Since you asked kindly (джен)

Над серым горизонтом вставало болотно-зеленое солнце. Оно отражалось в снежных завалах, и пустом промерзшем до основания небе. Постепенно солнце наливалось желто-красным цветом раскаленных углей. Сполохи полыхали над черными верхушками сосен вдалеке, и это тревожно напоминали зарево горящего леса. Клочья тумана, как спешащие на покой после долгой рабочей ночи призраки, повисали на шипастых кронах осин, и болтались там, похожие на свежевыполосканное белье или обрывки аэростата.

Идеальное зимнее утро для необычных осадков — дождя из падающих ангелов.

По проторенной тропе плелась худая пегая лошадь, ее ребра напоминали кольца на бочке, морда заиндевела от ее же собственного обильного дыхания, в гриву были вплетено несколько ленточек. Замёрзший и усталый крестьянин в санях закутался по брови в овчину и лишь изредка без интереса поглядывал на дорогу.

Внезапно крестьянин заметил темную фигуру, лежащую без движения в желтых острых остовах прошлогодней травы, и потянул вожжи. Сани качнуло, вязкий снег потек из-под копыт затормозившей лошади. Крестьянин уставился на черный силуэт. Он напоминал большую птицу, которая почему-то забыла как лететь, и упала с неба. Сейчас она лежала на обочине, подогнув под себя одно одеревеневшее черное крыло и распластав по снегу другое. Вокруг, как ошметки пепла вокруг костра в честь окончания сбора урожая, были разбросаны перья. Потом он понял, что это была не птица. Мертвенно-бледный, наполовину занесенный снегом, завернувшийся в титанические поломанные крылья, на обочине лежал человек.

Крестьянин привез обмороженное, мертвое крылатое создание в свою деревню. Черные длинные перья, напоминающие вороньи, топорщились под слоями из рогож. Крестьянин вначале не хотел прикасаться к чертовщине, но потом, подумав, что скажет шаманка, все же решил взять с собой диковинную тварь, сочленение из птицы и человека.

Шаманка спала, когда крестьянин послал своих сыновей привезти ее. Она была очень стара, седые спутанные волоса напоминали гриву, стежки татуировок на лице что раньше скалывались в рисунок семи небес, сейчас были пересечены косыми линиями морщин. Еще у шаманки часто болела спина, а ее скрюченные пальцы напоминали птичьи когти. Все же она была очень умна, умела говорить с духами предков и все в деревне ее боялись и уважали. Когда она приковыляла в неотапливаемый подпол, куда крестьянин положил привезенное тело, вокруг уже горели лучины, освещая заготовленные на зиму овощи, штабели круглобоких яблок, травы, привязанные к потолочной балке. Крестьянин был бледен, чесал вшивую бороду и держался за оберег. Существо лежало, скрючившись, между ящиками с заготовленным добром, тощие ступни отливали синим в полумраке. Однако выражение лица не было похоже на желтушную серьёзность покойников — оно было будто спящим, иней медленно таял на бровях и ресницах. Шаманка придирчиво понюхала голову, ноги и крылья существа, коснулась его рук ног и торса скрюченными пальцами и выдрала несколько перьев. Она подожгла перья на пламени обычной лучины и внимательно следила за тем, как они плавятся, распространяя вокруг запах паленого. Через какое-то время она выбралась из подпола по кривым ступеням и прошамкала в ответ на немой вопрос крестьянина:

— У вас есть кошки?

Кошка нашлась немедленно. Она истошно орала и не желала идти на руки к шаманке. Та, поймав животное, с ним действительно не церемонилась — на кухонном столе, подставив миску, распорола кошке брюхо кривым ржавым ножом. Когда она вернулась с этой миской в подпол, та была полна теплой кошачьей крови. Шаманка надела на шею существа веревку, сделанную из заячьей жилы от нечистой силы, а потом с ног до головы облила кошачьей кровью. Белая кожа существа стала красной. Кровь пропитала черные перья крыльев и медленно капала на утоптанный земляной пол. Вокруг царили привычные домашние запахи — земли, терпкий яблочный дух, высушенных трав, шерсти. К нему примешивались чужеродные запахи кошачьей крови и горелых перьев.

Шаманка сказала, что оставлять здесь крылатую тварь опасно. Она устроила в укромной промерзлой пещерке в скалах над деревней небольшое святилище для крылатого человека, принесла костяные обереги, курильницы, травы, назначила двух каменных божков стеречь протоптанную тропу в засыпанных снегом кустах. Ходила туда она одна, волоча за собой то свежеубитого зайца, то черную крысу. По ночам она изредка просыпалась в холодном поту, ей чудились шаги, чудился шорох развертываемых крыльев. Шаманка исправно делала подношения крылатой твари — обмазывала ее кровью крыс, кошек, зайцев, а в конце зимы она таскала наверх умирающих от лихорадки младенцев. После каждого сеанса кровь пропадала, словно кожа существа впитывала ее, как губка. Переломанные крылья медленно исцелялись сами собой, иней растаял, существо уже перестало быть холодным, как снег — шаманке казалось, что оно возвращается к жизни.

Ей было страшно. Она просыпалась в поту в своем затхлом жилище и спешила подложить новые поленья в потухший за ночь огонь, убегая от темных суетливых мыслей — что будет, когда крылатая тварь вернется к жизни. С другой стороны, она была необычайно горда тем, что заполучила целого бога. Соседние деревни поклонялись духам животных, но их никто не видел, а подношения, которые оставляли в лесу, сжирали животные самые обычные, а не духи. Зато если у ее деревни будет свой личный крылатый бог… Но шаманка боялась, что столкнулась с вещами, которые ей неподвластны. Она рассчитывала на веревку из заячьей жилы, которая должна удержать злого духа, рассчитывала на сухую полынь, что росла перед пещеркой, на каменных божков-стражей, но временами ей казалось, что если крылатое создание очнется, то случится что-то страшное и непоправимое. Весной, когда снега начали медленно сереть и сползать, а в студеных лужах отражалось мартовское яркое солнце, тварь внезапно ожила. Все деревенские слышали о существе, обитающем в пещерке над деревней, якобы охраняющем их деревню. О существе, которое шаманка подкармливала теплой кровью всю зиму. Но никто, кроме крестьянина и его семьи, своими глазами не видел это существо. Рассказы ходило много — о трех глазах, зубастой пасти, шерсти, крыльях и когтях. Так что когда по каменистой тропе, минуя охранников — каменных божков, скалящихся зубастыми глазами в тяжелое небо, вызывая серые тучи, вышел тощий молодой человек, закутанный в холстину, и недоверчиво уставился на блеклое солнце, подвешенное в небе и детей, резвящихся на дороге, никто особого внимания не обратил. Он стоял, щурясь на солнце, босыми ногами в луже талого снега, из-под холстины торчали ноги и кончики сложенных за спиной крыльев. Шаманка, выйдя на солнышко из своего дома, вначале непонимающе уставилась на пришельца, а потом, внимательнее всмотревшись в его лицо, слишком знакомое за долгие зимние ночи в масляно-оранжевом освещении огня, она застыла, хватая ртом воздух, так и не зная, что сказать.

— Где я? — спросил пришелец, когда у нее хватило духу подойти. Шаманка знаками попросила его вернуться в святилище, чтобы поговорить без свидетелей. К тому же знакомая обстановка внушала ей какое-то подобие уверенности в себя. Человек с крыльями сел на каменный стол, испачканный потоками запекшейся давно крови.

— В моей деревне. Ты был почти мертв, я выходила тебя. Кто ты?

Вместо ответа крылатый человек поднял двумя пальцами висящую на его шее веревку из заячьей жилы. Она сама порвалась и упала к его босым, испачканным грязью с улицы ногам, как шелуха.

— Ты давала мне теплую кровь. Это не по нашим законам, но спасибо, — сказал пришелец. — Еще я прошу принять мои извинения.

— За что? — Спросила шаманка, хотя страх уже выступил с потом на ее спине, и цепные собаки заволновались, учуяв удушливый запах. Шаманка выставила вперед руку с зажатым в ней амулетом, выточенным из черепа ее предшественницы, и вымоченным в особом отваре, это был самый сильный амулет против зла, который у нее бы, и с недавних пор она начала его носить постоянно.

— Вообще-то я несу людям свет и просвещение. Мне по рангу положено. И если бы обстоятельства нашей встречи были иными, я бы не злоупотреблял вашим гостеприимством. Но, к сожалению, я еще слишком слаб, а мы оба знаем, что может дать мне силы. Простите. Мне правда очень жаль.

Амулет не помог.

Племя Пятнистых Оленей с тех пор никто никогда не видел.