Зимой (гет)

Это была очень странная зима. Неожиданно теплая. Какая-то домашняя, уютная. Драко это особенно чувствовал. Потому что вообще-то еще в мае он был уверен, что Рождество он встретит в Азкабане. И не одно. И сначала его действительно арестовали и вместе с родителями держали в Аврорате. Потом отца судили, и он отправился в Азкабан на двадцать лет. Для Драко это казалось огромным сроком, а отец, с которым им дали попрощаться, сказал, что это минимум и все могло быть гораздо хуже. А через двадцать лет он еще сможет на что-то сгодиться. Скупо улыбнувшись, он дал Драко несколько советов по ведению семейных дел, обнял и поцеловал тихо плачущую Нарциссу, и его увели, чтобы на долгих двадцать лет похоронить в страшной магической тюрьме. И Драко не сомневался, что следующим будет он, ведь метка на его руке говорила сама за себя. Но тут вдруг появились Поттер и Грейнджер, Бруствер с их помощью провел предвыборную кампанию под лозунгом «Всё лучшее — детям!» или «Дети не в ответе за грехи своих родителей!» — в общем, что-то в этом роде. Драко было трудно это понять, потому что голова и так шла кругом от всего, что с ним происходило. Его таскали на суды, где каждый раз кто-то рассказывал, что он не виноват, его заставили, шантажировали, держали в заложниках мать… Он уже и сам не помнил, кому кивал, кому поддакивал. Он оглох от криков толпы и ослеп от фотовспышек репортеров. И только мама каждый раз, когда он возвращался обратно, сжимала его ладони и умоляла не спорить, соглашаться со всем, что они говорят. И он не спорил.

И в один прекрасный день их с мамой отпустили. Вот так просто. Правда, пришлось подписать кипу каких-то бумаг, перевести огромную, но вполне подъемную для них сумму на восстановление школы, согласие на следящие чары на палочках. А потом отвели в комнату, где их ждали Поттер и Грейнджер. Нарцисса сразу шагнула к ним, а Драко так и остался у двери. Он не знал, что делать и что говорить. Поэтому просто стоял и смотрел, как мама благодарит Поттера, а он краснеет и начинает отнекиваться. Как она извиняется перед Грейнджер, а та смущенно улыбается и пожимает маме руку. Как они все поворачиваются к нему…

— Драко, подойди, пожалуйста. Ты должен поблагодарить мистера Поттера и мисс Грейнджер. Если бы не их старания…

Драко замер. Нет, он испытывал благодарность и вполне уже понимал, что, если бы не они — не видать бы ему свободы. Но сказать элементарное «спасибо» никак не получалось. Поттер смотрел на него спокойным, ничего не выражавшим взглядом. Кажется, он не ждал от него никакой благодарности и просто смотрел. А Грейнджер… Драко хотел бы, чтобы здесь был один Поттер. Было бы легче.

— Сынок! — мама настойчиво подтолкнула его к Поттеру, и Драко, придя в себя, шагнул вперед, протягивая руку.

— Спасибо, Поттер. Правда, спасибо. Я не ожидал от тебя…

Гарри, не задумываясь, пожал его руку и усмехнулся.

— А чего ожидал? Что топить буду? — насмешливо спросил он.

— Ну, не то чтобы… Но не спасать, это точно. Мы ведь враги…

— Ты просто подумай как следует, Малфой. Какие мы враги? Враги — они не в школе были. Они взрослыми оказались. Сильными боевыми магами. А наши с тобой дрязги и драки — это так, игрушки. Ты, главное, больше так не ошибайся, ладно? — Поттер хлопнул его второй рукой по плечу и выпустил руку.

Драко смутился. Так обычно делают друзья, а они с Поттером — теперь кто? Но додумать эту мысль ему не дали, потому что к ним подошла Грейнджер, и Малфой почувствовал, как его щеки покрываются алыми пятнами. Мерлин! Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то болезненной, и он опустил глаза.

Та вздохнула.

— Ничего, Малфой. Когда-нибудь ты научишься. Я очень надеюсь, что ты сможешь побороть свое предвзятое отношение ко мне. По крайней мере, мне бы этого хотелось, — она легко коснулась его локтя, но сжать не решилась и повернулась к Гарри — Идем?

Тот кивнул, они попрощались с миссис Малфой и исчезли.

— Драко! — Нарцисса укоризненно покачала головой.

— Не надо, мама. Я и сам знаю, что веду себя как… Давай пойдем домой? — и они тоже заторопились в сторону выхода.

Пока шли суды, школу понемногу восстановили и всех учеников последнего курса пригласили доучиться. Но Драко в школу не поехал. Списавшись с директором Макгонагалл, он договорился о сдаче экзаменов экстерном зимой и уехал во Францию, хоть для этого и пришлось дать кучу непреложных и подписать пачку бумаг. Нарцисса не возражала. Она понимала, что после всего пережитого ему нужно побыть одному, принять себя, понять, как жить дальше.

Драко пытался продолжать дело своего отца, но бумаги не интересовали его. Он разобрался во всех делах, но отчаянно скучал. И потому переложил заботу о доходах и расходах Малфоев на старого преданного поверенного, а сам занялся поисками чего-то по душе. И однажды, забредя на Монмартр, вспомнил, что давно не брал в руки кисти.

С того дня он, казалось, забыл обо всем. Месяц он питался чем под руку попадет и спал урывками. А в остальное время писал, писал, писал… Он выплескивал на холст всю свою боль, тоску, страх, потерянность и стыд. Поначалу его картины были мрачными и малопонятными. Пожалуй, только британские маги, прошедшие войну, могли бы оценить их истинное значение. Но Драко это мало беспокоило. Ведь его картины передавали столько эмоций, что проникались даже магглы, пусть и не слишком понимавшие суть. И постепенно краски стали ярче, картины — светлее и разнообразнее. И в один прекрасный момент Драко понял, что исцелился. Что ужас войны отпустил его, и он снова может жить, дышать, наслаждаться красками и запахами этого мира. Он почувствовал зверский голод и вызвал домовика, чтобы тот приготовил ему нормальный обед. Принял ванну, переоделся, выглянул в окно и пришел в ужас — Париж был усыпан осенней листвой. Приближалась зима, ему нужно было подготовиться к экзаменам, а он ничего не успел сделать.

Подавив приступ паники, Драко решил потратить еще один день на прогулку по Парижу и на составление плана. Пусть он не подготовился еще ни по одному предмету. Пусть он даже не знал, что именно хочет сдавать, потому что это напрямую зависило от того, кем он хочел быть. А этого он еще тоже не решил. Зато он теперь точно знал, что все темное и глупое, что было в его жизни, осталось в прошлом. Как там говорила Грейнджер? Когда-нибудь он научится? Поборет свое предвзятое отношение? Ну, что ж. Этот день настал. А значит… Значит — можно возвращаться?

Драко бродил по осеннему Парижу, подальше от центра, который так любят туристы. По его старинным улочкам, мокрым паркам и скверам, по набережной. Сидел в уютном кафе и ел ароматные булочки, запивая их горячим шоколадом. И с каждой минутой все сильнее чувствовал, что задыхается в этой теплой и яркой осени. Понимал, как он хочет в сырую и холодную Британию. Как он соскучился по маме. По дому. Да, и чего греха таить — по Грейнджер.

Эта девушка всегда вызывала у него противоречивые чувства. С самого первого курса он разрывался между желанием посильнее дернуть ее за вечно растрепанные космы или взять за руку и повести показывать свой мэнор. Она такой красоты и не видела наверняка никогда — думал маленький Драко. Время шло, ее порой хотелось проклясть чем посильнее, а порой… Нет, целовать ее было категорически нельзя. Но все равно хотелось. Он даже один раз чмокнул с закрытыми глазами Панси и представил, что это Грейнджер. Ему не понравилось, и он целых полчаса думал, что его интерес к ней прошел. А на последних курсах было так опьяняюще жарко представлять ее рядом с собой, пока ему удавалось хоть на несколько минут расслабиться, отпустить себя, задернуть полог кровати и перестать думать о Темном Лорде.

Интересно, что она теперь делает? Наверняка, вернулась в школу, доучиваться. Она же не может чего-то не знать. И Уизли с ней, за компанию. И Поттер. Хотя нет, Драко где-то в газете успел увидеть заголовок, что Поттер учится на аврора. Может, и Уизли с ним, а Гермиона одна…

Идея попросить девушку позаниматься с ним пришла внезапно, да так и засела занозой в его голове. Он думал об этом, идя с прогулки домой, собирая вещи и оставляя своему агенту из художественной галереи картины. Наконец, не выдержал и просто отправил ей письмо, в котором спрашивал, не смогла бы она уделить ему час времени в субботу, в Хогсмиде. Выдохнув, когда сова улетела, он внезапно успокоился и отпустил себя. Будь что будет. Он попросит ее и, если она согласится ему помочь… Если она вообще придет. В общем, до встречи думать об этом было бессмысленно, но Драко все равно мысленно все составлял и составлял фразы, представляя их встречу.

Она пришла. Задумчивая и тихая, совсем не похожая на ту Грейнджер, которую он помнил по школе. Он даже не сразу узнал ее. Когда она вошла в кафе, где была назначена встреча, замотанная в гриффиндорский шарф до самых глаз, он никак не отреагировал. И только когда она, размотав шарф, встряхнула копной каштановых волос, он понял, что это Грейнджер и вскочил. Она заметила его, что-то по пути сказала официанту и подошла.

— Здравствуй, — голос ее был слегка охрипший, как после долгого молчания.

— Здравствуй, — Драко вспомнил о манерах и подвинул ее стул. — Присаживайся.

Она сняла пальто, устраиваясь поудобнее. Малфой молча смотрел как завиваются от влажного воздуха ее кудряшки, как она дышит на пальцы, стараясь поскорее согреться. Как благодарит официанта, принесшего заказанный ею чай… Он так засмотрелся, что не сразу понял, что она к нему обращается. А когда до него дошло — покраснел.

— Прости, я просто задумался. Что ты сказала? — он отпил из своей чашки, спрятавшись за ней.

Девушка улыбнулась.

— Я спросила, зачем ты позвал меня сюда. Ведь не на свидание же, — она рассмеялась, а он еще больше покраснел.

— Нет, конечно нет! — выпалил Драко и тут же понял, что ляпнул не то. — То есть, я бы с радостью… Ой, прости! — он окончательно смутился. — Я что-то не то говорю.

— Успокойся, — она тронула его руку, нервно теребящую салфетку. — Все хорошо, я просто неудачно пошутила. Давай сделаем вид, что мы только встретились? Привет!

Он медленно облегченно выдохнул.

— Привет.

— Как дела? Где пропадал?

— Откуда ты?.. — он удивленно посмотрел на Гермиону.

— Ну, я староста, и я спросила директора Макгонагалл о тебе. Она сказала, что ты решил сдать экзамены этой зимой и не будешь до той поры возвращаться в школу.

— Ах, вот оно что. Я был во Франции, в Париже.

— Да? Вот здорово! Мне больше нравятся старые маленькие города, но Париж осенью прекрасен!

— Это точно. Не знал, что ты была во Франции.

— Ну, это было давно. Но я запомнила и хотела бы как-то снова там побывать. А ты хорошо знаешь эту страну?

— Да, мы с родителями часто там бывали.

— Здорово… — мечтательно протянула Грейнджер. — А что ты там делал?

Он снова смутился. Надо ли ей рассказывать о картинах?

— Если честно, то я просто приходил в себя после всего этого…

— Понимаю. Всем было тяжело, — она вздохнула. — У тебя получилось?

— Да. Ну, я надеюсь. Мне здорово помогли картины.

— Ты — художник? — Гермиона удивленно смотрела на него.

— Ну, вряд ли меня можно так назвать. Просто таких как я с детства учат всяким искусствам…

— А что еще ты умеешь? — она даже наклонилась вперед. Странно, но Драко не видел в этом того жадного любопытства, с которым некоторые девушки в школе выпытывали у него размеры их доходов. В Грейнджер светился неподдельный интерес.

— Немного играю на скрипке. На рояле. Фехтую, езжу верхом…

— Мерлин великий! Теперь я понимаю, почему за тобой в школе так увивались толпы девчонок. Ты же просто принц из сказки! — рассмеялась Гермиона.

Драко растерянно замолчал, не зная, как реагировать на эту ее шутку.

— Не обижайся, пожалуйста! Ты ведь и правда столько всего умеешь — обычных людей всему этому не учат. Значит, не зря тебя дразнили Слизеринским принцем.

— Да причем тут… Забини, Нотт — все чистокровные знают то же самое в большей или меньшей степени, смотря у кого к чему способности.

— Это верно, но не все обладают твоей внешностью, — улыбнулась Гермиона, и Драко завис. Она что, сейчас назвала его красивым? Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Что, прости?

— Не прикидывайся. Ты прекрасно и сам знаешь, насколько ты красив. А представить тебя верхом на коне, да еще со шпагой в руке… — она мечтательно зажмурилась и звонко рассмеялась. — Великолепное зрелище. Хотела бы я на это посмотреть. И на то, как ты играешь. И фехтуешь. И рисуешь… — Гермиона вдруг покраснела и опустила взгляд. — Прости, я что-то увлеклась, да? Просто это так неожиданно…

— Что неожиданно?

— Твое письмо, эта встреча и ты — такой… Другой.

— Хочешь сказать, что я изменился?

— Ну, ты еще ни разу не обозвал меня, не скривился, сам позвал на встречу, столько всего знаешь и умеешь, — она загибала пальцы. — Да, ты определенно изменился. В лучшую сторону, — уверенно закончила она.

— Ну, ладно. В конце концов, я и сам чувствую в себе перемены к лучшему, — согласился Драко и несмело улыбнулся девушке.

— Так зачем ты позвал меня сюда, Драко Малфой, Слизеринский принц? — лукаво улыбнулась она.

— Прошу тебя, не называй меня принцем, — попросил он. — А позвал я тебя, чтобы попросить об одолжении. Пока я был в Париже, я так увлекся картинами, что совсем забросил занятия, а экзамены уже на носу. Не могла бы ты позаниматься со мной? Ты ведь учишься?

Гермиона задумалась. Ей было одиноко в этом году, Гарри и Рон остались в школе Аврората, а она вернулась доучиваться, наотрез отказавшись становиться аврором. Она навоевалась и теперь хотела заниматься чем-то мирным. Подумывала об адвокатуре или колдомедицине. Заниматься вдвоем было бы веселее и интереснее. Драко определенно много знал, у них в мэноре огромная библиотека…

— Так что ты ответишь мне? — с надеждой спросил тот.

— Пожалуй, я не против. Только где и как часто мы будем заниматься? Ведь экзамены действительно скоро, а я — студентка, и пропускать занятия не могу.

— Я все продумал, — Драко действительно тщательно продумал этот план на случай, если бы ему пришлось ее уговаривать. — Я могу попросить директора открыть камин в… Ну, к тебе в гостиную, к примеру. Из мэнора. Так я смогу приходить заниматься к тебе после уроков. А ты сможешь перемещаться в мэнор на выходных, чтобы мы могли заниматься подольше. Плюс там шикарная, огромная библиотека и вся она будет в твоем распоряжении. Мама будет только рада гостям. А еще…

— Подожди, подожди… Ты все тщательно продумал, не так ли? — она рассмеялась. — Это на случай, если я откажусь? Библиотека мэнора, это, конечно, веский аргумент. Но я и так не против. Только будет ли это этичным открывать для тебя камин в мою гостиную?

— Я могу дать непреложный, что никогда, ни под каким видом, ни в какое время и ни в каком состоянии не стану…

— Нет, я тебе верю. Я просто подумала, что директор может счесть это неприемлемым для школы.

— Ну, так давай спросим ее прямо сегодня. И, если она будет против, ты можешь закрыть камин, а я у себя его открою и тогда ты будешь приходить ко мне в свободное время. Или я могу снять тут квартиру, и мы будем заниматься в ней… — он с надеждой смотрел на нее.

— Успокойся, Малфой. Давай мы сначала спросим директора, а потом будем решать остальные вопросы. И ты еще не сказал, по каким предметам ты хочешь заниматься вместе. Что ты решил сдавать и куда потом поступать?

— По всем! — выпалил Малфой и спохватился — это прозвучало слишком откровенным желанием видеть ее чаще.

— По всем? — недоверчиво переспросила Гермиона.

— Да… Я просто еще не определился, куда хочу. Отец всегда говорил, что я должен стать дипломатом или дельцом, как он, и поддерживать семейный бизнес. А мне больше нравится право.

— О, и мне! Я, правда, еще тоже не решила, право или колдомедицина. И поэтому изучаю и те, и другие предметы.

— Вот и я тоже хочу… Это же так интересно…

— И полезно…

И они погрузились в обсуждение законов магической и немагической Британии.

Очнулись они, только когда официант спросил, будут ли они снова пить чай. Оказалось, что уже давно стемнело и Гермионе пора было возвращаться в школу. Драко вызвался ее проводить, а заодно попробовать увидеться с директором.

Директор Макгонагалл разрешила им всё. Она очень обрадовалась, узнав, что они решили работать вместе, похвалила решение Драко сдать экзамены и идти учиться дальше, и даже выписала Грейнджер разрешение посещать Запретную секцию в библиотеке.

Драко вел себя безупречно: приходил только в то время, которое они заранее обговаривали в письмах, занимался исключительно уроками, был вежлив и корректен…и всем этим бесил Гермиону до жути! Нет, она, конечно, была рада, что он стал таким… ну, таким. Положительным. Но, в то же время, ей хотелось чего-то другого… Хотелось, чтобы он смотрел на нее не так серьезно и сосредоточенно. Чтобы хоть раз отвлекся от науки и заговорил на другую тему. Чтобы пригласил ее… Впрочем, он приглашал. В мэнор, на выходные. Но ведь это нельзя считать чем-то вроде свидания? Это же опять, чтобы только заниматься. А она, оказывается, хотела другого. И даже сама от себя не ожидала такого. Но точно бы не отказалась от встречи вне занятий. А еще, иногда, совсем редко — и в этом она себе даже не призналась, а так, только допустила такую мысль и быстренько ее отогнала — ей хотелось, чтобы он снова стал плохим мальчишкой. Совсем ненадолго, и без обзывательств всяких, но чтобы съязвил хоть, как раньше, что ли…

Гермиона сама себе удивлялась. Неужели она влюблялась в Драко Малфоя? Иначе как объяснить это странное желание одеться понаряднее к его приходу? Или желание смутить его, подловив на себе заинтересованный взгляд? В конце концов, им уже не по одиннадцать, ей даже обидно, что он на нее, как на девушку, совсем не обращает внимания. Однажды она даже поймала себя на том, что расстегивает лишнюю пуговичку на блузке, чтобы получше была видна грудь. Одернула себя, отругала мысленно, но… пуговичку так и не застегнула.

Драко измучился. Он даже не представлял себе, как тяжело ему будет делать вид, что он хочет только заниматься и все остальное ему безразлично. Как сложно будет не залипать взглядом на ее губах, когда она зачитывала ему главы из учебника. Сдерживать желание поговорить о чем-то другом, не только о науке и будущем выборе профессий. Пригласить ее на свидание и, к боггарту все, поцеловать, наконец! Однажды он чуть не попался, когда она была в шелковой блузке и ее грудь виднелась в вырезе так соблазнительно… Драко был воспитан в традиционном английском аристократическом доме, где женщины не выставляли себя напоказ. Но в гостиной Слизерина молодежь все равно устраивала порой развратные вечеринки, и девушки, хоть и чистокровные, вели себя на них не слишком сдержанно. Правда, до свадьбы никто из них не позволил бы себе лишнего, но смотреть и даже трогать некоторым вполне позволялось. Что уже говорить о Слизеринском принце, выйти замуж за которого мечтала добрая половина школы? Ему позволяли многое, но… Все это было лишь игрой. А от Гермионы он пьянел, голова шла кругом он одного взгляда, он одного прикосновения.

В своем доме, куда они отправлялись на все выходные, Драко чувствовал себя увереннее. Он так ждал выходных, что даже хотел уговорить девушку отправляться туда в пятницу, сразу после занятий. Но так и не решился.

В первый ее визит Нарцисса встретила их за накрытым к чаю столиком на веранде. Сад был словно окутан волшебством. Было так странно сидеть на открытой площадке, где стоит протянуть руку и можно поймать облетающие листья и совершенно не ощущать холода. Гермиона поначалу вела себя очень осторожно, она не совсем понимала, как мать Драко относится к ней, но Нарцисса быстро растопила ее сдержанность. Отослав Драко за ненужными пледами, она открыто и непринужденно болтала с Гермионой, и порой напоминала совсем юную девушку. Она рассказала несколько смешных историй из его детства, и, когда Малфой вернулся, они уже переглядывались и хихикали, как лучшие подружки.

Вскоре Нарцисса покинула их, сославшись на заранее оговоренную встречу, и ребята остались одни. Драко судорожно придумывал, чем заполнить паузу, а Гермиона вдруг ощутила небывалую легкость. Она подошла к открытому окну и подставила ладонь под капли внезапно начавшегося дождя. Малфой подошел и встал рядом.

— Никогда не перестану удивляться волшебству. Здесь так тепло, а там идет холодный дождь, и между нами нет стены, — это прозвучало несколько двусмысленно, и она слегка смутилась.

— А я так привык к этому с детства, что уже не обращаю внимания, — почему-то виновато сказал Драко. — Мама всегда любила пить здесь чай по утрам.

— Здесь потрясающе красиво. А весной, наверное, еще и пахнет цветущим садом, — мечтательно протянула Гермиона.

— Это правда. Весной я обязательно покажу тебе сад.

— А зачем ждать весны? — она повернулась к нему и улыбнулась. — Ведь сад сказочный в любую погоду, разве нет?

— Да, конечно! Я люблю его в любое время года! — Драко радостно заулыбался. — Тебе правда здесь нравится?

— Разве такой прекрасный дом может не нравиться? — удивилась Гермиона.

— Ну, у тебя с этим местом связаны не самые лучшие воспоминания, — Драко нахмурился.

— Оно связано с людьми, Драко. С теми, кто был здесь тогда.

— Я тоже был. И мама, — еще тише произнес Драко.

— Не по своей воле. Вряд ли вам хотелось, чтобы он мучил нас, чтобы она пытала меня, — Гермионе не хотелось осквернять злыми именами такое чудесное утро. — Поэтому выбрось из головы прошлое. Давай пойдем в будущее.

— Это как? — удивился Драко.

— Очень просто, шаг за шагом. Ведь каждым новым выбором, каждой минутой, каждым решением мы строим свое будущее. И я уверена, что оно не будет плохим. Пойдем? — она протянула ему руку.

— Пойдем, — он взял ее теплые пальчики в свою крепкую ладонь.

Они гуляли под дождем в осеннем саду, пока не замерзли. Конечно, и согревающие, и водоотталкивающие чары были ими наложены не раз, но Гермиона все равно продрогла, и они вернулись в дом. С тех пор каждое ее пребывание в Малфой-мэноре начиналось с чаепития на зачарованной веранде и прогулкой по саду.

Они занимались, занимались и занимались, не упуская ни одного удобного случая. Они так привыкли все время что-то обсуждать, делиться мыслями, идеями, что порой забывались. И Драко мог вывалиться из ее камина с самого утра и, пока она в пижаме чистила зубы и умывалась, стоять за дверью ванной комнаты и рассказывать ей об идее, посетившей его ночью. А она могла написать ему среди ночи, если ее вдруг осенила гениальная мысль…

Дни пролетели быстро и незаметно. На Рождество они обменялись подарками и даже почти не смутились. Милые безделушки, ничего дорогого или личного. Оба не рискнули высказать в подарке то, что лежало на сердце. Пока были каникулы, Гермиона почти поселилась у Драко — сразу после каникул начинались его экзамены. Он был готов, но так и не определился с выбором будущей профессии, и они много дискуссировали на эту тему. Иногда к ним присоединялась Нарцисса, но чаще они были предоставлены сами себе.

Как и предвидела Гермиона, экзамены Драко сдал блестяще. И у него оставалось еще полгода, чтобы определиться со своим будущим. А девушке предстояло окончить школу, как и всем ученикам. Драко уговаривал ее тоже сдать экстерном и поехать с ним путешествовать, но она не решалась. Несмотря на то, что они стали очень близки, он все же не предпринимал никаких действий, чтобы дать ей понять, что она ему нравится. А поехать путешествовать просто с другом, видеть его, постоянно общаться и знать, что ты для него всего лишь хороший товарищ и собеседник — было слишком для нее.

А Драко не мог найти себе места от беспокойства. После экзаменов ему больше не нужно было приходить к ней заниматься, а ей не требовалось посещать его дом, как раньше. Они стали видеться реже, и он скучал по этим встречам и постоянно боялся, что кто-то предложит ей встречаться и она согласится. Малфой позвал ее уехать с ним путешествовать, но она как-то странно посмотрела на него и придумала тысячу отговорок, почему она не может этого сделать, но ни одна не показалась ему убедительной.

Видя его терзания, Нарцисса не смогла удержаться и не попытаться помочь ему. В один из последних зимних дней они позвала его на памятную веранду выпить с ней чаю. И заговорила, стоило ему присесть и взять чашку.

— Драко, милый, почему твоя подруга не заходит к нам на чай? Разве ты ее больше не приглашаешь? — осторожно спросила Нарцисса. Она видела, что ее сын серьезно увлечен этой девушкой и не хотела оттолкнуть его.

Драко тяжело вздохнул.

— Я приглашаю, мама. Но Гермиона считает, что раз у нее нет уважительной причины бывать здесь как раньше, то она не может принимать мои приглашения так часто, как мне бы этого хотелось, — ответил он грустно.

— А тебе бы хотелось видеть каждый день? — улыбнулась Нарцисса.

Драко поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ты ведь уже обо всем догадалась, да?

Его мать кивнула.

— И как ты к этому относишься? — в его голосе сквозила тревога.

— К чему именно, милый? — Нарцисса спокойно отпила из чашки. — К тому, что она не чистокровная? Или к тому, что мой сын влюблен?

Драко отставил чашку.

— К тому, что Гермиона магглорожденная волшебница. Она очень сильна магически, но…

— А как ты сам к этому относишься, Драко? — голос матери стал серьезнее.

— Мне все равно! — воскликнул Малфой и резко встал. — Я больше не делю людей по статусу крови. И не хочу, чтобы мне указывали… — Нарцисса протянула к нему руку ладонью вперед, останавливая его внезапную горячность.

— Не нужно. Не говори того, о чем потом можешь пожалеть. Никто больше не собирается говорить тебе что хорошо, а что плохо. Ты уже взрослый мальчик, прошел войну, выдержал суд. Ты сам выбираешь свое будущее. И если ты считаешь, что в нем есть место для этой девушки, то стоит сказать об этом ей, а не мне? — она улыбнулась и лукаво посмотрела на Драко, весь запал которого мигом пропал.

— Ты правда так думаешь, мама? А отец? Он же меня убьет! — он снова расстроенно присел на край стула.

— Ничего Люциус тебе не сделает. Пока он вообще что-то сможет решать, пройдет еще, увы, много лет. Думаю, тогда уже будет поздно мешать вам. Да и я всегда буду на твоей стороне, милый, — она протянула к нему руку, и он тут же подошел и обнял ее.

— Я так люблю тебя, мама, — по-детски нежно прошептал он в ее волосы.

— Я тоже люблю тебя, милый.

Драко радостно ей улыбнулся. Он даже не подозревал, как важно для него мнение матери.

На этот раз Гермиону пригласила сама Нарцисса, и девушка не смогла найти вескую причину, чтобы отказаться. И, если быть честной, искать ее не хотелось. Она соскучилась по мэнору. По его тихим прохладным комнатам, по огромной библиотеке, между стеллажей которой легко можно было заблудиться. По чаепитию за зачарованной веранде. За парапетом пролетали пушистые хлопья снега, укутывая и без того заснеженный сад. Но внутри было все так же тепло и уютно. Они много говорили с Нарциссой. О будущем, о карьере и учебе, вскользь о политике. Гермиона даже набралась храбрости и спросила, как себя чувствует Люциус. И тут же залилась краской под взглядом матери Драко. Наконец, Нарцисса оставила их одних.

— Пойдем, пройдемся по саду, — попросила девушка Драко. — А то ты уезжаешь и когда я еще сюда попаду? А я успела влюбиться в него… — в ее голосе сквозила грусть.

— Правда? — Драко ощутил радость и гордость за свое поместье, как будто сам его построил. — Я так рад, что тебе здесь нравится, — он подал ей мантию и отвернулся за своей. Она нравилась Гермионе и безусловно шла ему — короткая итальянская мантия, похожая на старинные куртки художников.

Одеваясь, девушка видела, что Драко волнуется. Он то засматривался на нее ненадолго, то его взгляд метался, как будто он что-то обдумывал и никак не мог решиться сделать это. Гермиона подошла, сняла с вешалки его старый слизеринский шарф и повязала ему на шею.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты заболел, — заботливо сказала она, поправляя концы шарфа. — Нам еще многое предстоит сделать. Например, обойти весь сад.

Он молча позволял ей укутывать себя и любовался ее слегка покрасневшими щеками, задорными искорками в глазах, маленькой кокетливой остроконечной шляпкой и прядками, то тут, то там выбивающимися из-под нее.

— Ты такая красивая! — вырвалось у него, и он сам испугался своего порыва, но Гермиона лишь тихо засмеялась и за руку увела его в снегопад. Они долго бродили по заснеженным аллеям, любовались волшебством уснувшего под снегом сада и почти не разговаривали. Им было хорошо вдвоем, и порой казалось, что они понимают друг друга без слов.

Внезапно какая-то большая птица сорвалась с ветки и, резко взмахнув крыльями, пролетела прямо над головой Гермионы, едва не сбив с нее шляпку. Девушка испуганно вскрикнула и отшатнулась, уткнувшись Драко в плечо. Он успокаивающе погладил ее по плечу.

— Она уже улетела.

Гермиона отодвинулась и виновато посмотрела на него.

— Вот я глупая, испугалась простого филина, — еще немного взволнованно улыбнулась она, отстраняясь.

— Просто это было неожиданно… — Драко залип взглядом на ее губах. Ему так хотелось, но он никак не мог решиться и поцеловать ее.

— Когда ты уезжаешь?

Он не сразу понял, о чем она, и разочарованно вздохнул — пришлось перестать смотреть на ее губы и посмотреть в глаза, что оказалось еще хуже. Карие глаза искрились теплом и нежностью.

— Я не знаю, — все же ответил он. — Если честно, я не хочу никуда ехать один. Вот если бы ты…

Она покачала головой.

— Драко, мы же уже это обсуждали. Я не могу поехать с тобой. Тем более, это неправильно, мы ведь не… Ну, мы ведь не пара, — она смутилась и отвела взгляд. — И путешествовать вместе несколько…

— То есть, — он взволнованно перебил ее, — ты хочешь сказать, что тебя только это останавливает? Потому что все остальные твои причины не стоят и кната!

— Ну, не то чтобы они совсем уж ничего не стоили, — усмехнулась Гермиона. — Но да, потому что…

Он снова не дал ей закончить, порывисто схватив ее за руки и притягивая к себе поближе.

— Но ведь я только об этом и мечтаю! Я так хочу, чтобы ты… Чтобы мы… — он смутился, но собрался с духом и все же спросил: — Ты ведь не откажешься встречаться со мной? — и замер, ожидая ее ответа.

Гермиона внимательно посмотрела в серые, почти испуганные, глаза, и улыбнулась.

— Я уже думала, что ты никогда не предложишь, — и первая поцеловала его.

Август, 2019г.