Долг Кали (джен)

Ночная Охота — сердце, дающее сбой:

Нарушен узор планет, что начертан судьбой:

Мы — пляска ветра на грани миров,

Мы — злое пламя темных костров,

Мы стали — собой.

Элхэ Ниэннах, «Мы (Ночная охота)»

...Каменные дома ещё стоят. Маленькие люди не смогли разрушить селение — но дым и обломки не оставляют сомнений в случившемся.

Всего четыре десятка жителей. Меньше десятка боеспособных женщин. Проклято будь наше наследие, запрещающее мужчинам насилие — на уровне естества, где-то глубоко внутри!

Сын матери моей стоит рядом. Ужас и решимость на лице его — лице целителя, который бьётся с болезнями и ранами, как я бьюсь с врагом. С маленькими людьми.

Двое молодых за моей спиной — я могу оставить сына моей матери с ними. Они защитят. Рейдовый отряд маленьких людей не вернётся — даже десяток женщин наверняка взял кровавую плату.

— Там могли остаться живые...

Аген, сын матери моей, не первый раз видит разорённые селенья. В приграничье это случается слишком часто. И он уже преодолел первый удар неверия и горя.

— Да.

Мы спускаемся с перевала к деревне. Круглые каменные дома... они пышут жаром. Выгоревшие комнаты, полуобгорелый труп кого-то из жителей на пороге... и тихий плач от центральной площади. Так плачут от ран наши полудикие братья с островов, которых пытаются научить разуму Говорящие Со Зверьми...

Но здесь не было диких братьев.

...Молодой мужчина. Переломанные руки, прибитые кольями к земле ступни... и сквозь плач пробиваются слова о дочери его матери, которую забрали маленькие люди.

— Парва, Шари, останетесь охранять Агена. Я пойду за маленькими.

Судя по следам в посёлке, отряд насчитывал шесть рук маленьких. Ушло не больше руки — женщины этого несчастного селения взяли плату за свои жизни и жизни своих близких.

Рука маленьких людей в джунглях... Это несерьёзно. Я справлюсь, к тому же они будут отвлекаться на ту, кого зачем-то взяли с собой.

— Вернись, — просит Аген. — Я буду ждать.

Он верит мне. Он знает, на что я способна в джунглях. Сын матери моей верит, что я убью полную руку маленьких и вызволю пленницу.

— Я вернусь, — на секунду притягиваю сына матери моей к себе. — Я помню долг.

Ламба не понимал, зачем они волокут с собой эту гигантшу. Её связали, бросили в клетку на полозьях — но даже так она ухитрилась убить Ридгара! Просто толкнула своей уродливой головой в лицо — и великий охотник упал замертво!

Но Вожди приказали доставить молодую самку гигантов на Благословенную Землю — а воины Истинных Людей не спорят с приказами Совета Вождей.

Вот только девять воинов, вынужденных тащить эту вымахавшую под пять локтей тварь, двигаются медленно — а ведь за ними наверняка погоня...

Ламба успел только нагнуться — поправить ремень сандалии — когда Истинные Люди начали умирать.

Я кидаю камень — небольшой, всего в половину головы маленького человека — и тот, кто нацелил своё копьё на пленницу, уже отправился на корм Великой.

Второй упал под ударом меча в моей руке — он попытался заслониться своим ножом, который наверняка считал мечом... глупый маленький человек. Оба лезвия врубились в его лоб.

Бью третьего — он неправильно оценил расстояние между нами. Меч выходит из спины смуглого человечка в половину моего роста.

Они сожгли деревню. Они должны стать кормом для Великой. Таков мой долг.

Взрослая гигантша в кожаной броне вылетела из леса совершенно бесшумно. И начала убивать — воины пытались сопротивляться, но эта тварь металась с удивительной для такого роста скоростью. И через два десятка ударов сердца Ламба остался один.

Сковавший его страх наконец переродился в ярость — и последний воин уничтоженного отряда Истинных Людей бросился туда, где черноволосая дьяволица уже перерубила прутья клетки и разрезала верёвку, которой были обмотаны руки добычи...

— Имя мне Кали.

Ламба даже не успел удивиться тому, что тварь называет себя тем же именем, что и дьяволица, встреченная много лет назад первыми разведчиками Истинных Людей. Меч гигантши вошёл между рёбрами, разрывая сердце человека.

Имя мне Кали. Имя каждой из нас — Кали.

У каждой из нас есть своё имя — но для тех, кто пришёл с пламенем и металлом на нашу землю, для тех, кто убивает наших подопечных, у нас одно имя. То, которое они слышат перед тем, как стать кормом для Кали.

Таков наш долг. Долг Кали.