Успеть за пятнадцать минут... (джен)

Молодой мужчина, задыхаясь, бежал по узким переулкам, мечась то в одну сторону, то в другую... Время от времени он поглядывал на часы и тогда из его груди вырывался полный муки и отчаяния стон. Завернув в очередной переулок, мужчина остановился как вкопанный, уткнувшись носом в высокий дощатый забор, которого до этого дня тут не стояло и в помине, но который тем не менее упорно преграждал дорогу и оказался настолько высоким, что перелезть с первого раза не представлялось никакой возможности... Однако отчаяние придаёт человеку силы и бедолага, цепляясь пальцами за всё, за что только можно уцепиться, едва не срывая ногти и то и дело сползая, полез наверх, ожидая, что вот-вот... Но всё обошлось. Мужчина мягко спрыгнул на землю, выпрямился, переводя дух и отряхивая ладони, замешкался на какое-то мгновение, обернулся... и застыл, увидев перед собой тёмную, еле различимую в быстро подступающих сумерках фигуру, которая молча протянула к нему руку...

И дотронулась.

* * *

— Чёрт-де что! — Олег Иванович в раздражении бросил газету и откинулся на спинку кресла. — Я не понимаю, что вообще происходит? Почему порядочному человеку стало просто невозможно выйти на улицу без того, чтобы не нарваться на какого-нибудь ненормального?

— А что случилось? — спросила Маша.

— Да ничего! Вчера я вышел... нет, это было позавчера... В общем, постоянно встречаю на своём пути абсолютно ненормальных типов. Представляете, иду себе, никого не трогаю...

— Примус починяю... — встряла ехидная Евгения.

— А?

— Не отвлекайтесь, дядя Олег! — торопливо сказала Маша. — Так что там насчёт абсолютно ненормальных?

— Да... — оторвался от размышлений экстрасенс. — Ненормальные, совсем ненормальные... Попался мне позавчера на пути мужик, который нёсся сломя голову и при этом петлял из стороны в сторону точно перепуганный заяц.

— От кого-то удирал?

— В том-то и дело, что ни от кого! Мужик был совершенно один, а на улице ни души, даже птички не чирикали! В общем, этот тип скакал как ошпаренный, то и дело поглядывая на часы... Мне стало интересно — чего он так мечется? — и, когда этот марафонец свернул в очередной переулок, я пошёл за ним...

— И что?

— Да ничего! Я просто пошёл за ним и через пару десятков метров наткнулся на забор, перелез через него и обнаружил за ним мёртвое тело...

— Чьё?!

— Да этого самого мужика, тупицы! Ран на нём не было, следов от ударов тоже и от чего он умер — я так и не понял, но лицо у бедолаги было перепуганное насмерть. А вот чего он так мог испугаться...

— Может, обкуренный? — предположила Маша. — Сейчас, сам понимаешь, наркоманов развелось как... как частных банков — куда ни сунься, везде они! И те и другие хорошо лапшу на уши вешать умеют!

— Идите домой, а? — жалобно попросил Олег Иванович, ожидавший, что его просто выслушают, посочувствуют... а не начнут давать свои комментарии к происходящему. — У вас дети дома... небось, голодные плачут. Дел полно по хозяйству!

— Ты нам зубы не заговаривай. Алька и Коська сейчас в школе и нечего тут на сентиментальность давить,— лениво сказала Женька, даже не собиравшаяся вставать с диванчика, на котором вполне удобно устроилась. — Что ещё случилось?

— Ничего. Больше ничего такого, что могло бы привлечь моё и ваше внимание, только... меня всё равно мучает вопрос: от кого же так бежал тот парень? Ладно... Кстати, давно хотел спросить — нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы и моя Дашка ходила с вашими башибузуками в один класс?

— Есть деньги — будут и условия! — отозвалась Евгения. — Я завтра подойду к директору (он мой старый знакомый) и постараюсь всё уладить.

"Уладить всё" получилось с лёгкостью и через два дня Дашка-Мальвина (кто не знает — это вечное дитя из потустороннего мира со совершенно сверхъестественными способностями и одно из них — плач, который способен свести с ума любого, кто станет его причиной) с радостью пошла в первый раз в первый класс. Конечно, по возрасту ей полагалось бы уже поступать в институт, а то и работать... но и внешне и внутренне Даша так и осталась ребёнком (разве что более мудрой), "опасность" взросления ей не грозила и она с восторгом включилась в процесс учёбы, которая для многих казалась мукой. Но запала хватило всего на неделю, а потом... Потом стало как у всех обычных детей — по утрам Дашка ныла, ни в какую не желая вставать из тёплой постельки... Правда, ныла она в меру, зная силу своего плача, но и этого вполне хватило, чтобы у Олега Ивановича начинал медленно закипать мозг. Потом она не хотела учить уроки, предпочитая играть в "Сердитых птичек" и "Тома", которого постоянно надо было то кормить, то умывать, то спать... Кончилось всё это тем, что экстрасенс, потеряв всяческое терпение и осторожность, в сердцах отшлёпал её и немедленно слёг, чувствуя себя кошкой, которая сдохла не своей смертью, а потом её ещё и асфальтоукладчиком проутюжило для полной радости... чтобы лапками не дрыгала! Дашка громко раскаивалась, просила прощения у болезного, даже слезу пустила, но по её глазам было видно, что виноватой она себя ничуть не считает и... "Так тебе и надо, плохой дядя! А нечего маленьких девочек по попе шлёпать!"

В общем, пару-тройку дней Олег Иванович носу на улицу не показывал, и думать забыл о том странном типе, который тогда налетел на него, толкнул, бросился бежать дальше, забыв извиниться, а потом внезапно умер. Забыли о его рассказе и Женька с Машей... Но через пару дней Маше на телефон пришло странное сообщение.

— И что? — спросила Евгения, раз, наверное, в десятый перечитав непонятную эсэмэску. — Ты этого Святослава помнишь?

— Хоть убей, не помню! Мало ли у меня знакомых, у которых есть мой номер телефона?

— Ни фига ж себе... Да ты, Машка, сердцеедка законченная, если даже не помнишь всех мужиков, которым свой телефончик давала! — откровенно заржала Женька, деловито шинкуя капусту для щей. — Сколько же у тебя кавалеров, если ты их имён не помнишь?!

— Чего смеёшься? — возмутилась Маша, вытаскивая сотовый и открывая файл "Контакты". — У меня в памяти телефона столько номеров понаписано, что я порой даже и не понимаю, кто это мне звонит... Вот, смотри — Катя! Кто такая эта Катя? Почему я её номер сохранила? Да хрен знает, почему!

— Но Святослав-то? Имя не настолько распространённое, чтобы его можно так легко забыть!

— Да не помню я! Хотя постой... Святослав... Святослав... вспомнила! Это же сантехник, мне его номер Ленка дала, и один раз он ко мне приходил, кран чинил. С чего это ему вздумалось мне сообщения слать, да ещё и такие странные?

— А позвони ему, — посоветовала Женька, натирая свеклу на тёрке. — Может, он выпил, вот и дурит...

Машка хмыкнула, но послушно набрала номер Святослава:

— Алло, Святослав? Это Мария... Вы мне сегодня эсэмэску прислали, так я не поняла... Что?! Ой, извините... Извините... До свидания!

— Ну, что он говорит? — не выдержала Женька, устав глядеть на её вытянувшуюся физиономию.

— Ничего он не говорит и уже никогда не скажет. Умер несколько дней назад, — растерянно сказала Маша. — Теперь всё становится ещё более непонятным... Какие такие "пятнадцать минут"? Может, к Олегу сходим? А чем он нам поможет? Обсмеёт только, скажет: "Пересмотрели вы ужастиков американских и японских. Слава визжащих недорезанными поросятами героинь покоя не даёт?". Скорее всего, пошутил кто-то не в меру юморной!

— И то верно, — согласилась Евгения и, глянув на часы, с кряхтением встала с кресла. — Пора мне, пора... Скоро Коська из школы придёт, надо стол накрыть... Ты знаешь, что мой артист вчера в школе сотворил? Взял и к платьям одноклассниц сзади скотчем листки прилепил. А на листках написал "Полная дура"! Учительница его ругает, а он ей:" Это не оскорбление, а всего лишь деликатная оценка умственных способностей данных личностей. Я же не виноват, что текст и внутреннее содержание полностью совпадают!" Каково, а? И от кого, интересно, он всех этих премудрых слов нахватался, хотелось бы знать?

— Ну, очевидно, не от мамы! — хихикнула Маша. — Тут явно Дашкино влияние прослеживается... Вспомни, как она им про индейцев рассказала и как они бедолагу Олега скальпировать без наркоза хотели? Сама посуди, откуда современным детям об индейцах знать? Это мы в юности младой по Гойко Митичу страдали, а у них сейчас трансформеры и Винкс в почёте!

— Права, сто раз права! — вздохнула Женька. — Мне, кстати, судаков принести обещали... Тебе дать?

— Дать, конечно, дать! — закивала Маша. — Алька рыбку любит... в отличие от меня. Ладно, я пошла в больницу на приём...

...Народу в поликлинике было как... ну, как сельдей в консервной банке времён старого доброго Советского Союза. Про современные российские консервы такого не скажешь — бывало, откроешь баночку, а там одна-единственная рыбка бултыхается, от скуки сама за собой гоняется... А что, всё по ГОСТУ! Так вот, людей в коридоре было — не продохнуть. Все ругались, кричали друг на друга и о том, что предпочтение в очерёдности приёма отдаётся тем, кто записался к врачу сам или по электронной регистратуре, лучше было и не заикаться — страждущие мгновенно порвали бы как Тузик грелку и потом все эти кусочки никаким клеем не склеишь... Так что Маша просто заняла очередь за говорливой старушкой, которая стояла за не менее говорливым мужиком и приготовилась ждать долго и безнадёжно... но тут её внимание привлёк тёмный, размытый по краям силуэт со светящимися глазами, появившийся в самом конце коридора! Силуэт медленно, но неотвратимо приближался и, что самое странное, его не замечал никто — полная женщина, то и дело томно закатывающая глазки, всё жаловалась кому-то по телефону, что у неё "вот тут колет и щиплет" и при этом неизвестно кому показывала страдающее место, хотя её собеседник вряд ли мог видеть это самое место... Наверняка такая мнительная тётка мгновенно поднимет кипеш до небес, если узрит хоть что-то, потенциально угрожающее её драгоценному здоровью, но нет! Болящая всё так же ворковала по телефону, время от времени бдительно поглядывая по сторонам — не страдает ли кто сильнее её? — и даже глазом не моргнула, когда размытый силуэт, не говоря ничего дурного, в прямом смысле этого слова прошёл тётку насквозь и продолжил двигаться в Машину сторону — в этом не оставалось более ни малейшего сомнения.

Стараясь не поддаваться панике и не делать ничего такого, что могло бы привлечь нездоровое внимание окружающих к её персоне (мало ли что подумают? А тут ведь и психиатр под боком, и нарколог... Доказывай потом, что ты ни-ни и крыша не течёт!), Маша плавно встала, развернулась и пошла прочь, с каждой секундой непроизвольно ускоряя шаг. Освободившееся место было тут же занято не в меру болтливым представителем мужского пола и более никто не обратил внимания на уход девушки, так что зря она боялась: ну, ушла и ушла, кому какое дело? Место одно освободилось, так слава Богу, меньше народу — больше кислороду!

Маша тем временем спускалась на второй этаж, стараясь как можно быстрее добраться до выхода и убежать... да хоть куда! да хоть к Олегу, который, быть может, сумеет объяснить, что это за существо такое странное меня преследует, а в голову меж тем пришло воспоминание о той странной эсэмэске: "Всего пятнадцать минут! Успей или будет поздно!», что не так давно пришла ей от покойного ныне Святослава. Куда успеть, почему поздно будет... Вопросов было куда как больше, чем ответов и все они поневоле вселяли тревогу. Чем-то вся эта выходящая вон из рамок понимания ситуация напоминала сюжеты фильмов ужасов "Звонок" и "Оно" (не по Кингу). Как в первом случае было послание (пусть это странное существо и не звонило лично) и непонятное, но всё же преследование — как во втором случае. Чем там всё заканчивалось в "Оно" — Маша помнила и совершенно не жаждала проверить, так ли всё будет в данной ситуации. Пятнадцать минут... Может, просто спрятаться и переждать, вдруг этому... существу надоест преследовать и оно, плюнув на несговорчивую жертву, умотает туда, откуда пришло, но что-то Маше подсказывало, что ТАК делать ой как не стоит и лучше идти и идти и стараться ни в коем случае не дать дотронуться до себя. Откуда пришло это понимание — она и сама не знала, но при одной мысли о том, что к ней может прикоснуться это непонятное, до дрожи в коленках неизвестно почему отвратительное... Уже стоя на площадке второго этажа поликлиники, Маша подняла голову и вновь увидела тот размытый силуэт, который уже наполовину преодолел лестничный пролёт, и которому оставалось всего ничего, чтобы добраться до неё и...

— М-мама! — аж передёрнулась Машка, пулей полетела вниз по ступенькам, свернула куда-то налево, пронеслась мимо грудой наваленных коробок из-под лекарств и шприцев и, так никем не замеченная, выбежала из поликлиники и поскакала куда глаза глядят.

...Глаза, как позже оказалось, глядели куда попало, но только не на дорогу к дому, а ноги послушными рысаками несли её, несли... и принесли к старым, давно заброшенным всеми аттракционам (в том числе и нашей администрацией, которая готова была выжать мало-мальский доход даже из коровьей какашки, но в данном случае предпочла свои загребущие ручечки попридержать, ибо в случае чего платить пострадавшим придётся ах как много!) и только откровенно ненормальную особь человеческого рода могло по доброй воле притащить сюда в поисках приключений на свою попу... То есть Машка-то была вполне себе нормальная и в обычной ситуации ни за что не сунула сюда и носа, но позади буквально по пятам следовало нечто пугающее и, хочешь не хочешь, но попрёшься и на мусорную свалку и с головой в неё зароешься, лишь бы не столкнуться с этим нечто носик к носику!

Дорогу мне преградила поваленная балка, девушка немного замешкалась, перелезая через неё и, когда всё-таки перелезла и оглянулась, то оказалось, что преследователь уже почти рядом!

"Да он ведь только что был далеко! — пронеслось у Маши в голове, пока ноги сами взяли с места в карьер и понесли свою хозяйку дальше. — Пока я бежала... Бежала... Что же, выходит, если я бегу — он далеко, остановилась передохнуть — и эта зараза тут же рядом?! Это сколько же мне теперь бегать, чтобы не попасться?!!"

Это была действительно проблема так проблема... Вряд ли она сможет всю свою оставшуюся жизнь бегать без остановки, ведь кушать, пить и спать тоже надо! Часики на руке динькнули, отмечая наступившие ровно три часа... и преследователь с глухим хлопком словно растворился в воздухе, оставив девушку стоять с разинутым ртом и занесённой ногой над очередным препятствием. Впрочем, вот так сразу расслабляться не стоило — мало ли что? И как быть дальше? По всему видать, её преследователь совсем не то существо из фильма "Оно", тут хоть с ротой переспи, толка не будет — поймает и кокнет по-тихому, а впрочем... Что же произошло такого, что существо ни с того ни с сего вот так потеряло ко ней интерес? Что крутится в голове и никак этого не вспомнить? И часы затинькали вовремя и прогнали этого урода... Часы! Эсэмэска про пятнадцать минут! И прошло с того момента, как она выбежала из поликлиники... сколько там прошло? Машка стала лихорадочно вспоминать, раскладывая по полочкам своей памяти всё, что произошло с того момента, как она пришла на приём: вот подошла к окошку регистратуры, взяла карту, встала в очередь, потом... Потом были те два трепла обеих полов, а ждать-то долго! А ждать-то в таком обществе просто невыносимо! И время как назло совсем не двигалось — всего без пятнадцати три...

— Так что же, выходит, что прошло всего лишь пятнадцать минут? — вслух подумала Маша. — Именно пятнадцать минут и это означает...

Да, это означало, что преследовать её больше никто не будет и что теперь можно со спокойной душой идти домой... вот только делать это придётся аккуратно, потому что неслась Маша сюда, не разбирая дороги и потому не особо приглядывалась к тому, что под ногами, а теперь можно запросто и шею свернуть!

В общем, назад Машка ползла со скоростью беременного ленивца и добралась домой лишь через час-полтора, сразу плюхнулась на кровать и от пережитых треволнений мгновенно вырубилась, что было только на руку вернувшейся из гостей Альке — никто не орёт, не мешает играть на ноутбуке и смотреть ужастик... Впрочем, через два часа Маша встала и Але — хочешь, не хочешь! — пришлось садиться за уроки, хоть она и бурно сопротивлялась такой несправедливости, мотивируя свои возражения тем, что "вон Дашка уроков почти не делает и ничего! Дядя Олег её за это не ругает и по попе не шлёпает!"

— Дядя Олег слишком умный и много прожил, чтобы вот так запросто с этой самой жизнью расстаться! — хмуро сказала Маша. — А так быстро переквалифицироваться в самоубийцы...

— Пере... Что?

— Не дурак он, вот что! Сама ведь понимаешь, что может случиться, если Дашка вдруг решит заплакать, то... Знаешь, какой будет результат?

Алька тоже дурой не была и на что способен плач миленькой голубовласой лапочки, видела своими собственными глазами, когда одному тупому паучку приспичило вылезти прямо перед хорошеньким носиком нашей Дашуты. От визга бедное насекомое буквально размазало по стене, из которой его так не вовремя вынесло поглазеть на свет Божий. Альку и Коську не задело лишь потому, что они в тот момент стояли за Дашкиной спиной... Она, конечно, упросила их ничего не говорить своим мамам (то есть Маше и Жене) из опасения, что те запретят им с ней играть, но всё-таки это происшествие дошло до наших ушей и недовольные мамы долго распекали бедного Олега Ивановича за то, что он не в состоянии воспитать свою "дочку" и тем самым довели бедолагу до белого каления.

— Воспитывать не умею?! — праведно возмущался он. — Да как, скажите на милость, воспитывать, если шлёпнуть нельзя, в угол поставить — тоже! Даже ругать её не смей, а то разревётся и... Сами понимаете, что за этим последует, а я пока умирать не собираюсь!

...Алька в конце концов уроки всё же сделала, потом они поужинали, посмотрели "След", немного концерт Михаила Задорнова и легли спать — в общем, день после той непонятной погони прошёл как обычно... И только ночью Маша вдруг резко проснулась, как будто кто-то в бок толкнул. Эсэмэска! Она ведь пришла ей после того, как погиб тот мужик, Святослав! Да, Маше повезло немного больше, она смогла продержаться и не остановилась (почти!) за всё время той гонки... а что же будет дальше? Придёт ли кому новое сообщение и с какого номера — её или Святослава? И главное — когда? Лихорадочно припоминая все свои контакты и размышляя над тем, кому из знакомых может "повезти" не по-детски, Маша и не заметила, как снова погрузилась в дремоту, да так и уснула...

* * *

— Машка, это что за шутки?! — ворвался ей прямо в уши возмущённый вопль Женьки, которая невесть как очутилась в спальной и нагло уселась Машке прямо на ноги, совершенно не обращая внимания на протестующий писк и немножко выпученные глаза хозяйки этих самых ног. — Стало скучно жить, так развлечься решила?

— Слезь ты, Бога ради, с моих нижних конечностей, они и без того вчера изрядно настрадались... Какие шутки, о чём ты? И вообще, кто тебя впустил в такую рань?

— Начинаю с ответа на последний вопрос — впустила меня твоя дражайшая дочь Алька, а теперь отвечаю на второй вопрос: шутка найн, шутка ноу... Какого хрена ты переслала мне эту придурочную эсэмэску?! Какие ещё пятнадцать минут?! Прибить тебя за пятнадцать минут? Это мы всегда "да", это мы всегда "пожалуйста"!

Маша мгновенно вспомнила свой вчерашний кросс и похолодела.

— Чего зависла? — с тревогой спросила Евгения. — Чего молчишь? Шутки шутишь, а сама... Или... или это не ты мне вчера её прислала? Только не говори, что Алька так юморнуть вздумала!!!

— Алька не дура, чтобы с моего телефона другим сообщения слать. Ты лучше послушай, что вчера со мной произошло...

Евгения выслушала Машин рассказ молча, а не как обычно — с зачастую нелицеприятными комментариями.

— А ведь говорила я тебе — не давай свой номер кому ни попадя! — сказала она наконец. — И вот вам, пожалуйста! Так кто это, по-твоему, был, призрак?

— Не думаю. Видела его только я, ходил он средь бела дня... Нет, тут привидениями и не пахнет. Главное, что я поняла — это идти и идти, ни в коем случае не останавливаться. Ведь стоило мне немного замешкаться, и это существо оказалось совсем рядом! Вероятно, Святослав не додумался до этого, потому и ...

Они посидели немного, помолчали, потом Женька встала с моих ног и задумчиво проплыла взад-вперёд по спальной.

— Ну, ты прямо как белый медведь! — вздохнула Маша, следя за её плавными перемещениями по комнате, и Женька остановилась как вкопанная:

— Кто?!

— Ой, извини, я хотела сказать — как белая лебедь!

— Да уж, откомплиментила так откомплиментила... — ошарашенно заметила её подружка. — Как меня только не обзывали, но вот чтобы белым медведем...

— Лебедем! Я же оговорилась!

— Неважно, что ты сказала, важно, что ты при этом подумала, — с умным видом изрекла Женька, но тут же посерьёзнела. — Так значит, надо мотаться по нашему городку туда-сюда минут пятнадцать без остановки? Н-да-а... А если я в маршрутку сяду?

— Вряд ли это зачтётся в твою пользу. Кокнет тебя эта зараза у всех на глазах и не почешется.

— Да что ж это за гадство такое?! — в сердцах топнула ножкой Евгения. — Ты хоть представляешь, каково мне будет мотаться по городку без передышки? При моей-то комплекции?!

Маша критическим взором окинула пышные телеса своей подружки и лирически загрустила — да-а, это была проблема так проблема... Нет, конечно, в меру изобильные формы Евгении нисколько не мешали ей метаться по торговому центру туда-сюда, вверх-вниз, направо-налево и скакать в поисках очередной "тэмы" — тоже, а вот драпать неведомо куда и неведомо от кого...

— И когда теперь начнётся этот... марафонский бег? — прервала мои размышления Женька.

— Во сколько ты эту эсэмэску получила? Рано утром? Ну, значит, к обеду и начнутся весёлые гонки! — вздохнула Маша. Евгения кинула взгляд на свои ноги в стоптанных шлёпанцах (в чём была, в том и выскочила) и сокрушённо сказала:

— Ладно... Пойду тогда хоть переоденусь, спортивный костюм надену и кроссовки. Не в этом же мне по улицам бегать? Не так поймут... да и в чистом не так стыдно будет, если помру во цвете лет! Ты со мной?

— И куда ж я денусь от такого счастья? — вопросом на вопрос ответила Маша и, кряхтя, поднялась с кровати. — Через полчаса буду у тебя как штык!

— Лады. Кстати, если этот забег закончится не в мою пользу, Коську усыновишь?

— Тьфу, охренела такие вещи говорить?! Совсем... того?

— Мало ли что может случиться? — философски заметила Евгения, направляясь к двери. — Подстраховаться никогда и никому не мешает.

* * *

В парке царили тишина и запустение и это было подругам только на руку: не будет излишне любопытных посторонних и никто не станет хихикать и указывать пальцами, если две девки вдруг ни с того ни с сего сорвутся со скамейки и поскачут прочь бодрым галопом. Маша и Женька опустились на ближайшую к ним скамеечку и позволили себе немного расслабиться — уж больно погодка была к этому располагающая: чистое ярко-синее небо без единого облачка, ласково греющее почти по-весеннему солнце, дорожки парка устилала опавшая оранжево-золотистая листва, а остатки её полыхали, пронзённые солнечными лучами, на тёмных ветвях деревьев маленькими пожарчиками.

— И когда этот... твой... подойдёт? — лениво спросила Евгения, подставляя лицо ласковому солнцу. — Или может, это и самом деле твоя Алька так подшутила? А что? Она у тебя ужастики любит, чувство юмора у неё всё в маменьку... Какой она у тебя последний фильм ужасов смотрела?

— "Тетрадь смерти"... — машинально ответила Маша и тут же возмутилась. — Ты мне зубы не заговаривай! Нашла время философствовать и солнечные ванны принимать! Вот сейчас эта зараза появится и... и... и...

— Чего забуксовал, ослик Иа? — хихикнула Евгения, но посмотрела в ту же сторону, куда её подруга выпучила глаза и тут же бодро вскочила. — Та-ак, день перестаёт быть томным... Как понимаю, это и есть наш преследователь?

— Ик! — вырвалось у Маши. — Как это?! Получается, я его по-прежнему вижу? Но почему?!

— Бежим, идиотка! — первой полностью пришла в себя Женька и рванула вперёд, не разбирая дороги — то есть перепрыгивая через скамьи, проламываясь сквозь кусты и прочую растительность, что имела несчастье попасться на пути танку в человеческом обличье... Вполне возможно, думала Маша, летя за рыжей спринтершей по пятам, я вижу это существо только потому, что уже встречалась с ним и вряд ли оно причинит мне какой-либо вред... но вот только останавливаться и проверять, так ли это на самом деле — как-то не особенно и хотелось!

— Засекай время! — крикнула Женька, на бегу хлопая себя по карманам. — Я, блин, сотовый дома забыла... часы есть?

Машка поддёрнула вверх рукав ветровки, глянула на циферблат — было без двадцати пяти два. Значит, нам надо продержаться до без десяти два... Вроде бы и немного, но как же на самом деле медленно тянется время!

Они бодрым галопом пробежали через парк, пролезли сквозь ту самую дыру в заборе, в которой Женька как-то раз застряла со своим супербюстгальтером... На этот раз нас ничто не задерживало и подруги, выскочив на тротуар, понеслись прочь, стараясь не сбавлять темпа.

— Его нет? — отрывисто спросила Евгения, экономя силы. — Кстати, а почему у него голова паука?

— Чего?! Какой ещё паук? Никакого паука и в помине нет, это просто тёмный силуэт, только глаза светятся... При чём здесь паучья голова?!

— Не веришь — не надо! — обиделась Женька. — А только мне так показалось... Слушай, а его ведь нет!

— Нет? — Маша обернулась, не прекращая бега. — И в самом деле... Может, раздумал преследовать такую занудную дичь, как ты?

— Назад! — вдруг взвизгнула Евгения, хватая её за руку и дёргая в сторону. Ничего не понимая, едва не впечатавшись лбом в возникший из ниоткуда фонарный столб, Маша глянула вперёд и увидела, как между прутьями ограды, прямо у них на пути просачивается, преграждая дорогу, что-то тёмное, туманно-вязкое, которое, очутившись на земле, мгновенно начало приобретать человеческие очертания.

— В-вай, какая гадость! — передёрнуло Евгению. — Теперь у него не только голова паучья, но и лапы... Да что ж ты к нам привязался, сволочь эдакая?!

— Не стой на месте! — прошипела Маша ей на ухо. — Отступаем... Отступаем... Бежим!

Подруги сорвались с места очень вовремя — от туманно-вязкой аморфной фигуры отделилось длинное тонкое щупальце и со свистом, слышимым не столько ушами, сколько подсознанием, устремилось в их сторону и, если бы девичьи тушки остались стоять на месте, то точно настал бы полный и неотвратимый пипец...

— Чего-то эта зараза сегодня не в меру агрессивная! — с трудом выдохнула Маша, когда они пробегали по улице Сиреневой, где потом намеревались свернуть в маленький, совсем незаметный переулочек в надежде на то, что преследователь если и не отстанет окончательно, то хотя бы заблудится. — В прошлый раз он так сильно не ярился и не гнал с такой целеустремлённостью!

— В прошлый раз жертва ему попалась слишком капризная — не дала себя уконтропупить и всё тут! — отозвалась Женька. — Ты то есть! Вот он и... Берегись!!!

Чёрная фигура точно из-под земли выросла у нас почти под носом, и подруги шарахнулись в сторону, едва увернувшись от гибких щупалец — чёртов "охотник", видимо, решил во что бы то ни стало добраться до несговорчивой "дичи"! Думаю, со стороны всё происходящее казалось смешным — две девицы, бежавшие трусцой по улице, вдруг ни с того ни с сего шарахаются в сторону... но им-то было не до смеха! В очередной раз подпрыгнув как можно выше (щупальца попытались ухватить за ноги), Машка и Женька пробежали ещё немного и свернули-таки в заветный переулочек, уже не сдерживаясь пронеслись по нему, свернули направо, потом налево, потом ещё раз направо... и ткнулись лбами в дощатый забор, который кто-то не в меру умный воздвиг там, где ранее была узенькая дорожка.

— Погань! Паскуда!! ........!!! ........!!!! — надрывалась Евгения, пытаясь вскарабкаться наверх, но всё было бесполезно: слишком высоко, да и пухленькая фигура вкупе с недавней пробежкой давали о себе знать. — Если мы погибнем, то я убью ту сволочь, которая ЭТО возвела!!!

— Когда мы помрём, то там всё будет по фигу...

— Но не мне! Из шкуры вылезу, наизнанку вывернусь, но и с того света доберусь до этого грёбаного архитектора! — пропыхтела Женька, продолжая биться своими телесами о нежданное препятствие.

— Не волнуйся так, скоро сама узнаешь, дают ли с того света самоволку... — дружески-нежно сказала Маша, случайно обернувшись, глянула назад и привалилась спиной к забору. — Ещё пара минут и... Будь спокойна, за Коськой я пригляжу.

— За своим сыном я и сама пригляжу, — огрызнулась Евгения, но оглянулась и, пискнув задавленной мышью, вжалась в забор так, словно намеревалась пройти его насквозь.

Чёрная фигура (для кого полупризрак, для кого полупаук) стояла в полусотне шагов от подруг, полностью отрезая все пути к отступлению... да они и не были похожи на сумасшедших, готовых вот так, добровольно, сунуть голову в голодную пасть. Евгения пропищала что-то непонятное, потом послышался душераздирающий скрип деревянных досок, и чья-то сильная рука буквально вздёрнула Машу за шкирку наверх! Вслед за ней птичкой взмыла и Женька, болтая ногами и нецензурно высказываясь — оцарапалась во время полёта.

— Домка! — с облегчением вздохнула Маша, оборачиваясь к домовому, удобно устроившись наверху забора, одной рукой обнимал её, а другой — Женьку. — Ты как раз вовремя...

— Конечно, вовремя! — оскалился в усмешке тот. — Я всегда прихожу вовремя... ваше счастье, что я проходил тут поблизости! Одного не пойму — как вас с Подручным Смерти угораздило связаться, а?

— Так ты его тоже ви... — начала было Маша поражённо, но опомнилась. — Нашёл время беседы беседовать, нам скоро полные кранты будут, а ты...

Довести до конца фразу не удалось: Подручный Смерти, замерший при виде Домки, внезапно издал скрежещущий вопль, в котором читались гнев, ярость и разочарование и... бесследно исчез — совсем как тогда, в заброшенном парке аттракционов. Домовой усмехнулся, покрепче обнял подруг и плавно, словно совсем не отягощённый двойной ношей, спрыгнул вниз.

— Домка, так ты его видел? — повторила Машин вопрос Евгения, потирая оцарапанную ногу.

— Подручного Смерти могут видеть те, кто вот-вот должен умереть... или уже умирал, или же тот, кто является представителем нечисти и поэтому я прекрасно его вижу, как впрочем, и многих прочих созданий Тьмы, — спокойно ответил Домка. — И оттого немного завидую вам, простым смертным!

— Разве это плохо? — не поняла Евгения. — Наоборот же!

— Это ты по глупости и незнанию говоришь, а вот если бы видела то, что порой вижу я... Вряд ли ты смогла бы спокойно жить с таким даром. Вспомни хотя бы Сашу! Как ему, сладко было?

Н-да, ту историю с Вестницей все помнили, и завидовать тогда внезапно появившемуся у Саши дару видеть мёртвых в живых мог только законченный мазохист...

— И что это за Подручный Смерти? — прервала Маша затянувшееся молчание. — С каких это пор у Смерти появился помощник? Насколько известно, до сих пор она и одна прекрасно справлялась со своими обязанностями!

— Ну, Подручным Смерти он зовёт себя сам, а на самом деле, так — мелкая сошка среди прочих демонов. Обычно его вызывают, чтобы убрать кого-либо из недругов, да так, чтобы и комар носа не подточил. Человек, как правило, умирает вполне естественной смертью — инфаркт, допустим, или инсульт... или ещё какая-нибудь смертельная болячка. Подручный одним своим прикосновением провоцирует мгновенный приступ той болезни, которой жертва страдает давно и... Итог, надеюсь, понятен всем?

Ещё бы не понять, с ужасом подумала Маша. Это что же, если бы я тогда не побежала прочь от этого Подручного, а просто стояла и смотрела на него как баран на новые ворота, то что же — всё?! И осталась бы Алька моя круглой сиротой? Нет, конечно, бабушка её бы не бросила, но разве сможет она заменить мать? И какая же скотина, интересно, заказала меня и Евгению?!! Видимо, та же светлая мысль посетила и её подружку, потому что лицо Женьки вытянулось и даже немного похудело.

— И какая такая сволочь натравила на нас этого прихвостня... — яростно начала она.

— Подручного!

— Какая, на фиг, разница?! Ведь натравила же!!!

— Вспоминайте, девчата, кому это вы до такой степени насолили, что обиженный не побоялся вызвать демона? — насмешливо спросил Домка. — Чего так задумались? Пролистываете в уме списки униженных и оскорблённых вами?

— Я-то тут с какого бока припёка? — искренне удивилась Маша. — Работаю себе тихо-мирно в регистратуре, никого не трогаю... Примус починяю!

— Какой ещё примус? — удивился Домка, который Булгакова не читал и не был знаком с очаровательным персонажем по имени Бегемот. — Тьфу...

— Обычный, керосиновый, но не в этом суть. Вот Женька — другое дело! Она в своих статьях порой такого понакарябает, что её с ходу придушить хочется и только потом о последствиях думать!

Женьука немедленно надулась, побагровела и только хотела устроить миниатюрный скандальчик, но тут вмешался Домка и всё испортил.

— Вспомните, с чего всё началось? — потребовал он. — Может, это кто-то из вас случайно вызвал Подручного, сам того не ведая, а?

— Я не мазохистка чёрномагичная! — обиделась Маша. — Всякой фигнёй не занимаюсь, мне и дома дел во как хватает, хотя... Недавно приходила эсэмэска от Святослава. Может, именно в ней вся закавыка?

— И мне тоже сообщение пришло, только уже от Машки, хотя она утверждает, что ничего такого мне не посылала! — раздумала дуться Евгения.

— А кто он такой, этот ваш Святослав? Великий маг?

— Ты чего? Обычный сантехник! Я как-то приглашала его кран поменять, вот поэтому, наверное, у него мой номер и сохранился. И что самое интересное — на момент отправки этого сообщения Святослав был уже мёртв дня два... — задумчиво сказала Маша. — Но не мог же он с того света писать?

— Вряд ли в Раю или Аду работают сотовая связь! — усмехнулся домовой. — И вообще, лично мне вся эта ситуация сильно напоминает третьесортный американский ужастик "Один пропущенный звонок". Что дальше?

— Дальше? Да ничего особенного. Я сидела в поликлинике в очереди на приём, и тут появился этот самый... Подручный Смерти. Я срываюсь с места, выскакиваю на улицу и... В общем, смогла кое-как продержаться те пятнадцать минут, о которых говорилось в эсэмэске. Однако во второй раз этот Подручный был на редкость хитрым и агрессивным!

— Это всё наверняка потому, что ты первая из всех жертв сумела не угодить ему в лапы! — серьёзно сказал Домка. — Представляю, как же не повезёт следующим жертвам... Меня вот что интересует — как этот ваш Святослав нарвался на Подручного Смерти? И вообще, можно ли быть уверенными, что вся эта катавасия началась именно с бедолаги-сантехника, который, как мне кажется, здесь только пешка? И не его ли я тогда, ночью, встретил? Ладно... Женька, у тебя есть блат в полиции?

— А то как же! — отозвалась Евгения. — Должна же быть хоть какая-то польза от того, что я работаю в редакции... Что узнать надо?

— Сколько было смертей за последние дни и если были, то...

— Почему только за последние дни? Может, этот Подручный Смерти уже давно в нашем городке шурудит?

— Ха, неужели же ты думаешь, что если бы так было, то люди не заметили странных, но на редкость постоянных смертей? — хохотнул домовой. — Только представь себе — время от времени некоторые жители нашего городка ни с того ни с сего начинают вести себя очень необычно, бегают туда-сюда с выпученными глазами и перекошенными мордами лиц, а затем падают и умирают без видимых причин... Да только полный идиот не обратит на сие загадочное действо никакого внимания!

Маше внезапно стало смешно: а ведь Домка прав! Она, конечно, себя со стороны не видела, но как же, должно быть, повеселился сторонний наблюдатель, когда две вроде бы адекватные с виду девицы перепуганно чесали по улицам, неизвестно на кого оглядываясь!

— Ладно уж, поинтересуюсь... — угрюмо сказала Женька, страсть как не любившая, когда её величество оставляли в дураках (а точнее, в дурах!). — Только пусть заодно и Машка пошуршит по своим, ей-то сподручнее про покойников узнать!

— Логика у тебя... Хорошо-хорошо, так и быть... поспрашиваю!

...Много особо узнать не удалось.

Причина смерти у всех тех, кто как-либо подпадал под "подозрение" была, как и угадал Олег, от вполне естественных причин. Женьке тоже не слишком повезло — её знакомый именно в тот день ухитрился получить от начальства неплохой такой нагоняйчик и оказался сильно не в духе, по этой причине послав рыжую приставалу куда подальше. Впрочем, та особо сильно и не огорчилась, а просто обратилась к своему другому осведомителю "в стане врага" и получила-таки искомое, но тоже ничего особенного не узнала, кроме личных данных. За это изыскатели и решили зацепиться.

— Ничего не понимаю! — призналась наконец Женька, со вздохом откладывая в сторону листки с фамилиями и адресами погибших. — Эта зараза понаписала тут и фамилии и имена... даже отчества не забыла, а даты смерти профукала благополучно! Ну, сама посуди, как тут понять, кто из них первым помер?

— Не всё ж коту масленица! — отозвалась Маша. — Вот и побегай немного по городку, собери данные и...

— Я, между прочим, и так как лыска бегаю туда-сюда, даже похудела немного. Как мне помогут эти бумажки? Что, мне ходить теперь по домам, вежливо стучать и спрашивать: "Ах, извините, пожалуйста, ваш муж (или жена, или сестра, или кто там ещё?) во сколько изволил копыта откинуть? И что, по-твоему, мне ответят?

— Ну-у... Хорошо, если просто дверь перед носом захлопнут, а то ведь и послать могут куда подальше... причём физически! — фыркнула Машка. — Ладно, не заморачивайся, давай сюда свои талмуды, я завтра на работе кое у кого поинтересуюсь нужными тебе деталями.

...На следующий день стало известно, что умер ещё один человек, а точнее одна из тех, чей номер был записан в Женькином сотовом. Впрочем, Женя так и не смогла вспомнить, кто такая эта Люба и почему она забила её номер в своих контактах... но так или иначе человек умер, и ничего с этим поделать было уже нельзя, оставалось лишь тихо радоваться, что это не родственник или близкий друг...

Маша, как и обещала, выяснила даты смерти всех погибших скоропостижно от внезапных естественных причин до Святослава, и они начали проверять их личности — кто чем интересовался и кто мог, в конце концов, вызвать Подручного Смерти, из-за которого в городке уже начиналась паника — пока лёгкая, пока ещё люди не связывали эти смерти между собой, но рано или поздно обязательно найдётся какой-нибудь не в меру умный, сложит без труда два и два... и что тогда начнётся, даже представить страшно, ибо человек сам по себе ничего собой ужасного представлять не может, а вот толпа... толпа! Толпа разбираться не станет — прав или виноват.

— Ну, что их всех объединяет, лично нам ясно, — задумчиво протянула Евгения, сортируя листки с фамилиями погибших по датам их смерти. — А вот чем занимались-увлекались... Твой Святослав...

— Он не мой!

— Ладно, не твой... В общем, Святослав — самый обычный сантехник. Выпивал в меру, шабашил, деньги тащил в семью. Самый обычный мужик — не хороший и не плохой, таких в нашем городке хоть пруд пруди. Этот точно никакими оккультизмами не увлекался, ему вся эта фигня и на хрен не нужна! Кто там у нас следующий?

— Некая Фоменко Кристина, тридцати девяти лет. На неё что нарыла?

— Фу, какие выражения... Фоменко Кристина — продавщица в "Магните". Ни в чём таком замечена не была, наклонностей к магии и прочей чертовщине не имела, в колдовство не верила. Обычная здравомыслящая тётка! Дальше?

— Карпов Андрей, сорока двух лет...

Подруги перебрали всех жертв, внимательно изучили всё, что удалось узнать, но так ничего и не поняли. Даже самая первая жертва — Светлана Якимчук, двадцати трёх лет, не работает, муж — бизнесмен, жила богатенько, в деньгах не нуждалась, ничем не увлекалась и в сектах не состояла (и не потому, что не имела к этому наклонностей, а просто хрен бы вот так рассталась с любимыми денежками!) — ну никак не подходила на роль роковой ведьмы, сдуру вызвавшей демона и не сумевшей удержать его, а что неизвестная (или неизвестный) не смогли обуздать вызванного ими представителя нечисти, было ясно и самому тупому. Выходит, они в тупике?

— Тупик! — вслух огласила общую мысль Евгения и потянулась до хруста в костях. — Что будем делать дальше? Оставим всё как есть?

— Неплохая мысль, — одобрила Маша. — А ты не боишься того, что если все эти сообщения и следующие за ними смерти будут продолжаться, то может настать черёд твоей мамы? Или тёти? Или ещё какого-нибудь хорошего знакомого? А если жребий выпадет твоему Коське?

— Хватит-хватит, всё я поняла! — аж передёрнулась Женька. — Что ж, тогда берём в разработку эту самую Светлану Якимчук, ведь именно с неё всё и началось... Я полазаю в соцсетях, может, что и выплывет.

...Через пару дней Женька знала о Светлане Якимчук всё и, как оказалось, зря мы снимали её с подозреваемых. Светлана, как только ей исполнилось семнадцать, скоропалительно и по "большой и чистой любви" вышла замуж за изрядно потрёпанного жизнью и больше всего временем (хотя у него были бо-ольшие деньги, и это с лихвой окупало все его недостатки) местного бизнесмена крупного разлива Васяню Якимчука. Его все так и звали — Васяня, потому что внешне он был почти полной копией знаменитой в своё время мультяшной телеведущей Масяни — круглая лысая голова, на которой сиротливо покачивалось несколько волосинок, вконец озверевших от одиночества и поэтому так и рвущихся покинуть своего нерадивого хозяина, выпученные глазки, уши, торчавшие по бокам головы как ручки кастрюли, тонкие ножки и ручки при большом брюхе... Словом, чтобы влюбиться в такого, надо быть либо слепым, либо страстным поклонником творчества Пикассо и прочих ипрессионистов, а Света вряд ли слышала о таком художнике и таком направлении искусства, воспитанная лишь на дешёвых сериальчиках и гла-амурненьких журналах. Так что тут был голый и холодный расчёт, а любовью с первого взгляда и прочими розовыми и слюнявыми сюсями-масюсями здесь и не пахло!

Через месяц после знакомства и "лав-лав с первого взгляда" Светочка, так и не закончившая школу и тем более не собиравшаяся поступать в какое-либо учебное заведение и бизнесмен -"секси" Васяня подали заявление в загс и вскоре сыграли большую и пышную свадьбу. Бизнесмен арендовал под это мероприятие самый роскошный ресторан, гостей понаприглашали вагон и маленькую тележку: Светочка, щеголявшая в свадебном платье от кутюр, решила таким образом утереть носы всем своим недругам и более всего — подругам, которые хихикали над ней, считая её безнадёжно тупой... Впрочем, мнения своего те так и не изменили, совершенно искренне полагая, что нормальная здравомыслящая девка никогда не пойдёт за такого урода — ну, разве только из большой и чистой любви... к деньгам! — и вряд ли подобный мезальянс продлится долго... Так оно впоследствии и оказалось. Прожив в "любви и согласии" полгода, купаясь в деньгах и щедро тратя их направо и налево (а чего жалеть-то? Не сама зарабатывала!), Светочка понемногу начала зажираться, требовать всё больше и больше, так что в конце концов Васяне вся эта романтика во как приелась и он начал поглядывать налево, благо девиц, лишённых моральных устоев и искренне любивших деньги и подарочки было хоть отбавляй и можно спокойно выбрать из этого великого множества либо очередную любовницу, либо новую жену. Чувствуя, что "любимый" муж-бизнесмен и его денежки вот-вот уплывут из её загребущих ручонок, Светлана запаниковала, заметалась и начала в соцсетях выспрашивать, не знает ли кто хороших колдунов или ворожей, которые могут гарантированно вернуть ей "ненаглядного, дорогого и любимого мужа Васеньку, которого она так любит, так любит... что просто слов нет!". В итоге "страдающей" от неверности благоверного скинули сразу несколько адресов и телефонов колдунов и экстрасенсов, которые за "умеренную плату могли даже устроить свидание с усопшим муженьком и гарантированный залёт от него через посредничество медиума, дабы оборзевшие родственнички усопшего даже и думать не могли бы о дележе имущества, а уж про возврат живого в лоно семьи и говорить не надо!". После этого Светлана Якимчук, так страстно не желавшая расставаться с денежками мужа, больше уже в соцсети не выходила, и Маша с Женькой знали — почему...

— Шесть колдунов, шесть адресов, шесть телефонов... — задумчиво произнесла Евгения, вертя распечатку в руках. — Что, будем проверять, все ли колдуны имеются в наличии или кого-то уже схавали?

— Я им звонить не буду! — сразу отказалась Маша. — Нервы у меня не железные, могу наорать... и что мне потом делать, призрака с домовым к ним посылать, чтобы те помогли им поверить в жизнь после смерти?

— Ну-у, наши Домка и призрак — мужики серьёзные, долго философствовать не будут...

— Это точно. В наше время ворон считать не рекомендуется. Будешь вникать в проблемы мироздания — мигом без штанов останешься и от голода сдохнешь! — хохотнула Маша. — В общем, лясы точить ты у нас мастерица, тебе и флаг в руки!

Женька сопротивлялась недолго, так как в душе была абсолютно довольна возложенным на неё заданием, которое ей поручили. Рассказывать о том, КАК она болтала с так называемыми колдунами и ведуньями, как пудрила им мозги и вешала лапшу на уши, заговаривая буквально до потери пульса ( и даже то, что те в сердцах бросали трубку, не помогало ни в малейшей степени — рыжая зануда тут же бросалась звонить с другого номера и всё повторялось до тех пор, пока бедолаги не начинали каяться во всеуслышание во всех своих грехах и особенно в том, что зря вообще связались со столь опасным ремеслом!) не хочется, да и вряд ли это так важно, главным оказалось то, что самый последний номер упорно молчал, сколько бы раз Евгения ни пробовала дозвониться до данного абонента.

— Молчит, — в конце концов сдалась Женька после двенадцатой неудачной попытки "достучаться" до упорно не желавшей общаться с миром людей ведьмы. — Значит, это она?

— С чего ты так решила? Может, человек просто уехал куда... Телефон ведь не отключен?

— Нет. Гудки идут, а трубку никто не берёт... Не нравится мне всё это.

— И почему, позволь узнать?

— Сама подумай, эта супер-пупер-вся-из-себя-экстрасенша-колдунья-ведунья-волшебница даёт своё объявление в газетах и Интернете, номер свой указывает и что в итоге? Всё это делалось для того, чтобы не отвечать на звонки страждущих?

— Тут ты права, — вынуждена была согласиться Маша. — Что тогда будем делать? Поступим как Магомет с горой — сами к ней пойдём?

— Придётся, хотя и ой как не хочется. Сегодня я немного занята, давай... завтра, часа в два, хорошо? Надо бы будет прихватить с собой Домку, мало ли какие у неё там охранники обитаются.

На том и порешили... Можно было бы, конечно, и сегодня сходить — ведь каждая минута промедления могла привести к новым смертям, но Маша с Женькой были людьми семейными, дел по горло: убрать-постирать-заштопать-уроки проверить-обед и ужин приготовить... да мало ли у мам "развлечений" найдётся?

...Дверь им так никто и не открыл, хотя Женька была упрямой и долбила в несчастный звонок как баран о новые ворота... зато повыползали соседи, которым так называемое соседство с особой, "напрямую связанной с космосом и потусторонними мирами" надоело во как! И чего только подруги не услышали — и что "задолбали дуры озабоченные на одно место по дверям и звонку дербанить!" и что "мало нам алкашей, так ещё и идиотки, у которых денег до хрена, а мозгов — чуть, повадились сюда шляться к такой же, как и они сами, кретинке!" и что "мужиков в ублажении держать надо, тогда он налево смотреть не будет... и кормить их тоже нормально надо — мясом и пирогами, а то от каждодневных салатиков и риса без соли волком выть хочется!" (это уже какой-то бедолага решил высказать свои личные претензии к супружнице...), из чего Маша и Женька заключили, что ведунью и белую колдунью Пелагею здесь не слишком-то и любят...

Когда в воздухе явственно запахло неминуемым рукоприкладством, Евгения торопливо вытащила корочку сотрудника газеты и всё изменилось как по мановению волшебной палочки: соседи вмиг успокоились и стали наперебой жаловаться на свою соседушку (нет, совсем ничего не изменилось...), что к ней, мол, шляндаются и шляндаются и днём и ночью (в большинстве своём ночью, когда все порядочные люди спят давно) подозрительные личности, а участковый давно на всё плюнул и никак не реагирует на сигналы (не иначе взятку дала, ведьма крашеная!) и многое-многое другое... Евгения кивала, соглашаясь, обещала сделать всё, что только в её силах и, выяснив всё нужное, распрощалась с говорливыми бабками (ибо только они и выползли на площадку) и подруги вышли на улицу.

— Нет её и довольно-таки давно нет. — заключила Женька, пряча блокнот в сумочку. -Бабулька в платочке сказала, что она не появлялась уже почти две недели... если не больше.

— Ты сумела что-то разобрать в этом гаме?! Я, если честно, только одну ругань и услышала!

— Вот потому-то я и журналистка, что способна среди угольков золотое зерно найти! -ухмыльнулась самодовольно Женька, но видя, что Маша нахмурилась, быстро сменила тон. -Просто я к такому гаму давно привычная и сразу отделяю то, что мне нужно, а то, что хозяйки нет уже давно, понятно сразу — эти дуры-клиентки долго топтались здесь стадом баранов, но дверь им никто так и не открыл... Ну сама посуди, разве нормальная прошмандовка откажется от халявных денежек, которые сами к ней на ножках скачут, а? Не откажется-а... И что из этого следует?

Маша пожала плечами.

— Из этого следует, что этой пройдохи давно нет в живых и совершенно ясно, что погибла она не здесь, иначе соседи давно бы учуяли неприятный запашок и подняли бучу. Где-то у неё ещё есть укромное местечко...

— Да уж, наверняка у неё был тайный угол, где она могла проводить свои колдовские обряды, не привлекая ненужного внимания, — согласилась Машка. — Слушай, может ей в наследство достался какой-нибудь домик, скажем, от бабушки или тёти? Жаль только, что нельзя узнать, так ли это на самом деле...

— Почему же? — воспряла духом Евгения, торопливо шаря по карманам в поисках телефона. — Я только кое-куда позвоню и... и... Да куда ж ты запропастился?!

Женька быстро выяснила, есть ли у этой самой Пелагеи ( в миру самой обычной Ольги Сидоровны Зажулько) ещё какое-либо недвижимое имущество кроме трёхкомнатной квартиры. Оказалось, что и в самом деле есть: ещё одна квартира (только двухкомнатная) и "домик в деревне", а точнее — на самой окраине городка.

* * *

— Нехило, оказывается, гадалки живут! — завистливо произнесла Евгения, когда они все вместе с Домкой, который согласился помочь, неторопливо шли к дому Пелагеи (а находился он ох как далеко...), ещё даже толком не зная, что будем делать на месте и что или кто вообще нас там может встретить. — Тоже, что ли,податься в экстрасенсы? А что? У нас есть призрак, завербуем его в помощники... будет покойных родственников наших будущих клиентов изображать. Люди валом повалят!

— Ага, вот будет прикольно, когда вызываемый интеллигент начнёт беседовать с горюющей супругой посредством одного только гольного мата и даже на местоимения не прервётся! — поддакнул домовой. — Охренеть как весело будет, да?

— Может... а может, у покойничка в тот день настроение не ахти какое было? — не сдавалась Женька. — Мало ли с какой ноги бедолага встал... К тому же он умерший, а это, знаешь ли, оптимизма ну никак не прибавляет!

— Хватит трепаться! — оборвала их Маша. — Мы, кажется, пришли... Женька, посмотри, этот адрес?

— Улица Береговая, дом четыре... Всё правильно. — Евгения сверилась с эсэмэской и убрала телефон. — Стучаться будем или так... с ходу хозяйку порадуем своим неожиданным прибытием? Если только там есть кого радовать, конечно...

Домка огляделся по сторонам и без лишних слов перемахнул через не такой уж и маленький забор, оставив подруг стоять с раскрытыми ртами и пропал. Ждать пришлось минут десять-пятнадцать и, когда они уже были готовы, наплевав на все правила и законы, выбить дверь и идти спасать пропавшего, как та отворилась сама и искомый, не выходя, поманил спутниц, приглашая войти... что Маша и Женька и сделали.

— В доме никого нет, — полушёпотом сообщил домовой. — Я обошёл весь участок, облазил все пристройки — не нашёл никого и ничего живого, кроме крыс... Правда, в доме присутствует что-то непонятное, но это точно не человек.

— Демон? Тот самый Подручный Смерти?

— Не знаю, девочки. Аура странная, растёкшаяся по всему дому и разобрать сразу, кто там есть из Потусторонних — непросто, — словно извиняясь, Домка развёл руками. — Ну что, сами пойдём в "гости" или позовём Олега и Машуку?

Такого унижения Евгения стерпеть не могла. Она, взрослая мудрая женщина, да не справится без помощи каких-то там ведьмы и экстрасенса?! Конечно, вслух этого Женька не сказала, но её мысли были чётким шрифтом написаны у неё на лбу и не прочесть их не мог только слепой.

— Сами пойдём! — решительно сказала она и первой шагнула в дом, который встретил их грязью, развешанной по углам и на старенькой люстре паутиной... и мёртвой тишиной.

— С ума совсем сошёл — разуваться в таком чушатнике?! — дёрнула Маша Домку за руку. — Так у тебя никаких носков не хватит!

— Но... — тот посмотрел на заляпанный, замусоренный пол. — Вроде как положено...

— Это у Олега дома положено, у меня, у Женьки... немного.

— Эй! — возмутилась рыжая поборница порядка. — Мы сюда пришли чистоту в моём доме обсуждать или демону по рогам надавать?!

— Ладно-ладно, и у тебя чисто... Успокойся только!

Домка покачал головой и, более не споря, неслышно пошёл дальше, через просторную прихожую, прямо к видневшейся в конце её двери.

Окна были плотно зашторены и, несмотря на это, Маша, Женька и Домка вполне ясно различали и друг друга, и убогую обстановку комнаты — круглый стол, отодвинутый к дальней стенке, пара стульев, шкаф без дверцы... Люстры здесь не было, не наблюдалось даже лампочки, лишь посередине потолка болтался обломок патрона, словно кто-то очень не хотел, чтобы в этой комнате зажигали свет... Заглядевшись, Маша сделала пару шагов и тут Домка, глухо вскрикнув, схватил её за шиворот и так дёрнул назад, что я не удержалась на ногах и непременно упала, если бы не была подхвачена домовым.

— Офигел совсем?! А если бы я расшиблась?

— Под ноги глянь... — тихо посоветовал Домка. — Надо хоть немного да смотреть, куда ступаешь.

Маша, поправляя ветровку, опустила глаза и ахнула, увидев на грязном затоптанном полу чёткие белые, причудливо переплетающиеся между собой линии, которые вырисовывались во что-то очень знакомое.

— Пентаграмма... и не простая, а с дополнительным усилением! — поражённо прошептала Женька. — Значит, вот тут всё и происходило... Интересно, а где же сейчас сама виновница всего этого... хм... безобразия?

— Вон там, в углу лежит, — ровным голосом ответил Домка, кивая куда-то направо. Там действительно лежала тёмная куча, которую они поначалу приняли за ворох тряпья, но теперь-то стало ясно, что это человек... и тут же, словно до этого где-то пряталась, навалилась трупная вонь, заставившая всех зажать носы. Труп колдуньи-неудачницы лежал ничком, уткнувшись носом в пол (и это только радовало: не хотелось бы после стольких дней увидеть её лицо, от которого сейчас вряд ли что осталось, если учитывать тот факт, что в доме водилось множество крысы...), одна рука крепко сжимала раскрытую толстую книгу, а другая... другая словно тянулась к небольшой полупрозрачной чаше, вырезанной из цельного куска полудрагоценного камня — кварца или чего-то в этом роде, в которой тихо тлело голубоватым светом нечто тонкое и скрюченное. Сначала Маша по причине своей близорукости не смогла толком разглядеть, что это такое, но потом...

— У кого эта идиотка отрубила палец? — запинаясь, произнесла Евгения. — Неужели она кого-то убила и здесь запрятан труп?! Или из морга стянула?

— Это её собственный палец. — Домка внимательно оглядел тело. — Неужели ты думаешь, что демона можно приманить мертвечинкой?

— Б-р-р-р!!! — Женьку аж передёрнуло. — Это что же надо было получить, чтобы самой себе добровольно оттяпать палец?!

— Деньги, Женя, огромные деньги! — усмехнулась Маша. — Не иначе эта фифа... как её там звали? Светлана? Не иначе эта самая Светлана или заплатила много-много мани, или же пообещала щедро заплатить. Только вот я никак не пойму, зачем Пелагея вызвала Подручного Смерти? Он ведь, судя даже по имени, проблемами Гименея не занимается... и на Амура на капельки не похож! Почему же?

— Скорее всего, Светочка хотела отвадить от своего благоверного всех не в меру прытких и хватких поклонниц халявных денежек, — медленно сказала Женька, глядя на труп и на мерцающую чашу. — И отвадила бы, но что-то пошло не так. Думается, Пелагея поняла это и хотела остановить демона, прогнать его назад, в Потусторонний мир, но ей банально не хватило на это времени.

— Пятнадцать минут, — вздохнул Домка. — Ей не хватило всего лишь пятнадцати минут. Скорее всего, она прочитала заклинание изгнания и... Что же она так и не успела сделать? И что надо сделать нам, дабы избавиться от незваного гостя?

С этими словами домовой шагнул, огибая пентаграмму... и в тот же миг воздух похолодел, загустел, в нём пронеслось нечто плотное и Домку, вскрикнувшего от неожиданности, рывком подняло над полом и со всей силы швырнуло об стену.

— Домка!!! — закричала Евгения и, позабыв об опасности, бросилась на помощь домовому, который тряпочной куклой свалился на грязный пол, да так и замер, не подавая никаких признаков жизни. — Машка, чего стоишь?!!

Торопясь и совсем не глядя под ноги, Евгения рванула прямо по линиям пентаграммы и, едва её ноги очутились внутри линий, как она замерла, став памятником самой себе... а потом закричала от ужаса, глядя, как из самого центра переплетений линий поднимается чёрное, клубящееся, бесформенное — тот самый демон Подручный Смерти, которого мы хотели уничтожить и который, скорее всего, теперь уничтожит их всех... Почувствовав Машин взгляд, Подручный Смерти плавно развернулся, протянул ставшую невероятно длинной руку-щупальце в её сторону... и Маша погрузилась в темноту, у которой не было ни конца и не начала...

* * *

Что-то твёрдое и шершавое приятно холодило щёку и так не хотелось открывать глаза, вставать, готовить завтрак и собирать Альку в школу... а потом в нос ударила отвратительная вонь, которая помогла прийти в себя и понять, что находится Маша вовсе не у себя дома, а... а, собственно, где? Где она находится? И что заставило веки подняться, хотя им вовсе не хотелось этого делать? Чей-то крик? Но чей? И тут крик повторился вновь и кричал, по-видимому, мужчина. Домка! Понимание этого заставило очнуться уже полностью, приподняться, опираясь о локти и оглядеться. Женька по-прежнему столбом стояла на линиях пентаграммы, над домовым, который лежал у стены, склонился Подручный Смерти и явно не для того, чтобы помочь. На Машу демон внимания не обращал — видимо, полагал, что она так и валяется без сознания. Машка тупо смотрела на своих друзей и сознавала, что помочь им совершенно не в силах. Это только в романах фэнтези главные герои и героини (особенно попаданцы!) все такие из себя смелые, умелые, знают восточные единоборства, могут спокойно рассказать про устройство самолёта или, на худой конец, паровоза и рассказать рецепт пороха. Всё у них получается, в них по самые свои длинные уши влюбляются эльфийские принцы и оркские вожди, а на самом деле... На самом деле вряд ли человек, попавший в абсолютно чуждый для себя мир, будет строить из себя супер-пупер-всемогущего, особенно если на него начнут скопом охотиться те же недружелюбно настроенные орки или, что намного хуже, слишком дружелюбно настроенные эльфы! Вот и они с Женькой... Да какие, на фиг, из них охотницы на вампиров, оборотней и прочую нечисть?! Они же самые обыкновенные люди, а совсем не супергероини из дешёвых американских комиксов и фильмов, по ним снятым — если бы не Олег, Машука и Домка с призраком, то вряд ли хоть одно приключение закончилось бы для них благополучно.

Чаша, всё так же стоявшая на полу у трупа невезучей колдуньи, словно магнитом тянула к себе... Голубоватый огонёк на дне её то разгорался, то затухал — бился совсем как живое сердце, и от этого в груди поднималась непонятная душная злоба, и так хотелось это сердце заставить замереть... умолкнуть навсегда! Не отдавая отчёта самой себе в своих же действиях, Маша медленно, кое-как встала на колени (подняться на ноги полностью не хватало сил) и поползла, поползла к этой проклятой чаше, ухватила её за округлые, покрытые тонкими трещинками бока... и вот тут-то демон обернулся! Увидев в её руках чашу, он почти неслышно для простого человеческого уха взревел, отпустил руку Домки, с которой что-то делал и, развернувшись, бросился к девушке, выпуская из студенистого размытого тела всё новые и новые щупальца. Понимая, что наступает конец всему — и что же теперь будет с Алькой и Коськой?! Как они будут без своих мам?! — Машины пальцы судорожно стиснули чашу... и та звонко хрупнула по всем своим трещинкам, распадаясь на крупные и мелкие кусочки, голубовато тлеющий палец упал на затоптанный пол и погас! Мало того, что погас, так ещё и рассыпался сероватым пеплом, который невесть откуда подувший сквознячок развеял по всей комнате.

Подручный Смерти взревел вновь, но теперь в его крике слышались отчаяние и бессильная злоба. В ту же минуту Женьку, что всё так же неподвижно стояла у края пентаграммы, воздушной волной сбросило с белых линий, те засветились ярко-ярко и демона начало затягивать внутрь. Он сопротивлялся изо всех сил, царапал пол мощными когтями, попытался ухватить Евгению, которая начала слабо шевелиться, постепенно приходя в себя, но промахнулся... Вот Подручный исчез в самом центре пентаграммы по пояс, вот снаружи осталась только голова... потом исчезла, и воздух с чуть слышным звуком схлопнулся на том месте, где она только что виднелась. В тот же миг линии пентаграммы засветились ослепительно, просто невыносимо ярко... и пропали, оставив после себя на полу слабо выжженный след.

— Маша... Женя... вы живы? — послышался слабый голос Домки. Пересиливая разлившуюся по телу боль и слабость, подруги кое-как поднялись на ноги и поковыляли к домовому, который лежал у стены.

— Домка, ты как? — с трудом ворочая пересохшим языком, спросила Маша. — Жив? Или как?

— С рукой что-то... — прошептал домовой, попытался подняться, но это у него не получилось. — Я её вроде бы чувствую, но всё же... Не посмотрите?

Евгения осторожно стянула куртку с Домки, а Маша вновь встала, держась за стену, прошла к окну и содрала с него плотные шторы, впуская в комнату серый свет осеннего дня.

— Мама!!! — раздался за спиной вскрик Женьки. Маша вмиг обернулась и увидела, что её подружка уставилась на руку домового, словно та... Подбежав к Домке, Машка присела рядом с ним на корточки, дотронулась кончиками пальцев до его руки. Нет, вроде бы всё нормально — кожа гладкая, чистая, тёплая... тёплая?! Да, с рукой домового и в самом деле всё было совсем не так: от плеча до локтя она была плотной на ощупь, холодной — как и положено руке представителя мира нечисти, но начиная от локтя кожа теряла свой бледный цвет и тот словно перетекал в розовый, чуть смугловатый оттенок... как у человека!

— Рука... Домка, твоя Машука нас убьёт.

Дверь дома и калитку друзья оставили распахнутыми настежь — авось, кто-нибудь заглянет, обнаружит труп и позвонит в полицию, так как самим лишний раз с органами правопорядка связываться не хотелось — задолбают как дятел берёзу!

* * *

Ведьмочка была в шоке, когда они рассказали ей обо всём, что с нами произошло и что теперь у Домки рука живого человека и неизвестно, чем это может для домового аукнуться.

— Идиотки! Дебилки! Вы хоть иногда думаете мозгами в голове, а не тем, что ниже?! — орала она на Машку и Женьку. — И что теперь делать? Что делать, я вас спрашиваю?!! Как Домке дальше жить с этим? Что, если рука так и останется до половины смертной?!!!

— Может, призрак поможет... — заикнулась было Евгения, но Машука свирепо рыкнула:

— Ничем он не поможет! Слышишь? Ничем! За всю историю борцов с нечистью не было ни одного такого случая, чтобы у нежити были рука или нога смертного! Вы хоть понимаете своими куриными мозгами, чем это может грозить моему Домке? Представляете, если она насчёт... стареть, а всё прочее тело-то останется прежним?!

— Машука... — робко встрял Домка.

— А ты вообще молчи! Мало тебе, что из-за их авантюризма ты постоянно попадаешь в неприятности и только благодаря везению выбираешься целым и невредимым? Так вот сегодня, видимо, твоя фортуна удачно задрыхла и вот он, результат!

Маша и Женька молчали, так как сказать в своё оправдание было нечего.

— Ладно... — немного успокоившись, через пару минут произнесла Машука и устало провела ладонью по лицу. — Подождём пару-тройку дней, может всё и обойдётся... Но в следующий раз не впутывайте моего Домку ни в какие свои игры, поняли? Если уж так нужна помощь, то обращайтесь либо ко мне, либо к Олегу. У нас опыта побольше будет!

Ну, вот вроде всё...

Что бы ещё рассказать? Ах да, Подручный Смерти больше на улицах городка не появлялся, что и неудивительно, ибо его грубо спровадили обратно в Потусторонний мир. Тело Пелагеи в конце концов нашёл какой-то бомжик, увидевший открытые двери и решивший хоть одну ночь провести под крышей. К тому времени труп её разложился почти полностью и поэтому полиция сильно не заморачивалась поисками свидетельств того, какой именно была её смерть — от естественных причин или же насильственной, а просто разыскала родственников, чтобы те получили наследство и... труп в придачу.

С Домкой, слава Богу, всё обошлось. Конечно рука, частично превращённая демоном в руку смертного (и для чего ему понадобилось это делать, не пойму...) — это дело серьёзное, но через неделю заклятие, наложенное на неё, начало таять и, после томительного ожидания и переживаний кровь нежити всё же взяла верх.

Бизнесмен Васяня, "погоревав" неделю, быстро утешился в объятиях очередной охотницы за халявой, так что зря Светочка связывалась с колдовством — горбатого и могила не исправит!

Однако один вопрос так и остался невыясненным. Довольные тем, что всё обошлось как нельзя лучше, Женька и Домка на радостях обо всём позабыли, но Маша-то помнила, ибо с этой проклятой эсэмэски всё и началось. Улучив момент, когда все домашние дела были переделаны, она направилась к Машуке.

— У меня на это есть только одно объяснение, — задумчиво произнесла ведьмочка, когда Маша рассказала ему всё, что с произошло. — Скорее всего, у этой Пелагеи, когда она призывала демона, что-то пошло не так и он вырвался на свободу. Обычно во время обряда должен присутствовать и тот, для кого всё это и делается, но ваша Света проигнорировала это обязательное условие, а Пелагея слишком понадеялась на свои силы, сильно переоценив их. Поняв, что одной сдержать демона не удастся, Пелагея видимо, послала сообщение... Как там говорилось в той эсэмэске?

— М-м... кажется, так: "Всего пятнадцать минут! Успей или будет поздно!" — процитировала Маша сообщение, из-за которого и заварилась вся эта каша.

— Вот только эти-то пятнадцать минут Пелагея и смогла прожить-продержаться, надеясь, что клиентка успеет, а потом... Сама знаешь, что призываемые демоны делают с теми, кто не способен защитить себя во время обряда!

Что они их не по головке гладят — это ясно и круглому идиоту, подумала Машка, вот только и Света и Пелагея, как видно, стопроцентно относились к подобному подвиду человека. Это же надо — ради какого-то урода (пусть и очень богатого урода) осмелиться потревожить Потусторонний мир... И они надеялись на то, что им всё сойдёт с рук?! В итоге из-за жадности двух дур погибло столько невинных... и их Алька и Коська едва не остались сиротами — и всё из-за чьей-то банальной жажды денег!

— Пелагея, а вслед за ней Светлана погибли, но СМС-сообщение, посланное из места, пропитанного тёмной магией, в итоге пошло гулять само по себе, методом тыка выбирая адресата и приманивая к нему демона. Тебе и Жене очень повезло, что вы смогли продержаться указанные пятнадцать минут, остальные же оказались не столь везучими...

— Что ж, спасибо за разъяснение, — вздохнула Маша, поднимаясь с дивана. — Надеюсь, что повторить подобное более никому в голову не придёт, иначе...

— Я не была бы так уверена! — хмуро сказала Машука. — Насколько мне известно, книга, что была у тела Пелагеи и которую вы совершенно зря не захватили с собой, пропала и значит, что обязательно найдётся непуганый идиот, желающий повторить обряд и не факт, что это ему не удастся!