The lady in red (гет)

Когда Марта отомкнула дверь, в глаза больно ударил свет: им прямо-таки искрился лофт, и ярче яркого сияла их шикарная люстра. Вдобавок зачем-то горели и бра, и если бы сама завзятая тусовщица Марта наткнулась бы по центру гостиной на разношёрстную толпу, с бокалами и болтовнёй, то всё бы, всё бы поняла. И даже не отказалась бы поучаствовать, но лофт был пуст.

«Хмм!» — ухоженные брови мисс Роджерс недоумевающе сошлись: ещё никогда Рик не затевал пирушки, сам при этом в них не участвуя. Такой энергичный деятель, как он, организатор всяческих шоу и розыгрышей всегда должен быть на пике событий, но... что-то явно пошло не так.

«Да, моего мальчика будто подменили!» — эта фраза уже давно мозолила язык, а явный перелом в настроении сына произошёл как раз после выпускного Алексис, Марта это прочно уяснила. Будто бы зациклившись на чём-то одном, Ричард всем своим непринуждённым видом усердно доказывал, что с ним по-прежнему всё в порядке. И всё также добродушно подшучивал над своей мамой и её старой-новой любовью. И всё также на пару с Алексис, они сбегали куда-нибудь из города, возвращаясь посвежевшими, довольными собой и жизнью, но... Откуда тогда этот сонм вредных привычек? Эти участившиеся свидания с бутылкой у окна, заторможенный взгляд в экран ноутбука и неподвижные пальцы на клавиатуре? А ещё неимоверное количество сладкого, и резкое уменьшение острот, и вечные ответы невпопад. Со всеми сопутствующими этому шутками — тоже.

…Марта скинула у стенки щегольские лодочки, повесила сумочку на крючок и после пристального, критического взгляда в зеркало, невесомо "поплыла" по лофту. Её путь пролегал в кабинет сына, где тоже горел свет, а сам Рик грузно восседал за столом, с бутылкой виски по правую руку и бокалом в левой. Ноутбук был открыт, а воздух комнаты густо был насыщен парами спиртного.

— Опять гипнотизируешь стакан, мой милый? — спросила Марта, с мягкой, сочувствующей иронией глядя на сына.

— Просто вдумчиво усваиваю букет... — Касл сделал солидный глоток и не без сожаления оставил виски в сторону. — Купажист у виноделов был не самый худший, однако далеко ему до канадцев...

— Быть может, тот год как раз и был неурожайным! — Марта уверенно просочилась в кабинет и встала по ту сторону стола: — Ах, Ричард! Ведь что-то с тобой не так! Зачем тогда тревожишь моё сердце? Зачем понапрасну беспокоишь Алексис, а? Неужели не хочешь избавить её (и меня!) от ненужных переживаний? И от посещения аптеки тоже! И я боюсь, что твоё непродуктивное времяпрепровождение может пагубно отразиться на твоей творческой и умственной деятельности. Или уже отразилось?

— Что за паника, мама? Скажи ещё, что лень притупляет мозг, — недовольно буркнул Рик, опуская крышку ноутбука, — и мне типа срочно нужен какой-нибудь праздник.

— Не без этого, сынок, конечно, не без этого! А пока увы: мы с Алексис будем ежедневно лицезреть твою кислую мину, ожидая возращения моего жизнерадостного сына и не менее заботливого отца к самому себе! Хоть у тебя и застой, Ричард, и твоё возвращение в участок откладывается, но ведь жизнь на этом не кончается, не правда ли? Кстати, а как там дела у Беккетт? Я слышала, что она вроде бы опять в мейнстриме!

— Да, это так, — Рик отвернул голову, усиленно пряча от Марты глаза. — И опять она зашилась в свой собственный мирок, в котором нет и не будет места... мне.

Голова Касла мягко опустилась на грудь, но лёгкая рука Марты тут же взъерошила его волосы.

— Так двигайся же без оглядки, мой милый! Вперёд и только вперёд! Хоть я сама и не самый лучший образец для подражания, но перенаправить вектор твоего настроения мне вполне по силам!

С этими словами мисс Роджерс чмокнула сына в макушку и решительно вытянула сложенный ноутбук из-под его руки.

— Смени обстановку, Ричард! — с мягким нажимом приказала она, сдвинув аппарат на угол стола. — По крайней мере, у тебя всегда это получалось. И повод по счастью есть. Как мне тут недавно нашептали, через день, в одном очень-очень престижном месте состоится благотворительный бал. Как раз местечко для тебя! Погуляй вольготно в обществе небожителей Бродвея, но без кислой мины и заумных фраз, как ты обычно умеешь. На язык свой жаловаться грех, на манеры — тем паче, и поэтому самое то поиграть в благотворительность, что сидит внутри и никуда не девается. Потому что не у каждого состоятельного джентльмена такое лёгкое и доброе сердце, как у тебя, Ричард, и вполне возможно, что пожертвование нескольких сотен долларов настроит тебя на мажорный лад. А там, глядишь, и флюиды подоспеют! И перестать третировать себя, мой милый! Меня ты там точно не увидишь, поэтому к лучшему — вперед!

Когда же Касл приподнял голову, Марта озорно подмигнула ему:

— Ну же, Ричард! Не будь же букой и сделай маме приятное!

И двигаясь на цыпочках, мисс Роджерс неслышно удалилась. Рик проводил её долгим, горестным взглядом и нехотя потянулся к телефону: где-то там, в его электронных недрах, ещё хранился номер Синтии.

* * *

— Это неописуемо, Касл! — Синтия Гейл, стройная, привлекательная дама едва-едва за тридцать небрежно взбила густющую, тёмно-русую копну своих волос, и аромат её пьянящих, травянисто-сандаловых духов стал ещё насыщеннее. — Сколько именитых лиц в одном месте, все и сразу! Новые знакомства, старые друзья, обширные возможности… Впечатлений должно быть на целый вагон!

«И маленькую тележку тоже… Потому что я уже впечатлён!» — стараясь не отвлекаться от дороги, Касл уже по достоинству оценил невесомый маковый шифон на стройном бедре спутницы, и ровный, шоколадный загар её кожи, но вслух произнёс совсем другое:

— Как я понял из первых уст, — солидно выговорил он, имея в виду Марту, — нас ждёт настоящая ярмарка авторского тщеславия, но я всегда уважительно относился к чужому труду...

Однако его тут же и нетерпеливо перебили:

— Это потому, что сам — автор?

Рик согласно кивнул и тут же судорожно икнул, когда цепкая рука Гейл легла на его пах.

— Вот за какое «авторство» я больше всего тебе обязана! — загадочно усмехнулась Синтия, с умелым нажимом перебирая пальцами. — Но, наверное, не очень-то лестно услышать от женщины, готовой мигом примчаться на твой клич, что ей абсолютно плевать на твои книги! — и Гейл так изобретательно сыграла рукой, что Рик судорожно икнул, вмиг покрываясь ледяной испариной. И даже подпрыгнул на одном месте, заставив вильнуть автомобиль.

— А если не повременить с баловством, то спорить о заслугах автора будет бессмысленно! — штаны Каслу определённо стали тесны, но способа, как прямо здесь и сейчас сбросить напряжение, что-то не было. Ну, хотя бы потому, что Синтия поехала с ним ну совсем не за «этим». Да ему, Каслу, просто надоело слушать, как разодетая публика, узрев его без постоянной спутницы, очередной раз перемывает кости.

— Ну, что-то сегодня ты совсем на себя непохож! — Гейл неохотно убрала руку и с недовольной миной схватилась за кончик носа. — А ты, случайно, ориентацию не сменил?

Касл с трудом осилил жалостную улыбку, более похожую на болезненную гримасу.

— Ты первая, кто обо мне так подумал! — просипел он. — Разве моей репутации в этом плане недостаточно?

— Но я же вижу, как ты прозябаешь! В абсолютном, гордом одиночестве! — прищёлкнула пальцами Синтия. — Даже звонок твой был мне через силу! Что, думаешь, я совсем дура?

— Я… Даа… Неет… Прости! — поспешил оправдаться Касл. — Видишь ли, в последнее время у меня что-то всё валится из рук… И мысли правильные не забивают голову, и слова нужные не впечатываются в лист… Только виски удачливее всех… Ощущаю себя полным неумехой… или неудачником…

— А ловко, значит, она тебя уделала! Одно слово — Никки Хит! — нарочито небрежно, Синтия подправила бретельку, краем глаза наблюдая за Каслом, однако тот лишь нейтрально пожал плечами.

— Раскол назревал так долго, что когда-то всё должно было случиться… Бумс и бац! Поэтому я твёрдо двигаюсь дальше… И всё, мы приехали…

Машина подрулила ко входу в ресторан, и к ним тот час метнулся разбитной малец в сизой униформе. К сожалению, на крыльце дежурил не он один.

— Чёрт! Опять пресса! — прикрываясь рукой от слепящих вспышек, Рик подцепил Синтию под руку. Она низко склонила голову, и с каменными лицами, неистово скрепя зубами, они прошмыгнули наконец-то эти двадцать разнесчастных ярдов. Где у стеклянной полированной двери облегчённо и шумно выдохнули.

— Ну вот, «акулам пера» не так-то просто нас порвать!

Синтия ответила легким рукопожатием, на лице её обозначилась непринуждённая, понимающая улыбка: в фойе тоже толпился народ, но это уже были люди другого, более славного и почитаемого круга. И Касл был одним из них: так шустро он раскланивался направо и налево. Словно и не было никакой грусти: шутил, хохмил, невообразимо корчил рожицы и, делая непонятные жесты, умудрялся отвешивать воздушные поцелуи.

— Я сейчас! — отпустив его, Синтия скользнула к большому зеркалу: подвешенное к стене в правом крыле холла, оно, как магнитом, притягивало к себе дам. Все такие разодетые и напомаженные, что-то поправляя на себе и приглаживая, они критически оценивали себя. И Синтия, одна из самых шустрых, была не исключением. Через несколько минут, не найдя во внешности изъянов, Гейл незаметно подкралась к Каслу со спины: тот шумно, взахлёб, обнимался с каким-то вальяжным типом во фраке и позолоченных очках, а когда отступил шаг назад, то чуть не снёс собою спутницу.

— Ай! Ой! Ну, ты и слон! Ты хоть когда-нибудь оглядываешься?

— Ах, извини! И не «слон», а «черный носорог»! Или скорее — «белый кит»! — Рик скорчил виноватую, жалостливую гримасу, но конец фразы прозвучал весьма решительно: — А будут посягать на честь — решительно прибью хвостом!

— Охотно верю! И даже знаю, о чём идёт речь! — Гейл ловко скользнула под его слегка расставленные руки и со счастливой улыбкой припала к широкой груди. Рику ничего не оставалось, как привлечь Синтию к себе.

Их взгляды невольно встретились: вопрошающий, страстный — её, и деловитый, непроницаемый — его.

— Ну и? — вопрошающе приподнял бровь Касл.

В ответ Гейл цепко ухватилась за его шею.

— Те, что за дверью, очень неприлично себя повели, — губы Синтии легонько сдавили писательскую мочку уха, заставив Рика невольно поёжиться: вдоль хребта тут же пробежал знакомый игривый холодок, — потому что, несмотря на свободу прессы, никто всё же не давал им права копаться в грязном белье. И на поверку оказывается, что досужие домыслы потворствуют непотребству.

И потянулась с поцелуем вновь.

— Хмм… сто раз это проходили, — Рик сделал вежливую попытку отстраниться, но Синтия так и липла к нему, — и поэтому тупо забил на всякие интервью.

И Касл не кривил душой: после разрыва с Беккетт, вслед выпускному Алексис, красноречие у него как отрезало. Теперь круг его общения был ограничен семьей, а прочих, особо навязчивых, Касл с ходу посылал куда подальше. И очень надеялся, что со временем бомонд о нём постепенно позабудет. Если бы не мама, со своей неуместной и неуёмной инициативой. Когда внутри тебя так и щемит, не утихая, боль, любая вечеринка невольно отвращает от жизни и вызывает печеночные колики, но… Марте разве откажешь? Нет, нет, и нет, а вот теперь вот приходится через силу улыбаться неплохой в общем-то, нескандальной и незлопамятной Синтии. Кстати, и про клятвы верности, тоже не было сказано ни слова, но этот бал… не отдушина даже, а так, чтобы отвязаться. Понятно, от кого или от чего.

Синтия упорно продолжала налегать, и Касл достал из бокового кармана пригласительные билеты. Подведя даму к створкам зала, лихо продемонстрировал швейцарам своё право на вход, и крепыш в ливрее тут же проводил их прямо и чуть правее от входа. Искомое место, где в бокалах уже празднично искрило вино, и застоялись легкие закуски, оказалось в первом ряду от сцены. И Синтия тут же улыбнулась приятным воспоминаниям.

— Ни разу не была здесь после «смены декораций», Касл! — осторожно пригубив вино, Гейл причмокнула губами от его насыщенного, сладковатого вкуса. — А помнишь то наше с тобой рандеву?

«Ещё бы! Всего лишь каких-нибудь лет пять тому назад!» — и Касл изобразил радушную улыбку: ну как такое можно позабыть! Шампанское на брудершафт… и ты внутри неё… легкий скрип мебели, и безумный полёт сердец… Тела вжимает друг в друга и склеивает любовной мукой… Бурлит в жилах и закипает кровь, сбивается дыхание, и всё на свете теряет свой, даже ничтожный смысл. И даже опасение того, что их могли нечаянно застукать, лишь придавала близости особую пикантность. А какой же фееричный был из «процесса» выход!

«Классно почудили! И пищи для размышлений много народилось!» — и Касл горестно вздохнул, заслышав в ответ негромкое:

— Так почему же, Касл, мы не использовали свой шанс, а? Ну, тогда, почему не смогли, а? Ведь у нас с тобой было и есть много общего, было чёткое понимание друг друга, и делить тогда нам было нечего…

— Как раз, кстати, накануне встречи с Коуди, — нервные окончания на его скуле ощутили её неотрывный взгляд, и Касл невольно повернул голову: Синтия смотрела на него с сожалением и грустью. Её пальцы изящно обвили хрупкую ножку бокала, вина в нём осталось чуть меньше половины, а дыхание было трепетным и неровным.

— Да… — Синтия как-то странно сморгнула, и тонкая прядка непослушно выбилась, маскируя аккуратные тонкие брови и тонкий, четко очерченный носик. — Он был примитивнее винной пробки и прямолинейней жезла, но ухаживать у него как-то получилось.

Представив себе нескладное и рассеянное «чудо», да ещё и на полголовы выше его, Касл сдержано улыбнулся.

— Славный малый, подтверждаю, но для Коуди овцы с лошадями милее тебя и обнимается он с ними не в пример чаще. Или же я неправ?

Чтобы выдержать паузу, Синтия пригубила вино и перетёрла глоток языком.

— Хочешь откровений, Касл? Но что тебе тогда с них? Зачем ворошить прошлое? Нет уж, пусть лучше будет в привычном стиле: одна из твоих книг, Касл, в качестве настольной, а её сюжетные примочки так благодатно действуют на память, что освежают и бодрят. Но мы же другие, Касл, мы женщины, и потому-то всё иногда происходит с точностью до наоборот: буквально после двух абзацев я впадаю в глубокий и крепкий сон. Естественно, на этот счёт у меня есть свои соображения… Возможно, как и у тебя…

— Танцы тоже придают бодрость! И я на этой стезе далеко не старик! — и Касл приветливо улыбнулся Гейл, зачем-то в своей тарелке смешивая всё в одну кучу.

— Тогда здоровья нам! И к чёрту грусть! — на кончиках ресниц Синтии появилась капелька влаги, но под хрустальный звон бокалов Рик внушил себе, что всё ему это только почудилось.

А вечер в атмосфере праздника шёл своим чередом: тут были и сольные номера, и пантомимы, и пародии, и розыгрыши, и Касл уже сбился со счёта, заталкивая бумажную мелочь в услужливо подставленные боксы. По мере того, как градус алкоголя в нём, сбивая нервный зажим, неуклонно нарастал, Рик ощутил наконец-таки в себе некую свободу. От тяжких дум, от боли в сердце и груза нелегких обстоятельств, а смех, шутки и подколки опять составляли его «я». И Касл не считал зазорным или унизительным поддакивать своей спутнице, но…

«И всё вроде бы с виду весело, но всё одно что-то не то!» — Рик отложил вилку, приложил ко рту ароматную салфетку и откинулся на спинку стула. Когда уже сыт и пьян, и спутница твоя явно подустала, то так себе ещё развлечение — рассматривать поддатую публику, но…

Его взгляд внезапно за что-то зацепился. За лицо. Такое миловидное, знакомое и неотразимое до треска в ушах. Волнующее кровь и сводящее с ума, с решительным, строгим и неотразимым взглядом каре-зелёных глаз. Толкающее на безумие, без осознания выбора. Единственное и неповторимое, но почему-то не рядом с ним, а где-то там, в другой части зала. Где путному обзору мешают чужие «туши», и нужный столик, как назло, затенён. И эта женщина также неотрывно смотрит на него, пока, отвечая, видимо своему спутнику, ей не пришлось пересесть немного боком.

«О, чёрт! О, чёрт! — словно удаляя паутинку, Касл быстро провёл ладонью по глазам, затем в ход пошли кулаки. — Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!! Не может быть!»

Недоумевающий возглас Синтии повис в воздухе, но Касл уже вскочил со своего места. Под бравурные марши оркестра его слегка раскачивало, и с первым же шагом по направлению «туда» Рик не без горечи заметил, как дама, на которую он пялился, тут же вспорхнула со своего места. Изящно подав руку спутнику, склонила голову в вежливом поклоне, и Касл мигом представил себе её очаровательную улыбку. Обращённую к этому мясистому «мачо», который ей однозначно и в подмётки не годился...

«А чуваку не чужды манеры!» — ревность к парню, чей внешний вид говорил об основательности и уверенности, захлестнула Касла с головой. Ещё бы! Щегольский фрак, внушительная мускулатура, модная стрижка, смазливая физиономия… И вроде бы обаятельная на первый взгляд улыбка, но какая-то уж больно «пластиковая». И что за имитация светских манер!

Тем временем, кавалер повёл свою даму на танцпол, и Касл видел только красное пятно её платья.

«Но я же не мог ошибиться, не мог!» — твердил Рик про себя, сближаясь с предметом своего интереса: огибая столики, бросал кому-то короткое «Привет!», с трудом избегая столкновений с перегруженными снедью официантами, пока не замер в нескольких шагах от пары — они умело кружились в непринуждённом вальсе. И легкое поначалу возбуждение, окрепнув не на шутку, превратило Касла в соляной столб. От волнения не хватало дыхания, кровь дико забурлила и ударила в виски…

— Я… я… я не мог ошибиться… — его руки до боли сжались в кулаки. — Это ты? …Беккетт, это ты?

Пара сделала несколько оборотов, и Кейт, изумлённая не меньше Касла, хлопком ладоней в грудь остановила партнёра. Вежливо склонила голову, извиняясь, и, замедляя шаг, направилась к экс-напарнику.

— Ка-асл? Что ты здесь делаешь? — дистанция между ними сократилось настолько, что Рик смог рассмотреть Кейт во всех мельчайших подробностях. Вот только прикоснуться к ней не мог. Или же просто не посмел.

Правда, всё же как-то выдохнул. Через силу и с громадным трудом:

— Вообще-то тоже самое могу спросить и про тебя! И ты тоже неплохо выглядишь! — и про себя добавил: «А я же просто стенаю от отсутствия вдохновения!»

Через силу сглотнув, Касл заметил, как тонкие пальцы Беккетт накручивают локон. Правда, в её взгляде не изменилось ничего.

— Сойдёт для проштрафившегося копа, только что возвращённого на службу, — Беккетт была сама невозмутимость и бесстрастность. — Можно сказать, что я почти не успела заскучать. Да и парни тут-как-тут.

— И что, сразу же накинулась на новое дело? Неужели наконец-то добралась до Х-файлов, срезав некто злобного при посягательстве на тайное знание?- спросил Рик с таким живым интересом, что Кейт сразу же захотелось врезать ему сумочкой. И желательно между ног.

— Я просто пыталась работать, Касл, — Беккетт независимо сложила руки на груди и гордо расправила плечи. — Хоть кофе мне и не носят в постель.

Касл криво усмехнулся и, вытянув шею, поискал глазами ЕЁ чувака, но мясистый куда-то исчез.

— А где же твой мистер «Save the puppies»? — Рик скривил презрительную гримасу, но Кейт лишь узнаваемо повела бровью.

— Я свободная женщина, Касл, и в рестораны хожу не только с писателями или пожарными. Клянусь, что ты и этого не знал.

— Моё знание, как и прозорливость, который год оставляет меня в мейстриме зрительских симпатий и…

— И ты хочешь сказать, что наконец-то счастлив? — Беккетт непонятно нахмурилась, но взгляда не отвела. Каслу даже показалась, что в глазах Кейт мелькнуло нечто вроде сожаления.

— Да! — натужно улыбнулся он. — Мне никогда не было так хорошо, как сегодня! Я здесь, в кругу друзей, с женщиной, которую обожаю, и которая, в свою очередь, неравнодушна ко мне!

— Желаю не обмануться в надеждах! — Беккетт привычно куснула губу и незаметно перевела дух. — Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь!

— Я же Ка…- Рик гордо вскинул голову, но Беккетт уже отвернулась. И решительно зашагала не за свой стол, а в дальний угол зала, где находились туалеты и комнаты с биллиардами и прочими развлечениями. И чем дальше удалялась от него, чем сильнее её заслоняли гости, тем сильнее вытягивалась шея Касла. И Рик понял, что пора бы им и поговорить. Но, конечно же, не при всех.

Он продежурил энное количество минут у женского туалета, и даже, извиняясь и краснея, обратился к статной седовласой женщине в строгом вечернем платье, НО Беккетт там почему-то не оказалось…

«И куда же она подевалась-то? — Касл болезненно скривился. — Мне нужно объясниться, Кейт, достучаться до тебя. Смирив гордыню, рассказать о своих чувствах. И мне плохо, очень плохо без тебя, Кейт…»

Огорченно вздыхая, Касл продолжал двигаться дальше. Кое-кто из встречных пар смотрел на него с интересом, но Рику было всё одно. Стараясь соблюдать правила приличия, Касл как бы невзначай проверял ручки дверей, пока одна из них тихонько не щёлкнула.

— Может, где-нибудь здесь? Только б на инопланетян не напороться бы!

Касл осторожно потянул створку на себя, сунул голову в кромешную тьму, попутно размышляя над местом расположения выключателей, как вдруг ему в нос пахнуло переспелой вишней, и коротким рывком за лацканы пиджака его утянули внутрь.

* * *

— Что… — начал было Рик, приходя в себя, но его тут же заключили в крепкие и жаркие объятия.

— Если не заткнёшься, Касл! — хрипло и взволнованно прошептала Беккетт. — То придётся вызывать коронера!

— Да я… — Касл что-то попытался возразить, но страстный поцелуй в губы чуть не лишил его рассудка. Ещё бы: с такой женщиной, как Беккетт, невозможно остаться в здравом уме, и когда рука его легла меж её лопаток, прижимая к себе, то другая нетерпеливо скользнула к попе.

— Ох… — Кейт буквально распласталась по Каслу, словно сходя с ума. Она гладила любимого везде, целовала безумно и взахлёб, терлась щекой о грудь, издавая жалобные мяукающие звуки, и прижималась своими бёдрами к его.

— Та, ночь, Касл, та ночь.. — словно в полузабытьи бормотала Кейт, пока его руки нежно оглаживали её полуобнажённую спину и то, что пониже, но всё же замирая у некой запретной черты. — Та ночь была и сказкой, и кошмаром. Дьявольским проклятием этого месяца. Долгожданным подарком судьбы. Обрушением всех запретов, и мне теперь плохо, ужасно плохо без тебя, Касл, без твоей ласки, без звуков твоего голоса. И меня опять мучают кошмары, и я просыпаюсь в холодном поту. Щупаю постель рядом с собой, но она холодна, как лёд, и твоя голова не оставляет ямку на подушке. И не пахнет твоим-моим любимым одеколоном, а на кухне, за чашкой кофе, сготовленным не тобою, я ощущаю себя натуральным зомби, примитивной оболочкой без души. Которой уже пребывала когда-то до тебя, и от боли в сердце нет спасения. Та бойня на крыше наконец-то толкнула меня в твои объятия, о чём на протяжении долгих лет приходилось только мечтать. А когда ты так страстно владел моим телом, как-то плевать было и на гордость, и на честь. И я пришла, Касл, пришла сюда, чтобы вновь почувствовать неистребимый жар твоего тела, и чтоб всхлипывать в такт твоим движениям. Я, конечно же, предполагала, но почему-то до конца не была уверена, Касл, что ты для меня будешь, как наркотик, как болотный дурман, как свежая маковая роса. Одной капельками, попавшей в рот, достаточно, чтобы напрочь снести мне "крышу», но ты же знаешь, Касл, настолько я сильная. И я опять поддерживаю себя работой, отвлекаясь на время от грустных мыслей. А я хочу тебя, Рик, хочу так, как никого и никогда не хотела. И ещё — я должна соблюдать наш уговор…

— Хэй, хэй! — Рик остановил Кейт страстным поцелуем. — А я? Это же теперь наше общее: и уговор, и тайна, и в своей книге с той поры я не продвинулся ни на йоту. И потому я хочу пить тебя, Кейт, хочу крепко-крепко обнимать и, стеная, дуреть от твоих объятий.

— Мы долго шли к этому, — прошептала Кейт Каслу на ухо, и тут же раздался звучный поцелуй, — но ход событий не так-то просто переломить…

— …и приличия соблюдать тоже не легко... — следующий поцелуй был затяжной и более смачный. — ...ребята ни о чём таком там не догадались?

— Меня пока держат как бы за штатом, и Гейтс, скрепя сердце, использует меня в качестве консультанта. А раз кто-то успешно избежал бумажной работы, то пачки документов достойно смотрятся не только на краю стола, но и на сидении твоего кресла.

— Туше! — в извечной смешливой манере прокомментировал Касл. — И сто бы лет к ней не прикасаться!

Сухо щёлкнул выключатель, зажужжали, разгораясь, лампы, и Касл обмер всем сердцем: это была она, его Кейт, такая близкая, желанная и доступная, но об этом ещё никто не знал. И Касл питал надежду, что пока и не узнают. Про то, как они друг по другу соскучились, про то, как уютно Кейт в его объятиях и как комфортно им обоим. По крайней мере, они оба это заслужили, а сейчас Кейт смотрит на него, не отрываясь, и явно хочет что-то сказать.

— А что с твоей дамой, Касл? — заботливая, ласковая рука Беккетт, одними кончиками пальцев, прошлась по его скуле, перебралась к уху, нежно его потрепав, и застыла у основания шеи, бережно поглаживая "облюбованное место". — Как ты думаешь: не считают ли тебя неблагодарным ублюдком?

— Сноукс уже подстраховал меня, а язык у него подвешен — дай боже! — у Касла на всё был готов ответ. — К тому же он щедр, ненавязчив и умеет хранить чужие тайны. Основательный такой чувак.

— Ты говоришь как будто о себе, Касл! — её руки бережно оглаживали его помимо её же воли. — Или мне это только кажется?

— А я сразу же обрисовал перед Синтией наши с ней перспективы. Вернее, отсутствие оных. И маме её я не приглянулся. А то, что мы с ней, даже после замужества с Коуди, иногда взбивали постель, ещё ни о чём не говорит. Я был свободен во всех отношениях, она — хотя бы морально, и поэтому никто ни на кого не в обиде. Тогда я ещё не ведал твоего железного принципа «Один раз и на всю жизнь!», но теперь он и для меня незыблем. От такой женщины, как ты, легко сойти с ума, и если это сумасшествие праздное и окрыляет меня, то я хочу остаться во власти его навсегда!

— Хвастун! — и её губы опять сомкнулись на его, практически не давая дышать, а сердца колотились так, что чуть не ударялись друг в друга. — Какой же ты хвастун, Касл!

— Ради тебя, Кейт, готов быть кем угодно. Ведь ты же моя!

— Доказательств! Я требую доказательств! — и руки Кейт переместились на его плечи, стаскивая блейзер. — Поэтому удиви меня, Касл!

— Всегда! — хрипло прорычал он. — Но ты же обещала мне партию!

— В покер? В баккара? В …. или в….

— В биллиард, Кейт, только в биллиард. Ещё до нашего сближения ты неоднократно грезилась мне такой, особенной: рубиновое вино, алое платье в обтяжку с нескромным вырезом на спине, и прикосновение твоих тонких пальцев. Везде, без ограничения и стеснения, пока пылкая и безумная любовь не накроет нас с головой. Я столько лет ждал, что лишних полчаса абсолютно ничего не изменят. И аутентичности ради я сбегал бы за вином.

— Да? — Беккетт слегка отстранилась, чтобы внимательно глянуть в лицо партнёру, но выражение лица Касла не допускало иных толкований. И Кейт улыбнулась своей кроткой, милой, немного хитроватой улыбкой, всегда бывшей её неотъемлимой визитной карточкой:

— Смотри у меня, Касл! То, что я до сих пор не переломала тебе ноги, не значит, что я не сделаю этого в дальнейшем!

— Клянусь! — Касл сделал лёгкий поклон и напоследок сорвал с её губ страстный поцелуй. — Мне можно верить!

В ответ Беккетт лишь прижала указательный палец к кончику его носа и, придирчиво оправив блейзер, грубовато выдворила восвояси. Осторожно сквозь щель, со сноровкой матерого шпиона, окинула взглядом коридор — поддатая публика сновала туда-сюда по своим делам, и до прочих гостям не было никакого дела. Кейт закрыла дверь на загодя припасенный ключ и только потом, с громадным облегчением, прислонилась спиной к дверному косяку.

— Ка-сс-лл… — трясущейся рукой Беккетт провела под грудью, ощущая бешеный сердечный бой: такого дикого, неустранимого, напряжённого вожделения она не испытывала давно. И плевать на персональные непреклонные установки, потому что она уже готова была отдаться Каслу со всей неописуемой страстью, но… Рик снова потряс её. Удивил своей выдержкой, и потому-то она была готова удвоить то, что по определению приумножить было уже невозможно.

Кожа горела, словно после олимпийского забега: это Кейт, приложив руку ко лбу, остановилась перед зеркалом справа от входа и долго-долго смотрела на своё лучащееся счастьем отражение. Наконец-то их встреча состоялась, и один Господь Бог ведает, скольких усилий ей стоило попасть на эту вечеринку. Ум, изворотливость, интриги и женские чары — всё пошло в ход, и вот теперь Лайл высиживает за столом с поджатыми от разочарования губами, а она здесь, на отдалении, и ждёт своего суженого. Мастера детективов Ричарда Касла, её бессменного напарника и соратника, её тайную многолетнюю любовь, которой едва не лишилась по собственной неосмотрительности и упрямству. И это был самый трудный, самый длинный этап в её и без того непростой жизни, но его ей послал Его Величество Случай. И того обормота, так неудачно копировавшего преступления из книг Ричарда Касла. И тот допрос, даже не допрос, а дуэль характеров и интеллектов, где никто никому не захотел уступить. И где Касл был смел, навязчив и даже нахален, но он приукрасил её бытие. И смог, смог её получить. Потому что очень этого захотел.

«А уж как этого хотела я сама!»

Беккетт прошлась кончиками пальцев по причёске, одёрнула платье на груди и углубилась в зал. Сначала биллиард, вино, а потом и наслаждение.. Да.. А пока Касл "охотится" за спиртным, можно как следует осмотреться.

Биллиардная представляла собой небольшую уютную комнату всего с одним столом. В тон зелени его сукна были и обои с серебристо-бежевыми вензелями, и благородные подушки деревянных кресел с гнутыми ножками, и даже плотные портьеры на обоих оконных проёмах, один из которых имел выход на балкон. В углу — под цвет мореного дуба пирамида с киями и наборами шаров, столик под напитки и вешалка с шариками на крючках. Из общей цветовой гаммы немного выбивался кремовый блок сплит-системы, но раз атмосфера в помещении грозила стать жаркой, прохлада явно бы не помешала.

Со знанием дела Беккетт обследовала интерьер и ожидаемо нашла пульт, но не один, а сразу два. Тут же негромко зажужжал кондиционер, нагнетая легкую прохладу, а со второго пульта управлялись портьеры. И это было как нельзя кстати.

Беккетт плотно зашторила окно и вернулась к панели выключателей на входе. Несколько минут вдумчиво поизучала их расположение, а затем в несколько щелчков погрузила комнату во тьму. Остались гореть только светильники над столом да бра возле пирамиды. И впереди напарников ждала очень горячая партия. С надеждой, что одна из первых, но отнюдь не последняя...

...едва Беккетт расставила шары и выбрала себе кий по душе, как в дверь тихонько поскреблись. Кейт на цыпочках приблизилась к ней и приложила ухо к замочной скважине.

— Вас ждёт послание зелёных человечков, мисс! Не дайте же пропасть контакту!

— Касл! — Беккетт мельком глянула на часы: Рик отсутствовал не более двадцати минут. И она уверенно повернула ключ.

Да, это был Касл, и в руках он держал бутылку вина, пару фужеров и компактный, но супер-шикарный букетик цветов.

— Ну, что у на... — начал было Рик, но Кейт затянула его внутрь тем же, что и ранее, бесцеремонным способом. Оттащила подальше от двери и осторожно выглянула наружу: на них никто не пялился, не подслушивал и не маячил поблизости. И уже только после этого дверь была заперта на замок.

— Ты ждала меня, да? — обрадовался Касл. — Я же сказал, что буду отсутствовать недолго! И это тебе! — Рик протянул букет Беккетт, но она взяла его после небольшой паузы, сощурив в деланном недовольстве глаз. И Касл принял это за чистую монету: улыбка враз спала с его лица, оно вытянулось и даже вроде бы побледнело.

— Что? — просипел Касл сдавленным от волнения голосом. — Я сделал что-то не так?

Беккетт посмотрела на него с наигранной укоризной и, направляясь к пирамиде, бросила негромко через плечо:

— И кто-то ещё говорил о конспирации! Неужели ты думаешь, что никто и ни о чём не догадается?

— У меня везде свои люди, — неуверенно промямлил Касл. — И им необязательно знать, с кем я встречаюсь и где... Тем более, Сноукс получил исчерпывающие указания на этот случай, и как им с Синтией незаметно ускользнуть, он тоже в курсе.

— Ладно, Касл! Замнём для ясности! — пообнадёжив друга, с хитроватой, скрытной усмешкой Кейт пристроила букет на столик, бутонами к центру. Переместилась к пирамиде, извлекла облюбованный кий и с грацией модели и уверенностью профи, стоя боком к Каслу, стала наносить мел на инструмент. — Ты чего там стоишь? Испугался что ли? Не бойся, не выгоню же я тебя голышом на балкон!

— А я и не боюсь! — воодушевился Касл. Он тоже направился к пирамиде, но замер в нескольких шагах от Кейт. Несмотря на тусклый свет бра, он смог понаблюдать за ней и её движениями. А Беккетт явно не торопилась, орудуя мелком с неописуемым изяществом и нарочитой сексуальностью. Что сильно так смахивало на изобретательные игрища с его "дружком". И Касл даже на мгновение зажмурился: так ярка и образна была всплывшая картинка, а когда уловил и яркий вишнёвый аромат, и лёгкое шевеление воздуха, то обнаружил, что Кейт уже переместилась за стол. Теперь Касл видел только её пальцы, перебирающие шафт кия, да часть платья, на которое падал свет.

— Ну, и кто ведёт? — в голосе Кейт ровным счётом не изменилось ничего, но Касл точно знал, что это не так. И сейчас Беккетт это не хладнокровный, безэмоциональный коп, а готовая взорваться страстью женщина.

— Ты-ы-ы!

— О'кей!

Касл пристроил на стол бутылку и бокалы, скинул на вешалку пиджак и галстук, и не мешкая, в несколько уверенных пассов наполнил сосуды рубиновой жидкостью, краем глаза наблюдая за Беккетт, которая неспешно прохаживалась туда-сюда, пока не встала напротив "острия" пирамиды шаров. Наклонясь с опорой на руку, с грацией кошки прогибая спину и аппетитно оттопыривая попу, примерилась кием к битку. Касл сразу заметил, что Кейт когда-то загодя подобрала волосы, и выражение её лица было решительным и дерзким. Впрочем, удара сходу не последовало, потому что Кейт снова выпрямилась, приложив к глазу кий и вращая его вокруг своей оси, словно удостоверялась в его прямоте, и каждое движение было выверенным, просчитанным и уместным. Затем Беккетт снова встала в позу для удара, и вызывающе плавные виляния её таза вызвали у Касла обильное слюноотделение. И его мгновенно кинуло в пот: верчение Беккетт меньше всего походило на игру в биллиард, а больше — на попытку обольщения, дерзкого, целеустремлённого и безо всяких комплексов. И Касл уже втайне пожалел, что не взял Кейт прямо сразу, а оттянул сей пикантный момент. И вот теперь соблюдает приличия, вынужденно. Но нет ничего такого, ради чего не стоило бы пострадать. А он страдает, и очень давно, но остаётся верен себе...

—...бздыж-ж-ж! — от неожиданно хлесткого, бьющего по ушам удара Рик чуть не опрокинул бокал, но что-то ни один из шаров Кейт в лузу не попал. И Беккетт отступилась безо всякого колебания или расстройства. Насвистывая какой-то непонятный мотивчик, Кейт обогнула по периметру стол, пока не очутилась неподалеку от Касла, вызывающе покусывая нижнюю губу. И Касл шумно сглотнул: бельё всё сильнее сдавливало чресла.

— Ну и?! Твоя очередь, Касл, — Кейт присела на борт с небольшим наклоном тела, являя ему соблазнительное декольте, и её бровь характерно сыграла вверх. — Докажи, что ты скучал без меня.

Подавая ей вино, Касл вымученно облизал губы. Они легонько чокнулись, не отрывая пристальных, ждущих взглядов; хрустально звякнуло стекло.

— Несмотря на длительный период воздержания, я не разучился как следует бить! — Касл едва-едва сдерживался, чтобы не выхлестнуть вино залпом: от нарастающего жара внутри и галлон бы не помог. Потому-то и первый глоток был торопливым, большим, зато остальные меньше. В отличие от Беккетт, которая цедила по чуть-чуть.

— Ну-ну! — с недоверием хмыкнула она. — И опять вселенское вознесение самого себя! И почему же я ничему не удивляюсь?!

— Оно ещё только впереди, удивление-то! — сама серьёзность и основательность, Касл пристроил практически опустошённый бокал рядом с Кейт и вальяжным, неспешным шагом отправился выбирать себе кий. И неизвестно почему, но каждое его движение вызвало у Беккетт саркастическую усмешку. Даже расстёгнутая на груди рубашка. Даже закатанные рукава.

— Смелее, Касл! — привычно подначивала его Кейт. — Не поместье же проиграешь!

— Этими киями только цветники огораживать! — проявил искреннее недовольство Касл после того, как отбраковал несколько. — Шваброй я и то больше забью! Клянусь Святым Януарием!

Возвращаясь к биллиарду, Касл возмущенно и красочно брюзжал, будто бы позабыв про Беккетт, которая тем временем допила вино и выстроила бокалы рядком, прямо у средней лузы. А Касл тем временем уже выискивал цель, и Беккетт видела, что Рик избегает смотреть в её сторону, сосредоточившись исключительно на игре. И не нужно быть пророком или пифией, чтобы всё понять.

"И когда же мы... Ну, это? " — Беккетт задумчиво поскребла кончик носа. Судя по основательному подходу к позиции для удара, Касл сейчас разрывался между двумя крайностями: блеснуть игровым мастерством или же овладеть ею прямо на столе, распихав по углам шары. И она, Беккетт, естественно, ратовала за второе, но нужно же и Касла понимать. А Рик уже ударил от борта и положил в лузу сложный шар. Возрадовался непосредственно, по-детски и пробил с рикошетом успешный сдвоенный. Чуть не запрыгал от радости, похохатывая и хлопая себя ладонью в грудь, а это значит — уже увлёкся, и поэтому её ребячливого Рика теперь нужно было слегка перенаправить. Так пусть же лучше перекатывает живые "мячики", её...

Беккетт приставила кий к бортику, основательно полапала "застоявшиеся" без ласки груди: зачем тут нижнее бельё, когда всё ещё только начинается. И будь она чуть менее строго воспитана, то даже и трусики не одела бы. Ну, да это поправимо. Со временем. И Беккетт не собиралась его растягивать.

— Ка-а-с-с-л-л...

Краем глаза, не меняя позы, Рик глянул на Кейт: касаясь двумя пальцами скулы, она смотрела на него под углом, скосив глаза, хитро и вызывающе дерзко улыбалась, и её грудь раздувалась, как кузнечные меха. Свободной рукой Беккетт с усилием оглаживала себя, проникая в декольте и приподнимая грудь в непринужденной стимуляции. И Кейт уже почти решила поставленную перед собой задачу: взгляд Касла лихорадочно заметался, задёргался судорожно кадык, Рик постоянно облизывал губы, его руки вибрировали. Однако себе изменять Касл не спешил: продолжая целиться в дальнюю наискось от себя лузу, он сильно ударил, пытаясь положить в неё шар, но биток как-то не так закрутился и безнадёжно вылетел за борт.

— И этому человеку я должна была довериться! — с деланой издевкой хмыкнула Кейт, ловко подхватив кий. — Как говорится — ты неловок, дай-ка я!

— Залью пока горе вином! — Касл скорчил уморительную рожицу, подбирая с пола шар, и вернув его к остальным, подхватил с бортика фужеры.

— Передохни-ка там пока, Касл! — мощный удар Беккетт, повышая её самоценку, на этот раз достиг цели. — Насладись вином и, конечно же, помечтай!

Незаметно переводя дух, Касл лишь ухмыльнулся в ответ. Пробить по шару так, чтобы отправить его за пределы игровой зоны — тоже надо уметь, а бонусом ему будет... Ну вы сами понимаете.

Он вернулся к бутылке, чтобы наполнить бокалы. Пригубляя из своего, знаком предложил напиток Беккетт, но она вдумчиво изучала расположение шаров, описывая круги вокруг стола, и поэтому лишь отрицательно покачала головой. И с легким вздохом разочарования Касл опустился в кресло. Кхекнул, незаметно ощущав пах: всё было готово к "бою", и боксеры уже промокли насквозь, но... Явно или неявно, Беккетт должна была подать условный знак, потому что её мощный организаторский талант и особый склад характера накладывали свою тяжкую печать даже на такую вот деликатную сферу, как секс. И ожидался совсем не голый трах, как показывают в порнофильмах. Их долгожданное соитие — это исследование друг друга, познавание скрытых черт характера и индивидуальных особенностей психики, притирка и приладка друг у другу на новом, более доверительном и открытом уровне. И возможной спешкой и нетерпением меньше всего бы хотелось "наломать дров". Даже если Беккетт и сама уже давно не против...

Задумчиво рассматривая носки своих ботинок, Касл неспешно смаковал вино, как вдруг поймал себя на мысли, что почему-то не слышит ни стука шаров, ни шагов Беккетт. И Рик резко выпрямился: Кейт присела на край бортика, подобрав в гармошку подол платья, и демонстрировала ему стройность и красоту своих ног. Вот она свободно распустила волосы, красиво, вызывающе выгнула спину, томно и громко вздохнула. И Беккетт не смотрела на Касла, потому что это было и не нужно. Потому что ноги сами понесли его к ней.

В два диких, торопливых прыжка Касл достиг Беккетт, умелым, но бережным подхватом поставил её на ноги. И слова более стали не нужны: одним рывком до пупа Касл задрал это тонкое алое платье. Скользнул нетерпеливыми руками под резинку фривольных кружевных трусиков, оголяя желанное тело. И по влажному белью понял, насколько сильна была её тоска. Но Беккетт тоже была не против: всего за пару движений она извлекла на божий свет его изголодавшийся «жезл» и слегка сдавила.

— В нем столько мощи, Касл, — её глаза были закрыты, а губы слегка шевелились, — наверное, ему требуется массаж.

— Да, Кейт, да! — сдавленно прохрипел Касл: ему уже было не до условностей. Одним махом усадив Кейт на бортик, Рик тут же и без промедления в неё вошел.

— Ка-асл! — протяжно прозвучало в ответ. — Ну почему... мы не можем... быть вместе?

— Нам… нужно… время… — пропыхтел Рик куда-то в складки её платья. — ...а теперь... молчок!

В знак согласия Кейт отчаянно закивала, а Касл сходу обрушил на неё свою сексуальную мощь. Он двигался внутри любимой изобретательно и с акцентом: то вниз, то вверх, то вправо, то влево, то делал тазом вращательные движения, то заходил не полностью и по чуть-чуть за раз, и Беккетт, скрестив лодыжки у любимого за спиной и обвив руками его шею, тряслась всем телом и синхронно с Риком подмахивала в унисон. Его сильные руки крепко удерживали её за талию, не позволяя разорвать дистанцию, и темп окрыленного любовью Касла всё нарастал и нарастал. И в сладкой, томящей муке уже невозможно было молчать, и они оба вскрикивали и стонали, рыдали и плакали, наплевав на все опасения, пока не подступил всеобъемлющий и опустошающий пик. И влюбленные не сразу расцепили объятия: их мощно трясло и перекручивало, и Беккетт обвисла на шее Касла. Он же, в свою очередь, взволнованно вдыхал её пряный, горячий аромат.

— ... ты такой "Касл"... Касл, — через силу выдавила из себя Беккетт, — ...и отпусти меня, Рик... пожалуйста — что-то жестко стало...

— Извини... — Касл помог Беккетт стать на ноги, и она опять упала в его объятия. Теперь они, стоя в обнимку, просто касались друг друга кончиками носов, постепенно восстанавливая дыхание. Это было новое знаковое проявление взаимной нежности, и грех им было не воспользоваться...

— Жарко! — Беккетт смахнула обильную испарину с его виска. — Не мешало бы проветриться!

Касл отпустил Беккетт весьма неохотно, даже чтобы просто забрать свой пиджак, и, оправившись как следует, они вышли на крохотный балкончик. Переулок встретил их отголосками городского шума и легким, озорным ветерком. Смеркалось. Касл тут же накинул блейзер на плечи Кейт, и она доверчиво пристроилась ему под бок, обняв за талию. И Рик, в свою очередь, приобнял за плечи её.

— Кажется, нас не смогут здесь увидеть, — задумчиво произнес Касл. — Особенно, если не подозревать о нашем присутствии.

— И что, тайна умрёт вместе с нами? — расслабленно улыбнулась Кейт. — А как же наши будущие дети? Неужели и они будут жить в неведении и лжи?

Вместо ответа Рик еще крепче обнял её.

— Знаешь, — начал он тихо, почти не слышно, глядя на пышную аллею дубов по ту сторону проулка: в ветвях уже запутались ночные тени. — Сотню раз у нас была возможность убедиться, что всё обычно не так, как кажется. И в этот раз всё будет по-другому, обязательно. Не знаю, зачем ты произносишь то, во что не веришь сама, но я далёк от мысли, что сам лично этому виной. Просто думай, что мы с тобой мимикрировали и, будто бы сбросив старую кожу, начинаем жить в новой. И бесполезно скрывать наши отношения от мамы, Алексис, парней, но я не говорю, что нужно раскрыться прямо сейчас.

— Это сложно, усидеть на двух стульях, можно и штаны порвать, — Беккетт доверчиво уткнулась Каслу под мышку, но руки её без остатка творили ласку. — Мне лишь нужно только знать, когда...

— Когда? — слаженным движением руки и тела Касл переместил Беккетт себе на грудь, и теперь она преданно и доверчиво смотрела ему в лицо. — Когда-нибудь. Очень скоро. Когда Вселенная подскажет...