Уставы и компромиссы (джен)

— Я не продвигаю кандидатов-женщин, — сказала Вайеррэн. — Просто Организация Властителей последнее тысячелетие отвергала половину талантов в галактике, и наполнение последнего набора всё еще остается по большей части мужским. Я пытаюсь компенсировать ущерб. Дать понять женщинам, что им рады.

— И прекрасно преуспеваешь, — с веселой беспечностью заметил Мартин. — Думаю, это работает.

Они двое подключились ко всё еще нерегулярным ежедневным собраниям Властителей через 3D связь. Они задержались на другом конце Родины, руководя набором новых членов в Дом Наличного Расчета. В теории уничтожение коррупции звучало прекрасной идеей, но даже с осторожным продвижением и множеством экстренных назначений далеко не один сектор был вынужден справляться при минимуме персонала, когда всё еще восстанавливающиеся галактические рынки требовали внимания больше, чем обычно. Требовалась свежая кровь и множество рабочей силы — не только мужской, но и женской. Вайеррэн не обманывалась насчет недоверия, созданного Властительницей Третьей, известной своей ненавистью к женщинам.

Мартин и Вайеррэн вышли на связь из своего рода ниши. Они сидели бок о бок на диване с яркой обивкой, напротив окна с видом на блестящие шпили на фоне не слишком темного вечернего неба. Дом Наличного Расчета всегда отличался показушностью.

Мордион, Чел и Артегал — точнее Артур — собрались во временном конференц-зале. Он был временным уже несколько месяцев. Никому из них не хотелось пользоваться конференц-залом прежних Властителей — даже приближаться к нему. Мордион с Челом перестроили ту часть здания так, что помещение стало неузнаваемым. После чего они наугад выбрали комнату в совершенно другом месте и обустроили ее, как могли. Артур постоянно повторял, что если в ближайшее время они не сменят ее, она станет постоянной, как бы они ни продолжали называть ее временной, но никто не считал это такой уж угрозой. И им было там уютно. Как весело заметил Мордион, вероятно, это была самая потрепанная комната во всем Доме Равновесия.

— Но никаких проблем не возникло? — спросил Мордион. — По крайней мене, покушений на убийство больше не было?

Вайеррэн вздрогнула, попытавшись это скрыть. Он подумал, дело в том, каким голосом он спросил. Попытка убийства была единичной, но она стала их первым настоящим кризисом, а Мордиона в этот момент не было рядом. Хотя всё закончилось хорошо, Вайеррэн не должна была сталкиваться с необходимостью защищать себя.

Время покажет, насколько хорошо они справились с ситуацией. Конечно, она оставила свой след.

Мартин слегка пихнул Вайеррэн локтем и ухмыльнулся:

— Никаких проблем. С нами обращались, как со стеклянными. Никто даже не задал ни единого грубого вопроса, так что мне пришлось самому придумывать ответы. Кроме того, не думаешь же ты, что я позволю причинить ей вред?

— Можно подумать, это не я здесь присматриваю за тобой, — сказала Вайеррэн.

Они обменялись взглядом, который решил вопрос или, по крайней мере, отложил его. Они действительно казались братом и сестрой, задумчиво отметил Мордион, и выглядели тоже. Одинаковый цвет кожи и волос, а теперь еще и всё больше одинаковых выражений. Родители Вайеррэн совершенно всерьез усыновили Мартина, так что ей оставалось только смириться.

— Хотя мама ужасно его балует, — не однажды говорила она. — Меня она никогда так не баловала.

Мордион философски отвечал:

— Могу поспорить, ему не повредит немного баловства.

Вайеррэн говорила, что да, наверное, это так, но она таким образом оказывалась в роли злодейки, которая постоянно заставляет его работать.

— Теперь, когда с этим покончено, — начал Артур, немедленно привлекая всеобщее внимание, не повысив голоса, — у нас остался один последний вопрос.

Остальные застонали, а Чел воскликнул:

— Никаких вопросов больше!

Артур продолжил так, словно ничего не произошло:

— Проблема не новая. Просто мы постоянно обходим ее: официальные процедуры утверждения.

Чел одними губами произнес последние слова одновременно с ним. Тряхнув головой, он сказал:

— Опять? Мы ведь уже согласились.

— Мы ни в чем не соглашались, — возразил Артур. Поразительно, насколько любезно мог звучать его голос, когда он вел себя как неумолимый и беспощадный надсмотрщик. — И в этом-то всё и дело, как ты заметил нам, Мерлин.

Чел выглядел пристыженным, насколько он вообще мог быть пристыженным. Несколько месяцев назад он привлек их внимание к одному любопытному факту, на который до тех пор никто не обращал внимания. Основополагающий устав Дома Равновесия требовал, чтобы ни одно решение не принималось Властителями, кроме как единогласно. Простого большинства было недостаточно. Тогда Чел наслаждался, указав на это. Вероятно, он всё еще злился из-за того, что Баннус заставил его снова стать Властителем. Он хотел провернуть шалость. По крайней мере, так Мордион посчитал бы, когда Чел был на самом деле Челом — ребенком, которого он воспитывал, — и у него не было причин предполагать иное в отношении Мартеллиана.

В любом случае, он пожалел об этом. Все в один голос горячо запротестовали. Затем Мордион заметил, что в первые месяцы на этой работе они принимали только единогласные решения, каких бы жестоких дискуссий не стоило прийти к ним. Они чувствовали, что будет правильным, если к согласию придут все. А потом Вайеррэн порылась в архивах, которые они выкопали из-под земли — в буквальном смысле — и в итоге нашла раннюю копию самого устава и пояснительных заметок ответственной за него комиссии. Сделав аппаратуру совместимой (скорее с помощью устрашения, чем чего-то еще) с четырехтысячелетними файлами, они обнаружили множество всяческих материалов. И комиссия весьма любезно указала причину для единогласия: предотвращение образования клик среди Властителей. Что ж, с этим сложно было спорить. Это было единогласным решением.

На практике всё обстояло не так уж плохо. Бывали постановления, принимаемые одним Властителем, действующим от лица Родины для принятия односторонних мер. Предполагалось, что если остальные не оспорили его решение, значит, одобрили. На самом деле, как только они прочитали весь устав — в перерывах между дюжиной получрезвычайных ситуаций, — Артур озвучил общее мнение, что это отличный труд.

— Хотя мне не по нутру, что он записан таким способом. Гораздо более подобающе высечь протоколы в камне и передавать по наследству на практике.

Вайеррэн доброжелательно объяснила: то, что работало в королевстве на примитивной Земле, не подойдет для галактической корпорации. И они устроили по этому поводу весьма милую дискуссию. Чел с энтузиазмом занял сторону Артура, а Мартин столь же горячо — сторону Вайеррэн. Мордион расслабился и наблюдал.

Он поймал себя на том, что часто так поступает: отстраняется, позволяя Артуру или Вайеррэн вести дискуссию. Вначале он пытался играть более ведущую роль, но не чувствовал себя в ней комфортно, а они чувствовали. Он был готов вмешаться, когда видел возможность, или когда его вмешательство становилось необходимым. Частенько он ловил себя на том, что намеренно позволяет высказаться Мартину: часть стратегии Вайеррэн по обучению его ответственности.

Чел тоже пытался оставаться в стороне, или, по крайней мере, он так говорил. На самом деле он мог быть столь же убедителен, насколько упрямой бывает коза.

Вайеррэн тоже заметила это — неосмотрительно в присутствии Мартина, который нашел это таким забавным, что они быстро устали от юмора, связанного с козами. Продолжалось так долго. Одной из усвоенных ими вещей было то, что сложно получить личное пространство в группе из пяти телепатов.

— Четырех! — однажды запротестовала Вайеррэн, когда они шутили на этот счет. — Я не умею читать мысли.

Они посмеялись на ее слова, а потом Артур сказал:

— Только потому, что ты слишком добропорядочная, чтобы попытаться, и в любом случае ты можешь обходиться без этого.

Она слегка покраснела, выглядя крайне довольной.

Всё вместе вернуло их к официальным процедурам утверждения.

— Хорошо, — сказал Чел, — назовите хотя бы один раз, когда это могло создать настоящую проблему. Потому что я такого не припомню.

Когда вы перевернули галактический бизнес с ног на голову и пока не могли быть уверены в безопасности делегирования обязанностей, существовало огромное количество маленьких решений. Возможно, полезно было бы иметь несколько базовых правил для проблем, которые непременно во множестве возникнут?

Это было предложением Артура — и прекрасным предложением, — но, к несчастью, он выдвинул его под помпезным названием, вероятно, почерпнутым в одном из руководств по бизнесу, которые он серьезно изучил, перед тем как они вернулись на Родину. В нем было нечто забавное. И на этом всё закончилось: они не смогли продолжать из-за смеха в телепатической обратной связи. Впоследствии это стало чем-то вроде шутки: не малозначительное, но по галактическим масштабам достаточно маленькое, чтобы некоторое время можно было откладывать.

— Офисная планировка, — сказал Артур.

Мордион фыркнул:

— Тут я вынужден возразить.

Артур вздохнул.

— Нет, послушай, — сказал Мордион. — Последний раз, когда поднимался вопрос офисных планировок, что произошло?

— Я знаю, — заявил Мартен. — В последний раз, когда кто-то захотел поменять планировку своего офиса сектора — знаешь, ты была права, Энн, эти открытые планировки настоящая пытка, — в последний раз, когда кто-то захотел изменений, это повесили на меня, и я пошел и сказал, что всё отлично, мы дадим знать, если будут проблемы. А потом я сказал вам, и проблем не было, так?

— Не было, — твердо произнес Мордион. — Что мы пытаемся сказать тебе, Артур…

— …то, что ты зациклился на этом протоколе — занудно и совсем не весело, — вмешался Чел, — и всё дело в том, что нет смысла тратить на это время, когда мы просто можем без проблем со всем разбираться. Как, например, эта комната. Она не слишком официальная, и ты постоянно повторяешь, что мы застряли в ней, но, если честно, ты против?

Артур заметно смягчился. Его природное добродушие прорвалось на поверхность и разлилось по лицу.

— Полагаю, я не стал бы возражать. Кресла здесь удобные.

Чел рассмеялся, а потом кивнул, больше ничего не сказав.

— Мой дорогой дядя Волк, — театральным шепотом произнес Мартин, — наконец, совершенно повзрослел.

— Тише, ты, — шикнула Вайеррэн. — Это было решение? Мы решаем забыть об этом?

— Вы все невозможны, — сказал Артур, — но, думаю, процедуры подождут, пока у нас не появится то, к чему их можно применить.

— Ура! — воскликнул Мартин. — Наконец-то прогресс. А теперь, если общество меня извинит, мне надо кое-чем заняться… — он махнул рукой и вышел из рамки, оставив Вайеррэн качать головой ему вслед.

— Похоже, больше не осталось незаконченных дел, — заметил Мордион.

— Он собирается напоить новобранцев и обучить их застольным песням. Или он уже придумал что-нибудь похуже. Это было в последний раз.

Артур и Чел коротко переглянулись — не телепатия как таковая, просто особенность людей, которые хорошо друг друга знают и имеют много общего, — после чего Чел сказал:

— Что ж, нам лучше пойти убедиться, что ничего не взорвалось, пока мы были здесь.

— Тогда зазвенела бы тревога, — мягко возразил Артур, но они уже выходили.

На связи остались только Вайеррэн и Мордион, беспомощно улыбаясь друг другу.

— Они действовали не слишком тонко, правда? — сказал Мордион.

— Это мило, — с сомнением произнесла Вайеррэн. — Или они так считают. Как ты?

— О, хорошо. Отлично. Никаких новых кризисов с тех пор, как ты уехала — когда там — четырнадцать часов назад?

Она засмеялась. Шпили за ее спиной стали слабым сиянием.

— Тогда поговорим, когда я вернусь.

— Желательно до того, как мы соберемся все впятером.

— Посмотрим.

После этого они могли прервать связь, но они тянули еще почти целую минуту, улыбаясь друг другу сквозь незначительное расстояние.