Огонь пришел и мир сгорел (джен)

«Огонь — это одновременно рождение жизни и конец, согревающий душу и воспламеняющий сердце, прежде чем оно потеряется в пепле и ветре».

Больше я никогда не услышу ее нежного голоса. Я больше никогда не увижу ее нежной улыбки. Этот последний образ ее на потолке, кровь, капающая из зияющей раны в животе, огонь, вырывающийся наружу и пожирающий ее, был всем, что осталось. Крик той ночи я буду слышать до конца моей жизни. Я никогда не нуждался в напоминании об этом звуке, он всегда присутствовал, грохотал в моей голове, пульсировал в моих венах, сохраняя ту ночь живой.

Мэри много раз приходила ко мне во сне, но никогда не говорила, не издавала ни звука. Все говорят, что это знак того, что это не просто сон, что она пробивает завесу и пытается общаться с другой стороны. Я никогда не мог понять, что она пытается мне сказать. Единственное, о чем я мог думать, это о безопасности наших мальчиков.

Что бы ни забрало ее в ту ночь, оно не просто так пришло в детскую Сэмми. Это было не просто случайное действие, какое-то совпадение. Я не верю в случайности. Зло пришло за нашим мальчиком, войдя в нашу семью и вырвав ее сердце. Каждую ночь, когда наступала темнота, кошмары возвращали меня к этому ужасу, ко всем видениям, запахам, звукам. Я слышал рев пожара, грохот взрыва, как пожарный спрашивал меня, кто еще был в доме.

Кто остался в доме? Никого. К этому времени Мэри уже умерла. Мой разум знал это, даже если мое сердце никогда не сможет принять этого.

Моя жена, мать моих сыновей, моя любовь, моя жизнь… Умерла. Сгорела дотла. Испепеленная огненной волной красного и оранжевого, жаром и обжигающей болью. Превратилась в пепел и унеслась прочь.

Воздух был холодным, когда мы входили в нашу новую жизнь, Младший из моей семьи дрожал, когда мы сидели, съежившись на капоте Импалы, холодные пальцы ночи крепко сжимали мое горло, крадя все дыхание. Я сидел там контуженный и опустошенный. Моя жизнь прошла, наше будущее унесло в небытие, настоящее превратилось в далекую дымку. Наш дом мечты горел красным огнем, пылая посреди ада, пламя неслось в ночное небо. Образы той ночи навсегда запечатлелись в моем сознании, постоянно напоминая мне, что я не смог защитить свою семью, эта постыдная правда отразилась в моих глазах.

Замечательный сон закончился.

Зло пришло, чтобы забрать нас.

Я понятия не имел, что именно это было. Но я был настроен решительно. Мне нужно было на чем-то сосредоточиться. Мне нужно было кого-то винить, на кого-то возложить эту ужасную ответственность... кого-то ненавидеть.

Сэмми извивался в моих руках, полный жизни и надежды, агукая и, улыбаясь мне, как будто знал, что он в безопасности. Дин молча, сидел рядом, глядя на меня затравленными глазами. Один взгляд, и я понял, что он больше никогда не будет чувствовать себя в безопасности.

Ночь превратилась в огонь, догорающий до тлеющих углей, в конечном счете, оставляя только пепел и дым. Потребовались часы, чтобы потушить пламя, всего несколько дней, чтобы классифицировать это как несчастный случай, и целая жизнь, чтобы погасить воспоминания.

Все это из-за электрического короткого замыкания в потолке, вот как это бывает в реальной жизни. Но реальности не существовало... больше нет. В ту ночь все изменилось, реальная жизнь уступила место неопровержимому, это сюрреалистическое существование погони за монстрами и победы над злом захватило и поглотило меня.

Моей реальностью были смерть и боль, горе и сожаление, пустота и месть.

* * *

Он пришел ко мне в поисках ответов. В отличие от большинства, он хотел знать правду. Сломленный человек, каким-то образом столкнувшийся с невообразимым. Один взгляд, и я поняла, что он достаточно силен, чтобы услышать правду. Я знала, что он примет меры против зла, которое причинило им боль. Это был решительный человек, который никогда не остановится... Никогда. Огонь был потушен несколько дней назад, но я все еще чувствовала зло, которое пришло той ночью, его отпечатки тлели в руинах. Это было зло, чистое зло.

Этому человеку повезло, что его дети все еще живы. Старший молчал, неуверенность давила на него, его жизнь была безвозвратно разрушена, и вы могли чувствовать в нем страх, беспокойство, которое принесло неизвестное. И все же, он не съежился, вместо этого, казалось бы, поддерживаемый какой-то движущей силой, он цеплялся за своего младшего брата с яростью, которую я никогда раньше не знала, не говоря уже о том, чтобы видеть в таком маленьком мальчике.

А младенец, такой счастливый малыш, даже не подозревал о том, что случилось с его мамой, за исключением тех случаев, когда он кричал проголодавшись. Его брат шагнул вперед, чтобы заполнить пустоту, положил младшего брата себе на колени и начал кормить его с бутылочки, мягко успокаивая и укачивая. Тихий голос предназначался только для крошечных ушей, он шептал так тихо, что никто, кроме них двоих, не мог его услышать. Все, что он говорил, казалось, нравилось младшему, доверчивые глаза всегда следили за его защитником. Полные губы изгибались в довольной улыбке, пока старший брат был рядом. Крошечные пальчики цеплялись за рубашку брата, слюна булькала, когда он отрыгивал свой ужин, пачкая одежду старшего мальчика, но тот никогда не вызывал никаких жалоб. Они казались потерянными в своем собственном мире, далекими от грязных подробностей своей жизни. Пренебрегаемые отцом, который был бы сосредоточен на алкоголе, если бы не зло, которое украло все внимание, втянув его в возмездие и заставив отказаться от своих отцовских обязанностей.

Если бы не нежные мгновения, когда туман рассеивался, и глаза отца блестели от вновь обретенной любви, когда он искал своих сыновей с неистовой потребностью быть рядом со своими детьми... Если бы я не видела как он брал на руки своего младшего и прижимал его к себе, когда его колючая щетина терлась о нежную детскую кожу, когда он тихо всхлипывал, вдыхая острые запахи пудры и молочных смесей, жизни и надежды... Если бы я не видела всего этого, тогда я, возможно, почувствовала бы необходимость вмешаться, забрать этих детей, пока он не воздаст им должное.

Все мысли о том, чтобы разлучить их, исчезли, когда я увидела старшего мальчика. Как его глаза никогда не отрывались от фигуры отца. Как он внимательно прислушивался к каждому произнесенному слову и к тем, что были заперты глубоко внутри, и никогда не находили выхода. Как он чувствовал настроение своего отца, и, казалось, предвидел все, и старался облегчить его страдания и боль. Было удивительно наблюдать, как такой маленький, такой невинный ребенок мог видеть мир вокруг себя, разбитый, исколотый и разорванный в клочья. И его единственной реакцией было обратить все это внутрь и сосредоточиться на своей семье, мягко проскальзывая в роль смотрителя, как будто это было то, кем он всегда должен был быть.

И это было неправильно. Но в своей неправильности это было все, что у них осталось. И будь я проклята, что когда-то даже подумала отнять это у них. Они и так уже достаточно пострадали, потеряли слишком много.

* * *

Я помню жар, а потом папа положил тебя мне на руки и сказал, чтобы я как можно быстрее вынес тебя на улицу и не оглядывался. Я никогда не оглядывалась назад, никогда не думал о том, какой могла бы быть моя жизнь, если бы мама выжила. Да и какой в этом смысл? Я знал, какой была реальность нашей жизни.

Мне долго снились кошмары про огонь. Ночью, когда я лежал рядом с тобой, свернувшись калачиком в твоей кроватке, моя рука прижималась к твоей груди, я видел, как сгорают все, кого я когда-либо любил, и образы той ночи делали это реальным. Мама и папа... а потом ты, мой младший брат. ВСе умерли. Мне снились кошмары, как ты превращаешься в пепел в моих объятиях, выскальзываешь из моих рук серым следом, прежде чем я доберусь до входной двери, оставляя меня совсем одного, стоящего на лужайке перед домом, глядя на пустые руки, и слезы катились по моим щекам, когда я смотрел на свою неудачу.

Я просыпался в холодном поту, дрожа от видений и настолько уверенный, что все это было реально, что я потерял последнего из своей семьи. Как только начиналась паника, ты пинал меня, а я смотрел сквозь лунный свет, струящийся сквозь тонкие занавески, и там был ты, улыбающийся мне. Смотрел прямо на меня и смеялся.

Ты каждую ночь вытаскивал меня из бездны, ставя на якорь и давая мне повод забыть о боли. Пока ты был рядом, я не чувствовал страха. Я должен был защитить тебя, я не имел права бояться. У меня была работа, и она позволила мне отбросить свои собственные страхи и сосредоточиться на заботе о тебе. Это была важная работа, и она заполнила все пространство.

Огонь был постоянной частью моей жизни долгое время, с той самой роковой ночи. Это часть нашей работы, последний ритуал, чтобы успокоить встревоженную душу. Немного соли и керосина, щелчок моего запястья, и спичка летит к месту назначения. Это позволяет держать мои чувства под контролем, позволяет мне верить, что я командую пламенем, а не оно диктует ход моей жизни.

Этим духам повезло. Я даю им освобождение, отсылаю их туда, где им самое место. Они борются с этим, борются со мной, но иногда лучше просто отпустить. Признать свое поражение и двигаться туда, куда нужно, когда ваша жизнь заканчивается.

Если бы только можно было так легко успокоить мою душу, облегчить мою боль и освободить меня от этих ужасов. Но я не могу сдаться, я должен продолжать бороться. Моя семья нуждается во мне. Битвы никогда не закончатся, я знаю это. Независимо от того, сколько невинных мы спасаем или сколько тварей убьем, всегда есть что-то, что нуждается в убийстве.

Я не сосредотачиваюсь на том, что должно быть сделано, я просто делаю это. Это помогает иметь работу, что-то, что уведет меня от той ночи. Пламя, уничтожившее наше будущее, никогда не погаснет, оно слишком ярко горит в моей памяти. Тем не менее, то, что осталось от моей семьи со мной, то, что ты здесь рядом со мной... мне это помогает. Это напоминает мне, что в ту ночь не все было уничтожено. Наша связь, то, как я прикрываю твою спину, а ты — мою, близость, которую нам удалось найти через все наши разногласия, ссоры — все это дает мне то немногое спокойствие, что мне позволено иметь.

По крайней мере, мы снова вместе. Я цепляюсь за надежду, что мы найдем папу, что мы убьем злого ублюдка, который сделал это с нами, и снова будем семьей. Эта вера ведет меня вперед по дуге моей жизни. Каждая миля кружила вокруг и вела меня назад в мое детство, назад к тому времени, когда все пошло не так. Назад к самому началу, где я надеюсь найти конец.