Ловушка (гет)

Джинни устала думать о Гарри. Что толку от мыслей, если они не приносят желаемого результата и мешают сосредоточиться на других, не менее важных вещах? Например, на квиддиче или учебе.

По правде говоря, Джинни жутко бесил тот факт, что Гарри крепко засел у нее в голове. Хотелось выбить его оттуда вместе с мозгами. В какие-то моменты она думала о том, что он ничем не лучше Тома Реддла, завладевшего ее разумом с помощью дневника на первом курсе. Единственное отличие лишь в том, что Гарри не догадывался о ее чувствах и не преследовал подобной действиям Реддла цели.

Если серьезно, то как у Мальчика-Который-Выжил, как у Избранного (как его нарекли в «Ежедневном пророке»), у него была только одна цель — спасение магического мира. Чего же хотел сам Гарри?

Джинни казалось, что он хотел спокойствия и тишины. Но тогда какого обвислого дракла он связался с истеричкой Чжоу в прошлом году? Джинни только могла догадываться о его желаниях, но одно было ей известно, к Трелони не ходи, Гарри ее не замечал! Джинни была для него сестрой лучшего друга. Всего лишь! Обидно, когда при упоминании тебя, человек вспоминает кого-то другого пусть даже твоего родного брата.

Джинни разозлилась на себя. Хватит тешить себя надеждой, что Гарри вдруг обратит на нее свое внимание. Внимание, которое доставалось и таким никчемным девкам вроде Чжоу. Чем ты хуже ее, Джинни? Не будь такой соплежуйкой, ведь ты — Уизли, в конце концов! Жизнь с шестью братьями должна была закалить и выбить из тебя эту дурь к черту.

А это точно дурь! Тягучая, едкая... Липнет к языку, что тот пересыхает. Когда пытаешься задорно сказать «привет, Гарри!», вся глотка пересыхает настолько, что выдаешь ничтожный лепет.

От этой дури мозги набекрень! Вместо остроумных шуток — дерьмовые. Вместо игривых улыбок — смущенные. Вместо Джинни — фанатка Гарри Поттера!

«Ни одна уважающая себя ведьма не попадет в ловушку собственных чувств», — учила тетушка Мюриель, пока маленькая Джиневра сидела у нее на коленях. И пока не слышала Молли. Но только сейчас до Джинни дошел смысл ее слов.

Нельзя терять себя, нельзя становиться безликой тенью, когда самое время гореть яркой звездой. Одним словом, нужно жить своей жизнью, относиться к Гарри как к другу-брату-знакомому, только не как к Гарри. Ведь Джинни Уизли — та еще ведьма! Она сама кому угодно может наставить капканов.

* * *

Гарри приземлился коленями в лужу, едва успев выставить руки вперед. Крупные брызги дождевой воды вперемешку с грязью отлетели во все стороны, распугав лягушек, сидящих поблизости. Дамблдор закинул его с помощью трансгрессии в Нору после того, как они нанесли визит Слизнорту, которого уговорили преподавать в этом году в Хогвартсе. Гарри, перепачканный тиной и грязью, доковылял через камышовые заросли до заднего дворика дома Уизли, надеясь, что профессор не соврал насчет его сундука с вещами, которые должны были ждать его внутри.

Мысленно чертыхнувшись, он протер рукавом рубашки стекла очков, заляпанные зеленой жижей. Во дворе было пусто, он увидел только Джинни. Она в белом летнем сарафане стояла напротив открытой двери старого гаража, не замечая Гарри. Спина с россыпью мелких веснушек была почти полностью открыта. Рыжие прядки волос выбились из слабо заплетенной косы и щекотали кожу на плечах.

Гарри кашлянул, отчего Джинни резко обернулась, явно не ожидая его здесь увидеть. Кинув на землю плетеную корзину, которую держала в руках, она быстрым шагом подошла к нему и широко улыбнулась:

— Привет, Гарри! Давно не виделись. Ты в курсе, что перемазан целебной рвотой гномов?

— Что? Целебной рвотой? — опешил Гарри, забыв от удивления поздороваться с ней и разглядывая зеленые разводы на своих брюках.

— Расслабься, это обычная грязь, — Джинни звонко рассмеялась. — Видел бы ты свое лицо...

Гарри рассмеялся в ответ. Какая же она веселая, как и все семейство Уизли. Вот Чжоу запомнилась тем, что все время плакала. И почему он ее вспомнил?

— Мы тебя ждали к полуночи, мама переживала, что ты не успеешь на ужин. Кстати, а вот и Дин, — Джинни помахала рукой высокому темнокожему парню, который шел к ним от дома вместе с Роном.

— Дин? — удивленно переспросил Гарри, не понимая, что здесь делает его однокурсник.

— Да, мы встречаемся, — пояснила Джинни беззаботно. — Еще с весны.

Насколько помнил Гарри, в прошлом году Джинни была в отношениях с Майклом Корнером. Он решил не уточнять, почему они разбежались. Дин в отличие от Майкла ему нравился больше.

— Гарри! Дружище! Я все думал, где ты ходишь. Твои вещи час назад появились на крыльце дома, — Рон похлопал друга по плечу. — Мерлин, во что ты вымазался? Надеюсь, это не драконий навоз?

— Гарри, рад тебя видеть, — Дин Томас приветливо кивнул и повернулся к Джинни, расплывшись в дурацкой улыбке: — Ты просто прекрасно выглядишь!

Рон многозначительно кашлянул.

— Дин, э-э-э, не забывай, о чем мы говорили минуту назад, — Джинни бросила на брата уничтожающий взгляд.

— Дин, ты иди, я сейчас тебя догоню, — она кивнула в сторону дома. Томас пожал плечами, кинул однокурсникам «увидимся в школе» и пошел в сторону Норы.

Гарри с удивлением отметил про себя, что ему странно видеть рядом с Джинни Дина. Он как-то не задумывался о том, что сестра лучшего друга — девушка, с которой можно встречаться. Для него она всегда была младшим членом семьи Уизли, маленькой Джинни, которую он когда-то спас от смерти.

— Что ты ему наговорил, Рон? — Джинни еще секунду назад мило улыбавшаяся Дину, сейчас была готова взглядом разжечь костер из кожи и костей своего брата. — Очередная лекция о том, чтобы он не распускал свои руки?

— Я объяснил ему, что с ним будет, если он решит это сделать, — Рон хмуро посмотрел на свою сестру. — И ты сама своим внешним видом подводишь Дина к тому, что он может остаться без...

— Рональд! — Джинни уперла руки в бока, ее щеки пылали. В гневе она напомнила Гарри миссис Уизли. Настоящая фурия! — Не зли меня! Хватит меня опекать, мне не десять лет. И я иду на свидание со своим парнем.

Не дожидаясь ответа, Джинни круто развернулась и пошла в сторону дома, где ее ждал Дин, но, сделав пару шагов, остановилась, словно что-то забыла, и с ехидной усмешкой посмотрела через плечо на брата.

— И как ты сам знаешь, Рон, свидания на то и нужны, чтобы распускать руки, — и упорхнула, прежде чем до того успел дойти смысл ее слов.

Гарри, стараясь подавить смешок, повернулся к другу. Рон был в бешенстве. Его возмущение было настолько сильным, что вместо ответа он только и смог выдохнуть что-то вроде «ффф». Гарри истолковал это как «Дин, только попробуй обидеть Джинни». По крайней мере, так ему хотелось на всякий случай крикнуть вслед Дину. Из солидарности к Рону, конечно.

— Знаешь, Гарри, — тоном мудреца изрёк Рон, немного успокоившись, — быть старшим братом очень утомительно. Особенно когда на твою сестру западают всякие придурки.

— Дин — хороший парень... — начал было Гарри, но друг не дал ему договорить, протестующе вскинув руку:

— Это с нами Дин — хороший парень. Кто знает, что ему взбредет в голову рядом с Джинни? — Рон со злостью пнул высунувшегося из куста гнома. — Если без этого никак, то уж лучше бы она начала встречаться с тобой, чем с Томасом.

Гарри не нашел, что ему ответить. Его размышления прервала миссис Уизли, которая позвала их в дом на обед. В какой-то момент ему показалось, что он бы и сам не был против оказаться сейчас на месте Дина и пойти с Джинни Уизли на свидание.

* * *

Дин вполне мило ухаживал за Джинни. Они отправились гулять по Косому переулку, заглянув по пути в магазин Фреда и Джорджа. Близнецы то и дело подшучивали над Джинни, приговаривая, что их сестренка за летние каникулы выросла так же быстро, как прибыль от продаж всевозможных вредилок. В отличие от Рона никаких ценных указаний ее парню давать они не стали, за что Джинни была им благодарна.

После они с Дином купили по мороженому, много смеялись и держались за руки. Им двоим было так весело, что они не заметили, как пролетело время. Джинни вспомнила, что обещала матери не задерживаться допоздна.

Портал перенес их на вершину холма, расположенного недалеко от Норы. Полная луна заливала окрестности дома ярким светом, с поля доносился шелест листьев кукурузы, смешавшийся с треском цикад. Атмосфера ночи была пропитана романтикой, которая кружила голову не хуже огневиски. Даже ей, Джинни. Хотя она всегда считала, что подобная «розовая хрень» не для нее. Для Флегмы, для школьных соседок по комнате. Но не для Джинни Уизли, которая выросла с шестью братьями. И которая больше любила риск и приключения, нежели романтику и прочие глупости.

Возможно, дело было в том, что Дин неплохо целовался. У него было приятное дыхание, мягкие губы и настойчивый влажный язык. Джинни почувствовала, как он крепко обнимает ее, прижимая к своей твердой груди. Одна его рука нежно скользила по открытой спине, как бы ненароком обводя ее выступающие лопатки. Это было приятно. Джинни на мгновение забылась, отдаваясь ощущениям, ведь с Майклом она такого и близко не чувствовала.

— Ты такая красивая... — прошептал Дин, обжигая ее ухо горячим дыханием, от которого зашевелились прядки на щеках. — Не хочу отпускать тебя.

— Но тебе придется, — Джинни игриво прикусила его кожу на шее, — иначе за нами явится отряд по спасению малышки Уизли во главе с Роном.

Дин глухо рассмеялся, скользя носом по ее щеке. Джинни отстранилась от него, приподнялась на носочках и чмокнула в кончик носа. Он в ответ заботливо накинул Джинни на голые плечи свою толстовку. Похоже, они немного потеряли счет времени за поцелуями, ведь обитатели Норы уже спали, за исключением жителей верхних этажей, — там все еще горел свет. Наверное, Гарри, Рон и Гермиона, которая, должно быть, уже приехала, обсуждают планы по спасению мира, подумала Джинни.

Прощание с Дином немного затянулось, но на удачу Джинни в доме было тихо. Она незаметно проскользнула мимо спальни родителей, откуда слышался прерывистый храп отца. Ее комната находилась на втором этаже, напротив комнаты Чарли, которая пустовала в его отсутствие. Стоило только об этом подумать, как скрипнули ступеньки на лестнице за ее спиной. Джинни едва не подпрыгнула, но с облегчением выдохнула, увидев, что это Гарри, так же как и она, крадется в свою спальню. Вероятно, мама решила, что в комнате старшего сына гостю будет комфортнее, и разместила его там.

— Джинни, ты вернулась? — Гарри выглядел сонным, его волосы были взъерошены сильнее чем обычно, очки сидели криво.

— Да, как видишь, пытаюсь прошмыгнуть мимо братского Надзора, — ответила Джинни. Не хотелось напороться на допрос с пристрастием. К тому же она забыла отдать Дину толстовку, спереди и сзади которой был нашит флаг «Кенмарских коршунов», а на рукавах красовался герб их команды. На брата это бы подействовало, как красная тряпка на быка. — Хорошо, что ты гуляешь во сне, а не Рон. Его бы точно хватил удар.

— На месте Рона я бы вел себя так же, — Гарри бегло скользнул взглядом по ее платью.

— Что ты имеешь в виду? — Джинни сузила глаза, пытаясь разглядеть в темноте коридора выражение лица Гарри. Получалось плохо, поэтому она подошла к нему ближе. — Только не говори мне, что ты тоже заразился ханжеством от моего брата.

— Нет, что ты, — Гарри рассмеялся от ее реакции и немного смутился. — Рон заботится о тебе, просто делает это немного эмоционально.

— Он носится со мной, как самка дракона с насиженным яйцом, — пылко добавила Джинни.

Оба засмеялись. Гарри хотел сказать что-то еще, но на первом этаже послышался скрип половиц, наверное, мистер Уизли пробирался на кухню, чтобы выпить воды или стянуть кусочек пирога с индейкой. На чердаке послышалось тихое шуршание. Видно, их домашний упырь опять страдал бессонницей и ворочался в тщетных попытках найти удобное положение.

— Ну, я, пожалуй, пойду. Доброй ночи, Гарри, — Джинни ушла к себе в комнату, все еще посмеиваясь.

— Доброй ночи, Джинни... — раздалось ей вслед.

Гарри остался стоять на месте, глядя как рыжее пламя волос на мгновение осветилось пробивавшимся сквозь окно мансарды лунным светом и исчезло за дверью. Несмотря на усталость и позднее время, он поймал себя на мысли, что и дальше мог бы стоять здесь, на лестничном пролете между двух комнат, и смеяться над шутками Джинни.

* * *

Однозначно лето в Норе было самым прекрасным временем. Особенно для Гарри, ведь жизнь у любимых Дурслей, мягко говоря, была не сахар. Почти каждый день друзья вчетвером играли в квиддич. Силы были равны, несмотря на то, что Гермиона была игроком так себе. Рон спасал их команду, мастерски обороняя кольца.

Джинни же играла безупречно: ловко закидывала квоффлы, которые проносились мимо Рона как зачарованные и попадали точно в цель. Зачарованными были не только квоффлы. Гарри получал огромное удовольствие от того, что был ближе к Джинни. Она стала занимать почти все его мысли.

Гарри не мог оторвать взгляд от ее длинных рыжих волос, развевающихся на ветру, от ее худеньких плеч и лодыжек. Внутри него медленно, но верно разгорался большой костер, который рисковал перерасти в Адское пламя и сжечь Гарри дотла. Все это было не как с Чжоу, и он даже не догадывался, что может испытывать подобное влечение к кому-то.

Вдобавок ко всему, Гарри было стыдно перед Роном. Он знал, как тот относится к поклонникам своей сестры. Даром, что лучший друг. Почему-то Гарри был уверен, что он не будет в восторге, если узнает о его мыслях относительно Джинни.

А мысли, и вправду, были ужасными. То есть они были прекрасно-восхитительно-волнительными для Гарри, но ужасно-подло-постыдными для Рона.

Вот Джинни смеется, запрокинув голову. Открывается вид на ее длинную шею, которая выглядит и беззащитно, и нежно одновременно. Кто-то подбрасывает в костер внутри него сухих веток. Гарри чувствует себя вампиром, ему хочется лизнуть (да, именно так, лизнуть) и укусить Джинни за шею. Провести языком от самого уха до ключиц. Почувствовать ее на вкус...

— Гарри! Я сейчас запущу в тебя бладжером, и плевать, что в команде останется один игрок! — оказывается, он уже с минуту тупо глазел на Джинни, когда должен был отбиваться от подачи Рона.

— Да, я немного задумался, — Гарри взлохматил себе волосы. Весь его вид говорил о том, что ему дико неловко. Как будто преступника поймали на месте преступления. — Давайте сделаем перерыв.

— Неужели сам Гарри Поттер просит передышки? — Джинни ловко спрыгнула с метлы, подлетев к Гарри. — Снова шрам болит? — спросила она уже тише, чтобы другие не услышали.

— Нет, словил мозгошмыгов, — отшутился Гарри и присел на траву. Джинни устроилась рядом, закинув на метлу ноги. Подул легкий летний ветерок, и в нос Гарри сразу бросился легкий цветочный запах, исходящий от Джинни. Еще пахло чем-то вроде пирога с патокой, который во время каникул часто готовила миссис Уизли.

— Ты отлично играешь, Джинни! В этом году ты непременно должна быть в нашей команде! — Гарри узнал, что его сделали капитаном команды Гриффиндора по квиддичу, не мог же он упустить такого хорошего игрока.

«И возможность быть к ней ближе», — съязвил внутренний голос.

— Хог’ошо, капитан ‘Арри, я буду играть за вас, уговорили — ответила ему на манер Флер Делакур Джинни и, подмигнув, шутливо склонила голову. Гарри засмеялся — все-таки она полностью оправдывала статус сестры самых веселых в магическом мире братьев-близнецов.

Во время перерыва они валялись на лужайке и обсуждали результаты игры. Рон спорил с Гермионой. Ему казалось, что она играла не в полную силу и если бы приложила чуточку больше усилий, они бы несомненно сравняли счет.

От бурного обсуждения квиддича перешли к новостям из Министерства магии, ведь на первых страницах «Ежедневного пророка», который выронила во дворе домашняя сова Уизли, красовался портрет нового министра магии, Руфуса Скримджера. С каждым номером газеты увеличивалось количество статей о загадочных исчезновениях маглов, причем исчезали они целыми семьями. Допрос соседей не давал никаких результатов. Участились не только похищения маглов, но и убийства маглорожденных волшебников. Объяснялось всё несчастными случаями вроде непотушенной сигареты или утечки газа.

— Вы знаете, Дин очень переживает за свою маму, — завела разговор Джинни, указывая на статью в «Пророке». — Она живет в ста метрах от маглов, которых похитили на прошлой неделе. К тому же она утверждает, что в ночь похищения проснулась от яркой вспышки света.

— Черт побери, Пожиратели смерти совсем страх потеряли! — возмущенно воскликнул Рон. — Разве их не могли отследить авроры?

— Неужели ты думаешь, что они будут бояться Министерства, — деловито поинтересовалась Гермиона, перелистывая невесть откуда взявшийся учебник по трансфигурации. — Переход власти в Сам-Знаешь-Чьи-Руки всего лишь вопрос времени. Уже ни для кого не секрет, что ряды Пожирателей смерти постоянно пополняются. Они чувствуют за собой преимущество.

— Уж не Малфоя ли ты имеешь в виду? — подхватил тут же Гарри, вспоминая недавний поход за покупками в Косой переулок, где они весьма мило пообщались с «любимым» однокурсником и его дружками. — Я не сомневаюсь, что он один из первых принял метку. Вы что не видели, как он себя вел? — добавил он сердито, заметив, что друзья переглянулись между собой. Они не поддержали его теорию насчет Малфоя, вступившего на служение Волан-де-Морту, и посчитали ее бредовой.

— Да брось, Гарри, — осторожно начал было Рон, но его тут же перебила Джинни:

— Я тоже считаю, что Малфой мог стать Пожирателем. И неважно, что он несовершеннолетний, это не мешает выполнять поручения Сами-Знаете-Кого. Забини в перепалке сам не заметил, как проболтался о том, что Малфой определился со своим будущим. Он бы не стал говорить того, в чем не уверен.

— Когда ты успела поцапаться с Забини? — хмуро произнес Рон, недоверчиво поглядывая на Джинни. — И с чего вообще этот придурок к тебе пристал?

Гарри в это время ковырявший носком ботинка камешек, поднял голову. От него не скрылось, как Гермиона с Джинни перекинулись взглядами и почти одновременно закатили глаза.

— Забини любит красивых девушек, — как ни в чем не бывало, продолжила Джинни, разводя руками как бы в подтверждение своих слов. — Вот и не смог пройти мимо.

Лицо Рона нужно было видеть. Оно отразило весь спектр эмоций, на какой только способна мимика человека. От искреннего удивления до полного отвращения.

— Этот мерзкий слизняк тоже к тебе подкатывает? — отвращение сменилось яростью. — И ты говоришь об этом вот так? Так просто?

— Мерлин, Рон, не будь таким упертым! Меня что должно каждый раз выворачивать наизнанку, когда я говорю о слизеринцах? — Джинни начинала раздражаться. Она резко откинула свои длинные волосы за спину. — Многие девчонки с моего курса сохнут по нему. Он вовсе не мерзкий, если уж быть объективной.

Гарри вовсе не понравилось, каким тоном произнесла это Джинни. Как будто она одобряла действия мерзкого (мерзкий-мерзкий, Рон прав) Блейза Забини.

— Но он же друг Малфоя! Тебя не смущает, что тот прислуживает Сама-Знаешь-Кому?! — Рон готов был взорваться: его лицо побагровело от злости, ноздри раздулись, волосы на макушке чуть ли не встали дыбом.

— Это Малфой прислуживает, а не Забини, Рон! — Джинни тоже не на шутку завелась, но изо всех сил старалась держать себя в руках. — Гермиона, Гарри, сделайте что-нибудь с этим занудой, или я заколдую ему язык!

Гермиона с надеждой посмотрела на Гарри, явно ожидая от него каких-либо действий по спасению Джинни. Он не знал, как быть. С одной стороны, ему безумно хотелось прополоскать Забини в котле словесного дерьма. Почему-то сама мысль, что этот тип ошивается возле Джинни, жгла грудь изнутри каленым железом. С другой стороны, Гарри понимал, насколько глупыми были обвинения друга по отношению к своей сестре, ему не хотелось портить сегодняшний день пустой перепалкой. Поэтому он ничего другого не придумал, кроме как сменить тему и перевести внимание на себя:

— В этом году Дамблдор будет заниматься со мной индивидуально. Он сказал, что мне нужно о многом узнать в связи с пророчеством.

— Гарри... — охнула Гермиона, широко раскрыв глаза.

Кажется, это подействовало, потому как даже Рон удивленно уставился на Гарри, забыв о своем гневе. Джинни смотрела на него со смесью благодарности и восхищения. Да, определённо, это стоило того. Было чертовски приятно от ее взгляда, как будто она только что поцеловала его.

Весь остаток дня друзья провели обсуждая планы Дамблдора относительно Гарри. К счастью, к теме Малфоя и его окружения они больше не возвращались.

* * *

На следующий день все занялись сбором вещей в школу. Было решено ехать до вокзала Кингс-Кросс на машине, которую выделили Артуру Уизли из Министерства, поэтому все должны были собраться накануне отъезда, чтобы не метаться по дому в последний момент и не опоздать.

Джинни заглянула в комнату Гермионы — у той был непривычный беспорядок: стопка книг, перепачканная чернилами, валялась на стуле, пергамент с результатами С.О.В. и вовсе закатился под кровать, пара новых перьев сиротливо лежала на подоконнике.

— Что тут произошло? — удивленно поинтересовалась Джинни. — Тебя навещал Пивз?

— Сычик, — всплеснула руками Гермиона, доставая из-под кровати парочку скрученных пергаментов, которую успел облюбовать Живоглот. — Залетел на огонек и устроил погром нехуже Пивза. Ты уже собралась? — наконец Гермионе удалось отобрать у кота свои школьные принадлежности. Тот недовольно зашипел и, задрав свой пушистый хвост, вышел из комнаты, всем видом показывая задетую кошачью гордость.

— Да, осталось только положить толстовку Дина и мою новую мантию, — отозвалась Джинни, помогая хозяйке комнаты собрать раскиданные вещи.

— Как тебе Дин? — спросила Гермиона, чуть понизив голос. Видимо боялась быть услышанной Роном. — И это правда насчет Забини?

— Дин очень хороший. И порой мне становится скучно с ним. Может быть, потому что он весь такой милый и заботливый, — весело пояснила Джинни, заметив удивление на лице Гермионы. — Насчет Забини — чистая правда, и он вел себя странно. Подловил меня, когда я выходила от мадам Малкин, сказал, что скоро все изменится, и лучше мне перестать портить свою чистую кровь, общаясь с кем попало. Была это забота по слизерински или попытка припугнуть — до конца я не разобрала.

— Возможно, он берет пример с Малфоя и пытается показать свою значимость? Или положил на тебя глаз, — покачала головой Гермиона, уложив наконец-то все свои вещи в школьный сундук. — Я слышала, как Лаванда с Парвати обсуждали его в спальне девочек. Из их разговора мне показалось, что он довольно высокомерный и избирательный тип. Но Лаванда была не прочь «зажечь с ним после отбоя», — Гермиона очень похоже изобразила свою школьную соседку по комнате.

— Лаванда с кем угодно не против зажечь, — прыснула Джинни. — Иногда мне кажется, что даже Филчу может перепасть пара вечеров с ней, окажись он в нужном месте в нужное время.

Через полчаса, вдоволь насмеявшись и убедившись, что все готово к завтрашней поездке в Хогвартс, Джинни с Гермионой спустились на обед. Мальчики уже сидели за столом, бурно обсуждая с мистером Уизли и Римусом последние новости. Римус выглядел изрядно потрёпанным и уставшим. Поприветствовав бывшего учителя, Гермиона села возле Гарри. Джинни заняла место рядом с ней.

Миссис Уизли, в это время хлопотавшая возле плиты, повернулась к дочери, доставая из кармана фартука темно-серый конверт:

— Джинни, детка, тебе пришло письмо, но я не знаю от кого оно.

— Может быть, Полумна забыла подписать, — пробормотала Джинни, удивленно забирая конверт у матери. Она не ждала писем, если только их домашняя сова в силу своего возраста не принесла его по ошибке.

Но Джинни не угадала. Письмо было не от Полумны, и даже не от Динь-Диня, как предположил Рон, услышав их с мамой разговор. Джинни похолодела, едва стоило ей распечатать конверт, на котором не замечалось ни адресата, ни получателя. Только ее инициалы — Д.У. На свежем пергаменте, сложенном вчетверо, было аккуратно выведено всего лишь три слова: «Время отдавать долги».

* * *

Блейз устало прикрыл веки и вытянул ноги. Еще только утро, а он уже вымотан как домовой эльф. Кстати, устают ли они? Докатился. Чистокровный волшебник сравнивает себя с домовыми эльфами. Блейз усмехнулся своим мыслям. Они явно были вызваны действием огневиски, с которым он немного перебрал на вечеринке у Милисент.

Честно говоря, вечеринка была так себе. Единственное, что его спасло от скуки, это крепкое пойло. Было много народу и, что больше всего раздражало, куча кузин Булстроуд, норовящих поближе с ним познакомиться. Забини не горел желанием породниться со своей однокурсницей, да и, в принципе, вообще с кем-либо. Возможно, сказывались гены матери, которая никогда не могла похвастаться постоянством в отношениях. Что бы там ни было, в тот вечер его вполне устраивала компания крепкого алкоголя. Другое дело — будь на вечеринке Малфой. Они бы поговорили по душам, но тот в последнее время перестал посещать подобные мероприятия.

Блейз знал, что все связано с поручением Темного лорда, данным Драко в качестве наказания за промах Люциуса в Министерстве. Его однокурсник сильно изменился, замкнулся в себе, при недавней встрече в Косом переулке Малфой был глубоко погружен в свои мысли. После стычки с шайкой Поттера у Драко вовсе пропало настроение. Настолько, что он, послав всех к чертям, ушел в гордом одиночестве в сторону лавки «Горбин и Бэрк». Забини ничего не оставалось, кроме как, сославшись на важные дела, свалить от Гойла с Крэббом, с которыми ему приходилось общаться в основном в компании Драко.

Из действительно важных дел оставалась только покупка новой мантии к учебному году, поэтому Блейз решил заглянуть в ателье мадам Малкин. Нет, он не был шопоголиком, но не мог отказать себе в удовольствии пощеголять в модной по меркам магической Британии вещице. К тому же Блейзу было что подчеркнуть: частная лавка одежды для волшебников «Сьюзи Стюарт и Ко» предлагала ему засветиться в их школьных мантиях на рекламных колдографиях.

Воодушевленный и довольный собой Блейз потянул было дверь на себя, как его чуть не снесло бешеное торнадо в виде выскочившего из магазина покупателя. Точнее покупательницы. Мелкая Уизли. Она так сильно ударилась об его подбородок лбом, что у него заплясали звезды перед глазами.

— Смотри, куда прешь! — гневно выпалила рыжая бестолочь, потирая покрасневший лоб.

— Манерам в нищебродских семьях не учат, Уизли? — Забини немного опешил от ее тона. Он не переносил грубость и резкость в общении. Посылать людей с чувством в свое время научил его второй муж матери, французский художник преклонных лет, любивший приложиться к бутылке.

— Это видел? — Джинни показала ему средний палец. — Можешь завернуть в свои манеры.

Блейз поморщился. Наглость у мелкой шавки просто зашкаливала. Мало того, что сама нарвалась на него, вылетев от мадам Малкин, как новый бладжер из ящика, так еще огрызается и хамит. На этой «приятной» ноте Уизли явно намеревалась свалить восвояси, но Блейз просто не мог оставить ее выходку незамеченной. Он загородил ей дорогу, оперевшись руками по обе стороны лестницы.

— Что Уизли, совсем страх потеряла, общаясь с Поттером? — почти лениво поинтересовался Блейз, смерив ее колким взглядом.

— А ты, видимо, потерял мозги, общаясь с Малфоем, — Джинни насмешливо посмотрела на него, задрав голову. Она была среднего роста и доставала ему до подбородка. — Он тот еще придурок. Это заразно, если ты не знал.

— Раз уж мы заговорили о Драко, то он уже подумал о своем будущем и выбрал правильную сторону. Сложно назвать его придурком, не находишь?

— Прислуживать вместо папочки больному на всю голову Волан-де-Морту — так себе будущее, не находишь? — тут же передразнила его Уизли.

Забини мог бы удивиться ее смелости. Джинни явно не боялась своих высказываний, но стоит ли удивляться тупости гриффиндорцев? Это же их врожденная черта — лезть на рожон с мнимым чувством храбрости.

— На твоем месте я бы думал о своем будущем и подбирал правильную компанию. Чистоту крови легко замарать, общаясь с грязнокровками.

Его слова, очевидно, сильно задели малявку Уизли — ее щеки и уши пылали, как задница гоблина при виде золота.

— А я на твоем месте подбирала бы выражения, — Джинни зло сверкнула глазами, пытаясь взглядом стереть его с лица земли. — Уйди с дороги!

— Расслабься, Уизли, — отмахнулся от нее Блейз словно от надоедливой мухи, — говорю, что хочу, и делаю, что хочу. Твои приказы здесь неуместны.

Джинни явно не намеревалась поддерживать дальнейший разговор, поэтому прошмыгнула у него под боком, не забыв попутно пихнуть его локтем. Маленькая сука. Блейз и не собирался ее останавливать. Пусть катится к чертям! Рыжая бестолочь заметно повзрослела за лето, он бы даже сказал, что осмелела. Но манеры остались прежними — на уровне тощего подростка Уизли. В начале пятого курса ему «посчастливилось» участвовать в перепалке с гриффиндорцами. Тогда она едва не запустила в него какое-то мерзкое заклятие.

Его размышления прервал оклик мадам Малкин, которая ставила заботу о клиентах превыше всего. Поэтому, увидев Блейза, все еще стоящего у входа, поспешила пригласить в свое ателье за покупками. Осыпанный с ног до головы комплиментами продавцов по поводу своего идеального телосложения, Блейз через час вышел с новой мантией и направился в магазин спортивного инвентаря, прикупить пару перчаток для квиддича.

Его внимание привлекла обжимающаяся парочка, скрытая от посторонних глаз в глубине арки. Даже с такого большого расстояния он отчетливо увидел, как Дин Томас присосался к мелкой Уизли, словно дементор к заключенному, не забывая руками лапать ее за задницу.

— Уизли!— крикнул Блейз, не до конца понимая, зачем вообще это делает. — Я же говорю — херово подбираешь компанию!

И ушел, посмеиваясь над тем, как Уизли отскочила от своего парня, который от неожиданности, наверное, чуть не наложил в штаны. Она что-то гневно крикнула ему вслед, но Блейз не стал прислушиваться и скрылся за поворотом. Настроение заметно улучшилось.

Это было пару дней назад, а сейчас Забини сидел в кресле у себя дома и страдал от жуткой головной боли. Антипохмельное зелье, кажется, выдохлось, потому как спасительное облегчение никак не наступало.

Резкий хлопок заставил его выругаться, поморщившись от боли в висках. Это был Бальтазар, их домашний эльф, держащий в руках поднос с едой. Блейз не спустился на завтрак. Наверное, мама беспокоилась о пустом желудке сына и отправила прислугу на подмогу. Бальтазар оставил свою ношу на низком журнальном столике, поклонился молодому хозяину и пропищал тонким голоском, доставая из кармана своей поношенной одежды темно-серый конверт:

— Хозяин Блейз, вам письмо. Домашняя сова Госпожи принесла вместе с «Ежедневным пророком».

Блейз удивленно забрал у эльфа письмо, жестом приказав ему убраться из комнаты. На конверте не было ничего, кроме выведенных чернилами инициалов «Б.З.», поэтому он понятия не имел, от кого оно. Было желание выкинуть письмо не читая, но любопытство взяло вверх. Внутри конверта Блейз обнаружил аккуратно сложенный пергамент, на котором было написано всего лишь три слова: «Время отдавать долги». Головную боль как рукой сняло.

Поездка в Хогвартс выдалась довольно интересной. Джинни, не прилагая особых усилий, попала в «Клуб слизней». Кто бы мог подумать, что её стандартный «Летучемышечный сглаз» произведет неизгладимое впечатление на профессора Слизнорта. Старик едва не взвизгнул от восторга, когда увидел ее в деле. Джинни ничего не оставалось, как согласиться вступить в его «секту». Не было гарантии, что в случае отказа Слизнорт не влепит отработку после занятий.

Компания в «Клубе» была так себе. Чего только стоил Кормак Маклагген, напыщенный как павлин, вставляющий свои три кната в любой разговор. Джинни ярко представила, как после приглашения Слизнорта его павлиний хвост быстро начал расти, достигая невиданных размеров и доходя до последнего вагона поезда.

Из слизеринцев был Забини. Он приперся в купе профессора со скучающим видом, изредка посматривая на всех, как на грязь из-под ногтей. «Еще бы», — фыркнула Джинни про себя, постаравшись вернуть ему такой же взгляд.

Она не удивилась отсутствию Малфоя. Слизнорт не хотел запятнать себе репутацию, связавшись с сыном Пожирателя, попавшего в Азкабан.

Через полчаса их «секта» пополнилась новыми людьми. Гарри с Невиллом явно были не в восторге от приглашения, но старого Слизня это волновало меньше всего на свете. Джинни была уверена, что он едва не захлопал в ладоши, когда увидел Гарри на пороге своего купе.

Собрание сильно затянулось. В основном из-за любви Маклагена почесать языком. Однако Джинни вернулась к Дину в приподнятом настроении: по пути к себе Кормак словил невидимую подножку. Даже Забини не смог сдержать ухмылки.

Дин, по всей видимости, ждал ее возвращения. Джинни подозревала, что он специально выпроводил Симуса из купе, чтобы побыть с ней наедине. Но увы, его план потерпел неудачу — уже через пять минут к ним заглянула Полумна. В отличие от Дина, Джинни была рада видеть ее, и остаток пути они провели за веселой болтовней. Про письмо, полученное накануне, она старалась пока не думать.

* * *

Блейз сидел в Большом зале, в третий раз слушая, как Малфой проучил Поттера в школьном поезде. Очкастый совал нос повсюду, вот и поплатился. Своим же носом. Блейза начинало раздражать, что все носились с Поттером, как умалишенные. Впервые за шесть лет он, кажется, понял, почему тот выводил из себя Малфоя — все газеты писали о нем, половина Хогвартс-экспресс пыталась заманить Избранного к себе в купе, и, вдобавок ко всему, профессор Слизнорт был готов расцеловать его задницу. Куда ни плюнь, везде был Поттер!

Кстати, если вспомнить сборище, которое именовалось «Клубом Слизней», Блейза весьма разочаровал вкус старого Слизня. Ни одного нормального человека с приличными связями. У Маклагена, конечно, были серьезные выходы на Министерство магии, но под определение нормального он не попадал. С его хвастовством в свое время мог конкурировать разве что Златопуст Локонс. От болтовни Кормака голова Блейза гудела похлеще, чем от недавнего похмелья.

Блетчли, Долгопупс — просто смех. А смешнее всего то, что старый маразматик занес мелкую Уизли в любимчики из-за ее выходки со сглазом. Она и там огрызалась на Блейза, защищая Поттера, как верная псина.

Чем дольше Забини находился в обществе «слизней», тем отчётливее чувствовал, что зря потерял время, приняв приглашение учителя. Стоило ему вернуться в свое купе, как Малфой устроил допрос. Впервые в жизни в голосе Драко он слышал нотки зависти по отношению к себе. Панси тоже блистала своими умозаключениями — предположила, что Блейзу симпатична малявка Уизли. Он не помнил, чтобы давал повод для такого глупого слуха, поэтому хорошенько осадил Паркинсон. Пусть впредь держит болтливый язык за зубами.

Блейз вынырнул из своих размышлений и посмотрел на Джинни, которая в это время о чем-то спорила со своим братцем. Семейка чокнутых, кидаются даже друг на друга. Чем она может ему понравиться? Своей неуравновешенностью?

Праздничный ужин давно закончился, и поэтому слизеринцы проводили остаток вечера в общей гостиной своего факультета, радуясь встрече друг с другом после летних каникул. Блейз занял кресло в самом углу — он никогда не любил находиться в центре внимания. Эдакий сторонний наблюдатель. Плюсов от такой позиции с каждым разом он находил все больше — можно было заметить то, чего другие не видели.

Вот, например, Теодор Нотт, то и дело, елозит рукой по волосам, бросая частые взгляды в сторону Дафны Гринграс. А ей хоть бы что. Дура. Нотт — отличная партия, могла бы и ответить взаимностью. На другом конце гостиной Урхарт приторговывает огневиски четверокурсникам, постоянно оглядываясь на входную дверь. Блейз слышал, что дела его отца идут не совсем хорошо. Оно и видно. Возле камина Гойл с Крэббом о чем-то «нежно» перешептываются, чуть ли не прижавшись лбами друг к другу. «Неужели парни решили поддаться чувствам», — посмеялся про себя Блейз, скучающе отводя взгляд и делая глоток сливочного пива.

Тут его внимание привлек встречный взгляд серых глаз Астории Гринграсс, неотрывно следящих за ним. Она сидела на диванчике в компании своих однокурсниц, делая вид, что слушает их болтовню. Сама в это время наблюдала за Блейзом. Исподтишка. Ему это не понравилось. Это его прерогатива. Если что-то нужно, подойди и спроси.

Астория, словно прочитав его мысли, поднялась со своего места и неспешной походкой направилась к нему.

— Следишь за порядком? — кивнула она в сторону отдыхающих студентов, сложив руки на груди. Худая и бесцветная, с носом острым, как у Малфоя. И любопытным, как у Поттера.

— Следишь за мной? — вернул ей Блейз, оставаясь невозмутимым, и закинул ноги на пуфик. Он здесь хозяин положения. — Что-то хотела?

Гринграсс, словно гиппогриф, ожидающий поклона, слегка склонила голову набок, видимо, раздумывая, стоит ли продолжать разговор. Блейз, естественно, нашел странным, что она подошла к нему. Но виду не подал. Астория была младше его на два курса. Если не на три. На его памяти они едва пересекались в Хогвартсе. Разве что в общей гостиной по вечерам, когда собиралась куча студентов.

— Хотела. Дай слово, что все останется между нами, — она сказала это таким уверенным тоном, словно Блейз приполз к ней на коленях с мольбой о помощи.

— Я не откликаюсь на сомнительные предложения младшекурсниц, — ответил ей Забини холодно. По лицу Гринграсс пробежала тень усмешки:

— Так я и думала, — она приблизилась к нему и бесцеремонно уселась на подлокотник его кресла. С такого расстояния Блейз заметил, что большие глаза Гринграсс лихорадочно блестели, отражая блики огня от горящего камина. — Я знаю, что ты тоже получил письмо, — произнесла Астория почти шепотом, наклонившись так близко, что ее длинный светлый локон упал ему на лицо.

Блейз, державший себя самоуверенно на протяжении всего разговора, весьма неграциозно поперхнулся сливочным пивом. Чертово письмо. Будь оно не ладно.

* * *

Гарри впервые вышел из подземелий вдохновлённый и радостный. Никогда еще уроки зельеварения не приносили ему такого удовольствия, как сегодня. Спасибо неизвестному Принцу-полукровке. Флакончик «Феликс Фелицис» приятно грел душу. Как и мысли о Джинни.

Но он старался их отгонять от себя, как мог. Во первых, Рон. Во вторых...

— Гарри, стой! — Джинни перехватила его на входе в гостиную Гриффиндора, ловко поймав за локоть. — Дамблдор просил передать тебе это, — она отдала ему перевязанное ленточкой письмо.

— Спасибо, — Гарри убрал послание профессора в карман мантии, решив, что прочитает чуть позже, и продолжил, пока она не убежала: — А ты не хочешь...

— Джинни! — Дин направлялся в их сторону, на ходу натягивая ветровку.

«Вот, собственно говоря, и во вторых», — подумал с досадой Гарри, глядя на сокурсника.

Противное, навязчивое чувство разрасталось внутри него. Оно, подобно дьявольским силкам, росло с каждым появлением возле Джинни Дина и пускало корни все глубже и глубже.

Вот и сейчас это чувство душило его изнутри, перекрывая питание мозгу — Гарри хотел превратить Динь-Диня в червяка и раздавить пяткой. Нет, голыми руками. Без разницы, ключевое слово — раздавить.

Грубо говоря, зародившаяся совсем недавно ревность требовала крови и расправы, в то время как здравый смысл отчаянно пытался утихомирить Гарри. На фоне этой внутренней драмы Джинни вновь ускользала от него, держась за руки с Дином.

* * *

Дин прекрасно рисовал. Он обещал изобразить свою девушку верхом на метле с квоффлом в руках. И еще оставить немного места на рисунке, чтобы Джинни смогла взять автограф у Гвеног Джонс. Слизнорт проговорился, что пригласит ее на один из своих званых ужинов. Теперь Джинни старалась не пропускать собрания клуба — на кону было знакомство с самой Гвен! Даже от одной мысли о встрече со знаменитой звездой квиддича, которая была ее кумиром с самого детства, приятно покалывали пальцы рук. И ног, что уж там.

Они с Дином вышли на прогулку незадолго до отбоя — возле Черного озера в это время всегда было мало студентов. Дин захватил свой блокнот с набросками и карандаши. За пару минут нарисовал ей Гигантского кальмара, который выглядел очень натурально. Почти как живой. Правда, на конце каждого щупальца красовалось по кудрявой голове Долорес Амбридж. Они долго смеялись, пытаясь с помощью магии заставить танцевать это нелепое существо.

Чуть погодя Дин взялся рассказывать ей интересные истории из своего детства. А Джинни в это время сидела у него на коленях, прислонившись щекой к плечу и украдкой рассматривая его лицо. Дин был симпатичным: высокие скулы, прямой нос, большие карие глаза в обрамлении длинных ресниц, густые волосы и широкие плечи.

А еще с ним было спокойно. Он заботился о Джинни, временами опекал больше, чем нужно. Может быть, ему казалось, что она привыкла к подобному в своей семье, но, на самом деле, отношение братьев к ней было немного другим. Они всегда помогали ей, но никогда не носились, как с неженкой, несмотря на то, что Джинни была единственной девчонкой в их семье.

Вернувшись в гостиную, она заметила сидящих на диване Гермиону с Роном. Они о чем-то увлеченно разговаривали, не обращая внимания на остальных. Джинни видела, каким теплым взглядом Рон смотрит на Гермиону, когда та весело смеется над его шутками. И почему они до сих пор не были вместе? Ах, да, вероятно, потому, что Рон иногда был хуже садового гнома — кидался на людей без причины. И на Гермиону в особенности.

По пути в спальню девочек Джинни подловила Ромильда Вейн. Весьма неприятная особа. Прицепилась к ней с распросами о Гарри — мол, расскажи ей по секрету, что он любит, чем увлекается. Пришлось Джинни соврать, что Гарри любит, когда его просят рассказать историю появления шрама в виде молнии, и что он всерьез увлекается татуировками. Бьет их сам себе в тех местах, куда есть доступ только ближнему кругу. И красивым девчонкам. Какого же было удивление Джинни, когда Ромильда приняла ее слова за чистую правду. Отбросив длинные и черные, как у фестрала, волосы назад, она довольно хмыкнула, чуть ли не потирая ручки, и отстала от нее.

Наконец-то добравшись до своей кровати, Джинни повалилась без сил, блаженно потягиваясь и прикрывая глаза. Хотелось уснуть прямо так, не раздеваясь, но ее внимание привлек тихий стук. С огромным усилием разомкнув веки, она повернула голову на источник шума — в окно настойчиво стучалась школьная сова. Стоило Джинни впустить ее, как она быстрым движением клюва скинула привязанный к лапке пергамент, и, не дожидаясь ни ответа, ни угощения, упорхнула в совятню.

На пергаменте, скрученным в трубочку, знакомым почерком было выведено: «Хогсмид. Три метлы. В следующую субботу, в полдень». Сон моментально испарился.