Ошиблись миром (джен)

— Фу-у, гадость какая, — допил Рокэ Алва остатки из жестяной банки и привычно поморщился. Сейчас, кажется, он готов был отдать Леворукому и душу, и тело, и Кэналлоа с его богатствами в придачу за один глоток «черной крови», но вместо изысканного вина приходилось глотать желтую вонючую жидкость, именуемую пивом.

— Пиво дешевле стоит, эр Рокэ, — как мог, оправдывался Дик.

— Сам знаю, — проворчал Алва, рассматривая счета за жкх, электричество, интернет, домофон и прочее-прочее. Рядом на клочке бумаги была карандашом написана месячная зарплата Дикона (чудом устроившегося работать в Макдональдс), и цифры Ворона отнюдь не радовали.

Как оказалось, можно быть первым маршалом Талига, первым красавчиком и первой шпагой, но ничто из вышеперечисленного тебе не поможет, если однажды Леворукий тебя вместе с оруженосцем закинет куда-то к закатным тварям в параллельный мир.

Чтобы позорно не помереть от голода и холода, Алве пришлось продать все фамильные перстни, которые оказались на его руке в момент переноса. Ну почему, сокрушался впоследствии Ворон, проклятый Леворукий не надоумил его в тот день надеть на себя все ювелирные изделия, которыми изобиловал его дворец в Кэналлоа? Едва ли он сумел бы нормально передвигаться под такой тяжестью, но сейчас мог бы позволить себе гораздо больше, чем два телефона и съемную «хрущевку», кишащую тараканами, за которыми Окделл так усердно носился по дому с тапочкой.

— Вам бы, монсеньор, тоже на работу устроиться...

— Надо бы, — согласился Ворон. Только вот куда?

Сайты вроде «хедхантера» без опыта работы предлагали вакансии дворника, грузчика и сторожа. Ну или к Дикону в Макдак идти. Такие перспективы первого маршала (вернее, бывшего первого маршала) не прельщали. И дело вовсе не в чести — честь это вообще по части Окделла. Хотя сейчас Алва частично завидовал надорцам — им к подобному не привыкать. Рокэ не удивился бы, если б узнал, что Мирабелла Окделл в перерывах между занятиями фехтованием гоняла сына свинарник чистить, дабы сэкономить на прислуге. А вот кэналлийские соберано до такого никогда не опускались.

Поэтому, с учетом аристократических замашек и потребностей, проводил он сейчас мозговой штурм — на обратной стороне листочка записывал все возможные для себя варианты работы. На данный момент позиции было только две: первая музыкант и вторая, зачеркнутая, полководец.

— Гитару надо бы купить, — прокомментировал он вслух.

— Но сначала мелок от тараканов, — отозвался Дикон из туалета. — И туалетная бумага, Леворукий ее побери, заканчивается.

* * *

— Эр Рокэ, вы танцевать умеете? — спросил вдруг Дикон, выйдя из уборной.

— Разумеется. А почему спрашиваешь?

— А вокруг палки сможете? — ответил тот вопросом на вопрос и хихикнул.

Хм, меняет этот мир людей, подумал Ворон. Раньше Окделл взгляд на него поднять боялся, а сейчас, паскуда, неприкрыто ржет в глаза.

— Вариант есть один, — продолжил наглый оруженосец, вернее, бывший (но оттого не менее наглый) оруженосец, — красивый мужчина танцует вокруг палки и получает за это деньги. Мужской стриптиз называется.

За «красивого» спасибо, подумал Алва, но кое-чему его это мир быстро научил: не знаешь чего-то — загугли.

— Юноша, я вас пристрелю за подобные предложения! — возмущался Рокэ после просмотра того самого, на что Дик только что предлагал ему подписаться.

— Чем, монсеньор? Тем оружием, которое вы продали?

— Тогда пришибу утюгом.

Смена шпаги на утюг далась Алве непросто. Многие в Талиге поговаривали, что первый маршал умеет все на свете, что, конечно же, было неправдой. Рокэ Алва никогда сам не стирал носки и полы не мыл. Пришлось научиться. А еще оплачивать счета, заваривать доширак и смешивать колу с виски (разумеется, лишь когда Дикон получал зарплату).

— По-очти как черная кровь, — заплетающимся языком вещал Окделл после добротной порции этого закатного пойла.

— Отвратительный у вас вкус, Окделл, — отвечал Рокэ, а затем собирал со стола пустые пакетики из-под доширака, освобождая место, и наливал себе еще.

Первый месяц по пьяни они вечно спорили, за Талиг или за Талигойю пить, а теперь спорить перестали и пили исключительно за возвращение домой.

* * *

Так заканчивался второй месяц. Угнетали Рокэ лишь два факта: первый — Окделл совершенно обнаглел, возомнив, что они на равных; второе — сам Алва опустился на уровень домохозяйки, стирал белье и мыл посуду, пока Дикон был на работе. И что-то подсказывало Ворону, что два этих факта были взаимосвязаны.

— Юноша, что это значит? — возмущался Алва, рассматривая свой листок с возможными профессиями, прикрепленный магнитиком к холодильнику. — Кто позволил вам его дополнить? И чем именно? Порнозвезда? Серьезно?

Хотя, признаться, Ворон и о таком подумывал. Если в этом мире красивое лицо и тело имеют цену (и, как выяснилось, очень даже неплохую), почему бы не воспользоваться тем, чем наградила мать-природа (а может, не природа, а Леворукий, хрен его знает).

Однако воплотить идею в жизнь Алве помешал, как ни странно, ночной кошмар. Вот не знал в родном Талиге Ворон печали, а теперь, представьте, ужасы сниться начали, и вовсе не закатные твари (этих бы герцог как родных принял), а счета за коммуналку и подорожание гречки в супермаркете.

Но этот сон был особенным. Начало самое многообещающее — его величество готов был наградить «любимого» маршала очередным по счету орденом за такую же очередную по счету победу, как вылез проклятый Штанцлер, мол, подарок памятный сделать хочет, и включил всему двору видео, где Рокэ танцевал в одних плавках и далеко не мазурку...

Проснулся Алва с криком, разбудив и Дика, и соседей снизу, которые посчитали своим долгом непременно постучать шваброй в потолок.

И вот теперь чертов Окделл предлагал ему карьеру порнозвезды...

— Эр Рокэ, этот пункт одиннадцатый по счету, — сонно отмахивался от него (как от назойливой мухи, представьте!) Дик.

— Можно подумать, остальные лучше, — Алва принялся перечислять. — Аниматор на детских утренниках, распространитель продукции Орифлейм...

— Монсеньор, я хотел помочь.

— Идите-ка вы, юноша, в закат со своей помощью, — огрызнулся Алва.

— Между прочим, — как бы невзначай подметил Дик, — в этом мире выражение «уйти в закат» имеет романтическую окраску.

И, видя вопросительный взгляд Рокэ, пояснил:

— Песни я нашел в интернете. Шансон называются. Хотите послушать?

Рокэ не хотел. И вообще, разве Окделл может посоветовать что-то путное?..

...Хотя, справедливости ради, спустя некоторое время Ворон отметил про себя, что пить местное закатное пойло под «Владимирский централ» не так уж и плохо.

* * *

— Чертов оруженосец! Вернемся домой, сразу его на дуэли прикончу, сам же закопаю и свечей натыкаю, чтобы лунной ночью погулять не выползал!

Так молча бушевал Алва, идя по улице... с желтым рюкзаком за спиной. Стыдно признать, но Окделл на слабо его взял: подшучивал, что не может, мол, легендарный Рокэ Алва работу найти — чуть мир сменил, так сразу перестал быть востребованным...

— Чушь закатная! — возмущался Ворон.

— Докажите, — не унимался Дик.

Пришлось доказать. И достойно снести понижение от первого маршала до курьера Яндекс Еды. О Леворукий, за что ему все это?

— Всех пошлю к закатным тварям! — возмущался он, протискиваясь сквозь толпу и с тоской вспоминая, как талигойцы сами без лишних слов уступали ему дорогу.

— Парикмахерская «Лошадиная грива», парикмахерская «Лошадиная грива»! — орала надоедливая промоутерша таким мерзким (и отчего-то смутно знакомым) голосом.

— Возьмите купон на десятипроцентную скидку на стрижку в парикмахерской «Лошадиная грива», — голосистая дамочка сунула красную бумажку прямо ему под нос.

— Отвали, не до тебя сейчас, — буркнул Ворон и вдруг услышал до боли знакомое:

— Ах, Рокэ Алва...

Твою. Закатную. Мамашу. Катарина.

— Даже не думай, — цыкнул он на привычно готовящуюся рухнуть в обморок королеву (вернее, теперь бывшую королеву). — Ловить не буду. Вдруг заказ испорчу? Штраф выпишут.

Катарина была, мягко говоря, в шоке. Алва тоже, причем давно и надолго. Но раз уж угодно было Леворукому всю эту пакость затеять, есть хоть один плюс — под шумок можно постараться избавиться от очередной обузы под названием «Катарина Оллар».

— Эй, постой!

— Ну чего еще, ваше величество? — буркнул Рокэ, недовольный тем, что не получилось по-быстрому смыться.

— На вот, — сунула она ему чертову бумажку в руки. — Приходи в парикмахерскую «Лошадиная грива» — при предъявлении купона первая стрижка со скидкой десять процентов, — скороговоркой повторила Катарина заученную фразу.

— Скидка десять процентов, говоришь? — сказал Рокэ сам себе, отойдя на приличное расстояние, чтобы та еще чего не удумала. — А сама стрижка сколько? Тыщи две? Нет уж, дудки.

Его и Дикон дома подстричь может. Эх, надо будет, кстати, поблагодарить Катарину за то, что уговорила взять Окделла, — подумал Рокэ, — полезное, оказалось, дело. Даже на «Лошадиную гриву» тратиться не нужно...