Вокруг пальца (джен)

Главный почтмейстер сидел в своем офисе и смотрел на циферблат карманных часов. Стрелки невозмутимо доказывали отсутствие у Мокриста фон Губвига способностей к телекинезу. Удивительно, но за последние пять минут длинная стрелка продвинулась на ... пять минут.

Мокрист взглянул на окно. Нет, пожалуй, для этого спорта на улице еще слишком светло. Выбора нет, придется прорываться через главный вход…

Ла-а-ад…но.

Мокрист подкрутил колесико на часах и решительно встал из-за стола. Выйдя в главный зал, он отметил, что очереди у прилавков, несмотря на конец рабочего дня, были не слишком длинными — за последние несколько месяцев Почтовая служба Анк-Морпорка успела открыть районные отделения по всему Городу, так что нагрузка на старое здание Почтамта снизилась. И сегодня это было как нельзя кстати.

Медленно вдохнув и выдохнув, Мокрист уверенным шагом направился в сторону возвышавшейся около прилавка приема посылок фигуры мисс Маккалариат. Сочувственно улыбнувшись работнику, ответившему ему затравленным взглядом — он как раз проверял посылку на наличие запрещенных к отправке по почте предметов под суровым взором заведующей, — Мокрист весело сказал:

— Какой сегодня наплыв! Нам следует поторопиться, ведь через пять минут мы закрываемся.

Мисс Маккалариат ответила ему недоуменным взглядом:

— До закрытия осталось еще тридцать пять минут, мистер Губвиг.

Мокрист изобразил на лице искреннее удивление с примесью легкого недоверия.

— Но как же, — растерянно произнес он, доставая из кармана часы, — ведь сейчас шесть двадцать пять. Нет, уже двадцать шесть…

— Ваши часы спешат, мистер Губвиг, — отчеканила мисс Маккалариат и указала пальцем на висящие на другом конце зала настенные часы, — сейчас только без четырех минут шесть.

— Ох, — Мокрист взглянул на настенные часы так, как будто впервые узнал об их существовании, — мне так неловко.

— Ничего страшного, вам просто нужно перевести стрелки.

— Дорогая мисс Маккалариат, два часа назад я договорился о встрече с мисс Добросерд, ориентируясь на показания этих бессовестных врунов, и теперь она зря будет ждать меня целых полчаса, — с отчаянием в голосе произнес Мокрист.

Пожалуй, такие слабые отмазки он не позволял себе даже в школьные годы. Сейчас мисс Маккалариат выведет его на чистую воду, справедливо заметив, что встречу назначают на какое-то определенное время.

— Вы поступили опрометчиво, — строго проговорила женщина, и Мокрист мысленно возликовал.

— Вы правы, мисс Маккалариат, — огорченно признал он и сделал шаг в сторону офиса.

— Вы собираетесь заставить приличную девушку ждать? — возмущенно пробасила мисс Маккалариат.

— Но работа… — неуверенно начал Мокрист, вполне естественно ежась под ледяным взглядом грозной дамы.

— Леди не должна расплачиваться за оплошность джентльмена, — наставительно произнесла мисс Маккалариат, — отправляйтесь сейчас же. Мы закончим без вас. А завтра отработаете эти полчаса.

— Вы моя спасительница, мисс Маккалариат, — расплылся в счастливой улыбке Мокрист, — что бы я без вас делал?

«Скорее всего не отпрашивался бы у собственной подчиненной, чтобы уйти с работы на полчаса пораньше», — ответил он сам себе, с облегчением закрывая за собой дверь Почтамта.

Вообще-то никаких причин для спешки не было. Приличная девушка ожидала его только к семи. И именно поэтому он намеревался прийти на улицу Сестричек Долли к половине седьмого. Конечно, заявляться к даме, собирающейся перед походом в ресторан, на полчаса раньше условленного срока было не только крайне неприлично, но еще и потенциально опасно. Но Мокрист привык доверять своим чувствам, а все его чувства последние пару часов на все голоса орали о том, что ему следует поторопиться...

С тех пор как семафорная компания была возвращена семье Добросердов, Ангела стала очень занятой женщиной. То есть еще более занятой, чем раньше. И надо отдать ей должное, она, кажется, отлично справлялась с этим гигантом под названием «Великий Путь». По крайней мере, партия Патриция в «Бац» еще ни разу не была прервана... При этом Ангела и не думала бросать работу в Трасте Големов, неизменно выкраивая время для своих мальчиков. Похоже, единственным, на кого у мисс Добросерд времени катастрофически не хватало, был он, Мокрист фон Губвиг.

И эту проблему, по мнению последнего, должно было решить совместное проживание: ночуя под одной крышей, им волей-неволей придется время от времени натыкаться друга на друга. Но прежде чем начинать подыскивать подходящую квартирку, следовало получить согласие мисс Добросерд стать миссис фон Губвиг. И хотя, строго говоря, предложение уже было сделано, когда они с Ангелой находились, а точнее, висели между небом и землей, ответ так и не был получен. И сегодня вечером Мокрист собирался в третий раз попытаться выманить у Ангелы заветное «да» в обмен на коробочку с кольцом. Первая попытка закончилась тем, что после двухчасового ожидания в ресторане он нашел девушку в Трасте, и она совершенно не помнила о том, что он ее куда-то приглашал. Во второй раз ждать в ресторане ему не пришлось: за несколько часов до запланированного им романтического ужина Мокрист получил кликограмму от Ангелы, в которой она извинялась за то, что, к сожалению, не сможет пойти с ним в ресторан, потому что очень занята. Все это мистер фон Губвиг прочел между строк, так как в самом сообщении значилось только: «ужин отменяется. я в сто лате».

Но в этот, третий по счету, раз все должно было получиться. Потому что у Мокриста было Кольцо. Он набрел на него случайно месяц назад. Просто шел по улице и споткнулся около ювелирной лавки, и в тот же момент в витрине что-то сверкнуло зеленым — не иначе сама Госпожа заговорщически подмигнула Почтмейстеру. Вообще-то, это луч солнца заиграл на непримечательном на первый взгляд золотом колечке с маленьким изумрудом, но версия с подмигивающей Госпожой выглядела гораздо эффектнее. Мокристу как раз не помешало бы немного удачи... Хотя бы в пару карат.

После двух сорвавшихся походов в ресторан он начал всерьез подозревать, что мисс Добросерд каким-то своим женским чутьем улавливает намерения мистера фон Губвига сделать предложение и нарочно не дает ему, мистеру фон Губвигу, это предложение сделать. Наверное, это можно было бы расценить как нежелание девушки выходить за него замуж, но Ангела была не из тех женщин, которые долго колеблются, прежде чем ответить «нет». Значит, дело было в чем-то другом?

И Мокрист отважился на рискованный шаг — заказал столик в Le Foie Heureux (возможно, перед фаршированной печенкой Ангела все-таки не устоит), а предложение руки и сердца решил написать на бумаге и вложить в конверт. Правда, в этот раз он собирался отдать конверт мисс Добросерд после ужина. И там уж одно из двух: или Ангела оценит его храбрость, и Мокрист успеет протянуть ей коробочку с кольцом, или не оценит, и ему придется некоторое время ходить прихрамывая...

* * *

— Я ужасно тороплюсь, — поприветствовала его Ангела, неохотно впуская в квартиру.

И он смог убедиться, что мисс Добросерд действительно собиралась. Но не в ресторан. Просто обычно, направляясь в ресторан, вы не захватываете с собой чемодан с одеждой. Последний лежал на кровати, и Ангела делала короткие перебежки между ним, шкафом и комодом, поспешно закидывая вещи в его открытую пасть.

— Я еду в Ланкр, — решила все-таки пояснить девушка застывшему посреди комнаты Мокристу, — дилижанс отправляется меньше, чем через час.

«Ты делаешь это специально?»

— Ты ничего не забыла?

— Нет, кажется... А... Это надо взять, там сейчас прохладно, — с этими словами она отправила в чемодан черную накидку тонкой вязки, — и еще зубную щетку...

— Я имел в виду наш ужин в Le Foie Heureux, — Мокрист старался говорить спокойно. Ему даже удалось улыбнуться.

Ангела замерла, не дойдя до ванной.

— Сегодня?

— Да. В восемь.

— В это время я уже буду трястись в дилижансе, — заметила она.

Наверное, по мнению мисс Добросерд, такого ответа было вполне достаточно. Конечно, Мокрист не рассчитывал на нечто вроде «Какой ужас, у меня совершенно вылетело из головы, я немедленно отменю поездку», он слишком хорошо знал Ангелу, но простого «Извини, придется отложить» ему бы вполне хватило.

— Извини, — сказала Ангела, и Мокрист в очередной раз заподозрил, что она умеет читать его мысли, — совершенно вылетело из головы. Но это ведь всего лишь ужин, поесть вместе мы можем в любое время, — последнее «любое время» по подсчетам Мокриста было три недели назад, тогда они с мисс Добросерд случайно столкнулись на улице во время обеденного перерыва, — а поездка в Ланкр важна для компании. К тому же я там никогда не бывала.

Ну, разумеется. В Le Foie Heureux она бывала, в Ланкре — нет. В логике Ангеле нельзя было отказать...

— Смотри на это так — тебе не придется тратить половину месячного жалования на фаршированную печенку, — продолжила девушка, — а резервацию столика в Le Foie Heureux, я слышала, можно хорошо продать. Еще и заработаешь.

...И в практичности тоже.

— Жаль, что на поиски того, кто хотел бы именно сегодня потратить состояние в ресторане, мне осталось чуть более часа, — Мокрист изобразил на лице крайнюю озабоченность этим вопросом.

— Я в тебя верю, — усмехнувшись, подбодрила его Ангела.

— Знаешь, там не на что смотреть. В Ланкре, я имею в виду, — предупредил он, — горы, лес, в это время года — дожди.

— Приходилось там бывать?

— Проездом.

— Наверное, по работе? — Ангела чуть сузила глаза.

— Нет, — честно ответил Мокрист. Ему действительно никогда не приходилось работать в Ланкре. Вернее, ему никогда не приходило в голову поработать в Ланкре. Просто жители этого королевства никак не годились ему в «клиенты». — И что же там произошло?

— Ведьма с разгона врезалась в семафорную башню.

— Какой ужас. Надеюсь, она не сильно пострадала?

— Довольно сильно, — вздохнула Ангела, — придется менять все заслонки.

Какое-то время Мокрист переваривал информацию, пока с облегчением не понял, что речь идет не о ведьме.

— И ты, конечно же, едешь за пятьсот миль, чтобы подать рабочим молоток? — не удержался он.

Ангела проигнорировала его саркастическую реплику.

— Это уже шестой случай за месяц, — спокойно пояснила она, — надо что-то делать. Компания терпит убытки.

— Разве ремонт не должен оплачивать виновник аварии? — проявил осведомленность Мокрист.

— Разумеется, — Ангела усмехнулась. — Именно поэтому нам каждый раз приходится возмещать ведьмам починку метлы. Ведь это наша башня торчит у них на пути. А так как сами они никогда и ни за что не платят, для них это получается чистый заработок. Думаю, эта компенсация и является причиной участившихся столкновений. Она и знак, конечно, — добавила девушка.

— Какой знак? — удивился Мокрист.

— Дорожный, — улыбнулась Ангела. — Некоторые время назад наши умники додумались установить на башне предупреждающий знак.

— По-моему, не такая плохая идея, — осторожно заметил Мокрист.

— Возможно. Да только они несколько промахнулись с выбором дизайна. На знаке светящейся в темноте краской нарисован перечеркнутый круг с силуэтом в островерхой шляпе на помеле. Можешь сам представить, что делают ведьмы, завидев это художество.

Мокрист представил.

— Ускоряются?

— Точно. В общем, мне нужно с этим разобраться. Схожу к дамам в гости, поболтаю по-женски... Может, и уговорю их прекратить диверсии.

Отчего-то Мокрист сильно сомневался, что Ангела Добросерд умеет «болтать по-женски».

— Чуть не забыла! — Ангела вытащила из комода толстую книжку и уложила ее в чемодан. — Рецепты Ланкрской Ведьмы. Вчера купила, — сказав это, она скрылась в ванной и загремела какими-то баночками.

Мокрист подошел и взглянул на обложку, там значилось «Радость Домовводства». Он пролистнул пару страниц и пробежал глазами первый попавшийся рецепт.

— Ты читала это? — полюбопытствовал он.

— Нет, — донеслось из ванной, — но собираюсь попросить у этой ведьмы автограф. Это называется «наладить контакт».

Мокрист взглянул на дверь в ванную. Решение пришло неожиданно. Он быстро достал из кармана бархатную коробочку, вытащил из нее кольцо, бросил его в еще не запечатанный конверт с письмом, заклеил конверт и засунул его в черную накидку. Целых пять секунд идея казалась ему гениальной, потом он потянулся, чтобы вытащить конверт, но в этот момент вышла из ванной Ангела. Мокрист отдернул руку.

— Тебе стоит ознакомиться с парой рецептов, — посоветовал он, — автор обязательно поинтересуется, какой твой любимый.

— Так и сделаю, — ответила девушка, закидывая в чемодан туалетные принадлежности. — Кажется, все. — Она захлопнула крышку. Путь к кольцу был закрыт.

* * *

В течение следующих нескольких дней после отъезда Ангелы главный почтмейстер был с головой погружен в работу и размышления о судьбах кольца. Впрочем, судьба кольца в воображении Мокриста всегда была примерно одна и та же — мисс Добросерд выходила из дилижанса на очередной остановке, надевала накидку, а конверт падал и оставался сиротливо лежать в какой-нибудь луже...

А через неделю пришла кликограмма от Ангелы. Прежде чем прочитать ее, Мокрист зажмурился. Это было бы очень символично — он, Почтмейстер, делает ей предложение в письме, а она, владелица семафорной компании, отвечает ему в кликограмме... Правда, поступи Ангела так, Мокрист был бы немало удивлен, но это было бы приятное удивление.

Открыв глаза, Мокрист прочел единственное слово, и нет, это было не слово «согласна». В сообщении значилось: «Приезжай». Все. И конечно же, мисс Добросерд не допускала и тени сомнения, что, стоит ей поманить его пальчиком, и он все бросит, отменит все собеседования, отложит в сторону незаконченный набросок марки Гильдии Убийц и сядет в первый же Ланкрский Экспресс. Кстати, почтовый экспресс до Ланкра отходит уже через час...

Закинув в чемодан сменный костюм, мистер фон Губвиг направился к офису начальника марок.

— Стэнли, дай-ка мне наши эскизы для ланкрской марки, — улыбнулся он, — я собираюсь обсудить их с Веренсом Вторым.

Тон уверенный и не терпящий возражений, а также сомнений в том, что нет ничего необычного в поездке главного почтмейстера за пятьсот миль для обсуждения дизайна марки лично с королем страны, отправляющей от силы пару десятков писем в год.

Протянув начальству требуемые эскизы, Стэнли уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мокрист не дал ему этого сделать:

— Почтовый Экспресс отойдет с минуту на минуту, так что ты уж сам извести всех о моем отъезде, вернусь через несколько дней, — скороговоркой произнес он, выходя из владений Стэнли, и, уже закрывая за собой дверь, услышал:

— Я только хотел сказать: передавайте привет мисс Добросерд, сэр...

Как бы отучить его заглядывать в чужие кликограммы?

* * *

Два дня спустя, вываливаясь из экипажа и нетвердой походкой устремляясь в сторону придорожного леска, Мокрист клятвенно пообещал себе по возвращении в Анк-Морпорк отменить к черту замечательный Ланкрский Почтовый Экспресс. Правда, уже несколькими минутами позднее, вылезая из кустов и блаженно улыбаясь, он пришел к выводу, что, возможно, слегка погорячился...

— Смотрю, ты рад меня видеть, — послышался насмешливый голос.

Очаровательно. Единственный раз Ангела проявила невероятные для нее внимательность и заботу — пришла встретить его после утомительного путешествия, и застала не бодро выскакивающим из кареты, а вылезающим из кустов с идиотской улыбкой от уха до уха.

— Ты рано, — продолжила девушка, — почтовая карета опередила расписание на два часа.

Мокрист постучал пальцем по своему крылатому головному убору:

— Не стоит недооценивать силу волшебной Шляпы Почтмейстера, мэм. Мы летели как на крыльях.

И это было правдой. Каждый из кучеров, которые, в отличие от несчастных пассажиров, сменялись четырежды по дороге от Анк-Морпорка в Ланкр, завидев главного почтмейстера, кажется, решали, что тот наведался с инспекцией. И, стремясь продемонстрировать свое усердие, а также, как подозревал Мокрист, отбить у начальства охоту к подобным проверкам в будущем, гнали гораздо быстрее, чем того требовали график и здравый смысл. Так что в обратный путь волшебной шляпе и золотому костюму предстояло отправиться в чемодане.

— Выглядишь усталым, — заметила Ангела, без малейшего, впрочем, сочувствия в голосе. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

— У меня есть комната? — удивился Мокрист, стаскивая с крыши кареты свой небольшой багаж.

— Сейчас не самое подходящее время года, чтобы спать под открытым небом, но если ты настаиваешь...

— Вообще-то я думал возвращаться сегодня вечером, — пояснил он, понижая голос, чтобы его не услышал кучер, в данный момент болтавший с местным почтальоном.

Мисс Добросерд хмыкнула.

— А кто жаловался, что мы совсем не проводим время вместе?

Мокрист не помнил, чтобы он жаловался. Возможно, он мягко намекал, но никак не жаловался.

— Поверь, я бы с радостью провел недельку в этом живописном городке с чистым воздухом, но, думаю, лорду Ветинари донесли о моем отъезде примерно в тот момент, когда я садился в карету, то есть уже два дня назад, и какой бы утомительной ни была поездка на Ланкрском Экспрессе, я предпочитаю ее путешествию на плече у голема.

«Кстати, как тебе кольцо? Ты ведь из-за него попросила меня приехать?»

Ангела ухмыльнулась:

— Хочешь, я напишу Ветинари, что у тебя температура, и в школу ты не пойдешь?

— Спасибо, мамочка, — поблагодарил Мокрист, тоже ухмыльнувшись, — но я привык писать записки от родителей сам.

«Ты выбросила кольцо в первую попавшуюся канаву, а письмо разорвала на мелкие кусочки?»

— Ну так напиши, — пожала плечами девушка, — поверить не могу, что ты не придумал благовидный предлог для поездки сюда.

— Я очень спешил, — оправдался Мокрист.

«Думал, что ты ждешь не дождешься, чтобы кинуться мне в объятия со словами "да, я согласна". Кстати, еще не поздно это сделать».

— Впрочем, предлог я, конечно, придумал, не знаю только, можно ли его счесть благовидным. В любом случае, мне придется договориться об аудиенции с королем Ланкра.

Это отчего-то рассмешило Ангелу.

— Ну что ж, пойдем договариваться об аудиенции, — отсмеявшись, сказала она, — нам по пути. Твоя комната находится как раз рядом с покоями Веренса Второго, короля Ланкрского. Если поторопимся, возможно, успеем проскочить в замок до возвращения дворцовой стражи. — Ангела оглянулась на карету. — Хотя можно не спешить, кажется, стража пока занята разбором почты.

* * *

Когда после непродолжительных поисков они нашли королевскую чету в покоях королевы Маграт, Мокрист подумал, что они явно пришли не вовремя. По всей видимости, супруги не ждали гостей. Во всяком случае, Мокрист как-то не привык лицезреть на королях шутовские колпаки. Не то чтобы он часто встречался с этими самыми королями, но с их профилями он был хорошо знаком. И почти на всех этих профилях имелись короны. На некоторых, правда, встречались венцы. Но ни одного колпака с бубенчиками, факт. Молодая королева тоже выглядела не слишком по-монарши, а ее светлые волосы наводили на мысль, что женщина только что проснулась и еще не успела причесаться. Причем проснулась она, кажется, в стоге сена.

Тем не менее Мокрист приподнял шляпу, поклонился и представился, выдав свою лучшую улыбку, а потом рассказал о цели своего визита и достал заготовленные эскизы. Король Веренс выразил радость по поводу того, что у Ланкра наконец появится своя марка и взялся изучать наброски. Правда, уделял он этому занятию не слишком много внимания, по-видимому, гораздо более занятый переглядыванием с королевой, отвечающей ему загадочной, чуть смущенной улыбкой. В конце концов он вернул Мокристу эскизы, сказав, что ему нравятся все четыре, хотя Мокрист отлично знал, что их там было всего два.

Тогда Мокрист бросил для пробы пару вежливых фраз о на редкость теплой для осени погоде и получил в ответ рассеянные кивки головой, сопровождаемые перезвоном бубенчиков. Когда же он предложил изобразить на марке Веренса в шутовском колпаке, а король заметил, что это замечательная идея, Ангела сочла за лучшее попрощаться и утянуть развеселившегося мистера фон Губвига в коридор.

— Кажется, мы им помешали, — высказал он гениальную догадку, когда они достаточно удалились от королевских покоев. — Это у них ролевые игры такие? Королева и ее Верный Шут?

— Пошляк, — прокомментировала мисс Добросерд и снизошла до объяснения: — Когда они с Маграт познакомились, Веренс был шутом у предыдущего правителя. Потом оказалось, что он, Веренс, на самом деле незаконнорожденный сын умершего короля, — девушка махнула рукой, — в общем, какая-то запутанная история. Нянюшка Ягг, это местная ведьма, сказала, что он даже на свадьбу надел колпак.

— И что, он так все время его и носит? — Мокрист поднял над головой три растопыренных пальца.

— Да нет, — пожала плечами Ангела, — вообще-то я в первый раз сейчас его увидела. Ну, наверное, у них какой-то важный день сегодня... — она метнула на него быстрый взгляд из-под ресниц. — Годовщина знакомства или помолвки...

Мокрист расценил это как сигнал к действию.

— Тебе понравился мой подарок? — наконец решился он.

— Какой подарок? — удивилась Ангела, открывая дверь в какое-то помещение. — Вот твоя комната.

Сердце Мокриста пропустило удар.

— Золотой, — выдавил он.

Ангела повернулась, сложила руки на груди и, чуть наклонив голову, окинула Мокриста оценивающим взглядом с ног до головы.

— То есть подарок это ты? — усмехнулась она. — Очень мило, спасибо. Кстати, ты знаешь, за небольшую плату местные жители показывают приезжим одно местечко. Тебе стоит туда сходить, это будет беспрецедентный случай — Лучик Солнца все-таки попал в То Место, Где Солнце Не Светит...

— Так ты не нашла конверт? — не дал сбить себя с толку Мокрист. Правда, о том, какой последует ответ, он уже догадался.

— Какой еще конверт?

— С кольцом. Я засунул его в твой чемодан, — сознался Мокрист. — И можешь не смотреть на меня так, я и сам прекрасно понимаю, как это глупо. Но я собирался подарить тебе кольцо в ресторане, а тебе вдруг понадобилось в Ланкр. И... в общем, я решил, что это будет сюрприз.

Ангела смотрела на него со странным выражением лица.

— Ты положил кольцо в конверт и засунул его мне в чемодан?

— Да, именно это я и сказал.

Вопреки ожиданиям Мокриста, Ангела не стала крутить пальцем у виска, а лишь нахмурилась, о чем-то напряженно думая. Наконец она спросила:

— А куда именно ты засунул свой конверт?

— В какую-то черную накидку, — вспомнил Мокрист, — она лежала сверху. Может, ты ее надевала где-нибудь по дороге? Конверт мог вывалиться, а ты не заметила.

— Я ее не надевала, — покачала головой Ангела.

— А, ну, тогда конверт, наверное, все еще у тебя в чемодане, — с облегчением выдохнул Мокрист. — Лежит себе спокойно.

— Нет. Не лежит. Понимаешь, этой накидки у меня больше нет. Я ее подарила. Обвязала ленточкой и отнесла нянюшке Ягг. — Ангела вздохнула. — Контакт налаживала. Тут принято что-нибудь дарить ведьмам, и черное они как раз очень жалуют.

Мокрист не знал, что сказать. Среди множества сценариев утери кольца, которые он пересмотрел, ругая себя за идиотский поступок, такого дурацкого варианта развития событий не было.

— Надеюсь, кольцо было не очень дорогим? — забеспокоилась практичная Ангела.

«Ерунда, еще пара месячных окладов главного почтмейстера и кредит будет выплачен».

— Ты уже говоришь о нем в прошедшем времени? — ушел от ответа он. — Кажется, кольцо еще вполне можно вернуть.

— Забрать у ведьмы ее подарок? — Ангела посмотрела на него, как на сумасшедшего. — Она же наверняка подумала, что конверт с кольцом тоже предназначался ей.

— Вряд ли она так подумала.

— Почему? Вполне могла...

— Потому что в конверте лежало письмо, в котором было написано: «Вы выйдете за меня замуж, мисс Добросерд?» — пояснил Мокрист.

Пожалуй, он мог бы забрать главный приз на конкурсе самых нелепых предложений руки и сердца.

— О. Тогда у нас действительно есть шанс вернуть это кольцо, — заметила мисс Добросерд, опять упустив подходящий момент кинуться ему в объятия со словами «да, я согласна».

* * *

Дверь в коттедж нянюшки Ягг, который, как оказалось, располагался в самом центре того, что здесь считалось столицей, им открыла довольно испуганного вида женщина в фартуке и с тряпкой в руке. Мокрист только собрался с ней вежливо поздороваться, как из глубины дома крикнули:

— Кто там, гости? Пусть идут сюда.

Женщина впустила их внутрь и, шепнув «она в кухне», принялась торопливо протирать полки. Мокрист покосился на Ангелу и несколько неуверенно шагнул в сторону кухни, определив ее по доносящимся оттуда аппетитным запахам.

Но какие бы страшные картины ни рисовало воображение почтмейстера, в кухне за столом обнаружилась кругленькая симпатичная старушка, которая, завидев их с Ангелой, тут же расплылась в обезоруживающей улыбке. Улыбка, открывающая один единственный зуб, просто не могла не обезоруживать.

— А, это ты, милая, — поприветствовала она Ангелу, — извини, что не встречаю, заварное тесто готовлю, а его надо постоянно мешать. — При этих нянюшкиных словах стоящая у очага женщина принялась с удвоенным рвением помешивать содержимое большой кастрюли. — Какого ты симпатичного молодого человека привела, — продолжила нянюшка добродушно. — Твой?

Мокристу было очень интересно, что ответит Ангела на вопрос ведьмы, но та лишь сказала:

— Это Мокрист фон Губвиг, главный почтмейстер Анк-Морпорка. Я вам о нем говорила.

— Помню-помню, — хихикнула старушка, с любопытством его разглядывая, — ты говорила, ему пришелся по душе «Банановый Восторг». А по виду и не скажешь, что у него имеются проблемы по этой части...

Мокрист с подозрением уставился на Ангелу. Мисс Добросерд отвела глаза.

— Нянюшка, вообще-то мы пришли по поводу того подарка, — Ангела замялась, — ну, той черной накидки, которую я вам подарила, помните?

Тут пришла очередь ведьмы отводить взгляд, ее вдруг очень заинтересовало происходящее у очага. Встав, она прогнала женщину, которая, как заметил Мокрист, очень походила на ту, что открыла им дверь, и сама стала помешивать тесто.

— Так это была накидка? — наконец спросила она, не отрывая глаз от кастрюли. — А в чем дело-то?

Мокристу очень не понравился глагол «была», употребленный госпожой Ягг, как и то, что ведьма упорно отводила взгляд.

— Дело в том, — заговорил он, внимательно всматриваясь в спину ведьмы, — что в эту накидку я засунул конверт. С кольцом. Планировалось, что мисс Добросерд достанет накидку из чемодана, конверт упадет, она его увидит. Сюрприз...

Нянюшка старательно работала ложкой.

— Да, — кивнула Ангела и подхватила эстафету: — А я решила подарить накидку вам, и прямо так и обвязала ленточкой, не разворачивая.

Нянюшка вздохнула.

— Ты не обижайся, — начала она, отключая огонь и наконец поворачиваясь к гостям, — это не в том смысле, что подарок мне не понравился... Просто Эсме, она скучает. И время как раз то самое, — нянюшка взглянула на окно и проговорила непонятно: — гуси улетают... Я подумала, что знак внимания от чужеземцев ее взбодрит маленько. Ну, потешит гордость ее. Вот я твой сверточек ей и отнесла, сказала, что в город из самого Анк-Морпорка дама важная приехала и ей, знаменитой матушке Ветровоск, подарок передать просит. Лично, мол, отдать робеет... Вот. — Нянюшка подняла глаза на Ангелу и спросила обеспокоенно: — А что, колечко шибко дорогое было?

И опять это прошедшее время.

— Так, может, вы сходите к госпоже Ветровоск и объясните ей ситуацию? — предложил Мокрист.

— Забрать у Эсме подарок? — нянюшка с точностью скопировала давешний взгляд Ангелы. — Нет уж, спасибочки. И вам не советую.

— Мы не собираемся отнимать у нее подарок, — начал уже раздражаться Мокрист, — только наше кольцо.

— Ага, — кивнула ведьма и посмотрела на Мокриста с сочувствием. — Ну, я вам дорогу объясню, а дальше уж сами. И меня, пожалуйста, не выдавайте.

* * *

— Она точно что-то недоговаривает, — поделился Мокрист своими подозрениями, когда они отошли от дома нянюшки. — Не удивлюсь, если она колечко куда-то припрятала, а накидку подруге отдала, чтобы отвести от себя подозрения. Сверток, мол, не разворачивала, а значит с нее и взятки гладки.

— Не надо судить всех по себе, — возмутилась Ангела.

— А я по себе и не сужу, — возразил он, — я бы врал гораздо убедительнее.

Ангела только хмыкнула, и некоторое время они шли молча.

— Заметь, госпожа Ягг ничуть не удивилась истории попадания в накидку кольца, а это как минимум подозрительно, — не унимался Мокрист.

Ангела снова не удостоила его ответа, и Мокрист решил сменить тему:

— Кстати, что там насчет «Бананового Восторга»?

— Ты же сам советовал почитать рецепты и сказать автору, какой мне больше всего понравился... — она пожала плечами. — Я искала что-нибудь побезобиднее, но там все были из разряда «и мертвого разбудят»...

— Ну, спасибо тебе, — от души поблагодарил Мокрист.

* * *

Жилище матушки Ветровоск с виду казалось намного менее гостеприимным, чем уютный коттедж нянюшки, да и местность тут была тревожно уединенной. Мокрист подумал, что не хотел бы оказаться тут один ночью, даже Ангела, как он отметил, чувствовала себя здесь не в своей тарелке и шла без обычной своей решительности. Постучав в заднюю дверь и не дождавшись ответа, они довольно робко зашли внутрь. Дверь у них за спиной громко хлопнула, Мокрист, невольно вздрогнув, обернулся — и встретился взглядом с высокой худой женщиной в черной остроконечной шляпе.

— Здрасьте, — бросила ведьма, проходя мимо них в комнату и вываливая на стол охапку каких-то устрашающего вида растений. — Зачем пожаловали?

Теперь, когда женщина стояла напротив окна, Мокрист смог разглядеть кожаный фартук и такие же толстые кожаные перчатки. Вид у нее был внушительный.

— Здравствуйте, — не без труда улыбнулся он и взглянул на Ангелу, но та, кажется, тоже не горела желанием поведать матушке Ветровоск причину их прихода.

Хозяйка дома тем временем тоже смотрела на Ангелу.

— Вы та иностранка, о которой говорила Гита, — это был не вопрос, а утверждение.

Ангела кивнула.

— Вам понравился подарок? — вежливо поинтересовалась она.

— Хорошая накидка, — похвалила ведьма. — Не надеваю, чтобы не запачкать.

Ангела многозначительно посмотрела на Мокриста, предлагая тому продолжить разговор. Мокрист решился:

— А из нее ничего не падало?

Эсме Ветровоск взглянула на пол и покачала головой:

— Не припоминаю такого события, — затем вдруг прищурилась на Мокриста и сказала: — Ну-ка, дай мне руку.

Мокрист подавил желание спрятать руки за спину и уточнил:

— Левую?

— Да мне все равно.

Мокрист нехотя протянул левую руку ладонью вверх. Старуха крепко схватила ее и чем-то быстро уколола ему указательный палец. Мокрист ойкнул и попытался вырвать руку, но хватка ведьмы оказалась сильней.

— Подумаешь, комарик укусил. Конфетку дать? — хмыкнула ведьма и аккуратно подобрала каплю его крови какой-то колбочкой.

Судя по звукам за его спиной, у Ангелы запершило в горле. Конечно, запершило в горле. Именно это и означали подозрительно похожие на хихиканье звуки.

— Хотя конфетки у меня нет, — покачала головой матушка, — давай я тебе погадаю?

— Не стоит, — улыбнулся Мокрист, вежливо, но настойчиво пытаясь освободить руку.

— Должна же я как-то отблагодарить тебя за твою драгоценную капельку крови, — так же настойчиво не освобождала его руку ведьма. — Ну-с, посмотрим... Вижу, в скором будущем тебя ожидает какая-то темная пещера. — Матушка склонилась над ладонью. — А нет, это просто пятнышко грязи. Так... А что у нас в прошлом?.. Ага. Врун и мошенник.

У Ангелы отчаянно чесалось горло.

— Может, опять пятнышко? — невинным тоном поинтересовался Мокрист.

— Тут не пятнышко, тут несмываемое пятно, молодой человек, — сказала ведьма, отпуская наконец многострадальную кисть Мокриста. Правда, долго радоваться ему не пришлось, потому что почти сразу же рука старухи взметнулась к его голове, и он почувствовал, что эта самая голова потеряла часть волос. — С паршивой овцы хоть шерсти клок, — прокомментировала свои действия хулиганка и отошла к столу, где и положила свои трофеи рядом с принесенными ею ранее цветами.

Скорее всего это были цветы. Они чем-то отдаленно напоминали анютины глазки. Только эти анютины глазки долго пожили на свете и слишком многое повидали, а потому вымахали в полметра ростом, отрастили шипы и почернели.

Матушка положила цветы на доску и принялась разрезать их большим ножом, сбрасывая нарезанные куски в стоящий тут же небольшой котел. Теперь Мокрист, у которого вдруг обострилось внимание, заметил на столе несколько восковых свечей, пару очень острых на вид шляпных булавок, а также бутылочку, на этикетке которой значилось: «СГЛАЗ».

— Какие интересные цветы, — подала голос Ангела, — как они называются?

— Черный Глаз, — ответила ведьма.

— Я почему-то так и подумал, — пробормотал Мокрист.

— Что? — переспросила матушка, у которой, похоже, был отличный слух.

Мокрист ответил не сразу, его внимание как раз привлек камин. Вернее, то, что в нем лежало. Он был уверен, что разглядел в кучке пепла недогоревший уголок листа бумаги. Или конверта.

— В накидку, которую вам подарила мисс Добросерд, случайно попал конверт с кольцом, — сказал он, продолжая задумчиво глядеть на кусочек бумаги.

— Чего только не бывает, — философски заметила ведьма, сбрасывая в котел очередную порцию Черного Глаза.

— Может, вы находили это кольцо?

Матушка отвлеклась от своего занятия и проявила любопытство:

— А как оно выглядело?

— Золотое. С изумрудом.

Ангела тихо присвистнула.

— С изумрудом? — переспросила ведьма. — Мой любимый камень. И что, очень большой изумруд?

— Да нет, совсем крошечный, — Мокрист чуть-чуть развел большой и указательный пальцы.

— Мой любимый размер, — кивнула матушка.

— Значит, не находили? — уточнил Мокрист.

— Дай-ка подумать... Говоришь, золотое с изумрудом?

— Точно.

Матушка стянула с левой руки перчатку и задумчиво почесала кончик носа.

— Нет, не находила, — ответила она наконец.

А Мокрист уставился на руку, теперь не скрытую толстой перчаткой.

— Раз уж зашли, может, чайку попьете? — вдруг миролюбиво предложила ведьма. — Я мигом приготовлю.

Мокрист открыл рот, чтобы ответить, но Ангела его опередила:

— Нет, спасибо большое, но нам уже пора.

Она схватила Мокриста за руку и потащила его на улицу.

— Подожди, — попробовал воспротивиться он, когда они оказались на свежем воздухе.

— Ты что, собираешь выпить то, что она тебе нальет? — прошипела Ангела, продолжая тащить его по дороге. — Возможно, ты не заметил, но ты ей не очень-то понравился.

— Это взаимно, — заверил ее он. — Но, если ты не заметила, у нее на пальце наше кольцо.

— Разве? — удивилась Ангела, замедляя шаг. — Я не заметила... Правда, что-то вспыхнуло, когда она чесало нос. Как звездочка...

— Но каково нахальство! — воскликнула Мокрист почти восхищенно. — Она открыто показывает, что взяла его. И всю эту встречу она явно инсценировала. Воск, булавки, сглаз... Припугнуть решила. И даже не потрудилась как следует сжечь улику, потому что думает, что ей и так все сойдет с рук, и ничего мы не сможем сделать...

— Но мы и правда ничего не сможем сделать, — заметила Ангела. — Или как, возвращаемся — ты будешь ее держать, а я стаскиваю кольцо? — ехидно спросила она.

— Ты же знаешь, я противник насильственных мер, — в том же тоне ответил Мокрист, оглядываясь на дом матушки.

— Забудь, — посоветовала Ангела. — Поверь, матушка Ветровоск не из тех людей, которых хотелось бы иметь в списке врагов. Кольцо того не стоит.

— Да я ничего и не собираюсь делать, — пожал плечами Мокрист.

И понял, что это правда. Если уж на то пошло, он попросту не знал, что можно было бы предпринять в такой дурацкой ситуации.

* * *

Когда они вернулись в город, их окликнула нянюшка Ягг, которая, как показалось Мокристу, специально поджидала их около своего домика.

— Ну, живы-здоровы? — поинтересовалась она. — Никак Эсме дома не оказалось? Кстати, тебя с башни твоей спрашивали, — сказала она Ангеле.

— Ну, вы тут пока поболтайте, — бросила девушка и заспешила прочь, оставив Мокриста наедине с нянюшкой.

Какое-то время они изучали друг друга, потом ведьма улыбнулась, и Мокристу не оставалось ничего другого, как улыбнуться в ответ.

— Нашли кольцо?

— Нашли, — кивнул Мокрист. — На мизинце у вашей подруги.

— Ага... Ну, думаю, для всех будет лучше, если там оно и останется.

— Я бы предпочел, чтобы оно оказалось на пальце у моей девушки, — заметил Мокрист.

— Понимаю, — покивала головой нянюшка. — Предложение хочешь сделать.

— И как вы догадались?

— Чем ехидничать, пошел бы, купил какое-нибудь колечко, пока твоей мисс нету, да и сделал бы ей свое предложение. Лучшего моменту не подвернется. Она сейчас чувствует себя в некотором роде виноватой перед тобой, — с видом опытного психолога проговорила она.

Мокрист недоверчиво взглянул на старушку.

— Я знаю, что говорю, чай, пожила на свете. Она, конечно, виду не подает, не из таковских. В общем, дерзай.

— Да где я тут колечко куплю? — хмыкнул Мокрист, тем не менее невольно проникаясь уверенностью нянюшки.

— Так у Кварнея нашего. У него в лавке чего только нет, — нянюшка показала на соседний дом. — Даже сувениры теперь продает. Все по-современному, — важно произнесла она.

* * *

У мистера Кварнея действительно продавались сувениры, это было первое, что бросалось в глаза при входе в лавку, — огромная надпись «СУВИНИРЫ» и какие-то бесформенные глиняные лепешки, украшавшие бо́льшую часть левой стены. Заинтригованный, Мокрист подошел поближе и вгляделся в лепешки. На одной из них изображалось нечто, смахивающее на кучу мусора с торчащим из нее штырем, а сверху — видимо, для людей, не обладающих хорошо развитым воображением, — было приписано объяснение: «Анк-Марпорк». Остальные лепешки, по всей видимости, изображали другие города и страны.

— Интересуетесь нашлепками на дверь в кладовую? — послышалось сзади.

— Как, простите? — растерялся Мокрист, отрываясь от изучения «Убирвальда».

— Нашлепки на дверь в кладовую, — пояснил хозяин лавки, — это последний писк моды.

Мокрист посмотрел на «нашлепки на дверь в кладовую». Похоже, «последний» надо было понимать как «предсмертный».

— А почему они так называются? — не удержался от любопытства он.

Это заставило мистера Кварнея ненадолго задуматься.

— Потому что их нашлепывают на дверь в кладовую, — наконец изрек он.

— Ух ты, — Мокрист опять уставился на глиняные произведения искусства. — А как они там удерживаются?

— О, — подмигнул мистер Кварней, — очень правильный вопрос! Эти нашлепки с секретом. Попробуйте подергать, — предложил он.

Мокрист послушно подергал нашлепку с надписью «Арлея». Та держалась крепко.

— Не отодрать, — прокомментировал он. — Как же они держатся? — Мокрист был весь внимание.

— Их нужно смазать специальным клеем! — торжественно возвестил продавец. — Мы называем его суперклеем. Тюбик стоит доллар.

— Поразительно, — Мокрист еще раз подергал нашлепку. — То есть секрет в том, что помимо нашлепки на дверь в кладовую нужно еще купить клей за доллар? Гениально... Такая свежая коммерческая мысль. — Мокрист опять посмотрел на уродливые сувениры. — А ... зачем кому-то наклеивать эти нашлепки на дверь в кладовую? — задал он давно волновавший его вопрос.

— Ну, как это зачем? — удивился лавочник. — Чтобы хвастаться, в каких вы странах да городах бывали. Это ведь самое что ни на есть до-ка-за-тель-ство вашего путешествия. Вот.

— Ага, — кивнул Мокрист. — А почему тогда тут есть нашлепки и с Убервальдом, и с Анк-Морпорком... И даже с Орлеей? Ведь подразумевается, что сувениры надо привозить из этих стран?

Мистер Кварней непонимающе уставился на странного покупателя.

— Это что же, из-за глиняной фигушки за полдоллара аж до самой Орлеи переться?

Перед лицом такой железной логики Мокрист был вынужден сдаться.

— Я вообще-то хочу купить кольцо, — сказал он и пояснил: — Обручальное.

— Обручальное? — с чрезвычайно хитрым видом переспросил мистер Кварней. — Таких нет. У нас тут всякие аиробики не приняты... Хе-хе. — Он взглянул на выражение лица Мокриста. — Ну, понимаете — обруч, обручальное? Хе-хе. Шутка такая.

— А... — улыбнулся Мокрист. — Смешно. Ну, так есть у вас кольца?

— А как же, — засуетился продавец, — как не быть.

На прилавок была поставлена коробка, где, радуясь свету, сверкали бриллианты, рубины и изумруды. На содержимое этой коробки можно было бы купить парочку таких королевств, как Ланкр.

— Мне нужно настоящее кольцо, — счел нужным пояснить Мокрист, — золото, серебро.

— Да зачем вам настоящее, — искренне удивился мистер Кварней, — девкам же лишь бы побольше да поблестючей. А золотые у меня только простые совсем, без стекляшек.

Но Мокрист его уже не слушал, он смотрел на колечко, скромно лежащее среди окружающего его великолепия дешевой бижутерии. Это было его Кольцо. Нет, на самом деле это, конечно, было никакое не Кольцо, а всего лишь кольцо. Качественная подделка. Но на вид не отличить. Он взял колечко и поднес к глазам. В общем-то, ничего особенно странного в том, что здесь оказалась точная копия его Кольца, не было. Колечко было очень простеньким, без каких-либо отличительных примет. Удивиться можно было разве что появлению у создателей бижутерии вкуса. Но все же это было странно, и почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кажется, даже размер был тот же...

Мокрист почувствовал знакомое покалывание в пальцах.

* * *

Когда после разговора с мистером Кварнеем (в результате которого тот стал богаче на десять долларов, а мистер Губвиг приобрел кольцо, две нашлепки на дверь в кладовую и тюбик клея) Мокрист вышел из лавки, на его губах играла улыбка. Улыбка предвкушения.

— Ты чего такой довольный? — Ангела уже успела вернуться.

— Да так, придумал, как вернуть кольцо, — поделился радостью он.

— И как же? — подозрительно поинтересовалась мисс Добросерд.

— Попробую задобрить злобного дракона дарами.

Ангела протянула руку к бумажному пакету с нашлепками и достала одну.

— Этим? — спросила она. — Знаешь, по-моему, это не слишком удачная идея, Мокрист. Или ты собираешься шмякнуть ее этой штукой по голове? — Ангела взвесила нашлепку в руке. — Довольно тяжелая.

— Главное — не сам подарок, а внимание, — уверенно сказал Мокрист. — Наше знакомство с госпожой Ветровоск началось с неверной ноты. Я уверен, в глубине души она добрая и нежадная женщина. Просто нужно найти к ней правильный подход.

Ангела положила ладонь ему на лоб.

— Вроде не горячий, — констатировала она. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Абсолютно. Но если уж на то пошло... — Мокрист перехватил ладонь, прижал ее к груди и посмотрел Ангеле в глаза долгим, проникновенным взглядом: — На случай, если я не вернусь. Может, ты хочешь сказать мне что-нибудь важное?

— Возвращайся с кольцом или на кольце? — Ангела выдернула руку и пошла к дому нянюшки. — Не задерживайся, — обернувшись, добавила она.

— Ангела, одумайся! — трагически крикнул он ей вдогонку. — Возможно, это последние твои слова мне.

Девушка в ответ только помахала ему рукой на прощание. Мокрист ухмыльнулся и отправился к злобному дракону.

* * *

Домик матушки Ветровоск выглядел таким же неприветливым, как и три часа назад. Мокрист постучался и зашел. На этот раз на столе не было экспозиции «Черная магия для начинающих», и комната казалась менее зловещей: просто круглый стол, просто буфет, просто камин, просто кресло-качалка. И просто Ведьма.

— Опять пришел? Смелый, — похвалила она, продолжая лениво покачиваться в кресле.

— Мы тогда не договорили, — улыбнулся Мокрист.

— Это потому что девушка твоя сообразительней тебя.

— Я вам подарок принес, — как ни в чем ни бывало продолжил Мокрист, кладя на стол пакет.

— Такое ощущение, что у меня день рождения, — хмыкнула ведьма, вытянула левую руку и пошевелила пальцами, любуясь кольцом.

Мокрист тоже немного полюбовался кольцом.

— Кстати, насчет дня рождения, вы кто будете по знаку зодиака? Просто я слышал, что изумруд категорически противопоказан родившимся под знаком Злобной Старой Карги...

Мокрист слишком поздно понял, что сказал это вслух. Кресло перестало качаться. Некоторое время в комнате стояла гробовая тишина. Хотя «стояла» это не совсем верное слово, гробовая тишина прислонилась к стенкам — от взгляда матушки у нее дрожали коленки.

— Ну надо же, — сказала наконец ведьма и снова принялась раскачиваться. — Повезло мне, значит, что моя матушка, как приличная женщина, родила меня под крышей, а не под какими-то задияками.

Мокрист расслабился. Тишина тоже.

— Давайте начистоту, госпожа Ветровоск, — предложил он.

Матушка приподняла брови и растянула тонкие губы в улыбке. Мокрист подумал, что без улыбки ей гораздо лучше.

— А ты сумеешь? — спросила она. — Начистоту?

— Мы оба знаем, что это кольцо — мое.

Пожилая женщина так резво вскочила из низкого кресла, что Мокрист еле удержался от того, чтобы постыдно отступить к двери.

— Ты можешь знать, что тебе там угодно, а кольцо это — мое, — спокойно ответила матушка. — О да, купил его ты. Но принадлежит оно мне. Тебе не приходило в голову, насколько странной выглядит вся эта история?

— И не раз, — согласился Мокрист.

— Кольцо случайно попадает в накидку твоей девушки, она дарит эту накидку Гите, а Гита относит ее мне, даже не развернув...

— А я вам не говорил, что моя девушка подарила накидку госпоже Ягг, — вставил Мокрист.

— Ой, батюшки, поймал старуху! — матушка театрально всплеснула руками. — Только Гита умеет быть настолько наивно самонадеянной, чтобы считать, что может меня обмануть. Принесла мне этот сверток, наплела про важную и ужасно робкую даму. Как будто я не знаю, кто у нас тут знаменитость, — последнее слово ведьма буквально выплюнула. — Со своей книгой, с позволения сказать, рецептов. Ну, ничего, я не гонюсь за дешевой славой... — Матушка гордо вздернула подбородок и уставилась в окно. Через какое-то время она продолжила: — Но Гита, добрая душа, вечно обо мне волнуется. Или не обо мне, а обо всех окружающих, что вероятнее, — хмыкнула она. — Развлекает меня... — Она посмотрела на Мокриста. — Слишком много случайностей в этой истории, а почему?

Мокрист промолчал, понимая, что ответа от него и не требуется.

— Потому что кольцо пришло ко мне. А все вы были лишь временными хранителями, которых оно использовало, чтобы добраться до меня. Ты знаешь, как меня зовут?

Мокрист кивнул, произносить он что-либо не решился, находясь под впечатлением от короткой, но прочувствованной речи матушки.

— Вот так. Это кольцо мое.

По этой логике, подумал Мокрист, ей также принадлежали все изумруды Диска.

— Что ж, — сказал он, разводя руками, — мне нечего вам возразить... Но считаю своим долгом предупредить: я купил кольцо в лавке у мистера Кварнея. Надеюсь, вы понимаете, что настоящих изумрудов там не водится. — Технически Мокрист не сказал ни слова лжи. — Но, думаю, вам достаточно будет не показывать кольцо этому господину, чтобы избежать конфуза, — доброжелательно улыбнулся Мокрист. — Всего хорошего.

Он вышел за дверь и пошел по тропинке, медленно считая про себя. Когда он досчитал до восьми, сзади послышался голос матушки:

— Пытаешься меня обдурить?

Мокрист остановился. И он предпочитал думать, что остановился сам, по собственному желанию, а вовсе не потому что его ноги вдруг как будто вросли в землю.

— Как вы могли такое подумать? — выдавил он, осторожно поворачиваясь. Ноги вновь обрели способность передвигаться.

— Решил, что я поверю, будто мое кольцо — подделка?

— Это легко проверить, — набрался храбрости Мокрист. — Пойдемте к мистеру Кварнею.

— Ха! — прокомментировала матушка. — Думаешь, на дурочку напал? Сам уже как-то надоумил Кварнея говорить то, что надо.

— Вы действительно думаете, что кто-то в Ланкре посмеет вам врать? — искренне удивился Мокрист. — Вас же все тут боятся до смерти... То есть уважают очень, конечно, — поправился он.

— Я по глазам твоим подлым вижу, что ты что-то затеваешь, — прищурилась ведьма. — Ты все так подстроишь, что бедный Кварней соврет и даже не поймет, что соврал.

— Вы меня переоцениваете, — нахально улыбнулся Мокрист. — Ну, предложите какого-нибудь независимого эксперта. — Мокрист, правда, сильно сомневался, что в Ланкре мог сыскаться хоть один эксперт, независимый от матушки Ветровоск.

— И назову, — скрестила руки на груди матушка. — Знаю я голубчиков, которые лучше всех разбираются в золоте и камушках. Тут недалеко, в горах.

Мокрист взглянул на горы.

— Недалеко? Да дотуда, наверное, полдня идти.

— Ерунда, — ласково улыбнулась матушка. — Пара часов лету.

— Лету? — нервно переспросил Мокрист.

* * *

Ноги Мокриста сводило судорогой. В общем-то, практически только одними коленями он все эти бесконечные два часа удерживался на помеле. За талию сидящей перед ним ведьмы он пообещал себе схватиться только при опасности неминуемого падения в пропасть.

— Ногу надо уколоть булавкой, — услужливо подсказала матушка Ветровоск, наблюдая за гимнастикой мистера фон Губвига — он пытался самого себя тянуть за ступню.

— Спасибо, уже прошло, — заверил Мокрист ведьму, мысленно рассказав, куда именно она может засунуть эту булавку. — Ну, и где ваши эксперты?

— Здесь, — ответила она и направилась к серому склону.

— Вы, конечно же, сами покажете гномам кольцо? — поинтересовался Мокрист, не отставая от матушки.

— Разумеется, — пожала плечами она.

— Хорошо, — кивнул Мокрист.

Через некоторое время матушка обернулась.

— Что «хорошо»?

— Просто «хорошо», — пояснил Мокрист. — Люди часто говорят это слово. Оно заменяет такие слова, как «ладно» или «отлично», например.

— Не паясничай. Я знаю, что ты что-то этим своим «хорошо» имел в виду, вот и выкладывай.

— Как скажете, — улыбнулся Мокрист. — Просто я подумал... Если все-таки прав я, и кольцо — подделка, будет неудобно. Вы вроде как не смогли стекляшку от изумруда отличить... Лучше, если в дураках, в случае чего, я буду.

На лице матушки явственно отражалась внутренняя борьба. В конце концов она неохотно сняла кольцо и протянула его Мокристу.

— Учти, умник, я слежу за каждым твоим движением, — пригрозила она. — Иди передо мной.

Мокрист послушно прошел вперед и демонстративно поднял руки над головой. В этот момент в скале открылась неизвестно откуда взявшаяся дверь, и из нее выглянул гном.

— Здравствуйте, госпожа, — поприветствовал он матушку и взглянул на шляпу Мокриста. — Никак остроухого поймали?

— Да нет, всего лишь человека с ужасным вкусом в одежде, — хмыкнула матушка. — Он хочет колечко одно проверить. Посмотришь? И заодно пусть кто-нибудь мою метлу глянет. Барахлит она.

— Колечко-то мы посмотрим, конечно, — заулыбался гном. — Да вот метла ваша, госпожа, особенная, вы же знаете. Она не барахлит — она характер проявляет. Проходите, — пригласил он их внутрь.

Он провел гостей в какое-то небольшой помещение, наверное, служившее здесь кабинетом, во всяком случае, в этой пещерке имелся письменный стол. Гном устроился за этим столом, вооружился увеличительным стеклом и выжидательно уставился на Мокриста. Тот протянул эксперту кольцо, которое за мгновение до этого подменил на купленную у Кварнея имитацию. Подменил лишь на самую толику менее неуловимым движением, чем требовалось. Затылком он чувствовал внимательный взгляд матушки.

— Подделка, — сразу же вынес свой презрительный вердикт гном, даже не воспользовавшись лупой. — Тот, кто выдал его за настоящее, здорово вас надул, мистер, — ухмыльнулся он, возвращая Мокристу кольцо. — Стоило ради этого сюда лететь.

— О, поверьте, стоило, — улыбнулся Мокрист, отправляя кольцо в карман.

Когда они вышли из владений гномов, матушка протянула руку ладонью вверх.

— Возвращай кольцо.

— Ну, если оно вам все еще нужно, — Мокрист пожал плечами и достал кольцо.

— Другое кольцо, умник, — сказала матушка. — То, которое все еще в твоем кармане.

Мокрист попытался изобразить на лице непонимание, но под взглядом ведьмы быстро сдался и достал из кармана второе кольцо. Матушка забрала его и надела на мизинец.

— Черт, — выругался Мокрист.

— Думал обвести меня вокруг пальца? — усмехнулась матушка.

— Глупая затея, — покаялся Мокрист. — Но как вы заметили?

— Ты не так быстр, как думаешь, — самодовольно заметила ведьма.

— Вы ... превратите меня в лягушку? — опасливо поинтересовался своей судьбой Мокрист, выдавая матушке улыбку нашалившего и пойманного с поличным хулигана.

Матушка хмыкнула.

— Живи пока, — милостиво разрешила она. — Но назад пойдешь пешком.

— Тогда разгоняться будете сами, — не ответил Мокрист, после случая со Злобной Старой Каргой обращавшийся со своими мыслями в присутствии матушки Ветровоск очень аккуратно. Аккуратность обращения с мыслями заключалась в том, чтобы мысли оставались, собственно, мыслями.

— Подтолкнуть вас? — спросил он вслух.

— Ага, давай.

* * *

Когда помело Эсмеральды Ветровоск скрылось вдали, Мокрист достал из кармана кольцо и повертел им, любуясь игрой света на изумруде, похожем на маленький восьмиугольный кусочек зеленого бархата. Как провести того, кто знает, что ты жулик? Всего лишь дать ему увидеть, как ты его обманываешь, а в нужный момент протянуть настоящее кольцо. Обыкновенный блеф. Трюк с кольцом с бриллиантом наоборот. Правда, сегодня этот трюк стоил ему многочасовой прогулки по незнакомым горам и лесам...

Кто-то подергал Мокриста за рукав, он посмотрел вниз и обнаружил там уже знакомого ему гнома.

— Что, остроухий, заблудился? — ухмыльнулся тот.

— Это крылышки, — объяснил главный почтмейстер, незаметно пряча кольцо в один из карманов.

— Сколько заплатишь за экскурсию по самой короткой дороге вниз? — поинтересовался гном, глядя на Мокриста снизу вверх. И делая это нахально.

Мойст достал кошелек и заглянул внутрь: там сиротливо лежали несколько долларов и еще немного мелочи. Кажется, чтобы вернуться в Анк-Морпорк ему придется или одолжить денег у мисс Добросерд, что даже не рассматривалось, или опять ехать почтовой каретой в качестве главного почтмейстера.

— Вот все, что есть, — он высыпал содержимое кошелька в протянутую ладошку гнома.

— Негусто, — состроил гримаску гном, — но так уж и быть, тебе скидка, как другу госпожи Ветровоск. Иди за мной.

Когда они снова оказались внутри горы, гном остановился, достал откуда-то кусок черный ткани и скомандовал:

— Нагнись, остроухий. Я завяжу тебе глаза. Только так ты сможешь пройти по Владениям Подгорного Короля, — хихикнул проводник.

Какое, однако, у всех сегодня шутливое настроение. После некоторых колебаний Мокрист все-таки нагнулся и дал гному себя ослепить.

Когда, после показавшихся Мокристу бесконечными блужданий по каменному лабиринту, он наконец почувствовал на лице дуновение ветерка и получил соизволение снять повязку, Мокрист вздохнул с облегчением. Ему уже начало казаться, что маленький злодей решил завести его в самую глубь горы и оставить там умирать от голода... Мокрист потер внушительную шишку на лбу — его гид был очень предупредителен и не забывал сообщать «остроухому» о начале участков с низким потолком. Спустя пару минут после того, как Мокрист узнавал об этом самом потолке, нащупав его головой. Наверное, гном считал, что легкие сотрясения мозга отвлекут гостя от подсчета шагов и запоминания поворотов.

— Ступай по этой дороге и никуда не сворачивай, — напутствовал его гном, указав на тропку, теряющуюся в темном лесу. — И поторопись, скоро совсем стемнеет, а в этом лесу никогда не знаешь, на что набредешь. Ну, удачи тебе, остроухий, — ухмыльнулся коротышка и скрылся из виду.

* * *

Лес Мокрист преодолел без приключений, не иначе Кольцо подсобило — отвадило от него страшных чудищ. Правда, всю дорогу ему отчетливо мерещился чей-то пристальный взгляд, от которого между лопаток пробегал холодок, так что Мокрист очень обрадовался, когда завидел наконец домики Ланкра с желтыми огоньками освещенных окон. В коттедже нянюшки тоже горел свет. Мокрист постучал и сразу же получил ответ:

— Заходи, открыто.

— Вы бы хоть поинтересовались, кто там, — укорил Мокрист старушку за неосторожность, заходя в дом, — вдруг это бандит или насильник?

— Ага, дождешься их, как же, — посетовала нянюшка. — А вообще-то я думала, что это Ангела вернулась.

Ведьма встала, подошла к окну и зачем-то отдернула шторку. Хотя разглядеть что-то в темноте за окном из светлой комнаты не представлялось возможным.

— Так она не здесь? — спросил Мокрист, наблюдая за действиями старушки.

— Да нет, к Эсме она пошла. Тебя спасать. Ты же ушел и пропал на весь день, — пояснила нянюшка. — Я ее отговаривала — Эсме в это время уже спать ложится, но она слушать не стала. Волновалась, — ведьма подмигнула Мокристу. — Кстати, ты, наверное, голодный? — засуетилась она. — Ты давай, хватай пирожки, а я пока чайку нам сделаю.

Ангела не побоялась в одиночку отправиться к матушке Ветровоск к нему на выручку, да еще и на ночь глядя. Конечно, самым верным сейчас было бы кинуться за ней...

Мокрист сел за стол, взял с большого блюда пирожок и с удовольствием его надкусил.

— А давно она ушла? — прожевав, поинтересовался он.

— Где-то с час назад, — ответила старушка, доставая из буфета кружки, и спросила: — Вкусные пирожки?

— Изумительные! — похвалил Мокрист, вытаскивая из кучки второй.

Он уже успел прикончить третий и надкусить четвертый, когда дверь распахнулась и впустила внутрь немного запыхавшуюся мисс Добросерд.

— Ах, ты здесь! — сходу набросилась она на Мокриста. — И где тебя носило?!

— Я... — начал он, но девушка только нетерпеливо отмахнулась от него, явно не ожидая ответа, чем он и воспользовался — доел пирожок.

— Там матушке Ветровоск плохо, — обратилась Ангела к нянюшке.

— И что, сильно плохо? — нахмурилась та.

— По-моему, хуже некуда, — напряженным голосом ответила Адора. — Я долго не решалась заходить, думала, она спит, потому и не открывает... А потом я все-таки зашла и нашла ее в спальне. — Мисс Добросерд немного помолчала и наконец продолжила: — Не хотелось бы делать скоропалительных выводов, но, кажется, она совсем мертвая.

Мокрист умудрился не подавиться пирожком, хотя сообщение Ангелы застало его врасплох. Такого поворота сюжета он как-то не ожидал.

— А, это ладно, — улыбнулась нянюшка, — я уж думала, что-то серьезное.

* * *

В доме у матушки Ветровоск царила мертвая тишина. Мокрист невольно поежился.

— Ты уверена, что картонки не было? — в очередной раз поинтересовалась нянюшка у Ангелы.

— Уверена, — шепотом ответила та, на нее тоже действовала мрачная атмосфера тихого дома.

— Ладно, проверим, — бодро проговорила ведьма и затопала по ступенькам, ведущим на второй этаж.

Ангела нашла керосиновую лампу, зажгла ее и поставила на стол.

— Иди сюда, — подозвала она его.

В свете лампы Мокрист разглядел какой-то конверт, тяжелый молоток и кольцо. А вернее, то, что от него осталось. Чуть сплющенное колечко лежало среди посверкивающих зеленым маленьких осколков и стеклянной пыли.

— Что ты сделал? — прошипела Ангела.

— Ну, этого я точно не делал, — честно ответил Мокрист.

— Ты как-то умудрился подсунуть ей подделку? — голос девушки не предвещал ничего хорошего.

— Она первая начала, — резонно заметил Мокрист, на всякий случай отступая на шаг назад. — К тому же от такого удара раскололся бы и алмаз. Так что нам повезло, что матушка не решила подвергнуть такой проверке настоящее кольцо.

Многие всерьез полагали, что лучшая проверка драгоценного камня в домашних условиях — это со всей дури шандарахнуть по нему молотком. И судя по удручающему зрелищу, этой самой дури в матушке было предостаточно.

— Ты... — Ангела наступала, угрожающе направив на него указательный палец, и Мокрист порадовался, что девушка не прихватила с собой арбалет.

Тут Ангела, кажется, тоже вспомнила об отсутствии арбалета и схватила лампу. Мокриста спасло возвращение нянюшки.

— Ничего не понимаю, — бормотала она, — нигде нет этой чертовой картонки. — Она посмотрела на них: — А что это тут происходит? — Взгляд ее упал на стол. — Ай-яй, такую красоту расколотила... Какая муха ее укусила?

— Мокрист, — проворковала мисс Добросерд, — может, ты что-нибудь знаешь об этой мухе?

Чистосердечное признание смягчает наказание. Мокрист рассказал дамам о том, как ему удалось вернуть кольцо.

— И насколько самодовольной она выглядела? — осторожно спросила нянюшка по завершении его исповеди.

— М-м-м.. По десятибалльной шкале? — Мокрист вспомнил выражение лица матушки в тот момент, когда она уличала его в недостаточной быстроте. — Где-то на двадцать баллов.

— Понятно, — вздохнула старушка и плюхнулась на стул. — Значит, она все-таки заподозрила что-то, проверила и поняла, что ее обдурили... Н-да... Такой удар по ее самолюбию... — Нянюшка протянула руку к лежащему на столе конверту и достала из него лист бумаги. — Эх, Эсме, Эсме... Кто бы мог подумать? Эльфы и вампиры с ней не управились, а какое-то колечко сгубило.

— Да подождите вы, — нахмурился Мокрист, избегая встречаться взглядом с Ангелой, — вы же сами рассказывали нам о Заимствовании. Наверняка она просто летает где-то. И скоро вернется.

— Это вряд ли, — заметила нянюшка, — если она решила, что сдала, постарела, и теперь любой пройдоха может обвести ее вокруг пальца... — ведьма только махнула рукой. — Я всегда знала, что однажды уйдет она именно так: улетит и не вернется.

— Да почему вы так уверены, что она не вернется? — пожал плечами Мокрист, мысленно поблагодарив нянюшку за «пройдоху».

— С Гордостью Эсме Ветровоск может посоревноваться только Упрямство Эсме Ветровоск, — спокойно пояснила ведьма, — к тому же, — добавила она буднично, — тут лежит ее завещание.

Старушка протянула Мокристу лист бумаги, который до этого изучала. Мокрист взглянул на письмо, там было всего две строчки:

«Гите Ягг перидаю чернаю накитку, она паймет какую. Каралеве ланкрскай перидаю все книги каторые она тут найдет. А Залатому Умнику перидаю привет. Пращайте».

Мокрист почувствовал на щеке дыхание Ангелы — девушка пыталась читать, заглядывая ему через плечо.

— Ты не переживай, — успокоила его нянюшка, поднимаясь из-за стола, — все могло закончиться гораздо хуже.

— И как же? — хмыкнул Мокрист.

— Ну, она могла бы превратить всю твою оставшуюся жизнь в ад, — пояснила нянюшка.

— О, — Мокрист взглянул на лестницу. — Вы не против, если я к ней зайду? — спросил он ведьму.

— Да заходи, конечно, — откликнулась та, выглядывая из-за дверцы буфета. По всей видимости, одна накидка в качестве наследства ее не удовлетворила, и она решила поискать еще что-нибудь ценное. — Думаю, Эсме ничего против не имеет...

* * *

В спальне было очень тихо. Это была та особая, спокойная тишина, которая свидетельствует об отсутствии в помещении кого-либо живого. Кроме того, в комнате было очень холодно — через открытое окно в дом вползала осенняя ночь. Мокрист приблизился к лежащей на застеленной кровати матушке и дотронулся до ее руки. Та оказалась ледяной. Где-то за окном громко каркнула ворона.

— Это я виновата, — еле слышно произнес кто-то у него за спиной.

Мойст обернулся и увидел, что Ангела тоже поднялась в спальню и теперь стояла в дверном проеме.

— С кольцом или на кольце, — зло передразнила она себя и рассеянно похлопала рукой по карманам пальто. Мокрист очень хорошо знал это ее движение — так девушка искала свои сигареты. Правда, курить она бросила несколько месяцев назад.

«Ла-а-ад...но. Вот это было действительно чувствительно, Ангела».

Мокрист достал из кармана злополучное ювелирное изделие, повертел его в руках, а потом встал перед кроватью на одно колено и торжественно надел кольцо на холодный мизинец. И хотя он был уверен, что матушка никуда не улетела, а наблюдает за ним с какой-нибудь ветки за окном, все равно ему было не по себе.

— Кольцо ваше, госпожа Ветровоск, — громко сказал он.

Он не знал толком, чего конкретно ждал, возможно, подрагивания ресниц или легкого вздоха... Только ничего не произошло.

— Может, надо еще ее поцеловать? — предложила сзади Ангела. Голос девушки изменился, а вернее, приобрел свои обычные, чуть насмешливые интонации.

Мокрист встал с колен и посмотрел на мисс Добросерд. Сомнений быть не могло: мисс Добросерд ухмылялась.

— Ну что ж, — продолжила она, невозмутимо глядя ему прямо в глаза, — можно считать, что предложение сегодня ты сделал по всем правилам. Нужные слова произнес, на колени встал и кольцо на палец надел. Правда, не на тот палец, но это уже детали, не будем придираться.

Мокрист не нашелся, что ответить. Пожалуй, это было несколько слишком даже для циничной Ангелы.

— Немного настораживает разве что то, в какой день ты сделал свое предложение, — чуть нахмурилась мисс Добросерд.

Мокрист взглянул на бездыханное тело матушки. Да уж, день не слишком удачный, с этим не поспоришь.

— А еще больше — то, что ты так и не сообразил, какой сегодня день, — закончила Ангела и выжидательно посмотрела на него, склонив голову.

Мокрист вспомнил, как трепетно женщины относятся ко всевозможным датам, правда, момент был не самым подходящим для упреков в забывчивости... Но тем не менее мозг мистера фон Губвига автоматически принялся высчитывать сегодняшнее число, а также строить предположения, какую такую важную дату он мог пропустить. Первый поцелуй?.. Первый выстрел из арбалета?.. У них ведь сейчас был сплюнь? Конец сплюня, если точнее. Во всяком случае, когда он в последний раз смотрел на календарь, до конца сплюня оставалось каких-то пара дней... Мокрист уставился на Ангелу.

— Первое сектября... — пробормотал он. А память услужливо подсунула ему образ Веренса Второго в шутовском колпаке. — День дураков, — ухмыльнулся Мокрист.

— Наконец-то, — хмыкнула Ангела. — Я уж думала, мне придется прямо тебе сказать.

— Ну извини, — развел руками Мокрист, — у меня выдался крайне занятой день, все никак не хватало времени взглянуть на календарь.

Со стороны окна послышался шелест крыльев, и Мокрист обернулся как раз вовремя, чтобы стать свидетелем незабываемого зрелища резко садящейся в кровати матушки. Ведьма моргнула, каркнула, а потом попыталась похлопать крыльями. А Мокрист ощутил острое желание найти что-нибудь, чем можно было бы начертить на полу защитный магический круг. Конечно, он готовил себя к чему-то подобному, но правда была в том, что к чему-то подобному просто невозможно подготовиться. Снизу послышался грохот какой-то посуды — нянюшка все еще изучала содержимое буфета.

— Поставь гр-р-рафин на место, Гита! — гаркнула матушка Ветровоск, медленно спуская ноги с кровати.

Раздался топот пухлых ножек, а потом в дверном проеме появилась нянюшка Ягг.

— Нехорошо так обнадеживать людей, Эсме, — укорила она подругу.

— Не дождетесь, — ответила матушка и зевнула. — Червяку бы... Тьфу. Чайку бы. Гита, организуй.

Ведьма посмотрела на Мокриста, чуть задержав взгляд на его лбу.

— Как тебе экскурсия по Подгорному Королевству? — ехидно спросила она.

— О, незабываемо, — поделился впечатлениями Мокрист. — Завязать глаза — это ваша идея?

— Да нет, — хмыкнула она. — Это они сами предложили. С фантазией ребята оказались.

— А в лесу, между прочим, я подвергался неисчислимым опасностям, — пожаловался Мокрист, с осуждением воззрившись на Ангелу.

— Ничего подобного, — спокойно возразила та. — Матушка за тобой следила.

Теперь стало понятно, кого стоило поблагодарить за те жуткие моменты, которые он пережил в темном лесу.

— Что, прям всегда-всегда? — засомневался он.

— Всегда, — подтвердила матушка.

— Даже, когда я сходил с тропинки, чтобы...

— Нет.

— Вот тогда-то я и подвергался неисчислимым опасностям, — заверил Мокрист.

— Неужели на Гитиного кота нарвался? — насмешливо осведомилась матушка.

В этот момент снизу донеслось:

— Я все слышу! И вообще, идите чай пить.

* * *

Ведьмы устроились за столом, а Ангела с Мокристом от чая отказались: девушка не хотела задерживаться, а Мокрист просто решил не рисковать. Мало ли что может подмешать в напиток создательница «Радости Домовводства». Исключительно из благих побуждений, конечно.

— Смелый у тебя парень, — заявила нянюшка Ангеле, отхлебывая из своей кружки. — Я бы не раздумывая выскочила за него замуж.

— А когда это ты раздумывала прежде, чем выскочить замуж, Гита? — едко поинтересовалась матушка Ветровоск. — К тому же пытаться обдурить меня — это не смелость, а идиотизм.

— Вообще-то, я имела в виду то, что он надел тебе на палец кольцо, Эсме, — невинно пояснила кругленькая старушка и ухмыльнулась: — До него ведь никто так и не осмелился.

Матушка только хмыкнула в свою чашку с чаем.

— Кстати, о кольце, — решил напомнить о своем присутствии в комнате объект обсуждения. — Раз шутка уже закончилась, вы можете его вернуть.

Матушка подняла на него глаза. Мокрист ответил ей открытой мальчишеской улыбкой.

— Шутка, — весело пояснил он. — Один-один, госпожа Ветровоск.

— Ага, — хмуро прокомментировала матушка, — не только смельчак, но еще и юморист. Определенно, надо брать.

— Знаете, — не унимался Мокрист, — я восхищен. Правда. Вы так ловко обвели меня вокруг пальца. А эта ваша короткая речь о том, что кольцо пришло к вам, а все мы были просто хранителями... Я потрясен. Ни за что бы не заподозрил, что вы притворяетесь! Это было так натурально. Вам бы в театре играть, госпожа Ветровоск.

Нянюшка закашлялась, подавившись чаем, а матушка любезно сказала:

— Вы что-то загостились, не пора ли вам уже уходить?

— Эсме, это неприлично, — хрипло укорила ее нянюшка.

— Мы как раз собирались попрощаться, — заверил дам Мокрист, — правда, мисс Добросерд?

— Да, — подтвердила она. — Вас не проводить, нянюшка?

— Да я еще тут посижу, милая, ты за меня не беспокойся, я люблю ночные прогулки в одиночестве.

— Ну, спокойной ночи, — попрощалась Ангела.

— Всего хорошего, — подхватил Мокрист.

— И вам не хворать, — буркнула матушка.

Когда Мокрист и Ангела уже покинули домик матушки, до них донеслись звуки перепалки:

— Верни мне накидку, Эсме, ты-то, вон, кольцо себе заполучила.

— Перебьешься.

— Ну и ладно. Я с этого дела поимела кое-что поценнее колечков да накидок.

— Ха! И что же это?

— Вам бы в театре играть, госпожа Ветровоск.

— Заткнись, Гита.

* * *

На небе светили луна и звезды, вокруг раздавались какие-то таинственные шорохи, где-то ухала сова. В общем, было самое подходящее время для романтических разговоров. А мисс Добросерд так и не кинулась ему в объятия со словами «да, я согласна». Надо было что-то с этим делать.

— Тебе не кажется, что это было довольно ... — начал он.

— Остроумно? — вставила мисс Добросерд.

— Жестоко? — предложил Мокрист.

— И это говорит мне человек, пытавшийся ограбить бедную старушку? — подняла брови в притворном изумлении Ангела.

— Я ведь всего лишь хотел сделать тебе предложение, — мягко сказал Мокрист.

— Ну да, — кивнула девушка. — Пригласить в ресторан, заказать роскошный ужин, а потом протянуть мне бархатную коробочку?

— Кажется, именно так это обычно и делается, — заметил он.

— И с каких пор ты стал делать все обычно, Мокрист? — язвительно спросила она. — Ты пригласил меня на первое свидание, оседлав Бориса, первое предложение сделал, когда мы висели на семафорной башне, а в чувствах ты признавался, стоя на виселице с петлей на шее.

Мокрист улыбнулся.

— Разве засунуть кольцо тебе в накидку было недостаточно необычно?

— «Необычно» и «глупо» — это не синонимы, — просветила его она. — Кроме того... Не могла же я решаться на такой важный шаг и принимать предложение, не удостоверившись в том, что ты действительно покончил с прошлой жизнью, — пожала плечами девушка и добавила: — К тому же было очень заманчиво обмануть того, кто привык обманывать других.

Мокрист подозревал, что именно в конце она выдала настоящую причину розыгрыша. Поэтому он проигнорировал последние слова Ангелы и зацепился за второе приведенное ею объяснение:

— То есть это была проверка? — спросил он, добавив в голос нотки возмущения.

— Да. И ты ее не прошел.

— Ты же знаешь, что это была провокация, — возмущение в голосе Мойста набирало обороты.

— И ты на нее поддался, — отрезала она, ускоряя шаг.

Мокрист знал этот особый яростный шаг мисс Добросерд. Она начинала злиться.

— Если бы в лавке не оказалось того кольца, я бы ничего не стал предпринимать, — упрямо возразил он. — Это было нечестно, — теперь в его голосе явственно звучало негодование. — Все равно что специально протягивать рюмку завязавшему алкоголику!

— О, как это характерно для тебя, — ядовито заметила Ангела, — обвинять других в своих ошибках. Ты просто злишься, что в кои-то веки облапошили тебя.

— Ну, вас было трое против меня одного, — обиженно протянул Мокрист.

— Зато у нас не было твоего огромного опыта, дорогой, — сладким голосом пропела Ангела.

Теперь она разогналась настолько, что Мокрист еле поспевал за нею.

— Так значит, ты считаешь, что я совсем не исправился? — запальчиво вопросил он.

— Да, считаю.

— Что я не заслуживаю доверия? — сердито уточнил Мокрист.

— Да.

— Что я все такой же эгоцентричный ублюдок? — подбавил жару ссоре он.

— Да!

— С моральными принципами крысы?

— Да!

— И ты выйдешь за меня замуж?

— Да...

Мисс Добросерд резко остановилась и обернулась. Мистер фон Губвиг нахально ухмылялся.

— Подловил, — признала Ангела.

Мокрист галантно поклонился.

— Даже предложение не можешь сделать без ловкачеств? — съехидничала мисс Добросерд.

— Похоже, это был единственный способ добиться от тебя ответа «да», — развел руками Мокрист. — Сделать ставку на твое любимое занятие.

Когда девушка подняла брови, он пояснил:

— Оскорблять меня.

— О, какой тонкий психологический подход, — насмешливо похвалила Ангела.

— И он сработал. Ты сказала «да». — Мокрист обвел взглядом окружающую их темноту, сложил ладони рупором и громко возвестил: — Я призываю вас в свидетели, таинственные обитатели леса! Она сказала «да»!

Мисс Добросерд закусила губу, пряча улыбку.

— Ты бы не кричал, — посоветовала она, — вдруг таинственные обитатели леса решат откликнуться?

— Но ты сказала «да», — упрямо повторил Мокрист. — И никаких скрещенных пальцев — я следил за твоими руками.

— Ну конечно, — усмехнулась Ангела, — это же профессиональное.

— Я летел над обрывами, — зловеще произнес Мокрист, делая шаг к поцелую, — я блуждал по темным пещерам и страшным лесам, — он сделал еще один шаг, — я в глаза назвал Эсмеральду Ветровоск злобной старой каргой...

— О боги, — засмеялась Ангела, — ты действительно это сделал?

— О да! — мрачно кивнул Мокрист. — И выжил. — Еще один шаг. До поцелуя оставалось уже несколько дюймов. — По всем законам жанра после таких приключений герой получает руку принцессы и ...

— Половину «Великого Пути» в придачу? — подсказала Ангела.

Мокрист изобразил на лице глубокие раздумья.

— Да, — подтвердил наконец он. — Это будет очень кстати. Так уж вышло, что благодаря принцессе герой остался без гроша в кармане.

Ангела протянула руку и провела пальцем по шишке у него на лбу.

— Очень жаль, — вздохнула она, — что меркантильным планам героя не суждено сбыться... — Она улыбнулась. — Герой слишком часто бился головой в темных пещерах, и потому опять забыл, какой сегодня день...

— Ну, вообще-то, — Мокрист достал из кармана часы, поднес циферблат к глазам и сообщил: — уже целых семнадцать минут второе сектября.

Он продемонстрировал часы Ангеле.

— Черт, и правда, — нахмурилась девушка, но уголки ее губ чуть подрагивали. — Значит, никаких больше отговорок не придумать?

— Увы, — ухмыльнулся Мокрист. — Боюсь, вам придется стать моей женой, мисс Добросерд.

— Правильно боитесь, мистер фон Губвиг, — вздернула брови Ангела, — потому что в таком случае вам придется стать моим мужем.

— Звучит как угроза, — заметил Мокрист.

— Угроза и есть, — серьезно кивнула Ангела, обнимая его за шею.

— Придется рискнуть, — улыбнулся Мокрист, преодолевая наконец последние два дюйма до поцелуя.

Возвращая часы в карман, он подумал, что не мешало бы все-таки перевести стрелки назад.

* * *

А у себя в спальне мистер Кварней лежал рядом со сладко спящей миссис Кварней и прикидывал, на что потратит свалившееся на голову состояние. Нечего сказать, неделя у него выдалась прибыльная. Возможно, Веренс не так и не прав был со всей этой затеей с сувенирами. Поначалу-то Кварней совсем не разделял убеждений короля касательно того, что в городе нужно продавать товары для туристов. Ну какие туристы в Ланкре? Ан нет. Вон оно как повернулось. Всего за одну неделю к нему наведалось аж два иностранца! Сначала эта дамочка, заплатившая за то, чтобы он заказал где надо копию ее кольца, а потом еще и приплатившая ему, чтобы он не рассказывал о ее приходе. А сегодня этот парень в золотом. Сначала на это колечко уставился — ну, прям как та дамочка и предсказывала, — а потом говорит, мол, кольцо покупаю, а теперь расскажи мне, друг мой милый, кто его тебе принес... Ну, Кварней человек честный — ему заплатили, он и молчит. Никто, ответил, не приносил. А золотой ему этот кивает да на прилавок четыре доллара кладет. Это тебе, говорит, за колечко, и столько же получишь, если правильно опишешь того, кто тебе его не приносил. Ну, Кварней человек честный — его спросили, он и ответил. Правда, сторговался все-таки на десять долларов за все, плюс две нашлепки. В подарок. Надо же товар как-то сбывать. Хотя парень почему-то долго артачился, не хотел нашлепки брать, предлагал ему, Кварнею, значит, даже доплатить, чтобы подарок он себе оставил. Ну, Кварней человек честный — раз уж деньги платите, то извольте и нашлепки взять. Еле уговорил. Все-таки верно толкуют, что все эти иностранцы — сумасшедшие.