Не остановить мечту (джен)

Гласят легенды древние страны моей родной:

драконы жили в Энии, в горах давным-давно…

«Когда-то давно, средь горных вершин, могучей стеной закрывавших волшебную эльфийскую страну, рассекали воздух крыльями существа, словно сошедшие со страниц книг сказок и старинных летописей — драконы. Они кружили над каменными хребтами, часто облетая окраины самой страны, и охраняли спокойствие энийцев. Те, кому доводилось видеть в голубом небе великанов — Золотых Драконов, чья чешуя переливалась, словно расплавленный драгоценный металл, ощущали, как их сердца то заходились в невообразимо быстром танце, то практически замирали: настолько зрелище было прекрасно. У могучих ящеров были собратья поменьше, и звались они Огненными Драконами. Броня их вспыхивала на солнце будто огнём, отвечая каждому лучику.

Лишь единицам, в большинстве своём магам, удавалось приручить этих драконов, и тогда они становились настоящей опорой и поддержкой своим всадникам, сопровождая их во всех странствиях. Так появились Парящие Всадники. Они пользовались огромным уважением и вызывали в душах соплеменников трепет, смешанный с лёгким страхом…

В Энии жили и ещё одни представители драконьего племени. То были скрытные, таинственные и опасные Синие Драконы. Они облюбовали многочисленные леса человеческого государства, граничащего с Энией — Асамона. Тем не менее люди редко сталкивались с этими крылатыми рептилиями: те не совершали налётов на селения и становились угрозой только для тех, кто мешал их покою.

Так и существовали бок о бок самые разные расы и народы, не доставляя друг другу неприятностей.»

[Отрывок из энийской летописи]

Утреннее солнце ярко светило с небосвода, даря тепло и будто улыбаясь всем и каждому, на кого падали его лучи. Они проникали даже сквозь густую листву векового леса, который раскинулся на многие лиги к востоку от столь же древнего государства. То была исконная родина эльфов — Эния. Солнечные зайчики весело бегали по мягкой подстилке из опавших листьев, рисуя самые разнообразные узоры. Ветви столетних деревьев, переплетаясь между собой, образовывали надёжную защиту от палящих полуденных лучей. Однако осень подбиралась всё ближе, поэтому в куполе из листвы то тут, то там виднелись бреши. Несмотря на это всё же можно было найти участки, где даже в солнечный жаркий день царили полумрак и прохлада.

Как раз в одном из таких уединённых мест, скрытый от чужих глаз зарослями кустарника, отсыпался после ночных полётов и завтрака представитель древнего рода могучих ящеров. Он уже вполне отдохнул и даже устал лежать без дела. Приоткрыв один глаз, дракон что-то пробурчал на своём языке. Затем он неторопливо поднялся на лапы, прислушался к звукам снаружи и начал выбираться из своего укрытия. Бесшумно миновав завесу из кустарников, ящер остановился в тени под мощным деревом, чья раскидистая крона укрывала вход в логово. Круглая полянка, на краю которой и располагалось сие убежище, была прекрасна: защищённая со всех сторон деревьями, усыпанная мелкими разноцветными цветами, она притягивала своей незатейливой красотой.

Дракон глубоко вдыхал ароматы уходящего утра. Он наслаждался спокойствием и умиротворением, продолжая слушать окружающие звуки: пение птиц, тихий шум листвы, шорохи шныряющих в лесной подстилке мелких зверьков…

Постояв так какое-то время, он двинулся дальше. Ящер неспешно вышел из прохладной тени под тёплые солнечные лучи, после чего замер и с удовольствием потянулся, дабы размять затёкшие после сна мышцы. Он расправил мощные крылья и прикрыл глаза, давая себе ещё немного времени понежиться на солнышке. Ему нечего и некого было бояться, да и в этих местах было достаточно спокойно. С тех пор как драконы, во время сражения с армией нежити на Ксентароне, очнулись ото Сна, они расселились кто куда: Золотые остались жить на том же самом Ксентароне, Синие и вовсе исчезли, словно канули в небытие, а Огненные перебрались обратно в окрестности эльфийского государства — Энии. И пусть для этого пришлось миновать завесу между мирами, драконы, единственные изо всех магических существ, обладали врождёнными к этому способностями.

Глядя на дракона, который как раз и принадлежал к виду Огненных, можно было легко понять, откуда эти ящеры получили своё название: солнечные лучи играли на могучей спине и широких раскрытых крыльях, рыжая чешуя будто превращалась в сполохи яркого пламени. Внимательные золотистые глаза с узкими кошачьими зрачками, обведёнными зелёным, походили на два ярких янтаря. Сам дракон уступал в размерах своим Золотым собратьям, зато был более поджарым и маневренным, что давало ему преимущество перед большими сородичами.

По драконьим меркам он был ещё очень молод, и в памяти его сохранились лишь короткие обрывки из рассказов старших собратьев, которые успели застать времена совместной жизни с эльфами. Поэтому ко всем без исключения дракон относился с подозрением и старался не попадаться на глаза никому. А тем, кому всё же улыбнулась удача, особо никто и не верил, так что самостоятельной и одинокой жизни его помех не было.

Вскоре дракону надоело бессмысленное сидение без дела. Он взмахнул мощными крыльями и, оттолкнувшись от земли лапами, взмыл в воздух. Через несколько минут ящер уже летел над верхушками деревьев, едва не задевая их. Направлялся он в сторону гор, отделяющих Энию от остального мира. Возможно, дракон просто искал кого-то из своих собратьев — кто знает. Численность их была очень небольшой — остались единицы, и после пробуждения никого из сородичей он так и не встретил.

Занимался рассвет. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, ласково касаясь первыми лучами земель волшебного эльфийского государства — Энии. Лёгкий, пока ещё тёплый ветерок осторожно трепал листву столетних деревьев и сочную зелёную траву бескрайних полей, что пестрели самыми разнообразными цветами. Лишь слегка начинало веять прохладой, что говорило о вступлении в законные права осени, окрашивающей всё вокруг в золотые и огненные тона.

Вскоре золотистые лучики небесного светила добрались и до величественного дворца, окружённого пышными садами. Строение представляло собой чарующее зрелище: белоснежные стены, будто светящиеся изнутри, изящные резные башенки, сказочной красоты лепнина, мощные мраморные колонны — всё подчёркивало утончённый вкус эльфийского народа. Сооружение с первого взгляда поражало своим великолепием, с которым мало что могло даже делать попытки спорить.

Обитателям замка ещё только предстояло встретить новый день — лишь стражники оставались на своих постах и обходили патрулями окрестности. Все остальные пока наслаждались сном, которому ничто не мешало. Все, кроме одного. Глядя вдаль через окно библиотеки, за пробуждающимся миром наблюдал новоиспечённый энийский король — Дезмонд Полуэльф. Ему не спалось, хотя как раз сон сейчас был более чем необходим молодому правителю. Он уже не первую ночь посвящал бесцельному хождению по пустым залам дворца и часто надолго отправлялся на улицу и бродил по саду. Дезмонд не обращал внимания на изысканную красоту последнего, которую эльфы заботливо поддерживали, кропотливо и бережно. Для него то была просто возможность скрыться ото всех, побыть наедине с самим собой. Подумать. А мысли эти не отличались оптимизмом. Казалось бы, Тёмная Владычица демонов, Минатрикс, была побеждена, и Эния давно освободилась от сил тьмы; на освобождённом месяц назад от Вечной Зимы Ксентароне теперь ярко сияло солнце. Оно гнало прочь холод и растапливало многолетние льды и снега, возвращая жизнь и свет многострадальной земле. Но Дезмонд не задумывался обо всём этом: глубокая тоска не отпускала его душу. Он потерял сон, был бледен, под глазами появились тёмные круги, а во взгляде, казалось, не осталось ничего. Словом, выглядел Дезмонд не намного лучше тех умертвий, с которыми сражался буквально месяц назад.

Эта победа досталась ему дорого, и ни красоты природы, ни великолепие энийской архитектуры, ни осознание того, что началась совершенно иная жизнь, не помогали выбраться из уныния, в которое Дезмонд себя загнал. А всё потому, что для него путешествие на Ксентарон было связано с ужасной потерей — его лучший друг, которого натерпевшийся лишений полукровка любил, как родного брата, погиб в сражении с армией Минатрикс. Дезмонд не мог поверить в случившееся, и винил себя за то, что не успел ничего сделать для спасения Торвальда. Да, тот не раз говорил Дезмонду, что когда-нибудь это может произойти, и оба знали, что поход на Ксентарон имел все перспективы стать последним для них обоих. Дезмонд отговаривал друга, но тот даже слышать не хотел о том, чтобы отпустить полуэльфа во вражеские земли одного. Торвальд стойко сражался и погиб как герой вместе со многими другими воинами. О них уже пели менестрели, и песни эти наполняли души и сердца слушателей трепетом и радостью, которая смешивалась с грустью. Но для мага, который бился наравне с другими, они были схожи с ударами ножа по сердцу. Он был там, видел и слышал всё лично, пережил весь ад, что там творился, и никакие песнопения не могли заставить его даже улыбнуться.

Тем не менее жизнь продолжалась, и у Дезмонда было слишком много новых обязанностей, чтобы полностью отдаваться своему горю днём. И в этом было его спасение. Помимо прочего он обрёл семью и даже сторонников. Если бы не его теперь уже жена, эльфийская принцесса Алатиэль, и мудрый наставник Ирдис, то неизвестно, как бы сказались на новоиспечённом короле его душевные терзания. Но всё это было днём, когда Дезмонд был под пристальным надзором собственной жены, которая так и норовила завалить его работой или же вытащить на прогулку… А вот ночью ему удавалось незамеченным слоняться по королевскому замку и округе. Не считая припозднившихся слуг и охраны, но они его не тревожили. Спать хотелось редко, и, чтобы ненароком не разбудить жену, ворочаясь с боку на бок, Дезмонд предпочитал уходить на какое-то время.

Сейчас уже полноправный энийский правитель наблюдал из окна их с Ирдисом библиотеки, как на горизонте занимался рассвет, как солнечные лучи тянулись по земле всё дальше и дальше, разгоняя ночные тени. В этот раз Дезмонду удалось на какое-то время забыться сном: только отшумели звуки коронации, которую по обычаю совместили со свадьбой, и закончилось всё лишь под утро. Так что приготовления, остальные обязанности и само мероприятие сильно вымотали его, и к вечеру Дезмонд едва не валился с ног от усталости и ежедневного недосыпа. В этот раз сон тоже не принёс особого облегчения и умиротворения. Благодаря Алатиэль он смог ненадолго отдаться во власть сновидений, но вскоре полуэльф проснулся в холодном поту: перед глазами стояла ожившая картинка сражения, которое осталось на страницах летописей. Дезмонд спешно покинул королевские покои, абсолютно не ощущая себя отдохнувшим.

Вся торжественность прошедшего дня испарилась, и новоявленный энийский правитель вновь чувствовал себя опустошённым. Как бы ему хотелось, чтобы в такой важный момент его жизни рядом был друг, с которым можно бы было разделить и радость, и переживания. Он по-прежнему скучал по вечерним разговорам ни о чём, по совместным походам в таверну и путешествиям. Пусть после битвы у энийцев и появились новые товарищи в лице ксентаронских союзников, лучшего друга никто Дезмонду заменить бы не смог.

Он боялся, что не справится с ответственностью, хоть и Ирдис, и Алатиэль говорили, что верят в него. Он явственно ощущал недоверие со стороны остальных эльфов, пусть открыто они этого более не показывали: как бы то ни было, для многих знаменитый чародей остался не героем и спасителем, а тем же недостойным полукровкой, которого изгнали из страны. Изгнали благодаря ложному обвинению в использовании чёрной магии.

Задумавшись, Дезмонд отгородился от реальности и совсем потерял счёт времени. Он стоял без движения до тех пор, пока утро окончательно не вступило в свои права.

— Ваше Величество, почему не отдыхаете?

Дезмонд вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос — неподалёку стоял со скрещёнными на груди руками, облокотившись о ближайший стол, придворный маг Энии, и взгляд его говорил о многом. Полуэльф, однако, не ответил, продолжая молча смотреть на бывшего наставника. Он всё ещё пребывал где-то между реальностью и собственными мыслями. Ирдис нахмурился и повторно, почти угрожающе, обратился к воспитаннику:

— Дезмонд, ты меня вообще слышишь?

Тот моргнул, окончательно возвращаясь к действительности, и переспросил:

— А? Что?

Узнав, наконец, испытующий взгляд, под влиянием которого Дезмонд с детства привык делать всё быстро и чётко, он поспешил ответить:

— Да так, задумался.

Речь полуэльфа не послужила успокоением для Ирдиса. Тот глубоко вздохнул и молча направился к тому же окну, останавливаясь напротив Дезмонда. Лишь тогда Ирдис одарил его долгим, пронзительным взглядом и осознал, что толку всё равно не добьётся. Сменив гнев на милость, он повернулся к окну и заговорил:

— Мальчик мой, ты меня очень беспокоишь в последнее время. И не только меня — Алатиэль тоже места себе не находит. — Помолчав немного, Ирдис продолжил: — Думаешь, мы не замечаем, что ты постоянно уходишь в себя, а по ночам бродишь по замку?

Дезмонд удивлённо посмотрел на наставника: он старался скрывать свои похождения.

— И не удивляйся так — я всё знаю. Кроме того, ты же упрямо игнорируешь все попытки достучаться до тебя.

Ирдис в бессилии развёл руками, теперь уже в упор глядя на Дезмонда. Тот вернулся взором к живописному виду поля, что раскинулось на многие лиги вправо от дворца и устало ответил:

— Я очень благодарен вам за помощь и поддержку, но, прошу, не надо относиться ко мне, как к ребёнку. Я справлюсь.

Он снова повернулся лицом к собеседнику, с мольбой в глазах глядя на эльфа, который за долгие годы стал ему не просто наставником, а практически отцом.

— Дезмонд, — снова тихо заговорил Ирдис, — сынок, так нельзя. Мы все понимаем, что тебе тяжело. Всем пришлось нелегко, а тебе — тем более.

Он приблизился ещё на пару шагов к молчавшему полуэльфу и положил руку ему на плечо.

— И не думай, что никто из нас не скорбит о Торвальде. Но сам понимаешь — так вышло, и надо как-то жить дальше.

Дезмонд ничего не ответил, даже не пошевелился, глядя в пустоту перед собой. Однако Ирдис не сомневался, что тот слышал каждое слово.

— И, в конце концов, — уже более строго продолжил мудрый эльф, — ты думаешь, что ему понравилось бы то, что ты с собой делаешь? Одобрил бы он это?

Дезмонд сначала привычно промолчал, но потом всё же отозвался с теплотой в голосе:

— Мне бы уши оторвали прямо на месте. — Его губы тронула едва заметная улыбка.

— Вот видишь.

Ирдис немного приободрился и одобрительно взглянул на воспитанника. Потом придвинулся немного ближе и сжал пальцами его плечи.

— Ты нужен нам, Дезмонд.

Кажется, приложенные усилия не пропали даром, потому как будто подёрнутый пеленой взгляд стал более осмысленным. Дезмонд понимал, что так дальше продолжаться не может. Как бы ему ни было тяжело, но надо было жить дальше. Сейчас бывший изгнанник был не один, и ему, конечно же, не хотелось делать больно своим близким.

Дезмонд хотел что-то ответить, но в последний момент передумал и снова отвернулся к окну. Сквозь стекло в помещение уже вовсю пробивались солнечные лучики, окутывая всё вокруг светом и ненавязчивым теплом.

— Знаешь, что? В Асамоне будет проходить Королевский Совет, на который тебя, между прочим, звали, — снова взял слово Ирдис.

Он выдержал небольшую паузу и закончил мысль:

— Хватит эльфам прятаться от внешнего мира. Заодно и развеешься по дороге.

Подумав об этом, Дезмонд пришёл к выводу, что выбора у него всё равно нет. И могло статься так, что Ирдис в чём-то был прав. Во всяком случае, перспектива прогуляться и заняться важным и нужным делом уже выглядела гораздо лучше, чем каждодневная рутина в дворцовых стенах.

— Ты прав, Учитель. Я отправлюсь на этот Совет, — ответил Дезмонд и добавил, подумав: — Надо вернуться, пока Алатиэль не проснулась — не хочу лишний раз волновать её.

— Если она уже не проснулась…

Дезмонд, провожаемый озабоченным взглядом Ирдиса, пошёл готовиться к предстоящему дипломатическому походу в соседнее человеческое государство, где в Академии Магии прошли его студенческие годы.

* * *

День полностью вступил в свои законные права. Воздух был наполнен теплом и разнообразными запахами растений, произраставших в изобилии на территории Энии. Эти ароматы, переплетаясь между собой, образовывали новый, ни на что не похожий — он олицетворял осень в стране эльфов. Слышалось пение птиц, чьи диковинные голоса переливались и разносились повсюду, подгоняемые лёгким прохладным ветерком. Природа давно оправилась после вторжения тёмных сил в Энию и теперь радовалась и наслаждалась вместе с эльфами миром, теплом и спокойствием.

Недалеко от территории, где гордо высился величественный королевский дворец, который являлся сердцем всей страны, начиналась рощица. Состояла она из невысоких стройных деревьев и мелких кустарников. Казалось, что растения переговаривались между собой, покачивая тонкими ветвями и шелестя при этом листьями. Землю в роще устилал ковёр из листвы, что уже начинала опадать. То тут, то там вились узкие, едва заметные ленты тропинок. По одной из них не спеша брёл, оставляя почти незаметные следы от копыт, светло-рыжий конь с более бледной, будто посеребрённой гривой. Он вёз путника, направлявшегося на важное и ответственное дело. Время в запасе было, поэтому тот никуда не торопился, позволяя животному спокойно шагать, и слушал звуки природы.

Дезмонд наотрез отказался от сопровождения, объясняя это тем, что, во-первых, в одиночку можно добраться гораздо быстрее и незаметнее, а во-вторых, с магом вряд ли кто станет связываться. Само собой, он не ждал, что Ирдис и Алатиэль поверят каждому его слову, но надеялся, что они не станут отговаривать и переубеждать. Взяв с Дезмонда слово, что тот будет крайне осторожен и осмотрителен, его всё же отпустили, предварительно удостоверившись, что он взял магический кристалл связи. Этому чародей, памятуя полезный опыт использования сего предмета, противиться и не собирался.

В королевской конюшне был выбран довольно-таки спокойный и уравновешенный конь, потому как особенными успехами в области верховой езды Дезмонд не отличался и хотел иметь большую надежду справиться с животным в случае чего. Вообще-то, изначально он хотел пойти пешком, как привык, но от этой мысли пришлось отказаться.

Теперь у Дезмонда было достаточно времени подумать и разобраться в себе и своих мыслях. Новоиспечённый король понимал, что с недавних пор на нём лежала огромная ответственность, которую нужно было принять и нести всю жизнь. Помимо всего прочего, он не мог забыть о предстоящем Испытании в Академиии Магии, которое он так и не прошёл по окончании обучения: нужно было срочно собираться и отправляться спасать Энию. А к сему мероприятию ещё надо было подготовиться.

Разумеется, Дезмонд не хотел жаловаться на жизнь. Он благодарил судьбу за то, что снова обрёл дом, встретился с теми, с кем уже и не надеялся, и стал нужным для своей страны. Главное, что теперь рядом была Алатиэль. Открыто больше его никто не оскорблял, не провожал презрительными взглядами и не бросал вслед ядовитые замечания. Дезмонд знал, что всё это была лишь видимость, но пока его это мало волновало.

Тем временем до места первоначального назначения оставалось совсем немного. А направлялся полуэльф, что вновь пустился в путешествие, к одному домику. Притаился он в тени деревьев возле небольшой деревни, предоставляя возможность одновременно не отдаляться от окружающего мира и жить в относительном уединении. Дезмонд хотел проведать Аранэль, возлюбленную Торвальда, которой сейчас, разумеется, было ничуть не легче. Они с Алатиэль старались почаще бывать у эльфийки, потому как остаться в замке та наотрез отказалась.

В Энии Аранэль жила совсем недавно. Последний раз эльфийка видела родину ещё в детстве: её семья была весьма знатной, а отец служил при королевском дворе. Всё пошло прахом, когда он попробовал высказать своё мнение по поводу изоляции эльфов от остального мира, и один недоброжелатель, воспользовавшись возможностью, оклеветал его, и всю семью изгнали из страны, отобрав имущество, в которое входила и фамильная конюшня. С тех пор семейство поселилось в Асамоне, стараясь вести уединённый образ жизни и, по возможности, скрывать своё происхождение. Однако и там счастливая жизнь эльфов не продлилась долго: родители Аранэль пропали, едва она вошла в пору совершеннолетия, и никому не было известно, что с ними стало. Она искала их долго и упорно, но тщетно. Эльфийка жила в чужой человеческой стране одна, скрывая своё происхождение ото всех и не теряя надежды когда-нибудь вновь воссоединиться со своей семьёй. Даже при знакомстве с Торвальдом она каким-то чудом смогла утаить от него эту часть своей жизни, и он узнал обо всём немного позже. Возможно, сказывалось то, что людям тогда не так уж и часто доводилось видеть эльфов, которые упорно отгораживались от остального мира магическим куполом, что ранее простирался надо всей территорией Энии.

Как бы то ни было, теперь Аранэль вернулась на родину: Дезмонд и Алатиэль позаботились о том, чтобы её роду вернули все привилегии и выделили землю. У бывшей изгнанницы никого не осталось, и друзья Торвальда стали для неё единственными, на кого та могла положиться. Не сказать, что последний месяц для Аранэль был полон радости по случаю воссоединения с её страной, но девушка хотя бы не была одна.

Вот и сейчас перед Дезмондом предстала отнюдь не радужная картина: те же потухшие глаза, тот же усталый вид и то же отсутствие интереса ко всему происходящему. Смотря на Аранэль, первый в энийской истории коронованный полукровка понимал, что сам часто выглядел не намного лучше.

— Как ты?

Дезмонд не знал, как подбодрить подругу, но старался наведываться к ней как можно чаще и осведомлялся, не может ли он чем-нибудь помочь. Впрочем, как и всегда, Аранэль ответила отрицательно и без особого интереса, дежурно поблагодарив за заботу. Дезмонд пообещал, что они с Алатиэль скоро обязательно заглянут к ней вдвоём. И он не врал — королевская чета и правда планировала это сделать. Ответом на это была слабая полуулыбка: две эльфийки нашли общий язык, и всё шло к тому, что в будущем между ними могла завязаться крепкая дружба.

Оба ещё какое-то время постояли и поговорили, черпая уверенность в обществе друг друга. Дезмонд отвечал на вопросы по делам королевства, в свою очередь спрашивая о местной обстановке. После он предложил немного пройтись с ним в сторону границы, и Аранэль согласилась. Друзья молча шли рядом, периодически переговариваясь по поводу окружающих видов или звуков. Коня Дезмонд вёл под уздцы. Потом они расстались, и полуэльф продолжил своё путешествие, направляясь к горам, обозначавшим окончание территории Энии.

Наступал вечер. Дневное светило завершало свой путь по небосводу и намеревалось скоро скрыться за горизонтом, погружая землю в голубоватые сумерки. Дул прохладный ветерок, а воздух наполнялся вечерней свежестью. По дороге, проложенной много лет назад пешими странниками, копытами лошадей и колёсами повозок, ехал верхом путник. Давно никто не пользовался этим путём, потому что вёл он прямиком к границам древнего эльфийского государства, жители которого вот уже несколько столетий не пускали никого на свою землю. Однако теперь всё должно было измениться, хоть и привыкать к новым порядкам придётся как эльфам, так и людям: долгие годы они практически не имели друг с другом никаких связей.

Придворный энийский маг — Ирдис — уже начинал строить планы на будущее: возобновление отношений между двумя государствами, налаживание торговли и дальнейший «выход в свет» эльфов. Он очень хотел поскорее включить в это дело и Дезмонда, надеясь, что новые обязанности и заботы помогут новоиспечённому королю вернуться к жизни. После случившегося на Ксентароне тяжело приходилось всем, однако, безусловно, полуэльф переживал это гораздо острее многих.

Посему в данный момент Дезмонд и отправился в первую важную поездку в новой должности — Совет Королей, где правители сразу нескольких союзных государств собирались вместе и обсуждали общие дела, строили планы и делились идеями. Эльфы, даже до того, как стали пресекать в свою страну любой доступ, не стремились принимать участие в данном мероприятии и ему подобных — просто не считали нужным. Теперь же для них многое стало меняться. Ко всему прочему, Эния только начала восстанавливаться после недавних событий, и сотрудничество с соседями лишним не было.

Дезмонду предстояло ответственно подойти к порученному делу: нужно было постараться наладить отношения с соседями и в то же время не показать, что эльфы ослаблены. Несмотря на многочисленные наставления учителя и теперь уже законной супруги, он безумно переживал насчёт того, сможет ли справиться с заданием. К тому же, «коллег» наверняка заинтересует, как безродный полуэльф мог быть коронован. Если уж говорить совсем начистоту, то Дезмонд и сам не понимал этого до конца. Вкратце речь шла о том, что он отныне являлся «благородным спасителем Энии» и «выбранным самим Демиургом», который даже доверил молодому волшебнику свой волшебный посох. Собственно, этот самый посох и решил исход битвы: если бы Дезмонд с его помощью не пробудил драконов от Великой Спячки, неизвестно, как бы всё закончилось.

Самому же «выбранному» такие версии казались совершенно неубедительными, но варианта получше просто не нашлось. Как бы то ни было, стране нужен был король, и изначально эта роль, хоть и временно, светила Ирдису. Впоследствии, неожиданно даже для себя самого, преемником вдруг оказался Дезмонд. Разумеется, Алатиэль такой исход только поддержала.

За разнообразными мыслями, которые в последнее время обычно были далеки от оптимизма, молодой правитель не заметил, как миновал уже довольно немалое расстояние. Вокруг уже сгущались сумерки, на путника налетел порыв холодного ветра, взявшийся непонятно откуда. Дезмонд вздрогнул и огляделся по сторонам, пытаясь понять, какой путь он уже успел проехать. Все сомнения пропали, когда впереди показались огни немного обветшалого, но по-прежнему крепкого и ухоженного строения, уютно примостившегося недалеко от края дороги. В груди тут же болезненно защемило — не мог Дезмонд не узнать это место. С самого начала своего путешествия он раздумывал, стоит ли останавливаться здесь или лучше проехать мимо и переночевать в ближайшей роще, как в былые времена. Однако существовало несколько аргументов, из-за которых от подобных мыслей Дезмонд отказался: во-первых, сейчас он был один, а затея отнюдь не представлялась безопасной. А если ещё учесть, что дело двигалось к наступлению холодов… Ну, и не мог не признаться уставший путешественник сам себе, что ему хотелось ещё раз побывать в месте, с которым связаны одни из самых важных воспоминаний. Дезмонд одновременно и боялся, и тянулся к теплоте и уюту этого небольшого заведения.

Спешившись, он взял лошадь под уздцы и направился в сторону трактира. Того самого, в котором чуть меньше полугода назад изгнанный полуэльф и его друг-воин встретились со старым товарищем Ирдиса и, по совместительству, хозяином заведения. В тот раз пожилой трактирщик очень помог путникам, и о нём у Дезмонда остались лишь хорошие воспоминания.

Отведя своего скакуна в конюшню, Дезмонд вернулся на улицу. Какое-то время он просто стоял, прислушиваясь к звукам уже почти что ночной природы. Утомлённый дорогой полуэльф вдохнул полной грудью и почувствовал, как прохладный вечерний воздух заполнил лёгкие, освежая и успокаивая. Тени уже практически целиком завладели окружающим миром, окутывая всё кругом. Лишь свет в окнах трактира упрямо пробивался сквозь их мутноватые стёкла. В воздухе ощутимо веяло прохладой, если не сказать, лёгким морозцем, и Дезмонд поёжился от нового дуновения холодного ветра. Он ещё раз окинул взглядом местность, будто что-то вспоминая, а потом развернулся, не спеша направился в сторону входа, оперся ладонями на двери и толкнул их.

Трактир встретил путника теплом, манящими разнообразными запахами пищи и гулом множества голосов. Это заведение, насколько знал Дезмонд, пользовалось популярностью у странников и имело славную репутацию. По крайней мере, так упорно утверждал Ирдис, и оснований не верить ему, само собой, не было.

Остановившись неподалёку ото входа, Дезмонд пробежался глазами по довольно разношёрстной толпе: люди переговаривались между собой, громко смеялись над шутками, которые рассказывали друг другу, и просто хорошо проводили время. Между столами проворно бегали официантки. Они разносили и принимали заказы, а временами и пресекали не самые пристойные намерения особо разомлевших представителей сильного пола. Однако в целом атмосфера была довольно мирной и уютной.

У Дезмонда против воли в мыслях начали всплывать обрывки прошлого, отчего к горлу подступил ком. Слегка прикрыв глаза и переведя дыхание, он устремил взгляд к небольшому камину. Возле него стоял вытянутый дубовый стол с двумя лавками по бокам, за которым собралась особо шумная компания — очевидно, они путешествовали все вместе. Дезмонд сразу отчётливо вспомнил и камин, и стол с лавками, а дальше, вон за тем столом в отдалении, когда-то они вместе с Торвальдом ужинали и попутно обсуждали в компании трактирщика дальнейшие планы по спасению Энии. Казалось, что это было уже так давно…

Внезапно он почувствовал на себе чьи-то испытующие взгляды и, вынырнув из собственных мыслей, сообразил, что уже и так прилично задержался. Дезмонд двинулся дальше. Его лицо надёжно скрывал капюшон плаща, поэтому никто не признал в нём полукровку-эльфа.

Дезмонд видел, что тот самый стол как раз каким-то чудом оказался не занят. Минуя всех и вся, проныривая между направляющимися куда-то гостями, полуэльф, наконец, добрался до заветной цели.

Только опустившись на стул, он понял, что дико устал и проголодался. И, хоть путешествие на свежем воздухе немного облегчило мысли и прояснило сознание, Дезмонду безумно хотелось поверить, что стоит лишь крепко зажмуриться и расслабиться, и весь кошмар прошедших дней окажется просто дурным сном. Открыв глаза, Дезмонд бы обнаружил, что сидит в каком-нибудь трактире вместе со своим лучшим другом, который уже начал беспокоиться за мнительного полуэльфа. Дезмонд почти видел, как мудрый воин озабоченно хмурится, предвкушая очередную выдумку своего остроухого друга… Как бы то ни было, повидавший многое чародей не любил жаловаться, только вот это никогда не останавливало Торвальда: он знал, что, не сделай этого сразу, потом переубедить упрямца будет гораздо сложнее.

Дезмонд не сразу обратил внимание, что его окликнули уже несколько раз. Вздрогнув, полуэльф поднял голову и обнаружил, что перед ним стоял тот самый трактирщик. Он внимательно разглядывал гостя. Сам хозяин заведения не изменился совсем: это был всё тот же суховатый пожилой мужчина с добрым, хитроватым взглядом. Стоило Дезмонду посмотреть на него, как трактирщик узнал ученика Ирдиса. Подозрительность в глазах мужчины испарилась, уступая место тревоге: явная скрытность путника в сочетании с угрюмым выражением лица отнюдь не говорили о полном благополучии. Дезмонд, в свою очередь, тут же подскочил с места и слегка склонил голову, приветствуя хозяина трактира, и натянуто улыбнулся. Тот ещё раз внимательно посмотрел на старого знакомого, ещё раз тепло улыбнулся своему гостю и пожал ему руку.

— Рад снова видеть тебя у себя в трактире, мой юный друг. Я слышал, что ваш поход имел успех.

Дезмонд на это только слегка кивнул, не желая вдаваться в подробности. Тогда ему было предложено присаживаться и отдыхать, пока хозяин заведения распоряжался насчёт ужина и комнаты на ночь. После трапезы Дезмонд сразу ушёл к себе: надо было связаться по кристаллу связи с домом. Он уже предвкушал ворчание Ирдиса по поводу того, что выходить на связь нужно раньше, иначе «Алатиэль будет волноваться». Само собой, что и сам эльф тоже переживал.

Вкратце описав прошедший день (к тому же, после пересечения границы ничего необычного не произошло), Дезмонд уверил и Ирдиса, и Алатиэль, которая тоже с нетерпением ждала вестей, что всё в полном порядке. Конечно, до конца ему не поверили, но спорить не стали. На этот раз. Не забыл Дезмонд упомянуть и об Аранэль, попросив навестить её в ближайшее время и, возможно, привлечь к каким-нибудь делам, чтобы та поменьше оставалась в одиночестве. Распрощавшись с семьёй, он спрятал кристалл и снова задумался над тем, что ему предстояло. Дезмонд подошёл к окну и посмотрел в тёмное ночное небо, на котором то тут, то там виднелись облака. Между ними ярко сверкали постоянные ночные стражи — звёзды. Практически полный круглый диск луны освещал лежащие внизу земли, серебрил воды озера, что находилось не так далеко от места расположения трактира. Такая картина должна была вселять умиротворение в душу. Тем не менее, Дезмонду она не помогла.

Поток не особо радостных мыслей был прерван тихим стуком в дверь. Оборачиваясь на звук, эльфийский король раздумывал над тем, не догадался ли кто-нибудь о том, кто он. Дезмонд не удивился, когда, после приглашения зайти, в дверном проёме появился трактирщик.

— Доброй ночи тебе, — поздоровался пожилой мужчина, закрывая за собой дверь. — Не хотел беспокоить на ночь глядя. Я вижу, что ты очень устал, но мне нужно спросить кое о чём.

— Не страшно, — ответил Дезмонд, кивнув в знак приветствия, и слегка улыбнулся. — Если нужно, то я внимательно слушаю.

Трактирщик на несколько секунд задумался, словно собираясь с мыслями, а потом спросил:

— Я хотел узнать о нынешних делах в Энии. Мне казалось, что у вас наконец наступил мир и покой, но…

Он замолчал, будто подбирая слова, но Дезмонд ответил раньше:

— Да, дела в стране налаживаются. Всё хорошо. Не стоит беспокоиться.

— Очень рад слышать, — кивнул трактирщик. — Признаться честно, я действительно волновался. Но ты не выглядишь счастливым. Прости мою бестактность, но я вижу, что тебя что-то беспокоит.

Дезмонд только отвёл взгляд.

— Я не хочу об этом говорить. Правда. Прошу меня простить.

Проницательный взгляд мудрых глаз задержался на замолчавшем полуэльфе, словно видя того насквозь.

— Вижу, тебе многое пришлось пережить. Уверен, что всё наладится… Ваше Величество.

Дезмонд вздрогнул и уставился на мужчину так, будто впервые его видел. Тот только улыбнулся и сказал:

— А ты думал, что для всего окружающего мира это до сих пор тайна?

И, видя встревоженный взгляд, добавил, подмигнув:

— Не волнуйся, твоё пребывание здесь останется в тайне.

На этом они расстались, пожелав друг другу доброй ночи. Дезмонд был благодарен мудрому мужчине за то, что тот избавил его от формальностей и официальных моментов: меньше всего ему сейчас хотелось расшаркиваться в любезностях. К тому же, в ближайшем будущем новоиспечённому монарху это предстояло всё равно.

* * *

Утром Дезмонд слегка припозднился. Позавтракав и тепло попрощавшись с трактирщиком, он двинулся дальше, пообещав на обратном пути обязательно заглянуть вновь.

Солнце уже было довольно высоко. Конечная цель путешествия находилась практически вблизи границы Асамона, государства людей, в небольшом городке на окраине страны. И Дезмонд этому был только рад. Однако теперь в запасе у него оставалось не так много времени: к вечеру пункт назначения должен был быть достигнут, так что ему стоило ещё раз всё обдумать и собраться с мыслями. В сущности, пока представление о предстоящем мероприятии вырисовывалось смутное, да и то со слов всё тех же Алатиэль и Ирдиса. В особенности последнего, так как мудрый эльф в этих делах был осведомлён куда лучше остальных. Откуда он знал и об этом тоже, одному Демиургу было известно. От Ирдиса же Дезмонд узнал, что для Совета было отведено специальное место. Оно называлось Королевским Залом: большое красивое здание, что чем-то походило на дворец, хотя и далеко не такое богатое. Помимо именно Зала там также имелись покои, в которых и размещались правители государств на время съезда, а также кухня и конюшня. Само строение должно было быть окружено довольно масштабным и изысканным садом, но без особой пышности, как любили эльфы. Предназначалось сие для того, чтобы время, не занятое делами, монаршие особы могли посвятить отдыху на свежем воздухе.

В принципе, здесь познания Дезмонда об этом месте и заканчивались. О собственно мероприятии он знал то, что проходило оно в вечер прибытия правителей и заканчивалось, в ознаменование удачного проведения Совета, чем-то вроде небольшого пира. Потом все участники съезда расходились по своим покоям, ночевали и наутро отправлялись по домам. И полуэльфу скорее хотелось добраться до этого этапа и оставить позади хотя бы часть своих переживаний.

Так, в размышлениях, путешественник и не заметил, как добрался до небольшой с виду рощи, которая расположилась прямо на границе Асамона. Деревья здесь росли самые разнообразные, однако большую часть составляли достаточно крепкие и высокие дубы, будто охраняющие территорию за ними от незваных гостей. На первый взгляд могло показаться, что проход в данном месте и правда не был предусмотрен. Однако, при более внимательном изучении, то тут, то там, среди зарослей кустарников, что будто ограждали деревья, становились заметны небольшие лазы. Спешившись, Дезмонд взял коня под уздцы, и вместе они протиснулись в узкое пространство между тесно переплетёнными ветвями… И оказались на тропинке, которая уходила вглубь рощи. Рассудив, что правильный путь найден, полуэльф вернулся в седло: он бы с удовольствием прошёлся, но тропка была узковатой для двоих.

Углубляясь в «чащу» под негромкое постукивание копыт о довольно утоптанную землю, энийский правитель, который уже предвкушал скорое мероприятие, постарался расслабиться хоть ненадолго. Он наслаждался птичьими голосами, что перекликались в пушистых зелёных кронах, тихим, едва различимым шумом листвы и лёгким, прохладным ветерком. Дезмонд по-прежнему боялся предстоящего Совета. Боялся вопросов, которые ему наверняка начнут задавать. Боялся, что может подвести своё королевство.

Вскоре тропинка вывела путника к чему-то наподобие арки, сплетённой будто бы самой природой из стволов двух тонких ив. Их достаточно густые кроны тесно соприкасались, ветви с изумрудного цвета листвой ниспадали до земли, создавая завесу, сквозь которую проникали лучи предзакатного солнца. Проехав через эту природную «ширму», Дезмонд вдруг резко остановил коня и заворожённо посмотрел перед собой: его взор упирался в величественное здание. Оно напоминало не очень большой, но изящный дворец, выстроенный из светло-коричневого камня с рыжеватым оттенком. Проход к строению выложили светлой каменной плиткой, а вдоль всей дорожки росли разнообразных форм кусты. Территория вокруг была занята садами.

— Позвольте узнать, сэр, когда прибудет ваше сопровождение?

Погрузившийся в собственные мысли полуэльф пропустил момент, когда к нему подскочил одетый с иголочки лакей, который уже вытянулся по стойке «Смирно». Он приветствовал вновь прибывшего гостя и ожидал дальнейших указаний.

«И откуда он только взялся?.. Так не пойдёт. Вернись в реальность, Дезмонд, и сосредоточься!»

Выдавив из себя лёгкую улыбку, энийский монарх посмотрел на низкорослого слугу и, явно ошеломив того до глубины души, просто ответил на вопрос о сопровождении:

— Не стоит его ждать. Отведите меня в мои покои и позаботьтесь о коне.

«Наверно, подтвердил свои мысли по поводу того, что все эльфы странные», — усмехнулся про себя Дезмонд. Он решил пока что не думать об этом, потому как уже само появление представителя Энии должно было вызвать к тому усиленный интерес.

* * *

Разместился Дезмонд довольно-таки быстро. У него было время подготовиться к совершенно новому для него мероприятию, о существовании которого он раньше даже и не подозревал. Непосредственно перед выходом «в люди» Дезмонд связался с домом по магическому кристаллу, а после глубоко вздохнул, расправил плечи и шагнул за порог своих покоев.

«Дева Нариэль, помоги мне, — мысленно обратился он к божественной покровительнице эльфов. — Дай сил справиться со всем этим».

А далее всё прошло как в тумане: знакомство с остальными правителями, переговоры и общение на более-менее вольные темы. Полуэльф чувствовал себя не в своей тарелке среди тех, кто привык к таким мероприятиям. Надо сказать, что к представителю эльфийского народа, да ещё и полукровке, отнеслись со сдержанным и тщательно скрываемым подозрением. Естественно, сие маскировали под разнообразными вопросами, начиная с дел, что касались нынешнего состояния страны и дальнейших планов нового монарха, и заканчивая недавними событиями как в Энии, так и на Ксентароне. Дезмонд старался изо всех сил, продумывал каждое слово перед тем, как отвечать, и очень надеялся, что у него получалось держаться достойно. А ещё полуэльф безумно нервничал. Он боялся сказать что-то не так, упустить из виду нечто важное и тем самым сделать только хуже. Суета вокруг спокойствия не добавляла.

Дезмонд лично познакомился с королём Асамона, немолодым, но крепким и властным мужчиной, которого звали Добард. Его лицо полуэльф хорошо запомнил благодаря заметному шраму около левого глаза — он явно был получен в сражении, но довольно давно. Также на Совет прибыл правитель другого человеческого государства. Звали его Эдельхейд¹. Он оказался совсем юным, и было заметно, что нервы пошаливали у парня не меньше, чем у самого энийца. Помимо людей в Королевском Зале обнаружился и предводитель гномов, живущих в долине Тарг² уже более тысячи лет. Дезмонд, ещё будучи студентом Академии, слышал о мужестве и стойкости этого народа. А ещё они отличались от своих «горных» ксентаронских собратьев и манерой поведения, и менее увесистым оружием. Если бы полуэльф смог отпустить посторонние мысли и всецело отдаться общению, то, вероятно, мог бы подметить ещё что-то.

Дезмонд продержался до конца Совета и был безумно рад, когда всё закончилось. Пиры ему видеть уже доводилось, поэтому, вспоминая наставления Алатиэль и Ирдиса, и эту часть мероприятия король эльфов смог пережить на удивление неплохо. Дезмонду даже посчастливилось переговорить с Эдельхейдом, с которым в будущем могли завязаться довольно неплохие политические отношения.

— Будем рады принять энийскую делегацию у себя, — сказал тот на прощание, в ответ получив встречное предложение.

Полуэльф лишь надеялся, что поступил правильно. После вымотанный и физически, и морально, он вернулся в свои покои и моментально уснул. Наутро нужно было отправляться в обратный путь.

* * *

Дорога домой проходила без происшествий, и Дезмонд даже успел заскучать, периодически погружаясь в собственные мысли. Он принял довольно опрометчивое решение, объясняя это самому себе тем, что нужно проверить границы Энии: по идее, путь пролегал через подгорные тоннели, однако заскучавшему полуэльфу захотелось пробраться сверху. Не будь Дезмонд магом, ему пришлось бы намного тяжелее.

Он шёл медленно, не торопясь, и вдыхал чистый горный воздух, от которого начинала кружиться голова. Лошадь Дезмонд вёл под уздцы, выбирая более-менее ровную поверхность, чтобы оба могли пройти. Всё время ему приходилось быть настороже: периодически каменистые склоны были слишком отвесные, чтобы допустить даже саму мысль выжить, если оступиться. Спустившись с очередного уступа, Дезмонд почувствовал — за ним наблюдают. Полуэльф огляделся, однако не заметил ничего необычного. Он уже двинулся дальше, как вдруг ясно ощутил присутствие магического существа рядом… Внезапно по тому месту, где Дезмонд только что стоял, полоснули мощные когти, а самого Дезмонда спасли только предчувствие и реакция, предоставив возможность вовремя отскочить. Однако за этот манёвр юркий полуэльф едва не поплатился: оступившись, он упал, больно ударившись об острые камни. Дезмонд быстро вернулся к вертикальному положению, чтобы подробно разглядеть нападавшего — огромного синего дракона. Тот уже взмыл в воздух и переместился на ближайший выступ. Подобрав под себя сильные лапы со смертоносными когтями, ящер оценивающе разглядывал путника. Большие янтарные глаза смотрели совсем недобро.

Дезмонд понял, что заминка не затянется надолго, а сам он не продержится хоть сколько-нибудь: чародей был измотан долгой дорогой, особенно последней её частью, и находился в явном меньшинстве. Да, пусть он уже был довольно сильным магом, но о последствиях сражения с драконами памятовал до сих пор: имелся личный богатый опыт. Лошадь Дезмонда пропала, а сам волшебник, перебрав в голове многие боевые и не очень заклинания, почувствовал, что сердце окончательно ушло в пятки — при данном раскладе шансы выжить вырисовывались небольшие. А он был один.

Неожиданно дракон сорвался со скалы и полетел, намереваясь насадить жертву на свои острые когти. Дезмонд снова отскочил в сторону, следя за тем, на каком расстоянии от обрыва находится. Он успел поднять руку, закрываясь волшебным щитом от столба пламени, что полетело прямо на него. Справившись с атакой, чародей сформировал в другой руке сгусток искристой энергии, который секундой позже направил в сторону ящера. Но сила магического существа оказалась велика — шар рассыпался на сотни будто тлеющих угольков, едва коснулся шкуры дракона. Дезмонд осознал в полной мере, что его противник даже могущественнее, чем показалось сначала, и сделал упор на защиту, лишь изредка пробуя атаки.

Но силы были не равны, и волшебник вскоре ощутил, что долго не продержится. И, когда он отвлёкся на очередной выпад зверя, то не заметил достаточно острый камень у себя за спиной. Споткнувшись, Дезмонд растянулся на холодной поверхности скалы, больно ободрав бок об острый край. Мир вокруг начинал плыть перед глазами, и вымотанный долгим сражением чародей понял, что это конец. После стольких усилий, поражений, побед… Были те, кто верил в него, как в будущего великого короля Энии: Алатиэль, Ирдис. Торвальд. Дезмонду вдруг стало невыносимо стыдно: на него было потрачено столько сил, а он всё разрушил простой глупостью. Даже если полуэльф и попадёт туда, куда ушёл его друг, то как он сможет посмотреть тому в глаза при встрече? Что скажет Торвальд? Храбрый воин хотел светлого будущего для своего почти что брата, а тот, по собственной глупости, почти уже растерзан огромным драконом. А как же Алатиэль? Аранэль? Все мысли пронеслись в голове Дезмонда буквально за секунду: он вспомнил всех, кого любил, кому был нужен, и кого, в конечном итоге, подвёл.

Ящер снова обнажил острые зубы, утробно рыча, и уже намеревался расправиться со своей жертвой… Когда громогласный рёв совсем рядом разорвал накалённый битвой воздух, и монстра, что уже приготовился к последнему прыжку, отбросило в сторону. В следующий миг два дракона — тёмно-синий и золотисто-оранжевый, чешуя которого сверкала расплавленным золотом в лучах солнца, — сцепились в ожесточённой схватке. Они рвали друг друга когтями и зубами, оставляя глубокие раны в крепкой чешуйчатой броне. Глаза обоих горели пламенем битвы, а крылья поднимали в воздух клубы пыли и мелких камней, так что вскоре Дезмонд перестал различать что-либо в образовавшейся неразберихе. Новоприбывший ящер явно уступал в размерах собрату, но сражался не менее яростно. Драконы бились не на жизнь, а на смерть. Из длинных борозд, оставленных острыми когтями, и рваных ран от смертоносных клыков выступила кровь, но её быстро скрыла пыль. Вокруг долгое время раздавались лишь рычание, скрежет и звуки глухих ударов. Внезапно Синий дракон с силой ударил противника по передней лапе, и тот яростно взревел, на мгновение теряя контроль над ситуацией. Его соперник вознамерился воспользоваться заминкой и нанести заключительный удар в горло врага, но Дезмонд не допустил этого. Он направил в сторону злобного ящера ещё один огненный шар.

— Пошёл прочь! — Не ранит, но хотя бы отвлечёт.

Это дало неожиданному союзнику чародея несколько секунд. Собрав все свои силы, золотистый дракон замахнулся здоровой лапой и ударил Синего по морде, практически задев левый глаз. Тот зарычал сквозь зубы и отступил назад, впиваясь взглядом в противника. Они постояли так какое-то время, не отрывая взора друг от друга и негромко порыкивая. Потом Синий дракон вдруг расправил крылья, оттолкнулся мощными лапами от каменной поверхности и взмыл в воздух. Не предприняв более ни одной попытки напасть, зверь развернулся в воздухе и полетел прочь.

Только оставшись в звенящей тишине, Дезмонд осознал, что его спаситель дышит тяжело и отрывисто, и это было связано не только с переутомлением — на практически оранжевой чешуе повсюду зияли глубокие кровоточащие раны. Дракон повернул голову и встретился взглядом с полуэльфом. В больших янтарных, с вкраплениями синего глазах не нашлось и следа ненависти. Только спокойствие, сожаление и нечто, что походило на уважение. Зрительный контакт продлился не дольше секунды — лапы ящера подогнулись, и он медленно осел на камни. Дезмонд словно очнулся и подбежал к дракону, почти бессознательно сплетая целительное заклинание. Он опустился на колени и начал действовать. Однако кровотечение не спешило останавливаться. Чародею понадобились все силы, которые взялись непонятно откуда, чтобы жизнь перестала уходить из тела храброго ящера. Однако тот по-прежнему был на грани, и Дезмонд принялся судорожно перебирать в голове всё, что знал о подобных ситуациях и ранениях.

Примечание к части

[1] Голландский язык —"благородство".

[2] Гномий язык — "борода".

Солнце уже клонилось к закату, когда Дезмонд смог подручными средствами, не прибегая к помощи магии, кое-как облегчить состояние своего неожиданного спасителя. Полуэльфу удалось воспроизвести в голове то немногое, что он знал о целебных травах. После намного больше времени ушло на то, чтобы раздобыть в горах что-то из того, что могло помочь. Дезмонд исследовал множество оврагов, пещер и склонов, прежде чем собрал хотя бы малую часть необходимого: эти горы никогда не славились буйной растительностью. Также ему понадобилась чистая вода, дабы промыть все порезы на шкуре дракона и очистить их от грязи. Судьба была благосклонна к обоим путникам, и неподалёку Дезмонд различил звонкое журчание горного ручья: бил он тут же, прямо из расщелины в скале. Затем определённое количество времени пришлось потратить на поиск приспособления, в котором возможно перенести ценную жидкость.

Было вполне ожидаемо, что добытого окажется недостаточно, однако самые серьёзные ранения дракона удалось промыть и обработать хотя бы частично. Что поразило Дезмонда больше всего, так это те часы, которые удалось продержаться его новому знакомому. По состоянию последнего складывалось впечатление, что времени ему оставалось не так много, и Дезмонд безумно боялся опоздать. И сначала ему и правда показалось — опоздал: золотистый ящер лежал не двигаясь, глаза его были закрыты, а крылья безвольно повисли вдоль боков. Создавалось впечатление, что дракон просто уснул. В тот момент у измотанного и физически, и морально, и магически чародея болезненно сжалось сердце — он понимал, что такое спокойствие могло означать. Однако после первого шока Дезмонд увидел то, что навсегда стало одним из самых прекрасных для него зрелищ: по чешуе волшебного существа тонкими нитями будто проплывало пламя, создавая причудливую паутину, что ярко выделялась в сумерках. Узор задерживался всего на пару-тройку секунд, после чего медленно угасал.

Дезмонд, затаив дыхание, осторожно подошёл к дракону. Несколько мгновений вокруг можно было различить лишь шум ветра, но затем чуткий эльфийский слух уловил то, что его обладатель так хотел различить в невозможной тишине — поверхностное, слабое и редкое, но всё же дыхание. Дракон, казалось, и правда заснул. Только вот было в этом трансе что-то более значимое, быть может, целебное, и повидавший уже достаточно многое маг практически не сомневался в этом.

Присев рядом с внушительных размеров мордой так, чтобы находиться в поле зрения её обладателя, Дезмонд принялся готовить из собранных трав кашицу: ей он собирался смазать раны, нанесённые храброму дракону Синим собратом. Но едва пальцы с целебной смесью коснулись чешуи ящера, тот вздрогнул, коротко рыкнув, и тут же открыл глаза. Дезмонд сразу отодвинулся от потревоженного пациента, примирительно поднял руки и тихо заговорил:

 — Эй, всё хорошо — это всего лишь я.

Дракон какое-то время смотрел на него, будто пытаясь узнать.

 — Ты спас меня, помнишь? Теперь я хочу помочь тебе.

Тот ещё какое-то время не отводил внимательного взгляда от напрягшегося полуэльфа, а затем в потемневших янтарных глазах проступило понимание и узнавание. Рычания больше не последовало, а мощная голова вновь опустилась на сложенные лапы. Дракон продолжал наблюдать за Дезмондом, который по очереди промывал от частичек грязи и мелких камней зияющие в крепкой чешуе рваные раны, глубокие порезы и ссадины. После наиболее серьёзные из них смазывались приготовленной травяной смесью. Маг, который истратил последние силы во время боя, искренне хотел помочь, и даже пытался использовать целительное заклинание. Однако становилось очевидно, что оно по каким-то причинам не работало, как обычно. Дракон давал о себе знать лишь иногда, порыкивая от боли, но процессу не мешал. Для удобства «лекаря» он даже периодически приподнимал крылья. Дезмонд действовал очень аккуратно и осторожно, и во взгляде дракона всё чаще проскальзывали уважение и благодарность.

Когда процедура была завершена, довольный своей работой полуэльф в изнеможении опустился возле одной из скал и привалился к ней спиной. Он надеялся, что теперь с его крылатым спасителем всё будет хорошо: кровотечение практически везде прекратилось, и дракон внешне выглядел лучше, чем накануне. Однако боевой маг повидал на своём веку приличное число ранений и сильно сомневался, что подобному внезапному улучшению способствовала лишь его помощь.

В данный момент всё, чего хотелось Дезмонду — закрыть глаза и проспать настолько долго, насколько возможно. Но от идеи уснуть прямо на месте ему пришлось отказаться: сильный порыв ветра заставил вздрогнуть и отстраниться от холодного камня. Теплолюбивый полуэльф, одетый довольно легко для подобного негостеприимного места, поёжился от холода: товарищи по несчастью находились на площадке, вокруг которой не наблюдалось даже намёка на укрытие. Костёр и тот было соорудить не из чего, да и ветер бы его быстро потушил. С большим сожалением Дезмонд обнаружил, что тёплый дорожный плащ был безвозвратно утерян.

Дезмонд стал оглядываться, усиленно высматривая хоть что-то, что могло послужить преградой для пробирающего до костей ледяного ветра. Дракон наблюдал за ним, слегка склонив голову и чуть сузив глаза.

Из размышлений полуэльфа вывел какой-то неопределённый звук, который напоминал что-то среднее между рыком и фырканьем. Обернувшись, Дезмонд встретился глазами с внимательным изучающим взглядом.

— В чём дело? — тут же последовал вопрос: было заметно, что ящер будто пытается принять какое-то важное для себя решение.

Наконец, определившись, дракон, сохраняя зрительный контакт, несильно качнул головой, будто приглашая подойти ближе. Дезмонда это смутило: пусть они и фактически спасли друг друга, полуэльф не знал, чего ожидать от одного из самых опасных существ.

Видя колебания Дезмонда, ящер издал новый звук, который больше походил на снисходительное хмыканье. Пара больших янтарных глаз продолжала смотреть на полуэльфа, пока тот раздумывал, подрагивая от холода и с сомнением разглядывал своего спасителя. Однако постепенно пришло понимание, что долго он так всё равно не протянет. Набравшись смелости, полуэльф осторожно шагнул в сторону лежащего дракона, наблюдая за реакцией, которой, собственно, так и не последовало. Тогда Дезмонд медленно двинулся дальше и в конце концов осторожно опустился на каменную поверхность возле раненого. Выждав несколько секунд и осознав, что по-прежнему остается цел и невредим, он аккуратно привалился к чешуйчатому боку возле передней лапы дракона. Дезмонд сразу ощутил тепло, исходящее от магического зверя, и начал согреваться. Он закрыл глаза и почувствовал, как понемногу расслабляется. Окончательно отпустив свои страхи, полуэльф облегчённо вздохнул. Во внимательном взгляде дракона отразилось нечто, что напоминало тепло улыбки. Устало опустив голову, он тоже позволил себе сомкнуть веки и окунуться в желанный сон. Однако перед тем как полностью провалиться в темноту, дракон расправил крыло, укрывая озябшего полуэльфа от пронизывающего ветра.

Когда Дезмонд совсем согрелся, он ощутил какое-то наполовину забытое спокойствие от простого присутствия рядом другого существа: это придавало уверенности. Усталость и пережитое отняли все силы, и это помогло на время забыть о тревожных мыслях. Губы дрогнули в едва заметной лёгкой улыбке, когда он вспомнил похожие вечера походов в холодных враждебных землях — у костра, рядом с лучшим другом. Сейчас эти воспоминания вызывали у Дезмонда по большей части не боль, а некое умиротворение и счастье, что такие моменты в его жизни были. Он больше не опасался этого дракона и был ему очень благодарен. А ещё сожалел, что тому пришлось столько пережить из-за него. Оставалось лишь пообещать себе заботиться о раненом до тех пор, пока это будет необходимо.

* * *

Проснулся Дезмонд от яркого солнечного луча, что нещадно бил в лицо, и сперва не мог установить своё местонахождение. Спустя какое-то время начали возвращаться воспоминания о событиях прошедшего дня. Медленно просыпающийся чародей даже подумал, что это всё ему только привиделось. Вообще многое из того, что произошло. Но потом он ощутил под пальцами твёрдую чешую, услышал рядом тяжёлое дыхание и завывание ветра, а ещё ощутил, как размеренно вздымается и опадает бок мощного создания. Разлепив веки и осмотревшись, Дезмонд лишь уверился, что недавние события ему не приснились: взгляду предстали величественные горы, обдуваемые всеми ветрами, и каменистая местность вокруг. Он повернулся и встретился с внимательным взором драконьего глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — полуэльф вспомнил недавнее плачевное состояние храброго ящера, и в душу снова закралась тревога.

Дракон слегка прикрыл веки и что-то прогудел, а Дезмонд снова ощутил, какая мощь скрывалась под крепкой чешуёй. Скорее почувствовав сердцем, чем поняв, что жизни ящера ничто не угрожает, волшебник облегчённо вздохнул и медленно поднялся с твёрдой каменной поверхности. Отстранившись от тёплого бока, Дезмонд выбрался из-под защиты широкого крыла. Он успел забыть про потерю плаща и тут же вздрогнул от внезапного порыва холодного воздуха.

«Надо возвращаться домой», — подумал он.

Но одна мысль всё же не отпускала — полуэльф не мог бросить своего нового знакомого. А это означало, что ещё предстоит придумать, что же делать дальше. Версия того, чтобы заявиться во дворец с драконом весьма устрашающего вида отпадала сама собой — пришлось бы ругаться с Ирдисом, а он после внезапного нападения на Энию не признавал магических существ, что неизвестно откуда появлялись, поблизости от себя. Разумеется, причину Дезмонд мог озвучить, однако он осознавал грядущие в подобном случае последствия и понимал, что сильно напортачил. Да и, в конце концов, полуэльф, который снова умудрился найти себе приключение на острые уши, не был уверен насчёт отношения к этому самого дракона.

Дезмонд повернулся к молчаливо сидевшему рядом ящеру и ещё раз прошёлся взглядом по всем его ранам: они больше не кровоточили, но могли открыться в любой момент от малейшего неосторожного движения. Чешуйчатая броня над левым глазом была сильно повреждена, обозначая место глубокого пореза.

— Ну и что нам теперь делать? — обратился полуэльф к смотревшему на него дракону,

Тот лишь непонимающе воззрился на Дезмонда и вопросительно рыкнул.

— Я не могу бросить тебя в таком состоянии, — указывая руками на повреждения, возмущённо ответил чародей.

Ящер недовольно прищурился и проворчал что-то, отрицая, видимо, свою уязвимость. Дезмонд лишь сокрушённо посмотрел на него и постарался как можно более вкрадчиво настоять:

— Тебе нужны, временно, — поспешил уточнить он, примирительно выставляя руки перед собой: дракон начинал уже откровенно рычать, — уход и отдых. Как только почувствуешь себя лучше, сразу сможешь вернуться к своей обычной жизни. Никто не будет тебя удерживать.

Видя, что тот по-прежнему сомневается, Дезмонд добавил:

— Мне просто хочется помочь. Ты спас меня, и я благодарен тебе за это. — На это бравый спаситель полуэльфов лишь фыркнул, но взгляд его слегка смягчился.

Их путь и далее проходил в подобных уговорах и увещеваниях. Дракон согласился идти с Дезмондом, что оказалось довольно нелегко из-за полученных ран. Совместными усилиями, с частыми передышками, они миновали горы и направились к небольшой рощице, от которой до замка рукой подать: было решено, что дракон поживёт там, пока не поправится. Подобный расклад устроил обоих. Планы слегка нарушал тот факт, что Дезмонд не смог выведать, чем дракон питается.

Оставив его восстанавливать силы, Дезмонд отправился домой. На повестке дня оказалось сразу несколько проблем: подопечного предстояло чем-то кормить, а ещё полуэльф думал, как объяснить Алатиэль и Ирдису причину столь странной задержки. Времени с последнего разговора прошло прилично, и Дезмонд это хорошо понимал, однако поделать ничего не мог — Кристалл Связи во время сражения в горах он благополучно потерял.

Полуэльф сам не знал, что будет дальше, и как его близкие отреагируют на неожиданные новости. По поводу Алатиэль сказать наверняка было сложно, но Ирдис, особенно после всех произошедших событий, стал ещё более подозрительным. Он вряд ли обрадовался бы, поведай ему вернувшийся из похода монарх всю правду.

С такими мыслями Дезмонд и добрался до родного замка. Всё произошедшее, вкупе с долгой дорогой, утомило его. Проходя по выложенным изящной фигурной плиткой тропинкам, бывший изгнанник чувствовал приятное умиротворение от разливающихся повсюду знакомых звуков и запахов диковинных эльфийских цветов.

Тут же на глаза попадались следы недавнего хаоса. Конечно, восстановительные работы шли очень быстро и успешно, но отпечатки тех несчастий и ужасов ещё долго обещали соседствовать с древним народом некогда гордой страны. Энийский король надеялся многое изменить, пусть и постепенно, осторожно продумывая несколько шагов наперёд, раз уж ему выпала такая возможность. Помимо этого подобные перспективы, как полуэльф надеялся, должны были хоть немного отвлечь его от терзавших душу переживаний и чувства вины.

Ему предстояло научиться жить с этим.

* * *

Когда Дезмонд переступил порог дворца, солнце стояло в самом зените. Это означало, что можно было успеть осуществить многие из планов, построенных во время пешего похода от границы. Молодой правитель даже не обращал особого внимания на то, сколько недовольных взглядов по-прежнему провожало его. В другие моменты Дезмонд также, по иным причинам, мог этого просто не замечать, однако бывало время, когда полуэльф очень неуютно чувствовал себя даже в родных стенах дворца. В таких ситуациях он ещё острее чувствовал пустоту, появившуюся в душе после смерти лучшего друга. Дезмонд даже не брался описывать словами, как ему не хватало такого привычного чувства крепкого плеча рядом, братской поддержки, которую никто больше дать был не в силах. Одним присутствием. Одним взглядом или словом.

Отгородившись на время от тяжёлых мыслей и воспоминаний, Дезмонд рассудил, что самым верным решением станет посещение королевской библиотеки — дракон нуждался в помощи. Полуэльф надеялся найти хоть какую-нибудь информацию о существе, с которым ему пришлось столкнуться. До этого боевому волшебнику в основном приходилось иметь дело лишь с более крупными ящерами, а такого он не встречал. В свою бытность студентом Академии Магии Дезмонд также не припомнил получения каких-либо сведений про подобных драконов, однако вполне мог предположить, что самым некрасивым образом прослушал нужную лекцию. Однако теперь поздно было думать и сожалеть — решение вопроса не терпело отлагательств.

Уверив стражу, что о прибытии королевской особы не нужно сию минуту докладывать, Дезмонд взял это важное обязательство на себя и с чистой совестью направился прямиком в библиотеку. По пути он осторожно разведывал обстановку, дабы не попасться на глаза раньше времени Ирдису или ещё кому-нибудь.

Полуэльф благополучно добрался до нужного места, радуясь, что помещение оказалось открыто и даже пустынно. Он не стал терять времени зря и сразу подошёл к стеллажам с раритетными томами, хранившими предания старины: чародей был ознакомлен с содержанием многочисленных сборников о волшебных созданиях и почти наверняка знал, что в данном случае они не помогут.

Беглым взглядом Дезмонд просмотрел уже несколько довольно увесистых книг. Некоторые из них были написаны ещё на древнеэльфийском, и тут пришло время возблагодарить судьбу за то, что в прошлом хватило ума добросовестно подойти к его изучению.

Полуэльф уже начал сомневаться в скорой удаче, когда на глаза ему попался особо древний и толстый экземпляр в потёртой кожаной обложке, обрамлённой по краям металлическими вставками. Когда-то это был скромно, но изящно украшенный том, но теперь об этом напоминали лишь пустые, вдавленные участки и небольшие отверстия, где, предположительно, могли находится клёпки. Название же давно стало, даже при всём желании, неразличимым. Книга буквально разваливалась на части, если не рассыпалась в пыль, и Дезмонд приложил всю свою осторожность, чуткость и внимательность, чтобы просто открыть её. Поначалу он решил, что и там ничего не найдёт, однако после пары минут изучения взгляд зацепился за заголовок, который гласил: «Магия ушедших веков. Век волшебства. Утерянная дружба». Что-то внутри у чародея щёлкнуло, подтолкнув на то, чтобы открыть нужные страницы и внимательно изучить текст.

С первых же прочитанных предложений Дезмонд увлёкся и будто бы погрузился в другой мир, другую эпоху. К сожалению, в силу нехватки времени тексты приходилось просматривать достаточно поверхностно. Несмотря на данное обстоятельство, многое, пускай в разной мере, полуэльфа заинтересовало. Рукописи были изложены явно очевидцем тех времён. Рассказывали они о могущественных магах, которые подчинили себе невероятные силы.

Вскоре Дезмонд понял, что стал чуть ближе к искомой цели — он нашёл первое упоминание драконов и поспешил углубиться в чтение.

* * *

Много лет назад, во времена, о которых, к великому сожалению, и эльфы, и люди, и гномы, и представители остальных рас уже стали забывать, существовала ещё одна сила, с которой не могло поспорить ни одно оружие. Сила эта выражалась не в чём-то конкретном и определённом. Она, вне всяких сомнений, была большим, нежели просто дружественный союз двух сторон, которые решили, что вместе они сильнее. И эта честь выпадала лишь единицам. Те немногие, что становились избранниками самой Судьбой, получали невероятных боевых товарищей и верных друзей — Драконов.

Их и по сей день существует великое множество: Золотые, Синие, Серебряные, а также морские драконы, пустынные, горные, бескрылые, Огненные… Всех не упомнишь и не перечислишь. Природа и магия постарались на славу, сообща создавая этих потрясающих существ, и вскоре маги и драконы нашли в лице друг друга сильных союзников.

Союз волшебников и великолепных магических ящеров быстро стал считаться одним из самых крепких, надёжных и, не побоюсь этого слова, почитаемых. Чародеи, которых носили на своих спинах драконы, получили вошедшее в историю и память рас и народов всех миров звание — Парящие Всадники.

Шло время, и разные драконы разошлись по разные стороны извечной борьбы Добра со Злом…

* * *

— Ах вот оно как!

Дезмонд аж подскочил на месте от неожиданного выкрика за спиной. Резко поднявшись со стула и обернувшись, он встретился взглядом с тем, с кем меньше всего хотел бы сейчас пересечься. И тот в данный момент так и искрился от недовольства.

— Ирдис! — наигранно радостно приветствовал наставника Дезмонд.

— И как это понимать? — скрестив руки на груди и вперив весьма недружелюбный взгляд в подскочившего полуэльфа, вопросил Ирдис. — Вместо того чтобы хоть как-то заявить о возвращении своей скромной персоны, ты шляешься по замку и занимаешься собственным досугом. Это же надо — в кои-то веки за книгу взялся! — он махнул рукой на новоявленного ценителя литературы.

Дезмонд сразу понял, что дела его обстоят неважно. Сообщать Ирдису о приключении в горах и неизвестном драконе на территории Энии полуэльф пока не собирался, хоть и осознавал, что сделать это, возможно, надо. Сам же Ирдис тем временем отступать и не думал:

— Или ты мне что-то хочешь рассказать?..

На данной фразе он очень нехорошо прищурил глаза, по-прежнему глядя на Дезмонда. Пускай тот и стал королём, для Ирдиса привилегия отчитывать полуэльфа была такой же естественной, как способность дышать. Чем он активно и пользовался.

— Знаю, что виноват, и прошу прощения, — выставляя перед собой руки в примирительном жесте, заговорил Дезмонд. — Заинтересовало кое-что, вот и решил найти информацию.

«Когда я перестану по-детски оправдываться перед ним?» — вопросил он про себя.

Если Ирдис и заподозрил неизведанное, то решил пока не вмешиваться. Однако мысленно сделал себе пометочку. Как бы то ни было, совершенно иные вещи требовали внимания к себе в большей степени.

— Полагаю, ты жаждешь рассказать мне о своём походе? — осведомился он, на что Дезмонд не совсем охотно, дабы не вызвать очередных подозрений, ответил согласием.

Прибрав в библиотеке, порядком вымотанный полуэльф и Ирдис приступили к обсуждению Королевского Совета, с которого вернулся Дезмонд. Вскоре к ним присоединилась и Алатиэль. Блудный полуэльф поведал о разговорах с правителями королевств и возможном дружественном соглашении между Энией и вторым государством людей Урталоном.

Дезмонд и молодой правитель Урталона Эдельхейд оказались довольно близки по духу и убеждениям. Оба рассказывали о своих странах, как простые жители, не углубляясь в детали, но старались передать те красоту и волшебство мест, которые с детства знали и любили всей душой.

Дезмонд ловил себя на мысли, что ему приятно общаться с не слишком многословным, но дружелюбным и довольно мягким, на первый взгляд, юношей.

— И что думаешь? — поинтересовался Ирдис. — Как считаешь, чего нам стоит ожидать от него в будущем?

— Мне пока сложно судить, но на человека с коварными планами он не похож, — слегка пожав плечами, заключил Дезмонд. — На первый взгляд, — подчеркнул он.

Казалось, Эдельхейд не спрашивал лишнего и не пытался навязываться, ограничиваясь простыми темами для разговора. Конечно же, наученный горьким опытом полуэльф не тешил себя иллюзиями, что с королём Урталона всё точно чисто и гладко. Однако не хотелось упускать возможность хоть немного отвлечься и попробовать сделать что-то полезное для своего государства.

— Не могу сказать, что был на сто процентов уверен в себе, но, вроде бы, всё прошло вполне сносно, — усмехнулся Дезмонд и закончил мысль: — Не то чтобы мне такие мероприятия особо нравились, но что-то в этом есть.

Ирдис приятно удивился и обрадовался попыткам своего ученика принять пост и жить дальше. Он не сомневался, что Дезмонд будет помнить всё с ним произошедшее, и не хотел обратного.

Однако путь молодого полуэльфа только начинался. Ирдис верил и даже чувствовал, что из бывшего изгнанника может получиться замечательный правитель — мудрый, храбрый и милосердный. Всеми этими качествами природа наделила Дезмонда.

В данном случае рассудительный Ирдис благодарил не только себя и преподавателей Академии Магии Асамона. Они безусловно помогли неумелому, неуверенному в себе парнишке с большим сердцем раскрыть потенциал. Из полуэльфа получился хороший, перспективный волшебник, который уже не раз доказывал это в бою.

Однако все годы, проведённые в человеческом королевстве, у Дезмонда был ещё один наставник, всегда готовый помочь и направить на верный путь. Без Торвальда неопытный юноша не стал бы тем, кем являлся.

Тем не менее, будущее Энии до сих пор оставалось неопределённым. Многим казалось, что у эльфов появился шанс начать всё заново и выбраться из самовольного заточения. В данном случае Дезмонд был очень хорошей кандидатурой, ведь он не прожил всю жизнь в изоляции, подобно энийцам, за стенами надменности и отчуждённости.

Любознательный полуэльф с детства обожал приключения, ему хотелось открывать для себя всё новое и неизведанное. Пусть былой пыл и поубавился, но ни у Ирдиса, ни у Алатиэль не было сомнений, что тот мальчик всё ещё с ними и вновь сможет открыться. Дезмонд почти воодушевлённо обмолвился о Гномах Тарга: будучи совсем ещё юным, он любил читать и слушать захватывающие истории об отважных жителях древней долины, которая, казалось бы, совершенно не подходила гномам.

— Их необычным шлемам и киркам позавидовал бы и Дрогбар, — легко улыбнулся полуэльф. — Надо сказать, с ними общаться немного проще, как мне кажется, чем с нашими гномами.

Дезмонд ещё многое поведал о своём путешествии во всех подробностях, упомянув даже ночёвку в трактире как показатель того, что он внял убеждениям и не спал в лесу. Ни о походе через горы, ни о произошедшем там осторожный полуэльф даже не заикнулся. Конечно же, он понимал, что правда должна выплыть на поверхность рано или поздно, и Дезмонду было стыдно и неприятно скрывать такие важные вещи от своей семьи… Однако он решил разобраться лично со всей ситуацией и придумать, что делать с новым гостем.

Дезмонд как мог концентрировался на своём рассказе, вспоминал в подробностях прошедшие дни — ту их часть, которую он лучше запомнил — и пробовал не перестараться, но мыслями впечатлённый маг был в роще, в которой оставил дракона. Что-то в этом существе не давало ему покоя. Создавалось ощущение, что сама магия Дезмонда тянулась к волшебной сущности могучего зверя.

Чародей не боялся ни самого дракона, ни его магического естества, даже когда тот пробовал скалиться или рычать. Был осторожен, да, но не более того. И Дезмонд не понимал, был ли ящер приятно удивлён подобному доверию, или же оно его раздражало.

Как бы то ни было, полуэльф хотел побыстрее разобраться с делами и проведать своего спасителя. Но перед этим нужно было внимательно изучить книгу, найденную ранее.

Наконец, когда все обсуждения завершились, Ирдис предложил Дезмонду отдохнуть после долгой дороги, и такой вариант полностью устроил обоих. Попрощавшись с наставником, полуэльф подошёл к столу и двумя руками подхватил увесистый фолиант. Встретившись с заинтригованным взором мудрого эльфа, Дезмонд как можно спокойнее объяснил:

— На Совете я понял далеко не всё, так что хочу вникнуть в некоторые моменты.

«Будем считать, что я тебе поверил», — говорил взгляд наставника.

Оказавшись в королевских покоях, Дезмонд направился к небольшому резному столику и водрузил на него книгу. Алатиэль неслышно подошла сзади и приобняла мужа за талию, прильнув щекой к его спине. Дезмонд лишь умиротворённо вздохнул, чувствуя родное и такое необходимое сейчас тепло.

«Что бы я делал без неё?» — в который раз подумалось полуэльфу.

Аккуратно развернувшись, он прижал к себе любимую эльфийку и уткнулся носом в её мягкие волосы.

— Спасибо, — тихо прошептал он.

— А теперь рассказывай.

На секунду Дезмонд замер, не зная, как реагировать на неожиданную реплику жены. Он чуть отстранился и спросил, встретившись с ней взглядом:

— Ты о чём?

— О том, что врать ты не умеешь, — просто ответила Алатиэль, чуть приподняв уголки губ. — Если ты правда думал, что сможешь что-то от меня скрыть, то я тебя разочарую.

Он чуть склонил голову набок и недоумённо посмотрел в светлые глаза супруги. Та же решила не тратить время на долгие разъяснения, взяла Дезмонда за руку и приподняла его рукав — на запястье красовался небольшой кривой рубец. Полуэльф чуть зажмурился, радуясь, что Алатиэль не видит его лица, и морально приготовился к долгому разговору.

— Случайно заметила, — продолжила эльфийка. — Когда ты уходил, его не было. Дезмонд, что происходит? — Она вновь подняла глаза на мужа.

* * *

«…Противостояние сил Света и Тьмы продолжалось долго и ожесточённо. Бесчисленное множество воинов пало в тех сражениях. Могучие ящеры, которые остались без своих седоков, продолжали отчаянно драться, не помня себя от горя. Выжившие драконы влачили отшельническое существование неподалёку от мест гибели своих магов: связь Всадника с его драконом во все времена считалась одной из самых крепких и нерушимых.

К великому сожалению, многие драконы обеих сторон так и остались бродить по земле из-за разорванных вражескими когтями крыльев или хвостов…»

«…В конце концов Свету удалось оттеснить Тьму и заточить её в древних пещерах магией. Но достигнута эта цель была ценой тысяч жизней.

Один из самых могущественных, храбрых и сильных Синих Драконов, их уважаемый и любимый предводитель, также пал в решающей битве, которую позже назовут Пляской Смерти. Тёмный Вождь, его Всадник и лидер войск Мрака, был убит горем. Он обезумел от потери и поклялся отомстить за гибель верного друга и соратника. Магам Света оставалось лишь одно.

Объединившись снова, они создали, путём множества проб и ошибок, таинственный Амулет Огня. Если верить преданиям, в него, с помощью сильнейшей Драконьей Магии, и удалось заточить Тёмного и обезопасить от него мир.»

— Так, стоп, — Дезмонд устало потёр глаза и отвлёкся от чтения: для его порядком обессиленного рассудка открылось уже достаточно новой информации, с которой, пока что, повидавший многое чародей не знал, что делать.

Пролистав страницы до окончания Войн Пламени и Оружия, Дезмонд понял, что про Амулет Огня там практически ничего не сказано. Он представлялся чем-то вроде легенды, но доподлинно никому не было известно, существовал ли артефакт. В книге этот факт объяснялся тем, что участникам Совета Магов, которые и создали древний магический предмет, было запрещено говорить о нём с кем-либо.

— Ничего? — раздался рядом тихий голос.

Полуэльф вздохнул и повернулся к Алатиэль, что сидела неподалёку и разбирала несколько рукописей, найденных в библиотеке.

— Ничего.

— Может, всё же попросим Ирдиса помочь? Он знает больше нас.

— Ни за что, — ответил Дезмонд, качая головой. — Пожалуйста, ничего пока ему не говори.

Алатиэль внимательно выслушала рассказ полуэльфа о встрече с драконом. Конечно, он умолчал об истинной опасности, которая угрожала ему тогда, и не знал, насколько об этом догадывалась сама эльфийка. К счастью или нет, пока она об этом не спрашивала. Зато согласилась помочь с поисками.

Вернувшись к изучению книги, Дезмонд больше на удачу, чем для чего-то конкретного, перевернул страницу и увидел новый раздел. Прочитав его название, украшенное сложной вязью, он едва не подскочил на месте: «Драконы. Классификация». А дальше…

Чародей наконец-то нашёл то, что искал, поскольку следующие главы содержали подробное описание известных на тот момент драконов и их вполне неплохие рисунки. Почувствовав, что близок к цели как никогда, воодушевившийся полуэльф начал бегать глазами по буквам и абзацам, выискивая нужного ящера.

Поиски не отняли много времени, поскольку в первой же части, которая рассказывала о множестве самых разных и удивительных Стихийных Драконов, Дезмонд обнаружил довольно чёткое изображение магического существа, похожего как две капли воды на того, что ждал в роще. Полуэльф сразу взбодрился и поспешил узнать, наконец, что за зверь ему повстречался.

Огненные Драконы были одними из самых сильных и выносливых ящеров, а в полёте вряд ли кто-то мог сравниться с ними по скорости, грации и ловкости.

Также, по преданиям, найденным летописцем — одним из авторов книги — эти волшебные создания считались носителями могущественной драконьей магии в сочетании с силой самой огненной стихии. И, что не менее интересно, Огненные обычно не вступали в близкий контакт ни с эльфами, ни с людьми, ни с представителями любых других рас, предпочитая подобному обществу своих собратьев. Остальным они попросту не доверяли.

От новой информации мысли Дезмонда пустились в хоровод. В голове не укладывалось, почему такой великолепный, обладающий несравненной силой зверь, который должен сторониться Дезмонда, вдруг принял и его, и помощь, позволив увидеть свою слабость. Более того, ящер вступился за полуэльфа перед другим драконом, пусть и Синим. Он просто предпочёл компанию совершенно незнакомого чародея. Всё это казалось странным, и Дезмонд решил быть ещё осторожнее и осмотрительнее, чтобы не наломать новых дров.

Помимо характеристики способностей и особенностей, полуэльф, засыпая прямо за столом, обнаружил наиболее важную, на тот момент, информацию — о питании гостя. Новость вызывала смешанные чувства, потому что, с одной стороны, тот был безопасен, а с другой…

— Не знаешь, где у нас можно достать рыбу? Много рыбы.

— Что? — встрепенулась Алатиэль, сначала не сообразив, о чём спрашивает Дезмонд. — Какую рыбу? Ты что-то нашёл?

Она подскочила со своего места и подошла к супругу, склонившись над ним и фолиантом.

— Дезмонд! — возмутилась эльфийка. — Мы же договорились.

— Прости, — ответил тот, поднимая руки в примирительном жесте, и ткнул пальцем в текст. — Я собирался тебя позвать сразу, как нашёл это. Правда. Смотри, тут сказано, что эти драконы питаются рыбой.

Алатиэль внимательно изучила абзац и хмыкнула:

— Ну хоть не мясом. Слушай, — вдруг сказала она, — у нас же недалеко широкая и глубокая речка течёт. Может, там будет достаточно рыбы?

Дезмонд промычал нечто неразборчивое, вспоминая. Кажется, что-то из этого вышло, потому что он поднял взгляд на эльфийку и спросил:

— Которая через лес?

— Точно.

— Я рад, что ты со мной, — тепло улыбнулся Дезмонд.

— А ещё рассказывать мне не хотел, — усмехнулась Алатиэль и обняла супруга за шею, прижимаясь лбом к его лбу.

Дезмонд притянул её ближе, усадил к себе на колени и поцеловал, чувствуя, что искренне улыбается. Впервые за долгое время.

— Да, знаю. Прости дурака, — покаялся Дезмонд.

— То-то же.

* * *

Взвесив несколько разных вариантов, Дезмонд и Алатиэль выбрали, как им казалось, самый подходящий. Сначала полуэльф собирался проведать дракона, а затем — прогуляться в ближайшее селение, дабы оценить, насколько эльфам удаётся войти в привычное течение жизни. Алатиэль же в это время хотела осторожно выведать у Ирдиса некоторые подробности насчёт добычи рыбы в речке.

Дезмонд протиснулся сквозь довольно-таки плотные заросли кустарника и вышел на небольшую, но уютную поляну, которую окружали вековые деревья и густой можжевельник. На первый взгляд могло показаться, что вокруг ни души, но чародей своим магическим чутьём ощущал, что новый знакомый близко.

Заприметив на другой стороне поляны солидных размеров скалу, укрытую от посторонних взглядов буйной растительностью, он направился к ней. На расстоянии пары метров от нужного объекта Дезмонд увидел то, что надёжно спрятали зелёный занавес и тень — глубокий проём.

Полуэльф подошёл ближе и отодвинул рукой спускающуюся до земли растительность. Его взору открылось зрелище, от которого перехватывало дыхание.

Под каменным потолком лежал дракон, обернув вокруг себя мощный длинный хвост. Так же, как и в горах, по широким бокам, крепкой шее и гибким крыльям, прямо под твёрдой чешуёй пробегали золотистые всполохи пламени. Казалось, сеть паутинок, которые искрились и переливались в темноте небольшой пещеры, стала лишь ярче и гуще. До чуткого эльфийского слуха доносились звуки размеренного, расслабленного дыхания, что не могло не успокаивать.

Если бы Дезмонд не был подкован знаниями из древней книги и своим собственным опытом, он бы подумал, что храбрый ящер просто спит. Но чародею было известно, что это является неким волшебным трансом, который помогает дракону быстрее и эффективнее восстанавливаться после полученных ранений.

Знал маг теперь и то, что в таком состоянии ящер может оставаться ещё минимум сутки. А может и больше. Так что пока помощь Дезмонда не требовалась, поэтому он оставил дракона залечивать раны и потихоньку покинул поляну, скрываясь в тени пышной растительности.

Солнце медленно опускалось к горизонту. Природа готовилась погрузиться в привычный ночной сон, сгущались голубоватые сумерки. Поднялся несильный, но прохладный ветерок, а на небе уже поблёскивали первые звёзды.

Среди тихой, нерушимой идиллии слышался лишь размеренный стук копыт по земле: в сторону ближайшего поселения, прочь от великолепного королевского дворца ехали два всадника. По простой одежде и лошадиной амуниции сложно было догадаться, что это правящая чета Энии. Дезмонд и Алатиэль уже не в первый раз за последнее время выбирались подобным образом, на время ускользая от суеты и обязанностей.

Супруги направлялись навестить подругу.

Они позаботились о том, чтобы Аранэль ни в чём не нуждалась. Более того, оказалось, что просторный дом, в котором эльфийка когда-то провела большую часть детства, пустовал много лет. К нему прилегала довольно крупная территория, где когда-то располагалась великолепная фамильная конюшня. Однако со времён детства Аранэль много воды утекло, и строение оказалось полностью уничтожено: очевидно, новым владельцам оно не пригодилось.

Торвальд и Аранэль только более-менее обжились на новом месте, когда на Ксентароне случилась трагедия, и девушка вновь осталась одна. В большом, но совершенно пустом особняке.

Однако куда-либо перебираться она наотрез отказалась.

Дезмонд и Алатиэль старались как можно чаще бывать у подруги, оставались ночевать и проводили вместе столько времени, сколько получалось. И пусть Аранэль уверяла их, что это необязательно, но они ей не верили.

Два жеребца, тёмно-гнедой и светло-рыжий с тонкой белой проточиной на морде, остановились у крыльца с козырьком в виде аккуратно изогнутой арки. Колонн или лепнины, аналогичных тем, что украшали дворец, здесь не было. Вместо этого конструкцию поддерживала витиеватая кованая арматура. Алатиэль сразу спешилась и взяла под уздцы тёмно-гнедого Орикона¹, ласково погладив любимца по шелковистой гриве.

Дезмонд ещё на некоторое время задержался в седле, разглядывая резные ставни. В многих окнах уже давно не зажигался свет, вокруг царила непривычная тишина.

— Нэлли, дорогая, привет! — из потока мечтаний Дезмонда вывел звонкий, нежный голос супруги: она всегда старалась подбодрить подругу.

Та, как оказалось, уже вышла встречать гостей. Выглядела Аранэль откровенно неважно: потухший взгляд, осунувшееся лицо, бледность кожи и тёмные круги под глазами выдавали общий душевный настрой, бессонные ночи и проблемы с аппетитом. При виде всего этого у Дезмонда в который раз болезненно сжалось сердце. Он бывал здесь чуть реже, чем Алатиэль, и не только из-за того, что на его плечи легла огромная ответственность — полуэльфу было почти физически больно и стыдно даже просто смотреть в глаза подруги. Он по-прежнему винил себя в том, что допустил всё это, а теперь ещё и малодушно прятался. Поэтому Дезмонд старался забрать часть обязанностей жены, чтобы дать девушкам больше времени для встреч.

Попытавшись спрятать поглубже собственную тоску, он нацепил как можно более спокойное и умиротворённое выражение лица и, мягко улыбнувшись, сказал:

— Вот видишь: мы здесь, как и обещали.

Ответом послужила едва заметная, вымученная улыбка. Чуткий полуэльф понимал — вряд ли он сможет помочь подруге по-настоящему, учитывая, что сам чувствовал себя не лучше. Но ради обеих эльфиек Дезмонду нужно было оставаться сильным.

Аранэль ничего не ответила и, опустив взгляд, осталась стоять на месте, отстранённо рассматривая траву под ногами.

Внезапно один из жеребцов, Орикон, насторожился, повернул голову в сторону леса, и навострив уши, стал прислушиваться к чему-то. Затем он явно решил, что это не стоит внимания, и вновь устремил взгляд больших внимательных глаз в сторону Алатиэль, шумно вздохнув. Этот звук вернул задумавшуюся Аранэль, которая стояла рядом, в реальность — подняв голову, она посмотрела на наблюдавшее за ней животное.

Казалось, в тот миг что-то в разбитом сердце шевельнулось: безучастные глаза на мгновение слегка потеплели, и в них промелькнула искорка интереса. Губы дрогнули в попытке улыбнуться. Выждав пару секунд, Аранэль медленно, робко подняла руку и коснулась тёмной морды. Бархатный нос тут же ткнулся ей в ладонь, изучая новые запахи и выискивая что-нибудь вкусное. Друзья Нэлли, затаив дыхание, наблюдали, как она ласково гладит мощное, сильное животное, наслаждаясь этими прикосновениями.

Любимый конь Алатиэль уже давно привык к её подруге и всегда с радостью принимал от неё угощения и ласку. Наблюдая за всем этим раз за разом, королева некоторое время назад приняла одно важное решение и, недолго думая, посоветовалась с Дезмондом, который полностью поддержал идею.

Тем временем рыжий рысак рядом заинтересовался, что делает его товарищ, повернул голову и несильно боднул Аранэль мордой в плечо.

— Фион², аккуратнее, — попробовала осечь животное Алатиэль: этот жеребец давно снискал себе славу одного из главных задир на конюшне.

— Нет, — остановила его Аранэль, заставив отступить и опустить голову, а затем, повернувшись к подруге, отозвалась: — Всё в порядке. Я рада, что вы приехали. Устраивайте мальчиков и проходите.

Вскоре вся троица уже сидела в тёплой просторной гостиной. В комнате витал душистый аромат только что заваренного чая с полевыми травами, а в камине, обрамлённом лепниной с растительным орнаментом, весело потрескивал огонь. Сверху, на подставке, стояло несколько искусно выточенных фигурок лошадей и дракона из непонятного материала. Дезмонд как-то спросил об этом Аранэль, но оказалось, что она сама не знает, что за материал и откуда взялись те фигурки.

Чаще всего за прошедший месяц Нэлли не утруждала себя созданием уюта вроде разожжённого камина, предпочитая этому длительные прогулки в ближайшей роще, но сейчас, для друзей, это хотелось сделать. С ними становилось легче, спокойнее. Ближе Дезмонда и Алатиэль у неё никого не осталось, и Аранэль просто не представляла, что было бы с ней, не будь их рядом.

— Знаешь, мы хотим с тобой серьёзно поговорить, — голос Алатиэль прервал воцарившуюся тишину.

Подняв взгляд на подругу, Нэлли слегка нахмурилась и тихо, озадаченно спросила:

— Что случилось?

— Нет, ты не подумай ничего плохого. Всё в порядке, — тут же успокоила её Алатиэль и едва не зажмурилась от абсурдности сказанного. — Ну…

Без труда поняв настрой подруги, Аранэль подарила ей лёгкую, ободряющую улыбку. Ответив тем же, Алатиэль собралась с духом и заговорила:

— Ты знаешь, после нападения Деймоса нам многое приходится восстанавливать практически с нуля. — Дождавшись, пока подруга кивнет, она продолжила: — Помимо этого, после долгой жизни под магической защитой эльфы расслабились: мы потеряли многое из того, что было когда-то. Ты наверняка видела, что от королевской конюшни осталось лишь название. Лошадей и всадников никто не тренирует целенаправленно — просто красивое дополнение к устоявшемуся укладу.

Почему-то Алатиэль не знала, как отреагирует её самая близкая подруга на просьбу, которую они с мужем собирались озвучить. Видя неожиданную нерешительность супруги, молчавший до сих пор Дезмонд взял ситуацию в свои руки. Вздохнув, он закончил мысль:

— В общем, мы хотели попросить тебя заняться конюшней. Ты с детства в седле, любишь и знаешь лошадей, так что лучшей кандидатуры нам явно не придумать.

Казалось, что время замерло вместе с застывшей на месте Аранэль, для которой предложение друзей стало неожиданностью.

— Вы хотите сказать?.. — нерешительно спросила после продолжительного молчания она, поочерёдно посмотрев на друзей.

— Да, мы хотим попросить тебя взять нашу конюшню под свой полный контроль, — вернув голосу прежнюю уверенность, ответила Алатиэль, ласково улыбнувшись подруге. — Ты сама видела, что там сейчас полнейший бардак, кони запущены, и мы не знаем никого, кто может справиться с этим лучше тебя. Всю необходимую помощь обязательно окажем. Делай то, что считаешь нужным.

Аранэль ещё какое-то время смотрела на друзей и пыталась осмыслить то, что услышала — ей предоставляли возможность снова начать жить делом, что с детства стало родным и любимым. И когда-то изгнанная эльфийка подумала, что, быть может, окунувшись в ежедневные многочисленные заботы, она действительно сможет хоть на какое-то время выбраться из апатии.

В конце концов, Аранэль понимала, что Торвальд никогда не одобрил бы того, что она губит собственную жизнь из-за своей потери. Значит, хотя бы ради него и друзей Аранэль следует попробовать.

Она с теплотой посмотрела на тех, кто стал для неё настоящей семьёй, и сказала, слегка улыбнувшись:

— Думаю, попробовать можно.

Супруги переглянулись.

— Тебе спасибо, — тепло ответила Алатиэль.

* * *

На рассвете следующего дня Дезмонд решил проведать оставленного дракона, чтобы убедиться, что с тем всё в порядке. Чародей по-прежнему чувствовал, что сама его магия тянется к удивительному существу. О нём, кроме Алатиэль, по-прежнему никто не знал, и Дезмонда это вполне устраивало.

Лишь когда засидевшийся в четырёх стенах полуэльф оказался вдали от повседневных забот, на свежем воздухе, он смог вдохнуть полной грудью. Алатиэль с Нэлли отправились на конюшню, а Дезмонду одному в кабинете, в окружении «бездушных бумажек», стало тоскливо. Сейчас, когда он шёл по залитому солнечными лучами лесу, в памяти всплывали безвозвратно ушедшие в прошлое моменты ученичества, когда можно было чаще выбираться на подобные длительные прогулки и просто наслаждаться хорошей погодой. И, что самое главное, значительно чаще и в дружеской компании.

Дезмонд без труда нашёл нужное место, но, подойдя ближе, почувствовал неладное. Надо сказать, он не ошибся, поскольку, заглянув за полог свисающего над входом в укрытие растения, дракона не обнаружил. Внезапно всё та же магия послала чародею сигнал. Не раздумывая ни секунды, Дезмонд обернулся, встречаясь с внимательным, в чём-то кошачьим взглядом.

— Оу, ты уже проснулся? — всё, что мог вымолвить полуэльф.

Янтарные глаза сузились, будто светясь изнутри. Дезмонду казалось, что ящер смотрит ему прямо в душу.

— Эй, ты чего? — Чародей приподнял руки в примирительном жесте, показывая всем видом, что ни он, ни его магия не представляют опасности. — Я всего лишь хочу убедиться, что с тобой всё хорошо.

В ответ дракон только фыркнул, свысока многозначительно посмотрев на Дезмонда.

— Ну, вижу, волноваться больше не о чем. Значит, теперь я могу быть спокоен.

Несмотря ни на что, он по-прежнему не боялся этого дракона.

Тот же в это время начал медленно обходить полуэльфа по кругу, не разрывая зрительного контакта. Сейчас он напоминал дикого зверя, что подкрадывается к добыче.

— Не боюсь, — сложив руки за спиной, всё также спокойно прокомментировал манёвр Дезмонд.

Глаза дракона, казалось, распахнулись шире, а он сам попятился и будто по инерции осел на задних лапах, странно уставившись на полуэльфа и склонив голову чуть набок.

«Да ты меня на прочность проверяешь, что ли?» — посетила Дезмонда неожиданная догадка.

Вслух он этого не спросил, лишь благодарно взглянув на своего спасителя, и заговорил:

— Спасибо. Если бы ты мне не помог, не знаю, чем бы всё кончилось, — во взоре карих глаз появилась грусть, когда он вспомнил, что сам виноват в произошедшем. — Как бы то ни было, знай, что благородные драконы теперь желанные гости в Энии, так что вам не нужно больше прятаться.

Скептицизм во взгляде напротив и недоверчивое фырканье были красноречивее любых слов.

— Я серьёзно, — устало продолжил Дезмонд. — Мы долго обсуждали вопрос проживания в Энии кого-то ещё помимо эльфов, и пришли к выводу, что пора перестать гнать всех поголовно отсюда. Слово короля, — подняв руку ладонью вперёд, закончил он с лёгкой улыбкой.

Дракон продолжал изучать взглядом Дезмонда. Тому, как и всегда, казалось, что в такие моменты ящер видит его насквозь. И в который раз обычно осторожного полуэльфа это нисколько не тревожило. Дезмонд и не предполагал, что сможет так ещё кому-то доверять, причём абсолютно неосознанно.

После непродолжительных переглядок дракон, не издавая более никаких звуков, медленно склонил голову в уважительном жесте. Для Дезмонда это оказалось довольно странно и неожиданно, но он, немного помедлив, ответил своему спасителю тем же. После ящер плавно раскрыл широкие крылья и одним мощным движением взмыл над зелёными верхушками деревьев.

До тех пор, пока дракон не скрылся из виду, за ним внимательно наблюдал Дезмонд. Как бы ему хотелось так же подняться в небо и ощутить каждой клеточкой тела стремительный полёт, забывая обо всех заботах и тревогах.

— Удачной дороги, — пробормотал он вслед ящеру, когда того уже не было видно.

Вздохнув, Дезмонд оторвал взгляд от невероятно чистого синего неба, развернулся и медленно побрёл прочь с поляны, отчего-то уверенный в том, что дракон не останется нигде поблизости. Впрочем, как думалось Дезмонду, это — его личное дело. А эльфийскому правителю нужно было возвращаться к своим прямым обязанностям, и мыслям о полётах в этом списке места не было.

_____________________________________________________

[1] Orikon — «вереск» (эльф., Толкиен).

[2] Fion — «ястреб» (эльф., Толкиен).

Время шло своим чередом, и Эния потихоньку оправлялась после нашествия армии Деймоса. К самому Деймосу эльфы до сих пор относились с подозрением. Как, в принципе, и ко многим. Но благодаря общей победе связь между Энией и Ксентароном обещала стать достаточно прочной.

С момента разговора у Аранэль дома прошло два месяца. Дезмонд собирался на очередной Совет, который должен был пройти в другом человеческом государстве, смежном с Асамоном и Таргом («Гномьей Долиной»). Полуэльф хотел закрепить мир с королём Асамона Эдельхейдом и ещё раз пообщаться с предводителем наземных Дрогбара. Правда, тот «братства» никогда не признавал.

— Они все лентяи и дикари! Гномы — народ горный, а эти трусливо смылись греть на солнце свои толстые бока, — подобным образом Дрогбар постоянно ворчал и возмущался, едва только разговор касался жителей Долины.

«Вообще-то, у них тоже есть свой подземный город», — подобные аргументы звучали не раз и не два, только без толку.

Тем не менее, Дрогбар со всей решительностью заявил, что намерен принять участие в предстоящем походе. Объяснил он это желанием «получше изучить врага». Явных причин для присутствия ксентаронца на Совете не было: Деймос ещё не до конца определился с собственной позицией на политической арене, однако гнома отпустил. С условием, что компанию ему составит Гилтиас. Дрогбар не был против друга — даже наоборот — но то, что его контролировали настолько открыто, оскорбляло. Он даже пытался спорить с Деймосом, но вскоре понял, что сделает хуже лишь себе. Так что пришлось смириться.

Конечно, Гилтиас пытался разъяснить другу, что недоверие Деймоса вызывает не сам Дрогбар, а его взрывной характер, над которым неплохо бы поработать, но слушать его не хотели. Впрочем, сам Гилтиас не особо расстраивался.

Дракон с гномом оказались не единственными, кто собрался в дипломатический поход: принять участие в нём вызвалась и Аранэль. Как-то во время совместного ужина в замке она на пару секунд замолчала, внимательно посмотрела на полуэльфа и на одном дыхании сообщила, что хочет поехать с ними.

— Я уже не могу сидеть тут, Дезмонд.

— Это очень далеко и небезопасно.

— Мне не привыкать к трудностям в дороге, ты же знаешь. Я справлюсь.

Дезмонд видел, как Аранэль так же, как и все, заново, по крупицам собирала и выстраивала свою жизнь. Она посвятила работе всю себя, а по вечерам старалась как можно чаще проводить время с друзьями: оставаться одной в пустом доме было тяжело. И, как бы полуэльф ни сомневался в правильности своего решения, он сдался, пообещав себе, что не даст подругу в обиду.

* * *

До отъезда оставалось около недели, а дел по-прежнему было много. Дезмонд наслаждался временным затишьем: совсем недавно Ирдис отправился на Ксентарон и вернуться должен был нескоро. Они с Деймосом разбирали какие-то древние свитки и в два голоса увещевали всех, что там сокрыто нечто важное и ценное. В подробности они, однако, не вдавались. И Дезмонд не уточнял, просто поверив им на слово: старинных знаний, порталов и великих деяний вместе взятых ему хватило надолго. В данный момент хотелось лишь одного — покоя. И физического, и душевного.

Дезмонд прогуливался по отдалённым коридорам замка, где обычно было пустынно и тихо. Лишь слуги изредка проходили мимо. Солнце то показывалось из-за серых туч, проникая в помещение через мозаичные стёкла, то пряталось обратно. Из открытых окон веяло свежестью, как перед дождём. Полуэльф спустился по узкой лестнице в дальней части замка: об этом выходе мало кто знал, и было проще уйти незамеченным. И Дезмонд этим часто пользовался.

Выйдя на улицу, он полной грудью вдохнул прохладный воздух и быстрым шагом пересёк площадку, что была выложена белым фигурным камнем. В последние месяцы молодой король пристрастился к прогулкам в полном одиночестве, и компанию ему могла составлять лишь Алатиэль. Больше в свой тихий, спокойный и уединённый мирок Дезмонд никого не пускал.

Дезмонд юркнул под зелёную арку, образованную каким-то вьющимся растением, и в нос ударили запахи множества цветов. Он не обращал никакого внимания на виды вокруг и, полностью уходя в себя, машинально брёл по знакомым аллейкам и тропинкам. Полуэльф с тёплой грустью вспоминал студенческие годы за пределами Энии, уютные вечера перед небольшим камином и разговоры едва ли не до утра. Сердце вновь кольнула боль потери. Дезмонд с новой силой ощутил, как ему не хватает друга.

Лишь здесь полуэльф мог дать волю эмоциям, не заботясь, что его кто-нибудь увидит. Он не хотел, чтобы его жалели. В такие моменты в душе с новой силой вспыхивала решимость оберегать тех, кто стал для Дезмонда семьёй, и защищать всё, за что друзья вместе боролись.

А ещё он в который раз мысленно вернулся к вопросу армии: годы отчуждённости под защитой магической сферы дали свои плоды, и силовые структуры Энии давно пришли в упадок. Торвальд не раз говорил об этом другу, внося свои предложения: эльфы должны иметь возможность защитить себя и свою родину в случае необходимости. Вторжение армии Деймоса показало более чем ясно, что дела плохи.

Незаметно для себя Дезмонд покинул королевские сады и теперь брёл по аллее, по обеим сторонам усаженной раскидистыми ивами. Цветочные ароматы остались позади, и можно было насладиться свежим, чистым воздухом и дуновениями ветерка.

Внезапно до чуткого слуха донёсся стук копыт. За пологом ивовых ветвей взгляду сразу открывался тренировочный плац для всадников и лошадей. В данный момент он пустовал, если не считать одну пару. Дезмонд сначала удивлённо приподнял брови, а после нахмурился: теперь он понял, почему Аранэль пропустила совместный обед, сославшись на неотложные дела на конюшне. Её друзья уже привыкли к тому, что ради лошадей Нэлли может и вовсе забыть про такую важную потребность организма, как питание и сон. Алатиэль пообещала, что позже сама вытащит подругу под предлогом очередного важного вопроса, которыми эльфийки теперь частенько занимались вместе.

Аранэль появилась на королевской конюшне на следующее утро после того, как согласилась управлять ей. Методы у Аранэль были свои, но друзья доверяли ей.

Глядя на всадницу, Дезмонд убедился, что в этот раз она даже не собиралась отвлекаться. Аранэль ехала верхом на привычном гнедо-пегом жеребце, чья тщательно вычищенная шерсть лоснилась и переливалась в изредка пробивающихся сквозь тучи солнечных лучах. Животное шло размеренной рысью, грациозно приподнимая ноги. Заботливо расчёсанная тёмная с белыми полосами грива мягкими волнами ниспадала на мощную шею, слегка покачиваясь. Светло-голубые глаза коня выделялись и цепляли взгляд.

Пара двигалась настолько слажено, что казалась единым целым. И это невзирая на то, что связывал их не металл в зубах жеребца, как было принято у людей: эльфы изначально обучали лошадей работать на оголовьях* с плотными ремнями разной степени жёсткости. Они крепились на переносице лошади и обеспечивали управление ею посредством давления.

За всё то время, что полуэльф наблюдал за Аранэль, та, кажется, вовсе не заметила его присутствия.

— Я так понимаю, это и есть твоё важное и неотложное дело?

Всадница, пустившая коня шагом, вздрогнула и повернулась к Дезмонду.

— И давно тут стоишь?

— Достаточно, чтобы понять, что сегодня ты опять собираешься заночевать на конюшне, м? — Он многозначительно посмотрел на подругу.

— У меня много работы, Дезмонд.

Полуэльф лишь хмыкнул и продолжил:

— Знаешь, отдыхать тоже полезно. Нельзя проводить так, — Дезмонд выдержал небольшую паузу, рукой указывая на всадницу, — всё время. Я, конечно, понимаю, как серьёзно ты к этому относишься… Но, Нэлли, тебе не кажется, что это уже перебор?

Проезжая мимо, Аранэль посмотрела на друга и ответила, пожимая плечами:

— Нет, не кажется.

— Нэлли!

— Что?

— О чём спорите? — услышав за спиной голос жены, Дезмонд тут же обернулся.

— Ты же собиралась заниматься документами, разве нет?

— Ты, насколько мне известно, тоже, — парировала Алатиэль, мягко улыбаясь.

— С вами позанимаешься, — недовольно протянул полуэльф и добавил, обращаясь уже отдельно к Аранэль: — Кто-то обещал не забывать про естественные потребности организма, вообще-то.

— Мне нужно ещё немного времени, — последовал быстрый ответ.

— Дорабатывай, и обедать, — продолжал настаивать Дезмонд.

— Всё, я поняла. Не ворчи, — вздохнула Нэлли.

Алатиэль, подойдя к резному деревянному ограждению, оперлась на него и стала молча следить за занятием. Полуэльф примостился рядом и умоляюще взглянул на жену. Она, повернувшись, ласково положила ладонь на запястье Дезмонда и сказала:

— Иди, мы тут сами разберёмся. Готовься к походу.

Полуэльф, тяжело вздохнув, ещё раз посмотрел на Аранэль, что уже подняла коня в галоп, и пошёл прочь от плаца.

Проводив мужа взглядом, Алатиэль вернулась к наблюдению за занятием. Всё это время эльфийки молчали, сосредоточившись на своём. Аранэль будто была чем-то озабочена и встревожена: напряжённый взгляд не покидал пространства над ушами жеребца, а сама она словно сжалась. Проехав идеальным, без заминок и остановок, аллюром, всадница мягко свернула в сторону деревянного барьера из сложенных жердей. Пара средних были установлены на самую маленькую высоту.

Конь быстро приближался к препятствию. Внезапно, когда до прыжка осталось всего-ничего, Аранэль резко увела лошадь вправо. Отъехав к противоположному краю площадки, она перевела коня в спокойную рысь, невольно поворачиваясь спиной к подруге. Что до Алатиэль, то ей необязательно было видеть лицо всадницы: подобное уже случалось, и не раз. Несмотря на весь опыт, никто не видел Аранэль преодолевающей верхом хоть какую-нибудь высоту. В подобные моменты в её глазах ясно читался страх. Эльфийка ничего не рассказывала и лишь уверяла всех, что просто боится прыгать. Но её друзья периодически сомневались в этом.

Пока подруга дорабатывала коня, Алатиэль решила отвлечь её разговором:

— Ну как он сегодня?

— Сизир** молодец: чётко выполняет все команды и не отвлекается. Если его не принуждать к работе, а мотивировать, то ему, кажется, это очень даже нравится.

— Вы нашли друг друга, — усмехнулась Алатиэль. — Ты тут отлично справляешься. Кони выглядят гораздо лучше. А сейчас заканчивай тренировку и пойдём обедать. И это не обсуждается. Иначе Дезмонда позову, а он, знаешь же, не отстанет.

* * *

В дорогу отправились с восходом солнца: путь предстоял неблизкий. Как бы Алатиэль ни хотелось поехать вместе с остальными, хотя бы один из монархов должен был оставаться во дворце.

Разномастная компания успела миновать горный перевал до полудня и направилась к небольшому перелеску, где Дрогбар рассчитывал переждать самое жаркое время. Действительно, погода выдалась особенно тёплой и сухой, однако другие не разделяли подобный порыв.

— А я вам говорю, что так будет лучше: мы в пути уже полдня, а я, между прочим, если вы помните, привык к более прохладному климату, — сказал Дрогбар, складывая руки на груди.

— Гном, ну не беси, а. — Дезмонду уже порядком надоели его рассуждения о несправедливости мироздания. — Насколько я знаю, ваш народ очень стойкий и привык к постоянным нагрузкам. И не перебивай меня, пожалуйста. Сейчас не настолько жарко, как ты рассказываешь.

— Да нас двоих вообще бы здесь не было, если бы вы не запретили Гилтиасу перевоплощаться. Дома мы летаем, и летаем везде: и быстрее, и удобнее. И ничего, никто не жалуется.

Взгляда, посланного Дрогбару, на удивление оказалось достаточно, чтобы хоть на время усмирить его недовольство. Махнув рукой, он пробурчал нечто нечленораздельное и явно предпочёл спору с Дезмондом созерцание природы. Сказать ему было нечего, поскольку у полуэльфа были полномочия отдавать приказы.

— Позволь напомнить, что у нас не привыкли видеть драконов, особенно летающих. Поэтому вам придётся придерживаться правил, раз вызвались ехать с нами.

Дрогбар только фыркнул в ответ, но благоразумно оставил своё мнение при себе, чему Дезмонд был несказанно рад. Чуть повернув голову, он увидел Аранэль, которая в полном молчании ехала чуть в стороне от остальных и не сводила глаз с изумрудного поля впереди. Она решила взять в путешествие именно Сизира, посчитав, что тот уже вновь готов к подобным поездкам. Дезмонд дал подруге немного времени наедине со своими мыслями. Ему и самому не особо хотелось с кем-либо разговаривать. Что удивительно, Гилтиас в обличье кендера не проронил ни слова. Подобное поведение было для него несвойственно, однако Дрогбар, с самого утра пребывающий в недовольном расположении духа, по неясной пока причине даже не попытался заговорить с другом. Так что начало путешествия не заладилось для всех и сразу.

К вечеру, в тишине, нарушаемой лишь глухим стуком о землю копыт, делегация добралась до небольшой деревни. Если энийцы собирались остановиться в местной таверне, по возможности не привлекая к себе лишнего внимания, то их спутники отказались от каких-никаких, а удобств, и отправились ночевать в рощу, что начиналась сразу за стенами последнего ветхого домишки в самом конце селения.

— Хочу поспать под звёздами, — буркнул на прощание Дрогбар, устремляясь к намеченной цели.

Отговаривать его никто не стал, а Гилтиас просто поехал следом, коротко пожелав товарищам доброй ночи.

— Странные они какие-то, — услышал полуэльф озадаченный голос Аранэль.

— Мне кажется, их просто тяготит дорога верхом. Обиделся наш гном, — озвучил одну из своих версий Дезмонд и, немного подумав, добавил: — А ещё я слышал, как они снова ругались по поводу «дикарей»-таргинцев: Дрогбар сильно оскорбился, когда Гилтиас в очередной раз не согласился с ним. Не знаю, чем там всё кончилось.

Оставив лошадей отдыхать, энийцы отправились ужинать. Дезмонд расплатился и пропустил подругу вперёд. Он тоже хотел подняться в комнату, когда ощутил, как его мешочек с деньгами кто-то снимает прямо с пояса. Резко развернувшись, полуэльф схватил вора за запястье и угрожающе вопросил:

— Это как понимать?

Злоумышленник, явно не готовый к такой стремительной реакции, сначала попытался вырваться, а после застыл на месте, в упор глядя на того, кого ещё секунду назад пробовал грабить. Его взгляд остановился на лице Дезмонда, и было в этом взгляде нечто недоброе. Полуэльф тоже не спускал глаз с незнакомца, раздумывая, как с ним поступить: разбираться ни сил, ни желания уже давно не осталось. Однако внезапно осознал, что с любопытством разглядывает несостоявшегося вора: что-то в его внешнем виде не давало покоя, но из-за сильной усталости Дезмонд не понимал, что именно.

Неожиданно глаза незнакомца расширились, и он прошептал, в неверии смотря на полуэльфа:

— Ты? Откуда ты взялся?

Примечания:

*Узда, оголовье — это часть снаряжения и упряжи на голове лошади, которая используется для управления ею.

**Sithyrr — "арбалет" (по Толкиену, эльф.)

На секунду Дезмонд опешил от подобной реакции, но достаточно быстро взял себя в руки и спросил, недоверчиво глядя на незнакомца:

— Мы знакомы?

— Нет, — несостоявшийся грабитель как-то странно посмотрел на полуэльфа и практически выплюнул ему в лицо: — Но, к несчастью, я прекрасно знаю, кто ты такой.

По-прежнему ничего не понимая, Дезмонд получше присмотрелся к незнакомцу. Потёртая одежда и явно не новый плащ, который несколько раз штопали на скорую руку, заношенные донельзя сапоги: по всей видимости, мужчина еле сводил концы с концами и, возможно, как раз и промышлял воровством. Однако Дезмонда насторожили слова, произнесённые с явной враждебностью и даже ненавистью. Маловероятно, что человек, который стоял напротив полуэльфа, случайно догадался о том, с кем встретился в таверне. Что-то подсказывало, что истинная причина несколько глубже.

— Что уставился? — Снова скривился странный незнакомец.

Дезмонд едва не поперхнулся от подобной дерзости и хамства. Он совершенно не собирался спускать это выскочке с рук. Внутренне собравшись, полуэльф привёл мысли в подобие порядка и спокойно спросил:

— Что Вы себе позволяете?

— Ха! Посмотрите, какие мы важные стали, — продолжил язвить наглец, с презрением глядя в глаза эльфийскому королю. — Хотя чего ещё ожидать от вашего народа. Правда, Дезмонд? — ехидно осклабился он.

Последняя реплика окончательно сбила полуэльфа с толку: он так и не вспомнил, где мог встречаться с этим странным человеком. В Академии Асамона многие питали далеко не добрые чувства к полукровке, но этого мужчины среди них точно не было. Тем не менее, тот со всей уверенностью и всем возможным пренебрежением дерзил энийскому монарху.

— Для начала попрошу сменить тон, — как можно более хладнокровно парировал Дезмонд. — Хамить мне не надо. Откуда ты меня знаешь?

— Само собой, ты никогда даже и не догадывался о моём существовании. Таким, как ты, плевать на других, — окинув собеседника оценивающим взглядом, злобно бросил в ответ незнакомец. — Впрочем, я не удивлён. Ещё встретимся, братец, — почти выплюнул он и, быстро развернувшись, скрылся в разномастной толпе.

Дезмонд рванул за мужчиной.

— Стой!

Быстро, практически не замечая недовольных взглядов и восклицаний, он выбрался на улицу, но не увидел ничего, кроме ночной тьмы. Дезмонд внимательно осмотрелся по сторонам, одновременно стараясь успокоить неожиданно сбившееся дыхание. Он понимал, что далеко не время устраивать разборки с первым попавшимся под руку выскочкой: Аранэль уже пошла отдыхать наверх, и полуэльфу не хотелось бросать её в таверне одну.

Но резкие слова отчего-то слишком сильно задели за живое, взбудоражили поблёкшие было воспоминания. И незнакомец назвал его по имени.

«Братец? Он издевается? Нет, он издевается, но это уже слишком».

Дезмонд сжал руки в кулаки и почувствовал, как их окутало знакомое тепло. Медленно выдохнув, он расслабил пальцы и погасил зародившееся в них магическое пламя: не хватало ещё контроль потерять и сжечь несчастную таверну.

Пребывая глубоко в раздумьях, полуэльф слегка вздрогнул, почувствовав тёплую руку, несильно сжавшую его плечо. Он повернул голову и встретился взглядом с озабоченной Аранэль.

— Ты в порядке? — тихий, мягкий голос подруги окончательно вернул Дезмонда в реальность.

— Да, конечно, — ответил он и постарался улыбнуться как можно естественнее.

— Ты же понимаешь, что я тебе не поверила? — уточнила Аранэль, спокойно глядя на полуэльфа. — Такое ощущение, что ты привидение увидел.

Вздохнув, Дезмонд постарался воссоединить мысли, что сейчас уверенно и быстро разбегались врассыпную.

«Соберись, полуэльф! Как ты будешь заниматься целым государством, если не можешь справиться с собственными эмоциями?»

— Пойдём спать, ладно? — сказал он, одним выражением глаз упрашивая отложить все обсуждения до лучших времён.

К огромному его облегчению, Аранэль поняла и молча кивнула.

Дезмонд закрыл за собой дверь и, тяжело выдохнув, привалился к ней спиной. Он не мог понять до конца, почему, но неожиданная перепалка со странным незнакомцем лишила всей уверенности. Полуэльф вновь почувствовал себя опустошённым и уставшим от всего, что навалилось на него за последний месяц.

«Так, не будь размазнёй. Переживёшь — не в первый раз!» — раздражённо осадил себя Дезмонд, не желая в который раз забивать голову давно пройденными проблемами и домыслами. — «В конце концов, вспомни о том, что сейчас с тобой сейчас Аранэль. И она нуждается в поддержке, а не в тряпке-друге, которого самого надо утешать и успокаивать».

Не имея ни малейшего желания продолжать мысленный монолог, чародей обессилено упал на кровать и не заметил, как провалился в сон.

* * *

Ветер дует прямо в лицо и приятно шумит в ушах, сливаясь с непередаваемым чувством свободного полёта. Эмоции переполняют всё существо, бурлят сладостным жаром в крови и заставляют сердце биться чаще. Кажется, что нет в мире невозможного. Глаза не видят ничего, кроме угольно-вороной гривы, что развивается под порывами воздуха, подстраиваясь под такт движения, и очередного препятствия между двух чуть повёрнутых назад ушей. Барьер хочется преодолеть как можно быстрее. И вот конь уже рядом с ним. Он с лёгкостью сокращает оставшееся расстояние. Слаженные, ритмичные движения животного ясно ощущаются всадницей. Конь чуть приседает, отталкивается сильными ногами от земли и взмывает вверх подобно расправившей крылья птице…

Неожиданно перед глазами всё закручивается калейдоскопом красок и ногу пронзает резкая боль. А затем удар плечом о землю, и мир вокруг гаснет.

Уже в который раз просыпаясь в холодном поту и со слезами на глазах, Аранэль пыталась унять мелкую дрожь, охватившую всё тело. Она давно привыкла к кошмарам, но так и не могла справиться с эмоциями. Такие сны повторялись довольно часто. То событие, которое навсегда перевернуло жизнь эльфийки, не хотело отпускать её и по сей день. Практически никто из нынешнего окружения Аранэль не знал об этом, и она не собиралась что-либо менять. Но и забыть тоже не получалось.

Осознав, что по-прежнему находится в небольшой комнатке таверны, а в окно заглядывает яркая луна, Нэлли прерывисто выдохнула и уткнулась лицом в подушку. За время, проведённое с Торвальдом, она успела отвыкнуть от этих ночных побудок. Сейчас же она вновь просыпалась в одиночестве, а сны стали ещё разнообразнее, словно Аранэль было мало старых.

— Ты мне нужен, — тихо позвала в темноту девушка, безуспешно стараясь унять рвущиеся наружу слёзы.

* * *

Встали энийцы рано, как и планировали. Собравшись и быстро позавтракав, они отправились на поиски своих спутников. Подразумевалось, что те будут ждать у таверны, но, видимо, не сложилось.

— Ну и где они? — спросил Дезмонд сам себя, оглядываясь по сторонам в поисках неразлучной парочки. — Ладно, пошли. Сейчас найдём.

От него не укрылся помятый вид подруги, но говорить полуэльф ничего не стал: сейчас лучшим было отвлечь Аранэль, а не напоминать. И о том, что произошло накануне вечером, друзья тоже не говорили.

Дрогбар с Гилтиасом обнаружились довольно быстро. Гном стоял под высоким раскидистым деревом и увлечённо ругался, обещая другу самые нелецеприятные вещи. Гилтиас же тем временем сидел тут же на одной из веток, с довольной физиономией наблюдая за раскрасневшимся товарищем и болтая в воздухе ногами.

— Ребята, а что здесь происходит? — нарушил идиллию Дезмонд.

— Эта глупая ящерица когда-нибудь у меня получит, — повернувшись в сторону товарищей, возмущённо сообщил Дрогбар, указывая на лучисто улыбающегося кендера.

Сказать, что подобная ситуация кого-то удивила, значило нагло соврать. Дезмонд был несказанно рад тому, что неугомонная парочка вернулась к своим привычным перепалкам: точно помирились.

— Я долго пытался тебя разбудить по-нормальному, — пожав плечами, сказал Гилтиас, который явно ничуть не раскаивался.

— Ты меня в речку швырнул, поганец!

— Не швырнул, а медленно и аккуратно опустил. Не путай. А тебе худеть надо, а то я скоро даже в драконьем обличье тебя не подниму. И вообще, кто же виноват, что гномы так крепко спят?

Находчивому весельчаку пришлось срочно уворачиваться от метко пущенного другом походного котелка.

Однако в путь они вскоре всё-таки двинулись, и даже обошлось без жертв.

— А знаете, я всегда мечтал посмотреть мир, — мечтательно протянул Гилтиас, довольно щурясь под лучами тёплого солнышка, которое теперь периодически пряталось среди пушистых облаков.

— Ну да, просидел на своём острове, а теперь приключений захотел, — басовито усмехнулся Дрогбар, не глядя на друга.

— А сам-то? — подхватил кендер, сверкая белоснежной улыбкой. — Просидел в своих пещерах, а теперь строит из себя безразличие.

Расслабленно наблюдая за ними, Дезмонд в который раз ловил себя на мысли, что рад такой компании. Ксентаронцев даже не нужно было вовлекать в разговор: они почти непрерывно что-то обсуждали. Или же Гилтиас попросту донимал друга и далее парировал все ворчливые комментарии. Если же и наступала временная тишина, то только для того, чтобы дать им возможность придумать новую тему разговора или спора.

Они успели обсудить погоду Ксентарона и то, что температура там значительно поднялась после стольких лет холодов. Гилтиас радостно и довольно многозначительно предположил, что теперь и в горах станет гораздо теплее, и спать гномам будет ещё приятнее, крепче и дольше. Как после подобного заявления он остался жив, энийцы даже представить не могли.

— А поехали быстрее, а? — неожиданно предложила Аранэль.

— Что, наездница, надоело плестись за нами со скоростью обленившегося дракона? — самым наглым образом спросил Дрогбар, с упоением ожидая реакции своего временами чешуйчатого друга.

— А ты ни с кем не путаешь? — вставил свою реплику Гилтиас, в планы которого моральное удовлетворение гнома ну никак не входило. — Скажи, Нэлли, кто тут у нас самый нерасторопный?

— Мечтать не вредно, рептилия, — фыркнул Дрогбар.

— Мы вам не мешаем? — осведомился Дезмонд, и с лёгкой улыбкой переглянулся с подругой.

О странной встрече в таверне он и думать забыл.

— Нет, Величество, не переживай, — отмахнулся гном.

Полуэльф повернулся к Аранэль и бодро спросил:

— Ну что, наперегонки? Может, ты меня и сделаешь, но хотя бы попробую.

— Уверен?

— Да. А то они сейчас и до меня доберутся, и это будет заслуженно. Видишь вон то озеро вдалеке?

— Вижу. Годится. Тогда догоняй. Твой жеребец может поспорить с моим, если всё правильно сделаешь.

Она быстро подняла коня в галоп, и Дезмонду пришлось поднапрячься, чтобы не проиграть в самом начале: всё же Нэлли была гораздо более опытной наездницей, а Сизир — очень быстрым конём. Зато это был самый эффективный способ улучшить настроение подруги. И если придётся скакать… Что ж, оно того стоит.

Энийско-ксентаронская делегация прибыла к границе нужного государства — Ренеграрта — как раз вовремя: Совет назначили на утро следующего дня. Аранэль ещё перед отъездом объявила, что ей на данном торжестве делать нечего, поэтому она пойдёт смотреть столицу и посетит выставку лошадей, намеченную на ту же дату. Эльфийка помнила рассказы своего отца об этом, и ей очень хотелось увидеть всё собственными глазами. Дезмонду претило оставлять подругу одну в чужой стране, но, после череды долгих споров, рассмотрения различных вариантов и предложений вопрос всё же решили: добровольцем неожиданно для всех вызвался Гилтиас, которому так же не хотелось тратить время на «скучные совещания». Как ни странно, саму Аранэль такой вариант полностью устраивал: с полуэльфом можно было спорить ещё долго, а в компании кендера было не так уж и плохо. Даже весело временами.

Друзья решили выспаться перед важным мероприятием на природе, в лесу, что обрамлял часть границы Торена. На следующее утро, с первыми лучами зари, они планировали отбыть в замок, где и будет проходить Совет. Вернее, Дезмонд с Дрогбаром планировали, а Аранэль с Гилтиасом намеревались сразу отправиться в город. Гном посчитал своим долгом напомнить крылатому другу о «правилах приличия и нормах поведения в обществе», за что получил неоднозначное хихиканье вкупе с весьма красноречивым взглядом. За этим, конечно же, последовал воодушевлённый комментарий самого Гилтиаса, и в близлежащем водоёме кендер всё-таки искупался.

Уже сидя у огня, Дезмонд снова вспомнил о достопамятной встрече в таверне. Тот случай не хотел покидать его мысли. Ненависть во взгляде незнакомца отличалась от обычной неприязни, к которой полуэльф давно привык: создавалось впечатление, что он сделал что-то ужасное лично по отношению к незадачливому вору. Только вот Дезмонд, сколько ни прокручивал в голове все возможные случаи, так и не нашёл ничего подходящего.

— О чём задумался? — тишину нарушил мягкий голос Аранэль, и полуэльф, слегка улыбнувшись, повернулся к подруге, что присела рядом с ним у костра.

— Да так, ничего особенного, — ответил Дезмонд и устремил взор к огню. — Думаю над тем, что будет завтра.

— Снова забыл, что у тебя на лице всё написано гораздо лучше, чем тебе кажется.

Вздохнув, он посмотрел на проницательную эльфийку и понял, что та в очередной раз увидела его насквозь.

— Ну как-то так, — приподняв уголки губ, невпопад ответил Дезмонд.

Он категорически не хотел втягивать в это дело Аранэль, но, перехватив её упрямый взгляд, решил не спорить. Полуэльф вздохнул, пытаясь собрать мысли вместе, и задумчиво посмотрел в глаза подруги.

— Понимаешь, я никак не возьму в толк, кто тот незнакомец из таверны, за которым я гнался. Сначала он пытался меня ограбить, а после утверждал, что всё знает про меня. Но проблема в том, что мы совершенно точно не знакомы. За это я ручаюсь.

— Да, как-то странно, — ответила девушка, слегка прищурившись. — Что конкретно он тебе сказал? Может, ты обидел кого-то из его близких?

— Я об этом уже думал, и не один раз, — качая головой, сказал волшебник. — Я не помню никакого подобного случая, кроме стычек со студентами Академии и битв, но не там же… Хотя я уже и не знаю. Кроме того, — Дезмонд принялся в растерянности рассматривать подсвеченную бликами костра траву, создавая недолгую паузу. — У меня такое ощущение, что что-то знакомое в нём всё-таки есть. Но я не пойму, что.

— Да уж, — только и смогла протянуть Аранэль.

— А я тебе о чём говорю. Сам понимаю, как всё это выглядит и звучит.

Какое-то время друзья сидели в полной тишине, нарушаемой лишь размеренным потрескиванием пламени, что разгоняло ночную тьму. Оно весело плясало над поленьями, рисуя на лицах энийцев причудливые силуэты.

— Так, пойдём-ка спать, — положив руки на колени, первым нарушил молчание Дезмонд. — Завтра важный и очень сложный день.

* * *

Из-за приближения осени утро выдалось прохладным и даже слегка морозным, и началось оно с уже традиционных угроз в сторону кендера. В самозабвенном исполнении Дрогбара, конечно же. На сей раз причиной представления стал гномий талисман, который у этого самого гнома стащили, пока он спал. И это, пожалуй, было единственным, что Дрогбар мог почувствовать даже во сне. Само собой, у него не возникло ни единого сомнения по поводу того, где и, самое главное, у кого стоит искать.

Кто-то посторонний испугался бы или хотя бы удивился, но энийцы совершенно спокойно наблюдали лучезарную улыбку кендера, за коим гонялся огромный гном с молотом наперевес. Дрогбар плевался, ругался, размахивал незабвенным оружием, и опуститься до многоэтажных выражений ему не позволило лишь присутствие девушки: какие-то правила он всё же чтил и даже соблюдал. Хотя загадка, как гном сумел сдержаться, так и осталась загадкой.

— Воришка ты чешуйчатый! Я до тебя доберусь, и тогда не жалуйся: уши вырву и в трубку закручу!

— Зато ты проснулся и взбодрился, — радостно сообщил Гилтиас, попутно опытными движениями уворачиваясь от то и дело пролетающих мимо предметов. — Видишь, как я здорово придумал. Что ты на это скажешь?

— Только попадись, и всё узнаешь. Не бойся. Стой, паразит крылатый.

В своеобразный утренний ритуал более никто не вмешивался. Какое-то время.

— Эй, ребята, не хочу вас отвлекать, но нам уже пора, — позвал Дезмонд друзей, которые явно увлеклись.

— Подожди, Величество, сейчас только ноги кендеру выдерну, и сразу пойдём.

Неизвестно, сколько бы продолжалась погоня, но в один момент Дрогбар не рассчитал манёвр и довольно смачно улетел в ближайшую речку, что очень кстати оказалась рядом. По закону жанра, веселящийся кендер в эйфории не заметил, что подбежал слишком близко к краю, за что так же поплатился внеплановым купанием: уже с бескорыстной помощью злого, как тысяча Деймосов, Дрогбара. Единственное, что оставалось Дезмонду: проверить, не утопил ли разъярённый гном «идиотскую ящерицу». Вскоре оба выбрались пусть насквозь мокрые, но вполне целые и невредимые.

* * *

После ещё одного часа дороги компания достигла рубежа, где собиралась разделиться. Дезмонд настоял на том, чтобы заночевать всем вместе в предложенных для гостей Совета покоях: так ему было проще следить за каждым и просто спокойнее на душе. Вопросов не возникло, и путники разошлись каждый в своём направлении.

Дезмонд с Дрогбаром направились к месту проведения Совета. Ещё находясь на приличном расстоянии, они увидели возвышающиеся над густой растительностью остроконечные шпили великолепного дворца, к которому и лежал их путь. Полуэльф оценил такой замечательный ход: построить подобное сооружение не в душном, пыльном городе, а чуть поодаль.

Вблизи величественное строение поражало ещё больше: искусная, хоть и не слишком мудрёная каменная кладка, резные ставни, пышные сады вокруг напоминали эльфийские, только немного проще. Однако выглядело всё довольно впечатляюще. Ко входу в само помещение вела аккуратная каменная дорога, по обеим сторонам от которой росли невысокие дубы, явно посаженные не так уж давно. Дрогбар всё время озирался, рассматривая окружающие его виды и снующих туда-сюда людей: судя по одежде и спешке, это были слуги, которые заканчивали подготовку к приёму. Разумеется, не забывал гном при этом и ворчать, на что Дезмонд уже приличное время назад попросту перестал реагировать. Он так же окидывал взглядом местность и изучал её, но сохранять спокойствие полуэльфу удавалось гораздо лучше, чем Дрогбару: Дезмонд, конечно же, был начеку, но не старался увидеть угрозу в каждом встречном. Это было сложно, но он искренне старался и учился.

Вскоре они подошли достаточно близко к центральному проходу во дворец. К довольно массивным деревянным дверям вела простая каменная лестница, обрамлённая перилами на незатейливых фигурных подпорках. Дезмонд уже намеревался позвать гнома и пройти в приготовленные для гостей покои, дабы ещё раз привести себя в порядок перед предстоящим мероприятием, но вдруг до его слуха донёсся знакомый басовитый голос, который мог принадлежать лишь одной расе из всех известных чародею. Загвоздка заключалась в том, что-то был не Дрогбар. Не успев внутренне подготовиться к моральным приключениям, Дезмонд с величайшим трудом подавил страдальческий стон, когда услышал уже точно голос их гнома:

— Ты только посмотри: и эти проходимцы уже тут.

— Дрогбар, — практически сквозь зубы позвал он спутника. — Позволь тебе напомнить, что это общая встреча, а таргинцы не обязаны спрашивать у тебя разрешения.

— Да вы просто не понимаете всей серьёзности ситуации…

— Гном! — не желая попусту растрачивать драгоценное терпение, полуэльф предпринял попытку пресечь зарождающуюся бурю.

— Что? — недовольно осведомился Дрогбар, возмущённо воззрившись на полуэльфа.

— Ты обещал, помнишь? — Дезмонд вернул собеседнику взгляд.

Гном на это негодующе насупился и шумно засопел, безмолвно выражая всю степень своего удручения.

— Помню, к сожалению, — процедил он и грузной походкой направился в сторону своих покоев.

Дезмонд на это только остановил новый тяжёлый вздох, что уже готовился вырваться наружу. И ещё задумался о том, что гном слишком легко согласился и отступился от спора.

* * *

Внушительных размеров площадь, покрытую серой с рыжим отливом каменной брусчаткой, заполнила разномастная толпа, которая создавала непрекращающийся ни на мгновение шум. Здесь можно было встретить кого угодно: от больших семей до местных пьяниц, от купцов-людей до шныряющих между ними кендеров и гномов, что скептическими взглядами скользили по продаваемому оружию. Данное мероприятие являлось чем-то вроде гигантской ярмарки, соединённой с выставкой лучших лошадей и охотничьих собак. Гилтиас в образе кендера крутился во все стороны, с искрящимися интересом глазами рассматривая всё и вся вокруг. Он изо всех сил пытался выглядеть спокойнее, но получалось далеко не всегда: после долгого заточения на острове в роли Стража, было невероятно любопытно и интригующе выбраться за пределы родного мира и Энии. Он то и дело окликивал Аранэль, с энтузиазмом показывая ей разные интересности, попутно что-то рассказывая. За непринуждённой болтовнёй товарища и окружающей эльфийку суматохой она смогла расслабиться и отвлечься от собственных мыслей, понемногу окунаясь в атмосферу праздника. Уши, правда, Аранэль всё же спрятала.

— Смотри, Нэлли, там выставляют лошадей, — внезапно сказал Гилтиас и указал куда-то в толпу.

Присмотревшись в нужном направлении, Аранэль смогла разглядеть импровизированный ринг, по которому как раз и проводили вышеупомянутых животных.

— Подойдём поближе? — тут же предложила эльфийка.

— Идём, — улыбаясь во все тридцать два, согласился кендер, тут же направляясь в сторону зрелища.

Слегка приподняв уголки губ, Аранэль пошла следом.

— А сейчас вашему вниманию представляются лучшие представители рысаков, — вещал с деревянной трибуны ведущий.

На круг вышли красавцы-жеребцы: лёгкие, но довольно приземистые, серые в яблоках, огненно-гнедые и рыжие. Позднее Аранэль насколько было возможно тихо отметила, что именно для «рысаков» они слишком коренастые, но идеально подходят для интенсивной и временами тяжёлой работы. Кроме того, она слышала, что для Ренеграрта эти лошади были настоящей гордостью.

Друзья обошли всю «конную» территорию, выставку охотничьих собак и даже ярмарку со всевозможными вкусностями и безделушками, куда Гилтиас метил с самого начала. Наступил вечер и сгустились сумерки, когда взгляд Аранэль случайно скользнул в сторону небольшой левады, скрытой тенями. Эльфийке показалось, что сердце пропустило удар и сжалось, отдаваясь в груди ноющей болью. Забыв обо всём на свете, Нэлли рванула к заграждению. Гилтиас, обернувшийся было к подруге, увидел, что остался один. Он быстро обнаружил пропажу, но замер на месте, с непониманием в глазах наблюдая за разворачивающейся перед ним картиной.

Аранэль, буквально подлетев к наскоро сколоченной из досок ограде, словно застыла, глядя в сторону — ох, Великие Боги — ужасно худой лошади. Животное безучастно стояло, прислонившись вороным боком к импровизированному забору. Взгляд был направлен в пустоту. Когда-то эта шерсть была чернее смоли и лоснилась на солнце. Теперь же она утратила всякий лоск, кое-где её словно выдрали клочьями. На несчастное создание было больно смотреть.

— Не может быть, — надломленно прошептала Аранэль.

Она выдержала недолгую паузу, словно собираясь с мыслями. Гилтиас молча наблюдал за происходящим.

— Пират? — негромкий, неуверенный голос эльфийки дрогнул. Судорожно вздохнув, она позвала громче: — Пират.

Несколько долгих секунд ничего не происходило. Но затем лошадь вдруг повела ушами, слегка приподняла и повернула голову, устремив взгляд потускневших глаз на Аранэль.

— Пират! — практически выкрикнула эльфийка, и голос её уже явно дрожал.

Конь медленно отстранился от забора и сделал один нетвёрдый шаг в сторону Аранэль, после ещё один и ещё, постепенно ускоряясь, насколько позволяли чудом оставшиеся в измождённом теле силы. Нэлли в этот момент словно отмерла, сорвалась с места и, проскользнув в небольшое пространство под ограждением, подбежала к животному. Она потянулась к нему и, остановившись слегка сбоку, обхватила руками точёную морду. На лбу коня красовалась светлая отметина в форме месяца. Аранэль стала нежно поглаживать тусклую шерсть животного, оглядывая его с ног до головы.

— Неужели?..

Даже в наступивших сумерках было видно, как по щекам эльфийки стремительно побежали слёзы. Её взгляд метнулся к передней левой ноге животного, на которой, словно единственный кусочек света — молния на мрачном, штормовом небе — тянулась тонкая светлая отметина. Она огибала сустав и заканчивалась на передней стенке копыта подобием стрелы. Улыбнувшись трясущимися губами, эльфийка вновь заглянула в глаза чёрному, как самая тёмная ночь, животному.

— Это ты… Это, правда, ты.

Она шагнула к коню и прижалась к нему всем телом, крепко обнимая за шею и цепляясь за редкую гриву, словно утопающий за спасительную верёвку.

— Ты жив. Боги, это ты, — повторяла Аранэль как мантру, держась за животное так, словно не намеревалась больше никогда не отпускать. — Какой же ты худой. Мальчик мой, что с тобой сделали?

Гилтиас не до конца понимал, что происходит. Но точно знал, чувствовал: это конь Нэлли. Пусть и неизвестно, где он был всё это время. Пират, в свою очередь, будто решил подтвердить мысли кендера: он неожиданно опустил голову, отвёл морду немного назад и, кажется, приобнял Аранэль в ответ, что-то неясно то ли фыркнув, то ли пробурчав.

Единственное, что Гилтиас осознал чётко и ясно: без коня Нэлли не уйдёт.

Расположившись в уютном кабинете с широким окном, Дезмонд с правителем Торена, Эдельхейдом, в непринуждённой обстановке и за горячим ароматным чаем обсуждали дальнейшие планы возможного взаимодействия своих стран. После шумного пира по случаю встречи гостям предоставили возможность отдохнуть, и два короля решили не терять времени даром. Эдельхейд был довольно молод, но явно уже обзавёлся большим жизненным опытом: будучи ещё юношей, он лишился отца — предыдущего короля — и был вынужден повзрослеть, как и Дезмонд, раньше времени.

— Думаю, мы сможем, через какое-то время, наладить связь между нашими государствами, — слегка улыбнувшись, сказал полуэльф. — В Торене много интересных мест и традиций. Лично я бы с удовольствием приехал сюда снова.

— Я польщён, Ваше Величество, — довольно добродушно ответил Эдельхейд. — Приятно слышать, что Эния готова, вопреки устоявшимся порядкам, развивать международные отношения.

— Мы убеждены, что эльфы слишком долго вели закрытый образ жизни и пора что-то менять, — честно сказал Дезмонд. — Возможно, это начало новой эпохи.

— Очень на это надеюсь.

На несколько минут в комнате воцарилось уютное молчание, нарушаемое лишь лёгким звоном изящных чашек о блюдца. Внезапно волшебный кристалл в форме полумесяца, который висел на шее у полуэльфа, стал довольно быстро нагреваться. Это был невероятно полезный магический предмет: подобные вещи позволяли переговариваться между собой, находясь при этом в абсолютно разных уголках света, невербальным способом.

Дезмонд сразу понял, что, раз с ним пытаются связаться именно в данный момент, то это должно быть очень важно. Слегка откинувшись на мягкую спинку деревянного резного стула, обитую приятной на ощупь светло-красной тканью, чародей сложил руки на груди так, чтобы достать до уровня кристалла, не привлекая внимания. Пропустив сквозь пальцы магический импульс, Дезмонд позволил чужой энергии проникнуть в свои мысли.

«Дезмонд, ты срочно нужен в городе, на ярмарке», — послышался в сознании голос Гилтиаса.

«Что случилось?» — спросил Дезмонд, вмиг подобравшись: слишком серьёзно говорил дракон.

«Да тут такое дело… Сложно объяснить, но ты должен просто поверить мне. Нэлли…»

«Что с ней?»

Гилтиас слишком красноречиво замолчал, что не могло не насторожить полуэльфа.

«Просто поверь: долго объяснять. Если в двух словах, то мы с ней нашли коня, и он в ужасном состоянии. Нэлли без него явно отсюда не уйдёт, а денег выкупить у нас нет. Дезмонд, если ты не вмешаешься, уверен, она выкрадет лошадь «.

«Она что-нибудь говорила?»

«Назвала его Пиратом и…»

«Выезжаю», — Дезмонд не дал товарищу договорить, потому как уже сложил два и два и понял, о ком идёт речь.

«Скажи мне, где вы находитесь — я скоро буду».

«Главная городская площадь. Тут ярмарка…»

— С Вами всё в порядке? — отвлёк полуэльфа голос Эдельхейда.

Дезмонд понял, что всё время разговора сидел и пустым взглядом смотрел перед собой.

— Прошу меня извинить. — Он встал из-за стола. — У меня остались дела в городе, так что вынужден отлучиться. Надеюсь, после мы продолжим общение, — Дезмонд улыбнулся собеседнику, и подумав, всё же добавил: — Мне нужно забрать друзей, которые сейчас находятся на главной площади, на ярмарке. Уже прошло слишком много времени с того момента, как мы расстались.

— Что ж, — ненадолго замолчав, ответил Эдельхейд. — С удовольствием составлю Вам компанию.

* * *

Аранэль не отходила от коня ни на секунду: она тщательно осмотрела его, отмечая общее плачевное состояние. Потом, словно опомнившись, начала оглядываться вокруг в поисках чего-то или кого-то, не отрывая руки от худой шеи. В конце концов взгляд эльфийки остановился на Гилтиасе, который по-прежнему стоял за ограждением.

— Ты здесь не видел кого-нибудь, кому бы мог принадлежать этот загон?

Покрутившись, кендер отрицательно помотал головой.

— Ты знаешь этого коня, — не спросил, а обозначил он очевидный факт.

— Да, — хрипло ответила Нэлли и снова повернулась к лошади, ласково проводя ладонью по тусклой шерсти. — Это мой конь, — тихо добавила она. — Долгая история, но Пират для меня как член семьи.

Когда Аранэль вновь повернулась к Гилтиасу, в её глазах была неистовая решимость.

— Я должна забрать его отсюда.

— Мы должны, — приподняв уголки губ, поправил подругу Гилтиас и добавил, качая головой: — Я и не ожидал, что ты оставишь его здесь.

Нэлли хотела что-то сказать, но её отвлекла лошадиная морда, ткнувшаяся в плечо. Аранэль улыбнулась, возвращаясь взглядом к коню.

— Мы вытащим тебя отсюда, — прошептала она, заглядывая в тёмные, глубокие, как два бездонных озера, глаза, которые уже не казались такими потухшими.

Бархатный нос снова прижался к ладони Аранэль, уши животного были направлены в её сторону. Она уже давно не замечала слёз, что без остановки текли по щекам. Так же, как и забыла о времени, проведённом в загоне: Нэлли не надеялась больше увидеть Пирата.

— Нужно найти того, кто держит его здесь, — наконец встрепенулась она, не сумев сказать вслух: «Кому он сейчас принадлежит». — Нельзя просто ждать.

— Само собой, — тут же оживился Гилтиас. — Не волнуйся, мы найдём его.

— Никого искать не нужно, — услышали друзья и синхронно повернулись на голос: неподалёку стоял, мягко улыбаясь, сам король всея Энии.

— В каком смысле? — нервно и даже испуганно спросила Аранэль.

Дезмонд тепло взглянул на подругу, подошёл ближе и протянул ей плетёный недоуздок с привязанной к нему веревкой:

— Теперь этот конь снова твой, и на этот раз никто не посмеет ничего с ним сделать.

Казалось, у Аранэль перехватило дыхание. Она замерла, переводя взгляд с полуэльфа на амуницию в его руке.

— Что?..

Мягко, но настойчиво вложив в руки подруги принесённые предметы, Дезмонд снова встретился с ней глазами, нежно улыбнулся и пояснил:

— Этот торговец — личность тут довольно известная, неприятная и алчная, но мне помогли найти его и договориться. Он не посмел отказать. Все формальности уже улажены, и теперь мы можем спокойно забрать Пирата домой. И это правда.

— Дезмонд… — Аранэль потеряла дар речи, не зная, что сказать и как отблагодарить друга за такой бесценный подарок. — Я тебе всё верну.

— Ты серьёзно? Нэлли, не расстраивай меня, пожалуйста, — возмутился полуэльф и добавил, кивая в сторону коня: — Выводи его и пойдём: нам пора. Я тебе потом, если захочешь, всё подробно расскажу.

Дрожащими губами эльфийка улыбнулась сквозь застилающую взгляд мутную пелену и, подавшись вперёд, крепко обняла друга.

— Ты ж наше сокровище, — добродушно усмехнулся тот и погладил

Аранэль по плечу.

После она снова повернулась к Пирату и тихо сказала, улыбаясь сквозь слёзы:

— Ты слышал, малыш? Идём домой.

Аранэль осторожно надела на коня недоуздок и ласково провела руками по осунувшейся морде. В ответ Пират лишь осторожно уткнулся носом в плечо хозяйки.

* * *

Друзья остались в Торене ещё на некоторое время, поскольку Пират должен был хотя бы немного восстановиться перед длительным путешествием. О порталах Дезмонд говорить с Эдельхейдом пока не решался: слишком мало времени прошло с их знакомства.

Коня обеспечили зерном и свежим сеном. Выяснилось, что ранее Пират практически напрочь отказывался есть и, пока на то были силы, вёл себя просто ужасно. Так что выжил он лишь каким-то невозможным чудом.

А пока Аранэль была полностью поглощена заботой о любимце, Дезмонд решил углубиться в изучение культуры Торена. Он знал, что суждения эльфов о людях во многом были ошибочными, поэтому для него не стала сюрпризом интересная архитектура, которая разительно отличалась своей простой и даже некоторой строгостью от энийской. Но Дезмонду это нравилось. А ещё это напоминало о счастливых, пусть и в изгнании, днях, проведённых за пределами родной страны.

Накинув на голову капюшон плаща, полуэльф в одиночестве прогуливался по каменной мостовой и рассматривал древние строения. В душе царил хрупкий, но всё же покой. Он был безгранично рад за Аранэль, потому что видел и знал, сколько этот вороной конь значит для неё. За одни только проблески счастья в глазах подруги Дезмонд был готов ждать, сколько потребуется, пока Пират наберётся сил.

Внезапно до чуткого эльфийского слуха долетел обрывок разговора:

— Это именно тот дракон, который нам нужен. Я в этом абсолютно уверен, — убеждённо говорил неприятный, слегка хриплый мужской голос.

Не до конца понимая причину своих действий, Дезмонд как можно незаметней свернул за угол и застыл на месте, стараясь не издавать ни звука.

— В твоих интересах, чтобы это было так, сам знаешь, — ответил второй собеседник, вероятнее всего, несколько моложе.

— Знаю, — отрезал первый и добавил: — Поверь, твой господин будет доволен.

После они коротко распрощались и быстро разошлись. Дезмонду оба показались слишком подозрительными и не особо приятными. А он привык доверять своим ощущениям, хоть иногда они и могли напоминать паранойю.

Выждав момент, когда, по идее, его уже не должны были заметить, Дезмонд аккуратно выглянул из-за стены, что скрывала говоривших. Взгляд зацепился лишь за уголок плаща, который мелькнул за углом противоположного дома. Не отдавая себе отчёта, что делает, полуэльф двинулся следом, желая выяснить, о чём и о ком шла речь. Возможно, это боевому чародею в нём просто не хватало ощущения неизвестности и приключений, а, быть может, его зацепила драконья тема. В любом случае, желание всё выяснить оказалось слишком велико.

Что ж, Дезмонд решил не сопротивляться ему и доверился своим чувствам, которые убеждали докопаться до истины.

Ступая аккуратно, как можно тише, Дезмонд следовал за мужчиной в плаще в надежде пролить свет на загадку, что вот уже пару минут его мучила. Началась слежка, вроде бы, неплохо: его не заметили, а преследуемый человек не особо спешил, что было полуэльфу очень даже на руку. Странный незнакомец передвигался исключительно по подворотням и небольшим, довольно тёмным переулкам, скрывая лицо под капюшоном плаща. Даже если Дезмонд и не преуспел в области дедукции, то догадаться, что что-то не так, не составляло особой сложности.

Внезапно человек свернул на очередную небольшую улочку на самой окраине города… и исчез. Казалось, он просто прошёл сквозь не вызывающий особого доверия деревянный забор: в некоторых местах он давно прогнил. Большая часть заграждения скрывалась под толстым слоем вьющегося плюща.

Дезмонд остановился перед тёмно-зелёной преградой и рукой отвёл несколько плетей, обнаружив проход. Удостоверившись, что его никто не заметил, полуэльф протиснулся между досок и оказался за пределами города. Он быстро огляделся вокруг: дальше начинался подлесок из небольших дубков и елей. Преследуемый мужчина как раз скрылся меж ближайших, и полуэльфу ничего не оставалось, как пойти за ним.

За деревьями обнаружилась небольшая тропинка. Осторожно ступая по чуть потрескавшейся рыжеватой земле, Дезмонд гадал, сколько ему ещё предстоит пройти. Попутно он размышлял, кем мог быть этот странный незнакомец: на ум приходил и бандит, и, что казалось более вероятным, охотник за магическими существами, и просто торговец с чёрного рынка.

Вскоре Дезмонду предстояло выяснить сей факт лично, поскольку, после примерно часа ходьбы, до его слуха стали доноситься звуки борьбы, какая-то непонятная возня и… приглушённое рычание. Полуэльф слегка ускорил шаг, и спустя ещё пару минут его взору предстала невзрачная полянка, окружённая можжевельником. Сердце пропустило удар: впереди, скованный прочными металлическими цепями, в тщетных попытках вырваться кружился крупный золотисто-рыжий дракон. Он в бессилии размахивал хвостом и злобно скалился, а рядом, довольно ухмыляясь, разговаривали трое: уже знакомый Дезмонду человек в плаще и ещё двое явных бандитов с безобразными шрамами на лицах. Тот, за кем шёл полуэльф, отрывисто рассмеялся. Дезмонд непроизвольно скривился, настолько неприятен ему был этот звук.

— Отличная работа, парни, — повернулся к подельникам мужчина, оскалившись в подобии улыбки. — За него мы можем выручить неплохие деньги.

— А ты уверен, что нам заплатят столько, сколько обещают? — низким голосом осведомился один из его собеседников.

То был невысокий, крепко сбитый лысый мужчина с рваным уродливым красным шрамом, что тянулся от правой брови к подбородку.

— Абсолютно, — ответил первый, ухмыляясь.

— Пусть только попробуют не заплатить, — встрял в разговор третий: крупный короткостриженный брюнет, превышающий по габаритам своего низкорослого товарища.

— Не забывайтесь, о ком говорите, — грозно посмотрел на него тот, за кем изначально следил Дезмонд. — Вы даже не представляете, с кем собираетесь связаться.

— Да ну?

Дискуссию прервал дракон, который снова попытался выпутаться из оков, с очевидным отвращением глядя на людей. Когда ящер поднял голову, Дезмонда прошиб холодный пот: это был тот самый дракон, который его спас. И которого чародей выхаживал.

— Вы посмотрите, — осклабился низкий бандит. — Наш дракоша решил показать характер.

Троица засмеялась. Мерзко, хрипло и нескладно. Дезмонда передёрнуло от этих звуков, а ящер предупреждающе зарычал, продолжая сверлить взглядом своих обидчиков.

— Ещё и голос подаёт, — снова заговорил человек в плаще. — Это ты зря…

Он достал из-за пазухи небольшой серебряный кинжал с выгравированными по всему клинку рунами. Догадавшись, что это за вещь, Дезмонд похолодел: он узнал знаки, которые использовали, чтобы придать оружию возможность лишать магических созданий сил.

Дракон, видимо, тоже понял, что с ним собираются сделать: узкие зрачки расширились, а гребень на спине начал подрагивать.

— Хватит!

Все присутствующие на поляне, включая дракона, повернули головы на звук и посмотрели на вышедшего из-за ствола Дезмонда, лицо которого скрывал капюшон. Трое бандитов в недоумении переглянулись, а дракон едва заметно склонил массивную морду: очевидно, он узнал голос и почувствовал знакомую магическую энергию, которая сейчас требовала выплеснуться на преступников.

— Ты ещё кто? — осведомился лысый, прищурившись и поджав губы.

— А это не ваше дело, — ответил Дезмонд, стараясь сохранять спокойствие и самообладание. — Как вы посмели издеваться над ним?

— Над этим монстром? — в неверии выкатил глаза один из бандитов, недобро глядя на полуэльфа, и добавил с ехидной усмешкой: — Да ты псих, как я погляжу.

— Если здесь и есть монстры, то они сейчас стоят напротив меня.

— Вот как. — Надменный звук, исторгшийся из глотки мужчины в плаще, должен был считаться смехом. — А ты сам кто такой?

— А вот это как раз неважно, — качнул головой чародей, оглядывая своих противников и заранее продумывая варианты заклинаний.

— А ты точно псих, — утвердительно изрёк тот, что был ниже других. — Мы ж тебя втроём отделаем за несколько секунд.

Дезмонд только неопределённо пожал плечами, но промолчал.

— Я с ним сам разберусь, — не унимался бандит, двинувшись на Дезмонда, который лишь отступил, не желая драться.

Обменявшись взглядами, двое оставшихся мужчин разошлись в противоположных направлениях, преграждая противнику пути к отступлению. Тот повертел головой, оценивая ситуацию, и снова увильнул в сторону, оказавшись неподалёку от дракона. Теперь бандиты надвигались на него вместе, чего он и ждал.

— Я бы не советовал вам этого делать, господа, — предупредил чародей, на что услышал лишь недобрый смех: «господа» явно решили, что он их просто запугивает.

В момент, когда бандиты переглянулись и рванулись к Дезмонду, он молниеносно сплёл заклинание и, выставив руки перед собой, направил в противников мощный поток энергии. Нападавшие отлетели к ближайшим зарослям можжевельника — отдыхать. Выпавший кинжал был тут же подхвачен с земли и поднесён к оковам дракона, который сразу дёрнулся в сторону, глухо зарычав.

— Колдун! — закричали из кустов.

— Спокойно, приятель, я помогу тебе. — Дезмонд остановился и поднял руки в успокаивающем жесте. — Послушай, ты же понимаешь, что я не причиню тебе вреда, так? Нам надо спешить.

Дракон сощурился и посмотрел на свою лапу, скованную тугим узлом металлической цепи. Чародей опустился на колени, поудобнее перехватил оружие и мысленно воспроизвёл единственное подходящее заклинание, которое помнил. Сильнее сжав рукоять и сосредоточившись, он произнёс необходимые слова, стараясь в точности повторить интонацию. Руны на клинке загорелись, и Дезмонд понял, что попал в точку. Он с силой, но так, чтобы не задеть лапу, ударил металлом по металлу.

Вначале раздался неприятный скрежет, за ним последовал хруст. Звенья в месте удара взорвались, больно осыпав полуэльфа горячими осколками, от которых тот еле успел отвернуться. Жар опалил кожу, и Дезмонд отшатнулся от его источника, не слыша, что происходит за спиной. Он понимал: бандиты вот-вот выберутся и нападут.

— Мерзкий колдун, — донеслось до слуха полуэльфа, сзади раздался странный резкий звук…

Внезапно огромные лапы подхватили Дезмонда, его рвануло вверх, и в лицо нещадно ударил ветер. Перед глазами мелькала одна огненно-рыжая чешуя, словно бы засветившаяся изнутри. Помотав головой, Дезмонд понял, что не ошибся (да и как тут можно было ошибиться?): земля стремительно удалялась, очертания деревьев становились всё меньше и меньше.

— Что ты творишь?!

Однако дракону, само собой, было плевать с высокой горы на возражения полуэльфа.

Думать о том, что вот на этот-то раз ему точно крышка, как-то не хотелось. Да и не верилось, что дракон собирался с ним расправиться: слишком много возможностей уже было… И Дезмонд вспомнил о необычном звуке перед неожиданным взлётом.

* * *

Пират восстанавливал силы, а Аранэль делала всё возможное, чтобы ему в этом помочь. Конь не доверял никому, кроме эльфийки: не давал ни дотронуться, ни даже просто подойти ближе чем на пару метров, не брал ни у кого из рук ни еду, ни воду. Да и Нэлли бы, в любом случае, самолично выхаживала любимца, от которого теперь боялась отойти даже на минуту: ей всё время казалось, что, стоит отвернуться, как Пират может исчезнуть.

Его поставили в конюшне для лошадей гостей Совета, а Аранэль должна была поселиться в покоях неподалёку. Однако она почти всё время проводила в деннике своего коня, ухватившись за заботу о нём, как за спасительную соломинку.

Вот и сейчас Нелли сидела около вороного друга, наблюдая за тем, как тот спокойно жуёт сено: ему тоже было уютно рядом с хозяйкой.

— Добрый день, миледи. — В дверном проёме показалась кудрявая голова кендера.

— Гилтиас, — мягко улыбнулась ему эльфийка.

— Ну как он?

— Потихонечку, — слегка пожала плечами Аранэль. — До восстановления ещё далеко, но мы стараемся.

Пират обратил внимание на дракона, приподняв голову от корма и навострив уши.

— Давай радуй нашу Нэлли и поправляйся скорее, — кивнул Гилтиас коню, но тот уже потерял к нему интерес и вернулся к трапезе.

Усмехнувшись, кендер снова посмотрел на Аранэль и спросил:

— Ты не видела Дезмонда?

— А он разве ещё не вернулся из города? — нахмурилась она.

— Не-а. И это очень странно.

— Думаю, он мог задержаться где-нибудь по делу или просто решил подольше погулять, — осторожно предположила Аранэль, отгоняя тревогу.

— Ладно, ждём ещё немного. Если через полчаса не объявится, то отправлюсь на поиски.

Нэлли кивнула товарищу. Она понимала, что Дезмонд мог опоздать совершенно осознанно, зная, что никуда не спешит. А вот если они вдруг поднимут панику раньше времени (такое уже случалось), то полуэльф обязательно обидится, посчитав, что к нему относятся как к ребёнку.

— Так, — встрепенулся Гилтиас. — Нужно ещё найти Дрогбара, а то мне почему-то кажется, что он не зря сегодня подозрительно косился на своего таргинского собрата. Как бы не подрались, — усмехнулся кендер и тут же унёсся в неизвестном направлении.

Про себя улыбнувшись энергичному настрою друга и мысленно пожелав ему удачи в нелёгком деле, Аранэль неспешно поднялась и повернулась к коню:

— Ну что, малыш, пройдёмся? Тебе нужно двигаться.

Пират на это только фыркнул, но выбора у него всё равно не было: и так уже застоялся.

* * *

Полёт неожиданно выровнялся, и в затылок Дезмонду снова ударил ветер: дракон перестал подниматься, расправил крылья и, поймав воздушный поток, устремился вперёд. Полуэльф ещё раз попробовал сообразить, что случилось, и решил проверить догадку. Затаив и так сбившееся дыхание, он упёрся руками в мощную чешуйчатую лапу и попытался выглянуть из-за плеча ящера, чтобы рассмотреть, что же творится позади. Правда, его тут же грубо вернули на место и унесли чуть в сторону, но то, что Дезмонд увидел, заставило его сердце непроизвольно сжаться: прямо за ними огненным фейерверком взрывались магические сферы. И причина, по которой дракон не стал вступать в бой, могла быть лишь одна: он почувствовал тёмную магию, которую ни ему, ни Дезмонду победить в данный момент не удалось бы.

«Получается, мы снова спасли друг друга».

Тем временем дракон повернул, сделав вираж, опустился чуть ниже и дальше полетел ровно. А Дезмонд упустил момент, когда перестал даже примерно представлять, в каком направлении они движутся. Вспышки света позади прекратились, но ящер, похоже, не собирался останавливаться и «высаживать» нежданного пассажира.

— Эй! — попытался докричаться Дезмонд. — Куда ты меня несёшь?

Дракон опустил голову и посмотрел на вертящегося в острых когтях попутчика, после чего снова устремил взгляд вперёд, будто потеряв интерес к своей живой и довольно-таки громкой ноше.

— Куда мы летим? — Ноль внимания. — Мне нужно назад. — Направленный на Дезмонда взгляд был схож с тем, каким смотрели на умалишённых.

Оставив бесплодные попытки получить свободу, полуэльф отдался на волю судьбы, на уровне подсознания абсолютно уверенный: дракон не причинит ему вреда. Да и зачем?

Повернувшись так, чтобы видеть что-то помимо переливающейся на солнце чешуи, Дезмонд огляделся… Дыхание снова перехватило: они летели высоко над зелёными кронами деревьев, чья листва танцевала на ветру подобно беспокойному морю; всё внизу казалось крошечным, едва различимым. Оставалось лишь ощущение полнейшей свободы и отстранённости. Дезмонду казалось, что он снова вернулся в детство, когда многие проблемы его ещё не касались, и жизнь была куда проще и беззаботнее… Насколько это было возможным в случае полуэльфа.

Не успел он об этом хорошенько поразмышлять и расслабиться, как мир вокруг опять развернулся, на этот раз плавно, и накренился: дракон ушёл левее, «встав» практически на одно крыло, а затем начал снижаться. Через короткий промежуток времени над Дезмондом сомкнулись верхушки деревьев, последовал лёгкий толчок, и ноги почувствовали под собой твёрдую землю. Сильные лапы осторожно разжались и отпустили полуэльфа. Выдохнув, он поднял голову и взглянул на зверя, который тоже, в свою очередь, внимательно и спокойно смотрел на Дезмонда.

— Ты спас мне жизнь. Спасибо.

Дракон неопределённо фыркнул и чуть наклонил голову.

«Он тоже благодарит меня за помощь?..» — догадался Дезмонд, пытаясь взять в толк, когда научился так быстро понимать этого ящера.

Он слегка улыбнулся в ответ, ответно кивнул и был удивлён, когда губы дракона едва заметно дрогнули, словно силясь повторить жест. Смутившись оттого, что стоит посреди совершенно незнакомого ему леса и обменивается любезностями с, собственно, практически таким же незнакомым ему существом, Дезмонд прочистил горло и посмотрел по сторонам, прикидывая, что ему делать дальше. Дракон же проследил за его взглядом, и в янтарных кошачьих глазах мелькнуло понимание.

— И где мы? — задал главный вопрос Дезмонд, поворачиваясь к ящеру. — Мне нужно вернуться в город. И побыстрее.

Само собой, дракон ничего не ответил. Он только склонил голову набок и оценивающе вгляделся в полуэльфа, будто что-то мысленно прикидывая.

— Что? — Стало неуютно: ещё со времён студенчества полуэльф не любил, когда его так разглядывали.

Ему показалось, или дракон, действительно, насмешливо, но как-то по-доброму, хмыкнул? В любом случае развить мысль Дезмонд не успел, потому что его «собеседник» посмотрел на свои лапы, замер на пару секунд, потом словно мысленно отмахнулся… И вдруг развернулся боком и наклонил чуть назад левое крыло.

— Я правильно понял? — решил уточнить полуэльф, указывая на спину дракона, хотя всё было ясно и так.

Ответом ему послужило лишь фырканье. И в этот раз точно не показалось: на долю секунды, но ящер улыбнулся, дружелюбно и немного снисходительно смотря на Дезмонда.