Три тысячи попыток (джен)

Случайные прохожие никогда не оборачиваются ей вслед. Черная куртка, потертые джинсы и кроссовки — ничего, что бросалось бы в глаза и привлекло внимание. Но все же Морган Старк — необычная девушка.

Нет, ее вовсе нельзя назвать некрасивой. У нее карие глаза, короткая стрижка (длинные волосы ей бы просто мешали) и татуировка на левой руке, самодельная, а не салонная. Всего одно число — 3000.

Морган очень часто смотрит куда-то вдаль, будто витая в облаках, но взгляд у нее при этом не рассеянный, а очень сосредоточенный, собранный.

Она никогда не купит себе ультра-модную пару туфель известного бренда, хотя ее состояния хватило бы, чтобы купить сам бренд и несколько других в придачу. Не купит просто потому, что они ей не нужны. Зато, увидя вдруг в подземном переходе уличного художника, рисующего на стенах портреты героев, а в центре — непременно Железного Человека, которого мир до сих пор помнит и почитает, вдруг улыбнется — так искренне, по-детски — и протянет мастеру весьма крупную купюру.

А еще Морган никогда не прощается. Расставаясь с кем-либо, она непременно говорит «до встречи» и никак иначе.

Ее лучшие друзья — ее изобретения. Вернее, не так: ее изобретения и Пит. Питер Паркер.

Питеру двадцать восемь, и у него за спиной немало подвигов, а также неудачные отношения, находящиеся на грани разрыва.

— Ты поговорил с ЭмДжей, Пит?

— Не начинай, — отмахивается Питер. — Ты же знаешь, она даже видеть меня не желает.

Морган молчит и смотрит, зная, что Пит непременно найдет утешение в ее глазах; а может, он ищет в них его одобрение, Тони Старка. Морган не знает наверняка.

— Знаешь, я наверное никогда не выйду замуж, — как-то задумчиво говорит Морган. — Зачем? Ничего не выйдет, как и у вас с ЭмДжей.

Питера охватывает щемящее чувство в груди. Он должен был стать для нее примером — вместо отца. И какой «урок» она извлекла из его истории? Он пытается сгладить, что-то сказать в защиту любви, идеал которой сам невольно пошатнул в ее глазах:

— Мор, не все пары такие, как мы с ЭмДжей. Есть те, кто любят друг друга и вовсе не желают расставаться.

— Знаю, Пит. Вернее, знала такую пару. Они хотели прожить вместе до конца своих дней...

— Прости, не стоило начинать эту тему.

— Не извиняйся.

Морган достает записную книжку — красную с золотым и с портретом Железного человека на обложке. Подарок Питера. Сейчас он испытывает неловкость — конечно, надо было выбрать что-то более оригинальное, чем дешевый блокнот с изображением ее отца. Но почему-то Морган этот блокнот нравится.

— Попытка номер семь, — сосредоточенно произносит она, что-то записывая в блокноте, и Пит не сразу понимает, о чем речь.

— Ты про меня с ЭмДжей? Уже не седьмая, а, должно быть, семидесятая, и все безрезультатно...

— Я говорю о своих идеях, Питер.

Паркер снова внимательно смотрит на нее, на блокнот, на татуировку на ее тонкой руке, и мысль, прорывающаяся в сознание, не дает ему покоя. Морган семнадцать, она должна думать о мальчиках, но вместо того ее мысли заняты единственным мужчиной — ее отцом, Тони Старком, который (подумать страшно!) погиб уже более десяти лет назад.

— Морган, нет. Ты же знаешь, что сказал доктор Стрэндж.

— А что сказал бы Тони Старк?

Вероятно, сказал бы, что ему плевать на слова Стрэнджа, подумал Питер. Но Морган — не он. Морган удивительная, неповторимая, не похожая на других, но, к сожалению, она не Тони Старк. Питер не хочет, но должен ей это сказать.

— Скажи мне, Пит, — прерывает его мысли Морган, — если мир будет рушиться, ты останешься рядом? Если доктор Стрэндж окажется прав, и мои попытки приведут нашу реальность к коллапсу, ты будешь со мной в последний миг?

Питер предательски молчит и закрывает глаза. Он вспоминает прошлое, и память, кажется, играет не в его пользу. Последним, что он увидел, рассыпаясь, было лицо Тони Старка; все эти годы Питер лелеял надежду, что последним, что увидел Тони, было его лицо.

Сейчас ему до боли хочется повернуть время вспять. Сколько ошибок он совершил? Возможно, связать жизнь с ЭмДжей было ошибкой; возможно, сейчас он, Питер, совершает еще бóльшую, не веря в Морган Старк и ее силы.

— Я буду, Морган. Буду рядом.

Она улыбается, и Паркер как никогда ранее видит в ней столь знакомые и дорогие черты. Он смотрит на ее чертежи, такие же четкие и тонкие линии, какие были у Тони Старка.

— Ты говорила про попытку номер семь...

— Шесть предыдущих не сработали, — пожимает плечами Морган. — Но это не страшно. Если не сработает седьмая, останется еще две тысячи девятьсот девяносто три.

— Всего три тысячи? — переспрашивает Питер, выполнив в уме действия.

— Да, три тысячи попыток вернуть миру Тони Старка. Для доктора Стрэнджа это, должно быть, ничтожно мало, но для Старка более чем достаточно.

Питеру как никогда хочется почувствовать себя одним из Старков. Сыном Тони. Братом Морган. Он наклоняется и целует ее в лоб. Ему, неудавшемуся семьянину, герою, отчаянному подростку в теле взрослого мужчины (каким он был и остался), пережившему сотню поражений, так безумно хочется поверить в шанс на победу — пусть даже один из трех тысяч.

Ведь Тони Старк поверил бы и в один из миллиона.

Когда Морган видит Пита в следующий раз, на его руке нет обручального кольца, зато на тыльной стороне ладони красуется свежая татуировка с всего одним числом — 3000.