Жертва обстоятельств (джен)

Три тени возникли из густых кустов, росших на берегу изрядно обмелевшей речушки и, пошатываясь, медленно побрели по песку, подыскивая местечко почище и поукромней. У одного из них в руке покачивался белый пакет, в котором что-то соблазнительно позвякивало.

— Мишаня, ну что? — заплетающимся языком спросил один. — Скоро придём?

Грязноватый, заросший бурой щетиной Мишаня ничего не ответил, продолжая целеустремлённо топать куда-то вперёд, не обращая внимания на своих дружков-приятелей, которые, едва переставляя то и дело подворачивающиеся ноги, с трудом следовали за ним. Наконец он замер на месте и, качнувшись, плюхнулся на мягкий белый песок, держа при этом пакет бережно-бережно, чтобы ни в коем случае не повредить его содержимое.

— Наконец-то! — прохрипел один из его друзей, усаживаясь рядом (точнее уж, это его ноги сами по себе сложились, точно складной ножик...). — И не всё ли равно, где поправиться?

— Ты не романтик, Серёга! — вздохнул Мишаня и, раскрыв пакет, вынул из него бутылку и пластиковые стаканчики. — Смотрите, какой вид!

— Видами он любуется! — возмутился третий — маленький и невзрачный, в тёмно-грязной, растянутой донельзя футболке. — Тут душа горит, а он... Наливай!

Забулькала, разливаясь по пластиковым стаканчикам, водка, зашуршала доставаемая из пакетов колбаса...

— Э-эх, хорошо пошла! — выдохнул Серёга, судорожно хватая кусочек хлеба. — Гриня, наливай по второй!

Маленький и невзрачный ухватился за бутылку, но дрожащие неуклюжие пальцы не удержались на горлышке и...

— С ума сошёл?! — возмутился Мишаня, вовремя перехватывая тару с драгоценным содержимым. — И так на последние деньги купили!

Гриня неуклюже извинялся, что-то лепетал в своё оправдание, но больше ему столь ответственную операцию не доверили, наказав просто сидеть и ждать... пока не нальют. В конце концов, бутылка опустела. Мишаня вытряс последние капли, скрупулёзно осмотрел горлышко — не осталось ли ещё хоть немного?

— Пойду, купнусь немного! — заявил вдруг Гриня и, пошатываясь, встал и поплёлся к берегу, спотыкаясь о редкие камни.

— Не утонул бы... — озабоченно сказал Серёга, глядя вслед другу. Машаня махнул рукой.

— Ничё, не дойдёт! — заявил он. — Счас на берегу свалится и заснёт... Там ещё колбаса осталась?

Серёга пошуршал в пакете, вытряхивая из него обрывки газеты, в которую были завёрнуты колбаса и полбуханки хлеба.

— Нет! — констатировал он. — Пусто... Может, домой пойдём?

— Можно, — согласился Мишаня. — Эй, Гриня! Гришка!

Тишина…

— Спит, небось! — хмыкнул Мишаня. — Серёг, иди, притащи его сюда!

Серёга попытался встать. Не получилось. С первого раза не получилось. Со второй попытки он всё же поднялся, немного покачался и поплёлся к берегу искать невесть куда запропавшего Гриню. Мишаня остался один, в тишине и прохладе начал было дремать, клюя носом...

— Мишка! — услышал он встревоженный голос друга, затем его принялись трясти за плечо. — Да проснись же ты! Там Гришка... в воде!

Мужик с трудом разлепил веки и уставился на стоявшего перед ним Серёгу.

— Он... он утоп, кажется! — запинаясь, проговорил тот. С Мишани мгновенно слетел сон.

— Как... утоп? — переспросил он, чувствуя, как стремительно начинает трезветь. — Когда? Почему?

— Он на берегу лежит, у самой воды... — тихо сказал Серёга. — Видать, нагнулся, попить захотел, да ноги не удержали...

Мишаня, вскочив, поспешил к берегу, где сразу же увидел безжизненное тело в бесформенной футболке — ноги на суше, голова в воде, ярко освещённое полной луной.

— Что делать будем? — тихо спросил Серёга. — В полицию?

— В полицию? Можно и в полицию, только... что мы им там скажем?

— Правду...

— Какую правду? Что мы пришли сюда втроём, выпили, а потом один из нас благополучно утонул, причём сам, без посторонней помощи?

— Так мы же не виноваты... — заикнулся было Серёга, но Мишаня отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

— Не виноваты... да кто нам поверит? Свидетелей-то, кроме нас, тут нет!

— И что делать?

— Пошли за мной! — махнул Мишаня рукой и зашагал к самой кромке берега, где лежало тело Грини и Серёга, помедлив, поплёлся за ним.

— Бери за ноги! — скомандовал Мишаня, ухватив труп за ворот футболки. — Взял? Понесли!

Они зашли в реку по пояс, таща безжизненное тело друга, аккуратно опустили его в воду... Гриня бесшумно скрылся в тёмной глубине, не оставив после себя и следа. Друзья выбрались на берег, постояли немного...

— Как-то не по-людски... — проговорил Серёга. — Может, надо было...

— Ничего, всплывёт! — махнул рукой Мишаня и, повернувшись, пошёл вдоль берега. — Найдут и похоронят... без нас!

Прошло три месяца…

* * *

— Погода-то какая! — вздохнула, жмурясь от ярких, бивших в глаза лучей солнца, Лерка, нежась на разостланном пледе. — Жаль, что братцы-Юрики не смогли поехать с нами... Не знаешь, почему?

— Как всегда — шабашка! — усмехнулась Наташа, протягивая руку за бутылкой лимонада. — Они у нас мальчики трудолюбивые... не то, что мы! Рол, ты там скоро?

Дело происходило на пикнике, точнее — на островке, куда Наташа, Лерка и Роланд приехали, дабы отдохнуть хоть немного от "трудов тяжких". Девушки, естественно, отдыхали, а Роланд трудился в поте лица своего, собирая ветки для костра, на котором он собирался жарить шашлыки и печь картошку. Сам он, конечно же, не ел (как-никак дампир!), но... как же не побаловать двух таких симпатичных и пухленьких девушек, как его подруги? И вот шашлыки готовы — ешь, не хочу...

— Ф-фу, жарко! — внезапно выдохнула Валерия и лениво поднялась. — Пойти искупнуться, что ли? Наташ, ты как на это смотришь?

— Мне не жарит! Не фиг было на самом солнцепёке ложиться... Иди-иди, я пока не хочу!

— Ну и ладно! — надулась Лерка и, демонстративно вильнув попой, направилась к берегу, дабы окунуть в прохладные воды свои телеса. Наташа вновь улеглась на подостланном полотенце, закрыла глаза и стала наслаждаться дивными звуками дикой природы — шорохом листвы, пением птичек, визгом Лерки... Визгом? Широко распахнув глаза, она подскочила на месте, ничего не понимая, но Роланд мгновенно сообразил, что к чему, и молнией метнулся в ту сторону, куда ушла Валерия. Наташа тут же последовала за ним, поправляя на ходу то и дело сползающие плечики купальника.

Валерия сидела на толстой ветке ивы, нависавшей над водной гладью, поджав ноги, смотрела куда-то вниз и тихонько скулила.

— Ты как туда забралась? — полюбопытствовал Роланд, с большим интересом рассматривая верхолазку. — С твоим-то весом да такой прыжок... Олимпийский рекорд!

— Я плыву, а он... он там! — очень понятно объяснила Валерия, не обращая никакого внимания на слова дампира о лишнем весе (самая её больная тема!). — Блин, ну что за жизнь?!

— Кто "он"? Подробней сказать можешь?

— Утопленник! — взвыла Лерка. — Утопленник, мать вашу!!! Когда всё это кончится, скажи мне?!

— Слезай лучше! — ухмыльнулся Роланд, протягивая руки. — Прыгай, я поймаю...

Легко поймав обрушившуюся на него Лерку, он поставил её на землю и подошёл к воде.

— И где твой жмурик? Покажи... Впрочем, не надо, я и сам его уже вижу...

Дампир отломил толстую ветку, сунул её в воду, подцепил и потащил к себе что-то тёмное, длинное, похожее на сломанный манекен...

— Как будто из концлагеря! — сказал он, рассматривая находку, когда та уже лежала на берегу. — Жертва Освенцима... Да вы сами гляньте!

Наташка с Леркой осторожно подошли к распростёртому на песке телу, присмотрелись... Рол был прав — мужчина оказался до такой степени худым, что кости просто торчали сквозь кожу, грозя вот-вот прорвать её... Такое впечатление, что беднягу не кормили целый год, и он заживо превратился в мумию, только не захороненную с почестями, а точно за ненадобностью выброшенную в реку.

— Я и не представлял, что живое существо может быть настолько истощённым... — пробормотал Роланд, пристально оглядывая труп в поисках чего-то, понятного только ему. — Ага!

— Что там? — испуганно спросила Валерия. — Что-то не так?

— Всё не так, — спокойно ответил дампир, присев возле трупа на корточки и приподнимая на нём прилипшую рубаху. — Сначала было подумал, что это сделал вампир, но...

— Опять всё сначала! — взвыла Лерка. — Ну, когда же всё это закончится, а?!! Когда наступит спокойная жизнь? И всё из-за тебя! — внезапно обрушилась она на ни в чём не повинного Роланда.

— Из-за меня?! Да я-то тут при чём?!!

— Ну... не из-за тебя конкретно, а... Да пока твой папаша-вампирище у нас не объявился, тут были тишь, да гладь, да божья благодать! А теперь? Что теперь?

— Что?

— А ничего! Точнее, ничего хорошего! Куда ни ступишь — труп, куда ни плюнешь — два! А некоторые ещё шевелятся… и укусить норовят!!! Чё ржёшь?!!

Последняя фраза предназначалась уже Наташке — козлу отпущения во всех смыслах, так как давать в глаз дампиру — это надо быть либо полностью скособоченной на все мозги, либо "чумачечо" смелой, а вот подружке-человеку можно запросто попортить причёску... Правда, с Наташей этот номер обычно не проходил, но помечтать-то можно?

— А почему ты решил, что это не вампир? — спросила Наташка, решив более не обращать внимания на Лерку (ничего, побушует и притихнет, как уже бывало не раз...). — Нет характерных следов?

— Следы-то как раз есть, но... Его сначала укусили, а потом... Как странно!

— Что именно?

— Да всё! Мужика полностью выпотрошили словно гуся, причём воспользовались не ножом, а зубами и когтями... Сами гляньте!

Роланд вновь поднял рубаху на трупе и... Наташке как-то сразу немножко так поплохело, а покосившись на Валерию, она убедилась, что поплохело не только ей одной. Лерка стояла такая беленькая-беленькая, синенькая-синенькая, зелёненькая-зелёненькая... ну прям северное сияние! Смеяться Наташа, однако, не стала (сама сейчас не красотка), а лишь спросила:

— И кто же его так уделал? Насколько я знаю, вампиры стараются не пачкаться в крови своих жертв, а тут... Он же должен был бы вымазаться по уши, а это не эстетично!

— Вспомни вурдалаков! — усмехнулся Роланд. — Эти твари не задумываются об этике и эстетике. Их куцые мозги подают лишь одну команду — рвать и жрать! Но, если на этого мужика напали бы вурдалаки, то от бедолаги не осталось бы и косточек. Они бы и башмаки сжевали, а не то, что тело почти целиком оставлять родным на оплакивание...

В этом дампир был абсолютно прав. Из всего кровопийствующего племени вурдалаки — самые отвратительные создания, не считая их ближайших родичей — упырей. Есть ещё, конечно, вролоки, викослаки, умертвии, но вурдалаки — это отдельный разговор. Медленно разлагающиеся, покрытые зеленоватой слизью и шипами, росшими прямо из костей, клыкастой пастью во всю маленькую голову... Неизвестно, почему те или иные люди так по-разному реагируют на обращение в вампира, но зачастую появляются такие жуткие твари, что просто дрожь берёт...

— Что делать будем? — спросила уже немного успокоившаяся Лерка. — Позвоним в полицию? Вдруг его родные ищут?

— Звони, — согласился Роланд. — Только я сначала уйду подальше... и Наташку с собой прихвачу!

— Почему?!

— А на фиг нам надо с копами связываться? — спросила Наташа. — Сама ведь знаешь — к ним один раз обратись, так они потом задолбают, как тукан — баобаб... Да, и к тому же, если здесь замешаны вурдалаки, то от обычных служителей закона толку будет чуть.

— Тут ты права, — признала, немного подумав, Лерка. — Связываться с ними не будем...

— А с этим что станем делать? — кивнул Роланд на тело, распростёртое на земле. — Так оставим?

— Нет, с собой возьмём! — внезапно обозлилась Валерия, которой, видимо, было стыдно за свой недавний испуг. — Домой принесём, выпотрошим... хотя это и так лишнее, кто-то до нас уже постарался! Высушим, соломкой набьём и поставим вместо чучелка — воров отпугивать!

— Ага, и на шею табличку повесим: "Я тот, кто осмелился влезть в этот дом!" — подхватила Наташа. Роланд посмотрел на них, сокрушённо покачал головой и тихо сказал:

— Порой я удивляюсь вам, люди: стоите над телом погибшего страшной смертью, вокруг, возможно, бродит неведомая и жуткая тварь... А вы хохмите, острите и делаете вид, что ничего такого не происходит!

— Лучше уж пофигизм, чем отчаянное вырыванье с башки волос! — отозвалась Лерка. — Может, хотя бы зароем его?

Дампир согласно кивнул, смотался за лопатой, в активном темпе вырыл неглубокую яму, куда они и положили тело неизвестного, забросав его ветками ели и засыпав сверху землёй.

— Вот и всё! — произнёс он, аккуратно обровняв неприметный холмик. — По крайней мере, хоть не бросили зверям на растерзание... Так, девчонки, вы идите к костру, потушите его, соберите вещички...

— А ты куда?

— К лодке. Буду вас ждать там, хорошо? Не задерживайтесь только!

Роланд поднялся выше по берегу, свернул направо — туда, где была привязана наша лодка, а подруги поплелись назад, пристально всматриваясь во все кусты и прочие подозрительные места — нет ли где того чудовища, которое погубило неизвестного нам мужичка... Лес, ещё недавно казавшийся таким уютным и пронизанным светом насквозь, словно бы потемнел и стал каким-то хмурым и неприглядным.

— Скорей бы отсюда уб... — сказала Валерия, первой выходя на полянку, где по-прежнему горел костёр и лежали их вещи. — Не поняла... Кто это сделал?!

Все их шмотки были разбросаны, припасы, лежавшие в сумке-холодильнике, исчезли (причём вместе с холодильником), готовый шашлык, так и нетронутый, тоже пропал без вести!

— Какая сволочь?!! — взвыла Лерка, у которой в животе было пусто, как в совести депутата, и которая надеялась на небольшой перекус. — Где всё?!!!

Послышался треск кустов и на поляну выскочил взмыленный Роланд — видно, всю дорогу бежал.

— Девчата! — крикнул он. — Наша лодка...

— Что, тоже украли?!

— Нет, просто дно выбили. А что здесь случилось?

— Как видишь, нас посетили любители шашлыков! — усмехнулась Наташа, нагнувшись и подбирая валявшееся на траве полотенце. — Дикари, наверное...

— Какие-то странные дикари, однако, — заметил Роланд. — Одни продукты стырили, а вещей и не тронули. Шашлыком-то как пахнет! Жаль, что я не человек, а то бы слюнки потекли...

— Чудится тебе! — буркнула Лерка, сглотнув набежавшие слюнки. — Какой теперь тут шашлык? Один костёр остался!

— А я чую! — упёрся дампир. — Забыли, кто я и какой у меня нюх?

С этим не поспоришь... Где уж простым смертным тягаться с нежитью, которая способна без малейшего напряга учуять запах крови на огромной расстоянии, что отделяет добычу от них, любимых... А про шашлык и говорить нечего!

— Веди нас, Сусанин! — торжественно провозгласила Наташа, величаво взмахнув рукой. Роланд покосился на неё, очевидно, вспомнив судьбу знаменитого легендарного героя, так запутавшего поляков в лесу, что от них остались лишь воспоминания да витиеватые выражения, привнесшие много нового в словарь польского мата. Шёл дампир по следу очень легко, а вот девчонки умудрялись на каждом шагу царапаться чуть ли не о каждую ветку каждого кустарника... Где-то уже через пять минут Наташа начала понимать бедных поляков. Только тем, правда, было ещё хуже — болота всё-таки да снег!

— Далеко ещё? — простонала её подружка, выбрасывая из шлёпок набившуюся туда листву и песок. — Может, хватит над нами издеваться? Где мы его в таком лесу най...

Роланд, не отвечая, молнией метнулся в ближайшие кусты и, после недолгой борьбы, вытащил оттуда за шкирку, точно блудливого кота, невысокого облезлого мужичка, в одной руке которого была сумка-холодильник, а в другой... В другой красовались три шампура с насаженными на них сочными кусками мяса вперемешку с помидорами.

— Где ещё один? — грозно спросил дампир, легко поднимая воришку за шиворот и болтая им так, словно тот был колокольчиком. — Их четыре было... Сожрал вместе с шампуром?

— Потерял! — возразил мужичок, болтаясь в крепкой руке Роланда и пытаясь лягнуть его ногой. — Хватит меня трясти, в конце концов!

— Он ещё возмущается! Стырил нашу еду, расшвырял наши вещи, а ведёт себя так, словно это не он, а мы преступники... Ещё и лягается!

— Может, сдать его ментам, и дело с концом? — задумчиво спросила Валерия, смерив похитителя долгим, очень говорящим взглядом. — Они на него повесят ещё парочку похищений, и готово — долгое проживание в уютной гостинице с приятным окном в клеточку, с не слишком уж приятными соседями в полосочку обеспечено стопроцентно!

Мужик, очевидно, прикинул в уме всю перспективу, потому что мигом присмирел и брыкаться перестал.

— Ну что вы сразу "сдать ментам"? — заканючил он. — Я на этом проклятом острове уже третьи или четвёртые сутки сижу: один, без еды и всего прочего! Дружок мой пару дней назад куда-то запропастился, и найти его никак не могу...

— Постой-постой, какой он из себя, этот твой друг? — перебил его Роланд. — Такой длинный, тощий, с жидкими тёмными волосами, в серых штанах и выгоревшей синей рубахе?

— Точно, он! — обрадовался мужичок. — Это Мишаня! Вы с ним встречались?

— Можно сказать и так... — и Роланд поведал грабителю-неудачнику все обстоятельства "знакомства " с его другом. Неожиданно рассказ подействовал на мужика совсем не так, как того ожидал дампир. Он не расстроился, не заплакал и т.д., а почему-то сжался, испуганно озираясь по сторонам.

— Чего боишься? — весело спросила Лерка. — Если ты тут ни при чём, то чего... Или это ты его замочил?

— Чур меня! Просто... с тех пор, как утоп Гриня, началось твориться такое!

— Кто это такой — Гриня? И как он утоп? Вы с дружком его утопили, да?

— Вот что, — сказал Роланд, подхватывая с земли сумку-холодильник и аккуратно вынимая из пальцев мужичка шампуры. — Пошли-ка все обратно на полянку, сядем там, перекусим, поговорим спокойно...

Вся компания вернулась на поляну, где уже догорал костерок, и мужичок сразу засуетился вокруг него, подкидывая в угасающее пламя то кусок коры, то веточку, то щепку и вскоре костёр заполыхал вовсю... Роланд уселся под ближайшим к костру дереву, девчонки устроились неподалёку, и Валерия спросила:

— Ну, так что там у вас с Гриней произошло? За что беднягу укокали?

— Никто его не мочил... — поёжился мужичок. — Он сам утонул... по своей глупости. Мы, это, выпили, а потом Гриня решил искупнуться, ну и... Мы подождали, пошли глянуть, а он...

— Утоп, — заключила Лерка.

— У самого берега! — тяжело вздохнул незваный гость. — Кстати, меня Серёгой зовут, извините, забыл представиться...

— Да уж, нам как-то не до дворцовых церемоний было! — усмехнулась Наташа. — То трупы сначала, то жулики потом... Есть хочешь?

Серёга покосился на шашлык, вздохнул.

— Да нет как-то... — протянул он, всячески стараясь отвести глаза от сочных жареных кусков, но те сами по себе упорно возвращались к столь приятному зрелищу. — Сыт я.

— Ага, и поэтому решил всё сразу стырить — посадить всех нас на принудительную диету! — не удержалась Валерия. — Кончай выпендриваться, лопай, пока угощают! Не хочешь? Что ж, мне лишняя порция белков, жиров и углеводов не помешает!

Она протянула руку к оставшемуся шампуру, но Серёга быстрее молнии ухватил изогнутую ручку.

— Вот так-то! — фыркнула Лерка. — А то "Я не хочу! Я не буду!"... Тьфу!

Когда с едой было покончено, Роланд напомнил всем о ещё одном неприятном происшествии, приключившемся с их лодкой.

— Что будем делать? — спросил он. — Починить её, конечно, можно... Но где взять молоток, гвозди?

— И у вас лодка сломалась? — ахнул Серёга.

— Не сломалась, а сломали! — поправил его Роланд, окинув мужичка долгим взглядом, и вздохнул. — Нет, тебе это было бы не под силу... А что, твоя лодка тоже испорчена?

— И ещё как! — поёжился тот. — Все борта обломали, обшивку раздёргали. Я, когда это обнаружил, сразу бросился Мишаню искать — ведь это он у лодки оставался. Думал, у другана белая горячка началась... Бегал везде, под кусты заглядывал, но никого так и не нашёл. День здесь просидел, два, три... Живот от голода подвело — сил нет, а тут и вы появились...

— А с тобой ничего за это время не произошло? — спросил дампир. — Никто не нападал, ни пугал?

— Да вроде бы нет... — пожал плечами Серёга. — Я-то ведь не на земле спал. Тут недалеко ива есть — старая, ствол толстый и наверху, у самой кроны у неё развилочка — как колыбель. Вот там я и устраивался на ночь. Конечно, вроде как внизу кто-то ходил, чавкал... Наверное, зверёк какой-нибудь!

— Всё может быть... — задумчиво произнёс Роланд. — Вот что... Сергей, можешь показать ту иву?

— Да хоть сейчас! — с готовностью поднялся с травы мужичок, отряхнул и без того не слишком-то чистые штаны и направился куда-то налево, вглубь острова, Роланд — за ним. Наташа и Лерка, переглянувшись, остались было на полянке, но через пару минут вскочили, бросившись догонять дампира и своего нового знакомого.

— Вот она! — остановился Серёга у огромного, в три обхвата, дерева с пышной, низко свисающей кроной. — А вот и место для ночлега!

Он указал на углубление у трёх наиболее толстых веток — вогнутое как гамак и, судя по всему, очень удобное.

— Неплохо! — одобрительно покивал Роланд и, пригнувшись, начал осматривать землю вокруг ивы, принюхиваясь и пристально всматриваясь в слой опавших листьев, толстым ковром покрывавший почву. Внезапно лицо его как-то дёрнулось, на миг исказилось от отвращения, но тут же вновь приняло нормальное выражение. Если бы Наташа в это время не наблюдала за ним, то, несомненно, решила бы, что всё это ей почудилось.

— Что-то не так? — тихо спросила не менее наблюдательная Валерия. — Что ты нашёл?

Роланд, не отвечая, продолжал копаться в листве и, по-видимому, всё же нашёл то, что искал.

— Сергей, ты когда в речку лазил? — поинтересовался он.

— В детстве, — хмуро сказал тот. — В глубоком!

— То есть как?

— А вот так! Я, когда маленький был, с отцом в лодке катался, а тот пьяный был... лодка перевернулась, отец-то успел за неё ухватиться, а меня сразу на дно потянуло... Спасибо, недалеко наш сосед на моторке проплывал, меня вытащил, а отца на буксир взял. С тех пор я и не хожу купаться... На лодке, правда, иногда плаваю, а вот так, в воде... ни-ни! У берега только разве...

— Тогда откуда здесь вот это? — спросил Роланд, поднимая насаженный на палочку обрывок водорослей, который источал неожиданно отвратительный запах сырости и тления. — Кто его мог сюда принести?

— Может, какой-нибудь зверёк? — заикнулась Валерия. — А что?

— Может, и зверёк... Только здесь ничего крупнее мыши не водится, а никакой мыши и в голову не придёт нырять в воду, рвать со дна водоросли и тащить их сюда, под иву, на которой ты спал!

— Значит, это Мишаня так шутил... — дёрнулся Серёга. — Вот гад!

— Сергей, твой друг мёртв вот уже более двух суток, — вздохнул Роланд. — Весело, значит, шутил — сначала утопился, потом выпотрошился, а после пошёл, кинул водорослей под дерево и снова благополучно утоп...

— Шутник, однако! — хмыкнула Валерия. — Только мне эти шутки почему-то совсем не нравятся. И у меня теперь только один вопрос — как мы все отсюда выберемся?

— Переплывём! — махнул рукой Роланд. — Легче лёгкого!

— Ага, это для тебя легче лёгкого, а я, между прочим, плаваю плохо! — возразила Наташа. — Есть другие предложения?

— Вечереет уже... — задумчиво произнёс дампир, глядя на закатывающееся за горизонт покрасневшее как помидор солнце. — Завтра ветер будет... Где спать ляжете?

— В палатке. Сейчас её раскинем и...

— Здесь ночью кто-то бродит, потрошит людей, а Лера собралась лечь вот просто так. Ты ещё блюдечко рядом положи, салфеточки и вилку!

— Какое блюдечко?

— А такое, с голубой каёмочкой! — ехидно сказала Наташа. — Да чего уж там — сразу выпотрошись, да прыгни в воду. Для удобства!

— Хватит лаяться! — оборвал нас Роланд. — Я сейчас сделаю для вас гамак и...

— А сам ты где будешь?

— Тут же, неподалёку. Да не бойтесь, если что — услышу и прибегу!

Роланд занялся приготовлениями — с лёгкостью разорвал палатку на две половины (девчонки запротестовали против подобного варварства, но потом поняли, что это бесполезно: всё равно, что плевать против урагана — и себя обслюнявишь, и чем-нибудь твёрдым по морде получишь...), прикрепил к ним верёвки, ловко, точно обезьяна, слазил наверх, чем-то там потрещал, поскрипел, пошуршал и, наконец, объявил, что гамаки готовы. Сергею он отдал свой спальный мешок, который тот с удобством разместил в своей "колыбельке".

— Теперь мне надо кое-куда сходить! — наконец заявил дампир, спрыгивая с дерева и вытряхивая из волос и из-за шиворота листья и прочий мусор. — Я один схожу, ясно? Попутчики мне не нужны! — сразу предупредил он, видя, что Лерка и Наташа собираются отправиться вслед за ним. — Сидите и ждите! В случае чего — лезьте на дерево!

И Роланд исчез в кустах, оставив всех мучиться тягостным ожиданием.

* * *

Дампир быстро спустился вниз, к самому берегу и... замер на месте. Прямо перед ним темнела яма, а возле неё куча свежевырытой земли вперемешку с лапником, которым, как он отлично помнил, забросали тело Мишани перед тем, как... Роланд, не додумав мысль до конца, одним прыжком подскочил к яме, заглянул в неё и, ничего в ней не обнаружив, задумался. На один вопрос было целых два ответа, что приходили в голову: либо труп кто-то выкопал (неизвестно кто и неизвестно с какими целями), либо он выкопался сам, и теперь непонятно, где он может находиться. Хорошо, если мертвец шляется где-то поблизости... а если он направился к девчатам? Вряд ли Серёга сможет их защитить... Самого бы кто спас!

Налетевший ветерок принёс лёгкое зловоние разлагающейся плоти... Так, значит, Мишаня (вернее, его останки) тут, поблизости. Вот только осталось выяснить, где именно. Роланд завертел головой, вглядываясь в надвигающиеся сумерки, моргнул, включая зрение вампира, и тут на него откуда-то сверху свалилось что-то холодное, липкое и нестерпимо воняющее тухлым мясом и сырой землёй. От этого запаха Роланда едва не вывернуло наизнанку, но он пересилил себя и, ухватив смердящую осклизлую руку, обхватившую его шею, что есть силы дёрнул, вырываясь из захвата. Что-то хрустнуло, чвакнуло, и рука нападавшего без особого труда отделилась от тела нападавшего, не разжимая, однако, скрюченных пальцев, вцепившихся в ворот футболки Роланда. Дампир, выругавшись, отскочил в сторону, отдирая от себя осклизлую и воняющую руку, отшвырнул её подальше, обернулся к нападавшему, и увидел, что это не кто иной, как Мишаня. Рубаха на нём порвалась окончательно, открыв ужасную рану на животе с болтающимися клочьями кожи и плоти по краям, из покрытой трупными пятнами физиономии кое-где торчали впившиеся в неё еловые иголки... По-видимому, потеря руки Мишаню нисколько не расстроила и не обескуражила, так как он, оскалив редкие почерневшие зубы, утробно зарычал и, взмахнув оставшейся рукой, вновь совершил попытку схватить Роланда, однако тот оказался намного проворнее. Подскочив вверх как пружинка, он легко перепрыгнул через неповоротливого Мишаню и бесшумно опустился за его спиной.

Ходячий мертвец неподвижно застыл. Видимо, его гниющие мозги пытались сообразить, в чём же тут дело, и куда подевалась несостоявшаяся жертва, но в это время Роланд крепко ухватился обеими руками за его подбородок и затылок, крутанул что есть силы... Послышался хруст ломающегося позвоночника, Мишаня обмяк, тело его склизкой грудой выскользнуло из рук дампира и недвижно застыло на земле.

— Н-да, что-то в этом роде я и ожидал... — пробормотал тот. — Только... где же тот, кто сделал тебя таким, а?

В ответ была тишина, но в ней Роланд внезапно уловил нечто такое нехорошее, что вмиг развернулся и помчался прочь — в ту сторону, где росла ива... Тело Мишани он оставил лежать на земле.

* * *

— Наконец-то! — воскликнула Лерка, выглядывая из гамака, в котором лежала. — Ты где шлялся столько времени? И... чем это от тебя так воняет?!

Тут только Роланд вспомнил, что даже не ополоснулся после схватки с зомби, так что понятно, что несло от него отнюдь не розовым маслом. Да и до соблюдения ли санитарных норм сейчас, когда рядом бродит неведомый монстр, с лёгкостью потрошащий людей и превращающий их в зомби?

— Ничего, перетерпишь! — усмехнулся он, с лёгкостью взбираясь на иву, чтобы устроиться на неё на ночлег. — Завтра утром... А где Серёга и Натали?

— Наташка на берегу сумочку с очками забыла, а Серёга ополоснуться на ночь глядя решил... Да не бойся ты, ничего с ними не случится! Куда?!!

Уже не слушая её, Роланд вмиг слетел с ивы и помчался в ту сторону, где был небольшой пляж, на котором находилась сломанная лодка и действительно лежала позабытая сумочка.

— И чего это тебе приспичило на ночь глядя солнечные очки надевать?! — шипел он на ходу. — Сказано же было — не уходить!

И тут вдалеке раздался крик!

* * *

На берегу было тихо, прохладно... По гладкой поверхности засыпающей реки бежала лунная дорожка — словно кто-то просыпал серебряные монетки...

— Хорошо-то как... — вздохнул Серёга и, скинув футболку и брюки, поплёлся к воде. Наташа достала из лодки забытую там сумку с очками, расчёской и прочими принадлежностями, попутно оценив и ущерб, нанесённый их плавсредству.

— Купаться будешь? — спросил мужик, который уже зашёл в воду по колено. — Водичка, что парное молоко!

— Я больше утром люблю... — зевнула Наташа, потянулась, и только было собралась повернуть обратно, как случилось что-то непонятное — Серёга вскрикнул, дёрнулся и, упав на колени, исчез под водой. Тут же рядом с ним в воде мелькнуло нечто тёмное и страшноватое, со светящимися глазами... Наташка выронила сумку, завизжала от страха, и в ту же минуту мимо пронёсся полуразмытый силуэт. Роланд! Прыгнув в воду, он нагнулся и, с силой рванув что-то, поднял хрипящего, обезумевшего от ужаса Серёгу и швырнул того на берег, прыгнув туда же следом.

— Вы совсем идиоты или как?! — заорал дампир. — Я вам что сказал — сидеть, ждать и никуда не уходить! Это хорошо, что я поблизости был, а то бы...

— Гриня? — послышался хриплый голос Серёги. — Это ты?

Все обернулись и увидели, как из воды поднимается невысокий, тщедушный человек... Впрочем, человек ли? И, словно прочитав их мысли, незнакомец рывком поднял голову, и на тёмном, неразличимом лице загорелись два бледных провала-глаза.

— Но как это? — запинаясь, пролепетал Серёга. — Ты же утоп... Мы же тебя в воде оставили...

— Иди сюда... — прошипел Гриня, протягивая трясущуюся костлявую руку, с которой свисали клочья рубахи и обрывки водорослей. В это время луна вышла из-за облака, и друзья увидели, что между пальцами у него растянута полупрозрачная перепонка.

— Пошёл прочь! — крикнул Роланд, подхватывая с песка толстую кривую палку. — Убирайся, оставь нас в покое!

— Он мой! — проскрежетал утопленник, делая шаг вперёд. — Отдайте его, и я уйду, вас не трону...

Только сейчас до Серёги, как видно, дошло, что дело-то дрянь, и он, вскрикнув, упал на песок, попытался отползти подальше, да вот только ноги не слушались... Роланд, пинком отшвырнув его в сторону, бросился на Гриню, замахиваясь палкой как копьём. Хрясь! Палка почти полностью вошла в грудь утопленника, но тот не обратил на это никакого внимания. Почти не обратил... Через минуту Роланд летел в одну сторону, палка, вырванная из груди — в другую, а Гриня шагнул к Серёге, который всё так же сидел на берегу. На перепуганную Наташку утопленник не обратил никакого внимания — понимал, что вреда от неё сейчас — чуть. Подойдя к оцепеневшему от ужаса Серёге, Гриня нагнулся, какое-то время пристально смотрел ему в глаза, потом... крепко ухватив его за шею когтистой рукой так, что хрустнули позвонки, взвалил безжизненное тело себе на спину, неторопливо вошёл в воду и... исчез, не оставив после себя даже кругов на поверхности.

— Роланд, Роланд! Он его утащил! — закричала Наташа, бросаясь к дампиру, который лежал, оглушённый, у ивы, о ствол которой смачно ударился. — Что делать?!!

— Ничем мы ему уже не поможем, — мрачно сказал Роланд, со стоном приподнимаясь и ощупывая голову. — Он ему шею сломал, неужели не слышала?

— Но ведь надо что-то делать...

— Неужели ты так ничего и не поняла? — вздохнул дампир. — Эти трое дружков нажрались водяры, а когда один из них пошёл искупнуться, потом благополучно утоп, то двое оставшихся даже и не подумали отнести его домой, или же хотя бы предать бедолагу земле... Нет, они просто оставили его лежать в воде, а сами удрали! Так что нет ничего удивительного, что лацедон так жаждал мщения!

— Кто? Разве это не водяной, вернее, утопленник?

— Нет, здесь всё сложнее. Конечно, кое-что у них общее: водяной тоже своего рода утопленник, но лацедон — совершенно особое существо. Это, если хочешь знать, скорее упырь, но упырь особый! Если человека утопили, или он сам утонул, а его тело не предали земле, то он может превратиться в лацедона, который во что бы то ни стало стремится найти своих убийц и врагов и утянуть их за собой в воду...

— А нас почему не утянул? Мы же, так сказать, свидетели...

— Ему свидетели до лампочки. Он же не киллер, чтобы лишних любопытных мочить налево и направо! Сама понимаешь, к его смерти лично мы никакого отношения не имеем.

— Значит, это он убил того... Мишаню?

— Он. Теперь уж ничего не поделаешь... и Мишаня и Серёга — такие же жертвы нелепых обстоятельств, как и сам Гриня. Просто оказались не в то время, и не в том месте, так со многими бывает. Пошли к Лерке, что ли? Она там, бедняжка, небось, вся извелась...

— А как же лацедон? Неужели мы его так и оставим здесь?

— А что он сделал нам плохого? — вопросом на вопрос ответил Роланд. — Достать мы его не сможем, а если кто и попадётся, то... Сам будет виноват.