Семейная Странность(сиквел к Одинокому Детенышу) (джен)

...Она не знала что думать, когда наткнулась на запах своего отца в холодных землях севера. Сначала она не обратила на него внимания — ведь ее вид обладал очень тонким нюхом, и вполне вероятно, что запах был старым.

Она с нежностью хранила те воспоминания, которые навеял запах ее отца, хотя она толком не помнила то время, когда была детенышем. В ее воспоминаниях отец был не больше чем темной фигурой, которая укрывала их от ветра и непогоды в пещере, где она с братьями и сестрами появились на свет. Он играл с ней, учил охотиться и летать, а также выдыхать пламя.

Все воспоминания о том времени были очень теплыми и наполненными любовью. Потом, конечно же, она стала достаточно сильной и взрослой, и родители оставили ее, как и остальных братьев и сестер по гнезду — поскольку они были уже достаточно взрослыми, чтобы позаботиться о себе. Это не было жестоко по отношению к ним — так просто должно было быть. Но все равно, наткнуться на запах своего отца было для нее достаточно удивительным событием.

Она удивилась еще больше, когда обнаружила куда более свежий след на острове, который населяли маленькие двуногие существа, которые с таким удовольствием убивали ее собратьев. Стоит ли говорить, что она, не допуская даже малейшего шанса быть замеченной или пойманной, приземлилась в лесистой части острова. Она вознамерилась провести здесь день или два, чтобы отдохнуть и насытиться, прежде чем направиться еще дальше на север, в поисках потенциальной пары для себя.

Наткнувшись в очередной раз на знакомый запах, она подумала, летал ли отец тем же путем что и она, обгоняя на несколько дней. Признаться честно — она была бы рада увидеть его снова. Приятно было бы снова увидеть семью. Последним драконом ее рода, которого она встретила, был детеныш ее дяди.

Она помнила, как играла с ним, учась подкрадываться и нападать. Его навыки были просто ужасны, и было удивительно то, что он все ещё умудрялся выживать. Вот уж действительно — дуракам везет.

Вскоре после остановки на острове она снова наткнулась на свежий запах отца. Это было удивительно; но что сбивало ее с толку еще больше, так это странный запах, который будто был и частью запаха отца, и существовал отдельно. Запах сбивал ее с толку потому, что, хотя она была только наполовину уверена, он показался ей человеческим. Но какой человек был настолько глуп, чтобы попытаться приблизиться к Ночной Фурии? Но был вопрос и поинтереснее: какой человек посмел приблизиться к Ночной Фурии и остался после этого в живых?

Но она была лишь наполовину уверена что запах, который сплетался с запахом ее отца, был человеческим. Было сложно сказать, поскольку к запаху человека примешивались не только запах ее отца, но как минимум еще четырех драконов: Ужасного Чудовища, Злобного Змеевика, Громмеля, Жуткой Жути и даже Кошмарного Пристеголова. Она могла бы сказать, что это был запах полудракона, или чего-то подобного — если бы не знала, что такого просто не может существовать в природе.

Драконы и люди не могут произвести общего потомства, да и, кроме того, слишком много запахов разных драконов были смешаны в один. Это было все более удивительно, и она вознамерилась выяснить, кому же этот запах принадлежит. Таким образом, она последовала за этой странной смесью запахов, до тех пор, пока не наткнулась на небольшую пещеру, скрытую деревьями и скалами.

И там она увидела одну из наистраннейших вещей в своей жизни: в пещере лежал ее отец, укрывая крылом спящего человека. Он был темнее, нежели в ее воспоминаниях, и часть его хвоста была красно-белой, вместо обычного черного, что было очень странно. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это была фальшивка.

Она не смогла удержаться от тихого рыка при одной только мысли о поврежденном хвосте отца. Как же он сможет летать без той части, что необходима для улавливания потоков воздуха?! С покалеченным хвостом дракон прикован к земле, а это просто неправильно. Ни одна Ночная Фурия не должна быть лишена неба! Поглощенная возмущением и гневом, она далеко не сразу заметила коричневое седло на спине лежащего дракона.

Последний раз когда она видела седло, оно было на лошади, и в нем сидел человек… Когда она осознала, что это значит, то едва удержала готовый изрыгнуться огонь. Человек, который уютно свернулся под боком у ее отца, ездил на нем верхом, как на лошади! Ярость охватила ее, затуманивая взор. Она еле сдержала яростный рык, который грозил вырваться на свободу.

Но это, в общем-то, потеряло свое значение почти сразу, поскольку отец заметил ее. Он вскинул голову, повернувшись в ее сторону, напрягшись, встревожено принюхиваясь. Она увидела, как он ощутимо расслабился, поймав ее запах и опознав его.

«Я знаю, что ты здесь. Можешь выйти и присоединиться ко мне».

Она вздрогнула от звука его голоса — он был глубже и ниже, чем она ожидала — что, в общем-то, было понятным, так как он был старше. Все еще юн, но уже достаточно стар, чтобы считаться взрослым. Но его голос все еще оказывал на нее такое же воздействие, как и раньше: она прижала уши к голове и вышла из-за деревьев. От его взгляда ей сразу же захотелось уползти обратно, спрятавшись в тень.

«Отец», — сказал она, сев перед ним.

«Дочь… Много времени прошло с нашей последней встречи. Ты выросла, и твоя чешуя стала темнее». Она кивнула и почувствовала некоторую гордость от слов отца.

«Итак… Соизволишь ли сказать, по какой причине пряталась в тенях деревьев, будто бы собралась поохотиться на меня?» Она прижала уши и покосилась на человека под защитой отца.

«Мне было интересно. Я поймала твой запах и запах этого человека — и мне стало интересно. Скажи мне, отец — почему его запах так похож на наш? Я чуть было не приняла его за одного из нас поначалу». Отец задержал на ней взгляд на пару мгновений, потом перевел его на человека. И взгляд был точно таким же, каким он смотрел на нее, когда она была маленьким детенышем.

«Он пахнет как один из нашего народа, потому что он принадлежит к нашему народу. Думаю, можно сказать, что мы усыновили его. У него никого не было среди его собственного племени, и потому мы приняли его в свой клан. Да и кроме того, мы многим ему обязаны».

Она была озадачена его словами, но тон его голоса ясно давал понять, что лучше не задавать лишних вопросов. Он оказал ей милость, позволив задать вопрос. Каждый драконий детеныш знал, как надо уважать старших — потому что неуважение могло привести к смерти, если быть неосторожным.

«То есть... он мой брат?», — спросила она. Отец моргнул, потом тихо засмеялся.

«Ну, можно сказать и так». Она моргнула, потом наклонилась к спящему человеку, который, по всей видимости, был ее братом. Приблизившись вплотную, она глубоко вдохнула его запах, разбирая на тончайшие составляющие, анализируя и запоминая. В конце концов, это был самый быстрый путь, чтобы понять этого человека.

В его запахе было что-то, что будто бы ухватилось за нее. Конечно, там были запахи десятков других драконов, так же как и запах металла, дыма и угля. Также там был и человеческий запах — но ничего из этого не привлекло ее внимания. Среди всех этих оттенков был еще один, невероятно слабый, почти незаметный. Маленький человек, которого усыновил ее отец, пах одиночеством. Она выпрямилась и повернулась к своему отцу, находясь в легком замешательстве.

«Почему... почему он пахнет одиночеством?» Это, конечно, было абсолютно не ее дело, и, вообще-то, не следовало спрашивать, но она подумала, что должна знать. Отец строго на нее посмотрел, но потом смягчился, вернувшись к мальчику. Он наклонился, чтобы слегка коснуться его носом.

«Он был одинок, когда мы впервые встретились. Он сбил меня с неба — а потом освободил от оков. Я пощадил его, потому что он пощадил меня... а после этого, похоже, он просто не смог держаться от меня подальше. Запах одиночества был гораздо сильнее в то время… и я не смог устоять. Он нуждался во мне. Он нуждался во мне гораздо больше, чем кто-либо из моих предыдущих детенышей, и я просто не смог его оставить», — отец умолк на мгновение, но потом вновь продолжил:

«Его клан оставил его, предоставив выживать в одиночку. Они позволили ему остаться и кормили и заботились о нем — но не более чем необходимо. Даже родной отец не обращал на него внимания. Они оставили его одного, когда ему нужна была их помощь и наставления. Поэтому я остался, и научил его, как выживать среди моего народа. Он учился быстрее, чем любой другой детеныш, которых я обучал раньше. Я помог ему — а потом он помог мне», — отец опять тихо рассмеялся.

На мгновение ей захотелось узнать больше, но она не осмелилась спросить. Если бы он захотел рассказать больше — он бы рассказал.

«Почему ты остался?»

«Это только мое дело».

«Это из-за хвоста?»

«Это далеко не главное, хотя и это тоже. И ты должна знать истинную причину». И она поняла. Она знала, почему ее отец остался. Он не смог покинуть своего человека, и было похоже на то, что не покинет его — до самой его смерти. Она наблюдала за отцом еще некоторое время, прежде чем обратить свое внимание на своего человеческого брата.

В этот раз она изучала его внешний вид. Он был худым, с длинными руками и ногами, и не особо мускулист. Несмотря на это, он выглядел умным. Он был не воином — скорее, изобретателем, ученым. Его волосы были рыжего цвета, а кожа была бледной и покрытой веснушками. Остальное его тело скрывала одежда — за исключением протеза на одной из его ног.

Она не могла не скривиться — ранение, подобное этому, было серьезным даже для дракона. Она была вынуждена признать, что этот человек был странным — если сравнивать с людьми, которых она видела раньше. То, что ее отец усыновил его, делало его еще более странным.

«Как люди зовут его?» спросила она. Отец издал тихий смешок.

«Иккинг. Люди зовут его Иккинг». Она фыркнула, не сумев сдержаться от изумления.

Да, ее новый младший брат был действительно странным.