Аурелиус (джен)

— Кто?.. — поперхнулся Дамблдор.

— Вы слышали, — жёстко произнёс Трэверс, продолжая держать палочку направленной на собеседника.

— У меня есть лишь один брат, — усилием воли взяв себя в руки, Дамблдор не пошевелился, но его взгляд приобрёл твёрдость, а в голосе отчётливо зазвенел лёд. — Аберфорт. Других родственников у нас нет, и вы, Торкуил, прекрасно знаете это.

— Однако Гриндевальд…

— Да бросьте! — перебил он, вставая на ноги; мракоборцы тут же подобрались, и теперь на Альбуса было направлено уже шесть палочек. Не обратив внимания на остальных присутствующих, он шагнул к главе ДМП и постарался заглянуть ему в душу. — Неужели вы верите ему? Гриндевальду выгодно внести раздор в ряды своих врагов, он скажет что угодно…

— Мы уже беседовали с вашим братом, Дамблдор, — с издёвкой улыбнулся Трэверс.

— И он сказал вам то же самое! — ни на секунду не сомневаясь в правдивости своих слов, бросил Альбус и уже собрался продолжить, когда Трэверс перебил:

— И получили от него подтверждение.

— Подтве… Что?!

— Аурелиус ваш племянник. Сын вашего брата, — ехидно пояснил он, — если вы сами не догадались. И я требую от вас содействия.

Альбус молча смотрел на угрожающих ему волшебными палочками мракоборцев и молчал. Криденс Бербоунс — сын Аберфорта? Шокирующая информация не укладывалась в голове. Как?.. Когда?.. Кто?.. Представить брата с женщиной было неимоверно сложно. Аб — замкнутый молчун, нелюдимый ворчун, сыч с бутылкой огневиски в грязной рубахе и — с женщиной?

— Кто… — голос звучал хрипло, и Дамблдору пришлось откашляться. — Кто его мать?

— Здесь мы задаём вопросы, — нехорошо усмехнулся Трэверс. — А вы испытываете моё терпение, Дамблдор. Я жду.

— Я должен поговорить с братом.

— Либо вы немедленно рассказываете мне всё, либо…

Альбус знал, что играть с Трэверсом опасно, тот был лишён не только чувства юмора, но и какого-либо подобия сострадания. И всё же Альбус не мог ничего ему сказать сейчас, пока не услышит от Аба всю историю. Он не мог поверить, что Трэверс действительно имел в виду то, что говорил. Это всё казалось какой-то нелепой ошибкой, глупым и несмешным розыгрышем, очередной ловушкой Геллерта или ужасным недоразумением, но точно не правдой.

И всё же оставался микроскопический шанс, что Криденс… Аурелиус его племянник, и это решало всё. Альбус на многое мог закрыть глаза, через многое переступить, но только не в вопросах семьи.

— Либо, — спокойно кивнул Альбус, протягивая Трэверсу запястья, однозначно намекая, что сотрудничать отказывается. — Я уважаю вас, Торкуил, но не чувствую взаимности. А если вы не уважаете меня, я не вижу смысла с сами сотрудничать.

— Сэр, позвольте мне поговорить с Дамблдором, — не давая начальнику и рта раскрыть, буквально ввинтился между ними Скамандер.

Трэверс нехотя кивнул, хотя было видно, что он предпочёл бы воспользоваться случаем и, заковав Альбуса в антимагические наручники, демонстративно сопроводить в Министерство.

Мракоборцы неподвижными тенями так и остались стоять, к ним-то и подошёл Трэверс, начав какое-то обсуждение и поглядывая через плечо на Альбуса.

— Зачем вы дёргаете тигра за усы? — понизив голос, вздохнул Тесеус. Альбус изогнул бровь, и Скамандер поморщился. — Трэверс не позволит вам отмолчаться. Так или иначе, а вам придётся рассказать всё, что вы знаете об Аурелиусе.

— Я впервые услышал это имя сегодня от вашего начальника, — абсолютно искренне ответил он. — Как и о том, что у моего брата может быть сын.

— Вы… Вы серьёзно, Дамблдор? — ошеломлённо воскликнул Тесеус, явно не ожидая такого ответа.

— Потому-то мне и необходимо как можно скорее поговорить с братом! Что он мог вам подтвердить? Я не поверю, что он — сколько, восемнадцать лет? — скрывал от меня подобную информацию! Откуда вы вообще взяли?..

— Извините, мистер Дамблдор, но на этот вопрос я не могу вам ответить. Поговорите с Трэверсом. Объясните ему, как так могло выйти, что вы оказались не в курсе ситуации с вашим братом, а иначе мы будем вынуждены препроводить вас в Аврорат на допрос.

Альбус вздохнул. Не хотелось подогревать конфликт с ДМП, они и так давно на него точили зуб из-за его юношеской дружбы с Гриндевальдом, не веря, что их пути давным-давно разошлись и больше не пересекались. Но Альбус просто не мог согласиться на их условия — в том числе и потому, что не знал условий. Трэверс не любил делиться информацией, а действовать вслепую Альбус не собирался. Переданные Ньютом сведения были тревожными, однако одно дело, когда речь шла о Криденсе Бербоунсе, опасном обскуре, и совсем другое, если...

— Фоукс.

— Что? — не понял Тесеус.

Альбус извинительно улыбнулся:

— Простите меня, друг мой, и обязательно передавайте привет Ньюту. А Трэверсу скажите, что мне жаль, что мы не нашли общий язык, но я непременно разберусь во всём.

Скамандер не успел ничего возразить — под возмущённо-встревоженные возгласы коллег наблюдал за тем, как Дамблдор исчезает в вспышке пламени.

* * *

Разговор с Аберфортом не задался с самого начала. Нет, тот не стал ничего скрывать, но после допроса, что устроили ему Трэверс с компанией, успел знатно приложиться к бутылке, так что узнать удалось не слишком много.

Собственно, узнать удалось лишь главное.

— Да были у меня женщины, я ж не ты, — пьяно зарычал Аб на Альбуса, первым делом забравшего бутылку, а когда тот забросал его вопросами, вместо отдельных ответов на каждый выдал одну фразу, которая объяснила всё и сразу: — В прошлом году дружок твой уже спрашивал, ещё и кровь у меня брал на проверку… Видимо, убедился, что в отличие от вас, убогих, я мужик нормальный.

Альбус буквально схватился за голову.

Геллерт знал! Но как?!

— Чей это ребёнок? — закричал он, хватая брата за отвороты мантии и немного приподымая над стулом. — Кто его родил?! И почему ты молчал?!

— Отпусти! — мгновенно разъярился Аберфорт, отталкивая Альбуса и вскакивая на ноги. Хоть и был он младшим, а ростом и комплекцией превосходил брата. — Не смей! Зачем вообще явился? Носа не казал годами, а теперь заявился. Не рады тебе здесь, брат.

Альбус прикрыл глаза. Больно. Так больно слышать такие слова от брата. Но он сам виноват — когда в последний раз говорил с Абом? Пять лет назад? Больше?

— Скажи мне, Аберфорт, это твой сын или нет?

— Почём я знаю? Дружок твой считает так, а я без понятия, кто этот мальчишка.

— Его зовут Кри… — машинально начав говорить имя обскура, Альбус оборвал сам себя на полуслове и только собрался назвать настоящее имя, как брат подал голос:

— Что мне даст имя мальчишки? — разумно и, кажется, почти трезво возразил он. — Что бы ты ни думал, у меня было много женщин, и какая из них понесла… Мне никто ничего не сообщал.

— Его зовут Аурелиус, — всё же сказал Альбус и испугался, потому что брат посерел и стал оседать, схватившись за грудь. — Аберфорт! Аб, что с тобой?!

— Это мой сын, — глядя на Альбуса широко раскрытыми глазами, почему-то шёпотом сказал он. — Я говорил ей, что в нашей семье есть традиция называть детей на букву «А». И что мне нравится имя Аурелиус…

— Кому?! Аб, кому ты это говорил? — взмолился Альбус.

Но тот не ответил.

— Ты должен найти его, — непререкаемым тоном сказал Аберфорт и, ссутулившись и игнорируя дальнейшие вопросы, побрёл прочь — в свою комнату, а когда Альбус попытался преградить путь, остановить, потребовать ответ, просто захлопнул дверь перед его носом.

* * *

Альбус вернулся в гостиную и сел на то место, что занимал Аберфорт — перед ним оказалась початая бутылка огневиски и пустой стакан.

«Урок должен был уже закончиться», — подумал он, а следом его захлестнула волна мыслей. То, как он покинул школу, выиграло ему немного времени — аппарировать из Хогвартса мог только директор, так что Трэверсу потребуется не меньше получаса, чтобы выйти за пределы антиаппарационный зоны. Разговор с братом занял всего-то минут пять, хоть и показался вечностью. И всё же засиживаться не стоило — здесь его будут искать в первую очередь.

Поднявшись, Альбус плеснул виски на два пальца и залпом выпил, тут же скривившись.

Всю жизнь он относился к младшему брату со снисхождением. Считал неудачником, почти стыдился его. По правде говоря, после того, что случилось с Арианой, Альбус старался держаться подальше от семьи — терять родных было слишком больно. Они не дружили с Абом, и всё же Альбус знал, что где-то есть его брат, родной человек… Он давно перестал надеяться, что Аберфорт возьмёт себя в руки, бросит пить, женится. Сам Альбус по понятным причинам не мог стать отцом и компенсировал это желание преподаванием, общением с сотнями детей. Но где-то в глубине души тлела слабая надежда, что в его семье тоже будут дети — дети брата.

«Аурелиус, — мысленно произнёс он, словно пробуя на вкус имя племянника. — Аурелиус Дамблдор».

Перед глазами встала пелена, и он сморгнул. Как же больно осознавать, что Аб…

Впрочем, если брат сказал правду и не имел понятия, что стал отцом, Альбус никак не мог бы повлиять на ситуацию.

Но сейчас — может.

Пусть они с Геллертом давным-давно не были близкими людьми, то, что у них было, не проходит бесследно. Клятва на крови не позволит ни одному из них прямо или косвенно причинить друг другу вред, а значит, рядом с Гриндевальдом Альбусу нечего опасаться. Пусть Геллерта боятся все, пусть он по праву считается самым опасным тёмным магом, Альбусу это не помешает.

Он сможет найти Аурелиуса, сможет ему всё объяснить…

«И убедить, что Геллерт ему не друг», — тяжко вздохнул он. Помотав головой, Альбус вышел из дома и, сосредоточившись, аппарировал.

Пусть он ещё не поверил до конца, что Аурелиус — его родной племянник, пусть не знал всей правды, он готов был даже отправиться на поклон к Гриндевальду, лишь бы разобраться. Просчитывая ходы в разговоре с бывшим другом, неосознанно он уже освобождал комнату Арианы, стоявшую запертой почти тридцать лет, чтобы подготовить её для нового члена семьи. Шагая на каменной дороге, старательно вспоминая все хитрости, что Гриндевальд любил использовать в защитных чарам, и обходя ловушки, он непроизвольно прикидывал, что нужно будет купить племяннику в первую очередь. Без стука входя в Нурменгард, Альбус уже точно знал, что не уйдёт отсюда один. Аурелиус — член его семьи, а значит…

— Альбус.

Голос Гриндевальда эхом раскатился по залу, но Альбус не дрогнул и прямо встретил его взгляд, с пустыми руками подходя ближе.

— Геллерт. Я пришёл за племянником.

— И почему ты думаешь, что он захочет с тобой уйти?

Насмешка не пугала, но причиняла боль. Когда-то Геллерт смотрел на него совершенно иначе… Но ответ Альбуса звучал ровно и спокойно.

— Потому что мы семья.

— И где же, позволь спросить, была его семья, когда он страдал, голодал, подвергался унижениям?

Упрёк не был справедлив, но не стал менее неприятным.

— Если бы я знал о нём…

— Но ты не знал! — торжествующе рассмеялся Гриндевальд.

Альбус не столько увидел, сколько почувствовал движение за спиной, но не подал виду. Геллерт не допустит, чтобы он пострадал. А всё остальное — не важно.

— Теперь — знаю. И не позволю тебе использовать его, манипулировать им. Достаточно и того, что ты уже сделал.

— Не я превратил его в обскура.

— Не ты, — кивнул он. — Но что ты сделал, чтобы помочь ему?

— А что сделаешь ты? — парировал Гриндевальд с недовольством. — Он — обскур, Альбус. С этим ничего не поделать. Он силён. Он сумеет достичь всего, чего пожелает.

— Ты хотел сказать, чего пожелаешь ты?

— Прекрасно, Альбус. Мы не согласны. Это не ново. Зачем ты явился?

— За племянником.

— Племянником? Не братом?

Голос прозвучал из-за спины, именно там Альбус и почувствовал движение. Прежде, чем повернуться, он успел заметить крайнее недовольство на лице бывшего друга, но без колебаний встал к Геллерту спиной — знал, что тот не воспользуется случаем.

— Я — Альбус Дамблдор, и я твой дядя, Аурелиус. И я пришёл, чтобы стать твоей семьёй, помочь тебе во всём и рассказать всё, что смогу. Но прежде… Геллерт, что ты наговорил мальчику? Ты ведь прекрасно знаешь, как и когда погибли мои родители, ты не мог не знать, что Аурелиус никак не мог быть моим братом. Зачем ты солгал?

Ветер, поднявшийся в зале, заставил Гриндевальда отступить. Впрочем, шаг назад не был свидетельством желания сдаться. Но возразить Альбус ему не дал:

— И почему ты ничего не сказал мне? Ты ведь знаешь, как я мечтал если не о сыне, то о племяннике. Именно ты — знаешь это лучше всех! Так почему ты заставил Аурелиуса мучиться неизвестностью и помешал ему обрести семью?

Альбус видел в глазах Гриндевальда поражение — смесь ярости и ненависти, немного испуга и обещание отплатить.

— Что ж, я не желал торопиться, — сохраняя хорошую мину, небрежно дёрнул плечом Гриндевальд. — Он был вам не нужен, его выбросили из магического мира… Я не хотел, чтобы ты узнал о нём и приказал уничтожить. Мальчик достаточно страдал.

— Не выкручивайся, — поморщился Альбус и, повернувшись к молчаливо слушавшему обскуру, который уже с трудом контролировал свою силу, мягко произнёс: — Все решения о твоей судьбе ты будешь принимать сам, Аурелиус. Я ни в коем случае не стану тебя ни к чему принуждать. Но я не лгу тебе сейчас и не солгу в будущем. Я хочу, чтобы мы стали семьёй. Ты сможешь довериться мне?

Альбус протянул руку, но не сделал и шага навстречу. Он знал таких детей — за годы работы в Хогвартсе ему неоднократно доводилось сталкиваться с маленькими зверёнышами: дикими, но очень опасными, готовыми бежать прятаться при малейшем намёке на опасность и — бросаться на врага, вгрызаясь в горло, когда бежать некуда. И он знал, как нужно действовать, чтобы заручиться их доверием. А ещё он знал, что теперь, какое бы решение ни принял Криденс, с Гриндевальдом он не останется — такие как он ненужные дети легко поддавались манипуляциям, но не прощали лжи. Геллерт ошибся, и этот просчёт будет стоить ему очень дорого.

Альбус стоял и ждал, улыбаясь одними только глазами, продолжая держать руку с раскрытой ладонью на весу.

Судьбу Криденса Бердоунса мог решить только Криденс, и от его решения зависело, будет ли жить Аурелиус Дамблдор. И обретёт ли он семью.

«Ты проиграл, Геллерт, — мысленно обратился к бывшему другу Альбус. — Ты проиграл в тот момент, когда решил вовлечь меня через моего племянника. Сначала я лишу тебя обскура — сына моего брата ждёт намного лучшая судьба, чем роль твоё оружия. А потом я разберусь с нашей клятвой на крови и — с тобой».

— Я могу попытаться, — неуверенно и едва слышно произнёс Аурелиус, делая первый шаг навстречу, и губы Альбуса растянулись в счастливой улыбке, а глаза загорелись весельем.

— Отличное решение, молодой человек, — кивнул он и наконец-то пошёл навстречу, уже не боясь напугать, оттолкнуть или спровоцировать обскура на агрессию. — Я рад с тобой познакомиться, Аурелиус, — серьёзно сказал он и, видя, что мальчик ужасно смущён ситуацией, ограничился лёгким касанием его плеча, а не объятиями.

— Я… тоже.

Где-то позади скрежетнул зубами Гриндевальд, что стало сладкой музыкой для ушей Альбуса.

Ещё раз улыбнувшись, он сжал пальцы на плече племянника и предупредил:

— Нам пора покинуть это негостеприимное место… Геллерт, спасибо, что позаботился о моём племяннике.

И рассмеялся, когда тот проклял их в ответ.

Пусть процесс сближения станет сложным и растянется на долгое время, пусть ему придётся разбираться с разъярённым начальником ДМП, главное, он сумел вернуть в семью давно потерянного Дамблдора. А значит, теперь всё просто обязано сложиться наилучшим образом, не будь он Альбусом Дамблдором!