Напроказили... (джен)

Утро начиналось вполне себе прекрасно — солнечные зайчики, пробившись сквозь щёлки в занавесях, назойливо запрыгали по лицу Мон-Со и комэск, слегка поморщившись и чихнув, открыл глаза и, прямо из положения "лёжа" встав на руки, несколько раз отжался, затем прогнулся в пояснице и... Что-то немного мешало, ненавязчиво, но упруго сдавливая талию и верхние части бёдер. Мон-Со кинул ленивый взгляд вниз, округлил глаза и, не успев сгруппироваться, мешком рухнул на пол, больно ушибив при этом нижнюю часть спины (проще говоря, отбив себе попу), ибо нежданной помехой в физических упражнениях оказался... пояс для чулок — обшитый розовым кружевом, с застёжками в виде сердечек, к которым крепились шёлковые чулки нежно-розового цвета! Конечно, сейчас на Рамерии никто из менвиток такие вещи не носил — время куртуазности давно прошло, но Мон-Со прекрасно знал и название, и предназначение этих вещиц, так как втихомолку умудрился протащить на "Диавону" несколько журнальчиков весьма и весьма фривольного содержания... Но как эта хрень оказалась на нём самом?! Пилота, который не вовремя сунулся с утренним докладом в комнату полковника, буквально вынесло из этой самой комнаты и впечатало в стену лавиной мата, который был даже не трёхэтажным — нет, тут даже десятибалльная шкала Рихтера отдыхала! Не интересуясь тем фактом, успел ли незадачливый утренний посетитель разглядеть его в этом изысканном наряде или не успел, изрыгающий проклятья Мон-Со захлопнул дверь и ожесточённо запрыгал по комнате, стараясь как можно быстрее содрать эти шмотки... пока у него на самого себя не возникла стойкая эрекция.

И это было только начало...

* * *

Ильсор, как всегда бесшумно скользнувший в спальную генерала, аккуратно поставил поднос с чаем и свежеиспечёнными плюшками на стол, осторожно раздвинул шёлковые занавеси, открыл окно, чтобы проветрить комнату, снял с вешалки халат и направился было к кровати, с которой доносилось сладкое генеральское посапывание, но именно в этот момент Баан-Ну перевернулся на спину и Ильсор застыл как вкопанный, потому что генерала было не узнать в самом прямом смысле этого слова! Роскошная рыжая борода была кем-то старательно заплетена во множество мелких косичек, среди которых ярко-синим выделялись мелированные прядки, усы сбриты напрочь, отчего Баан-Ну был сейчас немного похож на старинного капитана дальнего плавания. Всего этого неведомому шутнику, видимо, оказалось мало и он аккуратно нарисовал над верхней губой генерала кокетливую мушку, накрасил эти самые губы ярко-алой помадой, подвёл веки сиреневыми тенями и в довершение этого безобразия прошёлся по щекам бордовыми румянами, так что сейчас генерал походил если не на изысканную даму, то на куртизанку времён античных времён уж точно... причём очень даже симпатичную.

— Мой господин, генерал Баан-Ну, — тихо позвал Ильсор, стараясь не расплыться в широкой улыбке. Баан-Ну лениво приоткрыл один глаз, окинул взглядом почтительно склонившегося слугу и это вышло настолько игриво, что Ильсор, который было подумал, что он уже привычный ко всему, немедленно залился краской и судорожно закашлялся.

— Что с тобой? — томно зевнув, поинтересовался генерал, с удивлением разглядывая пунцового и давящегося приступом кашля арзака. — Заболел, что ли? Если это так, то беги к Лон-Гору, нечего тут на меня микробами дышать!

— Я... — Ильсор запнулся, ещё раз откашлялся и продолжил уже вполне нормальным голосом. — Я здоров, мой господин. Ваш любимый чай готов, повара испекли свежие плюшки с сахарной глазурью — всё, как вы любите... Вам подать поднос в постель?

— Нет, я позавтракаю за столом... — Баан-Ну сладко потянулся, ещё раз зевнул, поднялся и, на ходу просовывая руки в рукава услужливо поданного халата, поспешил к столу, где лежало творение всей его жизни — рукопись "Завоевание Беллиоры" и через пару минут раздался его негодующий вопль!

— Мой господин! — встревоженный Ильсор, на время позабыв о боевой раскраске хозяина, поспешил к креслу, в которое тот без сил рухнул, побледнев как мел. — Что случилось?!

— Кто... Кто осмелился?!! — всесто ответа патетически возопил Баан-Ну, воздевая дрожащие руки к потолку, потом собрался было вцепиться ими в свою бороду... но тут нащупал творение неизвестного вождю арзаков имиджмейкера, наконец-то соизволил опустить глаза и, разглядев, ВО ЧТО превратилась его вторая после рукописи гордость — холёная борода, взвыл так, что со стола сорвался поднос с чаем и плюшками, которые весело раскатились по всем углам. Ильсор поспешно нагнулся, подбирая осколки разбившегося стакана и лежавшую к нему ближе всех плюшку, кинул взгляд на стол... и остолбенел во второй раз за это утро, узрев на нём генеральскую рукопись, намертво пришпиленную к столу длинным кинжалом, к ручке которого была прилеплена бумажка с оскорбительной для любого автора резолюцией: "Полная хрень!" Надпись была сделана на менвитском — неумело, но весьма старательно. Причитающий генерал тем временем бросился к зеркалу, дабы как можно лучше лицезреть все масштабы постигшей его трагедии и тут же издал ещё один вопль, ещё громче прежнего.

И начало-ось...

В медицинском кабинете Лон-Гора, на стене прямо напротив входной двери, появилось весьма реалистичное изображение полностью обнажённой девушки, которая была нарисована с таким мастерством, что казалось — ещё немного и она игриво подмигнёт Лон-Гору, разинувшему рот от подобного шедевра. Рядом с ней был нарисован и голый мужчина, но, видимо, неизвестный автор задался целью временно вывести из рабочего состояния всю мужскую часть экспедиции (то есть всех поголовно!) и поэтому второй рисунок проработал схематично, не слишком вдаваясь в анатомические подробности. Пока врач, ругаясь и краснея от неприличных мыслей о том, чем бы он занялся с подобной красоткой, появись она перед ним сейчас вживую, лихорадочно размышлял, как и чем ему прикрыть сию настенную живопись весьма немаленьких размеров, во всём лагере всем уже стало известно о выставке художественного произведения эротического содержания... и в лазарет тут же потянулись многочисленные страждущие, которым немедленно потребовалась квалифицированная медицинская помощь, но "болящие" дождались лишь того, что их пинками и с матом повыпихивали за двери.

Тем временем генерал, которому Ильсор успел смыть макияж и расплести многочисленные косички, немедленно созвал в зале экстренное совещание.

— Я не знаю, какую цель себе поставили эти неведомые и наглые саботажники, — грозно сказал он, пытаясь отряхнуть бороду от остатков синей краски на отдельных прядках. — Но пусть они не думают, что столь низкими шуточками выведут нас из строя. Всем быть начеку и глядеть в оба!

Собравшиеся закивали и, отсалютовав начальству, покинули зал, причём Мон-Со выскочил одним из первых, даже не удосужившись поговорить со своим генералом — так спешил спрятаться от не в меру впечатлительного и поражённого в самое сердце пилота, который в это самое утро застиг своего комэска в игривом неглиже и теперь рассчитывал на более близкое знакомство, невзирая на разницу в чинах...

Приказ генерала всем быть начеку оказался как нельзя кстати, потому что пилоты, собравшиеся было усесться в вертолёты для очередного облёта местности, обнаружили на сиденьях мастерски прикреплённые фаллоимитаторы и многим из лётчиков едва не сделалось дурно, едва они только себе представили, что было бы, если они, не глядя и с разбегу в эти самые кресла сели. Неприлично гогочущий, парочь позабывший о хвалёной менвитской невозмутимости Кау-Рук лично проследил за механиками-арзаками, когда те вытаскивали неожиданные "сюрпризы" из кресел, при этом изо всех сил стараясь не расхохотаться, но получалось сие у них плохо и фырки то и дело прорывались наружу, заставляя обычно невозмутимого штурмана хохотать ещё сильнее. Над ним самим никто так и не подшутил и Кау-Рук почувствовал невольную признательность и уважение к неведомым проказникам, которые, очевидно, неплохо разобрались, кто есть кто в их лагере и причинять вреда хорошему человеку — вернее, хорошим людям, так как арзаков тоже никто не тронул — не собирались.

Тем временем происшествия в Ранавире завершаться даже и не думали: в очередной раз созванные на планёрку менвиты были прямо на входе в зал совещаний окачены какой-то клейкой мерзостью из прикреплённой сверху над дверью огромной бадьи, полным составом побежали мыться и менять одежду, послав за чистым обмундированием арзаков, а те немедленно обнаружили, что всё бельё со склада исчезло без следа... зато вместо него на полках оказалось нечто яркое, невесомое, созданное из, казалось, одних лишь ленточек и шнурочков. Побагровевший Мон-Со немедля опознал в этом "нечто" женские стринги и тут же прилюдно поклялся лично придушить неведомого шутника. Хорошо ещё, что на "Диавоне" была запасная одежда, а то бы весь лагерь походил на публичный дом без оглядок на звания...

После обеда всё немного приутихло и лётчики, так и не рискнувшие сесть в вертолёты (а вдруг там ещё какой-нибудь неприличный сюрприз поджидает?!), разошлись по своим комнатам хоть немного отдохнуть от бесцельной беготни, а когда проснулись, то им опять пришлось прибегнуть к помощи арзаков — новенькая, только недавно принесённая рабами форма дружно и у всех сразу превратилась в творение безумного и явно больного на всю голову кутюрье: аккуратно прорезанные дырки в самых неожиданных местах заставляли краснеть даже самых стойких к такого рода соблазнам и ещё долго бравые вояки боялись повернуться друг к другу спиной, отчётливо помня, какой у кого размер...

Опять же не пострадал лишь один Кау-Рук. Правда, на его щеках и губах были обнаружены помадные следы чьих-то страстных поцелуев, а на шее красовался крупный засос, из-за которого-то штурман и проснулся, но поймать злостного нарушителя (или нарушительницу) всё же не успел, но остальные оскорблённые менвиты немного утешились и этим, подумав с грустью, что неведомый пакостник с засосом немного поторопился, а то бы и заместителю генерала пришлось щеголять с голым задом.

Посиневший от бессильной злобы Баан-Ну в конце концов махнул на весь этот бедлам рукой, заперся в спальной, предварительно заставив двух часовых дежурить под своей дверью, да ещё двух торчать под окном, а сам занялся восстановлением своей рукописи, безжалостно попорченной неведомым критиком...

* * *

...Две нарушительницы менвитского покоя вышли из леса и неторопливо зашагали по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, направляясь в Изумрудный город.

— Да, неплохо повеселились, — хихикнув, сказала одна из них — темноволосая и в очках. — Ты мне вот что скажи, Жень, откуда столько денег надыбала на все эти причиндалы, а? Только не говори, что тебе их в секс-шопе продали со скидкой, проникнувшись восхищением перед готовящимся непотребством!

— Олег спонсировал, — флегматично ответила вторая — рыжая. — Да и какая тебе разница, Машуля? Главное, что повеселились на славу. Да, надо признать, что фантазия у тебя что надо — больная и хромая на всю голову! Что, скажешь, "Тайна заброшенного замка" не твоя любимая с детства книга и этот розыгрыш тебе не понравился? Кстати, хорошо ещё, что у нас были шапки-невидимки, которые нам Баба-Яга презентовала... и лишь благодаря этому Кау-Рук тебя поймать не успел, в то бы... И с чего тебе взбрело в голову ему засос ставить?

— Он мой самый любимый герой! — мечтательно ответила Маша. — Смелый, ироничный, умный...

— Ага, вот поймал бы тебя этот смелый и ироничный, отдал своим обиженным и оскорблённым собратьям на расправу... и остались бы от тебя рожки да ножки! — фыркнула Женька. — А вообще-то... Думаю, ты права, этот лапочка себе на уме и вряд ли выдал бы бедную, беззащитную девушку на растерзание. Кстати, а зачем нам идти в Изумрудный город?

— Мы как сюда попали? — вопросом на вопрос ответила Маша. — Через книгу? Через книгу. Что, уже забыла про путешествие в Зону, где нам тоже пришлось искать книжку о своём мире?

— А-а, ведь да, точно...

— Закладка-портал будет именно в ней, а книги в этой стране есть только у правителя Изумрудного города Страшилы... да у Стеллы с Виллиной, но вряд ли феи станут держать у себя всякую беллетристику. Так что руки в ноги и вперёд, путь-то нам предстоит неблизкий...

— Интересно, видели ли в Изумрудном городе, как мы тут в менвитском лагере напроказили? — задумчиво пробормотала Евгения. — Думаю, да... Очень надеюсь, что у них тут нет цензуры!