Скучнейшие каникулы (джен)

Лето в Норе всегда было ужасно однообразным. Задолго до школы Фред с Джорджем изучили дом, участок и всю округу вдоль и поперёк и, хотя три года в Хогвартсе не сидели сложа руки, в учебное время им было чем заняться помимо учёбы — замок был огромен, а вот когда начинались каникулы, близнецы готовы были лезть на стену от скуки.

Живи они вдвоём, без проблем придумали бы себе развлечение, но в тесном доме, где и чихнуть нельзя было без того, чтобы все домочадцы услышали и пожелали здравия, выбор досуга был скуден и уныл. Единственным положительным изменением по сравнению с предыдущими годами можно было считать то, что мать больше не просила присматривать за младшими — и Рон, и Джинни уже поступили в школу, и оба младшеньких уже считались достаточно самостоятельными. Но уменьшение неприятного не превращало лето в приятное, и Дред с Форджем страдали.

Первую недели они ещё сдерживались, вторую провели в соседней деревне, подшучивая над магглами, третью сидели взаперти в своей комнате, прикладывая компрессы к синякам на заднице (отец выпорол их за «недостойное поведение»), на протяжении четвёртой пытались незаметно изобрести что-то новенькое для своего будущего магазина приколов, на пятой перекапывали задний двор (мать сочла маленький взрывчик отличным поводом для наказания), а к началу шестой были близки к помешательству.

Неизвестно, чем бы кончилось их заточение в Норе, но пришло приглашение от Билла, сумевшего где-то достать семейный порт-ключ в Египет. Скука была тотчас же позабыта, и пока родители собирали вещи, близнецы успели составить план проведения отпуска — не включающий остальных членов семьи. О, они прекрасно понимали, как им влетит потом, но упускать возможность познакомиться с Египтом лично, без маминой гиперопеки, без Персиковой занудности, без Роновой глупости и Джинниного нытья — считали преступлением. Да и до конца каникул оставалось не так уж много времени — наказание в любом случае не затянется.

Перемещение на огромное расстояние прошло ужасно: их болтало и крутило, а потом швырнуло на раскалённый песок. Благодаря квиддичу желудки у всех были достаточно крепкими, чтобы не расставаться с завтраком, но мутило всех.

Билл тепло приветствовал членов семьи; многорукая обнимающаяся семья неизбежно привлекла бы внимание, будь вокруг хоть один человек, но вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась пустыня.

— А где это мы? — вертя головой, спросил Рон.

Билл принялся рассказывать, что палаточный городок, в котором им предстоит жить, находится рядом с местом раскопок и потому, для защиты от мародёров, его местоположение скрывается, а добраться туда можно только аппарацией или, как в их случае, порт-ключом. Близнецы не особенно вслушивались, изучая местность.

Необычным казалось всё. Жара, ощущаемая с первого мгновения, но с каждой секундой становящаяся всё сильнее. Запах, опознать который не удавалось. Песок, кардинально отличающийся от привычного — с берега Чёрного озера — и цветом, и шершавостью, и… нет, на вкус они решили его не пробовать.

Цвет лиц путешественников сравнялся с бордовым флагом Гриффиндора, и только тогда Билл спохватился и активировал порт-ключ в их палатку.

Живительная прохлада была подобна водопаду, рухнувшему на едва не пропечённых путников, вызывая облегчённые стоны у всех Уизли. Рон с Джинни явно чувствовали себя неловко в новой обстановке и переминались с ноги на ногу посреди палатки, Перси молча ходил за Биллом, который подробно отвечал на многочисленные вопросы отца, мама сразу же принялась инспектировать жилище старшего сына, то и дело бурча на беспорядок, а братцы Фордж, переглянувшись, сбросили тяжелые мантии, категорически не подходящие условиям египетского климата, и выскользнули из палатки под палящее солнце.

Напридумывав себе приключений, они очень быстро разочаровались. В палаточном городке не было ничего, кроме — кто бы мог подумать — палаток. Ни магазинчиков, ни лавок, ни праздношатающихся волшебников, с которыми можно было бы поговорить, ни тем более объектов для изучения. Фред с Джорджем не привыкли быстро сдаваться и потому с возвращением в палатку Билла не спешили. Бродили между сплошных стен из брезента, пока не заблудились; жажда усиливалась с каждой минутой, ветерок, который они сочли благом, почти сразу был признан печным жаром, который не только не остужал, но, наоборот, иссушал рты и делал слюну отвратительно вязкой.

А ещё был песок. Море, океан, вселенная песка. Который лез в глаза и рот, забивался в нос и скрипел на зубах, в котором вязли ноги и от которого хотелось оказаться как можно дальше…

Три часа спустя, измученные ужасным и скучнейшим приключением, Фред с Джорджем были найдены Биллом и возвращены под материнский присмотр, и выглядели они такими несчастными, что мама даже не стала их ругать, лишь вздохнула тяжело и отправила умываться.

— Надо завязывать с такими жаркими приключениями, братец Дред, — тихонько сказал Джордж, наконец отрываясь от крана с живительной, прохладной, вкусной водой.

— Никакого песка больше, братец Фордж, — согласно кивнул Фред, чувствуя, как внутри плещется вода.

Не пробыв в Египте и суток, не увидев ни единой достопримечательности, близнецы Уизли однозначно решили больше никогда не покидать благословенную прохладу дождливой Великобритании.