Заместительные - фу! Или нет? (джен)

Сколько было споров на тему этого относительно молодого явления — не сосчитать.

— Заместительные — фу!

— Повторы не лучше!

— Лучше!

— Нет, не лучше! (с)

В научной литературе нет понятия "заместительные синонимы", а явление относится к категории "контекстуальных синонимов".

Само название недвусмысленно намекает, что уместность синонимов определяется контекстом.

Начнем с самого банального. У персонажа есть имя — специально придумано, чтобы ни с кем его не перепутать. Описательные характеристики (пол, возраст, типаж, возможно, профессия и т.д.) уместны до представления, а вот после — необходимо использовать имя или местоимения.

Способность сформулировать текст таким образом, чтобы и неуместных заместительных синонимов (ЗС) избежать, и повторов не допустить — приходит с опытом. Конечно, повтор имен смотрится ничуть не лучше блондинов или мужчин, однако столь громкого недовольства не вызывает. Плохи не синонимы, а их неуместное применение.

Начинающие авторы (и не только начинающие, если быть честным) частенько грешат красивостями: превращают "сухой текст" в обрамлённое экспрессивными прилагательными болото эпитетов, на берегу которого аллигаторами лежат они — заместительные синонимы.

Почему болото? Потому что читатель рискует утонуть в многообразие "имён", нередки случаи, когда ЗС "плодят сущности".

У каждого объекта (персонажа, человека, домашнего питомца или даже вещи) может быть несколько имён/названий и важных характеристик, но не каждое из них уместно применять всегда. Чаще всего обращение определяется ситуацией, социальной ролью, если угодно. Родителей персонаж не назовет инженером и домохозяйкой, мать не станет акцентировать внимание на цвете волос сына, учительницу студенты вряд ли отнесут в категорию девушек.

Ваша жена может быть одновременно девушкой, блондинкой, студенткой, Аней, Петровой, отличницей и красавицей, но важно — кто она в контексте. В постели с мужем подойдет любой уменьшительно-ласкательный эпитет или производное имени, но точно не "студентка" (о ролевых играх не будем вспоминать). А вот для ребёнка она будет мамой и только мамой; маленькие дети иногда не способны увидеть в родителях личностей, их мир состоит из классического «я, мама и папа».

Например, Джеймс Бонд. Кто он? Секретный агент, шпион, герой-любовник или сын, отец, ученик, клиент? А может и вовсе синеглазый брюнет? Все зависит от ситуации.

Приходит Бонд в магазин купить носки, а продавщица ему:

— Агент 007, вам хлопок или синтетику?

В магазине Бонд не агент МИ-6, он просто покупатель. Причем продавщица вполне может характеризовать его как мужчину, брюнета, красавчика и т.п. Бонд — случайный человек, о котором она ничего не знает, поэтому для нее важны видимые характеристики. А вот для М, напротив, Бонд в первую очередь — агент, зато цвет его волос и глаз для нее не значит ничего.

Марья Ивановна пристегнула ремень и повернула ключ зажигания.

— Осторожнее, Маша, на дороге гололед!

— Мама! Ты привезешь мне яблок?

Кто она — Марья Ивановна? Маша или мама? Или, быть может, водитель? Женщина?.. Зависит от контекста. В целом, все определения верны, но не все уместны. С сыном она мама, с мужем Маша, а за рулем — водитель.

Вася и Петя пошли в гости к Наташе.

— Привет, — поздоровался парень.

— Как дела? — улыбнулся блондин.

— Я в порядке, а вы? — вежливо отозвалась девочка и помахала рукой маме. — Мама, к нам гости!

Какой парень здоровался? Какой блондин задал вопрос? Кто эта девочка? Наташа? А вот и нет, девочка — дочь Наташи, что без контекста совершенно не очевидно.

— Здравствуйте, — блондинка ослепительно улыбнулась.

В начале истории, до или в момент представления персонажа характеристика может быть уместна. Если главной чертой внешности новой героини является цвет волос, почему бы и не назвать её блондинкой. Автор вполне может не давать отдельного описания героям, а постепенно раскрыть образы в повествовании, «дозируя информацию». Но вот когда героиня известна и читателям, и фокальному персонажу, то из абстрактной блондинки она превращается в конкретного персонажа с именем. Никто не зовёт друга брюнетом, а подругу блондинкой, не думает про сына «шатен» и т.п.

Тут стоит сделать оговорку про рыжих. По непонятной причине «Рыжий» может стать прозвищем или главной характеристикой даже для хорошо знакомого человека. Возможно, дело в статистической редкости натурального цвета.

Можно взять другой пример.

"Зеленоглазый гриффиндорец улыбнулся, рыжая фыркнула и отвернулась. Надменный блондин скорчил гримасу, но не успел ничего сказать — заучка направила на него палочку.

— Заткнись, Хорек!" (с)

Первая реакция при прочтении подобного? Точно не восторг. А ведь понятно, про кого идет речь, но — только знатокам канона.

Так чем же плох пример? Разберем подробно.

Зеленоглазый гриффиндорец. Про цвет глаз Поттера в каноне сказано немало, и всё же смысла в уточнении ноль. Немного иначе ситуация складывается с факультетской принадлежностью. В Хогвартсе процветает соперничество между факультетами, так что указание может иметь смысл... Но не здесь. Из контекста явствует, что все завязано на улыбку конкретного человека — не просто зеленоглазого гриффиндорца (мало ли сколько человек подходит под это описание! Цвет редкий, конечно, всего у 2% населения глаза зеленого цвета, однако же на Гриффиндоре могло учиться еще с десяток парней с зелеными глазами), а именно Гарри.

Рыжая. Не будь она рыжей — Гарри бы ей не улыбнулся? Или она бы не фыркала? С одной стороны, можно догадаться, кто скрывается за ёмким словом "рыжая", а с другой... Сьюзен Боунс тоже рыжая.

Далее у нас идет надменный блондин, он же Хорек. И снова можно задаться вопросом: какое значение для контекста имеет цвет волос персонажа? Степень надменности не зависит от меланина.

"Заучка". Эпитет мог бы быть уместен в сцене классически поднятой руки Гермионы или при описании того, как она проводит время в библиотеке, или даже в качестве простого оскорбления, но в приведённом примере — нет. Ведь не только заучки направляют палочки на недругов.

Немаловажным фактором уместности ЗС является фокал. Упрощенно говоря, позиция, с которой идет описание.

Повествование от первого лица подразумевает использование местоимений или же обезличенность формулировок:

Я подумал о страхе, мне вспомнились дементоры. Стало зябко.

В мыслях персонажа о себе не будет ни блондинов, ни гриффиндорцев, ни парней — только "я", "мне" и т.п.

Можно возразить, конечно, однако в ситуациях, типа "Гарри, ты же гриффиндорец, соберись!" — важен контекст.

Зельевар откинулся на подушки и приглашающе похлопал по покрывалу. Гриффиндорка смутилась. Мастер зелий закатил глаза и выразительно изогнул бровь, шатенка не смогла устоять. Девушка преодолела расстояние до кровати, и слизеринец удовлетворенно кивнул.

Сколько участников в юстовой сценке? Шесть? Или всё же двое? В начале статьи упоминалось это свойство ЗС — плодить сущности, — и это яркий пример.

Однако ЗС бывают и уместными, о чём частенько забывают как гонители, так и защитники. И, что бы ни говорили недовольные, за уместное применение ЗС тексты не отправляют на доработку.

Итак, контекст: Дамблдор надел кольцо-крестраж, он умирает.

— Что с вами? — Старик устало вздохнул, ему нечего было сказать в свое оправдание. — Альбус! Я попробую приготовить лекарственный состав, — зельевар нахмурился.

Имеем два заместительных синонима: старик и зельевар. Разумеется, можно было назвать персонажей по именам, однако в данной ситуации в том не было нужды. Указание возраста дает представление о состоянии Дамблдора, профессия же Снейпа недвусмысленно намекает, что он не просто так решил поговорить о случившемся, а интересуется именно как профессионал — с намерением помочь, приготовив зелье.

Можно привести много примеров и правильного применения, и неправильного, однако суть не изменится. В первую очередь, важен смысл, который синоним привносит в текст. И если смысла нет — значит, и синонима быть не должно.