжий мех Рубинки; в воздухе витал ее островато-пряный аромат, пропитанный кисловатой горечью. Неотрывно находилась рядом Аконитушка, она не подходила близко, но ее звучный низковатый голос, пронизанный нотками боли, слышался в тихих разговорах с Дождецветом.

Сам Дождецвет ощущался же круглосуточно и давил на все чувства разом неподъемной тяжестью.

Когда Медолапку, уже едва передвигающуюся, силком затянули к целителю и коротко прояснили ситуацию, Дождецвет не обозначил конкретного времени. Он лишь грязно выругался в ответ на попытки Каменки пояснить, как получилось так, что Медолапка, не сражаясь с соседями, подхватила инфекцию, и отрезал, что за голову нужно было браться еще четыре дня назад.

Четыре дня назад ее заботили какие-то незначительные мелочи, вроде склок с Каменкой и обследования новой территории. Ничто не предвещало проблем. Как и в любых страшнейших ситуациях, беда настигла резко и внезапно, подобно охотнику, делавшему последний прыжок перед тем, как прикончить дичь.

Четыре дня назад все было замечательно.

Сейчас же все горело.

* * *

Хриплый вдох.

Спертый воздух тупой болью отзывается в иссохших легких, и Медолапка с глухим стоном утыкается носом себе в хвост. Хочется спать. Провалиться как можно глубже в черную пучину, захлебнуться в отраве из выгоревших воспоминаний и мутнеющей реальности.

Что из этого — настоящее?

Что из этого — плод ее умирающего разума?

Последние осенние цветки забирает мороз — она же сгорит, будучи заточенной в собственном теле.

Какая жалость.

Горячий язык проходит за ухом, Медолапка едва заметно ежится. Ее обжигает. Неприятно.

— Тебе нужно поесть, — шепчет Каменка — ее голос, как глоток свежего воздуха, расползается в душном мраке. Медолапка отчаянно цепляется за него, делает усилие, с трудом приоткрывает глаза. Голова отчетливо гудит, шевелиться не хочется, но она заставляет себя хотя бы посмотреть на белку.

Та отвечает ей неотрывным взором мертвенно-черных глаз.

— Не хочу переводить дичь.

«Мерзость».

Ее мутит, но такое мелкое неудобство теряется на фоне безграничной боли, притупившей все органы чувств.

— Без еды ты не протянешь и пары дней, — необычно мягко, но вместе с тем и с непоколебимой уверенностью отвечает Каменка.

Надо ли ей это?

Медолапка прикрывает глаза опять, и изображение исчезает, принося с собой иррациональное спокойствие, граничащее с мертвой апатией. На языке треплется готовое возражение, но мышцы не слушаются, и сознание медленно неумолимо ускользает из-под контроля. Четкие предложения не формируются даже в виде мыслей, и при каждой попытке в голове затухающим пламенем вспыхивает несвязанная мешанина слов и образов. Пробует открыть глаза и посмотреть на наставницу — перед глазами все еще стоит темнота. Грудь и все тело сжимает тисками глухой боли, и Медолапка, не помня себя, проваливается во мрак полностью.

* * *

У Медолапки не было матери.

Она никогда ее не знала — та умерла во время родов. Медолапка не была уверена — ей не хватало смелости спросить, она страшилась увидеть ту едкую горечь в зеленых глазах отца — но, говорят, она мучилась.

Говорят, она потеряла рассудок на смертном одре. Она не погибла сразу, как любят пугать молодых рожениц, — нет, она умирала медленно, слабея на глазах. Скулила от боли, до последнего пыталась бороться.

Сгнила заживо.

Сгорела — а вместе с ней и остальные нерожденные котята.

Никто не смог ей помочь. Никто не смог спасти.

И та же участь ждала Медолапку.

У нее остался лишь отец.

Он цеплялся лишь за единственную дочь — последнее, что осталось у него с того страшного дня.

Последнее, что напоминало о прежней счастливой жизни.

И что останется от Подсолнуха, когда он потеряет Медолапку?

* * *

Медолапка помнила зелень отцовских глаз, подернутых мраком, когда он в тайне ото всех приходил на могилу своей подруги. Он скрывался в лесной мгле посреди ночи — даже в морозы, в дождь, непогоду, когда подушечки лап стираются в кровь, немеют. Не хотел, чтобы его видели; не хотел, чтобы хоть кто-либо пытался влезть к нему в душу. Все знали об этом, Медолапка — тоже — но молчали.

Медолапка помнила запах отцовской шерсти — густой, песочно-рыжей как озерный берег, пахнущей еловыми шишками и ягодами. Будучи маленькой, она любила лежать, прижавшись к его мохнатому боку неподалеку от туго сплетенного ежевичного куста: в детскую котов почти никогда не пускали. Но это им нисколечко не мешало наслаждаться теплой летней ночью, сладковато-кислыми травянистыми ароматами и монотонным стрекотом сверчков.

А еще Медолапка помнила, как Подсолнух брал ее с собой на охоту, учил ловить мышей и воробьев, отличать клюкву от тиса, а белладонну — от можжевельника. Как рассказывал о племенах и о мире вокруг, показывал ей красивых бабочек и огромных медлительных жаб, а по вечерам жевал с ней хрустящих прыгучих жуков.

Ничего этого уже не будет.

* * *

— Что ты здесь делаешь?

Голос знакомый, тихий, и Медолапке даже не нужно открывать глаза, чтобы узнать его обладателя. О, лучше бы он не приходил. Лучше бы не видел ее такой. Она гуще зарывается в слипшийся от гноя мех на хвосте, молчит, напряженно вслушиваясь.

— Я принесла поесть, — ответ спокойный, ровный, но Медолапка ощущает, как Каменка под ее боком заметно напрягается.

— А то что, совесть загрызла? — голос Подсолнуха слышится ближе, в нем отчетливо звенят нотки сдержанной ярости. — Уже не так плевать на собственную ученицу? Или не можешь просто стоять в сторонке и смотреть на собственных лап дело? Тебя вообще здесь быть не должно, — шипит он, и Медолапка может поклясться, что практически может слышать мысли отца. «Это ты виновата во всем!» — так и кричит каждая его фраза, каждое действие, обращенное к Каменке. — Убирайся.

— При всем уважении, я не собираюсь подчиняться приказам обычного воителя, — холодно отзывается Каменка. Медолапка может почувствовать, как ее тело сотрясает мелкая дрожь. — Ты не в себе.

— Я сам решу, что для моей дочери лучше, — угрожающе рокочет Подсолнух. — Ты никто для нее. Ты даже не пыталась! Да ты просто ненавидела Медолапку — только и делала, что цеплялась к ней! Зато сейчас приходишь и лижешься, будто тебе не плевать, что она умирает!

— Я не ненавидела ее! — вскрикивает Каменка. Становится холоднее, и Медолапка понимает, что наставница вскочила с подстилки. — Никого не волновало, хочу ли я оруженосца. С какой стати мне было радоваться?

— Ты в любой момент могла отказаться от нее, — жестко отрезает Подсолнух. — Но вместо этого ты почти луну изводила ее. Ты хоть раз пыталась поговорить с Гремучником? Со Вспышкой Звезд? Может, ты говорила им о своих планах, предлагала дать ей другого наставника? Нет! Псу в пасть, кому это надо было, да? Куда важнее, что подумали бы о тебе. Ведь это куда важнее какой-то там ученицы? Я наделся, что ты сможешь заменить ей мать. Но вместо этого ты сделала только хуже.

— Как я могла заменить Снегоушку, если Медолапка даже никогда не виделась с ней? — пытается возразить Каменка, голос ее непривычно подрагивает. — Очнись, Подсолнух, я не могу стать такой, как она!

— Что ж тогда Сычекрылая с Акацией смогли стать хорошими наставниками, а ты нет? — высокий голос Подсолнуха звеняще режет по ушам. — А ведь они куда моложе тебя.

Молчание. Новый запах придавливает Медолапку к полу.

Пусть он вмешается. Пусть остановит их. Она не может вынести этого.

— Подсолнух, будь так добр, веди себя потише, — усталый мяв, раздраженные нотки в голосе. Дождецвет недоволен. — Хотя бы в моей палатке. Я, к твоему сведению, ценю тишину… А еще больше я ценю спокойных и адекватных пациентов.

— Хочешь сказать, я не прав? — уязвлено интересуется Подсолнух, Медолапка мысленно просит его не спорить хотя бы с целителем.

— Да мне без разницы, кто там святоша, а кто пес паршивый, — Медолапка может поклясться, что Дождецвет закатывает глаза. — Постыдились бы крыть друг друга при спящем ребенке — ей и так несладко… Ну-ка, ты шуруй отсюда и не подслушивай, у нас тут разговор серьезный будет. Белку оставь, я съем — Медолапке уже не понадобится.

Каменка растерянно молчит, ее пушистый хвост размахивает рядом — Медолапка не видит этого, но чувствует, как воздух рядом с ней колеблется. Наконец, слышится тихий вздох, и Медолапка все же чуть приоткрывает мутные глаза, следя за тем, как Каменка скрывается из виду. Без нее становится холодно.

— Что значит — «не понадобится»? — тихо рычит Подсолнух, стоит им остаться наедине.

— То и значит, — спокойно отвечает Дождецвет. — Медолапка не жилец, прости уж за прямоту. Она умрет м-м… В пределах пары дней, если болезнь не поразит мозг раньше. Есть в таком состоянии она в любом случае не станет… Да и не сможет в общем-то. А переводить дичь просто так глупо.

Ну хоть в чем-то она была права, думается Медолапке. Хорошо, что не стала есть эту белку.

… Мысль о собственной кончине не вызывает у нее никаких эмоций.

— Хочешь сказать, что она не достойна прожить последние дни в тепле и сытости? — в голосе Подсолнуха отчетливо сквозит гнев, но он сдерживается. Рычать на Дождецвета себе дороже. Пока что. — Ты целитель, и ты не смог ничем помочь ни ей, ни ее матери. Так какого пса ты стоишь здесь и распоряжаешься ее жизнью?!

— Потому что я лучше знаю, что ждет моих пациентов, — холодно отрезает Дождецвет. — Я не вчера родился, так что как-нибудь отличу полумертвого кота от здорового и пойму, что с ним делать. И уж точно не моя вина, что вы с Каменкой спохватились только тогда, когда Медолапка оказалась двумя лапами в Звездном племени. А я каждый сезон талдычу всем одно и то же! Обращайтесь ко мне, когда что-то беспокоит, не стройте из себя бравых гордых воинов — сдохнете же от заразы! — он низко шипит. — И уж кому, как ни тебе, смекнуть, что заражение крови — это не шутки?

— Я прекрасно об этом знаю!

— Тогда заткнись и дай Медолапке уйти спокойно! — Дождецвет тихо рычит — но недостаточно тихо, чтобы Медолапка не услышала его. — Хватит держать ее рядом с собой и надеяться, что случится чудо и она поправится. Она уже мертва, и единственный, кто продолжает обрекать ее на муки, — это ты.

Медолапка заставляет себя приоткрыть веки и обращает мутный взор на спорящих котов. Звуки — даже такие негромкие — не дают провалиться в забытье целиком и полностью, кое-как удерживая ее на поверхности.

Знают ли они, что Медолапка их слышит? Каждое брошенное ими слово безликим набором звуков отпечатывается в ее затухающем разуме, но она не может себе позволить отпустить реальность.

Не тогда, когда они обсуждают ее саму. Уже не в первый раз — она знает это.

— Что, отравишь ее, как какую-то умирающую старуху? — Медолапке кажется, что отец кричит; на самом деле это лишь громкий шепот, но он пропитан такой отчаянной болью, что она вздрагивает. — Или какие там у тебя «безболезненные и быстрые» методы? Задушить? Утопить? Ну же, давай, подбери еще парочку изуверских пыток, от которых она будет страдать только больше! Ты же целитель, а вы прекрасно знаете, как лучше всего убивать котов!

— Хочешь разбудить ее своими воплями? — с колющим спокойствием спрашивает Дождецвет. Подсолнух громко дышит, и каждый вдох дается ему едва ли не с большим трудом, чем Медолапке. — Ты знаешь, что ее ждет. Или уже забыл о том, как умирала Снегоушка?

Подсолнух молчит, по всей видимости, сраженный болезненными воспоминаниями. Но Дождецвет резко продолжает:

— Хочешь, чтобы Медолапка страдала, как она? Снегоушка умоляла меня отравить ее! И ты знаешь это. Ты был там! Ты прекрасно видел, как она мучилась. Думаешь, Снегоушка погладила бы тебя по головке за твое упрямство? Побойся Звезд, Подсолнух, она видит тебя!

Медолапка болезненно морщится.

— Я не хочу терять и ее тоже, — как-то совсем жалко и разбито шепчет Подсолнух. От его былого гнева не остается и следа. — Это несправедливо.

— Мы уже не в силах повлиять на болезнь, — ровно произносит Дождецвет. — Единственное, что мы можем, — это прекратить ее страдания.

— Нет… — бормочет Подсолнух, целитель раздраженно цокает языком. — Можем мы дать ей маковых семян, чтобы облегчить боль? Может, это как-то поможет…

— Хорошо, — неожиданно соглашается Дождецвет. Подсолнух, уже хотевший продолжить гнуть свое, растерянно затих. — Я дам ей маковых семян, доволен? Но спасибо она тебе за это не скажет.

— Ей так будет лучше. Неважно, что она обо мне подумает, — тихо возражает Подсолнух, успокаиваясь. — Я понимаю, что уже ничего не поможет. Но почему даже эти пару дней она не может прожить, как обычная кошка? Она могла бы еще пообщаться с соплеменниками, поговорить со мной, мы бы занялись чем-нибудь вместе! — в воздухе ненадолго повисает тишина. Дождецвет молчит. — Не могу смотреть на нее в таком состоянии, зная, что она меня даже толком не слышит. Как будто ее уже здесь нет.

Голос Подсолнуха затихает где-то вдалеке, едва заметным эхом отдаваясь в ушах. Медолапка не понимает, находится ли она все еще в сознании — и находилась ли она в здравом рассудке все это время? Происходит ли это все на самом деле, или это игры умирающего гниющего разума, осколки которого рассыпаются на все более мелкие кусочки?

Есть ли ей вообще какое-то дело до собственной смерти?

Она напрягается, из последних сил стараясь цепляться за гаснущие проблески реальности. Она должна была чувствовать хоть что-то, но сейчас ей важен только Подсолнух — единственное четкое воспоминание, которое глухой тяжестью отзывается в груди Медолапки. Тупая боль сводит с ума, но чувство вины, намертво застрявшее в последних уцелевших уголках сознания, бьет по уязвимым местам еще сильнее. Единственная эмоция, единственный отзвук чувств, на который еще была способна Медолапка. Пока что.

Пока шаткий, разломанный рассудок не разрушится окончательно под гнетом инфекции.

— Не лишай меня шанса провести с ней последние дни. Не убивай ее, — Медолапке удается услышать последнюю фразу, произнесенную Подсолнухом, и тяжесть, давящая на легкие, становится еще ощутимее.

Она не может оставить отца.

Но все равно проваливается во мрак.

* * *

— Ты ведь все слышала, верно?

В голове гудит, но Медолапка все равно слышит низковатый голос Дождецвета; ей хочется притвориться спящей — что угодно, лишь бы не разговаривать. Но она знает: целитель в курсе, что она в сознании — что она была в сознании на протяжение всего их диалога. Дождецвет слишком внимательный, чтобы его можно было так легко обмануть, и слишком добросовестный и усердный, чтобы он заслуживал такого.

Поэтому Медолапка с трудом заставляет себя приоткрыть мутные глаза и сфокусировать взгляд на нем: Дождецвет сидит напротив и больше похож на каменное изваяние — таким неподвижным он был. Если бы она все еще могла чувствовать, то ей бы стало некомфортно под его пронзительным синим взором. В нем не было укора или злости — лишь сожаление.

Винил ли он себя, что не смог спасти ее?

Не смог спасти Снегоушку.

— Хорошо, давай так, — произносит Дождецвет, так и не получив ответа. — Я думаю, даже говорить тебе сложно. Поэтому давай ты будешь кивать или качать головой, а я задавать тебе вопросы. Идет?

Медолапка растерянно застывает, но, решив, что это хорошая идея в ее состоянии, покорно кивает.

— Чудно, — непривычно мягко улыбается Дождецвет. — Так ты слышала наш разговор?

Медолапка кивает уже с небольшой заминкой. Целитель задумчиво цокает языком.

— Хорошо. Я как раз надеялся на то, что удастся подкинуть тебе парочку тем для размышления, — протягивает он. — Хотя, конечно, маленько трудновато обдумывать что-либо в твоем состоянии, но увы, что имеем, тем и пользуемся.

Медолапка тихо фыркает, не отрывая голову от подстилки. Ей отчаянно не хочется сосредотачивать силы на одностороннем диалоге, но это был слишком важный разговор, чтобы игнорировать его.

— Надумала чего-нибудь?

Это был логичный и закономерный вопрос, но Медолапка все равно погружается в тяжелое молчание, силясь выудить в закоулках своих мыслей нужный ответ.

Думала ли она о чем-то, кроме реакции Подсолнуха на ее смерть?

Могла ли она ощущать что-то кроме острой вины, терзавшей ее не хуже воспалившихся ран?

— Я понимаю, что тебе тяжело — вам обоим, — вздыхает Дождецвет. — Но ты и сама знаешь, что скоро умрешь. Поверь мне, лучше тебе не станет — я не в первый раз вижу заражение крови и, к сожалению, не в последний. Снегоушка тоже думала, что выдержит до конца, но… Хм… Пришлось покончить с ее мучениями. Так было лучше для нее, и Подсолнух принял это. И примет твое решение, каким бы оно ни было. Ты не должна страдать только потому, что он эгоист.

Медолапка хочет возмутиться, но сил не хватает даже на то, чтобы открыть рот.

— Я даю тебе выбор, — продолжает целитель и, склонившись к морде Медолапки, понижает голос до едва различимого шепота. — Я могу давать тебе маковые семена до самой твоей кончины, но имей в виду, что они не облегчат боль. Либо я могу помочь тебе умереть — Подсолнух ничего не узнает. Для рядового воителя все будет выглядеть так, будто тебя унесла болезнь. Я не заставляю тебя, — поспешно добавляет он, — ты должна сама выбрать, как поступить.

Он не ждет ответа — лишь коротко кивает ей напоследок и отходит, донеся до Медолапки необходимую информацию.

Она рассеянно смотрит вслед Дождецвету — и только теперь понимает, почему он решил поговорить с Подсолнухом именно здесь, неподалеку от нее.

Дождецвет знал, что даже в полубессознательном состоянии она будет стараться ловить каждое слово отца и вслушиваться в диалог. Бесполезно было бы говорить с ней напрямую, но достаточно лишь организовать серьезную беседу, в которой бы поучаствовал Подсолнух — и Медолапка бы не смогла бы пропустить ее мимо своего… восприятия.

Перед ней обрисовали все подробности ситуации. Все для того, чтобы позволить ей оценить всю серьезность происходящего и принять собственное решение. Заставить ее это сделать.

И, даже почти полностью лишившись здравости рассудка, Медолапка четко знала, к какому из двух вариантов она склоняется больше.

* * *

— О, теперь понятно, — в полуприкрытых глазах кошки плещется любопытство — никаких страха и паники, лишь удивительный ребяческий интерес. Склонившись над крохотными семенами у ее лап, она задумчиво обнюхивает их, приоткрыв пасть. — Уверен, что никто не догадается?

— С их-то талантами в целительстве? Нет, — фыркает кот в ответ. — Но надеюсь, впредь ты будешь думать головой, а то, боюсь, после второй смерти тебя уже ничего не спасет.

— Кто знает, — усмехается кошка и вновь смотрит на семена. — Не маловато?

— Поверь, тебе хватит.

— Хм-м… славно.

Кошка, чуть поколебавшись, разом слизывает семена с земли.

Время замедляется, собеседники погружаются в мрачное ожидание. Никто не произносит ни слова. Снаружи завывает ветер, а внутри тепло, и сердце непривычно быстро колотится в груди.

Секунда.

Две.

Три.

Кошка рвано втягивает воздух ртом, дышать становится тяжелее; доселе спокойные глаза наполняются ужасом, зрачки болезненно расширяются. Кошка скулит, отчаянно царапает когтями пол, ерзает на месте, подобно змее сворачиваясь в клубок и сотрясаясь в судорогах. Не проходит и мгновения, как из пасти начинает стекать пена вперемешку с непереваренными остатками пищи.

Кота передергивает от отвращения, и он брезгливо отступает назад, боясь запачкаться. Внимательно следит, не отрывая глаз, ловит каждый мученический вдох. Несмотря на свой выбор, она борется за жизнь. Просто инстинкт.

Судорога проходит вдоль тела, и кошка заваливается на бок; глухо заскрежетав когтями, она замирает. Из пасти натекает вязкая жидкость, а по палатке расползается мерзотно-резкий запах. Нужно побыстрее убраться здесь.

Он все же подходит к умершей и некоторое время неподвижно смотрит в ее мертвые глаза. Глупости говорят, что мертвые похожи на живых. В ней не было ничего живого.

Кот заставляет себя отвернуться, вздыхает и, уходя во мрак палатки, оброняет на ходу:

— Скоро увидимся.

Примечание к части

Пока что помимо пролога это самая маленькая глава :D

Фактек на часть: в реальности большинство котов просто гибло бы от банальных травм в виде царапин-укусов. Увы, в условиях отсутствия антибиотиков/антисептиков даже самые небольшие раны могут воспалиться и привести к сепсису. Тут уж как повезет, однако при слабом иммунитете любая загноившаяся царапина — это практически гарантированная смерть.

Конкретно в случае с Медолапкой мы подстраховались: во-первых, она огребла по морде грязными когтями (не зря с утра ученички мох собирали), а во-вторых, она до этого еще и пообщалась с больным Подсолнухом, что ослабило ее и без того не самый хороший иммунитет. А еще мы аж несколько раз в прошлых главах намекали на грядущую смерть Медолапки, так что нам искренне интересно, заметит ли кто-нибудь эти моменты :D

Чужое громкое сопение над ухом порядком раздражало. Впрочем, в отличие от лежащего в паре усиков от морды полутрупа предводительницы, его можно было терпеть. В каких-то аспектах ученическая палатка с вечно недовольными братьями смотрелась гораздо выигрышнее привычного целительского куста, куда сейчас Липка старалась не заходить без острой необходимости.

Было откровенно неуютно находиться рядом со Звездной Лилией, на которую целительница не могла взглянуть без давящей горло жалости.

К счастью, Вёха практически невозможно было задеть или обидеть: так и сейчас он, абсолютно не возражая, одобрил решение своей ученицы временно переселиться к Цветику и Ладанничку. И, хотя с одной стороны Липка была рада, что никакие ее действия не способны вывести наставника из себя, царапающее ее изнутри чувство едкого разочарования не желало отпускать ее просто так. Неужели Вёху все равно, что Липка ночует не с ним, а в соседней палатке? Есть ли ему в принципе какое-то дело до этого?

Станет ли он относиться к ней так же, как и к Земляничнику?

«Ты не видела, как он общался с моим братом!» — билась в разуме пойманной птицей фраза, в яростном порыве брошенная Топью.

Липка действительно не видела, а оттого не могла объективно судить, как Вёх относился к Земляничнику. Она лицезрела лишь озлобленного на Вёха Звездного кота, который был готов обвинить старшего целителя во всех грехах, даже не зная ситуации целиком.

Почему?

В свое ли дело она вообще влезла, начав расспрашивать Вёха о его первом ученике?

— … А потом он послал меня куда подальше. Еще и заявил, что ничего со мной обсуждать не будет и хочет обговорить все с тобой лично. Я, видите ли, «слишком маленькая», — закончив краткий пересказ своего похода к Лунному Озеру, ради которого они вышли аж в лес — подальше от любопытных ушей, — Липка выжидательно уставилась на Вёха. На морде у того отображалась забавная смесь отвращения и гордости одновременно.

— То есть, я правильно понимаю, что они даже пояснять тебе ничего не стали и просто отослали обратно в лагерь? — уточнил он. Липка утвердительно кивнула, и Вёх неприязненно скривился. — Тупые бараны. Впрочем, чего это я удивляюсь — в Звездное племя здравомыслящим котам путь закрыт: туда либо идиотом попадешь, либо там же идиотом и станешь.

— Не боишься, что они тебя слышат? — хмыкнула Липка, с мысленным содроганием вспоминая ужас, сковавший ее в те моменты, когда перед ней предстал величественный Звездопад.

Все-таки на месте Вёха она бы немного поостереглась с резкими заявлениями.

— Пусть слушают. Авось, заодно на наше племя полюбуются и немножко пошевелят мозгами, — отрезал Вёх. Потом немного помолчал и с веселыми искорками в глазах уставился на Липку. — А ты, значится, пришла к Звездным и наорала на них, обозвав последними ругательствами? Умно, ничего не скажешь, — Липка невольно смутилась. — Но ладно-ладно. Признаю, мне определенно стоит гордиться столь преданной ученицей, которой даже какие-то там Звездные предки не страшны и она спокойно костерит «этих бездушных ублюдков» прямо на их же территории, — он ободряюще лизнул ее в макушку, и Липка вдруг ощутила, что тот тихо, едва заметно урчит.

Неужто правда гордится?

— Но над твоим воспитанием мне явно стоит подумать… Негоже котяткам знать такие ругательства, — укоризненно покачал Вёх головой, сразу же разрушив всю умиротворяющую атмосферу. Липка расстроенно вздохнула. Какими же редкими и недолгими бывали их моменты обоюдных нежностей!.. Но спасибо и на том, что вообще бывали, учитывая-то противный характер Вёха.

— Лучше подумай над тем, как будешь оправдываться перед Лютик за то, что испортил ее любимую дочурку, — отогнав в сторонку невольное разочарование, фыркнула Липка.

— А она и не узнает, — подмигнул ей Вёх.

— Ну да, она-то не слышит, как ты заливаешься соловьем на все лады, если у нас не хватает какой-то травки, — Липка закатила глаза и с наигранным недовольством пихнула его в бок. — И вообще, ты такой момент разрушил!

— А ты тут раздулась, как довольная блоха, — не остался в долгу Вёх. — И сидишь такая, прильнула ко мне и чуть ли сама не мурчишь от того, что Звездных обругала! Мне что прикажешь, поощрять такое поведение?

— Дурной пример заразителен, — усмехнулась Липка и, прежде, чем Вёх успел съязвить ей что-то в ответ, мрякнула: — Кстати! Кто такие Звездопад и Земляничник? Это вот они ко мне приходили, и оба какие-то стремные. Земляничник мне чуть морду не отгрыз, а от Звездопада мурашки по коже.

— Земляничник? Морду отгрыз? Да ну? — удивился Вёх. — Ого-о, эта размазня наконец вылезла из своей дыры? И сразу же полез гавкать! Ни разу за все эти сезоны не встречал его в Звездном племени, а тут он вдруг соизволил прийти к тебе.

— Так вы знакомы? — осторожно поинтересовалась Липка, стараясь запомнить все, что Вёх говорит о тех Звездных. Может, это как-то поможет ей узнать что-то и о нем самом.

— О-о-о, еще как, — Вёх закатил глаза. — Первый ученик комом, как говорится. Земляничник был моим протеже до тебя, пока по своей же тупости не отбросил хвост.

… Если честно, Липка не была удивлена, что Земляничнику Вех не нравится. Собственный наставник — и так отзывается… А вдруг он и ее саму не стесняется обсуждать за спиной?

Липка даже помрачнела, обиженно насупившись. Верить в это решительно не хотелось — не может же Вёх быть таким плохим!

Или может? Она почти ничего о нем не знала, в конце концов… Гадство.

Но неожиданное осознание заставило Липку встряхнуться.

— Погоди! Так Земляничник — брат Топи, да?

Вёх, помедлив, кивнул.

— И это из-за него она тебя так не любит?

— Скорее всего, — Вех задумчиво повел усами. — Мне все равно, если честно.

Картинка начала медленно собираться. Липке отчаянно не хотелось это признавать, но если Вёх обращался с Земляничником так же, как сейчас отзывался о нем, — а он мог так поступать — то, пожалуй, она могла понять Топь. Липке были довольно безразличны ее собственные братья, но если бы кто-то ни во что не ставил Аконитушку или… Акву, то она бы вела себя точно так же.

— А Звездопад был лидером до Лилии, — продолжил, как ни в чем не бывало, Вёх. — Крайне мрачный тип… Пойду к Озеру в следующий раз и надеру им обоим задницы.

Липка так и выпала, мигом забыв о своих размышлениях, и обалдело уставилась на целителя.

— Чего ты на меня вылупилась? Думаешь, я им с лап спущу, что они мою козявку пугают? Как бы не так.

— А потом ты возмущаешься, что я всех ублюдками зову, — совладав с удивлением, насмешливо проурчала Липка.

— А нечего как галка повторять за мной все услышанное, — фыркнул Вёх, поднимаясь и потягиваясь. — Ну ничего, сдюжим. Пойду-ка я пока поразвлекаю Лилию, а ты займись чем-нибудь полезным — вон, за соплеменниками посмотри и понаблюдай, может, еще какого больного найдешь. А то эти дурни никогда по своей воле к нам не заявятся, а еще одну калеку я выхаживать не хочу.

— Очень интересное занятие, — проворчала Липка. — Еще бы травы отправил перебирать, а потом расспрашивать, что и при каких случаях применяется.

— Будь осторожна в своих желаниях, я ведь могу и передумать, — усмехнулся Вёх, быстро приблизился к Липке и лизнул ее в ухо на прощание. — Не скучай без меня.

— Ползи уже к своей Лилии, — отмахнулась Липка, проследив за тем, как тот засеменил в сторону лагеря.

Потом тяжело вздохнула, уставилась себе под лапы и нехотя прокрутила у себя в голове их диалог. Было неприятно даже думать о Вёхе в негативном свете, но… Соответствовал ли Земляничник той характеристике, которую вывалил на нее Вёх?

Заслуживал ли он такого отношения к себе и было ли оно оправданным? Пусть Земляничник и показался Липке на редкость неприятным котом, но и она сама по характеру не мед. Наверняка в чужих глазах она выглядит еще противнее и несговорчивее! Не мог же Земляничник быть настолько ужасным, как его описывал Вёх? В целители-то плохие коты не пойдут, да и в Звездное племя после своей смерти — какой бы глупой она ни была! — не попадут. Значит, должна быть и еще какая-то причина, по которой Вёху так не нравился Земляничник. К Липке-то он относился вполне сносно!

И, кажется, она ему даже нравилась.

Наверное.

Кто знает, как Вёх относился к Земляничнику изначально?..

Липка поморгала, пытаясь проснуться окончательно. Чужой мокрый нос неприятно тыкался ей в ухо, отчего она то и дело зябко подергивала шкуркой, но отодвигаться не спешила — слишком уж в этом змеином братском клубке было тепло и, на удивление, уютно. Но надо было выбираться и вершить свои целительские дела: слушать ворчание Веха, копаться в иссохших травах, закатывать глаза на особо умные реплики соплеменников…

Липка, не церемонясь, резво пошагала прямо по братьям, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу и пытаясь не уронить на них свою тушку. Те, еще не проснувшись полностью, сонно зашевелились, возмущенно сопя и пытаясь спрятать морды в мехе друг друга; наконец, один из них, глупо моргая, поднял на нее зеленые глаза и прогнусавил:

— Под лапы смотреть научись.

— Прости, — без тени вины фыркнула Липка и, брезгливо отодвинувшись от родственников подальше, деловито уселась и стала вылизывать спутавшийся за ночь мех. Мало того, что в ее шерсти вечно застревали всякие почки и листья, так еще и ухаживать за ней было не слишком просто. Увы, полной чистотой крови она похвастаться не могла, так что с шерсткой приходилось заморачиваться в разы больше своих соплеменников.

Еще и размеры подвели, «спасибо» какому-то там домашнему котику в ее предках.

Краем глаза она заметила, как братья, позевывая, поочередно потянулись и принялись неторопливо вылизывать друг друга. Липка фыркнула. Она никогда не понимала прелести этих семейных нежностей.

Слишком уж быстро Липка отгородилась от своих родственников.

— Вам на охоту не пора, голубки? — едко поинтересовалась она, невольно ощутив укол зависти.

— Ну ты и злюка сегодня, — невнятно пробормотал Цветик, тряся лобастой головой. — Кстати, чего это ты к нам посреди ночи прибежала? Обычно же ты, ну, спишь с Вёхом и носа из палатки целителей не высовываешь?..

— Разнообразия захотелось, — фыркнула Липка, раздумывая, стоит ли идти будить Вёха и опять сталкиваться со Звездной Лилией, или все-таки лучше оттянуть момент встречи и посидеть с братьями еще немного. — Пришлось встрять в вашу идиллию, а Вёху и без меня спится нормально, не маленький котенок уже.

— Ага, к себе на подстилку не пускает, значит, надо переться к нам и пихаться всю ночь, — прошипел Ладанничек, Цветик неодобрительно покачал головой. — Лучше бы под боком у своего Вёха сопела и ворочалась. Небось он сплавил тебя, потому что храпишь всю ночь.

— Я сама решила прийти! — возмущенно мрякнула Липка.

— Как пришла, так и уйдешь, — отрезал Ладанничек, зрачки его угрожающе сузились, когда он перевел взгляд на Липку. — Не порть настроение с утра пораньше. Свали отсюда наконец и не мозоль глаза.

— Радуйся, что я тебе ночью хвост не отгрызла или чего поважнее, — оскалилась Липка, Ладанничек показательно прижал хвост к лапам. — И без тебя решу, когда мне уходить.

Вот же наглый выскочка!

От Цветика послышался тихий негромкий вздох, подозрительно напоминающий страдальческий стон. Посмотрев на разбушевавшихся брата с сестрой и оценив ситуацию, он слегка потыкал Ладанничка лапкой, пробурчав что-то, подозрительно похожее на «Отстань ты уже от этой колючки». Липка было гневно зашипела, решив ясно и четко высказать все, что она думает о них самих, но братья уже успели отвернуться от нее. Невысказанный возмущенный протест остался проигнорированным — Цветик с Ладанничком просто продолжили тщательно вылизывать друг друга. Вот же любвеобильная парочка! Презрительно фыркнув от созерцания таких нежностей, Липка передернулась и решительно направилась прочь из палатки, задушив в себе легкий порыв зависти.

— Погоди! — мявкнул Цветик, наконец обратив на нее внимание. — Хочешь позавтракать с нами?

— Обойдусь, — процедила Липка, протискиваясь сквозь голые ветви кустарника. Больно надо принимать их подачки.

Ну не могла она найти с ними общий язык даже при самом большом желании, чего уж тут сожалеть? Бесполезно налаживать отношения с родней, когда с самого начала они не задались.

У нее все равно есть Вёх! Который никогда не ставил для нее никаких рамок и не заставлял прыгать выше головы ради каких-то идиотских стандартов.

… И который, кстати, за такое по-детски обиженное поведение поднял бы ее на смех, но пес ее сожри, Цветик с Ладанничком и сами не лучше! Нашли где нежничать, специально небось так сделали, лишь бы Липку позлить.

Встряхнувшись и привычно насупившись, она потопала к знакомой полуоблезлой палатке Вёха. Идти туда не хотелось совершенно, но не бегать же ей от своих обязанностей — небось и не с таким придется столкнуться в будущем!

Хотя вряд ли, конечно, среднестатистический новопосвященный ученик целителя сталкивался с параличом и неизвестной болезнью, которая грозила унести жизни всех ее соплеменников. Липка вообще думала, что она будет спокойненько учить травы, благородно лечить Речных вояк и беседовать с мудрыми предками. Ну, как обычный целитель.

Но реальность была немного не такой, как она себе напридумывала: соплеменники оказались теми еще агрессивными тупицами (а ведь они должны поддерживать друг друга!), а предки — злобливыми и ничего не знающими котами. Ну хоть травы ее не предали: были тихими, послушными, никуда от ветра не улетали и не пытались вынести ей мозг, как все вокруг.

Она плавно погрузилась в свои мысли снова, но внезапно что-то заставило ее вздыбить шерсть вдоль позвоночника. В следующую же секунду знакомый отчетливый запах ударил ей в нос, и Липка широко распахнула глаза, тут же заозиравшись по сторонам и приоткрыв пасть. Этого запаха точно не должно было быть здесь.

Зрение уловило движение знакомой серой шерсти, а слух тронули привычные интонации мягковато-спокойного голоса.

Липка резко обернулась, уже заранее зная, кто находился рядом, и уставилась на Звездную Лилию.

Абсолютно живую и здоровую.

Она стояла в нескольких лисьих хвостах от нее — прямо под тем злосчастным буком! — и негромко обсуждала что-то с Лютик совершенно невозмутимым и безмятежным голосом. Он даже не дрожал, не срывался на болезненные хрипы и не прерывался отчаянным скулежом, как в последние дни. Просто обычный уверенный голос, каким и отличались предводители.

И который совсем не вязался с ее недавним состоянием.

Дери ее Сумрачный лес, как?! Не могла же она резво встать на лапки при параличе и притопать в лагерь!

«Переломы позвоночника никак не лечатся и не заживают со временем».

«Нам только придется ждать того момента, когда Звездная Лилия потеряет жизнь».

Осознание ситуации пришло сразу.

Сегодня ночью Звездная Лилия умерла.

* * *

До Вёха Липка добежала практически мгновенно, попутно проклиная себя за то, что решила уйти спать в палатку учеников именно сегодня. Великие предки, ну что ж ей не посиделось у себя еще хотя бы денек? Хороша целительница, даже смерть предводительницы умудрилась пропустить, а что еще более унизительно — узнать об этом в самую последнюю очередь.

Вёх же, как назло, в этот самый момент общался с Отмелью.

— … Да-да, это чрезвычайно увлекательная история, не спорю, — он перевел скучающий взгляд на Липку, глаза его тут же просияли. — А вот и моя засоня пришла.

— Так что думаешь? — Отмель проигнорировал визит Липки и лишь коротко кивнул ей в знак приветствия. Та неприятно поежилась в ответ: кот со времен недавней стычки вызывал у нее стойкое напряжение одним лишь своим присутствием. Покосившись на Вёха, Липка поняла, что он ее чувств не разделяет ни капли, и во всей позе и обращении к Отмели прослеживаются лишь отдельные нотки скуки и сдержанной вежливости.

— Я? Ну, думаю, сначала мне нужно обсудить кой-чего с моей ученицей, а потом уже разбираться с тобой, — он отвернулся от Отмели и пристально воззрился на Липку. — Брысь в мою палатку.

Проглотив язвительное замечание на тему того, что от палатки скоро только одни веточки и останутся, Липка только недовольно заворчала и нехотя протиснулась под изрядно поредевший кустарник. Вёх не заставил себя долго ждать и почти сразу же присоединился к ней, быстро попрощавшись с Отмелью и облегченно вздохнув. Как ни странно, но привычная обстановка — особенно без распростершегося в паре усиков полутрупа Звездной Лилии! — немного привела Липку в чувство, и она, пригладив шерстку, выжидательно уставилась на наставника.

— Вот же прицепился как клещ со своим сном, — посетовал Вёх, но, столкнувшись с искренне непонимающим взглядом, вздохнул и пояснил: — Этот придурок решил, что Звездное племя наведалось к нему во сны и ниспослало ему великое знамение. С чем он и притопал ко мне в самую рань, дабы я помог ему растолковать суть послания и спасти наше племя.

— И как? Растолковал? — хмыкнула Липка.

— Я бы с радостью растолковал ему, что он мышеголовый идиот, но боюсь, он тогда самолично заявится к Лунному Озеру и потребует ауденции с предками, — скривился Вёх.

— М-м, а ты чего решил, что это просто сон? Может, он и вправду великий избранный, а ты тут портишь Звездным малину, — прогундела Липка, потягиваясь. — Пусть себе спасает мир, а мы поспим спокойненько, наконец.

Вёх скептически изогнул бровь, всем своим видом показывая, что у Липки какой-то невнятный сарказм.

— Во-первых, избранных не бывает — это лишь хитрохвостая манипуляция наших дражайших предков, — усмехнулся целитель, презрительно дернув усищами. — А во-вторых, Звездные шатаются по чужим снам лишь у Озера. Они немножко ограниченные у нас, что поделать.

Ладно, признаться, Липка этого не знала. Не такие уж предки великие и всесильные, а?

— Так ты чего звал-то? — деловито осведомилась она.

— Да мне от Отмели отмазаться надо было.

И утопал в глубину палатки копошиться в травах.

Сердце боязливо дрогнуло.

Липка глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Нужно было спросить про Лилию. Она ведь не могла умереть так скоро! Но великое Звездное племя, как вообще выпытать что-то у Вёха? Он же каменный да и ведет себя так, будто ничего не случилось. Вряд ли он хоть что-то ей расскажет, если ему есть, что скрывать. Но попытать удачу стоило — иначе Липка собственный хвост сгрызет!

— Вё-ё-ё-ёх, — протянула она.

— М-м-м? — донеслось многословное из трав.

— Не подскажешь, чего у нас Звездная Лилия по лагерю расхаживает?

— А что ей, летать?

— Вёх!

— Ну что тебе? — застонал он, нехотя косясь на нее из-за плеча. — Померла она, очевидно. Сама же понимаешь, чего тогда пристала? Не лезь ко мне.

— Она не выглядела умирающей вчера, — насупилась Липка. И чего это он вдруг так недоволен обычным расспросом? Липка ему и не так нервы мотала до этого, а тут взял и взъерепенился из-за вполне закономерного вопроса!

— А по-твоему, она взяла и каким-то чудесным образом встала на лапки и побежала, излечившись от паралича? — Вёх скептически сощурил глаза. — Звезд ради, сдалась тебе эта Лилия. Думала бы лучше о том, что нам сегодня-завтра уже предстоит переселяться в амбар, а не строила идиотские теории заговора, — Липка обиженно промолчала, и Вёх, вздохнув, проворчал: — А если уж у тебя так под хвостом зудит, что сил нет, то сходи к Лилии сама и спроси, чего это ей удумалось помирать посреди ночи. Я вообще тогда спал, так что удивился не меньше твоего.

— Ты злой сегодня, — уязвлено пожаловалась Липка.

— А ты особенно приставучая, — парировал Вёх. — Хочешь, в следующий раз специально растолкаю тебя ночью и потащу глазеть на труп какого-нибудь кота, чтоб не так обидно было, что пропустила все самое интересное?

— Не хочу я твоих трупов!

— Вот и не наседай на уши тогда, — непривычно резко отрезал Вёх и отвернулся, явно всем видом намекая на то, что продолжать диалог он не намерен.

Липка громко засопела в ответ, но, придя к логичному заключению, что Вёх не хочет продолжения обсуждения, все-таки замолчала. Хоть она и редко находила в себе силы сдерживаться во время споров с соплеменниками, в этот раз настаивать на своем не хотелось. Даже несмотря на то, что в сознании вспышкой вспыхнуло режущее подозрение — уж больно категорично Вёх отнесся к попыткам заладить разговор на тему смерти Звездной Лилии. Неужели его это так задело?

… Или же проблема была исключительно в Липке.

Обиделся, что ли, из-за ночевки на чужом месте? Нет, слишком глупая причина!

Она обидела его чем-то в разговоре?

Качнув кончиком хвоста, Липка панически попыталась воспроизвести в голове диалог. Вёху не понравилось то, что она усомнилась в его профессионализме? Он чувствовал себя глупо из-за того, что проспал смерть Звездной Лили? Или его беспокоило ее состояние после потери жизни, а тут пришла Липка и начала растравливать больную рану? За племя-то и его судьбу он все-таки беспокоился, каким бы черствым и равнодушным он ни казался соплеменникам.

Липка осторожно вытянула шею, наблюдая за действиями Вёха, но никаких следов напряженности или нервозности она не заметила: движения были плавными и тягучими, с присущей всем кошкам грацией; хвост неподвижно покоился на земле, а мех был приглажен шерстинка к шерстинке. Казалось, стоило только ему соскочить с неприятного разговора, и все сразу пришло в норму. Кроме того, что Липке он больше не сказал ни слова.

Значит, что-то все-таки было не так.

Поймав себя на мысли о том, что почему-то отношение Вёха лично к ней Липку беспокоит куда больше, чем здоровье своих соплеменников, она сердито ударила по земле хвостом. Великое Звездное племя, так и до паранойи недалеко!..

Дался ей этот Земляничник, чтоб ему хвост Беззвездные коты отгрызли.

— И долго ты там еще мяться будешь? — Вёх оторвался от трав, в которые закопался, видимо, только чисто ради создания видимости бурной деятельности. — Хорош меня взглядом пожирать, тащи лучше свой пушистый хвост сюда и кончай рефлексировать.

Ладно, будь что будет!..

— Вы были очень близки со Звездной Лилией раньше, да? — выпалила Липка единственную адекватную догадку, пока Вёх еще не переключил внимание с нее на что-то еще. — Не помню, чтобы ты так когда-то бесился. А сейчас мне даже подойти и спросить чего нельзя, ты сразу переводишь тему или игнорируешь меня, — молчание. Липка приободрилась — не осадил ее сразу, значит, пронесло. — И вообще, ты вечно вокруг нее вертелся все это время, чуть ли не на ее подстилке спал, и даже внимания не обратил на то, что я ушла в палатку учеников! Только сидели тут, травки какие-то обсуждали, да мурлыкали друг с другом, как влюбленная парочка! — молчание приобрело нотки легкого удивления, но дальше цепочку логических рассуждений Липка продолжить не смогла — натолкнулась на застывший взгляд Вёха и резко замолкла.

Интересно, ей сейчас оторвут уши или похвалят за наблюдательность?..

— Ты принимаешь нас за парочку влюбленных идиотов, которые втихаря от соплеменников сношаются каждый сезон Юных Листьев? — Вёх моргнул и уставился на Липку таким настороженным взглядом, словно сомневался в ее адекватности.

Та тут же вспыхнула.

Это явно не то, что она хотела слышать!..

— Вёх! — смущенно взвизгнула она, топорща шерсть на загривке. — Нет-нет-нет! Я не про это! О Звезды, я даже знать ничего не хочу про твою личную жизнь!

— И правильно, тебе-то еще только предстоит разбираться с особенностями кошачьего организма, — Вёх насмешливо пошевелил усами.

— Заткнись! — Липка отчетливо почувствовала, как от неловкости горят ее уши. — Я таким заниматься не собираюсь!

— Все вы так говорите до первой течки, — отмахнулся Вех, прожигая ее ехидным взглядом и, по всей видимости, откровенно наслаждаясь ее реакцией, — а потом начинаются эти ваши мыр-мыр-мыр и истошные визги средь бела дня. Знаю, видел. Почти каждые Юные Листья какая-нибудь ученица да умудряется залететь. А потом ходит и ноет, что ее воинская карьера полетела псу в пасть, не успев начаться. А мне разгребай все это и корми их петрушкой с укропом, чтобы сами потом не додумались нажраться какой-нибудь отравы.

Липка от неловкости даже из реальности выпала на секунду, ошалело моргая и открывая-закрывая рот как рыба, выброшенная на берег. Наконец, она встрепенулась, возмущенно взвыв:

— Мне нельзя — я же целитель!

— Если очень хочется, то можно, — пожал Вёх плечами и понизил голос до шепота. — Ты, может, удивишься, но целители чхать хотели на этот закон. Если ты достаточно умен, то можешь даже котят завести, и никто тебе и слова не скажет.

Липка смущенно насупилась, искренне жалея, что она вообще завела этот разговор. Ну вот и кто ее за язык тянул…

— Да меня любой кот раздавит… — пробормотала она наконец, стыдливо жмурясь. — И хватит уже! Ты опять тему переводишь!

— Неужели? — Вёх расплылся в насмешливой полуулыбке. — Ну, хорошо. Если тебе так интересно, то мы с Лилией были хорошими друзьями когда-то, и все.

— Что-то не похоже, что вы были хорошими друзьями, — брякнула Липка, вспоминая недавний скандал и поеживаясь. Что же между ними двумя произошло за это время?..

— Времена меняются, — безразлично откликнулся Вёх и потянулся. — А тебе пора бы заняться делом, так что тащи сюда свой хвост и помоги мне с травами. Раз уж Лилия оправилась, то нам нужно перебраться в амбар как можно скорее — и так четверть луны уже потеряли из-за нее.

И Липке ничего не оставалось, кроме как послушаться наставника и нехотя уткнуться носом в иссохшие травы.

* * *

В детской было почти так же холодно и неуютно, как и в других палатках — ну да, ну да, разве могут какие-то пожухшие к Голым Деревьям кустики сохранять тепло? Липке уже не терпелось попасть, наконец, в долгожданный амбар, который, по заверениям Вёха, был куда более теплым местом, нежели их нынешний лагерь. Но на финишной прямой к обещанному теплу стояло одно весьма неприятное препятствие: необходимость растолкать королев в лице Топи и Отражения, убедиться в их хорошем самочувствии, а также проверить котят перед путешествием. Как бы ни упиралась Липка, что не хочет она вновь соваться к этим стремным кошкам и мелким пищалкам, Вёх остался непреклонен и заявил, что не хочет невзначай получить по морде от одной особо ретивой особы.

На резонные аргументы Липки о том, что она вообще-то тоже не хочет огрести от Топи за косой взгляд в сторону ее ненаглядных детишек, Вёх быстро возразил: «Ты же кошка, они не станут тебя трогать!» и тут же выпер ее из целительской палатки. Так что выбора, увы, у нее не было.

— Подъем, мы собираемся в амбар, — без формальных приветствий объявила Липка, критично осматривая соплеменниц и мысленно отмечая, что спали они вплотную друг к дружке. Да уж, если холод кусает похлеще зубищ соседей, то и на такую соседку как Топь согласишься, лишь бы не мерзнуть!.. — Все живы-здоровы, надеюсь? Идти далеко и муторно, сами знаете, так что отдохните и поешьте сразу перед дорогой.

— Великие Звезды, опять топать целую вечность аж к границе с Ветряными!.. — страдальчески простонала Отражение, зарываясь в блеклый мех Топи мордой и бесцеремонно обхватив ее лапами. К удивлению Липки, та даже не пикнула — только настороженно посмотрела на ученицу целителя полуприщуренными глазами и чуть дернула кончиком хвоста. — Не хочу-у.

Звездное племя, и кто тут еще дети, а кто взрослые кошки?

— Придется, — жестко отрезала Липка, гадая, как можно поскорее отсюда свалить и не выслушивать жалобы вредных королев.

— Тебе хоть интересно будет — всюду нос свой сунешь, пока осмотришься; а мы там все холода торчим уже как несколько лет, — глухо отозвалась Отражение откуда-то из шерсти Топи. — И без твоих напоминаний тошно.

Липка подавила возмущенное шипение, напомнив себе, что пришла сюда не за скандалами и пререканиями. Но кто бы мог подумать, что беременность может так испортить характер кошки! Раньше-то Отражение спокойно ходила в патрули аж до племени Ветра и не ныла, умудряясь параллельно еще и заглядывать к Липке и ее братьям в детскую. А сейчас пройти напрямик до амбара, даже не дойдя до соседей — и уже трагедия!..

— Если не напомню я, то сюда явится либо Вёх, либо сама Звездная Лилия, — язвительно отозвалась Липка и, решив, что сделала достаточно убедительное внушение, обернулась к Топи. — Как котята?

— Нормально. Путешествие выдержат, — резковато ответила Топь, тут же переведя взгляд на детей, Липка последовала ее примеру.

К ее изумлению, всего за четверть луны из мелких слепых и глухих комочков младшие члены племени умудрились преобразиться в уже вполне глазастых и ушастых существ, отдаленно напоминающих взрослых кошек. А это определенно были именно кошки, если судить по неравномерным трехцветным пятнышкам, покрывающим непропорциональные тела обеих пищалок: Вёх как-то упоминал, что по черепаховой окраске можно определить пол котят не глядя. Их же имена Липка, как ни силилась, но вспомнить не смогла — но сейчас это было не так уж и важно. Хоть и необходимости осматривать их не было, подавить навязчивый порыв любопытства Липка все-таки не смогла.

— Можно?.. — она чуть опасливо глянула на Топь, прикидывая, насколько хорошей идеей будет подходить к котятам такой несговорчивой воительницы. Та откровенно недоверчиво покосилась на Липку, слегка прижав острые уши к голове, но отрывисто кивнула. «Вперед, но попробуй их тронуть — и я сдеру с тебя шкуру», — интерпретировала она реакцию Топи.

Убедившись, что Топь не убьет ее прямо в детской за посягательство на самое драгоценное, Липка вновь обратила свое внимание на котят. Те глядели на нее широко распахнутыми раскосыми глазами, настороженно вздыбив редкую игольчатую шерстку и крепко прижавшись к матери. Не уверенная в правильности своих действий, Липка пригнулась к земле и сделала первый, максимально плавный и осторожный шаг, надеясь, что не испугает их до сердечного приступа. Однако как же она ошибалась! Котятки явно пошли нравом в Топь — и как только Липка приблизилась к ним на расстояние кошачьего усика, они тут же забавно выгнули спины и, раскрыв беззубые рты, синхронно зашипели на гостью, издав странный звук, похожий на щелканье. Невольно дернувшись от внезапности — такие малявки, а уже готовы вцепиться ей крошечными коготками в нос! — Липка аккуратно подставила им свою морду, позволяя обнюхать себя.

Сами котята еще не обладали собственным отчетливым запахом: пахли они в основном самой Топью и совсем слабо молоком. Шумно обнюхав обеих, Липка пришла к выводу, что ни за что не отличила бы их от любых других котят. Уж больно невыразителен был их аромат. Только сейчас Липка поняла, почему никогда нельзя сказать сразу, какого пола будет тот или иной котенок — Звездное племя, да тут даже нельзя с уверенностью заявить, к какому из племен они принадлежат!..

Котята забавно дрожали — то ли от ужаса, то ли от волнения — воинственно топорщили коротенькие усы и задирали тоненькие хвостики. Их крохотные мокрые носы то и дело тыкали Липку в морду, пока они критично обнюхивали ее и, видимо, решали, стоит ли она доверия. Наконец, топин отпрыск чуть отпрянул и, задрав голову, громко пропищал:

— Какая ты глазастая!

— И усатая! — поддакнула сестра, тыкаясь Липке в щеку. — Колется!

Липка, шумно фыркнув, отстранилась, и котята тут же с писком бросились врассыпную. Не успела она и глазом моргнуть, как в ее хвост вцепились две когтистые лапки.

— Эй! — взвизгнула она, мгновенно вырвав свой хвост из наглых лап мелкотни. — Нельзя!

— Кажется, Свиристелька с Земляничкой нашли себе новую игрушку, — прокомментировала Отражение, с нескрываемым весельем наблюдая за тем, как Липка вертится и отчаянно пытается не наступить на котят. — Скажи «пока» своему чудесному меху: теперь тебе его обслюнявят-оближут вдоль и поперек.

— Сама полезла, — фыркнула Топь, впрочем, не сводя немигающего взгляда с Липки — ученица буквально чувствовала, как она прожигает ее шерсть, следя за каждым движением.

Но замечание было справедливым, а потому Липка только обреченно вздохнула и села, терпеливо позволяя котятам обследовать ее со всех сторон. Привычного раздражения и злости она, как ни странно, не чувствовала: уж больно глупыми и мелкими были эти кусючки с их маленькими невтяжными коготками, которые так и норовили вцепиться ей куда-нибудь в бок. Скосив глаза в сторону Топи, Липка мысленно хмыкнула про себя, отметив, что одного из котят та назвала в честь Земляничника — увы, она не была уверена, какого именно. Однако Липка уже сейчас знала наверняка, что с дочурками Топи она не поладит. Однозначно.

Но поспорить с тем, что котятки оказались куда более милой и интересной вещью, чем ожидалась, Липка не могла. По правде сказать, исключительно по этой причине она и не сбежала из палатки, проклиная мелких членовредителей.

— Мягкая! — вынесла вердикт одна из кошечек, осторожно ткнув лапкой шерстку Липки. — Мягче Топи!

— Будешь с нами спать? — тут же подключилась вторая, неуклюже завалившись вбок прямо на Липку.

Липка от удивления даже пасть приоткрыла, обалдело глядя на малявок: те, не зная ни стыда, ни совести, с удовольствием обтирались об ее бока и урчали на всю детскую. Она бросила ошалелый взгляд на Топь, и та ответила ей какими-то по-детски обиженными зелеными глазами. Ревнует, что ли? Да Липка с ее детьми впервые общается! Не хватало только того, чтобы Топь ей мозги и из-за котят выносила…

Одна из малюток, задрав хвостик, проползла у Липки под брюхом и, очутившись с другой стороны, с писком попыталась на нее запрыгнуть. Но увы, она была слишком маленькой и слабой, оттого тут же шлепнулась на пол. На секунду Липка испугалась, что она сейчас распищится, и Топь заедет ей по ушам, но кошечка лишь бойко вскочила на лапы, потрясла ушастой головой и опять начала кружить вокруг. О, Звезды, да что с ними не так? Это что, все котята такие?

Липка честно не помнила, была ли она такой же неугомонной пищалкой… Но ей очень хотелось знать, каким котенком был Вех. Не мог же он родиться язвительным стариком!

Облепленная котятами, она уже даже не пыталась выбраться из детской: стоило ей сделать хоть один шаг в сторону выхода, как козявки с писком бежали за ней. Поэтому, обреченно вздохнув, Липка плюхнулась на пол и положила голову на лапы, позволяя обрадовавшимся малюткам делать все, что они захотят. Это было не так уж и плохо: когда по тебе постоянно кто-то ползает, тебе значительно теплее.

— Ну все, Липка, — торжественно мурлыкнула Отражение, — поздравляю: теперь ты будешь жить с нами.

Неясно, кто в тот миг ужаснулся больше — Топь или Липка — однако от ответа последнюю спас наконец появившийся Вёх.

— Ты чего застряла там? — недовольно пробурчал он, засовывая в детскую голову и подозрительно оглядывая ее. — Я тебя на минуту сюда отослал, а ты тут уже пол-луны торчишь… Тебя что, котята победили?.. А ну брысь, мелочь! Не задерживайте нас, а то мы все от холода помрем.

Услышав звуки чужого голоса, котята тут же подскочили на коротенькие лапки и испуганно распушились, прижимая крохотные ушки к голове. Липка не успела опомниться, как обе уже забежали за нее и в ужасе воззрились на пришедшего целителя.

— Ты что, решила стать им новой мамкой? — оценив представшую перед его взором картину, осведомился Вёх. — Отдай их Топи и шуруй в палатку, у нас еще дел невпроворот, не до дурачеств.

— Я их у нее и не забирала, они сами ко мне приползли, — пробурчала Липка, нехотя вставая с пригретой земли и толкая носом одного из котят по направлению к его матери. Раздался возмущенный писк. — Давайте, топайте обратно, а то меня Вёх сейчас съест.

— Ага, было б в тебе еще что жевать, — незамедлительно откликнулся Вёх, а потом скептически уставился на котят. — А вы чего пушитесь? Уже знакомились, не ерепеньтесь вы так.

Котята, лишенные укрытия в виде Липки, пару мгновений стояли в ступоре, но затем все-таки немножко осмелели и медленно двинулись к наклонившемуся Вёху, смешно вытянув тоненькие шейки. Раздайся какой-нибудь громкий звук — и Липка не сомневалась, что котята тут же ринулись бы в разные углы детской, вопя от ужаса. Но все прошло спокойно, и Свиристелька с Земляничкой, как следует обнюхав нового гостя, расслабились и с нескрываемым интересом уставились уже на него. Но Вёх, поняв замысел мелких негодниц, поспешно поднял голову и отошел подальше, явно опасаясь стать очередным объектом котячьих игр.

— Липка лучше! — вдруг уверенно заявил более крупненький котенок, и та аж поперхнулась. Вот уж любимицей маленьких детишек она становиться точно не собиралась!

Скосившись на Топь, Липка была почти уверена, что та сейчас скрипит зубами от негодования — но нет, кошка неотрывно смотрела на Вёха. Было что-то непонятное в ее зеленых глазах… Неужто разозлилась на Вёха за то, как он с ее котятами разговаривал?

— Вёх, — позвала королева, ее голос, подобно треснувшему льду, резанул по ушам. Липка подозрительно уставилась на Топь, но та не шевелилась — все так же пристально смотрела на целителя.

Он повернул к ней голову, вопросительно поведя усами. Удивительно, но после всего случившегося он не выражал ни капли недовольства в сторону кошки, хотя Липка была уверена, что он все так же терпеть ее не может… Но, по всей видимости, его голову занимало что-то другое.

— Чего? — отозвался Вёх, Топь замялась.

Лежавшая рядом Отражение ободряюще боднула ее в плечо, и та со вздохом отозвалась:

— В общем… Я вынуждена признать, что ты хороший целитель, — нехотя мявкнула она, не глядя на Вёха. Липка, в который раз за день обалдевшая, ощутила мрачное торжество и теперь внимательно вглядывалась в кислую морду Топи, которой, похоже, говорить такое Вёху было страшнее смертной казни. — Не знаю, как, но ты поставил Звездную Лилию на лапы… хотя она вообще живой особо не выглядела… Мф-ф, короче говоря, прости за доставленные неудобства.

Она зажмурилась, прижав уши к голове, и Липка не могла понять, то ли ей правда было стыдно, то ли ей было настолько тяжело извиняться перед столь неприятным для нее котом. Вёх, выглядевший всего с секунду удивленным, быстро взял себя в лапы и кивнул.

— Прощаю, — милостиво фыркнул он. — Попрошу больше не совать свой нос в мои дела.

Топь не ответила. Она отвернулась, старательно избегая с Вёхом всякого зрительного контакта, и Липка, глядя на пристыженную воительницу, внезапно для себя почувствовала укол вины.

Она ведь даже не знала, что произошло на самом деле.

Резкое осознание неподъемного груза целительства практически привело Липку в панику. Великое Звездное племя, и часто ли врачевателям приходится в открытую лгать соплеменникам ради их же спокойствия? Смотреть котам прямо в глаза и все равно убеждать их в том, что все идет замечательно даже в тех случаях, когда обстановка складывается просто катастрофическая? Липка взглянула на Вёха, который стоял все с таким же непоколебимым спокойствием у входа детской и с легкой насмешкой взирал на уязвленную Топь. Чувствует ли он хоть какую-то вину, точно зная, что позволяет верить кошке в абсолютную ложь, или для него это обычная ситуация?

Вёх не раздумывал, что отвечать Топи: лишь секундная изумленная задержка, а потом привычный стандартный ответ в такой же привычной для него ворчливой манере. Будто он и вправду все это время лечил Звездную Лилию, и лишь какие-то особо одаренные соплеменники лезли и мешали ему.

Изумительно проработанные действия, как по четкому шаблону. Словно он знал наверняка, как стоит себя вести, чтобы не вызвать сомнений в его искренности.

… Как часто ему уже доводилось обманывать соплеменников?

— А ты чего уставилась на меня, как будто Звездного увидала? — заметив застывший взгляд Липки на себе, Вёх подозрительно сощурился. — Достаточно уже хвост в детской просиживать, пошли.

Липка, обронив какое-то прощание, затопала вслед за Вехом. Снаружи палатки она, к своему удивлению, обнаружила подремывающего Изморось: серебристый кот лежал, опираясь на тонкий кустарник боком и подставляя спину на удивление теплому солнцу.

— А ты чего не заходишь? — растерянно поинтересовалась Липка, невольно пожалев кота. Все же ветер был холодный и пронзительный, а он тут разлегся. — Заболеешь так, шел бы лучше внутрь.

— Сунусь туда — мамашки мне нос откусят, — уныло отозвался Изморось, приоткрыв глаза и печально покосившись на детскую. — Даже Отражение на меня злится… Видать, скоро котиться будет. Поскорей бы, а то с ума так сойти можно.

Липка припомнила нежелание Веха соваться в детскую. Она думала, что он так из-за Топи противился, но, видимо, дело было в другом.

— В таком случае шуруй в воинскую палатку, — безжалостно фыркнул Вех. — Нечего тут драму разводить — и так дел по горло. И чтоб я тебя на улице не видел.

— Отстань, все равно скоро уходим из лагеря, — пробурчал Изморось, однако нехотя поднялся на короткие лапы. — Хоть на солнышке погреюсь напоследок.

— Простуда за хвост цапнет — возиться с тобой не буду, — категорично заявил Вёх. — И ты только скажи, если заняться нечем, я тебе быстро дельце найду. Хочешь вот, например, с переноской трав подсобить? Или нам с Липкой разобрать запасы?

— Да все-все, ухожу, не гуди только, — сдался Изморось, недовольно встопорщив густые усища. — Потом помогу, если надо будет.

— Вот и умничка, — не дал ему больше и слова сказать Вёх. — Ничего, увидишь скоро свою ненаглядную. И вовсе незачем для этого морозить то, чего не полагается.

И, кивнув воину, торопливо продолжил шествие к своей палатке. Липка только и успела подумать, что Вёх сегодня находится в каком-то особенно отвратном расположении духа, как уже оказалась в целительской обители. Вёх, пребывая в состоянии какого-то бешеного урагана действий, тут же ринулся к своим цветочкам-листочкам (опять!), а Липка, поддавшись примитивной сентиментальщине, замерла на входе, с тянущей обреченной грустью оглядывая уже родной кустарник. Осознание скорого переселения на новое место вдруг неожиданно больно кольнуло ее сердце: великие Звезды, как же уютно здесь было раньше! И неуловимый, травянисто-горьковатый с легкой кислинкой запах этого неосязаемого уюта все еще хранился на тонких облысевших веточках куста. Острое иррациональное нежелание уходить отсюда даже в самое комфортное и замечательное место затуманило липкин разум так сильно, что она застыла на месте, чуть приоткрыв рот и втягивая в себя привычные ароматы, словно надеялась запомнить их и унести в воспоминаниях с собой в амбар.

Неприятное ощущение скорых перемен, мутной водой растекшееся по ее телу, заставило Липку передернуться. Что-то определенно шло неправильно.

— Боишься? — спокойно осведомился Вёх, Липка недоуменно моргнула и уставилась на наставника. Оказывается, он все это время с легким любопытством смотрел прямо на нее, а не возился с иссохшими ломкими листочками, как думала Липка.

— Ну, не совсем, — тут же вспушилась она. — Немного не по себе, конечно, но я справлюсь, когда прибудем на место.

— Не храбрись, все равно слепой углядит, что тебя чуть ли не трясет, — фыркнул Вёх. — Чего это тебя так проняла новость о переселении? Или дело вовсе не в этом?

Вот же старый пёс, насквозь ее видит!

— Меня в принципе все напрягает, — подумав, Липка пришла к выводу, что изворачиваться в диалоге с Вёхом бесполезно, и решила выложить все начистоту. — Обстановка просто ужасная — все недовольные, кругом суматоха, от Звездного племени привета ждать только через половину луны, да еще и ты злющий! Попробуй тут держать себя спокойно в лапках и игнорировать все происходящее. Мне ж не сто лун, как тебе.

— Тебя так беспокоит мое настроение? — проигнорировав подколку, Вёх удивленно приподнял брови. — Я добротой и дружелюбием как-то никогда не отличался, знаешь ли.

— Сегодня ты еще более противный, чем обычно! — угрюмо мявкнула Липка. — На меня набурчал, Топи в ответ на извинения нагрубил, Изморось по пути обратно пнул. Еще и Звездной Лилии небось с утра пораньше мозги вынес на тему того, чего это она помереть вздумала.

Вёх прыснул.

— А вот этот пункт из своего плана я упустил, каюсь, — от тихого хрипловатого смеха Вёха у Липки от души немного отлегло. — Но остальные заслужили. Ничего, не умрут твои Изморось с Топью от того, что я на них чуток гавкнул. И за дело, между прочим! Распустились тут у меня вконец.

— Ну Топь, кстати, сегодня куда более мирная, — возразила Липка, невольно возвращаясь к недавним размышлениям. — Даже на меня не разозлилась на то, что я к ее котятам полезла. Зря ты на нее так.

— А нечего было свой нахальный нос в мои делать сувать! — уперся Вёх.

— Она извинилась!

— Извинения!.. Лучше б замолкла и не липла ко мне, а не цедила сквозь зубы, какой я хороший-замечательный целитель, — отмахнулся Вёх. — Готов поспорить на хвост, что эта шваль заявится ко мне с еще какими-нибудь претензиями сразу же, как только мы обвыкнемся на новом месте. И чего это ты ее защищать вообще удумала, а?

И уставился на Липку своими пронзительными льдинисто-синими глазами, чуть щурясь — без намека на расслабление, с открытым подозрением. А она и сама молодец!.. Могла бы удачно и ненавязчиво соскочить с неприятной темы, но нет, дожала до последнего, отрезала себе все пути отступления, а теперь, глядя на настороженно замершего Вёха, даже не знала, как верно облечь мысли в слова.

— Она ведь даже не знает, что Звездная Лилия потеряла жизнь, а не вылечилась! — наконец выпалила Липка. — Это несправедливо по отношению к ней, да и вообще ко всем соплеменникам, если на то пошло! Они ведь действительно верят в это, надеются, что все будет хорошо. А по итогу только поймут, что предки не могут нам помочь, — она искоса посмотрела на все еще невозмутимого Вёха. Ничего хорошего от него ждать в таком настроении не приходилось. — Мне это не нравится.

— Думаешь, будет лучше, если мы расскажем всем, что часть племени обречена? — Вёх неожиданно уставился на нее с искренним любопытством, но в голосе его сквозила издевка. — Серьезно, ты как себе это представляешь? Мы просто выйдем в центр лагеря и скажем, мол, простите, ребят, мы не знаем, что делать, а Звезды молчат, так что можете копать себе могилы? Или как? Если у тебя есть иные предложения, то вперед. Но я бы предпочел не подкидывать солому в огонь.

— Да почему сразу обречена? — уперто насупилась Липка, внутренне, однако, холодея. — Мы ведь даже не знаем, что это за болезнь! Может, мы сможем найти лекарство.

Вёх почти с сочувствием поглядел на нее, словно на несмышленого котенка.

— Если даже Звездные не смогли найти ответ, то маловероятно, что сможем мы, — дернул он усами. — Мы, конечно, попытаемся, но у меня большие сомнения, что что-то получится.

— Тебе что, все равно? — неверяще уставилась на него Липка.

— Да не то чтобы, — совершенно спокойно мявкнул Вёх. — Просто когда ты уже настолько стар, что покрываешься плесенью, теряешь оптимизм.

— Ты не покрываешься плесенью, — буркнула Липка, обиженно мигая на него глазами. Вот же вредный!

— Скоро начну, — фыркнул Вёх. — Поверь, когда подрастешь, то тоже будешь относиться ко всему скептически.

— И постоянно врать? — насупилась Липка. Ей совершенно не хотелось обманывать собственное племя. Тем более, когда речь шла о его выживании!

— Не без этого, — уклончиво произнес Вёх и насмешливо сверкнул глазами. — Ты, конечно, можешь пойти и растрындеть кому хочешь об этом, но последствия потом расхлебывай сама.

«А я ведь уже…» — мелькнуло задумчивое в голове Липки, но она раздраженно встряхнулась. Аква не Речная, ей можно!

— Я не настолько тесно общаюсь с соплеменниками, чтобы трепаться с ними обо всем подряд, — мрякнула Липка, предусмотрительно используя термин «соплеменники» вместо абстрактного «коты». — Но они все равно ведь узнают!..

— Не узнают, — возразил Вёх. — Уж поверь, у воителей есть более важные дела, чем размышления о ситуации. Так что если хочешь взаправду позаботиться об их состоянии — держи пасть закрытой и не морочь себе голову. И тебе лучше будет, и им.

— И что мне теперь, даже ни с кем по душам говорить нельзя? — пробурчала Липка, но уже сейчас знала, что спор с Вёхом заведомо проигран. Как там говорят? Меньше знаешь — крепче спишь? Лучше ситуацию и не опишешь!

Пожалуй, даже она сама не отказалась бы в принципе понятия не иметь обо всем этом и жить себе спокойно, не терзаясь правилами морали и вопиющей несправедливостью по отношению к Речным воителям. Сделаешь шаг — и уже утопаешь в болоте врачевательских секретов, сделаешь два — и уже по уши увяз в непонятных интригах. И после этого целителей считают священнейшей фигурой в племени!.. Тьфу ж ты, сунулась, называется, в самую уважаемую должность.

— У тебя есть я, — лаконично заявил Вёх, глаза его подозрительно весело сверкнули. — И так что же, получается, ты куда больше думаешь о том, с кем потрещать, а не о благополучии соплеменников?

— Думаю, что теперь я поняла, почему в целители никто не суется, — мрачно ответила Липка. Натолкнувшись на заинтересованный взгляд Вёха, она немного помолчала и пояснила: — Такого дерьма за луну повидаешь, что больше и не захочешь в этом копошиться.

Вёх расхохотался так внезапно, что Липка аж подскочила на месте, встопорщив густую шерстку. Ошалело уставившись на развеселившегося кота, Липка с откровенным недоумением наблюдала за тем, как тот, успокоившись, окончательно оторвался от своих травок и подошел ближе, слегка хлопнув ее хвостом по спине.

— Великие предки, ты обучаешься всего-то ничего, а уже побитой собакой скулишь!.. Дурашка, — Вёх наклонился и потерся щекой о ее морду. Липка чуть прикрыла глаза и тихо мурлыкнула в ответ, слегка расслабляясь — даже такая своеобразная забота со стороны Вёха успокоила ее разбушевавшиеся нервы. Тревога нехотя и со скрипом начала отступать. — Не пищи, справимся как-нибудь. Ты у меня вон какая умная и наблюдательная оказалась, смекнем уж, что делать.

Липка смущенно распушилась, искоса поглядывая на Вёха и не понимая, насколько серьезно были сказаны последние слова. Показалось ей, или в его голосе промелькнули нотки напряжения?

— Ты меня успокоить пытаешься или действительно так думаешь? — неловко фыркнула Липка, не очень понимая, как ей реагировать на внезапный порыв нежности. Как-то больно редко это случалось, чтобы можно было придерживаться хоть какой-то определенной тактики.

И как-то уж слишком подозрительно оптимистичными были такие заявления.

Ну и ладно.

— Ну, насчет ума я не соврал, — подмигнул ей Вёх. — А две умные головы лучше одной. С тобой на пару мы уж точно Звездных потреплем так, что они в сторонке на этот раз не останутся! Нечего им свои ленивые задницы просиживать в тепле и уюте, пусть тоже побегают да подумают над проблемой как следует, — и лизнул Липку в макушку.

Спокойный, чуть шутливый тон, которым говорил Вёх, подействовал на Липку не хуже какого-нибудь успокаивающего растения типа тимьяна: полностью расслабившись, та прикрыла глаза и прижалась к наставнику, ткнувшись ему носом в мех, насквозь пропахший горьковатым травянистым запахом. Вслед за этим исчезло и противное навязчивое беспокойство, грызущее Липку уже как два дня: разве стал бы Вёх так скакать вокруг нее, если бы он относился к ней так же, как и к Земляничнику? Удовлетворенно заурчав, Липка провела языком по короткой буроватой шерсти, позволив тревоге окончательно себя отпустить и, наконец, адекватно взглянуть на происходящее.

И сразу же после этого она прокляла себя за тупость: Великие Звезды, почему она просто не спросит у Вёха все напрямую?

— Я ведь нравлюсь тебе больше, чем Земляничник? — преисполнившись уверенностью, в лоб спросила Липка прежде, чем она успела обдумать формулировку вопроса. Двусмысленность фразы до нее дошла только спустя пару секунд, и она торопливо добавила, боясь, как бы Вёх опять не перевел это в привычную подколку. — Как ученица, имею в виду.

— Голова у тебя соображает не в пример лучше, так что однозначно, — фыркнул Вёх. — Первый опыт — это всегда сплошное разочарование, и Земляничник, увы, исключением из правила не стал. Я даже рад, что он так и не стал полноправным целителем: не хотелось бы отдавать Речное племя в лапы такого безответственного бездаря, как он.

— Он был настолько плох? — после секундной задержки осведомилась Липка.

— Скорее, оказался просто не на своей должности. Но придурком все равно был знатным, — скривился он. — Дураком всю жизнь был, дураком и помер. Лучше даже и не лезь к нему в Звездном племени, а то он мастер плести всякую чушь и считать ее истиной в первой инстанции.

Что-то в его голосе заставило Липку поежиться, но она решительно подавила любые сомнения насчет Вёха, зародившиеся в разуме. Сумрачный Лес ее дери, Вёх никогда не отличался уважительностью к соплеменникам, так чего она так ерошится каждый раз, когда он оскорбляет Земляничника?

Стоило бы уже привыкнуть, что Вёх всегда был слишком прямолинейным и даже жестоким в каких-то моментах.

Но скрывалось ли за обидными словами что-то большее? Определенно да. Даже Вёх не стал бы в таком негативном ключе отзываться о коте, которого просто недолюбливал — здесь была зарыта собака куда более громадная по размерам, чем казалось на первый взгляд. Но Липка подумает об этом как-нибудь потом.

А пока можно было и просто побыть рядом с единственным другом во всем племени — и плевать, как много тайн он хранит в своей душе.

Рано или поздно она все равно разберется с этим.

* * *

— Это оставить?

— Не.

— А это?

— Тоже не.

— А…

Липка, без особого интереса перебирающая травы, машинально задавала один и тот же вопрос Вёху, а тот так же бессознательно отвечал. До переселения оставалось совсем немного, поэтому им нужно было побыстрее решить, какие растения они заберут в амбар с собой, а без каких смогут обойтись. Запас, как ни крути, был внушительный, и, наверное, даже все племя разом не смогло бы унести все эти листочки-ягодки. Дело нехитрое, для Липки, которая, понятное дело, знала еще далеко не все травы, даже полезное. Но как же это было скучно.

Вёх опять впал в задумчивость и делал все на автомате, потому Липке даже поговорить с ним не представлялось возможности. Так и сидела она, уныло тасуя травы в разные кучки и время от времени спрашивая, что это за листик такой жухлый и в какое место в какой ситуации его нужно коту засунуть.

Так бы все и продолжалось, если бы взгляд ее не зацепился за характерные, душисто пахнущие гроздья-усики, которые Вёх позаимствовал у Дождецвета. Липка могла поклясться, что в прошлый раз они лежали не здесь — со скуки она кучу раз проверяла, все ли лежит на своем месте, а потому ошибиться явно не могла.

— А у нас что, кто-то залетел? — удивилась она. Не поздновато ли?

— М-м?

— Ну, ты кому-то петрушку успел скормить? — Липка отлично помнила момент, когда Вёх в подробностях рассказывал ей, что петрушку, укроп и иже с ними применяют для вызывания выкидыша, и активно намекал на то, что его ученице это может ой как пригодиться. Великое Звездное племя, как же это было неловко!.. — Она раньше не здесь лежала.

Показалось ей или нет, но Вёх будто бы окаменел. С секунду он молчал, застыв над кучкой засушенной земляники, а затем повернулся к ученице; глаза его, светло-голубые, на мгновение показались ей удивительно неживыми и неестественными, взгляд его намертво приковался к горстке иссушенных стебельков.

— Лучше не трогай, — сухо прокомментировал он. — Это не петрушка.

— Разве? — Липка невольно смутилась, ощутив себя крайне глупой. — А что тогда?

— Моя тезка, — губы Вёха скривились в легкой невеселой усмешке. — Пары семян хватит, чтобы отправить тебя в Звездное племя.

Всего секунды ей хватило, чтобы все понять.

Липка застыла, шерсть на ее хвосте стала подниматься.

О, Звезды.

За этим Вёх ходил в племя Теней?..

— Зачем нам цикута? — глухо обронила Липка, с ужасом глядя на сухие ростки так, будто только от одного прикосновения к ним ей грозила смерть.

— Яд никогда не бывает лишним, — спокойно ответил Вёх. Слишком спокойно. — Особенно в нынешней ситуации. Я тебе пока не рассказывал, но все целители хранят что-то ядовитое у себя. Обычно это тис — он безопаснее и проще в обращении… Но для тиса уже поздновато, да и у Дождецвета ничего другого не нашлось.

— Ты не ответил! — ощерилась Липка, от страха сердце в груди гулко клокотало.

Она уже знала ответ.

— Одна из обязанностей целителей — прекращать мучения соплеменников, — голос Вёха грохотом отдался в ушах. — Поэтому у нас всегда есть яд.

— И как многих ты убил?.. — задыхаясь, прошипела Липка, отпрянув от цикуты, как от ядовитой змеи.

Целители не должны решать, кому жить, а кому нет.

Она не будет делать так же, как и они!..

— Я никого не убил, — Вёх слегка дернул усами и закатил глаза. — Не пушись ты так, мы не подкладываем отраву в еду соплеменников втихаря от них. Коты сами решают, хотят они покончить со своими страданиями, или нет. Мы лишь даем им то, с помощью чего это можно сделать… Впрочем, некоторые предпочитают душить своих пациентов, но это не каждому целителю подходит. Но знаешь, что интереснее? — задумчиво продолжил Вёх, не давая Липке и слова вставить. — Если бы не ты, я бы и не заметил, что цикута… «сменила дислокацию».

Он посмотрел на нее так внимательно, что Липка похолодела. И было в его глазах что-то такое пугающее, что заставило ее сердце упасть. Короткий мех на ее спине поднялся дыбом, она прижала усы к щекам и медленно перевела свой взгляд на горстку цикуты.

Звездная Лилия лежала в палатке целителя, где буквально в паре кошачьих хвостиков от нее хранилось смертельно ядовитое растение. Звездная Лилия, которая владела искусством целительства практически так же профессионально, как и сам Вёх, и четко знала, что и в каких случаях применяется.

Липка сделала вдох. Постаралась успокоиться, унять оцепеняющий страх от озарившей ее догадки.

Она вдруг с ужасающей ясностью поняла одно.

Сегодня ночью Звездная Лилия не просто потеряла жизнь.

Она совершила самоубийство.

Примечание к части

ГЛАВА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРОПАГАНДОЙ СУИЦИДА.

Факт на главушку: в большинстве случаев родившие кошки агрессивно настроены к котам: они вполне могут гонять даже отцов котят. Это обоснованное поведение — на «вольном выгуле» коты частенько убивают мелких котят, не проявляя к ним теплых чувств от слова совсем.

Однако нередки здесь и исключения. В тех случаях, когда отец котят четко определен (например, кошка с котом живут в одном доме), кошка-мать может тепло принять своего друга и допустить его до детишек. Кот в этом случае не проявляет к котяткам никакой агрессии и даже пытается заботиться о них наравне с матерью.

Кошка защищает котяток от кота: https://www.youtube.com/watch?v=cfaYVqhmPOM

Кот изучает своих детишек: https://www.youtube.com/watch?v=p9HO2E2PvHM