Ешь, Мерагбуто, ешь... наверное (джен)

Мерагбуто доигрался.

Тагара понял это, когда наткнулся на побережье на пустые кокосы. Разорённые, покорёженные скорлупки сиротливо жались к песку, жёлтые песчинки жадно впивались в ещё влажную кокосовую внутренность. Тагара смотрел на это безобразие и чувствовал, как изнутри подымала голову ярость. Она была огромна, как сама Мать-Земля, и беспощадна, как владыка Пулоту, холодного подземного мира.

Тагара знал, что кокосы подходят к концу. На острове жило много смертных, и их аппетит рос с появлением всё новых ртов. Поедание кокосов грозило вымиранием — именно поэтому Тагара приказал людям их не есть. Его табу было сильно и нерушимо — ни один смертный не рисковал обрушить на себя гнев бога.

Никто, кроме глупого толстяка Мерагбуто!

Тот не обращал внимания на табу, словно не принадлежал племени, в котором родился и рос. Он ел и ел кокосы, совсем не заботясь о том, что придёт время, когда остров окажется без пропитания.

Тагара сощурился. Такое обжорство должно быть наказано. От его решения зависело множество жизней.

В руки упал маленький неказистый кокос. Тагара задумчиво покрутил его, на его точёном лице медленно проступила предвкушающая ухмылка.

Чем не достойное наказание для преступника-обжоры?

Тагара взял маленький кокос, так вовремя оказавшийся у него, выскреб половину мякоти и, оставив остальное в скорлупе, сел на ближайший пригорок, ожидая появления Мерагбуто. На побережье дул лёгкий освежающий бриз; волны лениво перекатывались с места на место, пожёвывая золотой песок. Тагара поддался искушению и прикрыл глаза, сливаясь разумом с матерью-природой. Та добродушно шелестела вокруг, словно поддерживала его решения и подбадривала на их реализацию. Глядя вокруг и чувствуя покой и благодать, нельзя было предположить, что на острове вскоре может начаться голод. Но Тагара знал, что мать-природа может долго притворяться здоровой — её больные нарывы разрывались гноем совершенно неожиданно.

Мерагбуто подошёл совершенно бесшумно. Тагара даже вздрогнул, услышав рядом предупредительное покашливание: Мерагбуто, наученный горьким опытом, не рисковал дотрагиваться до него, будучи незамеченным.

— О чём задумался? — с любопытством поинтересовался Мерагбуто, убедившись, что Тагара обратил на него внимание.

На его пухлом лице не было никакого зла; кроме того, более наивного и простого человека Тагара ещё не видел. Мерагбуто целыми днями ел, бродил где-то, занимаясь загадочными делами, да доставал Тагара. Делал он это, вероятней всего, не со зла, но его неумелые попытки подражать раздражали Тагара. И от того сильней было желание начать пытку.

— Ни о чём интересном, — резче, чем обычно, ответил Тагара и с неудовольствием отметил, что Мерагбуто так и не научился чувствовать опасность. — Чего тебе надо? — совсем уже грубо спросил он.

— Да я так, мимо шёл. — Мерагбуто заметил кокос в руках Тагара, уже успевший немного обветриться, и его тёмные глаза заинтересованно зажглись. — Это твой кокос?

— Да. — Тагара подумал, что этот вопрос идеально начал то, к чему он собирался свернуть разговор. Неужели этот толстяк ещё не наелся? — Если ты голоден, съешь его, но только при условии, что съешь весь.

Мерагбуто моргнул, на его лице отразилось замешательство. "А чего бы его весь не съесть, он же совсем малютка?" — этот немой вопрос так и сиял в его взгляде.

— Хорошо, — неуверенно отозвался он, смутно чувствуя подвох в довольно быстрой капитуляции Тагара. Но обжорство и глуповатая доверчивость победили.

Тагара подвинулся, уступая Мерагбуто место рядом, на пригорке в приятной прохладе кокосовых пальм. Доброта Тагара, несвойственная ему обычно, ещё больше смутила Мерагбуто, но он решил, что просто день хороший, вот Тагара и размяк. Он грузно присел на песок и принялся сосредоточенно скрести кокос, выедая белую освежающую мякоть. Когда он ел, то часто уходил в себя, и Тагара задумчиво сощурился, впервые рассмотрев его так близко. На лице Мерагбуто блуждали расслабленность и какая-то детская, непосредственная радость.

— Чего ты светишься, будто демона победил? — не выдержав, пробурчал Тагара, жалея, что его детские годы прошли так незаметно и молниеносно, что он их почти не заметил.

Мерагбуто вздрогнул и недоуменно посмотрел на него, на время позабыв о еде. Достижение!

— Ну, солнце светит, тепло. И ветерок хороший. И еда есть. Чего не радоваться-то?

Тагара хмыкнул. Ну да, в этом весь Мерагбуто! Еда да тепло. У тварей всяких ползающих — и то больше требований к жизни.

— Поживём — увидим, куда бриз подует, — туманно заметил он. — Ты ешь, Мерагбуто, ешь.

Мерагбуто вновь вернулся к кокосу. Мякоть блестела в рассеянном солнечном свете и не думала уменьшаться. А ведь Мерагбуто очень активно работал челюстями!

— Я тут на днях такую зверушку видел забавную, — произнёс он спустя время, устав от жевания.

— М-м? — не то чтобы Тагара интересовали находки Мерагбуто, но тот мог случайно заметить демона-ныряльщика или ещё какую вредную живность. Тагара старался беречь каждый свой остров от всякой нечисти, что активно лезла из Пулоту.

— Представь, у неё были такие необычные лапы — словно маленькие тиски. А ещё у неё было много-много лапок, таких тонких, но острых, как пилки. И усы, словно у дядьки Барбело.

— Это простой краб. — Тагара, заинтересованно приподнявший было голову, с раздражением опустил её на песок. — Крабов никогда не видел, что ли?

— Видел. Но этот был особенный. — Глаза Мерагбуто мечтательно затуманились. — Хотел бы я стать таким же, когда умру, — заметил он, и Тагара недоверчиво посмотрел на него.

— Не рано ли ты о смерти думаешь?

— Все мы когда-то умрём. Почему нельзя задумываться заранее?

"Кто ты и куда дел привычного болвана?" — Тагара приподнял брови. Сегодняшний Мерагбуто был слишком болтлив, это тоже раздражало, но это ещё и пугало. Его что, пресловутые крабы покусали?

— Много болтаешь, — буркнул он. — Ешь давай.

Мерагбуто вздохнул, но последовал приказу. Солнце припекало, и они с ветром играли в увлекательную игру — чьё воздействие на смертных будет более сильным. Тагара вскоре перебрался с песка на более прохладную траву и мотнул головой, стряхивая с себя сонливость. Не время сейчас спать.

— Тагара, — подал вдруг голос Мерагбуто, и Тагара мрачно посмотрел на него. — Я больше не хочу.

"Что, обжора, проняло?" — ехидно протянул голосок в голове Тагара.

— Ешь, Мерагбуто, ешь, — заметил он ласково.

Похоже, не стоило. Мерагбуто нахмурился.

— Твой тон навевает смутную тревогу. Ты решил закормить меня до смерти?

— Какой сообразительный, — рассеяно пробормотал Тагара и тотчас едва не отпрянул — неужели он сказал это Мерагбуто?! — Слушай, жирдяй, ты меня пугаешь! С каких пор ты стал думать?

— Ты хочешь убить меня? — Мерагбуто полностью проигнорировал его вопрос. Куда больше его волновал ответ. — Но почему? Что я сделал?

— Что ты сделал?! — Тагара едва не задохнулся от возмущения. — Вот это ты сделал! — он обвёл рукой пляж, в песке которого то тут, то там валялись кокосовые скорлупки. — ты вообще в курсе, что злостно нарушил моё табу?

— Табу? — Мерагбуто почувствовал, как по коже поползли противные мурашки — и это в такую жаркую погоду! Он прекрасно знал, что Тагара был помешан на правилах. Как вождь, он любил всё контролировать и обо всём знать. И табу, очевидно, выдумал он, чтобы посмотреть, кто ему подчиняется, а на кого надо обратить большее внимание.

Вот только была небольшая проблема...

Мерагбуто слыхом не слыхивал ни о каком табу.

— Слушай, — произнёс он неуверенно: злой взгляд Тагара прожигал его насквозь. — Это, конечно, покажется бредом...

— Только не говори, что ты не знал, — в голосе Тагара звучала неприкрытая насмешка. — Ты был на поляне в тот момент, когда я наложил табу на кокосы — и преспокойно жрал один из них! Ладно, я подумал, что до тебя, как всегда, просто долго доходит... Но ты меня вывел!

— Эй, это был не я! — тотчас возмутился Мерагбуто. — Мы столько лет живём рядом, а ты не можешь понять, настоящий я или нет?!

— Конечно, это был ты, — нахмурился Тагара, — как же иначе?

— Меня не было в деревне с прошлой луны! Я... развивался. — Мерагбуто не знал, как именно обозначить его попытки стать лучше и умнее, чем его наградила природа, поэтому ограничился этим словом.

— Поздравляю, похвальное начинание! И кто же тогда был ты-из-деревни? — Тагара всё ещё не верил ни одному его слову. Мерагбуто — и развивался? Да ещё и целую луну? Кто-нибудь, обвалите небеса, случилось невероятное! Впрочем, толстяк стал действительно чуточку разумнее. Да и не в его привычках было так рьяно отрицать вину — Мерагбуто был крайне честным и всегда сознавался во всех проступках.

— Тагара, — Мерагбуто приподнял скорлупку, что дал ему тогда Тагара. — Посмотри. Если бы я нарушал табу, оно бы и сейчас не имело надо мной власти.

Тагара закатил глаза, присмотрелся — чу! А ведь и правда — весь их разговор Мерагбуто перемежал с поеданием бесконечной мякоти кокоса, несмотря на то, что больше есть не хотел. И кажется, у него уже болел живот. Если бы табу не действовало, он бы давно бросил еду, но не мог сейчас, что уже говорило о многом. Тагара поёжился и вырвал у него скорлупку.

— Во что ты вляпался? — резко спросил он.

— Лучше поинтересуйся, во что ты вляпался. Меня не было. Значит, тот... другой... Мерагбуто пришёл по твою душу.

— Так, — Тагара решительно вскочил на ноги. — Это уже не смешно. Живо в деревню, мне надо разобраться! А то этот... другой... иной... короче, твой двойник сожрёт все кокосы, и мы умрём от голода.

— Живо, живо, — пробурчал Мерагбуто и поморщился, вставая. — Живо я не смогу. Гениальная пытка, кузен! Зачем тебе это табу, если ты бесконечные кокосы делать умеешь?

— Затем, чтобы люди понимали — ресурсы конечны, их надо восстанавливать. — Тагара закусил губу. — Ладно, пойдём тихо. Заодно подумаю, что за чертовщина творится.

* * *

Знать о существовании двойника и видеть его собственными глазами — это две разные и несовместимые вещи. Мерагбуто казалось, что вещи страннее их взаимодействий с Тагара не будет. Как же он ошибался.

— Кто это? — шёпотом поинтересовался он, когда Тагара с мрачным видом вышел из марае, в котором он с другими мужчинами племени решал вопрос "поддельного Мерагбуто".

Вместо ответа Тагара схватил его за костяное ожерелье, украшавшее шею, и потянул к себе, дыша в лицо звериной раздражительностью. Мерагбуто на всякий случай задержал дыхание.

— Где ты, Боонгурунгуру⁽¹⁾ тебя побери, был всё это время?!

— Э... я же... говорил...

— Где?

— А, на северном побережье...

Тагара грязно выругался — Мерагбуто заметил за ним такую неприятную привычку.

— Молодец, жирдяй, — проворчал он. — Теперь мы будем искать новый остров. Снова.

— Да что случилось-то?!

— Как ты умудряешься на каждом найденном острове находить какую-нибудь тварь, что начинает терроризировать деревню? Это твоя способность? Адара⁽²⁾ ты подхватил, — добавил он, увидев непонимание на лице Мерагбуто. — Повеселиться тот хотел. М да... повеселился. Посмертно.

— Ты убил духа?!

— А что мне его, пощадить, что ли? Табу есть табу. Иди, Мерагбуто, собирайся — нас ждёт океан и лодки, зелёные лица стариков и рыба на завтрак! — Тагара чувственно сплюнул и посмотрел в спину уходящему толстяку. — И когда уже этому придёт конец?..

1) Опаснейший из лесных духов. Это ужасный демонический кабан, на плоской длинной голове которого растёт папоротник, а на бороде — гнездо диких шершней. Его приближение сулит смерть всем, кто его боится, однако приближаясь к смельчаку, который не устрашится несущегося на него демонического стада свиней, Боонгурунгуру и всё его семейство будут незаметно уменьшаться и, достигнув цели, превратятся в безобидных поросят размером с мышей. Увидевшему Боонгурунгуру ни в коем случае нельзя никому рассказывать о встрече с ним, иначе на нерадивого рассказчика обрушатся со всех сторон сотни ядовитых летающих змей.

Вернуться к тексту

2) Духи моря, деревьев, берега, которые причиняют людям вред.

Вернуться к тексту