Один день и одна ночь Атласа... (джен)

— Вечером будьте готовы к кое-чему потрясному! И передайте это команде JNOR! — на этом Пенни была такова.

— У нас есть команда JNOR? — поинтересовалась Янг, расчесывая волосы.

— Чего это Пенни? — задалась вопросом Руби, — Вайсс, о чем она? Не притворяйся спящей, я видела, как вы с ней переглянулись!

— Иди ты... Вечером увидите. — Вайсс отвернулась к стенке, — Нам понадобится цветная ткань...

* * *

Атлас почти не знал, что такое день.

Его утро — это осколочная луна.

Его небо — рассыпанные искры звёзд и облака, похожие на сахарную вату, которую Пенни всегда мечтала попробовать. Она переворачивалась на спину, замедляла полет и смотрела-смотрела-смотрела, пока время не выходило и не пора было возвращаться к работе.

Его архитектура — это прекрасные хрустальные дворцы верхнего города и уютные переулки нижнего. Пенни не знала почему, но Мантл всегда казался ей теплее роскошного Атласа, а отец всегда улыбался на ее вопросы и гладил по голове.

Когда-то давно люди пришли на север, чтобы Гримм было сложнее их достать. Жуткие морозы и снег круглый год — их плата за выживание. Им было труднее всех, но что в итоге? Сейчас Атлас — самое высокотехнологичное королевство Ремнанта. Чтобы бороться с холодом, создали купол обогрева, единственный в своем роде. Вокруг города построили стену из специального морозоустойчивого сплава. Да, оружие Атласа не имеет двойного назначения, потому что в расцарапывающие глаза в кровь метели вы вряд ли увидите даже свою руку, и характер здешних жителей порой такой же холодный, как сам север, но Атлас был готов к тому, что Гримм эволюционируют. К тому, что Гримм, теряя тысячи и тысячи, всё-таки доберутся и сюда.

Пьетро говорит, что вся история Атласа вела к созданию Пенни. Потому что она воплощение двух его сильнейших стремлений — высоких технологий и борьбы с Гримм.

Пенни думает об этом, когда стоит на крыше одного из домов нижнего города и смотрит на то, как взрослые мантловцы греются у бочек, болтают о том, что будет вечером, переходя на суетное, а дети играют в снежки. Брешь в стене пропускает достаточно холодного воздуха, чтобы устроить детям небольшой праздник, а рабочим — головную боль.

С Пенни иногда такое случается — она внезапно останавливается как вкопанная и просто смотрит на людей, без мыслей и без знания, зачем. Пару раз ее поймала за этим Руби, когда она шла в комнату их команды и замирала, приоткрыв дверь, наблюдая за тем, как команда занимается своими делами. Впервые это заметил ее отец, который просто улыбался ей и отворачивался, так ничего и не сказав. Пенни только потом поняла, что он заметил.

Пенни стояла на крыше, когда подъехал грузовик, выгрузил людей и новая смена взрослых, разогнав детей по домам, села и уехала на работу. Пенни моргнула, механические глаза расширились, и улетела за грузовиком.

Между домами на протянутых веревках покачивались разноцветные ленты.

Стена была неким периметром для купола, поэтому через брешь задувало больше холода, чем обычно — щит стоял, но ослабленный.

Пенни вместе с несколькими другими охотниками дежурила, защищая рабочих от пролезающих в брешь Гримм. Рабочие понимали, что они под надёжной защитой, но все равно иногда в страхе разбегались, потому работа шла медленно. Но верно. На смену замёрзшим и оголодавшим рабочим и охотникам прибывали другие, редкие Гримм прорывались через защиту, чтобы через квартал быть расстрелянными роботами, люди разбегались, потом собирались снова, убирали редкие трупы и жили дальше. Механизм работал.

Механизм работал, выживание обеспечивалось, и привыкшие к суровым условиям люди севера понимали это. Но генерала все равно осуждали. Потому что еще никогда город не был так пустынен, как теперь.

На улицах Мантла в лучшие его дни проходили снежные фестивали. Они протягивались по всем улицам, с крыш свисали пеньяты в виде Гримм и политиков, танцевались особые согревательные танцы севера — танцы, от которых всегда становилось жарко. На них даже спускались люди из Атласа. Такие заворачивающиеся в плащи сильные мира сего, покупающие в ларьках самые зубодробительные леденцы, разговаривающие с «обычными» людьми. Все избранные члены Совета проходили через этот ритуал, стараясь узнать своих избирателей получше. Такие ходили слухи, по крайней мере. Правда это или ложь, Пенни не знала, но это звучало так по-сказочному правильно, что она бы хотела такую реальность.

* * *

Атлас не знал, что такое день.

Его будни — это тягучий сумрак, повисший над городом.

Его вечер — это порозовевшие облака.

Пенни неслась по коридорам опустевшей Академии, на бегу поправляя изумрудный бантик на запястье.

Команда RWBY уже ждала ее у двери. Три ее члена пребывали в некотором недоумении, а Вайсс деловито повязывала Руби на плечо красную ленточку.

— Ну вот, теперь ты наконец выглядишь как настоящий лидер, — провозгласила она, обозревая свою работу.

— Вайсс… я ведь могу обидеться…

Они все стояли в своей обычной одежде и единственным выделяющимся элементом были цветные ленты, повязанные у каждого по-своему. У Янг желтая на шее, у Вайсс голубая, вплетенная в косу, у Блейк черная на лодыжке и шапка, прикрывающая ушки. Отлично, они готовы!

Пенни подбежала к Вайсс с намерением заобнимать ее до смерти, но в последний момент остановилась, сделала серьезное лицо и сдержанно кивнула в знак благодарности. Вайсс сделала шаг назад и кивнула в ответ, позволив себе улыбнуться.

— Ты стала та-а-ак похожа на Винтер! Даже больше, чем сама Винтер, — Пенни прошла мимо насупившейся Вайсс и ухмыльнувшейся Янг, чтобы пожать Руби руку. Руби была готова к такому повороту событий и резво перехватила атаку дружбы.

— Пошли уже, — буркнула Вайсс и первой направилась по коридору.

На ближайшем повороте команда наткнулась на таких же украшенных цветными лентами Жона, Нору, Рена и Оскара, и все вместе под предводительством Вайсс они выбрались на крышку Академии.

— Сегодня весь город забирается как можно выше, а у нас самый лучший обзор, — Вайсс легко растеряла свои обиды, только выйдя под небесный свод.

— Что случилось-то? Мы только с тренировки с сразу к вам, — Жон выглядел уставшим и побитым.

— Так у нас свободное время, какие тренировки, блевунчик? — означенный блондин скривился на слова Янг, как будто это напомнило ему о чем-то не слишком лицеприятном. Пенни поймала себя на том, что хотела бы знать эту нерасказанную историю.

— Парни решили, что им надо ещё потренироваться, — Нора облокотилась на бортик крыши, всматриваясь в даль и, кажется, натыкаясь взглядом на Мантл, — А не мы одни повылезали на крышу. Так куча народу внизу.

Все подошли к краю, чтобы убедиться в ее словах.

— Сегодня какой-то праздник? — задавая этот вопрос, Блейк почему-то посмотрела на Янг, — Разве ленточки повязывают не на День Индивидуальности?

Пенни стояла, сцепив руки на спиной, качаясь с пятки на носок в нетерпении. Она переглянулась с улыбнувшейся Вайсс и, получив одобрение, подняла руки к небу.

— Сегодня, — начала она торжественным голосом, — мы станем свидетелями великого события. Пусть ленточки укажут грандиозной небесной силе, что мы ждем ее, ждем и верим! Посмотрите на небо, друзья мои!

Небо было все таким же звездным и красивым. Дул несильный ветер, неизбежный на высоте Атласа. Блейк натянула шапку чуть ли не до щек. Но больше ничего не происходило.

— И?.. — подняла бровь Янг.

— Тсссс! Ещё минуту! — Вайсс всматривалась в небо с нехарактерной для нее восторженностью. Янг замолчала.

Пенни тоже смотрела вверх, перемигивались искры звёзд и вдруг оба города замерли на вдохе. На горизонте вспыхнул свет и потянулся зыбучей завесой к другому краю мира, расколов небо на части. Он сверкал и переливался цветами, разливаясь по звёздам.

— Северное сияние... — выдохнул Оскар тихо, но его все услышали. От этого грандиозного зрелища невозможно было оторваться. Но Пенни снова не знала, что с ней.

Она смотрела только на лица людей, разделивших с ней крышу и таинство северного сияния.

Детский трепет на лице Вайсс.

Слезы, скатывающиеся по лицу Жона незаметно для него самого и его губы, двигающиеся беззвучно, но Пенни может прочитать: «Пирра... Если бы ты только была здесь сейчас...».

Разгладившееся лицо Янг, не насмешливое и не сердитое и рука Блейк в ее руке.

Нора, смотрящая на небо в отражениях луж нижнего города и Рен рядом с ней, сжимающий ее пальцы, и их взгляды друг на друга.

Оскар с необычно серьезным лицом и зелёные искры в его глазах, перекликающиеся с сиянием.

Руби, опустошенно стоящая вдали ото всех, и развевающийся за ее спиной алый плащ.

Пенни смотрела на них и не могла оторваться.

Небо разрывало северное сияние.