В тумане (джен)

Погода для путешествия по реке выдалась преотличная — солнечная, небольшой ветерок в нужную сторону, небо чисто-голубое с редкими вкраплениями белоснежных пёрышек облаков...

Олег Иванович и Машука с ними не поплыли: говорили, что дел по горло и дома они отдохнут гораздо лучше, чем на лоне природы. Правда, всё же откупились — сделали великолепный, прочный плот со всеми удобствами — бортики, шалаш, парус и так далее... Ну, и припасы там разные!

— Хорошо-то как! — вздохнула Евгения, вытягиваясь на лежаке и подставляя пухлые колени солнцу. — Лето, солнце, отпуск... Что может быть лучше?

— Хороший клёв! — буркнул Шурик, сидящий поблизости с удочкой в руке. Ему отчаянно не везло: то ли день такой неудачный, то ли место безрыбное... В конце концов он со злости вытряхнул всех червяков в воду и мгновенно в этом месте закипела борьба за халяву.

— Они тебя видят! — лениво сказал Домка, прикрывший лицо шляпой. — Ноги в воде, тут же леска с крючком... По-моему, только идиот не догадается, что здесь дело нечисто!

— Рыбы тупые! — пробурчал неудачливый рыболов и, отбросив удочку в сторону, растянулся на тёплых досках, набитых поверх брёвен. — Куда, кстати, путь держим?

— А не всё ли равно? — беззаботно спросила Маша. — Погода хорошая... А где Дмитрий?

— Решил окунуться. Смотри, как бы он от плота не отстал...

Время тянулось медленно-медленно. Было хорошо плыть вот так — отдавшись на волю течения, которое само знало, куда ему надобно и нежно, но в то же время настойчиво поворачивало плот в нужную сторону. Они добрались до небольшого островка прямо посреди реки, поросшего невысокими деревцами и густой жёсткой травой, среди которой маленькими солнышками светились белые и жёлтые ромашки.

— Сойдём? — предложил домовой и, не дожидаясь согласия, причалил к песчаному берегу, усыпанному обкатанной галькой и обломками ракушек.

— Давайте костёр разведём! — заявил Шурик. — Картошку испечём, курочку... Домка, как там насчёт курочки?

— Сам посмотри. В шалаше сумка-холодильник стоит. Там, по-моему, не только курочка имеется, но и лосось с тунцом... Может, их лучше?

— Терпеть не могу рыбу! — запротестовала Евгения. — Курицу давай!

— Дурочка, это же лосось! — ласково сказал домовой. — Он как красная рыба... Ты же осетрину ешь?

Женька вздохнула и облизнулась.

— Ну, вот! А лосось — вообще класс! Димка, неси рыбку!

...Домка оказался прав. Запечённый в углях лосось оказался выше всяких похвал — сочный, жирный, нежный...

— Больше не могу! — простонала Евгения, обсасывая жирные пальцы и валясь на траву, точно обпившаяся пиявка. — Вот-вот лопну!

— Туман надвигается! — заметил Дмитрий, который бегал помыть руки. — И прохладно... Здесь останемся переночевать или дальше поплывём?

— Ещё совсем не темно! А туман... В конце концов, я ведь всё-таки домовой! Неужели не разгляжу опасность? Быстро, все на плот!

И все опять отправились дольше, вдоль поросших деревьями и кустами, а иногда и вовсе голых берегов...

...Туман нагнал быстро и как-то незаметно. Сначала появилась лёгкая дымка, парившая над водой, потом она загустела, сделалась белой и плотной, как овсяной кисель...

Сразу же пропали все звуки.

То есть они и не пропадали, и было даже слышно гудок проезжавшего вдали автомобиля, и щёлканье кнута пастуха, гнавшего стадо, но казалось — тишина стоит такая, словно в уши затолкали ком ваты...

— Что будем делать? — прервала общее молчание Женька. — Дальше плыть? А если во что-нибудь врежемся?

— Я вас выведу, — заявил Домка.

— Давайте отрежем Сусанину ногу... — задумчиво сказала Маша. Женька фыркнула и продолжила:

— Не надо, ребята, он знает дорогу! Ты уж не заблудись, Домуша, а то будешь водить нас кругами...

— Как Моисей евреев по пустыне! — расхохотался Дмитрий. — Смотрите, там... Что-то тёмное... большое!

— Сейчас кэ-эк врежемся! — деревянным голосом произнесла журналистка. — Кэ-эк треснемся... И останется от нас мокрое место! И никто нас не найдёт, и будем мы...

Край плота мягко стукнулся обо что-то большое и, судя по звуку, деревянное. Туман немного рассеялся и друзья увидели деревянный корпус — точь-в-точь лодка, только намного больше... массивней...

— Корабль! — благоговейно выдохнул Шурик. — Это корабль! Парусник! Фрегат! Клипер!

— Окстись, блаженный! — охладила его восторг Евгения. — Откуда здесь фрегату взяться? Это, по-твоему, что — река или Карибское море?

— Почему Карибское?

— Да так, к слову пришлось... Так что это не фрегат и не клипер, а просто большая ло...

Сильным порывом ветра часть тумана снесло в сторону, и они увидели, что это и в самом деле был корабль — огромный, с мачтами и обвисшими парусами. Обрывки туманных клочьев обвивались вокруг мачты и колыхались на ветру, словно щупальца призрачных медуз.

— Вот это да-а! — вздохнул Шурик и тут же вскочил. — Давайте, залезем на него!

— Подожди! — отстранил его Домка. — Надо сперва разобраться — откуда здесь это чудо? Сами понимаете, в наших краях и такое...

— Может, кино какое снимали? А что?

— Ага, кино... — усмехнулась Евгения. — На нашей реке. В окружении камышей, браконьеров и пьяных морд любителей выпить на природе... Чем не средневековый антураж?

— Я что-то не понял! — вдруг сказал Дмитрий, всё это время копошившийся у края плота — там, где он прикасался к борту корабля. — Может, это всё из-за сильного течения, но... Такое впечатление, что наш плот приклеился к этому кораблю!

— Что?! — Домка одним прыжком очутился рядом. — Не может быть!

Он упёрся в плот ногами, руками — в борт корабля... Доски настила жалобно затрещали — видно, сила была приложена немалая, одна даже лопнула, но плот не сдвинулся с места ни на сантиметр. Хотя, сами понимаете, какова сила домового...

— Ладно! — внезапно сказал Домка и оставил бесплодные попытки оторвать плавсредство от борта корабля. — Похоже, придётся подождать до утра — глядишь, и образуется всё... А пока поднимемся на корабль и осмотримся, хорошо?

Одним прыжком он взлетел наверх, и через минуту перед друзьями закачалась верёвочная лестница.

— Поднимайтесь пока, а я пойду, осмотрюсь! — крикнул Домка. Послышались его удаляющиеся шаги и всё стихло. Остальные кое-как вскарабкались по лестнице и очутились на просторной, абсолютно пустой, если не считать пары бочонков и нескольких мотков каната, палубе, покрытой слоем опавшей листвы и прочего мусора.

— Ну, здесь-то никого точно нет! — уверенно заявила Женька, оглядываясь по сторонам.

— С чего это ты так решила?

— Да сама посмотри — грязь-то какая! Ни один капитан не позволит, чтобы его корабль...

— Жень, это у тебя дома стерильная чистота, а пираты особой чистотой не отличались! — поучительно сказал Шурик.

— Это ты чистоплотностью не отличаешься, а вот пираты — те как раз прекрасно понимали, что чистота — залог здоровья и были достаточно аккуратны! — поправила его Машка. — Ну, сам посуди, если ты постоянно в море, а вокруг чушатник... Что будет? Да ничего хорошего! В лучшем случае дизентерия, чесотка и педикулёз, а в худшем... сам понимаешь!

— Никого нет! — сказал домовой, внезапно появившись словно из-под палубы. — Совсем никого... Но ведь кто-то должен был его сюда привести!

— Если он ничей, то давайте возьмём его себе! — восторженно пискнул Шурик, отбросил сумку, которую держал и, бросившись к штурвалу, ухватился за него и... В тот же миг что-то вспыхнуло, заскрежетало, застонало, и корабль тронулся с места.

— Что это?! — отчаянно закричала Женька, округлившимися глазами уставившись на Машу. — Мы тонем? Погибаем?

— Не думаю! — крикнула та ответ как можно громче, так как всё вокруг скрипело, трещало, бухало. — Просто корабль ожил!

— И его команда!

Друзья посмотрели туда, куда она указывала, и оцепенели: снизу, сквозь деревянные доски палубы, просачивались человеческие скелеты! Именно просачивались — точно палуба была из желе. И это ещё не всё. Полностью оказавшись снаружи, скелеты дрогнули... и начали покрываться плотью. Делали они это медленно, со вкусом и зрелище было до того тошнотворным, что Маша, Женька и Дмитрий, не сговариваясь, отвернулись и поспешили к застывшему, точно статуя, Шурику, который по-прежнему крепко держался за штурвал.

— Шурка, нам пора уносить ноги! — сказала Маша, но тот на её слова никак не отреагировал. Невидящими глазами он уставился куда-то вдаль, а руки его уверенно поворачивали штурвал, следуя неведомому курсу.

— Шурик! — крикнула Женька ему в самое ухо и, ухватив за плечо, тут же с визгом отпустила его.

— Ты чего?!

— Он холодный, твёрдый как камень! Он умер, да?!!

Домка тут же очутился возле Шурика, дотронулся до его шеи, запястья, посмотрел в лицо...

— Нет, он жив, — сказал он наконец. — Но находится под властью каких-то чар... Это всё корабль!

— О, а матросы приняли свой первоначальный облик! — сказала Маша, оглянувшись. — Посмотрите сами!

И в самом деле: матросы, почти полностью обретшие плоть (лишь кое у кого торчали кости, видно, по непонятной причине исходного материала на всех не хватило...), деловито сновали по палубе: кто-то убирал в трюм бочонки, кто-то подметал, разгоняя пыль и листья во все стороны. Гостей они упорно не замечали, словно те были невидимками.

Откуда-то появился капитан в роскошном камзоле, с перевязью через плечо, на которой красовалась шпага с богато украшенной рукоятью. Он, хромая, прошествовал к штурвалу, возле которого статуей застыл Шурик и долго смотрел на него, после чего, усмехнувшись, дотронулся до руля, повернулся и, сказав несколько слов на неизвестном нам языке, скрылся из виду.

— Дело-то дрянь! — озабоченно сказал домовой.

— Что такое? — испуганно спросила Маша. — Что он сказал? Это о Юрике?

— Именно. Он сказал, что надолго этого хлюпика не хватит и надо бы идти дальше, чтобы найти нового!

— В каком смысле "не хватит"?

— В самом прямом. Теперь я всё понял! Это всё Шурик! Это он поднял команду!

— Хочешь сказать, что наш Шурик обладает магией и...

— Да нет же! Какой из него маг? Вспомните хотя бы, как он вызвал мантикора! Тут совсем другое. Этот корабль как... как "Летучий голландец". Команда на нём существует за счёт живых. Он как вампир — вытягивает из того, кто ухватится за штурвал, всю силу и оживает благодаря ей!

— Но почему команда не замечает нас?

— Мы не трогали штурвал, вот почему. Хотя... Я сейчас проверю!

С этими словами Домка подошёл к штурвалу и уверенно взялся за него.

Ничего не произошло.

— Странно... А я думал... Может, у штурвала может находиться только один человек? Женька, иди сюда!

— Чего тебе? — недовольно спросила та, нехотя подходя поближе. Вместо ответа Домка схватил её за руку и силой заставил ухватиться за штурвал. В тот же миг последовала яркая вспышка и Евгения, дёрнувшись, тоже неподвижно застыла возле Шурика.

Теперь команда полностью обрела человеческий облик — никаких торчащих наружу костей, никакой голой плоти без кожи... Вновь появившийся капитан, приблизившись к штурвалу, возле которого торчали уже две "статуи", пристально посмотрел на них, круто развернулся и отдал короткий приказ.

— Чего это он? — шёпотом спросила Маша домового.

— Не знаю, но ему явно что-то не понравилось...

Один из матросов, убежавший, по-видимому, в каюту капитана, вернулся назад, осторожно неся в руках странного вида птицу. Даже не странного, а страшного... Голое, почти без перьев грушевидное её тело зыбко дрожало в руках матроса, сквозь тонкую кожу просвечивали водянистые внутренности... Клюва как такового у страшилища не было, его заменяли влажные мясистые, вывернутые наружу губы, глаз был всего один. Закрытый воспалённым веком, он нарывом торчал посреди лба. Птица (или кем это существо там было...) дрожала, скулила, постоянно облизывая губы длинным тонким языком... Странно, но жалости она не вызывала, а только лишь знобящий ужас.

— Что это?! — в ужасе прошептала Машка. Домка нахмурился, пытаясь что-то вспомнить, и вдруг в его глазах мелькнула паника.

— Быстро, затыкайте уши и падайте лицом на пол! — скомандовал он. — Ни в коем случае не смотрите! Я потом дам вам знать, что всё кончилось!

И голос его был такой, что Маша и Дмитрий моментально подчинились, успев заметить, что их друг метнулся куда-то за мотки каната.

...Сколько времени прошло — не знаю, но очнулась Маша от энергичного тычка в бок и тут же чьи-то холодные руки оторвали её ладони от ушей.

— Всё закончилось! — тихо сказал домовой. — Они нас не нашли!

— Что это была за тварь? Ну, та, что похожа на птицу...

— Про Вия знаешь? Так вот, эта, как ты говоришь, птица, её ещё называют Ловцом живых душ, обладает той же силой и с лёгкостью указала бы капитану, где мы находимся... Вот если бы вы не закрыли уши и глаза...

— А почему они решили, что здесь ещё кто-то есть?

— Сама посуди: сначала один болван, невесть откуда появившийся, хватается за штурвал... Спасибо ему, конечно, ибо без его жизненной энергии команда не смогла бы вновь восстать из мёртвых... А потом появляется ещё одна! Кто знает, вдруг их по кораблю бегает ещё примерно с десяток? Будут совать свои носы куда не надо... Так что слава Тьме, что это порождение Мрака нас не увидело, иначе... — Домка не договорил. Да и так было ясно, что ничего хорошего им в этом случае не светило.

— И что теперь делать? — наконец спросила Машка. — Как нам освободить Женьку и Шурика, да и самим убраться подобру-поздорову?

Домовой задумался.

— Вот что... — сказал он. — Стойте здесь. Ни в коем случае не трогайте штурвал, а я пока пойду в разведку.

— Смотри, будь там поосторожней, а то вдруг они тебя поймают?

— Как? Ведь их птичка нас не увидела! — усмехнулся Домка и исчез, а друзьям осталось только ждать, что они и сделали...

На небе появилась луна. Лучи её запутались в густом тумане, не в силах добраться до земли и она волей-неволей сдалась, расплывшись бледной кляксой в белой мгле...

— Скучаете? — раздался тихий голос за нашими спинами. Вздрогнув, Маша с Димкой обернулись и увидели улыбающегося Домку.

— Ты где так долго пропадал? — строго спросила Машка, пытаясь унять дрожь в коленках. — Что-нибудь узнал?

— Узнал, и очень многое. Правда, ещё больше не понял, но... В общем, капитан приказал команде держать ухо востро. Конечно, он немного успокоился после проверки, но осторожность ещё никому не помешала. Теперь не очень приятные новости для нас... Во-первых, с первыми лучами солнца корабль исчезнет с нашей реки, и хрен знает, где он потом очутится... Может, даже в Потусторонних землях и тогда для нас это закончится очень плохо. Во-вторых, Шурика и Женьку хватит им дня на три-четыре, а потом...

— Что потом?

— Э, не берите себе в головы, выкрутимся! И третье... капитан приказал всей команде ни в коем случае не подходить к штурвалу и пленникам, потому что если кровь нежити попадёт на них, то... Что случится, если это произойдёт, я не понял, так как плохо знаю старофранцузский... Вернее, подзабыл его основательно!

— Домуша, а как же им не подходить к штурвалу? — поинтересовался Дмитрий. — Ведь надо же управлять кораблём...

— Корабль сам знает, куда ему идти. В какой-то степени он живой и та птичка, кстати, ему служит чем-то вроде глаз.

— Зачем же, в таком случае, ему команда?

— Как зачем? Убираться, подремонтировать что надо и всякое такое... У них с кораблём, как я понял, что-то вроде симбиоза: они убираются, чистят, чинят, а корабль отдаёт им часть жизненной энергии своих жертв. Как я узнал, их (жертв то есть) с каждым годом становится всё меньше и меньше, вот корабль и стал появляться в местах, для него непривычных...

— Это-то ясно, а вот как быть с нашими друзьями? — с тревогой спросила Маша. — Что, поймать кого-нибудь из команды, прирезать, обмазать его кровью руль и посмотреть, что получится?

При этих словах домовой посмотрел на неё как на полоумную, но вдруг потрясённо охнул и хлопнул себя ладонью по лбу так, что Маша поневоле испугалась за его череп — выдержит ли он такой удар?

— Нет, у меня идея получше... У кого есть нож? Ну, или что-нибудь острое?

Друзья торопливо зашарили по карманам и развели руками — ничего...

— Можно, конечно, спуститься на плот... — предложил Дмитрий.

— Некогда, рассвет скоро... Летом светает быстро! — с этими словами Домка бросился к Шурику и Евгении, что неподвижно стояли, держась за штурвал и, остановившись возле них, поднёс свою руку ко рту. Не успела Маша сообразить, что же он собирается сделать, как он выпустил острые как бритва клыки и рванул ими своё запястье. Хлынула густая, чёрная под бледным светом луны кровь. Домовой мазнул ею по рукам сначала Шурика, потом Женьки и, затаив дыхание, стал ждать.

Результат не замедлил сказаться: пленники корабля оторвали ладони от штурвала, недоумённо заморгали, озираясь, посмотрели вокруг... Первой в себя пришла Женька.

— Ах ты, скотина! — прошипела она. — Поэкспериментировать захотелось?! Да я тебе...

Откуда-то снизу раздался глухой низкий стон, похожий на треск ломающихся переборок. Витки канатов, что лежали вдоль бортов, пришли в движение. Их концы поднялись в воздух и закачались из стороны в сторону точно змеи, караулившие жертву...

— Бежим! — крикнул домовой, схватил девчонок под мышки и бросился бежать к борту. С его рук стекали густые тяжёлые капли крови и там, где они падали, дерево палубы темнело и превращалось в труху — словно сгнивало на глазах. Домка, очутившись у борта, хотел было схватиться за верёвочную лестницу, но та внезапно дёрнулась и, свернувшись в клубок, исчезла в никуда.

— Придётся так! — вздохнул Роланд и, не успели девчонки понять, что это значит, как он швырнул их за борт в воду. Может, он целился в плот, а может, и нет, но подружки с визгом окунулись с головой, подняв тучу брызг. Через пару минут к ним присоединился и Дмитрий.

— Где Шурик и Домка? — спросила Евгения, когда они забрались на плот.

— Шурика канат за ногу ухватил! — отплёвываясь, бросил Дмитрий и стянул с себя рубашку. — Домка его выручать бросился...

Скрип и рокот корабля становился всё громче и громче. Видимо, поняв, что его жертвы убегают, он решил применить последнее средство...

— Корабль уходит под воду!!! — закричала Евгения, обращая к друзьям побледневшее лицо с огромными от страха глазами. — Он и плот за собой утянет! Прыгаем, иначе...

— Не надо никуда прыгать! — послышался знакомый голос и домовой, приземлившись на плот и кинув Шурика на настил, провёл окровавленной рукой вдоль борта, к которому и приклеился плот... В тот же миг его отбросило от корабля и путешественники, чудом на нём удержавшись, тут же схватились за вёсла и принялись изо всех сил грести, чтобы очутиться как можно дальше от коварного корабля туманов.

Подул сильный ветер, туман стал понемногу рассеиваться, и их взглядам предстала удивительная картина: корабль медленно погружался в воду. На нём не было видно никого — ни команды, которая должна бы в панике бегать по палубе, ни капитана... Вот он без единого всплеска погрузился под воду полностью и всё стихло...

Туман наконец-то рассеялся, и друзья увидели берега, поросшие низким, сизым от росы кустарником и редкими раскидистыми деревьями.

— А теперь говори, как это ты догадался, что твоя кровь может освободить меня и Шурика? — потребовала Женька от домового, когда ей всё рассказали.

— Подсказал сам капитан. Он опасался, что кровь нежити может попасть на штурвал. Значит, этот руль — нечто вроде сердца корабля, раз силы жертв уходят именно в него... Сначала я никак не мог понять, почему кровь — основа жизни — может быть опасна, но потом...

— Что потом? — с нетерпением спросил уже полностью пришедший в себя Шурик. — Ну, не тяни!

— Это ваша кровь, кровь смертных, несёт в себе жизненную энергию! — усмехнулся Домка. — Сами посудите, почему вампиры, зомби и прочие не-мёртвые создания Тьмы — так упрямо охотятся на людей? Да потому, что им постоянно нужен новый приток силы! А их кровь... Что будет, если мёртвую кровь ввести живому?

— Кирдык будет! — кивнула Маша. — Это и дураку ясно...

— Вот поэтому корабль и отпустил нас. То есть, он бы, конечно, вас и не отпустил, но с вами был я, а я всё-таки представитель мира нечисти, хоть и не вампир...

— Да, с нами был ты... — вздохнула Евгения. — А куда он теперь отправился, как ты думаешь? Ведь он же не утонул?

— Не утонул. Силы, что он успел вытянуть у тебя и Шурика, ему хватит на несколько дней, а потом... Кто знает, вдруг клюнет ещё какой-нибудь дурачок-романтик?

После ещё пары дней путешествия друзья порядком подустали от туристской романтики: захотелось домой, к телевизорам, уютным диванам и холодильникам со всяческой вкуснятиной... Они продали плот каким-то любителям экстрима, сели в автобус и через несколько часов уже подходили к дому Олега Ивановича, у которого решили сбросить свои рюкзаки. Тот встретил их заспанный, встрёпанный, в халате на босо тело.

— А-а, путешественники! — зевая, протянул он. — Быстро же вы... Ну как, небось, каждый день с нечистью боролись? В час по поганой головушке срубали?

— Да нет! — вздохнула Евгения, скидывая с плеч рюкзак и с наслаждением потягиваясь. — Откуда? Тишина и туман...