Неисправимая ошибка (джен)

Итан уже много раз клял себя за неосторожность. Можно сказать, это стало его каждодневным ритуалом. Но всякий раз, стоило ему взглянуть на непривычно беспомощного Питера, как сердце его вновь болезненно ёкало.

Вот и сейчас — не успел Честер переступить порог дружеского дома, как девочка, до этого сидящая в гостиной и смотрящая телевизор, тут же обернулась и почти сразу закричала:

— Папа! Папа, Ит пришёл!

— Скажи ему, чтобы шёл на кухню. Папа сейчас подойдёт, — раздалось откуда-то из глубины дома.

Итан с трудом подавил желание ретироваться из дома, когда, пройдя в кухню, взглядом выделил на стене возле холодильника чуть пожелтевшую по краям фотографию. Темноволосый, уверенный в себе молодой мужчина улыбался, властно притягивая за талию хохочущую шатенку. Вид этой идиллии заставил Итана дрогнуть и стыдливо отвести взор. Такой должна была быть семья Питера. Всё должно было быть иначе…

— Спасибо, Розочка, — раздался флегматичный голос Питера в соседней гостиной, и Итан тут же отскочил от фото, словно прокаженный. Впрочем, он и был прокаженным — для этой семьи точно.

— Привет, Голливуд! Как съёмки? — Старший Хайман неуклюже въехал в комнату, поспешно натягивая на лицо приличествующее ситуации доброжелательное выражение. Оно укололо Итана сильнее, чем прохлада в голосе того, кого он хотел бы видеть своим другом.

— Да так, ничего, — он махнул рукой, словно карьера актёра успела ему наскучить и являлась теперь рутиной, не более. Питер молча смотрел на него, ожидая продолжения. — Я просто хотел проверить…

— Как мы? В полном порядке, — Питер хмыкнул и, поморщившись от вялой боли, проехал к холодильнику. — Сара вчера получила повышение. Теперь она заместитель начальника по продажам. Роза решила участвовать в конкурсе юных талантов в Данбее. Всё хорошо.

— А у тебя? — когда эти слова уже вырвались из горла, Итан вдруг понял, какую ошибку снова позволил себе совершить, и в испуге захлопнул рот. Но Хайман отреагировал необычайно спокойно на слова, которые больно били суровой реальностью.

— Что нового может быть у калеки? — хмыкнул он, скрывая горечь. Единственное, что выдало её в его невозмутимом виде — моментально остекленевшие глаза. Глаза у всех были колодцами души, но в случае с Питером это было не просто крылатой фразой.

Итан снова отвёл взгляд.

— Если бы я только мог помочь… — прошептал он и задохнулся, когда карие глаза буквально вдавили его в стену.

— Ты сделал всё, что мог, — безжалостно припечатал Питер.