Свет и Тьма (джен)

Шаг, еще один... Как редко люди задумываются о том, как сложно бывает иногда совершить это, казалось бы, простое действие. Особенно, когда твое тело покрыто свежими ранами, а по твоим следам, скорее всего, рыщут ищейки врагов. Ты знаешь, что нельзя шуметь, но также понимаешь, что любое промедление губительно.

Женщина в потрепанной боевой броне медленно шла по ночным джунглям. Темный доспех был покрыт множеством повреждений, кое-где пробитый насквозь. В местах пробоин темнели куски покореженного металла, обрывки поддоспешника и корочки обожженной плоти. Кое-где поблескивали дорожки крови, капающей с краев доспеха. Одной рукой женщина слегка прижимала бок, не давая открыться ране.

Темнокожее лицо слегка кривилось в гримасе боли, а живой глаз упрямо глядел вперед. Второй был закрыт заглушкой, и где-то на уровне пары метров над её головой в стелс-режиме неустанно кружил небольшой дроид, помощник и слуга, заменяющий ей зрение.

Внезапно он замер в воздухе, уставившись куда-то в бок.

Что? Свет?

Женщина-ситх остановилась, прислушиваясь к Силе и собственной интуиции, стараясь не обращать внимание на боль. Она помедлила, потом тихо зашипела сквозь зубы и направилась в сторону мерцающего огонька среди деревьев. Что же... посмотрим кто там. Вряд ли может стать хуже, чем уже есть.

Всё началось с засады. Тщательно и очень грамотно спланированной — слишком уж хорошо противники знали куда и как атаковать. Казалось, что она обречена остаться здесь навсегда — настолько мастерски некий недоброжелатель срежиссировал это нападение, ловушку, которая захлопнулась тогда, когда Тенн уже ничего не могла с этим поделать. Только драться и побеждать — иного пути просто не существовало. И вот она жива, а противники кормят собой местное зверьё или червей, или хищную растительность — хатт знает, кто тут поглощает падаль.

Огонек медленно, шаг за шагом, становился ближе, уже было ясно, что это не просто свет, а разведённый костер, возможно, чей-то лагерь. Только вот чей? Скорее всего, с её преследователями он точно не связан — те точно не стали бы вести себя так беспечно. Они убийцы, тени, скользящие сквозь ночь.

В Силе угрозы не чувствовалось, и интуиция молчала, не давая четкого ответа, что там. Не враги — это точно. Но тогда кто? Друзья?...

Друзей на этой планете у нее не было. Впрочем, не было их и вовсе в её жизни. Разве что, можно считать за таковых ту парочку — брата и сестру техников, которых она когда-то, по прихоти своей, вытащила из застенков одного из инквизиторов. Лорд Кесаар был очень зол, но ей было не привыкать, зато те двое внезапно оказались весьма талантливыми механиками и кибертехниками. Дроид, заменяющий ей утраченный глаз, был их творением. Удобная, юркая и полезная машинка.

Инквизиторы...

В памяти всплыл почти забытый эпизод, произошедший то ли год, то ли два назад. Дромунд-Каас, подвалы Лорда Скугга и пленник, совершенно чуждый в том месте. Он служил другой стороне Силы и другим идеалам. Но, почему-то взглянув на него тогда, женщина-ситх сразу же почувствовала в нем нечто близкое ей. Будто бы они оба были разными гранями одной медали. Рыцарями тьмы и света.

Небесно-голубые глаза, как льды Хота, зеленая кожа и приятный, чистый тон голоса.

“—Как твое имя?

— Атрейо...”

Женщина моргнула, чуть встряхнув головой и почти сбившись с шага. Да, кажется, потеря крови стала весьма значительной, раз ей уже чудятся слуховые галлюцинации — на мгновение она, как наяву, услышала их короткий диалог в логове инквизитора.

Почудится же...

Каждый последующий шаг давался ей всё труднее, руки начали холодеть, и противная слабость мутила сознание, заставляя голову кружиться, а взгляд расфокусироваться. А не было ли яда на оружии? Ситх упрямо сжала зубы и продолжила движение, шаг за шагом сокращая расстояние до пламени, мерцающего среди деревьев. Оно манило теплом и покоем, как будто бы, когда она доберется до него, все проблемы останутся позади.

Она почти вплотную подошла к небольшой полянке среди высоких деревьев, замедлившись, чтобы оценить обстановку — интуиция интуицией, но здравый смысл её пока еще не покинул.

Небольшой пролесок, у края которого горит костёр, даже вроде как палатка, бревно и... Она стояла пораженная, будто бы только что со всего размаху налетела на стену — такова была ее реакция, когда она наткнулась взглядом на фигуру в робе.

Джедай!

Зеленая рука пошевелила ветку, заставляя пламя взметнуться вверх, и мужчина поднял голову.

— Любой путник, не несущий зла, имеет право отдохнуть у костра в тепле. Подойди, погрейся.

Проклятый голос, проклятый джедай, и трижды проклятые инородцы!!!

Из всех мест галактики, из всех возможностей... Сила вновь столкнула ее с этим… чужаком!

Мужчина повернул голову и посмотрел в её сторону. Блики пламени, отражающиеся на его лице, окрашивали зеленую кожу в какой-то медный оттенок. Вообще, вся ситуация начинала напоминать какой-то гротескный намёк на древнее разделение мировоззрений одаренных. Свет и Тьма, огонь и мрак... Ирония символизма ситуации почти заставила её улыбнуться. Почти.

Легкий приступ головокружения вновь ударил в голову, напоминая ей, что буквально пару часов назад она прошла по острию лезвия, разделяющего жизнь и смерть.

Женщина чуть прищурила глаза, позволив мрачной улыбке на секунду тронуть губы. Ну, что же…

Она шагнула вперед, из мрака джунглей в круг света, разливающийся от костра.

[Спустя пару часов]

— Прошу тебя... помоги мне... — слабый голос, эхом звучащий в мрачных коридорах Темного Храма на Дромунд-Каасе. Пыль танцует в единственном луче света, неизвестно как пробившимся в эти заполненные тьмой стены. Что она делает здесь? В месте, где сходят с ума даже самые сильные, где сам воздух пропитан кровью прошлого, а голоса призраков шепчут прямо в сознание, пытаясь подчинить своей воле слабых духом. И тем не менее... сейчас она слышит лишь один слабый голос... джедая?

Зеленая кожа, голубые глаза, вязь татуировок на открытых участках кожи, страдание на лице — всё это порождает странную, щемящую боль в груди, ощущение неправильности, непоправимости момента... Секунды, утекающие словно песок сквозь пальцы. Глаза в глаза, мгновение, превратившееся в вечность... Кто ты? Почему мне кажется, что я знаю тебя, но не помню... почему так... больно?

Влага на щеках.. слезы? Ситхи не плачут, ведь слезы это слабость, а слабость это смерть... Взгляд джедая, полный боли и мольбы, незримая нить, натянувшаяся между ними...

Так неправильно, не должно быть. Но...

И — вспышкой, имя, внезапно сорвавшееся с губ:

— Прощай... Атрейо... — шаг вперед, взмах алого клинка, покорно опущенные глаза и склоненная голова, принимающая неизбежный удар. Но в последний момент на его лице будто бы появилась улыбка.

НЕТ!!

Реальность поплыла, смазывая границы сна. Она тонула в этом океане холода и боли — как и тогда, когда-то, в гробницах душной красной планеты, где женщина едва не встретила смерть. Но тогда у неё была решимость и ярость, подкрепленная Силой и бесконечным желанием жить. Сейчас же она чувствовала лишь усталость. Ей не хватало огня внутри, чтобы выплыть, и палящего солнца, чтобы согреться.

Солнце... Внезапное легкое ощущение тепла заставило её очнуться. Вспомнить и тут же забыть. Солнце?

Нет, скорее... как будто пламя свечи, спрятанной в ладони... маленький путеводный огонек...

Она потянулась к этому ощущению, и оно окутало её странной, мягкой теплотой — столь чуждой и непривычной, заставившей ситхскую воительницу отпрянуть. Что это такое? Ловушка? Кто-то играет с ней, хочет увидеть её слабость? Заставить потянуться и наслаждаться её беспомощностью?

На грани слышимости заиграла незнакомая мелодия, мягкая, убаюкивающая. Она никогда не слышала подобного раньше.

Сила, окутывающая её плащом, молчала. То ли обман был так хорош, то ли это действительно не несло ей вреда. И, ощущая, как темный холод небытия вновь хватает её своими когтями, она решилась. Податься вперед, обхватить теплое пламя, впустить в себя...

— Давай, упрямая ситхская женщина... я знаю, ты слишком упертая, чтобы умереть... — слова, сказанные кем-то, проскальзывали сквозь разум, почти не задерживаясь. Тепло окутывало её облаком, она завернулась в Силу и в новое для себя ощущение, позволяя этому незримому огню греть ее.

Она выживет. Она справится. Её цепи пали, и она свободна...

[Два года спустя]

Высокая женщина стояла у огромного окна, созерцая город. Он, как обычно, прикрывался дождем, заслоняя свое истинное нутро серебристой пеленой. Редкие молнии освещали темное грозовое небо. Было во всем этом даже что-то умиротворяющее.

Дарт Теннил задумчиво рассматривала далекие шпили небоскребов, силуэт гигантской статуи на горизонте и внушительное здание Цитадели. Дромунд-Каас. Планета дождей, джунглей, ситхов и их рабов.

Она никогда не была образцом для подражания — другие ситхи нередко осуждали её действия и мировоззрение. Но это не отменяло факта, что сама она в свое время прошла все испытания на Коррибане и стала темным рыцарем на службе Темного Совета и Императора. Что бы ни говорили по этому подводу иные, женщина гордилась своей ролью и всем тем, чего уже смогла достичь. Но её источник силы был не столько в эмоциях, сколько в её чести. В верности служения идеалам своего господина и его Империи. Однако изменять слову, данному самой себе когда-то давно, она тоже не собиралась.

Именно поэтому она, вместо того, чтобы просто игнорировать ощущение знакомого присутствия, предприняла определенные действия, которые точно бы не одобрили её собратья по ремеслу. И именно поэтому одного инородца сейчас везли в её дом в кандалах и шоковом ошейнике с встроенным в него подавляющим Силу устройством.

Теперь он числится как её собственность, простой раб. Не одаренный.

К ангару подлетел шаттл, из которого под дождь толчком выпихнули зеленокожего полураздетого мужчину. Спутанные мокрые волосы, грязь и следы побоев на теле, оковы... Но — живой. Он поднял голову под струи дождя и заулыбался. Снова.

Проклятый инородец!

Теннил едва слышно вздохнула, на секунду прикрыла глаза и потерла переносицу. Что заставило её помогать этому одаренному, она не знала. То ли чувство долга, то ли тот факт, что он не один раз уже спасал ей жизнь, а то ли, может быть, то странное, полузабытое ощущение от видений, которые она когда-то разделила с ним не по своей воле. В джунглях далекой планеты в момент своей слабости и на грани смерти, когда он, неизвестно как, но не дал ей уйти, окружив теплом.

Может быть, она не помнила, что именно видела, но зато помнила то, что ощущала. Боль. Сожаление. И нежелание его смерти.

Глупый джедай должен жить. И он выживет. По крайней мере, она сделает для этого все, что сможет.