Столица на волне "5 FM" (джен)

Сэм не помнит точно, когда в последний раз плакал перед Дином — скорее всего, это было дома, и, возможно, тогда Сэм рассердился на маму с папой или на других Кэмпбеллов, и единственному, кому он позволил увидеть это, был Дин.

Хотя так он не плакал никогда — задыхаясь и трясясь от рыданий; даже странно, что он не вырвался из объятий Дина. Но Дин — обычно неподатливый сукин сын — цеплялся за Сэма с решительной мрачностью, на которую слишком страшно было надеяться.

— Мы все исправим, — говорит Дин. — Обещаю.

Это голос старшего брата, который в прошлом столько раз казался Сэму раздражающим и ненужным, но теперь — теперь — он вздрагивает от облегчения.

— Спасибо, — хрипло благодарит он, отстраняется и смущенно вытирает лицо рукой. — Я... блин.

— Не благодари меня, придурок, я ведь за этим сюда и пришел.

Дин ерошит ему волосы и бросает предупреждающий взгляд на Бобби, который с хмурым видом топчется поблизости.

Сэм был осторожен, когда ехал по шоссе, но он в курсе, что в окрестностях дома его узнали, и скоро весть облетит всех. Он потирает руки, вспоминая, как остро впивалась бетонная крошка, когда Уриэль несколько дней назад схватил его, и пытается успокоиться. Он поступил правильно. У Дина все отлажено, и он знает, что делать.

— Тебе нужно хорошо поесть, — говорит Дин. — А потом немного поспать, и после я подготовлю план, как доставить тебя в безопасное место.

— В безопасное место? — эхом отзывается Сэм. — Хорошо, это здорово, но у меня есть информация, Дин, я знаю...

— Эй, — Дин сжимает плечо Сэма. — Ты едва стоишь на ногах. Давай поедим и начнем разговор, пока ты ешь, хорошо?

— Хорошо. — Сэм делает глубокий вдох, и от волны эмоций внутри все снова сжимается. — Дин, просто... мне так жаль, я не хотел...

— Поешь, — твердо говорит Дин. — Я не шучу.

Сэм молча кивает, соглашаясь, вероятно, сейчас не время для разговора. Но все же его сердце выскакивает из груди от благодарности и облегчения, и было бы упущением с его стороны не выразить этого — после всего, что потребовалось, чтобы доставить его сюда. Он надеется, что Дин все поймет — похоже, так оно и есть, судя по тому, как он улыбается и кладет руку на плечо Сэма, а затем тащит его за собой.

— О, — в памяти всплывает воспоминание, и Сэм, пошарив в карманах куртки, вытаскивает маленький сложенный листок бумаги. — Это для тебя.

— Хм? — рассеянно говорит Дин. — Что это?

— От Кастиэля.

Дин спотыкается. Медленно отпускает плечо Сэма, отодвигается и смотрит ему прямо в глаза — на его лице застыла улыбка, больше похожая на гримасу.

— Что?

— Кастиэль. Он... он спас меня от Уриэля — одного из прихвостней Люцифера. Он и его сестра Анна нашли меня и помогли. Это она придумала маршрут, по которому я смог добраться сюда в целости и сохранности.

— Кастиэль, — эхом отзывается Дин странным голосом. — Мой... чувак, за которого ты собирался замуж?

— Чувак, на котором ты женился, — говорит Сэм. — Да. Знаю, это чертовски странное совпадение, но я не жалуюсь. Он... я спросил его, не хочет ли он, чтобы я передал тебе письмо, и он согласился и написал. Я не читал, честное слово.

Письмо небольшое, и Сэм достаточно любопытен, чтобы посмотреть, как Дин читает его, но тот просто смотрит на бумажный квадратик, кивает и кладет в карман, не открывая.

— Так, на чем мы остановились? Еда. Давай что-нибудь раздобудем.

* * *

Многое приходилось наверстывать — выяснить, чем занимался Дин, что делал Сэм и что на самом деле происходило между Майклом и Люцифером, поэтому прошло несколько часов — гораздо позже обеда — прежде чем Сэм вспоминает о письме Каса. Возможно, попытайся Дин вытащить его из кармана, Сэм вспомнил бы о нем, но нет — только лежа в складочном помещении после сна, он наконец вспоминает, как сильно хотел увидеть реакцию Дина на прочитанное.

— Кас мне ничего не говорит, но я почти уверена, что между ними что-то стряслось, — сказала Анна, когда они ехали к контрольно-пропускному пункту. — Он становится очень беспокойным и меняет тему разговора.

— Дело не обязательно в Дине. Ты же знаешь, что его принудили к этому браку?

— О, — Анна приподняла бровь, хотя и была в хорошем настроении. — А моего братишку нет?

Какое-то время они спорили, защищая своих братьев — почти рутина по сравнению с жизнью Сэма в последнее время. Казалось, он узнал о Касе от Анны больше, чем от него самого.

Поэтому сейчас Сэму просто необходимо узнать, что можно выудить из Дина, хотя, судя по крайне серьезному разговору за очень долгим ужином, заставить его говорить о Касе так же трудно, как Анне брата о Дине.

Сэм встает. Он должен прятаться в этой нечасто используемой кладовке, но, разумеется, можно одним глазком выглянуть наружу. Дин сказал, что пока не найдет кого-то, кто прикроет Сэму спину, далеко не уйдет.

Тяжелая дверь со скрипом открывается, хотя снаружи достаточно шума и суеты, чтобы перебить звук. Сэм выглядывает, и действительно: в паре шагов от него, прислонившись к стене, стоит Дин и читает письмо Каса.

Он хмурится. Снова и снова вертит листок и хмурится еще сильнее. Его рот кривится от разочарования или, возможно, замешательства, а затем он откидывается на стену и вздыхает.

Сэм, может, и не в курсе сути, однако достаточно знает своего брата, чтобы понять: что бы там ни было написано, совсем не этого он ждал.

Дин наконец замечает Сэма. Тот ныряет обратно внутрь, но Дин идет за ним в кладовку и шипит, что ему нужно прятаться, обещал ведь.

В этом, конечно, есть смысл, но Сэма и правда сейчас волнует совсем другое, а не его или чья-то безопасность — приятное разнообразие после столь длительной жизни начеку.

— С письмом Каса все нормально? Надеюсь, все хорошо.

Дин вздрагивает, его лицо розовеет, и он давит в себе порыв отчитать Сэма за смену темы. Ни один из них не хочет снова начинать борьбу — так скоро и после всех событий.

Когда Дин наконец заговаривает, он делает это с большим усилием.

— А он вообще хотел писать? Ты сказал, что сам предложил передать сообщение. Ты заставил его это написать?

Сэм очень удивлен.

— Нет. Казалось, он немного... словно ему не пришло в голову попросить об этом самому? Но как только я предложил, он сразу согласился. Но писал целую вечность, — когда Дин выглядит еще более смущенным, Сэм добавляет: — Он долго думал, прежде чем что-то написать. Похоже, хотел сделать все правильно.

Забавно — Сэм столько времени злился на Каса, считая его соучастником заговора с Майклом; думал, что тот сделал все, чтобы Дин согласился стать запасным вариантом в их пропагандистской миссии. Дин никогда не согласился бы на выдумку о том, что он «по-настоящему» влюблен в незнакомца, если бы они каким-то образом не схватили его за яйца, а по мнению Сэма, этот чопорный мужчина с твердым подбородком, некогда его жених, точно знал, как этого добиться.

Конечно, все то время, что Сэм провел с ним в качестве жениха, Кас был терпеливым и понимающим, но также — пугающе спокойным перед лицом того, что они собирались сделать, словно браки по сговору не были архаичной формой дегуманизации.

Но когда Майкл сделал свой ход, все изменилось, и Сэм медленно, но верно понял, сколько же Люцифер от него утаил.

Человек, с которым Сэм познакомился в Роулиншире, был настолько далек от Кастиэля из его воспоминаний, что ему потребовалось смущающе много времени, чтобы узнать его. Только когда Кастиэль заговорил с Уриэлем о Майкле, Сэм сообразил, кто он такой, но все равно не понимал ни значения происходящего, ни что Кастиэль был таким же, как он — испуганным беглецом.

Маленькие шажки в понимании характера Кастиэля были пугающими. Сэму казалось, что, возможно, он слишком много читает во взгляде Каса, порой устремляющегося куда-то вдаль, словно в поисках чего-то далекого. Сначала Сэм думал, что Кас вспоминает о доме, но после разговора с Анной это показалось ему... маловероятным.

Это не так уж сильно отличается от взгляда брата несколько минут назад, после прочтения письма Каса. Сэм снова ищет это выражение на лице Дина, но оно исчезло.

— Он что-нибудь говорил обо мне?

— Спрашиваешь, обсуждали ли мы тебя? Немного. Только твою передачу на радио. Он знает о ней. Они с Анной слушают тебя.

Дин сжимает и разжимает челюсти.

— И больше ничего?

— Честно говоря, он вообще старался не упоминать о тебе.

У Сэма перехватывает дыхание, когда Дин машинально протягивает правую руку, чтобы дотронуться до своего левого предплечья, туда, где должна быть брачная татуировка. Всплывает еще одно воспоминание — как Кас набросился на Сэма, когда тот спросил, не уничтожена ли их связь.

— Я спросил его, правда ли эта история, — выпаливает Сэм. — Что вы.. ну у вас что-то было в юности? Он сказал, нет. Но ведь что-то же было, да? Что-то между вами возникло?

Дин отворачивается, скривив губы в ужасной усмешке.

— Может быть? Я так думал, но прошло уже несколько месяцев, и, кажется, он...

— Он записывает твои передачи, — Сэм сглатывает, когда Дин резко смотрит на него. — На кассеты, их у него уже целая куча. И все помечены по датам и ключевым словам — хотя ничего, что могло бы тебя выдать. Они с Анной отправились в поездку — он взял с собой плеер и пару записей, которые и мне дал послушать.

Лицо Дина — словно у каменной статуи, не считая глаз, которые нервно подергиваются, несмотря на все его самообладание. Сэму приходится сдерживаться, чтобы из вежливости не отвести взгляд.

— Анна сказала, что он все время их слушает. Он даже на работу берет с собой плеер.

— Господи, — голос Дина тихий и хриплый. — Вот же мудак.

Это не адресовано Сэму, поэтому он молчит.

На этот раз, когда Дин говорит, в его голосе слышатся такие неприкрытые эмоции, что у Сэма голова идет кругом:

— Как он? Как он там поживает?

— Нормально. Однозначно выглядит по-другому. Покрасил волосы, и у него такая большая густая борода.

Дин заливается хриплым смехом.

— Да ладно.

— Но еще он стал... меньше. — Сэм делает паузу, подыскивая подходящее описание. — Я не про рост. Он был такой весь при параде и официозе, когда я видел его в последний раз. А теперь он... не такой. Какой-то усталый и тихий. Немного отошел на задний план.

Дин снова хмурится.

— Он, что, болеет?

— Я... не знаю. Вряд ли, он без проблем помог мне сбежать от Уриэля. — Сэм, к своему удивлению, обнаруживает, что улыбается; из всех сведений, которые он надеялся передать Дину сегодня, эта доставляет им обоим наибольшее удовольствие, здорово же. — Мне кажется, я знаю, где они с Анной живут.

Фраза должна звучать на миллион, но Дин замирает. Он отворачивается, лихорадочно соображая, а потом качает головой.

— Нет. Спасибо, но я не хочу этого знать.

— Не хочешь, значит. Правда?

— Да, — Дин улыбается, и в его улыбке чувствуется вновь обретенная уверенность. — Пока это не то, что нужно нам обоим.

В этом нет особого смысла, но Сэм пожимает плечами.

— Ладно. Как скажешь.