Пропасть шириной в жизнь (гет)

Никто не понимал, что со мной происходит. Даже я сам.

Это было похоже на одержимость. С самой первой минуты, когда я увидел твою светло-рыжую шёрстку, моё сердце забилось сильнее, а в груди затрепетало новое, ещё неведомое мне чувство. Уже тогда я понял, что хочу быть рядом с тобой, с маленьким дрожащим комочком, поддерживая во всех новых открытиях и начинаниях, горестях и победах, страхах и поражениях...

Я навещал тебя чаще, чем твой родной отец. Впрочем, это объяснялось тем, что Коготь никогда не любил ни вас, ни вашу мать, Златошейку, той нежной и преданной любовью, какая должна быть у отца и друга. Я же хотел видеть тебя каждый день, каждую минуту. Жизнь стала жалкой, если я не имел возможности навестить тебя.

Ты была весёлым и любознательным котёнком. Я наслаждался твоим заливистым смехом, когда ты, одурачив своего брата, неслась к детской, твоей пятнистой шерстью, в которой запутались тёплые солнечные лучи.

Вот ты оруженосец. Однако теперь в твоём взгляде всё чаще и чаще мелькает злоба и раздражение.

Это всё Безух, верно? Старый кот не может простить твоего отца-предателя, а плоды его трудов пожинаете вы, дети жестокого Звездоцапа! Я дёргаюсь, на мгновение в мозгу мелькает мысль подойти к тебе, прижать к себе, успокоить...

Но ты проходишь мимо, не удостоив меня даже взглядом. Лапы в последний раз дёргаются и замирают. Я остаюсь на месте, провожая твою фигурку тоскливым взглядом.

Моя сестра всё узнала! Словно в красном тумане я глядел на маленький пёстрый комок шерсти, который одним только словом может разрушить мою жизнь окончательно. Если Грозовые коты узнают, что я шпион, изгнание будет их ответом. Я никогда больше не увижу тебя ближе, чем за тридцать кроличьих прыжков...

Нужно что-то делать. Немедленно! Иначе надоедливый котёнок побежит в лагерь и всё расскажет! В поле зрения попадает пышный куст, густо облепленный красными ягодами... Кроваво-красными ягодами смерти...

— Не хочешь ягодку, Медянка?

Я в шоке застываю у подножия скалы. Изгнание! Что же, я и подозревал, что всё тем и кончится. Осторожный взгляд на тебя, сидевшую рядом с Ежевичкой и Златошейкой. Нет, я не боялся изгнания, не боялся того, как встретят меня в Тигрином племени. Я боялся лишь одной вещи. Презрения в твоём зелёном взгляде. Отвращения в сощуренных глазах.

— Предатель! Отравитель! — надрывались со всех сторон.

Ты смотрела прямо на меня. В зелёных глазах сияло восхищение.

Нет, мне не нужно твоё доверие, Огнезвёзд! Я не желаю прожить всю жизнь под неусыпным взором стражей, словно пленник! Я уйду. Но будь внимателен, предводитель. Ибо вскоре уйдёт ещё один...

На губах играет усмешка, и кусты утёсника в последний раз шуршат за полосатой спиной.

Я не ошибся. Прошло всего несколько лун, и мой нос снова ощущает твой запах. Ты даже не представляешь, какое это наслаждение — вдыхать твою нежную смесь ароматов сосновой глуши, тёплой шерсти и морозного воздуха! Так бы и простоял до самой смерти, принюхиваясь к пушистому черепаховому меху. Однако в зелёных глазах уже сияет недоумение, и я отрываюсь от своего любимого занятия.

— Что случилось, Рыжинка? Тебе нужна помощь?

Вот ты и в Тигрином племени. Звездоцап доволен. Он отчего-то уверен, что ты пришла к нему, потому что хочешь стать такой же, как он.

Однако он ошибается. Ты пришла потому, что недоверие Грозовых котов заставило тебя усомниться в преданности этому племени. Да, я уверен, что причина твоего побега именно в этом. Почему? Не знаю. Может быть потому, что и сам прошёл через всю эту подозрительность и настороженность.

Ты стараешься доказать преданность новому племени. Я тобой горжусь.

— Молодец, ты всё делаешь правильно!

Внезапно я вздрагиваю, словно от удара. Ты смотришь на меня, но зелёные глаза равнодушны, а в голосе звучит хорошо заметное отвращение:

— Спасибо, Частокол. Я стараюсь.

Ты проходишь мимо. А чего ещё я хотел? Клятва сдержана, и никто не знает о моей одержимости. Даже ты. В твоих глазах я всего лишь жалкая марионетка злого Звездоцапа, безвольная кукла, послушная продажная тварь.

В моих жёлтых глазах сияют слёзы, но ты их не видишь. Да даже если увидела бы, не обратила на них внимания. Я был и остался никем. Исправиться не дано.

Может... может, я всё делаю неверно? Ну его, это молчание! Может, стоит подойти к тебе, всё рассказать? Я знаю, что ты одинока в племени Тигра. Так же, как и я. Давай сбежим, а? Туда, где нет Звездоцапа, нет Огнезвёзда, нет крови и насилия... Нам вдвоём будет хорошо и спокойно.

Да, я всё решил! Сейчас я подойду к тебе и...

— Что случилось, Частокол?

Гнев и омерзение в твоём подрагивающем голосе. Ладно, насчёт второго я уже всё понял. Но почему ты злишься? Неужто всё поняла?

Камень! И внезапно словно молния прочертила небо. Я тихо развернулся и медленно побрёл прочь.

Наивный падальщик! Неужели ты думаешь, что кошка пойдёт за тем, на чьих лапах ещё не обсохла кровь не повинного ни в чём кота? Мышеголовый! Теперь если ты и взглянешь на меня, то только лишь с презрением, которое я заслужил. Я сам разрушил то хрупкое доверие, которое существовало между нами до этого мгновения.

В какой-то миг я задумываюсь над тем, чтобы ещё раз подойти к тебе и попросить прощения за всё то зло, что я совершил в своей жизни. Ведь, несмотря на внешнюю суровость, ты была и продолжаешь быть справедливой и мудрой кошкой. Ты обязательно поймёшь. Я смогу вернуться к перекрёстку судьбы и повернуться мордой к свету...

Но тьма набирала обороты, и я настолько увяз в ней, что вернуться назад было уже невозможно. Свет потух для меня навечно, и только через много-много лун я пойму, что потерял.

И вот я в Сумрачном лесу. А где ещё можно было оказаться изменнику и трусу, отравителю котят и неудачнику-убийце? Теперь моя жалкая тень осуждена вечно бродить в тёмной лесной чаще с другими, такими же гнилыми душами, как и я. Таково моё наказание, возложенное Звёздными предками.

Однако есть то, о чём не догадывается ни одна душа, живая или мёртвая. Есть то, что не умерло вместе с моим телом. Моя любовь к тебе.

Я знаю, что ты никогда не полюбишь меня. В твоих зелёных глазах я навсегда останусь предателем и подлизой, второй лапой коварного убийцы Звездоцапа. Пусть будет так. Но я буду продолжать любить тебя, и ничто, даже смерть, не заставит меня забыть или возненавидеть тебя.

— Поздравляю, отец, — мяукнул Коршун, выходя из-за широкого серого ствола. В его бесчувственных голубых глазах не отражалось ни единой эмоции, и я невольно поёжился, вдруг поняв, что и сам теперь ничем не отличаюсь от этого молодого сумрачного кота.

— Ну что ещё случилось-то? — недовольно проворчал Звездоцап, повернув к сыну лобастую голову.

— Ты стал дедом.

Подумаешь, новость! Рано или поздно это должно было случиться. Но почему же, почему же тогда моё сердце замирает, словно что-то ужасное дышит мне в затылок?

Я почти не слышу, что говорит Коршун, но сердце болит и разрывается на части. Трое котят... твоих котят... Светик, Огонёк, Коготок. Три маленьких комочка, твоё продолжение. Твоё и этого выскочки Рябинника!

Когти бессильно впиваются в твёрдую землю. В моём взгляде ревность и слёзы. Янтарные глаза Звездоцапа прищуриваются, пытаются поймать мой взгляд. Нужно взять себя в лапы! Ведь если сумрачный властитель узнает о моей любви...

Никто никогда не откроет мой секрет. Я так решил. Даже ты, моя единственная и любимая кошка! Ведь ты так счастлива с этим Рябинником, и моё признание нарушит твой хрупкий покой...

Мой взгляд медленно пустеет, становится равнодушным, как и голубой взор стоящего напротив Коршуна. Да, я уже ступил на опасную тропу, с которой нет возврата. Я не вернусь. Но ты слишком сильно привязала меня к себе, и не даёшь забыться в безумии, пропитавшем мой гнилой разум.

Ради твоего счастья я должен забыть тебя, и это сделаю, какую бы боль это мне не приносило.

Однако помни одну-единственную вещь: я горжусь тобой, моя красавица! Слышишь, горжусь! И я всегда буду любить тебя и твоих детей.

Даже несмотря на то, что я не прихожусь отцом твоим котятам...

Даже несмотря на то, что я давно мертвец, а ты ещё молодая и сильная кошка...

Даже несмотря на то, что между нами пропасть шириною в жизнь...