Это соседи во всем виноваты... (джен)

23 августа; 13:17.

Обычный семейный дом: красивый вычищенный двор, небольшой детский уголок с качелями и песочницей, уютная зона отдыха с гамаком и открывающимся видом на цветник, гараж, где уже неделю колупается глава семейства.

Несколько мгновений до падения — начинается отсчет. Одна секунда, две, три, четыре… И по улице разносится глухой, но довольно громкий звук раскола глиняного цветастого горшка, а следом разгневанный женский крик:

— Женя-я! А ну-ка, иди сюда! Быстро!

На возглас прибежала девчушка лет шестнадцати. Ангельские серые глазки, короткие вьющиеся волосы, платьице и явное непонимание на лице.

— Что? — спрашивает, и тут ее взгляд соскальзывает на место происшествия:

Полупустой заваленный газетами и какими-то баночками стол, а под ним разбитый горшок — пурпурная герань с рассыпанной на асфальтированной дорожке землей, а рядом лохматый серый пес Тоня — виновник происшествия. Еще две минуты назад он весело и без передыху носился вокруг дома, гоняя соседского кота, а сейчас сидит и виновато машет хвостом, исподлобья смотря на свою хозяйку.

— А что я-то сразу? Ты тут была, нельзя было уследить?! Зачем ты вообще свой цветок на улицу вынесла? Нельзя было поставить подальше от края? — девчонка нахмурилась, а голос стал скорее обиженный, чем рассерженный.

— Я собиралась его обработать. А теперь идешь в магазин, покупаешь новый горшок, землю найдешь в огороде — ее там полно, и сажаешь цветок в новый горшок. Осколочки в мусорку, все как полагается, — продиктовала мать, глянув на собаку.

— Я? А почему это должна делать я?! — тут же возмутилась Женя, скрещивая руки на груди.

— Ты завела собаку. Тоня твой. Сама упрашивала меня, так будь добра и убирать за ним.

— Да… да он же на цепи сидел! Его Гера отпустил!.. Гера-а!

И на отзыв прибежал десятилетний беленький мальчик, с такими же вьющимися волосами, как у сестры. А пес преданно посмотрел на новоприбывшего и с тяжелым выдохом плюхнулся на землю, рядом с горшком, продолжив свои наблюдения.

— Ты зачем Тоню отпустил?! Убирай теперь за ним и привязывай! — рыкнула на мальчишку сестра.

— А я что? Это твой пес, вот ты и убирай. А он гулять хотел, тебе же трудно с ним погулять, — отвечал тот спокойным тоном, пожимая плечами.

Женя уже было открыла рот, чтобы доказать свою правду, но тут же закрыла, выдыхая, словно разъяренный дракон, поглядывая на стоящую, и такую же злую мать.

— Это вы меня подговорили, чтобы я уговорила маму забрать его к себе! — выдавила Женя, бычась еще больше.

— Мы? Не мы, а Костик. Это он сказал, чтобы мы к тебе пошли! — возмутился тот, хлопнув глазенками.

А дальше крик и еще один мальчишка — точная копия Геры. Только вот у Кости был шрам на лбу от падения на детской площадке. Теперь рядом стояло две копии: одна все еще спокойная, как удав, а вторая надутая и хмурая.

— А это не я разбил… горшок… я вообще в песочнице дом для муравьев делал… — рассеянно промямлил Костик, остановившись возле герани.

— Ваша собака разбила горшок, дурень, — фыркнула Женя, скрестив руки на груди.

— Это твоя собака, — с невозмутимым видом произнес Костя, переводя взгляд с герани на сестру.

— Ваша.

— Твоя, — подключился к брату и Гера.

— Убираете трое, я вам собаку заводила, а не себе, — вникла в спор мать, с грустью осмотрев лежащую герань.

— А это… это… это папа виноват! Это он подговорил! — мотнул головой Гера, посмотрев в сторону гаражей, откуда вышел отец, когда услышал, что ему там что-то приписывают, а близнецы сразу же попытались выставить крайним его, а не себя:

— Да, это он! Он нам сказал, а мы виноваты! Это нечестно!

— Если бы он не подговорил нас, Тоня бы не разбил горшок!

Отец рассудительно посмотрел на это, разводя руками.

— А кто отпустил его?! Он же в будке спал десять минут назад!

— Гера, — в унисон наябедничали Женя с Костиком.

— Вот пусть Гера и уберет за ним. Сам виноват, — решил отец, пожав плечами.

— Это ты его завел. Ты нам сказал, чтобы мы уговорили маму взять щенка, а мы пошли к Жене, — спокойным тоном объяснил Костя, сунув руки в карманы брюк.

— А я что? Я предложил — вы согласились.

— Если бы не ты, он бы не разбился! — крикнул Гера, тыкнув пальцем в сторону горшка.

— Не я, это Петрович, — выдавил отец, покосившись в соседний двор, где все проходило мирно и складно: жена развешивала белье, а глава семейства вслух читал газету.

— А он-то тут причем?!..— воскликнула мать, озадаченно посмотрев на мужа.

— Меня Петрович уговорил Тоню к себе взять, когда их сучка щенилась… — прошептал тот, сплевывая.

— Значит… это соседи во всем виноваты… — прошипел Гера, так же переводя взгляд в соседний двор.

На этом и закончились выяснения виновника, а в итоге убирались все.

Женя взяла велосипед и поехала за новым горшком, близнецы убрали осколки в мусорку, подмели дорожку от земли, а отец неумело, но посадил цветок в новый зеленый пластмассовый(!) горшок.

Живой цветок стоит на кухонном окне; Тоня вновь сидит на цепи, с тоской смотря на того же соседского кота, что теперь важно разгуливал по их двору, нервируя еще больше; мама занимается домашними делами, а отец копается в гараже, чиня давно нерабочий жигуль, что уже вряд ли когда-нибудь сдвинется с места; близнецы делят между собой песочницу, пока не решают построить два враждующих между собой муравьиных государства, а Женя сидит в беседке, слушает музыку и ест мороженное. Все хорошо и спокойно, как и было буквально пол часа назад — мирно и тихо.

24 августа; 16:03.

— Так… а это у нас, что такое… — прошептала мать, смотря в экран старенького компьютера,— Костя… зайчик… а ну-ка подойди-ка сюда… быстро!..