Пещера Орур (джен)

Лето выдалось просто классное! Правда, июнь был несколько подпорчен частыми дождями, но зато июль... Машка, Женька и Димка с Шуриком целыми днями лежали дома под сплитсистемами, высунув языки, а вечерами допоздна бултыхались в речке, но облегчения это почти не приносило. Олег Иванович, Машука и Домка, которым жара была по фене, посмеивались, смотря на наши мучения, и в конце концов пожалели "бедненьких и страдающих".

— Может, съездите куда-нибудь? — предложил экстрасенс, налив страждущим по полному стакану холодного как лёд чая, который исчез тут же в мгновение ока. — Смотрите, не простудитесь...

— Фиг с ней, с простудой! — выдохнула Евгения, протягивая ему опустевший стакан и требуя добавки. — Куда ехать-то? На море? Жариться на солнце и плескаться в тёпленькой водичке? Спасибо, уже кушано... Здесь, кстати, точно такие же условия. Лишь одна разница — всё бесплатно!

— А что вы скажете на то, чтобы поехать отдохнуть на симпатичный островок в средней полосе России? — задумчиво спросил Олег, усердно рассматривая свои ногти.

— Какой ещё островок?

— Да вот, арендовал недавно... Милое местечко! Лесок, песчаный пляж, полно ягод и грибов... К тому же там есть домик со всеми удобствами.

— И ты молчал?! Смотрел, как мы коллективно дохнем от жары и молчал?!!

— Зато сейчас предлагаю! Кстати, там даже есть пещера со всякими сталактитами и сталагмитами, очень интересная... Ну что, поедете?

Хм, мог бы и не спрашивать...

Островок всем понравился сразу. Зелёный, какой-то уютный, он смотрелся посреди широкой реки как изумруд в оправе из хрусталя и казался сверху изысканной драгоценностью.

— Никогда не летала на вертолётах! — вздохнула Женька. — А жаль, классные ощущения... Почему мы не поплыли на моторке?

— Дно! — коротко объяснил Домка, который отправился отдыхать вместе с ними, так как Олег и Машука поехать не смогли. — К острову так просто не подобраться. Сильное течение, водовороты, острые камни!

— Вот тебе и на! — расстроился Шурик. — Как же мы купаться-то здесь будем?

— На этот счёт можешь не волноваться, у самого острова купаться можно спокойно и без опаски, пляж там хороший!

— А где пещера? — полюбопытствовал Дмитрий. — В лесу?

— Почти что так. Во-он там, в середине острова, видите каменную проплешину? Там и есть вход в пещеру. Да, там действительно классно! Отец установил там освещение и теперь можно гулять без опаски, что упадёте и разобьёте носы...

— А за домом кто следит?

— Олег нанял какого-то бомжика, тот живёт теперь на острове и приглядывает за хозяйством. Наш друг поставил ему сборный домик и этот мужик готов буквально молиться на него!

— Ещё бы! — фыркнула журналистка, открывая дверцу (вертолёт к этому времени уже успел приземлиться). — Надо же, и вертолётная площадка имеется... Мы что, пешком пойдём?

— Тут недалеко, так что не устанете!

Дорога проходила через лесок. Идти было удобно, друзья даже разулись и теперь блаженствовали, шлёпая босыми пятками по тёплому асфальту и время от времени уходили в сторону от дороги, углядев крупную красную земляничину в окружении зелёных листьев. Надо сказать, домик и в самом деле оказался очень даже симпатичным. Двухэтажный, с большой террасой, на которой в дождливую погоду так приятно пить чай... Окошки были из мозаичного стекла, и Маша подумала о том, как же, наверное, уютно в комнатах, когда сквозь такое стекло по утрам падают лучи солнца.

— Для девчат приготовлены комнаты на втором этаже, — сказал домовой. — Гаврила Михайлович, вы где?

— Иду! — послышался приятный басок и из-за угла вышел невысокого роста мужчина в зелёном комбинезоне, вытирая на ходу руки замасленной тряпкой. — Вот, машину чинил... Теперь можете кататься!

— Знакомьтесь, это Гаврила Михайлович — мастер на все руки и совершенно незаменимый человек в хозяйстве! А это мои друзья — Дмитрий, Шурик, Евгения и Мария!

— Очень приятно! — сказала Женька. — Домуша, а мы когда к пещере отправимся?

— Завтра с утра! Кстати, она называется Орур. Прикольное название, правда?

— А кто её так назвал? — полюбопытствовал Шурик.

— Понятия не имею. Да и не всё ли равно? Так, о чём я хотел спросить-то... Вы чай пить будете?

Все моментально согласились и тут же решили, что чаепитие будет происходить на террасе. Гаврила Михайлович притащил туда самовар, который свистел и пыхтел паром, негодуя на то, что его превосходительство утаскивают из кухни, Женька и Маша накрыли стол, заставив его всякими сладостями и фруктами, которые во множестве хранились в холодильниках.

— Домка, а откуда же здесь электричество? — спросил Шурик, уплетая пирожное с взбитыми сливками. — Вроде бы линий электропередач здесь нет...

— И не должно. Генератор! — коротко ответил тот. После чая начали слипаться глаза... Домовой, как любезный хозяин, проводил нас по комнатам — парней на первый этаж, девчат — на второй.

Комната Машке досталась очень уютная. Лучи солнца, падавшие сквозь разноцветное стекло, наполняли всё пространство каким-то невообразимым сиянием, ковёр был точно полянка с мягкой травой, в которой по щиколотку тонули ноги... На полках стояли книги на любой вкус и DVD-диски со всевозможными фильмами, но она не стала обращать внимания ни на то, ни на другое, а плюхнулась на пружинящую кровать и моментально уснула.

...Разбудил её стук в дверь.

— Машка, пора вставать! — послышался голос Дмитрия. — Солнце садится, а ты всё спишь...

Маша нехотя встала, потянулась и, поправив покрывало на кровати, вышла в коридор, где её ждали.

— Ужинать будешь? Гаврила Михайлович уже всё приготовил. Пахнет просто божественно!

— А Женька встала?

— За Женькой Домка отправился, так как Шурик наотрез отказался идти её будить. Он говорит, что невыспавшаяся Евгения пострашнее Джека Потрошителя и своей драгоценной жизнью он рисковать совсем не намерен...

Они спустились вниз, где на террасе суетился Гаврила Михайлович, устанавливая посреди стола огромное блюдо с жареной индейкой.

— Это вы сами готовили? — с уважением спросила Маша.

— А то как же! — улыбнулся тот. — Я ведь одно время работал поваром в небольшом ресторане... А потом ресторанчик прикрыли, жена со своим дружком-адвокатом оттяпали мою квартиру, и вот так я очутился на улице. Спасибо Олегу Ивановичу — нанял меня дом сторожить и по хозяйству помогать. Только, скажу я вам, мне этот остров не нравится...

— Почему? Ведь тут же никого нет!

— Не сказал бы... Неделю назад, когда я срубал высохшие кусты, у ограды обнаружил чьи-то следы...

— Чьи? Каких-нибудь зверей?

— Да нет, на человеческие похожи вроде... Только большие очень. Уж у меня на что сорок седьмой размер и тот по сравнению с этими следами кажется маленьким, точно у Дюймовочки.

— Йети! Вот здорово, у нас есть свой собственный снежный человек!

— Не у нас, а у Олега Ивановича! — охладила Димкин пыл появившаяся на террасе заспанная рыжая засоня. — Остров-то чей?

— Может, и йети, — согласился Гаврила Михайлович. — Только он тогда очень странный... Обутый ходит!

— Ну, насколько мне известно, здесь одни только лоси водятся! — сказал Домка. — Может, браконьеры?

— Понятия не имею! — вздохнул Гаврила Михайлович, поставив на стол плетёнку с нарезанным хлебом, и удалился на кухню, чтобы поужинать в спокойной обстановке...

После ужина все вышли во двор. Шурик сразу же оккупировал гамак, Дмитрий устроился в кресле-качалке с твёрдым намерением хотя бы немного почитать, а Маша и Женька собрались в лесок пособирать ягод.

— Далеко не уходите! — крикнул домовой, который уселся на ступеньках террасы с книгой в руке. — А то мало ли что...

— Хорошо! — отозвалась Женька и девчонки, прихватив с собой маленькие, сплетённые из ивовой коры корзинки (плёл их, кстати, тоже Гаврила Михайлович), зашли в негустой, но очень уютный, пронизанный лучами клонящегося к горизонту солнца, лесок. Первые ягоды попались сразу же, едва они вошли под сень деревьев.

— Какие красивые! — вздохнула Евгения, присаживаясь на корточки перед кустиком земляники, на котором краснело несколько крупных ягод. — Даже рвать жалко...

— А чего жалеть? Всё равно птицы склюют или просто упадут на землю и пропадут без толку. Рви давай!

...Корзиночки наполнились уже наполовину, когда Женька внезапно охнула и, схватив что-то с земли, подняла находку над головой.

— Смотри! — воскликнула она.

— Что это там у тебя? — спросила Маша, близоруко щурясь и подходя поближе. — Какая-то палка... Не может быть!

В руках её подружка сжимала не просто палку. Это была стрела. Почерневшая, с ржавым наконечником, она выглядела так, словно пролежала под землёй не одну сотню лет, но кто-то, не шибко умный, её выкопал и, рассмотрев получше, брезгливо отбросил в сторону... Так, по крайней мере, казалось. Однако при ближайшем рассмотрении стало понятно, что стрела не такая уж и старая. Хоть её наконечник и покрыт был ржавчиной, стрела была остро заточена, да и перо на конце древка выглядело так, словно его прикрепили совсем недавно...

— Что-то мне расхотелось землянику собирать! — проговорила Евгения, передёрнув плечами и оглядываясь. — Может, домой пойдём, а? Мало ли кто тут...

Маша тут же согласилась и они, круто повернув, помчались обратно. Стрелу, ясное дело, прихватили с собой.

— Что случилось? — спросил Домка, вскакивая со ступенек террасы. — На вас кто-то напал?

— Ну, почти... — ответила Женька и протянула ему свою находку. — Что ты на это скажешь?

Домовой, нахмурив брови, долго рассматривал стрелу, но постепенно его лицо прояснилось.

— И вы этого испугались? — весело спросил он. — Какой-то там стрелы?

— Не какой-то там стрелы, а какого-то там типа, который может пустить точно такую же стрелу нам в спины! Ты куда нас завёз? На уютный островок или на полигон в качестве мишеней?!

— Да это, наверное, какие-нибудь поклонники Толкиена играли в ролевые игры сто лет тому назад и потеряли своё барахло, а вы сразу в панику ударились! Успокойтесь, ничего страшного здесь нет!

Дмитрий и Шурик, которым дай только повод поржать над кем-нибудь, тоже весело рассмеялись. Девчонки, почувствовав себя полными дурами, сердито поставили свои корзиночки на стол и гордо прошествовали в дом, подгоняемые насмешливыми возгласами.

— Козлы! — возмущённо сказала Женька, открывая дверь своей спальни и заходя в неё. — И так опозорить нас при Шурике... Ну, я ему ещё это припомню! Спокойной ночи, Машка!

— И не говори... — согласилась та. — Спокойной ночи и тебе!

...Среди ночи Маша проснулась оттого, что захотелось пить. Выдув стакан воды, она собралась было нырнуть в постель, но краем глаза уловила за окном какую-то тень и подошла, чтобы посмотреть, что там интересного происходит... Но всё было в порядке, если не считать того, что за углом дома исчезла человеческая фигура.

— Гаврила Михайлович... Надо же, какой трудяга... Все спят, а он работает!

И, более не интересуясь тем, что происходило во дворе, залезла в постель и мгновенно отключилась.

* * *

Утро выдалось ясное и солнечное. Домка, который проснулся раньше всех и уже позавтракал, нетерпеливо ждал всех в столовой, где на столе исходил паром кофейник в окружении всяческой сдобы и бутербродов с грудинкой и ветчиной.

— Может, яишенки? — предложил Гаврила Михайлович, вытирая руки полотенцем. — Сварганю по быстренькому...

— Нет, спасибо, — сказала Маша. — Гаврила Михайлович, а вы вчера, небось, допоздна трудились?

— Отчего же? — удивился тот. — Я посуду помыл, прибрался малость, и залёг спать где-то в одиннадцатом часу... А что?

— Да ничего... Мне, наверно, со сна привиделось. Ну что, идём в поход?

Собрались быстро. Шурик и Дмитрий закинули за спину рюкзаки, девчонки взяли пакеты со свёрнутым пледом и скатертью и вся компания вышла из дома.

— А ты что, видела ночью Гаврилу Михайловича? — шёпотом спросила Евгения.

— Может быть. Не знаю... Наверное, мне всё показалось... Я ведь почти спала на ходу, когда встала попить. Вроде бы заметила какую-то тень за окном, а когда выглянула, то увидела на улице нашего домработника. Или не его. Чушь какая-то... Я же на втором этаже спала, какая может быть тень? Ну, разве только летучая мышь пролетела... А может, это был и не домработник а, скажем, Домка или Дмитрий, которому покурить приспичило!

— Дмитрий не курит.

— Я же говорю, почудилось мне. Домуша, долго нам ещё идти?

— Когда придём, скажу! — отозвался тот.

...Идти пришлось долго. В конце концов Женька, которая сдуру вместо кроссовок надела шлёпки с открытыми носами, вся искололась и начала ныть, сетуя на то, что очень устала и что у неё болят ноги.

— Скоро придём?! — не выдержал её нытья Шурик (собственно, весь этот концерт ему, бедолаге, и предназначался, так как рыжая вредина прекрасно знала, чем добить его). — Женька мне уже все мозги выела своим скулением!

— Это я скулю?! Ну, сволочь...

— Тихо!!! Мы уже почти пришли!

И точно: через несколько метров деревья расступились, и друзья увидели небольшую горушку, больше похожую на крупную скалу, у основания которой зиял чёрный провал, из которого тянуло промозглой сыростью.

— Опять пещера! — поёжился Шурик. — Как я их не люблю... А фонарики где?

— Они тут и не нужны! — усмехнулся домовой, нажав на неприметный камешек, что лежал справа от входа. — Пойдём?

И он шагнул вперёд. Остальные вошли вслед за ним и обнаружили, что в пещере и в самом деле... светло. Тут и там в углублениях были установлены лампочки, которые прекрасно рассеивали вековечный мрак и давали возможность разглядеть всё до самых мелких деталей.

— Дальше будет ещё интересней! — пообещал Домка и двинулся по узкому, почти не освещавшемуся проходу, в конце которого сгустилась непроглядная тьма.

— Там же темно! Я же говорил, что надо было взять фонарики...

— Не надо. Смотри!

Домка уверенно протянул руку, нажал на что-то и... всё осталось по-прежнему .

— Не понял... Что такое? Где свет?

— Может, лампочки перегорели? — предположила Евгения, бестрепетно сделала насколько шагов вперёд и тут же пискнула. — Ой, я во что-то вляпалась!

— Пахнет кровью... — принюхался домовой. — Ты что, порезалась обо что-то? Осторожней надо быть!

— Где свет?! — взвизгнул Шурик. Домка, болезненно поморщившись, снял рюкзак, покопался в нём и извлёк оттуда пять фонариков, один включил тут же и посветил под ноги Женьке, которая стояла неподвижно, боясь пошевелиться.

— В самом деле, кровь! — задумчиво произнёс он, окунув палец в тёмную лужу и лизнув его. — Но не человеческая, звериная. Откуда она тут?

— Из лося! — сказал Дмитрий. — Смотрите!

Чуть дальше лежала растерзанная тушка лосёнка. Он был выпотрошен, часть мяса вырезана огромными и неровными кусками...

— Кто его т-так? — заикаясь, спросила Женька. — Волки?

— Может, и волки. Только, видать, цивилизованные — с ножами и стрелами! — сообщил Дмитрий, наклоняясь и поднимая с пола стрелу — точную копию той, что вчера нашли девчонки.

— Значит, ролевые игры? Поклонники Толкиена? А не слишком ли они заигрались? -прищурившись, спросила Евгения, гневно глядя на Домку, но тот, не обращая внимания на её грозный вид, пристально смотрел по сторонам, подсвечивая себе фонариком то там, то тут.

— Что ты ищешь?

— Все лампочки разбиты! — растерянно сказал домовой. — Не пойму, кто бы это мог сделать...

— Ясное дело, кто! Наверняка это те самые... поклонники Толкиена, что лосёнка завалили и стрелы поразбросали! Пошли домой, а? У нас ведь даже оружия нет, чтобы в случае чего себя защитить!

Домка хотел было что-то сказать, но в это время где-то в глубине пещер раздался глухой удар. Потом ещё один, и ещё. И ещё... И ещё...

— Барабан! — севшим голосом пролепетал Шурик, испуганно округлив глаза. — М-мама...

В тот же миг послышались мягкие шаги и чьё-то хриплое дыхание. В самом дальнем углу пещеры, где был ещё один ход, сверкнули жёлтые огоньки чьих-то глаз.

— Волки! — завизжала Евгения и посветила в ту сторону фонариком.

— Дура! Ложись!!! — крикнул домовой и, бросившись на неё, свалил на пол и прикрыл своим телом. И вовремя: из мрака прилетела стрела и с противным скрежетом ударилась о камень, выбив искры.

— Быстро, не поднимаясь... — прошипел Домка и змеёй заскользил по неровному каменистому полу пещеры. Остальные последовали его примеру и, выбравшись из узкого хода, что соединял обе пещеры и где был свет, с трудом поднялись на ноги и помчались к выходу.

— Кто это был? — пропыхтел Шурик, когда все выбрались наружу и остановились передохнуть. — Почему у них светятся глаза? Почему они стреляют из луков?!

— А ты бы хотел, чтобы они стреляли из пулемётов? Вот тогда нам бы точно был кирдык...

Вж-ж-жик! Из хода с противным жужжанием вылетела стрела и, вонзившись в ствол дерева, мелко завибрировала.

— Блин! — только и смог сказать Домка и, пригнувшись, нырнул в кусты ежевики, жестоко при этом оцарапавшись, судя по его приглушённым проклятиям и шипению. Прочие этот его "подвиг" повторить не захотели и поэтому кусты просто обошли...

Минута шла за минутой, но неведомые охотники появляться не спешили — то ли решили, что упустили добычу, то ли не захотели связываться с такой большой компанией. Мало ли кто кому по шее надаёт?

— Что будем делать? — спросила журналистка, уже предвкушавшая статью о неведомых убийцах из тьмы пещеры. Название что-нибудь вроде "Злобные тени атакуют путников", или "Стрелы во тьме. Что это — маньяки или сошедшие с ума исследователи пещер?" Вариантов было великое множество... — Может, полицию вызовем? Пусть пришлют наряд!

— И что мы им скажем? — прищурился Домка. — Что какие-то придурки, которых мы, кстати, и в глаза не видели, корчат из себя великих воинов Средневековья и потрошат лосей? Они нам популярно объяснят что, если остров находится в частном владении, то вот пусть владелец и отдувается!

— Позвони Олегу! — предложил Шурик, который к этому времени пришёл в себя почти полностью. — Он что-нибудь да придумает!

— Зачем нам его в это впутывать? Можем ведь и сами во всём разобраться. Не сегодня, конечно, но... Не волнуйтесь, мальчики-девочки, всё образуется!

Это нас не слишком-то успокаивало, но выбирать было особенно не из чего. Друзья повернули домой, и постепенно солнечный ласковый свет выгнал из них последние остатки тревоги.

— Ты всё равно позвони Олегу, ладно? — попросила Маша. — Может, он в курсе того, что здесь происходит...

— Ладно уж, так и быть. О, а вот и наш дом! Быстро же мы дошли...

— Смотрите, дверь нараспашку! — встревожилась Евгения. — Неаккуратный какой!

— Ерунда! — махнул рукой домовой. — Небось, Гаврила Михайлович убирается, вот и оставил дверь открытой, чтобы коврики выносить было сподручнее...

Компания вошла в дом, который встретил её полнейшей тишиной. Из всех звуков было слышно лишь мурлыканье холодильников... и больше ничего. Абсолютно ничего.

— Гаврила Михайлович! — крикнула Маша. — Мы уже пришли! Вы где?

— Может, он пошёл ягод собрать? — предположил Дмитрий. — А что? Решил нас компотом побаловать...

— Для компота в холодильнике и без того полно фруктов и ягод! — отрезал Домка. — Ладно, я пойду, звякну Олегу...

— Тут же нет связи! — удивился Шурик. — Проводов нет, вышек сотовой поблизости — тоже... как же ты будешь звонить?

— У меня спутниковая связь. Видели на крыше дома металлический штырь? Это нам один умелец сделал. Звонить можно куда угодно, и никто не запеленгует! Так что я сейчас...

Он поднялся наверх, оставив друзей в гостиной.

— Кто-нибудь есть хочет? — спросил Дмитрий нерешительно. — Если что, я бутербродов нарежу...

— Что за чёрт?! — послышался сверху возглас.

— Случилось что-то? — спросила Евгения. — Олег отказался придти нам на помощь?

— Если бы... Связь не работает! Не пойму только, отчего...

Домовой неразборчиво выругался, хлопнул дверью и спустился обратно.

— Я сейчас полезу на крышу, посмотрю, может, у антенны просто что отошло, — сказал он. — Подождите здесь...

Домка вышел на улицу, прихватив из кладовой складную лестницу, и через пару минут все услышали, как он забирается на крышу.

— Ничего, девчата! — успокаивающе произнёс Дмитрий и протянул Маша и Женьке по персику. — Домуша парень рукастый, пара-тройка минут — и он всё сде...

— Её нет! — крикнул домовой, внезапно появляясь в дверях. — Она сломана!

— Может, это ворона... — заикнулся было Шурик, но тут же заткнулся, ибо все так зыркнули на него, что он мгновенно почувствовал себя полным идиотом.

— Что же это, интересно, за ворона такая была, что смогла сломать металлический штырь? — поинтересовался Дмитрий. — И куда она потом его дела? Может, это не ворона а, скажем, птеродактиль? Домка, тут у тебя что, парк Юрского периода?

— Не время хохмить! Мне очень интересно, кто мог подстроить такую пакость?

— Я знаю! — воскликнула журналистка. — Это всё твой хвалёный Гаврила Михайлович! Это он сломал антенну и это он стрелял в нас в пещере!

— Ты что, с ума сошла? — поинтересовался Домка. — Как бы это Гаврила Михайлович успел добраться до пещеры раньше нас?

— Так ты же сам говорил, что твой папочка нанял его уже достаточно давно! Ну, сам посуди, сколько у него было времени, чтобы облазить этот остров вдоль и поперёк? Что, не так? Ух, мне бы только вернуться домой... Я бы Олегу всё высказала! Нанял на нашу голову какого-то маньяка!

— Но может, он тут совершенно ни при чём... — медленно сказала Маша, глядя на распахнутое окно, в раме которого торчала стрела. — Смотрите...

Евгения уставилась на стрелу. На какое-то время она умолкла, но потом...

— Я же говорила, что это он!!! Вот и стрелу, скотина, присобачил на самом видном месте, чтобы мы на него не подумали! Вот сейчас притворится, что его убили, а потом всех перережет... как у Агаты Кристи в "Десяти негритятах"!

— Тут кровь... — пролепетал Шурик, который тоже подошёл к окну и нежно икнул, покрываясь изумительной по оттенку зеленью. — И клочья одежды...

Домовой тут же подлетел к подоконнику и, перегнувшись через него, глянул вниз.

— Вот эта кровь уже человеческая! И принадлежит мужчине пожилого возраста...

— Ты прямо вся команда ФЭС в одном лице! — съязвила Женька. — Чем строить из себя знатока человеческой кровушки, лучше скажи, что будем дальше делать?

— Во-первых, попробуем поискать Гаврилу Михайловича...

— А во-вторых?

— А во-вторых... Там на месте разберёмся!

* * *

Наскоро перекусив (Женька, кстати, предложила проверить всю еду на случай, если Гаврила Михайлович вдруг её отравил, не на ком ином, как на Шурике. Мол, всё равно он хуже бабы и человечество без него вполне обойдётся...), все вооружились найденными на кухне ножами и, закрыв дверь на замок, отправились в лес на поиски пропавшего домработника, которого рыжая истеричка упорно продолжала величать маньяком.

— Давайте проверим, как там вертолёт? — предложил домовой. — В случае чего соберём манатки и рванём отсюда!

— Согласна! — кивнула Евгения и все отправились вниз по уже знакомой дорожке к вертолётной площадке, что была на берегу реки.

— А что, если он нас именно там ждёт? — внезапно осенило Шурика. — Вот сейчас придём, а он нас и...

— Заткнись! — буркнула Маша, снедаемая нехорошими предчувствиями. — А то я сама тебя "и"...

Дорожка завернула за огромный, наверное, столетний дуб и впереди показался вертолёт.

— Только не это! — воскликнул Домка и бросился вперёд. Остальные, на мгновение замерев, тут же опомнились и побежали за ним и зрелище их глазам предстало ужасное: лобовое стекло (да и боковые тоже) было разбито вдребезги, кресла вырваны с корнем и валялись неподалёку, винт погнут...

— Только бы пульт управления... — не договорив, домовой вскочил на приступку и, глянув на то, что творилось в кабине, со стоном опустился на землю и застыл, спрятав лицо в ладонях.

— Починить никак нельзя, да? — тихо спросила Маша.

— Если бы просто разбито было, то смог бы, а так... Придётся ждать, пока Олег или Машука не встревожатся, что от нас так долго нет вестей.

— Вот он, ваш хвалёный домработник — повар, кучер, плотник! — яростно крикнула Женька и, прошипев что-то ещё нецензурное, чеканным шагом прошествовала на мостки, что горбато высились над водой.

— Осторожнее там! Они совсем старые, ещё рассыпятся под твоей тяжестью!

— Он ещё и хамит! — пуще прежнего взъярилась Евгения, резко развернулась, топнула ножкой и только хотела добавить какую-нибудь гадость, как вдруг что-то оглушительно затрещало, и она с визгом провалилась сквозь ветхий настил мостков прямо в воду.

— Я же говорил... — вздохнул Домка, хотел было поспешить утопающей на помощь, но та, отплёвываясь и отфыркиваясь, уже поднялась на ноги — у мостков всего-то было по пояс.

— Ты, скотина... — начала было Женька, но тут посмотрела куда-то направо, глаза её испуганно округлились и она издала пронзительный визг.

— Что случилось? — встревоженно воскликнул домовой. — На тебя кто-то напал? Чего молчишь?

Но та, временно лишившись дара речи, лишь открывала и закрывала рот, показывая трясущейся рукой куда-то под мостки. Домка подскочил к ней, подтолкнул к берегу, заставляя выйти из воды и, наклонившись, заглянул туда, куда показывала Евгения.

— Ох ты... Бедняга... Дмитрий, помоги мне!

Тот поспешил на помощь и вдвоём они выволокли на берег безжизненное тело в знакомом зелёном комбинезоне — изодранном и покрытом пятнами.

— Гаврила Михайлович! — ахнула Женька и без сил опустилась на тёплый песок. — А я-то думала...

— Выходит, это не он! — тихо сказала Маша. — Но кто же, в таком случае, убил его и стрелял в нас?

Кусок в горло не лез, хотя Домка настойчиво предлагал приунывшим друзьям не глупить, а как следует подкрепить свои силы.

— Не выкобенивайтесь! — говорил он. — Кто знает, когда вам придётся ещё раз поесть... так что лопайте давайте!

— Думаешь, на нас могут напасть?

— Ты разве не видела тело? Его буквально нашпиговали стрелами! Их, правда, потом вытащили, но раны-то остались! Если они не пощадили пожилого человека, то с какого рожна им жалеть нас? Ешьте побыстрее и поднимайтесь на второй этаж. Запритесь там и ждите, а я пока пойду на разведку...

— Я с тобой! — вскочил было Дмитрий, но домовой жестом остановил его:

— Лучше останься здесь и охраняй девчат...

— И меня! — вмешался Шурик. Домка покосился на него и продолжил:

— Охраняй девчат и жди моего возвращения! Я пошёл...

И он исчез за дверью. Дмитрий запер дверь, посмотрел на девчонок с Шуриком и кивнул в сторону лестницы на второй этаж. Те, не говоря ни слова, поднялись наверх и, войдя в одну из комнат, закрыли дверь и забаррикадировали её, подтащив шкаф.

— Может, телек включим? — предложил Шурик.

— Валяй, включай... — вяло кивнула Евгения. — Мне всё равно...

Шурик сунул вилку в розетку, щёлкнул кнопкой, но экран не загорелся.

— Что такое? — удивился он. Дмитрий, не говоря ни слова, подошёл к стене и щёлкнул выключателем.

— Света нет... — помедлив, сказал он. — Видимо, те, кто испортил вертолёт, вывели из строя и генератор, так что... Лер, что с тобой?

— А я ведь его подозревала... — тихо произнесла Женька. — Ругала его, обзывала, как хотела, а он в это время уже... — лицо её по-детски искривилось и из глаз брызнули слёзы. — Бедный, бедный Гаврила Михайлович!

Неожиданно внизу что-то грохнуло.

— Ч-что это? — испуганно дёрнулся Шурик. — Домка вернулся?

— Не думаю... — проговорил Дмитрий. — У него есть ключ и он бы просто открыл дверь, а не выбил её... Это те, кто убил Гаврилу Михайловича!

— М-мама! — пискнула Женька и слёзы её мгновенно высохли. — Что же делать?!

Дмитрий подскочил к шкафу и, поднатужившись, развернул его.

— Быстро, помогите мне! — крикнул он. — Надо придавить им комод!

Все сгрудились вокруг шкафа и, общими усилиями подтащив его к комоду, который уже подпирал дверь, привалили его к нему боком.

— Думаешь, выдержит? — с сомнением спросила Маша.

— Кто знает... Может, до прихода Роланда как-нибудь продержимся!

Друзья вчетвером уселись на диванчике и затихли, прислушиваясь к тому, что творилось на первом этаже. Там кто-то ходил (и явно не один человек), переговаривался грубыми рычащими голосами, что-то падало, гремело, разбивалось... Потом на лестнице, что вела на второй этаж, послышались тяжёлые шаги. Незнакомец пинком открыл одну дверь, вторую, третью... Все замерли, боясь даже вздохнуть. В дверь что-то стукнуло, ещё раз... И ещё раз... Затихло. Последовавший за тишиной удар был такой силы, что покачнулись комод и шкаф.

— Ай! — по-девчачьи взвизгнул Шурик. Дмитрий тут же зажал ему рот, но было уже поздно — визг услышали! Незнакомец что-то рыкнул, и по лестнице взбежало, судя по грохоту шагов, несколько его товарищей. Дверь содрогнулась ещё от одного удара и одновременно с ним, вдребезги разбивая витражное стекло, распахнулись створки окна и на подоконнике появился Домка — весь ободранный, перепачканный какой-то грязью интенсивно чёрного цвета.

— Быстро! — крикнул он. — Бежим отсюда!

— Но... — заикнулся было Шурик, однако домовой в дебаты с ним вступать не стал, а просто сгрёб в охапку вместе с Евгенией и прыгнул из окна. Маша метнулась к подоконнику и с облегчением увидела, что он вместе со своей немалой ношей благополучно приземлился за забором, почти у края леска.

— Ничего себе... зайчик! — одобрительно сказал Дмитрий. Позади, видимо поняв, что добыча вот-вот ускользнёт, послышался ещё один, более мощный удар и шкаф покачнулся.

— Скорее бы он вернулся... Мы ведь долго не продержимся! — озабоченно сказала Машка, и в ту же минуту за окном вновь мелькнула тень, и появился домовой. Без лишних слов он схватил оставшихся в охапку и прыгнул. В тот же миг дверь сотряс удар оглушительной силы, отчего шкаф отлетел в сторону, комод малодушно сдал свои позиции, и в приоткрывшемся проёме появилась мощная рука, сжимавшая огромный боевой топор-секиру. Засвистели стрелы, лишь каким-то чудом минуя друзей... В какой-то миг руки Домки дрогнули, расслабились, но тут же вновь обрели силу.

Шурик и Женька, бледные и какие-то помятые, с нетерпением ждали нас в лесу.

— Как вы? Вас не ранило? Они стреляли!

— Всё в порядке... — устало сказал домовой и присел на пенёк. — Машк, ты самая уравновешенная... Вытащи стрелу, а? А то немного мешается...

Он повернулся и все, открыв рты, увидели, что с правой стороны, чуть пониже лопатки, в его теле торчит стрела — точная копия тех стрел, что мы уже видели. Шурик, зажав ладонями рот, опрометью метнулся в кусты, но Маша, взяв себя в руки, осторожно ухватила стрелу за древко и, подождав минуту, дёрнула её на себя. И вытащила ведь...

— Тебя бы перевязать надо... — пролепетала Евгения. — Мало ли что...

— Не нужно, сейчас всё заживёт...

И в самом деле: рана, только что зиявшая и сочившаяся густой тёмно-красной кровью, постепенно затягивалась, и вскоре от неё не осталось и следа.

— Они идут! — вдруг отчаянно пискнул Шурик. — М-мама-а...

Опомнившись, друзья посмотрели в сторону дома и увидели, как из его дверей выскакивают самые уродливые существа из всех, что им до этого приходилось видеть: высоченные, с кожей какого-то грязно-серого цвета, в руках они сжимали огромные секиры, копья и луки... Лиц их толком рассмотреть было нельзя, но и без того становилось ясно, что в конкурсе красоты они если бы и смогли занять первое место, то лишь только потому, что поубивали бы на хрен всех остальных конкурсантов и остались бы в гордом одиночестве...

— Орки! — вырвалось у Маши.

— Что? Какие ещё орки? — обернулся Домка. — Их же не бывает! Они плод фантазии писателей!

— Тебя, кстати, тоже не бывает... но, тем не менее ты есть. Бежим! Эти твари, если верить Толкиену, очень быстро бегают и нюх у них хороший... Домуша, ты знаешь место, где мы могли бы спрятаться?

— Здесь укромных уголков нет, только пещера, но нам в неё соваться теперь нет смысла, так как в ней обитают эти твои... орки! Хотя... Поворачивай направо!

Все послушным табуном свернули туда, куда показывал домовой и вскоре остановились на склоне, где рос огромный-преогромный дуб, который, наверное, рос ещё при царе Петре Первом...

— И что дальше? — спросила Евгения. — Прыгать вниз, чтобы погибнуть не от топоров орков, а в реке?

— Сейчас будет сюрприз! — таинственно сказал Домка, подошёл к дубу, осторожно обогнул его и... исчез!

— Куда он делся?! — испуганно воскликнула Женька и, подбежав к дубу, ухватилась за мощный ствол и с опаской посмотрела вниз.

— Бу! — внезапно крикнул пропавший, появляясь прямо перед ней. Журналистка дрогнула, шатнулась и непременно полетела бы вниз, но Домка успел ухватить её за руку.

— Совсем обалдел?! — крикнула она, но тот, усмехнувшись, потянул её к себе и... они оба пропали.

— Там же дупло! — осенило Дмитрия. — Ну, артист! Пойдёмте, только осторожнее, не свалитесь!

Сначала Маша, потом Шурик и в заключение Дмитрий аккуратно обошли дуб по самому краю обрыва и очутились в огромном дупле.

— Классно! — прошептал Шурик, оглядываясь по сторонам. — Тайное место... А ты уверен, что орки о нём не знают?

— Ни в чём я уже не уверен... Ладно, вы сидите тут и ни гу-гу, а я пойду в разведку и принесу, если получится, вам что-нибудь пожевать.

— Колбаску возьми! С чесноком!

— С чесноком? Чтобы орки, если не визуально, так по запаху нас отыскали? Хватит с тебя и хлеба!

И домовой выскользнул из дупла, оставив всех в тягостном ожидании.

* * *

Время тянулось медленно-медленно — стрелки точно прилипли к циферблату и почти совсем не двигались...

— Не могу я больше! — вдруг воскликнул Дмитрий. — Почему его до сих пор нет? Вдруг они его схватили?

— Сиди тихо, а? — сквозь зубы прошипела Евгения, у которой совершенно испортилось настроение. — Не устраивай истерик, и без тебя тошно!

Димка, покраснев, хотел было что-то сказать, но Маша вовремя ткнула его локтем в бок: молчи, мол! Тот замолчал, но через какое-то время встал и, не говоря ни слова, подошёл к краю дупла и вылез из него.

— Ты куда? Нам же велели сидеть и ждать...

— Вот и ждите, а я пойду, разведаю обстановку!

— Вот ведь придурок! — сплюнула Женька. — Он что, хочет, чтобы его сожрали?

— Надо бы его вернуть... — заикнулся Шурик, и рыжая ехидина насмешливо посмотрела на него:

— Ещё один выискался... Следопыт на берегах Аризоны! Чего тогда сидишь? Иди и верни! Может, тебя там сожрут и мы наконец-то избавимся от твоего вечного нытья!

— Будем сидеть и ждать Домку! — хмуро сказала Маша. — Он всё-таки домовой и посильнее нас, простых смертных. Если что, ему будет намного легче пробраться в стан врагов и спасти нашего друга, если тот попадётся...

— Если только к тому времени будет что спасать! Орки, кстати, ещё и людоеды!

И снова время потянулось медленно-медленно... Когда все были готовы уже взвыть от тоски и отправиться вслед за Дмитрием (а, будь что будет!), снаружи зашуршало, и перед ними появился Домка со свёртком в руках.

— Все живы? — весело спросил он. — А я вам тут поесть принёс... Где Дмитрий?!

— П-пошёл тебя искать... — запинаясь, сказала Евгения. — Мы хотели за ним пойти, но Машка запретила...

— И правильно сделала! Хоть у одного из вас мозги остались на месте, а не съехали набекрень! Ждите меня здесь, я скоро вернусь... и не с места, поняли?!!

С этими словами домовой сунул свёрток в руки Женьки и выскользнул из укрытия.

— Ё-моё, опять ждать... — только и смогла сказать Маша.

Домка тенью скользил по лесу, прислушиваясь к любому шороху, присматриваясь к любому силуэту — не Дмитрий ли это, но пока никого не видел... Внезапно его внимание привлекли сломанные ветки на кусте дикого шиповника, что рос неподалёку. Мало того, что они были сломаны, так на них ещё и запеклись подозрительные бурые пятна... Домовой подошёл поближе, принюхался... Кровь! Кого-то (и он точно знал — кого именно) скрутили, хотя пленник отчаянно сопротивлялся, о чём и говорили кровь и сломанные ветки, и поволокли в неизвестном направлении.

— Ну, не такое уж оно и неизвестное... — пробормотал Домка, моргнул, и глаза его приобрели насыщенный золотой цвет. — Вот теперь гораздо лучше!

С помощью магического зрения ему удалось разглядеть и еле различимые следы, что надёжно укрыла опавшая и полусгнившая листва и капли крови, которые в алом мареве, что он сейчас видел, стали невероятно яркими и чёткими. От дерева к дереву, на всякий случай прячась за их стволами, домовой всё ближе и ближе подбирался к тому месту, где (как подсказывали ему вампирское зрение и слух) разбили свой лагерь орки и вдруг внезапно остановился.

Впереди маячила огромная фигура дозорного. Орки, как видно, были не столь уж глупы и выставили стража. Впрочем, для Домки один орк помехой не был. Незаметно подкравшись к нему, он тихонько свистнул и, когда орк обернулся, с лёгкостью свернул ему шею. Подхватив безжизненное тело, чтобы то при падении не наделало шума и не привлекло бы внимания других орков раньше времени, Домка оттащил его подальше в кусты и наспех забросал листвой и сломанными ветками. Секиру "невинноубиённого" он на всякий случай прихватил с собой. Подобравшись почти к самому лагерю-стоянке, домовой пристально осмотрел всё, что только было в поле его зрения и вне его. Инфракрасное зрение позволило ему разглядеть всех орков, даже тех, что сидели в наспех сооружённых шалашах.

— Значит, вас всего тридцать... Та-ак, где же Дмитрий?

И, словно в ответ на его слова, из самого большого шалаша двое орков выволокли полуистерзанного, избитого почти до потери сознания человека, в котором Домка не без труда и узнал Димку. Пленника подволокли к столбу, что стоял посередине лагеря, и привязали к нему. Один из орков что-то крикнул, и к столбу поспешили ещё два урода в насквозь проржавевших доспехах. У одного из них на макушке красовалась бейсболка, которую тот, очевидно, спёр во время погрома в их доме...

— Скотина! — прошипел домовой, но тут откуда-то сбоку послышался чей-то возглас и несколько орков тут же сорвались с места и поспешили на зов. Домка зарылся в листву, съёжился, стараясь стать как можно незаметнее и вовремя — мимо него, тяжело топая, пробежало несколько орков, распространяя вокруг тяжёлый, застойный запах прогорклого сала, пота, крови и разложения. Через какое-то время они вернулись назад, волоча тело своего убитого товарища — того самого, которому домовой свернул шею...

"Оперативно работают! Интересно, что же они теперь предпримут?"

Один из орков, что приволок труп, вошёл в самый большой шалаш и вскоре показался вновь, уже в сопровождении ещё одного орка — самого настоящего великана по сравнению с остальными. Лицо его было покрыто глубокими шрамами, один глаз перевязан кожаной повязкой — очевидно, главарь когда-то потерял его в схватке, но второй оставшийся, ярко-жёлтый, цепко осматривал всё вокруг. Случайно он посмотрел в сторону домового и тот вздрогнул, поняв, что этот орк намного умнее и хитрее всех остальных, вместе взятых... Главарь глянул на убитого орка, потом на привязанного к столбу Юрия и, что-то сказав, вновь скрылся в шалаше. Тут же закипела работа. Несколько орков принялись таскать ветки деревьев, один притащил длинный тонкий ствол берёзки и, ободрав ветви и листья, стал обстругивать один его конец, делая что-то вроде пики.

"Да ведь это они собираются сожрать Дмитрия! Надо что-то делать, а то..."

Додумывать свою мысль Домка не стал, а внезапно с диким рёвом выскочил из кустов и в два прыжка очутился у столба, к которому был привязан Дмитрий, попутно смахнув две орочьи башки с плеч их незадачливых владельцев.

— Домка... — пролепетал парень, с трудом приподняв голову, но тот, не размениваясь на сантименты, с лёгкостью разорвал путы и, взвалив измочаленного Димку на плечо, совершил свой самый лучший прыжок в своей жизни после смерти. Он стрелой влетел в кроны деревьев, изрядно ободравшись сам и ободрав свою ношу, но сумел приземлиться на ноги и помчался к откосу, где в стволе старого дуба с нетерпением ждали их друзья...

* * *

— Вернулись! — радостно крикнула Евгения, когда Домка вместе с обвисшим на его плече Дмитрием появился в дупле. — Ой, как они его...

— Не будет шляться, где не надо! — заявил домовой, укладывая пострадавшего на пол. — Ничего, жив... Они его, конечно, избили здорово, но смертельных травм нет. Жить будет, если сумеем выбраться с этого острова!

— Почему "если сумеем"?

— Если не сумеем, то орки в конце концов поймают и сожрут нас, понятно? Они и этого... следопыта собирались пустить в расход, да только я им помешал... Переночуем здесь, а завтра с утра спустимся к реке и начнём строить плот!

Прислонив секиру, которую он прихватил с собой в качестве военного трофея, домовой выскользнул наружу и вскоре вернулся, неся в какой-то банке воду.

— Надо бы перевязать его! — сказал он, снимая с себя рубашку и отрывая от неё рукав. — На, Жень, намочи и смой кровь.

Та принялась за работу, и оказалось, что всё не так уж и страшно, как выглядело с первого взгляда. Ни серьёзных ран и других каких-либо увечий, так — неглубокие порезы и многочисленные синяки...

— Идти завтра сможешь?

— Если отдохну, то да... — тихо проговорил Дмитрий, с трудом приоткрыв распухшие губы. — Спасибо...

— Не за что. В следующий раз не лезь, куда не надо, а слушай тех, кто поумнее! А теперь всем спать! Я подежурю...

Один за другим все заснули, оставив Домку в гордом одиночестве. Осторожно, чтобы никого не разбудить, он вылез из дупла и уселся на краю обрыва, устремив взгляд куда-то вдаль...

* * *

Утро было зябкое.

Над рекой плыл густой, как сметана, туман и было совершенно непонятно, куда же теперь идти...

— Мы же заблудимся! — жалобно сказал Шурик.

— Не боись! — усмехнулся Домка. — Пока вы спали, я всё разведал. Слева от дупла вниз ведёт узенькая тропинка. Если пойдём один за другим, то спокойно спустимся вниз, к берегу... Там, кстати, растут деревья и из них вполне можно построить плот!

— А чем ты их будешь рубить? — поинтересовалась Маша и домовой кивнул на орочью секиру:

— Это что, не подходит? По-моему, в самый раз! Оружие универсальное — и головы хорошо рубит, и деревья, значит, сможет... Поднимайтесь, пошли!

Кое-как, держась друг за друга, друзья гуськом спустились вниз и очутились на широкой полосе пляжа, вдоль которого росло несколько чахлых деревьев.

— Это и есть твоя заготовка для плота? — фыркнула Женька.

— Если не нравится — возвращайся в лес и попроси орков срубить для тебя деревья покрепче! Нам же и эти сойдут!

— А чем ты будешь их связывать? Нашими шмо...

Вз-з-з! Сверху что-то просвистело, и в песок прямо у ног Женьки вонзилась чёрная стрела.

— Выследили-таки! — процедил сквозь зубы Домка и покрепче перехватил секиру. — Быстро, в воду!

Не спрашивая, зачем это им лезть в воду и как это может спасти нас от стаи орков, остальные всё же последовали его приказу и через минуту стояли в реке по грудь и тряслись от холода — вода с утра ну никак не располагала к купанию...

Орки огромными прыжками скатились с песчаного обрыва и остановились метрах в трёх от Домки, который на фоне их мощных фигур казался таким маленьким и тоненьким... Но это было обманчивым зрелищем, и его друзья об этом прекрасно знали... Они-то знали, но никак не орки. Увидев, как мал и хрупок их противник, они злорадно загоготали, указывая на него когтистыми пальцами, но через пару минут замолчали и расступились, давая дорогу ещё одному орку — самому уродливому из всех, что мы только видели: иссечённое шрамами лицо (а точнее, рожа...), длинные сальные волосы, один-единственный жёлтый глаз... В одной руке он сжимал тяжёлый двуручный меч, а в другой — палку, украшенную пучками перьев и клочьями шерсти. А на верхушке палки красовалась... голова Гаврилы Михайловича!

— Ублюдок! — заорала пришедшая в ярость Евгения. — Урод!!! Да я тебя...

Она собралась было выйти, но Дмитрий вцепился в неё и удержал, хоть и с трудом...

— Слабо один на один? — прищурившись, спросил домовой и взмахнул секирой. — Или ты такой смелый только с девчонками и стариками?

Вряд ли главарь орков понял его речь, но голос и интонации были, как видно, такими... говорящими, что он воткнул шест в песок... и тут же напал. Может, кого другого он и застал бы врасплох, но перед ним был не человек и поэтому всё пошло совсем не так, как он наверняка рассчитывал.

— И это всё, на что ты способен? — презрительно поинтересовался Домка, без особых усилий уворачиваясь от взмаха секирой. — А если так?

Лезвие секиры скользнуло по предплечью предводителя орков, оставив на нём глубокий порез, который вмиг окрасился чёрной кровью, и орк на какое-то время отступил, упал на колени... и тут же вскочил, метнув горсть песка в лицо своему противнику. Может, с человеком этот трюк и прошёл бы, но ведь Домка был домовым, и его реакция оказалась намного лучше, чем у простого смертного. Он метнулся в сторону и вновь нанёс удар — на этот раз по ногам главаря орков, перерубив и поножи, и мышцы, и сухожилия, и кости... Со страшным рёвом гигантский орк рухнул наземь, окрасив хлещущей кровью жёлтый песок, который моментально почернел. Но, даже будучи смертельно раненым, предводитель орков сдаваться так просто не собирался. Собрав все последние силы, он напружинился и, оттолкнувшись коленями, прыгнул на Домку, но тот с лёгкостью увернулся и, в свою очередь взмахнув секирой, снёс орку голову.

Стая орков замерла, когда обезглавленное тело, повалившись на почерневший песок, забилось в предсмертных судорогах, разбрызгивая вокруг чёрную кровь, льющуюся из обрубка шеи.

— Ну, кто-нибудь ещё хочет повторить участь своего вожака? — шагнул вперёд домовой и взмахнул секирой. Орки дрогнули, попятились и, карабкаясь по склону, исчезли наверху. Победитель усмехнулся, подобрал двуручный меч убитого и обернулся к нам:

— Можете выходить, русалочки!

— Он ещё и издевается! — возмутилась Женька, первой выбираясь на берег. — Мы тут почти замёрзли, а он... Домка, берегись!!!

Тот среагировал моментально. Круто развернувшись, он метнул меч точно копьё, и оно пробило насквозь голову орка, который решил, как видно, оставить за собой последнее слово — собрался выстрелить из лука. Но не успел...

— Куда они теперь, как ты думаешь? — тихо спросил Дмитрий, подойдя к домовому.

— Назад, в свою пещеру... — предположил тот, нагнулся и поднял голову Гаврилы Михайловича. — Надо найти тело и достойно похоронить его... Пойдёмте назад, домой. Я постараюсь починить антенну, ладно?

Останки бедного Гаврилы Михайловича похоронили в тот же день. Домка сколотил гроб и друзья, вырыв могилу, захоронили его со всеми почестями.

Антенну домовой всё-таки починил и сумел выйти на связь с Олегом и Машукой, которые даже и подумать не могли, что на острове водятся орки. Олег иванович, правда, предлагал взорвать вход в пещеру, но ведьма сумела отговорить его.

— Вряд ли у этой пещеры только один вход. Если он будет завален, эти уроды обозлятся и, найдя другой выход, примутся резать всех, кто только им ни попадётся. Могут пострадать невинные!

— Она права! — согласился с Машукой Домка. — Вы лучше поскорее приезжайте за нами, а то девчата и мальчишки жестоко простудились... Лекарств, кстати, у нас нет!

— Скоро будем, ждите! — пообещал Олег и отключился.

Домовой вскипятил изрядно помятый чайник, раздобыл невесть как сохранившуюся банку малинового варенья и, щедро напичкав им Машу и Женьку, отправил их в постель. Жалобно стонущий Шурик и Дмитрий, которому и без того досталось, но который тем не менее не жаловался, принялись наводить в доме порядок: мыть полы, собирать осколки посуды... Домка забил досками все окна, и дом сразу приобрёл хмурый и какой-то нежилой вид.

— Когда они до нас доберутся? — спросила Женька, когда все собрались на террасе. — Плохо тут, тяжело...

— Как только, так сразу! — хмуро сказал домовой и, усевшись в кресло, открыл книгу. — Сиди спокойно, не дёргайся!

Но журналистка никак не могла усидеть на месте. Она то вскакивала, то опять садилась и, в конце концов, выскочила за дверь.

— Куда это она? — встревожился Дмитрий и попытался встать, но поморщился от боли и вновь устроился в кресле.

— К Гавриле Михайловичу пошла... — угрюмо проговорила Маша. — Прощения просить...

— Слышите? — вдруг насторожился Домка, подняв голову.

— Что?! Опять орки?!! — всполошился Шурик. — Сюда идут?!!!

— Нет, это вертолёт. Олег и Машука летят к нам, так что вставайте и айда на вертолётную площадку!

* * *

Больше друзья на этот остров не возвращались. Ну, во всяком случае, Маша, Дмитрий и Шурик... Женька несколько раз вместе с Домкой добиралась туда на вертолёте — навестить могилку Гаврилы Михайловича. домовой сколотил оградку, выкрасил её в зелёный цвет и поставил памятник, который заказал Олег Иванович.

Говорят, что туда время от времени добирались смельчаки, которым от дури и скуки делать было нечего и что никто назад не вернулся... Но кто это говорил и правда ли это — мы выяснять не стали... Олег, конечно, порывался добраться до острова, чтобы исследовать пещеры, но прочие сумели отговорить его — уж слишком живы были воспоминания о пещере Орур...