С Локи за пультом (джен)

Этот день в оркестре начинался вполне обычно: оставив куртку на вешалке, я прошла в репетиционный зал, собираясь расчехлить инструмент и зайти на склад за пультом и нотами, но неожиданно увидела, что мое рабочее место уже приготовлено, а рядом с моим пустым стулом сидит некто с волосами до плеч. «Опять ведущая решит, что скрипач, если в коридоре встретит», — подумала я.

— Знакомьтесь, — кивнул в его сторону дирижер Владимир Иванович. — Наш новый домрист, Локи Одинович Лафейсон.

— Привет, — сказала я, усаживаясь рядом с новым коллегой.

— Привет, — бросил он сквозь зубы, уставившись в ноты и всем своим видом демонстрируя, что не расположен общаться.

«Тоже мне — гордец! — подумала я. — Интересно, что он тут собирается делать? Он же и играть-то не умеет, наверное».

Мои предположения разбились в пух и прах, как только началась репетиция. Ого, а этот тип, оказывается, еще и медиатор держать умеет! Ну что ж, тем лучше — будет, на кого укоризненно посмотреть, когда попаду не по тем нотам… но тут Локи принялся довольно лихо наяривать пассаж в «Валенках». Так, это уже интересно!

— Ты где на домре играть учился? — без особых церемоний спросила я его, когда в перерыве мы оба налегали на чай с печеньем.

— Где-где… в АсгардЕ!

— Не знала, что у вас там учат на домре!

— Ты слышала об асгардской магии?

О магии я имела самое общее представление, но в целом это меня заинтересовало:

— Магия? А показать можешь что-нибудь?

— Что-нибудь покажу… потом!

Второй час мы начали с «Зореньки». Я не сразу поняла, почему дирижер смотрит в мою сторону так, словно намерен испепелить взглядом — но тут до меня дошло, что ужасающий скрежет исходит именно от моего медиатора. Я немедленно прекратила играть и в недоумении уставилась на фаску, на которую страшно было смотреть… не может быть! Я же отшлифовала перед репетицией самым тщательным образом! Я поспешно принялась шлифовать медиатор о картонную папку. Мой напарник смотрел на это с чувством глубокого удовлетворения.

— Ну что пялишься! — прошипела я.

— Ну как, довольна?

— Чем я должна быть довольна?!

— Ты, кажется, просила показать асгардскую магию.

— Но не так же!

— А ты не уточняла — как. Ты просила «что-нибудь».

— А можно магией сделать так, чтобы он отшлифовался?

— Можно, но зачем? Ты и так прекрасно справляешься.

Так бы и прибила!

— Можешь, конечно, прибить — но не забывай: за это посадят.

Так, этот тип еще и мысли мои читает!

Я разозлилась не на шутку:

— Еще одно слово — и я скажу дирижеру, что ты — языческий бог!

— И что?

— А у него, между прочим, приятель — епископ, так что мало тебе не покажется!

— И что он мне сделает — отлучит от Церкви? Так я в ней не состою.

— Сошлет в монастырь!

— В женский? Только об этом и мечтаю!

— Прекратите разговоры! — прикрикнул на нас дирижер. Взгляд, который бросил Локи в его сторону, не сулил ничего хорошего.

* * *

На следующую репетицию я опоздала.

— Что, в вашем районе тоже пробки? — сочувственно поинтересовалась администратор, пока я торопливо расчехляла домру в коридоре. — Владимир Иванович тоже опаздывает, звонил — сказал в пробке стоит. Пока без него репетируют.

Из репетиционного зала действительно доносились звуки оркестра. Войдя я, к своему изумлению, увидела за пультом Владимира Ивановича. Как же он успел войти, что администратор не заметила?

— Опаздываем, Елена Анатольевна? — заметил дирижер, почему-то в совершенно не свойственной ему манере. — Может, вам восьминогого коня подарить?

Я промолчала и уселась на свое место, заметив мимоходом, что мой напарник отсутствует. Заболел, что ли? Интересно, чем болеют асы?

— А теперь — «Лезгинку» в темпе! — воскликнул дирижер и задал такой темп, что пальцы немедленно завязались в узел даже у контрабасистов.

— Когда партии будем учить? — ехидно поинтересовался он, остановив оркестр.

— Да мы же никогда ее в таком темпе не играли! — обиженно огрызнулась я.

— Поверьте, я был на Кавказе и никогда не видел, чтобы лезгинку танцевали черепахи, — с отвратительным спокойствием заключил дирижер.

Нет, определенно он сегодня не похож на себя. Может, стояние в пробках так действует?

— А теперь еще раз в темпе.

Я даже не пыталась играть, понимая, что ничего из этого не выйдет, и наблюдала за ударниками и балалаечной группой, которые хоть что-то избражали. И потому я сразу заметила, когда они все разом уставились на вход. Впрочем, заметила не только я — все оглянулись… в дверях стоял дирижер в расстегнутой куртке и вопросительно смотрел на человека за дирижерским пультом. Тот встал, на ходу меняя облик. Ну кто бы сомневался… Локи собственной персоной!

— Мы тут это… немного порепетировали, пока вас ждали.

— Локи Одинович, пройдите на свое место, — ледяным тоном приказал дирижер.

* * *

Перед концертом я решила серьезно поговорить с моим напарником.

— Послушай, Локи… как бы это тебе сказать… я все понимаю, но у нас тут все-таки не Асгард.

— Ну что еще? — ему явно не нравилась тема.

— Давай сегодня без магии — хотя бы до конца концерта, ладно?

— Хорошо, сегодня магии не будет, — пообещал он.

Как-то подозрительно легко согласился… надо все-таки занять его чем-нибудь полезным до начала концерта! Я сунула ему в руки папку с нотами:

— Проверь порядок. Программа вон там висит.

Он покорно взял папку и отправился к программе.

* * *

На концерте все шло благополучно… ну, или почти благополучно — во время нежнейшего пианиссимо у ударников неожиданно упали тарелки на литавры, но это могло быть и случайностью, ведь правда?

На следующей пьесе я спокойно перевернула страницу… это была контрабасовая партия! Так, зря я давала ему ноты перед концертом! Я скосила глаза в сторону напарника, который невозмутимо продолжал наяривать пассажи. Ну конечно, ту него-то память — не то что у смертных, а мне что делать! Локи с нескрываемым удовольствием наблюдал краем глаза, как я изображаю бурную деятельность, пока дирижер ничего не заметил.

* * *

После концерта, едва зачехлив инструмент, я вломилась в гримерку к мужчинам, не обращая внимания на произведенный мною эффект. Локи я отыскала без труда — в трусах он выглядел не менее самонадеянно, чем в концертном фраке, и рассказывал баянистам что-то про девочек из Йотунхейма. Я без сожалений прервала эту светскую беседу:

— Ты, небожитель недоделанный! Что ты сделал с моими партиями!

— С нашими партиями, — невозмутимо поправил он.

— Зачем ты засунул вместо нашей партии контрабасовую!

— Извини, я забыл, что домристы не умеют читать в басовом ключе.

Я молча удалилась под дружный хохот мужской половины коллектива. Ну пусть только попадется мне на репетиции — подстерегу на складе и удавлю его собственными струнами!

* * *

На следующей репетиции Локи не появился. Неужели опять…? Я украдкой наблюдала за дирижером — нет, вроде такой, как обычно, значит, не как в тот раз. Тогда я спросила его напрямик:

— А где Локи Одинович?

— А он уволился, — сообщил дирижер, почему-то не глядя в глаза. — Драматический театр его переманил.

— А что, он еще и актер?

— Да, тот еще артист…

Я направилась к своему месту, облегченно вздохнув. Правда, было немного жаль милых ребят из драматического театра, но в конце концов, сами виноваты…

— Никто его не переманивал, — таинственным шёпотом сообщил мне кларнетист. — Ударники вчера вечером на светофоре переехали.

— Как — переехали?

— С двух сторон… совершенно случайно, конечно. Только тихо. Свидетелей не было.

Ну да, случайно… как-то невзначай вспомнились тарелки, упавшие на литавры во время пианиссимо… Эх, Локи, Локи, говорила тебе — не надо магии во время концерта! Как-то сразу стало грустно.

* * *

На следующий день, пройдя в репетиционный зал, я остобенела: Локи Лафейсон собственной персоной сидел на прежнем месте! Видимо, почувствовав мой взгляд, он обернулся и многозначительно посмотрел на меня:

— Ты скорбела?

— Вот еще! То есть… еще как! — совершенно искренне сообщила я.

— Ты все еще хочешь посмотреть асгардскую магию в действии?

— Спасибо, не надо… то есть, не сейчас.

— А когда?

Я села рядом с ним, придвинула стул поближе и нежно заворковала:

— Локи, миленький, тут скоро один солист приедет — опять начнет цыганщину давить… ну, ты ведь меня понимаешь?

— Сделаем, — коротко пообещал ас.

Я поняла, что теперь мы поладим.