Сирена (джен)

Шёлковый платок соскользнул с плеч. Пока ещё тёплый песок коснулся голой ступни. Мечтательно прикрыв глаза, сирена сделала шаг вперёд. До воды пара метров, пляж пуст, её никто здесь не увидит. Шум волн расслаблял. Положив ладони на ничем не прикрытые плечи, она медленно приближалась к воде. Возможно, задуманное безумие, возможно…

Шаг за шагом песок стал холоднее. За последние сутки вода отступила, и до неё ещё идти и идти. Как же всё непривычно, хотя, казалось бы, она здесь уже несколько месяцев. Но воздух, вода, да и сама она казались ей совсем другими. Привыкать пришлось буквально ко всему: телевизор, интернет, душ, люди. Вот последнее особенно напрягало. Все эти направленные на неё взгляды. Они обжигали. Даже думать не хотелось о том, что сделали бы они, если бы знали...

Ещё шаг, и завязка исчезла. Заведя руки за спину, она нашла узел и, потянув, наконец-то освободилась от такого маленького, но лишнего куска ткани. Свобода, ещё не окончательная, но свобода. На лице появилась довольная улыбка. Осталось так мало. Совсем чуть. Тонкие пальцы коснулись груди. Непривычно короткие ногти слегка царапнули кожу, но скоро всё изменится, станет как прежде.

Кожа такая гладкая, такая уязвимая, так легко нанести повреждения. Но это временно. Передёрнув плечами от холода, она окинула такое хрупкое тело прощальным взглядом. Скоро оно претерпит изменения. Где-то незначительные, где-то сильнее. Взгляд на секунду задержался на высокой груди, на затвердевших от холода сосках. Соскользнув ниже, остановился на последнем кусочке человеческой цивилизации — его не стоило оставлять.

Не дойдя до воды совсем чуть, она быстро избавилась от ненужного предмета. Вот теперь совсем хорошо. Теперь можно завершить то, зачем она здесь. Быстрый взгляд за спину — нет, она не жалела. Возможно, потом вернётся в свой домик на берегу, к новым друзьям. А друзьям ли? Как бы они отреагировали, если бы знали, с кем имеют дело?

Но на этот вопрос она поищет ответ как-нибудь потом. Она должна быть уверена в них. В том, что не предадут, не навредят.

Холодная вода лизнула ступню. Сколько раз она оправдывалась — да, нравится вид, но не люблю плавать в море. Бассейн — пожалуйста, но открытая вода пугает. Сказка, ложь. Но другого выхода просто не нашлось.

Волны спокойно бились о берег, а вода легко приняла. Шаг, ещё один — всё глубже, всё дальше от людей и всё ближе к её семье. Кожа покрылась пупырышками — для человека вода слишком холодна, — но допустить изменение сейчас не могла: ещё слишком мелко.

Талия, грудь, шея... Прикрыла глаза — вот теперь в самый раз. Оттолкнувшись от дна, взяла резкий старт. Гребки: сильные, быстрые. Как можно дальше от берега, как можно дальше от людей. Последний взгляд на берег — огни так далеко. Теперь можно, теперь пора. Закрыв глаза, она позволила безвольному телу пойти ко дну. Лёгкие горели от нехватки воздуха. Сопротивление — смерть. Просто ждать. Терпеть. Когда почти ничего не осталось, боль прокатилась по позвоночнику, заставив выгнуться и, открыв в беззвучном крике рот, пропустить воду в лёгкие. Новая вспышка боли, за которой последовало облегчение. Лёгкие, такие полезные на суше, перестали работать. Покрываясь чешуёй, кожа медленно твердела. На секунду закрыв глаза, она мотнула головой, открыв, снова смогла видеть.

Кончиком языка сирена провела по заострившимся зубам. Как же приятно было снова чувствовать в себе силу. Плыть дальше было ещё рано. Взгляд на руки и хищная улыбка — такие бесполезные в недавнем прошлом ногти превратились в смертельное оружие — длинные и острые когти.

Новая боль заставила сжаться и кричать — здесь её услышат только свои. Ноги жгло огнем, и если бы не вода, кто знает, как она выдержала бы всё это. В один прекрасный момент всё прекратилось. Исчезло, словно никогда и не было.

Взгляд вниз лишь подтвердил то, что она и так знала — такие удобные для суши ноги сменил хвост.

Каждый раз всё повторялось. Каждый раз прохождение через боль. Но её это никогда не останавливало. Люди интересны. Люди необходимы. Но природа требовала своё, и она возвращалась домой.

Движение воды справа отвлекло от радости. Свои? Добыча? Или?.. Конусообразная тень скользнула невдалеке. Нет, это не свои. Добычей же назвать это создание сложно. Движимая лишь одними инстинктами, эта тварь привыкла нападать на всё, что могло показаться ей съедобным. Быстро осмотревшись, сирена нашла цель. На суше узнала: люди зовут их акулами. Не хотелось начинать возвращение с такой встречи, но выхода ей не оставили.

Момент нападения она не пропустила, легко ускользнув от быстрого и опасного хищника. Слишком хорошо знала — где одна, там и другие. Идея пришла в голову внезапно: быстрый удар, и когти легко вспороли такую прочную на вид кожу. Избежав острых зубов и уйдя от удара хвостом, сирена нырнула вглубь. Хищница последовала за ней, но это продлилось недолго: новые тени, такие же, как эта, стремительно приближались. Расслабившись, сирена позволила запаху уйти, а коже сменить цвет. Кажется, люди существ с такими способностями называли хамелеонами.

Секунду спустя всплеск нескольких тел и запах крови наполнили пространство вокруг. Дождавшись окончания пиршества и исчезновения опасности, сирена нырнула вглубь — туда, где, судя по тому, что она слышала, её ждала семья.

С самого утра Сафир прислушивалась к воде. Тихо. Спокойно. Значит можно. Солнце окрасило небо алым, когда её голова показалась над водной гладью. Пустой берег, лишь вдали слышались гулкие голоса. Люди. К ним Сафир уже успела привыкнуть.

Осмотревшись, она вновь погрузилась в воду. Недалеко грот, и можно было спокойно пережить минуты после превращения. Также там спрятана сумка с вещами. И почему люди так любили прятать тело под тканью? Сколько раз она задавала себе этот вопрос и до сих пор не нашла на него ответ.

К царившем на поверхности правилам и порядкам пришлось привыкать. Хорошо, она не единственная, кто любил навещать людей. Изучать их мир. Из рассказов соплеменников Сафир многое узнала о людях, и это помогло ей освоиться в их мире. Отступать не в её правилах. Хотя и пришлось постараться: язык в начале давался с трудом, но всё же она его освоила. Как и хождение на двух конечностях, которые люди называли ногами. Эти слабые, беззащитные и неопасные без спецоборудования в воде создания на суше оказались интересными.

Вода полнилась звуками. А люди их не слышали. Сафир фыркнула: без своих приборов они были глухи там, где она могла различать голоса китов, разговоры соплеменников. Да и видела получше этих двуногих.

Грот встретил плеском волн и пустотой. Маленькие крабики, перебирая лапками, передвигались по камню. Никаких опасностей поблизости. Удостоверившись в том, что одна, Сафир, помогая себе руками, выбралась на берег. В воде хвост помогал передвигаться быстро, достигать цели и ускользать от опасностей. Здесь же, на суше, был бесполезен. Можно отрицать сколько угодно, но ноги тут — куда эффективнее хвоста.

Лёгкие, привыкшие получать из воды кислород, жгло. Глотая воздух ртом, Сафир зажмурилась. Дыша через боль, ждала, когда тело приспособиться к жизни на поверхности. Там, в воде, она редко поднималась с глубины, а теперь всё иначе. Когти исчезали, превращаясь в такие неэффективные, короткие и легко ломающиеся человеческие ногти. Серая твердая кожа становилась легко уязвимой.

Сафир прекрасно знала: при столкновении человека и русалки в воде практически всегда победа оставалась за представителем её вида. Люди слишком уязвимы. Если, конечно, не прятались в свою одежду для воды и не брали с собой оружие. Хотя и тогда были медлительнее даже маленькой русалки. А уж со взрослой им тем более не тягаться.

Песок путался в мокрых волосах, царапал нежную кожу. Сафир наконец-то смогла открыть глаза. На её счастье, зрение приспосабливалось без болевых ощущений. А вот ноги.. Ей каждый раз казалось — привыкла. Но она ошибалась. Возвращаясь в родную стихию или в мир людей, она проходила сквозь состоявший из огня ад.

Осторожно согнув ноги в коленях, опираясь руками о камни, она помогла себе подняться. Кое-кто из сородичей посещение поверхности считал дикостью. Она же… Сафир нравилось изучать новое. Да и знать своего врага было полезно. Несмотря на хрупкость, люди опасны. Сколько водных обитателей погибло от их рук. Акулы, киты, морские животные и рыба, всё становилось добычей этих двуногих созданий. Сафир не собиралась попадать к ним в руки. Их вид тщательно хранил свои секреты и безжалостно уничтожал любого, кто их раскрывал. Человека в том числе.

Избавиться от мешавшего песка помогла вода. Заранее приготовленное белье и легкое платье скрыли наготу. Поправив подол, Сафир ещё раз осмотрела себя: в таком виде она легко сольётся с толпой, и ни один человек не признает в ней русалку. Жизнь приучила прятаться от хищников, и к одежде, как к части игры в прятки от людей, пришлось привыкнуть.

Тёплый вечерний ветер ласкал кожу. Держа босоножки в одной руке, а сумку с вещами в другой, Сафир шла в сторону раздававшихся невдалеке голосов. Интересно, были ли тут те, кого она встретила в свой прошлый визит на поверхность? Или все разъехались, как только закончился отпуск? Хотя насколько она помнила, некоторые говорили, что живут здесь. Пару лет назад она с помощью, обжившихся среди людей сородичей, приобрела небольшой пляжный дом на берегу, но возвращаться в него не спешила.

Каждый раз она рассказывала сказку об отъезде либо к родственникам, либо к друзьям. Не надо было, чтобы хватившись, соседи сообщили о её пропаже. Сев на крыльцо дома, Сафир любовалась набегавшими на берег волнами. Сегодня вода была спокойна. Лёгкий, теплый ветер ласкал незащищённую чешуёй кожу и гнал воду к берегу.

Оставив сумку с вещами и босоножки в доме, Сафир решительно направилась на прогулку вдоль берега. Теперь приближаться к родной стихии стало опасно: одна капля, и место человеческой кожи займёт трудно пробиваемая чешуя. А вот человеческая вода, избавленная от естественных примесей, не представляла для неё никакой опасности.

Вдоль берега зажигались огни. Электрические и огненные, они манили к себе людей. Сафир приблизилась к ним. Не стоило выделяться из толпы и привлекать к себе внимание людей.

Стоя неподалёку, она наблюдала, как человек, играя на гитаре, пел. Собравшиеся вокруг костра люди увлечённо слушали. Сафир осторожно приблизилась к ним: пара людей показались ей знакомыми. Зрение хищника даже в темноте помогло чётко рассмотреть мельчайшие детали: сидевшей на дереве девушкой отказалась её знакомая — Беатрис. Обнимавший её парень был известен Сафир под именем Нил.

Люди порой удивляли: часто выбирали партнёра не исходя из его физической силы, умения охотиться, защищать себя и территорию. Внешняя красота и схожесть характеров для них оказывались зачастую важнее. Сама же Сафир никогда не связала бы свою жизнь со слабым самцом. Зачем ей такой? Самец должен быть сильным и способным прокормить себя и потомство. А также помогать ей после появления на свет малышей.

Музыка лилась по пляжу. Шум волн не заглушал её. Сафир помнила, как впервые услышала мелодию. Тогда первые аккорды прошлись по коже, проникли под неё. Чем-то напоминало пение китов и дельфинов, но при этом было совершенно другим. А потом… потом она услышала, как люди поют. Закрыв глаза, она тогда покачивалась в такт мелодии и… слушала. Не ушами, как это делали люди. Всем телом. Песня отдавалась внутри неё. Жаль, но в воде такое услышать нельзя.

Краем глаза она заметила взмах рукой, улыбнулась и кивнула Беатрис. Общение с людьми, их знаки — то, чему обучали проживающие на суши сородичи. Невежливо не замечать приветствие и оставлять его без ответа. Со знакомыми Сафир собиралась поговорить чуть позже. Пока играли и пели, не следовало мешать.

Она бросила взгляд на экран смартфона — Лорелай ещё не ответила на её сообщение о возвращении на поверхность. Сафир скучающе выдохнула. Ничего особенного. Лорелай всегда была молчуньей. Даже когда они общались в родной стихии. Легко охотилась, скрытно подкрадывалась к добыче и часто выныривала из-за угла, пугая других. Вздохнув, Сафир спрятала телефон в сумочке и, опустив голову на сложенные лодочкой ладони, вслушивалась в песню.

Мелодия не смолкала, гуляя по коже, задевала что-то внутри. Узнав многое о мире людей, Сафир поняла, почему её сородичей тянуло на поверхность. Но при этом они предпочитали скрывать своё существование от двуногих. Люди могли создавать прекрасные вещи и при этом творить ужасные. С горечью её сородичи вспоминали о многих исчезнувших с земли видов по вине этих странных, неоднозначных существ.

Люди любили и ненавидели. Защищали всё живое и стремились его уничтожить. Они, как огонь, манили к себе и при этом были смертельно опасны для неосторожных мотыльков. Сафир не собиралась становиться бабочкой, которой огонь любопытства и жажды знаний сжёг бы крылья.

Кто-то легко, почти невесомо, коснулся руки, и Сафир была вынуждена поднять голову. Беатрис, предлагая присоединиться к ней и Нилу, приглашающе похлопала по скамейке-дереву. Поправив упавшие на лицо пряди, Сафир, недолго думая, приняла приглашение. В конце концов, они вроде как друзья. И эту иллюзию следовало поддерживать.

— Давно вернулась? — как только музыка смолкла, задала ей вопрос Беатрис.

— Нет, совсем недавно, — ответив, Сафир обняла обоих.

Скучала ли она по ним? Ответить достоверно на этот вопрос Сафир не могла. Люди не принадлежали к её виду. Более того, в какой-то мере являлись врагами. Но всё же с ними было интересно.

— Как съездила? — протягивая шашлык на вертеле, полюбопытствовала Беатрис.

— Неплохо, — скрыв зевок, Сафир улыбнулась, вспоминая об охоте на акулу. Жаль, такое не расскажешь. — Родные были рады. Да и друзья по мне соскучились. Отлично провели время.

Осторожно откусив, Сафир зажмурилась. Вот по этому вкусу она скучала. В воде они питались сырым мясом, а поджаренное на огне, оно обжигало рот. От вкуса текли слюни. Осторожно, кусочек за кусочком, Сафир всё съела и просяще протянула руку за новым. Ей не отказали. Слушая рассказы о произошедших без неё событиях, Сафир отсеивала лишнюю информацию. Как она успела заметить, люди любили приукрашивать. Так приятель Нила показал, какую рыбу поймал на рыбалке. Сафир ободряюще улыбнулась ему и кивнула, хотя точно знала — рыб такого размера в местных водах не водилось.

Снова зевнув, тряхнула головой. Обращение отняло много сил, и ей хотелось отдохнуть. Мясо помогло, но не настолько, чтобы не уснуть. Протерев глаза, она моргнула. В воде Сафир часто охотилась по ночам, тогда было проще поймать. Зверье расслабленно и лениво. Но сейчас она сама походила на засыпающего на пляжном берегу тюленя.

— Пожалуй, я пойду.

Ей кивнули.

— Спокойной ночи, — раздался недружный хор голосов, под который она, поднявшись, направилась к дому.

Плеск волн о берег манил, звал к себе, но Сафир не поддавалась. Не сейчас. Осторожно закрыв дверь, с шумом опустила ключи на столик. Вода могла помочь, придать сил, и отказываться от этого Сафир не стала.

Наполненная тёплой водой и пеной ванна расслабила уставшие за короткое время после обращения мышцы. Уже завтра она сможет спокойно передвигаться среди людей. Обязательно отыщет Лорелай и выслушает её истории. А сейчас, с трудом борясь со сном, закутавшись в тонкий халат, Сафир добрела до спальни. Вот ещё одна вещь, к которой она толком не знала, как относиться. Там, на дне, кроватей не было.

Стоило голове коснуться подушки, и она погрузилась в спокойный сон. Морских хищников здесь не было, а земных Сафир не боялась.