Ответ Тёмного Лорда (джен)

Это была моя первая попытка написать что-то в стиле японских ранобэ, хотя позже я решил, что это не так уж весело и нужно быть ещё проще. (Это не о профессоре Квиррелле. Простите, но нет.)

Если сравнивать с новеллой «Девушка, испорченная интернетом и есть Призванный Герой?!», «Ответ Тёмного Лорда» соответствует стилю лёгкого романа только наполовину. В нём больше информации, меньше юмора и, возможно, он покажется вам более познавательным… а может и нет, не знаю.

Если вам не понравились первые четыре главы, можете не читать дальше.

Предупреждение: сексуальное насилие, экономика.

В утренних лучах замок сверкал как чернённая сталь. Из-за края скалы, где кончалась длинная извилистая дорога, поднималось солнце. Перед нами простирались луга, покрытые странными тёмными цветами, я таких никогда раньше не видел. Казалось, что хозяин этого жуткого замка распространяет ядовитую ауру и отравляет саму душу каждого цветка. К замку вела дорога, вымощенная не булыжниками, а странными угловатыми чёрными кирпичами.

Не могло быть сомнений в том, что это обитель Тёмного Лорда.

Когда наш скромный караван подошёл ближе, мои стражники уже взволнованно бормотали, переговариваясь между собой. Забеспокоилась даже Брима, их командир.

Я подал сигнал остановиться, и это её удивило: она знала, что я не поверну назад после того, как зашёл так далеко.

Я спешился с коня и закрепил свой меч на бедре так, чтобы его было легче достать.

— Я пойду дальше, — сказал я, — Подождите меня здесь.

— Принц Нама! — прокричал один из стражников.

— Принц Нама! — прокричал следом другой.

Командир Брима по-прежнему выглядела настороженно.

— Вы, конечно… — начала она.

— Ты не можешь защитить меня от всего, — сказал я, — Если Тёмный Лорд пожелает меня убить, он сделает это независимо от того, будешь ты стоять у него на пути или нет.

Я брал стражу для сопровождения в пути, для защиты от бандитов на дороге, а не для того, чтобы они погибли перед троном Тёмного Лорда.

Тем более Тёмный Лорд требует, чтобы спрашивающий приходит один. Командир Брима не могла не знать этого, выходит, беспокойство заставляло её игнорировать очевидные факты.

Тёмные цветы, высаженные рядами вдоль дороги, издавали прекрасный аромат. И хотя мрачная тень замка неотвратимо приближалась, солнце в безоблачном небе продолжало ярко светить, я ощущал его тепло на лице и чувствовал запах обожжённого кирпича там, где его лучи падали на мощённую дорогу.

Питай я слабость к сантиментам, сказал бы, что в такую погоду прощаться с жизнью приятнее всего.

Так что же меня привело в логово Тёмного Лорда?

Что ж, ответ прост — моей страна нуждается в помощи.

Обычно невероятно жестокие и могущественные лорды не занимаются оказанием помощи каждому, кто попросит. Но именно такую репутацию имеет Тёмный Лорд, как бы бессмысленно это ни звучало: если ты придёшь к нему за помощью, он даст тебе ответ, и твоя цель будет достигнута. Ценой может стать и потеря чести, и отказ от всего, чем дорожишь.

Если ты спросишь Тёмного Лорда, как поступить с нечистой на руку герцогиней, он может дать тебе яд, чтобы ты отравил её. Однажды мне о таком рассказывали. Ещё его сравнивают с говорящей загадками ведьмой-отшельницей, живущей в пещере высоко в горах. Как только о Тёмном Лорде стало известно миру, о нём поползли подобные слухи, и всего всего за пару лет он приобрёл нынешнюю репутацию.

Стуча каблуками, я шагал по чёрной кирпичной дороге, постепенно приближаясь к воротам замка. Чёрным, если это кого-то удивит.

Ворота были открыты, но меня никто не встречал.

Подойдя ближе, я увидел длинный коридор из чёрного камня. В нём не было окон, он освещался лампами, горящими таким ярким и чистым белым светом, какого не даст даже сотня самых лучших свечей.

Я вошёл внутрь без колебаний. Конечно, я рисковал, и этот шаг мог сулить неприятности, но я не дал нерешительности замедлить меня. Раз начал дело, иди вперёд и доведи его до конца; твои дрожащие колени не предотвратят катастрофу, если она должна произойти. В неопределённости сомнения тебе не помогут. Так меня учила моя Мать, Королева Сантала.

В коридоре было много металлических дверей, но я не стал пытаться открыть их, это было бы глупо.

Наконец, я подошёл к концу длинной галереи, где стояла огромная двустворчатая белая дверь. Она сияла серебром, и, похоже, была вся из него сделана, но я сомневался, что это было возможно…

На это можно было купить город. Поэтому нет, белый металл не мог быть серебром.

Я взялся за дверной молоток и постучал трижды. Мне показалось, что такой глухой звук не мог быть слышен по ту сторону, но через пару мгновений дверь с громким скрипом отворилась.

Передо мной был тронный зал. В этом огромном чёрном помещении с окнами высоко вверху даже в солнечный день было темно, поэтому его освещали свисающие с потолка лампы со странным мерцающим ярко-белым светом.

В конце зала стоял величественный чёрный трон с двумя вырастающими из него чёрными рогами.

На троне восседал могучий человек в кольчуге. Наверняка фразу «у его мускулов есть свои мускулы» придумал тот, кто однажды увидел именно его. Из-за разреза глаз и формы носа казалось, что он из всадников-номадов племени Рули, или по крайней мере один из его родителей, — известно, что кочевники этого племени не отличаются особым умом. Он взирал на меня сверху вниз и его лицо выражало высокомерное превосходство и самоуверенность. Воистину, это был тот самый Тёмный Лорд, о котором ходили легенды.

Позади него стояли стражники, вооружённые и в доспехах, и прохладно поглядывали на меня, будто говоря: «Наш лорд может прихлопнуть тебя одной левой, но мы здесь, чтобы сделать это за него».

От трона тянулась чёрная цепь, которая заканчивалась ошейником, надетым на шею прекрасной бледнокожей девушки. Она сидела на коленях, опустив взгляд, и её рыже-каштановые волосы спадали ей на плечи и повторяли округлые изгибы её тела, пленительные, как у статуи богини плодородия. Всё это едва прикрывалось просвечивающими красными одеждами, и если бы я так не боялся за свою жизнь в тот момент, мне бы пришлось подавить писк. В моей стране совершенно другие нравы: даже блудница не позволит себе так одеться. Стоит ли говорить, что эта женщина была ещё и намного красивее любой блудницы.

Я прошёл по длинному чёрному ковру, ведущему к трону, и, преклонив колено, посмотрел снизу вверх на Тёмного Лорда. В тронном зале царила звенящая тишина.

Наконец, сильный, глубокий голос Тёмного Лорда прервал напряжённое молчание:

— Как тебя зовут?

— Принц Нама из Сантала, — ответил я, стараясь держать голос твёрдым.

— Какой у тебя вопрос? — спросил Тёмный Лорд.

— Моя страна погибает, — сказал я, смотря ему в глаза. — Люди голодают, а поля не возделываются должным образом, предприятия знати прогорают и те теряют своё имущество до копейки, торговцам нечем торговать, а мастера сидят без дела на улицах. И никто не может понять, почему это происходит. Может быть, это проклятье, а может — тайный заговор. Советники спорят друг с другом, давая Королеве противоречивые советы, и, похоже, ни один из них на самом деле не понимает, что происходит. Как помочь моей стране и привести её к процветанию?

Тёмный Лорд хмуро смотрел на меня сверху вниз:

— Расскажи подробнее.

— Я не знаю, что ещё сказать, — ответил я. Я контролировал свой голос, чтобы не выказать того бессилия и отчаяния, что гнали меня сюда через чужие земли к трону самого Тёмного Лорда, — Страна Сантал погибает, но никто не может понять, от чего.

Тёмный Лорд взялся за цепь и потянул за неё — бледнокожая девушка в ошейнике издала сдавленный звук. Мне это стоило усилий, но я подавил в себе негодование и желание восстановить справедливость. Принц не может вести себя как последний идиот.

Тёмный Лорд шепнул что-то бледнокожей девушке, и мне показалось, что она сказала что-то в ответ.

Тогда Тёмный Лорд отпустил цепь и толкнул девушку ко мне.

Она неловко запнулась и упала прямо к моим ногам. Тогда я и заметил, что её уши были округлыми, как у животных, хотя во всём остальном она выглядела обычно. Я не знал, что это могло значить. У неё не было шрамов, не было похоже, чтобы кончики ушей ей кто-то подрезал. Казалось, что форма ушной раковины у неё от природы округлая, как у животного. Наверное, я должен был заметить это раньше, но когда смотришь на девушку, одетую подобным образом, на уши как-то не обращаешь внимания.

— Мне нужно больше информации, чтобы ответить тебе, Нама, — проговорил Тёмный Лорд, зловеще улыбаясь, — Эта женщина будет твоим рабом сегодня днём и сегодня ночью, она будет задавать тебе вопросы о твоей стране. Когда она задаёт вопросы, её уши — мои уши, когда ты приказываешь ей, твои уста — мои уста. Используй её так, как тебе нравится, но помни: если этой рабыне будет причинён долгосрочный вред, ты умрёшь. Твоим подчинённым тоже дадут здесь кров и пищу, но ты не должен с ними говорить, пока я не дам ответ.

— Спасибо, — я был слишком поражён и напряжён, чтобы сказать что-то ещё.

Я молча последовал за рабыней. Она привела меня в просторную, сияющую чистотой спальню с постеленной кроватью; судя по всему это была гостевая комната для королевских особ.

Я присел на стул — единственный стул в комнате, — а рабыня без лишних слов встала передо мной на колени, что открывало мне прекрасные виды на её тело…

Нет, нехорошо так думать о ней, когда она не может скрыться от моего взгляда.

— Как тебя зовут? — спросил я её.

— Элейн, господин, — ответила она со странным акцентом — такого я не слышал ни у одного из наших послов; да и имя девушки тоже не давало никаких подсказок о её происхождении.

— Позволишь мне задать вопрос, который может показаться грубым?

— Я ваша рабыня, господин, — сказала она.

Это не ответ. Но всё же если возражений не последует, я утолю своё любопытство.

— Я хотел спросить о твоих ушках.

Рабыня — Элейн — коснулась своих округлых ушей, которые делали её похожей на миловидного зверька.

— Вы об этом? Это их природная форма, господин. Там, откуда я родом, не бывает заострённых ушей.

— Существует племя, в котором рождаются с такими ушами? — я изумился, — Я думал, что люди повсюду одинаковы… но мне очень нравится эта черта, — спешно добавил я, когда понял, насколько невежливо звучало то, что я наговорил.

— Господин, я должна задать вам много вопросов о вашей стране, — Элейн говорила, по-прежнему склоняясь предо мной, — В нашем распоряжении один день и одна ночь. Но для начала позвольте узнать, довольны ли вы внешним видом вашей рабыни, могу ли я что-то для вас сделать и хотите ли вы что-то сделать со мной? Я полностью в вашей власти.

— Оу, — ответил я, с трудом сохраняя самообладание и понимая, к чему всё идёт.

— Если вы будете мной недовольны, в коробке под кроватью есть инструменты, чтобы меня дисциплинировать…

— В-в-в этом нет необходимости!

Для приличия я опущу пару-тройку фраз, сказанных в дальнейшем.

Итак, я потратил некоторое время, чтобы освежиться, и спросил, не посчитает ли Тёмный Лорд, что я злоупотребляю его гостеприимством, если попрошу подать обед.

Элейн кивнула в ответ, вышла за дверь и заговорила с кем-то (значит, у комнаты стоял стражник, это было неудивительно), вернулась через пару минут и принялась накрывать на стол для одной персоны.

— А как же ты? — спросил я её, пока она работала, — Полагаю, рабыням тоже нужно есть.

— …

— Даже если ты уже ела сегодня утром, возможно, ты хотела бы пообедать?

— …

— Ну хорошо. Я приказываю тебе составить мне компанию за обедом. Раз уж я твой господин.

Поскольку стул в комнате был лишь один, а Элейн тоже нужно было на чём-то сидеть, нам пришлось переставить стол к кровати.

Вскоре нам принесли жареного цыплёнка. Худощавый уродливый человек, обнажённый по пояс, справлялся с подносом и тарелками и, когда он отвернулся, я бросил взгляд на его тело: всё оно было испещрено шрамами от ударов плетью. Я старался не пялиться на его шрамы, чтобы не смущать его.

— Ты не знаешь, за что этого человека так много пороли? — спросил я, когда он ушёл и мы приступили к еде.

— Простите, господин. Когда он прибыл в замок Тёмного Лорда, эти шрамы уже были, и он не говорит, откуда они.

— Понятно. Тогда почему ты переменилась в лице, когда я задал тебе этот вопрос? Ты почти улыбнулась.

Элейн выглядела удивлённой. Всё верно, принц может читать по твоему лицу, если находится достаточно близко, и легко заметит сдерживаемую улыбку.

— Да, господин, — сказала Элейн, — Вы верно заметили... Я просто поняла, что вас беспокоят не только проблемы женщины, но и проблемы мужчины.

Я уставился на неё.

— И почему это так важно? — что она имеет в виду?

— Вы, господин, проявили ко мне заботу. Однако многие вели бы себя подобным образом. Но среди них есть те, кто замечает лишь привлекательных женщин и беспокоится только о них, а есть другие, они сострадательны и внимательны ко всем. И поскольку и первый, и второй тип людей будет заботиться обо мне, отличить я их могу только наблюдая их отношение к Лурну. Он приносит еду, и тогда первый тип людей ведёт себя с ним пренебрежительно и игнорирует его, а второй — сопереживает ему и спрашивает о его шрамах. Мне нравится второй тип людей, поэтому я обрадовалась, когда услышала ваш вопрос.

Принцу не раз приходилось раскрывать мотивы других людей, но эта рабыня объясняла свои мысли очень необычно. Откуда она взялась, эта девушка?

— Ты не слишком много внимания уделяешь лично мне? — удивился я.

— Хотя вы меня действительно в некотором смысле заинтересовали, господин, но всё же в первую очередь я стараюсь понять ваш характер, потому что эта информация нужна Тёмному Лорду.

Что ж, это было честно.

Мы продолжили есть жареного цыплёнка. Моё внимание привлекла её манера держать приборы: ей не хватало отточенности движений, свойственной аристократам, которые, беря вилку, делают это каждый раз одинаково, заученным движением. Жесты этой девушки были много свободнее, хотя в остальном её манеры были на высоте.

— И как мой характер может повлиять на ответ Тёмного Лорда? — спросил я, утолив первый голод, — Мне нужен ответ на вопрос о стране Сантал, а не о её принце.

— Тёмный Лорд хочет знать, способен ли принц Нама правильно распорядиться ответом. Теперь, Господин, могу ли я задать вам один из вопросов Тёмного Лорда?

Я положил приборы и серьёзно посмотрел на неё.

— Можешь.

— Предположим, в больнице вы встречаете доктора, несущего редкое лекарство пациенту. Вы знаете, что этим лекарством можно вылечить пятерых других. То есть если один пациент выпьет лекарство, он излечится, но пятеро умрут. А если его разделить, оно спасёт жизни пяти пациентов, и умрёт один. Вы прикажете доктору вылечить пятерых пациентов вместо одного?

— Да, — ответил я.

— В таком случае пациент, лишённый лечения, умрёт. Доктор бы вылечил его, если бы вы не вмешались. Значит, вы совершили убийство? Значит, убийство приемлемо?

— Я не считаю это убийством, — сказал я ушам Тёмного Лорда. Было немного забавно слышать такие глубокомысленные вопросы от молодой девушки со звериными ушами: из-за этого они казались менее серьёзными. Если бы они звучали из уст Тёмного Лорда, сидящего на троне, эффект был бы совсем другим. Думаю, поручать рабу задавать твои вопросы за тебя — это плохая идея, — Я уберёг доктора от ошибки. Если же я, напротив, оставил бы всё, как есть, тогда, пожалуй, можно было бы сказать, что я убил пятерых.

— А что если бы для изготовления лекарства потребовалось убить пациента, который в ином случае выжил бы?

А, я вижу здесь ловушку.

— Это совсем другое.

— Почему другое? — последовал тут же очередной вопрос Тёмного Лорда.

— Во-первых, — ответил я, — Принесение человеческой жизни в жертву для создания целебного зелья — это настолько тёмная магия, что непременно затронет всех, вовлечённыех в процесс людей.

— Представьте, что речь идёт о чём-то более приземлённом, — сказала она, — Что вам просто нужно выкачать кровь из одного человека и распределить между теми, кто в ней нуждается; никакой магии, просто обычные люди, нуждающиеся в переливании крови.

И это ты называешь обычным?!

После небольшой дискуссии и уточнения формулировки вопроса Тёмного Лорда я ответил:

— Проблема в том, что в этом случае я выбираю не из тех, чьи жизни уже под угрозой, а вовлекаю непричастных людей. Поэтому нельзя переливать кровь пятерым умирающим пациентам от случайного человека, даже если другого шанса на спасение у них нет.

— Одна смерть против пяти, какая разница, кто вовлечён, а кто нет?

— Элейн, — сказал я, — Хотя нет, сейчас я говорю с Тёмным Лордом, не так ли? Я рассматриваю эту ситуацию, как метафору действий правителя, и утверждаю, что правитель не должен совершать действия, которые эта метафора олицетворяет. Простые жители королевства вынуждены ежедневно беспокоиться о будущем: крестьяне боятся плохой погоды и голода, и с этим ничего не поделать, никто не может этого изменить. Они также могут бояться того, что кто-то из знати, сверху, поступит с ними несправедливо, так было всегда, но мы можем улучшить положение, поставив хороших судей на местах. Насмешки над бароном по-прежнему будут караться, но крестьяне по крайней мере будут уверены, что барон не казнит их по собственной прихоти. Страх, в котором живёт простой народ, нельзя побороть, но можно уменьшить. И если невинный будет принесён в жертву, чтобы спасти пятерых, — это будет значить, что каждый в моём королевстве будет бояться неурожая, голода, несправедливости и того, что он станет следующим.

— Тогда ничто не мешает пожертвовать преступником, приговорённым к смерти, верно?

— Это, конечно, звучит лучше, чем забирать невинных крестьян с полей, но повлечёт проблемы из-за несоответствия наказания преступлению. Если приговорить карманника к смерти вместо того, чтобы выпороть его, это изменит отношение народа к стражникам.

— Допустим, человек умер, и вы можете взять его органы, чтобы пересадить их другим людям и спасти им жизнь. Можно ли сделать так, если это безопасно и работает без привлечения магии? В этом случае вам не нужно никого обрекать на смерть, и пятеро человек будут спасены. Вы бы это сделали?

— Не думаю... Сложно сказать наверняка, пока жизнь не поставит тебя перед выбором. А это всё ещё вопросы Тёмного Лорда, или ты меня разыгрываешь?

Элейн не улыбалась:

— Было бы лучше, господин, если бы вы не были таким правильным. Говорят, что «Тёмный Лорд даст ответ, и твоя цель будет достигнута», но…

— Но ответ может выходить за грань праведных поступков, — сказал я, — С этим я уже смирился. Я знаю, какие слухи ходят о Тёмном Лорде, но всё же пришёл сюда.

Элейн подняла ладони перед собой, изображая качающиеся чаши весов:

— И, тем не менее, вы не отдали бы органы умершего, чтобы спасти пятерых людей, потому что это противоречит вашим представлениям о добродетели.

Я понял.

— Спасение пятерых людей — это не то же самое, что спасение страны. Ради своей страны Сантал, я готов отвергнуть честь, если потребуется. Я готов пожертвовать собой, если окажется, что нужно пустить кровь невинного для снятия проклятья с моей страны, я с удовольствием сделаю это, чтобы спасти бесчисленное множество страждущих в Сантале. — я не стал увиливать, когда говорил это, потому что давно уже всё решил, — Я понимаю, что сказав это тебе, я обесчестил себя. Я также понимаю, что решение прийти во дворец Тёмного Лорда — это мерзкий поступок. Но, несмотря на это, пока у меня есть выбор, я буду поступать добродетельно. Это мой ответ Тёмному Лорду.

Мы вернулись к еде.

Как только мы закончили обедать и встали из-за стола, Элейн взяла мой стул, поставила его туда, где он стоял раньше, и встала на колени перед ним, прежде чем я успел что-то сказать. Она продолжила задавать мне вопросы о погибающей стране Сантал, которую я отчаянно пытался спасти.