Альбус Дамблдор и история гоблинских восстаний (джен)

В Хогвартсе и за его пределами ходило множество теорий, баек и даже легенд о том, почему профессор школы колдовства и магии Катберт Биннс, в последние годы жизни и после смерти читал лекции только о многочисленных гоблинских восстаниях, вместо того, чтобы рассказывать о более интересных событиях. Было много недовольных этим, потому что в хрониках британского магического сообщества было немало удивительных и поучительных фактов, и потому что старшекурсникам приходилось самостоятельно готовиться к СОВам и ЖАБА по предмету, ведь министерские чиновники спрашивали историю не только гоблинских восстаний. Было много жалоб на профессора, ставшего привидением. Но сами учащиеся — во всяком случае, младшекурсники — ничего не имели против призрака Биннса и его лекций, ведь на этих уроках можно было заниматься любыми делами, болтать и даже спать.

И всё же эта загадка была многим интересна. Кто-то строил предположения о том, что у привидений память была ограничена, а профессор Биннс умер как раз в период серии лекций о гоблинский войнах, потому он вечно о них и рассказывал, что просто не помнил ничего больше. Кто-то говорил, что его убили гоблины, потому что он подозревал их в приготовлении очередного восстания. И, пытаясь его предотвратить, Катберт и читал детям лекции о гоблинский войнах: предупреждал. Кто-то фыркал, утверждая, что один из директоров Хогвартса ненавидел гоблинов, а потому с удовольствием нанял на должность преподавателя истории магии человека, компетентного только в этой теме. Иные говорили, что Биннс был в сговоре с гоблинами, а потому расписывал со вкусом их достоинства. А некоторые утверждали, что профессор перед смертью просто сошёл с ума.

Правда, как ни странно, была менее прозаична. И знали её всего двое: сам Катберт и Альбус Дамблдор…

Читая лекции очередным студентам, коих он повидал немало, Биннс оглядывал класс немного грустным взглядом, тараторя факты из очередного восстания и умиляясь: дети его, конечно же, не слушали. Они тихо или громко, но занимались своими делами. И до гоблинов им не было никакого дела. Ему, в общем-то, тоже, но что-то читать он был обязан. Нет, он прекрасно помнил множество чудесных и поучительных событий о самих магах и магии. Вот только история волшебников в основном и состояла из гоблинских восстаний и войн… с тёмными лордами. И… как показала его практика, да и та же история: чем меньше подрастающие поколения магов знали о возвышении и падении тёмных лордов, тем реже те появлялись. Ведь кто-то из наивных детей мечтал о славе и в тайне восхищался злодеями, желая им подражать…

Поэтому министерство магии смотрело на его лекции сквозь пальцы, позволяя самому выбирать программу обучения.

Но не это стало основной причиной, почему Биннс читал хроники только восстаний. В конце концов, сам-то он думал, что о тёмных магах необходимо было рассказывать, чтобы будущие поколения не повторяли ошибки прошлого. И всё же… материал, который он и должен был преподавать в основной программе — как и делали в других магических школах мира — история предпоследнего тёмного лорда, ввергшего в войну не только магический, но и магловский мир всей Европы. Необыкновенная история, ведь начиналась она со знакомства двух молодых, но очень амбициозных людей.

Биннс знал о тех событиях, потому что они творились у него на глазах. Тогда об этом знали многие… Правда недолго. Ведь имя одного из двух славили, а другого — проклинали. А у героя не должно было быть тёмных пятен на репутации, и их быстро замяли, заставив позабыть о крепкой связи между тёмным лордом и его победителем.

Катберт знал: Альбус боялся проходить мимо его класса, боялся узнать, что он передумал и решил учить детей и истории Гриндевальда тоже.

Нет, Дамблдор не страшился разоблачения, не страшился, что кто-то узнает о его сомнительных поступках юности. Он боялся… вспомнить о своей первой и единственной любви к человеку, который его предал, к человеку, которого он предал, к человеку, совместными идеалами с которым жил даже после всего.

Они, Альбус Дамблдор и Геллерт Гриндевальд, мечтали о славе, о мире, о всеобщем благе. И искали универсальный путь достижения почти утопичных целей. Потому было неудивительным, что когда они познакомились — быстро сошлись. А после всего нескольких месяцев совместной работы их отношения стали гораздо более близкими.

Их связь порицали все, кто о ней знал. Младший брат, Абефорт, нередко устраивал Альбусу и Геллерту публичные истерики, да только его не слушали и даже не слышали. Будущий тёмный лорд и его победитель никого не слышали, целиком погруженные в мечты о своём идеалистичном мире, разделённом на двоих. Они наслаждались тем, что понимают друг друга, они упивались друг другом и порицаемой тогда связью… И они действительно могли бы вместе добиться многого, ведь были сильны и обладали огромной тягой к знаниям.

Но… в какой-то момент что-то в их отношениях разладилось. Не сошлись во мнениях. Геллерт был уверен, что ради всеобщего блага можно пойти на любые жертвы. Альбус в этом сомневался, считал, что в таком случае «благо», к которому они стремились, потеряет свою цену. Гриндевальд пытался убедить его, что было неважно, как именно их запишут в историю, как злодеев или как героев, если они достигнут цели. Он верил, что иначе не получится. Но тщеславный отчасти Дамблдор не был готов запачкать собственную репутацию.

Небольшой конфликт перерос в разногласия и частые споры, а закончился дракой и… трагедией. Младшему брату и сестре Альбуса не нравился Геллерт, не нравились их споры, и они нередко вмешивались, пытаясь остановить разбушевавшихся магов. В одном из таких конфликтов и погибла от случайного проклятья Ариана, сестра Альбуса. И никто, ни он сам, ни Абефорт, ни Геллерт не знал, кто из них троих её убил.

Смерть Арианы стала концом отношений между Альбусом и Геллертом. Последний просто испугался, что убийца — он, и сбежал. Ну, а Альбус… Альбус успел переосмыслить свою жизнь, цели и поступки прошлого. Он раскаялся, но…

Отношения кончились, да только созданная магической клятвой связь никуда не делась. И много времени минувшего с тех пор, и Геллерт, и Альбус продолжали идти к всеобщему благу, только… разными путями. Дамблдор использовал ум и убеждение, а Геллерт… убеждение и силу. И многие пали жертвами амбиций Гриндевальда, целый мир погрузился в хаос войны, в которую были втянуты не только маги, но и маглы, прежде, чем мир осознал его опасность. И прежде, чем Альбус понял, что остановить бывшего друга и любовника сможет только он сам.

Дамблдор боялся этого боя. Боялся, что не сможет одолеть врага из-за банальной человеческой слабости, любви, ведь былые чувства были ещё свежи (а тогда ещё Альбус не считал это чувство силой). Но ещё больше он боялся, что Гриндевальда придётся убить, чтобы остановить. Сама мысль об этом была мучительна, — Биннс видел, как тот метался по Хогвартсу в те дни, снова и снова отсылая представителей международной конфедерации магов, призывавших, почти умолявших остановить Геллерта.

И всё же, чувство долга в нём победило иные эмоции. И он сразился с Гриндевальдом, и сумел победить, не убивая. Но никто кроме него не знал, какой ценой.

Ему часто припоминали эту победу, особенно в первое время. Тогда его славили. И он улыбался на публику, благодарно кивал, глядя в объективы колдокамер, давал различные интервью… А потом его трясло, трясло всем телом. Он бледнел, едва шёл в коридорах Хогвартса по стеночке и часто сползал по ней, так и не дойдя до своих апартаментов. Герой, который винил себя в смерти сестры, герой, который предал того, кто был дороже всех, герой, который больше всего на свете мечтал сбежать от самого себя, позабыв о прошлом…

Биннс видел всё это и опасался, что увидят другие. Опасался, что люди увидят слабость обладателя ордена Мерлина первой степени, настоящего героя света, защитника и победителя. И ведь он, как хранитель истории, знал, что могло произойти, если слишком много людей будут знать о слабостях великого человека. Прецедентов хватало для того, чтобы Катберт сначала перестал рассказывать юным магам подробности победы, так интересовавшей всех, а затем и вовсе, перестал рассказывать о ней.

Дамблдор был великим магом и мог многое изменить, пока был жив. А значит, малейшие пятнышки на его репутации могли сильно уменьшить его возможности. Мир ведь менялся, и как бы завистники не решили осудить великого чародея за связь с худшим тёмным лордом всех времён, если узнают эту историю. И как бы подрастающие поколения, услышав красивую, но горькую правду, не вдохновились бы её повторить…

А директор Дамблдор знал о причинах действий профессора Катберта Биннса, и, подавляя тремор рук, вызванный воспоминаниями, был благодарен…