Суровая русская магия (джен)

— Долохова, немедленно явилась в мой кабинет! Мария, вы слушаете вообще?! — так и началось это странное приключение: со звонка по сквозному зеркалу от любимого, чтоб его, начальства.

Вообще-то зря я задремала на рабочем месте, но что ещё делать скучающему из-за отсутствия работы аврору? Вот и я думаю, что поспать было неплохой идеей, ибо при ежедневном пробуждении в пять утра бодрым быть не каждый сможет. Но спросонья голова у меня действительно не очень хорошо соображает. Вот и сейчас я со слипающимися от недосыпа глазами пытаюсь уловить суть претензий ко мне от Начальника Русского Аврората. Да, именно с большой буквы. Ибо самомнение у данного объекта зашкаливало.

— Почему вы, Долохова, вместо того, чтобы обыскивать дом предполагаемого тёмного мага, весь рейд только и делали, что читали книги, спокойно сидя рядом с этим самым магом на диване? — под конец тирады многоуважаемый Артём Викторович Купалов сорвался почти что на визг.

А вообще, был за мной такой грешок, да… Просто у «страшного тёмного мага» в загашнике оказалась невероятная библиотека, которую прочесть можно только с дозволения хозяина. Ну, я и решила воспользоваться ситуацией… К тому же он оказался вполне себе приятным человеком. Да и вообще… Он тоже любил книги о Гарри Поттере. Я просто не смогла пройти мимо такого хорошего собеседника. И вовсе он не плохой — он всего лишь, как и я, любил собирать Знания. Ведь по сути сейчас, в двадцать первом веке, мало кто знает о Настоящей магии! Это же просто смешно — поливать цветы из волшебной палочки вместо того, чтобы научиться отращивать конечности, менять погоду, да хотя бы зрение слепым возвращать! И я не могла обвинять человека в том, что он тоже не смирился со всеми этими запретами от МКМ. Я предпочла помочь ему отвертеться от обвинений, чем подло отобрать смысл жизни.

Книги о Гарри Поттере, кстати, написала почти что сквибка — Джоан Роулинг не могла колдовать, но была способна смотреть в будущее. Эти события были на самом деле. Книги о Гарри Поттере сейчас почти что дополнения к учебнику Истории Магической Англии. И ведь интересно написано! Но и там много недосказанностей. Впрочем, где их сейчас нет? Зато очень даже весело слушать теории фикрайтеров. Уж мы-то, волшебники, можем вволю посмеяться над их полётом фантазии! Если бы не запреты на затрагиваемые в фанфиках темы, магмир мог бы продвинуться вперёд, задумавшись над идеями немагического населения. Хотя, о чём это я, маги даже не задумаются о них, ведь это творчество презренных магглов. Фу, противно!

Род Долоховых испокон веков не чурался маггловской России. Большинство содержимого наших сейфов добыто именно там. Но, увы, Антонин Долохов, родственник из нашей английской ветви, повёлся на речи какого-то полукровки. Да, отчасти он говорил правильные вещи — традиции забывать нельзя, но его взгляды на магглорождённых достойны только плевка в глаза. Магия — наша жизнь, мы ей дышим, всё вокруг пропитано ей. И убивать магглорождённых только из-за их родителей — это ужасно, гнусно, до тошноты отвратительно! Хоть он и мой родственник, я не считаю его своей семьёй. Он до сих пор гниёт в Азкабане, он жив — так говорит Родовой Гобелен. Ветвь, которой он принадлежит, угасает — остался только Антонин. И поделать ничего нельзя… Да, связь Долоховы поддерживали, но и только — мы не признаём тех, кто стал убийцей, слепо идущим за английским Тёмным Лордом.

И сейчас, стоя в кабинете начальника, я думала только о том, что поступила правильно, согласно своему собственному кодексу чести. Разрушать жизнь людей из-за каких-то там анонимных посланий и любви к Настоящей магии не в моих принципах. И если меня уволят за невыполнение служебных обязанностей — что ж, так тому и быть… Запрусь в лаборатории, изобрету очередное зелье, разгромлю десяток-другой манекенов с лицом Артёма Викторовича в дуэльном зале и заживу вольной жизнью русской ведьмы.

— Я даю вам последний шанс, Долохова, только ради ваших исключительных способностей… Свободны, — он сказал, даже выплюнул это всё с таким тоном, что сразу стало понятно, что я не вылетела отсюда только за счёт того, что я чуть ли не единственный нормальный боеспособный аврор в этом притоне богатеньких деточек.

— Знаете что, Артём Викторович… Засуньте вы свой этот шанс куда подальше, ясно? Сколько раз вы сажали невинных людей за то, что они не угодили тем, кто передал вам лично в руки хорошую такую сумму? Я не собираюсь работать здесь и дальше. Всего хорошего.

И я, даже не глядя на эту сволочь, которая добилась за всю свою жизнь только большого состояния, и то за счёт взяток, развернулась и молча переместилась домой порталом. Да, это неприлично, да, это открытая провокация, но за все годы моей работы здесь Артём Купалов не заслужил ни капли уважения в моих глазах. Он приговорил столько магов только за то, что они кому-то перешли дорогу…

Очнувшись от мыслей насчёт морального облика собственного, пусть и бывшего, начальства, я ураганом ворвалась в лабораторию. Закончу, пожалуй, недавно изобретённый быстродействующий яд. Их изготовление порядочно успокаивает нервы. Особенно если в процессе варки представлять их применение на практике…

Совсем уйдя в мечты, я незаметно для самой себя почти уснула. Это всё из-за гадского аврорского графика… Когда спохватилась о бурлящей жидкости, так и не снятой с огня, было поздно — яд, убивающий при прикосновении, полностью вылился на меня. Последним, что я слышала перед смертью, был вскрик спустившейся на шум бабушки…

* * *

Очнулась я в непонятном месте. Хотя мне грех жаловаться — я очнулась! Но посмотрев на свои непривычно маленькие и тощие руки и ноги, я поняла, что они не мои. Это тело не моё… Неужели магглы были правы в своих этих фанфиках, неужели я стала попаданкой?! Но в отличие от описываемых героев, я не была рада — ведь Там мне было всего лишь двадцать семь, для волшебницы это ничтожно мало! Мои родные и близкие люди будут обо мне плакать…

— Миранда?.. Почему ты плачешь, доченька? Не бойся, мы найдем жильё и еду, маленькая… — слабым голосом и на английском языке проговорила незнакомая мне женщина. Она была болезненно худа, измождённое лицо обрамляли давно немытые каштановые волосы, а карие глаза смотрели устало.

Чтобы понять происходящее, я использовала легиллименцию при зрительном контакте. Оказалось, что эту магглу, Эллу Грин, мной обеспечил некий Сириус Блэк — поматросил и бросил, что называется, оставив женщину с годовалым ребёнком на руках. Я-то знаю, что из-за Азкабана, но мать Миры не простила и предпочла забыть. Хотя по воспоминаниям было ясно видно, что Сириус девочку очень нежно любил. Он даже обещал Элле жениться на ней и признать Миру перед своими родителями, когда утрясутся некие проблемы… Не успел.

Жили Элла и Миранда Грин бедно, без мужчины, снимали квартиру у одной старухи и еле сводили концы с концами. В итоге три недели назад они не смогли наскрести на подработках достаточную сумму и остались без жилья. И вот, что предсказуемо, Мира Грин умерла от голода и холода — начало марта в туманной Англии теплом похвастаться не может.

Узнанное опечалило — мало того, что я в чужом теле, мало того, что мне девять, мало того, что я в Англии, мало того, что бастард, так я ещё и в прошлом — на дворе тысяча девятьсот восемьдесят девятый год! Да здравствует время Гарри Поттера, чтоб его! Вопросом, что делать, я не особо себя утруждала — выжить бы сначала, а там и Хогвартс на подходе… А подумать обо всей этой ситуации можно и потом — уж чему-чему, а жалеть себя несчастную меня славный Род Долоховых не учил.

Впервые в жизни я не знала, что мне делать. То ли искать деньги, то ли еду, то ли ночлег. Да ещё и свою новую мать бросать жутко не хотелось. А ведь выживать как-то надо — долго без элементарных благ мы вдвоем не проживём… Пусть магия и осталась со мной, но на одной ней не просуществуешь долго.

Вообще мне очень повезло с образованием. Мои родители, Анна и Олег Долоховы, отдали меня в школу, которую я окончила с отличием. В России есть специальные классы для магов, в один из таких попала и я. Помимо обычных предметов я постигала магическое искусство, которое с детства меня завораживало. Ведь по сути магия — это невероятные возможности! Это то, за что магглы бы многое отдали. Возможно, от осознания этого факта большинство волшебников и чувствуют своё превосходство над немагическим населением. Настолько сильно, что это часто доходит до презрения к ним из-за осознания своей особенности. Никогда не понимала таких людей.

Магглы, не имея наших возможностей, всё равно умудряются создавать невероятные, поражающие воображение вещи. Наука дошла до потрясающих высот. Одни полёты в космос чего стоят!

Так вот, об образовании… Сейчас я очень рада, что старательно изучала языки. Английский, французский, латынь и греческий сейчас мне как никогда пригодятся. Особенно английский, с учётом страны, в которой я нахожусь.

Помимо школьных знаний я постигала тайны Рода Долоховых, испокон веков передававшиеся из поколения в поколение. Воистину сильными были маги прошлого! Многое из того, что тогда было школьным уровнем, сейчас не все великие волшебники сотворят… Так уж сложилось, что мои предки эти знания не теряли, а только приумножали. И, естественно, беспалочковое невербальное колдовство во мне развивали с самого раннего возраста, как только начались стихийные выбросы. Это было долго, это было сложно, но я смогла. И сейчас я как никогда была благодарна родителям…

Используя магию, я смогла призвать кошелёк какого-то прохожего. Ему эти деньги не так нужны, как нам — на нём была на редкость дорогая одежда и украшения, не обеднеет. После использования колдовства я почувствовала сильнейшее головокружение и чуть не упала в обморок. Слишком истощено это тело, слишком непривычно к магии — едва хватит энергии на пару затратных заклинаний в день… Воровать, увы, придётся, пока не найду хоть какую-нибудь подработку для девятилетней девочки. Придётся на какое-то время забыть о своих моральных принципах…

* * *

Прошла уже неделя с тех пор, как я начала новую жизнь. Привыкнуть было очень сложно. Я не могла без усилий называть мамой абсолютно неизвестную больную женщину. К сожалению, она долго не выдержит — очень уж истощена бедняжка.

Увы, деньги из того кошелька быстро закончились. Новый пока украсть возможности не было — сильнейшее магическое истощение и отсутствие опыта в воровстве в прошлой жизни сыграли со мной злую шутку. Припасов хватало недели на две нормального питания. Увы, без денег на Косую аллею идти не было смысла. Ингредиенты пока достать можно только там — всё-таки я не жила в Англии раньше, не очень хорошо знаю о нужных местах. Да и если повезёт разжиться необходимым, зелье я вряд ли сварю — нет подходящего оборудования.

По ночам мне снились друзья, родные и близкие, и на утро я непременно замечала, что плачу. Хорошо хоть удалось найти какой-то пустой заброшенный дом, иначе пришлось бы ночевать на улицах Лондона под завывания всё ещё холодного ветра. Так и заболеть недолго, хотя Элла уже схватила простуду. Боюсь, что скоро она умрёт от осложнений — у нас совсем не было лекарств. В большой потрёпанной сумке — единственном, что у нас было — лежали только документы, немного одежды и несколько монет. Вот и всё имущество…

Каждый день я развивала магическое ядро — применяла заклинания до почти полного истощения и повторяла упражнения после восстановления энергии, чтобы увеличить потенциал этого тела. Очень уж меня не устраивали его средненькие способности. По сравнению с девятилетней Марией Долоховой, Миранда Грин была откровенной слабачкой. Элла к магии отнеслась довольно спокойно, ведь она помогала нам выжить. Да и удобно это.

Так и прошёл март — в редком воровстве, случайных подработках и слезах. А в его последний день умерла Элла Грин. Хоть она и не была моей родной матерью, я к ней привязалась всем сердцем. Несмотря на откровенно плохую жизнь, она оставалась оптимисткой и радостно встречала новый день. Она неизменно поднимала мне настроение, рассказывая истории из своей молодости. В какой-то момент защемило сердце — появилось гадкое ощущение, что я её обманываю, что я на самом деле не её дочь… И каждый раз я не могла ей этого сказать, чтобы не убить последнюю радость этой солнечной женщины. А потом её не стало…

Насчёт Сириуса Блэка ощущение было двоякое: вот вроде и неплохой человек, а как-то нехорошо получилось. Вывод — предохраняться надо! Да и мог хотя бы уже обеспечить мать своей дочери жильём и достатком, пока не женится. В конце концов я так и не определилась со своим отношением к папеньке этой тушки. Пока я не могу ассоциировать жизнь Миранды Грин со своей, но думаю, что со временем привыкну…

Сейчас я со всеми вещами бесцельно бродила по Чаринг-кросс-роуд, совсем рядом был Дырявый Котёл, а я думала, заходить туда или нет. Вот что, по сути, мне сейчас может дать Косая аллея? Мне, нищей сироте без роду и племени? Разве что заведение с девушками лёгкого поведения в Лютном возьмёт такую на работу, а мне такого счастья не надо. И поэтому я так и не решилась туда пойти, когда меня остановил полицейский.

— Где твои родители, девочка? — с этих слов моя жизнь снова изменилась. С этих слов моим домом стал приют Святой Анны…

* * *

В приюте жить не так уж и плохо, как могло бы быть. Меня сюда пристроили, накормили, умыли, причесали… Теперь я не напоминала скелет, обтянутый кожей. Так что да, могло быть и хуже. Хоть мыла было мало, с личными вещами проблема, а порции еды не очень большие, я в кои-то веки смогла расслабиться. Мои соседки по комнате на контакт пока не шли, но оно, наверное, и к лучшему. Всё же взрослая в теле ребёнка в таком обществе непременно заскучает.

Я исправно ходила в школу и получала отличные отметки, что неудивительно при наличии высшего образования в прошлом. А вот уединиться, чтобы позаниматься магией, было чертовски трудно. Всё время рядом кто-то был… Иногда даже приходилось нарываться на наказания, чтобы побыть запертой в пустой комнате и выплеснуть накопившееся волшебство, иначе могли быть выбросы, причём в самый неподходящий момент.

Так однажды мои волосы после короткой стрижки за ночь отросли обратно до попы, к счастью, на это никто не обратил внимание (чары отвлечения сработали, как надо). В общем и целом, я жива и даже здорова, хожу в школу и хоть и скудно, но исправно ем. На большее пока рассчитывать не приходится, но можно довольствоваться и этим.

* * *

Прошло где-то больше года с начала моей жизни в приюте. Уже завтра, пятого июня, мне исполнится одиннадцать лет и придёт письмо из Хогвартса. Или мне его, что более вероятно, принесут.

За прошедшее время я успела кое-как освоиться в этом теле, стране и времени. Я так же ходила в школу и подворовывала для своих запасов. Я решила, что пособие для сирот, конечно, существует, но что-то у меня такое чувство, что его едва хватит на все покупки при условии, что многое будет подержанным. А я никогда особо не любила старые вещи…

Вот что действительно было трудно, так это не варить зелья, не изобретать, не драться в полную силу с достойными противниками… Что ни говори, а по жизни Марии Долоховой я буду скучать. В душе я всё та же Маша, папина дочка, мамина умница и гордость Русского Аврората. Хоть последнее начальство не хотело признавать, но я действительно хорошо работала. Просто не всегда… Я лишь следовала своему кодексу чести. Поэтому-то меня вышестоящие лица и не любили. Но даже по их мрачным лицам я скучаю…

По бабушке, Зинаиде Фёдоровне, я вообще скучаю безумно. Как она там после моей смерти? Это ведь её вскрик был… Ох, бабуля… Она всегда любила магических животных и тайком от правительства разводила их у нас дома. Её «милейшие существа» попортили нервов всему семейству, но бабушке об этом предпочитали не говорить, она всё-таки Долохова, боевой маг. Лучше её не злить, иначе могут быть проблемы со здоровьем. Чем-то она своей тягой к зверушкам напоминала Хагрида. Они бы точно подружились…

По братьям тоже скучаю. По близнецам Вите и Мите. Всегда вместе, спиной к спине, встречали опасность. Всегда баловали младшую сестрёнку…

А здесь у меня пока никого родного нет. Но раз уж я попала, то точно узнаю о магии ещё больше, чем раньше! Ведь это очень интересно! И главное, так я смогу отвлечься от печальных мыслей. Ведь Долоховы никогда не сдаются!

— Миранда, тебя зовёт директор! К тебе пришла какая-то посетительница… Говорит, профессор из твоей будущей школы! — что ж, Хогвартс, жди меня! И я с решительным настроем пошла вслед за сотрудницей приюта Святой Анны.

Когда я шла за мисс Энвер, одной из сотрудниц приюта, мысли мои то и дело перескакивали с одной на другую. Мне было очень интересно узнать различия между магической Англией и Россией. В одном я уверена точно — сейчас, наверняка, уже запрещены ритуалы, магия крови, некромантия, менталистика и большое количество заклинаний и зелий. Ведь в девяностые в России равнялись как раз на прочие страны, входящие в МКМ, в том числе и на Родину её председателя — старушку Англию…

Как сейчас помню ярость родителей. Они очень часто вспоминали, насколько хуже стало в стране после развала Советского Союза. Пришедшие к власти в Министерстве магии России продвигали новые законы, постепенно запрещая всё мало-мальски мощное. Долоховы, хоть и имели влияние, просто не успели что-либо изменить — Международная Конфедерация Магов с лёгкой руки Альбуса Дамблдора закрепила эти законы и добавила от себя. Тогда-то и стало понятно, что Знания останутся только у древнейших и благороднейших Родов, да нескольких увлекающихся личностей. А магглорождённым и некоторым полукровкам не останется ничего.

В кабинете директрисы была сухопарая дама в изумрудном костюме и пучком на голове. У неё был очень суровый взгляд, так что я сразу поняла, что лучше с ней пока не спорить… Она окинула меня внимательным, оценивающим взглядом и поджала и без того тонкие губы. Ну конечно, я ведь толком не привела себя в порядок — тёмные волосы распущены и не причёсаны, одежда помята, лицо не умыто…

— Можно поговорить с вами в вашей комнате, мисс Грин? — едва сдерживаясь, чтобы, видимо, не начать читать нотации, процедила МакГонагалл. И, не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты. Я поспешила обогнать её и показать дорогу.

Моим местом обитания она тоже осталась не очень довольна — вокруг царил беспорядок. Хотя я по своей природе и не люблю такой хаос, но зато это помогло избавиться от соседок. Теперь у меня есть своя комната — а это огромный плюс. Жаль, о приходе из Хогвартса никто не предупреждает… Теперь я опустилась в глазах одной из самых строгих преподавателей. Не сказать, что это прямо очень меня огорчало, но и приятного было мало.

— Присядьте, Миранда, это вам понадобится… Итак, позвольте для начала представиться: меня зовут Минерва МакГонагалл, заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», где вы будете учиться, декан факультета Гриффиндор и преподаватель трансфигурации. Вам это пока ни о чём не говорит, но скоро вы поймёте… — она хотела ещё что-то сказать, но я её перебила, играя роль обычной девочки:

— Чародейства? Волшебства? Трансфигурация? Вы, верно, с кем-то меня перепутали… Перед вами всего лишь Миранда Грин. Я никак не могу быть волшебницей, профессор, — и взгляд понаивнее и недоверчивее. Ведь это будет подозрительно, если приютская девочка вдруг будет знать о магии.

— Поверьте мне, магия существует. Позвольте продемонстрировать, — и на этих словах МакГонагалл, желая произвести впечатление, превратилась в полосатую кошку с отметинами вокруг глаз.

Что ж, это достойно восхищения, его даже изображать не придётся — анимагия далеко не всем даётся. Нужна предрасположенность к трансфигурации. Я, например, так и не смогла стать анимагом. Зато как раз незадолго до смерти получила звание Мастера Боевой магии. Зельеварение же, хоть и одно из моих любимых занятий, всё же не мой Дар. Я могла сварить сложнейший состав, но только по рецепту. Я могла усовершенствовать зелье или создать новое, но далеко не благодаря интуиции, присущей рождённым с предрасположенностью… Только упорство, только учёба, только энтузиазм позволили мне развиться до приличного уровня — но не до Мастера. До него мне, как до луны. Долоховы — боевики, мастера проклятий, дуэлянты, но не зельевары и трансфигураторы.

Заметив в моих глазах блеск, МакГонагалл удовлетворённо фыркнула и превратилась обратно. Что ж, лесть приятна всем — а восхищение, причём неподдельное, тем более. Нарабатываем репутацию-с, ибо первое впечатление обо мне было не самым лучшим. Нужно исправлять оплошности.

— Вот ваше письмо, прочтите его, а потом мы отправимся за покупками, — куда более тепло, чем раньше, сказала профессор и протянула мне пухлый конверт с сургучной печатью. Я распаковала его подрагивающими от предвкушения руками и начала жадно вчитываться в аккуратные строчки:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогая мисс Грин!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.

На втором листе было написано следующее:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (черных).

Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс) Миранда Гуссокл,

«История магии». Батильда Бэгшот,

«Теория магии». Адальберт Уоффлинг,

«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч,

«Тысяча магических растений и грибов». Филли-да Спора,

«Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф,

«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер,

«Темные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котел (оловянный, стандартный размер №2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 латунные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, кошку или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

Всё не так уж и плохо. Я, если честно, ожидала от Дамблдора ужасного образования, но он, оказывается, не настолько хочет погубить магов. Конечно, в школе я вряд ли увижу уроки этикета, маггловские предметы, законы магического мира и физкультуру, но могло быть и хуже. По крайней мере, я освежу свои знания, а не деградирую, как до этого полагала. Учебники хорошие, преподаватели неплохие, как я помню из книг… В основном Мастера своего дела, а это очень ценится среди магов. Так что учёба в Хогвартсе пойдет на пользу.

— Но разве в Лондоне можно купить всё это? — и скепсиса в голос побольше, главное.

— Нужно только знать, где искать, мисс Грин. Приведите себя в порядок, и мы отправимся. Насчёт денег можете не беспокоиться — существует фонд для сирот, так что на всё хватит, даже останется на мелкие траты.

У меня не было причин не верить даме с большим опытом сопровождения магглорождённых за покупками, поэтому я последовала её совету. Я не спеша причесалась и заплела косу, переоделась в самое приличное платье, обулась в самые новые туфли и, прихватив сумку, взялась за протянутую руку. Через пару секунд ужасных ощущений от аппарации мы оказались в переулочке возле Дырявого Котла.

— Это была аппарация, вы научитесь ей после магического совершеннолетия — в семнадцать лет. Мы находимся в Лондоне, на Чаринг-кросс-роуд, запоминайте адрес, Миранда.

Это были ещё пару очков в копилку преподавателя трансфигурации: она взмахнула надо мной палочкой, пробормотав заклинание, и тошнота после перемещения исчезла. Я с благодарностью взглянула на МакГонагалл. Что ж, жаль, что такой человек в подчинении у седобородого козла, которого все русские маги ненавидят. Он ведь появился уже тогда, когда наши войска почти покончили с Гриндевальдом. Просто ворвался в замок и сразил почти добитого Тёмного Лорда. Присвоил победу себе, гнида такая, так ещё и жизнь Геллерту сохранил… Ну, не будем о плохом.

— А это проход на волшебную улицу — Дырявый Котёл. Известное местечко… — на этих словах МакГонагалл чуть скривилась и зашла со мной внутрь.

Да уж… Для прохода в магмир это место было слишком запущенным. Всё здесь было тёмным и довольно обшарпанным, а царящая вокруг обстановка и того хуже. За столами сидели неприглядного вида люди в мантиях, а входящие в бар из маггловского Лондона были чересчур… экстравагантными. Минерва МакГонагалл была чуть ли не единственной, кто имел приличную одежду. Правда она уже успела трансфигурировать свой костюм в изумрудного цвета мантию, но сути дела это не меняет.

Кивком поздоровавшись с барменом Томом, Минерва вывела меня в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. Профессор достала палочку и, отсчитав кирпич, обратилась ко мне:

— Запомните мои действия, мисс Грин, чтобы в будущем суметь попасть на Косую Аллею, — и после этих слов она трижды коснулась нужного кирпича своей палочкой.

Через секунду перед нами была большая арка. За ней начиналась мощённая булыжником извилистая улица. В принципе, она не особо отличалась от магического квартала в России. Только страна была другая. Я вздрогнула от воспоминаний и еле воздержалась от слёз. МакГонагалл, видимо, приняла это за потрясение и восторг, и я не спешила её разубеждать. Очень уж она выглядела довольной. По ней было видно, что она любит вводить детей в новый для них мир… Она хоть и строгая, но, судя по всему, неплохая.

— В «Гринготтс», гоблинский банк, мы сегодня не пойдём — деньги у меня с собой. Курс такой: пять фунтов — один галлеон, это золотая монета. Один галлеон — семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять бронзовых кнатов. Это не сложно, нужно просто запомнить, — объясняла профессор, попутно показывая монеты.

Это была ценная информация — ведь в России, в магмире, пользовались рублями. Это значительно упрощало жизнь — не нужно будет бегать менять деньги, если срочно понадобится их потратить. Так что я слушала МакГонагалл с особой тщательностью. Она, пока мы покупали всё по списку, рассказывала уже известные мне вещи о магмире. О способах перемещения тоже не забыла — предложила в следующий раз самой добраться на «Ночном рыцаре», если захочу аттракцион. Я вежливо кивнула и продолжила вполуха слушать своеобразную лекцию. Заместитель директора показалась мне вполне нормальной, что бы там не говорили в фанфиках. Она, справедливо рассудив о незнании магглорождёнными магических реалий, всё объяснила доступным языком. Это добавило к ней уважения.

Как я и предполагала, денег из пособия не хватило на новые мантии. А так как встречают по одёжке, я попросила обменять накопленные деньги. Должна сказать, сумма была приличной — на всё новое хватило.

Олливандер производил впечатление… Он весьма своеобразно поприветствовал нас, пустился в рассуждения, вспомнил палочку Минервы и, измерив меня, стал подбирать магический инструмент. Начинающим магам использование палочек помогает проводить энергию из ядра, раскачивая его. Таким образом, это может значительно помочь в увеличении резерва волшебника. Так что когда мне попалось сочетание из прошлой жизни из осины* и сердечной жилы** Горыныча, я готова была прыгать от счастья — настолько палочка казалась родной. Намекнув на будущие успехи в боевой магии, Олливандер забрал свои восемь галлеонов и распрощался с нами…

МакГонагалл проводила меня обратно в приют, отдала мой сундук с чарами облегчения веса и расширения пространства и, напомнив о Надзоре за несовершеннолетними и о способе попасть на волшебную платформу, гордо удалилась. В целом, день прошёл достаточно продуктивно. Заснула я со счастливой улыбкой. Наконец-то я вернулась в родной мир волшебства!..

Примечание к части

*Осина (Aspen) — подходящая для волшебных палочек такая древесина белого цвета, волокнистая, и высоко ценится всеми изготовителями волшебных палочек за свою стильную схожесть со слоновой костью и выдающуюся приспособленность к заклинаниям. Подходящий хозяин осиновой палочки — искусный дуэлянт (или ему суждено стать таковым), потому что осиновая палочка особенно хороша для боевой магии. Существовавший в восемнадцатом веке бесчестный тайный клуб дуэлянтов, члены которого именовали себя «Серебряными копьями», принимал в свои ряды только обладателей осиновых палочек. Согласно опыту Олливандера, владельцы палочек из осины обычно сильны духом и решительны, их больше остальных привлекают поиски и новые порядки; это палочка для революционеров.

**Как правило, сердечная жила дракона в результате дает палочки с наибольшeй силой, которые способны на самые яркие заклинания. Палочки с сердцевиной из жилы дракона имеют тенденцию к более быстрому обучению, нежели палочки с другой сердцевиной. Хотя они могут изменить в верности своему первоначальному хозяину, в том случае, если была у него выиграна, но с нынешним владельцем они всегда имеют сильную связь. Подходят такие палочки могущественным и мудрым магам с огромным магическим потенциалом, которые не боятся трудностей и легко их преодолевают. Обычно это глубокие и страстные натуры, любящие командовать другими, властолюбивы, но благородны и честны.

Подробнее на http://ru.harrypotter.wikia.com/

Лето уже подходило к концу. Я успела прочитать все учебники и сварить пару нужных в повседневности девочек зелий. Да и на Косую Аллею к Фортескью наведывалась каждые выходные, наблюдала за жизнью английских магов. Мороженое там, кстати, очень вкусное… В маггловском мире я устраивалась на подработки и честно копила деньги. С воровством пока решила завязать — живу нормально, нужды особой нет, плюс это не благородное дело. Кажется, мне прямая дорога на Гриффиндор такими темпами.

При пробуждении я всегда первым делом проверяла палочку под подушкой. Таки вернулась я в волшебный мир! Планы на новую жизнь были поистине грандиозными — для начала хотя бы предупредить родню о надвигающихся изменениях в законах, чтобы на этот раз они успели всё взять в свои руки. Так уже родившейся Марии Долоховой не нужно будет изучать Тёмную магию скрытно. Так не посадят в волшебную тюрьму многих преподавателей, например, по менталистике и магии крови. Ведь они-то не виноваты, что Министерство и МКМ окончательно с подачи Дамблдора свихнулись… Везде успел нагадить этот старый маразматик!

В том, что Дамблдор действительно Великий чародей, сомнений не было, как и в том, что он точно знает многое о запрещённых им дисциплинах. А вот почему запрещает? Сошёл с ума из-за его пресловутого «Всеобщего блага». Это да, у кого магия несовместима с так называемыми Тёмными силами, те умирают в муках при попытках их использовать. Но ведь не запрещать же их вообще всем… А, впрочем, что уже об этом говорить. Светлый дедушка всё равно умрёт на моём шестом курсе, если я не буду вмешиваться в канон совсем уж глобально… А я и не собираюсь так делать. Англия мне не родная, и её проблемы — не мои проблемы. Мне бы для начала о Родине позаботиться и самой вернуть силы, а потом можно и подумать. Но влиять на Мальчика-Который-Выжил и его окружение необходимо. Чтобы не было здесь такого неприятия довольно богатого и полезного раздела магии. Пока они ещё дети, это можно провернуть…

Да уж, никогда не думала, что буду мыслить в духе здешних слизеринцев. Но что поделать, если от этого зависит моё комфортное существование… Кстати обо мне, было бы неплохо как-нибудь попасть в легендарную библиотеку Блэков. Но для этого нужен Сириус Блэк, хоть и изгнанный, но всё равно член этого Рода. Гобелен — это просто волшебный артефакт, а Вальбурга — не Глава Рода, чтобы проводить такие манипуляции. Так что он по-прежнему остаётся одним из некогда многочисленного семейства. И моим отцом. Хотелось бы с ним встретиться и узнать, каков человек… И так хочется вновь ощутить заботу кого-то родного. А ведь сейчас я близким не нужна — там своя Мария Долохова, я теперь лишняя. Да, я уже воспринимаю жизнь Миранды своей. А что ещё остаётся делать?

Сейчас, прокручивая в голове все события с моего попадания, я поняла, что вполне могла спасти мать. Всего лишь простуда, всего лишь нужны были обычные лекарства… Но я почему-то об этом не подумала и вела себя, как полнейшая дура. Не обращала внимания на всё, принимая как должное… Так, стоп! Что-то мне это напоминает!

Вскочив с постели, я быстро привела себя в порядок, схватила сумку и, отпросившись погулять у директрисы, побежала на Чаринг-кросс-роуд. Влетела в Дырявый Котёл, кивком поприветствовала бармена Тома и побежала на задний двор. Отстучав палочкой по кирпичу, я ступила на Косую Аллею. Я быстро надела на себя вытащенную из сумки мантию и разгладила её беспалочковым заклинанием. В местах, наполненных волшебниками, колдовать было можно, так как Надзор был установлен в маггловских местах проживания несовершеннолетних колдунов и на их палочках. Хитрая, однако, система, так как при колдовстве такой палочкой в неположенном месте в специальный отдел Министерства отправлялся сигнал.

Поэтому сейчас мне нужна запасная палочка и кое-какая книга, которая наверняка есть только в Лютном. Пришлось наложить на себя иллюзию старухи и заклинание отвода глаз, потому что маленьким девочкам там точно не место… Ну что ж, местечко, если честно, так себе. Из Дырявого Котла куда правдоподобнее бы выглядел проход именно сюда — тоже грязно и запущенно. Вокруг сновали подозрительные личности в грязных тряпках, которые язык не повернётся назвать мантиями. Я скривилась, глядя на торговку человеческими ногтями. В России были Тёмная, Светлая и Нейтральная улицы с соответствующим названию товаром. Так вот, на Тёмной было гораздо чище, дышалось легче, а бомжей, иначе не назовёшь, почти не водилось. Просто потому что квартал бедных был совсем в другом месте, а на тех улицах только магазины и приличные отели.

Я дошла до лавки «Боргин и Бэркес» и вошла внутрь, сопровождаемая приглушённым звоном колокольчика. Довольно мрачный ассортимент меня не пугал — плавали, знаем. Хозяин, не задавая лишних вопросов, сразу перешёл к делу. Он не проводил никаких измерений, просто принёс крепление для инструмента и саму палочку с теми же составляющими, что я купила у Олливандера. Я взмахнула на пробу, и всё вокруг осветилось разноцветными искрами. Ну, а книга у него, конечно же, сразу нашлась — «Защита от бастардов. Справочник по Древнейшим и Благороднейшим». Я расплатилась, не торгуясь. Оно того стоило… Выйдя обратно на Чаринг-кросс-роуд, я поспешила к своему старому убежищу — тому самому домику, где мы с матерью ночевали. Уже там я смогла облегчённо выдохнуть, рухнуть на кровать и снять с себя иллюзию и потрескавшийся самодельный амулет от сглазов. А вы как думали? Лютный — это вам не поле с милыми бабочками…

Потом я достала один из флаконов, который прихватила с собой, сгрузила в него воспоминания о событиях на Родине и вложила в конверт с письмом бывшей родне. Пора спасать ситуацию, пока это возможно. С такими мыслями я пробормотала специальное заклинание Долоховых для связи — кратковременный портал домой для маленьких предметов — и отправила ценнейшие сведения в Россию. Надеюсь, там всё будет хорошо…

Смахнув слёзы, я неторопливо открыла довольно интересную книгу и стала продираться сквозь довольно тяжёлые для чтения строчки. Автор очень не любил магглов и всё время рассуждал о превосходстве чистокровных. Это занимало добрую половину талмуда. Он рассказывал о вреде иметь бастардов и о том, как от этого защищались Древнейшие и Благороднейшие Рода. Там были и Малфои, и Блэки, и Нотты, в общем, много знакомых…

Всё оказалось так, как я и думала — Блэки защиту ставили. Своеобразный способ убить соблазнителя члена Рода Блэк вместе с бастардом. Если девушка забеременела и родила не в браке с Блэком, то при первой же болезни в работу включалась магия. Ребёнок при этом тоже умирал, но у него хотя бы есть возможность спастись. Родовой магии в нём была малюсенькая крупица, и при желании можно было попробовать заслужить вхождение в Род каким-нибудь достойным, по мнению родни, поступком и выжить таким образом. Но вряд ли ребёнок догадается, хотя есть даже такой шанс. А вот родитель… Постепенно жертва умирала, а люди вокруг не обращали на это внимания, принимая как должное. Даже сильные маги поддавались влиянию мощнейшей Родовой магии. Так что сделать было ничего нельзя... Прямо как у нас с мамой — я вселилась в умершую Миранду Грин, Элла Грин умерла от банальной простуды, а я не потрудилась ей помочь…

На душе стало паршиво. Вот так вы, Блэки, разрушили мою жизнь. Мало того, что развлеклись с матерью, так ещё и неосознанно убили. Назревал тот же вывод — предохраняться надо! Если я встречусь с Блэком на третьем курсе, а я обязательно встречусь, я точно вправлю ему мозги! А из тюрьмы вызволять не буду — сам сбежит! И пока он не начнёт думать головой, помогать ему оправдываться я тоже не буду. Надо было ему учить всё, что говорили родственники, и не допускать такие ошибки… Вокруг меня полопались стеклянные вещи… Пришлось экстренно вспоминать окклюменцию и очищать разум, чтобы не разнести тут всё стихийным выбросом. Полезная вещь — менталистика…

Но очистка разума от слёз не спасает. Поэтому в приют я вернулась совершенно разбитая, на меня, благодаря ранее наложенным чарам, не обращали внимания, и я спокойно смогла сложить книгу и Олливандеровскую палочку в сундук, а новую прикрепить на руку вместе с ножнами. Благо, одежда у меня в основном с длинными рукавами, и я смогу чувствовать себя защищённой. Утешаясь отвлечёнными мыслями, я в безысходности и осознании собственной ранней тупости рухнула на кровать и таки заревела.

Со слезами наружу выходил весь стресс за этот год — я окончательно отпустила и бабушку Зинаиду, и братьев Витю и Митю, и родителей с многочисленными родственниками. Выплакивала сожаление о собственных ошибках, которыми были богаты обе мои жизни. Оплакивала собственную глупейшую смерть…

Когда я прекратила предаваться самокопанию, я решила отвлечься от грустных мыслей и поразмышлять о будущем факультете. На Рэйвенкло мне такими темпами не попасть, как и на Хаффлпафф — не догадалась о защите раньше, да и не особо трудолюбивая. И Слизерин мне не подходит — бастард, а в глазах окружающих так вообще грязнокровка. Да и не могу я идти к цели абсолютно любыми методами… Не моё это. Остаётся Гриффиндор. И раз уж я буду там, то постараюсь поддержать такого же, считай, сироту, как и я. Гарри Поттер, жди меня, я сделаю из тебя человека! И с такими воинственными мыслями я отрубилась.

Первого сентября я встала очень рано, надела лучшие свои вещи, прикрепила к руке палочку Боргина, попрощалась с приютскими до летних каникул (довольно тепло попрощалась), вышла на безлюдную дорогу и взмахнула своим магическим инструментом. И тут же жуткий рёв чуть не оглушил меня.

Я стояла прямо перед большим ярко-фиолетовым трёхэтажным автобусом. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь». Кондуктором был Стэн Шанпайк, молодой парень с прыщавым лицом и большими торчащими ушами. Он был всего лет на пять старше меня — должно быть, ушёл из Хогвартса после пятого курса… Он втащил мой сундук внутрь и помог подняться самой.

— Сколько стоит до вокзала Кингс-кросс? — спросила я, с любопытством оглядывая мечту поттероманов. Кроватей не наблюдалось — наверное потому, что сейчас день, а вместо них были обыкновенные сидения с поручнями.

— Восемь сиклей. Каждый год поднимаем цену — слишком трудно у нас зарабатывать. Верно, Эрни? Ну ладно, трогай… — Стэн забрал монетки и уселся рядом с Эрни Прэнгом — водителем сего чудесного транспорта.

А уже через секунду стало резко не до разговоров — автобус взревел с такой силой, что я вцепилась в поручень, как утопающий в соломинку. В окне был уже совершенно иной пейзаж. Тут мы внезапно остановились, и я перевела дух. Человеком, который дал мне немного времени на отдых, оказалась рыжеволосая девочка моего возраста. В сердце защемило — слишком знакомо она говорила…

— Ну и ну… — она произнесла это очень плавно, словно давала себе время обдумать следующую фразу. — До Кингс-кросс, пожалуйста. Цена? — Она отсчитала деньги и села рядом со мной.

Первокурсница, как я поняла, как-то странно поглядывала на мои глаза. Они были невероятно синие — как у Сириуса Блэка из маминых воспоминаний… И как у меня в прошлой жизни — единственной среди кареглазых Долоховых. Смутные подозрения закрались в мою голову, когда она назвалась Лиссой Джостар. Слишком много совпадений.

Когда Лисса поправляла чёлку, скрывавшую левый глаз, я очень удивилась. У неё была гетерохромия — левый глаз был зелёным, а правый голубым. Редкое явление… Из знакомых такое было только у моей лучшей подруги из той жизни — Елизавета по прозвищу Лиса имела настоящий талант к зельеварению. И являлась настоящим фанатом маггловского аниме ДжоДжо. Всё сходилось, но и было слишком невероятным, чтобы оказаться правдой. Но чем Мордред не шутит? Ведь попала же я сюда… Решив проверить свои потрясающие догадки, я перешла на русский язык и произнесла будто бы в пустоту:

— Не нужно мне было тогда спать перед зельем… Эх, как там бабуля Зинаида? И Лиса-проказница? — Ответ меня поразил, ибо невозможное всё-таки случилось… Речь рыжей была на родном русском. На великом и могучем языке…

— Убиваются по Огоньку невероятно. Братья твои чуть с ума от горя не сошли. Мне из-за тебя, сонная задница, пришлось их всех успокаивать. И надо же было такому случиться, что Елизавета Ежова умерла от того же яда, что погубил её подругу… Потому что обняла ту, покрытую ядом! — всю эту тираду Лиса, а в этом не было сомнений, проговорила со слезами на разноцветных глазах. Ну, а под конец так и вовсе закричала, кидаясь меня обнимать.

— Но Лиса, как же так?! Я думала… Я думала, что никогда больше никого родного не увижу! Что так и буду Мирандой Грин, выжившим бастардом Сириуса Блэка, а не Машкой-огоньком! Что… что не смогу завести друзей среди малолеток, не смогу разделить с кем-то тайну своего попадания, что продолжу изучать магию одна… — я говорила бессвязно, захлёбываясь, на любимом и родном языке, и рассказывала всё от и до.

И про мои приключения в новой тушке, и про причину смерти Миры и Эллы, и про сведения для родных… А также выслушивала в ответ историю Лиссы Джостар, такой же сироты, как и я теперь. И как она оказалась магглорождённой сиротой, и как придумывала себе имя, и как радовалась оказаться сокурсницей Гарри Поттера, и как скучала по оставшимся в другом времени родным. И как почуяла в моём зелье лишний ингредиент, который и стал причиной попадания сюда…

— Так, не знаю, что вы там так яро обсуждали, но пора выходить. Кингс-кросс! — и Эрни резко затормозил, а мы с Лиссой вывалились из кресел. Шанпайк вытащил наши сундуки, помог нам выбраться наружу и свалил в туман.

— Ты такая зелёная, Огонёк… Ну и ну… — Лисса хмыкнула и, шатаясь, пошла к барьеру, через который мы попадём на платформу девять и три четверти.

— А ты, Лиса, тоже как недозрелый помидор. Зелёный с редкими красными пятнами… Хихикс… — я старалась не смеяться в полный голос — всё-таки вокзал полон магглов.

— В первый раз в Хогвартс, девочки? Пройдите через эту стену… — А я и не знала, что семейка Уизли всем заблудившимся магам помогает попасть на платформу…

Прищурившись, я уловила вокруг них магглоотталкивающие чары. Поэтому-то они не привлекали внимания людей вокруг своим нарочито громким спектаклем. А вот волшебники сразу улавливали знакомые слова — магглы, номер платформы… Умно, молодцы. Могу только поблагодарить за помощь магглорождённым — всё-таки сопровождающие на Косую Аллею могли случайно забыть сказать, как попасть на платформу, как тот же Хагрид…

Вежливо сказав спасибо, мы синхронно посмотрели на часы — 10:30, полчаса до отправки, и прошли через разделительный барьер. Удара, как и ожидалось, не произошло, и мы с Лиссой оказались на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11:00». Вместо билетной кассы теперь была арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа девять и три четверти».

Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До нас доносились голоса, скрип тяжёлых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.

В поезде ещё было несколько свободных вагонов, и мы выбрали купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Так как в поезде Надзор уже не работал, я погрузила свой сундук чарами левитации. Лиса, хлопнув себя по лбу, проделала то же самое. Я тут же улеглась на место и широко зевнула.

— Ну и ну… Привычка быть вечно сонной тебя до добра не доведёт. Ты так уже умерла один раз, второй я за тобой идти не буду, так и знай. Ибо нет вероятности, что память о прошлой жизни останется, как это случилось благодаря твоему зелью. И вообще… — Лиса села рядом на колени, схватила меня за плечи и затрясла со всей немаленькой силы со слезами на глазах, — не смей больше так рисковать, глупая девчонка! Никогда больше не заставляй всех так волноваться, слышишь?! Безрассудная идиотка! Гонишься за Настоящими знаниями? Вот и гонись, но только не надо рисковать! Не ввязывайся в это всё, не лезь в Золотое Трио, сиди тихо! Ты и так натворила дел! А если ты пострадаешь? Я не переживу это, слышишь?!

Поезд уже тронулся, а мы так и сидели, притихшие, и с улыбками глядели друг на друга. Вдвоём находиться в другом времени и в другом теле не так страшно, как в одиночестве. Так хоть есть, с кем разделить секрет. Вместе с кем можно совершать глупые поступки. В конце концов, вместе с кем находишься в детских телах со взрослым сознанием. Хотя, взрослым — слишком громко про меня сказано. Гриффиндор, точно. Абсолютный Гриффиндор с уклоном в Рейвенкло. А у Лиссы скорее Слизерин, но она тут магглорождённая. Возможно, что она уболтает шляпу и тоже попадёт на Гриффиндор…

Мы болтали и болтали, и всё никак не могли наговориться. Пара лет разлуки — это уже много для нас… Поезд уже выехал из Лондона и сейчас нёсся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Мы примолкли, глядя в окно и думая каждая о своём.

Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке и предложила купить что-нибудь из сладостей. Мы выбрали по шоколадной лягушке и парочке котлокексов. Сладости тут были довольно неплохими, а вкладыши были довольно познавательными. Мне достался Дамблдор — по иронии судьбы, не иначе. Ведь, как я уже говорила, русские волшебники его недолюбливают. Лисса же только рассмеялась от моего выражения лица. Ну, ей-то повезло — Баба Яга, родная, русская…

Ещё через какое-то время кто-то постучал в дверь купе. Это был круглолицый мальчик. Он выглядел так, будто собирался вот-вот расплакаться. Он расспрашивал про свою жабу. Услышав, что тут её нет, он расстроился и пошёл дальше. Судя по всему, это и есть Невилл Лонгботтом, в будущем талантливейший герболог и ценный поставщик ингредиентов.

Когда я собиралась уснуть, дверь купе снова открылась. Произошло явление Гермионы Грейнджер, которая расспрашивала нас прямо-таки начальственным тоном. Мы снова повторили, что жабу здесь не видели, и девочка ушла, напоследок посоветовав переодеться — скорее всего, мы скоро приедем. И точно, через некоторое время после её ухода по вагонам разнёсся громкий голос машиниста:

— Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят отдельно.

— Лучше я наложу сигналки на наши сундуки — если будут рыться, мы об этом узнаем, — плавно проговорила Джостар и достала свою палочку. Я кивнула, позволяя Лисе оставить свои фирменные заклинания защиты багажа — очень полезная штука, которая однажды нам уже пригодилась.

Мы вышли в коридор, где уже была толпа, и дождались остановки поезда. Переждав толчею, мы спокойно ступили на неосвещённую маленькую платформу. На улице было довольно холодно, и я лишь получше запахнула мантию.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя всё в порядке? — над нами возвышался Хагрид, просто гигантских размеров человек… Хотя, он же вроде полувеликан… — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, мы шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Не вытерпев эту плотную темноту, Лиса зажгла Люмос и осветила путь. Мы шли в почти полной тишине.

— Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о! — невольно вырвалось у меня. И не только у меня — все пооткрывали рты и с восхищением смотрели на это чудо. А посмотреть было на что…

Мы стояли на берегу большого чёрного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд. Чего у Хогвартса не отнять, так это величия. Духа чего-то таинственного и завораживающего, к чему ты прикасаешься… В России школы магии напоминали обычные маггловские, а в Великобритании они заставляли проникнуться тем чудом, которое ты можешь видеть каждый день. Способностью колдовать…

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Мы с Лиссой оказались в одной лодке с близняшками Патил, с которыми тут же познакомились. Мы плыли молча, не сводя глаз с огромного замка.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утёсу, на котором стоял Хогвартс.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, мы попали в тёмный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. Хагрид отдал Невиллу его жабу и повёл нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.

Ещё один лестничный пролёт — и теперь мы стояли перед огромной дубовой дверью. Убедившись, что всё в порядке, Хагрид поднял огромный кулак и трижды постучал в дверь замка…

В дверях нас встретила Минерва МакГонагалл, которая сопровождала меня за покупками.

Мы оказались в огромном зале. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи.

Профессор МакГонагалл привела нас в маленький пустой зальчик и стала толкать важную речь.

В принципе, она рассказывала почти то же самое, что и во время покупок на Косой аллее. Вероятно, для тех, кто об этом забыл или кому не всё сказали — например, Гарри Поттер, а скорее всего пацан с очками-велосипедами и растрёпанными волосами был именно им, слушал очень внимательно.

Когда всех попросили привести себя в порядок, Лисса в очередной раз поправила чёлку, а я незаметно почистила заклинанием наши ноги и мантии. После путешествия до лодок это было просто необходимо…

— Пожалуйста, ведите себя тихо, — строго произнесла декан Грифов.

На эту просьбу я скептически хмыкнула. Неужели она думает, что одиннадцатилетние мальчишки и девчонки смогут после стольких впечатлений молчать?

 — А как будет проходить этот отбор? — спросил Поттер у Рона.

 — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.

Лисса не выдержала и захихикала в ладонь. Сразу видно, что большинство не прикоснулись к Истории Хогвартса, судя по испуганным лицам, а ведь там всё написано. Все, что удивительно, молчали, кроме Гермионы Грейнджер, которая стояла рядом с Гарри и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. И это книжный червь? Такая, как она, обязана была прочесть такую важную книгу…

После эпичного и, чего греха таить, забавного появления призраков, сдерживать смех стало сложнее — так все перепугались.

— Церемония отбора сейчас начнется.

Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидений, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. Вот она, дисциплина! Даже призраков МакКошка запугала, уважаю.

— Выстройтесь в шеренгу — скомандовала профессор, обращаясь к нам, — и идите за мной!

Лисса встала за Парвати Патил, а я за ней. Потом мы все вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.

Это место было очень красивым. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала нам повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.

Сверху сияли звёзды на ночном небе. Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Казалось, что Большой зал находится под открытым небом. А вот то, что Гермиона всё-таки читала «Историю Хогвартса», делает её незнание о распределении странным. Похвастаться хотела?

Профессор МакГонагалл тем временем поставила перед нами самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Неужели нельзя было её почистить? Или же волшебники настолько обленились, что тряпку в руки взять не могут? Да, на артефакты такой силы лучше не воздействовать магией, но ведь вполне можно обойтись и без неё…

После недолгой тишины Шляпа запела, и лучше бы она этого не делала. Ну серьёзно, даже если хотите оставить песню, неужели так сложно научить её нормально петь?..

— Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.

Я нервно хихикнула в сторонке. Знал бы он сейчас, насколько был прав Фред… Шутка стала явью — это ли не весь ужас близкого будущего?

Когда при распределении какую-то девчонку отправили в Слизерин, многие тут же сменили свой взгляд на эту девочку с дружелюбного на презрительный. Это очень покоробило Лиссу — Джостар еле сдерживалась, чтобы не высказать об этом своё нелестное мнение.

 — Джостар, Лисса! — подруга медленно подошла к МакГонагалл и плавно села на табурет.

Шляпа думала минуты две, прежде чем отправить её на Гриффиндор, но весьма и весьма недовольным тоном. Видимо, это была эпичная словесная баталия…

Лисса, заметив мой подбадривающий взгляд, направилась к своему столу под приветственные крики. Ну что же, раз Шляпа всё-таки распределила её туда, значит в ней есть нужные для львят качества.

 — Грин, Миранда! — на этих словах МакГонагалл я вздрогнула и, выдохнув, села на табурет.

Когда Шляпа оказалась на моей голове и закрыла своими полями обзор, в моей голове раздался её скрипучий голос:

 — Уже вторая пришла из будущего… Никогда не было такого на моей памяти… Ну что ж, посмотрим, что тут у нас… — я спешно убрала защиту на сознании. — Вижу невероятную тягу к Знаниям… И верность друзьям… Но голова у тебя уж больно горячая… Безрассудность буквально в крови — вся в Блэка… Что ж, я знаю, куда ты пойдёшь! Гриффиндор! — последнюю фразу Шляпа выкрикнула уже вслух, и я поспешила снять древний головной убор.

 — Ну и ну, Гриффиндор… И почему я так и думала? — Лисса произнесла это несколько укоряюще, когда я села рядом. Намекает на мою смерть? Сама-то…

 — И что же тебе говорила Шляпа? Небось, Слизерин предлагала?

 — Так и есть. Но обострённое чувство справедливости дало мне выбор, и я, видимо, сделала правильный. Не хочу расставаться после столь долгой разлуки… — я на её слова лишь ободряюще кивнула и начала знакомиться с другими первокурсниками.

 — Гриффиндор! — Шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче, чем предыдущие, и я поспешила обернуться и увидеть главного героя моих любимых книг.

Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого мы видели перед началом церемонии. Призрак похлопал его по руке, и Гарри слегка скривился. Знакомые мне неприятные ощущения — как-то раз через меня прошёл один из предков, населявших поместье Долоховых. Ужасные впечатления…

Я обернулась к главному столу, за которым сидели учителя. И, как назло, сразу увидела сияющего директора Хогвартса. Я скривилась, будто выпила особо ужасное на вкус зелье, на что Лисса ехидно фыркнула и поддела меня локтем, подмигнув голубым глазом.

Остальные учителя были в большинстве своём узнаны по книгам. Квиррелл в своём нелепом тюрбане тоже присутствовал, и я поспешила отвернуться. Как можно так себя ненавидеть, чтобы впустить в собственное тело Волдеморта? Не понимаю.

Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. Позёр.

 — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Я сидела и не знала, смеяться мне или плакать — он так сейчас факультеты обозвал, что ли?

 — Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри.

Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не выкрикнуть: «Ещё как ненормальный! На всю голову! Причём уже давно!» — но молчала, хоть и с большим трудом. Пришлось отвлечься на появившуюся еду. Обильно, ничего не скажешь…

Мой желудок активно подавал знаки, что пора бы и перекусить… Я остановилась на цыплёнке с кетчупом. Мням! В Хогвартсе обалденно кормят! И гораздо вкуснее, чем в русских столовых.

Не обращая внимания на призраков, я наслаждалась кушаньями. Когда ещё в Хогвартсе придётся так поесть в этом году? Изредка я прерывалась, чтобы вставить словечко в разговоре с Гарри и Лиссой, даже успела познакомиться с остальными.

Пока я маниакально наполняла свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях.

 — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — маггл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.

Все рассмеялись, а я подумала, что ничего весёлого тут нет. Ещё бы — столько времени скрывать правду. Кто угодно будет обескуражен. И чем всё заканчивается? Если не повезёт, то как у Снейпов.

Дальше я не слушала, а болтала с Лис.

И вот, после ещё одной ужасной песни и запретов похода в Лес и в коридор с Пушком, нас отпустили в гостиные. Зевая и с трудом передвигая ноги, мы поднимались то по одной лестнице, то по другой. Не очень помню, как мы добрались до гостиных и прослушали речь старост. Я просто ждала, когда уже можно будет поспать… А запоминание важного можно оставить на Лисс.

Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую. Мы поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Я оказалась между Лисс и Гермионой — это последнее, что запомнил мой мозг перед тем, как я уснула.

Примечание к части

В тексте присутствуют вставки из книг. В этой главе я выделила их косым шрифтом.

На следующее утро я уже выслушивала от Лисс всё то, что успела пропустить — она, как я и думала, запомнила и дорогу до Большого Зала, и слова старост, и пароль от гостиной Гриффиндора.

В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда кто-то спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать.

С дверьми тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми: на самом деле там была стена.

В общем, Хогвартс хорошо способствовал развитию отличной памяти у учеников — нужно было запоминать буквально всё: и расписание, и пароли, и обращение с определёнными дверями, и график движения лестниц, и дорогу до важных мест… Скучно не было никому. Да и физкультура тут не нужна — пока добежишь до нужного кабинета с одного этажа на другой, натренируешь ноги точно.

Уроки были очень похожи на уроки из моей прошлой жизни. Только в России знания были всё же полнее, но тут профессора вполне могли дать список нужной литературы для тех, кто желает изучить предмет подробнее. Не было, конечно, некоторых разделов магии, но можно самим найти в библиотеке — в основном зале или же в Запретной Секции.

Профессора в основном мне понравились — по крайней мере те, чьи предметы были у первокурсников. Профессор МакГонагалл, наш декан, например, умела заинтересовать публику, но и оценивала со всей строгостью. Дисциплина у неё была железная…

Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только мы в первый раз пришли на ее урок и расселись по местам.

 — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.

После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.

Потом профессор МакГонагалл продиктовала нам несколько предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что мы должны превратить эти спички в иголки.

Мы с Лисс, посовещавшись, решили не выделываться и сидеть на попе ровно — поэтому специально допускали ошибки. Джостар уже составляла для нас список действительно нужных для изучения вещей — тех, что мы так и не успели узнать в прошлой жизни. Школьная программа-то нами полностью изучена, да и не только она…

К концу урока только у Гермионы Грейнджер спичка немного изменила форму — профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и улыбнулась ей. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться.

Лисса уже успела подружиться со слизеринцем — Блейз Забини был предрасположен к зельям, и на этой почве сошёлся с моей подругой. К магглам он относился нейтрально, магглорождённых не задирал, и я не препятствовала его нахождению в нашей компании. С собой он привёл и Теодора Нотта — ещё одного слизеринца-первокурсника. Хоть его отец и Пожиратель смерти, но без их Повелителя всем стало жить легче — и ПСам в том числе. К тому же, Теодор — умный мальчик с чувством собственного достоинства. Между нами даже произошёл подобный разговор:

 — Тео, а как же то, что вы водите знакомство с двумя магглорождёнными? — мне действительно было интересно узнать, что думает один из здешних аристократов.

 — Вы не пытаетесь навязать свои порядки всем вокруг. Да и многие заметили, что вы с Лиссой ведёте себя вежливо, соблюдаете магический этикет… Хотя, кому какая разница? Сейчас приличный маг — это тот, кто во всеуслышание заявляет, что хотя бы нейтрален по отношению к магглам и рождённым ими волшебникам. Иначе забросают драконьим навозом. В нынешние времена правым считают Свет и Дамблдора…

 — Получается, что это вам даже выгодно? Сразу видно слизеринцев…

 — Конечно. Слизерин сейчас не очень-то любят… Так что вы одни из немногих наших сверстников, которые не кривят нос от общения с Пожирательскими отродьями… — конец фразы Тео буквально выплюнул, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от обиды.

 — Ну, по крайней мере на нас с Лисс вы можете рассчитывать. Мы не считаем вас такими уж плохими, — растерянно пробормотала я, неловко положив ладонь ему на плечо.

 — Да, спасибо… Прошу прощения за несдержанность. Ну так какая, говоришь, там была стойка? — он так внезапно сменил тему, что я решила к таким разговорам больше не возвращаться.

 — А-а-а… Да, сейчас… Тут главное не показать, что ты вот-вот нападёшь, но при этом быть готовым выпустить заклинание…

Вообще Нотт явно занимался дома Тёмной боевой магией, это было видно по его движениям. Ещё несколько лет — и он будет отличным дуэлянтом. На этой почве мы с ним и подружились, по правде говоря… Он как-то застал нас с Лисс в пустом классе, где моя подруга варила что-то жутко сложное — по запаху было похоже на Феликс Фелицис, про ингредиенты для которого я благоразумно решила не спрашивать. Ну, а я тем временем отрабатывала боевые стойки, резко и плавно выбрасывала руку с палочкой, и пару раз по привычке даже случайно взорвала парту Бомбардой, тут же её чиня с помощью банального Репаро.

Мы тогда знатно перепугались — ведь заклинания на дверь накладывали вместе, чтобы наверняка… Хоть и не получилось очень уж сильно — магия в этих телах пока не развита достаточно для таких затратных многоуровневых чар, к которым мы решили прибегнуть. Оказалось, что у Тео с собой был родовой артефакт. Вот так и бывает… Уж больно ему хотелось поглядеть, чем мы тут так тайно занимаемся. Так к нашим тайным занятиям присоединился он, а потом и Блейз пристал к Лисс по поводу зелий.

Пришлось врать про Запретную Секцию, в которую нам якобы удалось пробраться — и то выходило, что мы вундеркинды, не иначе… Проявив поистине большую силу воли, слизеринцы придержали дальнейшие вопросы. Ведь иначе мы точно не улучшим их навыки. Факультетское влияние, не иначе.

Кстати про занятия со Слизерином — в пятницу был сдвоенный урок Зелий. Ох, и пришлось всем львятам натерпеться… Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.

Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттера.

 — О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями.

Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Наткнувшись на меня, он как-то подозрительно вздрогнул, в глазах мелькнуло узнавание.

 — О, нет… Я же на Сириуса похожа… — я не удержалась и страдальческим голосом прошептала эти слова на ухо подруге.

Тёмные вьющиеся волосы и синие глаза явно не являлись сейчас достоинством. И схожие с Блэком черты лица тоже…

«Ой, что будет…» — думала я тогда и, к сожалению, не ошиблась…

 — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.

 — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной.

 — Грин! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

 — Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, сэр.

Снейп, раздражённо цыкнув на верный ответ, велел сесть и переключил всё внимание на Поттера, на котором оттянулся всласть. Потом, когда Снейп снял с Гриффиндора баллы, мы разбились на пары и стали готовить зелье от фурункулов. Из интересного было то, что Невилл что-то намудрил и растопил котёл Симуса. Ну и явный фаворитизм — Малфой буквально расцвёл от удовольствия…

Примерно в таком ключе и протекала неделя, пока в Общей гостиной Гриффиндора не вывесили объявление, которое вызвало у некоторых протяжный стон. Со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе.

Вообще все, кто родился в семьях волшебников, беспрестанно говорили о квиддиче. Это очень раздражало, если честно. Кому нужны эти мётлы? Вот ученики школы Колдовстворец играют в особую версию квиддича, где игроки летают на целых, вырванных с корнем деревьях. Я однажды попробовала — так хоть сидеть удобнее, чем на натирающем древке… Ну, это если не наложить соответствующих чар на метлу, конечно… И всё-таки фанатом я не являлась, хоть летать просто так и любила, и при первых же признаках таких вот разговоров куда-нибудь смывалась или старалась не слушать.

Как назло, возле слизеринцев тоже не было покоя. Малфой чересчур много говорил о полетах. Он во всеуслышание сожалел о том, что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от маггловских вертолетов.

Гриффиндорцы тоже всё не успокаивались. Послушать Симуса Финнигана, так тот все свое детство провел на метле. Даже Рон готов был рассказать любому, кто его выслушает, о том, как он однажды взял старую метлу Чарли и чудом избежал столкновения с дельтапланом.

На все эти байки я скептически фыркала и в голове представляла, что бы было с этими несчастными, столкнись они с вертолётами и дельтапланами…

В день полётов за завтраком Лисса облегчённо вздохнула, когда Гермиона перестала всех вокруг просвещать о том, что же написано в «Истории Квиддича». А на напоминалку Невилла и вовсе закатила глаза к потолку. Хотя я с ней по этому поводу согласна — бесполезная вещь.

В три тридцать я, Лисса Джостар, Поттер и другие первокурсники Гриффиндора торопливым шагом подходили к площадке, где обучали полетам. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев.

В лес мы как раз собирались в скором времени наведаться — хотя были у меня подозрения, что Лисс там и брала нужные для зелий ингредиенты… С такими мыслями я и добралась до нужного места.

Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Я поёжилась, вспомнив канон — бедный Невилл… Дальше мы выбрали мётлы и, слушая указания мадам Хуч, крикнули: «Вверх!». Наши с Лисс мётлы сразу прыгнули в руки, как и у Поттера, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы Грейнджер метла почему-то покатилась по земле.

А дальше уже всё было по канону — падение Невилла, задирки Малфоя и назначение нового ловца в команду Гриффиндора. Нам с Лисс пришлось как-то отвлекать Нотта и Забини от грустных мыслей — Поттер летал восхитительно, и у львов теперь были все шансы на победу. Нам-то это неважно, а вот одиннадцатилетним детям до этого очень даже есть дело.

И вот случилось то, к чему всё и шло, ибо Малфой вызвал Поттера на дуэль. Не повезло мальчишке — с Героем не подружился, так тот ещё и ловец теперь. Понять Драко можно — он до сих пор обижен… Блейз тайно поделился, что первого сентября Драко долго бушевал из-за Гарри, а потом плакал ночью. Слизеринцы ему, естественно, ничего не сказали, но к Поттеру прониклись неприязнью — кто в своём уме отвергнет дружбу и покровительство Наследника Малфоев? Да и за своих они горой… Всё-таки на Слизерине все друг за друга держатся — их вся школа, мягко говоря, недолюбливает.

Но как объяснить неявку Драко на дуэль, я не знаю. Подло он всё-таки поступил — и слово своё не сдержал, и подставить захотел. Блейз и Тео сказали, что Малфой точно не явится, и что если мне дороги баллы факультета, лучше бы Гарри отговорить.

И вот сижу я сейчас в гостиной, болтаю с Гермионой и жду Поттера с Уизли. Всё же я гриффиндорка, и хоть так попытаюсь остановить наших от глупостей. Лисс так и не удалось меня уговорить не лезть в канон, ибо не дело школьникам встречаться с цербером. Я глупо полагала, что меня послушаются… Наи-и-ивная!

В камине все еще мерцало несколько углей. Их свет превращал стоявшие в комнате кресла в зловещие горбатые черные тени. Только что вошедшие Поттер и Уизли уже почти добрались до выхода, когда до них донесся голос Гермионы:

 — Не могу поверить, что ты все-таки собираешься это сделать, Гарри.

 — Вы? — яростно прошептал Рон. — Идите спать!

 — Вряд ли он придёт. Слизеринец же, — я фыркнула, еле заставив себя сказать эту фразу пренебрежительно.

 — Ты же с этими слизнями дружбу водишь. Ты с ними заодно… Подставить решила, чтобы нас трусами называли? — в груди у меня на такие слова царапнуло, и я активировала окклюменцию.

 — Пошли, — сказал Рону Гарри. И, отодвинув портрет Толстой Леди, стал пробираться через дыру.

Однако мы не собирались так легко сдаваться, поэтому пошли вслед за мальчишками в коридор. Но уговоры были тщетны, потому что эти двое были теми ещё упёртыми баранами. И в гостиную вернуться сейчас не выйдет — Полная Дама, успокоенная отбоем, оставила свой портрет пустым. Действительно, какой дурак захочет на встречу с Филчем?

Встреченного по пути Невилла я решила оставить с собой рядом, ибо нечего тут. Когда будущее Золотое Трио скрылось за поворотом, я со спокойным сердцем затащила несопротивляющегося Лонгботтома в первый же пустой класс и накинула на коридор возле портрета сигналку. Не хочу видеться с этим милейшим пёсиком, поэтому просто подожду этих приключенцев несчастных тут.

Я думала, что обойдусь без приключений и не столкнусь с каноном? Я ошибалась. Ибо Невилл заворожённо смотрел на зеркало Еиналеж, а щёки его были мокрыми от слёз.

 — Мамочка… Папочка… — его трясло от беззвучных рыданий.

Бедного пацана я усыпила. И, скрепя сердце, наложила Обливиэйт насчёт зеркала. Нечего ему с такими артефактами водиться… Однако, кто сказал, что я не попадусь в эту сладкую ловушку сама?..

Я не могла отвести взгляд, шагнуть в сторону, даже пошевелиться было трудно… Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Прищурившись, я прочла задом наперёд: «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание». Что ж… И правда…

Зеркало Еиналеж показало меня прошлую. Позади стояли все родственники и Лиза, а в руках у меня были редчайшие книги. Знания… и родители… Слёзы обжигали мои щёки, но я не могла оторваться. Сейчас передо мной снова были такие близкие люди, пусть это и всего-то мираж. До чего же сладкими бывают грёзы…

Вернуться нереально. Хогвартс — точка невозврата. Это магический контракт на хотя бы пять лет обучения. Да и я родилась как раз 5 июня 1991 года. Пусть Мария Долохова живёт счастливо, бабушка поймёт моё письмо и предпримет меры. Артём Купалов ни за что не станет главой Аврората, Министром Магии станет-таки дедушка, а МКМ никто не послушает. И в этой реальности там уже не будет запретов на тёмные разделы магии. Не будет того, с чем я раньше не пыталась бороться. Странная черта характера — терпеть до последнего… Прокрастинация никогда до добра не доводила. Сейчас я не допущу упадка в России. А здесь обойдусь своими силами — Долоховы нужны на Родине.

Вытерев слёзы, я решительно взглянула в глаза матери из зеркала. Артефакту меня не сломить. Нет, не сейчас, когда я отпустила! Причём окончательно, я больше не Маша, я Блэк в перспективе, и мне нужно жить без прошлого. Всё началось с чистого листа. И я не поддамся иллюзиям.

Отвернувшись от опасного предмета, я вытащила Невилла в коридор и применила Эннервейт. Память его как раз стёрта с момента, когда мы были здесь — он ничего не заметит… Жаль Лонгботтома, конечно, но это были меры ради его же блага.

Не успела я и слова ему сказать, как из-за поворота пулей вылетела небезызвестная троица. Они все были напуганы, все вспотели и дрожали. Невилл даже сам испугался — передалось настроение, видимо… Я ничего им не сказала, только хмыкнула, намекая на свою правоту. Полная Дама уже вернулась на портрет и теперь укоряюще глядела на нас. Особое внимание она уделила побывавшим у цербера.

— Где вы были? — спросила та, глядя на их пылающие потные лица.

— Неважно, — с трудом выдохнул задыхающийся Гарри. — Свиной пятачок, свиной пятачок!

Портрет отъехал в сторону, и они пробрались сквозь дыру в стене, в Общую гостиную, и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого. Прошло много времени, прежде чем кто-то из них нарушил тишину.

— Миранда, э-э… Ты, это, прости меня. За то, что подозревал в подставе. Возможно, не все слизни плохие… — последнюю фразу Рон, хоть и с трудом, но произнёс. Я его даже зауважала, честно — признать беспочвенность своих обвинений и даже признать слизеринцев, хотя бы некоторых, не самыми плохими ребятами.

— Ты была права, Малфой не пришёл. Да и мы чуть… — Гарри запнулся, когда Гермиона на него ну очень пристально и злобно посмотрела, — Филчу не попались, да…

— Я вас прощаю, конечно, но советую в следующий раз слушать советы других людей. Я пойду, пожалуй. Вам наверняка есть, о чём поговорить.

Ну, а в спальне девочек меня ждала жуткая Лисса. Она так и пылала от гнева… Красивое личико искривилось в злобной гримасе, глаза метали молнии, а магия вокруг бушевала неиссякаемым потоком. Я героически подавила желание спрятаться хоть куда-нибудь, да даже и на край света, и осталась стоять под этим укоряющим взором лучшей подруги и боевого товарища.

— Я тебя предупреждала не лезть? Предупреждала. Я тебе говорила, чем это чревато? Говорила. Так какого лешего ты решила поменять канон? Я тебя что-то не слышу…

— Всё же обошлось… Канон почти цел… Вот. — я отчаянно краснела от стыда и пыталась не отвести взгляд от пронизывающих гетерохромных глаз. Не очень получалось, но я не сдавалась.

Отчитывание прервала вошедшая в спальню Гермиона. Она непонимающе покосилась на тут же взявшую себя в руки Лису и отправилась в постель.

— Мира… Спасибо за поддержку. И ты правильно сделала, что не пустила с нами Невилла. Было страшновато. Я о Филче, естественно… И я не считаю всех слизеринцев подлыми. Ты, конечно же, можешь дружить с кем хочешь. Вот. — она тут же покраснела, отвернулась, и через пару минут я услышала её сопение.

— Цени, тебя благодарит сам мозг будущего Трио, которое так и тянет тебя к себе. Но лучше бы тебе держаться от событий подальше. Спокойной ночи, и больше не рискуй.

Уснула я с лёгкой улыбкой на лице, довольная своей маленькой победой. Я смогла не поддаться действию зеркала Еиналеж, и этим можно гордиться…

Все следующие дни Гермиона игнорировала мальчишек. И девятнадцатого сентября отпраздновала свой день рождения с девочками-первокурсницами с Гриффиндора. Мы попросили торт на кухне у эльфов и торжественно преподнесли имениннице.

Через неделю после моей попытки вмешательства в канон произошло очередное потакание Поттеру и нарушение правил преподавателями ради него. За завтраком совы притащили огромный свёрток для Гарри. По форме было не так уж трудно догадаться, что там метла.

После завтрака Малфоя эти новости здорово так выбили из колеи. От новостей о разрешении иметь метлу для Поттера он пришёл в ярость. Он выглядел разъяренным и одновременно беспомощным. Честно, мне было его даже жаль. Слизерин явно воспримет фаворитизм руководства к Герою в штыки.

— Чего они добиваются? Вот так и вырастают Тёмные Лорды. Их такими создают, — высказал на наших занятиях Теодор.

Эта фраза не по-детски умного и серьёзного Тео Нотта врезалась глубоко в память всем нам: и Лисс, и Блейзу, и мне. И заставила задуматься, а также зауважать этого слизеринца. Отлично думает мальчик… Я лично прониклась. Ведь на самом деле человека формирует его окружение, и Тёмные Лорды так и появляются…

Время летело незаметно — казалось бы, недавно попали в Хогвартс, а уже канун Хэллоуина. Забини и Нотт предложили в ночь на праздник выбраться на опушку Запретного Леса к другим ученикам, которые празднуют Самайн и другие праздники Колеса Года. Мы, естественно, согласились.

Праздничные ритуалы помогают очистить магию, увеличить потенциал, иногда даже духи, которые приходят на Самайн, могут принять в род выживших бастардов. Для меня это отличный шанс стать Блэк по праву, пусть и не по документам. Магия усилится, станут полностью доступны родовые дары, и я смогу в конце концов попасть в Блэк-хаус на Гриммо и вызвать домовика. Ибо я стану полноправным членом семьи.

Естественно, это отразится на гобелене… И тогда многие чистокровные семьи увидят меня. Потому что с кем только не роднились Блэки… Хорошо, что магия не даёт волшебникам вырождаться и допускает браки не слишком близких родственников.

Это не есть хорошо, но и плохим такое событие не назовёшь. Потому что ради библиотеки Блэков я многое готова стерпеть! Это же драгоценные знания! Я не могу позволить случиться канонному выкидыванию бесценных артефактов и книг. Не в этой жизни. И пусть начнётся охота на меня, чтобы добраться до этих вещей, русские авроры не сдадутся так просто! Ну да ладно, меня занесло…

Проснувшись утром в канун Хэллоуина, я почувствовала запах запеченной тыквы — непременного атрибута этого праздника. Вот что я не люблю, так это тыкву. Гадость редкая. Я ещё могу проглотить ежедневный тыквенный сок, но целый день питаться этой мерзостью… Фу, одним словом.

На уроке Чар профессор Флитвик объявил, что, на его взгляд, первокурсники готовы приступить к тому, о чем давно мечтали все. Сначала профессор Флитвик заставил жабу Невилла несколько раз облететь класс, а затем разбил всех учеников на пары. Я села с Лисс. Партнером Гарри оказался Симус Финниган, а вот Рону не повезло — ему в напарники досталась Гермиона Грейнджер. Хотя Гермиона, кажется, тоже не была в восторге. Сложно даже было сказать, кто из них выглядел более раздосадованным. Гермиона ни разу не заговорила с Гарри и Роном с того самого дня, когда Поттер получил метлу.

— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — попискивал профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

У меня когда-то произошло нечто подобное в аврорской академии. На практике мы выполняли заклинание, которое являлось своеобразным аналогом детектора лжи. Ну так вот, вместо «и» я произнесла «ы», и в итоге мой подопытный оказался временно кастрирован… Потом пришлось долго извиняться и благодарить Высшие Силы за то, что заклинание оказалось временным. Ибо такого священного ужаса на чьём-либо лице мне до тех пор видеть не доводилось.

Нетерпеливый Симус быстро вышел из себя и начал тыкать перо своей волшебной палочкой, из которой вылетали искры, в итоге он умудрился поджечь его — Гарри пришлось тушить перо своей остроконечной шляпой. Рону, стоявшему за соседним столом, тоже не слишком везло.

— Вингардиум Левиоса! — кричал он, размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница. Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным.

— Ты неправильно произносишь заклинание, — донесся до меня недовольный голос Гермионы. — Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».

— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон.

Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.

— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грейнджер удалось!

Это прозвучало для нас как команда: мы тут же стали левитировать и свои перья, чтобы получить баллы и не казаться совсем уж бездарностями.

К концу занятий Рон был в очень плохом расположении духа.

— Неудивительно, что ее никто не выносит, — пробурчал он, пытаясь пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.

Гермиона не появилась на следующем уроке и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь в нашей спальне Лиса услышала, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить ее в покое.

Начался канон. Я бы могла, конечно, попытаться её успокоить или спасти от тролля, но Избранный и сам неплохо справится. Главное — убедить себя в этом, когда станет известно о тролле в школе, полной детей. Хотя о чём это я — в Тайной Комнате сейчас спокойно спит себе тысячелетний василиск, а на третьем этаже обитает цербер. Фи, подумаешь, горный житель с устойчивой к магии шкурой рядом с малолетками… Ничего такого, ага.

Большой Зал был украшен. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.

И, ну кто бы сомневался, Квиррелл не дал даже начать что-то есть — потому что тролль в подземелье. И Дамблдор не нашёл ничего лучше, кроме как отправить всех по гостиным. Ага, слизеринцев в подземелье. К троллю. Слава пельмешкам, Блейз шепнул что-то старосте, и тот остановил факультет…

Гриффиндор доедал угощения в гостиной факультета, когда наконец-то объявились Гарри, Рон и Гермиона. Они выглядели уставшими и взволнованными, хотя я не удивлена…

Ночью, когда все спали, мы с Лисой встретились с Тео и Блейзом в вестибюле и выскользнули из замка. Потом направились в Запретный Лес, где встретили других учеников.

Самайн отмечался как праздник начала нового года, а также как день почитания мёртвых. В Ирландии и Шотландии его иногда называли «праздником мёртвых», считалось, что в эту ночь умирают люди, нарушившие свои гейсы*. Начинался праздник в ночь с 31 октября на 1 ноября, считавшимся последним днём сбора урожая.

Традиционно на Самайн делили собранный урожай, а также решали, какая часть скота переживёт зиму, а какая — нет. Последнюю часть резали, чтобы сделать запасы на зиму.

Во время празднования жгли костры. Друиды при помощи оставляемых огнём на костях убитых животных рисунков предсказывали будущее. Через костры прыгали люди или же проходили между двумя рядом стоящими высокими кострами. Данный ритуал обозначал очищение огнём. Часто между кострами также проводили скот.

Самайн — праздник, в который ведьмы устраивают шабаши, духи и прочие потусторонние существа бродят в мире живых, а умершие родственники навещают близких, чтобы узнать, как у них идут дела…

В замок я вернулась Блэк. Духи предков показались мне и одобрили вступление в род. С двенадцатилетия я появлюсь на гобеленах многих чистокровных семей. В качестве Миранды Блэк, дочери Сириуса Блэка... И начнётся веселье. А пока я могу насладиться оставшимся временем для спокойной жизни.

С того дня я стала чувствовать свою магию, как раньше — сила одиннадцатилетней Марии Долоховой… Я наконец-то смогла вернуть себе магию в полном объёме.

С того дня Гермиона Грейнджер присоединилась к дуэту из Поттера и Уизли. Небезызвестная битва с троллем положила начало великому Золотому Трио…

Примечание к части

*Гейс — это (ирланд. зарок), по представлениям древних ирландцев — магические табу, от соблюдения которых зависела жизнь и смерть великих героев или знаменитых исторических личностей. Эти табу могли распространяться также и на их ближайших родственников: жен и детей.

В школе начались соревнования по квиддичу. В субботу Гарри Поттеру впервые предстояло выйти на поле после нескольких недель регулярных и тяжелых тренировок. Он всегда выглядел очень уставшим после них, и я не раз пыталась вразумить Оливера Вуда, капитана команды по квиддичу, но выиграть для него было в приоритете. Мало ли, что ему говорят окружающие! Сборная Гриффиндора встречалась со сборной Слизерина. В случае победы сборная Гриффиндора выходила на второе место в школьном чемпионате. И это окончательно ставило крест на здравомыслии Деревяшки, как окрестила Вуда Лисса. Правда, он об этом не догадывался… Подруга не рисковала провоцировать взвинченного старшекурсника, что было вполне в её стиле.

Лисса Джостар та ещё язва, но хорошо чувствует, когда можно отбрить собеседника, а когда лучше промолчать и очаровательно улыбнуться. Одно слово — Лиса! Например, её всегда дико бесили гоблины, в России они абсолютно такие же, как в Англии, но подружка так улыбалась этим зубастым, что казалось, будто она души в них не чает. И гоблины ведь велись, зубасто щерились, услужливо подбегали, даже — слыханное ли дело — уменьшали скорость на тележке, доставляющей к сейфам. Правда, слёзно молили не раскрывать тайну, и Лисс специально оговорила, что расскажет только мне.

А вот домовиков Лисс обожала, хотя это в Англии домовики, а в России в домах по-прежнему царят полноценные домовые. Так этих домовых обычно все опасаются, да стараются не обидеть, а от Лисс почему-то суровые хранители домов тают не хуже гоблинов, стараясь всячески угодить. Правда, я тоже их очень люблю. Особенно Марфу — мою личную домовую, которая была нянюшкой у всех Долоховых…

Харизма у Лиссы такая, видать — её и профессора в школе обожали, а парни, сами представляете, не смели подойти, любуясь издали, как чудом. Лисс это и смешило, и раздражало. Она и замуж вышла вопреки всему, невзлюбила Василия с первого взгляда и назло попыталась очаровать, на беду парень оказался упорным, пошёл на приступ по всем правилам. Лисс и оглянуться не успела, как уже заглядывает ему в глаза и отвечает «да» на вечный вопрос. А вот я так и не нашла свою половинку, поэтому просто радовалась счастью Лисы. Жалко их — Васька погиб всего спустя полгода на задании, спас ребенка — не буду о грустном…

Лисс на полгода заперлась в доме бабки, отказываясь встречаться хоть с кем-то. Только меня и пускала. Ревели с ней на пару в три ручья, даже напились пару раз до изумления, после второго раза решили завязать, тем и кончилось подружкино заточение. Лисс воспитывала старая нянюшка и строгая бабка, от которой и мне доставалось на орехи — я проводила в их доме хотя бы две недели каждое лето, когда мы учились в школе волшебства. Когда её бабушка умерла, я сама ревела несколько дней. Пожалуй, ближе подруги у меня никого и не было, даже милые братья стояли чуть дальше — все мои секреты знала только Лисс.

Мы всегда были вместе, сколько себя помню — наши бабушки были родными сёстрами, вот и решили познакомить внучек. Кто ж знал, что и умрём мы, считай, вместе. А ведь Лисса сразу опознала изменённое зелье. Сразу поняла его эффект. И без раздумий решила меня не бросать, решительно последовала за мной в другое время и тело, с болью в сердце оставив близких людей…

Когда подруга стала Мастером Зелий и решила работать всего лишь штатным зельеваром в Аврорате, я поняла, на что она готова ради меня… Она пошла на такой шаг, перечеркнув для себя гораздо более обеспеченное будущее, чтобы остаться поближе ко мне. Я тогда с криками и угрозами выбила у Купалова разрешение на перевод Лисы на более важную должность, чем больничные зелья первой помощи.

Не такого заслуживают Мастера Зелий — это упорный многолетний труд, и я не могла оставить подругу с разбитыми мечтами об увлекательных экспериментах. Мечтами, которые могли не сбыться из-за привязанности ко мне. Я отчасти чувствовала себя виноватой, потому и решила рискнуть и впервые в жизни подать голос против Артёма Викторовича — хоть и редкостного гада, но очень сильного волшебника. Он был значительно старше и опытней меня, и тогда я рисковала добраться до дома в закрытом гробу. Но, к счастью, обошлось благодаря репутации моей семьи… Всем в России известно, как заканчивали те, кто посмел убить члена нашей семьи.

Я не говорила Лиссе, почему её вдруг перевели, но она, судя по всему, и сама догадалась. Подруга моими стараниями попала в исследовательский отдел, где должна была разрабатывать зелья для усиления боевой мощи авроров и всего подобного. И потом я с теплом в сердце наблюдала за её счастливыми искрящимися глазами на спокойном лице. Она тогда ничего мне не сказала, просто крепко обняла. И это было настоящим счастьем для меня — я смогла дать ей надежду на интересную работу, пусть и не совсем такую, о которой она грезила…

В общем, бедный Оливер и не подозревал о мыслях, которые витали в прелестной рыжей головке гриффиндорки с гетерохромными глазами. И тем смешнее было выслушивать подобные заявления:

— Миранда, вот ничего ты в квиддиче не понимаешь! Это ведь так важно для Гриффиндора! Бери пример со своей подружки — она прекрасно осознаёт важность победы для нас всех! И тренировки необходимы!

Лиса только посмеивалась глазами, ничем остальным не выдавая своё истинное к этим измывательствам над моим мозгом отношение. Если бы я не знала её так хорошо, подумала бы, что она действительно фанатка квиддича, которая только за изнурительные многочисленные тренировки. Мдя…

Утром, на день соревнований, Гарри Поттер даже не планировал прикасаться к еде. Его уговаривали всем столом, но этот олень упрямый только качал головой. Подумать только, ему нужна энергия перед матчем, а он тут капризничает!

— Так! А теперь слушай сюда! — я так резко поставила кубок на стол, что Лисса, сидящая рядом, аж подпрыгнула. — На тебя надеется весь Гриффиндор, а ты тут упрямишься! Для хорошей игры тебе нужна энергия? Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! — я вскочила и развернула его к себе.

— М-миранда… Что с тобой? — я вперилась в него самым грозным взглядом из разряда «Ну что за идиот!» — Н-нужна…

— Так взял себя в руки, тряпка-Поттер, и положил себе побольше еды! Или ты не знаешь, откуда силы берутся?

Поттер нервно икнул и тихим голосом сказал, что знает.

— Тогда чего ты ждёшь? Завтрак закончится, пока до тебя дойдёт польза хорошего регулярного питания! Я всё сказала.

Я отпустила несчастного пацана и невозмутимо добавила себе сосисок. На моё счастье, Гарри внял моей тираде и осторожно положил себе еды, опасливо косясь в мою сторону. Симус, сидящий недалеко, пробормотал: «Грин страшная… Не злить лже-ангелочка…». Я была довольна произведённым эффектом и улыбнулась Лисе, которая показала мне большой палец вверх. Ишь ты, тут за Поттера волнуются, а он такой олень. Хорошо хоть, что он оказался не таким уж безнадёжным.

— Эм… Огонёк! — Лисса поправила чёлку и лукаво улыбнулась, кивая в сторону слизеринцев.

Я оглянулась и увидела ошарашенных змеек. Блейз восхищённо смотрел, как Поттер активно поедает свой завтрак, и показывал мне большой палец вверх. Тео от него не отставал, а Малфой был счастлив, что кто-то приструнил Героя. Он даже благосклонно мне кивнул. Не поняла! Чего это они все? Я неожиданно смутилась при виде восхищённого мной Нотта и поспешно вернулась к тарелке. Лиса только хихикнула и подмигнула мне, посматривая на Теодора.

Я нахмурилась и поняла, что от подколок мне не отвертеться. Вроде того, что я педофилка. Или чтобы найти себе наконец мужика, мне понадобилось умереть и перенестись в другое время. В Англию. Лучше бы Поттер остался голодным, честное слово!

Наверное, это месть за мои улыбочки насчёт подруги и Забини. Теперь я точно не отвяжусь! Всё-таки не зря Шляпа предлагала этой мстительной натуре Слизерин. Ой, не зря!

К одиннадцати часам стадион был забит битком — казалось, здесь собралась вся школа. У многих в руках были бинокли. Трибуны были расположены высоко над землей, но тем не менее порой с них сложно было разглядеть то, что происходит в небе. Лиссе даже пришлось наколдовать себе острое зрение, хоть оно и было идеальным. Я же удовлетворённо смотрела в бинокль, который получила от какого-то пацана за домашку по зельям. Это бизнес, детка!

Мадам Хуч, которая стояла в центре поля с метлой в руке, попросила играть честно. Лиса скептически посмотрела на Маркуса Флинта, капитана слизеринской команды, и закатила глаза. Когда игра началась, глаза закатывала уже я — Ли Джордана, который комментировал матч, часто заносило. Мне вот было интереснее наблюдать за тем, как его одёргивала МакГонагалл, чем за самой игрой. Так что вовсе не удивительно, что я прозевала буйство Поттеровской метлы. Зато Снейп с горящей мантией смотрелся эпично. Знаю, что нельзя злорадствовать, но я бы с удовольствием прокричала: «Это карма!». А вот нечего было на зельеварении ко мне подкапываться!

Когда метла Гарри успокоилась, он смог вернуться в строй. И поймал-таки снитч! Правда, он его чуть не проглотил, но это уже детали… Праздновать победу Гриффиндора при счёте 170:60 Золотое Трио решило у Хагрида.

— Мира! Лисс! Постойте! — это был голос Гермионы. — Пойдём с нами к Хагриду! — что-то я не поняла!

— Ну и ну… Зачем это? — Гермиона получила достижение: «Удиви Лиссу Джостар!».

— Ну… Я благодарна тебе, Мира, что ты заставила Гарри поесть. Я много читала об энергии, так что полностью с тобой согласна! И Лиссу можно с собой взять. — она решительно посмотрела меня. — В общем, ты тоже приложила руку к победе. Гарри передал тебе спасибо.

— Эм… Ну ладно. Лиса, пойдёшь? — нерешительно спросила я у Джостар, всё ещё сомневаясь.

— Одну не пущу, Огонёк! — подмигнула подруга.

В общем, мы пошли вместе с Гарри, Роном и Гермионой. Чай у Хагрида был травяной, очень вкусный, с мелиссой. Я была вполне довольна жизнью.

— Спасибо, Мира… Можно же тебя так называть? — смущённо спросил Поттер.

— Мог и не спрашивать! Можно, конечно… Но ты бы и без меня справился…

— Всё равно спасибо.

— Ты была жуткой! От тебя шла такая убийственная аура, что я думал, мы все умрём! — Рон с опаской покосился на меня, словно ожидал очередного взбрыка.

Гарри согласно покивал и уставился на меня.

— Ты прости за резкость, но иначе тебя было не заставить.

— Да ладно уже… Ничего страшного.

Пока Трио спорило с лесником насчёт виновности Снейпа, я пыталась сдержать Лиссу. Она терпеть не может несправедливость и голословные обвинения. Но нельзя вмешиваться в канон! Нельзя! Всё равно эти дети поймут свою неправоту. Пусть и в конце года…

Подруга и сама всё понимала. Она судорожно сжимала под столом кулачки, хотя лицо оставалось совершенно непроницаемым. Да вот только это означало, что она на грани. Нужно было срочно уводить её из хижины.

Лисе удалось взять себя в руки только тогда, когда Хагрид заговорил о Пушке. О трёхголовой собаке знал весь факультет, так как конспираторы из Трио никакие. Ну кто ж в Большом зале и в гостиной так громко об этом говорит?

Я с облегчением вздохнула, когда Лиса улыбнулась. Действительно, кто ж такое… чудище Пушком назовёт? Я сразу вспомнила о бабуле, и теперь уже подруга сжимала мою руку под столом.

Потом, когда разговор опять вернулся к зельевару, мы тихонько попрощались и ушли. Нам было, о чём подумать. Например, об эмоциональной нестабильности. До тела наконец дошло, что души взрослые, и в дело пошли гормоны. Подростковый период, чтоб его! И окклюменция тут не помогает особо, ибо настроение всё равно меняется.

Пришлось смириться. Лиса задорно улыбнулась и потрепала меня по голове, подбадривая. Она без слов поняла, что я вновь вспомнила уже отпущенную прошлую жизнь. Что ж, такие моменты легче переживать вместе с близкими людьми… Всё равно нужно жить дальше.

Мы уже давно хотели пойти в Запретный лес, и вот момент настал. На двадцать второе ноября выпало полнолуние. Это самое идеальное время для сбора лекарственных трав, так как их целебные свойства в этот момент максимальны.

Весь день Лисса была непривычно энергичной и возбуждённой. Впрочем, я от неё не отставала — на уроках мы даже забыли о конспирации и радовали учителей невероятной успеваемостью. Меня даже похвалил Снейп, настолько хорошее зелье я сварила! Это была моя собственная модификация, которой я безмерно гордилась — вместо сорока минут варки мне потребовалось пятнадцать. Но вы только вдумайтесь! Снейп. Хвалит. Гриффиндорку! Осоловевшие глаза Забини надо было видеть — бедняга и не подозревал о моих увлечениях… Да и Нотт не успел узнать, как я люблю эту отрасль магического искусства.

Во время сбора вещей в безразмерные сумки Джостар то и дело подпрыгивала и даже повизгивала. Я, конечно, привычна к её заскокам — сама такая, но это слишком выбивалось из образа пофигистки, какой Лиса была обычно. На мой вопрос о причинах такого веселья подруга задорно мне подмигнула и обняла:

 — Всегда хотела попасть в волшебный лес! Это же столько ингредиентов! — от открывающихся перспектив всегда спокойная Джостар зажмурила глаза и улыбнулась ещё шире.

 — Человек… Ты жила посреди волшебного леса, — на этих словах я закатила глаза к узорчатому потолку нашей спальни, где мы проводили сборы всего необходимого.

 — Это другое! Там водились совершенно другие животные и растения! А мне интересно, какие я встречу здесь! И разве не ты хотела сварить Рябиновый отвар? — Лиса лукаво прищурилась и отпустила меня — ибо от таких обнимашек и задохнуться недолго.

 — Подловила, хитрюга. И ты разве не в этом лесу брала ингредиенты? Феликс Фелицис, знаешь ли… — да, она всё-таки доварила тот огромный котёл Жидкой удачи — теперь ему оставалось томиться шесть месяцев, а дальше…

Я уже предвкушала, как попаду на Гриммо, 12. Да, в доме Блэков удача точно не помешает — всё-таки тёмное семейство, ворчливый портрет, крестраж где-то валяется… Прелесть, одним словом.

 — Ты думаешь, я ни разу не была в Лютном с момента попадания? Чтобы я, да не обзавелась неофициальной палочкой и ингредиентами? Три раза Ха! Не ты одна такая смелая! — Лиса ухмыльнулась, показала мне язык и продолжила собираться.

И вот, еле дождавшись окончания ужина и отбоя, мы выбрались из замка. Воздух был довольно холодным, но я всё равно с наслаждением вдохнула полной грудью. Ночное небо было чистым, и можно было разглядеть мириады мерцающих звёзд… Наступило время мечтаний, загадок, раздумий и светлых надежд… Люблю я ночь!

Я выискала Сириус — эта яркая звезда напомнила об отце, сидящем сейчас в Азкабане. Да, я уже считаю его своим отцом. Я уже почти привыкла…

Запретный лес манил к себе. От него шло ощущение дикой, прекрасной, природной магии. Почти родной — он напоминал о доме. Мы с Лиссой жили рядышком, в волшебном лесу. И я часто вот так бродила с братьями, искала ингредиенты и наслаждалась ощущением родной земли под босыми ногами… Хорошее было время. Тёплые воспоминания согревали, и я невольно улыбнулась, когда заметила выглядывающего из-за деревьев лисёнка.

Видимо, ностальгия настигла и Лису, потому что она так же заворожённо любовалась кронами деревьев. Мы и не заметили, когда, махом выпив некоторые зелья, успели побежать навстречу приключениям. Сейчас, пожалуй, я смогла бы вызвать очень сильного Патронуса, настолько хорошо было здесь. Да и одно из изобретений Лис давало больше сил на несколько часов — магия переполняла, даруя пьянящее ощущение силы…

Вот и опушка, на которой я стала Блэк… А вот речная гладь, отражающая свет Полной Луны…

Хотелось смеяться от переизбытка эмоций. Меня не пугали мрачные деревья, уханье сов, плотная темнота… Хотелось только радоваться жизни. Меня пробило на песенку Винни Пуха:

 — Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём… — Джостар страдальчески закатила глаза и, на моё глубочайшее удивление, подхватила мой настрой — теперь песенку мы пели вдвоём.

Надо было видеть обалдевшее лицо случайно встреченного кентавра. По мрачному злобному волшебному лесу в ночь полнолуния шляются две идиотки и распевают песенки на русском языке. И чего тут странного, действительно?

Он ничего не сказал, только, всё ещё пребывая в шоковом состоянии, развернулся и припустил на всех четырёх куда подальше. Странный, однако, кентавр!

Когда безобидная часть леса закончилась, мы мгновенно замолчали. Азарт заиграл у меня в крови — недалеко было логово акромантулов, гигантских ядовитых пауков, а тишину прорезал вой оборотня. Полнолуние же! Лисса вздрогнула от подозрительного шороха. В отличие от меня, в боёвке Джостар была не очень. У неё была душа исследователя, ей ближе была варка новых составов, чем ежедневные изнурительные магические бои.

Не удивительно, что подруга знаками показала прикрывать её и начала собирать ценнейшую паутину акромантулов. Я же покрепче сжала палочку Боргина в ладони и приняла боевую стойку. Стоит быть настороже — лес полон опасностей, тем более в полнолуние. Душа Долоховой и кровь Блэк взыграли во мне с двойной силой, и меня пробила дрожь от сладкого предвкушения. Джостар, привычная к моим заскокам, всё равно вздрогнула от оскала, который против воли появился на моём лице. Лиса часто рассказывала, насколько я в такие моменты пугающая…

Для лучшей обороны я трансфигурировала серебряную запонку от школьной формы в кинжал — так гораздо спокойнее. Да и привычнее, что уж говорить… И вот показались пауки, привлечённые светом от палочек.

 — Понеслась! — выкрикнула я и, наконец-то не сдерживаясь, невербально использовала мощное режущее заклинание.

На твёрдом панцире паука появилась только царапина. Это раззадорило ещё больше, и я захохотала от переполняющего адреналина. Акромантулы — очень опасные твари. Они пятой, высшей степени опасности… Самое то для бойца Русского Аврората!

Я отбивалась от акромантула кинжалом и одновременно плела заклинание палочкой. Давненько я так не потела! И вот, наконец, паука разорвало на несколько частей. Со спины уже подкрадывался другой, и я, не теряя времени, выкрикнула:

 — Араниа экзуме! — паука отбросило яркой вспышкой бледно-голубого цвета. Он щёлкал жвалами и не мог подняться — его сильно оглушило.

К Лиссе уже подходила парочка особо отчаянных акромантулов, и я яростно отогнала их прочь. Подмигнув бледной и испуганной подруге, которая в тот момент собирала яд уже убитых пауков, я снова бросилась в бой. Тех двоих я не щадила — они посмели посягнуть на моё сокровище — дорогую сердцу подругу, которая мне как сестра. Я использовала на этих тварях Трансмогрифианскую Пытку — из-за действия этого проклятия жертва мучительно умирает.

Я упивалась этой бойней, вспоминая всё новые и новые проклятия Рода Долоховых. Да-а, нельзя злить Мастера Боевой магии! Это, я надеюсь, поняли ещё не умершие пауки. Когда я закончила с последним, пятнадцатым, Лисса уже проводила надо мной диагностику. Её глаза испуганно блестели, рыжие волосы растрепались, а губы подрагивали при попытке не накричать на меня с упрёками. Но она взяла себя в руки и стала залечивать незначительные порезы на моих руках. Ядом не отравили, и ладно… Но подруга, естественно, считала иначе…

 — Ну и ну… Всё никак не привыкну к таким вот сражениям… — она судорожно вздохнула и сжала кулаки, смахнув накопившиеся в уголках глаз слёзы. — Волнуюсь за тебя постоянно! Так ведь боевого мага не отговоришь… Ну хоть раниться старайся поменьше!

Я смиренно кивнула и потрепала Лисс по голове. Та улыбнулась и заключила в костедробительные объятия. Хотелось улыбаться — за меня беспокоятся, ну надо же! Да и битва вышла здоровской! Почаще бы так, да подруга со мной не согласится. В нашем дуэте я газ, а Джостар тормоз, без которого я бы долго не протянула — уж больно бываю импульсивной… Да и её иногда надо тормошить, избавляя от извечного пофигизма и лени.

Когда с очисткой от крови пауков и сбором ценных ингредиентов было покончено, мы решили, что на этом пока остановимся. По пути к логову акромантулов мы успели набрать много чего полезного и не очень, и после сражения одна из сумок с расширенным пространством оказалась набита под завязку. Но когда у нас что-то шло по плану?

Тишину, в которой мы шли до опушки, часто прерывал волчий вой. Я вздрагивала от ощущения прожигающего спину взгляда, который заметила ещё у логова пауков. Лисса обеспокоенно оглядывалась по сторонам, чувствуя то же самое. Какой-то зверь? Или же… Оборотень?

Так и оказалось — прямо перед нами выскочило свирепое животное, весьма напоминающее волка. Оборотней можно легко отличить от настоящих волков по нескольким неприметным признакам: щелевидным зрачкам глаз, вытянутой морде, короткой шерсти, длинным лапам и кисточке на хвосте. Во время аврорской практики мне «посчастливилось» пару раз столкнуться с вервольфами. Не самые приятные воспоминания — у меня на всю жизнь остались жуткие шрамы от когтей…

Я мгновенно влила в себя авторские зелья Лиссы для повышения магической мощи и задвинула вздрогнувшую подругу себе за спину — она была самой слабой из нас, и вряд ли у неё хватит сил противостоять взрослому оборотню. Она, не медля, тоже проглотила отвратительные на вкус составы, но явно понимала свою бесполезность в данной ситуации. Страх за близкого человека вытеснил обуревавший меня ранее азарт, оставляя лишь холодную расчётливость. Нужно было как-то защитить Лиссу и при этом остаться в живых самой… Джостар нужно убираться в замок, иначе мы можем её задеть в пылу битвы.

Жаждущий человеческой крови оборотень зарычал и обнажил страшные клыки в оскале. Оборотень чуть ли не единственный из всех видов магических созданий активно ищет людей, предпочитая их любой другой добыче. Оборотни в дни превращений, два-три раза в месяц, забывают все привязанности человека, отдаваясь чувствам Голода и Охоты. В эти дни они могут убить своего ребенка, брата или сестру, лучшего друга или возлюбленного. И я никому не пожелаю встретить такого на своём пути…

 — Беги… Лисичка, беги как можно быстрее! Приведи подмогу, да хоть того же Хагрида… Скажи, что захотели погулять по лесу и столкнулись с опасными зверями. И Лисс… Знай, ты самый близкий для меня человек. Просто знай это, — и я оттолкнула подругу со всеми вещами в сторону Хогвартса, оставляя при себе только оружие и медицинские зелья.

Оборотень хотел было рвануть за Джостар, но я преградила ему дорогу. Не позволю её тронуть! Он яростно зарычал и бросился на меня. Я тут же поставила на его пути кинжал, отбивая от своей руки клыки. Ещё чуть-чуть, и он бы меня задел. Вот только стать оборотнем мне и не хватало! Чтоб его, это полнолуние!

Это было очень опасно — оборотень, как и в прошлой жизни, распорол мой бок своими когтями. Я зашипела от жуткой боли и через силу увернулась от мелькнувшей возле моей шеи страшной пасти.

От адреналина вскипала кровь в жилах, сердце бешено билось, а я кружила в безумном танце с опаснейшим существом посреди поляны в Запретном Лесу. Перед глазами застыла кровавая пелена, голову заволокло туманом, и от самой битвы до меня доходили только отголоски.

Не помню уже, как я это сделала, но очнулась перед уже поверженным волком. Он злобно рычал, из ран его хлестала кровь, а я смотрела на свои руки. Они все были в чужой крови. Запоздало пришла мысль, что сейчас передо мной умирает ликантроп, почти такой же человек, как я, вот только его разум отключается в полнолуние…

Щекам было отчего-то мокро, и я утёрла слёзы запачканными руками. Он меня не укусил, но мне всё равно было паршиво. И физически, и морально.

Приняв, возможно, самое отчаянное решение в своей жизни, я использовала лекарственные зелья не на себе. Я лечила оборотня. Может, я и пожалею об этом потом, но не хочу стать убийцей. Ни за что.

Уставшей рукой палочкой я выводила узоры всех известных мне из бурной аврорской жизни диагностических и медицинских заклинаний. Луна уже спряталась, и занимался рассвет. Выглядывающее солнце осветило удивлённое лицо молодого паренька. Ему было лет шестнадцать… Почему такие молодые люди должны страдать всю жизнь из-за чьего-то укуса?

 — Я… Не укусил тебя? Пожалуйста, ответь! — произнёс оборотень хриплым отчаянным голосом.

 — Нет… Зато я могла убить тебя… Прости. — я отвернулась и стала спешно собирать пустые флаконы от зелий и вырванную у оборотня шерсть.

В конце концов, я приходила за ингредиентами. Не пропадать же добру! На парня я не обращала внимания — он мне никто. Жив, и ладно. Мне бы себя подлечить для начала…

 — Спасибо, что не оставила умирать. Я запомню. Меня зовут Стив. Скажи своё имя, девочка, и стая не тронет тебя… — щедрое предложение — от такого лучше не отказываться.

 — Миранда… Блэк. И моя подруга Лисса Джостар. Вы нас не тронете — мы не тронем вас. И лучше не подбирайтесь близко к школе — мы не одни такие отчаянные. Всего хорошего, Стив.

Я не сказала ни словом больше, просто развернулась и похромала к замку. Обернувшись, я увидела лишь пустую поляну с обагрённой кровью травой. Убежал, значит…

Я не успела сделать ещё один шаг, как оказалась зажата в стальных объятиях Лиссы. Это заставило выдохнуть с облегчением — жива! Неподалёку возвышался Хагрид с арбалетом наперевес, а вокруг него бегал Клык, большой и трусливый пёс.

 — Ну надо же, какая ты бледная! Девочка, ты это… В хижину пойдём! Там всё расскажете. А то, это, прибегает первокурсница, невнятно что-то говорит и на подмогу зовёт… Я аж перепугался!

В хижине лесника нас согрели у камина, отпоили тёплым чаем и пообещали молчать перед преподавателями. Лисса судорожно накладывала на меня очередные заклинания, а я наслаждалась покоем после трудной ночи.

 — Я сам таким в вашем возрасте был, да… Бегал в лес при первой возможности, натыкался на хищников и возвращался побитый… Но, это, вы так больше не делайте! Я, конечно, не скажу директору, но совесть загрызёт, если, это, ещё раз пострадаете! И, это, заходите на чай иногда. Я, знаете ли, тоже лес обожаю!

На эти нравоучения мы покивали-покивали, поблагодарили за чай и вернулись в замок. Ингредиентов набрали очень много — пришлось тащить их в наш заброшенный класс и освобождать сумки.

Приключение в итоге закончилось благополучно, хоть и в этой жизни у меня тоже будут шрамы от оборотня… Ну, а так вылазка в Запретный лес мне даже понравилась, хотя Лисса со мной не согласилась. Почему это, интересно?..

На следующий день после эпического приключения в Запретном лесу я проснулась в состоянии, сравнимом с дичайшим похмельем. Во рту было сухо, голова раскалывалась, а магии по ощущениям еле хватит на несколько легчайших бытовых чар. Заклятие «Темпус» вышло далеко не с первого раза, а в довершение всего показало, что уже полдень. Суббота, слава Мерлину, у первокурсников выходной, поэтому занятия я не пропустила — зато на завтрак точно не попала. Как, впрочем, и Лисса, которая стонала от головной боли на соседней кровати. Пусть её зелья и помогли снова, хоть и временно, побыть в своих взрослых магических силах и справиться с оборотнем и пауками, последствия имели не из приятных. Ощущения отвратительные — сильное магическое истощение, мысли путаются, а сами беспомощнее котят.

К тому же, я весьма смутно помнила, что было после выгрузки добычи в заброшенный кабинет. Вроде бы мы умудрились починить одежду и очистить себя от следов похождений, но воспоминания о том, как мы добрались до кроватей и переоделись, были покрыты пеленой тумана. Остаётся надеяться, что не натворили ничего криминального, а то будет стыдновато…

— Огонёк… Что было после кабинета? — Джостар перевела на меня панический взгляд покрасневших от истощения гетерохромных глаз.

— Лиса, мне и самой интересно… — Лисс обречённо посмотрела на потолок и рухнула обратно на подушку. — Антипохмельное не поможет в такой ситуации? Голова, как после той нашей попойки.

— Увы, но это не похмелье — мы же не алкоголь употребляли. Придётся много есть и спать в эти выходные, а к магии желательно вообще не прибегать. Недельку хотя бы.

— Ты говоришь это потомственной русской ведьме, которая волшебством буквально дышит, — я не удержалась и всхлипнула от безысходности, потому что подруга действительно замечательно разбиралась в колдомедицине. — Тотальный облом…

— Эй! Я, если ты не забыла, тоже от этого страдаю! Пф, лучше бы не ходили, честное слово… — Джостар попыталась встать, но через десяток попыток осознала бессмысленность данной затеи и легла обратно.

— Что делать будем? Кажется, мы себя слегка переоценили, — я приложила прохладную ладонь ко лбу ради хоть мизерного, но облегчения.

— Ну и ну… Не слегка, совсем не слегка… Конкретно переоценили. И хорошо, если не спалились. Думаю, в разборе полётов не нуждаешься, безрассудная ты наша…

— Ты и сама была не лучше, исследователь несчастный, — дальше разговор не задался, и я предприняла попытку встать.

Я пятой точкой чувствовала прожигающий ехидный взгляд товарища по несчастью, но попыток сползти с мягкого матраса не оставляла. Если я этого сейчас не сделаю, то сегодня уже не встану. Основную палочку, от греха подальше, — вдруг сломаю, вернула в крепление, а потом достала Олливандеровскую. Пора обосновывать наше состояние учителям, потому что к занятиям мы такими темпами не оправимся.

Собрала жалкие крохи былой магии и сосредоточилась:

— Акцио, стакан воды! — на невербалку сил попросту не было, да и зачем? Проще вслух, раз такое состояние.

— Что конкретно из моих слов по поводу колдовства ты не поняла? — Лисса не на шутку рассердилась, но в силу состояния пугала не сильнее комара. Хотя вру, она даже беспомощной наводила жуть…

— Если я не ошибаюсь, это заклинание здесь изучают точно не на нашем курсе. Сил у обычных первокурсников на него вряд ли хватит, поэтому можно отговориться этим. Переоценили силы и применили заклинания, требующие большие объёмы резерва, чем у нас сейчас, за что поплатились истощением. Почти не соврём, — пожала плечами и указала глазами на официальную палочку подруги из каштана с волосом единорога*.

С трудом, но признав мою правоту, Лисса повторила мои действия. На лбу выступила испарина, а дыхание стало таким, будто она весь день без передышки бегала. Я так же сейчас выглядела? Жуть. Лучше не попадаться на глаза кому-либо…

Не буду упоминать, как трудно было наконец подняться и пройти в ванную девочек, ибо это заняло чуть больше часа. Ледяной душ слегка взбодрил, но я была непривычно вялой, апатичной и сонной. Да, вот уж точно не лучший возраст для дуэлей — силёнок маловато. Лучше дождусь, когда… кхм… стану девушкой. Как раз, как только исполнится четырнадцать. В магии произойдёт скачок, и вот тогда будет возможно почти нормально драться без помощи экспериментальных зелий с кучей побочных эффектов. Поварю пока волшебные составы вместо дуэлей… Зелья я тоже люблю, да и в хозяйстве пригодится — от той же головной боли, которая нас сейчас мучает.

Теперь я понимаю, что Поттер реально крут. Что ни год — такие приключения, сплошная битва, я бы сказала. А он держится молодцом, терпит это всё и умудряется быть энергичным после сплошных испытаний. Вон, и Волдика завалил, паразита эдакого — запудрил мозги Антонину, гад ползучий… Респект, конечно, но не нынешнему Гарри. Он ещё не дошёл до конца года и не увидел «обратную сторону Квирелла». Хех…

Шатаясь от слабости, мы решили всё-таки пойти в Больничное крыло. Отговорка есть, зелья закончились, а колдовать пока нельзя — так хоть отдохнём в кровати под присмотром мадам Помфри. Это женщина средних лет, весьма сведущая в медицинской магии. Заведует больничным крылом Хогвартса, способна быстро и качественно излечить большинство заболеваний и травм, происходящих с учениками и сотрудниками школы. Не имеет привычки задавать лишние вопросы. Ну чем не идеальный вариант для улучшения состояния?

До второго этажа мы с трудом, но доковыляли. Неофициальные палочки, как и другие не очень разрешённые в Хогвартсе вещи, припрятали в заброшенном кабинете в специальном тайнике, во избежание, так сказать.

Больничное крыло встретило нас светом, белоснежными одеялами и запахом лекарств. Лисса даже преобразилась от удовольствия — медицину она любила и сама очень даже неплохо в ней разбиралась, так что это место можно назвать ей родным.

Мадам Помфри действительно не задавала лишних вопросов — только спросила, на что жалуемся, провела диагностику, нахмурилась на свежие раны и истощение, а потом категорично заявила, что в Больничном крыле я проведу не меньше недели. Лиссе повезло больше — её оставили на четыре дня, и то из-за истощения. На все протесты колдоведьма беспощадно накладывала «Силенцио», так что пришлось смириться с эдаким домашним арестом. Что ж, мы сами на это подписались, жаловаться поздно.

При более детальном обследовании ведьма заметила, что всё не так уж и плохо — накладывались правильные заклинания, причём вовремя, и последствий кроме шрамов остаться не должно.

— Это ведь сделала ты, верно? Я определила по магическому следу, и должна заметить, что не отказалась бы обучать вас колдомедицине, мисс Джостар, — заметила Поппи Помфри, одобрительно посмотрев на смутившуюся Лиссу. — Мисс Грин повезло иметь рядом такую поддержку. Спрашивать про обстоятельства травм я не буду, конечно, но всё равно будьте осторожнее.

— Хорошо, мадам Помфри… Спасибо вам, — Джостар была очень довольна открывшимся перспективам изучить что-то новое, так как в зельях давно являлась Мастером, а тут вдруг ещё одна отрасль магического искусства.

— Тогда после вашей поправки оформим в Министерстве официальное ученичество. Давно пора было найти себе достойную замену, — мадам Помфри лучезарно улыбнулась, но тут же помрачнела и, выдав больничные сорочки, велела не вставать с постелей без её ведома.

Домовики принесли нам пропущенный завтрак, пропитанный, судя по запаху, зельем Сна без сновидений и Укрепляющим раствором. Я не возражала такому составу, поэтому спокойно проглотила овсяную кашу с тыквенным соком и провалилась в долгожданный сон…

Проснулась я отдохнувшей, силы немного вернулись, а голова болела уже не так сильно. Стремительно темнело, а настенные часы показывали семь часов вечера. Неплохо я поспала, однако… Правда, было одно смущающее обстоятельство — рядом с моей кроватью сидел Теодор Нотт собственной персоной. Он откинулся на спинку стула и дремал, держа меня за руку. И почему-то от этой заботы, вполне вероятно, что из вежливости, стало очень тепло на сердце.

Что ни говори, а иметь друзей помимо Лиссы приятно. И приятнее вдвойне, что они с Блейзом, хоть и слизеринцы, не давали нас в обиду другим змейкам, когда разговор заходил о чистоте крови. Пусть и доверить им свою тайну пока нельзя, но с мальчишками было… уютно. Блейз уже сейчас был симпатичным — в мать-итальянку пошёл, характер имел похожий на мой, обожал зелья, часто шутил и улыбался. И самое главное — при нём маска Лиссы трещала, и она переставала быть пофигисткой. Не только я могу видеть эту её сторону, и понимание этого заставляло радоваться за подругу.

Теодор же напоминал саму Джостар — спокойный, сдержанный, но рядом с друзьями совершенно другой. Он был очень умным, чем и заслужил моё уважение — я любила интеллектуально развитых людей, к которым относился Нотт. Плюс с ним я вопреки нашей разнице в силах чувствовала себя защищённой. Удивительные ощущения безопасности и комфорта…

Вероятно, я слишком громко хихикнула от радости, так как Тео тут же проснулся и перевёл взгляд сначала на меня, а потом на сцеплённые руки. Судя по покрасневшим щекам, он сделал это во сне, неосознанно. И, о Мерлин, какой же он милашка, когда смущается!

Он неловко отпустил мою ладонь, и я с трудом подавила разочарованный вздох. Почему я так на него реагирую? Нужно выбросить все эти нелепые мысли из дурной головы. Нет-нет, Мира, рано этой тушке думать о подобном. Можно дождаться хотя бы четвёртого курса, и тогда уже думать о всякой романтике.

— Мира… Ты… Вот просто слов нет! Как ты умудрилась настолько истощить свой резерв? Мы переволновались! Обещай, что больше так рисковать не будешь, — укоризненно проговорил Тео, глядя мне прямо в глаза.

— Хорошо, Тео… Обещаю, — сказала твёрдо и уверенно, улыбнувшись довольному ответом Нотту.

Обещания я всегда исполняю, таков мой принцип. И раз я сказала такие слова, придётся всё-таки быть осторожнее и осмотрительнее.

— Тео! Скоро ужин закончится, пойдём! — ввалился через ширму никто иной, как Блейз Забини. — О! Миранда! Ты проснулась! Как вы умудрились так сильно выложиться? Смотрите, не делайте так больше! Лиссе я уже выговор сделал, а тебе всё, надеюсь, разъяснил Теодор.

— Да, спасибо, Блейз, — я широко улыбнулась и проводила взглядом уходящих друзей.

— Эй, Огонёк… — послышался голос за ширмой, которая скрывала от меня соседнюю кровать.

— Да, Лиса?

Ткань отъехала в сторону, и на стул возле меня присела Джостар. Вид у неё был решительный, так что я невольно напряглась.

— Научи меня боевой магии, — я опешила от такого неожиданного заявления и хотела уже ответить, как меня перебили: — Знаю, я в этом не сильна, но в следующий раз тебя рядом может не оказаться… А я, так и быть, научу тебя тому, что буду проходить с мадам Помфри. Ну так что? — гетерохромные глаза смотрели выжидающе, не давая и шанса отказать просьбе.

— Эх… Ну что с тобой поделать? Договорились, Лиса. С тебя медицинские знания, — и я хлопнула по протянутой ладони, скрепляя договор.

— Кстати… Пока ты спала, школьная сова принесла записку, — на эти слова я пожала плечами и с ожиданием уставилась на подругу.

— Нас Хагрид зовёт на чай, как только поправимся… Кажется, у нас появился новый друг и источник ценных ингредиентов, Огонёк, — и на милое личико Лисс вылез оскал.

— Кому я говорила не вставать с кроватей?! А ну быстро на место!

Колдоведьма в гневе была страшна, поэтому Джостар смиренно забралась обратно под одеяло и молча выпила зелье Сна без Сновидений. Мне тоже пришлось глотнуть этот гадкий на вкус состав, чтобы вновь провалиться в темноту…

Примечание к части

*Каштан — это наиболее любопытное, многогранное дерево, которое сильно различается по своему характеру в зависимости от сердцевины волшебной палочки, а также очень многое берет от личности своего владельца. Каштановые палочки притягиваются к волшебницам и волшебникам, которые являются укротителями магических животных, одаренным в травологии и склонным от природы к полетам. Однако в соединении с сердечной жилой дракона она может лучше всего подойти тем, кто чересчур любит роскошь и материальные вещи, но менее щепетилен, чем следовало бы, насчет того, как они приобретаются. И наоборот, три подряд главы Визенгамота были владельцами волшебных палочек из каштана с волосом единорога, и это сочетание указывает на склонность ко всякой справедливости и правосудию.

Лежать днями напролёт в Больничном Крыле оказалось невыносимо скучно. Моя деятельная натура бунтовала, и я еле сдерживалась, чтобы не сбежать. Колдовать было, естественно, запрещено, а потому половина домашних заданий ждала лучших времён. Доступные же остатки не могли занять меня, как следует — тут я впервые расстроилась своим знаниям, потому что труднейшие задачи отнимали непозволительно мало времени. А после четырёх проведённых в белом Аду дней Лиссу выписали, и с тех пор времяпровождение стало ещё утомительнее. Она, конечно, меня навещала вместе с мальчишками, но, увы, не находилась рядом постоянно.

Джостар сразу после своего освобождения от постели отправилась с мадам Помфри в Министерство Магии, чтобы официально стать ученицей колдоведьмы. И по возвращении уже была нагружена списком для чтения по самое не могу.

Из-за этого всего первым, что я сделала при освобождении от койки, был выкрик на великом и могучем: «Я свободе-ен, словно птица в небеса-ах!» На меня странно покосились проходившие мимо ученики, но ради своей безопасности промолчали. Ещё бы — у меня было зверское выражение лица после этой пытки под кодовым названием «постельный режим»!

Не удивительно, что до любимого заброшенного кабинета я прошла спокойно. Ученики не подходили с вопросами, чувствуя боевой настрой. На завтрак идти не было необходимости — я плотно поела под бдительным надзором мадам Помфри. Колдоведьма советовала некоторое время не сильно напрягаться при колдовстве, и я с тяжёлым вздохом согласилась. Остаётся читать книги и варить зелья в свободное время…

Родную свою неофициальную палочку я закрепила на положенное ей место, испытав огромное облегчение от накатившего чувства защищённости. Очередной самодельный амулет от сглазов отправился под школьную блузку. Несколькими зельями наполнила один из многочисленных кармашков сумки — стандартный набор из тонизирующих, укрепляющих, кроветворных… Всё как всегда.

Готовая к урокам, я мучительно размышляла, чем бы забить освободившийся от боевых заклинаний досуг. Не так уж в Хогвартсе много развлечений — книги, плюй-камни да квиддич. Честное слово, такими темпами моё отношение к мётлам ощутимо улучшится! Да даже Поттеру больше повезло — что ни год, то приключение. Сейчас Трио занято поиском информации о Николасе Фламеле — и всё, никакой скуки. Э-эх…

Даже с Лисс особо не поболтаешь — она загружена мадам Помфри, и количество её свободного времени довольно сильно сократилось. Оставалось проводить своё с Тео и Блейзом. Слизеринцы, кстати, едва не задушили меня в объятьях, когда наткнулись на только что выписанную, в «хорошем» расположении духа, распрекрасную (ага, бледную и слабоватую) меня. Это здорово подняло настроение.

Сероглазый, черноволосый, стройный Нотт во время своих тренировок по боевой магии заставлял зачарованно смотреть на отточенные движения, плавные, грациозные шаги и великолепное для первокурсника владение палочкой. Будь я всё ещё Марией Долоховой, взяла бы его к себе в ученики. Но так как здесь мне нужно будет заново проходить экзамен на Мастера Боевой магии, так я сделать не могу. Только «учиться» вместе с Тео. Но это даже полезно — заново проходить уже известные заклинания, чтобы потом сражаться с каким-нибудь английским Мастером на экзамене в Министерстве. Однако же, до этого дожить ещё надо!

Загорелый Забини с копной отросших каштановых волос и сияющими янтарными глазами, как я ранее упоминала, уже в одиннадцать являлся красавчиком. Говорят, он пошёл в свою мать, итальянку-колдунью, и я боюсь представить, насколько же красива «чёрная вдова». Блейз обещал после Хогвартса стать отличным зельеваром, и Лисс, бьюсь об заклад, жалела об отсутствии такого ученика так же, как я жалела о Теодоре.

Несмотря на то, что с парнями было уже не так скучно, я каждый день с надеждой прислушивалась к своим ощущениям магии — и пока что, за полмесяца после выписки, резерв восстановился только процентов на шестьдесят. То есть, если раньше я спокойно выполняла трудные заклинания из программы шестого курса, сейчас, если не напрягаться, только первых трёх. Это, естественно, огорчало.

Лисса к ограничениям отнеслась философски и на вид была даже не сильно удручена. Она, напоминая Гермиону, всё время торчала в библиотеке за толстенными справочниками по колдомедицине. С ней оставался Блейз — он, пока Джостар что-то себе выписывала, штудировал зельеварение или просто корпел над домашней работой.

Мы с Тео обычно в такие моменты отправлялись полетать на мётлах, чтобы развить свой вестибулярный аппарат и улучшить чувство равновесия. Я сама настояла на таких тренировках, потому что в моей аврорской практике нередко приходилось сражаться прямо в воздухе во время погони за нарушителями порядка. И, хочешь не хочешь, необходимо умение хорошо летать на метле.

В середине декабря выпал снег — настоящее счастье для русского человека. В замке было холодно, но я к таким температурам привычна — свитер, штаны, тёплые колготки, и жизнь прекрасна. Незаметно подкрались Рождественские каникулы. Мы с Лиссой остались в замке, попрощавшись с мальчишками — они ехали домой, чтобы отпраздновать в кругу семьи.

Дни всё тянулись и тянулись, и я всё больше впадала в уныние — жажда действий не давала спокойно жить. Мне необходимы приключения, адреналин, новые сражения! А я чем занимаюсь? После отъезда Тео и Блейза только и оставалось, что просиживать всё время в библиотеке, играть в снежки и бить баклуши.

Шанс сделать хоть что-то, что после Запретного Леса ещё не успело войти в рутину, выпал только на Йоль — праздник зимнего солнцестояния.

Йоль — один из самых главных, долгих (он длится 13 дней) и могущественных праздников зимы у древних германских народов. Декабрь — это время самых длинных ночей, время, когда солнце не поднимается высоко над горизонтом, светит слабо и мало, оно будто бы «умирает», а после 21-22 го числа (все зависит от года) дни начинают увеличиваться. Солнце «возрождается» вновь. Колесо года на Йоль делает свой завершающий поворот и начинается новый цикл.

Этот день, кроме как праздник Йоль, называют также празднеством Костров. На специальных площадках за городом и на его окраинах жители жгут огромные костры, в которых уничтожают вместе со старыми ненужными предметами, мусором все свои беды и несчастья. В новый год они входят по традиции обновленные. Заключенные в Йоль различные контракты, договоры будут самыми верными.

День, следующий за солнцестоянием, особо важен, он определяет, каким будет весь год. Нужно прислушиваться ко всему сказанному и происходящему вокруг. Есть такое гадание: задан вопрос, а потом ищите ответ в окружении — что говорится по телевизору или в толпе незнакомых вам людей.

Чтобы испытать судьбу, многие гадают. В ночь эту с древности плели косички из разнообразных цветных нитей и перед сном клали свое творение под подушку. Сон должен прийти вещий и магический.

У кого была неразрешимая, трудная проблема, брал спутанную пряжу и разматывал ее. Ловкость пальцев играла большую роль, от нее зависело, как скоро распутается клубок проблем.

Девушки к этой ночи подготавливали два разных полена: одно ровное, другое кривое с сучками. Бросали их в костер. Если первым загоралось сучковатое, то будущее не предвещало ничего хорошего, не стоило выходить в этом году замуж. Если ровное полено загоралось ярко, то предстояло девушке встретить хорошего парня, который и станет заботливым мужем.

Большое значение люди придают снам в эти тринадцать ночей, каждый из них может предвещать события жизни.

В общем-то, мне повезло. Ярко загорелось в костре ровное полено. Благодаря развитой мелкой моторике рук пряжа размоталась быстро. А во сне я видела себя. Мне вручали кольцо, обозначающее Мастерство в Боевой Магии… Ну, это было и без снов понятно, однако утешало, что до этого момента я точно доживу.

На следующий день я мысленно задала вопрос: «Как отреагируют на то, чья я дочь?» Ухо ловило обрывки разговоров, которые привели меня к тому, что будет непросто, однако близкие люди поддержат в трудную минуту. Это хоть немного, но утешало. Хотя следовало морально подготовиться к обливанию грязью — я же буду «дочерью преступника». Иного и не ожидаю…

В канун Рождества я легла спать в предвкушении. Подарки я любила всегда, и хотя бы один точно получу. Проснулась я от радостного визга Лиссы — она обнаружила свертки и коробочки у своей кровати. И среди них находился мой подарок — большой плюшевый медведь. Именно его сейчас тискала Джостар, смотря на меня умильным взглядом. Обожаю всё милое, и подруга сейчас отлично вписывалась в понятие «милота». Кавай.

Сама Лиса подарила мне… большого плюшевого медведя. Милашку медведя. И я, если честно, была в шоке — мы, сами того не зная, подарили друг другу похожие подарки. Хе-хе… Я последовала заразному примеру лучшей подруги и заобнимала несчастную игрушку. Мы обе испытывали слабость к такого рода вещам…

Лиса получила по коробке конфет от мальчишек, а от Блейза ещё и брелок в виде лисички. Меня это умилило. Я тоже получила конфеты, а Тео прислал редкую книгу по дуэлингу, за что ему спасибо — именно эту я ещё не читала.

Хагрид прислал пучок волос единорога. Мы с Лисс ведь с ним крепко сдружились, от нечего делать иногда заходя на чай. Рубеус Хагрид имел доброе сердце, от всей души любил лес и магических существ. И сильно напоминал этим мою обожаемую бабушку, отчего часто накатывали приступы светлой ностальгии.

Рождественский пир в Большом зале впечатлял. Множество самых разных яств, традиционные рождественские блюда, а потом вкусный пудинг с сюрпризом. Перси Уизли чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок, и только благодаря его печальному опыту Лисс ела осторожно. Правильно поступила — работай она челюстью интенсивнее, последовала бы примеру старосты.

На следующий день мы присоединились к Гарри и Рону для перестрелки снежками. Насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, мы вернулись в башню. У камина в гостиной я с удовольствием закуталась в плед и подвинулась поближе к огню.

Чувствовала я себя замечательно — снова наелась до отвала, набегалась во дворе с однокурсниками. И, естественно, позволила себе снова побыть ребёнком. Забыла на некоторое время, что являюсь взрослой (ха-ха, с моим-то поведением взрослой меня назвать трудно) тёткой и вспомнила, что моему телу всего одиннадцать. Почему бы не побыть немного в детстве? Почему бы не отринуть грустные мысли хотя бы в такой светлый праздник, как Рождество?

Решив размять мозги, присоединилась к игре в волшебные шахматы. Если честно, я больше люблю обыкновенные, маггловские. Они гораздо удобнее, но это чисто моё мнение, конечно. Тот же Рон со мной не согласится.

Игра выдалась напряжённой. Я честно пыталась абстрагироваться от «ценнейших» советов рыжего старосты. Получалось не очень. Спасибо Лисс, она пихнула Перси, чтобы тот наконец заткнулся. И, о чудо, он решил больше не докучать мне и перенести своё внимание на близнецов Уизли, которые отняли у брата значок старосты.

Партию мы с Роном закончили на радостной для меня ноте — я победила. Но было жарко — признаю, рыжик превосходный шахматист.

После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом все почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что ни у кого просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Перси продолжал гоняться по комнате за близнецами, а я лениво наблюдала за этим цирком из-под ресниц.

Джостар не выдержала первой. Она, заразительно зевнув, поплелась в комнату, которую на время каникул занимали только мы двое. Вскоре остальные тоже начали расходиться, и я последовала примеру гриффиндорцев. Из канона я помнила, что Поттер сегодня найдёт зеркало Еиналеж, но как только голова коснулась подушки, сон вытеснил все посторонние мысли…

Оставшиеся дни Йоля меня преследовал один и тот же сон. И не сказать, что он был хорошим… Скорее, вызвал сильнейшую тревогу. Он касался того, мысли о чём я давно отбросила, а зря. Письма на Родину.

В момент отправки я не могла и помыслить, что мне не поверят. В подкорку сознания была выбита одна истина — Долоховы всегда помогут и прислушаются. Долоховы за своих горой. Только я не учла, что сейчас для них чужая…

Во снах я видела своего отца. Он с недоверием смотрел на меня, связанную магическими путами, и что-то спрашивал, выставив перед собой волшебную палочку. Было страшно и больно из-за того, что ко мне относились, как к чужачке. Хотя это и можно было предсказать. Не подумала я, что уж там… В мирную жизнь врывается письмо от неизвестного, который вдруг утверждает, что знает всё ваше будущее. Поверите вы в его добрые намерения?..

В этом сне Олег Александрович Долохов выглядел гораздо моложе, чем в моих воспоминаниях — лет на двадцать как минимум. Вероятно, это папа из этого времени. Сколько ему сейчас — лет тридцать? Молодой ещё для мага. И уже с тремя детьми — маленькая я, которой в этом времени нет и года, и Виктор с Дмитрием, которым сейчас по десять.

Вообще, в живых из многочисленных Долоховых на момент моей глупой смерти остались только родители, Анна и Олег Александрович, братья, Витя и Митя, и бабушка по отцу, Зинаида Фёдоровна. Ну, и Елизавета Ежова — внучка Мирославы Фёдоровны, покойной сестры моей бабушки. И всё! Моя мама является сиротой, поэтому с её стороны родственников нет. Она всё детство провела в магическом приюте, не помня даже имена своих родителей. Известно только то, что они были волшебниками…

Причиной смерти остальных стала магическая болячка, которую в наш дом принесла какая-то очередная зверушка бабушки. Конечно, тварь убили сразу же, как поняли её роль в болезни, но было поздно. Времени на изготовление противоядия не оставалось, а в свободной продаже нужного зелья не наблюдалось.

Позже выяснилось, что бабуле существо подсунули недоброжелатели с целью уничтожить род. Таких покушений за мою недолгую жизнь было предостаточно, но эта попытка оказалась самой удачной. Конечно же, родители нашли этих несчастных и, показав мастер-класс по пыточным заклинаниям, убили их. Никогда не покушайтесь на жизнь и здоровье Долоховых — целее будете.

Зато сейчас ещё живы все мои бабушки, дедушки, дяди, тёти, прабабушки, прадедушки и прочие пра-. И, надеюсь, останутся таковыми. Потому что в письме я их предупредила. Но в том-то и загвоздка, что мне вряд ли поверили. Воспоминания, как известно, и подделать можно. А сон доказывает, что без последствий тот глупый поступок не пройдёт.

Меня найдут. Рано или поздно точно найдут. И, так как я для них чужая, начнут выпытывать подробности. Кто такая, откуда, каким образом умею творить их родовые заклинания… На то они и родовые, что их не разглашают посторонним, и учат им только членов Рода Долоховых.

Представители этой славной фамилии за свою семью горой, и такие вот чужаки, которые непонятно откуда вылезли, в их глазах могут представлять угрозу семье. А в таких случаях Долоховы беспощадны. Могут пойти в ход фирменные пыточные заклинания… Кому, как не мне, доподлинно о них знать… И тем страшнее становится ожидание неизбежного. Потому что прекрасно осознаю, что на их месте поступила бы точно так же.

Нужно быть готовой, что менталист-дедушка выпотрошит мою голову и вытащит наружу даже то, о чём сама не знаю. Я уверена — мои мозги изнасилует виртуозный мастер своего дела, и во избежание ещё большей боли при легилименции придётся снять свои окклюментные щиты и не сопротивляться. Всё равно нет шансов этого избежать…

Мордред, как же страшно! Поздно корить себя за глупые поступки, это ничего не изменит. Лучше сразу смириться и морально подготовиться к одному из самых тяжёлых моментов в моём будущем. Будь это не мои родные, я бы поборолась, но тут… Это самые близкие, самые любимые и во всём самые-самые для меня люди. Я просто не смогу поднять на них палочку.

Сейчас мне не до Хогвартса. Срочно нужно подготовить кучу зелий для смягчения последствий от копания в воспоминаниях. Голова после сеанса легилименции будет болеть адски. И, на всякий случай, от последствий Круцио и родовых пыточных заклинаний. Кто знает, насколько далеко зайдут родственники…

— Огонёк!!! Э-эй! — перед глазами стала мелькать знакомая ладошка Лиссы. — Земля вызывает! Ну и ну, так уйти в себя… Ты случаем с Поттером к зеркалу все эти дни не ходила? Больно у тебя поведение пришибленное. Где тот вечный моторчик? Улыбка где?

— А… Да ничего. Задумалась, — судя по лицу подруги, попытка улыбнуться оказалась провальной.

— На все каникулы задумалась? Что случилось? Неужели… Сны замучили? Во время Йоля они могут быть вещими, — на мой кивок гетерохромные глаза посерьёзнели, и где-то там замелькала нешуточная тревога.

— Ненавижу пророчества… Они всегда сбываются, что ни делай. Хоть бездействуй, хоть наоборот — произойдёт то, что должно произойти. Поэтому… Я просто приготовлюсь к последствиям, — я грустно хмыкнула и вернулась к котлу.

До конца рождественских каникул оставалось два дня. Завтра, судя по письмам, приедут мальчишки, но мне не до того. Я уже несколько часов без перерыва варю все зелья от последствий встречи с родичами, к которым есть ингредиенты на данный момент. Хагрид, золотой человек (или, что ближе к истине, полувеликан), вопросы не задавал и с радостью предоставлял необходимое по-дружески. Джостар только что застала меня за зельем, которое нужно принимать после Круцио, и, догадавшись о его предназначении, сильно нахмурилась.

К её чести, она решила не утомлять меня расспросами и просто потребовала список оставшихся отваров. Увидев там нужные мне составы, подруга нахмурилась ещё сильнее, но решила помочь. С Мастером Зелий дело пошло быстрее, и большинству осталось только настояться. Каким-то зельям неделю, каким-то два дня, а каким-то месяц…

Скорее всего, Долоховых я увижу на летних каникулах. На пасхальные выпадает слишком мало выходных дней. Остаются летние… Так что все зелья успеют настояться. Особенно важны от последствий легилименции — приведут мозги в порядок после их выворачивания наизнанку. Не хочу стать овощем в мои-то годы. Вся, хех, вторая жизнь впереди.

— Мира… Крепись. Я с тобой. Ну, хотя бы морально, но я буду с тобой… — только я доварила последнее зелье из списка, как Лиса меня обняла, пусть и слишком сильно.

— Спасибо, Лисс. Ты лучшая сестра, — еле проговорила и сжала её в обнимашках в ответ.

— С-сестра?! — от неожиданности подруга расцепила свои руки и плюхнулась на первый же попавшийся стул.

— Ну… Вообще, мы были троюродными сёстрами в той жизни. Да и относились друг к другу по-сестрински. Ты для меня очень близкий человек, поэтому вот, — я смутилась от пристального внимания и неловко стала крутить прядь волос на пальце.

— Ну и ну… Тогда, сестрёнка, ты от меня никогда не отвяжешься, — с хитрым, поистине лисьим, прищуром потеплевших гетерохромных глаз плавно промолвила подруга.

— А я и не против.

— Тогда потом не жалуйся, ибо ловлю на слове!

Таким образом, мы с Лиссой Джостар стали ещё ближе, чем раньше. Хах, у меня теперь есть сестра. Даже не верится…

На следующий день, как и было обещано, в Хогвартс вернулись Теодор Нотт и Блейз Забини. И не только они — почти все ученики прибыли обратно с каникул. Все выглядели отдохнувшими и счастливыми после встречи с родными и близкими. Даже завидно немного… Потому что мне при ближайшей встрече с родственниками из прошлой жизни придётся несладко.

Чтобы не изводить себя мыслями весь оставшийся учебный год, решила последовать мудрым словам Скарлетт О’Хара, а именно: «Я подумаю об этом завтра». В моём случае гораздо позже, чем завтра, но сути это не меняет. Подумаю обо всём этом прямо перед летними каникулами.

Учебные будни тянулись медленно, и на уроках я почти что выла от скуки. Вот не нравится мне заново проходить школьную программу! А потом, если я опять пойду в аврорат, специальные курсы… Ну нафиг! Я тоже, может, полениться хочу!

Планы на будущее описывались ёмким: «Выжить бы для начала!» Этим всё сказано. Из-за нервов я тоже стала засиживаться в библиотеке с Лиссой и изучать колдомедицину. Хотя бы чуть-чуть, чтобы улучшить свои познания. Джостар в такие моменты выгоняла Блейза к Нотту, чтобы тот один не скучал. Забини ворчал-ворчал, а потом взял да приволок Теодора в библиотеку.

Парни, заразившись нашим энтузиазмом, решили тоже узнать что-нибудь новое. Тео признался, что одному тренироваться в дуэлинге скучно, да и на метле летать в одиночку не особо весело. Привык к моему присутствию. Хах, я аж засмущалась. Милашка Тео, нельзя быть таким!.. Эх. Кажется, мне нравится малолетка. Прелестно! Не по годам умный, но в сравнении с моим истинным возрастом… Чувствую себя педофилкой.

Золотое Трио были «гениями» конспирации, потому что не понять, что в школе спрятан Философский Камень, мог только глухой — Гарри, Рон и Гермиона не стеснялись обсуждать важные вещи при всех, думая, что их не слушают. За столом, в библиотеке, в гриффиндорской гостиной, даже на уроках! Везде они говорили о Фламеле, Пушке, Камне и Снейпе. Ужас!

Новость о том, что следующий матч по квиддичу будет судить Снейп, ошеломила всех. Особенно убивались по этому поводу Гриффиндорцы. Оливер Вуд выгонял команду тренироваться в любую погоду. Мне их было даже жаль — с таким-то капитаном…

Но ещё больше мне было жаль Снейпа. Чтобы инцидент с нападением на Поттера не повторился, зельевар решил судить матч. И ладно бы это, но выйдя однажды полетать на школьной метле, я заметила профессора и мадам Хуч. Естественно, я спряталась и стала наблюдать.

В жизни бы не поверила, что Снейп так плохо летает, если бы не увидела своими глазами. Роланда Хуч была на грани истерики, пытаясь научить зельевара держаться на метле нормально, чтобы не было повреждений. Честно, в тот момент я почувствовала себя отомщённой за придирки на уроках. Потом еле сдерживала смех, глядя, как грозного декана Слизерина отчитывают. И, наконец, мне стало его жаль — к концу «занятия» навыки профессора улучшились не так уж и сильно.

Это представление повторилось и на следующий день, и на следующий, и ещё, и ещё… Так продолжалось до самого матча по квиддичу. Декан Слизерина к этому времени всё-таки смог усвоить несколько уроков по полётам. Но чего это ему стоило!

В день «Х» я шла на матч с несвойственным мне энтузиазмом. Квиддич я не то, чтобы очень любила, но отказать себе в желании глянуть на лицо Снейпа не смогла. О да, для меня это будет лучшим зрелищем!

Профессор обожал придираться ко мне и Поттеру на уроках Зельеварения, и сейчас я чувствовала удовлетворение. Да, это подло — смеяться над таким, но и поведение Снейпа было… не самым лучшим по отношению к Гриффиндору в целом и ко мне с Гарри в частности. Это карма!

Снейп выглядел очень раздосадованным, когда команды вышли на поле. Даже Рон заметил с трибуны, что он вне себя.

— Никогда не видел его таким злобным, — прошептал Уизли, обращаясь к Гермионе.

Все думали, что это из-за присутствия Дамблдора, но я-то знала правду! Не сумев сдержаться, я мерзко захихикала. Даже тревога из-за снов пропала. Лисса на меня странно покосилась, и я нашептала ей на ухо причину. Теперь смеялись уже вдвоём.

Игра была очень даже хорошей, или мне так показалось из-за настроения… Поттер летал здорово, это все признали — пике было нечто. Но окончательно мой день сделала даже не победа Гриффиндора, а декан Слизерина. Он начал приземляться, и я приготовилась к новой порции зрелища. Лицо его было белым, а губы плотно сжаты. Тут уж моя выдержка дала сбой, и я еле выдавила: «Бедненький!» — и громко засмеялась, смахивая слёзы.

Все думали, что я так бурно радуюсь победе нашей команды, а Лисса не спешила развеивать их иллюзии. Оказалось, я настолько увлеклась игрой, что пропустила эпичную драку болельщиков. Ну ничего, зато насладилась замечательным зрелищем. Да, профессора было жалко, но… Чёрт! Не уметь нормально летать! Волшебнику! Невероятно.

Близнецы Фред и Джордж в честь победы нашей команды набрали на кухне еды и устроили вечеринку в честь Гарри Поттера. Что ж, следует признать, что играл он потрясающе. Этот день оказался довольно весёлым и насыщенным, поэтому засыпала я с улыбкой на лице, временно откинув мысли о родственниках...

Шли недели, притуплялась тревога, я становилась всё менее нервной. Этому немало поспособствовали Имболк*, Остара**, а потом и Бельтайн* * *

, которые помогли восстановить душевное равновесие. Я смогла наконец-то понять, что уже сделала слишком много зелий, и пора бы мне прекратить паниковать. В конце концов, я останусь жива и здорова, если меня не обманул сон с получением мастерства.

Так что, решив жить в своё удовольствие и не изводить себя мыслями о грядущем, я оставила на время зельеварение и дуэлинг, решив отдохнуть. Эдакий отпуск. Лиссу вместе с Блейзом и Тео я пинками вытолкала из библиотеки на свежий воздух, а то скоро совсем от скуки завянут. Их бурные протесты я благополучно пропускала мимо ушей, продолжая тянуть друзей на улицу.

Не выстояв против моего драконьего упрямства, ребята согласились сделать в интенсивной учёбе перерыв и наконец-то расслабились. Несмотря на то, что преподаватели буквально завалили учеников домашними заданиями, я была совершенно спокойна. До экзаменов оставалось не очень-то и много, но мы с подругой их совершенно не боялись. А Нотт и Забини нашими стараниями часто повторяли пройденный материал и изучали новый, так что за их оценки тоже никто не волновался.

Впервые за несколько месяцев выдался по-настоящему приятный день. Небо было ярко-голубым, как незабудка, а в воздухе плавало предчувствие лета. Как можно в такую прекрасную погоду просиживать штаны в помещении и что-то зубрить? Нет, знания, конечно, важны, но это не повод пропускать мимо маленькие радости.

Послав Лиссу за вкусняшками на кухню, я, звонко смеясь, плюхнулась на мягкую траву, утянув за собой мальчишек. Я чувствовала себя так беззаботно, так здорово, так весело… Это произошло впервые за долгое время, и удерживать радость в себе я не могла и не хотела. Так и тянуло осчастливить всех вокруг. Я не стала противиться своим желаниям…

Скинув туфельки и гольфы, я плавно опустила ноги в прохладу Чёрного озера. Вода приятно обволакивала ступни, ветерок дул в лицо, а солнце одаривало своим теплом. Так хорошо было стоять, раскинув руки в стороны, и дышать полной грудью, закрыв глаза. Вспомнилась Родина. Это была светлая ностальгия, которая несла с собой приятную грусть.

Вдруг интуиция дернулась, но я не успела отреагировать — вернувшаяся Лиса, гаденько хихикая, потирала ручки с довольным видом, а я сидела в воде. Одежда тут же намокла…

— Ах, ты! Ну, я тебе сейчас! — с таким воинственным криком я закатала рукава и, вытащив палочку, облила Лиссу Агуаменти, высушив и почистив перед этим себя.

Джостар, естественно, тут же отреагировала, достав свою волшебную палочку и проделав те же манипуляции.

В конце концов, мы вернули палочки на место и стали брызгать водой, набирая её в ладони. Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась облита сзади. Там с невозмутимым видом стоял Тео с подкатанными брюками и скинутой обувью. Весь его вид источал невинность, но в глазах плясали чертята.

— Ааа! — взвизгнула Лиса, — Блейз! Н-ну и ну… Я это так не оставлю!

Забини с коварным выражением лица обливал подругу, а та отмахивалась руками и забавно жмурилась. Решив напомнить о себе, Теодор снова брызнул в меня водой, и я поняла, что это война. Пришлось объединиться с Джостар против ребят, и теперь это была битва между мальчишками и девчонками.

Вдоволь наигравшись в озере, мы вернулись на берег и стали сушиться естественным путём, не прибегая к магии. Солнце так и манило к себе — хотелось встать под тёплые лучи, а противиться не было ни сил, ни желания.

Когда мы, наконец, высохли, Блейз предложил зайти к Хагриду, попить чаю, поболтать и просто узнать, как у него там дела. Да-да, слизеринцев мы тоже познакомили с полувеликаном получше, и тот, недолюбливая слизеринцев в целом, сделал исключение — Забини и Нотт ему понравились и стали довольно частыми гостями.

Напрягая память, я смогла вспомнить, что примерно сейчас у лесника должен появиться дракон. Что ж, это будет интересно — вон, как у Лиссы глаза загорелись в предвкушении, наверняка уже представляет встречу с Норбертом. Ну что ж, почему бы и нет?..

К нашему удивлению, занавески на окнах хижины были задёрнуты, и внутрь нас пустили, только убедившись, что это именно мы. Как только все зашли внутрь, Хагрид захлопнул дверь, и это было бы слишком подозрительно, не знай я, почему он так себя ведёт.

Внутри стояла ужасная жара. Несмотря на то, что на улице было тепло, в камине ярко горел огонь. А в самом центре пламени, прямо под висящим над огнем чайником, лежало огромное черное яйцо.

— Хагрид… Только не говори мне, что это драконье яйцо, — Блейз побледнел и с выражением ужаса на лице повернулся к леснику. — Это же Азкабан!

— Хагрид… Пожалуйста, скажи, какого Мордреда оно у тебя делает? — процедил Теодор, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу неприличные ругательства.

— Да выиграл я его, — признался Хагрид. — Вчера вечером и выиграл. Пошел вниз, в деревню, посидел там… ну… выпил. А тут незнакомец какой-то, в карты ему сыграть охота. Хотя, если по правде, так он… э-э… даже рад был, что яйцо проиграл, — видать, сам не знал, куда его девать-то.

— И правильно. Это, между прочим, противозаконно, — Лисса вздохнула с обречённым выражением лица, понимая, что Хагрида мы в случае чего не переубедим.

— И что ты собираешься с ним делать, когда вылупится? — Блейз с опаской покосился на будущего дракона.

— Ну, я тут читаю кое-что. Вот, в библиотеке взял — «Разведение драконов для удовольствия и выгоды». Старовата, конечно, но там все про это есть. Яйцо в огне надо держать, вот как! Потому что драконихи на яйца огнем дышат, согревают их так. А когда он… ну… вылупится, надо ему раз в полчаса ковшик цыплячьей крови давать и… э-э… бренди еще туда доливать надо. А, вон, смотрите — это как яйца распознавать. Это, что у меня — это норвежского горбатого, редкая штука, так вот.

— Мерлиновы панталоны… Ну почему именно норвежский горбатый?! Очень агрессивны даже в младенчестве, особенно самки. Имеют склонность поджигать всё, что видят. Их клыки ядовиты. Хагрид, ты живёшь в деревянной хижине! Это же стопроцентный пожар! — я схватилась за голову и стала расхаживать из угла в угол, думая, что делать, чтобы не нарушить канон и не дать леснику пострадать.

Насколько я помнила из того же канона, дракончик оказался самкой. Это уже совсем абзац! Ну как, КАК остаться невредимыми, дружа с Хагридом? У него же чем опаснее, тем лучше! Вспомнить хотя бы Пушка… Не удивлюсь, если он и от василиска бы в восторг пришёл.

Это его сходство с моей бабушкой уже не казалось мне таким милым. Да нет, это уже было совсем не смешно! Сколько же семья намучилась с её любимыми питомцами! И теперь всё то же самое — Хагрид притаскивает очередную гадость, а страдать окружающим.

Как я и думала, переубедить упрямого полувеликана не вышло. Он совсем нас не слушал — ведь как можно не хотеть такую «милашку», как дракон? Как можно расстаться с этим «чудом»? Нотт с обречённым видом цедил чай, пристально и с опаской поглядывая на яйцо, Лисса уткнулась в стол лбом и лежала так уже несколько минут, я отстранённо помешивала вкусный травяной сбор, и только Блейз не оставлял попыток переспорить лесника.

Забини как раз пытался привести очередные аргументы, чуть ли не повиснув на руке Хагрида и размахивая рукой, когда в хижину вошли Гарри, Рон и Гермиона. Они с нечитаемыми выражениями лиц следили за тем, как наша «обезьянка», смутившись, отскочил от лесника и сел, наконец, пить чай. А что ещё остаётся делать? Так хоть расслабиться получится — в отличие от приготовления пищи, Хагрид делал потрясающие отвары.

Лисса приподняла голову, глянула на вошедших и с равнодушным выражением лица снова уткнулась лицом в дерево. Тео сделал последний глоток чая и со стуком поставил чашку, после чего тоже упал лицом на стол. Действительно, мы уже задолбались убеждать любителя драконов, пусть теперь другие мучаются.

— Удачи вам, — сказала я и последовала примеру друзей. — Хм, а этот стол удобный, можно и полежать…

Золотое Трио с шоком следили за нами и пришли в ещё большее замешательство, когда Блейз решил присоединиться к нам. Нет сил больше придумывать очередные аргументы, они всё равно не будут услышаны. Полежим, послушаем, что будут говорить однокурсники, вдруг что новое прозвучит…

Ничего нового не прозвучало. Ну, кроме того, какие учителя охраняют философский камень. Кроме Гарри, Рона и Гермионы неожиданностью это стало разве что для слизеринцев, и то не уверена. Змейки вообще, кажется, всё, что происходит в школе, прекрасно знают, причём весь факультет, и молчат себе спокойно.

Но у нашего Трио шило в одном месте, им необходимо чем-то заняться — почему бы не расследованием, кто хочет украсть камень? На заявление о Снейпе слизеринцы насмешливо фыркнули, стараясь не засмеяться в голос. Бредово же звучит!

Потом гриффиндорцы узнали о драконе, и пошло по новой — счастливому Хагриду справедливые замечания, как об стенку горох. Я насмешливо следила за безуспешными попытками Трио, прекрасно их понимая — час-другой назад сама была такой.

В итоге мы все ушли ни с чем. Теперь каждый день мы проведывали полувеликана, беспокоясь о нём и его тайне. Всё-таки разведение драконов запрещено законом, и Хагриду светит Азкабан, если об этом узнает кто-нибудь ещё.

И вот как-то за завтраком Хедвиг Поттера принесла записку: «Он вылупляется». Лисса тут же подозвала знаком Тео и Блейза, и мы договорились после урока все вместе сходить к Хагриду.

После гербологии мы побросали совки и лопатки, которыми ковырялись в земле, выскочили из оранжереи и поспешно бросились к опушке леса. Открывший Хагрид был весь красный от возбуждения.

— Он почти вылез! — прошептал Хагрид, заталкивая всех внутрь.

Яйцо, испещренное глубокими трещинами, лежало на столе. Внутри что-то двигалось, стуча по скорлупе. Внезапно раздался треск, яйцо развалилось напополам и на стол выпал маленький дракончик. Его нельзя было назвать симпатичным. Он был ужасно тощий, топорщащиеся на спине крылья казались непомерно большими для такого тела. Морда у дракончика была длинная, с широкими ноздрями, пробивающимися бугорками рогов и выпученными оранжевыми глазами. Дракончик чихнул, из ноздрей вылетело несколько искр.

— Ну разве не красавчик? — проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить своего любимца по голове. Дракончик молниеносно раскрыл пасть и лязгнул острыми клыками, пытаясь ухватить Хагрида за палец. — Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился лесник, а мне захотелось сделать всем известный жест «рукалицо».

Внезапно Хагрид подскочил к окну и сообщил, что кто-то подглядывал. Это оказался небезызвестный Драко Малфой, сосед по спальне Тео и Блейза, слизеринец, первокурсник и избалованный аристократ, который испытывает острую неприязнь к Гарри Поттеру.

Шли дни, а Малфой так и не сообщил директору или декану о нарушении. Трио очень нервировала его улыбочка, а Тео шепнул мне, что Драко просто не оставил попыток приблизиться к Герою. Общие тайны сближают, и слизеринец всего лишь захотел повторить попытку подружиться. Но гриффиндорцы не замечали этого и нервничали всё больше и больше…

«Отпуск» закончился, и я снова стала заниматься дуэлингом и зельеварением, попутно читая книги о колдомедицине. Прочитав большую часть порученного мадам Помфри списка, Лисса наконец-то попросила меня приступить к её обучению боевой магии. Теперь два раза в неделю мы занимались ещё и этим. Плюс посещения Хагрида — скучать точно не приходилось.

Джостар на имя для дракончика отреагировала спокойно, но поправила Хагрида: «Норберта». Полувеликан не сразу понял, но, заглянув в справочник, смог наконец-то правильно определить пол опасного существа. А потом Поттера озарило, и мы наконец-то решили переправить дракончика в Румынский заповедник, где работает Чарли Уизли, один из многочисленных старших братьев Рона…

Примечание к части

*Про Имболк — https://koldovstvo.net/obryady-i-ritualy/prazdnik-imbolk.html

**Про Остару — https://koldovstvo.net/obryady-i-ritualy/prazdnik-ostara.html

* * *

Про Бельтайн — http://struny-mira.ru/belteyn-valpurgieva-noch/

Чарли Уизли согласился забрать дракона, и Золотое Трио, в отличие от нас, вздохнуло с облегчением и подумало, что проблем не возникнет. Ага, как будто всё всегда идёт по плану… Да-да…

Решив не нарываться на отработку, которая точно будет у этих милейших гриффиндорцев, мы оставили всё на них и вернулись к своему обыкновенному времяпровождению. Гарри, Рон и Гермиона сначала дулись на нас, но потом махнули рукой на неправильных львят и продолжили заниматься своими супер-мега-важными делами. Они, видимо, посчитали, что чем меньше людей участвует, тем меньше шанс раскрытия перед преподавателями. В принципе, логика верная, но их это не спасёт…

Ну, а моя дражайшая подруга как бы невзначай напомнила мне об одной немаловажной детали в системе обучения Хогвартса…

Насколько я знала из учебников по Истории Магии из прошлой жизни, в Хогвартсе в эти времена открывали новейшие дуэльные залы, лаборатории и прочие занимательные места. И, насколько я знала из тех же учебников, то доступны они были только для лучших учеников курса. Существовала своя система — для каждого нужно было попасть в рейтинг по нужным предметам.

Так, если на первом курсе попасть в двадцатку лидеров, на втором с самого начала года можно будет входить в ранее закрытые магией кабинеты. Только в те, к которым тебе открыли доступ, естественно. И если ты хорош, допустим, в зельеварении, то у тебя есть все шансы попасть в прекрасную лабораторию, оснащённую по последнему слову магического прогресса.

Ингредиенты предоставлялись безвозмездно — можно брать, что душа пожелает. Только поделись результатом со школой — а остальное в шоколаде. Такие классы курировали учителя соответствующих предметов, и часто проводились занятия, лекции, мастер-классы по углублённым темам. Так никого не удивишь, допустим, оборотным зельем на втором курсе, если ты ходишь в такой класс — тяга к знаниям только поощрялась.

Самая соль была в том, что для сохранения доступа и на следующий год нужно было снова попасть в лидеры. Мотивирует, не правда ли? Загвоздка заключалась в том, что не все ученики знали о сих замечательных местах. В курсе о них были только имеющие туда доступ. Всех попавших в рейтинг уведомляли деканы. Хах, да я читер — узнала об этой системе для крутых учеников из учебника Истории в прошлой жизни…

Это было бы идеальным обоснованием для наших знаний, и упускать шанс нельзя. Передо мной встала новая цель — попасть в хотя бы в дуэльный и зельеварческий классы для продвинутых учеников. Я о них, по идее, знать не должна, но что поделать, если я такая вот попаданка? Хех, я своего не упущу, не в этой жизни.

В бытности своей Марией Долоховой у нас в школе тоже была похожая система, но о ней знали все. И формат был чуток другой, потому что классы распределяли по уровням знаний. Нет, на первый год все были раскиданы случайным образом, а потом, уже в конце года, по рейтингу учеников проводили так называемую сортировку. У класса «А», в который попали мы с Лиссой, были свои лаборатории и прочие плюшки. Лекции от мастеров своего дела, естественно, тоже проводились. Таким образом, система Хогвартса чем-то напомнила родную школу, и тем сильнее мне захотелось туда пробиться.

Теперь, вспоминая «подвиги» Гермионы с оборотным зельем на втором курсе и её место в рейтинге, можно прийти к выводу, что доступ у Грейнджер был. И именно поэтому зелье получилось правильным. Хах, как всё просто оказалось. А фанаты голову ломали.

В общем, я ещё сильнее налегла на учёбу. Настолько, что не заметила, как МКВ (Мальчик, Который Выжил) пережил Запретный лес, как наступили экзамены и как Поттер предотвратил захват Философского Камня. К слову, экзамены наш квартет сдал на «Превосходно», потому что мы слишком увлеклись изучением далёкого от программы — так сильно, что эти самые экзамены показались слишком лёгкими. Да все конкретно прокачали свои мозги, однако!

Свой День Рождения я бы тоже проворонила, если бы не Лисса. Джостар, которая тоже ушла в литературный «запой», вынырнула из него раньше меня и с ужасом осознала, что чуть не забыла про то ли моё, точнее этого тела, двенадцатилетие, то ли уже точно мой тридцатник, ну или тридцать один — я как-то не особо считала время, проведённое в прошлом. Чтобы не запутаться в датах ещё сильнее, коллективно решили считать, что мне всё-таки двенадцать. На тридцатник моё поведение не тянуло. И не только поведение, и не только моё, ну да ладно.

Так вот, о Дне Рождения. Он получился грандиозным, серьёзно! Сначала меня два дня не пускали в наше убежище. Я тогда о надвигающемся празднике ещё не помнила, поэтому серьёзно обижалась на заговорщиков. Друзья ходили с таинственным видом все эти дни, избегая меня, и было довольно неприятно.

И когда пятого июня меня силой затащили в до этого неожиданно недоступное место, обида бесследно испарилась. Блейз, Тео и Лисс расчистили наш любимый кабинет от всякого хлама, который мы успели накопить, выпросили у домовиков множество вкусностей, развесили плакаты… В общем, навели праздничную атмосферу.

Зная о моей любви к сладкому, а в особенности к шоколаду, торт достали соответствующий. Большой, шоколадный — прелесть! Тогда я на несколько секунд выпала из реальности, уже предвкушая наслаждение. О, да — вкусненькое я обожаю…

Когда мои восторги поулеглись, друзья решили всё-таки вручить уже подарки. Лисса подарила маггловский набор химика, который она попросила привезти Гермиону ещё на Рождественских каникулах.

Ну да, логично — до учебного года подруга обо мне в этом времени не знала, а на каникулы осталась в школе. Учитывая, что в магическом мире такое быстро не найдёшь, Джостар решила обратиться к кому-нибудь, а Грейнджер как раз ехала в маггловский мир. Подарок обрадовал — как раз хотела провести пару экспериментов на стыке зельеварения и химии…

Теодор снова подарил книгу. На этот раз самоучитель по волшебным боевым искусствам. В магмире были свои стили борьбы — с ударами, напитанными магией, и стойками, которые помогали эту магию лучше проводить по своему телу. Про этот раздел я, если честно, совершенно забыла. Позор мне, как Мастеру. Если у вас нет палочки, а грядёт битва, нужно же как-то выкручиваться…

Надо наверстать, но придётся обучаться заново — у нового тела пока нет нужных рефлексов. Так что подарок Нотта вызвал бурную реакцию фаната тренировок — я налетела на друга с обнимашками, отчего он мило покраснел.

Забини подарил флакончик магических духов с вкусным сладким ароматом. И, что самое приятное, Блейз сварил их сам. Так что все получили свою дозу обнимашек и благодарностей.

В общем, праздник удался. Повеселились, расслабились — самое то для перегруженных постоянной учёбой детей.

На банкете в честь окончания учебного года я наелась на несколько дней вперёд, зная, что если попаду в приют до встречи с родственниками, вкусной еды не увижу ещё долго. На новости о победе нашего факультета не очень честным образом я отреагировала почти спокойно. Этого следовало ожидать, всё-таки в Гриффиндор попал любимчик большинства волшебников Англии.

Вот Лиса отреагировала более бурно. Ничего удивительного, на самом деле — с её-то тягой к справедливости. Ну, а мальчики вообще выглядели ошарашенными и расстроенными. Впрочем, как и весь стол Слизерина. Змейки всё-таки трудились в поте лица, и тут пришёл Герой, чтобы разрушить их стабильное первенство.

Впереди нас ждало объявление результатов экзаменов. Но хотя бы тут для всей нашей компашки новости были хорошими.

И таки да! Я попала в десятку лучших в общем рейтинге! Если быть точнее, на первое место, которое разделила с Лиссой и Гермионой — учителя не смогли решить, кто всё-таки в этом году лучший. Второе занял Нотт, третье — Малфой, а после них четвёртым шёл Забини. Дальше по списку были сплошные слизеринцы и рейвенкловцы. Не удивительно, учитывая «тягу к знаниям» львят и барсуков — представителей остальных факультетов. Хаффлпафф на учёбе зациклен не был, а про Гриффиндор и говорить не надо. Ну, про Рейвенкло тоже всё понятно — они фанаты книг, так что ничего нового. А Слизерин не хотел позориться перед родовитыми родственниками и старательно поддерживал имидж победителя Кубка Школы на протяжении семи лет подряд. Правда, в этом году их первенство прервалось, но я всё равно считаю их победителями.

В рейтинге по ЗОТИ я была первой, на зельях — Лисса. В общем, во все остальные рейтинги вся наша компашка тоже попала, поэтому в продвинутые классы пойдём вместе. Новости, несомненно, радовали, потому что освежить углублённые знания у Мастеров дорого стоит. К тому же, не исключено, что там я узнаю ещё нечто новое. А нашим друзьям-змейкам прилетит бесценный опыт в продвинутых классах. Хах, не удивлюсь, если к окончанию Хогвартса эти детишки нас перегонят, потому что уже сейчас они подают огромные надежды.

Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

В общем, со всеми школьными заботами я полностью, абсолютно, совершенно забыла о встрече с родственниками. А время текло нещадно быстро, и решающий час приближался.

Вспомнила я о сей «незначительной» детали, как предстоящий допрос, только упаковывая вещи и наткнувшись на огромное количество медицинских зелий среди своих вещей. Сначала даже удивилась, зачем мне столько всего трудноваримого понадобилось… Потом ещё долго чувствовала себя редкостной идиоткой.

Значительную часть своих вещей, которым не место в маггловском мире, мы с Лиссой оставили в тайниках в школе. Решили не искать для этой цели Выручай-комнату — как-нибудь потом. А то ещё не обнаружим в её завалах своё добро, когда придём его возвращать…

После сборов мы сидели в нашем любимом кабинете и старались поддержать друзей по поводу Кубка Школы. Получалось не очень, но они на удивление быстро успокоились.

— Это… — Тео шумно втянул воздух и выдохнул со смирившимся видом. — Этого следовало ожидать. Ведь это же великий Гарри Поттер и его друзья! Они же так «старались»! Нарушали правила весь учебный год, лезли, куда не просят… И в итоге… вот такое. Слава Мальчику-Который-Выжил! — речь Нотта была буквально пропитана сарказмом.

— Ничего тут не поделать, такова жизнь. Видимо, так будет все семь лет нашей учёбы. Придётся сидеть на попе ровно, восхваляя Героя и его «подвиги». Ну и ну… — Лисса обречённо махнула рукой и отрешённо уставилась в окно, из которого открывался прекрасный вид на территорию замка.

Некоторое время мы сидели и молчали. Через полчаса ученикам сказали собраться в холле, чтобы отправляться по домам. Было немного грустно расставаться на всё лето. За этот довольно насыщенный год я успела крепко привязаться к этим змейкам. Было видно, что Джостар испытывает те же чувства. И мальчики смотрели с затаённой грустью в глазах…

А всё-таки Хогвартс прекрасен. Я буду скучать по этому величественному замку с его многочисленными тайнами, по большой библиотеке, по тренировкам, по Хагриду, по лесу, в который выбирались иногда уже вместе с лесником, по учителям и даже по урокам… И по Тео с Блейзом тоже буду скучать. Конечно, в сентябре мы увидимся снова, но… Думается мне, что в ожидании лето будет тянуться непозволительно долго, хотя обычно оно пролетает быстро.

Но вот пора было уезжать. Хагрид проводил первокурсников к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Мы дружно болтали, проезжая мимо городов магглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс».

На платформе с волшебной её стороны стоял высокий харизматичный мужчина лет тридцати с жёсткими карими глазами и буйной каштановой шевелюрой — молодой Олег Александрович Долохов собственной персоной. Он высматривал кого-то в толпе, и я поняла, что мне уже не отвертеться. В приют попаду, наверное, только к концу каникул…

Поняв, что прощаюсь с остальными надолго, и погостить у мальчиков, как они предлагали, не получится, я обняла всех и медленно направилась к отцу. Ну, в этой жизни уже не отцу, но любить его меньше я не стала…

Теодор прошёл через камин со своим отцом, на прощание помахав нам рукой. Блейза забрала красавица-мать. Вот и всё, — поняла я, — мы не увидимся до осени. А мне выпадает желанная и нежеланная одновременно встреча с родителями.

Лисса грустно вздохнула, наткнувшись взглядом на Долохова. Она всегда очень уважала моих родственников, но немного их побаивалась. Вполне, кстати, обоснованно — Долоховы считались одними из сильнейших боевиков в России.

Когда я окончательно отвернулась и прибавила шаг, унимая предательскую дрожь в коленях, то почувствовала совершенно неожиданную хватку на правом предплечье. Обернувшись, наткнулась на решительный взгляд гетерохромных глаз, и мне почему-то стало не по себе…

— Одну не пущу. Волнуюсь, — спрятав взгляд под чёлкой, тихо проговорила мрачная… сестра. Да, сестра. Надо уже привыкнуть называть её так.

— Ты же не отступишь?

— Надеюсь, это был риторический вопрос.

— Да-да… Ну, тогда ты сможешь снова увидеть живую бабушку Мирославу, — Лисс вздрогнула, и я поняла, что не умею быть тактичной.

— Пойдём уже, — стремительно шагнув вперёд, Джостар потащила меня дальше к Олегу.

Маг заметил приближающихся первокурсниц и, наверное, понял, что одна из нас — та, кто представился его дочерью из будущего. Больно уж недоверчиво он щурился, глядя то на рыжую, то на меня…

— Добрый день. Я так понимаю, одна из вас — Мария Долохова из будущего? Прошу прощения, не знаю, как к вам обращаться на данный момент, — заговорил он на русском.

— Это я, па… Олег Александрович, — я заговорила тоже на русском, борясь с непривычной робостью, которая настигала меня крайне редко. — Можете называть меня Мирандой Блэк или просто Мирой, если угодно.

Видимо, волшебник заметил оговорку, потому что на мгновение он нахмурился, пронзив меня мрачным взглядом потемневших глаз. Жуть.

— Елизавета Павловна Ежова, но теперь Лисса Джостар, Олег Александрович, — выровняв спину, ответила Лисса, борясь со страхом.

— Что ж… Приятно познакомиться. Прошу не винить меня в этом, но поверить вам трудно. Сейчас, по крайней мере. Надеюсь, вы согласитесь на работу с ментальным магом на добровольной основе. В противном же случае, — папа вздохнул с наигранной печалью, — насильное проникновение в сознание может оказаться довольно… болезненным.

Сейчас я по полной прочувствовала отношение отца к подозрительным незнакомцам, будучи в его глазах возможной угрозой. Ох, лучше общаться с ним, будучи любимой дочуркой… Потому что иначе я еле сдерживала дрожь от страха. Вот как чувствуют себя враги семьи… Не хочу повторять этот опыт. Да вообще иметь такой не хочу.

— Д-да… В смысле, конечно, я не против, — прогнав наваждение, с трудом выдавила из себя согласие. — Лиса?

— Не возражаю, — произнесла бледная подруга.

Да уж, вот это приключение… Не так я хотела вернуться в родной дом. Ой, не так…

— Тогда переместимся портключом, юные леди, — Олег вопросительно глянул на нас, хотя согласие ему и не требовалось. — Если не возражаете, конечно.

Всё-таки дождавшись согласных кивков, папа попросил взяться за длинную широкую ленту. Узнаю почерк мамы — она обожала создавать из таких порталы. Но этот являлся всё-таки международным, поэтому ощущения были ещё хуже, чем при аппарации, и я поняла, что зря так много съела на банкете.

Стоило огромных трудов удержать всё в себе и не опозориться перед людьми, которые сейчас полным составом стояли в комнате для перемещений в особняке Долоховых. Что ж, здравствуй, милый дом, в который я попала при не самых милых обстоятельствах…

Очутиться в родном доме оказалось невероятно приятно. Само место будто приветствовало меня — мягкие волны магии окутали заботливо, как будто обняли, и сразу стало так хорошо, уютно и вообще тепло-тепло, что появилось желание запомнить эти ощущения навечно. Промелькнувшая было при встрече родных паника тут же спряталась. Ощущение безопасности заполонило собой всё, и стало как-то уже совсем не до волнений. Просто хотелось и дальше кутаться в мягкую атмосферу любимого места — родного, дорогого сердцу отчего дома.

Рядом шумно выдохнула от отпустившего напряжения Лисса, которой это место было почти так же дорого, как и мне. Сестра вдруг улыбнулась — необычно для неё широко, искренне, душевно. Она словно выбралась из зыбучих песков и теперь ощущала непривычную после долгой борьбы с пустыней лёгкость в теле.

Я не могла не улыбнуться в ответ, потому что радость рядом стоящей подруги всецело разделяла.

Да и, в конце концов, мы оказались на Родине! Россию я нежно любила всем сердцем и, даже находясь в другой стране, в другом времени и в другом теле, не забывала о месте, где родилась.

Я покосилась на наши чемоданы, которые Олег Александрович только что отлевитировал в дальний угол гостиной. Понятно, что до вещей я теперь доберусь не скоро. Хорошо хоть, что с обеими палочками я не расстаюсь в принципе — крепление с палочкой Боргина теперь находилось на правом предплечье, а я была готова выхватить своё оружие при малейшей опасности.

Магия, почувствовав душу Долоховой, то есть меня, стала ластиться котёнком. Незабываемые ощущения, когда по телу проходится тёплый ветерок, неся с собой приятную слабую щекотку и оставляя после неё восстановившиеся силы — физические, духовные и магические. Немного расшатанный детским телом рассудок вновь стал ясным, даже дышать сразу стало куда легче.

— Хо… — задумчиво, даже приятно удивлённо, протянул папа. — Судя по настроению особняка, проверка уже почти не нужна. Магия нашего родового гнёздышка не ластится к абы кому, как послушный питомец. Весомый аргумент в вашу пользу, дамы.

— Конечно, Олежка, — вдруг хихикнула молодая женщина. — Когда я впервые вломилась сюда без предупреждения, ух, как шарахнуло тогда! Еле ноги унесла. Вдвойне удивительно теперь наблюдать за реакцией дома на этих девочек…

То оказалась моя мама — статная красавица лет двадцати трёх (и это несмотря на то, что в этом времени ей было, насколько я помню, двадцать восемь) с густыми длинными тёмными волосами и ярко-синими глазами, которые я унаследовала от неё. Анна Игнатьевна всем своим видом выражала беззаботность и совершенную безобидность, однако всегда было ошибкой считать её таковой на самом деле. Ведь не просто же так кончик её палочки, показательно небрежно зажатой в изящной кисти, смотрел в нашу сторону?

— Если ты до сих пор тут, даже спустя столько-то лет, то ноги ты всё-таки отсюда не унесла, Аннушка, — по-доброму хмыкнул мой дед, Александр Петрович Долохов, ласково взглянув на смутившуюся женщину.

— Ваш сын был очень… — мама с шумом выдохнула, густо покраснев, причём к явному удовольствию папы, отчего смутилась сильнее прежнего. — Он был невероятно убедительным, дядя Саша.

— Аннушка, милая, сколько ещё лет придётся тебя просить о таком пустяке, как звать меня папенькой? — Александр якобы сокрушённо вздохнул и покачал головой.

— П-простите, дя… — в последний момент она всё-таки спохватилась и решила порадовать родственника, — папенька.

После того, как мама всё-таки послушалась, он буквально расцвёл на глазах. На самом деле, я застала тот самый исторический момент, когда мама впервые обратилась к мужчине как к папеньке, все последующие годы называя деда именно так.

Момент был историческим уже хотя бы потому, что Анна Игнатьевна Долохова была сиротой. Она приходилась не очень дальней родственницей роду Каркаровых, а до замужества даже носила их фамилию, однако почти всю свою жизнь до совершеннолетия провела в приюте.

Её родители погибли, когда малышке было всего четыре года, и мама признавалась, что через несколько лет помнила только ласковые женские руки, что бережно её обнимали после приснившегося кошмара.

После смерти родителей из-за магического пожара, устроенного, как подозревают Долоховы, любящими родственниками, эти самые родственники сразу после несчастья оставили осиротевшую Аннушку на пороге обыкновенного маггловского детдома. На минуточку, совершенно босой, в одной только пижаме, хотя дело происходило поздней осенью, да с клочком бумаги в дрожащих руках. В записке корявыми буквами было выведено полное имя девочки, правда с девичьей фамилией матери, год рождения и информация, что родители погибли при пожаре. С тех пор Анна Игнатьевна о родственниках не слышала. Так мама не пересекалась ни с чем магическим, кроме собственных стихийных выбросов, вплоть до школы, где внезапно очутилась в классе детей-волшебников. Там уж её сводили в магический квартал, где за деньги попечителей обеспечили волшебной палочкой.

Многие такое равнодушие Каркаровых к родне не понимали, пусть даже моя мама и была полукровкой с отцом-магглом. Как я уже говорила, все более-менее здравомыслящие русские маги относились к немагическому населению, магглорождённым и полукровкам совершенно нормально, а потому такое вопиющее пренебрежение к девочке абсолютно не принимали. Помнится, отец даже рвался показать Каркаровым, насколько они неправы, при помощи силы. Тогда мама его остановила, проявляя к своим родственникам удивительные доброту и всепрощение, которые, сколько себя помню, были неотъемлемой частью её характера.

Так что в свете малоприятных подробностей своей богатой биографии мама только что поборола себя и признала, что родители мужа заменили ей собственных, чью заботу женщине почти не удалось ощутить в детстве.

— Дорогая… Ты нам, как дочка, — светло улыбнулась жена Александра Петровича, Зинаида Фёдоровна, на что мама чуть не расплакалась, растрогавшись.

Голос бабушки, молодо выглядящей женщины с забранными в несколько небрежный пучок каштановыми волосами и сверкающими карими глазами, близкими своим цветом к янтарному, заставил вздрогнуть и замереть на месте. По этой женщине я скучала особенно сильно, будучи крепко привязанной к ней — такой чудесной, такой доброй и любящей, такой улыбчивой… Ну, это если её не злить и не причинять вреда волшебным зверушкам, обитающим в доме, иначе мало не покажется.

Все эти события всколыхнули и без того задетые возвращением в Россию струны души ещё сильнее, хотя казалось бы — куда сильнее-то после долгожданного возвращения домой, и слёзы потекли из глаз против воли. Это несмотря на то, что ком в горле я пыталась проглотить ещё с встречи на вокзале, причём делала в таком сложном деле определённые успехи. Однако такие родные голоса Долоховых и привычные мягкие интонации мамы стали последней каплей. Трясину прорвало окончательно.

Я с улыбкой следила за разговором близких людей, которых потеряла несколько лет назад. Тогда, в приюте, я почти смирилась с тем, что вряд ли увижу родителей в скором времени. А сейчас вот они, совсем рядом, настолько родные, настолько любимые, настолько молодые, что хочется плакать…

Щекам стало мокро, в глазах нещадно щипало, а мышцы лица свело в широкой улыбке. Так вот вы какие, слёзы ностальгии и светлой грусти…

От воспоминаний меня отвлекла Лисса, сильно дёрнув за рукав.

— Мира? С тобой всё в порядке? — подр… сестра, пора бы уже привыкнуть, обеспокоенно заглядывала в глаза.

— А? Д-да… Просто ностальгия. Не обращай внимания, — ответила я.

На наш разговор повернулись все присутствующие. Про нас, видимо, почти забыли, и лучше бы мы продолжали молчать. Вся магия момента была разрушена вдребезги.

Маман снова ненавязчиво направила на нас палочку, промаргиваясь, чтобы отогнать напросившиеся слёзы. Дедушка, который до этого прятал улыбку в своих шикарных усах, вновь вернул серьёзное выражение лица. Отец, который последние несколько минут с неким умилением смотрел на свою жену, похолодел и острым, как его фирменное атакующее заклинание, взглядом сверлил во мне дыру.

— Что ж, думаю, пора приступить к тому, ради чего вы здесь, гости дорогие, — на этих словах дед язвительно усмехнулся, и меня от нехорошего предчувствия передёрнуло.

Я не успела переварить то, что мне предстоит, как Лисса, доселе неподвижно стоящая рядом, стала оседать на пол. Я еле успела отработанным движением вытащить неофициальную палочку (не дура же на каникулах колдовать Олливандеровской) и подхватить сестру левитацией, чтобы плавно опустить в ближайшее кресло.

Тут же исчезла пелена ностальгии, которая до этого момента застилала обзор, и я уже собранно и вполне осмысленно оглядела комнату. Обстановка была не сказать, что дружелюбная, несмотря на нежные улыбки родственников. Усыпил мою спутницу никто иной, как брат моего деда, Игнатий Петрович Долохов, Мастер Чар. Увы, я проморгала его манипуляции. Это не было удивительным — старшие Долоховы гораздо опытнее меня в плане незримого колдовства, но я всё-таки их родственница… была, поэтому вычислить виновника смогла.

Видимо, дед понял, что его брата вычислили, и произнёс:

— Ну надо же, вы заметили, юная леди… — мне показалось, или в его взгляде промелькнуло мимолётное одобрение? — Браво, браво. Прошу простить моего брата за то, что без предупреждения, но пока нам нужны только вы, Мирочка… Пройдёмте-с за мной.

В этом его «пройдёмте-с» так и читалось: «Попробуй не сделать, как я говорю, и будет очень-очень плохо». Решив последовать советам истошно вопившего здравого смысла, я кивнула и на слегка трясущихся ногах пошла за Мастером Ментальной магии, а по совместительству моим… бывшим дедом. Пора бы привыкнуть…

Мы проследовали к неприметной лесенке, ведущей куда-то вниз. Я знала, что там подвальные помещения, в которых чего только не было: лаборатории, кладовые, бабушкин зверинец, комната домовых и ещё много чего полезного, а также, к ужасу врагов рода Долоховых, камеры для пленников, пыточные и допросные.

Конечно, последними тремя не так часто пользовались, но нельзя сказать, что в них совсем уж не было необходимости… Именно ими пугали врагов нашего Рода. Надо сказать, что пугали заслуженно…

Сейчас очень не хотелось оказаться на месте этих несчастных, однако ж вот… Судьба-проказница распорядилась иначе.

Что поделать — сама виновата в своём нынешнем положении. Я сознательно раскрыла себя. Будучи в трезвой памяти и полном сознании, отправила письмо, воспользовавшись родовым заклинанием, которое никак не может знать посторонний для семьи человек.

Из-за всего этого меня вполне здраво опасались. Я сразу заметила, что детей в гостиной не было. Их, скорее всего, отправили с остальными отсутствующими родственниками куда-нибудь погулять, пока в поместье «гости».

Вполне возможно, что все они сейчас у Мирославы Фёдоровны Ежовой, которая приходилась моей бабушке родной сестрой. И Лисса как раз была внучкой бабули Мирославы… Наверное, здешняя годовалая Маша с радостью сейчас играет с Лизой. Ностальгия, однако…

Вынырнув из размышлений, я заметила, что мы прошли к одной из допросных. Ну что ж, легилименция с просмотром всех воспоминаний по ощущениям мало отличается от того же Круцио. Вот тут и помогут заготовленные зелья…

Александр Петрович, сильнейший менталист среди Долоховых, приглашающе взмахнул рукой, указав на стул, стоявший в центре помещения.

Поняв прозрачный намёк, послушно села и тут же оказалась связана антимагическими путами. С трудом подавив панику, глубоко вздохнула и уверенно посмотрела прямо в глаза бывшего родственника, показывая свою готовность.

Дедушка, убедившись, что я надёжно закреплена и не сопротивляюсь, взмахнул своей палочкой и произнёс заклинание:

— Легиллименс!

— Легиллименс! — произнёс дедушка, направив на меня свою волшебную палочку.

Всё внутри сжалось в страхе, но я тут же мысленно одёрнула себя. Мне бояться нечего. В конце концов, я должна уметь терпеть жизненные испытания, я же Долохова. Точнее, когда-то ей была. Но не в моих правилах падать духом.

Почувствовав вторжение в свой разум, я тут же опустила все ментальные щиты. Иначе стало бы больнее, чем могло быть, а это не нужно. Пусть смотрит, я ничего не скрываю. Пусть признает, наконец, что Миранда Блэк им не чужая!

Надо сказать, действовал Александр Петрович весьма аккуратно, стараясь причинить как можно меньше боли. Ему явно не нужна моя паника — она бы непременно отразилась во внутреннем мире, доставляя пребывающему там некоторые неудобства. Не очень приятно, когда всё вокруг поглощает, допустим, торнадо, а ты находишься в самом эпицентре.

И вот, наконец, первое воспоминание…

Миленькая девочка, совсем ещё маленькая, сидела на папе, который в тот момент изображал лошадку. Коротенькие каштановые волосёнки растрепались во все стороны, тем самым делая малышку похожей на одуванчик. Олег Александрович, обычно строгий и серьёзный человек, сейчас улыбался счастливо-счастливо, тепло глядя на дочь. Она заразительно хохотала, размахивая ручками, а в ярких синих глазах плескались смешинки.

Недалеко, на удобном диване, сидела мать девочки, Анна Игнатьевна. И без того красивое лицо освещалось искренней радостью, когда она смотрела на свою семью.

Идиллия.

От умиления и какого-то детского восторга у меня на миг перехватило дыхание. Ностальгия накрыла лавиной, и не было никакого желания выныривать из неё.

Та же девочка, что и в предыдущем воспоминании, только на несколько лет старше, задорно улыбаясь, держала в руках чью-то волшебную палочку. Её ровесница с подозрением смотрела на подругу. В глаза сразу бросались ярко-рыжие волосы и хитрые-хитрые, как у самой настоящей лисы, глаза разного цвета — зелёный и голубой.

Рыженькая Лиза Ежова, не выдержав, выпалила:

— А это точно хорошая идея, Огонёк?

— У меня всё под контролем, Лиса, — заговорщически подмигнув, произнесла юная Мария Долохова.

Названная Лисой, очевидно, не разделяла энтузиазма подруги. Она забавно нахмурила бровки, явно не одобряя затею, но всё же с неохотой кивнула, заранее пожалев о том, что поддалась на уговоры и пошла на эту авантюру.

А всё-таки стащить (или временно одолжить, как утверждала Маша) палочку у одного из братьев, чтобы поколдовать с проводником, а не руками, как раньше, вряд ли было хорошей идеей. По крайней мере, так считала домовая, спустя час скептически разглядывая плоды эксперимента — подорванный с помощью колдовства столетний дуб и стадо перепуганных коров, которые до прихода девочек спокойно жевали траву и никого не трогали. «Ну вот, молока меньше будет ближайшие пару дней», — огорчённо покачала головой Марфа и страдальчески вздохнула, что, однако, совершенно не вязалось с её весёлой улыбкой…

Ох, и знатно нам позже влетело! Но, помнится, я ничуть не жалела и просила прощения без тени раскаяния на довольном лице. Тогда взрослые, поняв, что нотации бесполезны, только обречённо махнули на нас рукой и заулыбались чему-то своему, приговаривая что-то про беззаботную юность.

На этот раз действие происходило в магической школе. Маша и Лиза стояли на сцене с остальными выпускниками, с затаённой гордостью рассматривая красные дипломы, полученные только что. Упорная учёба принесла свои плоды. В актовом зале родственники радостно выпускали из палочек цветные искры, которые складывались в поздравления с окончанием школы. Директор произносил торжественную речь, но его, естественно, почти никто не слушал, мысленно выплясывая в честь избавления от учёбы. Кто-то строил планы на будущее, и одной из них была Мария. Долохова уже определилась с будущей профессией — Аврорат её ждёт! Шило в одном месте требовало сражений, и поэтому юная колдунья твёрдо решила выучиться на Мастера Боевой магии, чтобы родители ей гордились…

И действительно, она исполнила задуманное. Следующие воспоминания подтверждали серьёзность намерений выпускницы.

На этот раз мы увидели Марию в здании Гильдии Боевых магов. Здесь можно было найти себе наставника, а через несколько лет испытать себя, попробовав сдать экзамен на Мастера.

Долохова нервно вышагивала в коридоре, вся взмыленная и уставшая, с местами порванной одеждой. Она даже не подумала залатать её заклинанием, мысли были заняты проблемами куда важнее дыр на боевом костюме. Было заметно, что девушка волнуется. Очевидно, она только что сдавала тот самый экзамен. Завершающим этапом была битва с человеком, обязательно являющимся Мастером Боевой магии. Для зачёта было не обязательно побеждать, главное — дать достойный отпор, что весьма непросто сделать в битве с закалённым в многочисленных сражениях магом. Маша нервно прикусила губу, поглаживая палочку в креплении на предплечье.

Дверь, перед которой маячила Долохова, вдруг открылась, пропуская председателя комиссии. Он сурово взглянул на колдунью, нагнетая обстановку, а затем неожиданно улыбнулся и поздравил со сдачей экзамена.

Победный клич девушки проник на улицу через окно, распугивая голубей, пригревшихся на тёплой крыше под ласковым июньским солнцем…

Помню, родственники устроили по этому поводу целый праздник, узнав радостные новости. Я была по-настоящему счастлива — мной гордились…

Следующее воспоминание было уже не таким радостным. На этот раз двадцатисемилетняя Маша увольнялась из Аврората из-за добравшейся даже туда несправедливости. А затем я со стороны увидела собственную смерть. Невнимательность от недосыпа погубила меня во время приготовления смертельного яда, и в результате убивающий при прикосновении состав облил меня целиком, с ног до головы. К счастью, я случайно добавила лишний ингредиент, и вместо загробной жизни отправилась в прошлое. В Англию. В чужое тело…

Я вздохнула, наблюдая за своей жизнью в приюте, встречей с Лиссой и поступлением в Хогвартс. Воспоминания продолжали мелькать перед глазами, и вскоре всё закончилось.

Голова раскалывалась после вторжения, пусть и аккуратного. Из-за полного просмотра воспоминаний, увы, всё тело болело. Жуткая нагрузка от глубокой легилименции оставила после себя ощущения, сравнимые с последствиями Круциатуса. Если бы Александр Петрович не действовал так мягко, было бы ещё хуже… Повезло.

— Ну что ж, теперь мне всё ясно. Поспи, девочка, тебе явно нужно отдохнуть… — с этими словами дед взмахнул палочкой и наслал на вымотанную меня заклинание сна.

* * *

Очнулась я уже с нормальным самочувствием, что было довольно-таки странно, учитывая моё состояние перед отключкой. Обстановка сначала удивила, а потом обрадовала. Я всё ещё дома.

Проснулась я в комнате для гостей. На часах значилось десять утра, что говорило о том, что сон длился как минимум сутки. На тумбочке рядом с кроватью находились пустые флакончики с зельями, и в них я узнала те самые, которые готовила в Хогвартсе последние дни. Похоже, кто-то постарался, чтобы влить их в меня. Вот благодаря чему моё самочувствие такое хорошее… Что ж, пригодилось, не зря корячилась над котлами.

От размышлений меня отвлёк тихий скрип двери. В помещение просунулась рыжая голова названой сестры, которая, заметив моё пробуждение, перестала осторожничать со звуками и уже спокойно вошла внутрь.

— Как отдохнула, Спящая Красавица? — ехидно пропела эта язва с невинным выражением на милом личике, но в гетерохромных глазах я заметила тень неподдельного беспокойства.

— Замечательно. Сколько я провела в постели? — задала я интересующий вопрос.

— Всего-то сутки. Ты всегда так любишь поспать. Я даже не удивилась в этот раз, — Лисса развела руками.

Я кивнула, принимая информацию к сведению. Сутки. Ожидаемо, что после пережитого стресса и последующего вторжения в разум я отключилась на целый день.

— Что-нибудь интересное пропустила?

— Только семейное собрание, на которое меня не пустили, — на этих словах Джостар разочарованно вздохнула. — Ожидаемо, впрочем.

— Понятно. Что решили насчёт нас?

— Что не враги. Конечно, они не имеют к нам привязанности, ведь мы не в своём времени, здесь другие мы, но относятся адекватно.

— И что с нами дальше будет?

— Они могут, конечно, принять в семью, но нужно ли это? Они не те Долоховы, которых мы любим и к которым привязаны. Наши Долоховы находятся в будущем.

— Да, ты права. К тому же, мне хочется попробовать и дальше прожить без их помощи, самостоятельно. Закончить Хогвартс, там же магический контракт… Нам в любом случае нужно вернуться в Англию.

На том и порешили. Единственное, о чём я попрошу родственников этого времени, так это поспособствовать пересмотру дела Сириуса Блэка. Он, всё-таки, отец моего нового тела…

Мне действительно захотелось начать жить с нуля. За несколько лет, проведённых в этом теле, я смирилась с потерей своих родителей. Я привыкла к новому телу и новой жизни.

Я желаю счастья своей старой семье и не хочу обременять их моим обустройством в России. К тому же, сейчас они активно займутся улучшением ситуации в Магической России.

Долоховы получили подтверждение правдивости моих сведений, о будущем, и сейчас бессмысленно бездействовать. Теперь вряд ли повторится то увядание магической части России.

Знаю, что глупо отказываться от таких связей, как Долоховы, но… Я уже решила. И Лисса со мной согласна.

Наивные мысли, что нам позволят отказаться от семьи, быстро выветрились из головы стараниями родственников. «Что бы ни случилось, Долоховы всё равно семья, причём в любом времени», — вот, что нам ответили на такие «вопиюще ужасные» заявления.

Дедушка предложил перебить контракт с Хогвартсом переводом в русскую школу. С документами подсобят, обосновав опекунство ложным родством Эллы Грин с Долоховыми, причём Лиссу сделают моей двоюродной сестрой…

Действительно, когда провели ритуалы принятия в род, на гобелене отразились новые имена: Элла Грин, её дочь Миранда Блэк, её племянница Лисса Джостар, отец Миры Сириус Блэк. Так как Элла видела магию, она являлась сквибом, поэтому могла отображаться на гобелене. Лиссу ввели в род чисто магически, ведь родства с Грин нет…

Раз уж Долоховы с Блэками теперь родня, мы имеем полное право запустить пересмотр дела о Сириусе Блэке, забрать к себе для лечения, а потом отправить обратно в Англию. На правах магического крёстного Сириус заберёт Гарри к себе от тётки, и все будут счастливы.

Общение с обитателями Хогвартса вполне можно поддерживать письмами. Те же Блейз и Тео наверняка ведь будут скучать. А что до остальных… С остальными мы не настолько подружились, но иногда можно и поддерживать контакт. Почему нет?

Магия поместья окончательно примирила нас с действительностью. Она всё кутала и кутала нас, как в одеяло, дарила ощущение уюта и тепла, нежности и бесконечной любви к этому дому, к этим людям, к своей Родине…

В Англии мы оставили многое, но здесь приобрели гораздо больше. Мы вернулись в семью.

Мы не позволим Министерству совершить прежние ошибки. Я не допущу смерти своих близких. Я сделаю всё, чтобы все были счастливы и прожили как можно дольше.

Кому нужна Англия, когда есть родная Россия? Да, со своими недостатками, не во всём справедливая, но она своя. И вот я снова здесь, в поместье, где все живы и здоровы… В конце концов, этого и желало все годы, проведённые вдали, моё сердце.

Наконец-то дома…

Примечание автора:

На такой вот сумбурной ноте я решила завершить этот фанфик. К нему угас интерес (мой и, скорее всего, читателей), но не замораживать ведь?.. Поэтому я решила закончить эту работу на вполне логичном возвращении в Россию и планами на будущее. Не сильно бейте тапками, я вас люблю! Спасибо всем, кто был со мной на протяжении этой работы. Всем добра ^^