В исключительно мирных целях (джен)

Зал для торжеств сиял безупречным убранством. По начищенному паркету по-военному строго вышагивали виновники и виновницы торжества: выпускники Центральной военной академии. Командование Аместриса — видимо, из присущего всяким милитаристам прагматизма — всегда организовывало один большой праздник: и выпускной для окончивших академию, и годовщину для выпустившихся раньше. Все они собирались в ставших родными стенах и принимали участие в торжестве. Распорядок торжества был тоже по-военному строг и предсказуем: сначала исполняли гимн; затем фюрер Брэдли толкал поздравительную речь — к его чести, по словам завсегдатаев праздника, всякий раз разную; потом выступали отдельные высшие чины — эти, поговаривали, таким разнообразием не отличались; после же в свои права вступала неофициальная часть, где играла музыка, подавали вино и угощенья.

Однако в этот раз верхушка приурочила к традиционным знаменательным моментам еще один — юбилей майора Команча, Серебряного алхимика.

— Как думаешь, — Рой Мустанг, выпускник прошлого года, толкнул под локоть своего лучшего друга, Маэса Хьюза, — праздники объединили с целью насолить старине-Команчу? Поговаривают, в командовании его недолюбливают.

— Он потому все еще в майорах? — сверкнул стеклами очков Хьюз.

— Откуда же мне знать? — удивился Мустанг, взъерошив короткие черные волосы. — Ты лучше посмотри на его лицо.

— Да, он выглядит так, будто откусил кусок лимона, — хохотнул Хьюз.

— Это не лимон, — ухмыльнувшись, сообщил подошедший выпускник этого года, Зольф Кимбли. — Это гранат. Те, что лежат на столах, есть просто невозможно. И я даже знаю, кто эти самые гранаты покупал.

Рой стиснул зубы — в этот раз на него и правда повесили часть хозяйственных дел в качестве наказания за неуместную шутку над каптенармусом.

— Хорошо, что тебе не поручили оформление зала, — продолжил ерничать Кимбли. — Так мы отделаемся только жуткой кислятиной на столе.

— Уж ты-то, похоже, точно знаешь толк в гранатах, — вступился за товарища Хьюз.

Кимбли, вопреки ожиданиям, на шутку не обиделся, только засмеялся в голос — на него сразу же недовольно посмотрели собравшиеся там же: ровно в этот момент с кафедры поздравляли выдающегося государственного алхимика Джолио Команча с юбилеем.

— Сколько этому старикашке стукнуло-то? — перевел тему Мустанг.

— Не знаю, — Хьюз потер рукой подбородок. — Говорят, никто не знает.

На них снова зашикали со всех сторон; Мустанг серьезно покивал, Хьюз развел руками в извиняющемся жесте, а Кимбли сделал вид, что сторонние замечания его ни капли не касаются. Со сцены пожилой бригадный генерал толкал очередную пафосную занудную речь. Рой, вздохнув от скуки, принялся рассматривать остальных гостей вечера.

Все как на подбор — в синей форме, прямые, точно кол проглотили. Аккуратно причесанные, собранные, слушавшие тягомотную скучищу так, точно это был показ нового нашумевшего спектакля.

— Когда я дослужусь до генерала, я прикажу, чтобы все женщины в армии носили мини-юбки! — горячо прошептал Мустанг товарищам.

— Очень удобно в случае военного конфликта, — скривился Кимбли. — А, главное, практично.

Хьюз тихо смеялся в кулак, не желая навлечь на себя новую волну гнева старших по званию — к выпускникам прошлых годов даже на праздниках относились менее лояльно. Припомнив, что им с Роем сошло с рук на их собственном выпускном, Хьюз засмеялся пуще прежнего.

— Странный ты какой-то, — проворчал Мустанг. — Верно про тебя говорили — даже веселиться толком не умеешь!

— Смотря что считать весельем, — обиделся Кимбли.

— Ладно вам спорить, — Хьюз улыбнулся. — Сейчас эта нудятина закончится, и будут танцы!

— Да, — Мустанг мечтательно огляделся. — И вино!

— Напомни, Рой, что ты там еще закупал? — прищурился Кимбли.

— Иди ты, — пробурчал Мустанг, заливаясь краской.

— Нет-нет, я должен знать, к чему не притрагиваться! Не собираюсь так глупо умирать, — пояснил Кимбли.

На них снова шикнули со стороны, так что Рой даже не успел сказать ничего в собственную защиту.

Ораторы сменялись, слова оставались прежними — стандартные пожелания, по форме больше похожие на рапорты или приказы. До того момента, пока до кафедры не добрался Могучерукий алхимик, майор Алекс Луи Армстронг. Он набрал в широкую грудь побольше воздуха, принял красивую позу — хоть сейчас писать портрет или скульптуру ваять! — и принялся проникновенно говорить. Сначала он желал всех возможных и невозможных благ майору Команчу, после переключился на выпускников академии. Публика неотрывно пожирала глазами каменные бицепсы Армстронга — тот уже снял китель и демонстрировал всем не только семейное красноречие, несомненно передававшееся в роду Армстронгов из поколения в поколение, но и богатырскую стать. Дружный смех зрителей выдающийся оратор счел высшей степенью одобрения и от умиления прослезился.

— Никогда не пойму, зачем он всякий раз раздевается, — покачал головой Мустанг.

— Быть может, его душевный эксгибиционизм сочетается с телесным? — выдал предположение Кимбли.

— Вот какой же ты зануда, — посетовал Хьюз. — Ты хоть чем-нибудь, кроме своей алхимии и научных трудов, интересуешься?

— Конечно, — парировал Кимбли. — Я вот только-только спрашивал, что закупал наш великий соблазнитель к столу. Жить, знаешь ли, пока хочется. А еще меня интересует, что же сыграет нам сегодня оркестр.

Оркестр и правда уже настраивался — пришло время неофициальной части празднества, так что на беседующих больше не сыпались укоризненные взгляды и замечания сквозь зубы.

— Зануда-эстет, ясно, — выдохнул Хьюз, проигнорировав остроту в адрес Роя. — Вон, Армстронгом любуйся.

— Не в моем вкусе, — Кимбли картинно закатил глаза.

— Привередливый зануда-эстет, — развел руками Мустанг. — Лучше посмотрите, кто к нам идет!

— Рот закрой, — посоветовал Кимбли.

— И без тебя знаю, — огрызнулся Мустанг. — Где-то тут было вино...

Он спешно разлил игристое по бокалам и поспешил навстречу молодой девушке, которая направлялась в их сторону. Девушка была чудо как хороша: пышные кудрявые волосы, огромные глаза, изящная фигурка — даром, что все в той же военной форме.

— Здравия желаю, — звонким голосом отрапортовала она — только в глазах плясали черти да уголки рта расплылись в счастливой улыбке. — Младший лейтенант Ребекка Каталина.

— Майор Рой Мустанг, — Мустанг поклонился и протянул ей бокал. — Желаете вина?

— Да, благодарю вас, — она мелодично рассмеялась.

— Вино тоже этот огненный конь выбирал? — спросил Кимбли у Хьюза.

— Угу, — тот, пригубив вино, грустно кивнул.

— Ясно, — постановил Кимбли. — Не больно-то и хотелось.

— Нашел где искать девушку, — проворчал Хьюз, пихая Кимбли локтем — тот только удивленно посмотрел на товарища. — Служба службой, а в семью все эти приказы, рапорты и отчеты точно тащить не надобно. Вот я... С такой девушкой познакомился...

Спустя долгих два часа выпускник Военной академии Зольф Кимбли наконец-то вырвался из ставшей душной залы на балкон. Сначала Хьюз со своими семейными ценностями, потом светские беседы, пара танцев... Хорошо, хоть оркестр сыграл один из любимых вальсов Зольфа, и тот даже потанцевал под него с какой-то миловидной девушкой. Теперь стоило проверить, все ли готово к тому, что он запланировал на финал праздника.

— Здорово, — к нему ввалился изрядно помятый и печальный Мустанг. — Скучаешь?

— По тебе — ни капли, — скривился Кимбли.

— А я уж надеялся...

— Отшила? — хохотнул Кимбли.

— Увы мне... — протянул Рой, нетвердой походкой направляясь к парапету и всматриваясь вниз.

— Кончай уже ломать комедию, — проворчал Кимбли. — Страдалец. Ты далеко не настолько пьян, как хочешь сказаться.

— Расколол, — вздохнул Рой, выпрямился и поправил воротник рубашки. — Но девица эта — точно не ангел.

— Ты рассказал ей, что это ты выбирал вино, и она решила не продолжать знакомство?

— Да нет... — Мустанг пожал плечами. — Я недостаточно крутой парень для нее.

— А я тебе говорил, — от балконной двери раздался голос Хьюза. — Ищи девушку не на службе. Иначе даже на семейном ложе ты будешь не милым Роем, а майором Мустангом!

— Пойдемте на террасу? — предложил Зольф. — Оттуда вид красивее.

— Эй, Кимбли, что ты там собираешься делать?! — Хьюз и Мустанг дружно обернулись к приятелю.

— Ничего противозаконного, между прочим, — заметил тот. — Пойдемте же.

Они втроем стояли на террасе и вдыхали теплый летний воздух. Небо потемнело, даже кромка его у горизонта прекратила переливаться вечерним багрянцем.

— Самое время, — Зольф потер руки и улыбнулся, его ноздри слегка задрожали.

— Эй, ты что надумал? — Мустанг нахмурился — он прекрасно знал, какова природа преобразований Кимбли. Они с Хьюзом настороженно переглянулись.

— Праздничный сюрприз, к твоему сведению, — притворно обиделся Зольф, старательно дорисовывая что-то чернильной ручкой на ладонях. — Готово.

Кимбли обвел глазами открывающийся вид на здания лабораторий, складов и помещений академии. Где-то поодаль высилась Центральная тюрьма — помпезное неприветливое здание с крохотными оконцами, а в некоторых местах и вовсе глухими стенами. Зольф прищурился, что-то прикидывая, потом соединил ладони и коснулся ими земли. Та едва заметно завибрировала, а после в небе над каким-то из зданий академии начали раскрываться алые цветы — они сыпали яркими снопами искр, отделившиеся вспышки тоже распускались на темном небе; все вокруг грохотало в ритме гимна Аместриса. Гости высыпали на террасу, привлеченные светом и звуками, и теперь как один завороженно смотрели в казавшееся коричнево-оранжевым от света небо, кто-то принялся напевать гимн. Команч следил за происходящим придирчиво, топорща серебряные усы и словно бы чего-то ожидая.

Когда стих последний залп, выпускники и младший офицерский состав разразились аплодисментами. Кимбли едва сдерживал самодовольную улыбку, осматривая всех. Не радовался только Команч — он, точно таракан, шевелил усами и всматривался вдаль, где теперь вился багрово-оранжевый дым на фоне темного неба.

— Позвольте, юноша... — Команч нахмурился. — Позвольте поинтересоваться, что вы использовали как сырье для алхимического преобразования?!

Не успел Кимбли ответить, как дверь с грохотом распахнулась.

— Майор Кимбли! — громовой голос одного из генералов перекрыл шепотки публики. — Чтобы через полчаса объяснительная лежала на моем столе! Вы... Подумать только! Вы взорвали прачечную! К вам будут применены наистрожайшие санкции! Так как вы государственный алхимик, вашу дальнейшую судьбу будет решать сам фюрер!

Публика стоически сдерживала смех. Вышеупомянутый фюрер ухмылялся в усы.

— Так точно, господин генерал, — серьезно кивнул Зольф.

— Прачечная? — Мустанг непонимающе уставился на Кимбли. — Чем тебе прачечная-то не угодила?..

— Плохо отстирывали манжеты, — пожал плечами тот.

Над развалинами бывшей прачечной все еще вился сизый дым. Выпускники продолжили праздновать, не думая о том, что уже совсем скоро они отправятся на фронт. А через год в этом же зале состоится новое торжество, но уже без фейерверка.