Несбывшееся (джен)

— Лия, ты куда собралась?

Мамин окрик заставил замереть возле двери, когда Лия уже взялась за ручку. Тяжело вздохнув, она развернулась — ускользнуть незаметно, как она надеялась, не удалось. Сбежать она собиралась вовсе не потому, что ее никуда не пускали — она была вполне свободна в передвижениях, — а потому что не хотела выслушивать очередные нотации всё на ту же тему. Которая неизменно всплывала чуть ли не в каждом разговоре в течение четырех лет — с тех пор, как Лия стала слишком взрослой, чтобы быть Живой Ашет, и покинула храм.

— На Ярмарку, мам, — ответила Лия, изобразив невинную улыбку.

Она любила Ярмарки, которые проходили в городе раз в год, по весне. Там всегда можно было найти что-нибудь интересное, необычное, загадочное — пахнущее ветрами далеких стран. Эти вещи вызывали у Лии одновременно жадное любопытство и странную печаль — будто в ее жизни не хватало чего-то важного. Но она старалась не задерживаться на смутном ощущении, вместо этого мечтая, что когда-нибудь сможет побывать в тех дальних странах, из которых торговцы привозили свои товары.

Мама скрестила руки на груди, и от этого движения медные браслеты на ее запястьях тихо звякнули.

— Лучше бы ты так поисками мужа интересовалась, как своими никчемными побрякушками.

— Ма-а-ам! — обреченно простонала Лия — ну вот: началось.

— Милая, тебе уже шестнадцать! — трагично всплеснула руками мама, и браслеты зазвенели громче. — Еще пара лет, и тебя вообще никто замуж не возьмет. Чем тебя наш сосед не устраивал? Приличный молодой человек…

— Он зануда, — буркнула Лия, поморщившись при воспоминании о том, как приходил свататься Эдрик — весь из себя правильный, благопристойный и до невозможности скучный. — Я бы с ним с тоски померла в первый же год.

— Будешь так привередничать, так и останешься старой девой, — в сердцах бросила мама.

Лия насупилась и опустила взгляд, преувеличенно внимательно разглядывая тонкие белые ремешки сандалий и собственные загорелые ноги с покрашенными алым лаком ногтями.

— А, может, я не против остаться старой девой, — тихонько пробормотала она. — Всё лучше, чем жить с каким-нибудь напыщенным идиотом.

Но как ни тихо она говорила, ее услышали.

— Лия, Лия, — вздохнула мама и вдруг, когда Лия ожидала получить очередную порцию нотаций, шагнула вперед и обняла ее. — Девочка моя, я просто беспокоюсь за тебя. Хочу, чтобы ты устроила свою жизнь.

— Я знаю, мам, — Лия обняла ее в ответ, на мгновение прижавшись лбом к плечу, а потом отстранилась. — Так я пойду на Ярмарку?

Мама тихонько засмеялась и подтолкнула ее к двери:

— Беги-беги, козочка моя неугомонная, — и, когда Лия натянула на голову расшитую накидку, спрятав под ней каштановые косы, тихонько добавила: — Может, хоть там мужа найдешь.

— Мама! — возмущенно воскликнула Лия, и та рассмеялась.

Лия поспешила выскочить за дверь и быстро зашагала по узким улочкам, стараясь держаться теневой стороны — в это время дня становилось довольно-таки жарко. С одной стороны, она понимала мамину настойчивость — одинокой женщине в их мире приходилось нелегко. Но с другой стороны, матушка Праудфут подарила Лие такое богатое приданое, когда она покинула храм, что на него можно было спокойно просуществовать до конца дней. Не говоря уже о том, что они с мамой неплохо содержали себя рукодельем.

А насмотревшись на подруг, вышедших замуж, как положено, в тринадцать-четырнадцать лет, Лия предпочитала продолжать жить независимо от мужчин.

Окунувшись в многоголосый гвалт и буйство красок Ярмарки, Лия тут же забыла обо всех заботах. Она ходила от прилавка к прилавку, разглядывая ткани, посуду, сладости. С интересом посмотрела представление бродячего театра, понаблюдала за соревнованиями. Она редко что-то покупала — почти никогда, — ей доставляло удовольствие просто погрузиться в атмосферу праздника.

С не меньшим любопытством, чем товары, Лия разглядывала людей — торговцев, покупателей, факиров, плясунов. И тут ее внимание привлек стоявший возле палатки с коврами юноша.

* * *

Габриэль впервые взял с собой Кристофера на задание в другой мир. И оно оказалось неожиданно… интересным. Контрабандисты вывозили из Десятой серии траву — росшую только здесь траву, которая доставалась им не то что задешево, а просто задаром, поскольку местными считалась никчемным сорняком. Однако, будучи обработана особой магией, она становилась сильнейшим наркотиком. И умельцы из Двенадцатой серии догадались на этом деле нажиться.

Впрочем, поймать их не составило особого труда — они были изобретательны на авантюры и прекрасно владели магией растений, но в остальном не отличались ни особым умом, ни сильной магией. Самое интересное заключалось в другом: они сами опробовали свой товар.

Кристофер думал, что до конца жизни не забудет этих лиц, когда они с Габриэлем перехватили преступников на самом выходе из долины Десятой серии. Эти идиоты отправились на переход между мирами, употребив собственный товар — не настолько много, чтобы полностью отключиться, но достаточно, чтобы деформировать сознание. Лезть в таком состоянии в Междумирье — чистейшей воды самоубийство, так что они должны были благодарить Крестоманси за своевременное вмешательство.

При виде Габриэля и Кристофера на их лицах появилась потрясающая смесь изумления, страха, нахального вызова и бесшабашного веселья. И всё это удвоенное воздействием наркотика.

Честно говоря, первые несколько секунд Кристофер отчаянно пытался не расхохотаться. Габриэль бы такой реакции точно не одобрил. Он-то оставался серьезен, невозмутим и деятелен. В любых обстоятельствах. Кристофер старался перенять это умение наставника. Получалось с переменным успехом. И вот сейчас смех удалось подавить, но ехидную ухмылку с лица стереть — нет. Габриэль неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал.

В общем, повязали они горе-контрабандистов моментально. А потом Габриэль совершенно неожиданно позволил Кристоферу небольшую экскурсию по Десятой серии. Точнее по тому городу, в котором они оказались. Этот город он помнил еще с детства — та самая Везделка, в которой жили заклинатели змей и старик, подаривший ему колокольчики.

Кристоферу всегда нравилась эта Везделка, несмотря на вечную жару, и он был рад возможности побыть здесь и оглядеться уже другими глазами. Габриэль, правда, сказал, что это не увеселительная прогулка. Кристофер должен был научиться ориентироваться в мирах, чтобы впоследствии суметь быстро понять, куда его призвали. А для этого миры надо было знать.

Но он всё равно не мог отделаться от ощущения, что внезапно оказался на каникулах. Особенно когда — честное слово, совершенно случайно — попал на шумный, яркий, пахнувший специями, фруктами, ароматными маслами и еще чем-то незнакомым базар. Или скорее Ярмарку — Кристофер слышал, как местные называли это место именно так.

Воспользовавшись тем, что Габриэль задержался возле торговца магическими амулетами — конечно же, исключительно с профессиональным интересом, — Кристофер отошел посмотреть ковры. Роскошные ковры с красивейшими узорами — мягкие даже на вид, а уж на ощупь и вовсе как шелковый пух. Он даже пожалел, что уже не ребенок, которому каждый встречный в Везделках дарил вещи просто так. Денег на то, чтобы ковер купить, у него с собой не было, а купить хотелось.

Торговец, видимо, решивший, что потенциальный покупатель колеблется, принялся в цветастых выражениях расхваливать товар. Но Кристофер уже не слушал — у него вдруг возникло чувство, что кто-то внимательно на него смотрит. Обернувшись, Кристофер встретился взглядом со стоявшей в десятке футов от него совсем юной девушкой. И замер.

* * *

Он был молод — примерно ровесник Лии, — но сильно выделялся даже из такой разношерстной толпы. И не только из-за необычного костюма — необычной одеждой на Ярмарке никого не удивишь.

Он был поразительно красив — Лия редко встречала мужчин со столь яркой внешностью — и держался с таким небрежным величием, что казался, как минимум, султаном. Или как там в других странах называются верховные правители? Но дело было даже не в этом, а… Впрочем, Лия сама не понимала, чем он так привлек ее внимание, было что-то неуловимое, на уровне подсознания — будто она встретила кого-то важного, кого ей не хватало всю жизнь.

Словно почувствовав ее внимательный взгляд, молодой человек повернулся к ней, и Лия замерла, забыв, как дышать, когда встретила завораживающий взгляд пронзительных темных глаз. На его лице появилась заинтересованность, и несколько бесконечных мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга.

Кристофер и сам не смог бы сказать, чем она так его поразила. Одетая по моде этого мира в платье без рукавов, с браслетами на руках и расшитой накидкой на голове, она выглядела совершенно обычной. Ничем не примечательное круглое лицо, светлые глаза. Милая, но не сногсшибательная красавица. И, однако, Кристофер не мог отвести от нее глаз.

Возможно, всё дело было в ее магии, которую он чувствовал даже на расстоянии. Девушка была кудесницей — очень-очень сильной кудесницей. Ребята, учившиеся с ним в Замке Крестоманси, тоже обладали немалыми силами, но до сих пор Кристофер еще ни разу не встречал никого со столь мощной магией, как у этой незнакомки.

Однако в глубине души он знал, что причина была и не в этом тоже. Он продолжал смотреть на девушку, а она в ответ не сводила с него глаз. Будто у нее тоже возникло это странное ощущение. Будто ей тоже казалось, что это не обычная случайная встреча, что происходит нечто крайне важное.

Но тут его кто-то окликнул, он отвел взгляд, и волшебство разрушилось.

— Кристофер! — голос Габриэля заставил вздрогнуть и чуть ли не подпрыгнуть.

Кристофер повернулся, разрывая зрительный контакт с незнакомкой, и волшебство исчезло.

Лия тряхнула головой, прогоняя наваждение, и повернулась к торговцу украшениями, пытавшемуся привлечь ее внимание. Предлагаемые им браслеты были действительно прекрасны, и Лия решила, что можно купить пару маме в подарок. Она склонилась над прилавком, выбирая.

— Нам пора, — сказал Габриэль.

Кристофер кивнул и снова посмотрел туда, где по-прежнему стояла так заворожившая его девушка. Но теперь она изучала товар на прилавке.

— Что ты там увидел? — нетерпеливо спросил Габриэль.

Кристофер вовсе не собирался отчитываться в своих странных ощущениях — наверняка наставник сочтет их глупостью, — но слова вырвались против воли:

— Там одна девушка…

— Девушка? — Габриэль скептично выгнул бровь.

Кристофер почувствовал, что краснеет, совершенно не понимая, с какой стати. Сердито нахмурившись, он мотнул головой и снова повернулся к Габриэлю. Тот устало вздохнул:

— Послушай, Кристофер, я понимаю, ты молод и в твоем возрасте нормально интересоваться девушками…

Кристофер хотел было запротестовать, что никем он не интересовался, но Габриэль не дал ему такой возможности.

— Но не забывай: этот мир принадлежит к Десятой серии, а никто не может надолго покинуть родную серию — максимум несколько лет, если не хочешь растаять.

Да, точно. Как он мог забыть? Впрочем, причем тут вообще это! Кристофер снова мотнул головой. Он вовсе не думал о незнакомке в таком плане — просто в ней было что-то странное, и он хотел понять.

Выбрав два бирюзовых браслета, Лия неосознанно опять посмотрела на того парня. Он всё еще стоял на прежнем месте, теперь разговаривая с высоким стариком. И вот он кивнул, бросил на нее еще один быстрый взгляд и зашагал прочь вместе со стариком.

Лия вздохнула и пошла домой. Ярмарка, которую она так долго ждала, почему-то перестала радовать. Лия пыталась убедить себя, что тут не из-за чего расстраиваться — это всего лишь незнакомец. Пусть красивый и интересный, но всё равно ничего не значащий в ее жизни. Однако вопреки разумным доводам сердце продолжало ныть в непонятной тоске.

Шагнув следом за Габриэлем, чтобы перенестись домой, Кристофер не мог отделаться от иррационального ощущения, будто только что потерял нечто бесценное. «Это всего лишь незнакомая девушка. Пусть и с невероятно сильной магией. Она ничего не значит для меня», — пытался он убедить себя. Но попытки воззвать к разуму не помогали — глухая тоска по чему-то несбывшемуся не желала отпускать.