Время миру (гет)

Всему свое время,

и время всякой вещи под небом:

время рождаться, и время умирать;

время насаждать, и время вырывать посаженное;

время убивать, и время врачевать;

время разрушать, и время строить;

время плакать, и время смеяться;

время сетовать, и время плясать;

время разбрасывать камни, и время собирать камни;

время обнимать, и время уклоняться от объятий;

время искать, и время терять;

время сберегать, и время бросать;

время раздирать, и время сшивать;

время молчать, и время говорить;

время любить, и время ненавидеть;

время войне и время миру.

Экклезиаст 3:1-8

Вивьен Уокер — которая не была Вивьен Ли, спасибо большое — давно решила, что Джонатан самый высокомерный человек из всех, что она когда-либо встречала, за исключением, возможно, Ли, но они совсем другая история. Величественные манеры Джонатана не только не исчезли, когда он повзрослел, но стали еще хуже с приближением выборов в Вечные.

— Ты прямо как твой отец, — сказала Вивьен, когда он суетился перед зеркалом.

— Голубой будет лучше гармонировать с моими глазами, — не обратив на нее внимания, произнес Джонатан.

Вивьен улыбнулась и покачала головой. «А сейчас он засунет косу в рот и будет рассматривать свое отражение», — подумала она.

И, конечно же, Джонатан начал рассеяно жевать свои волосы. Они по-прежнему были вдвое длиннее ее собственных, хотя она приписывала это отчасти тому, что ее волосы вились.

— Сэм сегодня сдает выпускные экзамены, — заметила Вивьен. — У него немного нечестное преимущество перед остальными — ведь он получал знания об истории непосредственно от Фабера Джона. Ты так не считаешь?

Она подождала ответа, но Джонатан натягивал другой костюм-пижаму. Теперь он почти ослеплял в сверкающем серебристом комбинезоне. К счастью, сияние потускнело, как только костюм автоматически застегнулся на спине.

— Ты слышал хоть слово из того, что я говорю, Джонатан Ли Уокер? — спросила Вивьен, сворачивая в руках одну из отвергнутых пижам.

— Да, — ответил Джонатан, по-прежнему с косой во рту. Выплюнув волосы, он повернулся к ней. — У меня не будет времени увидеть Сэма сегодня утром, так что я вчера купил ему сливочное пирожное на удачу и напомнил о том, как он съел их на сотню кредитов. У него сделался немного больной вид, — Джонатан слегка ухмыльнулся.

Вивьен откинулась назад на своем стуле-раме.

— Вот увидишь, он отомстит тебе за это маленькое напоминание, как только сможет.

— Не сомневаюсь, В.С., — ответил Джонатан, снова повернувшись к плавающему в воздухе зеркалу.

Вивьен потянулась к прикроватной Палубе и нажала на кнопку. Зеркало тут же исчезло.

— Зачем ты это сделала? — вопросил Джонатан.

Страдающее выражение лица сделало его похожим на отца, и Вивьен пришлось спрятать усмешку, прикрыв рот ладонью. Она знала, что, если произнесет такое вслух, Джонатан долго будет ходить мрачным, игнорируя ее.

— После всего этого времени ты опять назвал меня В.С., — обвинила его Вивьен — Палуба защищала ее от его длинных рук, когда он попытался схватить ее. — Я думала, мне удалось отучить тебя от этого.

Он расширил глаза, уставившись на нее с самым своим повелительным выражением.

— Результаты будут получены меньше чем через час. Я должен быть готов.

— Я должен быть готов, Вивьен.

— Вивьен… — простонал Джонатан.

— Пора отправляться на площадь Эры, мастер Джонатан, — донесся голос Элио из-за двери.

— Он спустится через мгновение, Элио, — ответила Вивьен.

Она встала и расправила одежду Джонатана.

— Ты выглядишь отлично, — объявила она. — Кроме того, твой соперник из века двести. Люди знают тебя. Твой отец был последним Вечным.

Джонатан провел рукой по волосам и зацепил пальцем косу. Он слегка ослабил ее, но при этом высвободилось несколько прядок.

— О, во имя Времени! — прошипел он.

— Я исправлю, — сказала Вивьен, ловко распуская его волосы и проводя по ним пальцами, чтобы убрать все спутанности.

— Хорошо, — вздохнул Джонатан, — при условии, что ты не станешь делать мне пучок. Это отвратительно.

Вивьен заплетала ему косу, пока они спускались по лестнице и заходили в вестибюль дворца Аннуарий. В дерево, которое росло над Домом Ли, попала молния, и одна из ветвей упала на крышу их дома, который стоял рядом. До тех пор, пока не закончится ремонт — Джонатан надеялся, что это произойдет в самое ближайшее время, — они с Вивьен переселились во дворец Аннуарий к родителям Джонатана.

Ранджит и Дженни Уокеры, разговаривавшие с родителями Вивьен, ждали их вместе со стоявшим немного в стороне Элио. Вивьен завязала косу Джонатана и улыбнулась своим родителям, одетым в пижамы Города Времени. С тех пор, как Фабер Джон и Повелительница Времени согласились позволить Смитам жить в Городе, Вивьен немало повеселилась, видя родителей не в одежде ее родного века. Джоан Смит надела бледно-зеленую пижаму, в то время как ее муж — изумрудную.

Вся компания Уокеров, Смитов и Элио вышла из дворца Аннуарий на Закрытие Времени. Джонатан удрученно посмотрел на Усадьбу Уокеров, рядом с высоким Домом Ли, с незаконченными работами на крыше. Вивьен прислонилась к Джонатану и дразняще прошептала:

— Разве не чудесно снова жить с твоими родителями? Прямо как в старые времена?

— Я рад, что сказал отцу, что, если я выиграю выборы, он может остаться во дворце Аннуарий. Там слишком много воспоминаний.

— Неужели ты не видишь, что твой отец забавный? Испробуй его подход.

Вивьен хихикнула, когда он засунул косу в рот, чтобы не высказать, что думает на самом деле.

— Ты собираешься так делать каждый раз, когда твой оппонент скажет что-нибудь неприятное? — спросила она.

Джонатан вынул волосы изо рта и остановился перед входом в Хронолог. Не так давно он стоял в этом здании, судимый за десятикратное нарушение закона. Вивьен посмотрела на его исказившееся лицо и появившиеся на лбу морщины и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. Его глаза снова сфокусировались, когда он вернулся в настоящее, и он направился внутрь с легкой улыбкой на губах.

Вивьен благоговейно, как всегда, встала под изображением звездного неба, окруженная позолоченными стенами. Фабер Джон и Повелительница Времени сидели на тронах в дальнем конце зала. Почти-уже-бывший Вечный Уокер сел в свое кресло, Дженни и Элио устроились в первом ряду, а Смиты и Донегалы — за ними. Абдул и Рамона Донегалы приветствовали Дженни и родителей Вивьен, в то время как Вивьен остановила Джонатана, прежде чем он дошел до кресла рядом со своим оппонентом.

— Небольшой совет? — предложила она.

— Не грызть косу? — ответил Джонатан.

— Я собиралась сказать: «Не думай о своем криминальном прошлом».

— Ну, спасибо за напоминание.

Однако Джонатан на мгновение сжал ее руки и сел рядом с Эндрю Мэром. Этот последний отличался до нелепости яркими белыми зубами, напоминавшими Вивьен о Леоне Харди, вот только, насколько она знала, Эндрю Мэр не был таким ужасным. И всё равно — возможный титул Вечный Мэр заставлял ее хихикать.

Она устроилась рядом с родителями на случай, если им понадобятся объяснения. Отец был известен своим любопытством по отношению к обычаям Города Времени. Вивьен знала, что ему не хватает его лучшего костюма, который находился в одной из витрин музея Элио — рядом с ее газовой маской и плетеной сумкой. Он предпочел бы надеть костюм, а не пижаму.

Вивьен откинулась на спинку сиденья и ждала. Еще дальше, за Донегалами, несколько рядов занимали туристы и жители Города Времени. Сэма, конечно, не было. Поговаривали, будто выпускные экзамены нарочно назначили на тот же день, что и выборы, чтобы он не смог присутствовать и что-нибудь натворить. С тех пор, как два года назад состоялся суд, Сэм перестал быть образцовым гражданином, старающимся не заработать новый криминальный список. Вивьен вспомнила случай с неисправностью поясов, когда Сэм взломал пояса всех находившихся в тот момент в Хронологе. Некоторые люди приподнялись над своими сиденьями из-за функции снижения веса, у некоторых вдруг засветилось зеленым время на запястье, а многие вспыхнули от включенного на полную мощность света на поясах.

В тот раз Повелительница Времени напугала Сэма, пригрозив выслать его в Каменный век, несмотря на то, что с него сняли все обвинения.

Отец Джонатана начал заседание, а потом жестом велел мистеру Энкиану, библиотекарю, пройти вперед: ему поручили задачу подсчитывать голоса за Вечного. Он надменно протянул Фаберу Джону золотой листок с результатами. Фабер Джон передал бумагу Ранджиту Уокеру после того, как Повелительница Времени прочитала ее поверх его плеча. Ранджит встал и объявил результаты выборов.

* * *

Примерно час спустя Вивьен сидела на большой лестнице в Усадьбе Уокеров, и сквозь дыру в крыше на ее лицо падал свет. Джонатан будет занят еще несколько часов, официально вступая в должность, включая гигантское церемониальное шествие по Городу Времени.

Город выглядел немного иначе, чем десять лет назад, когда Вивьен попала сюда впервые. Здания, которые рухнули, когда Город Времени едва не развалился, были отстроены заново, но Фабер Джон сам спроектировал их все. Большой купол Тысячелетия, который Вивьен видела сверху лестницы в окна над парадной дверью, теперь выглядел гораздо более металлическим, в отличие от прежнего синего стекла.

Вивьен и все, кто не являлся должностными лицами, были выпровожены из Хронолога вскоре после того, как ее свекор объявил имя Джонатана. Она теперь стала Госпожой Вечной, но это не выборная должность, и она не хотела мешать. Так что она решила посмотреть, как идут работы в Усадьбе Уокеров. Очевидно, все рабочие были либо на обеденном перерыве, либо, как она сама, только что покинули Хронолог и еще не вернулись.

Вивьен встала, собираясь уходить, когда вернулся один из рабочих. Он был на добрый фут выше нее и обладал густой гривой волос. Он улыбнулся, придержав для нее дверь. Вивьен узнала в нем одного из мальчиков, прошедших через порталы из века двадцать, когда проход раскрылся из-за взрыва. Похоже, он так же хорошо приспособился к жизни в Городе Времени, как и она. Поблагодарив его, Вивьен вернулась к Хронологу, возле которого толпились люди в ожидании начала церемонии.

— Вивьен! — позвал голос, доносящийся откуда-то сзади.

Она обернулась и увидела знакомые рыжие волосы и веснушки Сэма.

— Как экзамены? — спросила она.

— Как по маслу, — ответил Сэм с нахальной ухмылкой. — Один из вопросов был насчет сражений в пустынях во время Войн Разума.

Вивьен улыбнулась:

— Ты слышал про выборы?

— Ага. Я знал, что он выиграет. Представь, как пострадало бы его самолюбие, если бы он проиграл?

— По крайней мере он больше не гордится тем, что он Ли, — заметила Вивьен.

— Я в любом случае отрекся от Ли, — ответил Сэм, и Вивьен вспомнила восьмилетнего мальчика в костюме для защиты разума, объявившего то же самое. — Хотя я не прочь посмотреть, как они живут в истории. Сомневаюсь, что бедному дяде Виву удалось попасть хоть на какой-нибудь корабль во время Депопуляции, — ядовито добавил он.

Церемония началась с выхода Фабера Джона и Повелительницы Времени — в синей и белой мантиях соответственно. Хотя Фабер Джон ненавидел церемонии, мантии, и тому подобное, он, похоже, нередко в них вовлекался.

Следующим шел Ранджит Уокер, сопровождаемый библиотекарями в синем, и, наконец — Джонатан. Теперь на нем поверх серебристой пижамы была красная мантия. Спускаясь по ступеням, он нашел взглядом Вивьен и улыбнулся. После чего снова принял величественный вид. Взволнованная туристка рядом с Вивьен и Сэмом, принялась заверять свою подругу, что самый молодой за последние пятьсот лет Вечный улыбнулся ей.

Вивьен засмеялась. Сэм прислонился спиной к одной из колонн, и послышалось что-то вроде щелчка кнопки. В тот же миг с крыши Хронолога слетело сливочное пирожное и приземлилось более-менее туда, куда хотел Сэм. Другими словами — на плечо Джонатана, а не на голову, поскольку в последнюю секунду Джонатан начал двигаться. Вивьен дала Сэму легкий подзатыльник, когда тот, хохоча во всё горло, сел прямо на землю. Ей пришлось замаскировать собственный смех, прикрыв рот ладонью. Это была гораздо более мягкая месть по сравнению с кражей сотни кредитов.

Абдул Донегал зашагал к Сэму, и тот поспешно вскочил на ноги и бросился бежать.

* * *

Гораздо позже, после церемонии и торжественного ужина (на котором мистер Донегал появился, таща Сэма за ухо), Вивьен с Джонатаном вернулись во дворец Аннуарий. Джонатан опирался на нее, и странным образом это было удобно для обоих, несмотря на то, что он был на несколько дюймов выше. Вивьен предполагала: это потому, что у них было достаточно практики в течение лет.

— По крайней мере, мне больше не надо носить мантии, — сонно заметил Джонатан.

— Фабер Джон их ненавидит. И церемоний много не будет. Они утомляют его ногу.

— Как тебе быть Госпожой Вечной? — спросил Джонатан, когда они вошли во дворец.

Где-то далеко, в другой комнате, Вивьен слышала Ранджита и Дженни. Ее родители ушли домой.

— Не думаю, что это требует от меня чего-то особенного. Моя работа — в Департаменте Исторических Связей Патруля Времени.

— И эта работа тебе подходит. Ты многих заставила осознать, как близко мы подошли к откровенной манипуляции людьми в истории.

— Я стараюсь, — они вошли в старую комнату Джонатана, которую сейчас занимали вместе. — История не страшное место, полное варваров. Люди там в основном такие же как мы.

— Тем не менее, я всё еще не хочу жить в истории, — заметил Джонатан с легкой дрожью.

Он закрыл за ними дверь и поцеловал Вивьен далеко не так устало, как можно было бы ожидать, учитывая то, как он опирался на нее до этого.

Она вспомнила их первый неловкий поцелуй. Это случилось вскоре после суда над Джонатаном, когда они плескались в реке Время. Джонатан заявил, что благодаря его обучению она плавает даже лучше, чем кузина Вивьен, и она безжалостно макнула его голову в воду.

Каким-то образом (Вивьен так и не поняла, как это случилось), губы Джонатана соприкоснулись с ее. Всё между ними было ужасно неловким, пока неделю спустя не вмешался Сэм. Когда они шли к Продолжительности, он вдруг развернулся и пронзил взглядом молчаливую пару.

— Да что с вами двумя такое? — вопросил он.

Джонатан и Вивьен одновременно густо покраснели и посмотрели друг на друга. После долгого мгновения неловкого молчания Вивьен начала смеяться над их одинаковым выражением смущения, и ее смех оказался заразительным. Вскоре они с Джонатаном сидели на траве, громко смеясь и по-товарищески прислонившись друг к другу плечами. А потом зазвонил школьный колокол, и они помчались через площадь в Продолжительность.

В настоящем времени, отстранившись от Вивьен, Джонатан заметил легкую улыбку на ее лице.

— Только не надо воспоминаний. Я был раздражающим ребенком.

— Не слишком, — заявила Вивьен, когда Джонатан прошел к прикроватной Палубе.

— Хочешь посмотреть кино? — спросил он.

У Вивьен была цель посмотреть каждый фильм, хранящийся в Башне Былого, хотя она подозревала, что для этого, возможно, требуется несколько тысяч лет. Тем не менее она села на кровать и сказала:

— Элио посоветовал мне «Поющие под дождем». Его сняли тринадцать лет спустя после того, как я покинула историю.

Джонатан нажал белую кнопку на прикроватной Палубе, и на противоположной стене рядом с автоматом появился экран. Джонатан лег рядом с Вивьен, которая сидела, подложив себе подушку под спину. В конце концов, он заснул, положив голову ей на колени.

Слушая, как поет Джин Келли, Вивьен распустила волосы Джонатана. Он не издал при этом ни звука.

— Какое восхитительное чувство, — тихонько пропела она. — Я снова счастлива.

Спящим Джонатан не слишком отличался от того мальчика, каким он был, когда она впервые увидела его. Тогда на нем был шершавый пиджак и очки, чтобы замаскироваться под двадцатый век — то есть, напомнила она себе, век двадцать — но всё равно он был лишь мальчиком, немногим старше ее одиннадцати лет, таким уверенным в себе и готовым к приключениям. Конечно, Джонатан был самым высокомерным человеком из всех, что Вивьен когда-либо встречала — опять же, не считая Ли, конечно, — но она всё равно любила его. Да, жизнь в Городе Времени прекрасно ей подходила.