Любовь под ёлкой (гет)

Северус Снейп не любил Рождество. И не потому, что елки его не радовали, а потому, что за время службы двум господам он нарастил такой слой брони из сарказма и холодного равнодушия, что когда война закончилась, оказалось, что он никому не нужен и праздновать этот семейный праздник не с кем. Ни семьи, ни друзей, никого. Даже дом, и тот — разваливающаяся халупа.

Суд оправдал его по всем статьям, потому как неугомонный Поттер отдал его воспоминания в знак доказательства этой самой невиновности и сам яростно отстаивал его права. Финалом всей распри стало появление в разгар судебного заседания феникса Дамблдора, который уронил на судью оправдательное письмо (старый интриган учел и такую развязку событий).

Так что Северусу вручили орден Мерлина первой степени и выперли в широкий мир, где он — Мастер зелий и Мастер окклюменции — остался один на один с самим собой.

Макгонагалл с удовольствием вернула его в Хогвартс — свободных рук не хватало, а толковых преподавателей — тем более. И теперь, раздираемый противоречиями своей сложной натуры, он метался в обретенной свободе, как лев в клетке.

С одной стороны, он не ожидал, что выживет, с другой — он не знал, для чего жить дальше.

Год прошел, как дурной сон. Уроки, отстройка разгромленных помещений замка, варка зелий для больничного крыла, ночные дежурства...

Северус буквально загонял себя до полуобморочного состояния, не слушая ни напутствий, ни увещеваний. Он и сам не знал, чего ради так рвет жилы. Точнее, знал, но боялся признаться в этом даже себе. Отговаривался только тем, что не хочет видеть во сне кошмары, а на деле проблема была глубже. Гораздо глубже.

Так кровоточат раны, поверх которых надевают целостную броню.

Так и он таил свою боль, не замечая, что за ним следят очень умные и наблюдательные глаза.

И вот Рождество прокралось в замок. В воздухе поплыл аромат хвои — Хагрид расстарался и принес не меньше сотни елей для замка. Это колючее вечнозеленое пушистое чудовище даже появилось в кабинете зельевара — чего отродясь не бывало в этих апартаментах.

Северус долго негодовал, пару раз даже сжег хвойную красотку, но под вечер ее сестра занимала очищенный угол. В очередной раз, войдя в кабинет и обнаружив дерево на том же месте, профессор лишь недовольно фыркнул и заперся в рабочем кабинете: хоть там его не преследовала эта праздничная мишура. А за любимой работой по варке зелий уходило раздражение, и мысли приобретали ясность.

Ближе к ночи, покинув уютные стены лаборатории, где оставил настаиваться очередные заготовки зелий, Северус устало плюхнулся в кресло возле камина. Палочкой притянул початую бутыль огневиски и, плеснув янтарное золото в бокал, отсалютовал им зеленой красавице. Однако до рта этот стакан так и не донес.

На зеленых лапах, переливающихся искусственными блестками инея, лежал пергаментный свиток, перевязанный темной лентой.

Отставив бокал, Северус подошел к ели. Свиток никуда не исчез.

Взмахнув палочкой, он проверил его на всевозможные пакости, однако все оказалось чисто. Вынув необходимый реактив из поясной сумки, исследовал, нет ли вредоносных примесей или составов — но ничего подобного не было. Мало того, создавалось впечатление, что бумагу никто не трогал.

"Кто же тебя принес?" — Северус задумчиво подхватил свиток, покрутил в руках, раскрыл — и на пол упало обычное пишущее перо.

Чертыхнувшись, Снейп поднял перо и вернулся к креслу. Пить расхотелось. Его мозг, привыкший к обдумыванию стратегии и решениям неподъемных задач, уже смаковал эту загадку. Кем бы ни был отправитель, но он его заинтриговал.

Пергамент был пуст. Повертев его в руках, зельевар призвал из стола пузырек чернил, макнул присланное перо и размашисто написал:"Ну и?"

Секунду ничего не происходило, затем чернила впитались в бумагу, и на их месте нарисовалась улыбающаяся рожица, после чего появилась фраза: "Здравствуйте, профессор".

"И кто ты?" — Северус проявил грубость и нетерпение, хотя внутренне эта игра доставила ему удовольствие.

"Как вы нетерпеливы, профессор!" — отозвался неизвестный собеседник.

"Уверен, вы — гриффиндорец!" — ткнул пальцем наугад Снейп.

"С чего бы такое умозаключение?" — спросили в ответ.

"Только у представителей красно-золотого факультета хватит мозгов учинить такое!" — припечатал зельевар.

"Вы злюка, профессор!" — сообщил незнакомец.

"Вы же понимаете, что когда я вычислю, кто вы, то сниму не меньше сотни балов с вашего факультета?" — Снейп решил прибегнуть к угрозе.

"Думаю, эта шалость все же стоит такого!" — нахально ответил ему некто. И через секунду добавил: "К тому же, кто отказал бы себе в удовольствии потаскать "ужас подземелий" за хвост?"

"А вот за это я заставлю вас мыть котлы без магии до самой весны", — мстительно пригрозил Снейп.

"Ха-ха!" — пришел ответ. На суровом лице профессора проступила легкая усмешка.

Минуту ничего не происходило, и вдруг на листке появились слова:

"Скажите, профессор, вы одиноки?"

Благодушное настроение как рукой сняло. Снейп буквально задохнулся от негодования. Да кем бы ни был тот, кто прислал ему этот свиток, он не вправе лезть к нему в душу!

И, словно в ответ на эти мысли, пришло новое сообщение:

"Простите, профессор, я не желала вас обидеть. Просто мне одиноко. Я словно состарилась за этот год на десяток лет, и теперь мне душно и тесно в собственном теле..."

Снейп перечитал написанное еще раз.

"Вы девушка! — безапелляционно заявил он, — и гриффиндорка". И сам не заметил, как успокоился и улыбнулся этому открытию.

А затем, в одну секунду сложив два и два, он едва не хлопнул себя по лбу.

"Мисс Грейнджер, это вы?"

"Черт, профессор, вы слишком умны!" — был ответ.

"Немедленно ко мне!" — написал Снейп.

"Сейчас?" — профессор словно наяву услышал возмущенно-удивленный голос гриффиндорской всезнайки.

"Я не ясно выразился?" — его знаменитая бровь изогнулась, хотя собеседник этого и не видел.

"Если Поттер не спит, а зная его натуру, могу с уверенностью сказать, что это именно так и есть, то возьмите его мантию".

"Гарри здесь совсем ни при чем!"

"Я вас жду", — Снейп хмыкнул и свернул пергамент.

Признаться честно, спроси его кто сейчас, зачем он позвал к себе гриффиндорскую выскочку, то он лишь развел бы руками. Но в глубине души неизвестно откуда взялась уверенность, что так надо.

Спустя почти полчаса в дверь робко постучали.

— Проходите, — зельевар посторонился, пропуская невидимую гостью.

Она, словно дуновение ветра, проскользнула мимо, обдав его запахом корицы и яблок, и уже в комнате стянула с себя мантию-невидимку.

— Профессор? — карие глаза смотрели спокойно. Не было в них ни страха, ни отвращения, ни презрения, лишь в уголках глаз затаились какие-то лукавые искорки.

— Ну-с, — он опустился в кресло, жестом приглашая ее присесть напротив, — расскажите, что побудило вас создать это, — и с этими словами он кивнул на скрученный пергамент, лежащий на столе рядом с початой бутылкой.

Девушка спокойно опустилась на предложенное место и легко улыбнулась.

— Профессор, вы зануда.

— Неужели? — темные глаза Снейпа хищно сощурились. — Вы не забыли, что я обещал снять, за вашу вопиющую наглость, сто балов?

На это девушка лишь коротко хохотнула.

— Профессор, а давайте сыграем в одну игру? — ее улыбка неуловимо изменилась, но профессор не обратил на это внимания. А девушка меж тем наколдовала еще один стакан и плеснула в него из той же бутылки огненную жидкость.

— Мисс Грейнджер, вы не забыли, кто мы с вами и где находимся? — обманчиво-ласковым тоном спросил Снейп.

— Профессор, а разве в рождественскую ночь это важно? — ответила она вопросом на вопрос и, не отрывая от него взгляда, пригубила напиток.

Кто сказал бы, что профессор зельеварения, заслуженный мастер — будет пить со своей студенткой? Весьма привлекательной, между прочим, но все же студенткой.

— Леший с вами, — неожиданно махнул на все законы и условности профессор. — Сегодня я с вами выпью, а завтра сниму все баллы, что есть на счету Гриффиндора.

— По рукам, — легко улыбнулась девушка, делая очередной глоток. На столе между тем нарисовалась легкая закуска: сыр, тонкие ломтики лимона и оливки.

— Так что вы там предлагали за игру? — благодушно поинтересовался Снейп, отправляя в рот кусочек сыра.

— А, да в целом, ничего особенного, — щеки девушки порозовели от выпитого. — Мы просто поиграем в вопросы-ответы. Только отвечать надо правду.

— А если кто-то будет лгать? — Снейп скептически хмыкнул.

— Пусть тогда отсохнет его мерзкий язык, — пьяно хихикнула барышня. — Что ж, раз это моя затея, то я и начну, — ее тон резко из смешливого стал серьезным. — Профессор, если бы вам хотели сделать новогодний подарок, то что бы вы предпочли получить?

Снейп ожидал услышать решительно любой личный вопрос, вплоть до неприличного, но такое... Задумчиво отставив бокал, он сложил ладони домиком, соединив кончики тонких и длинных пальцев друг с другом, и погрузился в размышление. Это был сложный и любопытный вопрос.

Чего бы он хотел? Он так давно не позволял себе задуматься о собственных желаниях. Всегда первоочередной задачей было выжить. Выцарапать любыми средствами свою жизнь — и для этого он ставил цели и добивался их.

Получил два кольца Мастера, запретил себе личную жизнь. Выжил, наконец-то.

И сейчас, когда можно вдохнуть свободней, вопрос "а чего бы тебе хотелось для себя?" звучит, как насмешка. Но она не смеется, цепко смотрит, ждет ответа, ищет его в его глазах. Странное наваждение накатывает от этого и губы непослушно, словно чужие, шепчут: "Семью. Я хотел бы семью".

Как смешно и нелепо звучит это признание. Оно вскрывает броню, что прячет кровоточащую рану. А она не смеется. Вдруг отставляет бокал, встает с кресла и идет прямо к нему. Преодолевает пространство между ними, упирается руками в подлокотники его кресла и склоняется так низко, что от запаха корицы и яблок кружится голова.

— А знаете, чего хочу я? — спрашивают ее губы и, не дожидаясь ответа, накрывают его рот. Поцелуй длится недолго.

— Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете? — осипшим голосом шипит зельевар, разорвав поцелуй.

— Позволяю любить вас, раз вы сами себе этого не позволяете, — спокойно отвечает она.

— Вы глупая молодая женщина, вы вообще не понимаете, что творите! — Северус пытается встать, но она садится к нему на колени, прижимается всем телом и нежно проводит рукою по щеке, другой зарываясь в темные волосы.

И ничего они не сальные, просто испарения от котлов так влияют на них. Травами пахнут.

— Мисс Грейнджер...

— Для тебя Гермиона, Северус, — воркует она.

— Вы пьяны, — сурово сводит он брови.

— Ты — Мастер окклюменции, посмотри, — тихо шепчет она и смотрит своими глазами орехового цвета прямо в душу. Снейп не выдерживает и ныряет в ее память.

Круговорот мыслей и образов, стремление забыть ужас войны, который забыть нельзя. Поттер, нашедший утешение в объятьях младшей Уизли, отдалившийся от своих друзей Рон. И на фоне этого внутреннего раздрая — веселая малышня, какие-то уроки, люди, обретающие новую жизнь... И нет никого рядом, кто поймет, как ей тяжело...

А затем — пересечение двух взглядов. И все, словно прыжок в пропасть. Словно ушат холодной воды за шиворот мантии.

— Мисс...

— Ш-ш-ш, — она обнимает его нежно и бережно, словно он не взрослый мужчина, а хрупкий сосуд, который от любого неловкого движения может разбиться...

— Я не приму это...

— Поздно, я уже твоя, — лукавость, игривость, свет этих женских глаз пленяет. Их губы снова сливаются в поцелуе.

Камин почти догорел, бросая алые блики на ковер. В кресле двое. Укрыты пледом. Не спят.

— Можно вопрос? — тихий женский голос нарушает тишину.

— Вот неугомонная, — более глубокий низкий голос полон наигранного осуждения. — Мисс Грейнджер, вы хоть минуту можете прожить без вопросов?

— Нет, — со смешком отвечает она.

— Что с тобой делать? Спрашивай.

— Я тут подумала, а что бы ты не хотел получить в подарок?

— Хм, — он на минуту задумался, а после ответил: — Я точно не хотел бы получить шерстяные носки с изображением оленей и снитча.

На это Гермиона тихо захихикала, уткнувшись в его ключицу.

— Северус, ты невероятный!

— Да, я такой, — самодовольно и сонно отозвался он.

— Пойдем в спальню, а то ты и так плохо выглядишь последнее время, и ночь в кресле не добавит тебе красоты и благодушия, — она соскользнула с его колен, расправляя складки мантии.

— Да кому какое дело, — возразил Северус, но больше из вредности.

— Мне, — заявила она.

Их дальнейший разговор скрыла захлопнувшаяся дверь.

А на следующее утро Хогвартс ждали удивительные новости — но это уже совершенно другая история.