Книжная лавка на Кханготане (джен)

— Сходи со мной на Кханготан! — потребовало мелкое чудовище по имени Лори, по-отцовски сдвинув брови к переносице и сложив руки на груди, после чего, фыркнув столь же по-отцовски, пояснило. — Мне срочно нужна одна книга, а одной перемещаться на другой уровень¹ мне никак нельзя.

Хуан вздрогнул, ойкнул, торопливо захлопнул книгу (и это на самом любопытном месте, которое, разумеется, найти потом будет не так-то просто) и спрятал её себе за спину, испуганный тем, что к нему столь неожиданно подкрались, после чего кинул на сестру возмущённый взгляд, что должен был заставить мелкую хоть немного стушеваться и испугаться — с Роксаной, Джерри и Диком такое обычно прокатывало. Те пугались, обижались и, в конце-концов, убирались восвояси.

Но Лори и бровью не повела — продолжила стоять, как ни в чём не бывало, разве что едва заметно усмехнулась. Она вообще была уже одета в дорожный костюм, который лет восемь назад носил ещё аккуратный Чарльз, заплела волосы в две тугие светлые косички и перекинула через плечо большую старую сумку — очевидно, уверенная в том, что кто-нибудь из старших братьев обязательно потащится с ней, куда ей надо. Удивительное самомнение. Самомнение, достойное самого Арго Астала — как обязательно пошутил бы школьный учитель Хуана.

Лори вообще день ото дня становилась всё больше похожей на их с Хуаном отца — взглядом, жестами, интонациями. Особенно — взглядом. И, вообще-то, Хуан даже это признавал, она была куда более самостоятельна, нежели та же Роксана. Но сейчас именно Лори нависла над креслом, в котором он так удобно разместился с томиком «Вечерних сказаний», и требовала от него именно того, чего он совершенно не желал делать.

Хуан окинул сестру хмурым взглядом и застонал — возиться с кем-то из малышни у него никогда не было никакого желания. Тем более сейчас, когда вечером его звали на именины очаровательной и острой на язык Ольмериши — из какого там она была рода, — и ему уж точно было не до младших сестёр с их глупыми затеями и капризами. Он откинулся на спинку кресла (стоило, пожалуй, сначала убрать оттуда книгу, так и сидеть было бы удобнее) и открыл рот, уже намереваясь отказать сестре в её просьбе (если так требовательно вообще что-либо просили).

— Во избежание ненужной нам обоим потери времени, скажу сразу — отказаться ты не можешь! — с весьма нехорошей улыбкой заявила Лори, предвосхищая его ответ. — Хотя бы потому, что сегодня твоя очередь сидеть со мной, Джерри и Диком — я прекрасно знаю о твоей договорённости с Чарльзом, Джорджем и Генри, и о том, что ты никогда её не соблюдаешь. Во-вторых, — продолжила она бойко, — ты мне за один случай должен. А ещё, судя по обложке, которую ты даже не удосужился чем-то обернуть, читал ты сейчас «Вечерние сказания», которые мама категорически запретила тебе читать. К тому же, иногда ты таскаешь из папиного погреба вино, предназначенное для гостей, а около недели назад порвал домашнее задание Чарльза, которое он делал целый месяц... И я ещё могу продолжить список.

Некоторое время Хуан даже не знал, что ответить. Почти невыносимо хотелось то ли придушить мелкую шантажистку, то ли дать ей в нос — ни того, ни другого он, впрочем, не сделал. То ли из страха, что в таком случае точно обо всё расскажет родителям, то ли из привитого с детства убеждения, что сестёр бить ни в коем случае нельзя (довольно-таки несправедливо, ибо некоторые из сестёр позволяли себе вести себя просто невыносимо), то ли просто потому, что это всё-таки была Лори. Лори, которой он действительно был за кое-что должен.

Хуан нехотя поднялся с кресла, взял в руки злосчастную, так и не дочитанную, книгу и, наклонившись к кровати, стоявшей рядом, торопливо запихнул под подушку. Лори смерила его насмешливым — и насмешка эта почти граничила с высокомерностью — взглядом и с возмутительно торжествующим видом уселась в том самом кресле, где её брат сидел пару мгновений назад. Хуан раздражённо пнул матрас, ругнулся себе под нос, вытащил из-под кровати измятую пыльную куртку — над которой нередко посмеивался Мир из-за совершенно не астарнской вышивки — и надел её.

— Тебе недавно восемь исполнилось, шантажистка, — мрачно отметил Хуан, натягивая на себя сапоги. — Ты почти взрослая, и тебе не нужны няньки.

Он отряхнул пыль с куртки — кажется, из-под кровати уже следовало вымести пыль — и взъерошил пальцами свои волосы, после чего молча кивнул Лори на дверь. Та победно улыбнулась, горделиво вздёрнула нос, но на слова брата ничего не ответила. К счастью для них обоих.

Они вдвоём вышли из комнаты Хуана — дверь он тут же запер, во избежание излишне любопытных личностей, проникающих всюду, где можно и нельзя — и направились вниз. В небольшую комнату с огромным энергетическим зеркалом на стене. Именно это зеркало открывало прямые порталы на те уровни, куда нужно было попасть, и Хуан, честно признаться, собирался сейчас воспользоваться им, а не искать по всему Крантирру в поисках входа в Межуровневое пространство или менее официальных порталов, которые вели бы в более нужное место, чем Большая комната зеркал на главном вокзале Кханготена, от которой до нужного Лори книжного — уж что-что, а её привычки Хуан знал не хуже, чем она его — нужно было ещё около часа добираться пешком.

Настроить зеркало было проще простого. И Дик бы справился в свои четыре года. Хуан с детства знал, как пользоваться этой штукой и был уверен — Лори тоже знала. Тем более, что Кханготан был самым открытым из уровней Ибере — для перемещения туда не требовалось никаких разрешений, которые могли бы частично затруднить работу с зеркалом. Если не существовало особых предписаний, разумеется. Но их даже для гостей из Межмирья и других миров практически никогда не было.

Ещё один недостаток энергетического зеркала — портал оно создавало не меньше, чем за минуту, тогда как так называемым «межуровневым дырам» не требовалось ни одной лишней секунды, чтобы начать перемещение. К тому же, межуровневые дыры позволяли перемещаться незамеченным, тогда как зеркало запоминало каждый переход между уровнями и каждого человека, который этими переходами пользовался. Хуан дотронулся до стекла и мысленно произнёс название нужного уровня, после чего как можно более чётко мысленно назвал необходимый для перемещения пароль.

— Не расстраивайся! — хлопнула Лори брата по плечу, когда портал начал настраиваться на Кханготен (для этого ей пришлось встать на носочки, и Хуан едва удержался, чтобы не расхохотаться). — Родителей и Чарльза не будет ещё завтра, так что ты успеешь дочитать всё, что хочешь! А я в свою очередь, если понадобится, напомню завтра Джорджу, что сидеть с Джерри и Диком — его очередь.

Раздражение, весьма недолго жившее в груди у Хуана, не просто отступило, а растворилось, исчезло, словно его и не было. Он улыбнулся и несильно дёрнул сестру за одну из косичек. Та легонько шлёпнула его по руке и тоже улыбнулась. Уже не с раздражающим торжеством победителя, а задорно и тепло.

— К тому же, — добавила Лори самую малость насмешливо, когда зеркало подало звуковой сигнал о том, что нужный им портал открылся, — тебе следует купить подарок, если ты идёшь на именины герцогини Херитедж.

Хуан фыркнул и взял сестру за руку, чтобы шагнуть вместе с ней в открывшийся в зеркале портал — доля секунды, и они оба уже выходили из другого зеркала в огромном зале главного вокзала Кханготена. Вокруг было множество людей. Самых разных. И совершенно незнакомых. Они подходили к зеркалам, касались их, стояли около минуты и шагали в открывшиеся им порталы. Все они куда-то спешили и жутко толкались. Эта разноцветная, разношёрстная толпа надвигалась на них со всех сторон, и каждый норовил то ли растоптать их, то ли оттеснить друг от друга — лишняя причина не отпускать восьмилетнего ребёнка в такое место одного, подумал Хуан и даже неожиданно для себя несколько устыдился недавней мысли отправить Лори сюда одну.

Он на всякий случай ещё крепче стиснул руку сестры, а она и не вырывалась. Покорно шагала за ним следом, вместе с ним лавируя между торопливыми подданными императрицы и иномирцами. Дорога к выходу из зала с зеркалами заняла, казалось, целую вечность. Хуан до полусмерти устал за эти долгие несколько минут. Устал проталкиваться, лавировать, ускользать...

Лори, как он понял, добравшись до дверей и отойдя в сторону лестницы, что была перекрыта, тоже. А ещё она, хотя Хуан был уверен, что его сестра никогда в этом не признается, испугалась. Она, почти до синевы побледневшая, словно со страхом и какой-то не слишком понятной решимостью смотрела на него (зелёными-зелёными, как и у отца, глазами), но не говорила ни слова.

Хуан огляделся вокруг. Для того, чтобы выйти с вокзала, сначала им нужно было спуститься по широкой мраморной лестнице, по которой поднималось и спускалось до безобразия много народа. Хуан и потянул Лори туда. Та по-прежнему молчала. И по-прежнему покорно шла за ним.

Они спустились вниз, миновали многолюдный холл — опять кое-как, извиняясь и проталкиваясь к выходу каждые две-три секунды. Хуан на всякий случай свернул чуть левее, увидев работника вокзала — годами выработанная привычка. Лори, кажется, и вовсе не увидела человека в форме.

Хуан вдруг вспомнил последние слова Лори, перед тем, как они шагнули в портал — до того, как они приблизились к главному выходу с вокзалу, ему было не до них, — и отчего-то развеселился. Без особой на то причины, можно сказать.

— С чего ты взяла, что у меня нет подарка для... как её? — смеясь, поинтересовался Хуан, когда они с Лори, наконец, прошли мимо наибольшего скопления людей. — Ольмериши, кажется?

К Лори, наконец, вернулся обычный цвет лица, и это радовало не меньше, чем тот факт, что их больше никто никуда не оттеснял и не отталкивал. Лори больше не была похожа на собственную тень. Она осмотрелась вокруг, бросая на торопливых жителей Ибере сердитые взгляды, выдернула из хватки брата свою руку — только теперь он заметил, как крепко сжал тоненькое запястье. Лори, словно в подтверждение его мыслей, потёрла руку, посмотрела на него непонимающе, а потом улыбнулась.

— С того, что я тебя знаю не первый день! — усмехнулась она, постаравшись повторить отцовское движение бровями. Не слишком удачно, впрочем, Хуан всё равно лишний раз оценил сходство. — Ты про подарки вспоминаешь за пятнадцать минут до того, как их нужно дарить.

Хуан рассмеялся и снова несильно дёрнул сестру за косичку. Та фыркнула и покачала головой, шутливо проворчав что-то на счёт того, что из них двоих восемь именно ей.

Оставшуюся дорогу до нужного Лори магазина, они миновали без всяких происшествий — посмеиваясь, подшучивая, выясняя, кто из них больше старается походить на отца, перенимая его манеры, жесты и поведение (в итоге выяснили, что оба помаленьку, и ещё был Драхомир, который мог дать фору им обоим, хотя бы в силу того, что был намного старше), толкаясь, слыша возмущённые окрики прохожих. Почти как на Увенке, где жила четвёртая жена их отца. Уж та считала своим долгом делать всем ненужные замечания.

Книжная лавка встречала их знакомой потрескавшейся вывеской — весьма неподходящей и чересчур скромной для самого большой книжной лавки на всём Кханготене (если не во всём Ибере). Хуан открыл дверь — открыть столь тяжёлую у Лори едва ли получилось бы сразу. Она что-то недовольно проворчала, но в итоге даже выдавила из себя «спасибо».

Книг тут было больше, чем, пожалуй, где-либо ещё. И уж точно больше, чем Хуан Астарн где-либо видел — он предполагал, что, если не получалось найти нужную книгу здесь, то и нигде больше ещё найти было нельзя. Разве что в библиотеке императрицы, но туда без помощи Мира или — что ещё более нереально — личного приглашения императрицы было никак не пробраться.

Хуан решил, что самое время наведаться в соседские цветочные и кондитерские лавочки — в книжном Лори могла провести не меньше часа, разыскивая не только ту книгу, о которой она говорила ранее, но ещё пару-тройку других, которые бы просто понравились ей сейчас. Так что стоило поискать подарок Ольмерише прямо сейчас — тогда не придётся тратить лишнее время после того, как его дражайшая сестрица отыщет в книжной лавке всё, что ей нужно.

Лори схватила его за рукав куртки как раз за секунду до того, как он коснулся дверной ручки.

— Ольмерише, кстати, из цветов нравятся дельфиниумы, а из шоколада — зелёный, который можно найти в кондитерской лавке неподалёку, — сказала она с серьёзностью, на которую, пожалуй, способны разве что дети её возраста. — Информация получена из самых достоверных источников.

Хуан рассмеялся. Что поделать — серьёзное личико Лори выглядело порой так забавно, что едва ли кто-то мог сдержаться от хихиканья. Та нахмурилась, но одёргивать брата не стала. Вероятно, посчитала излишним — или как она про это говорила? И если злиться на Лори Хуан никогда долго не мог, то посмеиваться — сколько угодно.

— Что за «достоверные источники»? — спросил он, стараясь скопировать тот излишне серьёзный тон сестры.

Лори на это беззлобно, пусть и неодобрительно, фыркнула и снова сложила руки на груди.

— Сама Ольмериша! — сказала она, пожав плечами. — Чтобы ты не дарил ничего... Ненужного.

И тут же улыбнулась. Хуан подумал, что Лори определённо казалась как-то роднее, когда улыбалась. Не так, как Роксана — та в свои девять почти перестала искренне улыбаться. Вежливо, покровительственно, снисходительно — и так, что каждое движение выверено, заверено подписью и печатью в каком-нибудь протоколе.

— Жду тебя здесь же через час! — объявила Лори тем тоном, что у отца обычно означал, что никаких возражений не принимается. — Пожалуйста, не опаздывай, нам ещё проталкиваться к зеркалу на вокзале.

И помахала рукой.

Примечание к части

1. Уровни — что-то вроде измерений в Ибере, между которыми можно путешествовать.