Remembering Birthdays (джен)

«Просто еще один день», — вздохнул я, сидя под яблоней и глядя на Черное озеро. По словам отца, именно на этом самом месте Снейп некогда обозвал мать Гарри грязнокровкой.

Каждое место в этой чертовой школе напоминало мне о чем-то ужасном.

Я вернулся сюда только для того, чтобы повторно пройти программу седьмого курса. После всего, что случилось в прошлом году, Макгонагалл — как новый директор школы — предложила нам всем вернуться, скажем, в качестве неофициальных восьмикурсников. Гермиона, естественно, записалась сразу же, за ней неохотно последовал Гарри. Думаю, он согласился лишь потому, что Джинни все еще предстояло окончить свой последний курс. Большая часть моих бывших одноклассников вернулась, но я оказался единственным слизеринцем. Я решил раз и навсегда порвать со своей семьей, и для того, чтобы проложить себе свою дорогу, мне понадобятся ТРИТОНы. Большинство учеников до сих пор нелестно отзывались о том, как моя семья бросила все ради собственного спасения, и моего в том числе. Я сожалею об этом. Большинство учеников находили мое общество приятным только из страха, и я их не виню.

Теперь же, когда страх исчез, у меня не осталось причин кому-либо здесь нравиться.

Но я привык быть один.

Моя мать потакала мне во всем, в чем могла, но, как правило, предпочитала проводить свои важные послеполуденные чаепития с более значимыми людьми, вместо того, чтобы слушать своего единственного сына. В точности как отец, который вечно пропадал на работе или занимался другими непонятными делами, приносившими ему дополнительный доход, на который ему в действительности было наплевать.

Неудивительно, что я вырос таким испорченным.

Сегодня было пятое июня. И сегодня был мой девятнадцатый день рождения. Как и все предыдущие, я проводил его в одиночестве. Несмотря на то, что родители частенько осыпали меня подарками, они постоянно были слишком заняты, поэтому все мои дни рождения попросту состояли из небрежно брошенного в мою сторону подарка. Не было ни заботы, ни любви. Иногда Добби тайком приносил мне торт, за что потом получал выговор от моего отца с матерью. В результате чего должен был засунуть руки в камин. И все из-за меня.

Сегодня был даже не выходной. Только что закончились сдвоенные зелья, и теперь я был свободен на оставшуюся половину дня. Прогуляй я их, Слагхорн бы даже не заметил, несмотря на то, что был главой моего дома. По-настоящему он обращал внимание только на Гарри и Гермиону. Рон же решил пойти сразу в Министерство. Министр Шеклболт как-то говорил, что любой, кто сражался в битве за Хогвартс, мог попасть прямиком в Академию Авроров, если бы только захотел, но большинство этого не сделали. Одной битвы им было достаточно. Думаю, у Рона для этого были свои причины. Насколько мне известно, его семья все еще жила в Норе. Лишь недавно они начали спокойно смотреть мне в глаза. Думаю, это уже прогресс.

Как бы я ни хотел измениться, я увязал лишь сильнее. Нельзя просто так взять и искупить свою вину за все, что сделал. Я это понимал.

И поэтому не знал, что мне делать.

«С днем рождения меня», — мрачно подумал я, стукнув кулаком по дереву, и яблоко свалилось с ветки прямо мне в руку. Я задумчиво откусил от него, размышляя о том, как пойду сегодня в Хогсмид топить свою печаль. Как приятное дополнение к тому, что мы восьмикурсники, нам разрешалось в свободно время посещать Хогсмид. Поскольку мы находились здесь по желанию, то и уйти могли тоже по желанию.

Я слышал, как голоса других студентов постепенно становились громче по мере того, как они приближались к озеру. Это был прекрасный солнечный день, единственная характерная черта моего дня рождения. Погода в этот день всегда была замечательной. Экзамены подходили к концу, так что после этой недели мне нужно было где-то искать жилье. Я планировал поселиться в «Дырявом котле» и потратить большую часть своих сбережений, чтобы купить себе небольшой домик. Потом, может быть, устроиться в Министерство или стать целителем. Мне всегда нравилась идея изучать медицину, к тому же я неплохо разбирался в зельях. Возможно, это был бы даже отличный способ искупить свою вину. Я уже написал письма в Сент Мунго и в Министерство Магии, так что в конце месяца у меня уже были назначены собеседования в различных департаментах. До тех пор мне предложили поработать на полставки в «Боргин и Беркс», на что я пусть и с неохотой, но согласился, поскольку впервые в жизни мне понадобились деньги.

— Привет, — послышалось за спиной. Я предположил, что кто-то поздоровался со своим другом, и проигнорировал это. Доев яблоко, я бросил огрызок в озеро, замахнувшись немного сильнее, чем рассчитывал, в надежде, что гигантский кальмар, обитающий там, сожрет его.

— Привет, — повторил некто, подойдя ближе, и его голос стал чуточку громче. Этот голос показался мне несколько знаком, несмотря на то, что теперь я мало кого здесь знал. Хотя его достаточно низкий тембр все-таки особенно выделялся из всех.

— Малфой, — сказал он, обращаясь ко мне, должно быть, уже в третий раз.

Я обернулся, с удивлением обнаружив, что это никто иной, как Гарри Поттер. Он сел рядом со мной, не дожидаясь, моего разрешения. Просто взял и сел.

— Не называй меня Малфоем, — бросил я вместо приветствия. — Это... больше не мое имя.

Я подумывал сменить фамилию на «Блэк», девичью фамилию матери, чтобы уже официально оборвать все связи со своей семьей.

— Прости... Драко, — неловко извинился Гарри. — Я знаю, что тебе нелегко пришлось в прошлом году, мне тоже не понаслышке известно, каково это, иметь ужасных родственников.

Гарри никогда не пытался подсластить пилюлю.

— По крайней мере, у тебя хватило смелости не поддаваться их влиянию, — с горечью заявил я, убирая упавшие на глаза волосы.

— Ну, мои родственники были и впрямь ужасны,— согласился Гарри, также проводя рукой по своим вечно взъерошенным волосам. — Твои же скорее... просто более хитрые.

Я кивнул, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Знаешь, я вовсе тебя не ненавижу, — признался Гарри. — Да, ты довольно часто издевался над нами в школе, но, думаю, ты уже давно усвоил свой урок. Хоть я и не могу винить во всем твоих родителей, но полагаю, что большинство причин, по которым ты вел себя так все эти годы, было связано именно с ними.

Я перестал неловко теребить свои волосы. «Он не ненавидел меня».

— С чего ты взял, что я не заслуживаю все это? — тихо спросил я, между тем надеясь, что никто не заметил красной и зеленой нашивок у двух людей, сидящих сейчас вместе у озера. Несмотря на то, что общение между факультетами теперь стало гораздо более распространенным явлением, для гриффиндорцев и слизеринцев было все еще довольно необычно говорить друг с другом, не говоря уже о такой дружеской манере общения.

— В душе ты никогда не желал зла, — прямо ответил Гарри. — На шестом курсе перед нами поставили практически невыполнимые задачи. Твоей было убить Дамблдора, моей — найти все эти крестражи. Я понял, что ты не хочешь этого делать, в тот момент, когда столкнулся с тобой в туалете.

Мне нечего было ответить. Я все еще был поражен тем, что жертва большинства моих плохих поступков сидела здесь, рядом со мной. Но он был прав. Я никогда не стремился получить похвалу от Волдеморта или от своей семьи за то, что должен был исполнить по их желанию. Я презирал их взгляды и ценности.

— Сейчас все позади, — утешил меня Гарри. — Все кончено, ты сделал все, что мог, чтобы исправить то, что совершил в прошлом, и всякий, кто имеет доброе сердце, должен был это заметить, — он коснулся моего плеча. — Ты не должен бояться.

— Спасибо, — пробормотал я, но сделал это достаточно громко, чтобы он смог услышать.

— А знаешь, как еще я понял, что у тебя были не самые лучшие отношения с семьей? — продолжал Гарри, теперь уже ухмыляясь.

— Как? — с любопытством спросил я.

— Ты никогда не празднуешь свой день рождения, — ответил он, вытаскивая волшебный кекс и вкладывая его в мою руку. — Я заметил, что всякий раз, когда у тебя был день рождения, ты просто сидел на улице один и выглядел при этом совершенно несчастным, даже на первом курсе, — объяснил он. — Дни рождения просто ужасны, — добавил Гарри, и я невольно рассмеялся.

— Как ты запомнил, когда у меня день рождения? — спросил я, чувствуя себя потрясенным и одновременно странно польщенным.

— Только трое учеников не сдавали тест на аппарацию на шестом курсе. Я помню, как ты возмущался, потому что до твоего семнадцатилетия оставалось всего пару недель, — ответил он.

— Когда-то Добби готовил для меня торт, а моих родителей это жутко бесило! — признался я ему, осторожно откусывая кусочек кекса, который он мне дал. Это было восхитительно, я гадал, достал ли он его на кухне или же купил.

— Добби уронил торт на голову жены дядиного босса в мой тринадцатый день рождения, — отозвался Гарри, вытаскивая второй кекс и откусывая его, слизывая перед этим глазурь. — Самый лучший торт я получил на свой одиннадцатый день рождения. Хагрид сделал его специально для меня, это было потрясающе!

— Хагрид испек тебе торт? — удивленно спросил я.

— Да, когда приехал забирать меня от Дурслей… Они пытались помешать мне поехать в Хогвартс, и все слегка вышло из-под контроля, — почти робко ответил он. — Кончилось тем, что у моего кузена вырос поросячий хвостик.

— Мерлин Всемогущий, — я снова расхохотался, главным образом, из-за абсурдности ситуации, в которой оказался. — Мой любимый день рождения был на пятом курсе. Амбридж собрала инквизиторский отряд и сделала самую странную вещь на свете… Она предложила помучить тебя у меня на глазах в качестве подарка, но я отказался.

— Что за бред, — согласился Гарри. К этому времени от кексов уже не осталось и следа. — Странно, что это наш первый нормальный разговор.

Моя улыбка исчезла.

— Это точно, — ответил я.

— Впрочем, не последний, — заверил он меня, поднимаясь на ноги. Я тоже встал, все равно собирался отправиться в Хогсмид.

— Надеюсь, — с надеждой произнес я.

— Ты уже решил, как будешь праздновать свой день рождения? — спросил Гарри, вытирая руки о мантию, прежде чем снова провести рукой по волосам.

— Я как раз планировал прогуляться до Хогсмида, — признался я, засовывая руки в карманы.

— Отлично, — сказал Гарри. — Тогда я с тобой.

С тех пор я ни разу не чувствовал себя одиноко.